Решение по делу № 22-1014/2020 от 30.04.2020

Дело № 22-1014/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

город Иваново 29 мая 2020 года

Судебная коллегия по уголовным делам Ивановского областного суда в составе:

председательствующего судьи Жуковой Л.В.,

судей Деминой М.Н., Михалевой О.Б.,

при секретаре Маровой С.Ю.,

с участием:

осужденного Насруддинова Н.М. (посредством видеоконференц-связи),

защитника – адвоката Сурмило В.Г.,

потерпевшего ФИО1,

прокурора Кулемина Д.Ю.,

рассмотрела в открытом судебном заседании 25,27-29 мая 2020 года уголовное дело по апелляционным жалобам осуждённого, адвоката Сурмило В.Г., потерпевших ФИО1, ФИО2 на приговор Ленинского районного суда города Иваново от 03 февраля 2020 года, которым

НАСРУДДИНОВ Насрутдин Магомедович, <данные изъяты> не судимый, -

осужденпо п.п."а,г" ч.2 ст.161 УК РФ к 4 годам 6 месяцам лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, с ограничением свободы на 1 год, с установлением ограничений: без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденным наказания в виде ограничения свободы, не изменять место жительства или пребывания; не выезжать за пределы территории муниципального образования, в котором осужденный будет проживать после отбывания лишения свободы; не уходить из места постоянного проживания в период с 22 часов 00 минут до 06 часов 00 минут следующих суток; и с возложением обязанности являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, один раз в месяц для регистрации в день, установленный этим органом.

Заслушав доклад судьи Жуковой Л.В., изложившей краткое содержание приговора, существо апелляционных жалоб, возражения государственного обвинителя, исследовав доказательства, выслушав участников процесса, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Насруддинов Н.М. признан виновным в совершении грабежа, то есть открытого хищения чужого имущества, группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, а именно в том, что:

- ДД.ММ.ГГГГ в период времени <ВРЕМЯ>, Насруддинов, вступив с неустановленными лицами, уголовное дело в отношении которых выделено в отдельное производство, в преступный сговор на открытое хищение имущества из бара , расположенного по адресу <адрес>, действуя совместно и согласованно, пришли в указанный бар, где Насруддинов, с целью подавления воли к сопротивлению сотрудницы бара ФИО3 и облегчения хищения имущества, перелез через барную стойку и, схватив двумя руками руки ФИО3, стал выворачивать их, причиняя ей физическую боль, затем, продолжая удерживать руки ФИО3, нанес ей удар локтем в живот, причинив сильную физическую боль.

На крик ФИО3 о помощи, посетитель бара ФИО4 попытался пресечь действия Насруддинова, однако неустановленные лица, уголовное дело в отношении которых выделено в отдельное производство, действуя в рамках совместного с Насруддиновым преступного сговора, открыто похитили стоящие в помещении бара и принадлежащие ФИО1 три биржевых терминала на общую сумму 100 000 рублей, после чего Насруддинов и указанные неустановленные лица с места преступления скрылись.

Преступными действиями Насруддинова и неустановленных лиц ФИО3 был причинен физический и моральный вред, ФИО1 - материальный ущерб на сумму 100 000 рублей.

Приговор обжалован в апелляционном порядке.

В апелляционной жалобе осуждённый Насруддинов просит приговор отменить, вынести в отношении него оправдательный приговор, так как преступления он не совершал, и суд вынес обвинительный приговор невиновному человеку.

Адвокат Сурмило В.Г., считая приговор незаконным, необоснованным и несправедливым, подлежащим отмене в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам уголовного дела, существенным нарушением уголовно-процессуального закона, неправильным применением уголовного закона, просит вынести оправдательный приговор и в апелляционной жалобе приводит следующие доводы:

- судом первой инстанции не дана надлежащая оценка всем доводам стороны защиты;

- в нарушение ч.3 ст.60 УК РФ, суд в полной мере не учел отсутствие отягчающих наказание обстоятельств и имеющиеся по делу значимые обстоятельства, признанные смягчающими наказание и не признанные таковыми, а именно молодой возраст и исключительно положительные характеристики Насруддинова с места службы в армии, места работы и жительства; отсутствие судимости и фактов привлечения к административной ответственности; добросовестное участие в работе <данные изъяты> культурного центра в <адрес>; помощь престарелым родственникам, нуждающимся в его помощи; при указанных обстоятельствах имелась возможность для применения ст.64 УК РФ и ст.73 УК РФ;

- в качестве смягчающего наказание обстоятельства необоснованно не признано отсутствие претензий со стороны потерпевших и их нежелание привлекать его к уголовной ответственности, а также факт полного возмещения вреда потерпевшему ФИО1 в размере 150 000 рублей, то есть в сумме, превышающей размер ущерба; вывод суда о том, что данное обстоятельство не может учитываться, поскольку в совершении преступления принимало участие несколько лиц, является неверным, так как возмещение ущерба осуществлялось именно в интересах Насруддинова, чтобы облегчить его положение, а другие лица к уголовной ответственности не привлекались и не привлекаются; судом не учтено, что назначенное Насруддинову наказание негативно отразится на его престарелых и больных родственниках;

- назначение судом дополнительного наказания в виде ограничения свободы, с учетом положительных данных о личности Насруддинова, не мотивировано, срок дополнительного наказания является максимально возможным по санкции статьи, что еще в течении года не позволит ему осуществлять выезды в <адрес> для помощи больным, нетрудоспособным близким родственникам;

- преступления Насруддинов не совершал, его вина не доказана, а принятая судом за истину позиция государственного обвинения и следствия является неубедительной, поскольку основана на противоречивых данных;

- содержание видеозаписей, полученных сотрудниками правоохранительных органов, в нарушение требований ст.ст.6,11 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», опровергает выводы о, якобы, имевших место событиях на месте происшествия: удара локтем в живот потерпевшей ФИО3 Насруддинов не наносил; стороне защиты было отказано в удовлетворении ходатайства о проведении следственного эксперимента о невозможности нанесения такого удара, что нарушает принцип состязательности и равенства сторон; учитывая анатомические свойства строения локтевых суставов, нанести вмененный осужденному удар при обстоятельствах, изложенных в протоколе допроса ФИО3 от ДД.ММ.ГГГГ, было невозможно; потерпевшая в судебном заседании уточнила, что удар ей был нанесен неумышленно, что не порождает преступный умысел, следовательно, не может вменяться виновному лицу; ни ФИО4, ни ФИО5 никаких ударов не видели;

- вывод суда о предварительном сговоре неустановленных лиц с лицом, перелезшем через барную стойку, на открытое хищение имущества с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья, является необоснованным предположением, поскольку:

- на видеозаписи видно, что во время входа неустановленных лиц в бар, в нем никого не было, поэтому нельзя исключить их убеждение в отсутствии работника бара, который мог спать в подсобном помещении, и у них было время для хищения терминалов;

- причины, по которым лицо перелезло за стойку бара, могли быть различны (глоток воды, нежелание участвовать в хищении, наблюдение за обстановкой вокруг бара);

- лицо, перелезшее за стойку бара, каких-либо длительных и последовательных действий не производило, находилось там буквально мгновение до появления ФИО3, а вскоре ФИО4 и ФИО5, и его дальнейшее поведение обусловлено растерянностью;

- жестокое интенсивное избиение ФИО4 и ФИО5 парня, в том числе, тяжелой массивной пивной кружкой, неминуемо повлекло причинение серьезных телесных повреждений с оставлением следов при заживлении, однако, согласно выводам судебно-медицинской экспертизы Насруддинова, у него отсутствовали телесные повреждения, все свидетели, видевшие его в ДД.ММ.ГГГГ, показали об отсутствии у него повреждений, кроме перелома в области правой кисти, полученного в ДД.ММ.ГГГГ;

- на месте происшествия не обнаружено следов обуви, пальцев рук или ладоней Насруддинова; по результатам судебного разбирательства отсутствуют лица, указывающие на него как на лицо совершившее преступление; потерпевшая ФИО3 еще на предварительном следствии ДД.ММ.ГГГГ показала, что ДД.ММ.ГГГГ опознала Насруддинова ошибочно, логично объяснив, что все кавказцы для нее похожи; предъявление лица для опознания ДД.ММ.ГГГГ произведено с грубыми нарушениями ст.193 УПК РФ, о чем стороной защиты внесены замечания в протокол, статисты не имели схожести с опознаваемым лицом, в протоколе указано, что для фиксации хода следственного действия следователем используется телефон, однако, в деле отсутствуют результаты данной фиксации;

- из видеозаписи следует, что лицо, перелезшее через барную стойку, не имеет гипса на правой руке, который в тот период носил Насруддинов из-за перелома правой кисти и повреждений в области ключицы, то есть у Насруддинова были телесные повреждения, препятствующие совершению рукой активных действий; показания Насруддинова подтверждаются показаниями его родственников, а факт наличия перелома - медицинской документацией;

- обнаружение в общедоступном месте следов чей-либо крови, не может однозначно свидетельствовать о причастности человека к преступлению; факт изъятия в ходе осмотра места происшествия ДД.ММ.ГГГГ следов крови Насруддинова и телефона с сим-картой на его имя, согласуется с показаниями Насруддинова о том, что в тот период времени он заходил в указанный бар, где в ходе драки между отдыхающими получил удар, у него текла кровь из носа, и, примерно, в те дни терял телефон; из показаний свидетеля ФИО2 следует, что в баре постоянно происходили драки; факты производимой в баре ежедневной уборки, о чем указано в протоколах допросов, потерпевшая ФИО2 не подтвердила, указав, что таких показаний не давала; свидетель ФИО2 дал аналогичные показания; потерпевшая ФИО3 в судебном заседании не подтвердила содержание своего допроса от ДД.ММ.ГГГГ, пояснив, что в ДД.ММ.ГГГГ показаний следователю не давала; вместе с тем, даже наличие неоднократных уборок в любом помещении часто не обеспечивает уничтожение всех следов, в том числе, крови; согласно заключению биологической экспертизы, часть изъятых следов крови не принадлежат Насруддинову, хотя удары наносились только лицу, перелезшему через барную стойку;

- на стадии предварительного следствия имело место нарушение принципа равенства сторон; версия о невиновности Насруддинова вообще не рассматривалась, а ходатайства и жалобы стороны защиты игнорировались; права Насруддинова постоянно и грубо нарушались;

- ни одно лицо, допрошенное в ходе предварительного следствия, в судебном заседании не подтвердило содержание протоколов своих допросов в полном объеме, ряд из них сообщили о грубейших нарушениях закона при составлении протоколов; свидетель Шувырденков пояснил, что не допрашивался в ходе предварительного следствия; потерпевшая ФИО2 заявила, что не давала показания, отраженные в протоколе ее допроса и не подтверждает их, и допросы на предварительном следствии осуществлялись с участием ее мужа;

- заместитель СО ФИО7 давала недостоверные и различные по своей сути показания в судебных заседаниях; в судебном заседании в ДД.ММ.ГГГГ, при продлении срока содержания под стражей Насруддинова, утверждала, что уголовное дело было направлено прокурору с обвинительным заключением ДД.ММ.ГГГГ без стадии ознакомления стороны защиты с материалами дела, так как защитник заявил о желании долго с ним знакомиться, а в ходе рассмотрения дела по существу, ФИО7 показала, что в указанный день направила дело прокурору с обвинительным заключением по причине отказа стороны защиты от ознакомления, просто данный отказ она никак не оформила; несмотря на очевидную неискренность ФИО7, ее заинтересованность в исходе дела, суд посчитал ее показания в части проведения следственных действий в рамках закона, достоверными;

- постановление о привлечении Насруддинова в качестве обвиняемого не соответствует требованиям законности и обоснованности; приведенная в нем квалификация действий завышена и по многим позициям противоречит материалам уголовного дела; до предъявления Насруддинову обвинения ДД.ММ.ГГГГ следователем не были выполнены требования ч.ч.2, 3 ст.172 УПК РФ, обеспечивающие права обвиняемого, несмотря на это, дело было направлено в суд для рассмотрения по существу;

- изъятые в ходе осмотра места происшествия предметы не были упакованы и опечатаны надлежащим образом, в связи с чем нельзя исключить возможность оказания на них внешнего воздействия; отсутствовали надлежащий учет и хранение изъятых предметов, что подтверждается фактом утери ряда предметов и подлинников экспертиз; согласно протоколу осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ, визуальный осмотр показал, что целостность упакованных предметов не нарушена, стоит оттиск печати ОМВД <данные изъяты>, однако данные предметы до этого побывали на экспертизах и упаковка должна быть с повреждениями, поэтому исключать любой неофициальный доступ к упакованным предметам нельзя, что подтвердил осмотр вещественных доказательств в судебном заседании – когда один из предметов просто вывалился из упаковки; кроме того, на упаковках имелось лишь по 2 подписи, то есть не всех участвующих лиц;

- из постановления о возбуждении ходатайства о продлении срока следствия от ДД.ММ.ГГГГ и таких же постановлений от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ следует, что сотрудники СО ОМВД планировали получить заключение судебной экспертизы ДНК по следам крови Насруддинова Н.М., что настораживает, учитывая показания Насруддинова о том, что ДД.ММ.ГГГГ во время нахождения в кабинетах ОМВД у него текла из носа кровь;

- суд не дал надлежащей оценки существенным нарушениям уголовно-процессуального и иного законодательства, допущенных в стадии расследования; необоснованно взял за основу показания сотрудников правоохранительных органов ФИО7, ФИО6 и ФИО8 о законности проведения всех следственных действий, поскольку они являются заинтересованными лицами, а на практике нередки случаи привлечения должностных лиц к уголовной ответственности, поэтому их показания не могут быть приоритетными по сравнению с показаниями иных лиц по делу;

- суд 1 инстанции не дал объективную оценку имеющимся доказательствам, а просто «спасал» крайне некачественно расследованное уголовное дело и слабые с точки зрения закона позиции обвинения; необоснованно принял все то, что хоть как-то укладывалось в версию о виновности Насруддинова и отверг все, что ей противоречило; практически ко всем допросам лиц в судебном заседании суд отнесся критически, хотя такие допросы наиболее объективный способ получения доказательств; показания потерпевшей ФИО3 использованы выборочно;

- грубые нарушения закона по данному делу начались еще с доследственной проверки и сопровождали все предварительное следствие, а в соответствии с требованиями ст.75 УПК РФ, все доказательства, полученные с нарушением требований УПК РФ, являются недопустимыми и не могут использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных ст.73 УПК РФ; протокол осмотра места происшествия не отражает реальный ход следственного действия, участник данного осмотра ФИО2 заявлял, что при нем в ходе осмотра места происшествия ничего не изымалось и не упаковывалось, приложенная к указанному протоколу фото-таблица имеет исправленную дату осмотра, а также указание на иной адрес места происшествия;

- грубо нарушены нормы и принципы уголовно-процессуального законодательства, существенно нарушены права стороны защиты при назначении и производстве судебной биологической экспертизы: экспертиза назначена ДД.ММ.ГГГГ, ее заключение изготовлено ДД.ММ.ГГГГ, а следователь ФИО7 ознакомила сторону защиты с постановлением о ее назначении лишь ДД.ММ.ГГГГ; при ознакомлении обвиняемый и защитник заявили ходатайства о желании реализовать свои права, предусмотренные ч.1 ст.198 УПК РФ, однако из-за готовности экспертизы сделать это уже не представилось возможным;

- в ходе предварительного следствия допущено системное нарушение прав и законных интересов стороны защиты, в том числе право обвиняемого на защиту; не сообщение органом следствия стороне защиты о принимаемых по делу решениях, лишило сторону защиты права на обжалование данных решений, а также права защищаться любыми законными средствами; содержание постановления прокурора от ДД.ММ.ГГГГ об отмене постановления о приостановлении производства по делу полностью подтверждает доводы стороны защиты о незаконности и необоснованности вынесения постановления об объявлении Насруддинова в розыск; ходатайства стороны защиты на предварительном следствии рассмотрены с нарушением требований закона: ДД.ММ.ГГГГ при объявлении об окончании следственных действий и ДД.ММ.ГГГГ после ознакомления с материалами дела обвиняемым и защитником заявлено о необходимости проведения ряда следственных действий, направленных на проверку версии о невиновности Насруддинова, ответы направлены ДД.ММ.ГГГГ - уже после направления дела в суд, что лишило сторону защиты права на их обжалование руководству СУ или прокурору, а согласно материалам дела направлены они были ДД.ММ.ГГГГ, что не соответствует действительности;

- протокол осмотра места происшествия и приложенная к нему фото-таблица , указанные в нем как изъятые вещественные доказательства, и заключение судебной биологической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ , протокол предъявления лица для опознания от ДД.ММ.ГГГГ , 2 диска с видеозаписями событий происшествия, изъятых у свидетеля ФИО13, протокол осмотр предметов (2 дисков с видеозаписями) от ДД.ММ.ГГГГ , протокол допроса свидетеля ФИО4 от ДД.ММ.ГГГГ , протоколы допросов потерпевшей ФИО2 должны быть признаны недопустимыми доказательствами;

- по делу нарушен принцип законности на стадии предварительного следствия; после отмены ДД.ММ.ГГГГ заместителем прокурора района незаконного и необоснованного постановления о приостановлении производства по делу от ДД.ММ.ГГГГ, уголовное дело находилось в СО ОМВД <данные изъяты> до ДД.ММ.ГГГГ, и сроки предварительного следствия продолжали течь; ДД.ММ.ГГГГ, видя скорое истечение ранее полученных сроков (срок следствия истекал ДД.ММ.ГГГГ, срок содержания под стражей – ДД.ММ.ГГГГ), и уже не имея возможности получить дополнительные сроки для расследования законным путем, понимая, что в таком виде уголовное дело в суд направлено быть не может, с целью получения дополнительного месячного срока следствия, заместитель начальника следственного отдела ДД.ММ.ГГГГ объявила об окончании производства следственных действий и сразу же направила уголовное дело прокурору с обвинительным заключением; ДД.ММ.ГГГГ уголовное дело прокурором возвращено на дополнительное расследование, установлен дополнительный месячный срок следствия; в связи с этим, необходимо признать все процессуальные действия, осуществленные в эти периоды незаконными, а добытые доказательства – недопустимыми;

- суд не дал оценки всем доводам стороны защиты о недопустимости доказательств; ряд показаний в приговоре отражены неточно, ряд доказательств интерпретированы неверно, например о том, что утверждение подсудимого о наличии у него на момент хищения травмы руки опровергается сведениями из амбулаторной карты о том, что на амбулаторном лечении он находился с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ и на осмотр ДД.ММ.ГГГГ не явился; в действительности, из этих документов следует факт травмы, наложения на руку гипсовой лангетки, а дата врачебного осмотра ДД.ММ.ГГГГ свидетельствует о тяжести травмы и ее последствий, а снятие гипса в другом регионе доводам стороны защиты не противоречит;

- вывод суда о том, что многочисленные показания свидетелей, являющихся родственниками Насруддинова, не подтверждают доводы о его невиновности в связи с наличием между ними родственных связей, является необоснованным, поскольку указанные лица допрошены в судебном заседании в установленном законом порядке всеми участниками процесса с предварительным предупреждением об уголовной ответственности за дачу ложных показаний;

- вопреки требованиям ч.3 ст.14 УПК РФ, суд истолковал все имеющиеся сомнения в пользу обвинения; что привело к неверной оценке доказательств и выводам суда; например, согласно протоколу, допрос свидетеля ФИО4 проводился следователем без перерыва, в том числе, во время возбуждения ею же уголовного дела; суд не взял в расчет показания самого ФИО4 о том, что вообще не давал показаний на предварительном следствии, и отказал в проведении почерковедческой экспертизы;

- председательствующий по делу отдавал предпочтение стороне обвинения, проявляя необъективность, отказал в удовлетворении ряда ходатайств стороны защиты, не обеспечил равноправие сторон в процессе и реальную состязательность;

- судом первой инстанции серьезно нарушены требования ст.ст.6, 7 ч.4, 11 ч.1, 14, 15, 16 ч.2, 17, 244 УПК РФ.

ФИО2. в апелляционной жалобе указывает на несправедливость приговора вследствие чрезмерной суровости назначенного Насруддинову наказания, указывает на то, что к уголовной ответственности Насруддинов никогда не привлекался, оступился впервые, вел нормальную жизнь, имеет положительные характеристики, на его иждивении находятся родители и бабушка, нуждающиеся в помощи; с учетом отсутствия претензий со стороны потерпевших, считает, что исправление Насруддинова возможно без лишения свободы, просит назначить ему условное наказание.

ФИО1., считая назначенное Насруддинову наказание чрезмерно суровым и несоразмерным содеянному, приводит доводы о том, что Насруддинов не судим, хорошо характеризуется, работал, имеет молодой возраст, помогает больным родителям и бабушке, никаких претензий к нему нет, родственником Насруддинова Н.М. ему полностью возмещен вред; просит изменить приговор, значительно снизив срок назначенного наказания; считает, что года, проведенного в местах лишения свободы, вполне достаточно для исправления осужденного, в дальнейшем исправлении которого нет необходимости, а отбытие всего срока наказания сломает жизнь Нарсуддинову и его родным; указывает, что сомневается в виновности Насруддинова, поскольку нет прямых доказательств его причастности к совершенному преступлению.

В возражениях на апелляционные жалобы осужденного, защитника Сурмило В.Г. и потерпевшей ФИО2 государственный обвинитель Фазлетдинова А.А. просит приговор, как законный и обоснованный, оставить без изменения, апелляционные жалобы – без удовлетворения.

В судебном заседании осуждённый Насруддинов Н.М., адвокат Сурмило В.Г. и потерпевший ФИО1 доводы апелляционных жалоб поддержали; прокурор Кулемин Д.Ю., считая приговор законным и обоснованным, просил отказать в удовлетворении апелляционных жалоб.

Проверив материалы уголовного дела и обсудив доводы апелляционных жалоб, возражения государственного обвинителя, исследовав представленные доказательства, выслушав участников процесса, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

Как видно из материалов дела, судебное разбирательство, вопреки доводам защитника, проведено объективно, с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, принципов состязательности и равноправия сторон. В ходе судебного разбирательства стороны не были ограничены в праве представления доказательств и заявлении ходатайств. По всем заявленным ходатайствам судом приняты мотивированные и обоснованные решения.

В этой связи утверждения о необъективности, предвзятости и обвинительном уклоне со стороны председательствующего по делу судьи, нарушении принципов презумпции невиновности, состязательности и равноправия сторон, голословны.

Обстоятельства, имеющие значение для дела, в том числе те, на которые указано в апелляционных жалобах и при их обосновании в суде апелляционной инстанции, являлись предметом исследования в судебном заседании. Каких-либо новых доказательств, не исследованных судом и не получивших оценку в приговоре, влияющих на выводы суда, а также новых данных в обоснование несогласия с произведенной судом оценкой исследованных доказательств, не приведено.

Доказательства, на которых основаны выводы суда о виновности Насруддинова в совершении преступления, и мотивы, по которым суд отверг доказательства и доводы, приводимые стороной защиты, в приговоре изложены.

Судом тщательно проанализированы как показания Насруддинова, отрицавшего причастность к совершению преступления, так и показания потерпевших ФИО3 - сотрудницы бара , работавшей в баре утром ДД.ММ.ГГГГ; ФИО2 - собственницы указанного бара; ФИО1 - владельца похищенных терминалов; свидетелей ФИО4 и ФИО5 - находившихся в баре в момент проникновения в него группы лиц в масках и явившихся очевидцами преступления; ФИО2 - участвовавшего при осмотре места происшествия сотрудниками полиции; сотрудников полиции ФИО6 - проводившего осмотр места происшествия, ФИО7, ФИО8, принимавших участие в расследовании уголовного дела в отношении Насруддинова Н.М., а также показания допрошенных в качестве свидетелей родственников Насруддинова - его отца ФИО15, матери ФИО9, тети ФИО6, тети ФИО11, жены двоюродного брата ФИО12, письменные материалы уголовного дела.

Доводы защиты, сводящиеся к несогласию с произведенной судом оценкой доказательств, представленных как стороной обвинения, так и защиты, направлены на иной их анализ.

Учитывая взаимосвязанные положения ст.ст.17, 74-81, 85-88 УПК РФ, из которых следует, что ни одно доказательство не имеет заранее установленной силы, каждое доказательство подлежит проверке и оценке с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а все собранные доказательства - с точки зрения достаточности для разрешения дела; проверка доказательств производится путем их сопоставления с другими доказательствами, судебная коллегия находит произведенную судом первой инстанции оценку исследованных доказательств, верной.

Факт проникновения в бар , расположенный в доме № на улице <адрес>, утром ДД.ММ.ГГГГ неизвестных лиц в масках, хищении трех лотерейных терминалов и применения насилия к сотруднице бара ФИО3, установлен взаимодополняющими друг друга показаниями потерпевшей ФИО2, свидетеля ФИО2, потерпевшей ФИО3, свидетелей ФИО5, ФИО4, потерпевшего ФИО1, объективно подтвержден также письменными доказательствами, в том числе, видеозаписью с камер видеонаблюдения, расположенных внутри и снаружи помещения бара, протоколом осмотра места происшествия и фото таблицей к нему.

Стоимость похищенных терминалов - двух по 30 000 рублей и одного - 40 000 рублей и размер причиненного ущерба - 100 000 рублей установлены на основании показаний потерпевшего ФИО1

О применении насилия при хищении терминалов к сотруднице бара ФИО3 свидетельствуют показания потерпевшей ФИО3, показания свидетеля ФИО4 и потерпевшей ФИО2 в стадии предварительного расследования, видеозапись с камер видеонаблюдения внутри бара.

При этом показания потерпевшей ФИО3 о том, что напавший удерживал ее за руки, выворачивая их, и ударил локтем в живот, отчего она испытывала физическую боль, являются стабильными как в стадии предварительного, так и судебного следствия.

Показания потерпевшей в судебном заседании о неумышленном нанесении удара локтем в живот, суд правильно оценил как предположительные. Будучи неоднократно допрошенной в стадии предварительного расследования, ФИО3 не указывала о том, что удар локтем в живот был нанесен случайно.

Вопреки доводу о выборочном использовании судом показаний потерпевшей ФИО3, в основу приговора положены ее показания, которые согласуются с иными доказательствами, признанными судом допустимыми.

Вывод суда о недостоверности данных в судебном заседании показаний:

- потерпевшей ФИО2 в части того, что она не вникала в ситуацию, а показания следователю давала со слов супруга,

- свидетеля ФИО4 о том, что не давал показаний в стадии предварительного расследования, -

судебная коллегия признает верным.

Заявления потерпевшей ФИО2 и свидетеля ФИО4 в судебном заседании в указанной части опровергнуты показаниями свидетелей ФИО7, ФИО8. Анализ показаний потерпевших ФИО3, ФИО2 и свидетеля ФИО4 в стадии предварительного и судебного следствия свидетельствует о том, что первоначальные показания, данные ими на предварительном следствии наиболее полно отражают картину произошедшего, объективно подтверждаются сведениями видеозаписи.

Показания в судебном заседании давались допрашивавшимися лицами по истечении более двух лет со дня описываемых ими событий, в связи с чем суд обоснованно принял за основу их показания на стадии предварительного расследования, данные непосредственно после произошедшего, поскольку с истечением времени происходит запамятование не только значимых деталей, но и стирается внутреннее восприятие обстоятельств события.

Оснований для признания показаний потерпевшей ФИО2 и свидетеля ФИО4, данных в стадии предварительного расследования, недопустимыми доказательствами, о чем указывает защитник, не имеется.

Показания указанных лиц получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, после разъяснения соответствующих прав, обязанностей и предупреждения об ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

Указанные защитником недостатки в части времени начала допроса ФИО4 - в <ВРЕМЯ> ДД.ММ.ГГГГ, то есть ранее времени возбуждения уголовного дела - <ВРЕМЯ>, проверены судом путем допроса свидетеля ФИО8, вынесшей постановление о возбуждении уголовного дела и проводившей допрос ФИО4, и обоснованно признаны технической ошибкой.

Вопреки доводу о недопустимости видеозаписей с камер видеонаблюдения, протоколов осмотров дисков с видеозаписями, осмотра места происшествия и фото таблицы к нему, нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих признание указанных доказательств недопустимыми, в ходе предварительного расследования не допущено.

Выемка дисков с видеозаписями у оперативного сотрудника ФИО13 и их осмотр произведены следователем, в производстве которого находилось уголовное дело - ФИО7, в соответствии со ст.ст.183, 177 УПК РФ и с соблюдением требований ст.ст.164, 166, 180 УПК РФ. Осмотр дисков и содержащихся на них видеозаписей осуществлялись в присутствии понятых. Содержание видеозаписей соответствует зафиксированным в протоколе осмотра данным.

Следы преступления, в том числе, разбитое стекло входной двери бара, отсутствие трех терминалов, следы крови, зафиксированные в протоколе осмотра места происшествия и фото таблице к нему, соответствуют сведениям видеозаписей и показаниям потерпевших ФИО3, ФИО1, свидетелей ФИО4, ФИО5, ФИО2

Недостатки, касающиеся наименования бара <данные изъяты> вместо <данные изъяты>, ссылка на несуществующую ст.170.1 УПК РФ вместо ст.170 ч.1.1 УПК РФ в протоколе осмотра места происшествия, а также неверного указания в фото таблице к протоколу осмотра места происшествия адреса и исправление даты осмотра не являются существенными нарушениями, влекущими признание доказательства недопустимым.

О том, что осмотр места происшествия проводился ДД.ММ.ГГГГ в баре <данные изъяты>, расположенном в доме № на улице <адрес>, свидетельствуют содержание протокола осмотра и фото таблицы к нему, относимость фото таблицы именно к указанному протоколу осмотра следует из содержания указанной фото таблицы.

Причастность к преступлению Насруддинова Н.М. установлена судом на основании совокупности исследованных доказательств, в числе которых показания потерпевшей ФИО3, протокол опознания ею Насруддинова, заключение судебно-биологической экспертизы и иные доказательства.

Принятые судом как достоверные первоначальные показания потерпевшей ФИО3, данные в стадии предварительного расследования уголовного дела ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ об обстоятельствах нападения на нее ДД.ММ.ГГГГ в баре <данные изъяты> неизвестного в маске, выворачивании ей рук и нанесении удара локтем в живот, последовавшее за этим избиение напавшего на нее ФИО4 и ФИО5, в том числе, стеклянной кружкой, в ходе которого у нападавшего пошла кровь, с него съехала маска и она частично разглядела его лицо, после чего смогла опознать напавшего, а также результаты опознания ею ДД.ММ.ГГГГ Насруддинова как лица, напавшего на нее при изложенных в показаниях обстоятельствах, соответствуют сведениям видеозаписей, в том числе, о том, что с напавшего частично съехала маска и видны черты лица, указанные потерпевшей, подтверждаются принятыми судом показаниями свидетелей ФИО4 и ФИО5; данными, полученными в ходе осмотра места происшествия, в том числе, об обнаружении в месте потасовки следов крови.

Оценку показаний потерпевшей ФИО3 при допросе ее ДД.ММ.ГГГГ и в судебном заседании в части ошибочного опознания ею Насруддинова, как недостоверных, судебная коллегия признает правильной.

Показания при допросах ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ получены в соответствии с требованиями ст.ст.187-190 УПК РФ. Каких-либо замечаний по результатам проведенных допросов, содержанию протоколов, не поступало. Достоверность изложенных и зафиксированных в протоколах допросов сведений удостоверены подписями. Оснований для оговора Насруддинова потерпевшей ФИО3 не установлено.

Опознание ДД.ММ.ГГГГ Насруддинова потерпевшей ФИО3 как лица, напавшего на нее ДД.ММ.ГГГГ в баре <данные изъяты> при описанных в протоколе ее допроса в тот же день обстоятельствах, проведено, вопреки утверждениям защитника, в полном соответствии с требованиями ст.193 УПК РФ - после допроса потерпевшей, в том числе, о приметах и особенностях напавшего, по которым она сможет его опознать; в присутствии понятых; с участием двух статистов, имеющих, как и у опознаваемого, не славянские имена и фамилии и схожих с ним по возрасту; с составлением соответствующего протокола, в котором отражены приметы и особенности, по которым ФИО3 опознала Насруддинова и зафиксированы ее пояснения. В этой связи оснований для признания протокола опознания недопустимым доказательством, судебная коллегия не усматривает.

Пояснения потерпевшей о причинах, по которым она ДД.ММ.ГГГГ изменила свои показания в части того, что именно Насруддинов является лицом, напавшим на нее при описанных обстоятельствах, а именно из-за опасения за свою жизнь и здоровье, с учетом приведенных ею сведений о наличии малолетнего ребенка, а также с учетом группового характера преступления, судебная коллегия признает убедительными.

Наличие в месте преступления следов крови, в том числе, в месте нанесения ударов свидетелями ФИО4 и ФИО5 человеку, напавшему на ФИО3 в утреннее время ДД.ММ.ГГГГ - за барной стойкой на полу и на полиэтилене в расположенном там же пластиковом контейнере, а также предметов рядом с баром <данные изъяты>, в том числе, кнопочного мобильного телефона "Samsung", установлено в ходе осмотра места происшествия.

Вопреки утверждениям защитника, изъятие следов крови и иных предметов осуществлено в ходе осмотра места происшествия, с соблюдением требований ст.ст.164, 166, 168, 176, 177, 180 УПК РФ.

Осмотр проводился в месте происшествия, с участием специалиста и лица, являвшегося управляющим бара, в ходе осмотра велся протокол, все обнаруженные следы и предметы изъяты, упакованы, опечатаны, скреплены подписями участвовавших в осмотре лиц, что следует из содержания протокола осмотра и фото таблицы к нему. Помимо наличия подписей в протоколе осмотра, факт участия в осмотре управляющего бара ФИО2, следует из его показаний; изъятие предметов и следов, обнаруженных на месте происшествия в присутствии ФИО2, установлено также показаниями свидетеля ФИО6, проводившего осмотр места происшествия. Все изъятые предметы осмотрены следователем с соблюдением требований ст.ст.170 ч.1.1, 164, 176, 177 УПК РФ и, в соответствии со ст.81 УПК РФ, признаны вещественными доказательствами. Утверждение защитника о возможной фальсификации вещественных доказательств, изъятых в ходе осмотра места происшествия, голословно. В представленных материалах не имеется и в суд не представлено подтверждения искусственного создания органом уголовного преследования доказательств обвинения.

То, что после нанесения ударов руками и стеклянной кружкой лицу, применившему насилие к ФИО3, у него текла кровь, которая капала на пол и попала на полиэтилен пластикового контейнера, стоявшего там же на полу, следует из видеозаписи с камер видеонаблюдения.

Принадлежность следов крови, обнаруженной в указанном месте, а именно, за барной стойкой на полу и на полиэтилене в контейнере, Насруддинову, установлено заключением судебно-биологической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ.

Вопреки доводам защитника, оснований для признания заключения судебной биологической экспертизы недопустимым доказательством, не имеется.

Экспертиза назначена ДД.ММ.ГГГГ следователем ФИО14, в производстве которого в тот момент находилось уголовное дело, с соблюдением положений ст.195 УПК РФ. Объекты поступили на экспертизу в упакованном и опечатанном виде, что следует из описательной части экспертного заключения. Экспертиза проводилась экспертами, то есть лицами, обладающими специальными познаниями и имеющими высшее специальное образование и стаж экспертной работы, после разъяснения прав и обязанностей эксперта и предупреждения об ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Выводы экспертов научно обоснованны и мотивированы. Результаты экспертизы в полной мере согласуются с видеозаписью и показаниями потерпевшей ФИО3, свидетелей ФИО5 и ФИО4.

Указание защитником на нарушение ч.3 ст.195 УПК РФ, а именно на то, что с постановлением о назначении экспертизы обвиняемый и защитник ознакомлены после проведения экспертизы и получения ее результатов, не является существенным нарушением и не влечет признание полученного доказательства недопустимым.

О том, что кровь Насруддинова оказалась на месте преступления именно при обстоятельствах, установленных судом, свидетельствуют также показания потерпевшей ФИО3 о том, что, заступив на смену утром ДД.ММ.ГГГГ, она вымыла полы в помещении бара. О проведении ежедневных уборок помещения, в том числе, с мытьем полов, следует и из показаний потерпевшей ФИО2 на предварительном следствии и свидетеля ФИО2 в судебном заседании.

То, что сим-карта с абонентским номером №, находившаяся в обнаруженном рядом с местом преступления кнопочном мобильном телефоне "Samsung", принадлежит Насруддинову, следует из сведений, представленных РО ПАО "Мегафон", и указанное обстоятельство не отрицалось Насруддиновым в судебном заседании.

Доводам о непричастности Насруддинова к совершению преступления, в связи с тем, что:

- в период совершения преступления у Насруддинова имелся перелом пястной кости правой кисти, наложен гипс, и в силу этого он не мог совершать рукой активных действий, в том числе, удерживать и выворачивать руки потерпевшей ФИО3;

- у человека, напавшего на ФИО3 и запечатленного на видеозаписи на месте преступления отсутствовал гипс на правой руке, -

судом первой инстанции дана надлежащая оценка, оснований не согласиться с которой судебная коллегия не усматривает.

Из исследованной судом медицинской документации следует, что закрытый перелом диафиза 2 пястной кости правой кисти без смещения был зафиксирован у Насруддинова при его обращении в травматологический пункт ОБУЗ "<адрес> госпиталь для ветеранов войн" ДД.ММ.ГГГГ, а получен, согласно пояснениям Насруддинова, ДД.ММ.ГГГГ. Насруддинову была наложена гипсовая лангета. Лечение по поводу указанного повреждения он проходил с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ. На осмотр ДД.ММ.ГГГГ не явился.

Указанные сведения, вопреки мнению защиты, не указывают на непричастность Насруддинова к преступлению и его невозможность ДД.ММ.ГГГГ, то есть почти через месяц после получения травмы, совершать рукой активные действия, запечатленные на видеозаписи и указанные потерпевшей ФИО3.

Показания свидетелей, являющихся родственниками Насруддинова - его отца, матери, двух теть и жены двоюродного брата о том, что в ДД.ММ.ГГГГ они видели у Насруддинова гипсовую повязку на руке, он жаловался на боли в руке, как и исследованная судом фотография Насруддинова с повязкой на руке, без указания даты, когда она была сделана, также не свидетельствуют о том, что гипсовая лангета сохранялась на руке у Насруддинова ДД.ММ.ГГГГ, то есть на день преступления. При этом суд обоснованно учитывал родственные отношения Насруддинова с перечисленными свидетелями.

Довод о том, что лицу, запечатленному на видеозаписи, в результате нанесения ударов ФИО4 и ФИО5 неизбежно должен был быть причинен существенный вред здоровью, а у Насруддинова телесных повреждений, в том числе, следов заживления, в ходе судебно-медицинской экспертизы не установлено, несостоятелен.

Отсутствие у Насруддинова телесных повреждений, что следует из заключения судебно-медицинской экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ, не опровергает, вопреки мнению защиты, причастность именно Насруддинова к преступлению. Несмотря на зафиксированное на видеозаписи нанесение ФИО5 и ФИО4 ударов, в том числе массивной стеклянной кружкой, по голове и телу человека, напавшего на ФИО3 ДД.ММ.ГГГГ, это не свидетельствует однозначно, во-первых, о причинении существенного вреда его здоровью, а во-вторых, учитывая временной промежуток между событием преступления - 08 сентября и датой проведения экспертизы - ДД.ММ.ГГГГ, то есть спустя 3 месяца после события преступления, о том, что у пострадавшего должны остаться какие-либо следы заживления.

Не указывает на непричастность Насруддинова к преступлению и не обнаружение на месте преступления следов его обуви, пальцев и ладоней рук.

Доводы защитника о допущенных в ходе предварительного расследования уголовного дела многочисленных нарушениях уголовно-процессуального и иного законодательства, не свидетельствуют о недопустимости полученных доказательств.

Уголовное дело возбуждено в соответствии со ст.ст.140, 146 УПК РФ; требования ст.ст.215-219 УПК РФ следователем выполнены; обвинительное заключение составлено в соответствии со ст.220 УПК РФ. Квалификация органом расследования действий Насруддинова по более тяжкой статье уголовного кодекса, по сравнению с той, по которой Насруддинов осужден, о нарушении его прав в стадии предварительного расследования не свидетельствует.

Указание на то, что в ходе предварительного расследования не удовлетворялись ходатайства защиты и несвоевременно направлялись ответы по жалобам и ходатайствам, также не указывает о нарушении права обвиняемого на защиту.

Мнение защитника о заинтересованности свидетелей ФИО7, ФИО8, ФИО6, принимавших участие в расследовании уголовного дела, и невозможности принятия как достоверных их показаний об обстоятельствах получения доказательств по делу, не основано на нормах уголовно-процессуального закона. Показания всех допрошенных лиц судом проанализированы, их показания в приговоре приведены без искажения, мотивы, по которым приняты одни и отвергнуты другие доказательства, приведены.

Судебная коллегия находит приведенные судом первой инстанции в приговоре мотивы оценки доказательств убедительными. Какие-либо не устраненные судом существенные противоречия в доказательствах, требующие их истолкования в пользу осужденного, по делу отсутствуют. Не усматривает судебная коллегия и каких-либо противоречий в приговоре относительно описания преступного деяния, признанного судом доказанным.

Проанализировав представленные доказательства, суд пришел к верному выводу о наличии совокупности доказательств вины Насруддинова в совершении преступления и, руководствуясь ч.8 ст.246 УПК РФ, положениями ст.118 и ч.3 ст.123 Конституции РФ, признав обоснованной позицию государственного обвинителя, изменившего в судебном заседании в сторону смягчения обвинение в отношении Насруддинова в части квалификации действий и объема обвинения, верно квалифицировал действия Насруддинова по п.п."а,г" ч.2 ст.161 УК РФ, то есть как грабеж - открытое хищение чужого имущества, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья.

Произведенная судом квалификация действий Насруддинова соответствует установленным по делу обстоятельствам.

Доводы апелляционной жалобы защитника об отсутствии предварительного сговора между лицами, выносившими терминалы из бара и лицом, перелезшем через барную стойку, несостоятельны.

Вывод суда о совершении преступления группой лиц по предварительному сговору объективно подтверждается сведениями видеозаписи, из содержания которой следует, что действия группы лиц в масках, в том числе, Насруддинова, были совместными и согласованными. Указанные лица одновременно зашли в помещение бара, все - в масках; Насруддинов, выполняя свою роль в преступлении, применяя насилие, удерживал сотрудницу бара ФИО3 с целью подавления ее воли к сопротивлению, облегчения хищения терминалов, воспрепятствования вызова сотрудников полиции, в то время как соучастники преступления отсоединяли биржевые терминалы и выносили их на лицу; после хищения трех терминалов, указанные лица, разбив стекло входной двери, помогли Насруддинову выбраться из помещения бара и скрыться с места преступления.

Нарушений уголовно-процессуального закона при проведении судебного заседания и постановлении приговора, повлекших лишение или ограничение прав участников уголовного судопроизводства, в том числе со стороны защиты, судом первой инстанции не допущено.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия находит приговор законным и обоснованным в части выводов о доказанности вины Насруддинова, юридической квалификации его действий и определения вида основного наказания, назначенного осуждённому.

Вместе с тем приговор в отношении Насруддинова подлежит изменению на основании п.3 ст.389.15, п.1 ч.1 ст.389.18 УПК РФ в связи с неправильным применением уголовного закона.

В соответствии с ч.3 ст.60 УК РФ при назначении наказания учитываются характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначаемого наказания на исправление виновного и условия жизни его семьи.

Данные требования закона в отношении осужденного Насруддинова судом выполнены не в полной мере.

Решая вопрос о назначении наказания Насруддинову, судом первой инстанции принято во внимание, что он совершил преступление, отнесенное к категории тяжких; не судим, к административной ответственности не привлекался; на специализированных учетах у врачей нарколога и психиатра не состоит; имеет постоянное место жительства и работы в <адрес>, регистрацию - в <адрес>; по месту работы, соседями по месту жительства, главой муниципального образования по месту регистрации, а также председателем <адрес> культурного центра в <адрес>, членом которого является, характеризуется положительно; имеет заболевание; оказывает помощь нетрудоспособным родственникам, имеющим заболевания и инвалидность, осуществляет уход за престарелой бабушкой ДД.ММ.ГГГГ рождения.

Отягчающих наказание обстоятельств судом не установлено.

Наличие заболевания, оказание помощи нетрудоспособным родственникам, имеющим заболевания и инвалидность, осуществление ухода за престарелой бабушкой признаны судом обстоятельствами, смягчающими наказание.

Судебная коллегия не находит оснований для признания смягчающим наказание Насруддинову обстоятельством отсутствие претензий со стороны потерпевших. Данное обстоятельство не включено уголовным законом в перечень, установленный ч.1 ст.61 УК РФ, и признание его смягчающим наказание в силу положений ч.2 ст.61 УК РФ является правом, а не обязанностью суда. При этом обязанность государства обеспечивать права потерпевших от преступлений, не предполагает наделение потерпевших правом определять необходимость осуществления публичного уголовного преследования в отношении того или иного лица, а также пределы возлагаемой на это лицо уголовной ответственности и наказания. Такое право в силу публичного характера уголовно-правовых отношений принадлежит только государству в лице его законодательных и правоприменительных органов.

Однако довод о необоснованном непризнании смягчающим наказание Насруддинову обстоятельством добровольное возмещение имущественного ущерба, причиненного преступлением, судебная коллегия признает заслуживающим внимания.

Как следует из материалов уголовного дела, в ходе предварительного расследования уголовного дела потерпевший ФИО1, в дополнительном допросе его в качестве потерпевшего ДД.ММ.ГГГГ, заявил о полном возмещении ему неизвестным пожилым мужчиной, с которым он встретился в кафе на <адрес>, имущественного ущерба, причиненного преступлением - хищением биржевых терминалов, имевшим место ДД.ММ.ГГГГ .

В судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ при допросе в качестве потерпевшего ФИО1 подтвердил, что ущерб от хищения биржевых терминалов ему полностью возмещен неизвестным мужчиной на сумму 150 000 рублей, от исковых требований он отказывается.

Суд первой инстанции, при наличии сведений о возмещении потерпевшему имущественного ущерба, причиненного преступлением, не учел данное обстоятельство смягчающим наказание Насруддинова, указав, что не расценивает данный факт, как возмещение ущерба именно подсудимым Насруддиновым или в его интересах родственниками. При этом производство по гражданскому иску потерпевшего ФИО1 суд прекратил в связи с возмещением имущественного ущерба и отказом от исковых требований.

Допрошенный в судебном заседании суда апелляционной инстанции, по ходатайству защиты, свидетель ФИО10 показал, что осужденный Насруддинов - его племянник; в первых числах ДД.ММ.ГГГГ он передал ФИО1, являющемуся потерпевшим по уголовному делу, данные которого ему стали известны от адвоката Насруддинова, а номер телефона от кого-то из знакомых дагестанцев, в счет возмещения ущерба за хищение терминалов 150 000 рублей, сказал при этом, что деньги отдает за племянника.

Потерпевший ФИО1 суду апелляционной инстанции показал, что действительно в первых числах ДД.ММ.ГГГГ ему позвонил незнакомый мужчина, предложил встретиться по поводу ущерба; при встрече мужчина передал ему 150 000 рублей, сказав, что за племянника; при этом ФИО1 указал на присутствовавшего в зале суда ФИО10, как на мужчину, передавшего ему указанную сумму денег.

Кроме того, судебной коллегии предъявлена расписка, датированная ДД.ММ.ГГГГ, за подписью ФИО1, о получении им от ФИО10 в ДД.ММ.ГГГГ 150 000 рублей в счет возмещения ущерба, причиненного хищением терминалов ДД.ММ.ГГГГ.

Факт написания расписки и правильность изложенных в ней сведений потерпевший ФИО1 подтвердил суду апелляционной инстанции.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу, что вне зависимости от позиции подсудимого, занятой им в свою защиту, которая не противоречит положениям п.3 ч.4 ст.47 УПК РФ о том, что обвиняемый вправе возражать против обвинения, факт добровольного возмещения его родственником потерпевшему ФИО1 имущественного ущерба, причиненного преступлением, в совершении которого Насруддинов признан виновным, в соответствии с п."к" ч.1 ст.61 УК РФ подлежит признанию обстоятельством, смягчающим наказание, а назначенное Насруддинову по правилам ч.1 ст.62 УК РФ наказание - смягчению.

Однако, несмотря на положительные в целом сведения о личности Насруддинова, наличие смягчающих и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, судебная коллегия признает верным вывод суда первой инстанции о невозможности назначения Насруддинову наказания более мягкого, чем лишение свободы, без изоляции от общества.

Назначение Насруддинову основного наказания в виде реального лишения свободы, с учетом тяжести преступления, его группового характера, дерзости действий, отвечает закрепленным в УК РФ целям восстановления социальной справедливости, исправления виновного и предупреждения совершения новых преступлений.

Выводы суда об отсутствии оснований для применения положений ч.6 ст.15, ст.73, 53.1 УК РФ, в приговоре мотивированы, являются верными.

Исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, поведением осужденного во время или после совершения преступления, существенно уменьшающих степень общественной опасности содеянного, дающих основание для применения в отношении Насруддинова положений ст.64 УК РФ, не установлено.

Сведений о наличии у Насруддинова заболеваний, препятствующих отбыванию наказания в виде лишения свободы, не представлено.

Однако судебная коллегия приходит к выводу о том, что при определении Насруддинову размера наказания в виде лишения свободы, суд не в полной мере учел положительные сведения о его личности, смягчающие наказание обстоятельства и назначил наказание, которое по своему размеру не соответствует его личности.

Кроме того, судебная коллегия находит обоснованным довод защитника о том, что назначение Насруддинову дополнительного наказания в виде ограничения свободы судом не мотивировано, а размер наказания, являющегося максимальным, предусмотренным санкцией ч.2 ст.161 УК РФ, с учетом установленных данных о личности осужденного, неверным, и приходит к выводу о необходимости исключения из приговора указания на назначение Насруддинову дополнительного наказания в виде ограничения свободы.

Судебная коллегия отмечает, что принимая решение о назначении Насруддинову дополнительного наказания в виде ограничения свободы, суд сослался на учет данных о его личности, не указав при этом какие конкретно сведения о личности Насруддинова свидетельствуют о необходимости назначения ему этого дополнительного наказания, учитывая, что все приведенные в приговоре сведения о личности Насруддинова, являются положительными.

Принимая во внимание установленные судом данные о личности осужденного и смягчающие наказание обстоятельства, вносимые изменения, судебная коллегия приходит к выводу о необходимости смягчения назначенного с учетом ч.1 ст.62 УК РФ Насруддинову наказания в виде лишения свободы и исключения указания на назначение дополнительного наказания в виде ограничения свободы.

Иных оснований для изменения, как и оснований отмены приговора судебная коллегия не усматривает.

С учетом вносимых изменений, доводы осужденного, адвоката и потерпевших подлежат частичному удовлетворению.

Вид исправительного учреждения, в котором Насруддинову надлежит отбывать наказание – в исправительной колонии общего режима (п."б" ч.1 ст.58 УК РФ) определен судом верно.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.389.13, 389.15, 389.18, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Приговор Ленинского районного суда города Иваново от 03 февраля 2020 года в отношении Насруддинова Насрутдина Магомедовича – изменить.

В соответствии с п."к" ч.1 ст.61 УК РФ, признать обстоятельством, смягчающим наказание Насруддинову, добровольное возмещение имущественного ущерба, причиненного преступлением.

Снизить назначенное Насруддинову Насрутдину Магомедовичу наказание в виде лишения свободы до 3 лет 6 месяцев.

Исключить из приговора указание на назначение Насруддинову Насрутдину Магомедовичу дополнительного наказания в виде ограничения свободы.

В остальной части приговор оставить без изменения.

Апелляционные жалобы осуждённого, адвоката Сурмило В.Г., потерпевших ФИО1, ФИО2 – удовлетворить частично.

Апелляционное определение вступает в законную силу с момента оглашения и может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий Л.В.Жукова

Судьи: М.Н. Демина

О.Б.Михалева