Решение по делу № 2-6596/2018 ~ М-6398/2018 от 05.09.2018

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

г. Химки Московской области 26 октября 2018 года

Химкинский городской суд Московской области в составе:

судьи – Колмаковой И.Н.,

с участием помощника Химкинского городского прокурора Московской области – Черновой Н.А.,

при секретаре – Гревцовой А.Ю.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело <№ обезличен> по иску Лисицыной К. А. к ООО «Л. Фарма» о восстановлении на работе, признании незаконным приказа, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда,

У С Т А Н О В И Л :

Лисицына К.А. обратилась в суд с иском к ООО «Л. Фарма» о восстановлении на работе, признании незаконным приказа, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, ссылаясь на то, что она работала в организации ответчика с 15.04.2013г. в должности медицинского представителя, затем с 01.12.2016г. – в должности советника по клиническим исследованиям.

Как указала истец, 25.07.2017г. у нее родился ребенок и она приняла решение досрочно выйти из отпуска по уходу за ребенком на условиях неполного рабочего времени и 01.05.2018г. обратилась к ответчику с соответствующим заявлением. 13.06.2018г. работодатель согласился с ее заявлением и составил дополнительно соглашение о его удовлетворении, но с 14.08.2018г., и в этот же день (13.06.2018г.) ей было вручено уведомление с предложением перевода на другую должность – специалиста по фармаканадзору в отделе регистрации представительства АО «Эли Л. В. С.А.» в порядке перевода из ООО «Л. Фарма».

Кроме того, по утверждению истца, 15.06.2018г. ей было вручено уведомление от 13.06.2018г. об изменении условий трудового договора, что в связи с проведенной реструктуризацией, сокращается ее рабочее место, соответственно будет уменьшено количество обязанностей, а оплата будет производится пропорционально отработанному времени, что указанные изменения вступят в силу с 14.08.2018г. и в случае ее отказа на работу в новых условиях, она будет уволена по п. 7 ч. 1 ст. 77 ТК РФ – 13.08.2018г.

13.08.2018г., как указано в иске, истец была уволена по п. 7 ч. 1 ст. 77 ТК РФ в связи с отказом работника от продолжения работы в связи с изменением определенных сторонами условий трудового договора, основание для увольнения – уведомление от 13.06.2018г.

По мнению истца, увольнение являлось незаконным. В уведомлении она указала, что оснований для ее увольнения не имеется, так как: в части первой нет части седьмой ст. 77 ТК РФ, предусматривающей подобного основания; именно она заявила о желании работать в условиях неполного рабочего времени, а не работодатель; в случае ее уведомления об увольнении 13.08.2018г. возможность увольнения была бы только 14.08.2018г., а учитывая, что реально уведомление было вручено истцу, как она утверждает, 15.06.2018г., то только 16.08.2018г., то есть уволена с нарушением срока; отказ от работы в условиях неполного рабочего времени не является основанием для увольнения по ст. 77 ТК РФ, так как реализуется по п. 2 ч. 1 ст. 82, что не применимо к женщинам, имеющим детей до тех лет, право которых на неполное время закреплено в ст. 256 ТК РФ; проводилась ли в обществе реструктуризация и в чем она выразилась до нее не довели; каких-либо вакансий ей предложено не было.

На основании изложенного, истец просит суд восстановить ее на работе должности научный советник по клиническим исследованиям ООО «Л. Фарма»; признать незаконным приказ от 10.08.2018г. <№ обезличен> о прекращении (расторжении) трудового договора с работником (увольнении); взыскать с ответчика средний заработок за время вынужденного прогула в размере 185652 руб., компенсацию морального вреда размере 100000 руб.

В судебном заседании истец и ее представитель поддержали заявленные исковые требования по основаниям, изложенным в иске, указав, что от работы в измененных условиях истец не отказывалась, более того, сама инициировала работу на условиях неполного рабочего времени; считает, что изменение режима рабочего времени и уменьшение объема работы не является организационным изменением. Истец также полагает, что работодателем нарушен двухмесячный срок предупреждения работника о предстоящих изменениях условий трудового договора, а также то, что не предложены все вакантные должности.

Представители ответчика в судебном заседании иск не признали, настаивали на отказе в удовлетворении иска в полном объеме по доводам письменных возражений, а также дополнительных пояснений, настаивали на том, что в ООО «Л. Фарма» произошли организационные изменения условий труда, которые послужили основанием для применения ст. 74 ТК РФ и изменения условий трудового договора истца по инициативе работодателя, при этом трудовая функция истца не была изменена ответчиком. Истец выразила отказ от продолжения работы в измененных условиях и не продолжила работать в изменённых условиях. Ответчиком соблюдены сроки уведомления истца об изменении условий ее трудового договора, правильно применено основание увольнения, предусмотренное п. 7 ч. 1 ст. 77 ТК РФ. Вакантных должностей, соответствующих квалификации истца, в ООО «Л. Фарма» не имелось. Увольнение истца также проведено в полном соответствии с трудовым законодательством. Поскольку основные требования истца удовлетворению не подлежат, истец также не имеет права на компенсацию морального вреда.

Выслушав стороны, изучив представленные по делу доказательства, заслушав заключение прокурора, полагавшего, что исковые требования истца не подлежат удовлетворению, суд не находит оснований для удовлетворения иска по следующим основаниям.

Лисицына К.А. была принята на работу в ООО «Л. Фарма» на основании трудового договора <№ обезличен> от 15.04.2013г. на должность Медицинского представителя, Москва и Московская область в отдел развития аптечных продаж, Москва и Московская область. В соответствии с Дополнительным соглашением от 05.12.2016г. истец была переведена на должность Научного советника по клиническим исследованиям.

В период с 26.05.2017г. истец находилась в отпуске по беременности и родам и в отпуске по уходу за ребенком, 01.05.2018г. обратилась к ответчику с просьбой установить ей неполное рабочее время (7 часов в день) и работать из дома во время нахождения в отпуске по уходу за ребенком.

Приказом от 04.05.2018г. <№ обезличен>/<№ обезличен> Лисицыной К.А. было установлено неполное рабочее время.

Таким образом, истец работала из дома на условиях неполного рабочего времени и получала должностной оклад пропорционально отработанному времени.

08.06.2018г. Лисицына К.А. была ознакомлена под роспись с должностной инструкцией Научного советника по клиническим исследованиям, утвержденной приказом <№ обезличен> от 21.05.2018г. Из указанной должностной инструкции следует, что должностные обязанности истца были связаны с урологическим препаратом Сиалис.

09.06.2018г. генеральный директор ООО «Л. Фарма» издал приказ <№ обезличен> «Об организационных изменениями в ООО «Л. Фарма», в соответствии с которым было решено провести мероприятия по изменению организационных условий труда и, в частности, изменению организации труда и объема должностных обязанностей по должности Научного советника по клиническим исследованиям Медицинского отдела ООО «Л. Фарма». В соответствии с указанным приказом из должностных обязанностей истца предполагалось исключить ряд должностных обязанностей, в частности, функции, связанные с проведением, планированием клинической деятельности и проведением и сопровождением клинических исследований/испытаний, а также устанавливалось, что в связи с изменением объема должностных обязанностей и, соответственно, объема работы, рабочее время работника составит 20 часов в неделю; должностной оклад работника остается без изменения, однако будет выплачиваться пропорционально отработанному времени. В соответствии с указанным приказом истца должны были уведомить не позднее <дата>, персонально под роспись об изменении условий трудового договора и внесении в него соответствующих изменений; в случае отказа работника от работы в новых условиях в письменной форме предложить ей другую имеющуюся в ООО «Л. Фарма» работу (при наличии вакантных должностей или работ, соответствующих ее квалификации, а также вакантных нижестоящих должностей или нижеоплачиваемых работ), которую она может выполнять с учетом состояния здоровья; в случае отказа работника от имеющихся в ООО «Л. Фарма» вакансий, либо при отсутствии в обществе вакансий, расторгнуть с ней трудовой договор <дата> в соответствии с п. 7 ч. первой ст. 77 Трудового кодекса РФ с выплатой выходного пособия в размере ее двухнедельного среднего заработка.

Во исполнение указанного приказа истец была уведомлена об изменении условий ее трудового договора.

Согласно ч. 1 ст. 74 Трудового кодекса РФ в случае, когда по причинам, связанным с изменением организационных или технологических условий труда (изменения в технике и технологии производства, структурная реорганизация производства, другие причины), определенные сторонами условия трудового договора не могут быть сохранены, допускается их изменение по инициативе работодателя, за исключением изменения трудовой функции работника.

В соответствии с пунктом 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года № 2, по аналогичным спорам работодатель обязан, в частности, представить доказательства, подтверждающие, что изменение определенных сторонами условий трудового договора явилось следствием изменений организационных или технологических условий труда.

Перечень организационных изменений, по которым работодатель может принять решение об изменении условий трудового договора, действующим законодательством не ограничен. При этом работодатель не обязан доказывать необходимость таких изменений. В законе речь идет об обстоятельствах, которые приводят к таким изменениям в организации труда работника, что прежние определенные сторонами условия трудового договора объективно не могут быть сохранены.

Как установлено в судебном заседании, истец при выполнении своих должностных обязанностей отвечала за препарат Сиалис.

Суд не может принять во внимание доводы истца о том, что ее должностные обязанности были связаны с рядом препаратов, в том числе, в области онкологии и эндокринологии.

Допрошенная в ходе судебного заседания в качестве свидетеля ФИО, которая занимает в ООО «Л. Фарма» должность руководитель медицинского отдела (руководитель отдела, в котором работала истец), показала, что работники ООО «Л. Фарма» отвечают за разные препараты в области медицины, что в ООО «Л. Фарма» есть внутренние документы (в том числе, документ «Организационная структура», в котором устанавливаются зоны ответственности работников (препараты, за которые отвечают работники, или конкретные области медицинской деятельности (например, урология, онкология и т.п.). Также свидетель пояснила, что распределение направлений работы по препаратам обусловлено, в том числе, тем, что все расходы, связанные с работой над теми или иными препаратами, финансируются из определенных финансовых центров (бюджетов), препарат Сиалис является единственным урологическим препаратом, продвижением которого в настоящее время занимается компания ответчика, с другими урологическими препаратами компания на настоящее время не работает.

Указанную информацию подтвердила допрошенная в судебном заседании свидетель ФИО, являющаяся директором по работе с персоналом ООО «Л. Фарма».

Суд доверяет показаниям свидетелей, поскольку они логичны и соотносятся между собой и с материалами дела, оснований не доверять показаниям свидетелей, предупрежденных об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, у суда не имеется.

Также судом исследованы выписки из «Организационной структуры» ответчика. Судом установлено, что в медицинском отделе ООО «Л. Фарма» действительно имеются три направления: урологическое, онкологическое и эндокринологическое. Работники четко прикреплены к одному из указанных направлений, при этом истец прикреплена к урологическому направлению. Достоверность данного документа не оспаривалась истцом, она также ссылалась на данный документ в ходе судебного заседания.

Кроме того, ответчиком в ходе судебного заседания представлена выписка из внутренней электронной системы ООО «Л. Фарма» PEM (Промо Образовательные Материалы), в которой зафиксированы все активности истца по подготовке мероприятий и обучающих материалов за 2016 год. Из указанной выписки следует, что за 2016 год истец выполняла служебные задания исключительно по направлению «Урология» и препарату Сиалис. Доказательств с достоверностью подтверждающих обратное суду истцом не представлено.

Кроме того, суд приходит к выводу, что о работе истца по направлению «Урология» и препарату Сиалис свидетельствует также должностная инструкция по должности Научного советника по клиническим исследованиям, утвержденная приказом <№ обезличен> от 21.05.2018г., с которой истец была ознакомлена под роспись 08.06.2018г. В данной должностной инструкции четко указано, что направление работы истца – препарат Сиалис. Истец данную должностную инструкцию подписала, никаких возражений относительно ее содержания не выразила, следовательно, с данной должностной инструкцией и закрепленным в нем направлением работы Сиалис была согласна.

Как пояснила в судебном заседании Директор по работе с персоналом ООО «Л. Фарма» ФИО, допрошенная в качестве свидетеля, указанная должностная инструкция устанавливала тот объем должностных обязанностей, который истец фактически выполняла до отпуска по беременности и родам. До момента издания указанной должностной инструкции работодателем не была надлежащим образом утверждена должностная инструкция научного советника по клиническим исследованиям на русском языке, а с принятием данной должностной инструкции существующие с работником отношения были оформлены надлежащим образом.

Таким образом, в ходе рассмотрения дела было установлено и подтверждено материалами дела, что Лисицына К.А. выполняла должностные обязанности по препарату Сиалис, за продвижение, вывод на рынок и коммерческое использование которого и отвечала.

Кроме того, судом установлено, что одной из причин введения организационных изменений в ООО «Л. Фарма» являлось окончание срока действия принадлежавшего компании Л. патента на указанный препарат Сиалис.

В связи с окончанием срока действия вышеуказанного патента ООО «Л. Фарма» инициировало организационные изменения условий труда, выразившиеся в изменении организации работы Медицинского отдела, в котором работала истец.

В частности, было произведено перераспределение функций и основных направлений работы отдела. В рамках проводимых организационных изменений ООО «Л.» и его Медицинский отдел прекратили работу по направлению Сиалис в рамках разработки международного и (или) регионального плана клинических/медицинских мероприятий по терапевтическому направлению препарата, разработке и реализации стратегического плана по выводу препарата на рынок, а также проведению доклинических и клинических исследований/мероприятий. Работа Медицинского отдела по направлению Сиалис была перенаправлена и сконцентрирована на сборе уже имеющейся научной информации по проведенным медицинским и клиническим исследованиям, а также на работу по коммерческому использованию препарата Сиалис. В связи с изменением фокуса в направлении деятельности Медицинского отдела в отношении препарата Сиалис должностные обязанности истца также были изменены.

Суд полагает, что принятие решения о перераспределении функциональных задач и целей деятельности юридического лица и его отделов, относится к исключительной компетенции работодателя, который вправе предложить работнику продолжить осуществлять свою трудовую деятельность в измененных условиях.

После окончания срока действия патента на препарат некоторые виды деятельности в отношении этого препарата уже не могли осуществляться ответчиком, соответственно, изменилась и организация труда работников. В связи с указанными организационными изменениями сохранение прежних условий трудового договора с истцом стало невозможным.

Суд не может согласиться с тем, что изменения организационных условий труда касалось исключительно Лисицыной К.А. Как пояснил представитель ответчика в ходе судебного заседания, прекращения патента постепенно влияет на все отделы и подразделения общества, которые работают с препаратом, однако влияние происходит в различное время. В частности, помимо медицинского отдела также прекращение патента повлияло на подразделения компании, которые занимаются продажей препарата Сиалис. Так, ООО «Л. Фарма» принято решение о сокращении численности работников, которые занимались продажами препарата Сиалис. На момент рассмотрения спора начата процедура, в результате которой, в связи с сокращением активности по продажам данного препарата, будет уволено из организации ответчика более половины работников, которые занимались продажами препарата Сиалис.

Учитывая изложенное, суд приходит к выводу, что у ответчика имелись основания для применения ст. 74 Трудового кодекса РФ. Согласно ст. 74 Трудового кодекса РФ по причинам, связанным с изменением организационных или технологических условий труда, допустимо изменение условий трудового договора с работником, за исключением изменения его трудовой функции. Судом установлено, что в результате проводимых организационных изменений трудовая функция истца не была изменена.

В соответствии со ст. ст. 15 и 57 Трудового кодекса РФ, под трудовой функцией понимается работа по должности в соответствии со штатным расписанием; конкретный вид поручаемой работнику работы. В рассматриваемом деле изменение условий трудового договора истца не влекло изменение занимаемой истцом должности, указанная должность оставалась неизменной, какие-либо дополнительные обязанности, выходившие за рамки обязанностей по должности научного советника по клиническим исследованиям, которую занимала истец, на нее не возлагались. Изменению подлежал только объем исполняемых истцом должностных обязанностей.

Проанализировав должностные инструкции по должности научного советника по клиническим исследованиям (до и после изменений) суд приходит к выводу, что из должностных обязанностей истца были исключены лишь те обязанности, которые касались непосредственно клинических исследований, проводимых с целью вывода препарата Сиалис на рынок (в частности, такие направления, как планирование клинической деятельности; проведение и сопровождение клинических исследований/ испытаний; научный/технический опыт и продолжение разработки).

Судом установлено, что должностные обязанности истца, не связанные с клиническими исследованиями, остались неизменными. В частности, остались неизменными такие должностные обязанности истца, как сопровождение бизнес-деятельности (включая оказание экспертной научной и клинической помощи по всем аспектам местной бизнес-деятельности, сопровождение мероприятий по коммерческому использованию брендов, консультирование в качестве эксперта, обучение по программам сопровождения пациентов); распространение научных данных (включая распространение научной информации среди специалистов здравоохранения, помощь в организации конгрессов и конференций); регуляторное сопровождение (включая подготовку отчетов для регуляторных органов, участие в мероприятиях по управлению рисками), а также иные общие обязанности (помощь в распределении бюджета, реализация индивидуальных целей). При этом истцу не было поручено выполнение обязанностей по каким-либо иным должностям, должностные обязанности в новой редакции полностью соответствовали ее должности.

В свою очередь работодатель имеет право изменить объем должностных обязанностей работника. Работодатель с учетом своих производственных потребностей при проведении организационных изменений вправе, не затрагивая трудовой функции работника, сократить или добавить ему какие-либо функциональные обязанности с одновременным сокращением, или без такового, уже имеющихся у него должностных обязанностей. Ввиду проводимых организационных изменений, ответчик изменил объем должностных обязанностей истца по занимаемой ей должности, изменив ее нагрузку и исключив ряд должностных обязанностей. Изменение объема должностных обязанностей по конкретной должности не является изменением трудовой функции.

Пропорционально снижению объема должностных обязанностей было сокращено рабочее время истца, поскольку меньший объем работы она могла выполнить за более короткий временной период. Сокращение рабочего времени является изменением одного из условий труда работника. Таким образом, сокращение рабочего времени истца было вызвано объективными причинами и являлось обоснованным. Иные условия трудового договора истца оставались в силе без изменений.

Суд не может согласиться с доводом истца о том, что режим рабочего времени мог быть изменен работодателем только в соответствии с ч. 5 ст. 74 ТК РФ. Введение режима рабочего времени, предусмотренного ч. 5 ст. 74 Трудового кодекса РФ возможно с целью сохранения рабочих мест при угрозе массового увольнения работников, при этом режим неполного рабочего времени в таком случае вводится на срок до шести месяцев. У ответчика такие обстоятельства отсутствовали. Суд приходит к выводу, что в соответствии с ч. 2 ст. 57 ТК РФ режим рабочего времени и времени отдыха является существенным условием трудового договора, наряду с условиями оплаты труда, местом работы и другими условиями.

Согласно ч. 2 ст. 74 Трудового кодекса РФ о предстоящих изменениях определенных сторонами условий трудового договора, а также о причинах, вызвавших необходимость таких изменений, работодатель обязан уведомить работника в письменной форме не позднее чем за два месяца.

Как пояснил в судебном заседании представитель ответчика, истец была уведомлена 13.06.2018г. о проводимых организационных изменениях. Для уведомления истца в офисе работодателя 13.06.2018г. была организована встреча, на которой присутствовала истец, директор Медицинского отдела ФИО, Директор отдела по работе с персоналом ФИО и Менеджер отдела по работе с персоналом ФИО

Как пояснили допрошенные в ходе судебного заседания свидетели ФИО и ФИО, в ходе данной встречи истец поставила подпись на одном экземпляре уведомления, который остался у работодателя, и получила на руки второй экземпляр уведомления об изменении условий трудового договора.

Суду представлен для обозрения оригинал уведомления, на котором стоит подпись об ознакомлении истца с данным уведомлением 13.06.2018г. Истцом же в материалы дела представлено уведомление, в котором в качестве даты ознакомления указано 15.06.2018г. Однако истец не смогла пояснить, по какой причине указана именно эта дата. Истец в ходе судебного заседания не оспаривала, что подпись и дата на уведомлении, предоставленном ответчиком, сделана ею собственноручно, подлинность данного документа не оспаривала.

Учитывая имеющиеся в материалах дела документы, а также показания свидетелей, суд приходит к выводу, что уведомление истца о предстоящих изменениях условий ее трудового договора произведено 13.06.2018г.

Суд не может согласиться доводами истца о том, что ответчиком не соблюден двухмесячный период уведомления ее о предстоящих изменениях условий трудового договора.

В соответствии с ч. 2 ст. 74 Трудового кодекса РФ о предстоящих изменениях определенных сторонами условий трудового договора работодатель обязан уведомить работника в письменной форме не позднее чем за два месяца.

Согласно ч. 3 ст. 14 Трудового кодекса РФ сроки, исчисляемые месяцами, истекают в соответствующее число последнего месяца срока.

В силу ст. 84.1 Трудового кодекса РФ днем прекращения трудового договора во всех случаях является последний день работы работника.

Как установлено судом, Лисицына К.А. была уведомлена персонально под роспись о предстоящем увольнении 13.06.2018г., трудовой договор с нею был расторгнут 13.08.2018г., что подтверждается приказом <№ обезличен> от 10.08.2018г., то есть ровно через два месяца после уведомления истца.

На основании изложенного, суд приходит к выводу, что увольнение Лисицыной К.А. 13.08.2018г. проведено ответчиком правомерно, поскольку данный день являлся для истца последним днем работы и днем истечения двухмесячного срока предупреждения ее о предстоящем увольнении. С 14.08.2018г. трудовые отношения и все трудовые права и обязанности между истцом и ответчиком считались прекращенными.

Суд не соглашается с доводом истца о том, что мероприятия по ее уведомлению могли быть начаты только после 15.08.2018г. Поскольку приказ <№ обезличен> от 09.06.2018г. предусматривает, что изменение условий трудового договора вступают в силу 15.08.2018г. Суд полагает, что изменения условий трудового договор могут вступить в силу только после уведомления работника или получения ее согласия на работу в новых условиях. Уведомление работника должно быть направлено не менее, чем за два месяца до вступления изменений в силу, что и было сделано в данном случае ответчиком.

Суд приходит к выводу, что истец выразила свой отказ от работы в измененных условиях и не может согласиться с доводами о том, что она не отказывалась работать в измененных условиях.

Так, на уведомлении об изменении условий трудового договора Лисицына К.А. 15.06.2018г. сделала надпись «Не согласна. Оснований для увольнения по п. 7 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ не имеется.», что по мнению суда является достаточным подтверждением отказа от работы в новых условиях.

Как пояснили в ходе судебного заседания свидетели ФИО и ФИО, в письменном виде о согласии продолжить работу истец ответчику не сообщала. Доказательств обратного истцом не представлено. Ссылки истца на то, что ее отказ от работы в новых условиях должен был быть оформлен отдельным актом, являются несостоятельными, поскольку трудовое законодательство составления такого акта не требует, если имеются другие доказательства отказа работника. В уведомлении об изменении условий трудового договора было указано, что если общество не получит ответа истца относительно продолжения работы в новых условиях до 13.08.2018г., оно будет считать, что истец не согласна продолжить работу в новых условиях. Как указывалось выше, истец была ознакомлена с уведомлением, следовательно, понимала, что если не заявит работодателю о желании продолжить работу в новых условиях, ее трудовой договор будет расторгнут. Об отказе истца работать в новых условиях свидетельствуют также действия истца в последний день работы в обществе. В частности, истец поставила свою подпись в ознакомлении с приказом о прекращении трудового договора, расписалась в трудовой книжке, получила окончательный расчет. От оформления документов о прекращении трудовых отношений истец не отказывалась.

Заявление Лисицыной К.А. о работе в режиме неполного рабочего времени, по мнению суда, нельзя считать согласием с продолжением работы в измененных условиях, поскольку в данном заявлении истец просила установить ей режим рабочего времени, который отличался от установленного уведомлением. Так, истец просила установить ей рабочий день продолжительностью 7 часов на основании ст. 256 Трудового кодекса РФ, в то время как в соответствии с уведомлением об изменении условий трудового договора ей предполагалось установить режим работы 4 часа в день. Кроме того, заявление о работе в режиме неполного рабочего времени было подано истцом еще до момента вручения уведомления об изменении условий ее трудового договора от 13.06.2018г.

Таким образом, суд не соглашается с доводами Лисицыной К.А. о том, что о ее согласии о продолжении работы в измененных условиях свидетельствовало то, что она продолжила выполнять трудовую функцию в измененных условиях, а именно, сама инициировала работу в режиме неполного рабочего времени.

Часть 3 ст. 74 Трудового кодекса РФ устанавливает, что если работник не согласен работать в новых условиях, то работодатель обязан в письменной форме предложить ему другую имеющуюся у работодателя работу (как вакантную должность или работу, соответствующую квалификации работника, так и вакантную нижестоящую должность или нижеоплачиваемую работу), которую работник может выполнять с учетом его состояния здоровья. При этом работодатель обязан предлагать работнику все отвечающие указанным требованиям вакансии, имеющиеся у него в данной местности. Предлагать вакансии в других местностях работодатель обязан, если это предусмотрено коллективным договором, соглашениями, трудовым договором.

Судом исследованы выписки из штатного расписания ООО «Л. Фарма» по состоянию на 13.06.2018г. и 13.08.2018г., справки о принятых, уволенных работниках и об открытых вакансиях в период с 13.06.2018г. по 14.08.2018г., приказы о внесении изменений в штатное расписание от 29.06.2018г. <№ обезличен> и от 31.07.2018г. <№ обезличен> в период с 13.06.2018г. (момент уведомления истца) до 13.08.2018г. в ООО «Л. Фарма».

Так, судом установлено, что у ответчика в период с 13.06.2018г. по 13.08.2018г. имелся ряд вакантных должностей (Ассистента генерального директора в Административном отделе; Специалиста по работе с ключевыми заказчиками, Москва и Московская область в Отделе развития госпитальных продаж, Москва и Московская область; Старшего специалиста по управлению запасами в Отделе координации поставок; Заместителя заведующего-провизора склада организации оптовой торговли лекарственными средствами на Складе организации оптовой торговли лекарственными средствами; Старшего медицинского представителя по удаленным визитам в Отделе по удаленным визитам; Медицинского представителя по удаленным визитам в Отделе по удаленным визитам; Бренд менеджера в Отделе маркетинга; Бренд менеджера в Отделе маркетинга, диабет и онкология; Руководителя отдела по работе с дистрибьюторами и отдела координации поставок в Финансовом департаменте; Директора отдела по связям с общественными и государственными организациями в Отделе по связям с общественными и государственными организациями; Директора отдела этики продвижения продукции в Отделе этики продвижения продукции; Директора по развитию розничных продаж в Отделе развития розничных продаж; Медицинского советника в Медицинском отделе; Специалиста отдела информационных технологий в Отделе информационных технологий).

На основании должностных инструкций, представленных ответчиком в ходе судебного заседания, было установлено, что квалификация истца не соответствует требованиям, предъявляемым к вакантным должностям, имеющимся в ООО «Л. Фарма». Суд не может принять во внимание доводы истца о том, что на ряд должностей, в частности, на должности медицинских представителей, принимались работники, не имеющие установленной должностными инструкциями квалификации, в частности, медицинского образования. В период уведомления об изменении условий трудового договора в ООО «Л. Фарма» принято четыре медицинский представителя (два старших медицинских представителя по удаленным визитам и два медицинских представителя по удаленным визитам). Согласно предоставленным ответчиком документам, у всех них имелось высшее медицинское образование, которое отсутствует у истца.

Кроме того, должности Директора отдела этики продвижения продукции Отдела этики продвижения продукции, Директора по развитию розничных продаж Отдела развития розничных продаж, Директора отдела по связям с общественными и государственными организациями Отдела по связям с общественными и государственными организациями, Руководителя отдела по работе с дистрибьюторами и отдела координации поставок Финансового департамента являлись вышестоящими по отношению к должности истца, в связи с чем в силу ч. 3 ст. 74 Трудового кодекса РФ ООО «Л. Фарма» не обязано было предлагать их истцу.

Также судом установлено, что в период уведомления в ООО «Л. Фарма» были уволены работники, занимавшие должности: старший юрист (Юридический отдел), Старший медицинский консультант (Медицинский отдел), Старший бренд менеджер (Отдел маркетинга, Диабет и Онкология), Менеджер по связям с государственными организациями (Отдел по связям с общественными и государственными организациями), Менеджер по развитию дистрибьюции (Отдел по работе с дистрибьюторами), Специалист по работе с ключевыми заказчиками, Москва и Московская область (Отдел развития продаж, Москва, В.), научный советник по клиническим исследованиям (Медицинский отдел).

Соответствующие должности выведены из штатного расписания ответчика, поэтому они не предлагались истцу. В судебном заседании истец утверждала, что в период ее уведомления об изменении условий трудового договора освободилась должность научного советника по клиническим исследованиям (аналогичная занимаемой истцом должности), в связи с чем, она должна была быть предложена истцу.

Однако, в соответствии с приказом от 31.07.2018г. <№ обезличен> указанная должность была выведена из штатного расписания ООО «Л. Фарма». Кроме того, допрошенная в ходе судебного заседания в качестве свидетеля Директор медицинского отдела ФИО подтвердила, что потребности в такой должности и осуществляемой по должности работе у ответчика не имеется.

Также в период уведомления в ООО «Л. Фарма» имелись должности, занимаемые работниками, находящимися в отпуске по уходу за ребенком или в отпуске по беременности и родам (некоторые из этих должностей временно замещались другими работниками). Однако, по мнению суда, указанные должности истцу не должны были предлагаться, поскольку они не являлись вакантными, обязанность работодателя предлагать работнику временно свободные должности, в том числе в связи с нахождением основного работника в отпуске по уходу за ребенком, действующим трудовым законодательством не предусмотрена.

Судом установлено, что ответчик предложил истцу вакантную должность специалиста по фармаконадзору, которая имелась в представительстве АО «Эли Л. В.». Однако истец от занятия данной должности отказалась (предложение о переводе на другую должность от 13.06.2018г.).

Принимая во внимание изложенное, суд не может согласиться с доводом истца о том, что ей необоснованно не были предложены имеющиеся у работодателя вакансии.

Таким образом, требования ч. 3 ст. 74 Трудового кодекса РФ ответчиком не нарушены.

В соответствии с ч. 4 ст. 74 Трудового кодекса РФ при отсутствии работы или отказе работника от предложенной работы трудовой договор прекращается в соответствии с пунктом 7 части первой ст. 74 Трудового кодекса РФ.

По мнению Лисицыной К.А., ее увольнение являлось незаконным, поскольку ответчик в уведомлении об изменении условий трудового договора неверно указал основание увольнение (вместо «пункта 7 части 1 статьи 77 ТК РФ» указал «часть 7 части 1 статьи 77 ТК РФ»), чем, якобы, ввел истца в заблуждение.

Однако, в данном случае суд полагает, что из контекста уведомления четко следует, какое основание увольнения имеется в виду, поэтому данная неточность может быть расценена исключительно как техническая ошибка, учитывая, что указаны верные номера пункта, части и статьи.

Так, из текста уведомления ясно следует, что трудовой договор с истцом будет расторгнут, если она не согласится работать в измененных условиях, следовательно, истец не могла быть введена в заблуждение. К ответчику за какими-либо разъяснениями или с вопросами относительно основания увольнения истец не обращалась, что также свидетельствует об отсутствии у нее непонимания по данному вопросу.

Кроме того, истец собственноручно на уведомлении совершила запись: «Оснований для увольнения в соответствии с п. 7 ч. 1 ст. 77 ТК РФ не имеется», то есть сослалась на верный пункт и часть статьи 77 Трудового кодекса РФ. Более того, ее заявление об отсутствии оснований для увольнения свидетельствует о том, что она имела возможность как минимум прочитать данный пункт и оценить его обоснованность. Следовательно, в заблуждение истец введена не была. Более того, в других документах об увольнении, включая приказ об увольнении и трудовую книжку работника, пункт статьи 77 Трудового кодекса указан верно. Истец с данными документами ознакомлена под роспись.

Таким образом, суд полагает, что допущенная ответчиком опечатка не повлияла на законные интересы и права истца и не искажала юридически значимых обстоятельств.

Суд также проверил процедуру увольнения в последний день работы. Судом установлено, что о прекращении трудового договора ответчиком издан соответствующий приказ от <дата> <№ обезличен>/<№ обезличен>, с которым истец ознакомлена под роспись в этот же день, о чем свидетельствует ее подпись и запись на приказе.

В соответствии с требованиями ч. 5 ст. 80 Трудового кодекса РФ истцу была выдана трудовая книжка, произведен окончательный расчет, что подтверждается расчётным листком за сентябрь 2018 года.

Принимая во внимание изложенное, суд приходит к выводу, что при проведении процедуры увольнения ответчиком не допущено каких-либо нарушений.

При таких данных, учитывая, что увольнение проведено в полном соответствии с законом, правовых оснований для восстановления Лисицыной К.А. на работе и выплаты заработной платы за время вынужденного прогула не имеется.

Поскольку в ходе судебного разбирательства не установлен факт нарушения трудовых прав истца действиями ответчика, оснований для компенсации морального вреда в силу ст. 237 Трудового кодекса РФ суд не усматривает.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 194 - 199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░. ░. ░ ░░░ «░. ░░░░░» ░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ – ░░░░░░░░.

    ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░.

    ░░░░░: