Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-6192/2018 ~ М-5029/2018 от 05.09.2018

Дело № 2-6192/2018

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

04 декабря 2018 года

Октябрьский районный суд г. Ижевска в составе:

председательствующего судьи         Стех Н.Э.,

при участии прокурора            Шепелевой Т.А.,

при секретарях             Голдобиной С.Ю., Вшивковой И.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1 к Бюджетному учреждению здравоохранения «Городская клиническая больница <номер> Министерства здравоохранения Удмуртской Республики» о признании незаконным увольнения и восстановлении на прежней работе (должности), взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, возмещении морального вреда,

у с т а н о в и л:

ФИО1 (далее истец) обратился в суд с иском к Бюджетному учреждению здравоохранения «Городская клиническая больница <номер> Министерства здравоохранения Удмуртской Республики» (далее ответчик, БУЗ «ГКБ <номер>» МЗ УР) о признании незаконным увольнения и восстановлении на прежней работе (должности), взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, возмещении морального вреда.

Исковые требования мотивировал тем, что приказом от <дата> <номер> главного врача БУЗ «ГКБ <номер>» МЗ УР истец принят на работу на должность начальника административно-хозяйственного отдела БУЗ «ГКБ <номер>» МЗ УР. В указанной должности истец исполнял трудовые обязанности до увольнения. Приказом главного врача от <дата> <номер> истец был уволен <дата> на основании п. 1 части 1 ст. 77 ТК РФ по соглашению сторон. Ознакомлен с приказом <дата>.

С увольнением истец не согласен, поскольку у него не сложились отношения с руководителем БУЗ «ГКБ <номер>» МЗ УР, от руководителя БУЗ «ГКБ <номер>» МЗ УР в адрес истца постоянно поступали придирки, угрозы об увольнении либо о привлечении к дисциплинарной ответственности без каких-либо виновных действий со стороны истца.

В конце июня 2018 года главный врач, пригласив истца в кабинет, настоятельно попросил написать заявление об увольнении по соглашению сторон. После сильных переживаний по поводу возможного увольнения истец почувствовал себя болезненно и обратился в приемное отделение терапии БУЗ «ГКБ <номер>» МЗ УР, где был поставлен диагноз: «Артериальная гипертензия. Криз». В результате нервной обстановки на рабочем месте у истца постоянно поднималось давление, начались проблемы с сердцем, истец был не трудоспособен в период с <дата> по <дата>. Сразу по выходу с больничного <дата> истец снова был приглашен в кабинет главного врача, в ходе которого главный врач вынуждал истца написать заявление об увольнении по соглашению сторон, давил на истца, после чего истец почувствовал себя плохо и обратился за медицинской помощью в приемное отделение терапии БУЗ «ГКБ <номер>» МЗ УР. Опасаясь за свое здоровье и в связи с нарастающей стрессовой обстановкой на рабочем месте истец <дата> написал заявление на предоставление дополнительного дня отдыха за отработанное ранее время в выходные дни. Однако главный врач отказался предоставлять истцу отгулы, пока истец не напишет заявление об увольнении по соглашению сторон. Об отсутствии у истца намерения уволиться, написании заявления об увольнении под давлением работодателя свидетельствует то обстоятельство, что в июне 2018 года истец написал заявление о предоставлении очередного отпуска. На завизированном <дата> заявлении стоит виза о согласовании отпуска на 19 календарных дней (а не на 21 как просил истец) в связи с увольнением <дата>. Заявление об увольнении написано истцом <дата>, и знать о нем заранее <дата> работодатель не мог, только если не имел цели понудить истца к написанию такого заявления. Истец находился на лечении в стационаре с <дата> по <дата>. Сразу же по выходу из больницы истец написал заявление о несогласии с увольнением, однако истца попросили ознакомиться с приказом об увольнении от <дата>. Давление, принуждение со стороны работодателя исключает свободу волеизъявления работника. Незаконным увольнением, давлением и принуждением к написанию заявления об увольнении истцу причинен моральный вред.

В судебном заседании истец исковые требования поддержал, просил их удовлетворить. При этом пояснил, что в занимаемой должности работал на протяжении двух лет, взысканий не имел. Заявление об увольнении по соглашению сторон истец подписал <дата>. Причиной увольнения послужила личная неприязнь главного врача, который давил на истца, ФИО1 давались поручения, не связанные с его обязанностями. В конце июня 2018 года главный врач сказал ФИО1, что его не устраивает профессиональная подготовка ФИО1, что он не будет с ФИО1 работать, просил написать заявление об увольнении по соглашению сторон. Истец много покупал в больницу на свои деньги. 2 июля истец обратился в Государственную инспекцию по труду. С 4 по 9 июля находился на больничном. <дата> главный врач сказал ФИО1, что пожелание Министра, чтобы ФИО1 уволился, главный врач вынужден его уволить, если не будет написано заявление об увольнении по соглашению сторон, то к истцу будут приняты другие меры, уволят по-другому. Истец предложил провести аттестацию, но главный врач отказался. Истец был на взводе, главный врач его довел. Написал заявление вынужденно, его волеизъявления не было. Бойкотирования истца коллективом не было, невыносимые условия труда ему не создавались. Заявление было напечатано, дата увольнения уже была проставлена, истец поставил подпись.

Представитель ответчика БУЗ «ГКБ <номер>» МЗ УР Ахметьянова Л.А. исковые требования не признала.

При этом пояснила, что дисциплинарных взысканий истец не имел, премий не лишался. В связи с замечаниями по работе истцу поступало предложение об увольнении от главного врача. Основное замечание к истцу было, что он делал покупки для больницы на свои деньги в нарушение действующих норм о закупках, приносил чеки в бухгалтерию, и его затраты вынуждены были возмещать. В больницу приезжал Министр, высказывал недовольство, эти замечания были переданы истцу, он просто их неправильно понял.

В соответствии с заявлением ФИО1 от <дата>, приказом главного врача БУЗ УР «ГКБ <номер> МЗ УР» <номер> от <дата>, ему был предоставлен очередной ежегодный оплачиваемый отпуск на 19 календарных дней с <дата> по <дата>, с копией указанного приказа он ознакомлен и согласен, отпуск был использован им в полном объеме.

Количество дней отпуска в заявлении ФИО1 было указано 21 календарный день. По личной просьбе истца количество дней фактически предоставленного отпуска в приказе было изменено на 19 дней, т.к. истец работникам отдела по кадровым и правовым вопросам в устной форме высказал намерение расторгнуть трудовой договор, не приступая к выполнению должностных обязанностей после очередного отпуска, а именно <дата>, аргументируя это тем, что <дата> и <дата> являются выходными нерабочими днями и ему выгоднее получить компенсацию за неиспользованные дни отпуска при увольнении.

В период с <дата> по <дата> ФИО1 находился на листе нетрудоспособности.

<дата> ФИО1 написал и предоставил в отдел кадров 2 заявления:

О предоставлении отгула на <дата> за ранее отработанное время.

О предоставлении административного отпуска на <дата> и <дата> Оба заявления были удовлетворены, отпуска согласно просьбе ФИО1 были предоставлены.

<дата> ФИО1 написал заявление об увольнении по соглашению сторон с <дата>.

Заявление об увольнении было им лично согласовано с руководителем, на заявлении об увольнении произведена запись: «В приказ», что говорит о согласии главного врача уволить ФИО1 с указанной им даты по данному основанию без дополнительных условий увольнения.

<дата>, <дата> и <дата> ФИО1 по почте высылались уведомления о том, что в связи с предстоящим расторжением трудового договора ему необходимо явиться в отдел кадров БУЗ УР «Городской клинической больницы <номер> Министерства здравоохранения Удмуртской Республики» по адресу: <адрес>. каб. 215 (отдел кадров) для оформления документов и получения трудовой книжки либо дать согласие на ее отправление по почте.

Письмо от <дата> получено ФИО1 <дата> лично, хотя с его слов и согласно предоставленным им документам он в тот момент находился на госпитализации в больнице.

С <дата> ФИО1 в БУЗ УР «ГКБ <номер> МЗ УР» не появлялся, на телефонные звонки не отвечал.

О нахождении на листке нетрудоспособности <номер> (с <дата> по <дата>) ФИО1 уведомил администрацию только <дата>, в связи с чем был произведен перерасчет оплаты ежегодного оплачиваемого отпуска, произведена оплата указанного листа нетрудоспособности.

<дата> ФИО1 предоставил в отдел по кадровой и правовой работе листок нетрудоспособности, запрос о предоставлении копии заявления об увольнении, заявление об отзыве заявления об увольнении. От получения трудовой книжки, обходного листа и дополнительного соглашения ФИО1 отказался. Впоследствии трудовая книжка была им получена только <дата>.

Запрашиваемые документы ФИО1 были выданы <дата>, возражение аннулировать договоренность относительно срока и основания увольнения получено ФИО1 <дата>.

Считает, что увольнение истца по п. 1 ст. 77 ТК РФ произведено на законных основаниях.

Со стороны ФИО1, никаких условий увольнения в заявлении предложено не было ни в момент написания заявления, ни позже.

Согласно статье 37 (часть 1) Конституции Российской Федерации труд свободен; каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду, выбирать род деятельности и профессию. На момент написания заявления об увольнении ФИО1 действовал в своих личных интересах, реализовывая предоставленные права. Плохое состояние здоровья не является доказательством о принуждении к написанию заявления, так как сам по себе факт наличия заболевания не подтверждает факт принуждения к подписанию соглашения. Состояние здоровья лишь указывает на индивидуальные особенности организма работника и не свидетельствует о каких-либо противоправных действиях со стороны работодателя.

Из содержания ст. 78 ТК РФ следует, что инициатором расторжения договора по данному основанию может являться как работник, так и работодатель. Мотивы, по которым каждая из сторон решает выступить с инициативой о расторжении трудового договора по соглашению сторон, правового значения не имеют, поскольку значимым обстоятельством в данном случае является наличие свободного волеизъявления для совершения подобного действия. Критика в адрес работника не свидетельствует о понуждении его к заключению соглашения (Кассационное определение Верховного суда Удмуртской Республики от <дата> по делу N33-1118/11).

Подтверждением свободного волеизъявления ФИО1 является факт того, что он лично, в своем кабинете, напечатал заявление о расторжении трудового договора. Учитывая, что ФИО1 имеет юридическое образование, то он должен был понимать правовые последствия своих действий.

Согласно статье 78 ТК РФ, при достижении договоренности между работником и работодателем трудовой договор может быть расторгнут по соглашению сторон в любое время в срок, определенный сторонами. При этом такая договоренность в соответствии со статьей 67 ТК РФ должна быть оформлена в письменном виде и порождает для обеих сторон трудового договора юридически значимые последствия. При этом форма такого соглашения законом не определена. Оформление соглашения посредством проставления на заявлении работника резолюции руководителя организации не противоречит действующему трудовому законодательству. Аннулирование договоренности относительно срока и основания увольнения возможно лишь при взаимном согласии работодателя и работника.

<дата>г. истец обратился с заявлением в Государственную инспекцию труда в УР. Государственной инспекцией труда в УР нарушений трудового законодательства при расторжении трудового договора не усмотрено (акт от <дата>).

Поскольку доказательств, подтверждающих вынужденный характер подачи заявления об увольнении по соглашению сторон, истец не представил, то отсутствуют основания для признания увольнения истца незаконным.

Допрошенный в качестве свидетеля Свидетель №1 суду показал, что работает врачом приемного отделения второй городской больницы. ФИО1 знает по работе года три. <дата> во второй половине дня ФИО1 обрался за врачебной помощью. Был приведен в приемное отделение терапевтом Свидетель №2. У него были высокое давление, оглушенность, затрудненная речь, затянутые ответы. Поставлен диагноз: гипертонический криз. Причину такого состояния ФИО1 не пояснил. ФИО1 поставлена капельница, даны таблетки для стабилизации давления, оставлен под наблюдением. Запись о приеме пациента ФИО1 в журнал видимо не внесли.

    Допрошенная в качестве свидетеля Свидетель №2 суду показала, что работает врачом-терапевтом второй городской больницы, знает ФИО1 по работе, вышла на работу в январе 2016 года, ФИО1 уже работал. Летом 2018 года, наверное 10 июля во второй половине дня, спускаясь по лестнице, встретила ФИО1 Он не поздоровался, был в состоянии больного человека, был вялый, речь заторможена, тряслись руки. Ничего внятного ФИО1 не пояснил. Свидетель №2 отвела ФИО1 в приемный покой. Там ему оказали медицинскую помощь, осмотр проводили не при Свидетель №2. Свидетель №2 знает ФИО1 как пациента давно, поэтому по внешнему виду ФИО1 определила необходимое ему лекарство. Бланков рецептов у Башмакиной с собой не было, поэтому она выписала ФИО1 рецепт в этот же период и оставила его для ФИО1.

    Допрошенный в качестве свидетеля Свидетель №3 суду показал, что с <дата> занимает должность главного врача БУЗ «ГКБ <номер>» МЗ УР, знает Мартьянова А.А. примерно с этого времени, когда он пришел, Мартьянов уже работал. По деловым и человеческим качествам, по уровню навыков и умений Мартьянов А.А. не соответствовал занимаемой должности. Например, нужно было установить дверь в комнату хранения наркотиков, это затянулось на полтора месяца. Поручение было дано Мартьянову. Не смог узнать, где ее покупать, как ее устанавливать, все делалось с помощью главного врача и других сотрудников больницы. Мартьянов А.А. плотно участвовал в процессе закупок, но не компетентно и с постоянными проблемами. Основания для его привлечения к дисциплинарной ответственности возможно и были, но как молодой руководитель Пичугин возможно действовал не совсем правильно, не документировал некомпетентность Мартьянова и затягивание сроков. Несколько раз в лечебное учреждение приезжал Министр и практически во всех разговорах звучали требования и упреки, что хозяйственная деятельность больницы в неудовлетворительном состоянии. Это относилось к въездной и входной группам, в палатах крыша бежит местами, с канализацией большие проблемы. Пичугин не все относил к деятельности Мартьянова, тем не менее, перерабатывая всю эту информацию, связывал часть нерешенных проблем с фигурой Мартьянова, и эта связь просматривалась. Министр не знаком с Мартьяновым, персональную оценку Мартьянову он не мог дать. Мартьянов интерпретировал, что Министр хочет его уволить, каким-то образом попал к Министру, Пичугин полагает, что для Министра было неким потрясением, что Мартьянов к нему приходит с таким вопросом, а Министр его впервые видит, поэтому Министр так и ответил. Предоставление отгулов написанием заявления об увольнении не обусловливал. В конце июня 2018 года у Пичугина и Мартьянова состоялся разговор, в ходе которого Пичугин высказал свое видение как трудится Мартьянов и предложил ему завершить трудовую деятельность в лечебном учреждении. Мартьянов в целом был с этим согласен, но только он говорил, что ему нужно какое-то время. Договорились о том, что Мартьянов уходит в отпуск, и увольнение придется на окончание отпуска. <дата> Мартьянов принес напечатанное заявление об увольнении, где рукой были дописаны дата и подпись. Пичугин вызвал Непомнящих, попросил проверить правильность составления заявления, она заявление унесла. Потом посреди отпуска ФИО1 передумал и приходил снова. Сказал что он хотел бы вернуться на работу. Свидетель №3 ответил на это, что в целом его отношение к этому вопросу не поменялось, поэтому он не готов принять ФИО1 на работу. <дата> Мартьянов А.А. выглядел обычным образом, болезненного состояния ФИО1 Свидетель №3 не заметил. ФИО1 холерик, поэтому не сказать, чтоб был спокоен, но и не нервничал сверх обычного. ФИО1 к дисциплинарной ответственности не привлекался, формальных оснований уволить его не было.

Допрошенная в качестве свидетеля Свидетель №4 суду показала, что с <дата> работает начальником отдела кадров в БУЗ «ГКБ <номер>» МЗ УР, когда пришла на работу, ФИО1 уже работал. <дата> ФИО1 написал заявление на отпуск на 21 день. При этом пояснил, что планирует увольнение в начале августа. ФИО1 посоветовали взять отпуск 19 дней, т.к. окончание отпуска приходится на выходные, а так будет больше компенсация. При этом переписывать заявление ФИО1 не стал. <дата> Свидетель №4 после рабочего времени в 18-00 часов пригласил главный врач к себе в кабинет. Свидетель №4 сидела в приемной и видела ФИО1 и главного врача, они какое-то время побеседовали в нормальный обстановке, тон разговора мирный, потом пригласили Свидетель №4, передали заявление об увольнении. Свидетель №4 приняла заявление. При ней главный врач поставил визу. ФИО1 был в своем обычном состоянии, никаких жалоб на состояние здоровья не высказывал. ФИО1 к дисциплинарной ответственности не привлекался. О том, что его заставляют уволиться, что оказывают давление, не говорил.

Допрошенная в качестве свидетеля Свидетель №5 суду показала, что работает в БУЗ «ГКБ <номер>» МЗ УР в должности специалиста отдела кадров со <дата>. Когда устроилась на работу в БУЗ «ГКБ <номер> МЗ УР», ФИО1 уже работал. <дата> с ним прекращен трудовой договор по соглашению сторон. 19 июня ФИО1 принес заявление о предоставлении очередного отпуска с 15 июля продолжительностью 21 день. Когда посчитали, выявилось, что последние дни отпуска выпадают на выходные дни, ФИО1 предложили написать заявление на 19 дней, а за остальные неиспользованные дни оплатить компенсацией, однако сначала он не согласился, а потом дал согласие. Приказ в свою очередь переделали на 19 дней 20 числа. <дата>, <дата> у ФИО1 было обычное состояние, не был расстроен. Заявление на отгул и административный отпуск ФИО1 принес 10 июля. Одно заявление было на отгул, а второе заявление о предоставлении административного отпуска на два дня. 10 июля ФИО1 не выглядел расстроенным. Заявление об увольнении по соглашению сторон Свидетель №5 получила 11 июля, увидела у себя на столе. Поняла, что он написал данное заявление вечером <дата>. Начали готовить приказ об увольнении. Свидетель №4 пояснила, что заявление она получила 10 июля, вечером, в кабинете главного врача, при этом там сидел сам истец.

Допрошенная в качестве свидетеля ФИО7 суду показала, что работает в БУЗ «ГКБ <номер>» МЗ УР завхозом на протяжении 5 лет. ФИО1 приходился ей начальником. Помогала ему составлять два заявления. Один на отпуск, а второй на увольнение по соглашению сторон. Числа не помнит. Печатал заявления сам ФИО1, а ФИО7 помогала грамотно оформить. Когда он распечатал заявление об увольнении, нормально себя чувствовал. Ранее мыслей об увольнении ФИО1 не высказывал, каких-либо вопросов ФИО7 ему не задавала. Заявление осталось у ФИО1, свидетель не знает, что он с ним сделал.

Выслушав мнение истца и представителей сторон, проверив полномочия представителей сторон, выслушав показания свидетелей, выслушав заключение прокурора, полагавшего иск не подлежащим удовлетворению, суд приходит к следующему.

Приказом <номер> от <дата> ФИО1 принят на работу в БУЗ УР «ГКБ <номер> МЗ УР» начальником Административно-хозяйственного отдела.

<дата> сторонами заключен трудовой договор <номер>.

<дата> ФИО1 подписал заявление, в котором просил уволить его по соглашению сторон с <дата>. На указанном заявлении главный врач БУЗ УР «ГКБ <номер> МЗ УР» Свидетель №3 поставил визу: «ОК/в приказ. <дата>.».

Приказом <номер> от <дата> ФИО1 уволен <дата> по соглашению сторон, п. 1 ч.1 ст. 77 ТК РФ.

<дата> ФИО1 направлено уведомление о необходимости явиться за трудовой книжкой в связи с расторжением трудового договора, либо дать согласие на направление ее по почте. Уведомление получено ФИО1 <дата>.

С приказом о расторжении трудового договора работник ознакомлен <дата>.

Указанные обстоятельства установлены на основании исследованных судом доказательств и сторонами в целом не оспариваются.

Согласно пункту 1 части 1 статьи 77 Трудового кодекса РФ (далее ТК РФ) основанием для прекращения трудового договора является соглашение сторон.

Согласно статье 78 ТК РФ, трудовой договор может быть в любое время расторгнут по соглашению сторон трудового договора.

При этом правового значения не имеет, кто инициирует увольнение по данному основанию: работник или работодатель. Значение имеет лишь факт достижения (не достижения) сторонами трудового договора соглашения о прекращении его действия.

Согласно ст.12, ст.56 ГПК РФ, правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Исходя из чего судом были определены обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела и распределено бремя доказывания этих обстоятельств.

Так, истец должен был представить доказательства факта отсутствия соглашения с работодателем об увольнении либо понуждения работодателем к заключению соглашения о расторжении трудового договора; основание для восстановления на работе, а ответчик был обязан представить доказательства наличия фактических оснований к увольнению, компетенцию лица, издавшего приказ об увольнении, соблюдение процедуры увольнения.

Ответчик в судебном заседании представил доказательства, свидетельствующие о наличии оснований для увольнения истца, достижения с истцом соглашения о расторжении трудового договора по соглашению сторон.

Судом установлено, что <дата> ФИО1 напечатал заявление, в котором просил уволить его <дата> по соглашению сторон. В составлении данного заявления истцу помогала подчиненная ФИО7, что подтверждено в судебном заседании ее показаниями. Данное заявление подписано истцом, что истцом не оспаривается. Факт передачи ФИО1 данного заявления главному врачу подтвердили в судебном заседании свидетели Свидетель №4, Свидетель №3

Главный врач БУЗ УР «ГКБ <номер> МЗ УР» Свидетель №3 с заявлением согласился, о чем свидетельствует его резолюция на заявлении и его показания.

Таким образом, соглашение об увольнении ФИО1 <дата> работником и работодателем достигнуто.

Факт понуждения ФИО1 к написанию заявления об увольнении по соглашению сторон в судебном заседании подтверждения не нашел.

Как установлено в судебном заседании, ФИО1 не лишался премии, не привлекался к дисциплинарной ответственности, невыносимые условия труда для него не создавались, коллектив его не бойкотировал.

У главного врача Свидетель №3 имелись претензии к работе ФИО1, которые он высказывал, касающиеся исключительно деловых качеств истца. К истцу имелись претензии с связи с длительностью исполнения поручений и неспособностью исполнить их самостоятельно, нарушением процедуры закупок. Подписывая соглашение о расторжении трудового договора по соглашению сторон, стороны пришли к компромиссному решению о прекращении трудовых отношений в определенную дату. Как усматривается из пояснений сторон, истец не был лишен возможности отказаться от подписания соглашения о расторжении трудового договора по соглашению сторон. В случае привлечения его работодателем к ответственности за ненадлежащее выполнение трудовых обязанностей и несогласии с этим истец не был лишен возможности оспаривать привлечение его к ответственности. Написание заявления об увольнении было выбором истца.

Доводы истца о том, что он написал заявление об увольнении в силу болезненного состояния, подтверждения в судебном заседании не нашли. Факт того, что <дата> истец находился в обычном состоянии, подтвердили в судебном заседании свидетели Пичугин А.И., Непомнящая В.В., Плотникова И.В., Фарафонова Е.В.

Факт обращения истца за медицинской помощью именно <дата> в судебном заседании подтверждения не нашел, поскольку запись об обращении истца за медицинской помощью <дата> в журнале учета приема и отказа в госпитализации отсутствует. Вместе с тем установлено, что истец обращался за медицинской помощью в приемный покой БУЗ УР «ГКБ <номер> МЗ УР» в другие даты. Видимо, об одном из таких обращений вспомнил свидетель Богатырев А.А. Предположение о том, что Мартьянов А.А. обратился за врачебной помощью <дата> противоречит показаниям свидетелей Пичугина А.И., Непомнящей В.В., Плотниковой И.В., Фарафоновой Е.В., отсутствием соответствующей записи в журнале учета приема и отказа в госпитализации.

Свидетель Бушмакина Т.В. предположила, что Мартьянов А.А. находился в болезненном состоянии <дата>. <дата> датирован выписанный ею Мартьянову А.А. рецепт. Вместе с тем в судебном заседании не удалось установить, когда и при каких обстоятельствах выписан данный рецепт, поскольку встретив на лестнице больницы Мартьянова в болезненном состоянии, Бушмакина отвела его в приемный покой, где ему оказали медицинскую помощь, при этом осмотр проводили не при Бушмакиной. Как пояснила Бушмакина Т.В., она по внешнему виду Мартьянова А.А. определила, какое ему нужно лекарство, и не имея при себе бланков рецептов, выписала ему рецепт в тот же период, и оставила его для Мартьянова А.А. Предположение о том, что Мартьянов А.А. обратился за врачебной помощью <дата> противоречит показаниям свидетелей Пичугина А.И., Непомнящей В.В., Плотниковой И.В., Фарафоновой Е.В., отсутствием соответствующей записи в журнале учета приема и отказа в госпитализации.

Доводы Мартьянова А.А. о том, что работодатель вынуждал его уволиться, поскольку на завизированном <дата> заявлении стоит виза о согласовании отпуска на 19 календарных дней (а не на 21, как просил истец) в связи с увольнением <дата>, не нашли в судебном заседании своего подтверждения. Из показаний свидетелей Непомнящей В.В., Плотниковой И.В. усматривается, что уже при подаче заявления на отпуск <дата> истец выражал желание на увольнение <дата>, в связи с чем советовался о том, как для него будет выгоднее. Мартьянову А.А. посоветовали взять отпуск на 19 дней, так как последние два дня отпуска приходятся на выходные, а за неиспользованные дни отпуска получить компенсацию, что нашло отражение в отметке начальника отдела кадров Свидетель №4 в заявлении ФИО1 на отпуск.

Доводы истца о том, что главный врач отказался предоставлять истцу отгулы, пока истец не напишет заявление об увольнении по соглашению сторон, в судебном заседании подтверждения также не нашли.

Суд отмечает, что в соответствии со статьей 78 ТК РФ при достижении договоренности между работником и работодателем трудовой договор может быть расторгнут в любое время в срок, определенный сторонами.

Соответственно, после подписания соглашения, как со стороны работника, так и со стороны работодателя, аннулирование договоренности относительно срока и основания увольнения возможно лишь при взаимном согласии, как работодателя, так и работника. Такого соглашения сторонами не достигнуто.

Кроме того, ответчиком соблюден и порядок прекращения трудового договора, установленный ст. 84.1 ТК РФ.

Так, приказ о прекращении трудового договора с истцом был издан уполномоченным на это лицом <дата> – главным врачом БУЗ УР «ГКБ <номер> МЗ УР» в пределах полномочий, предоставленных ему пунктом 7.2 Устава БУЗ УР «ГКБ <номер> МЗ УР».

С приказом о расторжении трудового договора работник ознакомлен <дата> по окончании периода нетрудоспособности.

Ограничений на увольнение по соглашению сторон в период нетрудоспособности работника закон не содержит.

В связи с чем, суд приходит к выводу, что увольнение ФИО1 по пункту 1 части 1 ст.77 ТК РФ произведено ответчиком законно, обоснованно, права истца ответчиком не нарушены, что влечет за собой отказ в удовлетворении требований истца об оспаривании увольнения и восстановлении на прежней работе (должности), а также производных требований о взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, возмещении морального вреда.

Руководствуясь ст. 194-199 ГПК РФ, суд

р е ш и л :

Исковые требования ФИО1 к Бюджетному учреждению здравоохранения «Городская клиническая больница <номер> Министерства здравоохранения Удмуртской Республики» о признании незаконным увольнения и восстановлении на прежней работе (должности), взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, возмещении морального вреда оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано сторонами в апелляционном порядке в Верховный суд УР через Октябрьский районный суд г.Ижевска в течение месяца со дня изготовления решения в окончательной форме.

Решение в окончательной форме изготовлено председательствующим судьей на компьютере 14. 01.2019 года.

Председательствующий судья                    Стех Н.Э.