Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-3570/2016 ~ М-3691/2016 от 01.09.2016

Р Е Ш Е Н И Е

именем Российской Федерации

28 сентября 2016 года г. Сызрань

Сызранский городской суд Самарской области в составе:

председательствующего федерального судьи Сапего О.В.

при секретаре судебного заседания Сидоровой О.М.

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-3570/16 по иску Попова Ю.В. к АО «Сызранский нефтеперерабатывающий завод» об оспаривании приказов о привлечении к дисциплинарной ответственности,

установил:

Попов Ю.В. обратился к АО СНПЗ с требованиями о признании незаконными приказов № *** от <дата> и № *** от <дата> и их отмене.

В обоснование требований ссылается на то, что работает в АО «СНПЗ» в должности первого заместителя генерального директора - технического директора по трудовому договору № *** от <дата>. Приказами АО «СНПЗ» № *** от <дата> и № *** от <дата> к нему были применены дисциплинарные взыскания в виде выговоров за нарушение положений должностной инструкции и иных локальных нормативных актов ответчика.

Истец считает, что указанные дисциплинарные взыскания были применены неправомерно, при применении дисциплинарных взысканий ответчиком был нарушен порядок, установленный положениями Трудового кодекса Российской Федерации, что подтверждается следующим.

Приказом АО «СНПЗ» № *** от <дата> истец был привлечен к дисциплинарной ответственности за нарушение п. 4.4., п. 4.6., п. 4.12., п. 4.14. должностной инструкции П2-03 ДИ-РЗ-01 ЮЛ-039 «Должностная инструкция первого заместителя генерального директора - технического директора», ненадлежащее исполнение приказа № *** от <дата> «Об усилении контроля за работой технологических установок».

Распоряжением АО «СНПЗ» № *** от <дата> было назначено расследование по выявлению причин дезактивации катализаторов на установках № ***, проведение которого было поручено комиссии в составе: председателя - заместителя генерального директора по управлению персоналом АО «СНПЗ» В. В. Белых, и членов — заместителя начальника цеха № *** АО «СНПЗ» Ю. Н. Пушкарева, ведущего инженера отдела технического надзора Управления капитального строительства АО «СНПЗ» А. М. Степанова, и.о. начальника отдела кадровой политики АО «СНПЗ» Л. А. Рязанова.

Результат проведенного во исполнение указанного распоряжения расследования оформлен актом расследования от <дата>.

Согласно приказу № *** от <дата> «О наложении дисциплинарного взыскания» дезактивация каталитических систем стала возможна по причине отсутствия надлежащего контроля за технологическими параметрами работы установок и качеством получения компонентов сырья, в связи с чем Попову Ю.В. был объявлен выговор.

По смыслу положений Трудового кодекса Российской Федерации о порядке применения дисциплинарных взысканий одним из первоначальных этапов процедуры применения взыскания является оформление работодателем факта совершения работником дисциплинарного проступка, то есть его документальная фиксация.

Согласно приказу № *** от <дата> работодателем было выявлено нарушение истцом п. 4.4., п. 4.6., п. 4.12., п. 4.14. должностной инструкции П2-03 ДИ-РЗ-01 ЮЛ-039 «Должностная инструкция первого заместителя генерального директора — технического директора», а также ненадлежащее исполнение приказа № *** от <дата> «Об усилении контроля за работой технологических установок».

В силу п. 4.4. должностной инструкции первый заместитель генерального директора – технический директор обязан осуществлять руководство и постоянный контроль за техническим состоянием производства, бесперебойной и эффективной работой производственных процессов, выполнением плановых заданий по выработке продукции необходимого качества.

П. 4.6. должностной инструкции на первого заместителя генерального директора – технического директора возложена обязанность по обеспечению внедрения новых прогрессивных технологий и новых видов продукции, а также осуществлению руководства разработкой и реализацией планов внедрения новой техники, проведением организационно-технических мероприятий, научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, контролю за соблюдением проектной, конструкторской и технологической дисциплины.

Согласно п. 4.12. должностной инструкции первый заместитель генерального директора – технический директор обязан приостанавливать и запрещать технологические процессы и работы, проводимые с отступлением от утвержденных регламентов, проектов и другой технической документации, а также с нарушением правил, инструкций по промышленной и экологической безопасности, охране труда, пожаро- и газобезопасности.

В соответствии с п. 4.14. должностной инструкции первый заместитель генерального директора – технический директора обязан координировать и контролировать деятельность производственных и технических служб предприятия при разработке планов производства и исполнении работ по договорам по переработке нефти.

При этом приказ № *** от <дата> содержит указание только на отсутствие надлежащего контроля за технологическими параметрами работы установок и качеством получения компонентов сырья. Данная обязанность, по мнению истца, полностью охватывается положениями п. 4.4. должностной инструкции, а ссылки на нарушение п. 4.6., п. 4.12. и п. 4.14. должностной инструкции не логичны, не обоснованы и ничем не подтверждаются.

Кроме того, ни из приказа № *** от <дата>, ни из акта расследования от <дата> не следует, какой порядок осуществления контроля за работой установок в условиях произошедшего падения активности катализаторов следовало считать надлежащим и какое именно действие/бездействие явилось нарушением данного порядка.

В своих письменных объяснениях истец довел до сведения работодателя, что в марте 2016 года на вновь установленном оборудовании начало наблюдаться падение активности катализаторов. Порядок действий в условиях подобного снижения активности, в том числе, по принятию мер особого контроля, не установлен ни действующим законодательством Российской Федерации, ни внутренними положениями завода, ни техническими инструкциями изготовителя оборудования. При таких обстоятельствах меры, подлежащие применению для исправления ситуации, подлежали разработке. Для установления причины ухудшения работы оборудования по инициативе истца созывались ежедневные совещания с участием специалистов завода, специалистов Департамента нефтепереработки, лицензиара и представителей изготовителя оборудования. На данных совещаниях обсуждались вероятные причины падения активности катализаторов, принимались решения по проверке предполагаемых причин, анализировались результаты проверки и т.д. Более того, действительная причина ухудшения работы оборудования была выявлена именно истцом, после чего истец принял реальные меры по ее устранению. В июне 2016 года, когда в результате принятых по указанию истца мер окончательно выправились показатели работы оборудования, истец утвердил «Мероприятия по недопущению получения брака по фракционному составу сырья каталитического риформинга». Данный документ явился обобщением всех принятых мер по устранению снижения активности катализаторов и впредь будет являться руководством к действию при возможном повторении ситуации.

Таким образом, трудовая функция по осуществлению контроля за технологическими параметрами работы установок была выполнена истцом своевременно и в полном объеме насколько это было возможно в сложившейся ситуации. Доказательства иного в акте расследования от <дата> не указаны.

В акте расследования от <дата> также отсутствуют доказательства вины в произошедшей дезактивации катализаторов. Хотя в силу ст. 192 Трудового кодекса Российской Федерации дисциплинарное взыскание может применяться только при условии наличия вины работника в неисполнении или ненадлежащем исполнении трудовых обязанностей. Неисполнение или ненадлежащее исполнение трудовых обязанностей признается виновным, если работник действовал умышленно или по неосторожности. Не может рассматриваться как должностной проступок неисполнение или ненадлежащее выполнение обязанностей по причинам независящим от работника.

Акт расследования от <дата> не подтверждает совершение истцом дисциплинарного проступка, вмененного работодателем в обоснование наложения выговора. Наоборот, в условиях возникшего производственного сбоя, имевшего место весной 2016 года, истец своевременно предпринял все зависящие от него меры, исполнив тем самым требования своей должностной инструкции в полном объеме. Какие-либо нарушения в работе истцом не допускались.

В нарушение требований ст. 193 Трудового кодекса Российской Федерации приказ о применении в отношении истца дисциплинарного взыскания был издан АО «СПНЗ» по истечении месячного срока со дня обнаружения проступка.

Согласно п. 34 Постановления Пленума Верховного Суда РФ "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" от <дата> № *** днем обнаружения проступка, с которого начинается течение месячного срока, считается день, когда лицу, которому по работе (службе) подчинен работник, стало известно о совершении проступка, независимо от того, наделено ли оно правом наложения дисциплинарных взысканий.

Как следует из акта расследования от <дата> сбои в работе оборудования были обнаружены в марте 2016 года. В мае 2016 года при непосредственном участии истца причины сбоев были устранены. Показатели работы оборудования в целом за июнь 2016 года полностью соответствовали норме.

Согласно акту расследования от <дата> целью его проведения явилось установление всех возможных обстоятельств выявленного нарушения, причин и условий его возникновения, определения виновных лиц и привлечения их к ответственности.

Состав самого нарушения (проступка) во вводной части акта расследования не указывается, имеется ссылка на письмо директора Департамента нефтепереработки в ранге вице-президента ПАО «НК «Роснефть» А. А. Романова № № *** от <дата> на имя Генерального директора АО «СНПЗ» К.И. Стежко о необходимости проведения анализа причин дезактивации катализаторов в период апрель-июль 2016 года на установках № *** цеха № *** АО «СНПЗ».

Данное письмо уже содержит в себе утверждение о том, что причиной дезактивации катализатора явилось получение качества компонентов сырья не соответствующего технологическому регламенту АВТ из-за отсутствия надлежащего контроля за технологическими параметрами работы установок и качеством получаемого сырья со стороны технического руководства завода.

Кроме того, данное письмо содержит следующую фразу: «С целью недопущения повторения выявленных причин в будущем, прошу Вас провести анализ причин дезактивации катализатора с оформлением акта расследования, выявить роль сотрудников технологической службы завода с подготовкой приказа о наказании виновных лиц, допустивших сложившуюся ситуацию, включая Технического директора»

Таким образом, вывод о совершении дисциплинарного проступка был сделан А.А. Романовым до проведения соответствующего расследования, что с учетом вышеперечисленных нарушений требований Трудового кодекса Российской Федерации свидетельствует о предвзятом отношении к истцу со стороны работодателя и формальном подходе к проведению служебного расследования.

Фиктивность проведения комиссией служебного расследования также подтверждается следующим обстоятельством.

Согласно акту расследования от <дата> в ходе его проведения комиссией была рассмотрена объяснительная истца, а также объяснительные заместителя главного инженера по вторичным процессам В.Г. Зверева, и.о. главного технолога С.С. Федотова, начальника цеха № *** А.Е. Кузнецова, начальника цеха № *** А.Н. Лапина.

Попов Ю.В. предоставил свои объяснения по факту дезактивации катализатора <дата>.

Объяснения А.Е. Кузнецова, А.Н. Лапина датированы <дата>, то есть на следующий день после составления акта расследования. Данный факт свидетельствует о том, что объяснения А.Е. Кузнецова и А.Н. Лапина при проведении расследования комиссией не учитывались вовсе. Отсутствие даты составления на письменных объяснениях В.Г. Зверева и С.С. Федотова при указанных обстоятельствах также ставит под сомнение тот факт, что данные объяснения принимались к сведению членами комиссии.

Приказом АО «СНПЗ» № *** от <дата> истец был привлечен к дисциплинарной ответственности в виде выговора за нарушение п. 1.5., п. 4.19. должностной инструкции П2-03 ДИ-РЗ-01 ЮЛ-039 «Должностная инструкция первого заместителя генерального директора - технического директора», нарушение п. 5.3. Стандарта Компании № П3-11.03 С-0006 «Охрана сведений конфиденциального характера».

В силу п. 1.5. указанной должностной инструкции «любая информация, ставшая известной первому заместителю генерального директора - техническому директору в ходе выполнения обязанностей, если она не носит общедоступного характера, считается коммерческой тайной и не может быть разглашена без разрешения Общества». Таким образом, данное положение должностной инструкции содержит запрет на разглашение первым заместителем генерального директора - техническим директором коммерческой тайны информации, к которой указанный пункт относит любую информацию, ставшую известной указанному лицу в ходе выполнения обязанностей, если она не носит общедоступного характера, без разрешения Общества.

При этом «Должностная инструкция первого заместителя генерального директора - технического директора» № ***, утвержденная Генеральным директором ОАО «СНПЗ» <дата> (далее «должностная инструкция»), как локальный нормативный акт общества в силу положений ст. 8 Трудового кодекса Российской Федерации должна соответствовать трудовому законодательству, а также иным нормативным правовым актам, содержащим нормы трудового права, коллективным договорам, соглашениям.

Однако, определение коммерческой тайны, содержащееся в п. 1.5. должностной инструкции, не соответствует положениям другого локального нормативного акта ответчика - Стандарта Компании № ПЗ-11.03 С-0006 «Охрана сведений конфиденциального характера», согласно которому коммерческой тайной является режим конфиденциальности информации, позволяющий ее обладателю при существующих или возможных обстоятельствах увеличить доходы, избежать неоправданных расходов сохранить положение на рынке товаров, работ, услуг или получить иную коммерческую выгоду. Под информацией, составляющей коммерческую тайну, в указанном Стандарте понимаются сведения любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и другие), в том числе о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере, а также сведения о способах осуществления профессиональной деятельности, которые имеют действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности ее третьим лицам, к которым у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и в отношении которых обладателем таких сведений введен режим коммерческой тайны. Фактически данные положения Стандарта дублируют нормы федерального закона «О коммерческой тайне» от <дата> № 98-ФЗ.

Кроме того, п. 1.5. должностной инструкции не раскрывает понятие «общедоступного характера информации», его соотношение с понятием «открытой информации», использующимся в Стандарте Компании № ПЗ-11.03 С-0006 «Охрана сведений конфиденциального характера». Также в должностной инструкции отсутствует порядок получения «разрешения Общества на разглашение коммерческой информации», равно как отсутствует ссылка на иной локальный нормативный акт АО «СНПЗ», которым данный порядок установлен.

В силу вышеперечисленных пробелов и противоречий, содержащихся в п. 1.5. должностной инструкции, его формулировка не позволяет достоверно определить порядок фактической реализации данного пункта на практике (кроме, разве что, полного и безоговорочного молчания в ходе выполнения трудовой функции), в связи с чем установление в чьих-либо действиях факта нарушения п. 1.5. должностной инструкции не представляется возможным в принципе.

В соответствии с п. 4.19. должностной инструкции первый заместитель генерального директора - технический директор обязан «своевременно и качественно выполнять требования утвержденных на предприятии и в Компании локальных нормативных актов (стандартов, инструкций, предписаний, приказов, распоряжений и пр. документов), касающихся деятельности работника на данной должности».

По мнению ответчика, отраженному в приказе № *** от <дата> и в заключении внутреннего служебного расследования о выявлении факта ненадлежащего исполнения требований Стандарта Компании № ПЗ-11.03 С-0006 «Охрана сведений конфиденциального характера» от <дата>, исполнив запрос старшего следователя следственного отдела по г. Сызрань СУ СК России по Самарской области капитана юстиции М.Х. Аитова в части передачи данному лицу аудиторского отчета «Аудита эффективности процесса обращения с отходами на НПЗ Компании» № ПА-16085-ДОА, истец нарушил п. 5.3. Стандарта Компании № № *** «Охрана сведений конфиденциального характера».

П.5.3. Стандарта Компании № № *** «Охрана сведений конфиденциального характера» устанавливает порядок предоставления сведений конфиденциального характера органам государственной власти и местного самоуправления, а также иным государственным органам. В частности, данный пункт предусматривает следующие требования к предоставлению сведений:

- наличие мотивированного требования или запроса соответствующего органа;

- безвозмездность предоставления информации;

- использование защищенных каналов передачи данных при передаче сведений в электронном виде и т.д.

Какое именно из содержащихся в п. 5.3. Стандарта Компании № № *** «Охрана сведений конфиденциального характера» требований предоставления сведений конфиденциального характера было допущено в приказе АО «СНПЗ» № *** от <дата> не указывается.

Из заключения внутреннего служебного расследования, указанного в приказе АО «СНПЗ» № *** от <дата> в качестве основания для применения в отношении истца дисциплинарного взыскания, также не следует какое именно требование п. 5.3. Стандарта Компании № № *** «Охрана сведений конфиденциального характера» было исполнено истцом ненадлежащим образом.

Копия аудиторского отчета «Аудита эффективности процесса обращения с отходами на НПЗ Компании» № ПА-16085-ДОА действительно была передана старшему следователю следственного отдела по г. Сызрань СУ СК России по Самарской обл. капитану юстиции М.Х. Аитову во исполнение его официального запроса, так как в силу п. 4 ст. 21 УПК РФ требования, поручения и запросы прокурора, руководителя следственного органа, следователя, органа дознания и дознавателя, предъявленные в пределах их полномочий, установленных УПК РФ, обязательны для исполнения всеми учреждениями, предприятиями, организациями, должностными лицами и гражданами.

Сотрудник Следственного комитета при осуществлении процессуальных полномочий, возложенных на него уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации, в соответствии с подп. 3 п. 1 ст. 7 ФЗ «О следственном комитете РФ» от <дата> № 403-ФЗ вправе требовать от руководителей и других должностных лиц органов, предприятий, учреждений и организаций предоставления необходимых документов, материалов, статистических и иных сведений. В силу п. 2 указанной статьи федерального закона требования (запросы, поручения) сотрудника Следственного комитета, предъявленные (направленные, данные) при проверке сообщения о преступлении, проведении предварительного расследования или осуществлении других полномочий, обязательны для исполнения всеми предприятиями, учреждениями, организациями, должностными и иными лицами незамедлительно или в указанный в требовании (запросе, поручении) срок.

Неисполнение законных требований сотрудника Следственного комитета или уклонение от явки по его вызову согласно п. 4 ст. 7 федерального закона «О следственном комитете РФ» от <дата> № 403-ФЗ влечет за собой ответственность, установленную законодательством Российской Федерации.

Ответственность за умышленное невыполнение требований прокурора, вытекающих из его полномочий, установленных федеральным законом, а равно законных требований следователя, дознавателя или должностного лица, осуществляющего производство по делу об административном правонарушении, установлена ст. 17.7. Кодекса об административных правонарушениях Российской Федерации в виде штрафа в размере от двух тысяч до трех тысяч рублей либо дисквалификацию на срок от шести месяцев до одного года для должностных лиц, и в виде штрафа в размере от пятидесяти тысяч до ста тысяч рублей либо административное приостановление деятельности на срок до девяноста суток для юридических лиц.

Таким образом, основания для отказа в предоставлении сведений у истца отсутствовали, непредоставление запрошенных сведений могло повлечь наступление неблагоприятных последствий для ответчика, включая привлечение его к административной ответственности по вышеуказанной статье КоАП РФ.

Утверждение ответчика о том, что аудиторский отчет «Аудит эффективности процесса обращения с отходами на НПЗ Компании» № № *** в силу положений Стандарта Компании № ПЗ-11.03 С-0006 «Охрана сведений конфиденциального характера» от <дата> относится к сведениям конфиденциального характера, не соответствует действительности, что подтверждается следующим.

Согласно разделу 3 Стандарта Компании № № *** «Охрана сведений конфиденциального характера» от <дата> к сведениям конфиденциального характера в Компании относится, в том числе, информация, составляющая коммерческую тайну.

Отношения, связанные с установлением, изменением и прекращением режима коммерческой тайны в отношении информации, которая имеет действительную или потенциальную ценность в силу неизвестности ее третьим лицам, регулируются федеральным законом «О коммерческой тайне» от <дата> № 98-ФЗ. П. 4 и п. 7 ст. 5 федерального закона «О коммерческой тайне» от <дата> № 98-ФЗ установлено, что режим коммерческой тайны не может быть установлен лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, в отношении сведений о загрязнении окружающей среды, сведений о нарушениях законодательства Российской Федерации и фактах привлечения к ответственности за совершение этих нарушений. Положения указанных пунктов федерального закона дублируются в разделе 3 Стандарта Компании № ПЗ-11.03 С-0006 «Охрана сведений конфиденциального характера» от <дата>.

В связи с тем, что аудиторский отчет «Аудит эффективности процесса обращения с отходами на НПЗ Компании» № № *** содержит сведения о загрязнении окружающей среды и о нарушениях природоохранного законодательства Российской Федерации при проведении строительно-монтажных работ в АО «СНПЗ», в отношении данного документа режим коммерческой тайны установлен быть не может в силу вышеуказанных норм федерального закона и локального нормативного акта ответчика.

Кроме того, в соответствии с п. 2 ст. 10 ФЗ «О коммерческой тайне» от <дата> № 98-ФЗ режим коммерческой тайны считается установленным после принятия обладателем информации, составляющей коммерческую тайну, мер по охране конфиденциальности этой информации, предусмотренных п. 1 ст. 10 указанного федерального закона.

Согласно п. 1 ст. 10 ФЗ «О коммерческой тайне» от <дата> № 98-ФЗ работодателем должны быть предприняты следующие меры: определение перечня информации, составляющей коммерческую тайну, ограничение доступа к информации, составляющей коммерческую тайну, учет лиц, получивших доступ к информации, составляющей коммерческую тайну, регулирование отношений по использованию такой информации, нанесение на материальные носители, содержащие информацию, составляющую коммерческую тайну, грифа «Коммерческая тайна» с указанием обладателя такой информации.

Разделом 5.1. Стандарта Компании № ПЗ-11.03 С-0006 «Охрана сведений конфиденциального характера» от <дата> также предусмотрено обязательное нанесение грифа «Коммерческая тайна» на документы, содержащие сведения конфиденциального характера.

В данном случае на аудиторском отчете «Аудит эффективности процесса обращения с отходами на НПЗ Компании» № № *** гриф «Коммерческая тайна» отсутствует, что является основанием считать, что режим коммерческой тайны в отношении указанного документа ответчиком установлен не был.

При таких обстоятельствах, факт нарушения истцом п. 5.3. Стандарта Компании № № *** «Охрана сведений конфиденциального характера» от <дата> и п. 4.19. должностной инструкции П2-03 ДИ-РЗ-01 ЮЛ-039 «Должностная инструкция первого заместителя генерального директора - технического директора» не может считаться установленным, в связи с чем основания для применения в отношении истца дисциплинарного взыскания у ответчика отсутствовали.

Ответ на запрос старшего следователя следственного отдела по г. Сызрань СУ СК России по Самарской области капитана юстиции М.Х. Аитова - сопроводительное письмо к копии аудиторского отчета «Аудит эффективности процесса обращения с отходами на НПЗ Компании» № № *** было подписано истцом <дата> Конкретная дата обнаружения работодателем совершенного истцом, по его мнению, проступка ни в приказе АО «СНПЗ» № *** от <дата>, ни в заключении внутреннего служебного расследования не указана. При этом приказ о применении к истцу дисциплинарного взыскания датирован <дата>, то есть спустя почти два месяца с момента подписания вышеуказанного письма.

Таким образом, ответчиком было допущено существенное нарушение процедуры привлечения к дисциплинарной ответственности, предусмотренной ст. 193 Трудового кодекса Российской Федерации, в силу которой дисциплинарное взыскание применяется не позднее одного месяца со дня обнаружения проступка, не считая времени болезни работника, пребывания его в отпуске, а также времени, необходимого на учет мнения представительного органа работников.

Истец Ю.В.Попов в судебное заседание не явился, уполномочил представлять свои интересы Н.В. Третьякову, которая в суде иск поддержала, сославшись на изложенные выше доводы.

Представитель ответчика АО «СНПЗ» О.И.Сазонова в судебном заседании против иска возражала и в обоснование своих возражений указала следующее:

Истец Ю.В. Попов работает на АО «СНПЗ» с <дата> в должности первого заместителя генерального директора-технического директора. В круг его функциональных обязанностей входят вопросы, связанные с технологией и производством нефтепродуктов.

Ю.В.Попов оспаривает привлечение его к дисциплинарной ответственности по приказам от № *** от <дата> и № *** от <дата> и просить отменить их в полном объеме.

1. Приказ 1267 от <дата>.

Ю.В.Попов наказан за нарушение обязанностей, изложенных в Должностной инструкции и ненадлежащее исполнение приказа № *** от <дата> «Об усилении контроля за работой технологических установок».

Ю.В.Попов формирует единую техническую политику в Обществе согласно должностной инструкции. Приказом № *** от <дата> было предписано изменения технологического режима производить только с согласования первого заместителя генерального директора-технического директора Ю.В.Попова

В текущем году технологические установки 35/11-600 и 35/6 стали терять активность катализатора, о чем неоднократной проводились производственные совещания, в том числе на уровне ПАО НК «Роснефть», в связи с чем в мае было дано указание провести анализ дезактивации катализатора. В адрес Компании Ю.В.Поповым <дата> был подготовлен ответ (исх. № ***). В качестве причины указаны пусковые проблемы, которые не обеспечили полное воспроизведение активности катализатора.

Компания не согласилась с выводами завода и по факту детального анализа пришла к выводу длительного нарушения норм технологического режима на установки ЭЛОУ-АВТ-6 при отсутствии контроля за качеством компонентов сырья № *** соответственно, не принятия мер по их исправлению, что привело к одновременному коксованию катализатора и его дезактивности. Повторно <дата> ПАО НК «Роснефть» просит принять меры по недопущению нарушений режима.

Причины дезактивации установлены комиссией без участия истца <дата>, они иные, чем представлены им <дата>.

Анализ подтверждает, что истинные причины деактивации катализатора техническим директором не выявлены, т.е. он не контролирует технологические параметры работы установок.

Ю.В.Попов ссылается на датирование объяснений А.Н.Кузнецова, А.Н.Лапина после составления акта, а В.Г. Зверева, С.С.Федотова не датированы вовсе. Но они не являются членами комиссии и их не привлекают к дисциплинарной ответственности, поэтому данные доводы ничего не доказывают, просто констатируют факты.

Срок для наказания не пропущен, поскольку данные нарушения, бесконтрольность за технологическими процессами, носят длящийся характер, а причины и анализ деактивации катализатора были установлены комиссионно <дата>. Приказ о привлечении к дисциплинарному взысканию датирован <дата>, т.е. срок установленный ст. 193 Трудового кодекса РФ, не нарушен.

Истец знает, за что конкретно он наказан по приказу № ***, поскольку тема по падению активности катализатора была объектом многих совещаний, истец это не отрицает, сроки его наказания не нарушены, объяснения Ю.В.Поповым перед изданием приказа давались, с приказом он ознакомлен.

2. Приказ № *** от <дата>.

При приеме Ю.В.Попова на работу с ним был заключен трудовой договор № *** <дата>, он ознакомлен со своей должностной инструкцией и локальными нормативными актами, о чем есть отметки в листе ознакомления.

В п.<дата> трудового договора предусмотрено, что работник обязан соблюдать конфиденциальность. В п. 1.5 должностной инструкции предусмотрено, что любая информация, ставшая известной в ходе исполнения обязанностей, если она не носит общедоступного характера, считается коммерческой тайной и не может быть разглашена без разрешения Общества.

<дата> было подписано письмо за исх. № *** от <дата> с направлением копии аудиторского отчета «Аудит эффективности процесса обращения с отходами на НПЗ Компании» № № *** на 95 листах, и копию приложения к аудиторскому отчету на 321 листе на запрос следственного отдела по г.Сызрань СУ СК России по Самарской области.

Учитывая, что в соответствии со стандартом компании № № *** «Охрана сведений конфиденциального характера» акты комплексных ревизий производственной и финансово-хозяйственной деятельности Компании включены в перечень информации, составляющей коммерческую тайну (Раздел 6 «Рынок. Экономика и производство» Приложения 1 Стандарта Компании) процедура раскрытия сведений конфиденциального характера должна проводиться в соответствии с разделом 5.3 «Порядок предоставления сведений конфиденциального характера» и разделом 5.4 «Порядок передачи сведений конфиденциального характера», а именно: предоставление сведений конфиденциального характера органам государственной власти и местного самоуправления, а также иным государственным органам, осуществляется только по мотивированному их требованию на безвозмездной основе.

Мотивированное требование должно быть подписано уполномоченным должностным лицом, содержать указание цели и правовые основания затребования сведений конфиденциального характера и срок предоставления этой информации, если иное не установлено федеральными законами. Документам, предоставляемым указанным органам и содержащим сведения конфиденциального характера, должен быть присвоен соответствующий гриф. В соответствии с действующим законодательством Российской Федерации должностные лица органов государственной власти, иных государственных органов, органов местного самоуправления, государственные или муниципальные служащие указанных органов без согласия обладателя сведений конфиденциального характера не вправе разглашать или передавать другим лицам, органам государственной власти, иным государственным органам, органам цветного самоуправления ставшие известными им в силу выполнения должностных (служебных) обязанностей указанные сведения, за исключением случаев, предусмотренных действующим законодательством, а также не вправе использовать эти сведения в корыстных или иных личных целях;

Передача сведений конфиденциального характера стороннему юридическому или физическому лицу производится по акту приема-передачи. При передаче документов по сертифицированным каналам передачи данных подтверждением передачи является заверка о доставке документов. Акты приема-передачи, почтовые уведомления и
распечатки заверок сохраняется в деле КТ, как и другие грифованные документы. При проведении мероприятий, связанных с массовой передачей в определенный период времени однотипной информации, отнесенной к коммерческой тайне (аудиторские проверки, услуги по ведению бухгалтерского учета и т.п.), руководители СП вправе организовать работу по учету передаваемой конфиденциальной информации в форме ведомостей (учетных электронных массивов) передаваемой документации, в дальнейшем прилагаемых к актам приема-передачи. В таком случае, каждый факт передачи должен подтверждаться (вышеописанными способами) уполномоченным лицом принимающей стороны.

<дата> Ю.В.Попов исполнял обязанности генерального директора в период очередного отпуска генерального директора К.И. Стежко, который вышел из отпуска <дата>, обнаружил передачу информации и издал распоряжение от <дата>.

<дата> комиссия выяснила обстоятельства передачи информации с 9 по <дата>. В это время Ю.В.Попов находился на больничном листе. После выхода с больничного, <дата> был издан приказ о привлечении Ю.В.Попова к дисциплинарной ответственности, в связи с чем срок, установленный ст. 193 Трудового кодекса РФ, не нарушен.

В возражение доводов ответчика и в обоснование своих доводов истец дополнительно указал, что согласно приказу АО «СНПЗ» № *** от <дата> «О наложении дисциплинарного взыскания» основанием для привлечения к дисциплинарной ответственности явился акт о проведении расследования от <дата>. Однако, фактически и из указанного акта расследования от <дата>, и из писем ПАО НК «Роснефть» № № *** от <дата>, № № *** от <дата>, № № *** от <дата>, и из письменных пояснений ответчика от <дата> следует, что вывод о виновности истца в произошедшем снижении активности катализатора был сделан работниками ПАО НК «Роснефть» еще до проведения расследования силами АО «СНПЗ» - «Компания… пришла к выводу длительного нарушения норм технологического режима на установке ЭЛОУ-АВТ-6 при отсутствии контроля за качеством компонентов сырья № ***…».

При этом ответчиком не приводятся доказательства наличия у сотрудников ПАО НК «Роснефть» полномочий по проведению служебного расследования по факту проступка, совершенного сотрудником АО «СНПЗ», заключение по результатам проведенного расследования сотрудниками ПАО НК «Роснефть» не составлялось.

Согласно письму директора Департамента нефтепереработки в ранге Вице-президента ОАО «НК «Роснефть» А.А. Романова № № *** от <дата> он пришел к выводу о длительном нарушении норм технологического режима на установке при отсутствии контроля за качеством компонентов сырья риформингов Л-35-6 и ЛЧ-35-11-600 в результате анализа возможных факторов снижения активности катализатора. Какие именно факторы анализировались указанным лицом, по каким причинам те или иные факторы были им отброшены из письма, не следует.

Представители ПАО НК «Роснефть» принимали участие в совещаниях, которые проводились в АО «СНПЗ» в марте – мае 2016 года именно по фактам снижения активности катализатора. Это обстоятельство подтверждается ответчиком в его письменных пояснениях по делу. Однако, даже при этом сотрудники ПАО НК «Роснефть» не могли установить причину снижения активности катализатора и не давали соответствующих указаний по его устранению. Хотя после того, как работоспособность оборудования была восстановлена силами завода при непосредственном участии истца, спустя несколько месяцев после обнаружения снижения активности катализатора, специалисты ПАО НК «Роснефть» самостоятельно выявили причины ухудшения работы оборудования и пришли к выводу о виновности в произошедшем: письмо директора Департамента нефтепереработки в ранге вице-президента ПАО «НК «Роснефть» А.А. Романова № № *** от <дата> на имя Генерального директора АО «СНПЗ» К.И. Стежко содержит следующую фразу: «С целью недопущения повторения выявленных причин в будущем, прошу Вас провести анализ причин дезактивации катализатора с оформлением акта расследования, выявить роль сотрудников технологической службы завода с подготовкой приказа о наказании виновных лиц, допустивших сложившуюся ситуацию, включая Технического директора»

При таких обстоятельствах расследование, проведенное в АО «СНПЗ» по факту снижения активности катализатора, по своей сути носит формальный характер, цель его – подвести обоснование под выводы, ранее сделанные сотрудниками ПАО НК «Роснефть». При этом позиция ПАО НК «Роснефть» относительно произошедшего снижения работоспособности оборудования не подкреплена никакими фактами, полномочия по проведению соответствующих расследований силами ПАО НК «Роснефть» не подтверждена ответчиком в установленном законом порядке. Из официальных документов, писем, касающихся данного вопроса, не следует, что именно подразумевается сотрудниками ПАО НК «Роснефть», АО «СНПЗ» под «длительным нарушением норм технологического режима»: каким нормативным актом (приказом, инструкцией и т.д.) установлены данные нормы, в чем заключаются данные нормы, в чьи полномочия входит их соблюдение, как долго длился период несоблюдения норм технологического режима (с какого момента по какой момент), в каком порядке должен был осуществляться контроль за соблюдением указанных норм, чем подтверждается отсутствие контроля со стороны истца.

Подход ответчика к решению данных вопросов слишком упрощен: производство некачественного продукта – результат вины истца, так как именно истец должен был контролировать качество. При этом причинно-следственная связь между виновным действием/бездействием и отрицательным производственным результатом, по мнению ответчика, доказыванию не подлежит, с чем истец не согласен. Не может рассматриваться как должностной проступок неисполнение или ненадлежащее выполнение обязанностей по причинам, не зависящим от работника.

В своих письменных объяснениях истец довел до сведения работодателя, что в марте 2016 года на вновь установленном оборудовании начало наблюдаться падение активности катализаторов. Порядок действий в условиях подобного снижения активности, в том числе по принятию мер особого контроля, не установлен ни действующим законодательством Российской Федерации, ни внутренними положениями завода, ни техническими инструкциями изготовителя оборудования. При таких обстоятельствах меры, подлежащие применению для исправления ситуации, подлежали разработке. Для установления причины ухудшения работы оборудования по инициативе истца созывались ежедневные совещания с участием специалистов завода, специалистов Департамента нефтепереработки, лицензиара и представителей изготовителя оборудования. На данных совещаниях обсуждались вероятные причины падения активности катализаторов, принимались решения по проверке предполагаемых причин, анализировались результаты проверки и т.д. Более того, действительная причина ухудшения работы оборудования была выявлена именно истцом, после чего истец принял реальные меры по ее устранению. В июне 2016 года, когда в результате принятых по указанию истца мер окончательно выправились показатели работы оборудования, истец утвердил «Мероприятия по недопущению получения брака по фракционному составу сырья каталитического риформинга». Данный документ явился обобщением всех принятых мер по устранению снижения активности катализаторов и впредь будет являться руководством к действию при возможном повторении ситуации.

Таким образом, трудовая функция по осуществлению контроля за технологическими параметрами работы установок была выполнена истцом своевременно и в полном объеме насколько это было возможно в сложившейся ситуации. Никаких нарушений со стороны истца допущено не было, равно как и не может считаться доказанным факт виновного бездействия истца, а, следовательно, основания для привлечения к дисциплинарной ответственности у ответчика отсутствуют.

Истец не согласен с доводом ответчика о том, что «срок для наказания не пропущен». Согласно ст. 193 Трудового кодекса РФ дисциплинарное взыскание применяется не позднее одного месяца со дня обнаружения проступка. Согласно п. 34 Постановлению Пленума Верховного Суда РФ "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" от <дата> № *** днем обнаружения проступка, с которого начинается течение месячного срока, считается день, когда лицу, которому по работе (службе) подчинен работник, стало известно о совершении проступка, независимо от того, наделено ли оно правом наложения дисциплинарных взысканий, а не дата установления причин, как это следует из письменных пояснений ответчика.

Согласно акту расследования от <дата> сбои в работе оборудования были обнаружены ответчиком в марте 2016 года. В мае 2016 года при непосредственном участии истца причины сбоев были устранены. Показатели работы оборудования в целом за июнь 2016 года полностью соответствовали норме. Следовательно, издание приказа о привлечении виновного лица к дисциплинарной ответственности в августе 2016 года является нарушением требований ст. 193 Трудового кодекса РФ.

Пояснения ответчика относительно приказа № *** от <дата> не содержат ни одного довода в опровержение перечисленных нарушений, допущенных им при издании данного приказа. Ответчик фактически воспроизводит события, предшествующие изданию спорного приказа, и цитирует положения внутренних нормативных актов АО «СНПЗ».

При этом из пояснений ответчика не следует, какое именно из содержащихся в п. 5.3. Стандарта Компании № ПЗ-11.03 С-0006 «Охрана сведений конфиденциального характера» требований предоставления сведений конфиденциального характера было допущено, как, по мнению ответчика, соотносятся положения Стандарта Компании № ПЗ-11.03 С-0006 «Охрана сведений конфиденциального характера» и федерального закона «О коммерческой тайне» от <дата> № 98-ФЗ, которым установлено, что режим коммерческой тайны не может быть установлен лицами, осуществляющими предпринимательскую деятельность, в отношении сведений о загрязнении окружающей среды, сведений о нарушениях законодательства Российской Федерации и фактах привлечения к ответственности за совершение этих нарушений, чем доказывается отнесение аудиторского заключения к категории документов, содержащих коммерческую тайну, в отсутствие соответствующего грифа, предусмотренного положениями Стандарта Компании № ПЗ-11.03 С-0006 «Охрана сведений конфиденциального характера» и федерального закона «О коммерческой тайне» от <дата> № 98-ФЗ.

Копия аудиторского отчета «Аудита эффективности процесса обращения с отходами на НПЗ Компании» № ПА-16085-ДОА действительно была передана старшему следователю следственного отдела по г. Сызрань СУ СК России по Самарской обл. капитану юстиции М. Х. Аитову во исполнение его официального запроса, так как в силу п. 4 ст. 21 УПК РФ требования, поручения и запросы прокурора, руководителя следственного органа, следователя, органа дознания и дознавателя, предъявленные в пределах их полномочий, установленных УПК РФ, обязательны для исполнения всеми учреждениями, предприятиями, организациями, должностными лицами и гражданами. Отрицательные для ответчика и истца, как должностного лица, последствия неисполнения данного запроса со ссылками на нормы действующего законодательства РФ указаны истцом в исковом заявлении.

При таких обстоятельствах, факт нарушения истцом п. 5.3. Стандарта Компании № № *** «Охрана сведений конфиденциального характера» от <дата> и п. 4.19. должностной инструкции № *** «Должностная инструкция первого заместителя генерального директора - технического директора» не может считаться установленным, в связи с чем, основания для применения в отношении истца дисциплинарного взыскания у ответчика отсутствовали.

С учетом изложенного, считает, что ответчиком не представлены объективные возражения, опровергающие доводы, указанные в исковом заявлении, в связи с чем, настаивает на удовлетворении заявленных исковых требований в полном объеме.

    Суд, заслушав представителей сторон, свидетелей, исследовав представленные письменные доказательства, полагает иск обоснованным и подлежащим удовлетворению по следующим основаниям.

В силу ст. 192 Трудового кодекса российской Федерации ( далее ТК РФ) за совершение дисциплинарного проступка, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей, работодатель имеет право применить следующие дисциплинарные взыскания: замечание; выговор; увольнение по соответствующим основаниям.

Порядок применения дисциплинарных взысканий регламентирован ст. 193 ТК РФ.

Исходя из п.53 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.04 N 2 устанавливается, что в силу ч. 1 ст. 46 Конституции РФ, гарантирующей каждому судебную защиту его прав и свобод, и корреспондирующих ей положений международно-правовых актов, в частности статьи 8 Всеобщей декларации прав человека, статьи 6 (пункт 1) Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также статьи 14 (пункт 1) Международного пакта о гражданских и политических правах, государство обязано обеспечить осуществление права на судебную защиту, которая должна быть справедливой, компетентной, полной и эффективной.

Учитывая это, а также, принимая во внимание, что суд, являющийся органом по разрешению индивидуальных трудовых споров, в силу части 1 статьи 195 ГПК РФ должен вынести законное и обоснованное решение, обстоятельством, имеющим значение для правильного рассмотрения дел об оспаривании дисциплинарного взыскания или о восстановлении на работе и подлежащим доказыванию работодателем, является соблюдение им при применении к работнику дисциплинарного взыскания вытекающих из статей 1, 2, 15, 17, 18, 19, 54 и 55 Конституции РФ и признаваемых Российской Федерацией как правовым государством общих принципов юридической, а следовательно и дисциплинарной, ответственности, таких, как справедливость, равенство, соразмерность, законность, вина, гуманизм.

В этих целях работодателю необходимо представить доказательства, свидетельствующие не только о том, что работник совершил дисциплинарный проступок, но и о том, что при наложении взыскания учитывались тяжесть этого проступка и обстоятельства, при которых он был совершен (ч. 5 ст. 192 ТК РФ), а также предшествующее поведение работника, его отношение к труду.

При этом, основанием для применения к работнику дисциплинарного взыскания является факт совершения работником дисциплинарного проступка, который в силу норм действующего трудового законодательства следует рассматривать, как виновное, противоправное неисполнение или ненадлежащее исполнение работником возложенных на него трудовых обязанностей, в том числе нарушение должностных инструкций, положений, приказов работодателя, при этом, следует учитывать необходимость соблюдения установленной законом процедуры наложения дисциплинарного взыскания.

В п. 35 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004 N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" устанавливается, что под нарушением трудовых обязанностей следует понимать, в том числе, нарушение требований законодательства, обязательств по трудовому договору, правил внутреннего трудового распорядка, должностных инструкций, положений, приказов работодателя, технических правил и т.п.

Дисциплинарный проступок обладает рядом признаков, позволяющих определить его как правонарушение, но отграничивать его от других видов правонарушений.

Таким образом, основными признаками дисциплинарного проступка являются: противоправность в форме деяния (действия или бездействия); виновность совершения; причинение вреда имущественного, личного или организационного характера; наличие возможности привлечения нарушителя к дисциплинарной ответственности.

Кроме этого, необходимым элементом, связующим признаки дисциплинарного проступка, является причинно-следственная связь между деянием и наступившим последствием.

Противоправность действий или бездействия работника означает, что они не соответствуют законам, иным нормативным правовым актам, в том числе положениям и уставам о дисциплине, должностным инструкциям.

Неисполнение или ненадлежащее исполнение трудовых обязанностей признается виновным, если работник действовал умышленно или по неосторожности. Не может рассматриваться как должностной проступок неисполнение или ненадлежащее выполнение обязанностей по причинам, не зависящим от работника.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что стороны состоят в трудовых отношениях. А именно, истец Ю.В.Попов работает в АО «СНПЗ» в должности первого заместителя генерального директора - технического директора по трудовому договору № *** от <дата>.

Приказами АО «СНПЗ» № *** от <дата> и № *** от <дата> к нему были применены дисциплинарные взыскания в виде выговоров за нарушение положений должностной инструкции и иных локальных нормативных актов.

Названные приказы суд полагает незаконными по следующим основаниям.

1. Приказом АО «СНПЗ» № *** от <дата> истец был привлечен к дисциплинарной ответственности за нарушение п. 4.4., п. 4.6., п. 4.12., п. 4.14. должностной инструкции П2-03 ДИ-РЗ-01 ЮЛ-039 «Должностная инструкция первого заместителя генерального директора - технического директора», ненадлежащее исполнение приказа № *** от <дата> «Об усилении контроля за работой технологических установок».

Основанием к изданию данного приказа явился акт расследования от <дата> по выявлению причин дезактивации катализаторов на установках ЛЧ-35-11/600 и Л-35/6, которые с марта 2016 года стали терять активность катализатора, что привело к выводу установок на внеплановую регенерацию.

По мнению ответчика, истинные причины деактивации катализатора техническим директором Ю.В.Поповым не были выявлены, то есть он не контролировал технологические параметры работы установок.

Как указывалось выше, привлечение к дисциплинарной ответственности истца связано с нарушением им положений п. 4.4., п. 4.6., п. 4.12., п. 4.14. должностной инструкции П2-03 ДИ-РЗ-01 ЮЛ-039 «Должностная инструкция первого заместителя генерального директора - технического директора» и ненадлежащим исполнением приказа № *** от <дата> «Об усилении контроля за работой технологических установок».

Так, исходя из п. 4.4. должностной инструкции первый заместитель генерального директора – технический директор обязан осуществлять руководство и постоянный контроль за техническим состоянием производства, бесперебойной и эффективной работой производственных процессов, выполнением плановых заданий по выработке продукции необходимого качества.

П. 4.6. должностной инструкции на первого заместителя генерального директора – технического директора возложена обязанность по обеспечению внедрения новых прогрессивных технологий и новых видов продукции, а также осуществлению руководства разработкой и реализацией планов внедрения новой техники, проведением организационно-технических мероприятий, научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, контролю за соблюдением проектной, конструкторской и технологической дисциплины.

Согласно п. 4.12. должностной инструкции первый заместитель генерального директора – технический директор обязан приостанавливать и запрещать технологические процессы и работы, проводимые с отступлением от утвержденных регламентов, проектов и другой технической документации, а также с нарушением правил, инструкций по промышленной и экологической безопасности, охране труда, пожаро- и газобезопасности.

В соответствии с п. 4.14. должностной инструкции первый заместитель генерального директора – технический директора обязан координировать и контролировать деятельность производственных и технических служб предприятия при разработке планов производства и исполнении работ по договорам по переработке нефти.

Таким образом, названные положения должностной инструкции возлагают на технического директора общее руководство, постоянный контроль и координацию за техническим состоянием производства и производственных процессов.

Приказ № *** от <дата> «Об усилении контроля за работой технологических установок» предусматривает внесение изменений в технологический режим установок только с согласия технического директора Ю.В.Попова, на которого возложен контроль за исполнением данного приказа.

Из оспариваемого приказа № *** от <дата> следует, что отсутствие надлежащего контроля со стороны Ю.В.Попова за технологическими параметрами работы установок и качеством получения компонентов сырья явилось причиной дезактивации каталитических систем по причине закоксовывания катализатора.

Вместе с тем, ответчиком не представлено локального нормативного документа, регламентирующего порядок осуществления контроля за работой установок в условиях произошедшего падения активности катализаторов, из которого можно было бы сделать вывод о правильности либо неправильности действий Ю.В.Попова, как технического директора, в сложившейся ситуации деактивации катализатора в установках.

При этом порядок действий в условиях подобного снижения активности, в том числе, по принятию мер особого контроля, не установлен ни действующим законодательством Российской Федерации, ни внутренними положениями завода, ни техническими инструкциями изготовителя оборудования.

Тогда как судом установлено и подтверждено письменными материалами дела и показаниями свидетелей А.Е.Кузнецова ( начальника цеха №1), В.Г.Зверева (главного инженера по вторичным процессам), С.С.Федотова ( главного технолога), Ю.Н.Пушкарева (заместителя начальника цеха № ***), А.Н.Лапина (начальник цеха № ***)А.Н.Малышева (начальника установки) С.И.Асадуллаева (начальника установки Л-35\6 цеха № ***), А.М.Степанова (ведущего инженера), что в марте 2016 года истец довел до сведения работодателя о том, что на вновь установленном оборудовании начало наблюдаться падение активности катализаторов. По инициативе Ю.В.Попова для установления причины ухудшения работы оборудования созывались ежедневные совещания с участием специалистов завода, специалистов Департамента нефтепереработки, лицензиара и представителей изготовителя оборудования. На данных совещаниях обсуждались вероятные причины падения активности катализаторов, принимались решения по проверке предполагаемых причин, анализировались результаты проверки и т.д. В июне 2016 года Ю.В.Попов утвердил «Мероприятия по недопущению получения брака по фракционному составу сырья каталитического риформинга».

Таким образом, трудовая функция по осуществлению контроля за технологическими параметрами работы установок была выполнена истцом своевременно и в полном объеме насколько это было возможно в сложившейся ситуации. Бездействие в данной ситуации, равно как и какие-либо нарушения, не имели место.

С учетом изложенного суд приходит к выводу об отсутствии виновного бездействия истца, а, следовательно, основания для привлечения к дисциплинарной ответственности отсутствуют.

Кроме того суд полагает, что дисциплинарное взыскание по оспариваемому приказу наложено за пределами установленного ч. 3 ст. 193 Трудового кодекса РФ, согласно которой дисциплинарное взыскание применяется не позднее одного месяца со дня обнаружения проступка.

Согласно п. 34 Постановления Пленума Верховного Суда РФ "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" от <дата> № *** днем обнаружения проступка, с которого начинается течение месячного срока, считается день, когда лицу, которому по работе (службе) подчинен работник, стало известно о совершении проступка, независимо от того, наделено ли оно правом наложения дисциплинарных взысканий.

Из материалов дела следует и не оспаривается сторонами, что сбои в работе оборудования были обнаружены в марте 2016 года, а к июлю причины сбоев были установлены, о чем свидетельствует письмо директора Департамента нефтепереработки в ранге вице-президента ПАО «НК «Роснефть» А. А. Романова № № *** от <дата> на имя Генерального директора АО «СНПЗ» К.И. Стежко о необходимости проведения анализа причин дезактивации катализаторов в период апрель-июль 2016 года на установках № *** цеха № *** АО «СНПЗ».

Из названного письма устанавливается, что причиной дезактивации катализатора явилось получение качества компонентов сырья, не соответствующего технологическому регламенту АВТ из-за отсутствия надлежащего контроля за технологическими параметрами работы установок и качеством получаемого сырья со стороны технического руководства завода.

На основании приказа генерального директора № *** от <дата> начальник цеха № *** Кузнецов А.Е. был привлечен к дисциплинарной ответственности за систематическое нарушение технологического регламента установки в связи с выявлением факта превышения по показателю «конец кипения бензиновой фракции У-1», риск получения брака по фракционному составу сырья каталитического риформинга по концу кипения.

Изложенное указывает, что в конце июне 2016 года ответчику уже было известно о причине дезактивации катализатора, а приказ о привлечении Ю.В.Попова издан <дата>, то есть с превышением месячного срока, установленного трудовым законодательством.

    Таким образом, приказ 1267 от <дата> является незаконным и подлежит отмене, поскольку работодателем нарушен срок применения дисциплинарного взыскания, а также в действиях Ю.В.Попова отсутствует состав дисциплинарного проступка.

2. Далее, приказом АО «СНПЗ» № *** от <дата> Ю.В.Попов привлечен к дисциплинарной ответственности в виде выговора за нарушение п. 1.5., п. 4.19. должностной инструкции П2-03 ДИ-РЗ-01 ЮЛ-039 и п. 5.3. Стандарта Компании № № *** «Охрана сведений конфиденциального характера».

Основанием к изданию названного приказа явилось заключение внутреннего служебного расследования о выявлении факта ненадлежащего исполнения требований Стандарта Компании № № *** «Охрана сведений конфиденциального характера», которое проводилось в связи с выявлением факта направления <дата> истцом в следственный комитет копии аудиторского отчета «Аудит эффективности процесса обращения с отходами на НПЗ Компании» № ПА-16085-ДОА на 95 листах в соответствии с запросом следственного отдела по г.Сызрань СУ СК России по Самарской области.

Ответчик полагает, что истец, направив названный аудиторский отчет в следственный комитет без согласования с Обществом, разгласил сведения конфиденциального характера, а именно, истец допустил следующие нарушения:

- п. 1.5 должностной инструкции № ***, в силу которого любая информация, ставшая известной первому заместителю генерального директора - техническому директору в ходе выполнения обязанностей, если она не носит общедоступного характера, считается коммерческой тайной и не может быть разглашена без разрешения Общества.

- п. 4.19, согласно которому истец обязан своевременно и качественно выполнять требования утвержденных на предприятии и в Компании локальных нормативных актов (стандартов, инструкций, предписаний, приказов, распоряжений и пр. документов), касающихся деятельности работника на данной должности.

- п. 5.3. Стандарта Компании № № *** «Охрана сведений конфиденциального характера», регламентирующего порядок предоставления сведений конфиденциального характера. И исходя из названного порядка предоставление сведений конфиденциального характера органам государственной власти и местного самоуправления, а также иным государственным органам, осуществляется только по мотивированному их требованию на безвозмездной основе.

Также названным стандартом предусмотрено, что информация может быть предоставлена по запросу суда, органов предварительного следствия по делам, находящимся в их производстве.

При этом документам, предоставляемым указанным органам и содержащим сведения конфиденциального характера, должен быть присвоен соответствующий гриф.

Суд полагает, названные требования должностной инструкции № *** и Стандарта Компании № № *** «Охрана сведений конфиденциального характера» не были нарушены истцом при направления им <дата> ( как лицом, исполняющим обязанности генерального директора) в следственный комитет копии аудиторского отчета «Аудит эффективности процесса обращения с отходами на НПЗ Компании» № № *** на 95 листах в соответствии с запросом следственного отдела по г.Сызрань СУ СК России по Самарской области, по следующим основаниям.

Закон позволяет отнести к информации, составляющей коммерческую тайну (секрет производства) общества, сведения практически любого характера. Это могут быть производственные, технические, экономические, организационные и другие процессы, имеющие действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу их неизвестности третьим лицам (не имеющим свободного доступа на законном основании). При этом обществом принимаются меры по охране конфиденциальности таких сведений и ограничению доступа к такой путем установления порядка обращения с этой информацией и контроля над его соблюдением. В связи с чем принимается локальный нормативно-правовой акт, детализирующий режим коммерческой тайны. В частности, таковым документом для АО «СНПЗ» является Стандарт Компании № № *** «Охрана сведений конфиденциального характера», которым определен перечень конфиденциальной информации общества, являющий приложением к Стандарту.

Аудиторский отчет «Аудит эффективности процесса обращения с отходами на НПЗ Компании» в данном перечне не поименован.

Далее, в соответствии со ст. 3 Федерального закона "О коммерческой тайне" коммерческая тайна - режим конфиденциальности информации, позволяющий ее обладателю при существующих или возможных обстоятельствах увеличить доходы, избежать неоправданных расходов, сохранить положение на рынке товаров, работ, услуг или получить иную коммерческую выгоду;

В соответствии со ст. 3 Федерального закона "О коммерческой тайне" коммерческая тайна - режим конфиденциальности информации, позволяющий ее обладателю при существующих или возможных обстоятельствах увеличить доходы, избежать неоправданных расходов, сохранить положение на рынке товаров, работ, услуг или получить иную коммерческую выгоду.

Также к коммерческой тайней относят:

- информацию (сведения) любого характера (производственные, технические, экономические, организационные и другие), в том числе о результатах интеллектуальной деятельности в научно-технической сфере, а также сведения о способах осуществления профессиональной деятельности, которые имеют действительную или потенциальную коммерческую ценность в силу неизвестности их третьим лицам, к которым у третьих лиц нет свободного доступа на законном основании и в отношении которых обладателем таких сведений введен режим коммерческой тайны;

- передачу информации, составляющей коммерческую тайну, что подразумевает передачу информации, составляющей коммерческую тайну и зафиксированной на материальном носителе, ее обладателем контрагенту на основании договора в объеме и на условиях, которые предусмотрены договором, включая условие о принятии контрагентом установленных договором мер по охране ее конфиденциальности;

- разглашение информации, составляющей коммерческую тайну ( действие или бездействие, в результате которых информация, составляющая коммерческую тайну, в любой возможной форме (устной, письменной, иной форме, в том числе с использованием технических средств) становится известной третьим лицам без согласия обладателя такой информации либо вопреки трудовому или гражданско-правовому договору).

В соответствии с ч. 2 ст. 10 Федерального закона "О коммерческой тайне" режим коммерческой тайны считается установленным после принятия обладателем информации, составляющей коммерческую тайну, мер, а именно: работодателем должны быть предприняты следующие меры: определение перечня информации, составляющей коммерческую тайну, ограничение доступа к информации, составляющей коммерческую тайну, учет лиц, получивших доступ к информации, составляющей коммерческую тайну, регулирование отношений по использованию такой информации, нанесение на материальные носители, содержащие информацию, составляющую коммерческую тайну, грифа "коммерческая тайна" с указанием обладателя такой информации.

Согласно п. п. 5 ч. 1 ст. 10 Федерального закона "О коммерческой тайне" нанесение на материальные носители, содержащие информацию, составляющую коммерческую тайну, или включение в состав реквизитов документов, содержащих такую информацию, грифа "Коммерческая тайна" с указанием обладателя такой информации (для юридических лиц - полное наименование и место нахождения, для индивидуальных предпринимателей - фамилия, имя, отчество гражданина, являющегося индивидуальным предпринимателем, и место жительства).

Режим коммерческой тайны считается установленным после принятия обладателем информации, составляющей коммерческую тайну, мер, указанных выше.

Тогда как суду не представлено доказательств, что аудиторский отчет «Аудит эффективности процесса обращения с отходами на НПЗ Компании» имел гриф "Коммерческая тайна".

Согласно ст. 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п. 3 ст. 123 Конституции РФ и ст. 12 ГПК РФ, закрепляющих принципы состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Вместе с тем, ответчиком не представлено доказательств, достоверно подтверждающих факт направления Ю.В.Поповым посторонним лицам информации, содержащую коммерческую тайну АО «СНПЗ», доказательств наличия направленного документа в соответствующем перечне об охране коммерческой тайны, указания на них грифа "коммерческая тайна".

Более того, аудиторский отчет «Аудит эффективности процесса обращения с отходами на НПЗ Компании» № ПА-16085-ДОА на 95 листах был направлен в следственный отдел в соответствии с запросом следственного отдела по г.Сызрань СУ СК России по Самарской области.

Тогда как, в силу части 4 статьи 21 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации требования, поручения и запросы прокурора, руководителя следственного органа, следователя, органа дознания и дознавателя, предъявленные в пределах их полномочий, установленных настоящим Кодексом, обязательны для исполнения всеми учреждениями, предприятиями, организациями, должностными лицами и гражданами.

Согласно ч. 2 ст. 7 Федерального закона N 403-ФЗ от <дата> "О следственном комитете Российской Федерации" требования сотрудника следственного комитета, предъявленные при проверке сообщения о преступлении, обязательны для исполнения всеми должностными и иными лицами.

В силу п. 3 ч. 1 ст. 7 названного закона сотрудник следственного комитета при осуществлении процессуальных полномочий, возложенных на него уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации, вправе требовать от руководителей и других должностных лиц органов, предприятий, учреждений и организаций, указанных в пункте 1 настоящей части, предоставления необходимых документов, материалов, статистических и иных сведений, выделения специалистов для выяснения возникших в ходе проверки сообщения о преступлении и проведения предварительного расследования вопросов; требовать от должностных лиц соответствующих органов, предприятий, учреждений и организаций производства в этих целях документальных проверок, ревизий, исследований документов, предметов, трупов и привлекать к участию в этих проверках, ревизиях, исследованиях специалистов.

Стандартом Компании № П3-11.03 С-0006 «Охрана сведений конфиденциального характера» также предусмотрено предоставление сведений конфиденциального характера органам органов предварительного следствия по делам, находящимся в их производстве.

Исходя из сообщения старшего следователя следственного отдела М.Х.Аитова усматривается, что затребование аудиторского отчета «Аудит эффективности процесса обращения с отходами на НПЗ Компании» № ПА-16085-ДОА произведено в ходе процессуальной проверки в порядке ст.ст.144,145 УПК РФ по сообщению о нарушении законодательства в области охраны окружающей среды при строительстве объектов на территории АО «СНПЗ».

Таким образом, истец Ю.В. Попов, как исполняющий обязанности руководителя АО «СНПЗ», был обязан исполнить законное требование органов следствия и направить спорный аудиторский отчет, поскольку в противном случае, непредоставление запрошенных сведений могло повлечь наступление неблагоприятных последствий как для ответчика АО «СНПЗ», так и для истца, как должностного лица.

Исследовав представленные доказательства, суд приходит к выводу, что в отношении документа, разглашение содержания которого работодатель вменил истцу, режим коммерческой тайны не был нарушен, в связи с чем вменение истцу виновных действий является неправильным. Действия истца соответствовали Уголовно-процессуальному кодексу, иным нормативным правовым актам, в том числе Стандарту Компании № П3-11.03 С-0006. В связи с чем приказ ответчика о привлечении и истца к дисциплинарной ответственности является незаконным, и как следствие, подлежит отмене.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 198 ГПК РФ, суд

                    Р Е Ш И Л:

Удовлетворить иск Попова Ю.В. к АО «Сызранский нефтеперерабатывающий завод» об оспаривании приказов о привлечении к дисциплинарной ответственности.

Признать незаконными приказы АО «Сызранский нефтеперерабатывающий завод» № *** от <дата> и № *** от <дата> о привлечении к дисциплинарной ответственности Попова Ю.В. и отменить их.

Решение с правом обжалования в Самарский областной суд через Сызранский городской суд. Апелляционная жалоба может быть подана в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме. А также судебное решение может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в течение шести месяцев со дня его вступления в законную силу при условии, что лицами, участвующими в деле, и иными лицами, если их права и законные интересы нарушены судебным решением, было реализовано право на апелляционное обжалование решения.

    Мотивированное решение изготовлено <дата>.

    Судья: Сапего О.В.