Решение по делу № 33-8149/2019 от 25.11.2019

Стр.209г, госпошлина 150 руб.

Судья: Спиридонов А.П. Дело № 33-8149/2019 26 декабря 2019 года

Докладчик: Котов Д.О.

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Архангельского областного суда в составе:

председательствующего судей при секретаре Юдина В.Н., Котова Д.О. Роговой И.В. Бабушкиной Н.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Архангельске гражданское дело № 2-645/2019 по апелляционной жалобе ФИО11 в лице представителя на решение Коряжемского городского суда Архангельской области от 02 октября 2019 года.

Заслушав доклад судьи Котова Д.О., судебная коллегия

установила:

ФИО11 обратился с иском к ФИО16 о признании недействительным договора купли-продажи автомобиля Chevrolet Klan J200 VIN № 2006 года выпуска от 30 апреля 2017 года, применении последствий недействительности сделки в виде обязания ответчика передать спорный автомобиль истцу.

В обоснование заявленных требований истец указал, что являлся собственником автомобиля Chevrolet Klan J200 VIN № 2006 года выпуска. В последующем ему стало известно, что перестал быть собственником данного автомобиля, поскольку он продан от его имени на основании спорной сделки, которую он не совершал, подпись в договоре не ставил.

Суд принял решение, которым исковые требования удовлетворил частично, признав договор купли-продажи автомобиля от 30 апреля 2017 года недействительной сделкой, но отказал в требовании об обязании ответчика возвратить истцу автомобиль. При этом суд в порядке реституции взыскал с истца в пользу ответчика 100 000 руб., уплаченные последним ранее.

В апелляционной жалобе истец просит указанное решение суда изменить и принять новое решение, которым удовлетворить иск в части обязания ответчика возвратить ему автомобиль.

Апеллянт не согласен с тем, что суд вошел в обсуждение сделки между ним и ФИО17, и, тем самым вышел за пределы требований.

При этом суд необоснованно признал ФИО17 законным собственником автомобиля, поскольку, исходя из анализа условий договора от 2 сентября 2016 года, заключенного между ними, и обстоятельств личных отношений, право собственности на автомобиль не могло перейти к ФИО17 до полного расчета по сделке и подписания акта приема-передачи. ФИО17 не стал собственником автомобиля и не хотел приобретать автомобиль.

Обращает внимание на противоречивость выводов суда, когда суд, признал договор недействительным, в то время как правильнее было бы вести речь о признании его незаключенным. Кроме того, делая вывод о том, что истец не является собственником автомобиля и не имеет прав на него, суд при этом удовлетворяет его иск о признании сделки между ним и ответчиком недействительной, в то время как следовало полностью отказать в иске.

Полагает, что суд вышел за пределы исковых требований как в части признания ФИО17 собственником автомобиля, так и в части взыскания с истца в пользу ответчика 100 000 руб., уплаченных последним ранее по сделке.

Настаивает на том, что является законным собственником автомобиля, от прав собственности на него не отказывался и требует понудить ответчика передать ему автомобиль.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции истец и его представитель доводы жалобы поддержали.

Остальные лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, извещены надлежаще.

В соответствии со ст. 167 ГПК РФ судебная коллегия определила рассмотреть дело при вышеуказанной явке.

Изучив материалы дела, проверив решение суда в пределах доводов апелляционной жалобы в порядке ч. 1 ст. 327.1 ГПК РФ, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Судом установлено, что с 2016 года истец являлся собственником автомобиля Chevrolet Klan J200 VIN № 2006 года выпуска, на основании сделки с ООО «Техноград».

Он вписан в ПТС как собственник.

2 сентября 2016 года между ФИО11 и ФИО17 заключен договор купли-продажи вышеуказанного автомобиля по цене 270 000 рублей. Стороны подтвердили достоверность своих подписей в договоре.

Суд оценил данный договор именно как договор купли-продажи, что следует из его формы и волеизъявления сторон. По данному договору истец передал автомобиль в фактическое владение ответчику, а также ПТС и ключи. Тем самым истец передал последнему титул собственности на автомобиль. Неполный расчет по сделке не свидетельствует об обратном.

Суд отверг несостоятельные и бездоказательные суждения ФИО17 о том, что он не имел намерения приобретать автомобиль, а только пользовался им.

В последующем ФИО17 продал автомобиль ответчику.

В настоящее время автомобиль находится во владении и пользовании последнего.

Разрешая требований относительно спорной сделки от 30 апреля 2017 года купли-продажи автомобиля между истцом и ответчиком, суд пришел к выводу, что она является недействительной, поскольку истец данный договор не подписывал, его представитель не имела полномочий на распоряжение его имуществом, подпись не оформлена как подпись поверенного от имени истца. Кроме того, на 30 апреля 2017 года истец собственником автомобиля уже не являлся и не имел права его продавать ответчику.

В связи с этим суд отказал в иске об обязании ответчика возвратить истцу автомобиль, поскольку истец не имеет прав на данный автомобиль.

Суд также взыскал с истца в пользу ответчика 100 000 руб., которые последний перечислил в пользу истца ранее в порядке исполнения судебного приказа, выданного по заявлению истца. Данный транш суд не расценил как подтверждение ответчиком юридической силы спорной сделки, поскольку она ничтожна, денежные средства истцу не причитались.

    Судебная коллегия с выводами суда согласна.

    Вопреки утверждениям апеллянта суд обоснованно вошел в обсуждение сделки купли-продажи от 2 сентября 2016 года между ФИО11 и ФИО17, поскольку это входит в предмет исследования законности выбытия автомобиля из владения истца и проверки оснований ответчика владеть данным автомобилем и удерживать его.

При толковании договора учитываются как содержание договора, так и обстоятельства преддоговорного характера. При этом при неясности и двусмысленности условий договора толкование осуществляется в пользу приоритета варианта стабильности договора и против стороны, составившей форму договора.

    Такие разъяснения изложены в п. 43-46 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 N 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора».

    Сделка между ФИО11 и ФИО17 по своей форме и буквальному содержанию отвечает требованиям, предъявляемым к договорам купли-продажи, предусмотренным нормами параграфа 1 главы 30 ГК РФ.

    Стороны добровольно заключили вышеуказанный договор.

    Форма договора представлена истцом. Из содержания договора прямо и очевидно для разумного восприятия следует, что договор является договором купли-продажи, в связи с чем истец не вправе ссылаться на то, что данная сделка является иным видом договора, в частности, договором пользования автомобилем.

    При этом истец ни в суде, ни в материалах доследственной проверки не отрицал, что желал отчуждения автомобиля и продать его ФИО17, а последний хотел им владеть.

    В подтверждение этого свидетельствует то, что истец добровольно передал ФИО17 ПТС, ключи на автомобиль и сам автомобиль в фактическое владение и пользование, то есть автомобиль выбыл из владения истца по его воле.

    Таким образом, данный договор и по форме, и по действительному волеизъявлению сторон, является ничем иным, кроме как договором купли-продажи, смысл которого сводится именно к отчуждению титула права собственности на вещь в пользу продавца.

Тот факт, что стороны ранее заключали краткосрочные договоры с целью обхода правил пользования и регистрации автомобиля, не дает им никакого правового преимущества и об иной правовой природе договора не свидетельствует.

Ссылки ФИО17 о том, что он желал не приобретать автомобиль, а только пользоваться им, верно отклонены судом как несостоятельные. Из его объяснений в рамках доследственной проверки и фактических действий (подписание договора, именуемого «договором купли-продажи», принятие автомобиля во владение, распоряжение автомобилем в пользу ответчика) следует обратное – он желал приобрести автомобиль, владеть и распоряжаться им как своим имуществом.

    Суд также правильно оценил, что право собственности на автомобиль перешло к ФИО17 по договору от 2 сентября 2016 года.

    По общему правилу, в силу п. 1 ст. 223 ГК РФ право собственности на движимую вещь переходит к другому лицу с момента передачи владения, если иное не установлено законом или договором.

    Специальный случай, когда право собственности переходит к покупателю только с момента оплаты, указан в ст. 491 ГК РФ, однако из данной нормы следует, что такое правило должно быть прямо предусмотрено договором.

Пунктами 3.1, 3.2 и 3.3 договора между истцом и ФИО17 предусмотрено, что право собственности переходит к покупателю с момента подписания акта приема-передачи, подписываемого сторонами при передачи автомобиля, произведенной в течении 5-ти рабочих дней с момента оплаты товара.

Такое условие не является случаем, предусмотренным ст. 491 ГК РФ, поскольку прямой оговорки о том, что право собственности у продавца возникает с момента полной оплаты, не содержится.

Акт приема-передачи сам по себе не является правоустанавливающим документом, а лишь документально фиксирует передачу владения.

В связи с этим условия в п. 3.1., 3.2. лишь подтверждают правила, предусмотренные п. 1 ст. 223 ГК РФ о том, что право собственности переходит с момента фактической передачи вещи (которое фиксируется актом).

Истец совершил юридические действия передачи владения автомобилем ФИО17– отдал ему сам автомобиль, ПТС, ключи – без какого-либо акта и без получения полной оплаты, что является его добровольным волеизъявлением продавца и собственника, но не свидетельствует о том, что факт передачи владения и титула права собственности в пользу ФИО17 не состоялся.

Истец ошибочно считает, что до полного расчета по сделке право собственности не переходит. Такие суждения не основаны ни на законе, ни на договоре.

Истец не лишен права требовать полной оплаты от ФИО17

    Вопреки суждениям апеллянта, суд верно оценил, что спорная сделка купли-продажи от 30 апреля 2017 года между истцом и ответчиком является недействительной.

Такой договор не подписывался ни истцом лично, ни уполномоченным представителем от имени истца. ФИО14 не имела таких полномочий.

Истец и ответчик не были знакомы, не встречались при заключении сделки, что следует из их объяснений в суде и материалах доследственной проверки. Договор ответчику принес ФИО17, который не представил убедительных доказательств получения надлежащей подписи лично от истца. Более того, его действия противоречат правилам нормального гражданского оборота в данном случае, поскольку именно он фактически продавал автомобиль ответчику, будучи титульным собственником.

    Кроме того, как верно указал суд, по состоянию на 30 апреля 2017 года истец уже не являлся законным собственником автомобиля и не имел право продавать спорный автомобиль ответчику.

Таким образом, договорная связь по поводу продажи спорного автомобиля напрямую между истцом и ответчиком не образовалась и образоваться не могла.

Тот факт, что истец обращался за выдачей судебного приказа о взыскании с ответчика в свою пользу 100 000 руб. по вышеуказанной ничтожной сделке, не является одобрением сделки с его стороны, поскольку, не имея титула собственника и не являясь продавцом в пользу ответчика, он не имел прав на такое обращение.

Соответственно и выплата ответчиком 100 000 руб. в пользу истца по судебному приказу не является признанием силы сделки, поскольку такая выплата произведена принудительно; судебный приказ впоследствии отменен по возражениям ответчика; перечисление денежных средств по ничтожной сделке в пользу лица, которое не являлось продавцом и титульным собственником, не свидетельствует о том, что такие денежные средства могли ему причитаться на каком-либо правовом основании.

Поскольку продажа вещи, которая лицу не принадлежит, противоречит существу законодательного регулирования сделок купли-продажи, то спорный договор от 30 апреля 2017 года является недействительным в форме ничтожности с позиции ст. 168 ГК РФ, п. 74 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации».

В связи с этим суд верно квалифицировал данный договор как недействительный.

Ссылки апеллянта на то, что договор является незаключенным, отклоняются, поскольку о признании его недействительным просил сам истец. Его квалификация как недействительной сделки в форме ничтожной обоснована с позиции вышеприведенных норм закона. Суд рассмотрел дело по тем требованиям, которые заявил истец (о признании недействительным). Более того, в любом случае договорная связь между истцом и ответчиком отсутствует и как-либо на последствия для истца не влияет – он в любом случае не имеет право на возврат автомобиля от ответчика.

Доводы апеллянта о том, что суд был не вправе признавать спорный договор недействительным, поскольку истец не имел материальных прав на автомобиль, также несостоятельны. Констатация судом сделки как ничтожной допустима по заявлению лица, имеющего охраняемый законом интерес. Истец заявил о своем интересе в виде притязаний на автомобиль через реституцию, но обоснованности таких прав не доказал, в связи с чем суд признавая сделку недействительной, но отказывая в реституционном возврате действовал обоснованно.

Таким образом, поскольку автомобиль выбыл из владения истца по его воле, а на основании сделки в пользу ФИО17, по которой перешел титул собственности на автомобиль к последнему, а сделка между истцом и ответчиком ничтожна и по ней титул собственности на автомобиль от истца к ответчику не переходил, то оснований для обязания ответчика возвратить истцу автомобиль в порядке реституции не имелось.

Суд правильно отказал истцу в требовании об обязании возвратить автомобиль.

Вместе с тем суд также обоснованно взыскал с истца в пользу ответчика 100 000 руб., которые уплачены по ничтожной сделке, но на которые истец не имеет права. Такие действия суда соответствуют п. 2 ст. 167, п. 1 ст. 1103 ГК РФ.

Суд не вышел за пределы требований. Истец требовал применения реституции, однако его способ являлся необоснованным. Суд, в свою очередь, применил верный и обоснованный способ реституции.

Судебная коллегия считает, что суд верно разрешил спор. Нарушений норм процессуального и материального права судом не допущено. Факты установлены верно. Квалификация произведена правильно.

Доводы жалобы не содержат юридически и фактически убедительных доводов для отмены или изменения решения суда.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Коряжемского городского суда Архангельской области от 02 октября 2019 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО11 в лице представителя – без удовлетворения.

Председательствующий	В.Н. Юдин
Судьи	И.В. Рогова
Д.О. Котов