cards

Детальная проверка физлица

  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Уголовные и гражданские дела
  • Арбитражи
Узнать подробнее
coupon

Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-177/2019 (2-5364/2018;) ~ М-4503/2018 от 20.09.2018

Дело № 2-177/2019

Строка 2.103

УИД 36RS0004-01-2018-005900-40

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

29 апреля 2019 года                                                                     город Воронеж

Ленинский районный суд города Воронежа в составе:

председательствующего судьи Гусевой Е.В.,

при секретаре Колесниковой Я.С.,

с участием прокурора Печенкина Д.С.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда гражданское дело по иску ФИО3 к Казённому учреждению здравоохранения Воронежской области «Воронежский областной клинический психоневрологический диспансер», Департаменту имущественных и земельных отношений Воронежской области о возмещении вреда, причиненного в результате смерти кормильца и взыскании компенсации морального вреда, расходов на погребение,

УСТАНОВИЛ:

      Первоначально ФИО3 обратилась в суд с иском к Казённому учреждению здравоохранения Воронежской области «Воронежский областной клинический психоневрологический диспансер» (далее КУЗВО «ВОКПНД»), Департаменту здравоохранения Воронежской области о возмещении вреда, причиненного в результате смерти кормильца и взыскании компенсации морального вреда, расходов на погребение.

      В обоснование заявленных исковых требований истец ссылается на то, что её сын ФИО2 в результате реактивного психоза был в недобровольном порядке госпитализирован в стационарный корпус №1 КУЗВО «ВОКПНД» в психиатрическую больницу на основании решения Советского районного суда г. Воронежа от ДД.ММ.ГГГГ.

      Истец указывает, что ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 был найден повешенным в петле из вязки. По факту смерти ФИО2 ДД.ММ.ГГГГ в возбуждении уголовного дела было отказано.

      ФИО3 полагает, что сотрудники психиатрической больницы не осуществили надлежащее наблюдение за больным ФИО2, находящемся в первом отделении для первоначально поступающих больных, которым выявляется и ставится психиатрический диагноз. Санитары, которые обязаны были следить за находящимися в этом отделении больными в результате ненадлежащего выполнения своих должностных обязанностей не уследили за больным, не предотвратили причинения вреда жизни её сыну.

Считая, что одной из причин смерти её сына явилось халатное и недобросовестное отношение сотрудников больницы к своим должностным обязанностям, приведшее к такой ситуации, ФИО3 обратилась в суд с иском, указав, что потерей сына ей были причинены нравственные страдания, и просила взыскать с ответчиков в счет компенсации морального вреда 3000000 рублей.

Впоследствии в порядке ст.39 ГПК РФ истец уточнила заявленные исковые требования, указав в качестве соответчика также Департамент имущественных и земельных отношений Воронежской области, в окончательном варианте (с учетом уточнений в протокольной форме от 29.04.2019), также указав, что в результате неправильно подобранных медицинских препаратов со стороны лечащего врача, из-за снятия реактивного психоза у её сына, имевшего ранее затяжные депрессии, ему были назначены лекарственные средства, которые только усугубили его психическое состояние и сделали его нежизнеспособным. Просила взыскать с КУЗВО «ВОКПНД» в её пользу в качестве возмещения вреда, причиненного в результате смерти кормильца (сына) ФИО2 пожизненную ежемесячную денежную компенсацию в размере 3767,58 руб., взыскать с ответчиков в счет компенсации морального вреда 3000000 рублей, взыскать с КУЗВО «ВОКПНД» в её пользу расходы на погребение в размере 229300 рублей.

Определением суда от 10.12. 2018 (в протокольной форме) к участию в деле в качестве соответчика привлечен Департамент имущественных и земельных отношений Воронежской области, осуществляющий полномочия собственника имущества КУЗВО «ВОКПНД» согласно Уставу.

В судебном заседании истец ФИО3, представитель истца адвокат по ордеру Клюев А.Н. заявленные исковые требования с учетом уточнения поддержали, просили их удовлетворить в полном объеме.

Представитель ответчика КУЗВО «ВОКПНД» по доверенности Чернов С.А. возражал против удовлетворения заявленных требований по основаниям, приведенным в письменных возражениях.

Представитель третьего лица Департамента здравоохранения Воронежской области по доверенности Корчагин Е.Н. в судебном заседании против удовлетворения требований возражал, просил в иске отказать.

Представитель ответчика Департамента имущественных и земельных отношений Воронежской области в судебное заседание не явился, был извещен надлежащим образом.

        Выслушав лиц, участвующих в деле, заключение прокурора, полагавшего необходимым отказать в удовлетворении заявленных требований, показания свидетелей экспертов (членов комиссии) ФИО9, ФИО10, проводивших судебно-психиатрическую экспертизу первичную комиссионную комплексную посмертную психолого-психиатрическую экспертизу от ДД.ММ.ГГГГ №, пояснения специалиста ФИО26, обозрев в судебном заседании материал проверки сообщения о преступлении №, медицинскую карту стационарного больного ФИО2, исследовав материалы дела, оценив все представленные доказательства в их совокупности, суд приходит к следующему.

В соответствии со статьей 41 Конституции Российской Федерации каждый гражданин имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

В соответствии с частями 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинские организации несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

       Пунктом 21 статьи 2 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" предусмотрено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

В силу п.1 ст.1064 ГК РФ вред, причиненный личности и имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

       Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (п.2 ст.1064 ГК РФ).

По смыслу указанных правовых норм, для наступления деликтной ответственности необходимо наличие состава правонарушения, включающего: наступление вреда; противоправность поведения причинителя вреда; причинно-следственная связь между наступлением вреда и противоправным поведением причинителя вреда; вину причинителя вреда. Материально-правовая ответственность ответчика не наступает, если отсутствует, хотя бы один из элементов состава правонарушения.

При этом, установленная ст.1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что на потерпевшем лежит обязанность доказать факт причинения вреда, его размер, а также то обстоятельство, что причинителем вреда является именно ответчик (неправомерность действия, причинную связи между ними и ущербом). В свою очередь, на причинителя вреда возлагается обязанность по доказыванию отсутствия вины в причинении вреда.

Кроме того, из указанной выше правовой нормы следует, что подлежит возмещению причиненный личности гражданина вред, в том числе и моральный, в результате противоправности деяния причинителя вреда, при наличии причинной связи между деянием и причиненным ущербом, а также вины причинителя вреда.

Согласно статье 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине (статья 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации). Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 11 Постановления от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" разъяснил, что предусмотренная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия своей вины должен представить сам ответчик.

Компенсация морального вреда, о взыскании которой в связи со смертью сына при нахождении на лечении в психиатрической больнице заявлено истцом ФИО3, является одним из видов гражданско-правовой ответственности.

В соответствии со ст. 150 ГК РФ жизнь и здоровье являются одним из принадлежащих гражданину от рождения неотчуждаемых и не передаваемых иным способом нематериальных благ.

Согласно положениям ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред, действиями нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может наложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года N 10 "О некоторых вопросах применения законодательства о компенсации морального вреда" указано, что моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях, связанных с утратой родственников.

Как разъяснено в п. 32 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

Таким образом, законодатель связывает право на возмещение компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего с наличием именно семейных отношений.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд должен в полной мере учитывать предусмотренные ст. 1100 ГК РФ требования разумности и справедливости, позволяющие, с одной стороны, максимально возместить причиненный моральный вред, с другой - не допустить неосновательного обогащения потерпевшего.

Статьей 5 УПК РФ к близким родственникам отнесены: супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки.

Таким образом, законодателем определен круг лиц, имеющих право на получение компенсации морального вреда в связи с утратой близких людей.

Судом установлено, что истец ФИО3 является матерью ФИО2.

Из материалов дела следует, что в ДД.ММ.ГГГГ году ФИО2 был поставлен диагноз «<данные изъяты>», периодически начиная с ДД.ММ.ГГГГ года ФИО2 проходил лечение в КУЗ ВО «ВОКПНД» с диагнозом: «<данные изъяты>». Последний раз ФИО2 был помещен в медицинское учреждение стационарного типа (отделение №) ДД.ММ.ГГГГ.

ДД.ММ.ГГГГ решением Советского районного суда г. Воронежа было удовлетворено административное исковое заявление заместителя главного врача КУЗ ВО «ВОКПНД» о принудительной госпитализации ФИО2 в недобровольном порядке (т. 1 л.д. 20-21). С ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 был переведен в отделение №, находился на дифференцированном режиме наблюдения.

Согласно п. 3.4.2 Положения об общепсихиатрическом отделении № (корпус №) от ДД.ММ.ГГГГ, утвержденного главным врачом КУЗ ВО «ВОКПНД» в отделении используется 3 режима лечебного режима –ограничительный, дифференцированного наблюдения, активизирующий. Согласно п. 3.4.2.2 данного положения – режим дифференцированного наблюдения применяется к пациентам, психическое состояние которых не связано с опасностью для них самих или окружающих, но в силу нестабильности и недостаточности критики требует наблюдения медицинского персонала. Режим дифференцированного наблюдения предусматривает пребывание в палате с круглосуточным, но не имеющим интенсивного характера, наблюдением медперсонала, свободное перемещение пациента в пределах отделения. Разрешаются прием посетителей и телефонные переговоры в соответствии с распорядком дня отделения. Запрещается выход за пределы помещения отделения (т. 1 л.д. 85-89).

В ночь с ДД.ММ.ГГГГ на ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 покончил жизнь самоубийством. Смерть ФИО2 наступила по причине асфикции вызванной сдавлением шеи петлей при повешении.

Из протокола ВК КУЗ ВО «ВОКПНД» от ДД.ММ.ГГГГ следует, что ДД.ММ.ГГГГ в 3ч. 40 мин. ответственная дежурная медицинская сестра отделения № ФИО11 обнаружила на балконе отделения висящий в петле из вязки труп пациента данного отделения ФИО2 Вызванный ею дежурный врач-психиатр ФИО12 констатировал биологическую смерть пациента и вызвал полицию. На прикроватной тумбочке покойного была обнаружена предсмертная записка, из которой следовало, что он добровольно уходит из жизни, так как у него «<данные изъяты>». Содержание предсмертной записки и заблаговременное хищение пациентом вязки свидетельствуют о том, что суицид был совершен не импульсивно, а с обдуманным намерением, а приведшее к нему ухудшение психического состояния, видимо, произошло в течении нескольких дней (т. 1 л.д. 154-155).

По данному факту следственным отделом по Советскому району г. Воронежа СУ СК РФ по Воронежской области была проведена проверка.

Постановлением следователя от ДД.ММ.ГГГГ отказано в возбуждении уголовного дела по сообщению о совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 110, 293 УК РФ, по основаниям п.2 части 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием состава преступления в действиях ФИО13, ФИО14, ФИО15; отказано в возбуждении уголовного дела по сообщению о совершении преступлений, предусмотренных ст. 306 УК РФ, по основаниям п.2 части 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием состава преступления в действиях ФИО3

Из данного постановления следует, что следствие приходит к выводу, что в ходе проведенной проверки, данных свидетельствующих о том, что в отношении ФИО2 применялось физическое или психологическое воздействие, побудившее его совершить самоубийство, либо сведений свидетельствующих о систематическом унижении чести и достоинства ФИО2 не получено, что не дает оснований полагать, что ФИО2 довели до самоубийства, либо побудили совершить самоубийство каким-либо иным образом. Также в ходе проведенной проверки, каких-либо сведений, обстоятельств или данных указывающих на наличие криминального или насильственного характера смерти ФИО2 не получено.

Из выводов протокола подкомиссии по разбору летальных исходов корпуса № КУЗ ВО «ВОКПНД» следует, что в отделении проводилось адекватное и своевременное лечение. Перевод пациента на мелипрамин осуществлялся на основании положительного опыта применения данного препарата в анамнезе. На осмотрах пациента ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ у пациента суицидальных тенденций выявлено не было. ДД.ММ.ГГГГ пациент общался на свидании с мамой, в том числе и мамой пациента было отмечено улучшение состояния пациента. При повторном визите матери пациента в этот же день в свидании е было отказано, в связи с окончанием времени свидания. Она написала ему и передала через медицинский персонал записку. Можно предположить, что состояние пациента изменилось после прочтения этой записки, потому что пациент именно на ней и написал свою предсмертную записку. Примерно после 2 часов утра ДД.ММ.ГГГГ дежурившей сменой не было замечено проникновение пациента ФИО2 на балкон отделении, где он и совершил самоповешение на веревке, похожей на вязку (в отделении все вязки были на месте). У пациента, на фоне внезапно изменившегося состояния, возникли суицидальные намерения, которые он и осуществил, не замеченный медицинским персоналом отделения. Лечебно-диагностические мероприятия, проводимые в стационаре, были адекватны состоянию пациента и не могли повлиять на его смерть. Выявлен дефект наблюдения за пациентом.

Согласно анализа летального случая отделения № КУЗ ВО «ВОКПНД» корпус № с пациентом ФИО2, лечебно-диагностические мероприятия, проводимые в стационаре, были адекватны состоянию пациента. Внезапно изменившееся состояние пациента осталось не замеченным дежурной сменой. Так же, не было замечено проникновение пациента на балкон с целью самоповешения.

В соответствии с заключением посмертной психолого-психиатрической комплексной судебной экспертизы, ФИО2 в период времени, предшествовавший смерти ДД.ММ.ГГГГ страдал психическим расстройством в форме органического бредового расстройства в связи с травмой головного мозга, находился в психическом состоянии, располагающем к самоубийству. Это состояние было вызвано результатом получения им черепно –мозговой травмы в детском возрасте, имевших место с подросткового возраста у него аффективных нарушений, его наблюдением частным образом у профессора ФИО16 с диагнозом: «<данные изъяты>», его лечениях в последующим в психиатрическом стационаре с диагнозами: «<данные изъяты>», «<данные изъяты>». Он многократно высказывал суицидальные мысли, предпринимал суицидальные попытки, часто стал одеваться в армейскую форму, считал себя сотрудником ГИБДД. Перед последней госпитализацией в психиатрический стационар он угрожал суицидом, в порядке СПП ДД.ММ.ГГГГ он был госпитализирован в психиатрический стационар вначале с диагнозом: «<данные изъяты>», в последующем на фоне лечения, его коррекции ему был выставлен диагноз: «<данные изъяты>». После угроз расправы в отношении отца он был в недобровольном порядке на основании решения Советского районного суда г.Воронежа помещен на лечение в психиатрический стационар. В отделении ему проводилось адекватное и своевременное лечение, прослеживалась положительная динамика. Примерно после 2 часов утра ДД.ММ.ГГГГ дежурной сменой не было замечено проникновение пациента ФИО2 на балкон отделении, где он и совершил самоубийство через самоповешение. После проведенной проверки по факту халатности врачей КУЗ ВО «ВОКПНД» при лечении ФИО2 было отказано в возбуждении уголовного дела по основанию, предусмотренному п.1 ч. 1ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием события преступления, предусмотренного ст. 105, 109, ст.110 и ч.4 ст. 111 УК РФ. Признаков особого эмоционального состояния вызванного внешними психологическими факторами, у ФИО2 не выявлялось. Обнаруженные особенности психического состояния и личности ФИО2 присущие ему снижения настроения болезненного характера с легким возникновением представлений о своей несостоятельности, возникновением аутоагрессивных тенденций, могли существенно повлиять на его сознание, найти отражение в его поведении в момент самоубийства, способность ему и его обуславливать. Иные условия его жизни и особенности личности, отраженные в материале процессуальной проверки не могли повлиять на его решение о самоубийстве.

Согласно проверки Департамента здравоохранения Воронежской области от ДД.ММ.ГГГГ установлено, что смерть ФИО2 наступила по причине асфикции, вызванной сдавлением шеи петлей при повешении. В нарушении приказа Министерства Здравоохранения РФ от ДД.ММ.ГГГГ, не проведены медицинские мероприятия для диагностики заболевания с усредненным показателем частоты предоставления 1:1:- прием (осмотр, консультация) врача –офтальмолога первичный; биомикроскопия глазного дна. В нарушении подпункта «и» п. 2.1 раздела 2 приказа Министерства Здравоохранения РФ от ДД.ММ.ГГГГ, не проведена коррекция плана лечения с учетом состояния пациента, особенностей лечения заболевания, в нарушении «Методических рекомендаций по ведению медицинской документации в медицинских организациях Воронежской области» от ДД.ММ.ГГГГ, дневники подписываются врачом без расшифровки их фамилий, не во всех дневниках указывается время осмотра. Главному врачу КУЗ ВО «ВОКПНД» ФИО17 направлено предписание об устранении выявленных нарушений.

По результатам проведенного ДД.ММ.ГГГГ служебного расследования в КУЗ ВО «ВОКПНД» (корпус № отд. № общепсихиатрическое) установлено, что ДД.ММ.ГГГГ в результате ненадлежащего исполнения своих должностных обязанностей дежурной сменой в составе: медицинской сестры палатной (постовой) отд.№ ФИО11, медицинской сестры палатной (постовой) ФИО18, санитаром ФИО20 и санитаркой ФИО19 стал возможным суицид, совершенный пациентом ФИО2, завершившийся летальным исходом. Также установлено, что заведующим отделением, ФИО15, осуществлялся недостаточный контроль соблюдения лечебного режима наблюдения за больным ФИО2 средним и младшим медицинским персоналом отделения № корпуса №. Более того, в результате допущенных грубых дефектов лечения и обследования врачом-психиатром отделения № ФИО13 стал возможным суицид, совершенный пациентом ФИО2, завершившийся летальным исходом.

В связи с приказами и.о.главного врача КУЗ ВО «ВОКПНД» № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ к заведующему отделением № корпуса № ФИО15, врачу-психиатру отделения № корпуса № ФИО13, медицинской сестре палатной (постовой) отд.№ ФИО11, медицинской сестре палатной (постовой) ФИО18, санитару ФИО20 и санитарке ФИО19 применено дисциплинарное взыскание в виде выговора (т. 1 л.д. 157, 160).

Таким образом, материалами дела подтверждается, что смерть пациента ФИО2 произошла по причине ненадлежащего исполнение сотрудниками КУЗ ВО «ВОКПНД» своих должностных обязанностей, что выразилось в отсутствии ненадлежащего круглосуточного контроля за пациентом, недостаточного контроль соблюдения лечебного режима наблюдения за больным ФИО2, допущенные грубые дефекты при обследовании и лечении пациента, что дало возможность ФИО2 уединится на балконе и привести в исполнение задуманное самоубийство, что является основанием для возложения на ответчика обязанности компенсации морального вреда, причиненного истцу преждевременной смертью её сына.

Из акта судебно-медицинского исследования трупа N № следует, что смерть ФИО2, наступила от сдавления шеи петлей при повешении, осложнившегося развитием асфикции. Во время наступления смерти ФИО2 в состоянии алкогольного опьянения не находился, что подтверждается отрицательным результатом судебно-химического исследования крови из трупа на наличие этилового спирта.

Факт наступления смерти ФИО2 в результате удушения путем повешения сторонами не оспаривается.

В целях всестороннего и объективного рассмотрения дела определением суда от ДД.ММ.ГГГГ по настоящему делу была назначена посмертная комиссионная комплексная судебно-медицинская психолого-психиатрическая экспертиза, производство которой поручено экспертам Федерального Государственного Бюджетного учреждения «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Министерства здравоохранения России (Том №1 л.д.227-231).

Согласно заключению судебной экспертизы №/№ от ДД.ММ.ГГГГ экспертная комиссия приходит к заключению, что у ФИО2 в период, предшествующий смерти (начиная примерно с ДД.ММ.ГГГГ.) наблюдалось <данные изъяты> Об этом свидетельствуют сведения в материалах гражданского дела, материалов проверки, медицинской документации о возникновении у ФИО2 примерно с ДД.ММ.ГГГГ г. на фоне <данные изъяты>, что в совокупности обусловило госпитализации ФИО2 в психиатрический стационар. В ДД.ММ.ГГГГ психическое состояние ФИО2 характеризовалось <данные изъяты>, что обусловило его госпитализацию в психиатрический стационар в ДД.ММ.ГГГГ г. В ходе госпитализации его психическое состояние оставалось неустойчивым, длительное время сохранялись <данные изъяты>. К ДД.ММ.ГГГГ г. активно суицидальных намерений, бредовых идей не высказывал, однако на первый план вышли эмоционально-волевые нарушения в виде <данные изъяты> ФИО2 своего состояния в ходе бесед с врачами как «улучшение». Таким образом, поведение ФИО2 в период, предшествующий смерти, было обусловлено имевшейся у него психопатологической симптоматикой (<данные изъяты>) и носило суицидоопасный характер (ответ на вопросы №№,№). Оценка качества проводимой диагностики, лечения, оказания психиатрической помощи не входит в компетенцию судебно-психиатрических экспертов и является прерогативой экспертов качества медицинской помощи, прошедших подготовку по вопросам проведения экспертизы качества медицинской помощи в сфере обязательного медицинского страхования (ответ на вопросы №,№). Вопросы о «предотвратимости смерти», причинах, по которым не был изменен лечебный режим, вероятностный характер и не подлежат разрешению в рамках судебно-психиатрической экспертизы (ответ на вопрос №,№). Оценка соответствия деятельности критериям повышенной опасности не входит в компетенцию экспертов (ответ на вопрос №). Психологический анализ представленной документации свидетельствует о том, что у ФИО2 в течение жизни отмечалось обусловленное имевшимся у него <данные изъяты>. Указанные индивидуально-психологические особенности сочетались с <данные изъяты>. Поскольку ФИО2 страдал психическим расстройством в период, имеющий отношение к совершению им суицида, то ответ на вопросы №№ относятся к компетенции психиатра (ответ на вопросы №№,№) (т. 2 л.д. 11-16).

Заключение судебно-медицинской экспертизы получено с соблюдением требований ст. ст. 79, 80 ГПК РФ, порядок проведения экспертизы не противоречит требованиям ст. ст. 84, 85 ГПК РФ, по форме и содержанию заключение экспертов соответствуют требованиям ст. 86 ГПК РФ.

С учетом того, что должностные лица КУЗ ВО «ВОКПНД» были привлечены к дисциплинарной ответственности за названные выше противоправные действия (бездействие), выразившееся в ненадлежащем исполнении должностных обязанностей, способствовавшие совершению пациентом ФИО2 суицида, доводы представителя ответчика об отсутствии причинно-следственной связи между выявленным ненадлежащим исполнением сотрудниками КУЗ ВО «ВОКПНД» своих должностных обязанностей и смертью сына истца подлежат отклонению.

Доказательств отсутствия вины работников КУЗ ВО «ВОКПНД» ответчиком в суд не представлено.

Представителем истца в судебное заседание была представлена рецензия доцента кафедры психиатрии с наркологией ВГМУ им. Н.Н. Бурденко – ФИО26 на медицинскую карту стационарного больного ФИО2 (т. 1 л.д. 164-168).

Как разъяснено в п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.06.2008 N 13 "О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции" задача специалиста в судебном заседании состоит в оказании содействия суду и лицам, участвующим в деле, в исследовании доказательств; если из консультации специалиста следует, что имеются обстоятельства, требующие дополнительного исследования или оценки, суд может предложить сторонам представить дополнительные доказательства либо ходатайствовать о назначении экспертизы.

       Так, в силу ст. 55 ГПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов. Доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда.

Из статьи 188 ГПК РФ следует, что консультация специалиста сама по себе не является доказательством, а носит исключительно консультативный характер. Она предназначена для оказания суду технической помощи, и не может влиять на оценку имеющих значение для правильного разрешения спора обстоятельств.

Таким образом, ссылки представителя истца на рецензию на медицинскую карту стационарного больного ФИО2 не являются доказательством по заявленным исковым требованиям и подлежат отклонению, поскольку рецензия на медицинскую карту не является письменным доказательством по смыслу ст. 71 ГПК РФ, подлежащая оценке в силу ст. 67 ГПК РФ.

При определении размера компенсации морального вреда суд учитывает то обстоятельство, что жизнь и здоровье человека относятся к числу наиболее значимых человеческих ценностей (статья Всеобщей декларации прав человека и статья 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах).

Смерть сына, несомненно, является наиболее тяжелым и необратимым по своим последствиям событием, влекущим глубокие и тяжкие страдания, переживания, вызванные такой утратой.

С учетом родства и отношений между умершим ФИО2 и его матерью, которая проявляла о нем всяческую заботу, суд приходит к выводу о том, что преждевременная смерть сына безусловно свидетельствует о претерпевании истцом глубоких нравственных страданий.

Вместе с тем, заслуживающими внимание являются обстоятельства того, что ФИО2 длительное время страдал психическим расстройством, ранее у ФИО2 выявлялись <данные изъяты>, и эти нравственные страдания причинены умышленными действиями самого погибшего, который покончил жизнь самоубийством.

С учетом изложенного, поскольку потеря родного человека, да к тому же при таких драматических обстоятельствах, является невосполнимой утратой и горем, которые нелегко пережить, и с которыми трудно смириться, суд находит разумным, справедливым и достаточным взыскать с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 100000 руб.

В соответствии со статьей 1088 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае смерти потерпевшего (кормильца) право на возмещение вреда имеют, в том числе, нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего или имевшие ко дню его смерти право на получение на него содержания (абзац 2 пункта 1).

Таким образом, приведенная норма связывает возникновение у лица права на получение компенсации в возмещение вреда, причиненного смертью кормильца, с обязательной совокупностью следующих составляющих: нетрудоспособность и нахождение на иждивении умершего либо наличие ко дню его смерти права на получение от него содержания.

Согласно абзацу 4 пункта 2 статьи 1088 Гражданского кодекса Российской Федерации вред возмещается женщинам старше 55 лет и мужчинам старше 60 лет - пожизненно.

Под нетрудоспособными, применительно к данной статье, следует понимать, в том числе, лиц, достигших пенсионного возраста (женщин - 55 лет, мужчин - 60 лет).

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, каждая сторона участвующая в деле должна доказать те обстоятельства на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений.

При рассмотрении требований истца ФИО3 о взыскании с ответчика КУЗ ВО «ВОКПНД» в качестве возмещения вреда, причиненного в результате смерти сына пожизненных ежемесячных выплат в размере 3767,58 руб. в связи с потерей кормильца, суд исходит из следующего.

Истец ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, является пенсионером по старости, размер ее пенсии составляет 12318 руб. (т. 1 л.д. 120).

Понятие иждивения, данное в ч. 3 ст. 9 ФЗ от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в РФ", также предусматривает, что гражданин считается состоявшим на иждивении умершего, если он находился на его полном содержании или получал от него помощь, которая была для него постоянным и основным источником средств к существованию.

Таким образом, под иждивением понимается обеспечение неработающего (больного, престарелого, несовершеннолетнего и т.п.) человека средствами, необходимыми для существования. В свою очередь, иждивенцы - это лица, которые находятся на содержании другого лица, получают от него постоянную помощь, являющуюся для них основным источником средств к существованию.

Так, при рассмотрении дела судом по ходатайству истца ФИО3 были допрошены в качестве свидетелей ФИО23 (супруг истицы) и ФИО24 (родная сестра истицы). Данные свидетели показали, что умерший ФИО2 давал ежемесячно истице по 5000 рублей на оплату коммунальных услуг. Кроме того, свидетель ФИО24 показала, что живет в <адрес>, приезжает в гости два раза в год, и видела как ФИО2 давал истице 5000 рублей на оплату коммунальных услуг, покупал своей матери одежду (куртку, сапоги). К показаниям данных свидетелей суд относится критически, поскольку они опровергаются совокупностью имеющихся в деле доказательств.

Как установлено судом, супруг истицы ФИО23 имеет постоянный источник дохода в виде пенсии и заработной платы, что не отрицается истцом, представителем истца и подтверждается показаниями самого свидетеля ФИО23 Согласно показаниям данного свидетеля совокупный доход семьи составляет более 50000 рублей.

Таки образом, доказательств того, что ФИО2 оказывал постоянную помощь истцу, а также доказательств, подтверждающих размер такой помощи, а также доказательств того, мог ли он с учетом собственных нужд, состояния своего здоровья оказывать родителям такую помощь, которая была бы для них постоянным и основным источником дохода, в материалах дела нет. Пояснения истца, показания свидетелей достаточным доказательством указанных обстоятельств не являются.

Отказывая в удовлетворении иска в данной части, суд исходит из того, что доказательств, достоверно свидетельствующих о том, что ФИО2 оказывал истцу ФИО3 постоянную материальную поддержку в течение последнего года жизни и эта помощь являлась для истца основным источником средств к существованию, при этом, объем такой помощи превосходил собственные доходы истца ФИО3, в ходе судебного разбирательства не представлено, а судом не добыто.

Более того, судом установлено, что согласно материалам дела на момент смерти ФИО2 официально не работал (т. 1 л.д. 202-206).

В связи с изложенным, суд не признает ФИО2 кормильцем ФИО3, поскольку каких-либо доказательств того, что ФИО3 получала от другого лица полное материальное содержание либо постоянную материальную помощь, которая для нее являлась бы основным источником средств к существованию, в силу ст. 56 ГПК РФ истцом и её представителем не представлено.

Истцом ФИО3 также заявлены требования о взыскании с ответчика КУЗ ВО «ВОКПНД» расходов на погребение в размере 229300 руб.

В соответствии со ст. 1094 ГК РФ, лица ответственные за вред, вызванный смертью потерпевшего, обязаны возместить необходимые расходы на погребение лицу, понесшему эти расходы.

При этом, возмещению подлежат необходимые расходы, отвечающие требованиям разумности.

В соответствии с ч. 1 ст. 56 ГПК РФ, ст. 15 ГК РФ истец требуя взыскать с ответчика в его пользу расходы на погребение обязана доказать действительность несения этих расходов.

При указанных обстоятельствах понесённые истцом расходы – на оказание платных медицинских услуг по договору № от ДД.ММ.ГГГГ (бальзамирование трупа, комплекс работ по подготовке к погребению, облачение умершего в похоронную одежду) в сумме 11300 рублей (л.д. 201); копка могилы в сумме 10000 рублей (л.д. 190), по благоустройству могилы сына (ограда, стол, лавочка) в сумме 42000 рублей (л.д. 190); на поминальную трапезу ДД.ММ.ГГГГ в сумме 27000 рублей (л.д. 186-189), являются необходимыми и, являясь одной из форм сохранения памяти об умершем, отвечают обычаям и традициям похорон, что в порядке части 1 статьи 61 ГПК РФ является общеизвестным обстоятельством и не нуждается в доказывании.

Ответчиком доказательств, подтверждающих, что указанные расходы на погребение осуществлённые истцом не были необходимыми и являются завышенными не представлено.

Вместе с тем, требования истца в части взыскания расходов на установку памятника в размере 169000 руб. не подлежат удовлетворения, исходя из следующих обстоятельств.

Перечень необходимых расходов, связанных с погребением, приведен в Федеральном законе от 12.01.1996 N 8-ФЗ "О погребении и похоронном деле".

Согласно статье 3 указанного Федерального закона, погребение - обрядовые действия по захоронению тела (останков) человека после его смерти в соответствии с обычаями и традициями, не противоречащими санитарным и иным требованиям. Погребение может осуществляться путем предания тела (останков) умершего земле (захоронение в могилу, склеп), огню (кремация с последующим захоронением урны с прахом), воде (захоронение в воду в порядке, определенном нормативными правовыми актами Российской Федерации).

В силу статьи 5 данного Закона, вопрос о размере необходимых расходов на погребение должен решаться с учетом необходимости обеспечения достойного отношения к телу умершего и его памяти.

Расходы на достойные похороны включают в себя затраты на оформление документов, требуемых на погребение, перевозку умершего в морг, услуги морга, оплату и доставку гроба и других предметов, необходимых для погребения, перевозку тела (останков) умершего к месту захоронения (в крематорий), захоронение тела (останков) умершего в соответствии с обычаями традициями (в том числе кремацию), оплату места погребения, изготовление и установку надгробия.

В случае отсутствия волеизъявления умершего право на разрешение действий, указанных в пункте 1 настоящей статьи, имеют супруг, близкие родственники (дети, родители, усыновленные, усыновители, родные братья и родные сестры, внуки, дедушка, бабушка), иные родственники либо законный представитель умершего, а при отсутствии таковых иные лица, взявшие на себя обязанность осуществить погребение умершего.

С учетом Рекомендаций о порядке похорон и содержании кладбищ в Российской Федерации МДК 11-01.2002, рекомендованных протоколом НТС Госстроя России от 25.12.2001 N 01-НС-22/1, необходимыми и обрядовыми действиями по похоронам усопшего являются все действия, связанные с захоронением, установка надгробного знака, приобретение похоронных принадлежностей, проведение поминальных обедов.

Таким образом, суд полагает, что перечисленные действия общеприняты и соответствуют традициям населения России, являются одной из форм сохранения памяти об умершем.

По смыслу п. 1 ст. 1174 ГК РФ расходы на достойные похороны должны отвечать двум требованиям - быть необходимыми и соответствовать обычаям и традициям, применяемым при погребении.

Затраты на погребение могут возмещаться на основании документов, подтверждающих произведенные расходы на погребение, т.е. размер возмещения не поставлен в зависимость от стоимости гарантированного перечня услуг по погребению, установленного в субъекте РФ или в муниципальном образовании, предусмотренного ст. 9 Федерального закона N 8-ФЗ от 12.01.1996 "О погребении и похоронном деле". Вместе с тем, возмещению подлежат необходимые расходы, отвечающие требованиям разумности.

Представленная в материалы дела копия наряд- заказа (ритуал) № от ДД.ММ.ГГГГ свидетельствует о том, что в сумму расходов понесенных ФИО23 на погребение ФИО2 в размере 38030 руб., вошли, в том числе, расходы на крест в сумме 4000 руб. и табличку на крест в сумме 1000 рублей (т. 1 л.д. 12).

Действительно, установление памятника является распространенным обрядом, но не является абсолютно необходимым и не относится к затратам, подлежащим возмещению за счет виновных в смерти ФИО2 лиц, данные расходы не связаны непосредственно с погребением умершего ФИО2 в силу ст. 9 ФЗ от 12.01.1996 «О погребении и похоронном деле», и являются личным волеизъявлением родственников.

Следовательно суд приходит к выводу, что возмещение материальных затрат должно осуществляться только в сумме 90300 рублей (11300 рублей +10000 рублей +42000 рублей +27000 рублей), которые относятся к необходимым для погребения расходам, подтверждаются документально.

С учётом изложенного суд считает возможным удовлетворить исковые требования ФИО3 о возмещении расходов на погребение частично и взыскать с ответчика КУЗ ВО «ВОКПНД» в её пользу 90300 рублей в счёт возмещения расходов на погребение ФИО2, отказав во взыскании расходов на памятник в размере 169000 руб.

       Более того, суд принял во внимание объяснения истца ФИО3, согласно которым памятник до настоящего времени не установлен.

       Исковые требования к соответчику Департаменту имущественных и земельных отношений Воронежской области, по мнению суда, не подлежат удовлетворению, поскольку основаны на неверном толковании норм материального и процессуального права.

Поскольку исковые требования ФИО3 заявлены к Департаменту имущественных и земельных отношений Воронежской области, который является учредителем учреждения и собственником имущества КУЗ ВО «ВОКПНД», применению подлежат положения пункта 5 статьи 123.22 ГК РФ.

Вместе с тем, исходя из буквального толкования абзаца 2 указанного пункта 5 статьи 123.22 ГК РФ следует, что субсидиарная ответственность собственника имущества бюджетного учреждения возникает при определенных правовых основаниях, установленных законодателем, в связи с чем, собственник имущества несет субсидиарную ответственность по обязательствам такого учреждения, которые связаны с причинением вреда гражданам.

Исходя из общих понятий "вреда", определенных статьёй 1064 ГК РФ, следует, что вред может причиняться личности либо имуществу гражданина, правоотношения по возмещению вреда регулируются нормами гражданского законодательства.

В соответствии с пункта 1, 3 статьи 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина подлежит возмещению в полном объёме лицом, причинившим вред.

Исходя из этого, субсидиарная ответственность возникает в силу закона, чего в настоящем деле судом не установлено.

В этой связи, ответчик Департамент имущественных и земельных отношений Воронежской области не может нести субсидиарную ответственность перед истцом по указанным выше платежам.

Руководствуясь ст. ст. 194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования ФИО3 удовлетворить частично.

Взыскать с Казенного учреждения здравоохранения Воронежской области «Воронежский областной клинический психоневрологический диспансер» в пользу ФИО3 в счет компенсации морального вреда 100000 рублей, расходы на погребение в размере 90300 рублей.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.

В удовлетворении исковых требований ФИО3 к Департаменту имущественных и земельных отношений Воронежской области отказать.

Решение может быть обжаловано в Воронежский областной суд через Ленинский районный суд г.Воронежа в течение месяца со дня изготовления решения суда в окончательной форме.

Судья                                                                                      Е.В. Гусева

Решение в окончательной форме изготовлено 06 мая 2019 года.

Дело № 2-177/2019

Строка 2.103

УИД 36RS0004-01-2018-005900-40

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

29 апреля 2019 года                                                                     город Воронеж

Ленинский районный суд города Воронежа в составе:

председательствующего судьи Гусевой Е.В.,

при секретаре Колесниковой Я.С.,

с участием прокурора Печенкина Д.С.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда гражданское дело по иску ФИО3 к Казённому учреждению здравоохранения Воронежской области «Воронежский областной клинический психоневрологический диспансер», Департаменту имущественных и земельных отношений Воронежской области о возмещении вреда, причиненного в результате смерти кормильца и взыскании компенсации морального вреда, расходов на погребение,

УСТАНОВИЛ:

      Первоначально ФИО3 обратилась в суд с иском к Казённому учреждению здравоохранения Воронежской области «Воронежский областной клинический психоневрологический диспансер» (далее КУЗВО «ВОКПНД»), Департаменту здравоохранения Воронежской области о возмещении вреда, причиненного в результате смерти кормильца и взыскании компенсации морального вреда, расходов на погребение.

      В обоснование заявленных исковых требований истец ссылается на то, что её сын ФИО2 в результате реактивного психоза был в недобровольном порядке госпитализирован в стационарный корпус №1 КУЗВО «ВОКПНД» в психиатрическую больницу на основании решения Советского районного суда г. Воронежа от ДД.ММ.ГГГГ.

      Истец указывает, что ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 был найден повешенным в петле из вязки. По факту смерти ФИО2 ДД.ММ.ГГГГ в возбуждении уголовного дела было отказано.

      ФИО3 полагает, что сотрудники психиатрической больницы не осуществили надлежащее наблюдение за больным ФИО2, находящемся в первом отделении для первоначально поступающих больных, которым выявляется и ставится психиатрический диагноз. Санитары, которые обязаны были следить за находящимися в этом отделении больными в результате ненадлежащего выполнения своих должностных обязанностей не уследили за больным, не предотвратили причинения вреда жизни её сыну.

Считая, что одной из причин смерти её сына явилось халатное и недобросовестное отношение сотрудников больницы к своим должностным обязанностям, приведшее к такой ситуации, ФИО3 обратилась в суд с иском, указав, что потерей сына ей были причинены нравственные страдания, и просила взыскать с ответчиков в счет компенсации морального вреда 3000000 рублей.

Впоследствии в порядке ст.39 ГПК РФ истец уточнила заявленные исковые требования, указав в качестве соответчика также Департамент имущественных и земельных отношений Воронежской области, в окончательном варианте (с учетом уточнений в протокольной форме от 29.04.2019), также указав, что в результате неправильно подобранных медицинских препаратов со стороны лечащего врача, из-за снятия реактивного психоза у её сына, имевшего ранее затяжные депрессии, ему были назначены лекарственные средства, которые только усугубили его психическое состояние и сделали его нежизнеспособным. Просила взыскать с КУЗВО «ВОКПНД» в её пользу в качестве возмещения вреда, причиненного в результате смерти кормильца (сына) ФИО2 пожизненную ежемесячную денежную компенсацию в размере 3767,58 руб., взыскать с ответчиков в счет компенсации морального вреда 3000000 рублей, взыскать с КУЗВО «ВОКПНД» в её пользу расходы на погребение в размере 229300 рублей.

Определением суда от 10.12. 2018 (в протокольной форме) к участию в деле в качестве соответчика привлечен Департамент имущественных и земельных отношений Воронежской области, осуществляющий полномочия собственника имущества КУЗВО «ВОКПНД» согласно Уставу.

В судебном заседании истец ФИО3, представитель истца адвокат по ордеру Клюев А.Н. заявленные исковые требования с учетом уточнения поддержали, просили их удовлетворить в полном объеме.

Представитель ответчика КУЗВО «ВОКПНД» по доверенности Чернов С.А. возражал против удовлетворения заявленных требований по основаниям, приведенным в письменных возражениях.

Представитель третьего лица Департамента здравоохранения Воронежской области по доверенности Корчагин Е.Н. в судебном заседании против удовлетворения требований возражал, просил в иске отказать.

Представитель ответчика Департамента имущественных и земельных отношений Воронежской области в судебное заседание не явился, был извещен надлежащим образом.

        Выслушав лиц, участвующих в деле, заключение прокурора, полагавшего необходимым отказать в удовлетворении заявленных требований, показания свидетелей экспертов (членов комиссии) ФИО9, ФИО10, проводивших судебно-психиатрическую экспертизу первичную комиссионную комплексную посмертную психолого-психиатрическую экспертизу от ДД.ММ.ГГГГ №, пояснения специалиста ФИО26, обозрев в судебном заседании материал проверки сообщения о преступлении №, медицинскую карту стационарного больного ФИО2, исследовав материалы дела, оценив все представленные доказательства в их совокупности, суд приходит к следующему.

В соответствии со статьей 41 Конституции Российской Федерации каждый гражданин имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

В соответствии с частями 2, 3 статьи 98 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинские организации несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

       Пунктом 21 статьи 2 Федерального закона от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" предусмотрено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

В силу п.1 ст.1064 ГК РФ вред, причиненный личности и имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

       Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине (п.2 ст.1064 ГК РФ).

По смыслу указанных правовых норм, для наступления деликтной ответственности необходимо наличие состава правонарушения, включающего: наступление вреда; противоправность поведения причинителя вреда; причинно-следственная связь между наступлением вреда и противоправным поведением причинителя вреда; вину причинителя вреда. Материально-правовая ответственность ответчика не наступает, если отсутствует, хотя бы один из элементов состава правонарушения.

При этом, установленная ст.1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что на потерпевшем лежит обязанность доказать факт причинения вреда, его размер, а также то обстоятельство, что причинителем вреда является именно ответчик (неправомерность действия, причинную связи между ними и ущербом). В свою очередь, на причинителя вреда возлагается обязанность по доказыванию отсутствия вины в причинении вреда.

Кроме того, из указанной выше правовой нормы следует, что подлежит возмещению причиненный личности гражданина вред, в том числе и моральный, в результате противоправности деяния причинителя вреда, при наличии причинной связи между деянием и причиненным ущербом, а также вины причинителя вреда.

Согласно статье 1069 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину или юридическому лицу в результате незаконных действий (бездействия) государственных органов, органов местного самоуправления либо должностных лиц этих органов, подлежит возмещению. Вред возмещается за счет соответственно казны Российской Федерации, казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования.

Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине (статья 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации). Пленум Верховного Суда Российской Федерации в пункте 11 Постановления от 26 января 2010 г. N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина" разъяснил, что предусмотренная статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия своей вины должен представить сам ответчик.

Компенсация морального вреда, о взыскании которой в связи со смертью сына при нахождении на лечении в психиатрической больнице заявлено истцом ФИО3, является одним из видов гражданско-правовой ответственности.

В соответствии со ст. 150 ГК РФ жизнь и здоровье являются одним из принадлежащих гражданину от рождения неотчуждаемых и не передаваемых иным способом нематериальных благ.

Согласно положениям ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред, действиями нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может наложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред.

В п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 года N 10 "О некоторых вопросах применения законодательства о компенсации морального вреда" указано, что моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях, связанных с утратой родственников.

Как разъяснено в п. 32 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 года N 1 "О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина", при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

Таким образом, законодатель связывает право на возмещение компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего с наличием именно семейных отношений.

Определяя размер компенсации морального вреда, суд должен в полной мере учитывать предусмотренные ст. 1100 ГК РФ требования разумности и справедливости, позволяющие, с одной стороны, максимально возместить причиненный моральный вред, с другой - не допустить неосновательного обогащения потерпевшего.

Статьей 5 УПК РФ к близким родственникам отнесены: супруг, супруга, родители, дети, усыновители, усыновленные, родные братья и родные сестры, дедушка, бабушка, внуки.

Таким образом, законодателем определен круг лиц, имеющих право на получение компенсации морального вреда в связи с утратой близких людей.

Судом установлено, что истец ФИО3 является матерью ФИО2.

Из материалов дела следует, что в ДД.ММ.ГГГГ году ФИО2 был поставлен диагноз «<данные изъяты>», периодически начиная с ДД.ММ.ГГГГ года ФИО2 проходил лечение в КУЗ ВО «ВОКПНД» с диагнозом: «<данные изъяты>». Последний раз ФИО2 был помещен в медицинское учреждение стационарного типа (отделение №) ДД.ММ.ГГГГ.

ДД.ММ.ГГГГ решением Советского районного суда г. Воронежа было удовлетворено административное исковое заявление заместителя главного врача КУЗ ВО «ВОКПНД» о принудительной госпитализации ФИО2 в недобровольном порядке (т. 1 л.д. 20-21). С ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 был переведен в отделение №, находился на дифференцированном режиме наблюдения.

Согласно п. 3.4.2 Положения об общепсихиатрическом отделении № (корпус №) от ДД.ММ.ГГГГ, утвержденного главным врачом КУЗ ВО «ВОКПНД» в отделении используется 3 режима лечебного режима –ограничительный, дифференцированного наблюдения, активизирующий. Согласно п. 3.4.2.2 данного положения – режим дифференцированного наблюдения применяется к пациентам, психическое состояние которых не связано с опасностью для них самих или окружающих, но в силу нестабильности и недостаточности критики требует наблюдения медицинского персонала. Режим дифференцированного наблюдения предусматривает пребывание в палате с круглосуточным, но не имеющим интенсивного характера, наблюдением медперсонала, свободное перемещение пациента в пределах отделения. Разрешаются прием посетителей и телефонные переговоры в соответствии с распорядком дня отделения. Запрещается выход за пределы помещения отделения (т. 1 л.д. 85-89).

В ночь с ДД.ММ.ГГГГ на ДД.ММ.ГГГГ ФИО2 покончил жизнь самоубийством. Смерть ФИО2 наступила по причине асфикции вызванной сдавлением шеи петлей при повешении.

Из протокола ВК КУЗ ВО «ВОКПНД» от ДД.ММ.ГГГГ следует, что ДД.ММ.ГГГГ в 3ч. 40 мин. ответственная дежурная медицинская сестра отделения № ФИО11 обнаружила на балконе отделения висящий в петле из вязки труп пациента данного отделения ФИО2 Вызванный ею дежурный врач-психиатр ФИО12 констатировал биологическую смерть пациента и вызвал полицию. На прикроватной тумбочке покойного была обнаружена предсмертная записка, из которой следовало, что он добровольно уходит из жизни, так как у него «<данные изъяты>». Содержание предсмертной записки и заблаговременное хищение пациентом вязки свидетельствуют о том, что суицид был совершен не импульсивно, а с обдуманным намерением, а приведшее к нему ухудшение психического состояния, видимо, произошло в течении нескольких дней (т. 1 л.д. 154-155).

По данному факту следственным отделом по Советскому району г. Воронежа СУ СК РФ по Воронежской области была проведена проверка.

Постановлением следователя от ДД.ММ.ГГГГ отказано в возбуждении уголовного дела по сообщению о совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 110, 293 УК РФ, по основаниям п.2 части 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием состава преступления в действиях ФИО13, ФИО14, ФИО15; отказано в возбуждении уголовного дела по сообщению о совершении преступлений, предусмотренных ст. 306 УК РФ, по основаниям п.2 части 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием состава преступления в действиях ФИО3

Из данного постановления следует, что следствие приходит к выводу, что в ходе проведенной проверки, данных свидетельствующих о том, что в отношении ФИО2 применялось физическое или психологическое воздействие, побудившее его совершить самоубийство, либо сведений свидетельствующих о систематическом унижении чести и достоинства ФИО2 не получено, что не дает оснований полагать, что ФИО2 довели до самоубийства, либо побудили совершить самоубийство каким-либо иным образом. Также в ходе проведенной проверки, каких-либо сведений, обстоятельств или данных указывающих на наличие криминального или насильственного характера смерти ФИО2 не получено.

Из выводов протокола подкомиссии по разбору летальных исходов корпуса № КУЗ ВО «ВОКПНД» следует, что в отделении проводилось адекватное и своевременное лечение. Перевод пациента на мелипрамин осуществлялся на основании положительного опыта применения данного препарата в анамнезе. На осмотрах пациента ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ у пациента суицидальных тенденций выявлено не было. ДД.ММ.ГГГГ пациент общался на свидании с мамой, в том числе и мамой пациента было отмечено улучшение состояния пациента. При повторном визите матери пациента в этот же день в свидании е было отказано, в связи с окончанием времени свидания. Она написала ему и передала через медицинский персонал записку. Можно предположить, что состояние пациента изменилось после прочтения этой записки, потому что пациент именно на ней и написал свою предсмертную записку. Примерно после 2 часов утра ДД.ММ.ГГГГ дежурившей сменой не было замечено проникновение пациента ФИО2 на балкон отделении, где он и совершил самоповешение на веревке, похожей на вязку (в отделении все вязки были на месте). У пациента, на фоне внезапно изменившегося состояния, возникли суицидальные намерения, которые он и осуществил, не замеченный медицинским персоналом отделения. Лечебно-диагностические мероприятия, проводимые в стационаре, были адекватны состоянию пациента и не могли повлиять на его смерть. Выявлен дефект наблюдения за пациентом.

Согласно анализа летального случая отделения № КУЗ ВО «ВОКПНД» корпус № с пациентом ФИО2, лечебно-диагностические мероприятия, проводимые в стационаре, были адекватны состоянию пациента. Внезапно изменившееся состояние пациента осталось не замеченным дежурной сменой. Так же, не было замечено проникновение пациента на балкон с целью самоповешения.

В соответствии с заключением посмертной психолого-психиатрической комплексной судебной экспертизы, ФИО2 в период времени, предшествовавший смерти ДД.ММ.ГГГГ страдал психическим расстройством в форме органического бредового расстройства в связи с травмой головного мозга, находился в психическом состоянии, располагающем к самоубийству. Это состояние было вызвано результатом получения им черепно –мозговой травмы в детском возрасте, имевших место с подросткового возраста у него аффективных нарушений, его наблюдением частным образом у профессора ФИО16 с диагнозом: «<данные изъяты>», его лечениях в последующим в психиатрическом стационаре с диагнозами: «<данные изъяты>», «<данные изъяты>». Он многократно высказывал суицидальные мысли, предпринимал суицидальные попытки, часто стал одеваться в армейскую форму, считал себя сотрудником ГИБДД. Перед последней госпитализацией в психиатрический стационар он угрожал суицидом, в порядке СПП ДД.ММ.ГГГГ он был госпитализирован в психиатрический стационар вначале с диагнозом: «<данные изъяты>», в последующем на фоне лечения, его коррекции ему был выставлен диагноз: «<данные изъяты>». После угроз расправы в отношении отца он был в недобровольном порядке на основании решения Советского районного суда г.Воронежа помещен на лечение в психиатрический стационар. В отделении ему проводилось адекватное и своевременное лечение, прослеживалась положительная динамика. Примерно после 2 часов утра ДД.ММ.ГГГГ дежурной сменой не было замечено проникновение пациента ФИО2 на балкон отделении, где он и совершил самоубийство через самоповешение. После проведенной проверки по факту халатности врачей КУЗ ВО «ВОКПНД» при лечении ФИО2 было отказано в возбуждении уголовного дела по основанию, предусмотренному п.1 ч. 1ст. 24 УПК РФ, в связи с отсутствием события преступления, предусмотренного ст. 105, 109, ст.110 и ч.4 ст. 111 УК РФ. Признаков особого эмоционального состояния вызванного внешними психологическими факторами, у ФИО2 не выявлялось. Обнаруженные особенности психического состояния и личности ФИО2 присущие ему снижения настроения болезненного характера с легким возникновением представлений о своей несостоятельности, возникновением аутоагрессивных тенденций, могли существенно повлиять на его сознание, найти отражение в его поведении в момент самоубийства, способность ему и его обуславливать. Иные условия его жизни и особенности личности, отраженные в материале процессуальной проверки не могли повлиять на его решение о самоубийстве.

Согласно проверки Департамента здравоохранения Воронежской области от ДД.ММ.ГГГГ установлено, что смерть ФИО2 наступила по причине асфикции, вызванной сдавлением шеи петлей при повешении. В нарушении приказа Министерства Здравоохранения РФ от ДД.ММ.ГГГГ, не проведены медицинские мероприятия для диагностики заболевания с усредненным показателем частоты предоставления 1:1:- прием (осмотр, консультация) врача –офтальмолога первичный; биомикроскопия глазного дна. В нарушении подпункта «и» п. 2.1 раздела 2 приказа Министерства Здравоохранения РФ от ДД.ММ.ГГГГ, не проведена коррекция плана лечения с учетом состояния пациента, особенностей лечения заболевания, в нарушении «Методических рекомендаций по ведению медицинской документации в медицинских организациях Воронежской области» от ДД.ММ.ГГГГ, дневники подписываются врачом без расшифровки их фамилий, не во всех дневниках указывается время осмотра. Главному врачу КУЗ ВО «ВОКПНД» ФИО17 направлено предписание об устранении выявленных нарушений.

По результатам проведенного ДД.ММ.ГГГГ служебного расследования в КУЗ ВО «ВОКПНД» (корпус № отд. № общепсихиатрическое) установлено, что ДД.ММ.ГГГГ в результате ненадлежащего исполнения своих должностных обязанностей дежурной сменой в составе: медицинской сестры палатной (постовой) отд.№ ФИО11, медицинской сестры палатной (постовой) ФИО18, санитаром ФИО20 и санитаркой ФИО19 стал возможным суицид, совершенный пациентом ФИО2, завершившийся летальным исходом. Также установлено, что заведующим отделением, ФИО15, осуществлялся недостаточный контроль соблюдения лечебного режима наблюдения за больным ФИО2 средним и младшим медицинским персоналом отделения № корпуса №. Более того, в результате допущенных грубых дефектов лечения и обследования врачом-психиатром отделения № ФИО13 стал возможным суицид, совершенный пациентом ФИО2, завершившийся летальным исходом.

В связи с приказами и.о.главного врача КУЗ ВО «ВОКПНД» № от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ к заведующему отделением № корпуса № ФИО15, врачу-психиатру отделения № корпуса № ФИО13, медицинской сестре палатной (постовой) отд.№ ФИО11, медицинской сестре палатной (постовой) ФИО18, санитару ФИО20 и санитарке ФИО19 применено дисциплинарное взыскание в виде выговора (т. 1 л.д. 157, 160).

Таким образом, материалами дела подтверждается, что смерть пациента ФИО2 произошла по причине ненадлежащего исполнение сотрудниками КУЗ ВО «ВОКПНД» своих должностных обязанностей, что выразилось в отсутствии ненадлежащего круглосуточного контроля за пациентом, недостаточного контроль соблюдения лечебного режима наблюдения за больным ФИО2, допущенные грубые дефекты при обследовании и лечении пациента, что дало возможность ФИО2 уединится на балконе и привести в исполнение задуманное самоубийство, что является основанием для возложения на ответчика обязанности компенсации морального вреда, причиненного истцу преждевременной смертью её сына.

Из акта судебно-медицинского исследования трупа N № следует, что смерть ФИО2, наступила от сдавления шеи петлей при повешении, осложнившегося развитием асфикции. Во время наступления смерти ФИО2 в состоянии алкогольного опьянения не находился, что подтверждается отрицательным результатом судебно-химического исследования крови из трупа на наличие этилового спирта.

Факт наступления смерти ФИО2 в результате удушения путем повешения сторонами не оспаривается.

В целях всестороннего и объективного рассмотрения дела определением суда от ДД.ММ.ГГГГ по настоящему делу была назначена посмертная комиссионная комплексная судебно-медицинская психолого-психиатрическая экспертиза, производство которой поручено экспертам Федерального Государственного Бюджетного учреждения «Национальный медицинский исследовательский центр психиатрии и наркологии им. В.П. Сербского» Министерства здравоохранения России (Том №1 л.д.227-231).

Согласно заключению судебной экспертизы №/№ от ДД.ММ.ГГГГ экспертная комиссия приходит к заключению, что у ФИО2 в период, предшествующий смерти (начиная примерно с ДД.ММ.ГГГГ.) наблюдалось <данные изъяты> Об этом свидетельствуют сведения в материалах гражданского дела, материалов проверки, медицинской документации о возникновении у ФИО2 примерно с ДД.ММ.ГГГГ г. на фоне <данные изъяты>, что в совокупности обусловило госпитализации ФИО2 в психиатрический стационар. В ДД.ММ.ГГГГ психическое состояние ФИО2 характеризовалось <данные изъяты>, что обусловило его госпитализацию в психиатрический стационар в ДД.ММ.ГГГГ г. В ходе госпитализации его психическое состояние оставалось неустойчивым, длительное время сохранялись <данные изъяты>. К ДД.ММ.ГГГГ г. активно суицидальных намерений, бредовых идей не высказывал, однако на первый план вышли эмоционально-волевые нарушения в виде <данные изъяты> ФИО2 своего состояния в ходе бесед с врачами как «улучшение». Таким образом, поведение ФИО2 в период, предшествующий смерти, было обусловлено имевшейся у него психопатологической симптоматикой (<данные изъяты>) и носило суицидоопасный характер (ответ на вопросы №№,№). Оценка качества проводимой диагностики, лечения, оказания психиатрической помощи не входит в компетенцию судебно-психиатрических экспертов и является прерогативой экспертов качества медицинской помощи, прошедших подготовку по вопросам проведения экспертизы качества медицинской помощи в сфере обязательного медицинского страхования (ответ на вопросы №,№). Вопросы о «предотвратимости смерти», причинах, по которым не был изменен лечебный режим, вероятностный характер и не подлежат разрешению в рамках судебно-психиатрической экспертизы (ответ на вопрос №,№). Оценка соответствия деятельности критериям повышенной опасности не входит в компетенцию экспертов (ответ на вопрос №). Психологический анализ представленной документации свидетельствует о том, что у ФИО2 в течение жизни отмечалось обусловленное имевшимся у него <данные изъяты>. Указанные индивидуально-психологические особенности сочетались с <данные изъяты>. Поскольку ФИО2 страдал психическим расстройством в период, имеющий отношение к совершению им суицида, то ответ на вопросы №№ относятся к компетенции психиатра (ответ на вопросы №№,№) (т. 2 л.д. 11-16).

Заключение судебно-медицинской экспертизы получено с соблюдением требований ст. ст. 79, 80 ГПК РФ, порядок проведения экспертизы не противоречит требованиям ст. ст. 84, 85 ГПК РФ, по форме и содержанию заключение экспертов соответствуют требованиям ст. 86 ГПК РФ.

С учетом того, что должностные лица КУЗ ВО «ВОКПНД» были привлечены к дисциплинарной ответственности за названные выше противоправные действия (бездействие), выразившееся в ненадлежащем исполнении должностных обязанностей, способствовавшие совершению пациентом ФИО2 суицида, доводы представителя ответчика об отсутствии причинно-следственной связи между выявленным ненадлежащим исполнением сотрудниками КУЗ ВО «ВОКПНД» своих должностных обязанностей и смертью сына истца подлежат отклонению.

Доказательств отсутствия вины работников КУЗ ВО «ВОКПНД» ответчиком в суд не представлено.

Представителем истца в судебное заседание была представлена рецензия доцента кафедры психиатрии с наркологией ВГМУ им. Н.Н. Бурденко – ФИО26 на медицинскую карту стационарного больного ФИО2 (т. 1 л.д. 164-168).

Как разъяснено в п. 16 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.06.2008 N 13 "О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении и разрешении дел в суде первой инстанции" задача специалиста в судебном заседании состоит в оказании содействия суду и лицам, участвующим в деле, в исследовании доказательств; если из консультации специалиста следует, что имеются обстоятельства, требующие дополнительного исследования или оценки, суд может предложить сторонам представить дополнительные доказательства либо ходатайствовать о назначении экспертизы.

       Так, в силу ст. 55 ГПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов. Доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда.

Из статьи 188 ГПК РФ следует, что консультация специалиста сама по себе не является доказательством, а носит исключительно консультативный характер. Она предназначена для оказания суду технической помощи, и не может влиять на оценку имеющих значение для правильного разрешения спора обстоятельств.

Таким образом, ссылки представителя истца на рецензию на медицинскую карту стационарного больного ФИО2 не являются доказательством по заявленным исковым требованиям и подлежат отклонению, поскольку рецензия на медицинскую карту не является письменным доказательством по смыслу ст. 71 ГПК РФ, подлежащая оценке в силу ст. 67 ГПК РФ.

При определении размера компенсации морального вреда суд учитывает то обстоятельство, что жизнь и здоровье человека относятся к числу наиболее значимых человеческих ценностей (статья Всеобщей декларации прав человека и статья 11 Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах).

Смерть сына, несомненно, является наиболее тяжелым и необратимым по своим последствиям событием, влекущим глубокие и тяжкие страдания, переживания, вызванные такой утратой.

С учетом родства и отношений между умершим ФИО2 и его матерью, которая проявляла о нем всяческую заботу, суд приходит к выводу о том, что преждевременная смерть сына безусловно свидетельствует о претерпевании истцом глубоких нравственных страданий.

Вместе с тем, заслуживающими внимание являются обстоятельства того, что ФИО2 длительное время страдал психическим расстройством, ранее у ФИО2 выявлялись <данные изъяты>, и эти нравственные страдания причинены умышленными действиями самого погибшего, который покончил жизнь самоубийством.

С учетом изложенного, поскольку потеря родного человека, да к тому же при таких драматических обстоятельствах, является невосполнимой утратой и горем, которые нелегко пережить, и с которыми трудно смириться, суд находит разумным, справедливым и достаточным взыскать с ответчика в пользу истца компенсацию морального вреда в размере 100000 руб.

В соответствии со статьей 1088 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае смерти потерпевшего (кормильца) право на возмещение вреда имеют, в том числе, нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего или имевшие ко дню его смерти право на получение на него содержания (абзац 2 пункта 1).

Таким образом, приведенная норма связывает возникновение у лица права на получение компенсации в возмещение вреда, причиненного смертью кормильца, с обязательной совокупностью следующих составляющих: нетрудоспособность и нахождение на иждивении умершего либо наличие ко дню его смерти права на получение от него содержания.

Согласно абзацу 4 пункта 2 статьи 1088 Гражданского кодекса Российской Федерации вред возмещается женщинам старше 55 лет и мужчинам старше 60 лет - пожизненно.

Под нетрудоспособными, применительно к данной статье, следует понимать, в том числе, лиц, достигших пенсионного возраста (женщин - 55 лет, мужчин - 60 лет).

В соответствии со ст. 56 ГПК РФ, каждая сторона участвующая в деле должна доказать те обстоятельства на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений.

При рассмотрении требований истца ФИО3 о взыскании с ответчика КУЗ ВО «ВОКПНД» в качестве возмещения вреда, причиненного в результате смерти сына пожизненных ежемесячных выплат в размере 3767,58 руб. в связи с потерей кормильца, суд исходит из следующего.

Истец ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, является пенсионером по старости, размер ее пенсии составляет 12318 руб. (т. 1 л.д. 120).

Понятие иждивения, данное в ч. 3 ст. 9 ФЗ от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в РФ", также предусматривает, что гражданин считается состоявшим на иждивении умершего, если он находился на его полном содержании или получал от него помощь, которая была для него постоянным и основным источником средств к существованию.

Таким образом, под иждивением понимается обеспечение неработающего (больного, престарелого, несовершеннолетнего и т.п.) человека средствами, необходимыми для существования. В свою очередь, иждивенцы - это лица, которые находятся на содержании другого лица, получают от него постоянную помощь, являющуюся для них основным источником средств к существованию.

Так, при рассмотрении дела судом по ходатайству истца ФИО3 были допрошены в качестве свидетелей ФИО23 (супруг истицы) и ФИО24 (родная сестра истицы). Данные свидетели показали, что умерший ФИО2 давал ежемесячно истице по 5000 рублей на оплату коммунальных услуг. Кроме того, свидетель ФИО24 показала, что живет в <адрес>, приезжает в гости два раза в год, и видела как ФИО2 давал истице 5000 рублей на оплату коммунальных услуг, покупал своей матери одежду (куртку, сапоги). К показаниям данных свидетелей суд относится критически, поскольку они опровергаются совокупностью имеющихся в деле доказательств.

Как установлено судом, супруг истицы ФИО23 имеет постоянный источник дохода в виде пенсии и заработной платы, что не отрицается истцом, представителем истца и подтверждается показаниями самого свидетеля ФИО23 Согласно показаниям данного свидетеля совокупный доход семьи составляет более 50000 рублей.

Таки образом, доказательств того, что ФИО2 оказывал постоянную помощь истцу, а также доказательств, подтверждающих размер такой помощи, а также доказательств того, мог ли он с учетом собственных нужд, состояния своего здоровья оказывать родителям такую помощь, которая была бы для них постоянным и основным источником дохода, в материалах дела нет. Пояснения истца, показания свидетелей достаточным доказательством указанных обстоятельств не являются.

Отказывая в удовлетворении иска в данной части, суд исходит из того, что доказательств, достоверно свидетельствующих о том, что ФИО2 оказывал истцу ФИО3 постоянную материальную поддержку в течение последнего года жизни и эта помощь являлась для истца основным источником средств к существованию, при этом, объем такой помощи превосходил собственные доходы истца ФИО3, в ходе судебного разбирательства не представлено, а судом не добыто.

Более того, судом установлено, что согласно материалам дела на момент смерти ФИО2 официально не работал (т. 1 л.д. 202-206).

В связи с изложенным, суд не признает ФИО2 кормильцем ФИО3, поскольку каких-либо доказательств того, что ФИО3 получала от другого лица полное материальное содержание либо постоянную материальную помощь, которая для нее являлась бы основным источником средств к существованию, в силу ст. 56 ГПК РФ истцом и её представителем не представлено.

Истцом ФИО3 также заявлены требования о взыскании с ответчика КУЗ ВО «ВОКПНД» расходов на погребение в размере 229300 руб.

В соответствии со ст. 1094 ГК РФ, лица ответственные за вред, вызванный смертью потерпевшего, обязаны возместить необходимые расходы на погребение лицу, понесшему эти расходы.

При этом, возмещению подлежат необходимые расходы, отвечающие требованиям разумности.

В соответствии с ч. 1 ст. 56 ГПК РФ, ст. 15 ГК РФ истец требуя взыскать с ответчика в его пользу расходы на погребение обязана доказать действительность несения этих расходов.

При указанных обстоятельствах понесённые истцом расходы – на оказание платных медицинских услуг по договору № от ДД.ММ.ГГГГ (бальзамирование трупа, комплекс работ по подготовке к погребению, облачение умершего в похоронную одежду) в сумме 11300 рублей (л.д. 201); копка могилы в сумме 10000 рублей (л.д. 190), по благоустройству могилы сына (ограда, стол, лавочка) в сумме 42000 рублей (л.д. 190); на поминальную трапезу ДД.ММ.ГГГГ в сумме 27000 рублей (л.д. 186-189), являются необходимыми и, являясь одной из форм сохранения памяти об умершем, отвечают обычаям и традициям похорон, что в порядке части 1 статьи 61 ГПК РФ является общеизвестным обстоятельством и не нуждается в доказывании.

Ответчиком доказательств, подтверждающих, что указанные расходы на погребение осуществлённые истцом не были необходимыми и являются завышенными не представлено.

Вместе с тем, требования истца в части взыскания расходов на установку памятника в размере 169000 руб. не подлежат удовлетворения, исходя из следующих обстоятельств.

Перечень необходимых расходов, связанных с погребением, приведен в Федеральном законе от 12.01.1996 N 8-ФЗ "О погребении и похоронном деле".

Согласно статье 3 указанного Федерального закона, погребение - обрядовые действия по захоронению тела (останков) человека после его смерти в соответствии с обычаями и традициями, не противоречащими санитарным и иным требованиям. Погребение может осуществляться путем предания тела (останков) умершего земле (захоронение в могилу, склеп), огню (кремация с последующим захоронением урны с прахом), воде (захоронение в воду в порядке, определенном нормативными правовыми актами Российской Федерации).

В силу статьи 5 данного Закона, вопрос о размере необходимых расходов на погребение должен решаться с учетом необходимости обеспечения достойного отношения к телу умершего и его памяти.

Расходы на достойные похороны включают в себя затраты на оформление документов, требуемых на погребение, перевозку умершего в морг, услуги морга, оплату и доставку гроба и других предметов, необходимых для погребения, перевозку тела (останков) умершего к месту захоронения (в крематорий), захоронение тела (останков) умершего в соответствии с обычаями традициями (в том числе кремацию), оплату места погребения, изготовление и установку надгробия.

В случае отсутствия волеизъявления умершего право на разрешение действий, указанных в пункте 1 настоящей статьи, имеют супруг, близкие родственники (дети, родители, усыновленные, усыновители, родные братья и родные сестры, внуки, дедушка, бабушка), иные родственники либо законный представитель умершего, а при отсутствии таковых иные лица, взявшие на себя обязанность осуществить погребение умершего.

С учетом Рекомендаций о порядке похорон и содержании кладбищ в Российской Федерации МДК 11-01.2002, рекомендованных протоколом НТС Госстроя России от 25.12.2001 N 01-НС-22/1, необходимыми и обрядовыми действиями по похоронам усопшего являются все действия, связанные с захоронением, установка надгробного знака, приобретение похоронных принадлежностей, проведение поминальных обедов.

Таким образом, суд полагает, что перечисленные действия общеприняты и соответствуют традициям населения России, являются одной из форм сохранения памяти об умершем.

По смыслу п. 1 ст. 1174 ГК РФ расходы на достойные похороны должны отвечать двум требованиям - быть необходимыми и соответствовать обычаям и традициям, применяемым при погребении.

Затраты на погребение могут возмещаться на основании документов, подтверждающих произведенные расходы на погребение, т.е. размер возмещения не поставлен в зависимость от стоимости гарантированного перечня услуг по погребению, установленного в субъекте РФ или в муниципальном образовании, предусмотренного ст. 9 Федерального закона N 8-ФЗ от 12.01.1996 "О погребении и похоронном деле". Вместе с тем, возмещению подлежат необходимые расходы, отвечающие требованиям разумности.

Представленная в материалы дела копия наряд- заказа (ритуал) № от ДД.ММ.ГГГГ свидетельствует о том, что в сумму расходов понесенных ФИО23 на погребение ФИО2 в размере 38030 руб., вошли, в том числе, расходы на крест в сумме 4000 руб. и табличку на крест в сумме 1000 рублей (т. 1 л.д. 12).

Действительно, установление памятника является распространенным обрядом, но не является абсолютно необходимым и не относится к затратам, подлежащим возмещению за счет виновных в смерти ФИО2 лиц, данные расходы не связаны непосредственно с погребением умершего ФИО2 в силу ст. 9 ФЗ от 12.01.1996 «О погребении и похоронном деле», и являются личным волеизъявлением родственников.

Следовательно суд приходит к выводу, что возмещение материальных затрат должно осуществляться только в сумме 90300 рублей (11300 рублей +10000 рублей +42000 рублей +27000 рублей), которые относятся к необходимым для погребения расходам, подтверждаются документально.

С учётом изложенного суд считает возможным удовлетворить исковые требования ФИО3 о возмещении расходов на погребение частично и взыскать с ответчика КУЗ ВО «ВОКПНД» в её пользу 90300 рублей в счёт возмещения расходов на погребение ФИО2, отказав во взыскании расходов на памятник в размере 169000 руб.

       Более того, суд принял во внимание объяснения истца ФИО3, согласно которым памятник до настоящего времени не установлен.

       Исковые требования к соответчику Департаменту имущественных и земельных отношений Воронежской области, по мнению суда, не подлежат удовлетворению, поскольку основаны на неверном толковании норм материального и процессуального права.

Поскольку исковые требования ФИО3 заявлены к Департаменту имущественных и земельных отношений Воронежской области, который является учредителем учреждения и собственником имущества КУЗ ВО «ВОКПНД», применению подлежат положения пункта 5 статьи 123.22 ГК РФ.

Вместе с тем, исходя из буквального толкования абзаца 2 указанного пункта 5 статьи 123.22 ГК РФ следует, что субсидиарная ответственность собственника имущества бюджетного учреждения возникает при определенных правовых основаниях, установленных законодателем, в связи с чем, собственник имущества несет субсидиарную ответственность по обязательствам такого учреждения, которые связаны с причинением вреда гражданам.

Исходя из общих понятий "вреда", определенных статьёй 1064 ГК РФ, следует, что вред может причиняться личности либо имуществу гражданина, правоотношения по возмещению вреда регулируются нормами гражданского законодательства.

В соответствии с пункта 1, 3 статьи 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина подлежит возмещению в полном объёме лицом, причинившим вред.

Исходя из этого, субсидиарная ответственность возникает в силу закона, чего в настоящем деле судом не установлено.

В этой связи, ответчик Департамент имущественных и земельных отношений Воронежской области не может нести субсидиарную ответственность перед истцом по указанным выше платежам.

Руководствуясь ст. ст. 194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования ФИО3 удовлетворить частично.

Взыскать с Казенного учреждения здравоохранения Воронежской области «Воронежский областной клинический психоневрологический диспансер» в пользу ФИО3 в счет компенсации морального вреда 100000 рублей, расходы на погребение в размере 90300 рублей.

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.

В удовлетворении исковых требований ФИО3 к Департаменту имущественных и земельных отношений Воронежской области отказать.

Решение может быть обжаловано в Воронежский областной суд через Ленинский районный суд г.Воронежа в течение месяца со дня изготовления решения суда в окончательной форме.

Судья                                                                                      Е.В. Гусева

Решение в окончательной форме изготовлено 06 мая 2019 года.

1версия для печати

2-177/2019 (2-5364/2018;) ~ М-4503/2018

Категория:
Гражданские
Статус:
Иск (заявление, жалоба) УДОВЛЕТВОРЕН ЧАСТИЧНО
Истцы
Фокина Светлана Александровна
Ответчики
Казённое учреждение здравоохранения ВО "Воронежский областной клинический психоневрологический диспансер"
Департамент имущественных и земельных отношений ВО
Другие
Департамент здравоохранения ВО
Прокурор Ленинского район г.Воронежа
Суд
Ленинский районный суд г. Воронежа
Судья
Гусева Екатерина Валериевна
Дело на странице суда
lensud--vrn.sudrf.ru
20.09.2018Регистрация иска (заявления, жалобы) в суде
21.09.2018Передача материалов судье
25.09.2018Решение вопроса о принятии иска (заявления, жалобы) к рассмотрению
05.10.2018Рассмотрение исправленных материалов, поступивших в суд
05.10.2018Вынесено определение о подготовке дела к судебному разбирательству
05.10.2018Вынесено определение о назначении предварительного судебного заседания
13.11.2018Предварительное судебное заседание
04.12.2018Предварительное судебное заседание
10.12.2018Предварительное судебное заседание
14.01.2019Предварительное судебное заседание
28.01.2019Судебное заседание
30.01.2019Судебное заседание
31.01.2019Судебное заседание
23.04.2019Производство по делу возобновлено
29.04.2019Судебное заседание
06.05.2019Изготовлено мотивированное решение в окончательной форме
23.05.2019Дело сдано в отдел судебного делопроизводства
24.08.2020Дело оформлено
24.08.2020Дело передано в архив
Судебный акт #1 (Решение)

Детальная проверка физлица

  • Уголовные и гражданские дела
  • Задолженности
  • Нахождение в розыске
  • Арбитражи
  • Банкротство
Подробнее