Решение по делу № 2-3151/2020 от 20.05.2020

Дело № 2-3151/2020

УИД № 39RS0001-01-2020-002692-80

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

г. Калининград                                 16 октября 2020 года

        Ленинградский районный суд г. Калининграда в составе:

председательствующего судьи Семёркиной А.А.,

при помощнике судьи                Карпун Я.А.,

с участием прокурора                Литасовой О.В.,

истца – Жеребятьева В.В., представителя истца – Аскерова Т.Б., действующего на основании ордера № 2306 от 23 июня 2020 года; представителя ответчиков –Смирновой А.Р., действующей на основании доверенностей от 30 января 2020 года и 17 февраля 2020 года,

         рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению Жеребятьева В.В. к Министерству юстиции Российской Федерации, Федеральной службе судебных приставов о признании приказа Министерства юстиции Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № об увольнении незаконным, признании незаконным отказа в приеме на службу в органы принудительного исполнения РФ, о признании незаконным основания увольнения и его изменении, возложении обязанности заключить контракт о прохождении службы в органах принудительного исполнения в должности <данные изъяты> с ДД.ММ.ГГГГ, выплате денежного довольствия за время вынужденного прогула, признании незаконным заключения о профессиональной пригодности от ДД.ММ.ГГГГ,

установил:

Жеребятьев В.В. (далее - истец) обратился в суд к Министерству юстиции Российской Федерации, Федеральной службе судебных приставов (далее ответчик, представитель нанимателя) с вышеуказанными исковыми требованиями.

В обоснование иска указал, что ДД.ММ.ГГГГ он был назначен на должность <данные изъяты> – <данные изъяты>. В соответствии с Приказом, между ним и представителем нанимателя был заключен служебный контракт на срок с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ. Приказом Министра юстиции Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № в соответствии с пунктом 8.2 части 1 и частью 3.1 статьи 37 Федерального закона от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ 2О государственной гражданской службе Российской Федерации с ним расторгнут служебный контракт. ДД.ММ.ГГГГ посредством системы электронного документооборота портала АИС ФССП России письмом от ДД.ММ.ГГГГ №, он был оповещен об увольнении, в этом же письме сообщалось о его награждении за многолетнюю и безупречную службу медалью «За вклад в развитие ФССП России». ДД.ММ.ГГГГ он был уволен с федеральной гражданской службы в связи с сокращением должностей федеральной государственной гражданской службы в государственном органе. В это же день ему выдали трудовую книжку, однако, в нарушение положений ч.2 ст. 84.1 ТК Российской Федерации, с выпиской из приказа Минюста России об увольнении под роспись, не ознакомили. Указал, что за период работы в данной должности дисциплинарных взысканий не имел, обладал большим опытом в данной сфере, в том числе на руководящих должностях. Считал свое увольнение незаконным и необоснованным, поскольку ответчиком была нарушена процедура увольнения, поскольку он в установленные сроки изъявил свое желание для прохождения дальнейшей службы в связи со вступлением в силу 1 января 2020 года Федерального закона № 328-ФЗ «О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в отдельные акты Российской Федерации» и переходом судебных приставов на иной вид службы. Во исполнение своего желания о прохождении дальнейшей службы в соответствии со ст. 92 Федерального закона № 328-ФЗ 2О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в отдельные акты Российской Федерации», он прошел весь комплекс мероприятий для поступления в службу принудительного исполнения. Обратил внимание суда, что п. 27,33, п.37 алгоритма предусматривает обязанность ФССП России, кандидату, не прошедшему мероприятия, должно выдаваться уведомление об отказе в поступлении на службу принудительного исполнения, вместе с тем, никакого уведомления о том, что он не прошел испытание, в его адрес не направлялось, хотя другим сотрудникам такие уведомления выдавались. В ДД.ММ.ГГГГ года он выразил свое письменное согласие на назначение на должность <данные изъяты>, должность которого в соответствии с Указом Президента от 1 января 2020 года № 1 предусматривала присвоение специального звания –полковник внутренней службы. Поскольку ему не было вручено уведомление о том, что он не прошел испытание на данную должность, и он успешно прошел все мероприятия, предусмотренные алгоритмом, полагал, что с ним были обязаны заключить служебный контракт для продолжения службы в органах принудительного исполнения в должности <данные изъяты> с ДД.ММ.ГГГГ. Кроме того, указал, что в нарушение процедуры сокращения, установленной положением ч. 1 ст. 31 ФЗ от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации», поскольку ему не были предложены вакантные должности, с ним не проводилось собеседований, а представитель нанимателя поиск вакантных должностей государственной гражданской службы в иных государственных органах не осуществлял.

Впоследствии истец представил дополнения к исковому заявлению, в которых в качестве дополнительных обоснований незаконности его увольнения, выразил также несогласие с выводами заключения о профессиональной пригодности (комплексного обследования) от 17 февраля 2020 года, по результатам которого ему была присвоена четвертая категория профессионального риска (не рекомендуется) и просил признать его незаконным. Указал, что данное заключение по своему содержанию не соответствует требованиям, предусмотренных Порядком проведения психофизиологического исследования, тестирования, направленного на изучение морально-этических и психологических качеств, выявление потребления без назначения врача наркотических средств или психотропных веществ и злоупотребления алкоголем или токсическими веществами, утвержденным Приказом директора ФССП России от 1 января 2020 года № 8. В частности, в нарушение п.15 Порядка в заключении не указаны примененные методы (методики) комплексного обследования, его номер. В этой связи истец полагал, что специалист основывал свои выводы на чувственном восприятии проявлении его характера, и его выводы являются субъективными, не основанными на научном подходе и утвержденных методах (методиках) исследования. Также указал, что в нарушение алгоритма, принятого во исполнение требований ч.5 ст. 19 ФЗ «О службе в органах принудительного исполнения РФ», ему как поступающему на службу гражданину должны были сообщить о причинах отказа в приеме на службу и право на урегулирование разногласий по вопросам, касающимся проведения профессионального психологического отбора, было незаконно отказано в реализации такого права. В связи с тем, что он не знал, что он неудовлетворительно прошел профессиональный психологический отбор, то обратиться за ознакомлением с его выводами, он смог только в день своего увольнения -ДД.ММ.ГГГГ, поскольку до указанной даты был уверен в том, что вес необходимые мероприятия для поступления на службу принудительного исполнения, им были пройдены. Также обратил внимание суда на то, что согласно п.17 Правил и п.15 Порядка, заключение о профессиональной пригодности кандидата (о результатах комплексного исследования) носит рекомендательный характер. Также указал, что в нарушение ч.5 ст. 19 ФЗ «О службе принудительного исполнения Российской Федерации» письменный отказ в приеме на службу ответчик ему не направлял. Также полагал, что ответчик Министерство юстиции РФ не выполнило возложенную на него обязанность, предусмотренную ч.5 ст. 31 ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» по предложению ему всех вакантных должностей в том же государственной органе или в государственном органе, которому переданы функции упраздненного государственного органа, а также в случае отсутствия таких должностей в иных государственных органах в течение двух месяцев со дня предупреждения гражданского служащего об увольнении. Кроме того, в дополнениях от 9 октября 2020 года, истец указал, что считает, что заключение о профессиональной пригодности 17 февраля 2020 года является незаконным в силу того, что был нарушен п. 8 Порядка, поскольку ему не предлагалось заполнять пункты 1-17 протокола собственноручно. Также указал, что квалификация эксперта –полиграфолога ФИО6 не соответствует установленным требованиям, поскольку о не имел практического опыта работы в качестве специалиста –полиграфолога в сфере проведения ПФИ не менее 3 лет в соответствиями с требованиями п.7 технического задания, являющегося приложением № 1 к Договору возмездного оказания услуг № 23 от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного ФССП России (центральный аппарат).Также полагал, что квалификация специалиста ФИО6 не соответствует установленным требованиям, поскольку в материалах дела отсутствует копия документа, подтверждающая прохождение профессиональной подготовки по названной в заключении № 139 профессиональной программе. Указал, что диплом бакалавра №, выданный ФИО7 по направлению подготовки <данные изъяты> Психология в ДД.ММ.ГГГГ не зарегистрирован в Федеральном реестре документов государственного образца об образовании, об ученых степенях и ученых званиях (ФРДО), находящемся на сайте Рособрнадзора. Таким образом, полагал, что представленный в материалы дела диплом не имеет правового значения для данного спора, поскольку не подтверждает квалификацию ФИО6 как специалиста –полиграфолога, и его стаж практической работы в качестве специалиста –полиграфолога, и с учетом того, что у него не было даже года опыта работы по специальности после получения высшего образования, то его вообще не имели право привлекать к профессиональному психологическому отбору. Также полагал, что представленное удостоверение о повышении квалификации, выданное ФИО7, не соответствует программе «Проведение специальных психофизиологических исследований с применением полиграфа», которая должна была быть пройдена специалистом-полиграфологом, указанном в заключении № 139. Квалификация специалиста ФИО6 также неизвестна, поскольку квалификацию психолога, он получил только в ДД.ММ.ГГГГ, а факт прохождения ФИО8 профессиональной переподготовки, материалы дела не содержат, в связи с чем, считал, что ФИО9 не имел достаточной и необходимой квалификации, а указанная им квалификация не соответствует предъявляемым к ней требованиям. При таких обстоятельствах, полагал, что его увольнение, которое было произведено из-за результатов заключения о его профессиональной непригодности, которое является незаконным и необоснованным, и с выводами которого он не согласен, должно быть признано незаконным.

В этой связи, с учетом уточнений исковых требований, истец просил суд: признать незаконным заключение об профессиональной пригодности от 17 февраля 2020 года, которым Жеребятьев В.В. не рекомендован к приему на службу принудительного исполнения РФ (четвертая категория профессиональной пригодности); признать незаконным фактический отказ директора ФССП России в приеме на Жеребятьева В.В. на службу в органы принудительного исполнения Российской Федерации и возложить на ФССП России обязанность заключить с Жеребятьевым В.В. служебный контракт о прохождении службы в органах принудительного исполнения Российской Федерации в должности руководителя <данные изъяты> с ДД.ММ.ГГГГ с выплатой полагающегося денежного довольствия по дату вынесения решения суда; признать незаконным приказ Министра юстиции Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № об увольнении Жеребятьева В.В. в соответствии с п.8.2 части1 части 3.1 статьи 37 Федерального закона от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ и изменить основание увольнения на п.5 ст.33 ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (перевод гражданского служащего по его просьбе или с его согласия в другой государственный орган или на государственную службу иного вида).

Истец и его представитель в судебном заседании на уточненных исковых требованиях настаивали, просили их удовлетворить по доводам, изложенным в исковом заявлении и в дополнениях к исковому заявлению от 13 июля (т.1 л.д. 156-160) и 9 октября 2020 года.

Представитель ответчиков в судебном заседании возражала против удовлетворения исковых требований в полном объеме. Подробную позицию изложила в своих возражениях по доводам истца от 23 июня 2020 года (т.1, л.д. 30-49), дополнениях к возражениям от 13 июля 2020 года (т. 1, л.д. 167-177), возражениях на уточнение искового заявления от 4 сентября 2020 года (т.3 л.д. 11-22), и возражениях на дополнение к уточнению искового заявления от 29 сентября 2020 года. Обратила внимание суда, что обязанность по предложению истцу вакантных должностей в связи с проводимыми организационо –штатными мероприятиями и сокращением в ФССП России должностей гражданской службы в силу требований ч. 5 ст. 31 Закона о государственной гражданской службе возложена на директора ФССП России, а не на Министра юстиции Российской Федерации. При этом указала, что установленный ст. 31 Закона о государственной службе порядок увольнения в связи с сокращением должностей гражданской службы представителем нанимателя соблюден, поскольку вакантные должности гражданской службы с учетом категории и группы замещаемой Жеребятьевым В.В. должности, в центральном аппарате ФССП России и территориальных органах отсутствовали, истцу соответствующие предложения не направлялись. Также указала, что по всем должностям, которые были вакантный на момент увольнения, ему также не могли быть предложены должности, поскольку, они либо впоследствии были сокращены, либо он не соответствовал квалификационным требования для их замещения, ввиду отсутствия соответствующего образования. Также указала, что истцу, как кандидату для замещения должности в службу в органы принудительного исполнения, при прохождении обязательного профессионального психологического отбора, по результатам психофизиологического исследования с применением полиграфа, было выявлены два фактора риска (склонность к злоупотреблению должностными полномочиями и злоупотребление алкоголем), на основании чего специалистом –психологом в заключении № 360 в отношении истца определена четвертая категория профессиональной пригодности и сделан вывод о том, что он не рекомендуется к назначению на должность в органы принудительного исполнения Российской Федерации. В связи с чем, должности сотрудников органов принудительного исполнения Российской Федерации, в том числе «Заместитель начальника Управления по организации исполнительного производства», по которой установлено специальное звание «полковник внутренней службы», не могли быть предложены истцу, поскольку он не прошел мероприятия комплексного психологического отбора. В части доводов о признании незаконным заключения специалиста –полиграфолога ФИО6 от 17 февраля 2020 года № 139, полагала их необоснованными, поскольку действующим законодательством установлено только одно квалификационное требование к специалистам, осуществляющим психологический отбор –наличие высшего психологического образования, которое у ФИО6 имеется, требование к практическому опыту специалиста –полиграфолога нормативно –правовыми актами не закреплено, а требования, содержащиеся в техническом задании к договору носят рекомендательный характер. Также обратила внимание суда, что в материалы дела представлены два заключения специалистов –полиграфологов, одно заключение, выполненное в ДД.ММ.ГГГГ года штатным специалистом ФССП России, и оспариваемое заключение от 17 февраля 2020 года, по результатам которых разными специалистами был сделан один вывод о двух факторах риска у Жеребьятьева В.В. В связи с изложенным полагала, с учетом подробно изложенных возражений, что исковые требования Жеребятьева В.В. необоснованные и удовлетворению по указанным основаниям, не подлежат.

Выслушав объяснения участников процесса, заслушав свидетеля, исследовав письменные материалы дела, заслушав заключение прокурора, полагавшего исковые требования Жеребятьева В.В. о восстановлении на работе не подлежащими удовлетворению, суд приходит к следующему.

В судебном заседании установлено, что приказом Министра юстиции Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № Жеребятьев В.В. был назначен на должность <данные изъяты> в порядке ротации от ДД.ММ.ГГГГ (т.1 л.д.15).

На основании вышеуказанного приказа от ДД.ММ.ГГГГ между Жеребятьевым В.В. и представителем нанимателя в лице директора Федеральной службы судебных приставов – главного судебного пристава Российской Федерации ФИО18 был заключен служебный контракт о прохождении государственной гражданской службы Российской Федерации и замещении должности гражданской службы Российской Федерации – <данные изъяты> на срок с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ (т.1 л.д. 17-22).

ДД.ММ.ГГГГ приказом Министра юстиции Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ №, Жеребятьев В.В. был уволен с федеральной государственной гражданской службы в связи с сокращением должности федеральной государственной гражданской службы в государственном органе в соответствии с пунктом 8.2 части 1 и части 3.1 статьи 37 Закона о государственной гражданской службе Российской Федерации.

Увольнение истца было произведено на основании того, что замещаемая им должность федеральной государственной гражданской службы подлежала сокращению с ДД.ММ.ГГГГ, поскольку должность <данные изъяты> отнесена к должности сотрудника органа принудительного исполнения, по которой было установлено специальное звание «полковник внутренней службы» в связи с переходом Федеральной службы судебных приставов на иной вид государственной службы и проводимыми в этой связи организационно-штатными мероприятиями на основании вступившего в законную силу 1 января 2020 года ФЗ от 1 октября 2019 года № 328-ФЗ.

        Истец, не соглашаясь с увольнением, указывает на нарушение процедуры его увольнения, поскольку им были пройдены все необходимые мероприятия для замещения должности руководителя Управления –главного судебного пристава, при этом его увольнение было для него неожиданностью, поскольку до ДД.ММ.ГГГГ, никакого уведомления о том, что он не прошел отбор, ему не направлялось. Также оспаривал заключение специалиста –полиграфолога ФИО6 о присвоении ему 4-ой категории профпригодности, поскольку ФИО9 не имел право давать такое заключение в силу недостаточности у него практического опыта и отсутствия необходимого образования в указанной области. Поскольку полагал, что заключение ФИО6 должно быть признано незаконным, то ответчики обязаны были заключить с ним контракт на прохождение службы в должности должности руководителя <данные изъяты>, поскольку по всем иным требованиям он полностью соответствовал. Также полагал, что ответчиками необоснованно не предлагались ему все имеющиеся вакантные должности в том же государственном органе или в государственном органе, которому переданы функции упраздненного государственного органа. Ссылался на нарушение процедуры увольнения, поскольку его при увольнении его не ознакомили с подлинником приказа об увольнении.

Оценив вышеуказанные доводы, суд приходит к следующим выводам.

Частью седьмой статьи 11 Трудового кодекса Российской Федерации (далее ТК Российской Федерации) предусмотрено, что на государственных служащих и муниципальных служащих действие трудового законодательства и иных актов, содержащих нормы трудового права, распространяется с особенностями, предусмотренными федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, законами и иными нормативными правовыми актами субъектов Российской Федерации о государственной службе и муниципальной службе.

Отношения, связанные с поступлением на государственную гражданскую службу Российской Федерации, ее прохождением и прекращением, а также с определением правового положения (статуса) федерального государственного гражданского служащего и государственного гражданского служащего субъекта Российской Федерации (далее - гражданский служащий), регулируются Федеральным законом от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе в Российской Федерации» (статья 2 названного Закона; далее - Федеральный закон от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ).

Федеральные законы, иные нормативные правовые акты Российской Федерации, законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации, содержащие нормы трудового права, применяются к отношениям, связанным с гражданской службой, в части, не урегулированной Федеральным законом от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе в Российской Федерации» (статья 73 Закона).

В силу пункта 8.2 части 1 статьи 37 Федерального закона от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ служебный контракт может быть расторгнут представителем нанимателя, а гражданский служащий освобожден от замещаемой должности гражданской службы и уволен с гражданской службы в случае упразднения государственного органа.

Согласно части 1 статьи 31 Федерального закона от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ при сокращении должностей гражданской службы или упразднении государственного органа государственно-служебные отношения с гражданским служащим продолжаются в случае предоставления гражданскому служащему, замещающему сокращаемую должность гражданской службы в государственном органе или должность гражданской службы в упраздняемом государственном органе, с его письменного согласия иной должности гражданской службы в том же государственном органе или в государственном органе, которому переданы функции упраздненного государственного органа, либо в другом государственном органе с учетом: 1) уровня его квалификации, профессионального образования и стажа гражданской службы или работы (службы) по специальности, направлению подготовки; 2) уровня его профессионального образования и стажа гражданской службы или работы (службы) по специальности, направлению подготовки при условии получения им дополнительного профессионального образования, соответствующего направлению деятельности по данной должности гражданской службы.

О предстоящем увольнении в связи с сокращением должностей гражданской службы или упразднением государственного органа гражданский служащий, замещающий сокращаемую должность гражданской службы в государственном органе или должность гражданской службы в упраздняемом государственном органе, предупреждается представителем нанимателя персонально и под роспись не менее чем за два месяца до увольнения (часть 2 статьи 31 Федерального закона от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ).

Частью 4 статьи 31 Федерального закона предусмотрено, что преимущественное право на замещение должности гражданской службы предоставляется гражданскому служащему, имеющему более высокие квалификацию, уровень профессионального образования, большую продолжительность стажа гражданской службы или работы (службы) по специальности и более высокие результаты профессиональной служебной деятельности.

Частью 5 статьи 31 Федерального закона от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ предусмотрено, что представитель нанимателя государственного органа, в котором сокращаются должности гражданской службы, или государственного органа, которому переданы функции упраздненного государственного органа, обязан в течение двух месяцев со дня предупреждения гражданского служащего об увольнении предложить гражданскому служащему, замещающему сокращаемую должность гражданской службы в государственном органе или должность гражданской службы в упраздняемом государственном органе, все имеющиеся соответственно в том же государственном органе или в государственном органе, которому переданы функции упраздненного государственного органа, вакантные должности гражданской службы с учетом категории и группы замещаемой гражданским служащим должности гражданской службы, уровня его квалификации, профессионального образования, стажа гражданской службы или работы по специальности, направлению подготовки, а в случае отсутствия таких должностей в указанных государственных органах может предложить вакантные должности гражданской службы в иных государственных органах в порядке, определяемом Правительством Российской Федерации.

В случае отказа гражданского служащего от предложенной для замещения иной должности гражданской службы, в том числе в другом государственном органе, при сокращении должностей гражданской службы или упразднении государственного органа гражданский служащий освобождается от замещаемой должности гражданской службы и увольняется с гражданской службы. В этом случае служебный контракт прекращается при сокращении должностей государственной гражданской службы в соответствии с пунктом 8.2 части 1 статьи 37 данного Федерального закона и при упразднении государственного органа в соответствии с пунктом 8.3 части 1 статьи 37 этого же Закона (часть 6 статьи 31 Федерального закона от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ).

По смыслу изложенных нормативных положений, в случае реорганизации государственного органа и сокращения должности гражданскому служащему, законом обеспечивается возможность продолжения службы в другой равнозначной должности в государственном органе. В этих целях представитель нанимателя государственного органа, обязан предложить гражданскому служащему, все имеющиеся у него вакантные должности гражданской службы с учетом категории и группы замещаемой гражданским служащим должности гражданской службы, уровня его квалификации, профессионального образования, стажа гражданской службы или работы по специальности, направлению подготовки. При этом обязанность предложить вакантные должности гражданской службы гражданскому служащему должна быть исполнена представителем нанимателя государственного органа, в течение двух месяцев со дня предупреждения гражданского служащего об увольнении до дня предстоящего увольнения.

Для решения спора о законности увольнения Жеребятьева В.В. на основании пункта 8.2 части 1 статьи 37 Федерального закона от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе в Российской Федерации» (в связи с сокращением должностей гражданской службы в государственном органе) юридически значимыми, подлежащими выяснению и доказыванию с учетом содержания правоотношений сторон и оснований заявленного Жеребятьевым В.В. иска являются следующие обстоятельства: факт проведения организационно-штатных мероприятий; предлагались ли ответчиком вакантные должности гражданской службы, соответствующие категории и группе замещаемой Жеребятьевым В.В. должности гражданской службы, уровню его квалификации, профессионального образования и стажу его гражданской службы, опыту работы по специальности, направлению подготовки; суду также надлежит выяснить причину, если должности не предлагались, а также обстоятельства соблюдения всех требований истцом для перехода на иной вид службы, и возможность предложения иных должностей гражданских служащих в спорный период, их вакантность и соответствие истца предъявляемых требований по их замещению.

Также в рамках указанного спора суд, с учетом заявленных требований, должен дать оценку заключению о профессиональной пригодности от 17 февраля 2020 года.

В соответствии с Федеральным законом от 1 октября 2019 года № 328-ФЗ «О службе в органах принудительного исполнения Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее Федеральный закон от 1 октября 2019 года № 328-ФЗ), с 1 января 2020 года Федеральная служба судебных приставов перешла на иной вид государственной службы- в органах принудительного исполнения.

В соответствии с п.2,3 и 7 статьи 1 Федерального закона от 1 октября 2019 года № 328-ФЗ, служба в органах принудительного исполнения – вид федеральной государственной службы, представляющий собой профессиональную служебную деятельность граждан Российской Федерации на должностях в органах принудительного исполнения. Должности в органах принудительного исполнения – должности сотрудника органа принудительного, которые учреждаются в органах принудительного исполнения. Сотрудник –гражданин, проходящий службу в органах принудительного исполнения в должности, по которой предусмотрено присвоение специального звания.

Согласно п. 2 ч.2 ст. 4 ФЗ от 1 октября 2019 года № 328-ФЗ одним из принципов службы в органах принудительного исполнения является обязательный профессиональный отбор.

С учетом анализа вышеизложенных норм закона, суд приходит к выводу, что в связи с тем, что должность истца в результате проводимых организационно-штатных мероприятий стала относиться к службе в органах принудительного исполнения, предполагающее присвоение специального звания, Жеребятьев В.В. для замещения должности <данные изъяты> или иной должности в указанной службе, должен бы успешно пройти профессиональный отбор, включающий в себя профессиональный психологический отбор, порядок проведения и организации которого регламентирован Правилами профессионального психологического отбора на службу в органы принудительного исполнения Российской Федерации, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 27 декабря 2019 года № 1909 (далее – Правила).

Исходя из анализа положений указанных Правил установление обязательного психологического отбора необходимо для определения способности кандидатов по своим личным и деловым качествам выполнять служебные обязанности сотрудника на должности в органах принудительного исполнения, а также для выявления факторов риска девиантного поведения. При этом в процессе психологического отбора проводится определение категорий профессиональной пригодности кандидатов, которые выявляют уровень развития личных деловых качеств кандидата, необходимых для выполнения служебных обязанностей сотрудника органов принудительного исполнения, наличие или отсутствие факторов риска.

С учетом категории должности, на которую претендовал Жеребятьев В.В. в органах принудительного исполнения – <данные изъяты>, обязательной частью психологического отбора по его должности являлось психофизиологическое исследование, которое является частью комплексного обследования, проводимое с письменного согласия кандидата.

Как следует из материалов дела и установлено судом, Жеребятьев В.В. ДД.ММ.ГГГГ изъявил свое письменное желание поступить на службы в органы принудительного исполнения на должность <данные изъяты>, в том числе он указала в своём заявлении, что ему разъяснен порядок прохождения психологического отбора и психофизиологического исследования, и он согласен их пройти (т.1 л.д.85).

При этом в судебном заседании истец не оспаривал, что был предупрежден и уведомлён в установленный срок и о проводимых организационно –штатных мероприятиях, и о процедуре поступления на должность в органы принудительного исполнения. Своим правом на поступление на службу и прохождение всего комплекса необходимых мероприятий было им реализовано в соответствии с действующим законодательством и в установленные сроки.

Заключением о профессиональной пригодности от 17 февраля 2020 года (протокол № 360), составленным специалистом –психологом ФИО11 был сделан вывод, что Жеребятьев В.В. не рекомендуется для замещения должности, и ему присвоена 4-ая категория профессиональной пригодности. В данном заключении отражены результаты прохождения Жеребятьевым В.В. ПФИ (психофизиологического исследования на основании заключения № 139), согласно которого у Жеребятьева В.В. выявлены факторы риска: злоупотребление алкоголем или токсическими веществами, склонность к злоупотреблению должностными полномочиями (т.1 л.д. 86).

Данные выводы в заключении были основаны по результатам мероприятий по комплексному психологическому обследованию, которые проводились специалистами- ФИО11, имеющего диплом по специальности «Психология» и ФИО9, имеющий квалификацию по специальности «Полиграфолог».

Указанные специалисты были привлечены для оказания услуг по проведению профессионального психологического отбора в целях определения категории профессиональной пригодности кандидатов на службу в органы принудительного исполнения (ФИО11) и по проведению психофизиологических исследований с использованием полиграфа в целях определения наличия (отсутствия) у тестируемых лиц факторов риска (ФИО9) на основании договоров возмездного оказания услуг № 32 и 23 от 6 февраля 2020 года (т.2 л.д. 212-255).

Таким образом, в судебном заседании установлено, что Жеребятьев В.В., в связи с проводимыми организационно –штатными мероприятиями, для реализации своего намерения поступить на службы в органы принудительного исполнения с присвоением ему специального звания «полковник внутренней службы» на должность <данные изъяты>, должен был успешно пройти психологически отбор и получить рекомендацию для замещения указанной должности. Вместе с тем, как следует из представленного заключения от 17 февраля 2020 года, для замещения должности он был не рекомендован и ему присвоена 4-ая категория профессиональней пригодности, что в соответствии с Правилами, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 27 декабря 2019 года, означало, его неспособность выполнять служебные обязанности сотрудника органов принудительного исполнения Российской Федерации, в связи с выявленными у него факторами риска- злоупотребление алкоголем и токсическими веществами и склонность к злоупотреблению должностными полномочиями.

При этом истец настаивал, что факт того, что его не уведомили о том, что он не соответствует квалификационным требованиям в соответствии с требованиями алгоритма действий на II этапе переходного периода, и не ознакомили с результатами заключениями, уже является грубым нарушением процедуры его увольнения.

Вместе с тем, в этой части, суд не может согласиться указанным доводом, поскольку истцом не привел нормы действующего законодательства, которая бы предусматривал обязанность представителя нанимателя уведомлять кандидата на том, что он не прошел мероприятия для поступления на должность. Ссылка на такую обязанность, предусмотренную Алгоритмом, являющимся приложением к письму ФССП России к не может быть признана правомерной, поскольку алгоритм не является нормативно-правовым актом, а призван обеспечить план проведения мероприятий для организации перехода ФССП России на иной вид государственной службы и носит организационный и рекомендательный характер (т.1 л.д.102-111).

При таких обстоятельствах, учитывая соблюдение сроков по уведомлению истца о предстоящем сокращении его должности в связи реорганизацией, само по себе обстоятельство, что истца об его несоответствии предъявляемым к кандидату требованиям, не уведомили, не может являться основанием для признания процедуры его увольнения незаконной, учитывая представленные результаты заключения об его профессиональной пригодности. Кроме того, негативных последствий для истца это обстоятельство не повлекло, поскольку свое право оспаривания как увольнения, так и результатов заключения от 17 февраля 2020 года, реализовал.

       При этом в части заявленных требований о признании заключения о профессиональной пригодности (комплексного обследования) от 17 февраля 2020 года, суд полагает отметить следующее.

Как следует из содержания п.2,3,4,5, пп. «а» и «д», п.11, 16, 17, 21, 27, 30, 32, 33 Правил, для урегулирования разногласий по вопросам, касающимся проведения профессионального психологического отбора в органах принудительного психологического отбора в органах принудительного исполнения, руководителем федерального органа принудительного исполнения формируется центральная комиссия по психологическому отбору.

Кандидат в случае несогласия с заключением вправе обратиться в письменной форме в центральную комиссию. Решение принимаются центральной комиссией в течение 30 дней со дня поступления обращения кандидата. В случае, если по результатам рассмотрения обращения кандидата в деятельности специалиста выявлены нарушения установленного порядка проведения психологического отбора, центральная комиссия принимает решение об отмене заключения и назначает новое комплексное исследование, которое проводится специалистом, определяемым центральной комиссией, в 10-дневный срок.

Аналогичный порядок регламентирован Положением о центральной комиссии по психологическому отбору на службу в органы принудительного исполнения Российской Федерации, утвержденные приказом ФССП России от 6 апреля 2020 года № 234.

Таким образом, для оспаривания заключения о профессиональной пригодности предусмотрена определенная процедура в случае несогласия с его выводами.

Вместе с тем, в судебном заседании было установлено, что истец узнал о результатах данного заключения только в день своего увольнения- ДД.ММ.ГГГГ, поскольку до указанной даты, как он указал, его никто не уведомил о том, что он не прошел отбор и не соответствует квалификационным требованиям, соответственно он не мог ознакомиться с материалами заключения.

Из материалов дела следует, что истец ДД.ММ.ГГГГ направил заявление директору Федеральной службы судебных приставов –главному судебному приставу Российской Федерации ФИО19 и Центральной комиссии по психологическому отбору ФССП России, в котором выражал свое несогласие с оценкой и выводами по результатам комплексного обследования профессиональной пригодности его кандидатуры, в ходе проведения проверочных мероприятий и психофизиологических исследований, тестирования и просил ознакомить его с материалами результатов комплексного исследования (тестирования), протоколами и заключением с указанием примененных методов (методик), а также подтверждением профпригодности специалистов, проводивших исследование (т.3 л.д.73).

Представитель ответчика в судебном заседании и своих возражениях (т.3 л.д. 11-22), указывает, что поскольку истец в своем обращении не изложил требование в адрес Центральной комиссии о признании незаконным заключения о профессиональной пригодности и принятии решения о его отмене, то процедура повторного исследования, не была организована. В этой связи по результатам рассмотрения вышеуказанного обращения был подготовлен ответ от ДД.ММ.ГГГГ №, в котором Жеребятьеву В.В. разъяснено, что в соответствии с п.26 Правил он имеет право ознакомиться с заключением в Управлении государственной службы и кадров ФССП России по адресу: г. Москва, ул. Кузнецкий мост, д. 16/5, стр.1, поскольку снятие копий с материалов комплексного обследования и направление их в адрес кандидата, не предусмотрено Правилами (т. 1 л.д. 147).

Жеребятьев В.В. в судебном заседании подтвердили, что ответ от ДД.ММ.ГГГГ был им получен, однако ознакомиться с материалами, он не смог из –за ограничений по причине объявленной пандемии по коронавирусу. Ответ от ДД.ММ.ГГГГ от ФССП России он не обжаловал, повторно с заявлением не обращался, избрав для себя иной путь защиты своих прав, а именно путем подачи в суд искового заявления ДД.ММ.ГГГГ.

Оценивая указанные обстоятельства, суд приходит к выводу, что истцом был соблюден досудебный порядок выражения несогласия с выводами с выводами экспертного заключения, вместе с тем, в силу объективных обстоятельств и неточной формулировки его требований в обращении, процедура, предусмотренная для кандидатов в Правилах, выражающих свое несогласие с результатами комплексного обследования, была не проведена.

Вместе с тем, в данном случае, с учетом характера заявленных требований, поданных в защиту своих трудовых прав, и оснований настоящего иска, суд полагает возможным дать оценку доводам Жеребятьева В.В. по несогласию с заключением от 17 февраля 2020 года, поскольку данные доводы непосредственно касаются процедуры увольнения, оснований для увольнения истца, в связи с чем, для правильного разрешения спора, суд обязан их рассмотреть с целью проверки доводов истца по признанию заключения от 17 февраля 2020 года незаконным.

Рассматривая исковые требования Жеребятьева В.В. о признании незаконным заключения о профессиональной пригодности (комплексного обследования), суд приходит к следующему.

Истец, обосновывая незаконность вышеуказанного заключения, указывает, что специалист квалификация специалиста – полиграфолога ФИО6 не соответствует установленным требованиям.

В соответствии с п.9. и 10 Правил профессионального психологического отбора на службу в органы принудительного исполнения Российской Федерации от 27 декабря 2019 года № 1909, проведение психологического отбора осуществляется специалистами, выполняющими функции по психологическому отбору.

При этом как указано в указанных Правилах № 1909, единственное требование, предъявляемое к специалистам – это наличие у них высшего образования по направлению подготовки (специальности) «Психологические науки» (п. 10 Правил).

В соответствии с пунктом 5 Порядка проведения психофизиологического исследования, тестирования, направленного на изучение морально-этических и психологических качеств, выявление потребления без назначения врача наркотических средств или психотропных веществ и злоупотребления алкоголем или токсическими веществами, утвержденными приказом ФССП России от 1 января 2020 года № 8 (зарегистрированного в Минюсте России от 23 января 2020 года № 57257), комплексное исследование осуществляется специалистами в области проведения психофизиологических исследований с применением полиграфа, привлеченными на договорной основе.

Как следует из представленных представителем ответчиком документов, специалист ФИО9 имеет документ об образовании и о квалификации –диплом бакалавра, выданный Образовательной автономной некоммерческой организацией высшего образования «Московский психолого-социальный университет», согласно которому он освоил программу бакалавриата по направлению подготовки <данные изъяты> Психология (т.2 л.д.227).

Таким образом, во исполнение п. 10 Правил, специалист ФИО9 соответствовал требованию, предъявляемым к специалисту, поскольку имеет специальное образование по психологии.

Представленная истцом распечатка скриншота о том, что вышеуказанный диплом не зарегистрирован в Федеральном реестре документов государственного образца об образовании, об ученых степенях и ученых званиях (ФРДО), находящемся на сайте Рособрнадзора не свидетельствует о том, что данный диплом является недействительным. Истцом не приведено нормы права, согласно которой все дипломы о высшем образовании должны регистрироваться указанном реестре, и их отсутствие в нем свидетельствует о его недействительности или поддельности, учитывая, что в материалы дела представлена выписка ЕГЮРЛ, согласно которой, Московский психолого-социальный университет» осуществляет образовательную деятельность на основании лицензии от 28 мая 2015 года № 1478.

Кроме этого в материалы дела представлена копия удостоверения о повышении квалификации № о том, что ФИО9 прошел повышение квалификации в ОАНО ВО «Московский психолого-социальный университет» по дополнительной профессиональной программе «Основы специального психофизиологического исследования с использованием полиграфа» (т.2 л.д.228).

Довод истца о том, что данное удостоверение не подтверждает профессиональную переподготовку по программе получения дополнительной квалификации по специальности «Полиграфолог», суд признает настоятельным, поскольку само по себе наименование документа, подтверждающего квалификацию –удостоверение о повышение квалификации либо диплом, подтверждающий профессиональную переподготовку по программе получения дополнительной квалификации по специальности «Полиграфолог» не может свидетельствовать о том, что у ФИО9 не имел квалификации и не мог быть привлечен в качестве специалиста –полиграфолога, равно как и не обладал достаточными познаниями в этой области. Ссылка истца на то, что в заключении № 139 было указано, что ФИО9 прошел профессиональную подготовку 2Проведение специальных психофизиологических исследований с применением полиграфа», не является основанием для признания его квалификации недостаточной, иное наименование программы повышения квалификации в данном случае юридического значения не имеет, поскольку ФИО12 имел квалификацию специалиста –полиграфолога, о чем имеется удостоверение.

Доводы Жеребяьева В.В. о том, что ФИО9 не имел необходимого практического опыта в качестве специалиста –полиграфолога в сфере проведения ПФИ не менее трех лет, суд также признает несостоятельным, поскольку требованию к практическому стажу специалиста –полиграфолога для проведения соответствующего исследования ни в Правилах, ни в ином нормативно –правовом акте, не закреплено. Ссылка истца на указание на необходимость стажа не менее трех лет, которое было изложено в Приложении № 1 к Договору возмездного оказания услуг (т.2 л.д. 242), нельзя признать обязательным требованием к практическому стажу специалиста –полиграфолога, поскольку данное требование изложено в договоре между Управлением ФССП и ФИО8, и имеет рекомендательный характер, то есть является определенным ориентиром для заказчика по привлечению специалиста, однако какой –либо обязательной силы не имеет.

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу, что истцом не приведено оснований и допустимых доказательств недостаточности квалификации ФИО6 или несоответствия его образования установленным требованиям, а выводы Жеребятьева В.В., о том, что ФИО9 является неквалифицированным специалистом объективно ничем не подтверждены, а лишь отражают позицию истца и его рассуждения по данному поводу, поскольку он не согласен с выводами специалиста ФИО6

Вместе с тем само по себе одно лишь несогласие истца с выводами специалистов и принятыми ими заключением, основанное на его субъективной оценке, не является достаточным основанием для признания заключения от 17 февраля 2020 года незаконным.

Что касается доводов истца о том, что специалист основывал свои выводы на чувственным восприятии проявлений характера истца, а выводы специалиста являются субъективным, не основанными на научном подходе и утверждённых методах (методиках) исследования, а также что в нарушение п. 15 Порядка проведения психофизиологического исследования, тестирования, утвержденного приказом ФССП России от 1 января 2020 года № 8, поскольку в нем отсутствуют сведения о примененных методах, суд полагает отметить следующее.

В соответствии с 2,5,6,7,8,9, 12 и 17 Порядка проведения психофизиологического исследования, тестирования, направленного на изучение морально-этических и психологических качеств или психотропных веществ и злоупотребления алкоголем или токсическими веществами, утвержденного приказом ФССП России от 1 января 2020 года № 8, комплексное исследование включает в себя проведение тестирования, направленного на изучение морально-этических и психологических качеств, выявление потребления без назначения врача наркотических и психотропных веществ и злоупотребления алкоголем или токсическими веществами, после которого проводится психофизиологическое исследование с применением полиграфа.

В Письме ФССП России от 30 декабря 2019 года № 00092/19/228322-ЕЗ (т.3, л.д.23-24) в целях определения способности федеральных государственных гражданских служащих ФССП России, изъявивших желание поступить на службу в органы принудительного исполнения Российской Федерации в соответствии с положениями ч.2 ст.92 ФЗ №328 были изложены мероприятия профессионального психологического отбора, в приложении № 2 к указанному письму определены мероприятия для проведения профессионального психологического отбора, время его на проведение и изложены методики психологического тестирования (т.3 л.д.26-27).

На основании решения директора ФССП России, изложенного в письме ФССП России от 15 января 2020 года № 00054/20/2674-ДА (т.3 л.д.26-29), в рамках проведения семинара в г. Саранске был проведен первый этап профессионального психологического отбора, а именно групповое психологическое тестирование всех руководителей, в том числе и истца.

При этом, как следует из представленных материалов дела документов, процедура проведения психологического тестирования, была соблюдена: Жеребятьев В.В. дал добровольное согласие на проведение комплексного обследования (т.3 л.д.30); использованы все методики, которые были указаны в Письме ФССП России от 30 декабря 2019 года № 00092/19/228322-ЕЗ (т.3 л.д.31-35); результаты обследования были отобраны и переданы для заключения специалистом, имеющего квалификацию психолога (т.3 л.д.36); на истца был составлен протокол № 360, с указанием всех применяемых методик (т.3 л.д.40).

При этом как следует из заключения о профессиональной пригодности от 17 февраля 2020 года, что в нем указан номер протокола Жеребятьева В.В. -360, в котором отображены все методики, которые использовались при проведении комплексного обследования истца, и который является частью данного исследования, в связи с чем, довод истца о том, что в заключении от 17 февраля 2020 года не было изложено методик проведения исследования, его номера, суд признает необоснованным.

Относительно доводов несогласия с результатами психофизиологического исследования с применением полиграфа, судом также установлено, что процедура его проведена был полностью соблюдена: согласие на проведение такого исследования, в том числе с применением ауди и видеозаписи, было получено (т.3 л.д.44,45); анкета для проведения психофизиологических исследований с применением полиграфа была заполнена и подписана Жеребятьевым В.В. ( т.3, л.д.42-43); заключение № 139 от 17 февраля 2020 года было составлено специалистом, имеющим квалификацию в этой области, указаны методики, результаты предтестовой беседы, в том числе указано, что во время службы в ФССП России принимал денежные средства от участников исполнительного производства, в анкете дал положительные ответы на вопросы об употреблении алкоголя, в том числе во время работы, управляя автомобилем, во время работы, в течение нескольких дней (т.3 л.д. 139-143).

Факт того, что такие ответы давались при ПФИ, Жеребятьев В.В. в судебном заседании не оспаривал.

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу, что никаких доказательств нарушения процедуры проведения психофизиологического исследования с применением полиграфа, не имелось, заключение является законным и обоснованным, его выводы аргументированы и мотивированны.

Более того, суд также отмечает, что ДД.ММ.ГГГГ Жеребятьев В.В. проходил ПФИ, который проводил штатный специалист ФИО14, и им был сделан идентичный вывод по итогам исследования, а именно выявлены два фактора риска - «злоупотребление алкоголем» и «злоупотребление должностными полномочиями» (т.3 л.д.70), что в совокупности отображает реальную картину оценки ответов Жеребятьева В.В. при проведении ПФИ.

В этой связи, суд полагает, что все доводы истца в части признания незаконным заключения о профессиональной пригодности (присвоение ему 4-ой категории профпригодности), не могут быть основанием для признания указанного заключения незаконным, ввиду их необоснованности.

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу, что Жеребятьев В.В. не соответствовал квалификационным требованиям, предъявляемым к должности сотрудника органов принудительного исполнения, в связи с чем, у ФССП России не возникло обязанности заключить с ним служебный контракт для продолжения службы в органах принудительного исполнения в должности руководителя Управления, поскольку успешное прохождение профессионального психологического отбора и психофизиологического исследования являлось обязательным условием для его назначения на вышеуказанную должность в соответствии с ч. 2 ст. 92 Федерального закона от 1 октября 2019 года № 328-ФЗ в должность, о чем Жеребятьев В.В. был предупрежден в уведомлении от ДД.ММ.ГГГГ (т.1 л.д. 83-84).

В этой связи суд также отмечает, что, поскольку Жеребятьев В.В. не соответствовал обязательным квалификационным требования, заключение об его профессиональной пригодности было судом признано законным и обоснованным, ему правомерно представителем нанимателя не предлагались и другие вакантные должности в реорганизованном органе принудительного исполнения, в том числе и нижестоящие, а также должность, которая была вакантна в спорный период – «Заместитель начальника Управления по организации исполнительного производства».

Что касается довода Жеребятьева В.В. о том, что Министерством России и ФССП России были нарушены положения части 5 статьи 31 Закона о государственной службе, согласно которым ему должны были быть предложены все имеющиеся в государственном органе вакантные должности гражданской службы с учетом категории и группы его квалификации, его специальности, направлению подготовки, то суд полагает необходимым отметить следующее.

Как следует из содержания пп.5 п.12 Положения о Министерстве юстиции Российской Федерации, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13 октября 2004 года № 1313. Министр юстиции Российской Федерации наделен правом назначения и освобождения от должности по представлению руководителей подведомственных Минюсту России федеральных служб руководителей территориальных органов этих служб, замещающих должности федеральной государственной гражданской службы.

Таким образом, Министр юстиции Российской Федерации в отношении руководителей территориальных органов ФССП России, осуществляет полномочия представителя нанимателя только в части назначения и освобождения от должности.

Как следует из содержания служебного контракта № от ДД.ММ.ГГГГ, от имени представителя нанимателя указан –директор ФССП России.

Пункт 1.4 должностного регламента, который является неотъемлемой частью служебного контракта, также указано, что руководитель территориального органа ФССП России подчиняется непосредственно директору ФССП России.

В это связи суд соглашается с представителем ответчика в части того, что обязанность по предложению истцу вакантных должностей в связи с проводимыми организационно –штатными мероприятиями и сокращением в ФССП России должностей гражданской службы в силу требований ч.5 ст. 31 Закона о государственной гражданской службе возложена на директора ФССП России, а не на Министра юстиции Российской Федерации.

Согласно информации, о вакансиях по главной группе должностей категории «руководители» в центральном аппарате ФССП России, подписанной начальником Управления государственной службы и кадров ФИО15, в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, вакантные должности <данные изъяты>, отсутствовали. Имелось 5 вакансий по должности «Заместитель начальника управления федеральной службы»: заместитель начальника Управления организации исполнительного производства -1; заместитель начальника Управления делами -1; заместитель начальника Управления делами-начальника контрактного отдела-1; заместителя начальника Управления информационных технологий-2 (т. 1 л.д. 233).

Как установлено судом при рассмотрении дела, указанные вакантные должности истцу не предлагались.

Оценивая обстоятельства не предложения указанных должностей Жеребятьеву В.В. и его доводы несогласия в этой части, суд приходит к следующему.

Должность Заместителя начальника Управления организации исполнительного производства была преобразована в должность сотрудника органов принудительного исполнения Российской Федерации согласно новому штатному расписанию, то есть предполагала успешное прохождение психологического отбора, что истцом не было выполнено. Кроме того, данная должность предполагала наличие экономического образования, которого у истца не имелось, что им в судебном заседании не оспаривалось (т. 2 л.д. 153-168). Согласно представленной копии диплома, у Жеребятьева В.В. высшее юридическое образование, иных квалификаций он не имеет, что также им не оспаривалось (т.2 л.д.152).

Таким образом, вышеуказанная должность была правомерно не предложена истцу, ввиду того, что он не соответствовал квалификационным требованиям, а также требованиям, предъявляемым к должности сотрудника органов принудительного исполнения.

Относительно должности заместителя начальника Управления делами, то данная должность также не была предложена истцу правомерно ввиду того, что для замещения указанной должности было обязательным наличие финансово-экономического образования (т.2 л.д.169-184).

Аналогичное требование об образовании также закреплено и в должностном регламенте заместителя начальника Управления делами-начальника контрактного отдела, в связи с чем, указанная должность также истцу не предлагалась (т.2 л.д.185-196).

        Кроме того, в штатном расписании центрального аппарата ФССП России, утвержденном приказом ФССП России от 1 января 2020 года № 55, должности заместителя начальника Управления делами и заместителя начальника Управления делами – начальника контрактного отдела отсутствуют (т.2 л.д. 92-137).

       Относительно должности заместителя начальника Управления информационных технологий, суд приходит к выводу, что данная должность также правомерно истцу не предлагалась, ввиду того, что в соответствии с должностным регламентом заместителя начальника Управления информационных технологий ФССП России, для замещения данной должности необходимо техническое образование, тогда как у Жеребятьева В.В. высшее образование по специальности «Правоведение» (т. 196-208).

       Таким образом, судом установлено, что вакантные должности с учетом категории и группы замещаемой Жеребятьевым В.В. должности, относившейся в категории «руководители», с учетом его уровня квалификации, профессионального образования, стажа государственной службы, в центральном аппарате ФССП России и в территориальных органах ФССП России отсутствовали, в связи с чем, ни одна из должностей не была предложена истцу.

       Также судом проверен довод Жеребятьева В.В. о нарушении порядка оформления прекращения служебного контракта, а именно: истца не ознакомили с оригиналом приказа об его увольнении в нарушение положений ст. 84.1 ТК Российской Федерации.

       Как установлено судом и подтверждается показаниями допрошенного в судебном заседании свидетель, который на момент увольнения истца занимала должность начальника отдела государственной службы и кадров Управления ФССП России по Калининградской области, ДД.ММ.ГГГГ истец был ознакомлен с содержанием приказа Министра юстиции Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № при получении писем ФССП России от 22 апреля 2020 года № 00095/20/83618-ЕЗ-ДСП и от 29 апреля 2020 года № 00092/20/85894-ДСП.

      Обстоятельства ознакомления с копией приказа, которая была распечатана из подсистемы электронного документооборота АИС ФССП России, а именно, что истцу было известно об его содержании, а также то, что ему была в этот день произведена соответствующая запись в трудовой книжке и личной карточке, произведён расчет, Жеребятьев В.В. не оспаривал.

      Вместе с тем, он указал, что факт того, что ему не был предъявлен оригинал приказа об увольнения, является нарушением процедуры и влечет незаконность его увольнения.

       Вместе с тем, суд с такими доводами согласиться не может, в силу следующего.

        Согласно ч. 1 ст. 84.1 ТК РФ прекращение трудового договора оформляется приказом (распоряжением) работодателя.

С приказом (распоряжением) работодателя о прекращении трудового договора работник должен быть ознакомлен под роспись. По требованию работника работодатель обязан выдать ему надлежащим образом заверенную копию указанного приказа (распоряжения). В случае, когда приказ (распоряжение) о прекращении трудового договора невозможно довести до сведения работника или работник отказывается ознакомиться с ним под роспись, на приказе (распоряжении) производится соответствующая запись (ч. 2 ст. 84.1 ТК РФ).

Как пояснила свидетель ФИО16 в судебном заседании, ДД.ММ.ГГГГ она предъявила для ознакомления Жеребятьеву В.В. копию приказа, изъятого подсистемы электронного документооборота АИС ФССП России, однако, Жеребятьев В.В. отказался расписаться об ознакомлении с ним, сославшись на то, что это копия, которая надлежащим образом не заверена. После чего она произвела запись об отказе об ознакомлении с приказом на данной копии. При этом с заявлением о получении заверенной копии приказа, истец не обращался. Трудовая книжка с записью, расчет и запись в личной карточке были произведены в день увольнения, при этом основания увольнения были указаны в трудовой книжке.

С учетом изложенного, суд не усматривает нарушения процедуры ознакомления с приказом об увольнении, доказательств того, что факт ознакомления Жеребятьева В.В. с копией приказа вместо оригинала нарушил его права, в том числе на обжалование данного приказа, истцом не представлено.

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу, судебном заседании доводы, изложенные истцом в обоснование своих исковых требований не подтвердились, в связи с чем, увольнение истца осуществлено в полном соответствии с требованиями действующего законодательства, а заявленные требования подлежат оставлению без удовлетворения в полном объеме.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ, суд

решил:

Исковые требования Жеребятьева В.В. к Министерству юстиции Российской Федерации, Федеральной службе судебных приставов о признании приказа Министерства юстиции Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № об увольнении незаконным, признании незаконным отказа в приеме на службу в органы принудительного исполнения РФ, о признании незаконным основания увольнения и его изменении, возложении обязанности заключить контракт о прохождении службы в органах принудительного исполнения в должности <данные изъяты> с ДД.ММ.ГГГГ, выплате денежного довольствия за время вынужденного прогула, признании незаконным заключения о профессиональной пригодности от 17 февраля 2020 года, оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано сторонами в Калининградский областной суд через Ленинградский районный суд г. Калининграда в апелляционном порядке в течение месяца.

Мотивированное решение изготовлено 23 октября 2020 года.

Судья:                                      А.А. Семёркина