Решение по делу № 2-4/2020 от 19.06.2019

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

01 июня 2020 года               город Камышлов

Камышловский районный суд Свердловской области в составе:

председательствующего Бачевской О.Д.,

при секретаре судебного заседания Боровских О.С.,

с участием помощника Камышловского межрайонного прокурора <адрес> Смирновой Н.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № по исковому заявлению Ковальчук ФИО19, Ковальчук ФИО20, Ковальчук ФИО21, ФИО5 к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения <адрес> «Камышловская центральная районная больница», Государственному автономному учреждению здравоохранения <адрес> «<адрес> клинической больнице №» о взыскании компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

ДД.ММ.ГГГГ Ковальчук Т.В., Ковальчук А.В., Ковальчук И.В., Безбородова Е.А. обратились в суд с иском к ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ» о взыскании компенсации морального вреда в размере 3 000 000 руб. в пользу каждого.

В обоснование иска указано, что ДД.ММ.ГГГГ умерла Безбородова Л.А., которая приходиться истцам матерью. Смерть Безбородовой Л.А. наступила в силу следующих обстоятельств, ДД.ММ.ГГГГ в период с 10-40 до 12-15 часов, находясь в операционной хирургического отделения ГБУЗ СО «Камышловской ЦРБ» врач анестезиолог-реаниматолог ФИО18 перед проведением плановой медицинской операции больной ФИО9, не убедившись в правильности проведения интубации и не контролируя этот процесс, при введении в полость глотки ларингоскопа, а затем инкубационной трубки, допустила попадание не в трахею, а в пищевод, причинив больной сквозное повреждение правой боковой стенки пищевода, которое расценивается как повреждение, причинившее тяжкий вред здоровью. Приговором мирового судьи судебного участка № Камышловского судебного района <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ Бессонова О.В. признана виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 118 Уголовного кодекса Российской Федерации. Некачественным оказанием медицинской помощи (медицинских услуг), не исключающих негативное влияние на течение заболевания матери истцов, последним причинен моральный вред.

В ходе предварительного судебного заседания 18 июля 2019 года к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования, привлечена ФИО18, врач анестезиолог-реаниматолог ГБУЗ СО «Камышловской ЦРБ».

08 августа 2019 года в судебном заседании истцы Ковальчук Т.В., Ковальчук А.В., Ковальчук И.В., Безбородова Е.А. подали в суд уточненное исковое заявление, в котором дополнили свои требования, просили привлечь в качестве соответчика ГБУЗ СО «Свердловскую областную клиническую больницу №» поскольку экспертизой, проведенной в рамках уголовного дела, также были установлены недостатки оказания медицинской помощи врачами данного учреждения, и взыскать солидарно с ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ», ГБУЗ СО «<адрес> клинической больницы №» компенсацию морального вреда в размере 3 000 000 руб. в пользу каждого. Уточненное исковое заявление было принято к производству суда.

В судебном заседании истцы, представитель истцов Майорова Ю.А. требования поддержали в полном объеме, просили солидарно взыскать с ответчиков компенсацию морального вреда в размере 3 000 000 руб. в пользу каждого.

Представитель ответчика ГБУЗ СО «Камышловской ЦРБ» Кулаков О.А., действующий на основании доверенности от 09.01.2020, в судебном заседании исковые требования не признал, указал, что прямой причинно-следственной связи между смертью Безбородовой Л.А. и действиями врачей ГБУЗ «Камышловская ЦРБ» не установлено, поддержал доводы, изложенные в письменных возражениях на исковое заявление (т. 1 л.д. 114-115). Согласно, письменных возражений указано, что стороной истца неверно применяются нормы гражданского и гражданско-процессуального законодательства Российской Федерации. Правовая позиция стороны истца ошибочно базируется на отдельных правовых актах, не являющихся относительными к личности стороны истца. Кроме того, стороной истца заявлена компенсация морального вреда, размер которой не является разумным и обоснованным. Ответчиком не оспаривается факт смерти матери истцов, последовавшей ДД.ММ.ГГГГ. Как и тот факт, что приговором суда установлено, что смерть ФИО9 произошла при ненадлежащем исполнении профессиональных обязанностей сотрудником ответчика ФИО18. Стороной истца указаны ссылки на законы, которые не применимы в сложившейся ситуации, а именно смерти пациента, потребителя услуги - ФИО9. Применимыми являются лишь нормы Гражданского кодекса Российской Федерации в части компенсации морального вреда. При этом, стороной истца не приведены достаточные и объективные данные о причинении нравственных или физических страданий, являющихся основанием для удовлетворения иска.

Представитель ответчика ГАУЗ СО «СОКБ №» Осинцева О.М., действующая на основании доверенности от ДД.ММ.ГГГГ №, в судебном заседании требования не признала, поддержала доводы изложенные в письменных возражениях (т. 1 л.д. 157-158, т. 2 л.д. 168-169) указала, что в исковое заявление не содержит сведений о причинении действиями работников ГАУЗ СО «СОКБ №» нравственных или физических страданий кому-либо из истцов, не содержит указаний на наличие недостатков медицинской помощи, оказанной Безбородовой Л.А., а также о наличии причинно-следственной связи между недостатками оказанной в ГАУЗ СО «СОКБ № 1» медицинской помощи и смертью Безбородовой Л.А.. Согласно выводам экспертизы, проведенной в рамках гражданского дела, между качеством оказанной ФИО9 и ГАУЗ СО «СОКБ №» медицинской помощи и ухудшением состояния ее здоровья, в том числе наступлением ее смерти, отсутствует прямая и косвенная причинно-следственная связь, то есть отсутствует обязательно условие наступления гражданско-правовой ответственности. При вынесении решения по делу просила распределить судебные расходы между сторонами, в том числе расходы, понесенные ответчиком ГАУЗ СО «СОКБ №» в связи с ведением дела, в размере 75 760, 03 руб., оплаченных ГАУЗ СО «СОКБ №» за проведение судебно-медицинской экспертизы в ГБУЗ «Самарское областное бюро судебно-медицинской экспертизы».

Третье лицо Бессонова О.В. в судебное заседание не явилась, извещена судом своевременно и надлежащим образом о месте, времени и дате судебного заседания, в адрес суда ходатайств об отложении дела не направила (т. 2 л.д. 162).

В соответствии со статьей 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд определил рассмотреть дело в отсутствие неявившегося третьего лица.

Заслушав пояснения участников процесса, исследовав письменные доказательства по делу, оценив доказательства в их совокупности, заслушав заключение прокурора, полагавшей исковые требования истцов подлежащими удовлетворению в пределах разумности и справедливости, поскольку имелись дефекты оказания медицинской помощи у каждого из ответчиков, суд находит требования истцов подлежащими удовлетворению частично.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее также - Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

Согласно пункту 1 статьи 2 Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ).

В силу статьи 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ охрана здоровья в Российской Федерации основывается на ряде принципов, одним из которых является соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий.

В числе таких прав - право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 323-ФЗ).

Судом установлено и подтверждено материалами дела, что истцы является детьми Безбородовой Л.А. (т. 1 л.д. 21-25), умершей ДД.ММ.ГГГГ (т. 1 л.д. 174).

ДД.ММ.ГГГГ Безбородова Л.А. обратилась НУЗ «Линейная поликлиника на станции Камышлов» ОАО РЖД на прием к хирургу с жалобами на боли в поясничном отделе позвоночника при нагрузках. В истории заболевания указано, что ДД.ММ.ГГГГ проведено ультразвуковое исследование органов брюшной полости, по результатам которого направлена на консультацию хирурга. ДД.ММ.ГГГГ осмотрена хирургом, жалобы прежние, объективно без динамики, обследования в пределах нормы, осмотрена терапевтом - оперативное лечение не противопоказано; диагноз: желчекаменная болезнь, хронический калькулезный холецистит. Дано направление на плановую госпитализацию (Медицинская карта амбулаторного больного).

Из медицинской карты стационарного больного № из ГБУЗ СО «Камышловской ЦРБ» следует, что Безбородова Л.А. поступила в ГБУЗ СО «Камышловской ЦРБ» ДД.ММ.ГГГГ в 14:00 в плановом порядке с диагнозом: «<данные изъяты>

В выписном эпикризе указано, что после установления перфорации пищевода ДД.ММ.ГГГГ, причиной которой могла является только сложная интубация, чему соответствует вводимая длина трубки. В переводе в ОКБ № отказано - нет мест в отделении и пациентка подлежит немедленной операции - наложение гастростомы и полному исключению перорального питания. Информирована сама пациентка, ее дети о произошедшем осложнении.

Из медицинской карты стационарного больного № ГБУЗ СО «СОКБ №» следует, что ФИО9 поступила ДД.ММ.ГГГГ, выполнено ЭГДС: на момент исследования данных за продолжительное кровоизлияние нет, признаки состоявшегося кровотечения. <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ по заявлению Ковальчук Т.В. Камышловским межрайонным следственным отделом следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по <адрес> возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ.

В рамках уголовного дела на основании постановления следователя проведена сложная комиссионная судебно-медицинская экспертиза, из заключения №ГБУЗ СО «Бюро судебно-медицинских экспертиз» (т. 1 л.д. 90-113 уголовного дела №) следует, что в период пребывания в ГБУЗ СО «Камышловской ЦРБ» при оказании медицинской помощи ФИО9 имели место: несвоевременное (запоздалое) по отношению к моменту возникновения лечение <данные изъяты>

На основании постановления следователя от ДД.ММ.ГГГГ, по ходатайству потерпевших была назначена повторная сложная комиссионная судебно-медицинская экспертиза. Из заключения экспертов Следственного управления по <адрес> № (т. 1 л.д. 133-186 уголовного дела №), следует, что на основании записей первичной медицинской документации, клинической картины течения послеоперационного периода, а именно эпизодов повышения температуры (ДД.ММ.ГГГГ), жалоб на першение, боли в горле, затруднения при глотании сразу после операции и на протяжении недели (ДД.ММ.ГГГГ), наличия подкожной эмфиземы и правостороннего пиопневмоторокса (ДД.ММ.ГГГГ), экспертная комиссия пришла к выводу, что повреждение правой боковой стенки пищевода ФИО9 причинено при интубации трахеи ДД.ММ.ГГГГ, вероятнее всего при первой неудачной попытке интубации. Диагностика повреждения стенки пищевода несвоевременная, запоздала, поскольку интубация трахеи выполнена ДД.ММ.ГГГГ, повреждение пищевода диагностировано ДД.ММ.ГГГГ.

В ГБУЗ СО «Камышловской ЦРБ» имеются множественные дефекты оформления медицинской документации, допущены существенные недостатки в диагностике и лечении ФИО9. В послеоперационный период в ходе динамического наблюдения за ФИО9 15 мая - ДД.ММ.ГГГГ имела место ненадлежащая интерпретация клинических и инструментальных данных (повышение температуры до 38С в ближайшем послеоперационном периоде, специфические симптомы повреждения пищевода - затруднения и боль при глотании, подкожная эмфизема, экссудат с «кишечным запахом», данные рентгеновского исследования, что не позволило своевременно установить источник гнойного процесса в плевральной полости (эпиему плевры). Отсутствие надлежащего дифференциального диагноза легочных осложнений, развившихся в ближайший послеоперационный период, не позволило своевременно установить диагноз перфорации пищевода и избрать адекватную тактику лечения «свежего» повреждения пищевода у ФИО9, что обусловило ухудшение состояния пациентки. Оперативное лечение гнойного процесса правой плевральной полости выполнено правильно, но не своевременно. При осложненном течении послеоперационного периода после планового оперативного вмешательства в условиях оказания помощи в хирургическом отделении центральной районной больницы, не обеспечен мониторингом территориального центра медицины катастроф и межмуниципального центра, предусмотренный положениями приказа Министерства здравоохранения <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ №-п «Об оказании хирургической помощи на территории <адрес>». Помимо прочего, при диагностированном обширном гнойном процессе, медикаментозная терапия проводится в неполном объеме. Описанные дефекты нарушают сложившиеся принципы клинической практики лечения инфекционных осложнений, не соответствуют ФИО1 национальным рекомендациям. В лекарственной терапии наблюдается назначение препаратов противоположного действия. При клинических проявлениях геморрагического шока 21-ДД.ММ.ГГГГ и подозрении на желудочно-кишечное кровотечение ФИО9, в соответствии с Порядком оказания медицинской помощи взрослому населению по профилю анестезиология и реаниматология, утвержденным приказом Министерства здравоохранения РФ от ДД.ММ.ГГГГ №н, было показано лечение в условиях реанимационного отделения, а также выполнение необходимых диагностических мероприятий, что выполнено не было. В целом оказание хирургической помощи ФИО9 в связи с возникшими осложнениями проведено несвоевременно и неполно. Перевод пациентки в ГБУЗ СО «СОКБ №» осуществлен несвоевременно, с нарушением приказа МЗ <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ №п «О внедрении клинических рекомендаций по оказанию медицинской помощи населению <адрес> «Неотложная хирургия». Множественные дефекты диагностики и лечения ФИО9 в ГБУЗ СО «Камышловской ЦРБ» не состоят в прямой причинной связи с наступлением ее смерти, но способствовали развитию и прогрессированию гнойного обострения хронического язвенного поражения двенадцатиперстной кишки.

Объем диагностических и лечебных мероприятий и лечебных мероприятий, выполненных ФИО9 по поводу перфорации пищевода и ее осложнений в ГБУЗ СО «СОКБ №» полный и адекватный срокам и тяжести заболевания. Наряду с этим, не обеспечено своевременное проведение необходимых лечебных мероприятий при установленном ДД.ММ.ГГГГ диагнозе гастродуоденального кровотечения в объеме, предусмотренном приказом МЗ <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ №п «О внедрении клинических рекомендаций по оказанию медицинской помощи населению <адрес> «Неотложная хирургия», а именно не назначена гемостатическая терапия, не выполнен эндоскопический гемостаз ДД.ММ.ГГГГ при фиброгастродуоденоскопии. Диагностика перфорации двенадцатиперстной кишки по данным компьютерной томографии, выполненной для контроля динамики эпиемы плевры, является диагностической находкой, так как ретродуоденальная (позади двенадцатиперстной кишки) перфорация является атипичной и не имеет характерной клиники перфорации полого органа в свободную брюшную полость. В связи с этим, при отсутствии перитонита, выжидательная тактика в отношении атипично перфорации оправдана. Но, при этом не обеспечено выключение двенадцатиперстной кишки из пассажа, не выполнена аспирация желудочного содержимого. По мнению экспертов, вышеуказанные дефекты диагностики и лечения ФИО9 в ГБУЗ СО «СОКБ №» не состоят в прямой причинной связи с наступлением ее смерти, но способствовали прогрессированию осложнений язвенной болезни, хронической язвы двенадцатиперстной кишки.

По обращению ФИО2 по факту смерти ФИО9 СМК «Астрамед-МС» была проведена экспертиза качества оказания медицинской помощи ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ» и ГБУЗ СО «СОКБ №» (т. 1 л.д. 203-218 уголовного дела №). Данный акт экспертной оценки был составлен экспертом ФИО14, который также участвовал в качестве эксперта при проведении повторной сложной комиссионной судебно-медицинской экспертизы, по результатам которой составлено заключение №. В акте экспертной оценки также указано на не использование всех возможностей для своевременной и достоверной диагностики и адекватного лечения ГБУЗ СО «Камышловской ЦРБ» и ГБУЗ СО «СОКБ №». Выводы в акт экспертной оценки совпадают с выводами заключения экспертов Следственного управления по <адрес> №. Приказом главного врача ГБУЗ СО «Камышловской ЦРБ» № от ДД.ММ.ГГГГ «Об устранении нарушений выявленных в ходе экспертизы качества оказания медицинской помощи ФИО9» (т. 1 л.д. 236 уголовного дела №) врачу-хирургу и врачу-реаниматологу объявлено замечание.

Приговором мирового судьи судебного участка № 1 Камышловского судебного района <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, оставленным без изменения апелляционным постановлением Камышловского районного суда от ДД.ММ.ГГГГ, врач-анестезиолог-реаниматолог ГБУЗ СО «Камышловской ЦРБ» Бесснова О.В. была признана виновной в совершении преступления предусмотренного ч. 2 ст. 118 УК РФ, причинение тяжкого вреда здоровью по неосторожности (перфорация пищевода), совершенное вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих должностных обязанностей к двум годам ограничения свободы (т. 3 л.д. 256-264, т. 4 л.д. 158-166 уголовного дела №).

Выводы, изложенные в вышеуказанных экспертных заключениях стороной ответчика ГБУЗ СО «Камышловской ЦРБ» не оспаривались.

В рамках настоящего гражданского дела по ходатайству представителя ответчика ГАУЗ СО «СОКБ № 1» была назначена комиссионная судебно-медицинской экспертиза, поскольку выводы экспертиз проведенных в рамках уголовного дела в отношении ГАУЗ СО «СОКБ №» противоречивы.

Из заключения экспертов № 05-7-81 «П» ГБУЗ «Самарское областное бюро судебно-медицинской экспертизы» (т. 1, л.д. 61-155) следует, что наличие у Безбородовой Л.А. желчекаменной болезни создавало потенциальную угрозу для развития осложнений. По этим основаниям у Безбородовой Л.А. имелись показания для планового хирургического лечения - холецистэктомии. Наличие сопутствующих заболеваний (гипертоническая болезнь, ожирение III и варикозная болезнь нижних конечностей) создавало дополнительные риски, как хирургического вмешательства, так и анестезиологического пособия. Однако, указанные заболевания, как в отдельности, так и в совокупности, не являлись абсолютным противопоказанием для планирующегося хирургического лечения.

В представленных документах не содержится сведений, позволяющих судить о дефектах интубации трахеи у ФИО9 ДД.ММ.ГГГГ, так как особенностей анестезиологического пособия, в том числе, интубации трахеи в протоколе течения анестезии не отмечено. При этом нельзя исключить вероятность перфорации пищевода при короткой ригидной шее и высоком стоянии голосовой щели при условии технически правильной выполненной интубации трахеи. Следует отметить, что при двух интубациях в условиях ригидной шеи и высокого стояния голосовой щели при жалобах на боль в горле, кашель и першение в горле на следующий день было необходимо наблюдение, диагностический поиск с целью исключения/подтверждения перфорации пищевода. Для диагностики перфорации на данный период необходимо было проведение рентгенологического исследования с пероральным контрастированием. Диагностический поиск выполнен не был, что расценивается как дефект медицинской помощи ФИО9 в части диагностики.

В дальнейшем после проведенной операции состояние Безбородовой Л.А. прогрессивно ухудшается. Для диагностики причин ухудшения состояния было выполнено дренирование, которое выполнено с запозданием из-за поздней диагностики гнойного процесса в плевральной полости. При этом дренирование не устраняло источник гнойного процесса: перфорацию пищевода. Операция «Гастростомия» была показанной, но выполнена с запозданием ДД.ММ.ГГГГ, что обусловлено поздним установлением перфорации пищевода. В связи с поздней диагностикой своевременно не выполнены лечебные мероприятия по лечению перфорации: ушивание перфорационного отверстия, разгрузка пищевода путем своевременного наложения гастростомы. В связи с запоздалым выполнением лечебных мероприятий по лечению перфорации пищевода не устранен своевременно источник инфицирования плевральной полости и средостения, что способствовало прогрессированию гнойного процесса.

Состояние Безбородовой Л.А. резко ухудшилось ДД.ММ.ГГГГ. Перевод Безбородовой Л.А. в стационар более высокого уровня произведен с задержкой (Приказ МЗ <адрес> №-П от 29.04.2-17 «Об оказании хирургической помощи на территории <адрес> «Неотложная хирургия») в связи с поздней диагностикой перфорации пищевода. Следует отметить, что согласно сложившейся медицинской практике лечение повреждений пищевода осуществляется в специализированном торакальном хирургическом отделении. В этой связи Безбородова Л.А. после диагностики перфорации пищевода нуждалась в переводе в специализированное лечебное учреждение. По данным КТ органов грудной клетки (от ДД.ММ.ГГГГ) - эпиема плевры справа, отграниченный пневмоторакс, венозная легочная гипертензия отрицательная динамика, что свидетельствует о неадекватности дренирования правой плевральной полости. В этом случае была необходима смена тактики лечения с выполнением торакоскопии и лечение в специализированном хирургическом торакальном отдалении.

Перевод ФИО9 в ГБУЗ СО «СОКБ №» выполнен ДД.ММ.ГГГГ. В более раннем периоде ДД.ММ.ГГГГ в ОКБ № отказано, указано, что нет мет в отделении и пациентка подлежит неотложной операции - наложению гастростомы и полному исключению перорального питания. Так как операция гастростомы относится к общей хирургии и ею владеют все общие хирурги, а травматические эндоскопические перфорации пищевода не ушиваются, то рекомендовано лечение в условиях ЦРБ. Отказ в переводе ФИО9 был не обоснован, так как сложившейся медицинской практике повреждения пищевода подлежит лечению в специализированных отделениях. В этой связи отказа ГБУЗ СО «СОКБ №» в переводе ФИО9 расценивается как дефект медицинской помощи, допущенный в СОКБ №.

При поступлении в ГБУЗ СО «СОКБ №» диагноз ФИО9 установлен принципиально правильно и своевременно относительно даты поступления в больницу, однако установлен неполно, так как не вынесен эрозивно-язвенный процесс пищевода, желудка и ДПК с осложнениями в виде кровотечения и острой анемии. В связи с остановившимся гастродуоденальным кровотечением показаний для проведения эндоскопического гемостаза ДД.ММ.ГГГГ при фиброгастродуоденоскопии не установлено. Недооценка клинической картины осложнения язва двенадцатиперстной кишки в виде перфорации обусловила задержку выполнения показанного оперативного вмешательства, что расценивается как дефект медицинской помощи Безбородовой Л.А. в части лечения.

Смерть Безбородовой Л.А. наступила от <данные изъяты>.

Согласно выводам экспертов при оказании медицинской помощи ФИО9 на госпитальном этапе в ГБУЗ СО «СОКБ №» в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ установлены дефекты медицинской помощи: неполное установление диагноза ДД.ММ.ГГГГ, не вынесен в <данные изъяты>); отказ ГБУЗ СО «СОКБ» № ДД.ММ.ГГГГ в переводе ФИО9, мотивированный тем, что нет мест в отделении, пациентка подлежит неотложной операции, возможной на базе ГБУЗ «Камышловская ЦРБ», что противоречит сложившейся медицинской практике лечения повреждений пищевода в специализированных отделениях (дефект ведения); задержка выполнения показанного оперативного вмешательства при перфорации язвы двенадцатиперстной кишки, обусловленная недооценкой клинической картины развивающегося осложнения язвы в виде перфорации, неоправданная выжидательная тактика и консервативное лечение язвы, осложненной перфорацией при продолжении кормления через гастростому. Между дефектами медицинской помощи ФИО9 в ГБУЗ СО «СОКБ № 1» и ухудшением состояния ее здоровья, в том числе, наступления ее смерти прямая и косвенная причинно-следственная связь отсутствует. Дефект медицинской помощи ФИО9 в части неоправданной выжидательной тактики и консервативного лечения язвы, осложненной перфорацией при продолжении кормления через гастростому являлось нарушением «Клинических рекомендаций по оказания медицинской помощи населению <адрес> «Неотложная хирургия», утвержденных Приказом МЗ <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ №-П.

11 ноября 2019 года изменился тип учреждения ГБУЗ СО «СОКБ №», стало ГАУЗ СО «СОКБ №», что подтверждается свидетельством о постановке на учет в налоговом органе (т. 2 л.д. 39), приказом о внесении изменений в Устав учреждения (т. 2 л.д. 17), Уставом ГАУЗ СО «СОКБ №» (т. 2 л.д. 18-37), листом записи ЕГРЮЛ (т. 2 л.д. 38).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина (абзац первый пункта 2 названного постановления Пленума).

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др. (абзац второй пункта 2 названного постановления Пленума).

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 названного постановления Пленума).

Исходя из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплены общие правила по компенсации морального вреда без указания случаев, когда допускается такая компенсация. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда обусловлена посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо (пункт 1 этого постановления).

Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней»), поэтому применение судами вышеназванной конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 10 названного постановления).

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Пунктом 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданину при оказании ему медицинской помощи, а равно как в случае оказания ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками такого пациента, другими близкими ему людьми, поскольку в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи такому лицу, лично им в силу сложившихся семейных отношений, характеризующихся близкими отношениями, духовной и эмоциональной связью между членами семьи, лично им также причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред).

Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с Гражданским кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и в тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 ГК РФ) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации установлены общие основания ответственности за причинение вреда.

Согласно данной норме закона вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В силу части 2 статьи 98 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (часть 3 статьи 98 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 323-ФЗ).

Из изложенного следует, что в случае причинения гражданину морального вреда (нравственных и физических страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, в числе которых право гражданина на охрану здоровья, право на семейную жизнь, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Как установлено судом и следует из материалов дела, заявляя требования о компенсации морального вреда, истцы указывают на то, что медицинская помощь их матери ФИО9 была оказана некачественно и несвоевременно, чем им были причинены нравственные страдания. Данные обстоятельства нашли свое подтверждение в заключениях экспертов, дефекты медицинской помощи имелись как со стороны сотрудников ГБУЗ «Камышловской ЦРБ», так и ГАУЗ СО «СОКБ № 1». Истцы на протяжении с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ наблюдали за болезненным состоянием матери, которой была назначена плановая операция, и состояние здоровья которой на момент проведения операции было в пределах нормы, а человек вел активный образ жизни (т. 1 л.д. 118, 120, 121-122). После проведения плановой операции, истцы просили и обращали внимание врачей на боли в горле и изменившийся голос у Безбородовой Л.Г., каких-либо объяснений им по состоянию здоровья матери не давали, сообщив о перфорации пищевода только ДД.ММ.ГГГГ, наблюдали мать с множеством трубок в период нахождения в больницах, были свидетелями продолжительного тяжелого течения болезни матери. Данные обстоятельства подтвердили истцы как в ходе рассмотрения настоящего гражданского дела (т. 1 л.д. 127-130, 131-132, 133-134), так и в ходе рассмотрения уголовного дела, что отражено в протоколе судебного заседания (т. 3 л.д. 115-128 уголовное дело №). Все вышеизложенное не могло не заставлять истцов переживать и нервничать, то есть испытывать нравственные страдания.

Таким образом, требования о компенсации морального вреда заявлены истцами в связи с тем, что лично им ответчиками в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи их матери ФИО9 были причинены нравственные страдания, выразившиеся в переживаниях по поводу состояния здоровья близкого человека.

Доводы стороны ответчиков о неверном применении норм гражданского и гражданско-процессуального права истцами, не могут быть приняты судом.

Согласно разъяснениям, изложенным в пункте 6 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г. № 11 «О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству», при определении закона и иного нормативного правового акта, которым следует руководствоваться при разрешении дела, и установлении правоотношений сторон следует иметь в виду, что они должны определяться исходя из совокупности данных: предмета и основания иска, возражений ответчика относительно иска, иных обстоятельств, имеющих юридическое значение для правильного разрешения дела. Поскольку основанием иска являются фактические обстоятельства, то указание истцом конкретной правовой нормы в обоснование иска не является определяющим при решении судьей вопроса о том, каким законом следует руководствоваться при разрешении дела.

По смыслу приведенной нормы процессуального закона, разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации и норм материального права, регулирующих основания и порядок компенсации морального вреда, основанием иска о компенсации морального вреда являются указанные истцом фактические обстоятельства, свидетельствующие о нарушении в результате действий (бездействия) ответчика нематериальных благ истца, вследствие которых он испытывает нравственные и (или) физические страдания и с которыми он как с юридическими фактами связывает свое материально-правовое требование к ответчику - причинителю такого вреда.

Доводы стороны ответчика ГАУЗ СО «СОКБ №» об отсутствии причинно-следственной связи между действиями работников учреждения и состоянием Безбородовой Л.Г.. Не могут являться основанием для освобождения их от ответственности причинения морального вреда, поскольку как указано в заключении экспертов отсутствии дефектов медицинской помощи на госпитальном этапе в ГБУЗ СО «СОКБ № 1», а также условий более ранней госпитализации 04 мая 2017 года нельзя однозначно исключить возможность, хотя и не гарантированную, сохранения жизни Безбородовой Л.А..

Доводы об отсутствии доказательств отказа в госпитализации Безбородовой Л.Г. ДД.ММ.ГГГГ в ГАУЗ СО «СОКБ № 1», опровергаются доказательствами по делу. Данное обстоятельство нашло свое отражение в медицинской карте стационарного больного, протоколе разбора осложнения от 10.05.2017 (т. 1 л.д. 51-55 уголовное дело № 1-1/2019), пояснительной записки по фактам, выявленным при проведении экспертизы оценки качества оказания помощи Безбородовой Л.А. (т. 1 л.д. 232-233), в заключение экспертов, где указано, что лечение повреждений пищевода осуществляется в специализированном торакальном хирургическом отделении, подтверждено представителем ответчика ГБУЗ «Камышловской ЦРБ» в судебном заседании. Опровержение данных доказательств стороной ответчика ГАУЗ СО «СОКБ №» суду не представлено, как то наличие мест в отделении на ДД.ММ.ГГГГ, либо возможность осуществления медицинской помощи на базе ГБУЗ «Камышловской ЦРБ» с установленным Безбородовой Л.Г. <данные изъяты>

На основании вышеизложенного суд приходит к выводу, что в результате некачественного и несвоевременного оказания матери истцов ФИО16 медицинской помощи сотрудниками ГБУЗ «Камышловской ЦРБ» и ГАУЗ СО «СОКБ №» было нарушено личное неимущественное право истцов на семейную жизнь, что повлекло причинение им нравственных страданий (морального вреда), что является основанием для взыскании в их пользу компенсации морального вреда.

В силу ст. 1080 Гражданского Кодекса Российской Федерации, лица, совместно причинившие вред, отвечают перед потерпевшим солидарно. По заявлению потерпевшего и в его интересах суд вправе возложить на лиц, совместно причинивших вред, ответственность в долях, определив их применительно к правилам, предусмотренным пунктом 2 статьи 1081 настоящего Кодекса. Такого заявление истцами суду не предоставлялось, требование заявлено в солидарном порядке. При этом суд учитывает, что дефекты лечения были допущены обоими ответчиками на всех этапах лечения, установить объем морального вреда, причиненного истцам каждым из ответчиков, в пропорциональном соотношении, не представляется возможным, компенсацию морального вреда в пользу истцов подлежит взысканию в солидарном порядке.

При определении размера компенсации морального вреда суд учитывает степень нравственных страданий истцов, их индивидуальные особенности, поскольку, как следует из письменных пояснений истцов, доводы которых истцы поддержали в ходе судебного заседания, подробно объяснено наличии между ними и умершей теплых родственных отношений, а также испытанные нравственные страдания. С учетом требований разумности и справедливости и установленных обстоятельств дела, а именно тяжести и характера заболевания, степени вины работников ответчиков, суд приходит к выводу, что размер компенсации морального вреда следует определить в размере 1 000 000 руб. в пользу истцов по 250 000 руб. в пользу каждого.

Согласно ст. 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец был освобожден, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов, в муниципальный бюджет пропорционально удовлетворенной части исковых требований.

Таким образом, в силу п. 1, п. 3 ч. 1 ст. 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации с ГБУЗ СО «Камышловская ЦРБ» и ГАУЗ СО «СОКБ №» подлежит взысканию солидарно государственная пошлина в размере 1 200 руб. (300*4 руб. (требования неимущественного характера) в местный бюджет.

Поскольку требования истцов удовлетворены, требования представителя ответчика ГАУЗ СО «СОКБ №» о распределении расходов на оплату экспертизы, понесенных ответчиком в рамках гражданского дела, с учетом разъяснений изложенных в пункте 21 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «О некоторых вопросах применения законодательства о возмещении издержек, связанных с рассмотрением дела» удовлетворению не подлежат.

Руководствуясь статьями 12, 194-199, 320, 321 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования Ковальчук ФИО22, Ковальчук ФИО23, Ковальчук ФИО24, Безбородовой ФИО25 удовлетворить частично.

Взыскать солидарно с государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области «Камышловская центральная районная больница» и государственного автономного учреждения здравоохранения Свердловской области «Свердловской областной клинической больнице № 1» в пользу ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5 компенсацию морального вреда в размере 1 000 000 рублей по 250 000 рублей в пользу каждого.

Взыскать с солидарно с государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области «Камышловская центральная районная больница» и государственного автономного учреждения здравоохранения Свердловской области «Свердловской областной клинической больнице № 1» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 1 200 рублей.

На решение может быть подана апелляционная жалоба /представления/ в судебную коллегию по гражданским делам Свердловского областного суда через Камышловский районный суд, в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Председательствующий - подпись Бачевская О.Д.

В окончательной форме решение изготовлено ДД.ММ.ГГГГ.

Копия верна. Судья -      Бачевская О.Д.