Судебный акт #1 (Определение) по делу № 33-2423/2019 от 07.08.2019

РЎСѓРґСЊСЏ Самойлова Р®.РЎ.                     Дело в„–33-2423/2019                    

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

21 августа 2019 Рі.                              РіРѕСЂРѕРґ Орел

Судебная коллегия по гражданским делам Орловского областного суда в составе:

председательствующего Забелиной О.А.,

судей Сивашовой А.В., Корневой М.А.,

при секретаре Алешиной Е.А.,

рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Мирошкина М.А. к Бюджетному учреждению здравоохранения Орловской области «Орловская областная клиническая больница» о взыскании компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе Мирошкина М.А. на решение Советского районного суда г. Орла от 14 июня 2019 г., которым исковые требования Мирошкина М.А. оставлены без удовлетворения.

Заслушав доклад судьи Сивашовой А.В., выслушав объяснения Мирошкина М.А., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, объяснения представителя БУЗ Орловской области «Орловская областная клиническая больница» Караиванова И.А., представителя Якимец В.Н. - Чепрунова Р.Ю., полагавших решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия

установила:

Мирошкин М.А. обратился в суд с иском к Бюджетному учреждению здравоохранения Орловской области «Орловская областная клиническая больница» (далее - БУЗ ОО «ООКБ») о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование требований указал, что 09 апреля 2017 г. в 18 часов 20 минут ФИО1 поступила в БУЗ ОО «ООКБ» с предварительным диагнозом <...>, в связи с чем, была госпитализирована в гастроэнтерологическое отделение.

10 мая 2017 г. на основании решения консилиума врачей ФИО1 для дальнейшего лечения переведена в гематологическое отделение БУЗ ОО «ООКБ», так как 05 мая 2017 г. при гистологическом исследовании <...> выявлена <...>.

12 мая 2017 г. ввиду ухудшения состояния, вызванного нарастанием одышки, тахикардией, ФИО1 была переведена в отделение анестезиологии и реанимации, где 13 мая 2017 г. в 07 часов 05 минут ФИО1 скончалась. Выставлен посмертный клинический диагноз: <...>

Указал, что при проведении ФИО1 переливания крови и ее компонентов были допущены дефекты оказания медицинской помощи.

Как следует из заключения повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы № от 04 сентября 2018 г., правила и стандарты определения показаний для <...> при <...> диктуют переливание эритроцитсодержащих компонентов «только для коррекции важнейших симптомов, обусловленных <...> и не поддающихся основной терапии», но не на показателе уровня гемоглобина. Таких показаний согласно записям в дневниках от 11 мая 2017 г. и 12 мая 2017 г. не отмечено, следовательно, чрезмерная трансфузиологическая активность не оправдана.

В «Протоколе трансфузий» от 11 мая 2017 г. и 12 мая 2017 г. не отмечены серии и срок годности реактивов; 11 мая 2017 г. нет подписи врача, 12 мая
2017 г. не отмечена реакция на переливание. Кроме того, согласно протоколу трансфузии (переливания) донорской крови и (или) ее компонентов на имя ФИО1 от 12 мая 2017 г. следует, что 12 мая 207 г. ФИО1 в период с 11 часов 00 минут до 12 часов 10 минут врачом Якимец В.Н. проводилась транфузия (переливание) донорской крови и (или) ее компонентов. При этом, в начале переливания крови ФИО1, при постановке капельницы, примерно через 10 минут она почувствовала себя плохо, в связи с чем сразу была переведена в отделение реанимации.

Кроме того, при оказании ФИО1 медицинской помощи в БУЗ ОО «ООКБ» были допущены дефекты оказания медицинской помощи, а именно - несвоевременно был выставлен диагноз <...>, в связи с чем она несвоевременно была переведена в профильное отделение.

В медицинской карте стационарного больного № на имя ФИО1 большинство документов, отражающих результаты обследования, лечения и осмотров, не содержат сведений о том, кому, когда и кем выполнены те или иные медицинские исследования, что не позволяет сделать однозначные выводы о том, что указанные документы составлены в отношении ФИО1

В результате дефектов оказания медицинской помощи супруга истца умерла, смертью близкого родственника ему были причинены нравственные страдания.

Просил суд взыскать с БУЗ ОО «ООКБ» в свою пользу компенсацию морального вреда в размере 6500000 руб.

В ходе рассмотрения дела судом к участию в деле в качества третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Департамент здравоохранения Орловской области, Кофанова Е.Н., Якимец В.Н.

Решением Советского районного суда г. Орла от 14 июня 2019 г. исковые требования Мирошкина М.А. оставлены без удовлетворения.
С Мирошкина М.А. в пользу автономной некоммерческой организации «Орловское бюро судебных экспертиз» взысканы расходы на проведение судебной почерковедческой экспертизы в размере 45 000 руб. Также с Мирошкина М.А. в пользу БУЗ ОО «ООКБ» взысканы расходы на оплату судебной медицинской экспертизы в размер 75 000 руб.

В апелляционной жалобе Мирошкин М.А. просит отменить решение суда как незаконное и вынести новое об удовлетворении исковых требований в полном объеме.

Указывает, что вопреки выводам суда были представлены доказательства оказания ненадлежащей медицинской помощи ФИО1

Приводит довод о том, что отказы ФИО1 от диагностического исследования от 11 и 17 апреля 2017 г. вызывают сомнения.

Полагал, что судом необоснованно по делу были назначены судебно-медицинская почерковедческая экспертизы с поручением их проведения коммерческим организациям, при наличии возможности проведения указанных экспертиз в государственных экспертных учреждениях на безвозмездной основе. При определении размера подлежащих взысканию с истца судебных расходов не были учтены его социальный и материальный статус.

На основании ст. 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) дело рассмотрено в отсутствие неявившихся лиц, участвующих в деле, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного заседания.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда в соответствии с требованиями статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации по доводам апелляционной жалобы, судебная коллегия не находит оснований для отмены решения.

Согласно ст. 41 Конституции РФ, каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод и их толкования в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда) ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В соответствии со ст. 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 г.
№ 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в РФ» каждый имеет право на медицинскую помощь. Пациент имеет право, в том числе на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

В силу ст. 150 ГК РФ, жизнь и здоровье, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом. В случаях и в порядке, предусмотренных законом, личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежавшие умершему, могут осуществляться и защищаться другими лицами, в том числе наследниками правообладателя.

Из содержания ст. 151 ГК РФ следует, что если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В силу ст.1064 ГК РФ, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда. Законом или договором может быть установлена обязанность причинителя вреда выплатить потерпевшим компенсацию сверх возмещения вреда.

В соответствии со ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Из материалов дела следует и установлено судом первой инстанции, что 09 апреля 2017 г. в 18 часов 20 минут ФИО1 поступила в
БУЗ ОО «ООКБ» с предварительным диагнозом: <...>, в связи с чем, была госпитализирована в гастроэнтерологическое отделение.

Как следует из представленной медицинской карты стационарного больного №, ФИО1 находилась на стационарном лечении в БУЗ Орловской области «ООКБ» с 09 апреля 2017 г. по 13 мая 2017 г.

При поступлении в лечебное учреждение на основании жалоб и данных объективного обследования 09 апреля 2017 г. после осмотра заведующей отделением гастроэнтерологии ФИО1 был установлен диагноз: <...>

В связи с вышеуказанным диагнозом ей была назначена инфузионно- дезинтоксикационная терапия, а также терапия, направленная на подавление воспалительного процесса <...> и терапия, направленная на лечение <...>

10 мая 2017 г. по результатам биопсии периферического лимфоузла и данных дополнительных методов обследования, консилиумом врачей, созванном по инициативе лечащего врача, диагноз ФИО1 был скорректирован и установлен диагноз: <...>

10 мая 2017 г. на основании решения консилиума врачей ФИО1 для дальнейшего лечения переведена в гематологическое отделение
БУЗ ОО «ООКБ».

12 мая 2017 г. ФИО1 в период с 11 часов 00 минут врачом Якимец В.Н. проводилась транфузия (переливание) донорской крови и (или) ее компонентов. При этом, в начале переливания крови ФИО1, при постановке капельницы, примерно через 10 минут она почувствовала себя плохо.

12 мая 2017 г. ввиду ухудшения состояния, вызванного нарастанием одышки, тахикардией, ФИО1 переведена в отделение анестезиологии и реанимации, где 13 мая 2017 г. в 07 часов 05 минут скончалась.

Выставлен посмертный клинический диагноз: <...>

В связи с отказом от патологоанатомического вскрытия по религиозным мотивам, который был подписан дочерью умершей ФИО2, труп ФИО1 не подвергался патологоанатомическому исследованию.

Допрошенная судом в качестве свидетеля ФИО3, заместитель главного врача по терапии БУЗ «ООКБ», суду показала, что 25 июля 2017 г. состоялось заседание комиссии по внутреннему контролю качества оказания медицинской помощи пациенту ФИО1 Комиссией были установлены дефекты ведения медицинской документации, которые не сказались на качестве оказанного лечения. Дефектов оказания медицинской помощи установлено не было. Возможность более раннего диагностирования такого заболевания, как <...> отсутствовала в связи с отказом пациентки от проведения ряда медицинских манипуляций.

Аналогичные показания были даны свидетелем ФИО4, заведующей клинико-экспертным отделом БУЗ ОО «Орловская областная клиническая больница».

При рассмотрении спора сторонами были заявлены ходатайства о проведении по делу судебной почерковедческой и медицинской экспертиз.

В соответствии с заключением судебной почерковедческой экспертизы, выполненной Автономной некоммерческой организацией «Орловское бюро судебных экспертиз», № от 13 мая 2019 г., отказ от диагностического исследования <...> от 11 апреля 2017 г.; отказ от диагностического исследования <...> от 17 апреля 2017 г. выполнены самой ФИО1

Согласно выводам судебной медицинской экспертизы, выполненной
ИП ФИО5 26 апреля 2019 г., без патологоанатомического исследования по данным медицинских, документов и материалам дела точно установить причину смерти ФИО1 не представляется возможным.

В гематологическом отделении БУЗ Орловской области «ООКБ» в связи со скорректированным диагнозом ФИО1 было необходимо назначение химиотерапии для лечения выявленной <...> Однако, в связи с имевшейся <...> проведение химиотерапии было невозможно, и лечение в гематологическом отделении было направлено на коррекцию выраженной <...>

Стандартов оказания медицинской помощи для лечения заболевания <...> Министерством здравоохранения РФ по настоящее время не разработано.

Проводимое ФИО1 в отделении гастроэнтерологии БУЗ Орловской области «ООКБ» в период времени с 09 апреля 2017 г. по 10 мая 2017 г. лечение соответствовало объективным клиническим и лабораторным данным, полученным при обследовании в этот период времени.

При переводе ФИО1 10 мая 2017 г. на фоне <...> с поражением <...>

При наличии вышеуказанных показателей крови, химиотерапевтическое лечение <...> привело бы к смерти больной. Поэтому лечащим врачом было принято обоснованное решение о проведении лечения, направленного на коррекцию показателей крови и терапию <...>. Вышеуказанное лечение соответствовало установленному диагнозу и клинико-лабораторным данным, полученным при обследовании ФИО1

При изучении представленной на экспертизу медицинской документации и материалов дела, дефектов оказания медицинской помощи ФИО1 экспертной комиссией не установлено. Установлены дефекты ведения медицинской документации в ходе оказания медицинской помощи. Дефекты ведения медицинской документации:

- на титульном листе медицинской карты стационарного больного №. составленной в БУЗ Орловской области «ООКБ» на имя ФИО1 в графе № «Исход заболевания» указано «Выписан. Результат - улучшение», несмотря на то, что в данном случае исходом заболевания явилось наступление смерти;

- данные о клиническом состоянии ФИО1, изложенные в протоколе трансфузии донорской крови и (или) ее компонентов от 12 мая
2017 г. не соответствуют данным, изложенным в дневнике истории болезни от 12 мая 2017 г., который отражает состояние ФИО1 в 11 часов 45 минут. А также не соответствует данным осмотра врачей - пульмонолога, кардиолога и хирурга от 12 мая 2017 г.

Установленные дефекты ведения медицинской документации не оказали влияния на течение заболевания у ФИО1

<...> представляет собой злокачественное заболевание, представляющее собой уплотнение, которое формируется из <...> Подобные структуры имеются в крови, лимфатических узлах и костном мозге, поэтому образоваться <...>

Достоверно установить наличие вышеуказанного заболевания возможно только путем гистологического исследования <...> что и было выполнено 28 апреля 2017 г. путем проведения биопсии <...> После биопсии ткань <...> была подвергнута гистологическому исследованию, результат которого получен 10 мая 2017 г. До данного момента ФИО1, согласно представленных медицинских документов, предлагалось оперативное вмешательство с целью биопсии <...> В частности, 11 апреля 2017 г. при ультразвуковом исследовании органов брюшной полости было обнаружено <...> и была предложена операция: <...> Однако, ФИО1 от диагностического исследования 11 апреля 2017 г. отказалась (в медицинской карте стационарного больного № имеется письменный отказ ФИО1 от диагностического исследования, оформленный 11 апреля 2017 г.).

Как следует из представленных на экспертизу медицинских документов материалов дела, у ФИО1 имелась <...> у ФИО1 до 10 мая 2017 г. течение заболевания имело неблагоприятный прогноз.

Показания и противопоказания для осуществления трансфузий крови и ее компонентов изложены в Приказе Министерства здравоохранения РФ от
02 апреля 2013 г. № 183н «Об утверждении правил клинического использования донорской крови и (или) ее компонентов».

Указано, что у ФИО1 на момент перевода в гематологическое отделение 10 мая 2017 г. имела место выраженная <...> наличие которой подтверждается данными общих анализов крови от 11 мая 2017 г. и 12 мая
2017 г. Наличие <...> у ФИО1 имело место при поступлении в лечебное учреждение 09 апреля 2017 г., что подтверждаюсь объективными клиническими данными и данными лабораторных методов исследования. За период нахождения ФИО1 в отделении гастроэнтерологии БУЗ Орловской области «ООКБ» с 09 апреля 2017 г. по 10 мая 2017 г., ей проводилось медикаментозное лечение <...> однако данная терапия не имела должного эффекта, более того, концентрация гемоглобина и количество эритроцитов неуклонно снижалось <...>

Как следует из пункта 31 Приказа Министерства здравоохранения РФ от 02 апреля 2013 г. № 183н «Об утверждении правил клинического использования донорской крови и (или) ее компонентов» - «...При хронической <...> трансфузия (переливание) донорской крови или эритроцитсодержащих компонентов назначаются только для коррекции важнейших симптомов, обусловленных <...> и не поддающихся основной патогенетической терапии».

В данном случае, у ФИО1 имела место хроническая <...> которая не поддавалась медикаментозной коррекции, при этом нарастали клинические симптомы <...> и снижались лабораторные показатели концентрации гемоглобина и количество эритроцитов в крови. При таких условиях проведение трансфузий <...> ФИО1 было необходимо по жизненным показаниям.

Как следует из ответа на вопрос №1 выводов настоящего заключения, причина смерти ФИО1 достоверно не установлена в связи с тем, что патологоанатомическое исследование трупа ФИО1 не проводилось. В связи с этим, высказать мнение о наличии причинно-следственной связи между проведением трансфузий <...> ФИО1
12 мая 2017 г. и наступлением ее смерти 13 мая 2017 г., не представляется возможным.

На отсутствие дефектов оказания медицинской помощи лечебным учреждением ФИО1 содержится указание в судебно-медицинских экспертизах, проведенных в рамках уголовного дела № по признакам преступления, предусмотренного ч.2 ст. 109 Уголовного кодекса Российской Федерации, по факту смерти ФИО1

Оценив представленные сторонами доказательства, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований, поскольку ответчик доказал оказание ФИО1 медицинской помощи надлежащим образом, отсутствие вины в причинении морального вреда Мирошкина М.А. в связи со смертью его жены, тогда как истцом не представлено доказательств наличия причинно-следственной связи между действиями (бездействием) ответчика и наступившей смертью ФИО1

Судебная коллегия соглашается с указанными выводами, поскольку суд полно исследовал все обстоятельства дела, выводы суда соответствуют материалам дела, значимые обстоятельства по делу установлены правильно.

Вопреки доводам апелляционной жалобы, судом правомерно распределены судебные расходы на проведение судебных экспертизы, взысканы с истца как проигравшей стороны по делу, что согласуется с положениями ст. 98 ГПК РФ. При этом, доказательств явно завышенной стоимости судебных экспертиз, а также возможность их проведения в государственных экспертных учреждениях на безвозмездной основе Мирошкина М.А. не представлено (ст. 56 ГПК РФ).

Иные доводы апелляционной жалобы правовых оснований к отмене решения суда не содержат, по существу сводятся к изложению обстоятельств, являющихся предметом исследования и оценки суда первой инстанции и к выражению несогласия с произведенной судом оценкой представленных по делу доказательств. Судебная коллегия не находит оснований для переоценки доказательств, представленных сторонами по делу.

Руководствуясь ст.ст.328-329 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам Орловского областного суда

определила:

решение Советского районного суда г. Орла от 14 июня 2019 г. оставить без изменения, апелляционную жалобу Мирошкина М.А. – без удовлетворения.

Председательствующий                         

РЎСѓРґСЊРё