Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-22/2016 (2-2237/2015;) ~ М-3063/2015 от 07.10.2015

Дело № 2-22/2016

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

02 марта 2016 года Ленинский районный суд г. Томска в составе:

председательствующего судьи Вотиной В.И.

при секретаре Поварёнкиной О.С.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Томске гражданское дело по иску Беляниной О.А., Белянина А.А. к Гаганову С.М. о признании завещания недействительным,

УСТАНОВИЛ:

Белянина О.А., Белянин А.А. в окончательном варианте заявленных требований обратились в суд с иском к Гаганову С.М., в котором, ссылаясь на ст.ст. 21, 29, 154-156, 177, 1118, 1131 ГК РФ, просят признать недействительным завещание их матери ФИО1, умершей 10.07.2015, составленное 29.10.2013 и удостоверенное нотариусом Гордиенко Е.В. (реестровый <номер обезличен>). В обоснование заявленных требований истцы указали, что о наличии завещания ФИО1, совершенного в отношении Гаганова С.М., они узнали после её смерти от нотариуса Милковской Т.Г. С <дата обезличена> их мать, в связи с наличием у неё <данные изъяты> расстройства, состояла на учёте у <данные изъяты>, проходила стационарное лечение в <данные изъяты> и не могла понимать значение своих действий и руководить ими в момент составления завещания. Проживая с их матерью в течение длительного времени, ответчик оказывал на неё физическое и психологическое давление, неоднократно её избивал, препятствовал их встречам с матерью, пресекал их попытки пообщаться с ней по телефону. Кроме того, ответчик пытался скрыть от них факт смерти их матери, не сообщил им, что она попала в больницу и находилась там несколько дней в состоянии комы. О том, что их мать умерла, они узнали от соседей.

В судебное заседание истцы Белянина О.А., Белянин А.А. не явились, о времени и месте слушания дела извещены надлежащим образом, сведений о причинах неявки суду не представили.

Ранее в судебном заседании истец Белянина О.А. исковые требования поддержала, дополнительно пояснив, что их родители прекратили брачные отношения в <данные изъяты>. Они с братом, Беляниным А.А., проживают в Москве с <данные изъяты>, куда их забрал отец, т.к. у их матери, ФИО1, обнаружили <данные изъяты> заболевание – <данные изъяты>. На тот момент ей, Беляниной О.А., было 13 лет, брату – 10 лет. Со слов отца им известно, что отклонения <данные изъяты> начались у их матери во время второй беременности, а после родов её состояние стало постепенно ухудшаться. В период с <данные изъяты> до момента смерти она видела маму 3 раза, однако они поддерживали с ней контакт посредством писем и телефонных разговоров. Звонить маме, по её просьбе, она старалась рано утром, т.к. ответчик был против их общения. По телефону они с мамой разговаривали 1-2 раза в месяц. Их разговоры были непродолжительными, быстро заканчивались. Мама рассказывала ей, что периодически 1 раз в 20 дней ходит на уколы к врачу, что слышит у себя в голове голоса, быстро утомляется, чувствует себя уставшей, после уколов пребывает в непонятном ей состоянии. Последний раз она видела маму в 2013 году, когда в мае приезжала на неделю в Томск к ней на юбилей. В период нахождения в Томске она проживала в спорной квартире по <адрес обезличен>. В её присутствии мама сама получала пенсию, ходила в магазин, совершала покупки, однако со стороны, всё равно, было заметно, что она не совсем здоровый человек. Еду они готовили с мамой по очереди. Цену деньгам их мать знала. Одевалась мама по погоде, но вся одежда у неё была старая. Бывало, что мама смеялась без повода, разговаривала сама с собой, делала какие-то непонятные жесты руками, в ходе разговора внезапно переключалась на другие темы. Когда мама сидела, у неё постоянно дергалась нога. Днём мама часто спала, а ночами бодрствовала и много курила. Сказать, насколько хорошо их мать ориентировалась во времени и пространстве, она не может, однако полагает, что состояние, в котором пребывала их мать, не позволяло ей понимать значение своих действий и руководить ими. Кроме того, в силу имеющегося у неё заболевания их мать была легко внушаемым человеком. О том, что на имя Гаганова С.М. составлено завещание, мама ей не говорила. Переданные ей родственниками деньги, доставшиеся после смерти бабушки, она приберегла на будущее, поскольку они могли понадобиться, например, на похороны или на разрешение вопросов, связанных с разменом квартиры.

Представитель истцов Михальченко В.А., действующая на основании доверенностей от 05.11.2015, в судебном заседании исковые требования Беляниной О.А., Белянина А.А. поддержала в их уточненном варианте по основаниям, изложенным в исковом заявлении, свои пояснения, данные ранее, подтвердила. Представила суду письменное заявление о рассмотрении дела в отсутствие истцов с её участием.

Ранее в судебном заседании представитель истцов Михальченко В.А. пояснила, что ответчик Гаганов С.М. проживал совместно с матерью истцов приблизительно с <данные изъяты>, с того же времени состоял с ней в фактических брачных отношениях. С <данные изъяты> истцы проживали со своим отцом в Москве, поскольку у их матери, ФИО1, имелось <данные изъяты> заболевание – <данные изъяты>. Общение детей с матерью было не частым, поскольку этому препятствовал ответчик, не позволяя им разговаривать по телефону. В 2013 году, кода Белянина О.А. приезжала к матери на юбилей, она предлагала продать спорную квартиру и купить другую, равноценную доле матери, на что ФИО1 согласилась, однако Гаганов С.М. этому воспротивился, мотивируя тем, что уменьшение жилой площади ухудшит условия их жизни. Пояснить, когда последний раз встречался с матерью Белянин А.А., она не может. О смерти ФИО1 ответчик истцам не сообщил. О том, что их мать умерла, Белянина О.А. и Белянин А.А. узнали от соседей через Интернет. Они приезжали на похороны, а когда обратились к нотариусу с заявлением о принятии наследства, узнали, что имеется завещание на имя Гаганова С.М. В период совместной жизни с Гагановым С.М. ФИО1 подвергалась насилию с его стороны, боялась его. Соседи часто слышали доносившиеся из квартиры звуки скандалов, видели ФИО1 с синяками. Истцы считают, что ответчик не достоин получить завещанное ему имущество. Кроме того, в момент составления завещания ФИО1 была не способна понимать значение своих действий и руководить ими. Обстоятельства составления завещания ей не известны. Со слов истцов ей известно, что в период 2012-2013 гг. ФИО1 довольно часто обращалась за <данные изъяты> помощью и жаловалась на присутствие голосов в её голове. Об этом она говорила своей сестре, Михалевой Л.П. Кроме того, соседи видели как она выходила на улицу в поисках своих детей и говорила, что не знает о том, что дети с ней не живут.

Представитель истцов Михалева Л.П., действующая на основании доверенностей от 13.07.2015, 07.08.2015, в судебное заседание не явилась, о времени и месте слушания дела извещена надлежащим образом, сведений о причинах неявки суду не представила.

Ранее в судебном заседании представитель истцов Михалева Л.П. заявленные Беляниной О.А., Беляниным А.А. требования поддержала в полном объеме по основаниям, изложенным в исковом заявлении, дополнительно пояснив, что умершая ФИО1 приходилась ей родной сестрой, истцы являются её детьми и соответственно приходятся ей, Михалевой Л.П., племянниками. С <данные изъяты> по день смерти, исключая период с указанного времени по <данные изъяты>, когда ответчик находился в местах лишения свободы, сестра проживала совместно с Гагановым С.М., состояла с ним в фактических брачных отношениях. Она регулярно общалась с сестрой, порядка 3 раз в неделю, они часто разговаривали с ней по телефону. Дети общались с ФИО1 редко, т.к. ответчик препятствовал их общению, не позволял ей подходить к телефону. Последний раз Белянина О.А. встречалась с матерью в мае 2013 года, когда приезжала к ней на юбилей. Белянин А.А. виделся с матерью последний раз приблизительно в 2003-2004 гг. В основном, истцы общались с ФИО1 через неё, Михалеву Л.П. В последние годы жизни сестра говорила ей, что очень устала, т.к. ей надоели голоса в её голове. До 2012 года ФИО1 ходила на приём <данные изъяты> 1 раз в месяц, после стала посещать <данные изъяты> чаще. Она страдала <данные изъяты> заболеванием в течение 30 лет. Расстройство <данные изъяты> проявилось у неё после рождения сына. Близких родственников сестра узнавала, знала всех по именам, знала она и времена года, одевалась по погоде, пенсию получала на дому сама, цену деньгам знала, сама себя обслуживала, сама готовила еду и делала дома уборку. Однако на заданные ей вопросы ФИО1 отвечала не всегда адекватно, в ходе разговора могла внезапно сменить тему. Ещё в 2009 году вставал вопрос об оформлении над сестрой опеки, однако она сама часто болела и не довела этот вопрос до конца. Она предполагает, что сестра, хотя полностью за свои слова и не отвечала, частично значение своих действий понимала, однако она боялась Гаганова С.М. и не скрывала того, что он её избивал. В 2012 году после смерти их матери, бабушки истцов, всем наследникам досталось по <данные изъяты> руб., которые на семейном совете было решено отдать не ФИО1, а её дочери, Беляниной О.А., чтобы та эти деньги сохранила. Сестра это решение впоследствии приняла, хотя изначально просила отдать деньги Гаганову С.М. Про завещание сестра ничего ей не говорила, обстоятельства его составления ей неизвестны. Однако в октябре 2013 года ФИО1 жаловалась ей, что ответчик её замучил тем, что заставляет идти к нотариусу и оформлять квартиру. Она посоветовала ей этого не делать. Впоследствии на её вопрос по поводу завещания, сестра ответила, что завещание она не составляла. В 2013 году сестра лечение в стационаре не проходила, получала амбулаторное лечение <данные изъяты>, ходила на уколы 1 раз в 20 дней, но лучше ей не становилось, у неё были странные глаза, она могла в середине разговора бросить трубку, потом перезванивала и продолжала разговор, но говорила при этом уже о чём-нибудь другом. Предполагает, что назначенного лечения сестре не хватало. Например, в июне 2013 года, увидев фотографию своих взрослых детей, ФИО1 отказалась её принять, сообщив ей, что на фото они большие, а её дети маленькие. До конца своих дней она периодически искала своих детей во дворе дома.

Ответчик Гаганов С.М. и его представитель Юдникова И.А., действующая на основании ордера от 23.11.2015, в судебном заседании исковые требования не признали в полном объёме по основаниям, изложенным в письменных возражениях на исковое заявление, свои пояснения, данные ранее, подтвердили.

Ответчик Гаганов С.М. ранее в судебном заседании пояснил, что с ФИО1 он познакомился в <данные изъяты> и по день смерти последней проживал с ней совместно по <адрес обезличен>, с 2002 года зарегистрирован по указанному адресу. На момент их знакомства дети ФИО1 уже проживали со своим отцом. В местах лишения свободы он находился в период <данные изъяты>, однако до и после этого он постоянно проживал с ФИО1, работал и содержал её, о чём та постоянно говорила родственникам по телефону. Никакого насилия он к ней не применял, у них были нормальные отношения. О наличии у ФИО1 <данные изъяты> заболевания ему было известно. При жизни последней родственники о ней не заботились, никакой помощи ей не оказывали. Он никогда не запрещал ФИО1 общаться с детьми. Михалеву Л.П. он увидел первый раз в суде при рассмотрении этого дела. До этого видел её один раз, приблизительно 8 лет назад. В начале их совместной жизни ФИО1 принимала таблетки, потом периодически лежала в больнице, он там её навещал по выходным. После выписки ФИО1 ездила <данные изъяты> на уколы, наблюдалась у врачей. Он не замечал, чтобы прием препаратов вызывал у ФИО1 галлюцинации. Она всегда вела себя нормально, общалась с соседями, всех узнавала, сама получала пенсию, ходила в магазин, цену деньгам знала, одевалась по погоде, в общении вела себя нормально, поддерживала тему разговора, адекватно общалась с людьми, правильно отвечала на вопросы, они даже в карты с ней играли. После смерти матери, бабушки истцов, ФИО1 ждала, когда ей отдадут причитающуюся часть наследственных денег, которые должны были поделить между всеми детьми, но так и не дождалась, ей сказали, что деньги отдали её дочери, Беляниной О.А., а та сообщила, что положила деньги себе на «книжку». С момента отъезда из Томска дочь приезжала к матери всего 2 раза. Весной 2013 года Белянина О.А. приезжала в Томск с корыстной целью, склоняла мать к продаже квартиры, хотела, чтобы они продали <данные изъяты> приватизированную квартиру по <адрес обезличен>, а взамен купили ФИО1 <данные изъяты> квартиру, и требовала, чтобы я оплатил половину стоимости этой квартиры. Сын, Белянин А.А., приезжал к матери только 1 раз, лет 10 назад. Осенью 2013 года они с ФИО1 ходили на рынок за продуктами, по пути зашли в нотариальную контору. К нотариусу ФИО1 заходила одна, только паспорт у него брала. Пока ФИО1 находилась у нотариуса, он ждал её в коридоре. Когда они вернулись домой, она сообщила, что оформила на него завещание. В тот день ФИО1 чувствовала себя отлично. Никакого давления на неё он не оказывал, никаких оскорблений и избиений в отношении неё не допускал. Если бы он применял к ФИО1 насилие, его привлекли бы к ответственности, поскольку это не могло остаться незамеченным, т.к. она часто ездила на приём к врачу. В период совместной жизни с ФИО1 он не работал совсем непродолжительный период времени, всё остальное время трудился, получал хорошую зарплату. Считает, что завещание оспаривается истцами с одной целью, полностью завладеть спорной квартирой.

Представитель ответчика Юдникова И.А. ранее в судебном заседании пояснила, что за период совместного проживания Гаганова С.М. и ФИО1 между указанными лицами сложились доверительные отношения, у них был общий бюджет, они вели общее хозяйство, их связывали взаимная забота друг о друге и совместное проживание, они сами оплачивали жилищно-коммунальные услуги, в то время как истцы никакие расходы по содержанию спорного жилого помещения не несли. Гаганов С.М. работал и имел доход. С доводами истцов и их представителей о том, что ФИО1 не могла отдавать отчет своим действиями и руководить ими, они не согласны, поскольку в период заболевания она совместно с детьми приватизировала квартиру, в момент распоряжения своим имуществом осознавала, что ей принадлежит только 1/3 доли в праве собственности на это имущество и распорядилась исключительно этой долей. Доказательств тому, что истцы или другие родственники ставили вопрос о признании ФИО1 недееспособной либо ограниченно дееспособной не имеется. Нежелание последней общаться с детьми обусловлено тем, что они забрали себе принадлежащие ей наследственные деньги.

Третье лицо нотариус Милковская Т.Г. в судебное заседание не явилась, о времени и месте слушания дела извещена надлежащим образом, сведений о причинах неявки суду не представила.

Нотариус Гордиенко Е.В., привлеченная к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, будучи надлежащим образом извещеннойо времени и месте судебного разбирательства, в судебное заседание не явилась, письменно просила о рассмотрении дела в её отсутствие, указав в представленном суду письменном сообщении, что 29.10.2013 она удостоверила завещание ФИО1, <дата обезличена> года рождения, текст завещания (реестр <номер обезличен>) был записан со слов последней и полностью прочитан ФИО1 в её (нотариуса) присутствии и ниже собственноручно подписан завещателем, личность которой была установлена по паспорту, дееспособность её сомнений не вызывала.

Суд в соответствии со ст. 167 ГПК РФ считает возможным рассмотреть дело в отсутствие участников процесса, не явившихся в судебное заседание.

Выслушав представителя истца Михальченко В.А., ответчика Гаганова С.М. и его представителя Юдникову И.А., с учетом пояснений лиц, участвующих в деле, данных ранее в судебном заседании, и показаний допрошенных ранее свидетелей, изучив материалы дела, суд приходит к следующему.

В ходе судебного разбирательства спора установлено, что умершая ФИО1 приходится матерью истцам Беляниной О.А., Белянину А.А., что подтверждается свидетельствами рождении соответственно <данные изъяты> и <данные изъяты>.

Свидетельством о смерти <данные изъяты> подтверждается, что ФИО1, <дата обезличена> года рождения, умерла 10.07.2015.

Из материалов дела следует, что 29.10.2013 ФИО1 на имя ответчика Гаганова С.М., <дата обезличена> года рождения, оформлено завещание, которым последнему завещана принадлежащая ей 1/3 доля квартиры <номер обезличен>, находящейся по адресу: <адрес обезличен>. Данное завещание удостоверено нотариусом Гордиенко Е.В. и зарегистрировано в реестре за <номер обезличен>.

Данные обстоятельства подтверждаются завещанием <данные изъяты> от 29.10.2013, сведениями ФГУП «Ростехинвентаризация – Федеральное БТИ» (Томский филиал) от 15.07.2015 № 19000001 о зарегистрированном праве собственности, материалами наследственного дела ФИО1 <номер обезличен>, начатого 17.07.2015, и не оспаривались сторонами в судебном заседании.

Белянина О.А., Белянин А.А. полагали, что в момент совершения завещания в отношении Гаганова С.М. их мать, ФИО1, не могла понимать значение своих действий и руководить ими в связи с наличием у неё <данные изъяты> расстройства, просили признать данное завещание недействительными по основаниям п. 1 ст. 177 ГК РФ.

В соответствии со ст. 153 ГК РФ сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

В силу п. 2 ст. 154 ГК РФ односторонней считается сделка, для совершения которой в соответствии с законом, иными правовыми актами или соглашением сторон необходимо и достаточно выражения воли одной стороны.

В соответствии со ст. 1118 ГК РФ распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания. Завещание может быть совершено гражданином, обладающим в момент его совершения дееспособностью в полном объеме. Завещание должно быть совершено лично. Завещание является односторонней сделкой, которая создает права и обязанности после открытия наследства.

Согласно п.п. 1, 2 ст. 1131 ГК РФ при нарушении положений настоящего Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание). Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

Пленум Верховного Суда РФ в п. 21 постановления от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании» разъяснил, что сделки, направленные на установление, изменение или прекращение прав и обязанностей при наследовании (в частности, завещание, отказ от наследства, отказ от завещательного отказа), могут быть признаны судом недействительными в соответствии с общими положениями о недействительности сделок (§ 2 главы 9 ГК РФ) и специальными правилами раздела V Гражданского кодекса Российской Федерации.

Таким образом, исходя из указанных выше правовых норм и разъяснений Пленума, завещание является односторонней сделкой и может быть оспорено по правилам главы 9 Гражданского кодекса РФ о недействительности сделок.

Согласно п. 1 ст. 166 ГК РФ (в ред. Федерального закона от 07.05.2013 № 100-ФЗ) сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

В соответствии с п. 1 ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые интересы нарушены в результате её совершения (п. 1 ст. 177 ГК РФ).

Неспособность понимать значение своих действий или руководить ими должна иметь место в момент совершения сделки, при этом причины, вызвавшие неспособность гражданина понимать значение своих действий и руководить ими, правового значения не имеют.

По смыслу указанных выше правовых норм юридически значимыми обстоятельствами в таком случае являются наличие или отсутствие <данные изъяты> расстройства у гражданина и наследодателя в момент совершения сделки (в частности, – составления завещания), степень тяжести <данные изъяты> расстройства, а также степень имеющихся нарушений его интеллектуального и(или) волевого уровня.

В силу закона такие сделки являются оспоримыми, в связи с чем лицо, заявляющее требование о признании сделки недействительной по основаниям, указанным в п. 1 ст. 177 ГК РФ, согласно положениям ст. 56 ГПК РФ обязано доказать наличие оснований для недействительности сделки.

В обоснование заявленных требований истцами и их представителями были представлены свидетели, допрошенные ранее в судебном заседании, и письменные доказательства.

Так, свидетель ФИО2 показала, что она знакома с истцами и их матерью, ФИО1 с детства, два года училась в школе в одном классе с Беляниной О.А., потом истец уехала. Общение они возобновили около года назад, связь поддерживают через социальные сети. Гаганова С.М. она видела пару раз, с ФИО1 общалась на улице, когда гуляла во дворе со своими детьми. В феврале 2013 года у неё родился ребёнок, поэтому она помнит, что в тот период состояние ФИО1 бывало разным. ФИО1 была со странностями, могла подойти к ней, поздороваться, поговорить, но чаще проходила мимо, будто они вообще не знакомы. Иногда ФИО1 выглядела неопрятно, была не причёсана, зимой и летом носила один и тот же плащ. Бывали случаи, когда ФИО1 искала своих детей на детской площадке и вокруг дома. В период с 2012 по 2015 гг. она встречала ФИО1 на улице раза три в неделю.

Свидетель ФИО3 показала, что ФИО1 приходится ей родной тётей, Белянина О.А. – двоюродной сестрой. В период 2012-2013 гг. тётя жаловалась ей, что у неё болит голова, в процессе общения могла несколько раз поменять тему разговора, сказать, что не понимает, с кем разговаривает, тут же могла начать рассказывать, что проходит лечение, ездит ставить уколы, сожалела, что не может позвонить дочери, т.к. не хватает денег, а у дочери не получается до неё дозвониться. Общались они в основном по телефону. В гости тётя их не приглашала, говорила, что сожитель возражает против её общения с родственниками, никуда её одну не пускает. Когда Гаганов С.М. был дома, ФИО1 отвечала, что ей некогда и прерывала разговор. Иногда было понятно, что телефон из розетки отключил Гаганов С.М. Иногда он сам брал трубку и говорил, что ФИО1 там не проживает. В 2015 году она виделась с тётей только 1 раз, во время встречи видела у неё на ноге синяк. ФИО1 жаловалась ей на то, что не хватает денег на лекарства и на оплату квартиры.

Свидетель ФИО4 показала, что ФИО1 она знает с 1985 года. Тогда ФИО1 была совершенно нормальной адекватной женщиной, работала, растила детей. Потом ФИО1 заболела <данные изъяты>, первый муж от неё уехал и забрал детей к себе. Приблизительно три года назад она видела, что ФИО1 ходила по детской площадке во дворе дома и вокруг дома, искала своих детей, а когда она сказала ФИО1, что её дети уже выросли, та рассердилась на неё и сказала, что это не её дело. Она часто видела как ФИО1 рано утром ходила куда-то с сумочкой. Одевалась она по погоде, но всегда была в одном и том же плаще. Относилась ФИО1 ко всем дружелюбно, но была человеком замкнутым, о себе ничего не рассказывала, иногда могла пройти мимо и не поздороваться.

Свидетель ФИО5 показала, что ФИО1 знала с детства, т.к. они проживали в одном доме и ходили друг к другу в гости с её дочерью, Беляниной О.А., которая потом уехала. После отъезда Беляниной О.А. она продолжала общаться с её матерью, ФИО1, пока та не перестала с ней разговаривать, в связи с чем они не общались несколько лет. Года два-три назад они опять стали общаться. В последнее время в момент общения ФИО1 могла не ответить на заданный ей вопрос, махнуть рукой, повернуться и уйти, могла спросить у неё что-нибудь о её ребёнке и, не дослушав, уйти. ФИО1 вечно куда-то торопилась, летом и зимой ходила в одном и том же.

Из сообщения <данные изъяты> от 20.07.2015 № 7620, направленного в ответ на запрос Беляниной О.А., следует, что ФИО1, <дата обезличена> г.р., состояла на учете у <данные изъяты> с <дата обезличена> с диагнозом <данные изъяты>, неоднократно находилась на стационарном лечении в <данные изъяты>, последняя госпитализация состоялась в период с 26.11.2008 по 12.01.2009.

Согласно ответу от 23.11.2015 № 12883 на судебный запрос, направленный в <данные изъяты> в связи с рассмотрением данного гражданского дела и ходатайством представителя истца, ФИО1, <дата обезличена> года рождения, являлась <данные изъяты>.

Ответчик и его представитель в судебном заседании возражали против доводов стороны истца, указывая, что на период совершения оспариваемой сделки ФИО1 могла понимать значение своих действий и руководить ими, в подтверждение своих доводов представили следующие доказательства.

Так, свидетель ФИО6 ранее в судебном заседании показал, что с истцами он не знаком, ответчика знает как своего соседа, проживающего этажом ниже, уже почти 20 лет. ФИО1, которая умерла в 2015 году, и Гаганов С.М. совместно проживали по <адрес обезличен>. Раньше в этой квартире ФИО1 проживала с мужем, с которым у неё часто происходили драки и скандалы. Она была какая-то замкнутая до встречи с Гагановым С.М, потом у неё появилась жизнерадостность. До последних дней своей жизни ФИО1 ходила в магазин и на рынок, выглядела опрятно, одевалась скромно, общалась с соседями, рассказывала ему о своих детях, которые живут в Москве. Со слов соседей ему известно, что раньше ФИО1 наблюдалась у <данные изъяты>, однако за последние восемь-десять лет он ничего такого за ней не замечал. О завещании, оставленном ФИО1, ему ничего неизвестно.

Свидетель ФИО7 ранее в судебном заседании показала, что по <данные изъяты> она проживает в гражданском браке с ФИО6 в течение тринадцати лет. Истцов она не знает, с Гагановым С.М. знакома, они поддерживают соседские отношения. Ей известно, что длительное время Гаганов С.М. проживал совместно с ФИО1, которая умерла в 2015 году. При жизни ФИО1 вела себя адекватно, на поставленные перед ней вопросы отвечала по существу, была любительницей поболтать с кем-нибудь из соседей около подъезда. Одевалась ФИО1 по погоде в соответствии с сезоном, была опрятна, регулярно ходила в магазин, совершала покупки, за которые сама рассчитывалась, цену деньгам знала. ФИО1 и Гаганов С.М. вместе ездили в деревню, ходили в лес. Со слов Гаганова С.М. ей известно, что приблизительно семь-восемь лет назад ФИО1 проходила стационарное лечение. О завещании ФИО1 никогда ей не говорила.

Свидетель ФИО8 ранее в судебном заседании показала, что Гаганов С.М. приходится ей родным братом, с ФИО1 она познакомилась приблизительно двенадцать-пятнадцать лет назад, когда ФИО1 и её брат стали жить вместе. В основном она общалась с ними по телефону, также они встречались в деревне у их матери. ФИО1 умерла летом 2015 года. В течение трех последних лет её состояние здоровья было стабильным, никаких изменений она у неё не замечала. ФИО1 поддерживала беседу при общении, адекватно отвечала на поставленные вопросы, ориентировалась во времени и пространстве, одевалась по погоде, сама совершала покупки, когда Гаганов С.М. был на работе, а в выходные дни они ходили за покупками вместе. ФИО1 получала пенсию, которой распоряжалась, сама себя обслуживала, стирала, убирала, делала заготовки, готовила кушать, выглядела всегда опрятно, одевалась прилично. Никаких отклонений в поведении ФИО1 она не замечала. Со слов ФИО1 ей известно, что у той имелось какое-то заболевание. ФИО1 говорила ей, что это всё идёт из прежней жизни, что раньше муж её сильно избивал, поэтому у неё болит голова, по ночам она слышит детский плач и не может спать. Она даже в больнице на лечении из-за этого находилась. Также ей известно, что ФИО1 регулярно ездила ставить уколы. Когда ФИО1 стала жить с её братом, они начали больше бывать на природе и её самочувствие улучшилось. Со своими родственниками ФИО1 общаться не хотела, т.к. они её обманули, не отдали причитающиеся ей деньги. В 2014 году ФИО1 сказала ей, что «отпишет» свою долю квартиры на Гаганова С.М., чтобы после её смерти его не выгнали на улицу.

Свидетель ФИО9 ранее в судебном заседании показал, что он знаком с Гагановым С.М. с детства. Ему известно, что с июля 2015 года Гаганов С.М. проживает один, а до этого, приблизительно с <данные изъяты>, он проживал совместно с ФИО1 Он заходил к ним в гости. ФИО1 ставила на стол угощение, когда он приходил, тему разговора всегда поддерживала, обращалась к нему по имени. Никаких особенностей за ней он не замечал, видел, что она ходила в магазин. Было ли у ФИО1 какое-то заболевание, ему неизвестно. ФИО1 и Гаганов С.М. жили дружно, он работал, она вела домашнее хозяйство.

Также ответчиком представлена характеристика с места работы МАДОУ Детский сад общеразвивающего вида № 73 г. Томска, из которой следует, что Гаганов С.М. работает в указанном учреждении с 06.11.2014 <данные изъяты>, и выписка из лицевого счета по вкладу Гаганова С.М. за период с 01.01.2012 по 01.08.2015, составленная Сбербанком России 01.12.2015.

Поскольку для решения вопроса о наличии или отсутствии <данные изъяты> расстройства у ФИО1 на момент оформления завещания, степень его тяжести, степень имеющихся нарушений её интеллектуального и(или) волевого уровня требовались специальные познания, в ходе рассмотрения дела назначалась амбулаторная посмертная судебно-<данные изъяты> экспертиза.

Согласно заключению амбулаторной судебно-<данные изъяты> экспертной комиссии (экспертиза посмертная) от 05.02.2016 № 81, проведенной врачами – <данные изъяты> экспертами <данные изъяты>, ФИО1 с <данные изъяты> и на протяжении всей жизни, в том числе и на момент оформления ею завещания 29.10.2013, страдала хроническим <данные изъяты> расстройством в виде <данные изъяты> с приступообразным типом течения, о чем свидетельствуют данные медицинской документации о возникновении у неё с <данные изъяты>, обуславливающими её поведение, что являлось причиной неоднократных госпитализаций в <данные изъяты> отделение в периоды обострения с последующей утратой трудоспособности. Выявленное у ФИО1 хроническое <данные изъяты> расстройство имело приступообразный тип течения с частыми обострениями в начале заболевания, в связи с нерегулярным поддерживающим лечением, и формированием к 2009 году состояния продолжительной ремиссии (длительного стабильного улучшения состояния), продолжающейся вплоть до её смерти, что подтверждается данными амбулаторной медкарты <данные изъяты>, из которой известно, что с февраля 2009 года ФИО1 на стационарное лечение в связи с обострением <данные изъяты> расстройства не поступала, с 2009 года участковым врачом-<данные изъяты> направлений на госпитализацию ей не выписывалось, с 2009 года и до конца своих дней Бе6лянина А.П. регулярно посещала <данные изъяты> и получала поддерживающее лечение, что свидетельствует о достаточном осознании ею своего состояния и необходимости получения постоянного поддерживающего лечения. Слуховые галлюцинации, отмечаемые у ФИО1 с 2009 года до последних дней, имели непостоянный неактуальный характер и не определяли её поступки и поведение, она оставалась спокойной, упорядоченной, контактной, бредовых идей не высказывала. О стабильности <данные изъяты> состояния ФИО1 в юридически значимый период также свидетельствуют данные, полученные от нотариуса Гордиенко Е.В. о том, что дееспособность ФИО1 в момент оформления ею завещания <дата обезличена> сомнений не вызывала. Имеющиеся в деле многочисленные свидетельские показания, в том числе пояснения истцов и ответчика имеют противоречивый взаимоисключающий характер. Таким образом, в период времени, относящийся к моменту оформления завещания 29.10.2013, ФИО1 могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Оценив представленные сторонами доказательства в их совокупности, суд приходит к выводу, что в ходе рассмотрения дела не добыто достоверных и неопровержимых доказательств того, что в период оформления завещания от 29.10.2013 ФИО1 не могла понимать значение своих действий и(или) руководить ими.

Показания свидетелей, представленных стороной истца и ответчика, противоречат друг другу. При этом ни один из свидетелей, допрошенных в ходе судебного разбирательства спора, не был очевидцем визита ФИО1 к нотариусу 29.10.2013 и не являлся свидетелем оформления оспариваемого завещания, никому из свидетелей об этих обстоятельствах она не рассказывала.

Суд не может, основываясь на оценочных противоречивых суждениях свидетелей о поведении ФИО1, сделать вывод о том, могла ли она при оформлении завещания понимать значение совершаемых ею действий и могла ли руководить ими, без учета заключения судебных экспертов, сделанного с соблюдением установленной законом процедуры, на основании специальных познаний в области психиатрии и, исходя из совокупности всех имеющихся по делу фактических данных, включающих как свидетельские показания, так и медицинскую документацию о заболевании ФИО1, особенностях имеющегося у неё <данные изъяты> расстройства, течении её заболевания.

По тем же основаниям без учета заключения судебных экспертов суд не может сделать такой вывод и на пояснениях сторон и их представителей.

Оценивая заключение амбулаторной судебно-<данные изъяты> экспертной комиссии (экспертиза посмертная) от 05.02.2016 № 81, проведенной врачами – <данные изъяты> экспертами <данные изъяты>, суд учитывает, что при производстве данной экспертизы были соблюдены общие требования к производству судебных экспертиз, а именно: эксперты были предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, компетентны в вопросе, поставленном судом на их разрешение, обладают знаниями и имеют стаж работы в области <данные изъяты>, высокий уровень квалификации, содержание заключения соответствует клиническим и нормативно-правовым требованиям.

Заключение экспертной комиссии является полным и ясным, не обнаруживает каких-либо противоречий между описательной, исследовательской частями и выводами, дано с учетом имеющихся материалов дела, не противоречат другим доказательствам по делу, выводы экспертов носят категоричный характер.

Заключение экспертной комиссии иными допустимыми и достоверными доказательствами не опровергнуто.

Таким образом, суд приходит к выводу, что истцу в удовлетворении исковых требований надлежит отказать.

Довод представителя истцов Михальченко В.А. о том, что в момент оформления завещания от 29.10.2013 нотариусом Гордиенко Е.В. были проверены только паспортные данные ФИО1, а не её дееспособность, обоснованным являться не может по изложенным выше основаниям.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Беляниной О.А., Белянину А.А. в удовлетворении исковых требований к Гаганову С.М. о признании недействительным завещания ФИО1, удостоверенного 29.10.2013 нотариусом Гордиенко Е.В., отказать.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Томский областной суд через Ленинский районный суд г. Томска в течение месяца с момента изготовления решения суда в окончательной форме.

Председательствующий В.И. Вотина