Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-22/2020 (2-1659/2019;) ~ М-1582/2019 от 03.10.2019

.

66RS0008-01-2019-002102-12

Гражданское дело № 2-22/2020

РЕШЕНИЕ

      ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

21 июля 2020 года                                                                 город Нижний Тагил

Дзержинский районный суд города Нижний Тагил Свердловской области в составе председательствующего судьи Димитровой Т.В.,

при секретаре Галямовой Л.А.,

с участием прокурора – помощника прокурора Дзержинского района города Нижний Тагил Бызова А.В.,

с участием представителя ответчика ГБУЗ СО «ГБ № 1 г. Нижний Тагил» Сосновских С.В., действующего на основании доверенности <№> юр, выданной 02.01.2020 года сроком по 31.12.2020 года,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Щербины Л.Г. к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области «Городская больница № 1 города Нижний Тагил» о взыскании расходов на оплату медицинских услуг, компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Щербина Л.Г. обратилась в суд с иском к ГБУЗ СО «ГБ № 1 г.Н.Тагил», в котором проси взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в сумме 200 000 рублей, в возмещение расходов на оплату медицинских услуг 59 672 рубля, в возмещение транспортных расходов 19 928 рублей.

В обоснование иска указала, что 09 августа 2018 года упала и сломала кисть правой руки. При первичном обращении в травмпункт ГБУЗ СО «ГБ № 1 г.Н.Тагил» ей была оказана помощь, наложена гипсовая повязка. Через месяц подвижность руки не восстановилась, в связи с чем она была вынуждена обращаться в иные медицинские учреждения за медицинской помощью. 26 сентября 2018 года врачом ГБУЗ СО «ЦСВМП «УИТО им. В.Д. Чаклина» Обуховым И.А. по результатам осмотра был поставлен диагноз: «<данные изъяты>» и была назначена дата планируемой госпитализации 29 мая 2019 года. При этом истцу было разъяснено, что поскольку ей изначально был неверно поставлен диагноз, неправильно наложена фиксирующая повязка, кости начали срастаться не должным образом, и долгое ожидание плановой операции приведёт к необратимым изменениям в суставах запястья, а также возможен некроз ладьевидной кости, повреждение срединного нерва, посттравматический артроз лучезапястного сустава. 27 сентября 2018 года истец обратилась за дополнительной платной консультацией в ООО «Центр косметологии и пластической хирургии имени С.В. Нудельмана», где ей был поставлен аналогичный диагноз и разъяснено о необходимости срочного оперативного вмешательства. Стоимость консультации составила 1 050 рублей. С 29 сентября 2018 года между истцом и ООО «Центр косметологии и пластической хирурги и имени С.В. Нудельмана» были заключены Договора на предоставление платных медицинских услуг <№>. 30 октября 2019 года между истцом и ФГБУЗ МСЧ № 70, Уцпп им Ю.А. Брусницына ФМБА России был заключен договор <№> возмездного оказания медицинских услуг, в рамках которого истцу были оказаны услуги на общую сумму 500 рублей. Также между истцом и ГБУЗ СО «ЦСВМП «УИТО им. В.Д. Чаклина» был заключен договор <№> на оказание медицинских услуг. В рамках данного договора истцу были оказаны медицинские услуги на общую сумму 1 362 рубля. Таким образом, в результате постановки неверного диагноза и отсутствия своевременного лечения в ГБУЗ СО «Городская больница №1 г. Нижний Тагил», истцу было проведено две операции (03 октября 2018 года и 30 октября 2018 года) и оказано платных медицинских услуг на общую сумму 59 672 рубля. После второй операции истец находилась на стационарном лечении в ГБУЗ СО «ЦСВМП «УИТО им. В.Д. Чаклина» в период с 30 октября 2018 года по 21 ноября 2018 года,больничный лист был продлен по 26 ноября 2018 года. Явка на контрольный прием в УИТО назначена на 12 декабря 2018 года. Далее в течение 2019 года истец наблюдалась в ГБУЗ СО «ЦСВМП «УИТО им. В.Д. Чаклина» вплоть до 11 сентября 2019 года, когда врач-травматолог Обухов И.А. не установил четкую положительную динамику в восстановлении подвижности кисти правой руки. Ввиду удалённости места проживания истца от г. Екатеринбург, каждый раз при поездке на осмотр, операцию, сдачу анализов, снятие швов и пр., она была вынуждена оплачивать транспортные расходы. Общая сумма транспортных расходов составила 19 928 рублей. В период с 09 августа 2018 года по 20 декабря 2018 года и с 19 января 2019 года 01 марта 2019 года она находиласьна больничном, была лишена возможности работать и содержать свою семью. Наиждивении истца находятся двое несовершеннолетних детей, поэтому утрата заработка в течение столь долгого периода времени отрицательно сказывалась напсихоэмоциональном состоянии истца.

В судебное заседание истец Щербина Л.Г. не явилась, о дате, месте и времени рассмотрения гражданского дела была извещена надлежащим образом, о чем имеется расписка. Ранее в судебных заседаниях истец Щербина Л.Г. заявленные требования поддержала, просила их удовлетворить по основаниям, изложенным в заявлении.

Представитель ответчика ГБУЗ СО «Городская больница № 1 города Нижний Тагил» в судебном заседании заявленные требования не признал, подтвердил позицию, изложенную в письменных возражениях на исковое заявление, а также пояснения, данные в предыдущих судебных заседаниях. Указал, что больница не признает какую-либо свою вину. Дополнительно пояснил, что из результатов экспертизы исходит, что со стороны ГБ № 1 имелся некий пропуск срока оказания медицинской помощи, что не явилось критическим в итоговой ситуации. Первичная помощь была оказана верно. Рука истицы была иммобилизована, так как в последующем появились сомнения в правильности лечения. Операции, как та, которая была проведена у истца, врачи травматологического пункта ГБ №1 не имеют право проводить, поэтому истец была направлена врачом травматологом-ортопедом Курбоновым на консультацию в город Екатеринбург в медицинское учреждение более высшего уровня.

В письменных возражениях, приобщенных к материалам дела 23 октября 2019 года указано, что изначально врачами-травматологами ГБУЗ СО «ГБ №1 г.Нижний Тагил был верно поставлен диагноз истцу, как «Перелом ладьевидной кости», наложена фиксирующая гипсовая повязка и назначено лечение. Поставленный позже диагноз «Чрезладьевиднол-перилунарный вывих» является следствием первоначального диагноза. Развитие указанного диагноза возможно стало происходить из-за повышенной активности истца, которая вела активный образ жизни «при поездках на осмотр, операцию, снятие швов и сдачу анализов» в город Екатеринбург. Истцом был предъявлен чек на оплату бензина, который был оформлен на следующий день после выдачи листка нетрудоспособности, что говорит о легкомысленном поведении истца в отношении собственного здоровья, так как при таких травмах, связанных с переломами первостепенным является придание статического положения сломанной конечности и нахождение в покое. (л.д.57)

Третьи лица Сытников С.В., Киселев С.Л., Курбонов А.А., Сергеев А.С. в судебное заседание не явились, о дате, месте и времени рассмотрения гражданского дела извещались надлежащим образом, в том числе по месту работы, каких-либо заявлений в адрес суда не направили.

В судебном заседании были оглашены пояснения третьих лиц на стороне ответчика, не заявляющих самостоятельные требования относительно предмета спора, данные ими 27 ноября 2019 года.

Так, третье лицо Сытников С.В. суду пояснил, что истец обратилась к нему на первичный прием с жалобами на боли в кисти, в связи с чем ей была сделана рентгенограмма кисти, на ней был диагностирован перелом ладьевидной кости. Больная была загипсована. В последствие ей была назначена консультация для решения вопроса о дальнейшей тактике лечения у заведующего отделением Киселева С.Л. Определили консервативное лечение, было принято решение не оперировать. Оперировать сразу не было никакой необходимости, поскольку часто бывает, что такой перелом срастается произвольно. В дальнейшем он ушел в отпуск и не имел возможности наблюдать истца, он передал ее своему коллеге Курбонову А.А. У истца действительно имелись показания к направлению на консультацию к более опытному коллеге, в связи с чем он после того, как она была загипсована, направил ее на консультацию к заведующему отделением.

Третье лицо Киселев С.Л. суду пояснил, что к его функциональным обязанностям относится, в том числе, консультация больных в сложных случаях, когда врачи сомневаются в тактике ведения больного. Истец была направлена к нему на консультацию, поскольку перилунарный вывих кости запястья имеет довольно сложную дислокацию, которую выявить на первичном снимке не всегда является возможным, тем более, что у истца был перелом со смещением. После спадания отека возможно у истца прошло второе смещение. На первичных снимках вывиха не видно. По поводу оперативного вмешательства указал, что не каждый перелом оперируется, и не всегда в экстренном порядке. На первичных этапах истцу было сделано все, что положено было сделать. Была наложена иммобилизация гипсовой лангетки в функциональном положении, о чем он писал, что продолжать иммобилизацию консервативно. Операция, которую делали истцу, проводится в травматологических центрах 1 уровня, то есть это уровень областной больницы института травматологии ортопедии кафедры травматологии и ортопедии. Травматологический центр является межмуниципальным центром 2 уровня, и эти операции, согласно маршрутизации, не проводятся. Это предусмотрено приказом Министерства здравоохранения «Порядок оказания травматологической помощи больных Свердловской области». При первичном осмотре не было показаний для операции. Истцом уже занимался институт травматологии и ортопедии, при отсутствии возможности, они должны были рекомендовать другое учреждение.

Третье лицо Курбонов А.А. пояснил, что истец была у него на приеме где-то в сентябре 2018. При сохранившейся картине - болевой синдром, отек - истец изначально была направлена на консультацию в г.Екатеринбург, где без каких-либо рекомендаций, обследований была прооперирована. Обычно происходит так: они направляют пациента на консультации, впоследствии пациент обследуется и уже планово идет на госпитализацию с направлением. В данном случае истец ушла на операцию без направления. Истцу был наложен аппарат внешней фиксации. При переломах ладьевидной кости идут интенсивные отеки, болевой синдром, в связи с чем накладывается гипсовая лангета. После спадания отека повязка должна быть зафиксирована.

Третье лицо Сергеев А.С. указал, что истец попала к нему в последней стадии - в момент выписки. Он проводил последние несколько приемов и серию окончательных лечений, и, согласно рекомендаций института травматологии, в которых было дословно написано: «можно приступить к работе», лечение было закончено. Истец поступила к нему на прием в состоянии выздоровления.

Определением суда от 27 ноября 2019 года к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования, на стороне ответчика было привлечено Государственное бюджетное учреждение здравоохранения «Свердловской области Центр специализированных видов медицинской помощи «Уральский институт травматологии и ортопедии имени В.Д.Чаклина» (далее по тексту – ГБУЗ СО «ЦСВМП «УИТО им.В.Д.Чаклина»).

Представитель третьего лица ГБУЗ СО «ЦСВМП «УИТО им.В.Д.Чаклина» не направил в судебное заседание своего представителя, был извещен о слушании дела надлежащим образом.

    Огласив исковое заявление, выслушав возражения представителя ответчика, заключение прокурора, огласив пояснения истца и третьих лиц, данные ими в судебном заседании 27 ноября 2019 года, изучив письменные материалы дела, оценив доказательства в их совокупности в соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд приходит к следующему.

    По требованиям о взыскании материального ущерба:

В соответствии со ст. 41 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

В силу ст. 2 Федерального закона от 21.11.2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг, а медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение. Под качеством медицинской помощи понимается совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

    В соответствии со статьей 4 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ основными принципами охраны здоровья являются, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий (пункт 1); приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи (пункт 2); доступность и качество медицинской помощи (пункт 6); недопустимость отказа в оказании медицинской помощи, (пункт 7).

    Согласно статье 10 вышеназванного закона об охране здоровья граждан доступность и качество медицинской помощи обеспечиваются, в том числе: наличием необходимого количества медицинских работников и уровнем их квалификации (пункт 2); применением порядков оказания медицинской помощи и стандартов медицинской помощи (пункт 4); предоставлением медицинской организацией гарантированного объема медицинской помощи в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи (пункт 5). Частью 5 данной статьи предусмотрено, что пациент имеет право, в частности, на: профилактику, диагностику, лечение, медицинскую реабилитацию в медицинских организациях в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям (пункт 2); получение консультаций врачей-специалистов (пункт 3); облегчение боли, связанной с заболеванием и (или) медицинским вмешательством, доступными методами и лекарственными препаратами (пункт 4); получение информации о своих правах и обязанностях, состоянии своего здоровья, выбор лиц, которым в интересах пациента может быть передана информация о состоянии его здоровья (пункт 5); возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи (пункт 9).

    Из разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", ответственность юридического лица или гражданина, предусмотренная пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, наступает за вред, причиненный его работником при исполнении им своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании заключенного трудового договора (служебного контракта). На юридическое лицо или гражданина может быть возложена обязанность по возмещению вреда, причиненного лицами, выполнявшими работу на основании гражданско-правового договора, при условии, что эти лица действовали или должны были действовать по заданию данного юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ (пункт 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации) (пункт 9).

    В соответствии с пунктом 3 статьи 98 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации. Качество медицинской помощи определяется совокупностью признаков медицинских технологий, правильностью их выполнения и результатами их проведения. Некачественное оказание медицинской помощи – оказание медицинской помощи с нарушениями медицинских технологий и правильности их проведения. Одним из видов оказания застрахованному медицинской помощи ненадлежащего качества является невыполнение, несвоевременное или некачественное выполнение необходимых пациенту диагностических, лечебных, профилактических, реабилитационных мероприятий (исследования, консультации, операции, процедуры, манипуляции, трансфузии, медикаментозные назначения и т.д.).

Исходя из приведенных нормативных положений, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан, право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

При этом законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

    В судебном заседании установлено, что 09 августа 2018 года истец упала и сломала кисть правой руки. При первичном обращении в травмпункт ГБУЗ СО «ГБ № 1г.Н.Тагил» ей была оказана первичная медицинская помощь, сделана рентгенография, наложена гипсовая повязка.

В материалах дела имеется копия амбулаторной карты травматологического больного, заверенная печатью ГБУЗ СО ГБ №1 г. Н.Тагил на имя Щербины Л.Г., <данные изъяты> г.р., согласно которой 08 августа 2018 года в 11.00 часов истцом получена <данные изъяты>. Щербине Л.Г. было назначено консервативное лечение (<данные изъяты> (л.д.66-93 том 1).

    Как указывает истец, и следует из пояснений представителя ответчика и третьих лиц, спустя месяц после травмы подвижность пальцев руки у истца не восстанавливалась, ее беспокоили сильные боли, она не могла приступить к работе.

В судебном заседании представитель ответчика пояснил, что операции, которые были показаны истцу, врачи травматологического отделения «ГБ №1» г.Нижний Тагил не имеют право проводить, поэтому истец была направлена врачом травматологом-ортопедом на консультацию в город Екатеринбург в медицинское учреждение более высшего уровня, а именно - в ГБУЗ СО «ЦСВМП «УИТО. им. В.Д. Чаклина» для решения вопроса об оперативном вмешательстве. 26 сентября 2018 года врачом ГБУЗ СО «ЦСВМП «УИТО им; В.Д. Чаклина» Обуховым И.А. по результатам осмотра был поставлен диагноз: «Чрезладьевидно-перилунарный вывих правой кисти (застарелый)» и была назначена дата планируемой госпитализации (л.д.17 том 1).

    27 сентября 2018 года истец обратилась за дополнительной платной консультацией в ООО «Центр косметологии и пластической хирургии имени СВ. Нудельмана», где ей был поставлен аналогичный диагноз и разъяснено о необходимости срочного оперативного вмешательства.

В судебном заседании исследовалась история болезни <№> из ООО «Центр косметологии и пластической хирургии» на имя Щербины Л.Г., из которой следует, что она поступила в лечебное учреждение 03.10.2018. Диагноз при выписке: «<данные изъяты>». Из истории болезни - «..<данные изъяты>

    Из представленных документов видно, что стоимость консультации в ООО «Центр косметологии и пластической хирургии имени С.В. Нудельмана» составила 1 050 рублей, которые истец просит взыскать с ответчика.

    Истцом в подтверждение оплаты указанных услуг предоставлена копия договора и копия чека об оплате на сумму 1 050 рублей. (л.д. 19-20)

    С 29 сентября 2018 года между истцом и ООО «Центр косметологии и пластической хирургии имени С.В. Нудельмана» были заключены Договоры на предоставление платных медицинских услуг <№>, <№>, <№>. (л.д.21-32 том 1)

В рамках рассматриваемых договоров истцу были оказаны следующие медицинские услуги, расчет которых содержится в тексте искового заявления):

2 750 рублей – сумма за осмотр врачами общей практики и узкими специалистами (л.д.22);

3 230 рублей и 710 рублей – оплата за проведенные 02 октября 2018 года лабораторные исследования для подготовки к операции (л.д.21, 23),

800 рублей, 150 рублей, 420 рублей – суммы, уплаченные истцом за проведение анализов крови 18 октября 2018 года, 29 октября 2018 года (л.д.26, 29);

43 900 рублей- оплата услуг по проведению 29 сентября 2018 года операции - остеосинтеза костей предплечья, костей кистевого сустава, внутривенного наркоза, с доплатой за наблюдение в ПИТе (л.д.25) и 4 300 рублей – оплата палаты с 29 сентября 2018 года и с 04 октября 2018 года (л.д.24);

также ею понесены расходы 500 рублей – оплата за предоперационную консультацию врача-анастезиолога (л.д.27).

    Указанные обстоятельства никем из участников в судебном заседании не оспорены. Из пояснений истца установлено, что оплаченные ею услуги по договору исполнены в полном объеме.

Для выполнения второго этапа оперативного лечения: открытого вправления костей запястья и репозиции ладьевидной кости Щербина Л.Г. 30.10.2018 обратилась в ГБУЗ СО ЦСВМП «УИТО им.В.Д.Чаклина». Из представленной клинической истории болезни <№> на имя Щербины Л.Г. следует, что 30.10.18 был проведен клинический разбор под руководством з/о к.м.н. Глухова Д.В., выставлен диагноз: <данные изъяты>. Выписывается под наблюдение травматолога по месту жительства.

Кроме того, в судебном заседании установлено, что 30 октября 2018 года между истцом и ФГБУЗ МСЧ № 70, Уцпп им Ю. А. Брусницына ФМБА России был заключен договор <№> возмездного оказания медицинских услуг, в рамках которого истцу были оказаны услуги на сумму 500 рублей.

Также между истцом и ГБУЗ СО «ЦСВМП «УИТО им. В.Д. Чаклина» был заключен договор <№> на оказание медицинских услуг. В рамках данного договора истцу были оказаны медицинские услуги на общую сумму 1 362 рубля.

Истец, обосновывая свои исковые требования, ссылается на оказание ей несвоевременной и ненадлежащей медицинской помощи врачами ГБУЗ СО «ГБ № 1 г.Н.Тагила», в связи с чем ею было заявлено ходатайство о проведении судебно-медицинской экспертизы.

Согласно заключению комиссии экспертов отдела сложных (комиссионных) экспертиз ГБУЗ Свердловской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы» <№> от 25 мая 2020 года установлено, что при оказании медицинской помощи Щербине Л.Г. в травмпункте ГБУЗ СО ГБ №1 г. Нижний Тагил 09.08.2018 г. не был диагностирован чрезладьевидно-перилунарный вывих правой кисти, и в связи с этим в соответствии с Приказом № 477-п от 01.04.2016 г. «Об оказании травматолого-ортопедической помощи на территории Свердловской области» не был своевременно осуществлен перевод Щербины Л.Г. в профильное медицинское учреждение III уровня с целью оказания «специализированной (высокотехнологичной) медицинской помощи.

Доводы представителя ответчика о том, что первичная помощь истцу была оказана верно, и доводы третьего лица Киселева С.Л. о невозможности выявления вывиха на первичном снимке, поскольку перилунарный вывих кости запястья имеет довольно сложную дислокацию, - опровергаются заключением комиссии экспертов, которые пришли к выводу, что каких-либо объективных причин, препятствующих диагностике переломо-вывиха правой кисти у Щербины Л.Г. по имеющимся данным, в том числе, рентгенологическому снимку от 09.08.2018 г. и своевременному направлению Щербины Л.Г. для лечения травмы кисти в травматологический центр III уровня не имелось. Эксперты указали, что при сомнительной визуализации повреждений, особенно в случаях переломов костей запястья, в соответствии с Клиническими рекомендациями «Переломы костей кисти и запястья», утвержденных Общероссийской общественной организацией Ассоциация травматологов-ортопедов России (ATOP), 2017 г, со стороны врачей ГБУЗ СО «ГБ № 1 г.Нижний Тагил» требовалось проведение компьютерной томографии либо магнитно-резонансной томографии, чего ими сделано не было.

Также экспертным заключением опровергается ссылка представителя ответчика на то, что поставленный истцу позже диагноз «<данные изъяты>» является следствием первоначального диагноза; и что вывих мог быть следствием активного образа жизни истца, которая ездила в лечебные учреждения города Екатеринбурга. Так, представленный на экспертизу рентгенологический снимок от 09.08.2018 г. на имя Щербины Л.Г., 1982 г.р. изучен членом экспертной комиссии врачом-экспертом, врачом рентгенологом ГБУЗ СО «СООД», ассистентом кафедры лучевой диагностики, к.м.н. Зельским И.А. и установлено, что на снимке от 09.08.18 определяется перелом ладьевидной кости, чрезладьевидно-перилунарный вывих кисти, давность менее 3 недель». То есть, чрезладьевидно-перилунарный вывих правой кисти имел место уже на первоначальном этапе диагностики заболевания истца, и не мог возникнуть в последующем в результате каких-либо ее действий. Кроме того, при первоначальном обследовании Щербины Л.Г. 26 сентября 2018 года на первичном приеме в ГБУЗ СО «ЦСВМП «УИТО им. В.Д. Чаклина» у нее был выявлен «Чрезладьевидно-перилунарный вывих правой кисти», при этом указано, что данный вывих является «застарелым».

В результате несвоевременного выявления у истца такого сопутствующего диагноза как «Чрезладьевидно-перилунарный вывих правой кисти», соответствующее травме оперативное лечение было оказано Щербине Л.Г. несвоевременно (с запозданием), что, по мнению экспертов, повлекло за собой удлинение сроков лечения за счёт необходимости 2-х этапного оперативного лечения и соответственно увеличение сроков восстановительного периода и риска развития посттравматического артроза кистевого сустава.

Выявленные нарушения качества оказания медицинской помощи Щербине Л.Г. в травмпункте ГБУЗ СО ГБ №1 г. Нижний Тагил, как указывают эксперты, не являлись причинами развития травмы кисти, но усугубляли ее проявления.

Экспертная комиссия пришла к выводу, что прямая причинно-следственная связь между качеством оказания медицинской помощи Щербине Л.Г. в ГБУЗ СО ГБ №1 г. Нижний Тагил и увеличением продолжительности лечения травмы кисти и развитием посттравматического артроза кистевого сустава отсутствует,в данном случае причинно-следственная связь является не прямой (косвенной).

Несмотря на то, что дефектов оказания медицинской помощи в ГБУЗ СО ГБ №1 г. Нижний Тагил Щербине Л.Г. судебно-медицинской экспертизой не выявлено, эксперты в своем заключении прямо указали, что оказание медицинской помощи в специализированном медицинском центре при своевременном направлении не могло гарантировать благоприятного исхода, но могло повысить шансы для его наступления (экспертное заключение на л.д.2-23 том 2).

    Оснований не доверять заключению экспертной комиссии у суда не имеется, поскольку такое заключение дано специалистами, имеющими высшее медицинское образование, значительный стаж работы по специальности, в том числе, продолжительный экспертный стаж, и высшую квалификационную категорию; заключение подробно мотивировано, имеет ссылки на конкретные исследования и медицинскую документацию.

В соответствии с п. 1 ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

В судебном заседании установлено, что врачи Сытников С.В., Киселев С.Л., Курбонов А.А., Сергеев А.С., которые принимали участие впроцессе оказания медицинской помощи истцу на первоначальном этапе, являются работниками ГБУЗ СО «ГБ№ 1 г.Н.Тагила», представителем ответчика указанный факт не оспорен.

    В материалах дела имеются копии приказов о принятии вышеперечисленных лиц на работу и их должностные инструкции, возлагающие на них обязанности по надлежащему выполнению ими своих должностных обязанностей (л.д. 173-177 том 1)

В силу части 1 ст. 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Применительно к правилам, предусмотренным настоящей главой, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Исходя из изложенного, суд пришел к выводу, что в ходе судебного разбирательства установлено, что при оказании медицинской помощи Щербина Л.Г. в ГБУЗ СО «Городская больница № 1 города Нижний Тагил» имелись указанные выше недостатки оказания медицинской помощи, которые были связаны с неполной диагностикой, ненадлежащим лечением, нарушением стандартов оказания медицинской помощи. В связи с этим именно ответчик ГБУЗ СО «ГБ № 1 г.Нижний Тагил»» должен понести гражданско-правовую ответственность за причиненный истцу материальный ущерб вследствие оказания истцу не качественной медицинской помощи.

Причинение истцу материального ущерба выразилось в том, что в связи с наличием дефектов оказания ей медицинской помощи на первоначальном этапе лечебного процесса в ГБУЗ СО «ГБ № 1 г.Нижний Тагил»» истец была вынуждена обратиться за проведением оперативных платных операций в ООО «Центр косметологии и пластической хирургии» и ГБУЗ СО ЦСВМП «УИТО им.В.Д.Чаклина».

    Доводы ответчика о возможности получения указанной медицинской помощи бесплатно в Российской Федерации не могут служить основанием к отказу в иске.

    Истец в судебном заседании обосновывала свои обращения за медицинской помощью в ООО «Центр косметологии и пластической хирургии» и ГБУЗ СО ЦСВМП «УИТО им.В.Д.Чаклина» на коммерческой основе тем, что по рекомендациям врачей затягивать оперативное вмешательство уже было нельзя, так как это бы еще больше усугубило ее ситуацию, а очередь на бюджетные операции подобного рода очень длинная.

    Таким образом, совокупностью представленных доказательств установлено, что истец нуждалась в получении оперативной «специализированной (высокотехнологичной) медицинской помощи, которая ей была оказана в ООО «Центр косметологии и пластической хирургии имени С.В. Нудельмана» и ГБУЗ СО ЦСВМП «УИТО им.В.Д.Чаклина».

    В результате постановки ответчиком неверного диагноза и отсутствия своевременного лечения на первоначальном этапе лечебного процесса в ГБУЗ СО «ГБ № 1 г.Нижний Тагил»» истцом понесены расходы на оплату медицинских услуг в общей сумме 59 672 рубля, которые она просит взыскать с ответчика.

    С учетом изложенных выше норм права и обстоятельств дела суд полагает, что требования истца о возмещении ей ответчиком понесенных расходов на оперативное лечение подлежат удовлетворению в полном объеме.

    Факт получения медицинской услуги и несения расходов по ее оплате подтверждается представленными суду документами: медицинской выпиской, счетами-квитанциями на оплату.

    Кроме того, истцом заявлено требование о взыскании с ответчика транспортных расходов в сумме 19 028 рублей, затраченных ею на оплату бензина с целью проезда к месту прохождения лечения.

    В обоснование требования истцом представлены кассовые чеки (л.д.36-41 том 1)

    Представитель ответчика возражал против удовлетворения указанных требований. В письменных возражениях имеется ссылка на то, что истцом предъявлены кассовые чеки, не имеющие отношение к поездкам для прохождения лечения, в частности, чек <№> от 02 октября 2018 года и <№> от 02 октября 2018 года.

    Суд соглашается в указанной части с возражениями ответчика, полагает, что истцом не представлено достаточных и достоверных доказательств необходимости понесенных ею расходов на бензин, какой именно автомобиль заправлялся бензином по представленным истцом чекам. Кроме того, невозможно установить, куда именно ездила истец после заправки автомобиля, не предоставлен расчет относительно того, сколько именно бензина из заправленного истцом было затрачено на поездки к месту прохождения лечения.

    Таким образом, правовых оснований для удовлетворения требований Щербины Л.Г. к ГБУЗ СО «ГБ № 1 г. Н.Тагила» о взыскании транспортных расходов в сумме 19 928 рублей не имеется, и в удовлетворении требований в указанной части надлежит отказать.

    По требованию о взыскании компенсации морального вреда:

    На основании пункта 1 статьи 15 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее по тексту – ГК РФ) лицо, право которого нарушено, может требовать полного возмещения причиненных ему убытков.

    В соответствии со статьей 12 названного Кодекса одним из способов защиты гражданских прав является компенсация морального вреда.

    Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Из разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", ответственность юридического лица или гражданина, предусмотренная пунктом 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации, наступает за вред, причиненный его работником при исполнении им своих трудовых (служебных, должностных) обязанностей на основании заключенного трудового договора (служебного контракта). На юридическое лицо или гражданина может быть возложена обязанность по возмещению вреда, причиненного лицами, выполнявшими работу на основании гражданско-правового договора, при условии, что эти лица действовали или должны были действовать по заданию данного юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ (пункт 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации) (пункт 9). Учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. При этом суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

Как следует из разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", учитывая, что вопросы компенсации морального вреда регулируются рядом законодательных актов, введенных в действие в разные сроки, суду в целях обеспечения правильного и своевременного разрешения возникшего спора необходимо по каждому делу выяснять характер взаимоотношений сторон и какими правовыми нормами они регулируются, допускает ли законодательство возможность компенсации морального вреда по данному виду правоотношений и, если такая ответственность установлена, когда вступил в силу законодательный акт, предусматривающий условия и порядок компенсации вреда в этих случаях, а также когда были совершены действия, повлекшие причинение морального вреда. Суду следует также устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора (пункт 1). Под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина (пункт 2). В соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом (пункт 3).

    Изложенное свидетельствует о том, что обязательство по компенсации морального вреда возникает при наличии следующих условий: претерпевание морального вреда - наличие у потерпевшего физических или нравственных страданий; неправомерность - противоречащее нормам объективного права, действие или бездействие причинителя вреда, умаляющее принадлежащие потерпевшему нематериальные блага или создающие угрозу такого умаления; наличие причинной связи между неправомерным действием (бездействием) и моральным вредом, вина причинителя вреда - его психическое отношение к своему противоправному

    В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

    Истцом заявлено требование о взыскании с ответчика компенсации морального вреда в сумме 200 000 рублей. В обоснование требования Щербина Л.Г. указала, что в связи с неверным лечением она длительное время испытывала физическую боль, в том числе связанную с опухолью руки в гипсе, была лишена возможности работать и выполнять бытовые функции.

    Кроме того, истец в судебных заседания указывала, что была расстроена из-за того, что ее направили на лечение в Екатеринбург, где она длительное время должна была проходить лечение, в том числе, прошла два дополнительных оперативных вмешательства.

Прокурор в своем заключении в судебном заседании указал, что требования о компенсации морального вреда заявлены законно и обосновано, поскольку ответчиком при оказании медицинской помощи истцу не правильно была диагностирована причина обращения, а также не правильно спланирована и не своевременно оказана медицинская помощь, что повлекло нарушение сроков лечения, а также осложнение лечения заболевания. Сумма компенсации морального вреда, по мнению прокурора, соответствует причиненным истцу физическим и нравственным страданиям.

    Поскольку судом установлен факт ненадлежащего оказания медицинской помощи истцу сотрудниками ГБУЗ СО «ГБ № 1 г.Н.Тагила», суд находит требования истца о компенсации морального вреда подлежащими частичному удовлетворению.

    При определении суммы компенсации морального вреда судом учитывается личность истца, которая является учителем. Ею была повреждена при падении права рука, являющаяся ведущей. Ввиду неверного и длительного лечения Щербина Л.Г. не могла осуществлять свою профессиональную деятельность в период с августа 2018 года по март 2019 года, длительно находилась на больничных листах, перенесла операцию и множественные медицинские манипуляции, в результате которых испытывала сильную физическую боль. Кроме того, истец в связи повреждением именно право руки и последующим несвоевременным выставления диагноза в связи с длительным ее лечением испытывала бытовые трудности, не могла в полной мере обслуживать себя самостоятельно, приходилось прибегать к посторонней помощи, осуществлять уход за своими несовершеннолетними детьми.

    С учетом характера причиненных истцу страданий, фактических обстоятельств, при которых причинен моральный вред, индивидуальных особенностей истца, требований разумности и справедливости, суд полагает соразмерной сумму денежной компенсации морального вреда в размере 100 000 рублей. Во взыскании остальной части компенсации морального вреда надлежит отказать.

    Согласно ст. 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации государственная пошлина, от уплаты которой истец был освобожден, взыскивается с ответчика, не освобожденного от уплаты судебных расходов в федеральный бюджет пропорционально удовлетворенной части исковых требований.

    В соответствии с п. 1, 3 ст. 333.19 Налогового кодекса Российской Федерации при подаче искового заявления имущественного характера, не подлежащего оценке, а также искового заявления неимущественного характера подлежит уплате государственная пошлина в размере 2 290 рублей 16 копеек (300 рублей – за требование о компенсации морального вреда, 1 926 рублей 16 копеек - за требование о возмещении ущерба), которые надлежит взыскать с ответчика в доход Муниципального образования «город Нижний Тагил».

    Кроме того, определением суда от 18 декабря 2019 года по делу на основании ходатайства истца была назначена судебно-медицинская экспертиза. Обязанность по оплате экспертизы была возложена на истца Щербину Л.Г.

    Стоимость проведения экспертизы составила 54 000 рублей (л.д.31 том 2 - калькуляция)

В силу положений ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

Истцу надлежало оплатить проведение экспертизы в размере 54 000 рублей, которые она в дальнейшем могла взыскать с ответчика в соответствии со ст. 103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации.

Поскольку истцом проведение экспертизы оплачено не было, суд считает расходы по оплате экспертизы разделить между истцом и ответчиком, при этом взыскать с ответчика часть стоимости экспертизы, пропорционально удовлетворенным требования.

Так Щербиной Л.Г. было заявлено требование о взыскании с ответчика материального ущерба в сумме 79 600 рублей, при этом суд пришел к выводу об удовлетворении требований только на сумму 59 672 рубля, что составляет 74,9% от общей суммы требований. Таким образом, с ответчика в пользу ГБУЗ СО «Бюро судебно-медицинской экспертизы» 40 446 рублей (что соответствует 74,9 % от удовлетворенных требований), а оставшуюся часть по оплате экспертизы – 13 544 рубля (что соответствует 25,1 % от суммы заявленных требований, в которых отказано) – надлежит взыскать в пользу экспертного учреждения с истца.

Руководствуясь ст. 194-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования Щербины Л.Г. к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения Свердловской области «Городская больница № 1 города Нижний Тагил» о взыскании расходов на оплату медицинских услуг, компенсации морального вреда – удовлетворить частично.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области «Городская больница № 1 города Нижний Тагил» в пользу Щербины Л.Г. возмещение расходов на оплату медицинских услуг в размере 59 672 рубля, в качестве компенсации морального вреда 100 000 рублей.

В удовлетворении остальной части исковых требований о компенсации морального вреда и требований о возмещении расходов на топливо – отказать.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области «Городская больница № 1 города Нижний Тагил» в пользу Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы» оплату за проведение судебно-медицинской экспертизы в размере 40 446 рублей.

Взыскать с Щербины Л,Г, в пользу Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы» оплату за проведение судебно-медицинской экспертизы в размере 13 544 рубля.

Взыскать с Государственного бюджетного учреждения здравоохранения Свердловской области «Городская больница № 1 города Нижний Тагил» в доход Муниципального образования «город Нижний Тагил» государственную пошлину в размере 2 290 рублей 16 копеек.

Решение может быть обжаловано в Свердловский областной суд в течение одного месяца со дня составления мотивированного текста решения с подачей апелляционной жалобы через Дзержинский районный суд города Нижний Тагил Свердловской области.

Судья: .

Мотивированное решение составлено 10 августа 2020 года

Судья: .

.                                                                       Т.В.Димитрова