Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-340/2014 ~ М-315/2014 от 05.05.2014

2-340/2014

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

пгт Грибановский 22 декабря 2014 года

Грибановский районный суд Воронежской области в составе:

председательствующего судьи Жидких И.Г.,

с участием помощника прокурора Грибановского района Воронежской области Серкова М.В.,

истцов Кирилловой Т. Н. и Кириллова А. А.,

представителя истцов Сысоева В. В.ича, действующего на основании заявления,

представителя ответчика БУЗ ВО «Грибановская районная больница» Шакова К.Ю., действующего на основании доверенности,

при секретаре Яшиной Л.Н.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда гражданское дело по иску Кирилловой Т. Н., Кириллова А. А. и Кириллова Р. А. к БУЗ ВО «Грибановская районная больница» о компенсации морального вреда, причиненного смертью близкого человека вследствие ненадлежащего оказания медицинской помощи,

УСТАНОВИЛ:

Кириллова Т.Н., Кириллов А.А. и Кириллов Р.А. обратились в суд с иском к БУЗ ВО «Грибановская районная больница» Воронежской области о компенсации морального вреда, причиненного смертью близкого человека вследствие ненадлежащего оказания медицинской помощи.

В обоснование иска указывают, что ДД.ММ.ГГГГ Кириллову А.Я. было проведено плановое флюорографическое обследование грудной клетки. Флюорография проводилась выездной машиной по программе государственной гарантии оказания медицинской помощи на территории Воронежской области. По результатам обследования, как позже выяснилось, у Кириллова А.Я. были выявлены затемнения в области правого легкого. Указанные изменения на тот момент могли свидетельствовать о наличии онкологического процесса в легком. Однако, ни Кириллову А.Я., ни его родственникам не было сообщено о наличии изменений в легочной ткани правого легкого.

Учитывая наличие изменений в области легочной ткани правого легкого, Кириллов А.Я. нуждался в проведении повторной флюорографии. Однако, направление на повторное обследование было выписано его брату Кириллову В. Я., который проходил обследование также ДД.ММ.ГГГГ года.

Факт ошибочного вызова другого больного для проведения повторного флюорографического исследования установлен результатами врачебной комиссии от ДД.ММ.ГГГГ согласно копии ответа БУЗ ВО «Грибановская ЦРБ» № от ДД.ММ.ГГГГ года, а также комиссией был вынесен приказ о дисциплинарном наказании.

В период времени с 05 по ДД.ММ.ГГГГ Кириллова А.Я. стали беспокоить боли в области поясницы, и в этой связи он прошел МРТ диагностику. При МРТ была выявлена картина вторичных изменений тел и задних опорных структур позвонков, объемного поражения тела позвонка с мягкотканым компонентом, вторичные изменения костей таза, то есть изменения, указывающие на наличие метастазов вследствие развития онкологического заболевания.

Кириллов А.Я. обратился к онкологу и согласно выписки из медицинской карты амбулаторного больного, ему был поставлен диагноз заболевание правого легкого.

ДД.ММ.ГГГГ Кириллов А.Я. умер.

Онкологический процесс у Кириллова А.Я. мог быть выявлен после проведения флюорографического обследования ДД.ММ.ГГГГ. Ошибочный вызов другого пациента привел к тому, что было упущено время для проведения раннего, полноценного лечения заболевания. Оно было выявлено лишь спустя четыре месяца в результате самостоятельного обращения за медицинской помощью.

Истцы считают, что в результате ненадлежащего оказания медицинской помощи, которое выразилось в несвоевременно установленном диагнозе онкологического заболевания, было упущено время для начала лечения и это привело к неблагоприятным последствиям.

В результате врачебной ошибки они потеряли самого близкого для них человека, по факту смерти причастны люди, которые должны бороться за жизнь больного, а не наоборот. Они готовы были ради спасения жизни Кириллова А.Я. прибегнуть к дорогостоящим тратам на лечение, в том числе и за рубежом.

Истцы Кириллова Т.Н., Кириллов А.А. и Кириллов Р.А. просят взыскать с БУЗ ВО «Грибановская РБ» <данные изъяты> (по <данные изъяты> каждому) в качестве компенсации морального вреда причиненного смертью близкого человека.

В ходе рассмотрения дела ДД.ММ.ГГГГ от истцов Кирилловой Т.Н., Кириллова А.А. и Кириллова Р.А. в порядке ст. 39 ГПК РФ поступило заявление об уточнении заявленных требований.

Определением Грибановского районного суда Воронежской области от ДД.ММ.ГГГГ уточненное исковое заявление принято к производству.

В уточненном исковом заявлении истцы указывают, что в рамках гражданского дела была проведена судебно-медицинская экспертиза. Учитывая результаты экспертизы, считают необходимым уточнить исковые требования в части суммы компенсации морального вреда. При первоначальном обращении в суд сумма компенсации, которую они просили взыскать с ответчика - <данные изъяты> (по <данные изъяты> на каждого). При обращении в суд они полагали, что ведущее влияние на исход заболевания Кириллова А.Я. оказали недостатки оказания медицинской помощи допущенные сотрудниками Грибановской ЦРБ. В уточненных исковых требованиях они просят о взыскании <данные изъяты> по <данные изъяты> каждому.

Уменьшение суммы исковых требований обусловлено отсутствием установленной судебно-медицинской экспертизой прямой причинно-следственной связи между недостатками оказания медицинской помощи и исходом заболевания.

Отсутствие установленной прямой причинно-следственной связи говорит об отсутствии ведущего влияния на исход заболевания факта оказания медицинской помощи (несвоевременной диагностики онкозаболевания).

Несмотря на отсутствие прямой «медицинской» причинно-следственной связи, отсутствие ведущего влияния на исход заболевания Кириллова А.Я. недостатков медицинской помощи сторона истца претерпела глубокие страдания и переживания в связи с потерей близкого человека. Эти страдания были существенным образом усилены в результате грубых виновных действий со стороны медицинских работников Грибановской РБ.

Согласно п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26.01.2010 г. N 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», по общему правилу, установленному пунктами 1 и 2 статьи 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Виновность ответчика устанавливается:

Согласно ответа БУЗ ВО «Грибановская ЦРБ» № 355 от ДД.ММ.ГГГГ были вынесены дисциплинарные взыскания медицинским работникам (приказ № - а от 20.03. 2014 года) допустившим дефект в виде ошибочного вызова другого больного для повторного флюорографического обследования.

Результатами судебно-медицинской экспертизы в части ответа экспертов на поставленные вопросы о наличии недостатков оказания медицинской помощи Кириллову.

По мнению истцов, речь о виновности в данном гражданском процессе идет о грубой форме вины в виде неосторожности сотрудников ЛПУ допустивших нарушения.

В соответствии со ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Соистцы на сегодняшний день осознают, что онкологический процесс Кириллова А.Я. был необратим и, скорее всего, закончился бы летальным исходом, однако ответчик лишил возможности соистцов побороться за жизнь больного. Трудно описать те переживания, с которыми столкнулись соистцы в тот момент, когда им стало известно, что в течение 4 месяцев они не знали, хотя могли и должны были знать о наличии онкологического процесса в организме Кириллова, и не получал лечения, которое могло, хотя бы на один день, продлить его жизнь.

Кроме того, компенсация морального вреда будет способствовать восстановлению баланса между последствиями оказания некачественной медицинской помощи и степенью ответственности применяемой к ответчику, не обеспечившему должной качественной и достаточной медицинской помощи для пресечения причинения вреда.

В уточненном исковом заявленииистцы Кириллова Т.Н., Кириллов А.А. и Кириллов Р.А. просят взыскать с БУЗ ВО «Грибановская РБ» компенсацию морального вреда в сумме <данные изъяты> (по <данные изъяты> каждому) в качестве компенсации морального вреда причиненного смертью близкого человека.

В судебном заседании истец Кириллов А.А. уточненные заявленные требования поддержал в полном объеме, просит их удовлетворить по указанным в нем основаниям. При этом пояснил, что смерть близкого человека всегда трагична. Видеть ежедневно его мучения, близость смерти очень тяжело. Также непонятны рассуждения представителя больницы о том, пока человек не почувствует, что заболел, он не обращается в больницу. Сначала его отец ничего не знал, а затем было уже поздно. Не описать словами, что они пережили, было очень тяжело и мучительно.

В судебном заседании истец Кириллова Т.Н. уточненные заявленные требования поддержала в полном объеме, просит их удовлетворить по указанным в нем основаниям. При этом пояснила, что очень трудно было смотреть на страдания близкого человека. Им отказывали в медицинской и скорой помощи. На данный момент никто не извинился перед ними. Для них это тяжелая утрата.

Истец Кириллов Р.А., будучи надлежащим образом уведомленный в судебное заседание не явился, но предоставил письменное заявление о рассмотрении дела в его отсутствие, заявленные уточненные исковые требования поддерживает в полном объеме, просит их удовлетворить.

Представитель истцов Сысоев В.В. в судебном заседании поддержал уточненные требования истцов и пояснил, что виновность ответчика БУЗ ВО «Грибановская ЦРБ» устанавливается приказом № 127-а от ДД.ММ.ГГГГ о дисциплинарном взыскании, примененном к медицинским работникам, допустившим нарушение в виде ошибочного вызова другого больного для повторного флюорографического обследования и результатами судебно-медицинской экспертизы в части ответа экспертов на поставленные вопросы о наличии недостатков оказания медицинской помощи Кириллову. Речь в данном гражданском процессе идет о грубой форме вины в виде неосторожности сотрудников ЛПУ, допустивших указанные нарушения. Установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия вины должен представить сам ответчик. Доказательств отсутствия виновных действий со стороны ответчика в суде представлено не было.

Экспертами прямая причинно-следственная связь установлена не была, они сочли, что именно в результате онкологического процесса наступила смерть Кириллова. Установить косвенную причинно-следственную связь не представляется возможным (стр. 44 абзац 5 заключения). Причина недостаточное количество информации о причине заболевания, времени его возникновения, стадии процесса при возможном первичном выявлении и прочее. Комиссия экспертов, не устанавливая косвенную причинно-следственную связь, не говорит о том, что она отсутствует. Эксперты не могут судить о наличии ПСС в связи с недостаточным количеством доказательств. А дефицит доказательств, в частности, отсутствие данных гистологии и прочее также является дефектом, так как пациент Кириллов при жизни не был обследован. Медицинская ПСС подлежит юридической квалификации.

Сторона истца в качестве оснований компенсации морального вреда указывала не только на смерть близкого человека в результате некачественного оказания медицинской помощи, но также на тот факт, что благодаря ненадлежащему оказанию медицинской помощи

продолжительность жизни Кириллова уменьшилась. Согласно заключению экспертов своевременно начатое лечение могло способствовать, но не гарантированно продолжению жизни Кирилова. В части уменьшения продолжительности жизни сторона истца ссылается на заключение экспертизы в рамках гражданского процесса. Указанная часть экспертного заключения не оспаривалась ответчиком. В экспертном заключении очень много предположений: так, предположение о том, что у Кириллова на момент прохождения флюорографии в июне месяце 2013 года уже была 4 стадия рака и прочие.

В суде не были оспорены сторонами следующие юридические факты: в 2012 году согласно предоставленной флюорограмме онкологических изменений в легких у Кириллова не было. Смерть Кириллова в декабре 2013 года наступила от раковой интоксикации, первоначальная причина смерти - онкология легких согласно медицинскому свидетельству о смерти. Впервые процесс мог быть выявлен в июне 2013 года. На флюорографии от июня месяца выявлены изменения: бронхо-легочный рисунок усилен, в хвосте корня правого легкого дополнительная тень. Описания флюорографического исследования от июня месяца, сделанное врачом Евтеевым в ВОКБ и при исследовании экспертами дополнительных доказательств (стр. 38 абз.2 заключения) совпадают. Тень описана без наличия четких контуров, без наличия утолщений или иных патологических изменений в ткани легкого (например, выпота) и без смещения органов средостения. Смещение срединных структур говорит об их перемещении в сторону в связи с ростом патологического процесса, наличием увеличенных лимфатических узлов или иных причин. Когда у пациента уже были обнаружены множественные метастазы опухоли легких в октябре 2013 года на рентгенографии легких уже были следующие изменения (стр. 26 абз. 1 результатов экспертизы): справа средняя доля уменьшена в объеме, корень расширен, в нижней доле визуализируется округлая тень с диаметров 1,7 см с четкими краями, утолщена междолевая плевра, купол, синусы затемнены за счет выпота (жидкости в нижних отделах легких). Тень средостения расширена вправо за счет увеличения лимфоузлов. Причем указанной в этой части описание сделано, по мнению экспертов с многочисленными приписками.

Судебными медиками не проводился сравнительный анализ двух рентгенограмм по описаниям, так как в медицине необходимо динамическое сравнение двух и более результатов обследования, а не их трактовок, так как трактовки каждого специалиста проводившего исследования могут отличаться. Так, если у пациента есть небольшой инфаркт миокарда для его постановки и его разграничения с какими - либо старыми процессами в области миокарда оптимальным является сравнение «новой ленты» ЭКГ с предыдущей лентой ЭКГ.

Эксперты же были лишены возможности сравнения двух снимков вследствие того, что снимок легких пациента Кириллова, проведенный в онкодиспансере в октябре не был предоставлен для сравнительного анализа.

Однако, сравнение описания двух рентгенограмм от июня и от октября 2013 года возможно, как сравнение двух юридических фактов, не оспоренных в ходе процесса. Налицо отрицательная динамика по рентгеновскому снимку. То есть патологический процесс в организме Кириллова прогрессировал. На этот факт указывает и физическое состояние Кириллова. Резкое ухудшение состояния его здоровья наступило с октября 2013 года, согласно показаний истцов.

На фоне отрицательной динамики лечения пациент Кириллов не получал в течение четырех месяцев. В течение этого времени грубой неосторожности со стороны пациента не было, то есть то, что он не был информирован о своем заболевании и не получал лечения, не потому что не хотел лечиться, а потому, что не знал о раке.

Каждый согласно Конституции РФ имеет право на медицинскую помощь. Закон не ставит в зависимость оказание медицинской помощи от результата ее оказания. Каждый решает сам получать медицинскую помощь в той и иной ситуации или нет.

Таким образом, в период времени с июня по октябрь 2013 года на фоне прогрессирования заболевания и расстройства здоровья Кириллову не проводилась медицинская помощь вообще. На фоне грубого дефекта медицинской помощи заболевание прогрессировало. Причем пациент находился в полном неведении относительно своего заболевания.

Действиями ответчика по оказанию некачественной медицинской помощи Кириллову были нарушены принадлежащие истцам нематериальные блага, личные неимущественные права, в результате чего они претерпевали и претерпевают нравственные и физические страдания.

Сторона истца полагает, что компенсация будет способствовать восстановлению баланса между последствиями оказания некачественной медицинской помощи и степенью ответственности применяемой к ответчику, не обеспечившему должной качественной и достаточной медицинской помощи для пресечения причинения вреда.

Если бы это заболевание было диагностировано в марте 2013 года, можно было бы что-то изменить. Оповещения на флюоробследование у больницы нет. Считает ЦРБ виновной в грубой неосторожности, можно было попытаться исправить. В четвертой стадии самообращение уже было запоздалым.

Просит заявленные требования истцов удовлетворить в полном объеме, взыскать сумму компенсации морального вреда указанную в уточненных исковых требованиях.

Представитель ответчика БУЗ ВО «Грибановская районная больница» Шаков К.Ю. уточненные исковые требования не признал, при этом пояснил, что флюорографическое обследование граждане проходят ежегодно. У Кириллова А.Я. было просрочено обследование на три месяца, так как он должен пройти его в марте, а не июне 2013 года.

Ошибочно был вызван брат Кириллова, но даже он не явился на повторное обследование, в деле имеется расписка, что он повторно отказался проходить флюорографию. Данный факт он не может прокомментировать. Кто является ответственным за повторный вызов пациента и кто должен производить повторный вызов, он не знает. То, что Кириллов А.Я. сам не обратился за помощью, не является упущением БУЗ ВО «Грибановская ЦРБ». Насильно лечебное учреждение не имеет право обследовать граждан. Они всех пациентов посредством телефонной связи предупреждают о необходимости прохождения флюорографии.

Кроме того он пояснил, что были выявлены недостатки оказания медпомощи Кириллову А.Я., виновные лица привлечены к дисциплинарной ответственности. При этом, между недостатками в деятельности работников Грибановской РБ и смертью Кириллова отсутствует прямая причинно-следственная связь, что также подтвердили эксперты в своем заключении.

Представитель третьего лица, Департамент Здравоохранения Воронежской области, будучи надлежащим образом уведомленный в судебное заседание не явился, о причинах неявки суд не уведомил, возражений относительно спора не представил.

Суд считает возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся истца Кириллова Р.А. и представителя третьего лица Департамента Здравоохранения Воронежской области, на основании ст. 167 ГПК РФ.

Помощник прокурора Грибановского района Серков М.В. полагает, что уточненные исковые требования истцов не подлежат удовлетворению. На основании проведенной судебно-медицинской экспертизы причинно-следственная связь отсутствует. Причиной смерти Кириллова А.Я. явилось заболевание, а не недостатки, допущенные специалистами больницы при оказании ему медицинской помощи. В связи с этим, они не способствуют развитию заболеванию. На момент флюорографического исследования ДД.ММ.ГГГГ процесс был на 4 стадии. Просит отказать в удовлетворении заявленных требований в полном объеме.

Выслушав участников процесса, заключение помощника прокурора, полагавшего, что иск о компенсации морального вреда не подлежит удовлетворению, исследовав материалы дела, суд приходит к следующему.

В соответствии со ст. 55 ГПК РФ доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств обосновывающих требования и возражения сторон, а также иные обстоятельства, имеющие значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, письменных и других доказательств.

На основании ст. 56 ГПК РФ, каждая сторона должна доказать те обстоятельства на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом. Суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне подлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие - либо из них не ссылались.

В соответствии с действующим законодательством защита гражданских прав осуществляется способами, перечисленными в ст. 12 ГК РФ, а также иными способами, предусмотренными законами.

Согласно ст. 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, а также суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Статьей 25 Декларации прав и свобод человека и гражданина (принята Постановлением Верховного Совета РСФСР от ДД.ММ.ГГГГ N 1920-1) провозглашено право каждого на квалифицированную медицинскую помощь в государственной системе здравоохранения.

В силу ч. 1 ст. 17 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от ДД.ММ.ГГГГ N 5487-1 граждане Российской Федерации обладают неотъемлемым правом на охрану здоровья. Это право обеспечивается, в числе прочего, предоставлением населению доступной медико-социальной помощи.

Как установлено в судебном заседании материалами дела, ДД.ММ.ГГГГ Кириллову А.Я. было проведено плановое флюорографическое обследование грудной клетки. Флюорография проводилась выездной машиной по программе государственной гарантии оказания медицинской помощи на территории Воронежской области, что подтверждается копией ответа «РОСНО -МС от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 32).

По результатам флюорографического обследования, как позже выяснилось, у Кириллова А.Я. были выявлены затемнения в области правого легкого. Указанные изменения на тот момент могли свидетельствовать о наличии онкологического процесса в легком. Однако, ни Кириллову А.Я., ни его родственникам не было сообщено о наличии изменений в легочной ткани правого легкого.

В период времени с 05 по ДД.ММ.ГГГГ Кириллова А.Я. стали беспокоить боли в области поясницы, и в этой связи он прошел МРТ диагностику.

Согласно заключению магнитно-резонансной томографии от ДД.ММ.ГГГГ гола у Кириллова А.Я. была выявлена картина вторичных изменений тел и задних опорных структур позвонков, объемного поражения тела позвонка с мягкотканым компонентом, вторичные изменения костей таза, то есть изменения, указывающие на наличие метастазов вследствие развития онкологического заболевания (л.д. 28-29).

Кириллов А.Я. обратился к онкологу БУ ВО «Воронежский областной клинический онкологический диспансер» и согласно выписки из медицинской карты амбулаторного больного, ему был поставлен диагноз заболевание правого легкого (л.д. 30).

ДД.ММ.ГГГГ Кириллов А.Я. умер, что подтверждается медицинским свидетельством о смерти серия 20 № от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 31), а также свидетельством о смерти серии II СИ № 808716, выданным территориальным отделом ЗАГС Грибановского района управления ЗАГС Воронежской области ДД.ММ.ГГГГ (л.д.75).

В рамках настоящего гражданского дела ДД.ММ.ГГГГ года, определением Грибановского районного суда по ходатайству истцов Кирилловой Т.Н., Кириллова Р.А. и Кириллова А.А. была назначена судебно-медицинская экспертиза, производство которой поручено экспертам Федерального государственного бюджетного учреждения «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» (<адрес>), включив в комиссию врачей: онколога, хирурга, фтизиатра и судебно-медицинского эксперта.

Из заключения № Федерального государственного бюджетного учреждения «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» от ДД.ММ.ГГГГ следует, что проведенное исследование всех предоставленных на имя Кириллова А.Я. медицинских документов позволяет предположить, что причиной смерти Кириллова А.Я. ДД.ММ.ГГГГ наиболее вероятно явилась центральная форма злокачественного новообразования правого лёгкого IV стадии, сопровождающегося метастатическим поражением (образованием метастазов - отдаленных вторичных очагов онкологического процесса вследствие перемещения опухолевых клеток из первичного опухолевого очага по кровеносным/лимфатическим сосудам в различные органы и ткани) печени, нижнее - грудного и пояснично-крестцового отделов позвоночника, костей таза и опухолевой интоксикацией.

В свою очередь, позволяет комиссии экспертов судить о развитии у Кириллова А.Я. злокачественного новообразования правого лёгкого ориентировочно в период времени не ранее ДД.ММ.ГГГГ - не позднее ДД.ММ.ГГГГ года. Комиссия экспертов считает необходимым отметить, что, согласно представленным медицинским документам, Кириллов А.Я. в приведённый выше период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ год обращался за медицинской помощью в поликлинику БУЗ ВО «Грибановская ЦРБ» ДД.ММ.ГГГГ года, ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ по поводу отмечавшегося у него болевого синдрома в области пояснично-крестцового отдела позвоночника. На основании предъявляемых жалоб, а также результатов физикального обследования Кириллову А.Я. в апреле 2012 года был установлен диагноз «Остеохондроз пояснично-крестцового отдела позвоночника». В дневниковой записи, датированной ДД.ММ.ГГГГ зафиксировано, что «от рентгенологического обследования» Кириллов А.Я. «категорически отказывается» (данные сведения отражены в медицинской карте амбулаторного больного № 5787). Согласно записям в той же медицинской карте, Кириллов А.Я. обращался в поликлинику ДД.ММ.ГГГГ для проведения вакцинации Грипполом; в день обращения Кириллову А.Я. был установлен диагноз «Здоров». В период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ включительно, а также с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ включительно Кириллов А.Я. за медицинской помощью не обращался. Отсутствие рентгенологических данных о характере изменений со стороны лёгких Кириллова А.Я. в период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ включительно (в данный период времени флюорографического/рентгенологического исследования органов грудной полости Кириллову А.Я. не проводилось) не позволяет комиссии экспертов судить о времени появления у Кириллова А.Я. начальных патологических изменений со стороны правого лёгкого. В категоричной форме высказаться о стадии имевшегося у Кириллова А.Я. злокачественного новообразования правого лёгкого и распространённости опухолевого процесса на момент проведения ему флюорографического исследования органов грудной полости ДД.ММ.ГГГГ не представляется возможным, поскольку в период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ включительно, а также в период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ включительно (ДД.ММ.ГГГГ впервые при магнитно-резонансной томографии пояснично - крестцового отдела позвоночника было выявлено наличие вторичных метастатических поражений структур 12-го грудного, поясничных и крестцовых позвонков) дополнительного инструментального обследования (ультразвукового исследования органов брюшной полости; магнитно-резонансной/компьютерной томографии органов грудной и брюшной полостей, позвоночника, костей таза; рентгенологического исследования органов грудной/брюшной полостей, позвоночника, костей таза и др.) Кириллова А.Я. не проводилось.

Однако, учитывая зафиксированную в октябре 2013 года (спустя 4 месяца после проведённого ДД.ММ.ГГГГ флюорографического исследования органов грудной полости) развёрнутую картину метастатического поражения нижнее - грудного и пояснично-крестцового отделов позвоночника, костей таза и печени, не исключено, что при проведении ДД.ММ.ГГГГ флюорографического исследования органов грудной полости, у Кириллова А.Я. онкологический процесс уже был в IV стадии.

Согласно представленным медицинским документам, в период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ включительно, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ включительно, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ включительно, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ включительно Кириллов А.Я. за медицинской помощью не обращался.

Совокупность приведённых в медицинских документах на имя Кириллова А.Я. объективных клинических данных о состоянии его здоровья, результатов собственного исследования предоставленных в распоряжение экспертной комиссии рентгенограммы органов грудной полости от ДД.ММ.ГГГГ на бумажном носителе и флюорограммы органов грудной полости от ДД.ММ.ГГГГ на плёнке позволяет констатировать наличие у Кириллова А.Я. на момент его первичного обращения за медицинской помощью в 2013 году (ДД.ММ.ГГГГ года) центральной формы злокачественного новообразования правого лёгкого IV стадии. Впервые установленные при проведённой ДД.ММ.ГГГГ Кириллову А.Я. магнитно-резонансной томографии пояснично-крестцового отдела позвоночника вторичные (метастатического характера) изменения со стороны позвонков и костей таза позволяют судить о формировании у Кириллова А.Я. IV стадии злокачественного новообразования правого лёгкого не позднее ДД.ММ.ГГГГ года.

Проведённое исследование всех материалов позволяет констатировать, что при оказании медицинской помощи Кириллову А.Я. в период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ специалистами БУЗ ВО «Грибановская ЦРБ» и БУЗ ВО «ВОКОД» были допущены следующие недостатки:

- в апреле 2012 года для верификации диагностированного у Кириллова А.Я. «остеохондроза пояснично-крестцового отдела позвоночника» специалистами БУЗ ВО «Грибановская ЦРБ» не было проведено показанного Кириллову А.Я. рентгенографического исследования данного отдела позвоночника;

- в период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ (30.10.2013г. в БУЗ ВО «ВОКОД» проведена рентгенография органов грудной полости) не было выполнено при наличии для этого показаний контрольного флюорографического/рентгенографического/компьютерного томографического исследования органов грудной полости с целью уточнения характера обнаруженных при проведённой ДД.ММ.ГГГГ флюорографии патологических изменений со стороны нижнедолевого бронха справа (согласно Карте профилактических флюорографических обследований, ДД.ММ.ГГГГ у Кириллова А.Я. при проведённой флюорографии был обнаружен «фокус справа по ходу н/д бронха», в связи с чем была отмечена необходимость его дообследования);

- было несвоевременно установлено наличие у Кириллова А.Я. злокачественного новообразования правого лёгкого лишь при его IV стадии: впервые диагноз «Заболевание правого легкого/Сг (рак) правого легкого ст IV Т2 N2M1 (HEP, PULM, OSS) ( с наличием метастазов в печени, легком, костях) был установлен специалистами БУЗ ВО «ВОКОД» ДД.ММ.ГГГГ года. Ввиду этого, в период с момента появления у Кириллова А.Я. злокачественного новообразования до ДД.ММ.ГГГГ не рассматривался вопрос о возможности и необходимости проведения Кириллову А.Я. показанного при каждой конкретной стадии онкологического заболевания специализированного лечения. Данный недостаток мог быть обусловлен непроведением Кириллову А.Я. контрольного флюорографического/рентгенографического/компьютерно-томографического исследования органов грудной полости после выполненной ДД.ММ.ГГГГ флюорографии, необращением Кириллова А.Я. в период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ за медицинской помощью в лечебные учреждения, а также другими субъективными и объективными причинами, которые комиссии экспертов не известны;

- в период времени с ДД.ММ.ГГГГ (день первичного обращения в поликлинику с результатами магнитно-резонансной томографии пояснично-крестцового отдела позвоночника) по ДД.ММ.ГГГГ специалистами БУЗ ВО «Грибановская ЦРБ» и БУЗ ВО «ВОКОД» не была верифицирована гистологическая структура (морфологический тип) имевшегося у Кириллова А.Я. злокачественного новообразования правого лёгкого. По этой причине не рассматривался вопрос о возможности и необходимости проведения Кириллову А.Я. с IV стадией онкологического заболевания химиотерапевтического лечения. Проводимое Кириллову А.Я. в данный период времени медикаментозное лечение было симптоматическим, направленным в основном на купирование отмечавшегося у него выраженного болевого синдрома.

Между недостатками, допущенными специалистами БУЗ ВО «Грибановская ЦРБ» и ВУЗ ВО «ВОКОД» при оказании медицинской помощи Кириллову А.Я. и наступлением его смерти прямая причинно-следственная связь отсутствует, так как причиной смерти Кириллова А.Я. явилось заболевание (наиболее вероятно, злокачественное новообразование правого лёгкого с метастатическим поражением печени, нижнее - грудного и пояснично-крестцового отделов позвоночника, костей таза, сопровождающееся опухолевой интоксикацией), а не недостатки, допущенные специалистами ВО «Грибановская ЦРБ» и БУЗ ВО «ВОКОД» при оказании ему медицинской помощи; развитие у Кириллова А.Я. злокачественного новообразования правого лёгкого, наиболее вероятно, послужившего причиной его смерти, не было обусловлено допущенными при оказании ему медицинской помощи недостатками.

Судить о наличии косвенной причинно-следственной связи между недостатками, допущенными специалистами БУЗ ВО «Грибановская ЦРБ» и БУЗ ВО «ВОКОД» при оказании медицинской помощи Кириллову А.Я. и наступлением его смерти, наиболее вероятно, от злокачественного новообразования правого лёгкого, не представляется возможным, так как: по имеющимся в распоряжении комиссии экспертов данным не представляется возможным более точно установить время появления у Кириллова А.Я. злокачественного новообразования в правом лёгком; по имеющимся в распоряжении комиссии экспертов данным не представляется возможным достоверно судить о наличии у Кириллова А.Я. на момент его обращения за медицинской помощью в апреле 2012 года и ноябре 2012 года онкологического заболевания, а также его стадии; по имеющимся в распоряжении комиссии экспертов данным не представляется возможным достоверно судить о стадии имевшегося у Кириллова А.Я. онкологического заболевания на момент проведения ему ДД.ММ.ГГГГ флюорографического исследования органов грудной полости; своевременное установление у Кириллова А.Я. клинико-анатомической формы онкологического заболевания и гистологической структуры опухоли, своевременно начатое и адекватно проводимое лечение не гарантировали прекращение прогрессирования имевшегося у него онкологического заболевания, сохранение (продление) жизни и предотвращение его летального исхода; достоверно судить о нозологии заболевания, послужившего причиной смерти Кириллова А.Я., не представляется возможным.

В предоставленных в распоряжение экспертной комиссии медицинских документах (медицинских картах амбулаторного больного на имя Кириллова А.Я.; карте профилактических флюорографических обследований на имя Кириллова А.Я.; Журнале лиц, подлежащих дообследованию; Журнале «2011 четный начат 22.06»; тетради, маркированной «вбито Флюорография 28.06. 13. Листопадовка») данных об «ошибочном вызове другого (вместо Кириллова А.Я.) пациента для проведения повторного флюорографического исследования» не зафиксировано.

Согласно Карте профилактических флюорографических обследований, ДД.ММ.ГГГГ при проведённой флюорографии у Кириллова А.Я. был обнаружен «фокус справа по ходу н/д бронха», в связи с чем была отмечена необходимость его дообследования (в Карте указано «...Дообследовать»). Однако, каких-либо записей в Журнале лиц, подлежащих дообследованию, указывающих на причисление Кириллова А.Я. к данной категории пациентов, не зафиксировано.

В период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ (ДД.ММ.ГГГГ в БУЗ ВО «ВОКОД» проведена рентгенография органов грудной полости) Кириллову А.Я. не было выполнено при наличии для этого показаний контрольного флюорографического/рентгенографического/компьютерного томографического исследования органов грудной полости с целью уточнения характера обнаруженных у него при проведённой ДД.ММ.ГГГГ флюорографии патологических изменений со стороны нижнедолевого бронха справа. Непроведение Кириллову А.Я. контрольного флюорографического/рентгенографического/компьютерного томографического исследования органов грудной полости в данном случае расценивается как недостаток оказания медицинской помощи.

По имеющимся в распоряжении комиссии экспертов данным не представляется возможным достоверно судить о стадии имевшегося у Кириллова А.Я. онкологического заболевания на момент проведения ему ДД.ММ.ГГГГ флюорографического исследования органов грудной полости.

Своевременное установление у Кириллова А.Я., в том числе при проведенном ДД.ММ.ГГГГ флюорографическом исследовании, клинико-анатомической формы онкологического заболевания и гистологической структуры опухоли, своевременное начатое и адекватно проводимое лечение, не исключено, что могли способствовать, однако не гарантировали увеличение жизни Кириллова А.Я.; не гарантировали прекращение прогрессирования имевшегося у Кириллова А.Я. уже ДД.ММ.ГГГГ онкологического заболевания с локализацией опухоли в правом легком и сохранении его жизни.

Комиссия экспертов для сведения считает необходимым указать, что прогноз при раке легкого зависит от множества факторов, но в первую очередь от типа заболевания, размера и расположения опухоли, наличия сопутствующих заболеваний и др. Шанс на успешное лечение заболевания имеется только при локализованной форме мелкоклеточного рака лёгкого. При распространенной форме рака легкого основным лечебным мероприятием становится паллиативная терапия. Пятилетняя выживаемость пациентов с мелкоклеточным раком лёгких IV ст. составляет мене 1%. Пятилетняя выживаемость пациентов с немелкоклеточным раком лёгких при IV стадии заболевания приближается фактически к о %, при этом каждый второй пациент с мелкоклеточным раком легкого вне зависимости от проводимого лечения умирает в течение 2-4 месяцев после постановки диагноза.

Поскольку комиссии экспертов не известен гистологический тип строения имевшегося у Кириллова А.Я. злокачественного новообразования правого лёгкого, а также его стадия и скорость прогрессирования до ДД.ММ.ГГГГ (ДД.ММ.ГГГГ у Кириллова А.Я. имелась IV стадия онкологического заболевания), судить об объёме показанного Кириллову А.Я. до развития у него IV стадии онкологического заболевания специализированного лечения, а также о наличии у Кириллова А.Я. показаний для проведения при IV стадии заболевания специализированного химиотерапевтического лечения не представляется возможным (л.д.158-206).

Указанное экспертное заключениеФедерального государственного бюджетного учреждения «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» от ДД.ММ.ГГГГ, является допустимым доказательством, отвечает требованиям относимости и допустимости, согласуется с иными представленными сторонами доказательствами. Заключение подготовлено в соответствии с требованиями закона. Экспертиза проведена в период с 15 часов 00 минут ДД.ММ.ГГГГ по 13 часов 00 минут ДД.ММ.ГГГГ в отделе повторных, сложных судебно-медицинских экспертиз ФГУБ «Российский центр судебно-медицинской экспертизы» Министерства здравоохранения Российской Федерации комиссией экспертов. При этом заключение дано компетентной экспертной комиссией, члены которой обладают соответствующей квалификацией и опытом работы, необходимыми для проведения экспертного исследования, эксперты были предупреждены об ответственности за дачу заведомо ложного заключения по ст. 307 УК РФ. Кроме того, в распоряжение экспертов были предоставлены материалы гражданского дела, медицинские документы, представленные ответчиком, каких-либо оснований для сомнения в достоверности изложенных в заключении сведений и выводов не имеется, равно как и не усматривается наличие какой-либо заинтересованности экспертной комиссии при формулировании выводов по поставленным на разрешение экспертов вопросам. Заключение содержит подробное описание произведенных исследований в результате их выводов и научно обоснованные ответы на поставленные вопросы.

Кроме того, истцами или ответчиком ходатайств о назначении повторной либо дополнительной экспертизы заявлено не было. Оснований для назначения по делу повторной экспертизы, предусмотренных ст. 87 ГПК РФ, у суда не имеется.

Доказательств тому, что заключение экспертов имеет какие-либо недостатки или нарушения, дополнительных доказательств, которые могли бы повлиять на выводы экспертов, сторонами не представлено.

Учитывая изложенное выше, принимая во внимание, что указанное заключение экспертов является полным, сомнений в объективности у суда не вызывает, и оценивает в качестве достоверного и допустимого доказательства по делу.

Согласно ст. 1064 ГК РФ, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

По смыслу указанной нормы, для возложения ответственности за причиненный вред необходимо наличие таких обстоятельств, как наступление вреда, противоправность поведения причинителя вреда и его вина, а также причинно-следственная связь между действиями причинителя вреда и наступившими неблагоприятными последствиями.

Вина причинителя вреда является общим условием ответственности за причинение вреда. При этом, вина причинителя презюмируется, поскольку он освобождается от возмещения вреда только тогда, когда докажет, что вред причинен не по его вине (п. 2 ст.1064 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Применительно к правилам, предусмотренным настоящей главой, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ. Исходя из положений п. 6 ст. 113 ГК РФ унитарные предприятия отвечают по своим обязательствам всем принадлежащим им имуществом. По смыслу приведенных норм, иск о возмещении вреда, причиненного здоровью или жизни вследствие ненадлежащего оказания медицинской помощи работниками медицинского учреждения, предъявляется к соответствующему медицинскому учреждению.

На основании п.п. 1, 3 ст. 1099 ГК РФ, основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 ГК РФ и ст. 151 ГК РФ. Компенсация морального вреда осуществляется независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда.

Жизнь и здоровье, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом (ст. 150 Гражданского кодекса РФ).

В соответствии со статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

В силу ст. 1101 ГК РФ, компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно пункту 4 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» (с последующими дополнениями и изменениями), объектом неправомерных посягательств являются по общему правилу любые нематериальные блага (права на них) вне зависимости от того, поименованы ли они в законе и упоминается ли соответствующий способ их защиты.

Моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др. (пункт 2 названного Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации).

Пункт 8 вышеназванного Постановления Пленума Верховного суда РФ от 20.12.1994 № 10 предусматривает, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в своем Постановлении от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечет физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причиненного ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда.

Вместе с тем, при рассмотрении дел о компенсации морального вреда, в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности, членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Из анализа указанных норм закона следует, что для применения ответственности в виде возмещения ущерба необходимо наличие состава правонарушения, включающего противоправность поведения, вину причинителя вреда, а также причинно-следственную связь между действиями причинителя вреда и наступившими неблагоприятными последствиями.

Таким образом, принимая во внимание указанные выше требования закона и доводы истцов о том, что причиненный им моральный вред связан с утратой близкого человека, и причинен ответчиком в результате ненадлежащего оказания последнему медицинской помощи, истцам надлежит доказать наличие ненадлежащих действий со стороны ответчика при оказании медицинской помощи Кириллову А.Я., не соответствующих общепринятым в медицине правилам; причинно-следственную связь между действиями медицинского персонала и смертью, наличие вины ответчика.

Истцами заявлено требование о взыскании с ответчика <данные изъяты> (по <данные изъяты>) каждому, в качестве компенсации морального вреда причиненного смертью близкого человека.

В обоснование данных требований, истцы в судебном заседании указали, что на сегодняшний день они осознают, что онкологический процесс Кириллова А.Я. был необратим и, скорее всего, закончился бы летальным исходом, однако ответчик лишил их возможности побороться за жизнь больного. Трудно описать те переживания, с которыми они столкнулась в тот момент, когда им стало известно, что в течение четырех месяцев они не знали, хотя могли и должны были знать, о наличии онкологического процесса в организме Кириллова. И он не получал лечения, которое могло, хотя бы на один день, продлить его жизнь.

Как установлено в судебном заседании, между недостатками, допущенными специалистами БУЗ ВО «Грибановская ЦРБ» и ВУЗ ВО «ВОКОД» при оказании медицинской помощи Кириллову А.Я. и наступлением его смерти прямая причинно-следственная связь отсутствует, так как причиной смерти Кириллова А.Я. явилось заболевание (наиболее вероятно, злокачественное новообразование правого лёгкого с метастатическим поражением печени, нижнее - грудного и пояснично-крестцового отделов позвоночника, костей таза, сопровождающееся опухолевой интоксикацией), а не недостатки, допущенные специалистами ВО «Грибановская ЦРБ» и БУЗ ВО «ВОКОД» при оказании ему медицинской помощи; развитие у Кириллова А.Я. злокачественного новообразования правого лёгкого, наиболее вероятно, послужившего причиной его смерти, не было обусловлено допущенными при оказании ему медицинской помощи недостатками.

Анализ собранных по делу доказательств, свидетельствует о том, что в действиях работников ответчика имели место недостатки в виде оставления без должного внимания определенных признаков.

Доводы истцов о том, что несмотря на отсутствие прямой «медицинской» причинно - следственной связи, отсутствие ведущего влияния на исход заболевания Кириллова А.Я. недостатков медицинской помощи они претерпели глубокие страдания и переживания в связи с потерей близкого человека и эти страдания были существенным образом усилены в результате грубых виновных действий со стороны медицинских работников Грибановской РБ необоснованны и не могут служить основанием для взыскания компенсации морального вреда.

Кроме того доводы истцов о том, что компенсация морального вреда будет способствовать восстановлению баланса между последствиями оказания некачественной медицинской помощи и степенью ответственности применяемой к ответчику, не обеспечившему должной качественной и достаточной медицинской помощи для пресечения причинения вреда не нашли своего подтверждения в ходе судебного разбирательства.

Разрешая спор, оценив обстоятельства дела, с учетом заключения проведенной по делу экспертизы, при отсутствии прямой причинно-следственной связи между недостатками оказания медицинской помощи и исходом заболевания, суд приходит к выводу, что отсутствуют основания для привлечения к гражданско-правовой ответственности ответчика, поскольку вина учреждения в оказании медицинской помощи не установлена.

Таким образом, поскольку наличие недостатков при оказании медицинской помощи не находится в прямой причинно-следственной связи с наступившими неблагоприятными последствиями - смертью Кириллова А.Я., а также учитывая, что сам по себе неблагоприятный исход при оказании медицинской помощи не является достаточным основанием для возложения за него ответственности на лечебные учреждения, поскольку в медицинской практике неблагоприятный исход может иметь место как в результате ненадлежащих действий медицинского персонала, так и в результате надлежащих действий, то есть когда медицинский работник надлежащим образом выполнил свои профессиональные обязанности, а неблагоприятные последствия все же наступили и их нельзя было избежать, суд приходит к выводу, что в данном случае вина ответчика в наступлении вышеуказанных неблагоприятных последствий отсутствует, в связи с чем отсутствуют и основания для компенсации морального вреда.

На основании ст. 196 ГПК РФ при принятии решения суд оценивает доказательства, определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены и какие обстоятельства не установлены, каковы правоотношения сторон, какой закон должен быть применен по данному делу и подлежит ли иск удовлетворению.

В п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ N 23 «О судебном решении» установлено, что согласно ч. 3 ст. 196 ГПК РФ суд принимает решение только по заявленным истцом требованиям. Выйти за пределы заявленных требований (разрешить требование, которое не заявлено, удовлетворить требование истца в большем

размере, чем оно было заявлено) суд имеет право лишь в случаях, прямо предусмотренных федеральными законами.

Заявленные требования рассматриваются и разрешаются по основаниям, указанным истцом, а также по обстоятельствам, вынесенным судом на обсуждение в соответствии с ч. 2 ст. 56 ГПК РФ.

В связи с этим, согласно ч. 2 ст. 12, ч. 2 ст. 56 ГПК РФ суд создал условия для всестороннего, полного исследования доказательств, исследовал обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела.

Анализируя в совокупности все собранные по делу доказательства, суд приходит к выводу, что в судебном заседании не представлены доказательства, подтверждающие обоснованные обстоятельства, на основании которых, в соответствии с действующим законодательством, суд вправе вынести решение об удовлетворении исковых требований истцов, а следовательно, при указанных обстоятельствах, суд считает, заявленные истцами исковые требования не подлежат удовлетворению.

Таким образом, суд считает необходимым в иске Кириллова А.А., Кирилловой Т.Н. и Кириллова Р.А. о взыскании компенсации морального вреда причиненного смертью близкого человека вследствие ненадлежащего оказания медицинской помощи, отказать в полном объеме.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 12, 56,194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Отказать Кирилловой Т. Н., Кириллову А. А. и Кириллову Р. А. в удовлетворении исковых требований о взыскании с БУЗ ВО «Грибановская РБ» компенсации морального вреда, причиненного смертью близкого человека вследствие ненадлежащего оказания медицинской помощи.

Решение может быть обжаловано в Воронежский областной суд в апелляционном порядке в течение месяца со дня изготовления решения в окончательной форме.

Мотивированное решение изготовлено

25 декабря 2014 года.

Председательствующий: п/п

Копия верна: Судья:

Секретарь: