Судебный акт #1 (Определение) по делу № 22-196/2012 (22-7410/2011;) от 16.12.2011

судья Суворов Д.Д. дело № 22-196/12

КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

11 января 2012 г. г. Ставрополь

Судебная коллегия по уголовным делам Ставропольского краевого суда в составе:

председательствующего судьи Вершковой О.Ю.,

судей Саркисяна В.Г. и Юрасова Ю.А.,

при секретаре Еремеевой Н.Н.,

с участием прокурора Степанова Р.В.

рассмотрела в открытом судебном заседании кассационное представление государственного обвинителя Брянской Т.В. и кассационную жалобу потерпевшего К. на приговор Предгорного районного суда Ставропольского края от 17 ноября 2011 года, которым

Колмогоров А.А. ранее несудимый,

осужденпо ч. 1 ст. 118 УК РФ к исправительным работам на срок 1 год с удержанием, как указано в приговоре, 15 % в доход государства.

Мера пресечения в отношении осужденного до вступления приговора в законную силу оставлена без изменения – в виде подписки о невыезде.

Гражданский иск о компенсации морального вреда удовлетворен частично. Постановлено взыскать с осужденного Колмогорова А.А. в пользу К. … рублей в счет компенсации морального вреда.

Исковые требования потерпевшего К. о взыскании с Колмогорова А.А. материального ущерба в сумме … рублей постановлено оставить без рассмотрения, и за гражданским истцом признано право на удовлетворение гражданского иска в порядке гражданского судопроизводства.

Разрешен вопрос по вещественным доказательствам.

Заслушав доклад судьи Саркисяна В.Г., изложившего обстоятельства дела и доводы кассационных представления и жалобы, мнение прокурора об отмене приговора по доводам преставления и жалобы, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

при обстоятельствах, изложенных в приговоре, Колмогоров А.А. признан виновным в совершении 14 февраля 2011 г. на участке проселочной автодороги, расположенном на расстоянии 3,5 км к югу от пос. Подкумок Предгорного района, причинения по неосторожности К. тяжкого вреда здоровью, вызвавшего значительную стойкую утрату общей трудоспособности не менее чем на одну треть.

Согласно приговору неосторожное причинение тяжкого вреда здоровью имело место в результате небрежного обращения с огнестрельным оружием при непроизвольном падении на скользкой заснеженной дороге и неумышленном производстве выстрела из охотничьего ружья модели ТОЗ-120, 12 калибра.

В кассационном представлении государственный обвинитель Брянская Т.В. считает приговор незаконным ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, нарушения уголовно-процессуального закона и неправильного применения уголовного закона, приведя следующие доводы. В нарушение п. 2 ст. 307 УПК РФ выводы суда о необходимости переквалификации действий Колмогорова с ч. 1 ст. 111 УК РФ на ч. 1 ст. 118 УК РФ в приговоре не мотивированы и не соответствуют исследованным в судебном заседании доказательствам. Суд в нарушение требований п. 1 ст. 307 УПК РФ не отразил способ и механизм соверше­ния преступления, а именно, каким образом по неосто­рожности и неумышленно Колмогоров произвел выстрел из охотничьего ружья, в чем выразились действия Колмогорова, в результате которых тот причинил по неосторожности тяжкий вред здоровью К.. В резо­лютивной части приговора суд не указал, что удержания должны произ­водиться ежемесячно из заработной платы осужденного. В результате преступных действий Колмогорова К. оказался в реанимационном отделении, перенес 6 операций и нуждается в дальнейшем лечении. К. установлена инвалидность 2-й группы, тот не может самостоятельно передвигаться и обслуживать себя. Тем самым суд недостаточно учел требования разумности и справедливости и взыскал в счет компенсации морального вреда денежную сумму, которая не соответствует степени фи­зических и нравственных страданий, пережитых Ковалевым. Просит приговор отменить, направить дело на новое рассмотрение в ином составе суда.

В кассационной жалобе потерпевший К. считает приговор незаконным ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, мотивируя следующим. Суд незаконно признал Колмогорова виновным в неосторожном причинении тяжкого вреда здоровью, переквалифицировав действия того с ч. 1 ст. 111 УК РФ на ч. 1 ст. 118 УК РФ. Между ним (потерпевшим) и Колмогоровым ранее существовали личные неприязненные отношения. Колмогоров затаил на него обиду и выстрелил неслучайно. Показания свидетелей противоречивы. Заключение врача-травматолога дано спустя полтора месяца после происшедшего. Брюки, которые были 14.02.2011 г. на нем (потерпевшем), дознавателем Смирновым М.С. не были изъяты для проведения экспертизы. Суд не принял во внимание заключение баллистической экспертизы от 28.07.2011 г. № 275 о том, что из ружья, изъятого у Колмогорова, при падении на грунтовую или бетонную поверхность непроизвольные выстрелы невозможны. Суд признал это заключение недостоверным доказательством, указав в приговоре, что выстрел из ружья произошел не в результате падения, а вследствие того, что Колмогоров зацепился за амуницию. О какой амуниции может идти речь, если экспертиза проведена по первоначальным показаниям Колмогорова о том, что при падении и ударе о землю произошел самопроизвольный выстрел из ружья. Суд не дал оценку этим показаниям. Названное заключение эксперта доказывает, что Колмогоров умышленно нажал на спусковой крючок и произвел выстрел. В приговоре приведены два заключения судебно-медицинских экспертиз № 278 и № 287/411. Согласно первому возможность причинения ему (потерпевшему) ранения при обстоятельствах, описанных Колмогоровым, не исключается. Согласно же второму заключению причинение ранения при описанных им (потерпевшим) обстоятельствах возможно, а при описанных Колмогоровым обстоятельствах маловероятно. По мнению суда, эти заключения имеют существенные неустранимые противоречия, поэтому признаны недостоверными доказательствами. Однако они не имеет противоречий с его (потерпевшего) показаниями на следствии и в суде об умышленном причинении Колмогоровым ему тяжкого вреда здоровью. Суд признал его (потерпевшего) показания недостоверными, сославшись на то, что он первоначально заявлял о неосторожном выстреле. Но это заявление он давал по просьбе Колмогорова. Незаконен приговор и в части взыскания размера компенсации морального вреда. Судом в достаточной мере не учтены характер причиненных ему (потерпевшему) физических и нравственных страданий. Он перенес 6 операций, которые проводились под наркозом, нуждается в дальнейшем лечении, после ранения испытывает нестерпимую боль, признан инвалидом 2-й группы 2 степени, в течение 2-х лет необходимо пользоваться костылями. Поэтому взысканная сумма в размере … рублей неразумна. Просит приговор отменить, направить дело на новое судебное рассмотрение в ином составе.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных представления и жалобы, судебная коллегия считает следующее.

Вопреки представлению и жалобе выводы суда о виновности осужденного по ч. 1 ст. 118 УК РФ соответствуют фактическим обстоятельствам дела, основаны на доказательствах, подробно изложенных в приговоре, и на правильном применении уголовного закона.

Суд не только привел в приговоре доказательства стороны обвинения и стороны защиты, но и, сопоставляя друг с другом, дал им оценку с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и совокупности-достаточности для разрешения дела.

Анализ показаний свидетелей и протоколов следственных действий, в том числе представленных на экспертизы, оценка самих заключений экспертиз, позволили суду первой инстанции придти к обоснованному выводу о неосторожной в виде преступной небрежности форме вины Колмогорова в причинении тяжкого вреда здоровью К..

Суд правомерно признал, что заключение эксперта №275 (по охотничьему ружью) и заключения судебно-медицинских экспертиз № 278 и № 287/411 не доказывают умышленный характер действий Колмогорова по причинению тяжкого вреда здоровью К..

В приговоре получили оценку показания потерпевшего К. об умышленном характере действий Колмогорова по произведению выстрела из ружья, приведены мотивы по их отклонению.

Установив, что в день причинения тяжкого вреда здоровью конфликтов между осужденным и потерпевшим не было, суд правомерно отверг утверждения К. о производстве такого выстрела ввиду сложившихся неприязненных отношений между ним и Колмогоровым.

Сам факт того, что осужденный и потерпевший оказались в тот день 14 февраля 2011 г. в одном месте случайно, делает сомнительным наличие у Колмогорова умысла на произведение целенаправленного выстрела из ружья в К..

В этой связи судебная коллегия считает правильной ссылку суда на требования ч. 4 ст. 14 УПК РФ о том, что обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.

Одновременно суд кассационной инстанции отмечает, что согласно ч. 4 ст. 302 УПК РФ обвинительный приговор постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждена совокупностью исследованных судом доказательств.

Такое подтверждение в суде первой инстанции не получено.

Оценка собранных по делу доказательств в соответствии с требованиями ст. 17 УПК РФ послужила основанием для квалификации судом действий подсудимого по ч. 1 ст. 118 УК РФ.

Вопреки представлению и жалобе описательно-мотивировочная часть приговора составлена с соблюдением требований ст. 307 УПК РФ.

В частности, указание в описании деяния на то, что вред здоровью К. был причинен в результате небрежного обращения с огнестрельным оружием при непроизвольном падении на скользкой заснеженной дороге и неумышленном производстве выстрела из охотничьего ружья, является отражением способа и механизма соверше­ния преступления.

Правильно квалифицировав действия осужденного, суд назначил ему справедливое наказание с учетом ст. 60 УК РФ.

Причем вопреки доводу государственного обвинителя отсутствие в резолютивной части приговора указания на то, что удержания должны произ­водиться ежемесячно из заработной платы осужденного, не является основанием для отмены приговора.

Назначая Колмогорову исправительные работы, суд указал их срок и размер удержаний, что свидетельствует о фактическом назначении наказания осужденному.

Отсутствие же указания на источник удержаний, являясь нарушением требований Общей части УК РФ, не препятствует исполнению приговора в части наказания, поскольку согласно ч. 3 ст. 50 УК РФ источником таких удержаний является заработная плата осужденного по месту отбывания исправительных работ.

Довод государственного обвинителя, касающийся указания на «ежемесячно», не основан на законе.

В силу ч. 1 ст. 3 УК РФ наказуемость преступного деяния определяется только УК РФ.

Ст. 50 УК РФ не содержит норму о периодичности удержаний, которая определяется в порядке исполнения наказания в виде исправительных работ.

Порядок производства удержаний из заработной платы регламентирован УИК РФ, согласно которому удержания производятся из заработной платы осужденного за каждый отработанный месяц (ч. 2 ст. 44 УИК РФ).

В силу этого представление и жалоба в части отмены приговора не подлежат удовлетворению.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, по делу не допущено.

Вместе с тем в приговор следует внести изменения, в том числе связанные с доводами жалобы.

Рассматривая исковые требования К. о денежной компенсации морального вреда в размере … рублей, суд счел возможным удовлетворить их частично, взыскав с осужденного … рублей.

При этом суд указал, что исходит из степени тяжести физических и нравственных страданий, причиненных потерпевшему, обстоятельств причинения вреда, требований разумности и справедливости, учитывает отсутствие места работы и наличие на иждивении двух малолетних детей у Колмогорова.

Однако, определяя размер компенсации морального вреда, суд не дал оценку тому, каким образом установленный им размер с учетом степени тяжести физических и нравственных страданий потерпевшего является справедливым.

Суд не принял во внимание разъяснения, содержащиеся в абзаце 2 п. 8 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» (в действующей редакции).

Согласно этим разъяснениям степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Между тем суд не учел признание потерпевшего инвалидом 2-й группы и связанную с этим степень его физических и нравственных страданий.

Не приняты во внимание конкретные обстоятельства, свидетельствующие о тяжести перенесенных потерпевшим страданий, которые связаны с получением тяжкого вреда здоровью и ограничением его жизненной активности, не учтена фактическая длительность лечения потерпевшего на момент постановления приговора.

В силу этого определение приговором размера компенсации морального вреда не может отвечать требованиям разумности и справедливости.

Поэтому ввиду нарушения судом норм гражданского права (ст. 1101 ГК РФ) является справедливым увеличение размера денежной компенсации морального вреда в пользу К. и определение его в сумме … рублей, исходя из конкретных обстоятельств.

Судебная коллегия учитывает, что истцом был заявлен гражданский о денежной компенсации морального вреда в сумме … рублей по делу о преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 111 УК РФ.

Исходя из того, что суд первой инстанции признал причинение тяжкого вреда здоровью в результате неосторожных действий Колмогорова, судебная коллегия полагает, что размер компенсации в сумме … рублей отвечает требованиям разумности и справедливости.

Одновременно необходимо изменить приговор в части решения вопроса по вещественному доказательству – двуствольному охотничьему ружью «ТОЗ – 120 – 12М – 1Е Ш 12 Х 76750».

Возвращая данное ружье, признанное по делу вещественным доказательством, по принадлежности, т.е. осужденному Колмогорову А.А., который является его собственником, суд не учел положения ст. 81 УПК РФ.

Согласно п. 1 ч. 3 ст. 81 УПК РФ при вынесении приговора, по которому должен быть решен вопрос о вещественных доказательствах, орудия преступления, принадлежащие обвиняемому, подлежат конфискации, или передаются в соответствующие учреждения, или уничтожаются.

Причем закон не ставит решение вопроса о таком орудии в зависимость от умышленного или неосторожного преступления.

Так как орудием преступления является гражданское оружие, то подлежат применению Правила оборота гражданского и служебного оружия и патронов к нему на территории Российской Федерации, утвержденные Постановлением Правительства РФ от 21 июля 1998 г. № 814 (в действующей редакции).

А потому в силу п. 79 Правил указанное ружье следует передать в орган внутренних дел по Предгорному району для распоряжения согласно действующему порядку.

Такое решение вопроса по вещественному доказательству не является усилением наказания и ухудшением положения осужденного, которые указаны в ч. 3 ст. 360 УК РФ, поскольку отвечает требованиям законодательства по обороту гражданского оружия.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Предгорного районного суда Ставропольского края от 17 ноября 2011 года в отношении Колмогорова А.А. изменить:

в части разрешения гражданского иска К. о компенсации морального вреда взыскать с Колмогорова А.А. в пользу К. … рублей в счет компенсации морального вреда, причиненного преступлением;

вещественное доказательство – двуствольное охотничье ружьё «ТОЗ – 120 – 12М – 1Е Ш 12 Х 76750» передать в орган внутренних дел по Предгорному району Ставропольского края для распоряжения согласно действующему порядку.

В остальном приговор оставить без изменения, а кассационное представление государственного обвинителя и кассационную жалобу потерпевшего – без удовлетворения.

Имеется особое мнение судьи Саркисяна В.Г..