Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-5513/2016 ~ М-5206/2016 от 01.08.2016

Решение в окончательной форме изготовлено 27.12.2016

Дело № 2-5513/16

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

22 декабря 2016 года город Мурманск

Ленинский районный суд города Мурманска в составе председательствующего судьи Камерзана А.Н.

при секретаре Сизовой Б.С.,

с участием представителя истца Капустника К.А.,

ответчика Веселовой Н.А.,

представителя ответчика Соколова А.Ю. - Евстюничева О.В.

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Набиевой Н.В. к Соколову А.Ю., Веселовой Н.А. о признании недействительными сделками договор дарения, договор купли-продажи, применении последствий недействительности сделок,

УСТАНОВИЛ:

Набиева Н.В. обратилась в суд с иском к Соколову А.Ю., Веселовой Н.А. о признании недействительными сделками договор дарения, договор купли-продажи, применении последствий недействительности сделок. В обоснование иска указано, что 29 ноября 2014 года умер ФИО1, которому при жизни принадлежала на праве собственности квартира по адресу: <адрес>. 27 августа 2014 года ФИО1 составил у нотариуса завещание на все принадлежащее ему имущество, включая указанную квартиру, в пользу истца. Вместе с тем, ФИО1 24 июня 2014 года оформил договор дарения принадлежащей ему квартиры в пользу Соколова А.Ю. Данный договор истец считает незаконным и недействительным, поскольку Соколов А.Ю. является членом семьи социального работника Соколовой Е.П., которая, осуществляя уход за ФИО1, не имела права принимать какие-либо подарки как сама, так и члены ее семьи.

ФИО1 до дня своей смерти проживал в квартире, расположенной по адресу: <адрес>, был в ней зарегистрирован. Соколов А.Ю. в квартиру не вселялся, фактически передача и принятие дара не состоялась. По приезду на похороны ФИО1 истица в квартире никого не обнаружила.

    При ознакомлении с гражданским делом № 2-3964/16 представителю истца стало известно что Соколов А.Ю. продал указанную квартиру за <данные изъяты> Веселовой Н.А. на основании договора купли-продажи от 09 сентября 2015 года.

    Полагает, что договор дарения спорной квартиры, заключенный 24 января 2014 года является ничтожным в силу статей 168, 575 Гражданского кодекса Российской Федерации.

    Также указывает на то, что подпись в договоре дарения от 24 июня 2014 года выполнена иным лицом, а не ФИО1

Просит признать недействительными договор дарения квартиры, от 24 июня 2014 года, заключенный между ФИО1 и Соколовым А.Ю., договор купли-продажи квартиры, расположенной по адресу: <адрес>, заключенный между Соколовым А.Ю. и Веселовой Н.А., применить последствия сделки, прекратить право собственности Веселовой Н.А. на указанную квартиру.

В ходе судебного разбирательства представителем истца основания исковых требований были дополнены. Указал, что в материалах дела отсутствуют доказательства, свидетельствующие о том, что ФИО1 при заключении оспариваемого договора дарения мог понимать характер и значение своих действий, руководить ими. Полагал, что в силу преклонного возраста ФИО1 и наличия у него хронического заболевания, необходимо, чтобы в сделке участвовал нотариус, который мог бы засвидетельствовать подпись иного лица, выполнившего ее за дарителя. Считал, что договор дарения также должен быть признан недействительным на основании пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку ФИО1 при его заключении не мог понимать характер и значение своих действий, руководить ими.

Истица Набиева Н.В. в судебное заседание не явилась, о времени и месте рассмотрения дела извещена надлежащим образом.

Представитель истца Капустник К.А. в судебном заседании на заявленных требованиях настаивал, с учетом выше указанных дополнений.

Ответчик Соколов А.Ю. в судебное заседание не явился, о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом. В предыдущем судебном заседании исковые требования не признал. Пояснил, что по просьбе его супруги Соколовой Е.П. он ухаживал за ФИО1, которому требовалась помощь в бытовом обслуживании. ФИО1 ему рассказывал, что с племянницей (истицей) и ее матерью у него был скандал, поскольку последние пользовались принадлежащими ему денежными средствами. ФИО1 решил подарить ему квартиру, в которой он проживает. Договор дарения был подписан самим ФИО1, который предварительно был осмотрен врачом. Надпись «ФИО1» в договоре выполнена другим лицом, поскольку у дарителя уставала рука. Сам договор дарения подготовлен организацией, осуществляющей услуги по покупке-продаже недвижимости. Подписание договора дарения происходило в квартире дарителя в присутствии риэлтора и сотрудника, осуществляющего выездную регистрацию сделки.

Представитель ответчика Соколова А.Ю. – Евстюничев О.В. в судебном заседании исковые требования не признал, полагал, что отсутствуют основания для признания оспариваемых сделок недействительными.

Ответчик Веселова Н.А. в судебном заседании исковые требования не признала. Поддержала доводы ответчика Соколова А.Ю. Полагала, что она является добросовестным приобретателем жилого помещения.

Третье лицо Соколова Е.П. в судебном заседании вопрос удовлетворения исковых требований оставила на усмотрение суда. Пояснила, что она является социальным работником. С середины апреля 2014 года до 09 июня 2014 года она ухаживала за ФИО1, на период отсутствия другого социального работника, осуществляющего уход за данным лицом. Ее муж – Соколов А.Ю. по ее просьбе и просьбе ФИО1 также осуществлял уход за ним. Впоследствии от Соколова А.Ю. она узнала, что ФИО1 подарил ему свою квартиру.

Представитель третьего лица Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии (Росреестра) по Мурманской области в судебное заседание не явился, о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом, в материалы дела представлен письменный отзыв (л.д.59-60).

Выслушав стороны, допросив свидетелей, исследовав материалы настоящего гражданского дела, гражданское дело № 2-3964/16, суд приходит к следующему.

В соответствии с пунктом 2 статьи 218 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества.

Граждане свободны в заключении договора. Принцип свободы договора предполагает свободное волеизъявление стороны при определении ею соразмерности имущественных предоставлений (пункт 1 статьи 421 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Пунктами 1-3 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено стороной сделки или иным лицом, указанным в законе.

Оспоримая сделка может быть признана недействительной, если она нарушает права или охраняемые законом интересы лица, оспаривающего сделку, в том числе повлекла неблагоприятные для него последствия.

В случаях, когда в соответствии с законом сделка оспаривается в интересах третьих лиц, она может быть признана недействительной, если нарушает права или охраняемые законом интересы таких третьих лиц.

Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки вправе предъявить сторона сделки, а в предусмотренных законом случаях также иное лицо.

Требование о признании недействительной ничтожной сделки независимо от применения последствий ее недействительности может быть удовлетворено, если лицо, предъявляющее такое требование, имеет охраняемый законом интерес в признании этой сделки недействительной.

В соответствии со статьей 168 Гражданского кодекса Российской Федерации за исключением случаев, предусмотренных пунктом 2 настоящей статьи или иным законом, сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта, является оспоримой, если из закона не следует, что должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

В силу пункта 1 статьи 177 Гражданского Кодекса Российской Федерации, сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В соответствии со статьей 572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

В силу пунктов 2, 3 статьи 574 Гражданского кодекса Российской Федерации, договор дарения движимого имущества должен быть совершен в письменной форме в случаях, когда: дарителем является юридическое лицо и стоимость дара превышает три тысячи рублей; договор содержит обещание дарения в будущем.

В случаях, предусмотренных в настоящем пункте, договор дарения, совершенный устно, ничтожен.

Договор дарения недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.

Судом установлено, что истица Набиева Н.В. является племянницей ФИО1, умершего 27 августа 2013 года, и, на основании нотариально удостоверенного завещания от 27 августа 2013 года – его наследником (л.д.11,13).

Как следует из материалов дела, при жизни ФИО1 принадлежала квартира, расположенная по адресу: <адрес>.

24 июня 2014 года между ФИО1 (дарителем) и Соколовым А.Ю. (одаряемым) был заключен в простой письменной договор дарения, по условиям которого даритель безвозмездно передал в собственность одаряемого квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, а одаряемый принял указанную в квартиру в дар.

Пунктом 9 указанного договора дарения предусмотрено, что ФИО1 остаётся зарегистрированным по месту жительства в квартире и сохраняет право проживания и пользования данным жилым помещением в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации.

В материалы дела представлен подлинник указанного договора, который содержит подпись дарителя – ФИО1 и одаряемого – Соколова А.Ю. (л.д.134).

На основании акта приема-передачи квартиры от 24 июня 2014 года данное жилое помещение ФИО1 передано Соколову А.Ю. (л.д.135).

04 июля 2014 года Управлением Росреестра по Мурманской области произведена государственная регистрация перехода права собственности на указанное жилое помещение к Соколову А.Ю.

В данном случае, договор дарения составлен в простой письменной форме, что соответствует требованиям статей 161, 574 Гражданского кодекса Российской Федерации, нотариальное удостоверение указанной сделки законом не предусмотрено.

Условия договора дарения и акт приема-передачи жилого помещения, свидетельствуют о фактическом исполнении сделки.

Впоследствии, 09 сентября 2015 года между Соколовым А.Ю. (продавцом) и Веселовой Н.А. (покупателем) был заключен договор купли-продажи квартиры, на основании которого продавец продал, а покупатель приобрел в собственность квартиру, расположенную по адресу: <адрес>. Стоимость указанной квартиры составила 1 400 000 рублей, которая была оплачена покупателем продавцу при подписании договора в полном объеме (л.д.163-164).

С 22 сентября 2015 года по настоящее время право собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, зарегистрировано за Веселовой Н.А. (л.д.167).

Относительно доводов стороны истца относительно выполнения подписи в договоре дарения за дарителя другим лицом, суд приходит к следующему.

С целью определения принадлежности ФИО1 подписи дарителя в договоре дарения и акте приема-передачи квартиры судом назначена судебная почерковедческая экспертиза, проведение которой поручено эксперту ФБУ Мурманская лаборатория судебной экспертизы

Экспертом ФБУ Мурманская лаборатория судебной экспертизы ФИО4 направлено в адрес суда сообщение о невозможности дать заключение. В обоснование данного вывода указано, что при изучения исследованной подписи установлено отсутствие признаков предварительной технической подготовки. Наличие в исследуемых подписях диагностических признаков (резко нарушенная координация движений первой группы, нарушенная координация движений второй группы, нестандартный нажим) свидетельствуют о необычности исполнения исследуемых подписей (влиянии на исполнителя в момент выполнения подписей каких-то сбивающих факторов, среди которых могли быть: возрастная деградация письменного-двигательного функционально-динамического комплекса, осложненного наличием заболеваний, влияющих на процесс письма, неудобная поза, подражание старческому почерку). В силу своей краткости и простоты строения, а также вследствие существенной деформации под влиянием сбивающих факторов, исследуемые подписи не содержат графической информации в объеме, достаточном для идентификации исполнителя. В связи с чем невозможно дать заключение по вопросам выполнения подписи в договоре дарения и акте приема-передачи квартиры ФИО1 или другим лицом (л.д.176-177).

Выводы эксперта ФИО4, предупрежденной об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, являются мотивированными, основаны на методической литературе и конкретных обстоятельствах дела, составлено экспертом, имеющей стаж экспертной специальности «Исследование почерка и подписей» с 2000 года, в связи с чем указанное заключение принимается в качестве доказательства по делу сторонами не оспорены, в связи с чем принимаются судом.

Вместе с тем, вопреки доводам стороны истца, данные выводы эксперта не свидетельствуют о том, что подпись в договоре дарения и акте приема-передачи жилого помещения выполнена не ФИО1, а другим лицом.

Так, в силу статьи 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В рассматриваемой ситуации обязанность доказывания выполнения подписи иным лицом лежала на лице, заявившем об этом. При наличии заключения судебной экспертизы о невозможности определить принадлежность подписи ФИО1 такая подпись не может быть квалифицирована в качестве подложной (выполненной иным лицом).

Как следует из материалов дела, между филиалом ФГБУ «Росреестра» по Мурманской области (исполнителем) и ФИО1 (заказчиком) был заключен договор на оказание услуг (выездное обслуживание) № от 17 июня 2014 года, согласно которому последнему были оказаны услуги по выезду к заказчику по адресу: <адрес>, с целью доставки документов к месту оказанию государственной услуги по приему документов на осуществление регистрационных действий.

Согласно акту выполненных работ от 24 июня 2014 года, данные услуги были оказаны ФИО1 по месту жительства последнего.

В судебном заседании свидетель ФИО5 пояснила, что она работает. ведущим инженером ФГБУ «ФКП Росреестра» по Мурманской области. Она осуществляла прием документов – договора дарения от 24 июня 2014 года по месту жительства ФИО1 По приезду она удостоверилась в личном присутствии сторон договора дарения - ФИО1 и Соколова А.Ю., приняла от них заявления и документы на государственную регистрацию. На момент ее прибытия договор был уже готов и подписан. При осуществлении приема документов на государственную регистрацию каких-либо странностей в поведении ФИО1 она не заметила. Также пояснила, что акт приема выполненных работ подписывается лично заказчиком.

Свидетель ФИО6 в судебном заседании пояснила, что она работает в ООО «***» менеджером по недвижимости. К ней обратился Соколов А.Ю., который пояснил, что ФИО1 желает подарить ему свою квартиру. Ранее она помогала Соколову А.Ю. продать и купить квартиру. Она пообщалась с ФИО1 и предложила ему заключить договор ренты, на что ФИО1 категорически отказался, пояснив, что хочет подарить квартиру Соколову А.Ю. Тогда они стали готовить договор дарения. Сам текст договора дарения изготовлен в офисе компании. Поскольку ФИО1 был старше 75 лет, они с ответчиком обратились за медицинским освидетельствованием и выездной регистрацией. В день заключения договора дарения приехал врач-психиатр, который задавал ФИО1 вопросы. Какую-либо неадекватность в поведении ФИО1 она не замечала. При подписании договора дарения ФИО1 не смог написать свою фамилию, имя и отчество. Тогда надпись в договоре «ФИО1» с согласия регистратора была выполнена Соколовым А.Ю., но подписал договор дарения и акт приема-передачи квартиры сам ФИО1 Впоследствии по просьбе Соколова А.Ю. она участвовала в оформлении договора купли-продажи квартиры Веселовой Н.А.

Свидетель ФИО2 в судебном заседании пояснил, что являлся соседом ФИО1, состоял с ним в дружеских отношениях. Ему известен ответчик Соколов А.Ю., который приходил к ФИО1 и осуществлял уход за ним. Случаев неадекватного поведения ФИО1 он не видел. У ФИО1 было плохое зрение, он читал с помощью лупы, в последнее время при получении пенсии он обычно расписывался <данные изъяты>. Данный свидетель также пояснил, что у ФИО1 был конфликт с племянницей - Набиевой Н.В. и сестрой, которые возможно забирали у него деньги. В ходе одного из разговоров ФИО1 предложил подарить ему свою квартиру, на что он отказался.

Свидетель ФИО3 в судебном заседании пояснил, что являлся соседом ФИО1, с которым у его отца ФИО2 были дружеские отношения. Обстоятельства заключения договора дарения ему неизвестны. Также сообщил, что в последний год жизни ФИО1 вел себя осознанно, все понимал.

У суда нет оснований не доверять показаниям данных свидетелей, поскольку они предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, их заинтересованность в исходе дела не установлена. Показания указанных свидетелей последовательны, логичны, согласуются с письменными материалами дела.

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу о недоказанности доводов стороны истца о том, что подпись в договоре дарения от 24 июня 2014 года выполнена не ФИО1, а иным лицом.

То обстоятельство, что фамилия, имя, отчество ФИО1 в договоре дарения выполнена другим лицом, не имеет какого-либо правового значения для рассматриваемого спора, так как оно не опровергает факт подписания договора ФИО1

Доводы стороны истца о том, что на момент заключения договора дарения ФИО1 не мог понимать характер и значение своих действий, руководить ими, также не нашли своего подтверждения в ходе рассмотрения дела, и опровергаются имеющимися в деле доказательствами

Из материалов дела также усматривается, что ФИО1 на учете у психиатра и нарколога не состоит, согласно справке врача-психиатра ГОБУЗ «Мурманский областной психоневрологический диспансер» ФИО7 24 июня 2014 года №, в ходе освидетельствования, проведенного 24 июня 2014 года в отношении ФИО1, установлено, что последний по своему психическому состоянию может понимать характер и значение своих действий, руководить ими, участвовать в проведении любых нотариальных действий, приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их в соответствии со статьей 21 Гражданского кодекса Российской Федерации (л.д.221).

У суда нет оснований не доверять сведениям ГОБУЗ «Мурманский областной психоневрологический диспансер», поскольку освидетельствование ФИО1 проведено врачом-психиатром ФИО7 путем личного осмотра ФИО1 Выводы врача-психиатра являются четкими, не допускают различных толкований, согласуются с другими материалами дела(л.д.222).

Таким образом, суд принимает справку ГОБУЗ «Мурманский областной психоневрологический диспансер» от 24 июня 2014 года № и данные освидетельствования ФИО1 в качестве доказательств по делу.

Учитывая изложенное, суд считает, что убедительных доказательств, свидетельствующих о том, что в момент заключения договора дарения от 24 июня 2014 года ФИО1 не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, стороной истца нее представлено, а судом не добыто.

Напротив, показания свидетелей и материалы дела свидетельствуют о том, что действия ФИО1 при заключении договора дарения носили для него непротиворечивый и осознанный характер.

Ссылка представителя истца на возраст ФИО1, его состояние здоровья, сама по себе не свидетельствует о недействительности спорной сделки по заявленным в иске основаниям.

Относительно запрета дарения спорного имущества ФИО1 в пользу Соколова А.Ю., предусмотренного статьей 575 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд приходит к следующему.

Согласно сведениям, представленным ГОАУСОН «Мурманский КЦСОН», Соколова Е.П. работает в должности <данные изъяты>. ФИО1 состоял в данном учреждении на социальном обслуживании на дому с 23 октября 2009 года, по 01 декабря 2014 года, снят с обслуживания в связи о смертью. Основанием для предоставления ему услуг являлось личное заявление и приказ о зачислении на обслуживание, договоры о социальном обслуживании не заключались. Соколова Е.П. предоставляла социальные услуги ФИО1 в период отсутствия (отпуска) основного социального работника ФИО8 с 14 апреля 2014 года по 09 июня 2014 года (л.д.126-130).

Из пояснений ответчика и третьего лица в судебном заседании следует, что Соколов А.Ю. в момент заключения договора дарения и до настоящего времени является супругом Соколовой Е.П.

В соответствии с пунктом 1 статьи 575 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускается дарение, за исключением обычных подарков, стоимость которых не превышает трех тысяч рублей:

1) от имени малолетних и граждан, признанных недееспособными, их законными представителями;

2) работникам образовательных организаций, медицинских организаций, организаций, оказывающих социальные услуги, и аналогичных организаций, в том числе организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, гражданами, находящимися в них на лечении, содержании или воспитании, супругами и родственниками этих граждан;

3) лицам, замещающим государственные должности Российской Федерации, государственные должности субъектов Российской Федерации, муниципальные должности, государственным служащим, муниципальным служащим, служащим Банка России в связи с их должностным положением или в связи с исполнением ими служебных обязанностей;

4) в отношениях между коммерческими организациями.

Сторона истца ссылается на нарушение при заключении договора дарения запрета, установленного подпунктом 2 пункта 1 статьи 575 Гражданского кодекса Российской Федерации, поскольку одаряемый Соколов А.Ю. является супругом работника организации, оказывающей социальные услуги ФИО1

Вместе с тем, указанное положение Гражданского кодекса Российской Федерации содержит запрет на дарение имущества только работникам, соответствующих учреждений, от лиц, находящихся в них на лечении, содержании или воспитании, или от их супругов и родственников.

Какие-либо запреты или ограничения в дарении имущества супругам и родственникам работников таких организаций закон не предусматривает.

Следовательно, доводы стороны истца в указанной части основаны на неверном толковании закона.

Поскольку Соколов А.Ю. на момент заключения оспариваемой сделки не относился к работникам ГОАУСОН «Мурманский КЦСОН», на обслуживании в которой находился ФИО1, основания для признания договора дарения от 24 июня 2014 года недействительным, как заключенного с нарушением соответствующего запрета, отсутствуют.

Таким образом, суд приходит к выводу о необоснованности исковых требований о признании сделки - договора дарения квартиры от 24 июня 2014 года, заключенного между ФИО1 и Соколовым А.Ф., недействительными по заявленным истцом основаниям.

С учетом того обстоятельства, что договор дарения от 24 июня 2014 года не признан судом недействительным, также отсутствуют основания для удовлетворения требований об оспаривании договора купли-продажи соответствующего жилого помещения от 09 сентября 2015 года, заключенного между надлежащим собственником Соколовым А.Ю. и Веселовой Н.А.

Следовательно, в удовлетворении иска Набиевой Н.В. о признании недействительными указанных сделок, применении последствий недействительности сделки, в том числе в виде прекращения права собственности Веселовой Н.А. на жилое помещение, надлежит отказать в полном объеме.

На основании изложенного, руководствуясь статьями 194-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

РЕШИЛ:

в удовлетворении исковых требований Набиевой Н.В. к Соколову А.Ю., Веселовой Н.В. о признании недействительными сделками договор дарения жилого помещения от 24 июня 2014 года, заключенный между ФИО1 и Соколовым А.Ю., а также договор купли-продажи жилого помещения от 09 сентября 2015 года, заключенный между Соколовым А.Ю. и Веселовой Н.А., применении последствий недействительности сделок - отказать.

Решение суда может быть обжаловано в апелляционном порядке в Мурманский областной суд через Ленинский районный суд г. Мурманска в течение месяца со дня его изготовления в окончательной форме.

Судья А.Н. Камерзан