Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-2931/2019 ~ М-2710/2019 от 30.09.2019

дело №2-2931/2019

Р Е Ш Е Н И Е

И м е н е м Р о с с и й с к о й Ф е д е р а ц и и

29 ноября 2019 года     г.Орск

Октябрьский районный суд г.Орска Оренбургской области

в составе председательствующего судьи Радаевой О.И.,

при секретаре Любатинской Е.С.,

с участием

старшего помощника прокурора Октябрьского района г.Орска Ушаковой Ю.Ю.,

истца Умаргазиной К.С., её представителя Сирица Г.Э.,

представителя ответчика ПАО «Сбербанк России»- Климовой И.Г.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело

по иску Умаргазиной Каламкас Силкановны к публичному акционерному обществу «Сбербанк России» об отмене приказа об увольнении, восстановлении на работе, взыскании компенсации морального вреда, заработной платы за время вынужденного прогула,

у с т а н о в и л:

Умаргазина К.С. обратилась в суд с иском, указывая, что 30 августа 2019 года вопреки её воле уволена по собственному желанию с должности <данные изъяты> ПАО «Сбербанк России». Просит отменить приказ об увольнении, восстановить на работе в прежней должности, взыскать оплату вынужденного прогула, компенсацию морального вреда в сумме 50000 рублей, судебные расходы.

Обосновывая иск, Умаргазина К.С. в судебном заседании пояснила, что 27 июля 2019 года от имени банка приобрела у клиента валюту евро, а документально ошибочно оформила покупку долларов, в результате чего на стороне банка образовались излишки в сумме 350 рублей. Обнаружив неправильность операции, пригласила администратора смены для удаления операции и правильного проведения по документам. Излишки оставила в кассе с целью последующего возврата клиенту, однако клиент в течение месяца в банке не появился. Наличие излишек надлежаще не оформила. Через месяц, 27 августа 2019 года, проводилась аудиторская проверка, по результатам которой обнаружено удаление операции и ненадлежащее оформление излишек. В своей объяснительной, составленной по требованию аудиторов, указала, что денежные средства не присвоила, они находятся в банке. Руководители офиса ФИО5, ФИО11 объявили, что за допущенные нарушения переведут в другой офис, а позднее сказали о необходимости написать заявление на увольнение по собственному желанию, пояснив, что в противном случае будет проведено служебное расследование, по результатам которого не исключено увольнение по отрицательным основаниям, что затруднит последующее трудоустройство. Запугивали и уголовным преследованием за хищение. От составления заявления она отказалась, однако ФИО5 прошла с ней в кассу и от её имени, воспользовавшись её компьютером и электронным ключом, оформила в электронном виде заявление на увольнение 30 августа 2019 года, заявления на предоставление трёх дней отпуска без сохранения заработной платы и заявление об отзыве из очередного отпуска с 2 сентября 2019 года. О содержании заявлений ей стало известно позднее. После составления заявлений она передала кассу другому работнику и ушла с работы в убеждении, что уволена. На следующий день пыталась решить вопрос о продолжении трудовых отношений, но ей отказали. К работе более не приступала, так как сдала все электронные ключи.

Умаргазина К.С. считает увольнение незаконным, так как на неё оказано психологическое давление, прекращать трудовые отношения не желала. Решение об увольнении принято вследствие запугивания, в том числе, уголовным преследованием. Ссылается на неприязненные отношения со стороны руководителя ФИО5 В своих объяснениях суду также указывала, что ей разъясняли возможные варианты развития событий, предоставили право выбора- увольнение либо служебное расследование.

Представитель истца Сирица Г.Э. (ордер №16 от 28 октября2019 года, нотариальная доверенность 56АА2304028 от 19 ноября 2019 года) просила иск удовлетворить. Указывает, что об оказании давления свидетельствует факт необоснованного отстранения от работы <данные изъяты>. На наличие предвзятого отношения со стороны руководства указывает факт выхода ФИО5 на работу в свой выходной день. Работодателем не соблюдён двухнедельный срок для увольнения, трудовой договор расторгнут в период временной нетрудоспособности истца, отсутствует собственноручное заявление об увольнении, нарушено право на отзыв заявления об увольнении. Предложение со стороны руководства уволиться обусловлено и допущенными администратором смены нарушениями при удалении валютной операции. Об отсутствии намерения истца увольняться свидетельствует и факт получения отпускных.

Представитель ответчика ПАО «Сбербанк России» Климова И.Г. (доверенность №ПБ/328-Д от 24 сентября 2019 года) просила в иске отказать. Указала, что требования законодательства при увольнении работодателем соблюдены. По соглашению с работодателем трудовой договор может быть расторгнут и до истечения двухнедельного срока предупреждения об увольнении. Закон не содержит ограничений для увольнения работника по собственному желанию в период его временной нетрудоспособности. Подача заявления об увольнении в электроном виде с использованием электронной подписи равнозначна подписанному собственноручно.

По обстоятельствам дела Климова И.Г. пояснила, что передача личного электронного ключа другому сотруднику запрещена. Использовать электронный ключ возможно только после входа в программу с использованием уникальных логина и пароля, сообщать которые другим лицам также запрещено. Поэтому оформление каких-либо заявлений от имени другого работника без ввода указанных данных невозможно. Умаргазина К.С. последовательно оформила 27 августа 2019 года все заявления, которые согласованы руководителем ФИО5 с использованием собственного электронного ключа, что исключает возможность оформления ФИО5 заявления от имени истца.

Исследовав доказательства, заслушав заключение прокурора об отсутствии оснований для удовлетворения иска, суд пришёл к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований.

Установлено, что Умаргазина К.С. на день увольнения работала в ПАО «Сбербанк России» в должности <данные изъяты>, преимущественно исполняла обязанности <данные изъяты> (л.д.22-30).

27 июля 2019 года Умаргазина К.С. приобрела от имени банка у неустановленного лица 50 евро, документально операцию указала как покупку 50 долларов и расчёт с клиентом произвела за 50 долларов. В результате на стороне банка образовались излишки в сумме 350 рублей. Позднее, в этот же день, обнаружив несоответствие, Умаргазина К.С. пригласила администратора смены, и операция по приобретению долларов удалена, введены данные о приобретении банком евро. Наличие излишков надлежаще- актом, не оформлено. Операция по приобретению долларов в нарушение установленного порядка аннулирована в отсутствие клиента.

Данные обстоятельства истцом признаны. По утверждению истца излишки остались в помещении кассы банка.

27 августа 2019 года в структурное подразделение банка № прибыли сотрудники службы внутреннего аудита, которые сообщили, что по результатам дистанционной проверки в работе менеджеров офиса выявлены ряд нарушений исполнительской дисциплины. Согласно акту проверки Умаргазиной К.С. 27 июля 2019 года совершена мошенническая валютно-обменная операция и присвоена курсовая разница сумме 375 рублей (л.д.142).

Как следует из объяснений сторон, показаний свидетелей, Умаргазиной К.С. предложили показать оставленные в кассе банка излишки с целью исключения факта их присвоения. Умаргазина К.С. взяла денежные средства у клиента банка, прибывавшего в зале обслуживания клиентов, поместила денежные средства в одно из помещений банка, после чего предложила проверяющим пройти и проверить их наличие.

По данным обстоятельствам сотрудниками службы аудита, руководителем внутреннего структурного подразделения (ВСП) № ФИО5 и её <данные изъяты> ФИО7 проведена беседа с Умаргазиной К.С., которая дала объяснения по существу нарушения. По результатам беседы руководителями проверки и ФИО5 принято решение об отстранении Умаргазиной К.С. от исполнения служебных обязанностей в кассе банка.

В этот же день, 27 августа 2019 года в 16:53:44 часов, посредством сервиса корпоративной информационной системы (ЭДО) ПАО «Сбербанк России», а именно программы по ведению кадровых документов «SAP HR» с использованием усиленной неквалифицированной электронной подписи (ЭП) Умаргазина К.С. подаёт заявление об увольнении по собственному желанию 30 августа 2019 года. Следом, в 16:55:50, в 16:59:39, в аналогичном порядке Умаргазина К.С. просит о предоставлении двух дней (28 и 29 августа) и одного дня (30 августа) неоплачиваемого отпуска по семейным обстоятельствам.

Указанные заявления также электронно в программе «SAP HR» поступают к непосредственному руководителю ФИО5 и согласовываются последней в 16:56:55, 16:57:18, 17:03:05, соответственно, после чего с использованием этой же программы передаются на рассмотрение в службу кадров.

Ранее, 27 августа 2019 года в 16:51:37, Умаргазиной К.С. в электронном виде подано заявление об отмене запланированного отпуска с 2 сентября 2019 года в связи с производственной необходимостью, которое согласовано ФИО5 в 16:51:37.

Заявления истца о предоставлении отпуска с 28 по 30 августа 2019 года работодателем удовлетворены. После 27 августа 2019 года Умаргазина К.С. к работе не приступала.

27 августа 2019 года ответчиком издан приказ №35771/К/ПБ об увольнении Умаргазиной К.С. 30 августа 2019 года по инициативе работника на основании пункта 3 статьи 77 Трудового кодекса РФ. С приказом Умаргазина К.С. ознакомлена лично под роспись 30 августа 2019 года (л.д.59-68, 71-74).

В силу части 3 статьи 17 Конституции РФ осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Положением части 1 статьи 37 Конституции РФ предусмотрено, что труд свободен, каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду и выбирать род деятельности и профессию.

Согласно статье 77 Трудового кодекса РФ основанием прекращения трудового договора является в том числе и расторжение трудового договора по инициативе работника (статья 80 Трудового кодекса РФ).

В соответствии со статьёй 80 Трудового кодекса РФ работник имеет право расторгнуть трудовой договор, предупредив об этом работодателя в письменной форме не позднее чем за две недели, если иной срок не установлен настоящим Кодексом или иным федеральным законом. Течение указанного срока начинается на следующий день после получения работодателем заявления работника об увольнении.

По соглашению между работником и работодателем трудовой договор может быть расторгнут и до истечения срока предупреждения об увольнении.

До истечения срока предупреждения об увольнении работник имеет право в любое время отозвать свое заявление.

В последний день работы работодатель обязан выдать работнику трудовую книжку, другие документы, связанные с работой, по письменному заявлению работника и произвести с ним окончательный расчет.

В соответствии со статьёй 84.1 Трудового кодекса РФ прекращение трудового договора оформляется приказом (распоряжением) работодателя. С приказом (распоряжением) работодателя о прекращении трудового договора работник должен быть ознакомлен под роспись

Днем прекращения трудового договора во всех случаях является последний день работы работника, за исключением случаев, когда работник фактически не работал, но за ним, в соответствии с настоящим Кодексом или иным федеральным законом, сохранялось место работы (должность).

Из представленных суду документов следует, что приказ об увольнении истца издан в соответствии с её заявлением, срок расторжения трудового договора в приказе, указан в соответствии с датой, заявленной работником- 30 августа 2019 года.

Письменные доказательства свидетельствуют, что работник и работодатель согласовали, в соответствии с частью 2 статьи 80 Трудового кодекса РФ увольнение 30 августа 2019 года. Этот день в соответствии со статьёй 84.1 Трудового кодекса РФ является днем расторжения трудового договора между сторонами и последним рабочим днем истца.

Истец в своем заявлении выразила желание уволиться, и работодатель не отказал в удовлетворении заявления о прекращении трудового договора.

Об ознакомлении с приказом об увольнении 30 августа 2019 года свидетельствует подпись истца в приказе.

До согласованного сторонами срока увольнения Умаргазина К.С. заявление об увольнении не отозвала.

Действующий Трудовой кодекс РФ не содержит ограничений для увольнения работника по собственному желанию в период его временной нетрудоспособности, поэтому доводы истца в этой части суд признаёт несостоятельными. При этом суд учитывает, что сведения о временной нетрудоспособности с 29 августа 2019 года истцом представлены после увольнения- 2 сентября 2019 года.

Как следует из статьи 80 Трудового кодекса РФ, заявление об увольнении подается в письменной форме, то есть представляет собой письменный документ. Следовательно, заявление об увольнении по собственному желанию может рассматриваться как имеющий юридическую силу документ при его подаче исключительно на бумажном носителе и при наличии на нем собственноручной подписи работника.

Однако между истцом и ответчиком 16 мая 2016 года заключено соглашение о присоединении к условиям электронного взаимодействия в ПАО «Сбербанк России». По условиям соглашения работодатель обеспечивает работника средствами электронного взаимодействия с сервисами корпоративной информационной системы банка, а также средствами и необходимыми полномочиями по созданию и подписи электронных документов. Работник осуществляет обмен электронными документами, в том числе, в рамках трудовых отношений. Стороны признают, что электронные документы, подписанные усиленной неквалифицированной электронной подписью, при условии положительного результата её проверки с использованием действующих на момент подписания документов сертификатов ключей проверки электронной подписи удостоверяющего центра банка, равнозначны документам на бумажных носителях, подписанными собственноручными подписями (л.д.54-58).

Поскольку в силу указанного соглашения, предусматривающего порядок проверки электронной подписи, и положений пунктов 10, 11.1 статьи 2 Федерального закона "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" от 27 июля 2006 года N 149-ФЗ, части 2 статьи 6, статьи 9 Федерального закона «Об электронной подписи» от 6 апреля 2011 года № 63-ФЗ банком для защиты электронного документа от подделки применяется электронная подпись, которая равнозначна собственноручной подписи в документе на бумажном носителе, то доводы истца о незаконности увольнения ввиду отсутствия письменного заявления на бумажном носителе не основаны на законе и условиях соглашения о присоединении.

Таким образом, суд признаёт, что установленный законом порядок расторжения трудового договора ответчиком соблюдён.

Принцип свободы труда, провозглашенный в статье 37 Конституции РФ и закрепленный в статье 2 Трудового кодекса РФ, предполагает право каждого распоряжаться своими способностями к труду.

Принудительный труд запрещен (статья 4 Трудового кодекса РФ). Поэтому работник, в отличие от работодателя, имеет безусловное и практически неограниченное право прекращать трудовые отношения в одностороннем порядке, невзирая на мнение работодателя. Это право не зависит ни от вида трудового договора, ни от трудовой функции работника, ни от правового статуса работодателя. Причины увольнения по собственному желанию значения не имеют.

Как разъяснил Верховный Суд РФ в пункте 22 Постановления Пленума ВС РФ от 17 марта 2004 года №2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса РФ» расторжение трудового договора по инициативе работника допустимо в случае, когда подача заявления об увольнении являлась добровольным его волеизъявлением. Если истец утверждает, что работодатель вынудил его подать заявление об увольнении по собственному желанию, то это обстоятельство подлежит проверке и обязанность доказать его возлагается на работника.

Таким образом, утверждение истца о недобровольности увольнения не может являться самостоятельным основанием для удовлетворения иска о восстановлении на работе и подлежит оценке в совокупности с другими доказательствами возможных причин увольнения под принуждением.

Оценив доказательства по делу, суд пришёл к выводу о законности увольнения истца ввиду недоказанности с достаточной степенью достоверности факта принуждения к подаче заявления об увольнении по собственному желанию.

Суд признаёт недоказанными утверждения истца, что заявления на увольнение и отпуск от её имени оформляла руководитель ФИО5

Данные утверждения истца опровергаются показаниями свидетелей ФИО5, ФИО7, ФИО8, показавших, что при совершении действий по передаче кассы (материальных ценностей) ФИО5, вопреки объяснениям истца, не использовала компьютер и ключ электронной подписи Умаргазиной К.С., периодически находилась в кассе, истец сама оформляла все заявления. Свидетели ФИО5, ФИО7 показали, что Умаргазина К.С. самостоятельно оформляла заявления на увольнение и отпуск, когда они прибыли в кассу для передачи материальных ценностей. Об оформлении таких заявлений она их уведомила.

Факт оформления заявлений непосредственно истцом подтверждён данными с камер видеонаблюдения. На фотографиях с видеозаписи видно, что в период формирования электронных документов об увольнении, предоставлении отпуска, Умарзагина К.С. находится на своём рабочем месте за компьютером и использует электронный ключ (л.д.69).

Свидетели ФИО5, ФИО7 не отрицают, что Умаргазина К.С. оформляла заявления в их присутствии в помещении кассы, куда они прибыли для передачи материальных ценностей. Поэтому доводы стороны истца, что помещение кассы оснащено тремя камерами видеонаблюдения и ответчик умышленно не представил фото с других камер, где можно увидеть ФИО5, значимыми не являются.

Истцом озвучено несколько версий по обстоятельствам оформления заявлений. Указывалось как на непосредственное оформление заявления ФИО5, так и просто на её присутствие в кассе и оказание помощи при работе с кадровой программой, а также на последовательное перемещение ФИО5 от её компьютера к своему с целью оформления заявлений и их дальнейшего согласования на своём компьютере. Такие противоречивые объяснения событий вызывают сомнение в их правдивости.

Суд также учитывает, что доступ к программе осуществляется в помощью уникальных логина и пароля, которые в соответствии со стандартами киберкультуры банка запрещено сообщать иным лицам, как и осуществлять передачу электронного ключа. Кроме того использование программы одновременно двумя пользователями на одном устройстве невозможно. Принимая это во внимание, а также время подачи и согласования заявлений, суд и по этим мотивам приходит к выводу о несостоятельности версии истца об оформлении заявлений ФИО5

Как следует из показаний свидетелей ФИО5, ФИО7 по результатам выявленного аудиторами нарушения, на вопрос Умаргазиной К.С. о том, что будет далее, ей разъяснены возможные последствия, такие как проведение служебного расследования, увольнение по отрицательным основаниям. После беседы Умаргазина К.С. приняла решение об увольнении в связи с чем и оформила соответствующее заявление.

Действительно, по основанию, предусмотренному пунктом 7 части 1 статьи 81 Трудового кодекса РФ, то есть в связи с утратой доверия работодателя к лицу непосредственно обслуживающему материальные и товарные ценности, возможно расторжение трудового договора по инициативе работодателя.

Суд считает, что Умаргазина К.С., не оспаривая факт нарушения исполнительской дисциплины, понимала, что работодатель имеет возможность и законные основания подвергнуть её дисциплинарной ответственности, в том числе, в виде увольнения с работы, и приняла добровольное решение прекратить трудовые отношения с работодателем по собственному желанию. Добровольный выбор возможного в данной ситуации решения о расторжении договора обусловлен желанием избежать наказания за выявленное нарушение. В рассматриваемой ситуации, по мнению суда, наличие таких обстоятельств, как установленные аудитом нарушение исполнительской дисциплины при проведении валютной операции и присвоение курсовой разницы, повлияли на выбор истцом решения.

Доказательства, которые бы подтверждали, что работодатель принуждал истца подать заявление об увольнении, создавал для этого определённые условия, отсутствуют.

Факт отстранения истца от работы в кассе таковым доказательством не является, поскольку в силу своих должностных полномочий и утверждённой банком схемы организации и проведения контрольных мероприятий службой внутреннего аудита ФИО5 и руководитель контрольных мероприятий наделены полномочиями проведения служебного расследования и/или отстранения от исполнения служебных обязанностей сотрудников банка в случае выявления хищений/злоупотреблений (л.д.134, 146).

Какие либо неправомерные действия в отношении истца не установлены.

Утверждения Умаргазиной К.С., что 27 августа 2019 года у неё истребованы все электронные ключи, что лишило её возможности на следующий рабочий день выйти на работу, отозвать свои заявления на увольнение и отпуск, опровергаются сведениями из журналов выдачи и возврата сервисной карты. Согласно этим сведениям клише, пломбиры, карта, кассира и ПИН сданы Умаргазиной К.С. 30 августа 2019 года в день увольнения, как это предусмотрено стандартами развития киберкультуры банка (л.д.86-89).

Ссылку истца об отсутствии знаний об иных возможных вариантах отзыва заявлений на увольнение и отпуск, подавленное психологическое состояние, суд считает несостоятельной. Истец имела возможность обратиться за правовой помощью.

Последующая просьба работодателя оформить иным образом заявление на отзыв из отпуска с целью оплаты листа нетрудоспособности значения для разрешения спора не имеет.

Выход ФИО5 по просьбе аудиторов на работу в свой выходной день на волю истца никак не влияет.

В связи с подачей Умаргазиной К.С. 30 августа 2019 года заявления о направлении трудовой книжки по месту жительства, трудовая книжка в соответствии с положениями части 6 статьи 84.1 Трудового кодекса РФ направлена работодателем в трёхдневный срок почтовой связью (л.д.31-34, 68).

Таким образом, суд приходит к выводу, что увольнение Умаргазиной К.С. ответчиком по основанию, предусмотренному пунктом 3 статьи 77 Трудового кодекса РФ, произведено в соответствии с действующим законодательством, при этом процедура увольнения соблюдена и основания для восстановления истца на работе, взыскания вынужденного прогула отсутствуют. Поэтому в удовлетворении требований иска суд отказывает.

Руководствуясь статьями 194-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

р е ш и л:

В удовлетворении исковых требований отказать.

Решение может быть обжаловано в Оренбургский областной суд через Октябрьский районный суд г.Орска в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Председательствующий- судья О.И. Радаева    

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>