Судебный акт #1 (Определение) по делу № 33-225/2015 от 19.01.2015

Судья ФИО4 Дело № 33-225

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

<дата> город Орёл

Судебная коллегия по гражданским делам Орловского областного суда в составе:

председательствующего ФИО15

судей ФИО14, Герасимовой Л.Н.

при секретаре ФИО6

в открытом судебном заседании в <адрес> рассмотрела гражданское дело по иску ФИО1 и ФИО2 к ФИО3 о признании договора дарения квартиры недействительным и применении последствий недействительности сделки,

по апелляционной жалобе ФИО3 на решение Колпнянского районного суда Орловской области от <дата>, которым исковые требования удовлетворены.

Заслушав доклад судьи Орловского областного суда ФИО14, объяснения ФИО3 и ее представителя ФИО7, поддержавших жалобу, возражения ФИО2 и ее представителя ФИО8, изучив материалы дела, доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия по гражданским делам Орловского областного суда

установила:

ФИО1 обратился в суд с иском к ФИО23 о признании недействительным договора дарения квартиры и применении последствий недействительности сделки.

Определением суда от <дата> к участию в деле в качестве соистца привлечена супруга истца ФИО2

В обоснование исковых требований указывали, что <дата> через месяц после смерти сына они подарили сожительнице сына ФИО17 им на праве совместной собственности квартиру, расположенную по адресу: <адрес>. Договор дарения заключала ФИО2 с согласия супруга и по его доверенности, действуя в своих и его интересах, поскольку он является инвалидом I группы по зрению.

Ссылались на то, что, заключая сделку, они заблуждались относительно ее природы и последствий, поскольку рассчитывали на встречное обязательство со стороны ответчика о предоставлении им помощи и пожизненного ухода. Будучи престарелого возраста (74 года и 69 лет соответственно) и не имея родственников, они находились в депрессивном состоянии после смерти сына, и полагали, что ФИО18 к которой они относились как к невестке, будет осуществлять за ними пожизненный уход, оплачивать коммунальные услуги, обеспечивать продуктами питания, одеждой, медикаментами, оказывать материальную и духовную поддержку, о чем она им обещала после того как станет собственником квартиры, предложив им оформить сделку пожизненного содержания посредством заключения договора дарения.

Указывали, что они не имели намерения безвозмездно отчуждать принадлежащую им квартиру, являющуюся для них единственным местом жительства, однако их преклонный возраст, наличие заболеваний, депрессивное состояние в момент заключение сделки, в связи с которым ФИО2, подписавшая договор дарения, обращалась за психиатрической помощью, нуждаемость в уходе, который они надеялись получить от ФИО9, обещавшей его предоставить им пожизненно, не позволили им адекватно оценить характер и последствия совершаемой сделки.

Ссылались также на то, что фактически оспариваемая сделка не повлекла за собой правовых последствий, поскольку они продолжают проживать в спорной квартире после оформления договора дарения, квартира никогда не выбывала из их владения и пользования, они самостоятельно осуществляют коммунальные платежи, сами обеспечивают себя всем необходимым, никакой помощи и иного ухода от ответчика в настоящее время не получают.

Считали, что ими не пропущен срок исковой давности по оспариванию сделки, поскольку узнали о нарушении своих прав в <дата>, когда ответчик, первоначально некоторое время после совершения сделки исполнявшая свои обязательства по уходу за ними, впоследствии отказалась от своих обязательств со ссылкой на замужество и перестала с ними поддерживать отношения, а на предложение расторгнуть договор дарения, заявила отказ.

В процессе рассмотрения спора в связи с заключением брака и изменением ответчиком фамилии судом изменена фамилия ответчика с «ФИО19» на «ФИО3».

Судом постановлено указанное выше решение.

В апелляционной жалобе ФИО3 ставит вопрос об отмене решения суда как незаконного и необоснованного.

Указывает, что решение ФИО16 о дарении спорной квартиры ей было вызвано чувством признательности за заботу об их сыне, с котором она проживала до его смерти, ухаживала за ним и достойно похоронила. Нотариус при заключении сделки разъяснял им последствия ее заключения, объяснял разницу между различными договорами отчуждения недвижимости. Правовая природа заключаемой сделки были понятны истцам еще в момент ее заключения, а неправильное представление о правах и обязанностях не может быть признано существенным заблуждением.

Ссылается на то, что в течение года с момента подписания договора дарения истцы имели возможность понять о последствиях данной сделки, но не сделали этого, в связи с чем полагает, что годичный срок исковой давности по требованию о признании сделки недействительной по мотиву заблуждения истек <дата>

Считает, что вывод суда о том, что истцы узнали о нарушении своих прав только в <дата> ничем не подтверждается.

На заседание судебной коллегии ФИО1 не явился, извещен надлежащим образом, ходатайство об отложении дела не заявлял, о причинах неявки не сообщил.

При указанных обстоятельствах, учитывая положения статьи 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дела в отсутствие не явившегося лица.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда исходя из этих доводов (ст. 327.1 ГПК РФ), судебная коллегия не находит оснований для отмены либо изменения решения суда.

Согласно пункту 1 статьи 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

При наличии встречной передачи вещи или права либо встречного обязательства договор не признается дарением.

В соответствии со статьей 178 Гражданского кодекса Российской Федерации в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений, сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения.

Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.

Если сделка признана недействительной как совершенная под влиянием заблуждения, соответственно применяются правила, предусмотренные пунктом 2 статьи 167 настоящего Кодекса.

    Таким образом, сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел. Существенность заблуждения приводит к искажению действительной воли при совершении сделки.

По смыслу статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений, сделка считается недействительной, если выраженная в ней воля стороны неправильно сложилась вследствие заблуждения и повлекла иные правовые последствия, нежели те, которые сторона действительно имела в виду. Под влиянием заблуждения участник сделки помимо своей воли составляет неправильное мнение или остается в неведении относительно тех или иных обстоятельств, имеющих для него существенное значение, и под их влиянием совершает сделку, которую он не совершил бы, если бы не заблуждался.

Согласно пункту 2 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации в редакции, действовавшей на момент возникновения спорных правоотношений, при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Судом установлено, что <дата> умер сын истцов – ФИО10, с которым сожительствовала ФИО20 (ныне ФИО3). После смерти сына родственников у истцов не осталось.

ФИО2, действуя в своих интересах и в интересах мужа ФИО1 с согласия последнего и по доверенности от него, <дата> заключила с ФИО21 (ФИО3) Г.Г. договор дарения принадлежащей им на праве совместной собственности квартиры, находящейся по адресу: <адрес>, о чем произведена государственная регистрация сделки от <дата> и выдано свидетельство о государственной регистрации права ФИО22 (ФИО3) Г.Г.     

На момент заключения сделки ФИО1 было 74 года, ФИО2 68 лет. ФИО1 являлся <...> группы по <...> бессрочно.

Из амбулаторной карты ФИО2 и показаний свидетеля ФИО11 (врача-психиатра) судом установлено, что ФИО2 наблюдается в консультативной группе с диагнозом <...> неоднократно (<дата> находилась на стационарном лечении в Орловской областной психиатрической больнице с диагнозом <...>»; <дата> находилась на стационарном лечении в Колпнянской центральной районной больнице с диагнозом <...>; с <...> наблюдается в Колпнянской центральной районной больнице по поводу <...>; <дата> ей выставлялся врачем-психиатром диагноз «<...>

В процессе рассмотрения спора судом проводилась судебная экспертиза на предмет наличия у ФИО2 психического заболевания и возможности понимать значение своих действий в момент заключения оспариваемого договора дарения, производство которой было поручено Бюджетному учреждению здравоохранения Орловской области «Орловская областная психиатрическая больница» и по заключению которой от <дата> № на время заключения договора дарения ФИО2 страдала затяжным депрессивным состоянием, которое возникло у нее после смерти сына, на фоне имеющегося органического астенического расстройства, ее состояние характеризовалось острым переживанием утраты сына, давящим чувством одиночества, тревожностью, страхом перед будущем, мыслями о смерти, готовностью совершить любые действия, что ограничивало ее возможность правильно понимать обстоятельства и существо заключения договора дарения, обусловило нарушение ее свободного волеизъявления и лишало ее на момент заключения договора дарения, <дата>, способности понимать значение своих действий и руководить ими.

Суд обоснованно принял в качестве доказательства указанное экспертное заключение, поскольку оно дано компетентной комиссией врачей-психиатров, выводы в заключении экспертами аргументированы, основана на нормах права и действующих методиках в данной области деятельности, а также на данных, полученных в результате наблюдения и обследования подэкспертной в стационарных условиях, эксперты предупреждались об уголовной ответственности за заведомо ложное заключение.

В суде первой инстанции сторонами не оспаривалось заключение экспертизы, не оспаривается оно и в суде апелляционной инстанции.

Судебная коллегия считает, что суд обоснованно оценил показания свидетеля ФИО11 как объективные и достоверные, поскольку они согласуются с выводами экспертизы и письменными доказательствами, имеющимися в деле.

Из объяснений истца ФИО2 и ответчика, квитанций по оплате коммунальных услуг, судом установлено, что спорная квартира с момента заключения договора дарения во владение и пользование ответчика не переходила, в квартире до настоящего времени продолжают проживать по постоянному месту жительства только истцы, которые несут бремя расходов по оплате коммунальных услуг и содержанию общего имущества дома, ответчик первоначально оказывал истцам обещанное содержание и уход, а с середины лета <дата> прекратила поддерживать с ними отношения.

Суд, оценив представленные доказательства и установив, что истцы в силу престарелого возраста, тяжелого состояния здоровья, усугубленного смертью сына, с учетом незначительности периода времени, прошедшего после смерти сына и заключения договора дарения с ответчиком, обещавшей встречное исполнение в виде обязательства пожизненного содержания истцов и исполнявшей его в течение определенного периода времени, существенно заблуждались относительно природы заключенного с ответчиком договора дарения, что привело к искажению действительной воли истцов при совершении сделки и совершенная ими сделка привела к иным правовым последствиям нежели те, которые они действительно имели в виду и имея правильное мнение о характере и последствиях сделки относительно обстоятельств, имеющих для них существенное значение, они бы не совершили ее, если бы не заблуждались, правильно удовлетворил заявленные исковые требования.

Поскольку договор дарения, признанный судом недействительным, является безвозмездной сделкой, то в порядке реституции суд первой инстанции правильно прекратил зарегистрированное право собственности ответчика на спорную квартиру.

Довод жалобы о разъяснении истцам нотариусом ФИО12 характера и последствий сделки судебная коллегия считает необоснованным, поскольку спорный договор дарения нотариально не удостоверялся, нотариусом была лишь удостоверена доверенность, выданная ФИО1 своей супруге ФИО2, на совершение сделки от своего имени, и из показаний нотариуса, данных в суде, следует, что им разъяснялась лишь возможность отмены завещания и невозможность отмены дарения, сущность и правовые последствия договора дарения не разъяснялись.

Из показаний свидетеля ФИО13 (регистратора), данных в суде, не следует, что ими подтверждаются доводы ответчика о разъяснении истцам существа договора дарения и его последствиях, поскольку в функцию регистратора не входит разъяснение вопросов относительно последствий заключаемых сделок, подлежащих регистрации.

Не состоятельным судебная коллегия считает и довод жалобы о пропуске истцами годичного срока исковой давности для оспаривания договора дарения, исчисляемого ответчиком с даты совершения сделки - <дата>

В соответствии со статьей 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, если законом не установлено иное, течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права и о том, кто является надлежащим ответчиком по иску о защите этого права.

В силу пункта 2 статьи 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Поскольку по искам об оспаривании сделки по мотиву заблуждения юридически значимым обстоятельством является не дата совершения сделки, а момент, с которого сторона имела возможность понять характер совершенной сделки и о ее последствиях, суд обоснованно исходил из необходимости исчисления срока исковой давности по заявленному иску с <дата>, когда из телефонного разговора с ответчиком истцам стало понятно, что в связи с замужеством ответчик не намерена исполнять свои обязательства по предоставлению истцам помощи и пожизненного ухода, но при этом ответчик отказалась от расторжения договора дарения.

В суде ответчик не оспаривала факт телефонного разговора на данную тему в <дата>

В связи с чем годичный срок исковой давности по предъявленному иску истекал только <дата>, а с иском в суд истцы обратились <дата> (по штемпелю почтовой организации связи), то есть в пределах срока исковой давности.

Иные доводы апелляционной жалобы не опровергают выводов суда, являлись предметом исследования и оценки судом первой инстанции, необоснованность их отражена в судебном решении с изложением соответствующих мотивов.

Разрешая спорные правоотношения, суд правильно установил обстоятельства, имеющие существенное значение для дела. Выводы суда основаны на всестороннем, полном и объективном исследовании доводов сторон и представленных доказательств, правовая оценка которым дана судом по правилам статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

При таких обстоятельствах обжалуемое решение принято с правильным применением и толкованием норм материального права, в соответствии с нормами процессуального законодательства. Оснований для отмены или изменения судебного постановления не имеется.

Руководствуясь статьями 328, 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Орловского областного суда

определила:

решение Колпнянского районного суда Орловской области от <дата> оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО3 – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи