Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-22/2021 (2-4295/2020;) ~ М-3611/2020 от 23.07.2020

Дело № 2-22/2021

Решение

Именем Российской Федерации

26 августа 2021 года                 г. Щелково, Московской области

Щелковский городской суд Московской области в составе

Председательствующего судьи Адамановой Э.В.,

при секретаре судебного заседанияУрасовой А.Э.,

с участием старшего помощника Щелковского городского прокурора Соколова И.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Прошина ФИО11 к ГБУЗ «Щелковская областная больница» о возмещении морального вреда,

Установил:

Прошин ФИО12. обратился в Щелковский городской суд Московской области с исковыми требованиями к ГБУЗ МО «Щелковская областная больница» о возмещении морального вреда в размере 3000000 рублей, мотивируя свои требования тем, что по вине врачей ГБУЗ МО «Монинская больница» (впоследствии присоединенной в ходе реорганизации к ГБУЗ МО «Щелковская областная больница) ДД.ММ.ГГГГ в приемном отделении ГБУЗ МО «Монинская больница» умерла малолетняя дочь истца, ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения.

Причиной смерти Прошиной ФИО13, согласно заключению судебно-медицинской комиссии, явилось осложнение гнойного менингита – инфекционно-токсический шок.

Ранее проведенной в ходе расследования уголовного дела судебно-медицинской экспертизой установлено, что медицинская помощь Прошиной ФИО14. в ГБУЗ МО «Монинская больница» была оказана со следующими дефектами: во время нахождения ребенка в ГБУЗ МО «Монинская больница» имела место недооценка тяжести состояния ребенка Прошиной ФИО15., не был установлен диагноз «менингококковая инфекция в острой форме», вместо этого был необоснованно установлен диагноз «острый гастроэнтерит, кетоацидоз»; в медицинской карте стационарного больного № при осмотре ФИО1 не указано наличие или отсутствие менингеальных симптомов, хотя как следует из протокола допроса заведующего инфекционным отделением Вишневецкого ФИО16. от 23.11.2017г., они были проверены и отсутствовали; больная ФИО1 не была госпитализирована в ОРИТ или палату интенсивной терапии; не был осуществлен венозный или костный доступ, что привело к невозможности проведения показанной инфузионной терапии; отсутствие набора для костного доступа в ГБУЗ МО «Монинская больница».

В заключении комиссионной судебной медицинской экспертизы от 31.01.2017г. указано, что ответственными за допущенные дефекты диагностики и лечения являются врачи ГБУЗ МО «Монинская больница» Вишневецкий ФИО17. и Рыженков ФИО18

09.04.2020 года завершилась реорганизация ГБУЗ МО «Монинская больница» путем ее присоединения к ГБУЗ МО «Щелковская областная больница».

В соответствии с ч. 2 ст.58 ГК РФ при присоединении юридического лица к другому юридическому лицу к последнему переходят права и обязанности присоединенного юридического лица.

Гибелью дочери истца ФИО1, ставшей следствием неоказания качественной медицинской помощи сотрудниками ГБУЗ МО «Монинская больница», истцу причинены неизмеримые нравственные страдания.

Нравственные страдания выразились в форме переживаний по поводу смерти малолетней дочери, истец до настоящего времени испытывает острое чувство утраты, беспомощность, одиночество.

Сторонами меры к примирению не предпринимались, официальные извинения со стороны ответчика истцу не принесены.

Из содержания искового заявления Прошина ФИО19. следует, что основанием его обращения в суд с требованием о компенсации причиненного ему морального вреда явилось ненадлежащее оказание медицинской помощи (дефекты оказания медицинской помощи) его малолетней дочери ФИО1, приведшее, по мнению истца, к ее смерти.

В соответствии со ст. 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (ч. 1 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (ч. 2 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (ст. 18 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (ст. 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (ч. 1 ст. 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Отношения, возникающие в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, регулирует Федеральный закон от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан" (далее - Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан").

Согласно п. 1 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан" здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (п. 2 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан").

Статьей 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан" установлено, что к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (п. 3 ст. 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан").

В пункте 21 статьи 2 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан" определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (часть 1 статьи 37 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан").

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно части 2 статьи 64 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан" формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 этого федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (части 2 и 3 статьи 98 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан").

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Статьей 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав (пункт 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная жизнь, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статьи 151 ГК РФ).

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу пункта 1 статьи 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064-1101 ГК РФ) и статьей 151 ГК РФ.

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 ГК РФ, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Статья 1101 ГК РФ предусматривает, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда.

Как разъяснено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (в редакции постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 6 февраля 2007 г. № 6) (далее также - постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10), суду следует устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, степень вины причинителя, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора. Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (абзац второй пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10).

В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" (далее - постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1) разъяснено, что по общему правилу, установленному статьей 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

При рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела (абзацы третий и четвертый пункта 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 г. № 1).

По смыслу приведенных нормативных положений гражданского законодательства и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. Необходимыми условиями для возложения обязанности по компенсации морального вреда являются: наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

При этом законом установлена презумпция вины причинителя вреда, которая предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик.

Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий - если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Истец Прошин ФИО20. в судебное заседание не явился, о дате и месте судебного заседания уведомлен надлежащим образом, его представитель адвокат Балелин ФИО21., действующий на основании доверенности (копия в деле), в судебном заседании исковые требования поддержал в полном объеме, с заключениями судебных медицинских экспертиз ознакомлен, возражений не имеет.

Представитель ответчика - ГБУЗ МО «Щелковская областная больница», действующего на основании доверенности (копия в деле), в судебном заседании иск не признал, возражал против удовлетворения исковых требований, указывал на отсутствие причинно - следственной связи между допущенными дефектами при оказании медицинской помощи и наступлением смерти ФИО1

Третье лицо - Прошина ФИО22., в судебное заседание не явилась, предоставила ходатайство о рассмотрении дела в ее отсутствие.

Представитель третьего лица – Министерства здравоохранения Московской области в судебное заседание не явился, извещено о дате и времени рассмотрения дела.

Выслушав стороны, заключение Прокурора, полагавшего право истца на компенсацию морального вреда законным, однако, размер заявленных исковых требований завышенным, в связи с чем необходимым снизить до 700 000рублей, суд приходит к следующему.

Согласно ч.1 ст.12 ГПК РФ правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

Стороны пользуются равными правами на представление доказательств и несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий, в том числе представления доказательств обоснованности и законности своих требований или возражений.

Согласно ст. 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Согласно ст. 68 ГПК РФ объяснения сторон и третьих лиц об известных им обстоятельствах, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, подлежат проверке и оценке наряду с другими доказательствами. В случае, если сторона, обязанная доказывать свои требования или возражения, удерживает находящиеся у нее доказательства и не представляет их суду, суд вправе обосновать свои выводы объяснениями другой стороны.

В силу ч. 2 ст. 150 ГПК РФ непредставление истцом доказательств и возражений в установленный судьей срок не препятствует рассмотрению дела по имеющимся в деле доказательствам.

Согласно ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п. 3 ст. 123 Конституции РФ и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принципы состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В силу присущего гражданскому судопроизводству принципа диспозитивности эффективность правосудия по гражданским делам обусловливается в первую очередь поведением сторон как субъектов доказательственной деятельности; наделенные равными процессуальными средствами защиты субъективных материальных прав в условиях состязательности, стороны должны доказать те обстоятельства, на которые они ссылаются в обоснование своих требований и возражений, и принять на себя все последствия совершения или не совершения процессуальных действий.

Согласно статьям 56, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений, и суд оценивает имеющиеся в деле доказательства.

Применительно к спорным отношениям, в соответствии с действующим правовым регулированием, ГБУЗ МО «Щелковская областная больница» должна доказать отсутствие своей вины в причинении морального вреда Прошину ФИО23. в связи со смертью его дочери ФИО1, медицинская помощь которой была оказана ненадлежащим образом.

Со стороны ответчика – ГБУЗ МО «Щелковская областная больница» не представлено доказательств, подтверждающих отсутствие его вины в оказании ФИО1 медицинской помощи, не соответствующей установленным порядкам и стандартам, утвержденным уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (Министерством здравоохранения Российской Федерации).

Суд полагает, что отсутствие причинно-следственной связи между дефектами, допущенными ГБУЗ МО «Щелковская областная больница» при оказании медицинской помощи малолетней дочери истца ФИО1, и ее наступившей смертью, не лишает истца права на компенсацию морального вреда с учетом приведенных положений Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан", статей 151, 1064, 1068 ГК РФ и разъяснений по их применению, изложенных в постановлениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. №10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" и от 26 января 2010 г. № 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина".

Суд полагает, что смерть ФИО1 привела к нарушению неимущественных прав Прошина ФИО24. на здоровье, родственные и семейные связи, на семейную жизнь, тем самым причинив ему существенный моральный вред.

Законодатель, закрепив в статье 151 ГК РФ общие правила компенсации морального вреда, не установил ограничений в отношении случаев, когда допускается такая компенсация. При этом согласно пункту 2 статьи 150 ГК РФ нематериальные блага защищаются в соответствии с этим кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 ГК РФ) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

В абзаце втором пункта 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. № 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что моральный вред может заключаться, в частности, в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. №10).

Прошин ФИО25. в исковом заявлении указал на то, что в результате смерти дочери ему причинен существенный моральный вред, выразившийся в переживаемых им тяжелых нравственных страданиях, до настоящего времени он не может смириться с утратой ребенка. Осознание того, что дочь можно было спасти оказанием своевременной и квалифицированной медицинской помощи, причиняет ему дополнительные нравственные страдания.

Согласно части 1 статьи 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств (часть 1 статьи 67 ГПК РФ).

При принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению (часть 1 статьи 196 ГПК РФ).

По данному делу проведена судебно-медицинская экспертиза(№ (т.1 л.д.257-279), а также дополнительная судебно-медицинская экспертиза № (т.2 л.д.71).

По результатам проведенных судебно- медицинских экспертиз установлено, что оказание медицинской помощи малолетней дочери истца ФИО1 было осуществлено со следующими дефектами: при поступлении ФИО1 в стационар не был диагностирован менингит, что является дефектом оказания медицинской помощи. При первичном осмотре врачом инфекционного отделения состояние ребенка расценено как средней тяжести. В медицинской карте не указано на отсутствие или наличие менингеальных симптомов. Ввиду отсутствия записи в медицинской карте о менингеальных симптомах, при поступлении в стационар не указано отрицательная миненгеальная симптоматика у ФИО1 После врачебного осмотра ФИО1 ДД.ММ.ГГГГ. в 18:30 состояние ребенка оценено как «ближе к тяжелому», назначена литическая смесь для снижения температуры тела, данные медицинской документации свидетельствуют о недооценке состояния ФИО1 на момент осмотра в 18:30 – состояние ребенка было тяжелым, Отсутствие или наличие менингеальных симптомов при осмотре ребенка не отмечено. Сопоставление отмеченных клинических данных с результатами последующего судебно-медицинского исследования трупа свидетельствует о нарастающем отеке головного мозга, что требовало перевода ребенка в ОРИТ (или палату интенсивной терапии) для интенсивного наблюдения и осуществления неотложных/реанимационных мероприятий до стабилизации состояния. Данная тактика предусмотрена Клиническими рекомендациями (протоколом лечения) оказания медицинской помощи детям больным менингококовой инфекцией (2015). ФИО1 была оставлена в инфекционном отделении. В 19:10 дежурный врач отделения вызван в палату в связи с критическим состояние ребенка, врачом диагностирован «инфекционно-токсический шок, отек легких", начаты реанимационные мероприятия. Как следует из медицинской карты, внутривенный доступ для оказания неотложных и реанимационных меропиятий не имелся в связи с «выходом из строя» кубитального катетра. По этой причине лекарственные препараты вводились внутримышечно. Реанимационные мероприятия успеха не имели, в 19:45 констатирована биологическая смерть ФИО1 В соответствии с Клиническими рекомендациями (протоколом лечения) оказания медицинской помощи детям больным менингококовой инфекцией (2015), при проведении инфузионной терапии должен быть обеспечен сосудистый доступ, при затруднении постановки периферического венозного катетера необходимо обеспечить внутрикостное введение растворов. Таким образом, в ГБУЗ МО «Монинская больница» допущены дефекты оказания медицинской помощи ФИО1: не диагностирован менингит; гипердиагностика острого гастроэнтерита; недооценена тяжесть состояния при осмотре ДД.ММ.ГГГГ в 18:30, ребенок не переведен в ОРИТ (или палату интенсивной терапии); не обеспечено внутрикостное введение растворов при отсутствии сосудистого доступа для оказания реанимационных мероприятий.

    Заключение эксперта, равно как и другие доказательства по делу не являются исключительными средствами доказывания и должны оцениваться в совокупности со всеми имеющимися в деле доказательствами (статья 67, часть 3 статьи 86 ГПК РФ).

Суд считает, что выявленные дефекты оказания ГБУЗ МО «Щелковская областная больница» медицинской помощи ФИО1 могли повлиять на правильность постановки ей диагноза, назначения соответствующего лечения и развитие летального исхода.

Суд полагает, что исходя из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 ГК РФ следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданину при оказании ему медицинской помощи, а равно как в случае оказания ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками такого пациента, другими близкими ему людьми, поскольку в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи такому лицу, лично им в силу сложившихся семейных отношений, характеризующихся близкими отношениями, духовной и эмоциональной связью между членами семьи, лично им также причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред).

Учитывая, что материалами дела установлен факт оказания ФИО1 медицинской помощи ненадлежащего качества, суд приходит к выводу том, что на ответчика должна быть возложена обязанность по компенсации причиненного истцу морального вреда по основаниям, предусмотренным статьями 151, 1101 ГК РФ.

При определении размера компенсации морального вреда суд учитывает отсутствие доказательств, что допущенные ответчиком дефекты оказания медицинской помощи привели к тем неблагоприятным последствиям, на которые указал истец в своих доводах, в виде смерти его малолетней дочери, обратного не установлено и не доказано совокупностью представленных доказательств (статьи 12, 56, 67 ГПК РФ).

Вместе с тем вопреки позиции ответчика, отсутствие прямой причинно-следственной связи между смертью ФИО1 и действиями (бездействием) медицинских работников не опровергает обстоятельств, свидетельствующих о наличии нарушений при оказании ответчиком медицинской помощи, и эти нарушения, безусловно, причиняли нравственные страдания истцу, который вправе был рассчитывать на квалифицированную и своевременную медицинскую помощь для малолетней дочери.

Также при определении размера компенсации морального вреда, суд с учетом вышеприведенных норм материального права и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации, исходит из установленных в ходе судебного разбирательства обстоятельств дела, учитывает характер нравственных страданий и переживаний истца вследствие некачественного оказания медицинской помощи его дочери ФИО1, степень вины причинителя вреда, с учетом мнения прокурора, а также исходя из требований разумности и справедливости, и находит возможным определить ее размер в 700 000 рублей.

На основании изложенного, исковые требования законны, обоснованны, подлежат частичному удовлетворению.

          Руководствуясь ст.ст.194-198 ГПК РФ, суд

Решил:

Иск Прошина ФИО26 - удовлетворить частично

Взыскать в пользу Прошина ФИО27 с ГБУЗ МО «Щелковская областная больница» денежную компенсацию морального вреда в размере 700000 (семьсот тысяч) рублей в результате неоказания качественной медицинской помощи

В части исковых требований Прошина ФИО28 превышающей взысканный - отказать.

          Решение может быть обжаловано в порядке апелляции в Московский областной суд в течение месяца через Щелковский городской суд путем подачи апелляционной жалобы.

          Судья                                                                                  Э.В.Адаманова