Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-320/2017 ~ М-137/2017 от 06.02.2017

Дело № 2-320/2017

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

18 июля 2017 года                            г. Иваново

Советский районный суд г. Иваново

в составе председательствующего судьи Артёменко Е.А.

при секретаре Афанасьевой А.А.,

с участием представителя истца адвоката Кабаковой Т.С.,

ответчиков (истцов по встречному иску) Крылова В.А., Малышевой Г.И.,

представителя ответчика (истца по встречному иску) Крылова В.А. – адвоката Галиевой А.А.,

ответчика Бандуриной Н.М.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Иваново 18 июля 2017 года гражданское дело по иску Бандурина Владимира Гавриловича к Малышеву Артёму Михайловичу, Малышевой Галине Игоревне, Крылову Владимиру Анатольевичу о прекращении права пользования жилым помещением, по встречному иску Крылова Владимира Анатольевича, Малышевой Галины Игоревны к Бандурину Владимиру Гавриловичу, Бандуриной Наталье Михайловне о признании недействительным договора купли-продажи недвижимого имущества, применении последствий недействительности сделки, признании завещания недействительным,

установил:

Бандурин В.Г. обратился в суд с иском к Малышеву А.М., Малышевой Г.И., Крылову В.А., в котором на основании ст. 292 Гражданского кодекса Российской Федерации, ст. 30 Жилищного кодекса Российской Федерации просит прекратить право пользования ответчиков жилым домом по адресу: <адрес>. Требования мотивированы тем, что истцу на основании договоров дарения от ДД.ММ.ГГГГ и договора купли-продажи доли земельного участка и жилого дома от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного с Х.М.Е., на праве собственности принадлежит вышеуказанное жилое помещение. В жилом доме на регистрационном учете состоят ответчики, однако в доме они никогда не проживали, членами его семьи не являются, их вещей там не имеется.

Ответчики иск не признали. Крылов В.А. и Малышева Г.И. обратились в суд со встречным иском, в котором просят признать недействительным договор купли-продажи 1/2 доли жилого дома, заключенный ДД.ММ.ГГГГ между Х.М.Е. и Бандуриным В.Г., прекратить право собственности Бандурина В.Г. на 1/2 долю в праве общей долевой собственности на земельный участок и жилой дом, расположенный по адресу: <адрес>, исключить из ЕГРН запись о регистрации договора от ДД.ММ.ГГГГ на вышеуказанное имущество, восстановить в ЕГРН запись о регистрации права собственности на вышеуказанное имущество за Х.М.Е. Требования со ссылкой на ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации мотивированы тем, что спорное имущество принадлежало бабушке Крылова В.А. – Х.М.Е. и являлось для нее единственным жилым помещением, в котором она проживала до самой смерти. Х.М.Е. намеревалась после своей смерти жилье оставить истцам, так как Крылов В.А. был единственным прямым наследником. В 2011-2012 годах Х.М.Е. составила в пользу Крылова В.А. завещание. До 2015 года Крылов В.А. со своей семьей проживал в <адрес> и по согласованию с Х.М.Е. вернулся в г. Иваново. Зимой 2015-2016 годов истец проживал в спорном доме, ухаживал за бабушкой, так как в этот период она заболела и нуждалась в постороннем уходе. Когда Х.М.Е. стало лучше, она попросила ее оставить проживать одну, так как стеснялась истцов. Бабушка зарегистрировала Крылова В.А. и членов его семьи в спорном жилом доме за полгода до оспариваемой сделки, что свидетельствует о том, что она не намеревалась отчуждать свою собственность и соответственно на момент совершения сделки не осознавала ее суть и последствия, не понимала значение своих действий и не могла руководить ими. На момент совершения сделки Х.М.Е. было 90 лет. Она не могла самостоятельно прочитать текст договора, плохо слышала, она была юридически неграмотна, страдала рядом заболеваний, дом и земля являлись для нее единственным жильем и источником доходов. В совокупности с указанными обстоятельствами при заключении договора купли-продажи бабушка не была способна к свободному волеизъявлению, фактически заблуждалась относительно природы подписываемых ею документов и не могла оценивать правовые последствия совершаемых ею действий, в результате которых она значительно ухудшила свое положение и лишилась единственной собственности. Она не имела намерения продавать дом посторонним людям, при том что она проживала в нем большую часть своей жизни и другого жилья не имела. Несмотря на государственную регистрацию данного договора, он не был исполнен реально, поскольку имущество продавцом не передавалось покупателю при подписании договора, дом и земельный участок ответчик фактически не принимал. Х.М.Е. проживала в своей половине до самой смерти, вещи из дома не вывозила, продолжала обихаживать дом, оплачивать коммунальные услуги. Весной-летом 2016 года Крылов В.А. помогал бабушке высаживать на огороде сельскохозяйственные культуры и собирать урожай, и она никогда не говорила, что часть дома и земельного участка ей не принадлежат. Бандурин В.Г. в спорную долю не вселялся, жилым помещением по назначению не пользовался, расходы по ремонту и содержанию имущества не нес. Расчет между сторонами произведен не был, денег фактически Х.М.Е. не получала, так как обязательно рассказала бы об этом Крылову В.А. и отдала вырученные деньги ему в дар, так как близких родственников у нее не было. Договор купли-продажи 1/2 доли жилого дома является недействительным и потому, что он заключен лицом за пределами его полномочий, а именно на момент оформления договора купли-продажи в доме были зарегистрированы и по настоящий момент продолжают состоять на регистрационном учете истцы по встречному иску, чьи права нарушены заключением договора.

В ходе рассмотрения дела истцы по встречному иску дополнили исковые требования и просят признать недействительным завещание Х.М.Е. от ДД.ММ.ГГГГ, удостоверенное нотариусом Ивановского городского нотариального округа Поповой И.Г. К участию в деле в качестве ответчика привлечена Бандурина Н.М. Требования мотивированы тем, что Х.М.Е. составила завещание, удостоверенное нотариусом Ивановского городского нотариального округа Поповой И.Г. ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому завещала все свое имущество, в том числе принадлежащую ей 1/2 доли в праве общей собственности на жилой дом и земельный участок Бандуриной Н.М. На момент составления указанного завещания в доме с раннего детства и до дня смерти (ДД.ММ.ГГГГ) постоянно проживал сын бабушки Х.В.Н. Отношения между матерью и сыном были хорошие, в связи с чем, в случае нахождения в здравом уме, Х.М.Е. ни при каких бы обстоятельствах не изъявила такую волю. Такое решение Х.М.Е. является нелогичным, непоследовательным, необъективным, такого в здравом уме она допустить не могла, поскольку таким завещанием лишала любимого сына не только наследования денежных накоплений, но и единственного жилья. В последующем Х.М.Е. изменила свое мнение относительно судьбы недвижимости, заключив договор купли-продажи с Бандуриным В.Г. и выдав Бандуриной Н.М. доверенность на заключение вышеуказанного договора. Это объясняется тем, что у Х.М.Е. длительное время страдавшей рядом заболеваний, в том числе в связи с перенесенной черепно-мозговой травмой, последствием которой были периодические кратковременные потери сознания, отсутствовали критические и прогностические способности, она не могла адекватно оценить ситуацию. Таким образом, в юридически значимый период, в том числе в момент составления завещания, Х.М.Е. находилась в таком состоянии, при котором не могла понимать значение своих действий и руководить ими. К участию в деле в качестве ответчика привлечена Бандурина Н.М.

В судебном заседании представитель истца (ответчика по встречному иску) адвокат Кабакова Т.С. иск поддержала, встречный иск не признала по тем основаниям, что истцами не представлено доказательств недействительности оспариваемых сделок, а Малышева Г.И. является ненадлежащим истцом по делу, поскольку в результате оспаривания сделок она не приобретет вещных прав на спорное имущество, поскольку не является наследником после смерти Хворовой М.Е.

Ответчики (истцы по встречному иску) Крылов В.А., Малышева Г.И., представитель Крылова В.А. – адвокат Галиева А.А. иск о прекращении права пользования не признали, встречный иск поддержали.

Ответчик по встречному иску Бандурина Н.М. иск не признала, по тем основаниям, что истцами не представлено доказательств того, что в момент составления завещания Х.М.Е. не понимала значение своих действий и не могла руководить ими.

Ответчик по встречному иску Бандурин В.Г. в судебное заседание не явился по неизвестной суду причине, о времени и месте рассмотрения дела извещен своевременно и надлежащим образом.

Ответчик по первоначальному иску Малышев А.М. в судебное заседание не явился, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ состоит на действительной военной службе по призыву в Вооруженных Силах Российской Федерации (т. 1 л.д. 80), исковые требования не признал (т. 1 л.д. 197).

Представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, Управления Росреестра по Ивановской области в судебное заседание не явился, представил в суд письменный отзыв, в котором просит рассмотреть дела в свое отсутствие (т. 2 л.д. 185-186).

Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, нотариус Ивановского городского нотариального округа Попова И.Г. в судебное заседание не явилась, представила в суд заявление о рассмотрении дела в свое отсутствие.

Суд, выслушав лиц, участвующих в деле, исследовав материалы дела, приходит к следующим выводам.

Судом установлено, что ДД.ММ.ГГГГ между Х.М.Е. и Бандуриным В.Г. заключен договор купли-продажи доли земельного участка и жилого дома, по условиям которого Х.М.Е. продала принадлежащие ей на праве собственности 1/2 доли в праве общей собственности на жилой дом и земельный участок по адресу: <адрес> (т. 1 л.д. 88-89).

В соответствии с п. 2.1.2 Договора цена вышеуказанного недвижимого имущества определена сторонами в размере 900 000 руб., а именно 1/2 доля в праве общей долевой собственности на земельный участок – 300 000 руб., 1/2 доля в праве общей долевой собственности на жилой дом – 600 000 руб.

Приобретение покупателем вышеуказанного недвижимого имущества осуществлялось за счет собственных средств в сумме 900 000 руб., переданных наличными средствами до подписания настоящего договора (п. 2.1.3 Договора).

Согласно п. 3.2 Договора на момент его заключения в указанном жилом доме на регистрационном учете состоят: Х.М.Е., Х.В.Н., Крылов В.А., Малышева Г.И., Малышев А.М., Бандурин В.Г., Бандурина Н.М., Б.Д.В., Б.Р.Д.

При передаче указанного недвижимого имущества стороны в обязательном порядке составляют передаточный акт (п. 4.3 Договора).

Согласно передаточному акту от ДД.ММ.ГГГГ, подписанному сторонами вышеуказанного договора, Х.М.Е. передала, а Бандурин В.Г. принял вышеуказанное недвижимое имущество. Расчеты сторон по договору купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ произведены в полном объеме (т. 1 л.д. 23).

В подтверждение расчетов по договору ответчиком представлена расписка Х.М.Е. от ДД.ММ.ГГГГ о получении денежной суммы в размере 900 000 руб., содержащая ее подпись (т. 1 л.д. 152).

Бандуриным В.Г. и Х.М.Е. в многофункциональный центр «Тополь» были лично представлены документы на регистрацию, в том числе и ранее возникшего права Х.М.Е. на долю жилого дома (т. 1 л.д. 136-139).

ДД.ММ.ГГГГ Управлением Росреестра по Ивановской области произведена государственная регистрация права собственности покупателя на вышеуказанное недвижимое имущество, что подтверждается отметками на самом договоре (т. 1 л.д. 90). Бандурину В.Г. выданы свидетельства о государственной регистрации собственности в целом на жилой дом и земельный участок по адресу: <адрес> (т. 1 л.д. 10, 11).

В настоящее время в ЕГРН содержатся сведения о зарегистрированных правах на жилой дом и земельный участок по адресу: <адрес> за Бандуриным В.Г. (т. 1 л.д. 51-55)

ДД.ММ.ГГГГ за реестровым номером № от имени Х.М.Е. нотариусом Ивановского городского нотариального округа Поповой И.Г. была удостоверена доверенность на имя Бандуриной Н.М., которой она уполномочила последнюю вести наследственное дело с правом получения свидетельства о праве на наследство к имуществу сына Х.В.Н., умершего ДД.ММ.ГГГГ. При удостоверении данной доверенности Х.М.Е. собственноручно было написано нотариусу сообщение о том, почему она хочет распорядиться своим имуществом в пользу семьи Бандуриных, следующего содержания: «Бандурина Наталья Михайловна она всю жизнь мою спасает с молодых лет она за мной ухаживает очень любит меня и я ее и моего сына очень любила ходила за больным … (слово неразборчиво) его жалела похоронила как положено и я ей очень благодарна и меня не оставит с моей болезнью и врача вызывает и за лекарствами ходи (так в письме) и горшки приходится убират (так в письме) за мной а муж снег убирает и что надо помогает – я им очень благодарна таких людей мало благодарю я их за мою … (слово неразборчиво (т. 2 л.д. 200, 201).

Из материалов дела следует, что на момент заключения оспариваемого договора стороны являлись участниками общей долевой собственности на земельный участок и жилой дом по адресу: <адрес>: Бандурин В.Г. – в 1/2 доле на основании договора дарения строения, заключенного ДД.ММ.ГГГГ, а Х.М.Е.. – в 1/2 доле на основании договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ №, свидетельства о праве собственности на долю в общем имуществе супругов от ДД.ММ.ГГГГ № (т. 1 л.д. 87).

Из технического паспорта на спорный жилой дом, составленного Ивановским филиалом ФГУП «Ростехинвентаризация» по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ, следует, что жилой дом, 1960 года постройки, общей площадью <данные изъяты>., жилой <данные изъяты>., состоит из двух изолированных жилых помещений (квартир): квартира № 1 – площадью <данные изъяты>., квартира № 2 – площадью <данные изъяты>. (т. 1 л.д. 203-213).

Сторонами не оспаривался тот факт, что Бандурин В.Г. и Х.М.Е. длительное время проживали в вышеуказанном жилом доме, являлись соседями, семья Бандурина В.Г. занимала квартиру № 1, Х.М.Е. и ее семья – квартиру № 2.

ДД.ММ.ГГГГ Х.М.Е. умерла. Последним местом жительства ее жительства находилось по адресу: <адрес> (т. 1 л.д. 130).

Из сообщения нотариуса Ивановского городского нотариального округа Поповой И.Г. от ДД.ММ.ГГГГ усматривается, что ДД.ММ.ГГГГ за реестровым номером № удостоверено завещание от имени Х.М.Е., которое не отменено и не изменено (т. 1 л.д. 173). Указанное завещание было удостоверено нотариусом в помещении нотариальной конторы по адресу: <адрес> (т. 2 л.д. 61).

Из вышеуказанного завещания следует, что Х.М.Е. завещала все свое имущество, в том числе, всю принадлежащую ей долю в праве общей собственности на жилой дом и земельный участок, находящиеся по адресу: <адрес>, все денежные средства Бандуриной Н.М. (супруге Бандурина В.Г. (т. 1 л.д. 174).

Из сообщения нотариуса Ивановского городского нотариального округа П.Е.С. от ДД.ММ.ГГГГ усматривается, что в ее производстве находится наследственное дело после умершей ДД.ММ.ГГГГ Х.М.Е., которое заведено ДД.ММ.ГГГГ по заявлению наследника Бандуриной Н.М. о принятии наследства. На ДД.ММ.ГГГГ свидетельств о праве на наследство не выдавалось (т. 2 л.д. 141).

В то же время сторонами не оспаривался тот факт, что Крылов В.А. приходится внуком Х.М.Е. и на день ее смерти он являлся единственным наследником первой очереди по закону в силу п. 2 ст. 1142, п. 1 ст. 1146 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пункту 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии с пунктом 1 статьи 1118 Гражданского кодекса Российской Федерации распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания.

Согласно пунктам 1 и 2 статьи 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации при нарушении положений данного Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

Как разъяснено в пункте 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (§ 2 главы 9 Гражданского кодекса Российской Федерации) и специальными правилами раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации.

Согласно пункту 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

По смыслу вышеуказанных норм и разъяснений Пленума неспособность стороны сделки в момент составления завещания, а также в момент заключения договора понимать значение своих действий или руководить ими является основанием для признания сделок недействительными, поскольку соответствующее волеизъявление по распоряжению имуществом, в том числе на случай смерти отсутствует.

Таким образом, юридически значимыми обстоятельствами, подлежащими установлению по данному делу, являлись наличие или отсутствие психического расстройства у Х.М.Е. в момент составления завещания и заключения договора купли-продажи недвижимого имущества, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений его интеллектуального и (или) волевого уровня.

Судом установлено, что Х.М.Е. родилась ДД.ММ.ГГГГ, имела начальное образование (т. 2 л.д. 117), была замужем за Х.Н.М., от которого родила троих детей. Последний сын В. умер ДД.ММ.ГГГГ, до смерти проживал с матерью по вышеуказанному адресу, своей семьи не имел.

Из сообщения заведующей поликлиникой № 9 ОБУЗ «Городская клиническая больница № 4» от ДД.ММ.ГГГГ усматривается, что Х.М.Е. наблюдалась в поликлинике с 1989 года с диагнозами: ХИМ, дисциркуляторная энцефалопатия II степени, церебральный атеросклероз. Закрытая черепно-мозговая травма. Сотрясение головного мозга от ДД.ММ.ГГГГ, гипертоническая болезнь III стадии. Риск 4 Н IIA Остеохондроз поясничного отдела позвоночника. Двухсторонняясенсо-неврологическая тугоухость III-IV степени. МКБ. Хронический пиелонефрит, ДОА коленных суставов НФС I степени (т. 1 л.д. 188).

По мнению истцов по встречному иску перечисленные заболевания, плохое зрение и также престарелый возраст Х.М.Е. препятствовали ей понимать значение своих действий и руководить ими в юридически значимые периоды.

Согласно справке, выданной ДД.ММ.ГГГГ ОБУЗ ОКПБ «Богородское», Х.М.Е. под наблюдением психиатра не состоит (т. 1 л.д. 154).

Свидетель С.В.Н. (сосед Х.М.Е. и Бандуриных) пояснил, что посещал Х.М.Е. последний раз в ноябре-декабре 2016 года. Она его узнавала, разговаривала с ним, никаких отклонений во время беседы он не замечал. Х.М.Е. была «адекватной», понимала его хорошо, слышала, что он говорил. Разницы в умственных способностях бабушки в 2012 году и в 2016 году он не заметил. Последнее время (после смерти сына В.) Х.М.Е. из дома не выходила, так как физически ослабла. Общались они дома, когда свидетель приходит к ней в гости ненадолго (т. 1 л.д. 222-227).

Свидетель Г.Л.Ю. (почтальон) показала, что знала Х.М.Е. по работе с 2010 года. 9 числа каждого месяца свидетель приходила к ней домой и выдавала пенсию, за которую Х.М.Е. расписывалась самостоятельно, пересчитывала. Все это она делала в очках, читала в них. Раз в неделю Г.Л.Ю. приносила ей газеты, деньги за которые Х.М.Е. отдавала каждый месяц из своей пенсии. После смерти сына В. бабушка стала плохо ходить, свидетель не видела, чтобы она после его смерти выходила из дома. В дом свидетель заходила через калитку соседей Бандуриных. Х.М.Е. всегда была «в памяти», узнавала Г.Л.Ю. (т. 1 л.д. 227-231).

Свидетель Б.Н.М. (соседка) показала, что знала Х.М.Е. с 1974 года. С 2015 года она ежедневно навещала Х.М.Е.. и ее сына В., который имел онкологическое заболевание. Еще в 90-х годах Х.М.Е. предлагала оформить на нее завещание, чтобы Бандурина Н.М. заботилась о сыне В. после ее смерти. ДД.ММ.ГГГГ во время поездки к нотариусу Х.М.Е. заявила ей, что хочет подарить Бандуриной Н.М. свою долю, но нотариус пояснил, что дарственные оспариваются. Деньги по договору купли-продажи она отдала Х.М.Е. дома перед поездкой в МФЦ «Тополь». Х.М.Е. прочитала документы в очках, после чего их подписала. Деньги от продажи доли она положила в пакет и убрала под матрас. Договор купли-продажи сначала ей его прочитали вслух, потом она его прочитала сама, потом Бандурина Н.М. спросила у нее, все ли она понимает. Х.М.Е. сказала, что все поняла и расписалась. Знакомых она всех узнавала; помнила каким днем и годом живет; слушала радио и смотрела телевизор с громко включенным звуком. Х.М.Е. сама готовила себе еду до декабря 2016 года. До октября-ноября 2016 года Х.М.Е. писала письма своим родственникам (т. 1 л.д. 231-241).

Свидетель К.Г.В. (знакомая Х.М.Е.) показала, что снимала у нее комнату в 1976 году, а потом приходила в гости с периодичностью два раза в месяц. Последний раз свидетель была у Х.М.Е. 31 декабря 2016 года. Она отвечала на вопросы, слышала, что ее спрашивали. Ей известно, что бабушка читала газеты в очках, смотрела телевизор. По характеру общения в 2010-2012 годах и в 2016 году Х.М.Е. была одинаковой (т. 1 л.д. 241-245).

Свидетель М.И.В. (врач участковый-терапевт) показала, что знала Х.М.Е. как пациентку с апреля 2007 года. Врача вызывала соседка Бандурина Н.М. Х.М.Е. очень плохо слышала, и достучаться до калитки было трудно. Нужно было кричать Х.М.Е. около уха, чтобы она услышала. Она воспринимала только такую речь. Х.М.Е. в пространстве абсолютно ориентировалась, все понимала, оценивала свое состояние, где находится, она тоже знала. Психических отклонений врач за ней не замечала, она была абсолютно «адекватной». Х.М.Е. ее всегда узнавала, четко формулировала свои жалобы. Ее состояние ухудшилось в декабре 2016 года. В днях она ориентировалась, все понимала. Назначенные ей препараты не оказывали психотропного действия, на психику они не влияли (т. 2 л.д. 43-46).

Свидетель С.Н.А. (родственник Х.М.Е.) показала, что последний раз виделась с Х.М.Е. зимой 2016 года, также они созванивались с бабушкой через соседей, писали друг другу письма. Ничего нетипичного и нестандартного в поведении Х.М.Е. свидетель не замечала; она узнавала С.Н.А., говорила ей, что хочет оставить дом соседям. Она нормально слышала, читала газеты, смотрела телевизор (т. 2 л.д. 46-51).

Таким образом, все вышеперечисленные свидетели характеризовали Х.М.Е. в периоды юридически значимых действий как нормальную, адекватную, находящуюся в здравом уме и хорошо соображавшую, не имевшую никаких отклонений в психическом плане.

Указанные свидетели не являются родственниками Бандурина В.Г. или Бандуриной Н.М., в связи с чем они не являются лицами, заинтересованными в исходе дела.

У суда отсутствуют основания не доверять показаниям вышеперечисленных свидетелей, поскольку их показания последовательны, в целом непротиворечивы, согласуются между собой и с материалами гражданского дела.

Так, в письме, направленном свидетелю С.Н.А. 26 января 2016 года, Х.М.Е. сообщала, что сын С. лежит в больнице, что «ходит я к нему не могу я и в магазин не знаю когда была падаю звонит (так в письме) я тоже не могу я ничего не слышу но соседка ему звонит каждый день и мне передает что с ним плохо со снегом но соседи пока разгребают что делат (так в письме) плачу им за это хот (так в письме) соседка мне покупает мне необходимое она тоже работает и тоже некогда хотя про С. мне сообщает что с ним соседка мне сказала она каждый день С. звонит как у него дела вроде полутше (так в письме)» (т. 2 л.д. 33-35).

Из вышеуказанного доказательства, а также сообщения, составленного Х.М.Е. ДД.ММ.ГГГГ у нотариуса Ивановского городского нотариального округа Поповой И.Г. можно сделать вывод о том, что зрение Х.М.Е. позволяло видеть, читать, составлять (писать) и подписывать те или иные документы. Анализ содержимого вышеперечисленных письменных доказательств указывает на то, что мысли ею излагались последовательно, они логически завершены, слова связаны между собой, фразы являются законченными, что подтверждает показания свидетелей о том, что Х.М.Е. до конца своих дней была адекватной, все понимала. Подтверждает данное обстоятельство и то, что у нотариуса Ивановского городского нотариального округа Поповой И.Г. при удостоверении доверенности от имени Х.М.Е. ДД.ММ.ГГГГ, т.е. за неделю до заключения оспариваемого договора купли-продажи, не возникло сомнений в ее психическом состоянии.

В материалы дела истцами по встречному иску были представлены фотографии Х.М.Е. с сыном В., Крыловым В.А. и Малышевой Г.И. от июля 2013 года, из которых можно сделать вывод о том, что состояние здоровья Х.М.Е. через девять месяцев после составления завещания в пользу Бандуриной Н.М. позволяло ей передвигаться, выходить на улицу, и что она понимала происходящие с ней события, адекватно реагировала на них.

Ссылки истцов по встречному иску о том, что свидетели давали противоречивые показания о состоянии слуха Х.М.Е. подлежат отклонению как несущественные. Наличие у Х.М.Е. тугоухости III-IV степени, что следует из сообщения лечебного учреждения, а также показаний свидетеля М.И.В, – врача участкового терапевта, не свидетельствует о том, что она была неспособна понимать значение своих действий и руководить ими.

Доводы Крылова В.А. и Малышевой Г.И. о том, что свидетели были заранее подготовлены к даче показаний в пользу Бандуриных и говорили неправду, являются надуманными, основанными на неверном восприятии их показаний.

Утверждение истцов о нелогичности действий Х.М.Е., которая, составив завещание в пользу Бандуриной Н.М., фактически оставила без жилья своего единственного оставшегося в живых сына Х.В.Н. подлежат отклонению, поскольку оно основано на собственных рассуждениях и домыслах.

Вышеперечисленные доказательства свидетельствуют о том, что с соседями Бандуриными у Х.М.Е. длительное время были хорошие теплые отношения, в то время как с Крыловым В.А., переехавшим в г. Иваново только в 2015 году, у Х.М.Е. таких отношений не было. В связи с этим подлежит отклонению довод Крылова В.А. о том, что если бы Х.М.Е. понимала значение своих действий по отчуждению спорного имущества, она обязательно бы с ним поделилась, а в случае получения денег по оспариваемому договору, то отдала бы их ему, как единственному близкому родственнику.

По ходатайству истцов по встречному иску определением Советского районного суда г. Иваново от ДД.ММ.ГГГГ по делу была назначена посмертная судебная психолого-психиатрическая экспертиза в отношении Х.М.Е.

Согласно заключению комиссии экспертов Межобластного отделения судебно-психиатрической экспертизы ОГБУЗ «Костромская областная психиатрическая больница» № 777 Х.М.Е. в момент заключения договора купли-продажи доли земельного участка и жилого дома от ДД.ММ.ГГГГ и составления завещания от ДД.ММ.ГГГГ, удостоверенного нотариусом Ивановского городского нотариального округа Поповой И.Г., обнаруживала признаки психического расстройства в форме органического расстройства личности в связи с сосудистым заболеванием головного мозга. По психическому состоянию, в том числе с учетом эмоционального состояния, Х.М.Е. в момент заключения договора купли-продажи доли земельного участка и жилого дома от ДД.ММ.ГГГГ и составления завещания от ДД.ММ.ГГГГ, удостоверенного нотариусом Ивановского городского нотариального округа Поповой И.Г., могла осознавать характер и значение своих действий и руководить ими (т. 2 л.д. 85-95).

Оснований не доверять заключению комиссии судебных экспертов у суда не имеется, поскольку экспертное исследование проводилось экспертами, предупрежденными об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, имеющими соответствующую квалификацию, длительный стаж экспертной работы. Экспертное заключение соответствует требованиям статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержит подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы. При проведении исследования эксперты, как следует из заключения, принимали во внимание пояснения сторон, показания опрошенных по делу свидетелей, сведения из медицинской документации на Х.М.Е., а также письменные доказательства – доверенность Х.М.Е., удостоверенную ДД.ММ.ГГГГ нотариусом Ивановского городского нотариального округа Поповой И.Г., составленное Х.М.Е. ДД.ММ.ГГГГ у нотариуса сообщение, письмо Х.М.Е. С.Н.А. от 26 января 2016 года, которым дан надлежащий анализ. Экспертами принято во внимание и ухудшение состояния здоровья Х.М.Е. в периоды, приближенные к совершению юридически значимых действий, имеющиеся у нее заболевания сердца и сосудов головного мозга. Из заключения экспертов следует, что Х.М.Е. в момент подписания завещания была престарелым человеком, имела ряд соматических заболеваний, у нее отмечались сосудистые нарушения, повышенное давление, нарушения кровообращения головного мозга. В то же время серьезных когнитивных и коммуникативных способностей, эмоционально-волевой сферы у нее не наблюдалось. В конце-начале 2016 года у Х.М.Е. отмечалось прогрессирование соматических заболеваний, ухудшение общего самочувствия, наблюдалось снижение общей двигательной активности и физические ограничения. У нее сохранялось сниженное зрение и плохой слух. С учетом сосудистых нарушений и возрастных изменений высшей нервной деятельности, у нее имело место некоторое снижение и колебания уровня продуктивности интеллектуально-мнестической деятельности, которое не являлось выраженным в момент подписания оспариваемого договора. При этом в момент совершения оспариваемых сделок у нее не выявлено выраженного интеллектуально-мнестического снижения, выраженных личностных изменений, существенных эмоционально-волевых и коммуникативных нарушений, которые снижали бы ее способность осознавать характер и значение своих действий и руководить ими. Намерения подэкспертной распорядиться своим имуществом в обоих случаях соответствовали ее текущим потребностям, интересам, особенностям взаимоотношений и реальным обстоятельствам.

В связи с тем, что вышеуказанное заключение комиссии судебных экспертов соответствует требованиям ст. 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, у суда не возникает сомнений в его правильности и обоснованности, в связи с чем не имеется оснований для назначения повторной экспертизы, о чем было заявлено истцами по встречному иску.

С учетом изложенного, суд полагает возможным согласиться с заключением комиссии экспертов Межобластного отделения судебно-психиатрической экспертизы ОГБУЗ «Костромская областная психиатрическая больница» № 777.

Таким образом, в ходе рассмотрения дела в результате исследования и оценки всей совокупности представленных сторонами доказательств судом не установлено обстоятельств, свидетельствующих о том, что в момент заключения договора купли-продажи доли земельного участка и жилого дома от ДД.ММ.ГГГГ и составления завещания от ДД.ММ.ГГГГ, удостоверенного нотариусом Ивановского городского нотариального округа Поповой И.Г., Х.М.Е. не могла осознавать характер и значение своих действий и руководить ими.

Доказательств обратного Крыловым В.А. и Малышевой Г.И. в суд не представлено.

Из положений п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что оспариваемая по данному основанию сделка может быть признана судом недействительной по иску гражданина, совершившего такую сделку, либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Судом установлено, что Крылов В.А. является внуком Х.М.Е., т.е. наследником первой очереди по закону после смерти Х.М.Е., сын которой К.А.Н. умер ДД.ММ.ГГГГ. Таким образом, Крылова В.А. следует признать лицом, которому законом предоставлено право оспорить вышеперечисленные сделки, совершенные его наследодателем. В то же время истец по встречному иску Малышева Г.И. не является родственником Х.М.Е., а, следовательно, не является наследником после ее смерти, в том числе и по завещанию, в связи с чем она не является лицом чьи права и законные интересы прямо нарушены оспариваемыми сделками, поскольку в результате их оспаривания она не приобретет каких-либо вещных прав на спорное недвижимое имущество. Таким образом, в иске Малышевой Г.И. к Бандурину В.Г., Бандуриной Н.М. должно быть отказано и в связи с тем, что данный истец не имеет права на предъявление данного иска по нормам материального права.

На основании изложенного суд приходит к выводу о том, что не имеется правовых оснований для удовлетворения исковых требований Крылова В.А., Малышевой Г.И. к Бандурину В.Г. и Бандуриной Н.М. о признании недействительным договора купли-продажи недвижимого имущества, применении последствий недействительности сделки, признании завещания недействительным, в связи с чем в удовлетворении встречного иска следует отказать.

Доводы истцов по встречному иску о том, что договор купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ сторонами не исполнялся, а также о том, что продажная стоимость спорного недвижимого имущества значительно ниже его кадастровой стоимости, подлежат отклонению как не свидетельствующие о том, что оспариваемый договор заключен Х.М.Е. с пороком воли. Указанные обстоятельства не имеют правового значения для разрешения спора о признании сделки недействительной по основаниям, перечисленным в ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Судом установлено, что Бандурин В.Г. является собственником жилого дома по адресу: <адрес>, в том числе на основании договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного с Х.М.Е.

Согласно домовой книге, адресным справкам на регистрационном учете по вышеуказанному адресу с ДД.ММ.ГГГГ состоят Крылов В.А., Малышева Г.И., ее сын Малышев А.М., ДД.ММ.ГГГГ года рождения (т. 1 л.д. 20-22, 41).

Из пояснений сторон следует, что регистрация ответчиков в спорном жилом помещении осуществлялась с согласия его правообладателя – Х.М.Е., которая тем самым дала свое согласие на вселение их в спорное жилое помещение в качестве членов своей семьи.

Судом установлено, что на основании договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ Х.М.Е. продала принадлежащую ей долю в праве общей собственности на спорное жилое помещение Бандурину В.Г. При этом в оспариваемом договоре не содержится положений о том, что ответчики сохраняют право пользования спорным жилым помещением после приобретения его покупателем.

Из пояснений ответчиков Крылова В.А., Малышевой Г.И. усматривается, что их проживание в спорном жилом помещении носило временный характер, после смерти Х.М.Е. они в доме не проживали, членами семьи Бандурина В.Г. они не являются.

Статья 292 Гражданского кодекса Российской Федерации устанавливает, что переход права собственности на жилой дом или квартиру к другому лицу является основанием для прекращения права пользования жилым помещением членами семьи прежнего собственника, если иное не установлено законом.

Таким образом, в связи с отчуждением Х.М.Е. спорного жилого помещения Бандурину В.Г., к которому перешло право собственности на спорное жилое помещение, право пользования ответчиков спорным жилым помещением подлежит прекращению.

Ссылки ответчиков на то, что у них на праве собственности отсутствует какое-либо жилое помещение, подлежат отклонению, поскольку не имеют юридического значения для разрешения данного спора.

На основании изложенного, суд приходит к выводу о том, что исковые требования Бандурина В.К. к ответчикам о прекращении права пользования жилым помещением следует удовлетврить.

Согласно ст. 98 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы.

В силу ч. 1 ст. 88 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела.

При обращении в суд Бандурин В.Г. оплатил государственную пошлину в размере 300 руб.

Поскольку исковые требования Бандурина В.Г. удовлетворены судом в полном объеме, понесенные им расходы по оплате государственной пошлины подлежат взысканию с ответчиков в равных долях, т.е. по 100 руб. с каждого.

В соответствии со ст. 94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся, в частности, расходы на оплату услуг представителей, почтовые расходы и другие признанные судом необходимыми расходы.

Согласно ч. 1 ст. 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по его письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

Истцом заявлено о взыскании с ответчиков расходов на оплату услуг представителя в размере 15 000 руб.

Конституционный Суд Российской Федерации, в своем определении от 21 декабря 2004 года № 454-О, обратил внимание, что реализация права по уменьшению суммы расходов судом возможна лишь в том случае, если он признает эти расходы чрезмерными в силу конкретных обстоятельств дела.

Обязанность суда взыскивать расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах является одним из предусмотренных законом правовых способов, направленных против необоснованного завышения размера оплаты услуг представителя и тем самым - на реализацию требования статьи 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации.

При рассмотрении данного дела интересы истца в судебных заседаниях представляла адвокат Кабакова Т.С., с которой 2 февраля 2017 года им было заключено соглашение об оказании юридической помощи № 7/2017. Предметом соглашения являлось оказание юридической помощи Бандурину В.Г. по представлению его интересов в Советском районном суде г. Иваново по исковому заявлению к Крылову В.А., Малышевой Г.И., Малышеву А.М. В соответствии с п. 2.2 соглашения стоимость услуг составила 15 000 руб. (т. 1 л.д. 12).

2 февраля 2017 года Бандурин В.Г. оплатил денежные средства в размере 15 000 руб. в счет оплаты услуг по вышеуказанному соглашению, что подтверждается квитанцией к приходному кассовому ордеру (т. 1 л.д. 11).

Определяя размер подлежащих взысканию в пользу истца расходов на оплату услуг представителя, суд приходит к выводу о том, что заявленная ко взысканию сумма представительских расходов соответствует объему оказанной представителем правовой помощи и отвечает требованиям разумности и справедливости, в связи с чем подлежит взысканию с ответчиков в полном объеме в равных долях, т.е. по 5 000 руб. с каждого.

7 июня 2017 года в суд поступило ходатайство ОГБУЗ «Костромская областная психиатрическая больница» об оплате проведенной посмертной комплексной психолого-психиатрической экспертизы в сумме 17 000 руб. (т. 2 л.д. 96-97).

Определением Советского районного суда г. Иваново от ДД.ММ.ГГГГ оплата за проведение судебной экспертизы была возложена на Крылова В.А.

В судебное заседание Крыловым В.А. представлена квитанция от 10 июня 2017 года, из которой следует, что им произведена оплата ОГБУЗ «Костромская областная психиатрическая больница» проведенной комплексной психолого-психиатрической экспертизы в сумме 17 000 руб. (т. 2 л.д. 146).

В связи с изложенным, оснований для взыскания с Крылова В.А. в пользу экспертного учреждения оплаты за проведенную комплексную психолого-психиатрическую экспертизу не имеется.

Поскольку решение суда состоялось не в пользу истцов по встречному иску, отсутствуют правовые основания для возложения на Бандурина В.Г. и Бандурину Н.М. расходов Крылова В.А. в сумме 17 000 руб. за проведенную комплексную психолого-психиатрическую экспертизу, а также расходов по оплате государственной пошлины.

На основании изложенного, рруководствуясь ст. ст. 194-198 ГПК РФ, суд

решил:

Иск Бандурина Владимира Гавриловича к Малышеву Артёму Михайловичу, Малышевой Галине Игоревне, Крылову Владимиру Анатольевичу о прекращении права пользования жилым помещением удовлетворить.

Прекратить право пользования Крылова Владимира Анатольевича, Малышевой Галины Игоревны, Малышева Артёма Михайловича жилым помещением, расположенным по адресу: <адрес>.

Взыскать с Крылова Владимира Анатольевича, Малышевой Галины Игоревны, Малышева Артёма Михайловича в пользу Бандурина Владимира Гавриловича судебные расходы по 5 100 руб. с каждого.

Во встречном иске Крылова Владимира Анатольевича, Малышевой Галины Игоревны к Бандурину Владимиру Гавриловичу, Бандуриной Наталье Михайловне о признании недействительным договора купли-продажи недвижимого имущества, применении последствий недействительности сделки, признании завещания недействительным – отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Ивановский областной суд через Советский районный суд г. Иваново в течение месяца со дня принятия судом решения в окончательной форме.

Председательствующий: подпись

Решение суда в окончательной форме принято 24 июля 2017 года