Решение по делу № 33-8469/2024 от 21.02.2024

УИД 77RS0023-02-2023-006011-33

2-5454/2023

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

02 мая 2023 года адрес

Савеловский районный суд адрес в составе председательствующего судьи Мироновой А.А., при секретаре фио, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску заместителя Генерального прокурора Российской Федерации в интересах Российской Федерации к Ромаданову Константину Юрьевичу, ООО «Пром инвест», компании Хетерсон Менеджмент Лимитед (Heterson Management Limited), Ольховику Евгению Николаевичу, Вайнзихеру Борису Феликсовичу, Слободину Михаилу Юрьевичу об обращении в доход Российской Федерации имущества, полученного в нарушение законодательства о противодействии коррупции,

УСТАНОВИЛ:

Заместитель Генерального прокурора Российской Федерации в интересах Российской Федерации обратился в суд с иском к Ромаданову К.Ю.,
ООО «Пром инвест», компании «Хетерсон Менеджмент Лимитед»,
Ольховику Е.Н., Вайнзихеру Б.Ф., Слободину М.Ю. об обращении в доход государства 1 753 756 698 обыкновенных и 91 109 привилегированных бездокументарных акций АО адрес энергосбытовая компания»
(ИНН 1101301856) как имущества, полученного в нарушение законодательства о противодействии коррупции.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено
АО адрес энергосбытовая компания».

В обоснование требований истец указал, что при осуществлении надзора за расследованием Главным следственным управлением Следственного комитета Российской Федерации уголовного дела № 11602007701000056
по обвинению Ольховика Е.Н. и Вайнзихера Б.Ф. в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 291 УК РФ, Ромаданова К.Ю. – ч. 6 ст. 290 УК РФ, Генеральной прокуратурой Российской Федерации получены сведения
о несоблюдении последним в период замещения государственной должности субъекта Российской Федерации предусмотренных антикоррупционным законодательством запретов и ограничений.

Как следует из искового заявления, фио с 07.12.2004 являлся руководителем Службы адрес по тарифам (далее – Служба
по тарифам), с 27.02.2009 по 22.09.2014 занимал должность заместителя Главы адрес, а затем с 22.09.2014 по 19.10.2015 – заместителя Председателя Правительства адрес.

Замещение Ромадановым К.Ю. названных выше должностей требовало
от него отказа от осуществления предпринимательской и другой оплачиваемой деятельности, участия в управлении хозяйственными обществами или иными коммерческими организациями, получения непредусмотренного законодательством Российской Федерации вознаграждения от физических
и юридических лиц; владения и пользования иностранными финансовыми инструментами; использования своих служебных полномочий в целях создания благоприятных условий для каких-либо хозяйствующих субъектов.

Государственное регулирование цен в сфере электроэнергетики, установление тарифов на электрическую энергию, поставляемую потребителям, и сбытовых надбавок гарантирующих поставщиков электрической энергии
на территории региона осуществляла Служба по тарифам.

фио, пребывая в должности заместителя Главы адрес, в силу служебных обязанностей координировал и контролировал работу Службы по тарифам, а также обладал полномочиями давать ей соответствующие поручения по вопросам государственного регулирования цен на электрическую энергию.

Таким образом, как утверждает прокурор, фио в силу занимаемой должности имел реальную возможность способствовать принятию должностными лицами Службы по тарифам решений по установлению экономически выгодных регулируемых цен (тарифов) в электроэнергетике,
тем самым совершать действия в пользу энергосбытовых организаций, осуществляющих предпринимательскую деятельность на территории адрес.

В период занятия Ромадановым К.Ю. вышеуказанных должностей деятельность по покупке и реализации электрической энергии на территории адрес, которую регулировала Служба по тарифам, осуществляло ОАО адрес энергосбытовая компания» (в настоящее время – АО адрес энергосбытовая компания; далее – адрес).

Финансовые результаты хозяйственной деятельности адрес
и уровень получаемой ею прибыли напрямую зависели от рентабельности, обусловленной тарифами на электроэнергию, утверждаемыми Службой
по тарифам.

Полномочия единоличного исполнительного органа адрес
с 10.04.2009 по 31.05.2011 исполняло адрес «КЭС», а с 01.06.2011 аффилированное ему адрес «КЭС-Энергосбыт». Руководителями адрес «КЭС»
последовательно являлись Слободин М.Ю., Ольховик Е.Н. и Вайнзихер Б.Ф.

Как полагает истец, с целью установления наиболее выгодных
для адрес тарифов на поставляемую электрическую энергию, извлечения максимально возможной прибыли и тем самым улучшения финансово-экономических показателей общества Слободин М.Ю., Ольховик Е.Н.
и Вайнзихер Б.Ф. вступили во внеслужебные отношения с фио Затем они вопреки интересам жителей адрес и законодательно установленному запрету на сращивание публичной власти и бизнеса решили использовать их для незаконного обогащения себя и связанных с ними лиц.

В свою очередь фио вопреки требованиям ст. 9, 10, 11, 12.1 Федерального закона от 25.12.2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» (далее – Закон № 273-ФЗ) вступил в конфликт интересов по занимаемой должности заместителя Главы адрес и с той же целью неправомерного обогащения решил злоупотребить служебными полномочиями.

Согласно достигнутой договоренности между названными лицами фио, используя авторитет, значимость и иные возможности должности заместителя Главы адрес, должен был способствовать ежегодному установлению Службой по тарифам наиболее экономически выгодных для адрес тарифов на электрическую энергию, поставляемую потребителям на территории адрес, а также обеспечению беспрепятственной деятельности адрес как поставщика данных услуг. При этом Слободин М.Ю., Ольховик Е.Н. и Вайнзихер Б.Ф. обязались передать фио за оказанные содействие и покровительство 38,28 % акций данного общества (1 753 756 698 обыкновенных и 91 109 привилегированных бездокументарных акций).

Как считает прокурор, исполняя взятые на себя обязательства,
фио, обеспечил издание Службой по тарифам приказов, которыми для адрес утверждены завышенные тарифы на электроэнергию
на 2010, 2011, 2013 и 2014 гг. путем включения в необходимую валовую выручку акционерного общества экономически необоснованных расходов,
что привело к незаконному обогащению этого предприятия.

Взамен Слободин М.Ю., Ольховик Е.Н. и Вайнзихер Б.Ф. передали
в пользу подконтрольной чиновнику компании «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» 100 % долей в уставном капитале «Хетерсон Менеджмент Лимитед», которая владела 38,28 % акций ОАО адрес энергосбытовая компания». В дальнейшем, эти акции были перераспределены между подконтрольными Ромаданову К.Ю. компанией «Хетерсон Менеджмент Лимитед» и ООО «Пром инвест».

Скрытое владение и управление этими активами позволяло
Ромаданову К.Ю. не исполнять требования закона, обязывающие
его декларировать доход, сообщать о возникновении личной заинтересованности при исполнении должностных обязанностей, которая приводит или может привести к конфликту интересов, принимать меры по предотвращению
или урегулированию такого конфликта.

Утаивание данной информации позволяло ему сохранять власть
на региональном уровне и совмещать ее с извлечением прибыли, что является недопустимой формой сращивания бизнеса и публичной власти (постановление Конституционного Суда РФ от 29.11.2016 № 26-П), а также предоставляло возможность владеть и пользоваться иностранными финансовыми инструментами, что в силу пп. «г» п. 1 ч. 1 ст. 7.1 Закона № 273-ФЗ лицам, замещающим государственные должности субъектов РФ, запрещено.

Таким образом, по мнению истца, фио нарушил установленные ст. 9, 10, 11, 12.1 Закона № 273-ФЗ запреты и ограничения, поскольку он, злоупотребляя должностными полномочиями, содействовал незаконному обогащению адрес, участвовал в его коммерческой деятельности и извлечении указанным обществом дохода, полученного запрещенным антикоррупционным законодательством способом в результате несправедливых конкурентных преимуществ.

Неисполнением требований закона фио поставил свои интересы и интересы связанных с ним коммерческих организаций выше интересов государства и общества, чем породил запрещенный Законом
№ 273-ФЗ конфликт интересов.

В связи с допущенными нарушениями закона и утратой доверия распоряжением Главы адрес от 19.10.2015 № 282-р фио освобожден от должности заместителя Председателя Правительства адрес.

В свою очередь адрес, а также адрес «КЭС» и его руководители Слободин М.Ю., Ольховик Е.Н. и Вайнзихер Б.Ф. осознавали, что осуществляют свою деятельность под покровительством находящегося во власти
Ромаданова К.Ю. и извлекают нелегальный доход в результате оказанного
им незаконного содействия, что не отвечает правилам сложившегося делового оборота (ст. 5 ГК РФ) и в силу ч. 4 ст. 1 ГК РФ относится к противоправной деятельности, так как никто не вправе извлекать преимущество из своего недобросовестного поведения.

Ввиду изложенного перечисленные выше ценные бумаги ОАО «КЭСК»
не могут являться объектом гражданского оборота, так как права на них возникли у ООО «Пром инвест» и компании «Хетерсон Менеджмент Лимитед» в результате нарушения Ромадановым К.Ю. антикоррупционных запретов
и ограничений, что влечет наступление предусмотренной ст. 13, 14 Закона № 273-ФЗ, пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ ответственности.

С учетом изложенных обстоятельств, приведенного нормативного правового обоснования истец на основании пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ
просит обратить в доход Российской Федерации 553 756 698 шт. обыкновенных именных бездокументарных и 91 109 шт. привилегированных именных бездокументарных акций адрес, зарегистрированных на компанию «Хетерсон Менеджмент Лимитед», а также 1 200 000 000 шт. обыкновенных именных бездокументарных акций адрес, зарегистрированных на ООО «Пром инвест», как имущество, полученное в нарушение законодательства о противодействии коррупции.

Представители истца – фио и фио в судебном заседании заявленные требования поддержали в полном объеме, дав пояснения по доводам иска.

Ответчики фио, Ольховик Е.Н., Вайнзихер Б.Ф., будучи надлежащим образом извещенными о времени и месте рассмотрения дела, возможностью личного участия в судебном заседании не воспользовались, реализовав свое право на участие в деле через представителей фио, фио и фио

Ответчик Слободин М.Ю. в судебное заседание не явился, извещен надлежащим образом, о причинах неявки суду не сообщил. Письменные возражения не представил.

ООО «Пром инвест» и иностранная компания «Хетерсон Менеджмент Лимитед» (страна инкорпорации – адрес), извещённые надлежащим образом о времени и месте судебного разбирательства, своих представителей
в суд не направили, письменной позиции относительно заявленных требований не представили.

Как разъяснено в п. 63 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», по смыслу п.п. 1 и 2 ст. 165.1 ГК РФ юридически значимое сообщение, адресованное гражданину, должно быть направлено по адресу
его регистрации по месту жительства или пребывания либо по адресу, который гражданин указал сам, либо его представителю. Юридически значимое сообщение, адресованное юридическому лицу, направляется по адресу, указанному в едином государственном реестре юридических лиц либо
по адресу, указанному самим юридическим лицом.

Гражданин, юридическое лицо несут риск последствий неполучения юридически значимых сообщений, доставленных по названным адресам, а также риск отсутствия по указанным адресам своего представителя. Гражданин, сообщивший кредиторам, а также другим лицам сведения об ином месте своего жительства, несет риск вызванных этим последствий (п. 1 ст. 20 ГК РФ). Сообщения, доставленные по названным адресам, считаются полученными, даже если соответствующее лицо фактически не проживает (не находится)
по указанному адресу.

При таких обстоятельствах, с учетом разумности сроков судебного разбирательства, неоднократного надлежащего уведомления участников процесса о дате, времени и месте рассмотрения дела, принимая во внимание положения ст. 165.1 ГК РФ, ст. 113, 117, 118 ГПК РФ, ст. 10 Конвенции
«О вручении за границей судебных и внесудебных документов» (заключена
в г. в Гааге 15.11.1965, ратифицирована Федеральным законом от 12.02.2001
№ 10-ФЗ), ст. 30 Венской Конвенции о праве международных договоров
от 23.05.1969, п. 14-16 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.12.2017 № 57 «О некоторых вопросах применения законодательства, регулирующего использование документов в электронном виде в деятельности судов общей юрисдикции и арбитражных судов», суд
в соответствии со ст. 167 ГПК РФ счел возможным рассмотреть настоящее гражданское дело в отсутствие неявившихся лиц.

Представитель ответчика Ромаданова К.Ю. по доверенности – адвокат фио в судебном заседании возражал против удовлетворения исковых требований. По его мнению, отсутствуют правовые основания для удовлетворения иска. Доводы, изложенные в письменных возражениях относительно заявленных исковых требований поддержал, заявил о пропуске прокурором срока исковой давности.

Пояснил, что фио никогда не способствовал установлению незаконных тарифов для адрес, которые приводили бы к получению необоснованной прибыли. Сами тарифы – законны, поскольку в установленном порядке судом и иными уполномоченными органами недействительными
не признавались. Сделки по передаче акций адрес осуществлены
в рамках взаиморасчетов акционеров ГК «Ренова» в связи с выходом
из их совместного бизнеса фио Все ключевые решения по вопросам распоряжения акциями общества, реструктуризации их владения, создания партнерской компании с «КЭС-Холдингом» принимал фио
По просьбе последнего фио осуществлял корпоративное управление и контроль за акциями адрес, в том числе через назначение фио в совет директоров адрес.

В материалах дела отсутствуют доказательства того, что доходы Ромаданова К.Ю. не позволяли приобрести ему спорные акции законным путем, что, по мнению представителя ответчика, исключает возможность применения положений пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ.

Также он полагал, что вопрос об обращении в доход государства спорных акций адрес подлежит разрешению в порядке уголовного судопроизводства в соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 104.1 УК РФ в ходе судебного разбирательства по уголовному делу № 11602007701000056, поскольку предметом инкриминируемых Ромаданову К.Ю., Ольховику Е.Н.
и Вайнзихеру Б.Ф. преступлений являются в том числе названные ценные бумаги. В связи с этим просил производство по настоящему делу прекратить.

Представитель ответчика Ольховика Е.Н. по доверенности и ордеру
– адвокат фио в судебном заседании возражал против удовлетворения исковых требований по доводам письменных возражений на иск, приобщенных к материалам дела. Заявил ходатайство о прекращении производства по делу
по тем же основаниям.

фио А.И. приведены аналогичные доводы о том, что передача акций
адрес в пользу компании «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» являлась одним из этапов взаиморасчетов акционеров ГК «Ренова» с их бывшим бизнес-партнером фио Вопросы передачи акций с Ромадановым К.Ю.
не обсуждались. Сделки по отчуждению этих ценных бумаг имеют безденежный характер, поскольку между ГК «Ренова» и фио существовали реальные взаимные встречные обязательства, которые учитывались
при передаче акций. Названные сделки носили открытый и законный характер, оформлялись не противоречащими антикоррупционному законодательству корпоративными решениями. Компания «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» никогда не принадлежала Ромаданову К.Ю., а использовалась по указанию фио

В иске не указано, какие действия совершены Ольховиком Е.Н.
в целях передачи акций фио Каких-либо взаимоотношений, носящих незаконный характер между Ромадановым К.Ю. и Ольховиком Е.Н.,
не существовало. Представленные в дело доказательства опровергают суждения прокурора о незаконности утвержденных для адрес тарифов.

Представитель ответчика утверждал, что вопрос обращения спорных акций в доход государства не может быть рассмотрен в рамках гражданского судопроизводства, поскольку на них наложен арест в ходе расследования уголовного дела и их судьба подлежит определению исключительно приговором суда. Полагал, что к спорным правоотношениям не могут быть применены положения пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ, поскольку на момент совершения описываемых в иске событий данная норма в законодательства отсутствовала.

Представитель ответчика Вайнзихера Б.Ф. – фио исковые требования не признал, поддержал доводы письменных возражений на иск, которые по своему содержанию аналогичны возражениям представителей других ответчиков.

Дополнительно пояснил, что отсутствие вступившего в законную силу приговора или иного окончательного решения по уголовному делу в отношении Вайнзихера Б.Ф., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 291 УК РФ, препятствует рассмотрению иска прокурора. Оценка доказательств, представленным истцом, должна быть дана по результатам судебного рассмотрения уголовного дела, а не в ходе гражданского судопроизводства. Спорные акции могут быть взысканы в федеральную собственность только в результате конфискации по приговору суда.

Представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, – АО адрес энергосбытовая компания» по доверенности – фио в судебном заседании поддержала доводы, изложенные в отзыве на иск, просила в удовлетворении требований прокурора отказать, в том числе применив последствия пропуска срока исковой давности.

Пояснила, что обстоятельства, положенные в основание иска,
не соответствуют предмету доказывания, установленному пп. 8 п. 2 ст. 235
ГК РФ, в связи с чем прокурором избран ненадлежащий способ защиты права. До вынесения приговора по уголовному делу материалы, представленные истцом, не могут быть использованы в качестве допустимых доказательств.
ООО «Пром инвест» и компания «Хетерсон Менеджмент Лимитед» являются ненадлежащими ответчиками, в связи с чем заявила ходатайство
о приостановлении производства по делу до вступления
в законную силу приговора по уголовному делу № 11602007701000056
или вынесения постановления о его прекращении.

В судебном заседании представителями ответчиков и третьего лица заявлены ходатайства о прекращении и приостановлении производства по делу, об отложении судебного разбирательства, ПАО «Т Плюс» – о привлечении
его к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора.

В порядке ст. 166 ГПК РФ ходатайства судом рассмотрены.
В их удовлетворении отказано ввиду отсутствия правовых оснований, предусмотренных ст. 43, 134, 169, 215, 220 ГПК РФ, о чем вынесены мотивированные определения, в том числе протокольные (ч. 2 ст. 224 ГПК РФ).

Разрешая ходатайства представителей ответчиков Ромаданова К.Ю.
и Вайнзихера Б.Ф. о прекращении производства по настоящему делу
на основании п. 1 ч. 1 ст. 134, ст. 220 ГПК РФ, представителя третьего лица
ПАО «Т Плюс» – о приостановлении по нему производства в соответствии
со ст. 215 ГПК РФ суд исходил из следующего.

В силу абз. 2 ст. 220 ГПК РФ суд прекращает производство по делу
в случае, если имеются основания, предусмотренные п. 1 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ.

Названной нормой определено, что судья отказывает в принятии искового заявления, если оно подлежит рассмотрению в порядке конституционного
или уголовного судопроизводства, производства по делам об административных правонарушениях либо не подлежит рассмотрению в судах.

В соответствии с абз. 5 ст. 215 ГПК РФ суд обязан приостановить производство по делу в случае невозможности его рассмотрения до разрешения другого дела, рассматриваемого в гражданском, административном
или уголовном производстве, а также дела об административном правонарушении.

Как усматривается из представленных доказательств и не оспаривалось сторонами, в производстве ГСУ СК России находится уголовное дело
№ 11602007701000056, возбужденное 02.09.2016 по признакам преступлений, предусмотренных ч. 6 ст. 290 УК РФ, ч. 4, 5 ст. 291 УК РФ, по факту получения Ромадановым К.Ю. при посредничестве фио взяток в виде денег
и ценных бумаг (спорных акций адрес) от ответчиков Ольховика Е.Н., Вайнзихера Б.Ф. и Слободина М.Ю. за установление наиболее выгодных цен (тарифов) на электрическую энергию, реализуемую адрес на территории адрес.

Поскольку акции адрес, являющиеся предметом настоящего спора, по версии следствия переданы в качестве взятки Ромаданову К.Ю. постановлениями Преображенского районного суда адрес от 13.01.2017
и 27.01.2017 на данные ценные бумаги наложен арест в целях их возможной конфискации в порядке ст. 104.1 УК РФ по приговору суда. Срок действия названной меры процессуального принуждения продлен постановлением
того же суда от 24.04.2023 до 02.08.2023.

В свою очередь предметом заявленных прокурором требований является обращение в доход Российской Федерации в порядке пп. 8 п. 1 ст. 235 ГК РФ акций адрес, зарегистрированных на компанию «Хетерсон Менеджмент Лимитед» и ООО «Пром инвест», как имущества, полученного в нарушение законодательства о противодействии коррупции.

Из этого следует, что юридически значимым обстоятельством
в настоящем деле является установление фактов совершения лицом, замещавшим государственную должность субъекта Российской Федерации, коррупционного правонарушения, выразившегося в злоупотреблении полномочиями, вступлении в конфликт интересов по занимаемой должности,
непринятии мер по предотвращению или урегулированию такого конфликта, нарушении запрета на владение и пользование иностранными финансовыми инструментами, получение дохода из непредусмотренных законодательством источников, а также соучастия иных ответчиков в совершении данного коррупционного правонарушения, что объективно не входит в предмет доказывания по обозначенному уголовному делу.

Таким образом, обстоятельства, подлежащие установлению в порядке уголовного производства по делу № 11602007701000056, не имеют правового значения для разрешения настоящего спора.

Вопросы, которые отнесены ст. 6 и 299 УПК РФ к разрешению уголовного судопроизводства при постановлении приговора, в том числе вины, преступности и наказуемости деяния, совершенного ответчиками-физическими лицам с точки зрения УК РФ, не являются предметом данного судебного разбирательства.

Более того, как следует из представленных материалов, предварительное следствие по указанному делу не завершено, и в суд для рассмотрения
по существу оно не направлено. В связи с этим предусмотренных ст. 215 ГПК РФ оснований для приостановления производства по настоящему иску
не имеется.

К гражданско-правовым последствиям коррупционного поведения
пп. 8 п. 2 ст.235 ГК РФ относит возможность принудительного изъятия судом
у собственника в доход государства имущества, когда им не представлены
в соответствии с законодательством Российской Федерации о противодействии коррупции доказательства его приобретения законным путем.

Учитывая, что соответствующее основание прекращения права собственности на такое имущество предусмотрено Гражданским кодексом Российской Федерации (пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ), рассмотрение данной категории дел в порядке гражданского судопроизводства позволяет обеспечить оптимальный баланс публичных и частных интересов в борьбе с коррупцией.

Такие дела в соответствии со ст. 28 ГПК РФ рассматриваются в качестве суда первой инстанции районным судом по месту жительства ответчика
(п. 1, 4.1, 4.2 постановления Конституционного Суда Российской Федерации
от 29.11.2016 № 26-П, Обзор судебной практики по делам по заявлениям прокуроров об обращении в доход Российской Федерации имущества,
в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством
о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы, утвержденный Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 30.06.2017).

Согласно ст. 61 ГПК РФ вступившие в законную силу приговор суда
по уголовному делу, иные постановления суда по этому делу и постановления суда по делу об административном правонарушении обязательны для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица,
в отношении которого они вынесены, по вопросам, имели ли место
эти действия и совершены ли они данным лицом.

Из этого следует, что вступившие в законную силу судебные акты
о наложении в рамках уголовного дела ареста на имущество в целях
его возможной последующей конфискации по приговору суда в порядке
ст. 104.1 УК РФ сами по себе не предопределяют дальнейшую правовую судьбу этого имущества; не имеют преюдициального значения в гражданском судопроизводстве; не препятствуют его обращению в доход Российской Федерации в порядке пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ.

При таких обстоятельствах, рассматриваемый спор, подлежит разрешению судом общей юрисдикции по правилам гражданского судопроизводства, в связи
с чем оснований для прекращения производства по делу не имеется.

Отказывая в удовлетворении ходатайства ПАО «Т Плюс» о привлечении его к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, суд не усмотрел предусмотренных
ч. 1 ст. 43 ГПК РФ оснований для его удовлетворения.

Согласно данной норме названные лица могут вступить в дело на стороне истца или ответчика до принятия судом первой инстанции судебного постановления по делу, если оно может повлиять на их права или обязанности по отношению к одной из сторон.

Само по себе участие ПАО «Т Плюс» в уставном капитале
ООО «Сбытовой Холдинг» (компании-акционера адрес), несогласие
с мерами по обеспечению иска и заинтересованность в исходе настоящего спора не служит основанием для его привлечения к участию в деле. Владельцем спорных акций ПАО «Т Плюс» не является, собственником ООО «Пром инвест» и компании «Хетерсон Менеджмент Лимитед» (Heterson Management Limited)
не выступает, в связи с чем судебным решением не создаются препятствия
для реализации его субъективных прав или надлежащего исполнения обязанностей по отношению к одной из сторон спора.

Отклоняя ходатайство представителя ответчика Вайнзихера Б.Ф. – фио об отложении судебного разбирательства для ознакомления
с материалами уголовного дела № 11602007701000056 в порядке ст. 217
УПК РФ, суд руководствовался ст. 169 ГПК РФ, которой таких оснований
для отложения слушания дела не предусмотрено, и исходил из того,
что ходатайств об истребовании доказательств данным участником спора
не заявлено.

Таким образом, не обнаружив формальных и процессуальных препятствий для рассмотрения настоящего дела по существу, выслушав представителей сторон и третьего лица, исследовав письменные материалы дела
и представленные доказательства в их совокупности, руководствуясь положениями ст. 56, 67, 157 ГПК РФ, суд приходит к следующему.

Согласно ст. 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (часть первая); никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы (часть вторая); суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности (часть третья); результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими (часть четвертая).

Предоставление суду полномочий по оценке доказательств вытекает из принципа самостоятельности судебной власти и является одним из проявлений дискреционных полномочий суда, необходимых для осуществления правосудия. При этом доказательства по делу оцениваются судом не произвольно, а исходя из конституционного принципа подчинения судей только Конституции Российской Федерации и федеральному закону (ч. 1 ст. 120 Конституции Российской Федерации).

Из изложенных норм процессуального закона и разъяснений по их применению следует, что выводы суда об установленных им фактах должны быть основаны на доказательствах, исследованных в судебном заседании. При этом бремя доказывания юридически значимых обстоятельств между сторонами спора подлежит распределению судом на основании норм материального права, регулирующих спорные отношения, а также требований и возражений сторон.

Изучив доводы прокурора, доказательства, представленные им в обоснование имеющейся позиции, суд приходит к выводу, что иск направлен на обеспечение законности, устранение нарушений антикоррупционного законодательства, применение правовых последствий в связи с установленным правонарушением.

Как установлено в судебном заседании и следует из материалов дела, фио в период с 07.12.2004 по 27.02.2009 являлся руководителем Службы адрес по тарифам, с 27.02.2009 по 22.09.2014 занимал должность заместителя Главы адрес, а затем с 22.09.2014 – заместителя Председателя Правительства адрес, от которой освобожден распоряжением Главы адрес от 19.10.2015 № 282-р
в связи с утратой доверия.

В силу Указа Президента Российской Федерации от 04.12.2009 № 1381 должности заместителя Главы адрес и Председателя Правительства адрес отнесены к государственным должностям субъектов Российской Федерации и включены в Типовой перечень таких должностей.

Факт замещения Ромадановым К.Ю. должности государственной гражданской службы и государственных должностей адрес подтверждается указом Главы адрес от 07.12.2004 № 185, а также его распоряжениями от 27.02.2009 № 44-р, от 09.02.2010 № 96-р, от 02.02.2011
№ 35-р и от 17.02.2011 № 81-р и лицами, участвующими в деле не оспаривается.

В связи с занятием Ромадановым К.Ю. названных должностей
на него распространялись положения:

- Федерального закона от 25.12.2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» (ст. 9, 10, 11, ч. 3, 3.4, 4.1, 4.1-1 ст. 12.1), согласно которым лица, замещающие должности государственной службы, государственные должности субъекта Российской Федерации, не вправе заниматься предпринимательской
и иной оплачиваемой деятельностью, получать в связи с выполнением служебных (должностных) обязанностей не предусмотренные законодательством Российской Федерации вознаграждения и подарки
от физических и юридических лиц, участвовать в управлении коммерческой или некоммерческой организацией, а также обязаны сообщать о возникновении личной заинтересованности при исполнении должностных обязанностей, которая приводит или может привести к конфликту интересов, принимать меры
по предотвращению или урегулированию такого конфликта, уведомлять
обо всех фактах обращения к ним каких-либо лиц в целях склонения
их к совершению коррупционных правонарушений органы прокуратуры или другие государственные органы;

- Федерального закона от 27.07.2004 № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (ч. 1 ст. 17, ч. 1 ст. 18, ст. 19), обязывающие государственного служащего исполнять должностные обязанности добросовестно, на высоком профессиональном уровне, соблюдать нейтральность, обеспечивать равное, беспристрастное отношение ко всем физическим и юридическим лицам, не оказывать предпочтение каким-либо гражданам и организациям и не допускать предвзятости, не совершать действия, связанные с влиянием каких-либо личных, имущественных (финансовых)
и иных интересов, препятствующих добросовестному исполнению должностных обязанностей, соблюдать ограничения, установленные федеральными законами для гражданских служащих; не допускать конфликтных ситуаций, способных нанести ущерб его репутации или авторитету государственного органа, принимать меры по предотвращению и урегулированию конфликта интересов,
а также запрещающие осуществлять предпринимательскую деятельность, получать в связи с исполнением должностных обязанностей вознаграждения
от физических и юридических лиц;

- Закона адрес от 29.09.2008 № 82-РЗ «О противодействии коррупции в адрес» (ч. 1 ст. 4(2), согласно которым лица, замещающие государственные должности адрес, обязаны соблюдать запреты, ограничения, обязательства и правила служебного поведения, установленные в целях противодействия коррупции федеральными конституционными законами, федеральными законами, законами адрес, а в случае их нарушения несут ответственность, предусмотренную федеральными конституционными законами, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Аналогичные требования к служебному поведению закреплены
в служебных контрактах от 28.02.2009 № 39, от 09.02.2010 № 4, заключенных
с Ромадановым К.Ю. при назначении на должность заместителя Главы адрес.

Таким образом, на Ромаданова К.Ю. распространялись запреты и ограничения, установленные Федеральными законами от 25.12.2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции», от 27.07.2004 № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» и Закона адрес
от 29.09.2008 № 82-РЗ «О противодействии коррупции в адрес».

Правовой статус заместителя Главы адрес установлен Федеральным законом от 06.10.1999 № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации», законами адрес от 05.07.2005 № 76-РЗ «О должностных лицах и органах исполнительной власти адрес» (далее – Закон № 76-РЗ),
от 26.12.2013 № 140-РЗ «О Главе адрес, Правительстве адрес и органах в системе исполнительной власти адрес» и иными нормативными правовыми актами.

Так, заместитель Главы адрес является должностным лицом, замещающим государственную должность адрес в системе исполнительной власти республики, участвует с правом решающего голоса
в заседаниях регионального правительства, выработке и реализации политики Правительства адрес, подготовке его постановлений
и распоряжений, обеспечивает их исполнение, координирует в соответствии
с распределением обязанностей работу региональных органов исполнительной власти, дает им поручения и контролирует их деятельность, предварительно рассматривает предложения, проекты постановлений и распоряжений, внесенные в правительство данной республики (п. 2 ст. 1, ст. 12 Закона № 76-РЗ).

В соответствии с требованиями ст. 23.1, 24 Федерального закона
от 26.03.2003 № 35-ФЗ «Об электроэнергетике», п. 65 Основ ценообразования
в отношении электрической и тепловой энергии в Российской Федерации, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации
от 26.02.2004 № 109, п. 63 Основ ценообразования в области регулируемых цен (тарифов) в электроэнергетике, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 29.12.2011 № 1178, цены (тарифы) на поставляемую покупателям электрическую энергию (мощность) и сбытовые надбавки устанавливаются органами исполнительной власти субъектов Российской Федерации в области государственного регулирования тарифов на очередной финансовый год.

Таким органом, на территории региона на основании указа Главы адрес от 17.02.2006 № 25 «О структуре органов исполнительной власти адрес» и положений, утвержденных постановлениями Правительства адрес от 17.12.2004 № 234 и от 23.04.2012 № 148, являлась Служба адрес по тарифам (далее – Служба по тарифам).

К её ведению было отнесено государственное регулирование цен в сфере электроэнергетики, установление тарифов на электрическую энергию, поставляемую потребителям, и сбытовых надбавок гарантирующих поставщиков электрической энергии.

Занимая должность заместителя Главы адрес, фио в соответствии с распоряжениями Главы адрес от 26.05.2009
№ 121-р, от 27.02.2010 № 140-р, от 17.02.2011 № 85-р о распределении обязанностей, был уполномочен координировать работу органов исполнительной власти адрес, в том числе Службы по тарифам, контролировать их деятельность и давать поручения по вопросам государственного регулирования тарифов на электрическую и тепловую энергию.

Проанализировав положения обозначенных нормативных правовых актов суд приходит к убеждению, что фио в силу занимаемой должности имел реальную возможность способствовать принятию должностными лицами Службы по тарифам решений по установлению экономически выгодных регулируемых цен (тарифов) в электроэнергетике, тем самым совершать действия в пользу энергосбытовых организаций, осуществляющих предпринимательскую деятельность на территории адрес.

Данный вывод суда согласуются с показаниями от 23.09.2016, 24.01.2017, 09.03.2017 свидетеля фио, занимавшего должность руководителя Службы по тарифам с 2011 года, из которых следует, что утверждение тарифов, осуществлялось только после согласования с Ромадановым К.Ю. и получения
от него соответствующих указаний.

Наличие соответствующих полномочий и возможности определять тарифную политику региона подтверждает и сам фио при допросах от 08.04.2016, 15.04.2016, 09.09.2016.

Как установил суд, в период занятия Ромадановым К.Ю. вышеуказанных должностей деятельность по покупке и реализации электрической энергии
на территории адрес, которую регулировала Служба по тарифам, осуществляло адрес, наделенное приказом Службы по тарифам
от 05.10.2006 № 56/1 (в редакции приказов от 08.07.2011 № 43/4 и от 27.01.2015 № 6/3) статусом гарантирующего поставщика.

Финансовые результаты хозяйственной деятельности адрес
и уровень получаемой ею прибыли, как верно указал прокурор и не оспаривалось участниками разбирательства, напрямую зависели от рентабельности, обусловленной тарифами на электроэнергию, утверждаемыми Службой
по тарифам.

На основании договоров о передаче полномочий единоличного исполнительного органа акционерного общества управляющей организации
и оказания услуг в области управления от 10.04.2009, 15.06.2009, 12.02.2010, 01.06.2011, 03.03.2014, 11.02.2015 полномочия единоличного исполнительного органа адрес с 10.04.2009 по 31.05.2011 исполняло адрес «Комплексные энергетические системы» (ИНН 7727235400, далее – адрес «КЭС» (в настоящее время реорганизовано в форме присоединения к ПАО «Т Плюс»), а с 01.06.2011 – аффилированное ему адрес «КЭС-Энергосбыт» (ИНН 5024117977).

По условиям данных сделок управляющая организация осуществляла руководство адрес, контролировала его деятельность, распоряжалось имуществом общества, представляла его интересы во взаимоотношениях
с органами государственного регулирования цен и тарифов.

В период с 23.08.2006 по 25.04.2010 руководство адрес «КЭС» осуществлял президент общества Слободин М.Ю. (приказ от 23.12.2002 № 1, трудовой договор от 11.02.2004 № 001-01-03).

В дальнейшем в соответствии с Уставом данной организации от 15.04.2010 функции единоличного исполнительного органа общества переданы от его президента к генеральному директору.

С 26.04.2010 на эту должность назначен Ольховик Е.Н. (приказ
от 26.04.2010 № 84/1 л/с, трудовой договор от 26.04.2010 № 36/1/10тд),
а с 04.09.2012 – Вайнзихер Б.Ф. (приказ от 04.09.2012 № 215л/с, трудовой договор от 23.07.2012 № 74/12тд).

С учетом того, что целью деятельности хозяйственного общества
в силу прямого указания закона (п. 1 ст. 50 ГК РФ) является извлечение прибыли, суд убежден, что Слободин М.Ю., Ольховик Е.Н. и Вайнзихер Б.Ф.,
как руководители управляющей организации, были напрямую заинтересованы
в улучшении финансово-экономических показателей данного общества.

Как утверждает прокурор и следует из материалов дела, для достижения данного результата они вступили во внеслужебные отношения с Ромадановым К.Ю., который в силу авторитета, значимости и иных возможностей занимаемой должности заместителя Главы адрес мог обеспечить принятие необходимых для адрес «КЭС» тарифных решений в отношении адрес.

Согласно достигнутой договоренности фио, должен был способствовать ежегодному установлению Службой по тарифам наиболее экономически выгодных для адрес тарифов на электрическую энергию, поставляемую потребителям на территории адрес, а также обеспечению беспрепятственной деятельности ОАО «КЭСК» как поставщика данных услуг. Взамен Слободин М.Ю., Ольховик Е.Н. и Вайнзихер Б.Ф. обязались передать фио за оказанные содействие
и покровительство 38,28 % акций данного общества.

Проверяя эти доводы, суд исследовал представленные истцом протоколы допросов Ромаданова К.Ю. от 08.04.2016, 15.04.2016 и 09.09.2016,
фио (с 2011 года руководил Службой по тарифам) от 23.09.2016, 24.01.2017, 09.03.2017, фио (занимал с 2008 года руководящие должности в адрес «КЭС» и адрес «КЭС-Энергосбыт») от 09.09.2016 и 15.01.2018.

Из них следует, что в 2007 году, занимая должность руководителя Службы по тарифам, фио стал вести с президентом адрес «КЭС»
Слободиным М.Ю. переговоры в целях достижения договоренностей о передаче ему незаконного вознаграждения в виде денежных средств за общее покровительство адрес «КЭС» при осуществлении деятельности на территории региона и установление для адрес экономически наиболее более выгодных тарифов на электроэнергию.

В ходе переговоров, помимо предполагаемых преференций,
фио освещал административные возможности региональных властей, в том числе Службы по тарифам, которые могут быть использованы
в целях давления на коммерческую структуру. Им указывалось на наличие
у него возможностей для установления для адрес тарифов по предельно низким значениям, применения мер административного воздействия в части возбуждения административных производств, вплоть до приостановки действия лицензии адрес.

В этой связи по поручению Ромаданова К.Ю. сотрудниками Службы
по тарифам, в частности, фио, разрабатывался перечень мер воздействия на адрес для того, чтобы при необходимости показать возможности региональных властей по оказанию негативного влияния
на деятельность компании.

Кроме того, по указанию фио Службой по тарифам
в отношении адрес возбуждались дела об административных правонарушениях; в целях создания видимости угрозы лишения компании статуса гарантирующего поставщика электрической энергии на территории региона объявлялся конкурс, порядок проведения которого законодательством урегулирован не был. Правительство адрес способствовало выходу на энергетический рынок региона прямого конкурента адрес –
адрес «Евразийская энергетическая компания», с которым заключило соглашение о сотрудничестве.

Таким образом, искусственно создавалась почва для последующего установления переговорной позиции со стороны Ромаданова К.Ю.
со Слободиным М.Ю.

По мнению суда, целью указанных решений было не декларируемое развитие конкуренции и обеспечение нормального функционирования рынка электрической энергии в субъекте, а способ заключения с собственниками
адрес договоренностей об осуществлении в пользу Ромаданова К.Ю. незаконных платежей.

С учетом изложенного поведение Ромаданова К.Ю. изначально носило коррупционный характер, включало в себя ряд последовательных
и взаимосвязанных между собой действий, направленных на незаконное извлечение прибыли за счет имеющихся у него властных полномочий.

Данные выводы суда соотносятся с показаниями фио
и фио, непосредственно взаимодействовавших с руководством Службы по тарифам по вопросам установления цен на услуги адрес.

Из протоколов допросов свидетелей фио (генеральный директор адрес с февраля 2007 года по апрель 2010 года) от 15.01.2018
и фио (с 2008 года занимал руководящие должности в адрес «КЭС» и адрес «КЭС-Энергосбыт») от 09.09.2016 следует, что по состоянию на 2007 год адрес являлось убыточным предприятием ввиду утверждения для него низких тарифов. Служба по тарифам исключала часть расходов, указанных
в тарифных заявках общества. фио проводились переговоры
по этому вопросу с Ромадановым К.Ю. и руководителями Службы по тарифам фио и фио, однако какого-либо положительного результата они не приносили.

Однако уже с 2008 года для адрес стали устанавливаться все более высокие тарифы, а расходные позиции из тарифных заявок перестали исключаться вовсе.

После этого, став заместителем Главы адрес, фио дал указание, что тарифы для адрес должны рассматриваться Правлением Службы по тарифам только после того, как он лично одобрит предлагаемый к установлению уровень необходимой валовой выручки общества на очередной период регулирования. Для Ромаданова К.Ю. рассчитывались два варианта планируемых к установлению тарифов – минимальный и максимальный
в пределах, установленных Федеральной службой по тарифам, из которых
он выбирал нужный ему тариф (протокол допроса фио от 09.03.2017).

Ежегодно, за исключением 2011 года, по указанию Ромаданова К.Ю.
для адрес определялась максимально возможная необходимая валовая выручка в целях установления наиболее выгодных экономических тарифов
для электроснабжающей организации.

Выбор Ромаданова К.Ю. относительно тарифов находился в зависимости от исполнения руководством адрес «КЭС» его требований о систематической передаче незаконного вознаграждения, что подтверждается показаниями фио от 14.05.2016 и 12.09.2016 и Ромаданова К.Ю. от 08.04.2016
и 15.04.2016, 09.09.2016.

Изучив пояснения этих лиц, суд установил, что фио с 2001 года занимался управлением финансами, принадлежащими Ромаданову К.Ю., осуществлял ведение и учет денежных средств, которые поступали чиновнику из непредусмотренных законодательством источников.

С 2007 года одним из самых крупных и основных источников его незаконного финансирования стали платежи от крупных энергетических компаний, осуществлявших свою деятельность на территории адрес, в том числе от адрес «КЭС». Денежные средства от руководства данной компании поступали в наличной и безналичной форме, учитывались фио
в соответствующих таблицах. Также последний пояснил, что являлся непосредственным свидетелем общения Ромаданова К.Ю. со Слободиным М.Ю., в ходе которого обсуждались вопросы перечисления незаконных платежей,
а также причины их задержки.

В 2010 году в связи с намерением Ромаданова К.Ю. определить конкретный размер поступающих ему незаконных платежей он договорился
со Слободиным М.Ю. о поэтапной передаче ему половины пакета акций адрес», которым владела адрес «КЭС». В результате такой сделки коррупционный доход чиновника напрямую бы зависел от финансовых результатов деятельности данной энергосбытовой компании.

Таким образом, исследованные доказательства подтверждают довод истца о нарушении Ромадановым К.Ю. антикоррупционных запретов на получение дохода из непредусмотренных законом источников, участие в управлении коммерческой организацией, а также о непринятии им мер по урегулированию конфликта интересов и личной заинтересованности при исполнении должностных обязанностей. То есть имело место то, что прокурор в исковом заявлении со ссылкой на постановление Конституционного Суда РФ
№ 26-П от 29.11.2016 квалифицировал как недопустимое сращивание бизнеса
и власти.

Важное значение для правильного разрешения судом иска имеют показания Ромаданова К.Ю. от 08.04.2016 и 15.04.2016, 09.09.2016 о том, что вновь назначенные руководители адрес «КЭС» всегда сами, по своей инициативе, выходили с ним на связь, инициировали знакомство, которое происходило либо в адрес, либо в адрес. Преемники Слободина М.Ю. – Ольховик Е.Н. и Вайнзихер Б.Ф. были осведомлены своими предшественниками о наличии данных договоренностей и следовали им.

На основании ст. 59, 60, 67 ГПК РФ суд оценивает протоколы допросов
фио Первакова И.Е., фио, фио, фио как относимые и допустимые доказательства, отвечающие требованиям закона и имеющие значение для разрешения дела. Показания указанных лиц носят последовательный и непротиворечивый характер. Доказательств, позволяющих сомневаться в достоверности полученных
от допрошенных лиц сведений, в материалы дела не представлено.

Имевший место переход коррупционных обязательств от бывшего руководителя адрес «КЭС» к действующему дополнительно свидетельствует
о высоком уровне антисоциального сотрудничества, существовавшего между Ромадановым К.Ю. и лицами, возглавляющими энергохолдинг. Нарушение достигнутых договоренностей было недопустимо для руководителей
адрес «КЭС», поскольку влекло негативные экономические последствия
для бизнеса, поставленного в зависимость от полномочий Ромаданова К.Ю.

Исполняя взятые на себя обязательства оказывать покровительство названной компании, фио обеспечил издание Службой по тарифам приказов от 15.12.2009 № 113/4, от 15.12.2009 № 113/9, от 15.12.2009 № 113/11,
от 16.12.2010 № 96/2, от 16.12.2010 № 96/4, от 16.12.2010 № 96/10, от 20.12.2012 № 110/1, от 20.12.2012 № 110/5, от 25.12.2012 № 113/2, от 19.12.2013 № 103/19, от 19.12.2013 № 103/25 и от 19.12.2013 № 103/47.

Данными нормативными правовыми актами на 2010, 2011, 2013 и 2014 гг. утверждены завышенные тарифы на электроэнергию, поставляемую
адрес для населения, а также организаций, оказывающих услуги
по передаче электрической энергии и приобретающих ее в целях компенсации потерь в сетях, принадлежащих им на праве собственности или ином законном основании. Незаконные тарифы достигнуты путем включения в необходимую валовую выручку акционерного общества экономически необоснованных расходов, что привело к неправомерному обогащению ОАО «КЭСК».

К данному выводу суд пришел, изучив заключение повторной комиссионной судебной экономической экспертизы от 31.03.2022, проведенной в рамках расследования уголовного дела № 11602007701000056.

По её результатам, эксперты сделали следующие выводы:

- произведенные Службой по тарифам расчеты расходов (выпадающих доходов), включенных Службой по тарифам в необходимую валовую выручку адрес за период с 2007 по 2015 годы, полностью не соответствуют требованиям законодательства Российской Федерации в области регулируемых цен (тарифов) в сфере электроэнергетики и материалам тарифных дел;

- расходы (выпадающие доходы), включенные Службой по тарифам
при установлении сбытовой надбавки гарантирующего поставщика
в необходимую валовую выручку адрес за указанный период являются экономически необоснованными полностью;

- установленные факты включения в расчеты и подачи в Службу
по тарифам данных по экономически необоснованным расходам повлекли необоснованное завышение установленного тарифа. Фактов невключения выпадающих доходов в необходимую валовую выручку экспертами
не выявлено.

Экспертиза показала, что раздельного учета доходов и расходов организацией не осуществлялось, однако иная деятельность, не связанная
со сбытовой, предприятием ведется. Службой по тарифам работа по анализу обоснованности включения затрат, понесенных на иные цели, не связанные
с реализацией электрической энергии, не проводилась, необходимые документы не запрашивались. Экспертные заключения, составленные по результатам исследования представленных материалов, не соответствуют предъявляемым требованиям в связи с их необоснованностью. При определении необходимой валовой выручки учитывались затраты, которые не относятся к деятельности, связанной с реализацией электрической энергии, что свидетельствует
о включении в данный показатель необоснованных расходов.

Оснований ставить под сомнение достоверность указанного заключения,
а также обоснованность содержащихся в нем выводов суд не усматривает, поскольку данное заключение соответствует требованиям ст. 86 ГПК РФ, является ясным и понятным, содержит подробное описание всех исследований. Заключение достаточно аргументировано, выводы экспертов мотивированы, экспертиза проведена в комиссионном порядке. Эксперты были предупреждены
об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Кроме того, сведения и выводы, содержащиеся в экспертном заключении, согласуются с показаниями фио от 24.01.2017. Данный свидетель сообщил, что ежегодно Службой по тарифам рассчитывались два варианта планируемых к установлению тарифов – минимальный и максимальный
в пределах, установленных Федеральной службой по тарифам. После этого фио указывал фио, какой именно тариф нужно принять.

По убеждению суда, указанная практика подтверждает незаконность
и необоснованность тарифов, поскольку их расчет в таком случае производился не с учетом требований обоснованности включения затрат в необходимую валовую выручку, а в связи с имеющейся необходимостью увеличения либо уменьшения прибыли адрес.

Таким образом, тарифная политика в отношении адрес определялась личной заинтересованностью Ромаданова К.Ю., что прямо свидетельствует о злоупотреблении им должностными полномочиями.

Как установлено судом, исполнение Ромадановым К.Ю. обязательств
по обеспечению благоприятной тарифной политики в отношении адрес было обусловлено встречными обязательствами руководства адрес «КЭС»
по передаче ему пакета акций данной энергосбытовой компании.

Полученные в нарушение антикоррупционных запретов и ограничений акции ОАО адрес энергосбытовая компания» фио решил оформить на компанию «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.», владение и управление которой
он осуществлял скрыто через фио

Выводы о подконтрольности компании «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» Ромаданову К.Ю. суд основывает на показаниях последнего от 08.04.2016,
а также показаниях фио от 15.05.2016, 22.09.2016, 17.11.2016,
фио от 24.11.2017, фио от 16.01.2018. Данными лицами раскрываются хронология событий, связанных с возникновением
у Ромаданова К.Ю. прав на компанию, и механизм ее использования в личных целях через подконтрольных лиц.

Так, из их показаний следует, что компания «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» учреждена в 2004 году, изначально ее директором и авторизированным лицом являлся фио В 2010 году фио после неоднократных просьб Ромаданова К.Ю. передал ему пакет учредительных документов на данную организацию, оставшись номинальным владельцем.

Одновременно с этим с 2006 года в «команде» Ромаданова К.Ю. в качестве юриста в области корпоративного права работал фио Между ним
и Ромадановым К.Ю. сложились доверительные отношения, в рамках которых фио выполнял его личные поручения, связанные с владением
и управлением принадлежащими Ромаданову К.Ю. активами.

В 2010 году фио получил от Ромаданова К.Ю. учредительные документы компании «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.», а в 2011 году по его указанию стал директором и единственным ее акционером.

В течение 2012 – 2013 гг. директором компании «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» по просьбе фио являлся фио, который лишь номинально выполнял эти функции и никакого отношения к деятельности юридического лица не имел.

Наряду с этим для суда, исследующего вопросы аффилированности компании «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» с Ромадановым К.Ю., важное значение имеют протоколы допроса фио от 22.02.2017, выемки
от 22.02.2017 и осмотра документов от 22.02.2017.

Из совокупности перечисленных доказательств следует, что именно фио как авторизованное лицо иностранной компании «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» в 2017 году по просьбе следователя добровольно запросил и получил в Банке Кипра документы, касающиеся деятельности данной организации – нерезидента и ее взаимоотношений с другими компаниями.

Вышеуказанные лица в своих показаниях также сообщили, что в 2012 году директором компании «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» по просьбе
фио стал фио Смена директора была обусловлена необходимостью совершения юридически значимых действий от имени компании в адрес, что было неудобно для фио, проживающего
в адрес. Поскольку фио постоянно проживал в адрес и его заинтересовало предложение фио, он согласился занять руководящую должность в организации. При этом фио указывал, что являлся лишь номинальным представителем компании и вопросами ее деятельности
не занимался.

С учетом изложенных доказательств суд находит убедительными доводы истца о скрытом владении и управлении Ромадановым К.Ю. компанией «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» через фио, что, в свою очередь, нарушает положения ч. 3.4 ст. 12.1 Закона 273-ФЗ, запрещающей чиновникам участвовать в управлении коммерческой организацией, владеть и пользоваться иностранными финансовыми инструментами.

Как утверждает прокурор, отчуждение акций адрес в пользу Ромаданова К.Ю. было реализовано путем передачи в собственность компании «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» долей в уставном капитале акционера названного общества – «Хетерсон фио Лимитед».

В целях проверки этих доводов суд исследовал представленные истцом договоры купли-продажи акций, депозитарные поручения, списки аффилированных лиц адрес по состоянию на 31.12.2009, 31.12.2010, 31.12.2011, 31.12.2013, выписки из реестра акционеров адрес, представленных ООО «Депозитарные и корпоративные технологии».

Исследованием этих документов судом установлено, что в 2010 году Слободин М.Ю., как руководитель адрес «КЭС», в целях реализации достигнутого с Ромадановым К.Ю. коррупционного сговора принял решение
о передаче последнему акций адрес.

На тот момент адрес «КЭС» через аффилированные ему ООО «Ремикс-Групп» и иностранную компанию «Бэсли фио Лимитед» принадлежало 3 577 946 686 шт. обыкновенных и 163 920 шт. привилегированных именных акций адрес.

В соответствии с договорами купли-продажи от 01.11.2010 и 15.11.2010 ООО «Ремикс-Групп» и компания «Бэсли фио Лимитед» передали компании «Хетерсон фио Лимитед» 3 577 946 686 обыкновенных
и 163 920 привилегированных именных акций адрес, что составляло
77,73 % от уставного капитала этого предприятия.

Одновременно с этим владельцами акций компании «Хетерсон фио Лимитед» являлись оффшорные организации «Одвин Файнэншл Инк.» (49%) и «Бэсли фио Лимитед» (51%), что в количественном отношении составляло 490 и 510 акций соответственно.

По договору купли-продажи от 30.11.2010 компания «Одвин Файнэншл Инк.» передала в пользу подконтрольной Ромаданову К.Ю. компании «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» 490 акций компании «Хетерсон фио Лимитед».

В свою очередь 510 акций компании «Хетерсон фио Лимитед» 30.11.2010 по аналогичной сделке перешли от «Бэсли фио Лимитед»
в пользу «Кипер фио Лтд.».

В тот же день – 30.11.2010 в целях урегулирования вопросов совместного управления акциями адрес заключено акционерное соглашение между компаниями «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.», «Кипер фио Лтд.». Данным соглашением последними определены порядок совместного управления компанией «Хетерсон фио Лимитед» и адрес, вопросы, относящиеся к компетенции акционеров, а также органов управления указанных юридических лиц. Закреплены основные принципы разрешения финансовых вопросов, в том числе касающиеся дивидендной политики, а также ограничения
на передачу акций адрес в пользу третьих лиц. Предусмотрено условие
о безусловном колл-опционе, в соответствии с которым «Кипер фио Лтд.» имеет право выкупить акции компании «Хетерсон фио Лимитед», принадлежащих «Бепперсон Ассошиэйтед Лтд».

В дальнейшем по договору купли-продажи от 04.05.2011 из собственности компании «Кипер фио Лтд.» в пользу ООО «Центр Регион Инвест» перешло 510 акций компании «Хетерсон фио Лимитед».

На основании договора купли-продажи, заключенного 06.12.2012 между компанией «Хетерсон фио Лимитед» и ООО «Центр Регион Инвест»,
в пользу последней отчуждены 1 825 338 605 шт. обыкновенных и 94 828 шт. привилегированных именных акций адрес, в результате пакет акций данного общества, которым владела компания «Хетерсон фио Лимитед», уменьшен с 77,73 % до 38,28 %.

После этого на основании договора от 07.12.2012 ООО «Центр Регион Инвест» передало «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» 510 акций компании «Хетерсон фио Лимитед».

В результате вышеуказанных сделок компания «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» стала собственником 100% долей в уставном капитале компании «Хетерсон фио Лимитед», которая к тому моменту владела 38,28 % акций адрес, что в количественном отношении составляет 1 753 756 698 обыкновенных и 91 109 привилегированных именных акций.

Таким образом, анализ представленных документов не оставляет у суда сомнений в обоснованности доводов истца об использовании перечисленных сделок в качестве формального основания незаконной передачи ценных бумаг фио Поскольку договоры подписаны подконтрольными ему третьими лицами, участие в них должностного лица носило неочевидный характер, что преследовало цель сокрытия имущества и личной заинтересованности Ромаданова К.Ю. от органов контроля.

Изучив протоколы допросов фио от 15.11.2017, фио от 21.11.2017, фио от 17.11.2017, фио от 16.11.2017
и фио от 20.11.2017, а также работников адрес «КЭС» фио от 07.09.2016 и 03.11.2017, фио от 07.12.2016,
фио от 06.09.2016 и 08.11.2017, фио от 13.11.2017, фио от 09.09.2016 и 15.01.2018, фио от 26.10.2016, Сизых Е.В. от 09.09.2016, суд приходит к выводу, что компании «Хетерсон фио Лимитед», «Одвин Файнэншл Инк.», «Бэсли фио Лимитед», «Кипер фио Лтд.», ООО «Ремикс-Групп», ООО «Центр Регион Инвест» являлись организациями, аффилированными
и подконтрольными адрес «КЭС». При этом компания «Хетерсон фио Лимитед» изначально создавалась с целью консолидации акций адрес.

Оценив приведенные обстоятельства с совокупности с ранее установленным фактом подконтрольности компании «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» Ромаданову К.Ю., суд соглашается с доводами прокурора о передаче руководством адрес «КЭС» спорных акций в качестве незаконного вознаграждения последнего за обеспечение благоприятной тарифной политики в отношении адрес.

Суд отмечает, что процесс отчуждения акций носил длительный
и поэтапный характер, сопровождался составлением необходимой документации, для чего руководством адрес «КЭС» был привлечен персонал компании. В связи с этим важное значение для суда, исследующего хронологию передачи акций в пользу Ромаданова К.Ю., имеют показания работников
адрес «КЭС», непосредственно занимавшихся техническим оформлением данной процедуры и составлением соответствующих документов.

В частности, суд обращает внимание на протоколы допросов
фио (в его полномочия входил контроль за активами адрес «КЭС») от 07.09.2016 и 03.11.2017, фио (директор по корпоративным вопросам
адрес «КЭС») от 07.12.2016, фио (занимался вопросами экономики и проектной деятельностью в адрес «КЭС») от 06.09.2016 и 08.11.2017,
фио (главного специалист департамента корпоративного управления адрес «КЭС») от 13.11.2017, фио (занимал в 2010 – 2011 г.г. должность вице-президента адрес «КЭС») от 09.09.2016 и 15.01.2018. Анализ показаний данных лиц позволил суду установить следующее.

Указанными лицами по указанию руководителя адрес «КЭС» (первоначально – президента Слободина М.Ю., а в последующем генерального директора Ольховика Е.Н.), в течение 2010 года выполнялась работа
по выработке соглашения об основных условиях проекта по структурированию владения и совместному управлению адрес.

Данный документ закреплял порядок передачи акций адрес, а также основные принципы партнерства, согласно которым распределение акций этого общества осуществляется для того, чтобы вторая сторона обеспечила благоприятную тарифную политику. Интересы партнеров представлял
фио, которой, как ранее установлено судом, являлся доверенным лицом фио Передача акций происходила с участием компаний «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» и «Хетерсон фио Лимитед».

Показания работников адрес «КЭС» согласуются с показаниями
фио от 15.05.2016. В них фио подтверждает, что он
по поручению Ромаданова К.Ю. во взаимодействии с работниками адрес «КЭС» осуществлял техническое оформление сделки по передаче в пользу
фио акций адрес. Отчуждение ценных бумаг происходило путем оформления на компанию «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» 49% акций
в уставном капитале «Хетерсон фио Лимитед», владевшей на тот момент 77,73 % акций адрес.

Данная сделка носила фиктивный характер, поскольку оплата
по ней не производилась, и использовалась в качестве формального основания для распоряжения акциями.

Показания названных лиц согласуются с содержанием электронной переписки фио с представителями адрес «КЭС» в 2010 году, отраженной в протоколе осмотра предметов от 28.09.2017.

В письмах фигурируют различные версии основных условий проекта
по структурированию владения и совместному управлению адрес.
В соответствии с этим проектом стороной 1 является адрес «КЭС», владеющая 77,3% акций адрес, а сторона 2 указывается как имеющая возможность организации благоприятной тарифной политики для адрес и представлена компанией «Бепперсон Ассошиэйтед Лтд». Интересы данной компании представлял фио

Указанным документом также определялись основные условия создания
и управления партнерством при совместном владении акциями адрес. Полномочия единоличного исполнительного органа планировалось передать управляющей организации – адрес «КЭС», а должность финансового директора общества – заменить кандидатурой, определенной компанией «Бепперсон Ассошиэйтед Лтд». Кроме того, за названной компанией закреплялись полномочия по самостоятельному формированию большинства в ревизионной комиссии адрес. Также было предусмотрено, что стороны самостоятельно назначают по одному директору компании и все решения по вопросам деятельности общества, в том числе о продаже акций, принимаются исключительно единогласно, подписание каких-либо документов одним
из директоров адрес недопустимо. Дополнительно включено требование о заключении в момент передачи ценных бумаг акционерного соглашения, содержащего условие о безусловном колл-опционе, в соответствии с которым адрес «КЭС» имеет право выкупить акции компании «Хетерсон фио Лимитед», принадлежащих «Бепперсон Ассошиэйтед Лтд».

Содержание данного документа докладывалось Ольховику Е.Н.
и согласовывалось с ним.

Переписка также касается вопросов передачи акций адрес, схема которой полностью согласуется с исследованными судом сделками купли-продажи ценных бумаг.

В иных изученных судом документах: протоколе совещания
по организации работы в Воркутинском тепловом узле от 21.07.2010, протоколе совещания по вопросу оптимизации прибыли адрес (приложение
к протоколу осмотра от 28.09.2017) – стороной 1 также выступает адрес «КЭС»,
а стороной 2 указан партнер от адрес – фио

Таким образом, исследовав приведенные доказательства и сопоставив их с другими материалами дела, суд приходит к выводу, что фио, находясь во власти, используя свой административный ресурс в корыстных целях и действуя в целях конспирации через доверенное лицо, незаконно приобрел акции адрес, чем нарушил запреты и ограничения, предусмотренные законодательством о противодействии коррупции.

В опровержение указанного вывода и в качестве подтверждения законности передачи акций ответчики представили в материалы дела протокол заседания Наблюдательного Совета компании «Интегрейтед Энерджи Системз Лимитед» от 23.11.2010 № 19, а также копии слайдов презентации, подготовленной для указанного заседания.

Изучив эти документы суд установил, что заседание наблюдательного совета проводилось в форме заочного голосования и на нем учитывались бюллетени 7 членов Наблюдательного Совета, в числе которых Ольховик Е.Н. (заместитель председателя Наблюдательного Совета) и Слободин М.Ю.

По итогам голосования одобрены создание партнерства по управлению бизнесом адрес на вышеуказанных условиях, совершение сделок
по консолидации 77,73 % акций адрес на компании «Хетерсон фио Лимитед» и продаже партнерам 49 % акций этой компании.

Содержание слайдов презентации, подготовленной к заседанию, также корреспондирует вышеизложенным обстоятельствам консолидации акций
адрес на компании «Хетерсон фио Лимитед» и порядку
их передачи в пользу «Бепперсон Ассошиэйтед Лтд».

Суд обращает внимание на обозначенную в слайде 1 презентации цель создания партнерства. В тексте прямо декларируется, что поскольку адрес находится в неценовой зоне, показатели экономической эффективности целиком зависят от тарифных решений региональной энергетической комиссии (Службы по тарифам). В связи с этим главная и единственная цель партнерства – привлечение в акционерный капитал адрес лиц, имеющих возможность благоприятно влиять на эффективность операционной деятельности компании. При этом размер прибыли от этого партнерства планировалось увеличить
с сумма в 2009 году до сумма в 2010 году.

По убеждению суда, представленные ответчиками документы опровергают их же позицию о законности передачи акций, поскольку
из приведенных документов явно следует, что отчуждение ценных бумаг необходимо в целях привлечения «партнеров», имеющих возможность благоприятно влиять на результативность экономической деятельности компании адрес, напрямую зависящей от величины установленных
для нее тарифов. Создание партнерства на этом основании прямо указывает
на административные ресурсы и властные полномочия Ромаданова К.Ю., при отсутствии которых передача акций адрес в пользу «Бепперсон Ассошиэйтед Лтд» никогда бы не произошла.

Сведения, полученные из этих документов, соотносятся с иными доказательствами по делу, подтверждающими использование
Ромадановым К.Ю. своих властных полномочий в интересах коммерческого организации. Данные корпоративные документы, наряду с иными письменными материалами, раскрывают истинную причину распоряжения акциями
адрес, которая не отвечает правилам сложившегося делового оборота. Руководство адрес «КЭС» умышленно действовало вопреки требованиям законодательства о противодействии коррупции, преследуя цель незаконного обогащения.

Как установил суд, в 2012 году проведена реструктуризация владения акциями адрес между адрес «КЭС» и Ромадановым К.Ю., что следует
из протоколов допросов Ромаданова К.Ю. от 08.04.2016, фио
от 17.11.2016, фио от 26.10.2016, Сизых Е.В. от 09.09.2016.

Акции перераспределили путем заключения договоров купли-продажи ценных бумаг от 06.12.2012 и 07.12.2012, которые судом проанализированы ранее.

Показаниями Ромаданова К.Ю., фио, фио,
Сизых Е.В. подтверждается, что со стороны компании «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» техническим оформлением процедуры передачи акций также занималось доверенное лицо Ромаданова К.Ю. – фио, что опровергает позицию ответчиков и достоверно указывает на то, что данные сделки заключались
в интересах Ромаданова К.Ю.

Суд также обращает внимание, что финальный договор в процедуре передачи акций, заключенный между ООО «Центр Регион Инвест» и компанией «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.», со стороны продавца подписан
Вайнзихером Б.Ф., а со стороны покупателя – фио

Данный факт, по убеждению суда, свидетельствует не просто
об осведомленности Вайнзихера Б.Ф. о передаче акций, но и подтверждает его активное участие в этом процессе. Он, как руководитель энергохолдинга, не мог не осознавать правовых последствий, которые влечет подписание этого договора, и не знать настоящих причин его заключения. Вайнзихер Б.Ф. имел реальную возможность отказаться от совершения этих действий, однако этого
не сделал, что прямо указывает на реализацию им коррупционных договоренностей с Ромадановым К.Ю.

Кроме того, на основании имеющихся материалов дела суд связывает реорганизацию структуры владения акциями адрес с тем, что на 2012 год для указанного общества были установлены тарифы на электроэнергию
в минимальном размере.

Данный вывод суд делает по результатам изучения конфиденциальной служебной записки под названием «Предложения по развитию бизнеса КЭС
в адрес», обнаруженной на электронных носителях информации, изъятых в ходе обыска в кабинете и приемной Ольховика Е.Н. (протоколы обыска от 05.09.2016, осмотра предметов от 11.10.2016).

Данная служебная записка является докладом руководству адрес «КЭС», в частности Ольховику Е.Н., о текущем положении дел в отношении адрес.

В ней указано, что партнеры, используя административный ресурс
в адрес, установили минимальные тарифы для адрес, что
в совокупности привело к негативному экономическому результату в 2012 г.: размер прибыли до вычета процентов, налогов и амортизации (EBITDA) прогнозно составит сумма

Кроме того, в служебной записке указано, что партнеры готовы вернуться к сотрудничеству по всему кругу вопросов бизнеса адрес «КЭС» в адрес при условии передачи им в прямое владение 38 % акций адрес. Взамен они готовы гарантировать установление повышенной сбытовой надбавки для адрес. При этом данное тарифное решение может быть принято
в декабре 2012 года только в случае, если передача акций завершится
к 07.12.2012.

Критическим условием передачи акций является отсутствие каких-либо официально зарегистрированных акционерных соглашений и обязательств,
а длительность всех транзакций по передаче акций должна составить 4 дня
с момента получения разрешения наблюдательного совета. Операции
по передаче акций безденежные.

На основании этого в записке делается вывод о необходимости возобновления партнерства на новых условиях в связи с тем, что финансовый результат деятельности адрес зависит от административных решений руководства республики и тарифных решений региональной службы
по тарифам.

Данный документ подтверждает доводы истца о том, что заключение сделок по передаче акций общества напрямую зависело от требований фио Содержащиеся в записке сведения в полной мере соотносятся с иными материалами, образуя совокупность доказательств, достоверно указывающих на коррупционное поведение Ромаданова К.Ю.
и перераспределение акций в целях исполнения его незаконных требований.

Одновременно с этим исследованная записка подтверждает осведомленность Ольховика Е.Н. о негласном механизме утверждения тарифов для адрес и их зависимости от выполнения требований Ромаданова К.Ю.

Суд также отмечает, что требования Ромаданова К.Ю. были выполнены
в точности до дня, поскольку окончательный договор в процессе передачи акций заключен именно 07.12.2012.

Содержащиеся в конфиденциальном документе сведения об установлении минимальных тарифов для адрес на 2012 год также корреспондируют иным доказательствам. Ответчиками в материалы дела представлены вступившие в законную силу приговоры Сыктывкарского городского суда адрес от 01.06.2017, 26.07.2017, в соответствии с которыми
фио И.Е. и фио (с 01.08.2011 по 31.08.2015 занимал должность референта Службы по тарифам) признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 6 ст. 290 УК РФ.

Из указанных судебных актов следует, что фио и фио признаны виновными в получении незаконного вознаграждения
от Ромаданова К.Ю. за обеспечение принятия и подписания в его интересах приказов Службы по тарифам, установивших необоснованно низкие тарифы
на электрическую энергию, поставляемую адрес (приказы Службы
по тарифам от 16.12.2011 № 113/35, от 16.12.2011 № 113/39, от 23.12.2011
№ 116/3).

Также в конфиденциальной записке указывается, что операции
по передаче акций безденежные. Данные сведения соотносятся с иными доказательствами, имеющимися в деле.

В частности, изучением протоколов выемки от 16.06.2016 и осмотра предметов от 22.05.2017 установлено, что у фио изъят CD-R диск
с выписками расчетных счетов иностранных организаций «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд» и «Хетерсон фио Лимитед». Согласно указанным выпискам какие-либо финансовые операций между компаниями «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд», «Одвин Файнэншл Инк.» и ООО «Центр Регион Инвест»
не осуществлялись, что свидетельствует о фиктивности исследованных сделок по передаче ценных бумаг ввиду их безденежного характера.

В дальнейшем содержание указанной конфиденциальной записки послужило причиной проведения 04.12.2012 заседания Наблюдательного Совета компании «Старлекс Компани Лимитед», решения которого отражены
в протоколе, представленном как истцом, так и ответчиками.

Суд отмечает, что участие в заседании принимали, Ольховик Е.Н. (председатель наблюдательного совета), Вайнзихер Б.Ф. и Слободин М.Ю.

Решением наблюдательного совета утверждены Основные условия проекта по обновленной структуре владения и совместного управления
адрес от 28.11.2012, предусматривающие основные корпоративные договоренности, а также перечень сделок, которые необходимо заключить
в целях выполнения требований партнеров.

Соотнеся названные документы с иными доказательствами по делу, суд приходит к выводу, что на данном заседании было фактически одобрено совершение сделок, в результате которых 38,28% акций адрес перешли
в пользу Ромаданова К.Ю.

Суд дополнительно отмечает, что в заседании наблюдательного
от 23.11.2010 участвовали Слободин М.Ю., Ольховик Е.Н., а в заседании
от 04.12.2012, помимо указанных лиц, принимал участие и Вайнзихер Б.Ф., что подтверждает их соучастие в коррупционном правонарушении совместно
с Ромадановым К.Ю.

С учетом этого обстоятельства, а также иных доказательств, свидетельствующих о руководящей роли Слободина М.Ю., Ольховика Е.Н.
и Вайнзихера Б.Ф. в решении вопросов передачи акций (достижение договоренностей с Ромадановым К.Ю., заслушивание подчиненных работников о ходе переговоров с фио и Ромадановым К.Ю., контроль за процедурой отчуждения акций, подписание сделки), суд находит убедительными доводы истца о том, что руководство адрес «КЭС» напрямую участвовало
в противоправной деятельности, инициированной фио При этом их действия носили последовательный и системный характер, были обусловлены желанием извлекать нелегальный доход в результате оказанного
им коррупционного содействия, что не отвечает требованиям законодательства о противодействии коррупции и правилам сложившегося делового оборота.

Суд убежден, что руководство таким крупным энергохолдингом как
адрес «КЭС» предполагает не просто координацию действий работников только этой организации, но и управление иными юридическими лицами, входящими
в этот холдинг. Аффилированность же всех организаций, участвующих в передаче акций, полностью подтверждается исследованными доказательствами.

Таким образом, Слободин М.Ю., Ольховик Е.Н. и Вайнзихер Б.Ф. совершили самостоятельное коррупционное правонарушение, выразившиеся
в передаче незаконного вознаграждения в пользу представителя власти. Кроме того, ими как руководителями не была обеспечена добросовестная работа
адрес «КЭС» и адрес, финансовая успешность которых была поставлена
в зависимость от выполнения незаконных требований фио Более того, они использовали полученную возможность извлечения дополнительного дохода от установления незаконных тарифов уполномоченными органами субъекта, что также свидетельствует о порочности их поведения.

Отмеченные действия не отвечают правилам сложившегося делового оборота (ст. 5 ГК РФ) и в силу ч. 4 ст. 1 ГК РФ оцениваются законодателем как незаконные, так как никто не вправе извлекать преимущество из своего недобросовестного поведения.

В этой связи доводы ответчиков Ольховика Е.Н. и Вайнзихера Б.Ф.
о том, что они не осуществляли никаких явных действий, направленных
на передачу акций Ромаданову К.Ю., и отношения к компаниям, заключившим сделки, они не имеют, суд отклоняет как голословные и бездоказательные.

Более того, данная позиция ответчиков также опровергается имеющимся
в материалах дела протоколом следственного действия от 19.10.2017,
в соответствии с которым осмотрены изъятые в ходе обыска в ПАО «Т Плюс»
(к которому в результате реорганизации присоединено адрес «КЭС») жесткие диски.

Судом установлено наличие на данных носителях служебной переписки адрес «КЭС», согласно которой передачу акций адрес и ведение переговоров лично контролировал Ольховик Е.Н., а исполнителями являлись сотрудники адрес «КЭС», в том числе фио, фио, фио, фио О ходе выполнения данных мероприятий Ольховику Е.Н. готовились соответствующие доклады.

Кроме того, на жестком диске имеется документ с названием «Текущий статус по реализации партнерства в адрес (статус на 25.02.2013)».
В нем декларировано завершение реорганизации структуры владения
адрес «КЭС» и корпоративной войны, а также окончание преследования
адрес надзорными органами (налоговая инспекция и МВД). Кроме того, сообщается о принятии для адрес тарифа на 2013 год, при расчете которого учтена необходимая валовая выручка предприятия в размере
сумма, в то время как в 2012 году размер данного показателя составил лишь 462,7 сумма прописью

Полученная из данного документа информация также подтверждает доводы истца о том, что руководство адрес «КЭС» для успешности
и коммерческих нужд адрес, чья доходность зависит от установленных тарифов, использовало административный ресурс Ромаданова К.Ю., действовавшего вопреки интересам государства и общества.

Содержание данного документа также соотносится с обстоятельствами, отраженными в ранее исследованном экспертном заключении от 31.03.2022.

Из него следует, что при расчете тарифов на 2013 год адрес запрашивает такой уровень необходимой валовой выручки, который даже при его снижении регулирующим органом в 2 раза, больше показателя
за предыдущий период на 224 %.

Данные обстоятельства, по убеждению суда, прямо свидетельствуют
о наличии связи между выполнением руководством адрес «КЭС» коррупционных требований Ромаданова К.Ю. и согласованными действиями Службы
по тарифам и адрес при рассмотрении тарифных предложений
и утверждении тарифов на 2013 год.

Доводы ответчика Вайнзихера Б.Ф. о том, что изменение в 2012 году структуры совместного владения акциями адрес, в котором он участвовал, не имело существенного значения, также опровергаются доказательствами
по делу.

На несостоятельность позиции ответчика указывает содержание Основных условий проекта по обновленной структуре владения и совместного управления адрес, датированных 28.11.2012. Согласно данному документу компания «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» с момента получения 100 % акций компании «Хетерсон фио Лимитед» наделялась правом назначать 4 членов Совета директоров, большинство членов Ревизионной комиссии, финансового директора адрес (при наличии у адрес «КЭС» права мотивированно требовать замены кандидатуры финансового директора).

При этом до реструктуризации владения акциями адрес у компании «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд» было лишь право самостоятельно формировать большинство Ревизионной комиссии.

Таким образом, реструктуризация владения акциями адрес привела к значительному расширению корпоративных полномочий Ромаданова К.Ю.
в отношении данного общества.

Более того, до этого компания «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд» была
не вправе самостоятельно распоряжаться акциями адрес, поскольку, как указано выше, все решения, касающиеся операционной деятельности компании, в том числе отчуждения акций, должны были приниматься директорами общества, назначенными адрес «КЭС» и «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд» единогласно. Однако с 07.12.2012 компания Ромаданова К.Ю. стала единоличным собственником 38,28% акций указанного предприятия.

При этом каких-либо ограничений, касающихся распоряжения акциями, Основные условия проекта по обновленной структуре владения и совместного управления структуры адрес от 28.11.2012 не содержат.

Суд находит подтверждение указанному выводу в последующем перераспределении акций адрес между компаниями, конечным бенефициаром которых являлся фио

В частности, на основании протоколов допросов фио
от 15.06.2017 (с 2001 года занимался управлением активами, принадлежащими Ромаданову К.Ю.) и фио от 10.11.2016 суд установил, что
фио по указанию Ромаданова К.Ю. привлек подконтрольное
ему ООО «Пром Инвест», в пользу которого в 2015 году была отчуждена часть акций адрес. Данная сделка также имела безденежный характер
и использовалась в качестве формального основания для смены собственника.

При этом номинальным директором и учредителем ООО «Пром Инвест» являлась фио, которая по просьбе фио зарегистрировала
на свое имя данное юридическое лицо и назначила себя генеральным директором. Какого-либо фактического участия в управлении обществом
она не принимала.

При этом суд отмечает, что согласно выписке из ЕГРЮЛ, имеющейся
в материалах дела, фио в настоящее время также остается руководителем и единственным учредителем ООО «Пром Инвест».

Содержащиеся в показаниях названных свидетелей сведения согласуются с поручениями депо № 1, 2 от 12.01.2015 и выписками № 170109/00033, 170109/00034 от 09.01.2017, представленными ООО «Депозитарные
и корпоративные технологии».

Из них следует, что в январе 2015 года компанией «Хетерсон фио Лимитед» в пользу ООО «Пром инвест» осуществлена передача 1 200 000 000 обыкновенных именных акций адрес.

Во владении компании «Хетерсон фио Лимитед» остались
91 109 шт. привилегированных и 553 756 698 шт. обыкновенных именных акций
адрес.

Указанные обстоятельства, по мнению суда, свидетельствуют о том, что фио в целях преодоления антикоррупционных запретов
и ограничений, желая скрыть свое незаконное владение и управление акциями
адрес и избежать установленной законодательством ответственности, помимо «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.», использовал ООО «Пром инвест» в качестве номинального владельца спорных ценных бумаг.

Немаловажное значение для определения бенефициара названного актива имеет распределение дивидендов адрес, к числу получателей которых относится и фио

Так, из ответа управляющего директора адрес и протокола № 12 годового общего собрания акционеров общества от 22.06.2011 следует, что по итогам сумма года компании «Хетерсон фио Лимитед», как акционеру адрес начислены дивиденды, размер которых, с учетом удержания налога на прибыль, составил сумма.

Дальнейшая судьба данных денежных средств судом установлена
по результатам изучения протокола от 22.05.2017, в соответствии с которым осмотрен CD-R диск с выписками расчетных счетов иностранных организаций «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» и «Хетерсон фио Лимитед», изъятый 16.06.2016 в ходе выемки у свидетеля фио

Установлено, что данными компаниями совершены следующие финансовые операции:

- 26.07.2011 на счет компании «Хетерсон фио Лимитед» перечислены денежные средства в сумме сумма;

- 11.08.2011 со счета компании «Хетерсон фио Лимитед»
на счет компании «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» перечислены денежные средства в сумме сумма;

- в этот же день 11.08.2011 на счет компании «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» со счета компании «Хетерсон фио Лимитед» поступили денежные средства в сумме сумма;

- 21.02.2013 на счет компании «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» поступили денежные средства в сумме сумма.;

- в этот же день 21.02.2013 со счета компании «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» на счет компании «Скидден Файнэншл Инк.» перечислены денежные средства в сумме сумма.

Полученные из указанных документов сведения о движении денежных средств согласуются с показаниями фио от 23.05.2017, протоколами осмотра предметов от 11.05.2017 и 10.06.2017.

Согласно показаниям фио 26.07.2011 на счет компании «Хетерсон фио Лимитед» поступило сумма в качестве дивидендов от деятельности адрес за 2010 год. В последующем 11.08.2011 указанные денежные средства были перечислены на счет компании «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.». Из указанных денежных средств сумма 21.02.2013 были перечислены на счета компании «Скидден Файнэншл Инк.»,
а затем на счет ООО «Север-Финанс», генеральным директором которого являлся фио – доверенное лицо Ромаданова К.Ю.

Из протокола от 11.05.2017, в соответствии с которым осмотрены представленные Московским филиалом ПАО «Меткомбанк» выписки по счетам компании «Скидден Файнэншл Инк.» и ООО «Север-Финанс», также следует, что 21.02.2013 со счета компании «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» на счет компании «Скидден Файнэншл Инк.» перечислены сумма, после чего 25.02.2013 эти денежные средства переведены на счет ООО «Север-Финанс». В последующем поступившие денежные средства израсходованы
ООО «Север-Финанс» на различные цели, в том числе на выдачу займов.

Сведения о движении указанных денежных средств, являющихся дивидендами от адрес, содержатся также в протоколе осмотра предметов от 10.06.2017. Изучив данный документ, суд установил, что предметом осмотра является DVD-R диск, выданный 21.04.2017 в ходе выемки фио

Диск содержит электронную базу сведений о перечислении подконтрольными адрес «КЭС» компаниями денежных средств фио Соколов А.А. вел данную базу по поручению Ромаданова К.Ю.

Изучив эти сведения, суд установил, что в названной электронной базе также учтено поступление в пользу Ромаданова К.Ю. дивидендов от адрес
в размере сумма.

Аналогичные показания о получении Ромадановым К.Ю. дивидендов
от адрес даны фио при допросе от 14.05.2016.

Таким образом, ввиду установления факта получения Ромадановым К.Ю. дивидендов от деятельности адрес а также иных обстоятельств по делу суд считает доказанными доводы истца о наличии в действиях Ромаданова К.Ю. значительного числа нарушений антикоррупционного законодательства, выразившихся в злоупотреблении должностными полномочиями, получении незаконного вознаграждения от третьих лиц, участии в управлении коммерческими организациями, владении и пользовании иностранными финансовыми инструментами, намеренном вступлении в конфликт интересов по занимаемой должности и извлечении из этого всего финансовой выгоды (ст. 9, 10, 11, 12.1 Федерального закона от 25.12.2008 № 273-ФЗ «О противодействии коррупции»).

С учетом изложенного, суд, проверив доводы прокурора о незаконности получения Ромадановым К.Ю. акций адрес, соглашается с ними и вопреки позиции ответчиков приходит к выводу о достаточности оснований для принятия предусмотренных подп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ мер принудительного изъятия имущества, в отношении которого не представлены в соответствии
с законодательством Российской Федерации о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы

В связи с этим по правилам данной нормы закона взысканию в доход Российской Федерации подлежат:

- обыкновенные именные бездокументарные акции в количестве 553 756 698 шт. и привилегированные именные бездокументарные акции
в количестве 91 109 шт. АО адрес энергосбытовая компания», зарегистрированные на «Хетерсон фио Лимитед»;

- обыкновенные именные бездокументарные акции АО адрес энергосбытовая компания» в количестве 1 200 000 000 шт., зарегистрированные на ООО «Пром инвест».

Вопреки возражениям ответчиков санкционная мера по обращению взыскания на имущество в связи с установлением фактов нарушения антикоррупционного законодательства заключается в безвозмездном изъятии такого имущества у собственника по решению суда в связи с предполагаемым
и не опровергнутым совершением неправомерного деяния коррупционной направленности.

Таким образом, именно на ответчиках лежит обязанность по доказыванию отсутствия таких фактов.

В свою очередь, избрав способ процессуального поведения в виде критической оценки доводов прокурора, ответчики не представили достаточных, допустимых и относимых доказательств.

Доводы ответчиков о том, что сделки по передаче спорных акций в пользу компании «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд.» являлись взаиморасчетами, производимыми между акционерами группы компаний «Ренова»
и фио в связи с выходом последнего из совместного с ними бизнеса, суд отклоняет, как не основанные на установленных по делу обстоятельствах.

В частности, из протокола допроса свидетеля фио от 29.05.2017, следует, что фио с 2004 года работал в группе компаний «Ренова»,
с этого времени знает фио Примерно с 2007 года фио являлся единственным финансистом-технологом у фио и именно
по его указанию проводил все значительные финансовые операции
с его денежными средствами, курировал его доходы и расходы. В связи с этим ему были известны его основные финансовые потоки (задолженности
фио и поступления к нему денежных средств из различных источников).

Со слов фио, а также из различных документов, которые проходили через него – фио, ему было известно, что фио
по предложению фио стал акционером компании «Ренова Индастрис».

В результате достигнутых договоренностей в 2005 году между компанией «Ренова Индастрис» (продавец) и компанией фио Лтд» (покупатель), которая фактически принадлежала фио, был заключен договор купли-продажи 4 % акций компании «Ренова Индастрис».

Обязательства по оплате акций были исполнены за счет займа, предоставленного компанией «Ренова Холдинг Лтд», контролируемой фио Так, между компанией «Ренова Холдинг Лтд» (займодавец)
и компанией фио Лтд» (заемщик) был заключен процентный договор займа на денежную сумму, равную сумме, указанной в договоре купли-продажи 4 % акций компании «Ренова Индастрис».

фио и подконтрольные ему юридические лица фактически денежные средства за переданные ему 4% акций компании «Ренова Индастрис» не перечисляли.

Таким образом, была реализована схема, в результате которой компания фио Лтд» без каких-либо финансовых затрат стала собственником 4% акций компании «Ренова Индастрис», но в то же время фио Лтд» в рамках договора займа оставалась должна «Ренова Индастрис» денежную сумму, эквивалентную стоимости этого пакета акций.

В конце 2009 года между фио и фиоФ, произошел разлад. После этого фио объявил о своем выходе
из группы компаний «Ренова», в связи с чем возникла необходимость
произвести финансовых расчетов между группой компаний «Ренова»
и фио

Задолженность компании фио Лтд» перед компанией «Ренова Холдинг Лтд» на тот момент составляла сумму основного долга
и дополнительных займов в рамках указанного выше договора
и заключенных к нему дополнительных соглашений, а также сумму процентов по ним. При этом фио Лтд» оставалась фактическим
и юридическим собственником 4% акций «Ренова Индастрис», которые
ГК «Ренова» хотела вернуть себе.

В результате переговоров в конце 2009 года между компанией «Ренова Индастрис» (покупатель) и компанией фио Лтд» (продавец) заключено соглашение о погашении займа путем возврата фио 4% акций компании «Ренова Индастрис». Таким образом, произошел взаимозачет долга, в результате которого, компания, подконтрольная фио, вернула себе ранее переданные 4% акций компании «Ренова Индастрис»,
а с фио были списаны все долги.

Кроме того, в первом квартале 2010 года в пользу фио поступили денежные средства в виде дивидендов за владение упомянутыми 4% акций
в 2009 году.

Таким образом, в первом квартале 2010 года финансовые взаиморасчеты между фио и группой компаний «Ренова» в рамках его участия
в компании «Ренова Индастрис» были завершены.

Акции адрес при взаиморасчетах между фио и группой компаний «Ренова» не использовались, поскольку суть взаиморасчета сводилась к возврату ранее полученных фио 4% акций компании «Ренова Индастрис» и прощению ему за это долгов. фио вообще не было известно об адрес и связи этого общества с фио

Передача акций адрес» через компанию «Хетерсон фио Лимитед» в пользу «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд» также не имеет никакого отношения к обозначенным взаиморасчетам, поскольку они были завершены
в первом квартале 2010 года, а передача акций происходила позже (30.11.2020).

Кроме того, фио пояснил, что если бы данная сделка имела какое-либо отношение к бизнесу фио, ему было бы об этом известно, так как он являлся его единственным финансистом-технологом и должен был отслеживать все подобные операции. Учитывая, что он об акциях адрес ничего не знал, суд считает, что никакого отношения к взаиморасчетам
с фио эти сделки не имеют.

Дополнительным подтверждением такого вывода суда служат представленные ответчиками доказательства: протокол № 19 заседания наблюдательного совета компании «Интегрейтед Энерджи Системз Лимитед»
от 23.11.2010, копии слайдов презентации, подготовленной для указанного заседания, а также протокол № 6 заседания наблюдательного совета компании «Старлекс Компани Лимитед» от 04.12.2012.

По убеждению суда, данные документы опровергают позицию самих ответчиков о том, что передача акций являлась взаиморасчетами
с фио, поскольку они не содержат ни одного упоминания данного лица и никаким образом не указывают, что передача акций адрес производилась в его пользу в рамках взаиморасчетов с ГК «Ренова».

Напротив, истинной целью передачи данных акций было привлечение партнеров, имеющих возможность благоприятно влиять на эффективность операционной деятельности компании, то есть, как ранее установил суд – Ромаданова К.Ю.

Одновременно с этим каких-либо дополнительных сведений, объясняющих причину распределения акций, а также доказательств того,
что фио мог улучшить финансовое положение адрес, показатели экономической эффективности которого целиком зависят от тарифных решений уполномоченных органов, ответчиками не представлено.

Вопреки доводам ответчиков суд убежден, что обоснование привлечения партнеров в акционерный капитал с названной целью прямо указывает
на Ромаданова К.Ю., обладавшего соответствующими полномочиями в сфере тарифного регулирования и использовавшего их вопреки интересам общества
и государства для личного противоправного обогащения.

О несостоятельности доводов ответчиков также свидетельствует изученная судом конфиденциальная служебная записка, в которой изложены причины возобновления в 2012 году партнерства между Ромадановым К.Ю.
и руководством адрес «КЭС». Содержание этого документа достоверно указывает на отсутствие какой-либо связи процедуры передачи акций с интересами
и возможностями фио, а также его выходом из ГК «Ренова».

Также доводы ответчиков опровергаются сведениями, содержащимися
в документе с названием «Текущий статус по реализации партнерства
в адрес (статус на 25.02.2013)». Суд отмечает, что им фактически подтверждается наличие причинно-следственной связи между выполнением незаконных требований Ромаданова К.Ю. руководством адрес «КЭС»
и принятием для адрес тарифа на 2013 год, при расчете которого учтена необходимая валовая выручка в размере, превышающем более чем в 2 раза этот показатель за предыдущий год. При этом упоминаний фио и указаний на окончание расчетов с ним данное письменное доказательство не содержит.

На несостоятельность доводов ответчиков также указывает и тот факт,
что распределение в 2015 году акций адрес произведено в пользу
ООО «Пром инвест», подконтрольного Ромаданову К.Ю.

Доказательств, содержащих иные сведения о причинах перераспределения акций между компанией «Хетерсон Менеджмент Лимитед» и ООО «Пром инвест», а также подтверждающих возмездный характер этой сделки
и аффилированность компании – резидента фио, ответчиками
не представлено.

Суд убежден, что данные обстоятельства опровергают доводы ответчиков о том, что акции переданы в пользу фио и он имел возможность распоряжаться ими.

Кроме того, важное значение для суда имеет и то обстоятельство,
что дивиденды от деятельности адрес по итогам сумма года в размере сумма поступили в 2013 году именно в пользу
Ромаданова К.Ю., что было учтено его финансистом фио

Каких-либо доказательств того, что данные денежные средства были получены иным лицом, в том числе, фио, а также имели иное происхождение, суду не представлено.

В своих возражениях ответчики дают оценку акционерному соглашению от 30.11.2010, заключенному между компаниями «Кипер Менеджмент Лтд.», «Бепперсон Ассошиэйтед, Лтд» и «Хетерсон Менеджмент Лимитед». По их мнению, указанным документом зафиксирована стоимость акций адрес, перешедших в пользу фио от акционеров ГК «Ренова», что подтверждает возмездный характер производимых расчетов.

Вместе с тем суд убежден, что путем заключения данного соглашения фио и руководство адрес «КЭС» зафиксировали достигнутые между ними договоренности относительно управления, контроля и функционирования «Хетерсон Менеджмент Лимитед» и совместного «бизнеса», связанного
с адрес.

Суд обращает внимание, что данное соглашение было более необходимо для руководителей адрес «КЭС», нежели чем для Ромаданова К.Ю., поскольку
им закреплялось условие о безусловном колл-опционе, в соответствии с которым энергохолдинг имел право выкупа акций компании «Хетерсон Менеджмент Лимитед», принадлежащих фио Кроме того, в этой сделке закреплялись иные гарантии для энергохолдинга, позволяющие обезопасить свое имущественное положение в случае нарушения другой стороной (Ромадановым К.Ю.) своих обязательств.

Наряду с этим суд обращает внимание на требование Ромаданова К.Ю.
об отсутствии каких-либо официально зарегистрированных акционерных соглашений и обязательств, которое было выдвинуто им при реструктуризации владения акциями адрес.

Данное условие Ромаданова К.Ю., по убеждению суда, руководством
адрес «КЭС» было исполнено, о чем свидетельствует оперативное заключение сделок по передаче акций в установленные Ромадановым К.Ю. сроки
(до 07.12.2012) при отсутствии каких-либо гарантирующих документов.

Представленные ответчиками протоколы адвокатских опросов
фио от 13.04.2017 и 26.03.2019, фио от 18.09.2017, фио от 15.05.2018, фио от 13.08.2018, Слободина М.Ю.
от 27.03.2018, а также письменный ответ фио от 28.05.2018 на адвокатский запрос от 17.05.2018 № 36/18 не отвечают принципу допустимости средств доказывания, предусмотренному ст. 60 ГПК РФ и не могут быть расценены как показания свидетелей, допрошенных судом с соблюдением установленного процессуального порядка (ст. 70 ГПК РФ), поскольку опрошенным лицам права и обязанности свидетеля не разъяснялись,
об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ они не предупреждались.

Имеющиеся в материалах дела протоколы допросов членов наблюдательного совета учредителя адрес «КЭС» фио от 15.11.2017, фио от 17.11.2017, фио от 21.11.2017, фио
от 16.11.2017, фио от 20.11.2017, фио от 06.12.2016, на которые ссылаются ответчики, в части пояснений и сведений о взаиморасчетах акционеров ГК «Ренова» с фио суд оценивает критически.

Показания этих лиц носят поверхностный характер, не раскрывающий всей структуры взаимоотношений акционеров с фио и конкретных корпоративных договоренностей. Суд учитывает, что в своих показаниях данные свидетели прямо указывают, что о процедуре передачи акций им известно лишь со слов Слободина М.Ю., который являлся руководителем этого проекта. Их роль в этом процессе носила лишь формальный характер, и повлиять на что-либо они не могли, поскольку вопрос распоряжения акциями адрес относился к исключительной компетенции руководителя адрес «КЭС».

Также суд критически относится к показаниям фио, поскольку ответчики – Ольховик Е.Н. и Вайнзихер Б.Ф. являются сотрудниками его компании (ПАО «Т Плюс»), в связи с чем он заинтересован в даче пояснений, которые могли бы способствовать их уходу от ответственности.

Кроме того, не опровергают выводов суда и представленный ответчиками акт сверки взаиморасчетов от 13.04.2017, подписанный фио
и фио, поскольку изложенные в нем сведения какими-либо доказательствами, в том числе платежными документами, банковскими проводками не подтверждены, более того, опровергаются совокупностью материалов дела, исследованных судом.

Учитывая изложенное суд расценивает действия по составлению данного документа, как способ придать видимость законности сделок по отчуждению спорных акций.

Одновременно с этим суд критически относится к измененным показаниям Ромаданова К.Ю., содержащимся в рукописным приложении к протоколу допроса от 20.12.2017, считая их надуманными и не соответствующими истине, так как они противоречат обстоятельствам дела.

По мнению суда, фио тем самым пытается избежать привлечения к установленной законом ответственности.

Ответчики утверждают о законности установленных тарифов
для адрес на 2010, 2011, 2013, 2014 гг.

В обоснование своей позиции представителем Ольховика Е.Н.
в материалы дела представлено заключение судебной экономической экспертизы от 21.10.2020 по уголовному делу № 11602007701000056, подготовленное экспертом фио

В рамках данной экспертизы исследовались вопросы обоснованности
и законности тарифов на электрическую энергию, установленных Службой
по тарифам для адрес за период с 2007 по 2015 гг. По ее результатам экспертом сделаны выводы, прямо противоположные содержащимся в заключении от 31.03.2022.

Оценив заключение от 21.10.2020 по правилам ст. 67 ГПК РФ
в совокупности с иными доказательствами, в том числе протоколом допроса фио от 11.12.2020 (ч. 3 ст. 86 ГПК РФ), суд находит
его несостоятельным по следующим основаниям.

В частности, перед экспертом был поставлен следующий вопрос: «Являются ли экономически обоснованными расходы (выпадающие доходы), включенные Службой по тарифам при установлении сбытовой надбавки гарантирующего поставщика в необходимую валовую выручку адрес
за период с 2007 по 2015 годы, и если нет, то в какой части?».

Исходя из содержания данного заключения экспертом изучалась обоснованность корректировки либо принятия Службой по тарифам предложений адрес по включению в необходимую валовую выручку различных расходов предприятия. Однако судом установлено,
что по значительному числу статей расходов, по которым Службой по тарифам скорректированы предложения адрес, экспертом высказывается мнение
о невозможности проверки данных корректировок ввиду отсутствия соответствующих обоснований. По тем статьям расходов, по которым тарифные предложения электроснабжающей организации приняты без каких-либо корректировок, эксперт только констатирует данный факт, также не проверяя обоснованность принятия предложения.

При этом суд обращает внимание, что в силу п. 22 Правил государственного регулирования и применения тарифов на электрическую
и тепловую энергию в Российской Федерации, утвержденных постановлением Правительства Российской Федерации от 26.02.2004 № 109 (действовали
до 01.01.2014), основания, по которым отказано во включении в тарифы отдельных расходов предложенных организацией, осуществляющей регулируемую деятельность, указываются в протоколе.

При допросе фио поясняет, что проверка корректировки
не являлась целью экспертизы и отсутствие данных, обосновывающих данные корректировки, не препятствует анализу тарифов и не ставит под сомнение обоснованность выводов.

Суд не может согласиться с данными умозаключениями эксперта, поскольку перед экспертом ставилась задача проверить обоснованность включения расходов (выпадающих доходов) в необходимую валовую выручку
с учетом имеющихся сомнений в объективности действий уполномоченного государственного органа при утверждении тарифов. По убеждению суда, эксперт фактически самоустранилась от выполнения этой задачи, согласившись с обоснованностью произведенных Службой по тарифам корректировок,
не имея в наличии достаточных подтверждающих документов.

Более того, из экспертного заключения от 31.03.2022 следует, что
адрес при подаче тарифных предложений не представлялись сведения
о раздельном учете доходов и расходов при учете того, что предприятием осуществляется иная деятельность, не связанная со сбытом электрической энергии.

Суд отмечает, что данное требование вытекает из ст. 23 Федерального закона от 26.03.2003 № 35-ФЗ «Об электроэнергетике», которой установлено, что одним из принципов государственного регулирования цен (тарифов) является обязательный раздельный учет организациями, осуществляющими регулируемые виды деятельности, объема продукции (услуг), доходов
и расходов на производство, передачу и сбыт электрической энергии.

Указанное положение законодательства также проигнорировано экспертом фио при проведении экспертизы, однако наличие лишь того обстоятельства, что адрес при подаче тарифных заявок учитывались расходы, не связанные со сбытовой деятельностью, само по себе явно свидетельствует о незаконности утвержденных тарифов в связи с включением
в необходимую валовую выручку необоснованных расходов.

Кроме того, в обоих заключениях экспертами установлены одинаковые нарушения процедуры расчета и утверждения тарифов: отсутствие
в материалах тарифного дела прямого указания на выбор метода регулирования, экспертных заключений, несоответствие экспертных заключений установленным требованиям. Несмотря на данные процедурные нарушения, экспертом фио делается вывод о законности утвержденных
для адрес тарифов.

Также суд отмечает, что заключение от 31.03.2022 подготовлено
по результатам проведения комиссионной экспертизы в то время,
как в составлении заключения от 21.10.2020 участвовал лишь один эксперт.

При таких обстоятельствах представленное ответчиками заключение эксперта фио не может быть положено в основу решения суда.

Доводы ответчиков о том, что противоречащие закону приказы Службы по тарифам от 15.12.2009 № 113/4, от 15.12.2009 № 113/9, от 15.12.2009
№ 113/11, от 16.12.2010 № 96/2, от 16.12.2010 № 96/4, от 16.12.2010 № 96/10, от 20.12.2012 № 110/1, от 20.12.2012 № 110/5, от 25.12.2012 № 113/2, от 19.12.2013 № 103/19, от 19.12.2013 № 103/25 и от 19.12.2013 № 103/47 в установленном порядке недействительными не признаны, правового значения для разрешения настоящего спора в силу абз. 13 ст. 12 ГК РФ, п. 9 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» не имеют.

Представленный ответчиками отчет (экспертное заключение специалистов) ФГБОУ ВО «РАНХиГС» по вопросам оценки экономической обоснованности тарифов (сбытовых надбавок) адрес за период
2010, 2011, 2013, 2014 гг. не может быть признан допустимым доказательством в силу следующего.

Статьей 60 ГПК РФ предусмотрено, что обстоятельства дела, которые
в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами. В силу ч. 1 ст. 79 ГПК РФ при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных познаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу.

Суд отмечает, что представленное ответчиками внесудебное заключение
не является результатом проведения судебной экспертизы, получено не в рамках судебного процесса, составлено на основании возмездного договора, вследствие чего не может являться доказательством, безусловно подтверждающим достоверность изложенных в нем выводов.

Более того, в отличие от эксперта специалист не несет уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, проводил исследование в досудебном порядке по договору с ответчиками и, будучи связанным с ними договорными отношениями, не является независимым, в связи с чем выводы заключения от ФГБОУ ВО «РАНХиГС» в силу ст. 18, 188 ГПК РФ не могут считаться объективными.

Представленные ответчиками акты проверок адрес Федеральной службой по тарифам от 05.04.2013 № 11, Министерством строительства, тарифов, жилищно-коммунального и дорожного хозяйства адрес ОАО адрес энергосбытовая компания» от 28.11.2016 № 32 в силу ст. 60, 79
ГПК РФ судом во внимание не принимаются, поскольку обстоятельства, требующих специальных познаний, подлежат доказыванию исключительно посредством проведения судебной экспертизы.

Более того, из их содержания не представляется возможным установить, каким образом проводилось определение достоверности, экономической обоснованности расходов и иных показателей, учитываемых
при государственном регулировании тарифов, какие документы исследовались
в ходе проверки, а также методики, использованные проверяющими.

Оценивая доводы ответчиков о недопустимости представленных истцом копий протоколов следственных действий из уголовного дела суд находит
их несостоятельными.

Исследовав вышеприведённые протоколы допросов и иных следственных действий по правилам ст. 57, 59, 60, 67 ГПК РФ, суд оценивает их как относимые и допустимые доказательства, поскольку они отвечают требованиям закона
и имеют значение для разрешения дела. Оснований сомневаться в достоверности полученных от допрошенных лиц сведений у суда не имеется. Они носят последовательный и непротиворечивый характера. Допрошенные лица лично осведомлены об имеющих существенное значение дела обстоятельствах.

Оценивая каждое из указанных показаний в отдельности
и по предусмотренным ст. 67 ГПК РФ правилам, суд приходит к выводу
о том, что они взаимосвязаны, так как касаются положенных истцом в основу иска обстоятельств совершения ответчиками коррупционных правонарушений.

Данные показания опровергают позицию ответчиков и достоверно указывают на то, что фио, замещая должности руководителя Службы по тарифам и заместителя Главы адрес, злоупотреблял должностными полномочиями, проявил личную заинтересованность
и не выполнил обязанности по предотвращению и урегулированию конфликта интересов, опосредованно принимал участие в предпринимательской деятельности подконтрольных ему коммерческих структур противоправным путем извлекая прибыль, владел и пользовался иностранными финансовыми инструментами (ст. 9, 10, 11, ч. 3, 3.4, 4.1, 4.1-1 ст. 12.1 Закона № 273-ФЗ,
ч. 1 ст. 17, ч. 1 ст. 18, ст. 19 Закона № 79-ФЗ).

Российская Федерация, являясь правовым и демократическим государством (ст. 1 Конституции РФ), относит коррупцию к числу нетерпимых явлений, признает незаконными все формы ее проявления, преследует каждого на основании принципа неотвратимости и привлекает к ответственности
за совершение коррупционных правонарушений (ст. 3, 6 Закона № 273-ФЗ).

С целью обеспечения верховенства закона, демократии и прав человека, равенства и социальной справедливости, системного противодействия коррупции Российской Федерацией Федеральным законом от 08.03.2006
№ 40-ФЗ ратифицирована Конвенция ООН против коррупции, принятая 31.10.2003 Резолюцией 58/4 Генеральной Ассамблеи ООН, а также принят
и введен в действие Закон № 273-ФЗ, которым установлены основные принципы противодействия коррупции, правовые и организационные основы предупреждения коррупции и борьбы с ней, меры по минимизации и ликвидации последствий коррупционных правонарушений.

Необходимость непримиримой борьбы с коррупционными проявлениями признана и странами – участниками БРИКС. Ежегодно, начиная с 2015 года,
в рамках проводимых саммитов принимаются соответствующие декларации, подтверждающие приверженность укреплению международного сотрудничества в сфере борьбы с коррупцией. Государства-участники констатировали, что коррупция является глобальной угрозой, подрывает правовые системы государств, тормозит их устойчивое развитие, нарушает финансовую стабильность и может способствовать другим формам преступности (Уфимская декларация (VII саммит БРИКС), декларация Гоа (VIII саммит), Сяменьская декларация (IX саммит), Йоханнесбургская декларация
(X саммит), декларация Бразилиа (XI саммит), Московская декларация(XII саммит), Нью-Делийская декларация (XIII саммит), Пекинская декларация
(XIV саммит).

При этом коррупцией, как определил законодатель, являются действия
по злоупотреблению служебным положением, даче и получению взятки, злоупотреблению полномочиями, коммерческому подкупу либо иному незаконному использованию физическим лицом своего должностного положения вопреки законным интересам общества и государства, в целях получения выгоды в виде имущества или услуг имущественного характера
для себя, третьих лиц, либо незаконное предоставление такой выгоды другими физическими лицами, в том числе совершение этих деяний от имени
или в интересах юридического лица (ст. 1 Закона № 273-ФЗ).

В силу ст. 3 Закона № 273-ФЗ противодействие коррупции в Российской Федерации основывается на принципе неотвратимости ответственности
за совершение коррупционных правонарушений.

Как указал Конституционный Суд Российской Федерации
в постановлении от 10.10.2013 № 20-П, правовая демократия, чтобы быть устойчивой, нуждается в эффективных правовых механизмах, способных охранять ее от злоупотреблений и криминализации публичной власти, легитимность которой во многом основывается на доверии общества; поэтому федеральный законодатель, создавая такие правовые механизмы, вправе устанавливать повышенные требования к репутации лиц, занимающих публичные должности, с тем чтобы у граждан не рождались сомнения
в их морально-этических и нравственных качествах и, соответственно,
в законности и бескорыстности их действий как носителей публичной власти.

Данный вывод в полной мере соотносится с требованиями Конвенции ООН против коррупции, согласно которой предупреждение и искоренение коррупции – обязанность всех государств, поскольку она затрагивает
их экономику, порождает серьезные угрозы стабильности и безопасности общества, подрывает демократические и этические ценности, справедливость
и наносит вред устойчивому развитию; незаконное приобретение личного состояния может нанести ущерб демократическим институтам, национальной экономике и правопорядку, а потому для эффективного предупреждения коррупции и борьбы с ней необходим всеобъемлющий
и многодисциплинарный подход.

Согласно рекомендациям по совершенствованию законодательства государств-участников СНГ в сфере противодействия коррупции, принятым постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств – участников
СНГ от 23.12.2012 № 38-17 (далее – Рекомендации), наиболее важными мерами противодействия коррупции признаются предъявление в установленном законом порядке специальных требований к лицам, претендующим на занятие должностей по выполнению государственных функций и предоставлению государственных услуг, установление законодательных ограничений
для указанных лиц прямо или косвенно вмешиваться в деятельность коммерческих и некоммерческих организаций либо участвовать
в их управлении; принятия иных мер, направленных на выявление фактов незаконного обогащения (п. 3, 4.2 Рекомендаций).

Контроль со стороны государства за государственными служащими
и лицами, замещающими государственные должности, призван повысить эффективность противодействия коррупции и предотвратить риски, связанные
с неправомерным влиянием на этих лиц, и тем самым – с возможностью сращивания публичной власти и бизнеса. Возложение на государственных служащих и лиц, замещающих государственные должности, обязанностей уведомлять об обращениях в целях склонения к совершению коррупционных правонарушений и о возникшем конфликте интересов является одной
из основных мер профилактики коррупции (ст. 9, 10, 11, п. 4.1, 4.1-1 ст. 12.1 Закона № 273-ФЗ).

В статье 10 Закона № 273-ФЗ закреплено, что под конфликтом интересов на государственной или муниципальной службе понимается ситуация,
при которой личная заинтересованность (прямая или косвенная) государственного или муниципального служащего влияет или может повлиять на надлежащее исполнение им должностных (служебных) обязанностей и при которой возникает или может возникнуть противоречие между личной заинтересованностью государственного или муниципального служащего
с правами и законными интересами граждан, организаций, общества
или государства, способное привести к причинению вреда правам и законным интересам граждан, организаций, общества или государства.

Под личной заинтересованностью государственного или муниципального служащего, обусловливающей конфликт интересов, понимается возможность получения государственным или муниципальным служащим при исполнении должностных (служебных) обязанностей доходов в виде денег, ценностей, иного имущества или услуг имущественного характера, других имущественных прав для себя или для третьих лиц.

Обязанность принимать меры по предотвращению и урегулированию конфликта интересов возлагается, в том числе на лиц, замещающих государственные (муниципальные) должности.

Лица, замещающие государственные должности, не вправе: заниматься предпринимательской деятельностью лично или через доверенных лиц; заниматься другой оплачиваемой деятельностью, кроме преподавательской, научной и иной творческой деятельности, получать в связи с выполнением служебных (должностных) обязанностей не предусмотренные законодательством Российской Федерации вознаграждения (ссуды, денежное
и иное вознаграждение, услуги, оплату развлечений, отдыха, транспортных расходов) и подарки от физических и юридических лиц (п. 2, 3, 7 ч. 3 ст. 12.1 Закона о противодействии коррупции).

Схожее правовое регулирования предусматривалось ст. 2.1 Федерального закона от 06.10.1999 № 184-ФЗ «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» (в редакции Федерального закона от 25.12.2008 № 274-ФЗ), ст. 11 Федерального конституционного закон от 17.12.1997 № 2-ФКЗ «О Правительстве Российской Федерации» (в редакции Федерального конституционного закона от 02.03.2007 № 3-ФКЗ).

Аналогичные обязанности, запреты и ограничения для лиц, замещающих государственные должности адрес, предусмотрены законом адрес от 29.09.2008 № 82-РЗ «О противодействии коррупции
в адрес» (ст. 4.2 Закона).

В свою очередь, в соответствии со ст. 13.3 Закона № 273-ФЗ юридические лица обязаны разрабатывать и принимать меры по предупреждению коррупции, которые включают: определение подразделений или должностных лиц, ответственных за профилактику коррупционных и иных правонарушений; сотрудничество организации с правоохранительными органами; разработку
и внедрение в практику стандартов и процедур, направленных на обеспечение добросовестной работы организации; принятие кодекса этики и служебного поведения работников организации; урегулирование конфликта интересов.

За совершение коррупционных правонарушений предусмотрена ответственность физических и юридических лиц. Они несут, в том числе гражданско-правовую ответственность в соответствии с законодательством
(ст. ст. 13 и 14 Закона № 273-ФЗ).

В силу взаимосвязанных положений ст. 12.1, 13 и 14 Закона № 273-ФЗ
к гражданско-правовой ответственности могут быть привлечены организации, которые наряду с физическими лицами принимали участие в коррупционных правонарушениях.

К гражданско-правовым последствиям коррупционного поведения
пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ относит возможность принудительного изъятия судом
у собственника в доход государства имущества, когда им не представлены
в соответствии с законодательством Российской Федерации о противодействии коррупции доказательства его приобретения законным путем.

В силу названной нормы имущество, полученное вследствие нарушения установленных антикоррупционным законодательством запретов и ограничений подлежит обращению исключительно в доход Российской Федерации и не может являться легальным объектом гражданского оборота, быть законным средством платежа и погашения обязательств перед кредиторами, а также находиться
у кого-либо на законных основаниях.

Как пояснил Конституционный Суд Российской Федерации, в развитие положений Закона № 273-ФЗ законодатель ввёл в Гражданский кодекс Российской Федерации пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ, предусматривающий возможность обращения по решению суда в доход государства имущества,
в отношении которого не представлены доказательства его приобретения
на законные доходы. Данной нормой в правовое регулирование введено изъятие незаконных доходов или имущества, приобретённого на них, не в качестве уголовно-правовой санкции, а в качестве специальной меры, предусмотренной
в рамках антикоррупционного законодательства для случаев незаконного обогащения.

При этом Конституционный Суд подтвердил, что принятие Российской Федерацией правовых мер, направленных на предупреждение коррупции
и незаконного личного обогащения, включая возможность изъятия по решению суда имущества, приобретённого незаконным путем, согласуется
с признаваемыми на международном уровне стандартами борьбы с коррупцией.

Изъятие такого имущества, по существу, призвано выступать в качестве неблагоприятного последствия получения доходов от коррупционной деятельности и указывать на бессмысленность приобретения имущества
на незаконные доходы и, соответственно, бесперспективность коррупционного поведения (п. 1, 4.1, 4.2 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 29.11.2016 № 26-П).

Аналогичный правовой режим установлен международным правом, которое в силу ст. 7 ГК РФ и Конституции Российской Федерации является составной частью правовой системы Российской Федерации.

Согласно ст. 12 Конвенции ООН против коррупции каждое государство принимает меры по предупреждению коррупции и установлению эффективных, соразмерных и оказывающих сдерживающее воздействие гражданско-правовых, административных или уголовных санкций за несоблюдение таких мер,
в том числе уголовных либо неуголовных санкций, включая денежные.

В силу ст. 19 Конвенции ООН против коррупции государство рассматривает возможность принятия таких законодательных и других мер, какие могут потребоваться, с тем, чтобы признать в качестве уголовно наказуемого деяния, когда оно совершается умышленно, злоупотребление служебными полномочиями или служебным положением, т.е. совершение какого-либо действия или бездействия, в нарушение законодательства, публичным должностным лицом при выполнении своих функций с целью получения какого-либо неправомерного преимущества для себя самого
или иного физического или юридического лица.

Как следует из ее статьи 31, государства-участники принимают –
в максимальной степени, возможной в рамках их внутренней правовой системы, – такие меры, какие могут потребоваться для обеспечения возможности конфискации доходов от преступлений, признанных таковыми в соответствии
с данной Конвенцией, или имущества, стоимость которого соответствует стоимости таких доходов, а также имущества, оборудования и других средств, использовавшихся или предназначавшихся для использования при совершении преступлений, признанных таковыми в соответствии с данной Конвенцией (пункт 1); если такие доходы от преступлений были превращены
или преобразованы, частично или полностью, в другое имущество,
то конфискация применяется в отношении такого имущества (пункт 4);
если такие доходы от преступлений были приобщены к имуществу, приобретенному из законных источников, то конфискации подлежит та часть имущества, которая соответствует оцененной стоимости приобщенных доходов (пункт 5); государства-участники могут рассмотреть возможность установления требования о том, чтобы лицо, совершившее преступление, доказало законное происхождение таких предполагаемых доходов от преступления или другого имущества, подлежащего конфискации, в той мере, в какой такое требование соответствует основополагающим принципам их внутреннего законодательства и характеру судебного и иного разбирательства (пункт 8); положения данной статьи не толкуются таким образом, чтобы наносился ущерб правам добросовестных третьих сторон (пункт 9 статьи 31).

Как указал Конституционный Суд РФ в п. 4.1 постановления от 29.11.2016 № 26-П, ратифицируя Конвенцию ООН против коррупции, Российская Федерация не включила в число своих обязательств (безусловных обязанностей) признание уголовно наказуемым умышленного незаконного обогащения, указанного в ст. 20 данной Конвенции (п. 1 ст. 1 Федерального закона
от 08.03.2006 № 40-ФЗ), однако это не означает, что она не вправе ввести
в правовое регулирование изъятие незаконных доходов или имущества, приобретенного на них, не в качестве уголовно-правовой санкции, а в качестве специальной меры, предусмотренной в рамках антикоррупционного законодательства для случаев незаконного обогащения.

Таким образом, принятие Российской Федерацией правовых мер, направленных на предупреждение коррупции и незаконного личного обогащения, включая возможность изъятия по решению суда имущества, приобретенного на незаконные доходы, согласуется с признаваемыми
на международном уровне стандартами борьбы с коррупцией.

При этом государства-участники урегулировали вопрос о последствиях коррупции и определили её в качестве фактора для аннулирования
или расторжения контрактов, или отзыва концессий или других аналогичных инструментов, или принятия иных мер по исправлению создавшегося положения, признания их недействительными и не имеющими силы.

Более того, они решили, что возвращение активов представляет собой основополагающий принцип противодействия коррупции и обязались изымать, возвращать и конфисковывать объекты незаконного обогащения (ст. 34 Конвенции ОНН против коррупции).

Наряду с этим, государства обязались конфисковывать незаконно полученные деньги, ценности и иное имущество, признавать недействительными правовые акты, решения, сделки и другие действия, принятые (совершенные) в результате коррупционных правонарушений; констатировали ничтожность сделки, заключённой вследствие коррупционного правонарушения (п. 4.8 Рекомендаций).

Из содержания приведенных норм следует, что если в распоряжение лица, замещающего государственную должность, и (или) подконтрольных
и связанных с ним лиц поступило имущество либо получены доходы
в результате совершения коррупционного правонарушения, то такая сделка, опосредующая указанные действия, квалифицируется как противоречащая основам правопорядка и признается ничтожной, а все полученное
по ней обращается в доход Российской Федерации.

Таким образом, на основании норм национального и международного права Российская Федерация приняла все необходимые правовые меры
по противодействию коррупции, в том числе направленные на предупреждение незаконного обогащения, устранение последствий коррупционных правонарушений и результатов их легализации.

Совокупность вышеприведенного нормативного регулирования рассматриваемой сферы правоотношений является достаточной для понимания того, что коррупционно нажитое имущество изымается из оборота,
а преодоление этого установления и всякие операции с ним относятся к числу недопустимых, оцениваются как легализация и преследуются по закону.

Законодателем запрещено совершение действий в обход закона
и преследование противоправные целей (ст. 10 ГК РФ). В силу п. 4 ст. 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из недобросовестного поведения. Всякий, кто обходит закон, фактически переводит свой вид деятельности
из легального положения в нелегальное.

Сделки, противоречащие основам правопорядка и нравственности, являются недействительными (ничтожными) в силу ст. 169 ГК РФ и влекут обращение всего полученного по сделкам в доход государства.

В качестве сделок, совершенных с указанной целью, могут быть квалифицированы сделки, которые нарушают основополагающие начала российского правопорядка, принципы общественной, политической
и экономической организации общества, его нравственные устои. К названным сделкам могут быть отнесены, в частности, сделки, направленные
на производство и отчуждение объектов, ограниченных в гражданском обороте (соответствующие виды оружия, боеприпасов, наркотических средств, другой продукции, обладающей свойствами, опасными для жизни и здоровья граждан, и т.п.); сделки, направленные на изготовление, распространение литературы
и иной продукции, пропагандирующей войну, национальную, расовую
или религиозную вражду; сделки, направленные на изготовление или сбыт поддельных документов и ценных бумаг; сделки, нарушающие основы отношений между родителями и детьми.

Данный перечень сделок, как следует из закона и постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25, не является исчерпывающим
и, по мнению суда, может включать в себя сделки с коррупционно нажитым имуществом, т.к. в силу пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ оно не может быть объектом гражданского оборота, в т.ч. законным средством платежа, поскольку подлежит изъятию из него и обращению в доход Российской Федерации.

Сделки с коррупционным имуществом ничтожны, поскольку
они противны основам правопорядка и нравственности. Применяемые
к ним последствия предусмотрены ст. 169 ГК РФ, которая позволяет производить взыскание в доход Российской Федерации всего полученного по такой сделке,
то есть добиться результата, установленного для этого имущества
пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ.

Противодействие коррупции – деятельность федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления, институтов гражданского общества, организаций и физических лиц в пределах их полномочий:
по предупреждению коррупции, в том числе по выявлению и последующему устранению причин коррупции (профилактика коррупции); по выявлению, предупреждению, пресечению, раскрытию и расследованию коррупционных правонарушений (борьба с коррупцией); по минимизации и (или) ликвидации последствий коррупционных правонарушений (п. 2 ст. 1 Закона № 273-ФЗ).

Противодействовать коррупции в России и эффективно бороться
с ней обязаны все федеральные и региональные органы государственной власти, местного самоуправления, а также институты гражданского общества, организации и физические лица. Они уполномочены принимать меры
по предупреждению и борьбе с коррупцией (ст. 1 и 5 Закона № 273-ФЗ).

Генеральный прокурор Российской Федерации и подчинённые
ему прокуроры в соответствии с ч. 6 ст. 5 Закона № 273-ФЗ обязаны координировать деятельность правоохранительных органов по борьбе
с коррупцией и реализовывать иные полномочия в области противодействия коррупции, установленные федеральными законами. Указом Президента Российской Федерации от 18.12.2008 № 1800 Генеральная прокуратура Российской Федерации определена центральным органом Российской Федерации, ответственным за противодействие коррупции.

Согласно Закону № 273-ФЗ и правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации (постановление от 29.11.2016 № 26-П, определение
от 06.06.2017 № 1163-О) по обстоятельствам коррупционных правонарушений органы прокуратуры осуществляют собственную проверку и принимают самостоятельное решение о направлении в суд заявления об обращении в доход Российской Федерации имущества, полученного вследствие коррупционного правонарушения.

Поскольку такие правонарушения, как следует из ст. 1 Закона № 273-ФЗ, посягают на интересы общества и государства, то защиту последних в сфере гражданских и иных правоотношений в соответствии со ст. 45 ГПК РФ уполномочен осуществлять прокурор.

В соответствии со ст. 35 Федерального закона от 17.01.1992 № 2202-1
«О прокуратуре Российской Федерации» прокурор вправе обратиться в суд
с заявлением или вступить в дело на любой стадии процесса, если этого требует защита прав граждан и охраняемых законом интересов общества
или государства, в том числе Российской Федерации, субъектов Российской Федерации и муниципальных образований.

В соответствии с ч. 1 ст. 55 ГПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Согласно ст. 71 ГПК РФ письменными доказательствами являются содержащие сведения об обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения и разрешения дела, акты, договоры, справки, деловая корреспонденция, иные документы и материалы, выполненные в форме цифровой, графической записи, в том числе полученные посредством факсимильной, электронной или другой связи, с использованием информационно-телекоммуникационной сети «Интернет», документы, подписанные электронной подписью в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, либо выполненные иным позволяющим установить достоверность документа способом.
К письменным доказательствам относятся приговоры и решения суда, иные судебные постановления, протоколы совершения процессуальных действий, протоколы судебных заседаний, приложения к протоколам совершения процессуальных действий (схемы, карты, планы, чертежи).

Проверка приобщенных к делу протоколов показала, что они составлены по правилам ст. 166 УПК РФ и в силу прямого указания гражданского процессуального закона являются протоколами совершения процессуальных действий.

Суд также учитывает, что протоколы составлены уполномоченным должностным лицом, несущим ответственность, в том числе уголовную,
за правильность и достоверность их составления.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации данные предварительного расследования в силу ч. 1 ст. 67 и ч. 1
ст. 71 ГПК РФ могут быть приняты судом в качестве письменных доказательств (определение от 30.06.2020 № 1466-0, постановления от 24.04.2003 № 7-П,
от 08.12.2017 № 39-П).

Допрошенные лица перед дачей показаний в качестве свидетелей предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний и ложный донос, о чем в протоколах имеется соответствующая запись. Им разъяснены их процессуальные права и обязанности, заявлений и замечаний на порядок проведения следственного действия от них не поступало.

Оснований не доверять содержанию указанных доказательств у суда
не имеется, поскольку они согласуются как между собой, так и с другими собранными по делу доказательствами, а также соответствуют фактическим обстоятельствам. Показания допрошенных лиц, являются последовательными, непротиворечивыми. Конкретных оснований для возникновения у суда оправданных сомнений в достоверности и подлинности указанных доказательств ответчиками и их представителями не приведено. При этом сведений о необъективности свидетелей и их заинтересованности в исходе спора материалы гражданского дела не содержат, а соответчиками в нарушение
ст. 56 ГПК РФ соответствующих доказательств суду не представлено.

С учетом изложенного, суд в соответствии со ст. 59, 60, 67 ГПК РФ оценивает протоколы допросов, представленные истцом, как относимые, допустимые и достоверные доказательства.

Более того, их содержание ответчиками не опровергнуто. При этом ответчики не были лишены возможности обеспечивать явку указанных лиц
в суд и самостоятельно получать их объяснения.

Таким образом, представленные истцом протоколы следственных действий из уголовного дела являются относимыми, допустимыми
и достоверными доказательствами, содержат сведения об обстоятельствах, имеющих значение для рассмотрения и разрешения настоящего гражданского дела, в силу ч. 1 ст. 71 ГПК РФ суд принимает в качестве письменных доказательств по делу.

Относительно законности требований прокурора к Ольховику Е.Н., Вайнзихеру Б.Ф., Слободину М.Ю., не являющихся лицами, замещающими должности государственной (муниципальной) службы, государственные (муниципальные) должности, а также ответчикам-юридическим лицам
об обращении в казну государства акций, суд исходит из того, что компетенция прокурора при осуществлении деятельности по противодействию коррупции,
не ограничена лицами, замещающими названные должности, их супругами
и несовершеннолетними детьми; круг физических и юридических лиц, который может быть привлечен к ответственности за совершение коррупции,
не определяется каким-либо перечнем, а напрямую зависит от факта совершения или участия в совершении коррупционного правонарушения.

В соответствии со ст. 1 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», прокуратура призвана осуществлять надзор за соблюдением Конституции Российской Федерации и исполнением законов, действующих
на адрес, в том числе законодательства в сфере противодействия коррупции. При этом, как следует из указанной нормы, прокуроры уполномочены осуществлять надзор за исполнением законов
и соблюдением прав гражданина не только органами власти и их должностными лицами, но и коммерческими и некоммерческими организациями,
их руководителями и органами управления.

К числу законов, за соблюдением которых обязаны осуществлять надзор органы прокуратуры, относится Закон № 273-ФЗ, устанавливающий принципы противодействия коррупции и возлагающий на Генерального прокурора Российской Федерации, а также подчиненных ему прокуроров функции
по координации деятельности правоохранительных органов в борьбе
с коррупцией, в том числе по реализации иных полномочий в области противодействия коррупции.

При этом юридически обязывающие положения Закона № 273-ФЗ,
как следует из ст. 13, 14 этого нормативного акта, распространяются не только на лиц, замещающих должности в органах государственной и муниципальной власти, но и на физических и юридических лиц, которые в случае совершения коррупционного правонарушения привлекаются к уголовной, административной, гражданско-правовой и дисциплинарной ответственности.

Согласно ч. 1 ст. 14 закона № 273-ФЗ в случае, если от имени
или в интересах юридического лица осуществляются организация, подготовка
и совершение коррупционных правонарушений или правонарушений, создающих условия для совершения коррупционных правонарушений,
к юридическому лицу могут быть применены меры ответственности
в соответствии с законодательством.

Более того, к числу выгодоприобретателей от коррупционной деятельности закон также отнес граждан и организации, которые связаны
с должностным лицом, либо состоящими с ним в близком родстве или свойстве лицами, имущественными, корпоративными или иными близкими отношениями (ст. 10 Закона № № 273-ФЗ).

Суд учитывает, что названные положения национального законодательства прямо корреспондируют нормам международного права.

Так, в соответствии с Конвенцией ООН против коррупции от 31.10.2003, меры, направленные на предупреждение коррупции и борьбу с ней, применяются не только к публичному сектору и поведению публичных должностных лиц, но и к частному сектору. В этом секторе государства обязались устанавливать эффективные, соразмерные и сдерживающие коррупцию гражданско-правовые, административные или уголовные санкции.

Частным организациям, согласно ст. 12 Конвенции ООН, надлежит руководствоваться стандартами и процедурами, предназначенными
для обеспечения в своей работе добросовестности. В целях правильного
и надлежащего осуществления деятельности предприниматели и представители всех соответствующих профессий обязаны предупреждать возникновение коллизии интересов и поощрять использование добросовестной коммерческой практики в отношениях между коммерческими предприятиями и в договорных отношениях между ними и государством.

Государства-участники Конвенции обязались предупреждать злоупотребление процедурами, регулирующими деятельность частных организаций, включая процедуры, касающиеся субсидий и лицензий, предоставляемых публичными органами для осуществления коммерческой деятельности. Они призваны обеспечивать то, чтобы частные организации,
с учетом их структуры и размера, обладали достаточными механизмами внутреннего аудиторского контроля для оказания помощи в предупреждении
и выявлении коррупционных деяний и чтобы счета и финансовые ведомости таких организаций подлежали применению надлежащих процедур аудита
и сертификации.

В ст. 26 Конвенции прямо предусмотрено, что каждое Государство-участник принимает такие меры, какие, с учетом его правовых принципов, могут потребоваться для установления ответственности юридических лиц за участие
в коррупции. В связи с этим они обеспечивают применение в отношении юридических лиц, привлекаемых к ответственности за коррупцию, эффективных, соразмерных и оказывающих сдерживающее воздействие уголовных или неуголовных санкций, включая денежные санкции.

Положения о юридических лицах также содержатся в Конвенции ООН против транснациональной организованной преступности от 15.11.2000, где они среди прочих лиц названы выгодоприобретателями от коррупционной деятельности. В ст. 10 этой Конвенции определена ответственность юридических лиц за участие, в т.ч. в коррупционных правонарушениях. В ней отмечено, что ответственность юридических лиц может быть уголовной, гражданско-правовой или административной.

На фоне вышеприведенного нормативного регулирования, его системного понимания и буквального толкования, доводы о неприменимости к ответчикам Ольховику Е.Н., Вайнзихеру Б.Ф., Слободину М.Ю., компании «Хетерсон Менеджмент Лимитед», ООО «Пром инвест» антикоррупционного законодательства и гражданско-правовых мер ответственности за совершение коррупционного правонарушения выглядят легкомысленными и безусловно являются несостоятельными.

Иное толкование законодательства, как это прослеживается
по возражениям ответчиков, обусловлено их явным желанием сузить область реализации антикоррупционного законодательства, вывести себя из-под
его сферы применения и, в конечном итоге, избежать ответственности.

Из этой же конечной цели проистекают попытки сосредоточить внимание суда на государственных служащих и их обязанности отчитываться о своих доходах, что не входило в предмет иска и не относилось к его фактическим обстоятельствам.

Несмотря на неоднократные разъяснения истцом оснований иска, ответчики продолжали сводить спор к государственной службе и уводить
от рассмотрения исковых требований в контексте полной совокупности применимых к делу нормативных актов. Предвзятое и одностороннее отношение к правовому регулированию не позволило им обнаружить, что Федеральный закон от 03.12.2012 № 230-ФЗ и установленный им механизм контроля
за расходами и доходами государственных служащих являются, как отметил Конституционный Суд Российской Федерации, только одной из основных мер профилактики коррупции (п. 3 постановления от 29.11.2016 № 26-П). Этот закон, с учетом его конституционного толкования, не препятствует органам прокуратуры реализовывать иные меры противодействия коррупции.

Напротив, названный нормативный акт показывает, что законодатель уполномочил именно прокурора от лица государства реализовывать гражданско-правовые средства борьбы с коррупцией, предусмотренные национальным
и международным правом. Аналогичное положение органов прокуратуры вытекает из ст. 5 Закона № 273-ФЗ, где на них возложена работа по координации деятельности правоохранительных органов в борьбе с коррупцией, а также предоставлена возможность реализации иных полномочий в этой области. Наряду с законом Указом Президента Российской Федерации от 18.12.2008
№ 1800 Генеральная прокуратура Российской Федерации определена центральным органом государства, ответственным за противодействие коррупции.

С учетом изложенного и положений ст. 35 Федерального закона
«О прокуратуре Российской Федерации» у суда не возникает сомнений в том, что иск заявлен прокурором как уполномоченным законом лицом, который вправе требовать применения к правонарушителям мер гражданско-правового воздействия, в т.ч. лишения их обогащения, полученного путем преодоления антикоррупционных запретов и ограничений.

В силу ст. 2 Закона № 273-ФЗ правовую основу противодействия коррупции составляют Конституция Российской Федерации, федеральные конституционные законы, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации, настоящий закон
и другие федеральные законы, нормативные правовые акты Президента Российской Федерации, а также нормативные правовые акты Правительства Российской Федерации, нормативные правовые акты иных федеральных органов государственной власти, нормативные правовые акты органов государственной власти субъектов Российской Федерации и муниципальные правовые акты.

К таким федеральным законам относится Гражданский кодекс Российской Федерации, в соответствии с п. 4 ст. 1 которого никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Пункт 1 ст. 10 ГК РФ запрещает осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Часть 1 ст. 11 Гражданского кодекса Российской Федерации гарантирует судебную защиту нарушенных или оспоренных прав.

Подпункт 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ предусматривает по решению суда обращение в доход Российской Федерации имущества, в отношении которого
не представлены в соответствии с законодательством Российской Федерации
о противодействии коррупции доказательства его приобретения законным путем.

Таким образом, из комплексного системного толкования названных норм следует, что установленная пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ мера гражданско-правовой ответственности за коррупционное правонарушение, повлекшее извлечение незаконного дохода или противоправное приобретение имущества,
во взаимосвязи с ч. 1 ст. 13 и ч. 1 ст. 14 Закона № 273-ФЗ применяется
к физическому и (или) юридическому лицу в зависимости от того, кем извлечен незаконный доход (приобретено имущество).

Данный вывод соответствует правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, высказанной в определении от 30.06.2020 № 1634-О,
в котором отмечено, что Российская Федерация вправе ввести в правовое регулирование изъятие незаконных доходов или неправомерно приобретенного имущества, не в качестве уголовно-правовой санкции, а в качестве специальной меры, предусмотренной в рамках антикоррупционного законодательства
для случаев незаконного обогащения. Таким образом, принятие Российской Федерацией правовых мер, направленных на предупреждение коррупции
и незаконного личного обогащения, включая возможность изъятия по решению суда имущества, приобретенного в нарушение антикоррупционных запретов
и ограничений, согласуется с признаваемыми на международном уровне стандартами борьбы с коррупцией.

Круг лиц, который может быть привлечен к гражданско-правовой ответственности, не определяется в системе законодательства Российской Федерации каким-либо перечнем, а напрямую зависит от факта совершения
или участия в совершении тем или иным физическим либо юридическим лицом коррупционного правонарушения.

Об этом явно свидетельствует отсутствие в пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ ограничений по категории лиц, на которых распространяет действие норма, виду и перечню взыскиваемого с них имущества.

Введенный в действие пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ механизм противодействия коррупции в виде принудительного изъятия по решению суда имущества, приобретенного в нарушение антикоррупционного законодательства, является единственной мерой гражданско-правовой ответственности за совершение коррупционного правонарушения, следствием которой стало незаконное обогащение физических и юридического лиц, что, как постановил Конституционный Суд Российской Федерации, согласуется с признаваемыми
на международном уровне стандартами борьбы с коррупцией.

Статья 10 ГК РФ обязывает суд использовать эту меру для недопущения дальнейшего осуществления гражданских прав с незаконно приобретенным имуществом под видом добросовестных участников гражданских правоотношений и получения от этого благ.

Иное истолкование закона ведет к неоправданному исключению из сферы правового регулирования и контроля источников приобретения имущества,
в отношении которого имеются объективные и не опровергнутые данные
о его получении от запрещенной антикоррупционным законодательством деятельности, что противоречит принципам законности и справедливости,
а также неотвратимости ответственности за совершение коррупционных правонарушений, препятствует эффективному противодействию коррупции
и способствует незаконному обогащению лиц, в пользу которых состоялось злоупотребление служебным положением или полномочиями (ст. 1, 3 Закона
№ 273-ФЗ).

Право прокурора предъявить в суд иск об обращении в доход Российской Федерации имущества, в отношении которого не представлено сведений, подтверждающих его приобретение на законные доходы, регламентированы
ст. 35 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации»
и ст. 45 ГПК РФ.

Целенаправленное толкование ответчиками указанных нормативных актов по ограничению сферы их применения и сужению пределов полномочий органов прокуратуры не основано на законе и не отвечает задачам, которые возложены на органы прокуратуры федеральными законами от 25.12.2008 № 273-ФЗ
и от 17.01.1992 № 2202-1 по обеспечению верховенства закона, единства
и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, охраняемых законом интересов общества и государства, а также принципа неотвратимости ответственности за совершение коррупционных правонарушений.

При этом Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно разъяснял о допустимости изъятия в доход государства имущества,
если доказаны обстоятельства его приобретения лицом за счет незаконных действий или доходов должностного лица, за чьими расходами осуществляется контроль в соответствии с Федеральным законом «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц
их доходам» (определения от 06.06.2017 № 1163-О, от 30.09.2019 № 2649-О,
от 30.09.2019 № 2651-О, от 02.10.2019 № 2652-О, от 02.10.2019 № 2653-О,
от 24.10.2019 № 2949-О, постановления от 29.11.2016 № 26-П, от 09.01.2019
№ 1-П).

Доводы о невозможности обращения спорных акций в федеральную собственность на основании пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ, поскольку данная норма введена в действие Федеральным законом от 03.12.2012 № 231-ФЗ, а вменяемые ответчикам коррупционные правонарушения совершены в период с 26.04.2010 по 10.12.2012, судом отклоняются как не основанные на законе.

Действительно, пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ введен в систему российского законодательства Федеральным законом от 03.12.2012 № 231-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи
с принятием Федерального закона «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» вступившим в силу с 01.01.2013.

Однако до введения пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ в части I Гражданского кодекса Российской Федерации с 01.01.1995 действовала и распространялась
на рассматриваемые случаи ст. 169 ГК РФ, устанавливающая возможность прекращения права собственности на имущество и его взыскание судом в доход Российской Федерации, если оно было получено по сделке, совершенной
с целью, заведомо противной основам правопорядка или нравственности.
В доход Российской Федерации взыскивалось все полученное сторонами
по сделке, а в случае исполнения сделки одной стороной с другой стороны взыскивалось в доход Российской Федерации все полученное ею и все причитавшееся с нее первой стороне в возмещение полученного.

Таким образом, ст. 169 ГК РФ в приведенной редакции, действовавшей
к моменту вступления в силу пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ, особо выделяла опасную для общества группу недействительных сделок – так называемые антисоциальные сделки, противоречащие основам правопорядка
и нравственности, к числу которых безусловно относятся заключенные
в результате коррупции сделки, поскольку акты коррупции в соответствии
с Конвенцией ООН против коррупции от 31.10.2003 угрожают стабильности
и безопасности общества, подрывают демократические институты и ценности, этические ценности и справедливость, наносят ущерб устойчивому развитию
и правопорядку.

В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определении от 08.06.2004 № 226-О, ст. 169 ГК РФ указывает, что квалифицирующим признаком антисоциальной сделки является ее цель, то есть достижение такого результата, который не просто не отвечает закону или нормам морали, а противоречит – заведомо и очевидно
для участников гражданского оборота – основам правопорядка
и нравственности.

С учетом всех фактических обстоятельств дела, характера допущенных ответчиками нарушений закона и их последствий, продолжительности
их течения во времени и значительного числа осознанно вовлеченных в них физических и юридических лиц, ясно понимавших противоправный характер своих действий и извлекавших из этого выгоду, суд считает, что установленные действия ответчиков носили антисоциальный характер, поскольку главной
и согласованной их целью было прикрытие коррупции, легализация имущества, полученного коррупционным путем, ложное использование в качестве законного средства платежа, проведение фиктивных операций с запрещенным
в гражданском обороте имуществом, получение дохода от посягающих
на интересы общества действий, а, в итоге, поощрение коррупционного поведения и получение противоправного обогащения.

Последовательная и неизменная, крайне негативная оценка актов коррупции как посягательств против конституционных основ государства, его безопасности и правопорядка убеждает суд в том, что в силу поименованных нормативных актов опосредованное коррупцией приобретение имущества подлежало квалификации в качестве сделок, противных основам правопорядка. То есть все полученное по ним сторонами суд обязан взыскивать в доход Российской Федерации в соответствии со ст. 169 ГК РФ.

Таким образом, действовавшее в период нахождения Ромаданова К.Ю.
во власти законодательство Российской Федерации не содержало правовой неопределенности, в результате которой ответчики были бы лишены возможности осознавать противоправность деяния и предвидеть наступление ответственности (в том числе гражданско-правовой) за совершение коррупционного правонарушения.

При вышеизложенном нормативном регулировании суд отклоняет позицию представителя ответчика о том, что до введения в действие пп. 8 п. 2
ст. 235 ГК РФ отсутствовало законодательство, предусматривающее возможность обращения в доход Российской Федерации имущества, полученного в нарушение антикоррупционного законодательства.

При этом суд обращает внимание на положения п. 2 ст. 4 ГК РФ, согласно которым по отношениям, возникшим до введения в действие акта гражданского законодательства, он применяется к правам и обязанностям, возникшим после введения его в действие.

Пункт 2 ст. 4 ГК РФ означает, что положения пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ
к настоящему гражданскому делу применимы, поскольку коррупционные правонарушения, совершены ответчиками в период с 26.04.2010 по 10.12.2012,
а вытекающие из них права и обязанности – владение Ромадановым К.Ю. акциями ОАО адрес энергосбытовая компания» через компанию «Хетерсон Менеджмент Лимитед» и ООО «Пром инвест» – существуют до настоящего времени, то есть после введения в действие пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ.

На возможность проверки законности приобретения чиновником имущества до 01.01.2012, а также конституционности данного подхода, Конституционный Суд Российской Федерации указал в определениях
от 25.10.2018 № 2552-О по жалобе фио и от 02.10.2019 № 2653-О
по жалобе фио и фио, оспаривавших, в том числе, обращение в доход государства имущества, полученного ими до 2012 года.

Таким образом, истцом правильно определен закон, подлежащий применению, у суда отсутствуют основания не согласиться с заявленными требованиями.

Подлежат отклонению доводы ответчиков и третьего лица о пропуске истцом срока исковой давности.

В соответствии со ст. 195 ГК РФ исковой давностью признается срок
для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

По смыслу указанной нормы под правом лица, подлежащим защите судом, следует понимать субъективное гражданское право конкретного лица (п. 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.09.2015 № 43 «О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности» (далее – постановление
от 29.09.2015 № 43).

Суд соглашается с позицией прокурора, указавшего на то, что правила
об исковой давности не применимы к вопросам гражданско-правовой ответственности за совершение коррупционного правонарушения, в том числе
к обстоятельствам осуществления запрещенной антикоррупционным законодательством деятельности, поскольку объектом судебной защиты является публичное право. По данной категории дел прокурор не выступает экономически заинтересованной стороной, не имеет субъективного интереса
в рассматриваемых правоотношениях, и не защищает частное право конкретного лица.

Согласно статье 208 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность не распространяется на требования о защите нематериальных благ.

Иск прокурора заявлен в соответствии с законодательством
о противодействии коррупции, которое направлено на охрану общества, установленную им правовую демократию от злоупотреблений
и криминализации публичной власти, легитимность которой во многом основывается на доверии общества и репутации лиц, занимающих публичные должности, с тем, чтобы у граждан не рождались сомнения в их нравственных качествах и, соответственно, в законности и бескорыстности их действий как носителей публичной власти (постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 10.10.2013 № 20-П), то есть на защиту нематериальных благ.

Незаконное приобретение должностными лицами личного состояния и их сращивание с бизнесом (п. 3 постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 29.11.2016 № 26-П), против чего в своем иске выступает прокурор, наносит ущерб, как отмечено в Конвенции ООН против коррупции от 31.10.2003, демократическим институтам, национальной экономике и правопорядку, порождает серьезные угрозы стабильности и безопасности общества, подрывает демократические и этические ценности.

Суд разделяет позицию прокурора о том, что коррупция представляют собой серьезную угрозу верховенству закона, демократии и правам человека, равенству и социальной справедливости, посягают на принципы государственного управления, моральные устои общества, затрудняют надлежащее и справедливое функционирование экономики, то есть наносят ущерб тем благам, которые безусловно относятся к числу фундаментальных, неотъемлемых и нематериальных, поскольку закреплены в этом качестве
в ст. 1, 2, 8, 17-19, 21, 751 и других Конституции Российской Федерации.

Более того, применение сроков исковой давности, как того просят ответчики и третье лицо, придает актам коррупции смысл и перспективу, что не соответствует позиции законодателя и Конституционного суда Российской Федерации (постановление от 29.11.2016 № 26-П), который разъяснил, что антикоррупционное законодательство призвано обеспечивать бессмысленность и бесперспективность коррупционного поведения.

При отклонении доводов о пропуске прокурором срока исковой давности, суд также исходит из системного толкования и буквального понимания положений главы 12 ГК РФ «Исковая давность», которые имеют отношение
к гражданско-правовым обязательствам и сделкам, не являющимся предметом рассмотрения по настоящему иску.

В соответствии со ст. 235 ГК РФ и Законом № 273-ФЗ, к которому отсылает указанная норма ГК РФ, предметом судебного разбирательства является вопрос о привлечении ответчика (соответчиков) к гражданско-правовой ответственности за совершение или участие в совершении коррупционного правонарушения (определение Конституционного Суда Российской Федерации от 29.11.2016 № 26-П).

По убеждению суда является очевидным то обстоятельство, что чиновники не относятся Гражданским кодексом Российской Федерации к участникам гражданского оборота, а их коррупционная деятельность не имеет ничего общего с самим гражданским оборотом, основанном на принципе недопустимости извлечения кем-либо преимущества из своего незаконного
или недобросовестного поведения (п. 4 ст. 1 ГК РФ). Акты коррупции
не являются частью гражданского оборота или одним из способов
его функционирования, не выступают законной формой или средством реализации гражданских прав и обязанностей.

По существующим в российском правовом поле механизмам противодействия коррупции видно, что законодатель обязывает снимать
с должности либо прекращать полномочия представителя власти, совершившего коррупционное правонарушение (ст. 13.1 Закона № 273-ФЗ), а полученное
им незаконное обогащение – императивно изымать из гражданского оборота
и обращать в доход Российской Федерации (пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ).

Также суд учитывает, что предусмотренная законодателем
в п. 8 ч. 2 ст. 235 ГК РФ ответственность за коррупционное правонарушение является единственной в своем роде мерой по защите общества от коррупции,
а ст. 10 ГК РФ обязывает суд использовать эту меру для недопущения дальнейшего осуществления ответчиками гражданских прав с незаконно приобретенным имуществом под видом добросовестных участников гражданских правоотношений и получения от этого благ.

Иное толкование вышеприведенных положений закона, в интерпретации ответчиков и третьего лица, фактически свидетельствует об их желании использовать положения о сроках исковой давности в качестве средства легализации и реабилитации незаконно извлеченного ими дохода. С таким подходом суд согласиться не может, поскольку он не отвечает положениям
гл. 12 ГК РФ, имеющим своей целью обеспечение защиты лица, право которого нарушено, а не уклонение ответчика от ответственности за коррупцию.

Более того, указанный подход не приведет к реализации целей и мер, которые, как неоднократно разъяснял Конституционный Суд Российской Федерации, носят особый правовой характер и направлены на защиту конституционно значимых ценностей, предупреждение незаконного обогащения лиц, осуществляющих публичные функции, и тем самым на эффективное противодействие коррупции, отвечают предназначению правового регулирования в этой сфере, не нарушают баланс публичных интересов борьбы с коррупцией и частных интересов государственных гражданских служащих, доходы которых не связаны с коррупционной деятельностью (постановление
от 29.11.2016 № 26-П; определение от 06.06.2017 № 1163-О).

Данная оценка обстоятельств дела и доводов ответчиков и третьего лица
о сроках исковой давности соответствует ч. 1 ст. 197 ГК РФ, предусматривающей исключения из общих правил, и отсылает к отраслевому законодательству.

В свою очередь ст. 3, 13, 14 Закона № 273-ФЗ не ограничивают прокурора в борьбе с коррупцией сроками исковой давности и предписывают суду при рассмотрении подобного рода исков исходить из неотвратимости ответственности физических и юридических лиц за совершение коррупционных правонарушений.

При разрешении вопроса о сроках давности суд в соответствии
с ч. 2 ст. 1 ГПК РФ также принимает во внимание положения ст. 29 Конвенции ООН против коррупции от 31.10.2003, которая предписывает государствам-участникам установление во внутреннем законодательстве более длительных сроков давности или возможность приостановления течения срока давности
в тех случаях, когда лицо, подозреваемое в совершении коррупции, уклоняется от правосудия.

Из обстоятельств дела следует, что установленные и вышеописанные коррупционные правонарушения, допущенные ответчиками, носили регулярный и систематический характер. Они непосредственно касались
и охватывали значительный период нахождения Ромаданова К.Ю. во власти
(как на должности государственной службы, так и на государственной должности адрес). Спорные акции, как показало разбирательство, находятся в незаконном владении ответчиков вплоть до настоящего времени,
что нарушает установленный законом порядок гражданского оборота и права
его добросовестных участников.

Рассматриваемые судом и оцениваемые с позиции Закона № 273-ФЗ деяния носили продолжительный характер и длились до тех пор, пока не были пресечены предъявлением Генеральной прокуратурой Российской Федерации настоящего иска в суд как предусмотренного ст. 12 ГК РФ способа защиты гражданских прав.

Таким образом, позиция ответчиков и третьего лица по вопросу о сроках давности не соответствует требованиям законности и справедливости, способствует нахождению в гражданском обороте незаконно полученного (приобретенного) имущества, его легализации, сокрытию от контролирующих органов, а в итоге поощрению коррупционного поведения и получению противоправного обогащения, что несовместимо с принципами существования
и деятельности правового государства.

Более того, ходатайство адрес о применении исковой давности правового значения не имеет, поскольку заявлено не стороной по делу,
то есть ненадлежащим лицом (п. 2 ст. 199 ГК РФ, п. 10 постановления Пленума от 29.09.2015 № 43).

При таких обстоятельствах суд не находит законных оснований
для удовлетворения заявлений представителей ответчиков и третьего лица
о применении к спорным правоотношениям сроков исковой давности.

Доводы представителей ответчиков и третьего лица
о том, что разрешение судом настоящего спора до вынесения приговора
по уголовному делу № 11602007701000056 или вынесения постановления
о его прекращении фактические приведет к применению в отношении ответчиков последствий обвинительного приговора суда на стадии предварительного расследования суд отвергает, поскольку они основаны
на неправильном понимании ответчиками правовых норм, регулирующих институт преюдициальности судебных актов.

Суд не входил в обсуждение вопросов вины, преступности и наказуемости деяния, совершенного Ромадановым К.Ю., Ольховиком Е.Н., Вайнзихером Б.Ф., Слободиным М.Ю. с точки зрения УК РФ. Не исследовал другие вопросы, которые согласно ст. 6 и 299 УПК РФ отнесены к разрешению уголовного судопроизводства и входят в полномочия суда при постановлении приговора.

Суд исходит из разнородности настоящего и уголовного судопроизводств, обстоятельств и предметов их исследования, перечня участников, оцениваемых событий, составов противоправных деяний, применяемых законов и типов ответственности.

В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации (постановление от 21.12.2011 № 30-П) решение по гражданскому делу, возлагающее гражданско-правовую ответственность на определенное лицо, не устанавливает виновность этого лица в совершении уголовно наказуемого деяния и в этом смысле не имеет для уголовного дела преюдициального значения. Иное являлось бы нарушением конституционных прав гражданина на признание его виновным только по обвинительному приговору суда, а также на рассмотрение его дела тем судом, к компетенции которого оно отнесено законом.

Поэтому в уголовном судопроизводстве результатом межотраслевой преюдиции может быть принятие судом данных только о наличии либо
об отсутствии какого-либо деяния или события, установленного в порядке гражданского судопроизводства, но не его квалификация как противоправного, которая, с точки зрения уголовного закона, имеет место только
в судопроизводстве по уголовному делу.

Таким образом, вступившие в законную силу решения судов
по гражданским делам во всяком случае не могут рассматриваться
как предрешающие выводы суда при осуществлении уголовного судопроизводства о том, содержит ли деяние признаки преступления, а также
о виновности обвиняемого, которые должны основываться на всей совокупности доказательств по уголовному делу.

Иные доводы и возражения представителей ответчиков и третьего лица судом рассмотрены и отклоняются как не имеющие правового значения для разрешения настоящего спора.

С учетом вышеизложенного суд полагает, что ответчиками и третьим лицом не заявлены обоснованные и аргументированные доводы, которые могли бы служить препятствием для удовлетворения исковых требований,
а доказательства, приобщенные ими к материалам дела, не опровергают установленные судом обстоятельства и дополнительно подтверждают правильность сделанных судом выводов.

По правилам подп. 8 ч. 2 ст. 235 ГК РФ и с учетом правовой позиции Верховного Суда РФ, утвержденной его Президиумом 30.06.2017, судом
по настоящему делу установлены все обстоятельства, имеющие значение для его правильного рассмотрения по существу и применения названных норм права, т.е. установил факты совершения Ромадановым К.Ю., фиоЮ, Ольховиком Е.Н., Вайнзихером Б.Ф., компанией «Хетерсон Менеджмент Лимитед», ООО «Пром инвест» коррупционных правонарушений, получения чиновником имущества в нарушение требований законодательства
о противодействии коррупции, отсутствие доказательств его законного происхождения у ответчиков. Кроме того, определил обстоятельства нарушения ответчиками запретов антикоррупционного законодательства, преодоление которых привело к противоправному получению ими спорных активов.

Принятое судом решение относится к особым правовым мерам, направленным на предупреждение незаконного обогащения лиц, осуществляющих публичные функции, связанных с ними юридических
и физических лиц, и тем самым на эффективное противодействие коррупции, отвечает предназначению правового регулирования в этой сфере, по защите конституционно значимых ценностей, и не нарушает баланс публичных интересов борьбы с коррупцией и частных интересов Ромаданова К.Ю., фиоЮ, Ольховика Е.Н., Вайнзихера Б.Ф., компани «Хетерсон Менеджмент Лимитед», ООО «Пром инвест».

На основании изложенного, руководствуясь ст. 194-199 ГПК РФ,

РЕШИЛ:

Исковые требования заместителя Генерального прокурора Российской Федерации в интересах Российской Федерации удовлетворить.

Обратить в доход Российской Федерации:

- обыкновенные именные бездокументарные акции в количестве 553 756 698 шт. и привилегированные именные бездокументарные акции в количестве  91 109 шт. АО адрес энергосбытовая компания» (ОГРН 1061101039779, ИНН 1101301856), зарегистрированные на компанию «Хетерсон Менеджмент Лимитед» (Heterson Management Limited, страна регистрации – адрес, дата регистрации 26.03.2008г., регистрационный номер НЕ 226218),

- обыкновенные именные бездокументарные акции АО адрес энергосбытовая компания» (ОГРН  1061101039779, ИНН 1101301856) в количестве 1 200 000 000 шт., зарегистрированные на ООО «Пром инвест» (ОГРН 1071101005645, ИНН 1101131869).

Решение суда может быть обжаловано в апелляционном порядке в Московский городской суд через Савеловский районный суд адрес в течение одного месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме.

Судья А.А. Миронова

Решение суда принято в окончательной форме 05.05.2023г.