Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-2732/2018 ~ М-421/2018 от 24.01.2018

Дело № 2-2732/15-2018

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

г. Курск 20 июля 2018 года

Ленинский районный суд г. Курска в составе:

Председательствующего судьи Великих А.А.,

с участием представителя ответчика и третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, ФСИН России – Федичевой Н.Н.,

представителя третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, прокуратуры Курской области – Замыцкого В.М.,

представителя третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, Министерства финансов Российской Федерации – Ждановой Л.Л.,

представителя третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Курской области – Дан Е.Г.,

при секретаре – Гладких Т.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Белоусова Александра Ивановича к УФСИН России по Курской области о компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Белоусов А.И. обратился в Ленинский районный суд г. Курска с иском УФСИН России по Курской области о компенсации морального вреда в размере 700000 руб., причиненного вследствие ненадлежащих условий содержания под стражей в период его нахождения в учреждении СИЗО-1 УФСИН России по Курской области в период с февраля 2007 года по октябрь 2007 года, с июня 2012 года по сентябрь 2012 года, с мая 2014 года по апрель 2015 года.

В обоснование заявленного иска указано о том, что в период производства по уголовным делам в отношении него и до вступления приговоров суда в законную силу в вышеуказанный период истец содержался под стражей в СИЗО-1 УФСИН России по Курской области. Полагает, что в период его содержания под стражей в указанном учреждении нарушались его права, предусмотренные Федеральным законом «О содержании под стражей», Конституцией РФ и ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Его неоднократные обращения с жалобами в прокуратуру остались без ответа. Утверждает о том, что нарушения прав заключались в следующем: несоблюдении санитарной нормы площади на одного человека в камерах, в которых он содержался; необеспеченностью индивидуальным спальным местом; отсутствием необходимого по количеству человек, содержащихся в камере, посадочных мест за столом, в связи с чем о вынужден был принимать пищу стоя, либо ожидать очереди чтобы сесть за стол и принимать остывшую пищу; в камерах отсутствовали бачки для питьевой воды; камеры не были оборудованы шкафами для хранения продуктов питания; отсутствовало вентиляционное оборудование; туалет в камере не обеспечивал условий уединения; ненадлежащей организации питания в необходимом объеме в соответствии с установленными нормами питания (отсутствие в рационе питания в установленном количестве мяса, молока, рыбы и др.) и необходимого качества; необеспеченности предметами для индивидуального пользования, в том числе постельными принадлежностями, постельным бельем; непредоставлением средств гигиены для общего пользования; нарушением требований освещенности камер, их вентиляции; в карцерах, где он периодически содержался, установлены камеры видеонаблюдения с видом на унитаз, в связи с чем справлять нужду ему приходилось под наблюдением, что унижало его человеческое достоинство; отсутствие надлежащего медицинского обслуживания. Указанные нарушения надлежащих условий содержания под стражей свидетельствуют о том, что за время содержания под стражей в СИЗО-1 г. Курска он подвергался бесчеловечному, унижающему человеческое достоинство обращению и содержанию, в связи с чем ему причинены нравственные и физические страдания. Ссылаясь на положения ст. ст. 151, 1064, 1069-1071, 1100-1101 ГК РФ, ст. 53 Конституции РФ, просит взыскать с УФСИН России по Курской области в свою пользу компенсацию морального вреда в размере 700000 руб..

В ходе судебного разбирательства в соответствии со ст. 43 ГПК РФ по инициативе суда к процессуальному участию в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора на стороне ответчика, привлечены: ФСИН России, Министерство финансов России в лице УФК по Курской области, ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Курской области, Прокуратура Курской области.

В судебное заседание истец Белоусов А.И. не явился в связи с нахождением в учреждении ФКУ ИК-29 ОИК-5 УФСИН России по Кировской области, где отбывает наказание по приговору суда. Его участие обеспечивалось в судебном заседании с использованием системы видеоконференц-связи Ленинского районного суда г. Курска и ФКУ ИК-29 ОИК-5 УФСИН России по Кировской области. Однако, в связи с отсутствием технической возможности осуществления видеоконференц-связи суд, учетом мнения явившихся лиц, рассмотрел дело в отсутствии истца, надлежаще извещенного о месте и времени рассмотрения дела.

Представитель ответчика и третьего лица ФСИН России по доверенности Федичева Н.Н. иск не признала, полагая его необоснованным и не подлежащим удовлетворению. В обоснование возражений указала о том, что камеры следственного изолятора оборудованы в соответствии с требованиями п. 42 приказа Министерства Юстиции Российской Федерации от 14.10.2005 № 189 «Об утверждении правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы», в том числе: кроватями, столами и скамейками, шкафом для продуктов, полкой для туалетных принадлежностей, вешалкой для верхней одежды. Все камеры оборудованы водопроводными кранами, унитазами, умывальниками, баками для питьевой воды. Лица, содержащиеся под стражей, имеют возможность беспрепятственного доступа к санитарным устройствам. Все санитарные узлы камер следственного изолятора оборудованы перегородками. Поэтому доводы истца в указанной части являются несостоятельными. Также пояснила о том, что питание лиц, содержащихся под стражей в указанном учреждении, осуществлялось в соответствии с утвержденными нормативами. Для разнообразия питания производилась частичная замена одних продуктов другими. Качество продуктов строго проверялось. Камеры, в которых содержался Белоусов А.И., имеют естественное освещение - оборудованы окнами, размеры которых соответствуют требованиям СП 15-01 Минюста России «Нормы проектирования СИЗО и тюрем ФСИН России». Окна всех камер учреждения имеют возможность открытия на достаточное расстояние для проветривания. Все камеры карцеров оборудованы также искусственным дневным и ночным освещением, унитазом, умывальником, стулом, столом, откидным спальным местом. Ограждений санузлов нет, поскольку камеры рассчитаны на одиночное содержание. Видеокамеры в карцерных помещениях установлены так, что они не обеспечивают просмотр санузлов и не нарушают приватность в данных помещениях. За время содержания истца Белоусова А.И. в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Курской области каких-либо замечаний, жалоб по нарушению условий содержания с его стороны не поступало. С учетом изложенного полагала о том, что незаконность действий (бездействия) со стороны администрации учреждения отсутствует, в связи с чем возмещение морального вреда лицом, не являющимся его причинителем, противоречит требованиям закона. Также полагала о том, что требования истцом предъявлены к ненадлежащему ответчику, поскольку главным распорядителем бюджетных средств в уголовно-исполнительной системе является ФСИН России.

Представитель третьего лица ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Курской области по доверенности Дан Е.Г. также полагала иск необоснованным, а обстоятельства, ссылку на которые приводит истец, недоказанными.

Представитель третьего лица Прокуратуры Курской области Замыцкий В.М. иск полагал необоснованным и не подлежащим удовлетворению. Представил письменный отзыв на иск, в котором указал о том, что УФСИН России по Курской области не является надлежащим ответчиком по требованию Белоусова А.И., поскольку в силу положений ст. ст. 125, 1071 ГК РФ причиненный вред подлежит возмещению публично-правовым образованием в лице государственного органа или органа местного самоуправления за счет средств соответствующей казны. Также указал о том, что при рассмотрении жалобы Белоусова А.И. на нарушения условий его содержания под стражей в СИЗО-1 г. Курска в 2012 и 2014 годах было установлено, что при его содержании в камере 6-6 в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, С ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ и камере 9-4 с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ норма санитарной площади составляла менее 4 кв.м. на человека. В связи с выявленными нарушениями в адрес начальника учреждения было направлено представление об устранении нарушения закона. Кроме того, ДД.ММ.ГГГГ прокуратурой Курской области в адрес начальника учреждения ФКУ СИЗО-12 УФСИН России по Курской области по результатам проверки, проведенной в апреле 2015 года, внесено представлено об устранении нарушений закона. Установлено, что в камерах внутреннего режимного поста № (с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ истец содержался в камере №) отмечались антисанитарные условия, грязь вследствие ненадлежащего исполнения обязанностей со стороны лиц, содержащихся под стражей (подозреваемых, обвиняемых), обязанных соблюдать требования гигиены и санитарии, содержать в чистоте камеру, в том числе санузел, а также вследствие низкого надзора со стороны должностных лиц следственного изолятора за исполнением обязанностей подозреваемыми и обвиняемыми. Вместе с тем полагал, что выявленные нарушения закона не могли по своему содержанию причинить вред истцу и каким-то образом нарушить его личные неимущественные права, поэтому иск Белоусова А.И. не подлежит удовлетворению.

Представитель третьего лица Министерства финансов Российской Федерации в лице УФК по Курской области по доверенности Жданова Л.Л. иск также полагала необоснованным, предъявленным к ненадлежащему ответчику и недоказанным, в связи с чем в иске Белоусову А.И. полагала необходимым отказать.

Выслушав объяснения представителей сторон, исследовав материалы дела в их совокупности, суд не находит оснований для удовлетворения заявленного иска исходя из следующего.

Частью 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации предусмотрено, что в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.

Согласно статье 3 Конвенции «О защите прав человека и основных свобод» от 4 ноября 1950 г. (далее - Конвенция) никто не должен подвергаться бесчеловечному или унижающему достоинство обращению или наказанию.

Статьей 21 Конституции Российской Федерации установлено, что достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не должен подвергаться жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.

В силу статьи 52 Конституции Российской Федерации, государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба.

В соответствии со статьей 53 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, действия (или бездействие) органов государственной власти, причинившие вред любому лицу, влекут возникновение у государства обязанности этот вред возместить, а каждый пострадавший от незаконных действий (бездействия) органов государственной власти наделяется правом требовать от государства справедливого возмещения вреда (Определение от 4 июня 2009г. № 1005-О-О).

В соответствии со статьей 1064 ГК РФ законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда (пункт 1).

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (пункт 2).

Статьей 1069 ГК РФ предусмотрено, что вред, причиненный гражданину в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет казны Российской Федерации.

В силу пункта 1 статьи 1099 ГК РФ, основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными статьей 151 ГК РФ и главой 59 ГК РФ.

В соответствии со ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

К нематериальным благам, в силу пункта 1 статьи 150 ГК РФ, относится достоинство личности.

Закрепив в статье 151 (абзац 1) ГК РФ общий принцип компенсации морального вреда, законодатель не установил ограничений в отношении оснований такой компенсации (Определение Конституционного Суда РФ от 16 октября 2001г. № 252-О).

В постановлении Пленума от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» Верховный Суд Российской Федерации разъяснил, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, или нарушающими его личные неимущественные права. Моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с временным ограничением или лишением каких-либо прав и др. (пункт 2).

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (пункт 4).

Перечень нравственных страданий, являющихся основанием для реализации права на компенсацию морального вреда, не является исчерпывающим.

Объектом неправомерных посягательств являются по общему правилу любые нематериальные блага (права на них) вне зависимости от того, поименованы ли они в законе и упоминается ли соответствующий способ их защиты (Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за первый квартал 2013 года, утвержденный Президиумом Верховного Суда РФ от 03 июля 2013г.).

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что статьи 151 и 1069 ГК РФ во взаимосвязи со статьей 1099 ГК РФ направлены на реализацию, в частности, положений статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации (Определения от 25 декабря 2008г. № 1012-О-О, от 24 октября 2013г. № 1663-О и др.).

В соответствии со статьей 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы.

Пунктом 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003г. № 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» разъяснено, что в соответствии со статьей 3 Конвенции и требованиями, содержащимися в постановлениях Европейского Суда по правам человека, условия содержания под стражей должны быть совместимы с уважением к человеческому достоинству (абзац 4). Унижающим достоинство обращением признается, в частности, такое обращение, которое вызывает у лица чувство страха, тревоги и собственной неполноценности (абзац 5). При этом лицу не должны причиняться лишения и страдания в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а здоровье и благополучие лица должны быть гарантированы с учетом практических требований режима содержания (абзац 6). Оценка указанного уровня осуществляется в зависимости от конкретных обстоятельств, в частности от продолжительности неправомерного обращения с человеком, характера физических и психических последствий такого обращения. В некоторых случаях принимаются во внимание пол, возраст и состояние здоровья лица, которое подверглось бесчеловечному или унижающему достоинство обращению (абзац 7).

Пунктом 10 (абзац 3) Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003г. № 5 также разъяснено, что Российская Федерация как участник Конвенции признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов. Поэтому применение судами Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека (далее также Европейский Суд) во избежание любого нарушения Конвенции.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, изложенной в пункте 2.1 Постановления от 5 февраля 2007г. № 2-П, ратифицируя Конвенцию, Российская Федерация признала юрисдикцию Европейского Суда обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случаях предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов. Поэтому, как и Конвенция, решения (далее также Постановления) Европейского Суда в той части, в какой ими, исходя из общепризнанных принципов и норм международного права, дается толкование содержания закрепленных в Конвенции прав и свобод, являются составной частью российской правовой системы, а потому должны учитываться правоприменительными органами при применении соответствующих норм права.

В Постановлениях от 10 января 2012г. по делу «Ананьев и другие против Российской Федерации» (§§ 139-142) и по делу «Колунов против Российской Федерации» от 09 октября 2012г. (§§ 30 и 37) Европейским судом дается толкование содержания статьи 3 Конвенции. Так, Европейский Суд указывал, что статья 3 Конвенции закрепляет одну из основополагающих ценностей демократического общества. Она в абсолютных выражениях запрещает бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание независимо от обстоятельств или поведения жертвы. Для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции жестокое обращение должно достигнуть минимального уровня суровости. Оценка указанного минимального уровня зависит от всех обстоятельств дела, таких, как длительность обращения, его физические и психологическое последствия и, в некоторых случаях, пол, возраст и состояние здоровья жертвы.

Жестокое обращение, которое достигает такого минимального уровня суровости, обычно включает в себя интенсивные физические и нравственные страдания. Тем не менее, даже в отсутствие этого, если обращение унижает или оскорбляет лицо, свидетельствуя о неуважении или умалении человеческого достоинства, или вызывает чувства страха, тоски или неполноценности, способные повредить моральному или физическому сопротивлению лица, оно может характеризоваться как унижающее человеческое достоинство и подпадает под действие статьи 3 Конвенции.

В контексте лишения свободы Европейский Суд последовательно подчеркивает, что для отнесения к сфере действия статьи 3 Конвенции испытываемые страдания и унижения в любом случае должны выходить за пределы неизбежного элемента страдания или унижения, связанного с содержанием под стражей. Государство должно обеспечить содержание лица под стражей в условиях, которые совместимы с уважением его человеческого достоинства, и способ и метод исполнения этой меры не должны подвергать его страданиям и трудностям, превышающим неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей.

При оценке условий содержания под стражей учитывается совокупное влияние этих условий, длительность периода, в течение которого лицо находилось под стражей в конкретных условиях, а также конкретные утверждения заявителя.

Кроме того, в Постановлении Европейского Суда по делу «Ананьев и другие против Российской Федерации» (§ 229) разъяснено, что установление несоответствия условий содержания под стражей с требованиями статьи 3 Конвенции создает прочную правовую презумпцию о том, что такие условия причиняют моральный вред потерпевшему.

Из приведенных конституционных и правовых норм, а также из правовых позиций Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и Европейского Суда следует, что содержание обвиняемого (подозреваемого) в следственном изоляторе в условиях, которые несовместимы с уважением его человеческого достоинства,ине соответствуют установленным законом нормам, влечет нарушение его неимущественных прав, гарантированных законом.

Как установлено в ходе судебного разбирательства, приговором Железногорского городского суда Курской области от ДД.ММ.ГГГГ, вступившим в законную силу ДД.ММ.ГГГГ, Белоусов А.И. признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. 161 ч. 2 п. «а, г», ст. 158 ч. 2 п. «б,в» УК РФ, и в соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ ему назначено наказание по совокупности преступлений в виде трех лет лишения свободы без штрафа с отбыванием в колонии общего режима. Из содержания указанного приговора следует, что Белоусову А.И. была избрана мера пресечения в виде заключения под стражей и до вступления приговора в законную силу она оставлена прежней – заключение под стражей в ИЗ-46/1 г. Курска УФСИН России по Курской области. В указанном Учреждении истец содержался под стражей в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ.

В соответствии с приговором Железногорского городского суда Курской области от ДД.ММ.ГГГГ, вступившим в законную силу ДД.ММ.ГГГГ, Белоусов А.И. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 228 ч. 2 УК РФ, и в соответствии со ст. 64 УК РФ ему назначено наказание в виде лишения свободы сроком на 2 года без штрафа с отбыванием наказания в ИК строгого режима.

Из справки по личному делу в отношении Белоусова А.И. (л.д. 88) следует, что ДД.ММ.ГГГГ последний прибыл в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Курской области из ИВС МО МВД России «Железногорский». ДД.ММ.ГГГГ Белоусов А.И. был этапирован для отбывания срока наказания в ФКУ ИК-2 УФСИН России по Курской области. ДД.ММ.ГГГГ Белоусов А.И. прибыл в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Курской области из ФКУ ИК-2 УФСИН России по Курской области на основании ст. 77.1 ч. 1 УИК РФ. Арестован ДД.ММ.ГГГГ СО по ЦАО г. Курска СУ СК РФ по Курской области.

В соответствии с приговором Ленинского районного суда г. Курска от ДД.ММ.ГГГГ, вступившим в законную силу ДД.ММ.ГГГГ, Белоусов А.И. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 111 ч. 4 УК РФ и в соответствии со ст. 70 УК РФ ему назначено наказание в виде 9 лет 20 дней лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии особого режима. ДД.ММ.ГГГГ Белоусов А.И. этапирован для отбывания наказания в распоряжение УФСИН России по Кировской области, в настоящее время отбывает наказание в ФКУ ИК-29 ОИК-5 УФСИН России по Кировской области.

Как указывает в своем иске истец, в период его содержания под стражей в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Курской области в вышеприведенные периоды администрацией учреждения не были соблюдены требования действующего законодательства об условиях содержания под стражей, в связи с чем полагает себя подвергнутым бесчеловечному, унижающему человеческое достоинство обращению и содержанию, и в этой связи заявляет требование о компенсации морального вреда.

Между тем, указанные доводы истца не нашли своего объективного подтверждения в ходе судебного разбирательства и опровергнуты представленными ответчиком и третьими лицами доказательствами.

Федеральный закон от 15.07.1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" регулирует порядок и определяет условия содержания под стражей, гарантии прав и законных интересов лиц, которые в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации задержаны по подозрению в совершении преступления, а также лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений, в отношении которых в соответствии с Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.

Согласно положениям данного Федерального закона содержание под стражей осуществляется в соответствии с принципами законности, справедливости, презумпции невиновности, равенства всех граждан перед законом, гуманизма, уважения человеческого достоинства, в соответствии с Конституцией Российской Федерации, принципами и нормами международного права, а также международными договорами Российской Федерации и не должно сопровождаться пытками, иными действиями, имеющими целью причинение физических или нравственных страданий подозреваемым и обвиняемым в совершении преступлений, содержащимся под стражей (ст. 4). К местам содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых относятся, в том числе, изоляторы временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел (абз. 4 ч. 1 ст. 7), которые предназначены для содержания под стражей задержанных по подозрению в совершении преступлений (ч. 1 ст. 9); а в случаях, предусмотренных УПК РФ, могут временно содержаться подозреваемые и обвиняемые, в отношении которых в качестве меры пресечения избрано заключение под стражу (ч. 2 ст. 9). Подозреваемые и обвиняемые, содержащиеся в следственных изоляторах, могут переводиться в изоляторы временного содержания в случаях, когда это необходимо для выполнения следственных действий, судебного рассмотрения дел за пределами населенных пунктов, где находятся следственные изоляторы, из которых ежедневная доставка их невозможна, на время выполнения указанных действий и судебного процесса, но не более чем на десять суток в течение месяца (ч. 1 ст. 13). В местах содержания под стражей устанавливается режим, обеспечивающий соблюдение прав подозреваемых и обвиняемых, исполнение ими своих обязанностей, их изоляцию, а также выполнение задач, предусмотренных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации (ч. 1 ст. 15).

Права подозреваемых и обвиняемых перечислены в ст. 17 названного Федерального закона, согласно которой, указанные в ней лица имеют право, в частности, обращаться с предложениями, заявлениями и жалобами, в том числе в суд, по вопросу о законности и обоснованности их содержания под стражей и нарушения их законных прав и интересов (п. 7 ч. 1).

В соответствии со ст. 23 Закона подозреваемым и обвиняемым создаются бытовые условия, отвечающие требованиям гигиены, санитарии и пожарной безопасности; предоставляется индивидуальное спальное место; бесплатно выдаются постельные принадлежности, посуда и столовые приборы, туалетная бумага, а также по их просьбе, в случае отсутствия на их лицевых счетах необходимых средств, индивидуальные средства гигиены (как минимум мыло, зубная щетка, зубная паста (зубной порошок), одноразовая бритва (для мужчин), средства личной гигиены (для женщин). Все камеры обеспечиваются средствами радиовещания, а по возможности телевизорами, холодильниками и вентиляционным оборудованием. По заявлению подозреваемых и обвиняемых радиовещание в камере может быть приостановлено либо установлен график прослушивания радиопередач. В камеры выдаются литература и издания периодической печати из библиотеки места содержания под стражей либо приобретенные через администрацию места содержания под стражей в торговой сети, а также настольные игры. Норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере четырех квадратных метров.

Надзор за исполнением законов в местах содержания под стражей подозреваемых и обвиняемых осуществляют Генеральный прокурор Российской Федерации и подчиненные ему прокуроры в соответствии с Федеральным законом "О прокуратуре Российской Федерации" (ч. 1 ст. 51).

Согласно Правилам внутреннего распорядка изоляторов временного содержания подозреваемых и обвиняемых органов внутренних дел, утвержденным Приказом Министерства внутренних дел РФ от 26.01.1996 г. N 41, норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере 4 кв. м (п. 3.3 Правил); подозреваемые и обвиняемые обеспечиваются для индивидуального пользования спальным местом (при наличии соответствующих условий); постельными принадлежностями, постельным бельем (п. 3.1 Правил). Камеры ИВС оборудуются, в том числе, санитарным узлом. Не реже одного раза в неделю подозреваемому и обвиняемому предоставляется возможность помывки в душе продолжительностью не менее 15 минут (п. 3.2 Правил).

Как установлено в ходе судебного разбирательства, доводы Белоусова А.И. о нарушении санитарной нормы площади в камере на одного человека нашли свое подтверждение лишь отчасти в ходе проведенной прокурорской проверки в период содержания его под стражей в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Курской области в камере 6-6 в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ и в камере 9-4 с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, т.е. в совокупности истец содержался в камерах не соответствующих санитарным нормам по площади на одного человека 14 дней в период времени с 08.06 по ДД.ММ.ГГГГ и 9 дней в период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ. Таким образом, пребывание истца в камерах при несоблюдении санитарной нормы по площади, приходящейся на одного человека, было непродолжительным и эпизодическим.

Иных нарушений правил содержания под стражей в отношении истца в период нахождения его под стражей в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Курской области, ссылки на которые приводит Белоусов А.И. в своем исковом заявлении, в ходе судебного разбирательства не установлено; фактов подачи истцом в период содержания под стражей жалоб на условия содержания в адрес администрации учреждения, надзорных органов, в суд не установлено и сведения о проводимых проверках по данным фактам отсутствуют.

Все камеры, в которых содержался Белоусов А.И., оборудованы в соответствии с требованиями ст. 23 Федерального закона от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений", п. 40 главы 5 Приказа Министерства юстиции Российской Федерации от 14.10.2005 года N 189 "Правила внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы". Камеры оборудованы естественной и принудительной вентиляцией; все санитарные узлы камер оборудованы перегородками, обеспечивающими необходимую приватность; камеры, в которых содержался истец, имеют естественное освещение, оборудованы окнами, которые открываются для проветривания, обеспечивающими приток свежего воздуха. Данные обстоятельства нашли свое подтверждение в представленных ответчиком и представителем ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Курской области доказательствах, в частности: справке о движении по камерам, копиях технических паспортов помещений.

Согласно ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

Как предусмотрено п. 2 ст. 1101 ГК РФ, размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В п. 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Из приведенных правовых норм и акта их толкования следует, что сами по себе нарушения личных неимущественных прав потерпевшего или посягательство на нематериальные блага не являются безусловными основаниями для удовлетворения требований о компенсации морального вреда. Обязательным условием удовлетворения названных требований является факт причинения потерпевшему физических и нравственных страданий.

Процесс содержания лица под стражей или отбывания им наказания законодательно урегулирован, осуществляется на основании нормативно-правовых актов и соответствующих актов Министерства юстиции Российской Федерации, которыми регламентированы условия содержания, права и обязанности лиц, содержащихся под стражей или отбывающих наказание, а также права и обязанности лиц, ответственных за их содержание.

Содержание на законных основаниях лица под стражей или отбывание им наказания в местах, соответствующих установленным государством нормативам, заведомо не может причинить физические и нравственные страдания, поскольку такие нормативы создавались именно с целью обеспечить не только содержание в местах лишения свободы или под стражей, но и обеспечить при этом соблюдение прав лиц, оказавшихся в них вследствие реализации механизма государственного принуждения.

При таких обстоятельствах само по себе содержание лица под стражей или отбывание им наказания в местах лишения свободы, осуществляемые на законных основаниях, не порождают у него право на компенсацию морального вреда. Обеспеченные в соответствии с требованиями закона условия содержания под стражей нельзя рассматривать как бесчеловечные или унижающие достоинство, поскольку условия содержания под стражей продиктованы прежде всего требованиями обеспечения безопасности лиц, содержащихся под стражей, конвоя и сотрудников изоляторов, и не носят цели нарушить гражданские и иные права истца.

Юридически значимым и подлежащим доказыванию обстоятельством по делу о такой компенсации является факт причинения потерпевшему физических и нравственных страданий.

При установлении наличия или отсутствия физических и нравственных страданий, а также при оценке их характера и степени необходимо учитывать индивидуальные особенности потерпевшего и иные заслуживающие внимания фактические обстоятельства дела.

Таких обстоятельств по делу не установлено.

Также в нарушение ч. 1 ст. 56 ГПК РФ истцом не представлено доказательств, подтверждающих причинение ему морального вреда действиями государственного органа, к которому предъявлены требования, его должностных лиц, ровно, как и противоправность самих действий.

В связи с указанной нормой права обязанность по доказыванию факта причинения вреда личным неимущественным правам и другим нематериальным благам возлагается на истца. Именно истец должен доказать наличие причинно-следственной связи между незаконными действиями, бездействием государственных органов и имеющимся у истца имущественным и моральным вредом.

Поскольку факт незаконности действий должностных лиц государственных органов не установлен и причинно-следственная связь между предполагаемыми незаконными действиями (бездействием) должностных лиц и вредом, на который ссылается истец, отсутствует, суд приходит к убеждению об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных исковых требований.

Кроме того, суд, принимая указанное решение, исходит из убеждения о том, что иск предъявлен истцом к ненадлежащему ответчику.

Так, согласно статье 1071 ГК РФ в случаях, когда в соответствии с ГК РФ причиненный вред подлежит возмещению за счет казны Российской Федерации, от имени казны выступает финансовый орган, если в соответствии с пунктом 3 статьи 125 ГК РФ эта обязанность не возложена на другой орган, юридическое лицо.

В соответствии со статьей 125 ГК РФ от имени Российской Федерации могут своими действиями приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права и обязанности, выступать в суде органы государственной власти в рамках их компетенции, установленной актами, определяющими статус этих органов (пункт 1).

В случаях и в порядке, предусмотренных федеральными законами, от имени Российской Федерации могут выступать государственные органы, а также юридические лица (пункт 3).

Статьей 158 Бюджетного Кодекса Российской Федерации предусмотрено, что главный распорядитель бюджетных средств отвечает от имени Российской Федерации по денежным обязательствам подведомственных ему получателей бюджетных средств (подпункт 12.1. пункта 1).

Главный распорядитель средств федерального бюджета выступает в суде от имени Российской Федерации в качестве представителя ответчика по искам к Российской Федерации о возмещении вреда, причиненного физическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, выступает соответственно главный распорядитель средств федерального бюджета (подпункт 1 пункта 3).

Подпунктом 6 пункта 7 Положения о Федеральной службе исполнения наказаний, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13 октября 2004г. № 1314, определено, что ФСИН России осуществляет функции главного распорядителя средств федерального бюджета, предусмотренных на содержание уголовно-исполнительной системы и реализацию возложенных на нее функций.

Поэтому в настоящем споре ответственность перед истцом должно нести само государство - Российская Федерация - в лице ФСИН России (главный распорядитель средств федерального бюджета) за счет казны Российской Федерации, тогда как требования истцом заявлены к территориальному Управлению – УФСИН России по Курской области, т.е. к ненадлежащему ответчику.

Руководствуясь ст. ст. 194, 198, 199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Белоусову Александру Ивановичу отказать в удовлетворении иска к УФСИН России по Курской области о компенсации морального вреда.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Курский областной суд в течение месяца через Ленинский районный суд г. Курска со дня принятия решения в окончательной форме.

Судья Великих А.А.