Решение от 06.11.2018 по делу № 33-14651/2019 от 28.03.2019

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

06 ноября 2018 года г. Москва

Останкинский районный суд г. Москвы в составе председательствующего судьи Хуснетдиновой А.М., при секретаре Калачихине И.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-2076/18 по иску КБ Крокус-Банк ООО к Карасевой СА, АО «ЮниКредит Банк» о признании договора недействительным, применении последствий недействительности сделки, обращения взыскания на автомобиль, взыскании судебных расходов,

УСТАНОВИЛ:

Истец КБ «Крокус Банк» обратился в суд с уточненным иском к Карасевой СА, АО «ЮниКредит Банк» о признании недействительным договора залога от 28 апреля 2017 года, заключенного между АО «ЮниКредит банк» и Карасевой СА, применении последствия недействительности сделки путем расторжения Договора залога от 28.04.2017, заключенного между АО «ЮниКредит Банк» и Карасевой Светланой Адольфовной, аннулировании записи №* от 12.07.2017 в реестре движимого имущества о регистрации договора залога от 28.04.2017 на автомобиль, обратить взыскание на автомобиль * , * года выпуска, идентификационный номер * , в пользу КБ «Крокус – Банк» (ООО), путем продажи с публичных торгов в пользу КБ «Крокус-Банк» (ООО), определив начальную стартовую стоимость имущества в размере 1 479 000 руб.

В обоснование заявленных требований, истец указал, что в его пользу с ответчика Карасевой С.А., третьего лица Рыжова О.Н. решением Останкинского районного суда г. Москвы от 24.05.2016 года взыскана солидарно задолженность по кредитному договору в размере 11 706 849,32 руб.. 26.09.2016 года Останкинским ОСП г. Москвы возбуждено исполнительное производство №* в отношении Карасевой С.А. о взыскании 11 706 849,32 рубля в пользу КБ «Крокус – Банк» (ООО). 26.04.2017 года судебным приставом-исполнителем произведен арест автомобиля * , * года выпуска, идентификационный номер * , принадлежащего Карасевой С.А.

Указанное транспортное средство было передано 28.04.2017 года в залог ответчику АО «ЮниКредит Банк» по договору залога от 28.04.2017 года в счет обеспечения обязательств по кредитному договору от 28.04.2017 года.

Истец полагает, что заключение договора залога нарушило императивный запрет, установленный ч. 1 ст. 174.1 ГК РФ, указанная сделка ничтожна в силу положений ч. 2 ст. 168 ГК РФ, как нарушающая требования закона и права третьих лиц, а равно в силу положений ст. 169 ГК РФ, поскольку совершена в целях, заведомо противных основам правопорядка, истец является залогодержателем имущества на основании ч. 5 ст. 334 ГК РФ, а, следовательно, вправе требовать обращения взыскания на заложенное имущество.

Представитель истца Андреев Р.А. в судебное заседание явился, заявленные требования поддержал в полном объеме.

Ответчик Карасева С.А. в судебное заседание не явилась, о месте и времени слушания дела извещена надлежащим образом, обеспечила явку своего представителя адвоката Ахметшиной А.Я.

Представитель ответчика адвокат Ахметшина А.Я. против удовлетворения заявленных требований возражала, указывав, что между Карасевой С.А. и ответчиком АО «ЮниКредит Банк» был заключен договор залога спорного автомобиля по кредитному договору от 30.10.2013 года, на дату вынесения постановления о наложении ареста на автомобиль судебным приставом-исполнителем (26.04.2017) указанное имущество находилось в залоге у ответчика АО «ЮниКредит Банк». Заключенный в последующем между соответчиками договор залога от 28.04.2017 года соответствует положениям действующего законодательства.

Представитель ответчика АО «ЮниКредит Банк» Строчков Д.Ю. в судебное заседание явился, против удовлетворения заявленных требований возражал, сославшись на ранее приобщенные письменные отзывы банка, в которых последний указывал на факт нахождения спорного автомобиля в залоге на момент вынесения постановления о наложении ареста судебным приставом-исполнителем. Банк также сослался на то, что выданный кредит по договору от 28.04.2017 являлся реструктуризацией ранее действовавшего кредитного договора от 29.10.2013, кредитные правоотношения между сторонами не прерывались, а, следовательно, Банк сохранил преимущественное перед иными лицами право залога в отношении спорного имущества. Банк также сослался на то, что залог в пользу КБ «Крокус – Банк» не был зарегистрирован в установленном порядке, не повлек возникновение правоотношений между истцом и третьими лицами.

Суд, выслушав явившихся участников процесса, исследовав письменные материалы гражданского дела, приходит к следующим выводам.

Как установлено в судебном заседании и подтверждается материалами дела, между ответчиком Карасевой С.А. и ответчиком АО «ЮниКредит Банк» был заключен кредитный договор от 29.10.2013 и договор залога от 29.10.2013 автомобиля * , * года выпуска, идентификационный номер * (далее – автомобиль) в обеспечение обязательств по указанному выше кредитному договору.

Судом также установлено, что 28.04.2017, в целях реструктуризации ранее выданного кредита от 29.10.2013, ответчиком АО «ЮниКредит Банк» был предоставлен Карасевой С.А. новый кредит по кредитному договору от 28.04.2017, в обеспечение исполнения обязательств по которому со стороны заемщика был заключен договор залога того же автомобиля от 28.04.2017 (л.д. 71-72).

Судом также установлено, что 26.04.2017 судебным приставом-исполнителем Останкинского ОСП УФССП России по г. Москве было вынесено постановление о наложении ареста на спорный автомобиль в рамках исполнительного производства по делу №* от 29.06.2016, возбужденному по заявлению истца в его интересах. 27 апреля 2014 спорный автомобиль был арестован по акту, автомобиль изъят у владельца – ответчика Карасевой С.А., ей установлен запрет на владение, пользование, распоряжение арестованным имуществом (л.д. 23).

Рассматривая спор по существу, суд учитывает следующее.

В соответствии с положениями ст. 329 ГК РФ залог является способом обеспечения обязательств.

Согласно п. 4 ст. 329 ГК РФ прекращение основного обязательства влечет прекращение обеспечивающего его обязательства, если иное не предусмотрено законом или договором.

Согласно положениям ст. 334 ГК РФ если иное не вытекает из существа отношений залога, кредитор или иное управомоченное лицо, в чьих интересах был наложен запрет на распоряжение имуществом (статья 174.1), обладает правами и обязанностями залогодержателя в отношении этого имущества с момента вступления в силу решения суда, которым требования таких кредитора или иного управомоченного лица были удовлетворены. Очередность удовлетворения указанных требований определяется в соответствии с положениями статьи 342.1 настоящего Кодекса по дате, на которую соответствующий запрет считается возникшим.

С учетом установленных обстоятельств, суд приходит к выводу о том, что на момент заключения оспариваемой сделки – договора залога от 28.04.2017 года, в отношении спорного имущества был наложен запрет на распоряжение таким имуществом, что создало на стороне истца права и обязанности залогодержателя с момента вынесения соответствующего постановления (далее – по тексту указанная совокупность прав и обязанностей будет именоваться – процессуальный залог).

Вместе с тем, суд отмечает, что истец заблуждается относительно правовых последствий возникновения в отношении спорного имущества процессуального залога, полагая, что заключенная в нарушение соответствующего запрета оспариваемая сделка подпадает под правовое регулирование положений ч. 1 ст. 174.1 ГК РФ, как ничтожная сделка в нарушение запрета или ограничения распоряжения имуществом, вытекающих из закона.

В рассматриваемом случае, закон не содержит прямого запрета для должника для совершения сделки по распоряжению имуществом (в том числе по установлению обременения права в виде залога в пользу третьего лица), а наложение соответствующего запрета создает правовые основания, предусмотренные частью 2, а не частью 1 ст. 174.1 ГК РФ.

Согласно указанной норме, сделка, совершенная с нарушением запрета на распоряжение имуществом должника, наложенного в судебном или ином установленном законом порядке в пользу его кредитора или иного управомоченного лица, не препятствует реализации прав указанного кредитора или иного управомоченного лица, которые обеспечивались запретом, за исключением случаев, если приобретатель имущества не знал и не должен был знать о запрете.

Указанный вывод подтверждается разъяснениями, данными в п. 94 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", согласно которому по смыслу пункта 2 статьи 174.1 ГК РФ сделка, совершенная в нарушение запрета на распоряжение имуществом должника, наложенного судом или судебным приставом-исполнителем, в том числе в целях возможного обращения взыскания на такое имущество, является действительной. Ее совершение не препятствует кредитору или иному управомоченному лицу в реализации прав, обеспечивающихся запретом, в частности, посредством подачи иска об обращении взыскания на такое имущество (пункт 5 статьи 334, 348, 349 ГК РФ).

Таким образом, по общему правилу, отчуждение собственником имущества в нарушение запрета судебного пристава-исполнителя не является ничтожной сделкой, но влечет возникновение процессуального залога в пользу кредитора, который вправе обратить взыскание на спорное имущество, в том числе переданное в собственность третьему лицу.

Однако, применительно к рассматриваемому спору, суд учитывает конкретные фактические обстоятельства, а именно то, что ответчик Карасева С.А., передавая имущество в залог ответчику АО «ЮниКредит Банк», не передавала права собственности на данное имущество, но, в силу правовой природы залога, как обеспечивающего обязательства, установила ограничение на собственные правомочия собственника.

Вместе с тем, Верховным судом Российской Федерации в п. 18 "Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 2 (2017)" (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 26.04.2017) разъяснена не тождественность правовой природы ординарного (в силу закона или договора) и процессуального залога.

В указанном обзоре, указано, что из положений ст. 174.1 и п. 5 ст. 334 ГК РФ следует, что права залогодержателя предоставлены кредитору, в интересах которого был наложен арест, прежде всего с целью его защиты в ситуации неправомерного отчуждения должником арестованного имущества третьему лицу. Такая защита обеспечивается наличием у кредитора возможности обратить взыскание на арестованную вещь после того, как она была отчуждена (право следования).

Вместе с тем, возникновение у кредитора прав в силу п. 5 ст. 334 ГК РФ связано с регулируемым процессуальными нормами механизмом принятия решения государственным органом об основаниях введения запрета на распоряжение имуществом и о составе конкретного имущества, в отношении которого будет принят запрет на распоряжение. Принцип равенства кредиторов, требования которых относятся к одной категории выплат (п. 4 ст. 134 Закона о банкротстве), не допускает введение судом, рассматривающим дело о несостоятельности, различного режима удовлетворения одной и той же выплаты в зависимости от процедурных критериев, то есть в зависимости от того, как будет разрешено ходатайство о наложении ареста.

Таким образом, из системного толкования названных норм права, а также ст. 2, 18.1, 138 Закона о банкротстве следует, что преимуществом по отношению к другим кредиторам в деле о несостоятельности (залоговый приоритет) обладают кредиторы, обязательства должника перед которыми обеспечены залогом в соответствии с п. 1 ст. 334.1 ГК РФ, то есть ординарным залогом.

Изложенное предполагает, что возникший в связи с заключением оспариваемого договора ординарный залог находится в преимущественном положении относительно процессуального залога истца, обеспечивая больший объем прав, и иной порядок защиты в том числе, в случае возможного банкротства ответчика.

Таким образом, в отличие от ситуации, когда оспариваемая сделка направлена на отчуждение имущества третьему лицу и защита прав кредитора законом допускается через обращение взыскания на такое имущество, рассматриваемая сделка фактически направлена на иное, а именно на предоставление третьему лицу преимущественного права путем создания ординарного залога (против процессуального залога истца), обеспечивающего больший объем правомочий и иную степень правовой защиты.

В соответствии со ст. 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Согласно разъяснениям, содержащимся в вопросе 6 Разъяснений по вопросам, возникающим в судебном практике, приведенным в Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации N 1 (2015) утв. Президиумом Верховного Суда РФ 04.03.2015) - злоупотребление правом при совершении сделки нарушает запрет, установленный ст. 10 ГК РФ, поэтому такая сделка признается недействительной на основании ст. 10 и 168 ГК РФ.

Рассматривая вопрос о наличии злоупотребления правом со стороны ответчика Карасевой С.А. в виде передачи в ординарный залог ответчику АО «ЮниКредит Банк» спорного автомобиля, суд учитывает, что указанный автомобиль был арестован и физически изъят у Карасевой С.А. в день, предшествующий заключению спорного договора, ей было доподлинно известно о наличии прямого запрета на совершение оспариваемой сделки, однако от следования добросовестному и правомерному поведению ответчик Карасева С.А. намеренно отказалась в целях причинения вреда истцу.

При рассмотрении вопроса о том, было ли допущено нарушение со стороны ответчика АО «ЮниКредит Банк», суд учитывает, что согласно представленной в дело информации о наличии ограничений в отношении спорного автомобиля (л.д. 27-28), представленной истцом и не оспоренной ответчиками, на момент заключения оспариваемой сделки, в отношении спорного автомобиля было установлено три последовательных запрета от 27.09.2016, от 29.03.2017, от 10.04.2017 года. Учитывая, что ответчик АО «ЮниКредит Банк» является кредитной организацией, ему было или должно было быть известно о стандартных методах проверки сделки на предмет возможности ее заключения, в том числе, путем проверки объекта залога по открытым источникам информации о наличии запрета на совершение сделки.

При таких обстоятельствах, с учетом характера оспариваемой сделки, которая не предполагала переход права собственности на спорное имущество третьему лицу, но была направлена на установление ординарного залога против процессуального залога добросовестного кредитора, при этом сторонам оспариваемой сделки было и должно было быть известно о прямом нарушении такой сделкой запретов на распоряжение имуществом, наложенным в установленном законом порядке, суд полагает возможным признать оспариваемую сделку ничтожной на основании ст. ст. 10, ч. 2 ст. 168 ГК РФ.

Доводы ответчика АО «ЮниКредит Банк» и ответчика Карасевой С.А. о том, что ранее автомобиль находился в залоге у ответчика у АО «ЮниКредит Банк» и обеспечиваемые кредитные обязательства фактически не прекращались, опровергаются материалами дела: в том числе справкой от 05.07.2018 года (л.д. 109), согласно которой обязательства по кредитному договору от 30.10.2013 полностью исполнены 28.04.2018, уведомлением от 05.05.2017, в котором ответчик АО «ЮниКредит Банк» указывает на нахождение спорного имущества в залоге по договору от 28.04.2017, а не по договору залога от 30.10.2017.

В рассматриваемом случае, цель предоставления кредита от 28.04.2017 на рефинансирование ранее выданного кредита правового значения не имеет, поскольку само кредитное обязательство и обеспечивающее право ординарного залога возникли с 28.04.2017, т.е. после установления запрета, а не до нее.

Иные доводы стороны ответчика, в том числе о неправомерности постановлений судебного пристава-исполнителя о наложении ареста на спорное имущество, суд отклоняет, поскольку не представлено доказательств признания соответствующих распорядительных документов недействительными, ответчики действия судебного пристава-исполнителя в установленном законом порядке не обжаловали.

При этом суд находит необходимым отказать в удовлетворении требований об обращении взыскания на заложенное имущество, поскольку последнее из собственности должника не выбывало, оснований для применения положений ч. 2 ст. 174 ГК РФ в данном случае не имеется, спорное имущество подлежит реализации в порядке и на условиях, определяемых Законом «Об исполнительном производстве» с учетом наличия (отсутствия) требований иных лиц к тому же должнику, а также установленной очередностью удовлетворения соответствующих требований.

На основании ст. 98 ГПК РФ с ответчиков в пользу истца подлежат взысканию расходы по оплате государственной пошлины.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Иск удовлетворить частично.

Признать договор залога от 28.04.2017 г., заключенный между АО «ЮниКредит Банк» и Карасевой СА – недействительным.

Признать право залога автомобиля * , * года выпуска, идентификационный номер * , в пользу АО «ЮниКредит Банк» по договору залога от 28.04.2017 г. – не возникшим.

Взыскать солидарно с Карасевой СА, АО «ЮниКредит Банк» в пользу КБ Крокус банк (ООО) расходы по оплате государственной пошлины – 6 000 руб.

В остальной части требований отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Московский городской суд в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░. ░░░░░░.

░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░.░.