Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-85/2016 (2-2073/2015;) ~ М-2019/2015 от 14.12.2015

2-85/16

                       РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

28 сентября 2016 года                                                                     г. Борисоглебск

Борисоглебский городской суд Воронежской области в составе:

Председательствующего – судьи                                                     Ишковой А.Ю.,

При секретаре                                                                                    Новиковой С.А.,

С участием прокурора                                     Юриной С.А.,

Адвоката                                       Бозюкова А.Н.,

Рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда гражданское дело по иску Афанасьевой Н.В. и Агафоновой А.Г. к Бюджетному учреждению здравоохранения Воронежской области «Борисоглебская районная больница» о компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащим исполнением обязанности по оказанию и организации медицинской помощи,

УСТАНОВИЛ:

Афанасьева Н.В. обратилась в суд с иском к БУЗ ВО «Борисоглебская районная больница» и БУЗ ВО «Воронежский областной клинический онкологический диспансер» (том 1, л.д.4-7), указывая, что её мать Щербакова Т.М., ДД.ММ.ГГГГ рождения, <данные изъяты> состояла на диспансерном учете у врача - эндокринолога БУЗ ВО «Борисоглебская районная больница». ДД.ММ.ГГГГ Щербакова Т.М. поступила в дневной стационар БУЗ ВО «Борисоглебская районная больница» где по ДД.ММ.ГГГГ находилась на лечении и обследовании с диагнозом: «сахарный диабет, тип 2, средней тяжести субкомпенсированный, диабетическая энцефалополинейропатия, гипертоническая болезнь II ст., хронический гастродуоденит, узловой зоб II ст. Опухоль прямой кишки? Опухоль желудка?»

Истица указывает, что ДД.ММ.ГГГГ Щербакова Т.М. в плановом порядке по направлению ЛКК поступила в проктологическое отделение БУЗ ВО «Воронежский областной клинический онкологический диспансер». При поступлении: общее состоянии ближе к удовлетворительному. Установлен диагноз: «рак прямой кишки и рак желудка». План лечения: «оперативное лечение - резекция желудка; резекция прямой кишки». ДД.ММ.ГГГГ была проведена операция и ДД.ММ.ГГГГ она была выписана в удовлетворительном состоянии.

Истица утверждала в иске, что данное обстоятельство не соответствует действительности, так как по прибытии домой ДД.ММ.ГГГГ было обнаружено, что у её матери разошлись кожные края послеоперационной раны, общее состояние - плохое, она испытывала боли в области шва, не могла есть, ее постоянно рвало. Состояние с каждым днем ухудшалось. Афанасьева Н.В. указывает, что они неоднократно обращались в скорую помощь, вызывали терапевта и хирурга на дом, однако помощи её матери врачи не оказали, в госпитализации отказывали даже, когда ДД.ММ.ГГГГ кожные швы послеоперационной раны полностью разошлись, и из колостомы пошел зловонный запах. И только ДД.ММ.ГГГГ ей удалось добиться того, чтобы её мать Щербакову Т.М. в тяжелом состоянии госпитализировали в БУЗ ВО «Борисоглебская районная больница», но и там, как такового, лечения не проводилось.

По утверждению Афанасьевой Н.В., ДД.ММ.ГГГГ ее мать Щербакова Т.М. опять была выписана на амбулаторное лечение, однако после выписки активного патронажа матери специалистами БУЗ ВО «Борисоглебская районная больница» по-прежнему не осуществлялось, все перевязки ей приходилось производить самостоятельно, перевязочный материал приобретался за свой счет, в том числе, калоприемники.

Истица указывает, что её мать испытывала сильнейшие боли, ее постоянно рвало, все это происходило на ее глазах и глазах ее малолетних детей. Обезболивающие препараты выписывались только после ее обращений к врачам и то только со «скандалом», более того, обезболивающие выписывались в таблетках, а ее рвало, и принимать их она не могла, что врачам было известно.

Афанасьева Н.В. указывает в иске, что фактически после выписки ее матери из БУЗ ВО «Воронежский областной клинический онкологический диспансер» с незажившим после операции швом при явном воспалительном процессе, жизнь матери, а также ее и членов ее семьи, превратилась, благодаря бездействию врачей, в сплошной кошмар.

ДД.ММ.ГГГГ Щербакова Т.М. умерла дома. Причиной смерти явился сепсис.

Истица указывает, что она обратилась в адрес Департамента здравоохранения Воронежской области по вопросу качества оказания медицинской помощи ее матери Щербаковой Т.М. Согласно справке документарной проверки случая оказания медицинской помощи Щербаковой Т.М., были выявлены следующие недостатки и дефекты:

При оказании помощи БУЗ ВО «Воронежский областной клинический онкологический диспансер»:

в дневниках лечащего врача нет отметки, когда были удалены дренажи из брюшной полости;

перед выпиской из стационара, при явлениях лейкоцитоза, не проведен общий анализ крови.

При оказании помощи БУЗ ВО «Борисоглебская районная больница»:

На амбулаторном этапе:

недостаточная информативность дневников при осмотре терапевтом, хирургом, онкологом (минимизация жалоб, отсутствие указаний на проведенное ранее лечение, отсутствие сопутствующей патологии и др.);

наличие ряда фрагментов текста с плохо читаемым шрифтом, врачебные подписи неразборчивы;

не осуществлялось динамическое наблюдение за пациенткой после выписки из стационара ДД.ММ.ГГГГ.

На стационарном этапе:

при гемоглобине 96 г/л не назначена антианемическая терапия;

нет интерпритации имеющегося в медицинской карте стационарного больного анализа мочи от ДД.ММ.ГГГГ (эритроциты - более 100 в п/зр; белок - 0,28 г/л) с наличием патологии. Не проведен анализ в динамике.

Дефекты оформления медицинской документации:

на титульном листе отсутствует диагноз при поступлении;

отсутствует обоснование клинического диагноза;

Афанасьева Н.В. указывала в иске, что в результате ненадлежащего исполнения ответчиками обязанностей по организации и оказанию медицинской помощи ее матери Щербаковой Т.М. ей был причинен материальный ущерб на сумму 40 000 (сорок тысяч) рублей, которые были потрачены ею на приобретение для нее лекарственных препаратов, перевязочных материалов, калоприемников, проведения УЗИ и т.д.

Кроме того, действиями ответчиков ей причинен моральный вред, т.е. нравственные и физические страдания, выразившиеся в беспомощности, унижении, душевных муках, вызванных тем, что она, видя физические страдания матери, не могла добиться от медицинских работников, чтобы ей оказали хоть какую-то медицинскую помощь и облегчили страдания, постоянно наталкиваясь на безразличие с их стороны.

В первоначальном иске причиненный моральный вред она оценила в 2 000 000 рублей.

На основании ст.ст. 3, 22 ч. 1 п. 1, 24, 57, 131, 132 ГПК РФ, ст.ст. 151, 1064-1084, 1099 - 1101 ГК РФ в первоначальном иске Афанасьева Н.В. просила:

1.Взыскать солидарно с ответчиков БУЗ ВО «Борисоглебская районная больница» и БУЗ ВО «Воронежский областной клинический онкологический диспансер» в ее пользу материальный ущерб в размере 40 000 рублей;

2.Взыскать солидарно с ответчиков БУЗ ВО «Борисоглебская районная больница» и БУЗ ВО «Воронежский областной клинический онкологический диспансер» в ее пользу компенсацию морального вреда в размере 2 000 000 рублей.

В ходе судебного разбирательства Агафонова Аксана Геннадьевна – другая дочь Щербаковой Т.М., которая была привлечена судом к участию в деле в качестве третьего лица (том 1 л.д. 155), заявила самостоятельные исковые требования (том 1 л.д.124-127). В своем иске по основаниям, аналогичным тем, которые указаны в иске Афанасьевой Н.В., она просила взыскать солидарно с ответчиков БУЗ ВО «Борисоглебская районная больница» и БУЗ ВО «Воронежский областной клинический онкологический диспансер» в ее пользу компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 рублей.

В процессе судебного разбирательства Афанасьева Н.В. отказалась от требований о взыскании с ответчиков 40 000 рублей в возмещение причиненного ей материального ущерба. Её отказ от части исковых требований принят определением суда от ДД.ММ.ГГГГ, производство по делу в указанной части прекращено (том 2, л.д. 107 и 132).

В процессе дальнейшего судебного разбирательства истцы Афанасьева Н.В. и Агафонова А.Г. отказались от заявленных ими исковых требований к БУЗ ВО «Воронежский областной клинический онкологический диспансер» о взыскании компенсации морального вреда «по причине появления вновь открывшихся обстоятельств» (том 2 л.д. 196-197). В судебном заседании Афанасьева Н.В. объяснила, что отказ вызван тем, что представители БУЗ ВО «ВОКОД» ссылаются на доказательства, которые истицы на данной стадии процесса не могут опровергнуть. Определением суда от ДД.ММ.ГГГГ отказ истиц от части исковых требований принят судом, производство по делу в отношении БУЗ ВО «Воронежский областной клинический онкологический диспансер» прекращено (том 2 л.д. 206).

При этом, Афанасьева Н.В. подала уточненное исковое заявление (том 2 л.д. 199), в котором указывает, что после ознакомления с заключением проведенной по делу судебно – медицинской экспертизы и на основании выводов экспертов она просит взыскать с БУЗ ВО «БРБ» компенсацию морального вреда в сумме 4 000 000 (четыре миллиона) рублей. В судебном заседании Афанасьева Н.В. объяснила, что размер компенсации увеличен ею в связи с тем, что заключением эксперта установлено наличие прямой причинно – следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и смертью её матери, а также в связи с тем, что медицинские работники, участвующие в настоящем процессе, не признают своих ошибок, а говорят не правду относительно обстоятельств оказания медицинской помощи.

Агафонова А.Г. также подала уточненное исковое заявление (том 2 л.д. 208), в котором, в связи с тем, что суд принял её отказ от исковых требований к БУЗ ВО «ВОКОД» она просит денежную компенсацию причиненного ей морального вреда в размере 1 000 000 (один миллион) рублей взыскать с БУЗ ВО «БРБ».

В судебном заседании Афанасьева Н.В. и Агафонова А.Г. поддержали уточненные исковые требования.

Представители ответчика - Бюджетного учреждения здравоохранения Воронежской области «Борисоглебская районная больница» (далее – БУЗ ВО «БРБ): главный врач Коробов В.В. и Романова Е.А., действующая на основании доверенности (том 1, л.д.35), считают иски необоснованными. Романова Е.А. представила в суд свои возражения (л.д. том 1, 54-57, том 2, л.д. 66-71). В первоначальных возражениях она указывала, что именно крайне тяжелое состояние здоровья Щербаковой Т.М., а не действия врачей привели к летальному исходу, вины медицинских работников в неблагоприятном исходе нет. В дополнительных – указывает, что истцами не представлено достаточных доказательств, обосновывающих их исковые требования.

Представители ответчика Бюджетного учреждения здравоохранения Воронежской области «Воронежский областной клинический онкологический диспансер» (далее – БУЗ ВО «ВОКОД») Шипилова Л.К. и Михайлов А.А., действующие на основании доверенностей (том 2 л.д.62 и 63), были согласны с прекращением производства по делу в отношении БУЗ ВО «ВОКОД», утверждали, что в БУЗ ВО «ВОКОД» на всех этапах лечения проводился достаточный, своевременный и полный объем клинико – диагностических обследований и оказывалась качественная медицинская помощь, соответствующая всем требованиям клинической практики, была выбрана правильная тактика лечения.

Представители привлеченных судом к участию в деле в качестве третьих лиц: Департамента имущественных и земельных отношений Воронежской области и Департамента здравоохранения Воронежской области, в судебное заседание не явились, о времени и месте слушания дела извещены надлежащим образом.

Привлеченные судом к участию в деле в качестве третьих лиц медицинские работники, участвовавшие в оказании медицинской помощи Щербаковой Т.М. (том 1 л.д. 109, том 2 л.д. 38-41):

- Головков Д.А. - заведующий онкологическим отделением № 8 врач – онколог БУЗ ВО «ВОКОД»,

- Григорьев А.А. – врач ОСМП,

- Панков С.В. – фельдшер ОСПМ,

- Гумеров И.В. – заведующий хирургическим отделением БУЗ ВО «БРБ»,

- Тринько Л.Б. - врач – онколог БУЗ ВО «БРБ»

- Петрова И.А. – врач – эндокринолог БУЗ ВО «БРБ»,

с заявленными исковыми требованиями не согласны.

Остальные медицинские работники, привлеченные судом к участию в деле в качестве третьих лиц:

- врач – онколог онкологического отделения № 8 БУЗ ВО «ВОКОД» Пресняков Г.Ю.,

    - фельдшер ОСМП Полозова В.В.

- фельдшер ОСМП Суздальцев Н.И.

- фельдшер ОСМП Невзорова О.Н.

- фельдшер ОСМП Трофимова В.И.

- фельдшер ОСМП Кутченко В.В.

- участковый врач –терапевт поликлиники Мартынова Т.Н.

- врач – хирург поликлиники Ипполитов В.В.

- участковый врач – терапевт поликлиники Сухинина Т.А. -

в судебное заседание не явились, о времени и месте слушания дела извещены надлежащим образом (том 2 л.д. 162-191). Присутствовавшие в предыдущем судебном заседание лица также были не согласны с заявленными исковыми требованиями.

Выслушав объяснения явившихся в судебное заседание лиц, а также выступление адвоката Бозюкова А.Н., действующего на основании ордера в интересах истицы Афанасьевой Н.В. (том 1 л.д.62), заслушав заключение прокурора Юриной С.А., считающей обоснованными заявленные исковые требования о взыскании компенсации морального вреда в сумме: в пользу Агафоновой Н.В. – 600 000 рублей, в пользу Афанасьевой А.Г. – 300 000 рублей, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

Ст. 41 Конституции Российской Федерации гарантирует каждому гражданину Российской Федерации право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений.

Согласно положениям ст. 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации":

- медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (п. 3);

- диагностика - комплекс медицинских вмешательств, направленных на распознавание состояний или установление факта наличия либо отсутствия заболеваний, осуществляемых посредством сбора и анализа жалоб пациента, данных его анамнеза и осмотра, проведения лабораторных, инструментальных, патологоанатомических и иных исследований в целях определения диагноза, выбора мероприятий по лечению пациента и (или) контроля за осуществлением этих мероприятий (п. 7);

- лечение - комплекс медицинских вмешательств, выполняемых по назначению медицинского работника, целью которых является устранение или облегчение проявлений заболевания или заболеваний либо состояний пациента, восстановление или улучшение его здоровья, трудоспособности и качества жизни (п. 8).

Статьей 6 названного Закона установлен приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи, а статьей 10 - доступность и качество медицинской помощи, которая, обеспечивается, в частности:… наличием необходимого количества медицинских работников и уровнем их квалификации;…применением порядков оказания медицинской помощи и стандартов медицинской помощи; предоставлением медицинской организацией гарантированного объема медицинской помощи в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи.

В судебном заседании установлено, что мать истиц - Щербакова Т.М., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, инвалид второй группы, состояла на диспансерном учете у врача – эндокринолога БУЗ ВО «БРБ» с 2008 года с диагнозом: сахарный диабет, тип 2, среднетяжелое течение, инсулинопотребный. Диабетическая ангиополинейропатия. Гипертоническая болезнь второй степени. Дисциркуляторная энцефалопатия. Хронический пиелонефрит. Хронический панкреатит. Остеохондроз пояснично – крестцового отдела позвоночника.

ДД.ММ.ГГГГ она поступила в дневной стационар БУЗ ВО «БРБ», где проходила обследование.

ДД.ММ.ГГГГ по результатам обследования Щербакова Т.Н. была направлена в БУЗ ВО «ВОКОД» с диагнозом: заболевание прямой кишки. С-r желудка.

ДД.ММ.ГГГГ - осмотрена онкологом – хирургом БУЗ ВО «ВОКОД», проведены дополнительные исследования.

ДД.ММ.ГГГГ осмотрена ЛКК и с диагнозом: C-r recti st II Tз Nx Mо. Рак желудка st II Tз Nx Mо - направлена на сочетанное оперативное лечение – резекция желудка, резекция прямой кишки.

ДД.ММ.ГГГГ Щербакова Т.М. в плановом порядке поступила в проктологическое отделение БУЗ ВО «ВОКОД». Общее состояние – ближе к удовлетворительному. На основании жалоб, объективного статуса, данных анамнеза, данных инструментальных методов исследования, гистологического заключения ей установлен диагноз: первично – множественный синхронный рак: рак прямой кишки st II Tз Nx Mо. Рак желудка st II Tз Nx Mо.

ДД.ММ.ГГГГ ей проведена операция – нервосберегающая передняя резекция прямой кишки, ТМЕ, трансверзостомия. Резекция желудка по Полеа – Райхелю. Дренирование брюшной полости.

Послеоперационный период - без особенностей. Наблюдалась эндокринологом, осматривалась терапевтом, трижды осматривалась заведующим отделением. ДД.ММ.ГГГГ с операционной раны у больной частично сняты швы (через один).

ДД.ММ.ГГГГ выписана на амбулаторное лечение по месту жительства, рекомендована явка в БУЗ ВО «ВОКОД» через 1,5 месяца.

Перечисленные факты установлены материалами внеплановой документарной проверки, проведенной Департаментом здравоохранения Воронежской области в апреле 2015 года в связи с обращением Афанасьевой Н. по вопросу качества оказания медицинской помощи Щербаковой Т.М. Копии составленной по результатам проверки Справки и двух Актов представлены Департаментом по запросу суда (том 2 л.д.111-125 и 209-223). Перечисленные факты не оспариваются никем из участвующих в деле лиц.

Сведения о дальнейшем течении заболевания Щербаковой Т.М. содержатся в вышеуказанной Справке Департамента здравоохранения Воронежской области, представленных Департаментом Актах, а также - в медицинской документации, приобщенной к материалам дела:

- медицинской карте стационарного больного Щербаковой Т.М. № (БУЗ ВО «Борисоглебская РБ»),

- медицинской карте амбулаторного больного Щербаковой Т.М. № (БУЗ ВО «Борисоглебская РБ»),

- картах вызова скорой помощи № от ДД.ММ.ГГГГ; № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ; № от ДД.ММ.ГГГГ; № от ДД.ММ.ГГГГ,

гистологических материалах.

ДД.ММ.ГГГГ Щербакова Т.М. умерла на дому (свидетельство о смерти – том 1 л.д. 9).

Протоколом патолого – анатомического вскрытия № от ДД.ММ.ГГГГ, составленным врачом – патологоанатомом патологоанатомического отделения БУЗ ВО «БРБ» Писаревой Г.В. (том 1 л.д.150), установлен предварительный патолого – анатомический диагноз:

1. а).Перитонит диффузный                                                                   К65.0

      б).Новообразование злокачественное множественное               С97.Х

2.Сахарный диабет 2 типа, инсулинзависимый                                        Е11.7

Большой медицинской энциклопедией Академии медицинских наук СССР содержание термина «перитонит» определено, как – воспаление брюшины, сопровождающееся тяжелыми общими симптомами заболевания организма с нарушением функций жизненно – важных органов и систем. Обычно термином перитонит обозначают диффузное воспаление брюшины (Москва. Издательство «Советская энциклопедия. 1982).

Содержащийся в протоколе патолого – анатомического вскрытия клинико – патолого – анатомический эпикриз (том 1, л.д. 151): в ходе вскрытия у больной 64-х лет, перенесшей ДД.ММ.ГГГГ операции субтотальной резекции желудка и прямой кишки по поводу первично-множественного синхронного рака, был обнаружен левосторонний поддиафрагмальный абсцесс, разлитой фибринозно-гнойный перитонит и сепсис. Возникновению в послеоперационном периоде перечисленных гнойно-септических осложнений способствовал тот факт, что, кроме онкологического заболевания, больная страдала инсулинзависимым сахарным диабетом и, как следствие, нарушенными обменными и репаративными процессами, а также и иммунодефицитом. Непосредственной причиной смерти явился синдром полиорганной недостаточности (совокупность недостаточности нескольких функциональных систем организма).

В соответствии с копией корешка медицинского свидетельства о смерти от ДД.ММ.ГГГГ, подписанного Писаревой Г.В., причиной смерти Щербаковой Т.М. явился отек мозга и диабет сахарный, тип II, с гипогликемической комой (том 2, л.д. 220).

А в уточненном корешке свидетельства о смерти от ДД.ММ.ГГГГ (взамен окончательного), подписанного ею же, в качестве болезни или состояния, непосредственно приведшего к смерти, указан перитонит диффузный. Новообразование злокачественное множественное указано в медицинском свидетельстве о смерти в качестве патологического состояния, которое привело к диффузному перитониту. Диабет сахарный в этом свидетельстве указан в качестве «прочего важного состояния, способствовавшего смерти, но не связанного с болезнью или патологическим состоянием, приведшем к ней» (том 2, л.д. 201).

Определением Борисоглебского горсуда от ДД.ММ.ГГГГ (том 1, л.д. 170-174) по делу по ходатайству истца была назначена судебно – медицинская комплексная комиссионная экспертиза (том 2, л.д.1-26). Экспертиза проведена ФГБУ «Российский центр судебно – медицинской экспертизы» Министерства здравоохранения Российской Федерации (том 2, л.д. 1-26).

Согласно заключению экспертов, наиболее вероятно, явления перитонита у больной развились ДД.ММ.ГГГГ. При второй госпитализации в Борисоглебскую РБ (период – с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ), несмотря на жалобы и клинические проявления болезни, Щербакова Т.М. была не дообследована: не выполнена ФГС, пассаж бария по кишечнику, КТ брюшной полости, не в полном объеме взяты анализы крови, в частности, электролиты, нет их интерпретации. УЗИ брюшной полости выполнено неадекватно: не осмотрены поддиафрагмальные, подпеченочное пространства, полость малого таза, не оценено состояние кишечника, наличие жидкости в животе. Диагноз правильно не выставлен, соответственно, стоящие перед врачом задачи не решены. Имеется формальное отношение к больной. Все «списано» на первично-множественный рак, по поводу которого выполнена радикальная операция (ответ на вопрос № 14).

Согласно ответу экспертов на вопрос № 12, при своевременной диагностике поддиафрагмального абсцесса и своевременном его оперативном лечении (дренировании) жизнь Щербаковой Т.М. могла быть спасена. Полиорганная недостаточность стала следствием перитонита и др. гнойно-септических осложнений.

В соответствии с ответом экспертов на вопрос № 1, в Бюджетном учреждении здравоохранения Воронежской области «Борисоглебская районная больница» в период времени с 10.10.2014 года по день смерти Щербаковой Т.М. - ДД.ММ.ГГГГ, наблюдение за пациенткой было не регулярным, нарушающим основные принципы лечения такого рода больных, при повторном поступлении с жалобами на боли в животе, рвоту и т.д. не выставлен правильный диагноз, не выполнены экстренные исследования, к больной отнеслись формально.

В результате исследования материалов гражданского дела и представленной медицинской документации, а также гистологического архива, экспертами установлены следующие дефекты оказания медицинской помощи Щербаковой Т.М. в БУЗ ВО «БРБ» (ответ на вопрос № 2).

Амбулаторный этап:

- не информативность дневников при осмотре терапевтом, хирургом, онкологом (минимизация жалоб, отсутствие указаний на проведенное ранее лечение, отсутствие описания сопутствующей патологии и др.);

- наличие дневников с указанием на отсутствие пациента на осмотре, однако, с описанием его объективного статуса и выписке сильнодействующих препаратов, из чего комиссия делает вывод о фальсификации данных записей;

- наличие дневников врачей с плохо читаемым текстом, врачебные подписи неразборчивы;

- дневниковые записи написаны «под копирку»;

- динамическое наблюдение за пациенткой после выписки из стационара ДД.ММ.ГГГГ не осуществлялось;

- игнорирование жалоб пациентки или ее дочери, предъявляемых на приеме врачей, так как никакие меры к дифференциальной диагностике или попыток активно собрать консилиум или госпитализировать Щербакову Т.М. для прояснения ситуации предпринято не было, таким образом, оставление пациентки в беспомощном состоянии;

- при наличии у пациентки жалоб на рвоту и тошноту, невозможность приема пищи, и.т.д., ей выписывают таблетированный (совершенно неприемлемая для нее форма) сильнодействующий препарат трамал.

Стационарный этап (госпитализация с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ):

- диагноз сформулирован не полно, не в соответствии с МКБ-10, а так же не указана вся сопутствующая патология,

- при гемоглобине 96 г/л не назначена антианемическая терапия;

- нет интерпретации имеющегося в медицинской карте стационарного больного патологического анализа мочи от ДД.ММ.ГГГГ (эритроциты более 100 в п/зр; белок - 0,28 г/л) и не проведено соответствующее лечение;

- нет анализов крови и мочи в динамике (за 11 дней госпитализации они исследованы только однажды, несмотря на патологические в них изменения), что соответственно, не давало возможности оценить правильность и адекватность терапии, получаемой Щербаковой Т.М.;

- лечение, проводимое Щербаковой Т.М., было формальным, дезинтоксикационная терапия проведена слабо, не соответствовала требованиям ее состояния, коррекция белка вообще не проводилась, несмотря на низкий его уровень и т.д.;

- на титульном листе отсутствует диагноз при поступлении;

- отсутствует обоснование клинического диагноза;

- отсутствует план обследования и лечения;

- нет этапного эпикриза;

- нет осмотра заведующего хирургическим отделением;

- дневники написаны, крайне не аккуратно, не регулярны, без описания жалоб, объективного статуса и состояния ран, АД и пульс измерены лишь однажды и то, дежурным терапевтом;

- отсутствует время осмотра в дневниках наблюдения в хирургическом отделении (ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ,     ДД.ММ.ГГГГ) и в дневниках консультативного осмотра терапевта (ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ);

- отсутствует динамическое наблюдение ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ; ДД.ММ.ГГГГ.

- гликемический профиль, необходимый пациенте с сахарным диабетом, вообще не исследовался, таким образом, невозможно оценить правильность антидиабетической терапии, несмотря на то, что наличие у Щербаковой Т.М. сахарного диабета должно было настораживать врачей в рамках высокой вероятности развития у нее гнойно-септических осложнений, косвенным признаком которых было расхождение швов, повышение температуры, и т.д.;

- гликированный гемоглобин не определялся;

- консультации эндокринолога не проводилось.

Этап скорой медицинской помощи:

- при наличии неоднократных показаний для госпитализации (жалобы на сильные боли, рвоту, падение давления, невозможность спать, бледные кожные покровы и т.д.), пациентка ни разу не была госпитализирована;

- адекватная помощь ей не оказана ни разу, за исключением введения анальгетиков и кардиотоников, что в данном случае нельзя считать обоснованным;

- в карте вызова скорой медицинской помощи № от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.144) указано «…послеоперационный шов без патологии..», однако, при осмотре хирурга от 11.12 и ДД.ММ.ГГГГ имеется запись «…отмечается расхождение швов в нижней трети на расстоянии 10 см.», таким образом, комиссия экспертов приходит к выводу, что бригада «скорой помощи» не осматривала пациентку.

На основании проведенного исследования экспертами установлено, что выявленные дефекты в оказании медицинской помощи привели к развитию гнойно-септических осложнений и неблагоприятным последствиям в виде смерти Щербаковой Т.М. Таким образом, между выявленными дефектами оказания медицинской помощи Щербаковой Т.М. и ее смертью имеется прямая причинно-следственная связь (ответ на вопрос № 4).

Экспертами также установлено, что, согласно результатам гистологического исследования, Щербакова Т.М. страдала первично-множественным раком: раком желудка I стадии и раком прямой кишки II стадии. Операция носила радикальный характер в обоих случаях. В послеоперационном периоде (через 1 месяц) пациентке была показана химиолучевая терапия по поводу рака прямой кишки. Вопрос о симптоматической терапии не стоял. Помимо химиотерапии, пациентка 4 раза в первый год наблюдения должна проходить полное обследование либо в поликлинике, либо в стационаре (ответ на вопрос № 13). В случае возникновения каких-либо серьезных жалоб (боли в животе, рвота, повышение температуры тела и др.) пациентка должна была быть госпитализирована в стационар, что в данном случае не происходило, судя по картам вызова скорой медицинской помощи. Эксперты отмечают в заключении, что при осмотре врачом скорой помощи 16.12.2014 года уже имелись жалобы на боли в животе, рвоту, анорексию, гипотонию, однако больной лишь выполнена инъекция обезболивающих и сердечных препаратов. Такая же ситуация была 2.01.15, 16.01.15 и 7.02.15 года. Эксперты отмечают в заключении, что врачи-специалисты Борисоглебской районной больницы не обязаны осматривать пациентку на дому «активно», однако, заполнение амбулаторной карты и выписывание сильнодействующих препаратов, не видя больного, является прямым нарушением действующего законодательства. Участковые терапевты должны незамедлительно обслуживать вызовы к пациентам на закрепленной за ними территории, после чего принимать решение о необходимости и возможности осмотра пациента узкими специалистами или комиссией специалистов, дополнительных лабораторных и инструментальных методах исследований и госпитализаций. В данном случае, участковый терапевт выступает в роли лечащего врача и его действия регламентированы статьей 70 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", «…лечащий врач организует своевременное, квалифицированное обследование и лечение пациента…» - том 2, л.д. 24-25).

Согласно ответу на вопрос № 15 (том 2, л.д. 25), после изучения всех представленных на исследование материалов дела комиссия экспертов считает, что между действиями работников БУЗ ВО «Воронежский областной клинический онкологический диспансер» и БУЗ ВО «Борисоглебская районная больница» и наступлением смерти Щербаковой Т.М. имеется прямая причинно-следственная связь.

От требований к БУЗ ВО «ВОКОД» истцы отказались, производство по делу в отношении указанного учреждения прекращено.

Выводы экспертов о наличии прямой причинно – следственной связи между действиями работников БУЗ ВО «Борисоглебская районная больница» и наступлением смерти Щербаковой Т.М. подтверждены в судебном заседании и другими доказательствами.

В частности, проверкой, проведенной департаментом здравоохранения Воронежской области в связи с обращением Афанасьевой Н.В., которой также установлены недостатки оказания медицинской помощи Щербаковой Т.М., что подтверждается вышеуказанной Справкой (том 2, л.д.221). Помимо недостатков оформления медицинской документации, в справке отражены и недостатки лечения. Так, в качестве недостатка лечения на амбулаторном этапе указано отсутствие динамического наблюдения за пациенткой после выписки из стационара ДД.ММ.ГГГГ. В качестве дефектов лечения на стационарном этапе выявлены:

- при гемоглобине 96 г/л не назначена антианемическая терапия;

- нет интерпретации имеющегося в медицинской карте стационарного больного патологического анализа мочи от ДД.ММ.ГГГГ (эритроциты более 100 в п/зр; белок - 0,28 г/л) с наличием патологии. Не проведен анализ в динамике;

- нет осмотра заведующего хирургическим отделением;

- отсутствуют сведения об осмотре больной в хирургическом отделении (ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ,     ДД.ММ.ГГГГ) и в дневниках консультативного осмотра терапевта (ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ);

- отсутствует динамическое наблюдение ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ; ДД.ММ.ГГГГ.

К выводу, сделанному начальником и советником отдела контроля качества и безопасности медицинской деятельности - должностными лицами департамента, проводившими проверку Л.В. Ериловой и И.Н.Коробейниковой, о том, что выявленные дефекты непосредственного влияния на ход заболевания не оказали, суд относится критически. Поскольку, из перечисленных дефектов видно, что Щербакова Т.М. была лишена врачебного наблюдения, диагностики и лечения, в том числе, и в период нахождения в стационаре, что не могло не оказать влияния на наступивший вслед за этим летальный исход.

Кроме того, суд считает, что установленные заключением экспертов и справкой департамента недостатки оформления медицинской документации: неполные и неразборчивые записи, не информативность дневников при осмотре терапевтом, хирургом, онкологом (минимизация жалоб, отсутствие указаний на проведенное ранее лечение, отсутствие описания сопутствующей патологии и др.) также имеют непосредственное отношение к исходу заболевания, поскольку, по имеющимся записям в амбулаторных картах и в медицинской карте стационарного больного невозможно было установить истинное состояние пациентки.

Указанный вывод содержится и в Рецензии на медицинскую документацию, составленной ДД.ММ.ГГГГ доцентом кафедры общей хирургии, к.м.н. С.Н.Боевым, которая была представлена в суд представителем БУЗ ВО «ВОКОД» (том 1, л.д. 101-108).

Наличие дефектов в оказании Щербаковой Т.М. медицинской помощи подтверждается также объяснениями медицинских работников БУЗ ВО «БРБ», участвовавших в её лечении.

Так, согласно объяснениям в судебном заседании врача – онколога Тринько Л.Б., она после операции, проведенной в БУЗ «ВО «ВОКОД» (ДД.ММ.ГГГГ) Щербакову Т.М. не осматривала, записи в амбулаторную карту об осмотре больной она вносила со слов её дочери и из записей терапевтов. «Выводы о состоянии здоровья Щербаковой Т.М. я делала со слов родственников». При этом врачом – онкологом назначались сильнодействующие препараты также без осмотра больной. Однако, в амбулаторной карте отражались сведения об осмотре больной: описывалось её объективное состояние (том 2, л.д. 152 об. - 154).

Назначение лечения без осмотра больного является нарушением п. 22 Приказа Минздрава России от ДД.ММ.ГГГГ N 915н "Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи населению по профилю "онкология", который предусматривает обязательный осмотр больного в случае изменения тактики его ведения.

Тот факт, что Щербакова Т.М. при наличии оснований не была своевременно госпитализирована в стационар, Тринько Л.Б. объяснила так: «В нашу больницу сложно госпитализировать таких больных в отделения стационара из – за заведующих отделениями. Они не соглашаются брать таких больных, говорят: «Диагноз «рак» есть. Все остальное лечите на дому и родственники ухаживайте дома»…У нас в стационаре не предусмотрено наличие коек для онкобольных, поэтому заведующие отделениями отказываются их брать» - том 2, л.д. 152-153.

В судебном заседании Тринько Л.Б. также пояснила: «Выписывать её (Щербакову Т.М.) из стационара нельзя было. Мы пытались перевести её в терапевтическое отделение, но заведующая терапевтическим отделением отказала в переводе», – том 2, л.д. 153 об.

Врач – эндокринолог Петрова И.А. в судебном заседании также пояснила, что после операции она Щербакову не видела (том 2, л.д.142-об.), осмотр больной не производила, данные лабораторных исследований вносились ею в амбулаторную карту со слов дочерей пациентки и из записей терапевтов, что само по себе является нарушением Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю "эндокринология", утвержденного Приказом Минздрава России от 12.11.2012 N 899н, устанавливающего необходимость осмотра больного при назначении медицинских препаратов (п.п.8-13).

При этом, в амбулаторной карте имеются записи об осмотре Щербаковой Т.М. врачом – эндокринологом (запись от ДД.ММ.ГГГГ). В судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ Петрова И.А. объяснила, что при корректировке назначаемых больному сахарным диабетом препаратов следует учитывать не только показания глюкозы в крови, но и состав и количество принимаемой пациентом пищи, степень физической активности, упитанность. Согласно её объяснениям, назначение инсулина без учета этих показателей может привести к гипогликемической коме. Однако, как следует из амбулаторной карты Щербаковой Т.М., при назначении лечения эти показатели врачом – эндокринологом не учитывались. Следует отметить, что, согласно протоколу патолого – анатомического вскрытия умершей Щербаковой Т.М., результат исследования крови на глюкозу составил 0,8 ммоль/л (том 1 л.д. 150), что является одним из симптомов гипоглекимической комы.

Фельдшер скорой помощи Трофимова В.И., выезжавшая в составе бригады на вызов ДД.ММ.ГГГГ (карта вызова – том 1, л.д. 145), в судебном заседании пояснила, что, несмотря на сильные боли в животе, тошноту, общее тяжелое состояние, оснований для госпитализации (эвакуации в стационар) не было, так как Щербакова Т.М. – «больная с хроническим заболеванием» – том 2, л.д. 152 об. Согласно карте вызова, Щербаковой Т.М. была сделана инъекция обезболивающего средства (анальгин) и средства для нормализации дыхательного центра (кордиамин).

В соответствии с п. 15 Приказа Минздрава России от ДД.ММ.ГГГГ N 388н "Об утверждении Порядка оказания скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи", выездная бригада скорой медицинской помощи выполняет следующие функции:

а) осуществляет незамедлительный выезд (вылет) на место вызова скорой медицинской помощи;

б) оказывает скорую, в том числе скорую специализированную, медицинскую помощь, включая установление ведущего синдрома и предварительного диагноза заболевания (состояния), осуществление мероприятий, способствующих стабилизации или улучшению клинического состояния пациента;

в) осуществляет медицинскую эвакуацию пациента при наличии медицинских показаний.

Однако, ни бригада скорой помощи, в составе которой выезжала на вызов Трофимова В.И. (ДД.ММ.ГГГГ), ни остальные бригады скорой медицинской помощи, выезжавшие к Щербаковой Т.М. ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ (том 1, л.д. 141-144), никаких мер по оказанию медицинской помощи, включая установление ведущего синдрома и предварительного диагноза заболевания (состояния), осуществление мероприятий, способствующих стабилизации или улучшению клинического состояния пациента, не предпринимали. Их помощь заключалась во введении обезболивающих препаратов и препаратов, стимулирующих дыхательную и сердечную деятельность.

Допрошенный в судебном заседании фельдшер Кутченко В.В. также объяснил, что госпитализация Щербаковой Т.М. «не была возможной» (том 2, л.д. 155), хотя согласно картам вызова скорой помощи от ДД.ММ.ГГГГ и от ДД.ММ.ГГГГ (том 1, л.д. 144 и 145), на момент вызова было установлено общее тяжелое состояние, сильные боли в животе, тошнота.

На основании перечисленных доказательств суд считает доказанным факт ненадлежащего качества оказанных Щербаковой Т.М. медицинских услуг.

В соответствии с п.п. 1 и 2 ст. 1064 ГК РФ:

1. Вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Законом или договором может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда. Законом может быть установлена обязанность лица, не являющегося причинителем вреда, выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда.

2. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

Как следует из разъяснений, содержащихся в п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. В случаях, специально предусмотренных законом, вред возмещается независимо от вины причинителя вреда (пункт 1 статьи 1070, статья 1079, пункт 1 статьи 1095, статья 1100 ГК РФ). Обязанность по возмещению вреда может быть возложена на лиц, не являющихся причинителями вреда (статьи 1069, 1070, 1073, 1074, 1079 и 1095 ГК РФ). Установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Вывод экспертов о том, что между действиями работников БУЗ ВО «БРБ» и смертью Щербаковой Т.М. имеется прямая причинно – следственная связь, представителем ответчика не опровергнут. Доказательств обратного суду не представлено.

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Согласно ст. 1068 ГК РФ, юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В судебном заседании установлено, что медицинскими работниками ответчика при оказании медицинской помощи Щербаковой Т.М. были нарушены, в частности, нормы: Приказа Минздрава России от 12.11.2012 N 899н "Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю "эндокринология",Приказа Минздрава России от 15.11.2012 N 922н "Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю "хирургия",Приказа Минздрава России от 15.11.2012 N 915н "Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи населению по профилю "онкология", Приказа Минздрава России от 20.06.2013 N 388н "Об утверждении Порядка оказания скорой, в том числе скорой специализированной, медицинской помощи".

Сведения о медицинских работниках, участвовавших в оказании медицинской помощи Щербаковой Т.М., представлены ответчиком (том 2, л.д. 37-40). Согласно Положению об отделении скорой медицинской помощи, утвержденном ДД.ММ.ГГГГ (том 2, л.д. 202-205), это отделение является структурным подразделением БУЗ ВО «БРБ».

На основании изложенного вред, причиненный вследствие дефектов оказания медицинской помощи должен быть возмещен БУЗ ВО «Борисоглебская районная больница».

В соответствии со ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При этом, согласно п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 N 10 (ред. от 06.02.2007) "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (…Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников…)

Родственные отношения между истцами и Щербаковой Т.М. подтверждены документально (том 1, л.д. 12-13, 129-131).

Смерть матери, прямой причиной которой явились действия медиков, призванных бороться за жизнь людей, несомненно, причинила огромные нравственные страдания истцам.

В соответствии с ч. 2 ст. 151 ГК РФ, при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред. А, согласно ст. 1101 ГК РФ, размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

При определении размера компенсации морального вреда суд учитывает следующие обстоятельства. На момент смерти Щербаковой Т.М. исполнилось <данные изъяты> года. Несмотря на наличие у неё ряда хронических заболеваний, она вела активный образ жизни, помогала детям и внукам, с которыми у неё были теплые родственные отношения, в том числе, и материально. Состояние её здоровья, в частности, позволяло ей работать дворником по уборке придомовой территории в ГБУ города Москвы «Жилищник Басманного района» (копия трудовой книжки – том 1, л.д. 136-137).

Её безвременная смерть разрушила целостность семьи и семейные связи.

Нравственные страдания истцов усугублялись и тем, что на протяжении всего периода болезни матери они были рядом с ней, замечали постоянное ухудшение ее состояния. Они постоянно обращались к врачам, вызывали скорую помощь, пытались добиться госпитализации матери, Афанасьева Н.В. звонила в БУЗ ВО «ВОКОД». Однако, не будучи медиками, не могли повлиять на происходящее. Дефекты медицинской помощи выражались, в частности, в бездействии медицинских работников, которые, ссылаясь на рак, уклонялись от выполнения своего профессионального долга, что явилось прямой причиной смерти Щербаковой Т.М.

Материалами дела: амбулаторной картой и историей болезни, картами вызова скорой помощи, объяснениями допрошенных в судебном заседании медицинских работников, заключением экспертизы, подтверждено утверждение истцов о том, что, несмотря на наличие показаний к госпитализации в стационар, начиная с ДД.ММ.ГГГГ, ни неоднократно вызываемые истцами бригады скорой медицинской помощи, ни приходившие по вызову истцов врачи: терапевты, хирург, до ДД.ММ.ГГГГ направления на госпитализацию не давали, лишь, выполняя инъекции обезболивающих и сердечных препаратов, ссылаясь на то, что у Щербаковой – рак.

Ответ экспертов на вопрос № 2 подтверждает утверждение истцов о том, что вызываемые ими бригады скорой помощи зачастую не осматривали их мать. А, когда они 19.01.2015 года, практически обманным путем (на направлении, находящемся в истории болезни, имеется надпись: «по договоренности с зав.отд.»), добились направления на госпитализацию, и их мать положили в стационар хирургического отделения, меры к установлению правильного диагноза не предпринимались, назначенное ей лечение было формальным, не соответствующим тяжести её состояния, динамическое наблюдение за ней не осуществлялось, врачебные осмотры были не регулярны, необходимые специалисты не вызывались. Фактически, даже находясь в стационаре, Щербакова оставалась без медицинской помощи. Допрошенные в судебном заседании представитель ответчика – главный врач БУЗ ВО «БРБ» Коробов В.В., а также – врач – онколог Тринько Л.Б. и врач – эндокринолог – Петрова И.А., объяснили, что установление диагноза «перитонит» относится к компетенции врача – хирурга. Однако, даже в период нахождения в хирургическом отделении меры к функциональной диагностике предприняты не были.

Материалами дела установлено, что рак у Щербаковой Т.М. был выявлен на ранней стадии, метастазов в другие органы не было, а после радикальной операции в её организме не было раковых клеток. Это подтверждается:

- протоколом патолого – анатомического вскрытия,

- заключением экспертов,

- объяснениями врача – онколога Преснякова Г.Ю. (том 2, стр.142): «Операция Щербаковой проведена успешно. Рак удален. После операции Щербакова Т.М. выписана в состоянии ремиссии в отношении рака. Районными медиками диагноз был трактован неверно. Рака после выписки из нашего учреждения у нее не было. Была ремиссия»;

- показаниями врача патолого – анатома Воронежского областного патолого – анатомического бюро Морозовой М.И., производившей гистологическое исследование операционного материала Щербаковой Т.М., о том, что по линии удаления толстой кишки и желудка метастазов, опухолевого роста не выявлено,

- результатами гистологического исследования операционного материала (том 2, л.д. 19), самими гистологическими препаратами, которые приобщены к материалам дела и были предоставлены в распоряжение экспертов.

Таким образом, в отношении рака у Щербаковой Т.М. была ремиссия, умерла она от перитонита (воспаления брюшины) - диагноза, который ей не был поставлен при жизни, и к постановке которого медицинские работники БУЗ ВО «БРБ» не предприняли никаких мер, прикрываясь диагнозом «рак» и операцией, проведенной по его удалению.

Наличие прямой причинно – следственной связи между действиями, а точнее – бездействием медицинских работников, и смертью матери, несомненно, усугубило нравственные страдания истцов, сознающих, что действия врачей, призванных облегчать страдания и спасать жизнь человека, вызвали смерть их матери.

Каждый день жизни человека бесценен и никто не вправе сокращать её, даже непреднамеренными действиями.

Как установлено в судебном заседании, из – за бездействия медицинских работников истицы (в большей части – Афанасьева Н.В.) на протяжении почти двух с половиной месяцев были вынуждены осуществлять постоянный уход, как общий, так и специальный, который осложнялся незаживающей раной, постоянной рвотой, выведенной на брюшную стенку колостомой (искусственное анальное отверстие на животе).

Обе истицы имеют одинаковые родственные отношения со Щербаковой Т.М. Однако в судебном заседании они объяснили, что постоянный уход за ней, в основном, осуществляла Афанасьева Н.В., ввиду того, что Агафонова А.Г. проживает в другом населенном пункте (п.г.т. Грибановский), сама является больным человеком, имеет инвалидность, в период болезни матери перенесла операцию. Основываясь на первоначально заявленных исковых требованиях, в которых истицы определили соотношение размера причиненного каждой из них морального вреда, как «один к двум», суд считает возможным взыскать в их пользу денежную компенсацию причиненного им морального вреда в этой же пропорции.

Учитывая изложенное, суд определяет размер компенсации причиненного Агафоновой А.Г. морального вреда в 300 000 рублей, а причиненного Афанасьевой Н.В. – в 600 000 рублей.

Возражения представителя ответчика против удовлетворения иска суд считает необоснованными. Наличие оснований для наступления деликтной ответственности (наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, причинная связь между ними и вина причинителя вреда) подтверждены материалами дела. Утверждение в возражениях о том, что «то, что произошло – просто несчастный случай и стечение обстоятельств» (том 2, л.д. 70), противоречит имеющимся в деле доказательствам. Объективные условия деятельности медицинских работников, на которые представитель ссылается в возражениях, правового значения при рассмотрении настоящего гражданского дела не имеют, поскольку Конституцией Российской Федерации установлено право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь.

В удовлетворении ходатайства представителя БУЗ ВО «БРБ» Романовой Е.А. о назначении по делу повторной комплексной судебно – медицинской экспертизы (том 2, л.д.106) судом было отказано, ввиду того, что в ходатайстве, в нарушение требования пункта 2 ст. 87 ГПК РФ, не указано, какие сомнения имеются у представителя в правильности или обоснованности ранее данного заключения.

В судебном заседании представитель ответчика Романова Е.А. объяснила, что её сомнения в правильности экспертного заключения вызывает тот факт, что оно основано на Протоколе патолого – анатомического вскрытия, который составлен с нарушениями п.п. 9, 29 и 18 Порядка проведения патолого-анатомических вскрытий, утвержденного Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации № 354н от 06.06.2013 года. При этом, по сути, представитель ответчика Романова Е.А. подвергает сомнению установленную патологоанатомом окончательную причину смерти Щербаковой Т.М. – перитонит диффузный. В качестве основания для этого сомнения она указывает и тот факт, что патологоанатомом не были взяты для лабораторных исследований образцы органов брюшной полости. Кроме того, она ссылается на установление патологоанатомом наличия около 30 мл. густой желчи в желчном пузыре (том 1, л.д. 149), тогда, как, согласно медицинской документации, у Щербаковой Т.М. задолго до смерти была проведена холецистэктомия (удаление желчного пузыря).

Судом установлено, что перечисленные Романовой Е.А. нормы пунктов Порядка проведения патолого-анатомических вскрытий, устанавливающие требования о:

- необходимости предварительного изучения патологоанатомом медицинской документации умершего (п. 9),

- приглашения его лечащего врача (в случае, если больной на момент смерти находился в медицинской организации – п. 18),

- сопоставления заключительного клинического и патолого – анатомического диагноза (п. 29) -

носят формальный характер. Сведений о том, что их несоблюдение повлекло установление в протоколе патолого - анатомического вскрытия неправильного диагноза суду не представлено.

В части проведенного патологоанатомом внутреннего исследования (п.п.20-29 протокола – том 1 л.д.148- 149) протокол под сомнение не ставится ни Романовой Е.А., ни главным врачом БУЗ ВО «БРБ» Коробовым В.В., который также участвовал в судебном заседании.

Коробов В.В. объяснил суду, что факты, установленные патологоанатомом в результате внутреннего исследования (п.п.20-29 протокола – том 1 л.д.148- 149): «В брюшной полости незначительной количество коричневатой, мутной жидкости. Брюшина тусклая, грязно-серого, местами зеленоватого цвета, с множественными наложениями фибрина, имеющего вид «нитей» и «пленок», с резко расширенной венозной сетью. На петлях кишечника массивные наложения фибриновых плёнок грязно-коричневатого цвета. Петли кишечника плотно спаяны между собой. При разделении петель кишечника руками выделяется мутная грязно-коричневатого цвета жидкость. Под левым куполом диафрагмы, в области селезеночного угла, обнаружено; скопление коричневато-зеленоватого, мутного, гноевидного экссудата, объемом около 200 мл, ограниченного диафрагмой, селезенкой и селезеночным углом поперечно - ободочной кишки» -

свидетельствуют о наличии у больной диффузного перитонита.

По мнению Коробова В.В., по результатам внутреннего исследования диагноз «перитонит» поставлен правильно, но он не дополнен результатами бак.посева и гистологическим исследованием стенки кишечника.

На основании изложенного суд приходит к выводу о том, что в части установления причины смерти - «перитонит диффузный», протокол патолого – анатомического вскрытия является обоснованным и может быть принят в качестве доказательства по делу. А, следовательно, и выводы экспертов, основанные на указанной причине смерти, являются обоснованными и сомнения не вызывают.

Выявленные дефекты протокола на обоснованность установления причины смерти не влияют. В отношении описания желчного пузыря, обнаруженного Писаревой Г.В., допрошенная в судебном заседании в качестве свидетеля, она пояснила, что предполагает, что за желчный пузырь она могла принять культю удаленного желчного пузыря.

При оценке того факта, что патологоанатом, обнаружив диффузный перитонит, не взяла для лабораторных исследований образцы органов брюшной полости, суд учитывает, что указанный недостаток патологоанатомического исследования на данный момент не может быть устранен, а пробел – восполнен, в связи с длительным периодом времени, прошедшем после смерти Щербаковой Т.М. Кроме того, патологоанатом является работником патологоанатомического отделения БУЗ ВО «БРБ», которая должна нести ответственность за действия своих работников.

Ходатайство БУ ВО «ВОКОД» о назначении повторной судебно – медицинской экспертизы, поданное ДД.ММ.ГГГГ (том 2, л.д. 108-109), судом не рассматривалось, поскольку на момент обсуждения ходатайств производство по делу в отношении указанного ответчика уже было прекращено.

Иных возражений против иска представителями ответчика не представлено.

Учитывая изложенное, руководствуясь ст.ст. 194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Удовлетворить исковые требования Афанасьевой Н.В. и Агафоновой А.Г. к Бюджетному учреждению здравоохранения Воронежской области «Борисоглебская районная больница» о компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащим исполнением обязанности по оказанию и организации медицинской помощи.

Взыскать с Бюджетного учреждения здравоохранения Воронежской области «Борисоглебская районная больница» в пользу Афанасьевой Н.В. 600 000 (шестьсот тысяч) рублей, в пользу Агафоновой А.Г. – 300 000 (триста тысяч) рублей, в качестве денежной компенсации морального вреда, причиненного им в результате ненадлежащего исполнения обязанности по оказанию и организации медицинской помощи.

Решение может быть обжаловано в Воронежский облсуд в течение месяца со времени изготовления мотивированного решения.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬСТВУЮЩИЙ                    п/п

Копия верна:      Судья                                                                А.Ю. Ишкова

<данные изъяты>