Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-566/2015 ~ М-356/2015 от 20.02.2015

Дело № 2-566/15

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

10 апреля 2015 года город Соликамск

Соликамский городской суд Пермского края в составе:

председательствующего судьи Шатуленко И.В.,

с участием помощника Соликамского городского прокурора Желудовской Т.В.,

истца Мальгина И.И.,

представителя истца – Антипина В.К., действующего на основании доверенности,

представителя ответчика – Лапеньковой Е.Ю., действующей на основании доверенности,

при секретаре Бут Я.Ю.,

    рассмотрев в открытом судебном заседании в городе Соликамске гражданское дело по иску Мальгина И.И. к Публичному акционерному обществу «Уралкалий» о взыскании компенсации морального вреда,

у с т а н о в и л :

Мальгин И.И. обратился в суд с иском к ПАО «Уралкалий» о взыскании компенсации морального вреда в связи с профессиональным заболеванием. В обоснование иска указал, что находился с ответчиком в трудовых отношениях, в период с <дата> года по <дата> год работал машинистом горных выемочных машин. В связи с расстройством здоровья <дата> был переведен слесарем по обслуживанию и ремонту оборудования. Заключением № от <дата> врачебной комиссии у него выявлено профессиональное заболевание – вибрационная болезнь 1-2 степени, в связи с чем работа в подземных условиях с воздействием производственной вибрации, физического перенапряжения, переохлаждения ему противопоказана. На основании акта освидетельствования бюро МСЭ № ФКУ «<...>» от <дата> было принято решение об установлении степени утраты его трудоспособности в размере 30% в связи с профзаболеванием. Аналогичные решения были приняты бюро МСЭ в <дата>,<дата> годах. Работа на калийном комбинате подорвала его здоровье, в настоящее время состояние здоровья ухудшается. Кроме вибрационной болезни у него имеются следующие заболевания: <данные изъяты>. В настоящее время он лишен возможности работать по профессии, обеспечивать свою семью. Просит взыскать с ПАО «Уралкалий» компенсацию морального вреда в связи с профессиональным заболеванием в размере <данные изъяты> рублей.

В судебном заседании истец на иске настаивал в полном объеме по доводам и основаниям, изложенным в заявлении.

Представитель истца – Антипин В.К. исковые требования поддержал в полном объеме.

Представитель ответчика – Лапенькова Е.Ю. исковые требования не признала в полном объеме по доводам, приведенным в письменном отзыве на исковое заявление и дополнениях к нему (л.д. 97, 112-113). Пояснила, что <дата> СОАО «<...>» произвела истцу страховую выплату в размере <данные изъяты> руб. в счет возмещения компенсации морального вреда в связи с установлением истцу степени утраты профессиональной трудоспособности в результате профзаболевания на основании договора страхования граждан от несчастных случаев на производстве и профзаболеваний от <дата> г., заключенного между ОАО «Уралкалий» и СОАО «<...>» по исполнение пункта 12.18 Коллективного договора ОАО «Уралкалий» на <дата> годы. Между работником и работодателем было достигнуто соглашение по вопросу возмещения морального вреда, его размеру, что исключает возможность повторной компенсации морального вреда в порядке ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации. Коллективным договором определен только общий размер компенсации, периодичность выплат: однократно единой суммой либо многократно, не установленаИмеющиеся у истца заболевания, указанные в сопутствующем диагнозе, являются общими заболеваниями и не связаны с профессиональным заболеванием истца. Медицинским противопоказанием для продолжения истцом работы машинистом горных выемочных машин в подземных условиях послужило не профессиональное заболевание, приобретенное в период работы у ответчика, а не связанное с ним общее заболевание. Снижение заработка истца не было результатом выявления у него профзаболевания.

Допрошенная в судебном заседании в качестве свидетеля врач-профпатолог Д., показала, что имеющиеся у истца сопутствующие заболевания: <данные изъяты>, являются общими заболеваниями, не являются следствием основного диагноза, и никоим образом не связаны с вибрационной болезнью. Из представленных медицинских документов не усматривается ухудшение в динамике профессионального заболевания истца. Диагноз, указанный в справке, выданной ГБУЗ «Краевой кожно-венерологический диспансер №» «<данные изъяты>» с медицинской точки зрения является неграмотным, и не связан с профессиональным заболеванием истца.

Свидетель С. показал, что он является врачом-кардиологом, истец к нему за медицинской помощью не обращался, на учете у него не состоял. Полагает, что вибрационная болезнь может являться одной из причин развития у истца имеющихся сопутствующих заболеваний, указанных в медицинских документах, имеется ухудшение в динамике развития профзаболевания истца.

Выслушав участников процесса, исследовав материалы дела, изучив письменные доказательства по делу, оценив их в соответствии с правилами статьи 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, допросив свидетелей, заслушав заключение прокурора, полагавшего исковые требования не подлежащими удовлетворению, суд приходит к следующему.

В силу статьи 2 Трудового кодекса Российской Федерации, исходя из общепризнанных принципов и норм международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации основными принципами правового регулирования трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений признаются:

обеспечение права каждого работника на условия труда, отвечающие требованиям безопасности и гигиены, обеспечение права каждого на защиту государством его трудовых прав и свобод, включая судебную защиту.

В соответствии со ст. 21 Трудового кодекса Российской Федерации работник имеет право на рабочее место, соответствующее государственным нормативным требованиям охраны труда и условиям, предусмотренным коллективным договором; возмещение вреда, причиненного ему в связи с исполнением трудовых обязанностей, и компенсацию морального вреда в порядке, установленном настоящим Кодексом, иными федеральными законами;

Согласно статье 22 Трудового кодекса Российской Федерации работодатель обязан обеспечивать безопасность и условия труда, соответствующие государственным нормативным требованиям охраны труда.

В силу статьи 9 Трудового кодекса Российской Федерации в соответствии с трудовым законодательством регулирование трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений может осуществляться путем заключения, изменения, дополнения работниками и работодателями коллективных договоров, соглашений, трудовых договоров.

Коллективные договоры, соглашения, трудовые договоры не могут содержать условий, ограничивающих права или снижающих уровень гарантий работников по сравнению с установленными трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права. Если такие условия включены в коллективный договор, соглашение или трудовой договор, то они не подлежат применению.

Согласно статье 40 Трудового кодекса Российской Федерации Коллективный договор - правовой акт, регулирующий социально-трудовые отношения в организации или у индивидуального предпринимателя и заключаемый работниками и работодателем в лице их представителей.

В соответствии со ст. 41 Трудового кодекса Российской Федерации в коллективном договоре с учетом финансово-экономического положения работодателя могут устанавливаться льготы и преимущества для работников, условия труда, более благоприятные по сравнению с установленными законами, иными нормативными правовыми актами, соглашениями.

Статьей 43 Трудового кодекса Российской Федерации установлено, что действие коллективного договора распространяется на всех работников организации, индивидуального предпринимателя, а действие коллективного договора, заключенного в филиале, представительстве или ином обособленном структурном подразделении организации, - на всех работников соответствующего подразделения.

Коллективный договор сохраняет свое действие в случаях изменения наименования организации, изменения типа государственного или муниципального учреждения, реорганизации организации в форме преобразования, а также расторжения трудового договора с руководителем организации.

Исходя из положений статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации следует, что моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Статьей 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

В судебном заседании установлено, что в период с <дата> по <дата> истец Мальгин И.И. состоял в трудовых отношениях с ОАО «Сильвинит» (впоследствии – ОАО «Уралкалий»). <дата> истец уволился с предприятия по собственному желанию (л.д. 36)

Согласно выпискам из истории болезни Мальгина И.И. в период его трудовой деятельности в <дата> г. у него было выявлено профессиональное заболевание, в связи с чем в период с <дата> по <дата> он находился на лечении в краевом центре профпатологии ПККБ. Основной диагноз: вибрационная болезнь 1-2 ст. от воздействия общей вибрации. Периферический и церебральный ангиодистонический синдром. Вегетативно-сенсорная полинейропатия верхних и нижних конечностей с начальными вегетативно-трофическими и дистрофическими нарушениями в верхних конечностях.(л.д. 13-15)

Из акта о случае профессионального заболевания от <дата> следует, что причиной возникновения профессионального заболевания является длительное, многократное воздействие на организм человека вредных производственных факторов и веществ в течение 26 лет 8 месяцев. Вредным производственным фактором, который стал причиной развития профессионального заболевания при выполнении работ машинистом горных выемочных машин является воздействие общей вибрации (л.д. 7-12).

По заключению врачебной комиссии № от <дата> Мальгину И.И. установлен диагноз: вибрационная болезнь от воздействия общей вибрации 1-2 ст. Периферический и церебральный ангиодистонический синдром. Вегетативно-сенсорная полинейропатия верхних и нижних конечностей с начальными вегетативно-трофическими и дистрофическими нарушениями в верхних конечностях. Заболевание профессиональное. (л.д. 100)

<дата> Мальгину И.И. установлена степень утраты профессиональной трудоспособности в размере 30%, в связи с чем ему назначены страховые выплаты в рамках обязательного социального страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.

<дата> г., <дата> на основании актов освидетельствования бюро МСЭ № ФКУ «<...>» также были приняты решения об установлении истцу степени утраты профессиональной трудоспособности в размере 30% в связи с профессиональным заболеванием.

В соответствии с пунктом 12.18 Коллективного договора ОАО «Уралкалий» на <дата> годы, моральный вред в связи с установлением степени утраты профессиональной трудоспособности в результате профзаболевания от 10% до 30% возмещается путем добровольного страхования работника.

Во исполнение условий коллективного договора между ОАО «Уралкалий» (страхователь) и СОАО «<данные изъяты>» (страховщик) был заключен договор страхования граждан от несчастных случаев на производстве и профзаболеваний № от <дата> В приложении № к указанному Договору в Списке работников ОАО «Уралкалий» для страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний под номером № значится истец - Мальгин И.И..

В соответствии с пунктами 2.1, 6.1 Договора страховыми случаями являются события, произошедшие в период действия договора с 00.00 часов <дата> до <дата> г.

Согласно справке МСЭ от <дата> степень утраты профессиональной трудоспособности 30% установлена истцу <дата> г., то есть в период действия договора страхования.

Пунктом 2.1.4 Договора страхования установлено, что при утрате застрахованным лицом профессиональной трудоспособности от 10% до 40% страховая выплата производится в размере 25% от страховой суммы, установленной по данному риску на одного застрахованного.

В соответствии с пунктом 3.1 Договора страхования размер страховой суммы составляет <данные изъяты> руб.

<дата> СОАО «<данные изъяты>» на основании заявления истца на страховую выплату в случае временной утраты трудоспособности произвела истцу выплату страхового возмещения в размере <данные изъяты> руб., размер которого соответствует условиям, содержащимся в пунктах 2.1.4, 3.1 Договора страхования. Данные обстоятельства подтверждаются платежным поручением № от <дата> и истцом в ходе рассмотрения дела не оспаривались.

То есть судом установлено, что локальным нормативным актом – коллективным договором ОАО «Уралкалий» предусмотрена гарантированная компенсация морального вреда работнику в случае утраты им профессиональной трудоспособности, размер которой определяется в зависимости от степени утраты и обеспечивается посредством заключения договора страхования от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.

Таким образом, указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что между работником и работодателем было достигнуто соглашение по вопросу возмещения морального вреда, его размеру, что исключает возможность повторной компенсации морального вреда в порядке статьи 237 Трудового кодекса Российской Федерации.

Установленный коллективным договором порядок компенсации морального вреда нормам трудового законодательства не противоречит, положения работников не ухудшает, а напротив содержит преимущественные условия, обеспечивающие возмещение компенсации морального вреда, а также гарантированный размер этой компенсации в зависимости от тяжести вреда. При этом коллективным договором определен только общий размер компенсации и не установлена периодичность выплат.

Учитывая фактические обстоятельства дела, требования разумности и справедливости, степень вины ответчика, а также степень физических и нравственных страданий истца, индивидуальные особенности потерпевшего и отсутствие его вины, объем и характер причиненного вреда здоровью, суд полагает, что выплаченная истцу в качестве компенсации морального вреда денежная сумма в размере <данные изъяты> руб. соответствует установленной истцу степени утраты профессиональной трудоспособности в результате профзаболевания.

Доводы истца о том, что причиной возникновения имеющихся у него общих заболеваний, указанных в медицинских документах в качестве сопутствующего диагноза, послужило развитие у него профессионального заболевания, имеется ухудшение в динамике развития профзаболевания, являются голословными, не подтверждены бесспорными и убедительными доказательствами, соответствующими медицинскими документами и опровергаются показаниями врача-профпатолога Д., не доверять которым у суда оснований не имеется, поскольку они согласуются с совокупностью письменных доказательств, имеющихся в материалах дела.

К показаниям свидетеля С. суд относится критически, поскольку они носят вероятностный характер и с учетом его квалификации и специализации не могут служить объективным и достоверным доказательством, свидетельствующим о том, что между профессиональным заболеванием истца и имеющимися у него общими заболеваниями имеется прямая причинная связь.

Доводы истца о том, что в результате профзаболевания он потерял работу и заработную плату, суд находит несостоятельными, поскольку судом установлено, что <дата> истец был переведен на постоянную работу слесарем по обслуживанию и ремонту оборудования, <дата> его перевели машинистом-обходчиком по котельному оборудованию, а <дата> он уволился по собственному желанию. Из представленных суду доказательств не следует, что снижение заработка истца являлось результатом выявления у него профзаболевания.

Также заслуживают внимания доводы ответчика о том, что медицинским противопоказанием для продолжения истцом работы машинистом горных выемочных машин в подземных условиях послужило не только профессиональное заболевание, приобретенное в период работы у ответчика, а не связанное с ним общее заболевание, поскольку согласно п.п.1 п.12 Приложения № 2 к Приказу Минздравсоцразвития РФ от 12.04.2011 г. № 302н, действующего на момент обследования истца, в качестве дополнительных медицинских противопоказаний к подземным работам указаны «заболевания сердечно-сосудистой системы, даже при наличии компенсации».

С учетом вышеизложенного, правовых оснований для удовлетворения исковых требований Мальгина И.И. о взыскании с ПАО «Уралкалий» компенсации морального вреда в связи с профзаболеванием в размере <данные изъяты> руб., суд не находит.

Руководствуясь ст.ст. 194-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

р е ш и л :

В удовлетворении исковых требований Мальгина И.И, к Публичному акционерному обществу «Уралкалий» о взыскании компенсации морального вреда отказать в полном объеме.

Решение может быть обжаловано в Пермский краевой суд через Соликамский городской суд в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме, с 16 апреля 2015 года.

Председательствующая И.В.Шатуленко