Судебный акт #1 (Определение) по делу № 33-33072/2020 от 03.12.2020

Судья: С.Е.В. дело № 33-33072/2020 УИД: 50RS0052-01-2020-001350-61

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Московского областного суда в составе:

председательствующего судьи Немовой Т.А.,

судей Гулиной Е.М., Мизюлина Е.В.,

при секретаре Сегрэ Э.И.,

рассмотрев в открытом судебном заседании 14 декабря 2020 года апелляционную жалобу К.С.П. на решение Щелковского городского суда Московской области от 31 июля 2020 года по делу № 2-2020/2020 по иску К.С.П. к СПАО «Ингосстрах» о восстановлении на работе, взыскании заработка за время вынужденного прогула, о возмещении материального ущерба и морального вреда, признании трудового договора заключенного на неопределенный срок,

заслушав доклад судьи Гулиной Е.М.,

объяснения представителя ответчика,

заключение прокурора Козловой О.А.,

УСТАНОВИЛА:

К.С.П. обратился в суд с иском к СПАО «Ингосстрах» о восстановлении на работе, взыскании заработка за время вынужденного прогула, о возмещении материального ущерба и морального вреда, признании трудового договора заключенного на неопределенный срок.

В обоснование требований указал, что он работал у ответчика с 27.11.2017 года по срочному трудовому договору, заключенному согласно пункту 1.3 - на время реализации проекта «Автоматизация расчетов и участков учета, требуемая для выполнения требования ЦБ РФ – XBR» с 27.11.2017 года по 26.11.2020 года. 18.11.2019 года он был вызван к начальнику Управления развития ИТ-продуктов Л.В.А., который вместе с руководителем по работе с персоналом Б.Н.Б. уведомили его о своем желании, чтобы он уволился, немедленно подписав соглашение о расторжении трудового договора. На возражения истца о предоставлении времени для принятия решения указанные сотрудники ответчика стали угрожать, что в случае его отказа от немедленного подписания соглашения они пустят в ход имеющийся у них отчет службы безопасности компании о якобы имевших место дисциплинарных нарушениях с его стороны. Соглашение о расторжении трудового договора по соглашению сторон от 18.11.2019 года было подписано истцом под давлением со стороны Л.В.А. Кроме того, 10.12.2019 года на внутреннем корпоративном сайте организации истец обнаружил, что проект XBRL (в целях исполнения которого истец был нанят) был реализован с 03.12.2018 года по 11.07.2019 года без участия истца и без его ведома, в период трудовых отношений истец выполнял текущие задачи из функциональных областей: агентские отчеты, расчеты с агентами, которые не имели отношения к проекту XBRL. С иными сотрудниками: П.В.Н., С.Д.Л., Н.А.Р., Б.А.Х. и др., занятыми на той же работе и на аналогичных должностях в том же отделе заключались трудовые договоры на неопределенный срок. Указанные обстоятельства, по мнению истца, свидетельствуют об отсутствии оснований (ст.59 Трудового кодекса Российской Федерации) для заключения с ним срочного трудового договора, о введении ответчиком его в заблуждение, относительно законности заключения с ним срочного трудового договора. Приказом от 26.12.2019 года он был уволен 10.01.2020 года по соглашению сторон – п.1 ч.1 ст.77 Трудового кодекса Российской Федерации. На основании вышеизложенного истец просил восстановить его на работе в ранее занимаемой должности, отменив приказ ответчика об увольнении и признав увольнение незаконным, а соглашение о расторжении трудового договора - недействительным; взыскать с ответчика средний заработок за время вынужденного прогула по день восстановления на работе, а также компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты> рублей; расходы на лечение в размере <данные изъяты> рублей; признать срочный трудовой договор заключенным на неопределенный срок.

В судебном заседании К.С.П. заявленные исковые требования поддержал.

Представитель ответчика иск не признал.

Решением Щелковского городского суда Московской области от 31 июля 2020 года в удовлетворении исковых требований отказано.

Не согласившись с решением суда, в апелляционной жалобе К.С.П. просит его отменить, как незаконное и необоснованное.

Судебная коллегия, проверив материалы дела, заслушав объяснения явившегося лица, заключение прокурора, обсудив доводы апелляционной жалобы, приходит к следующему.

Решение суда должно быть законным и обоснованным (ч. 1 ст. 195 ГПК РФ).

Решение является законным в том случае, когда оно принято при точном соблюдении норм процессуального права и в полном соответствии с нормами материального права, которые подлежат применению к данному правоотношению.

В соответствии с п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 23 от 19 декабря 2003 года «О судебном решении» решение является обоснованным тогда, когда имеющие значение для дела факты подтверждены исследованными судом доказательствами, удовлетворяющими требованиям закона об их относимости и допустимости, а также тогда, когда оно содержит исчерпывающие выводы суда, вытекающие из установленных фактов.

Настоящее решение суда первой инстанции требованиям закона не соответствует исходя из следующего.

Как установлено судом и следует из материалов дела, 27.11.2017 года между СПАО «Ингосстрах» и К.С.П. заключен срочный трудовой договор №497/17 в соответствии с которым К.С.П. принят на работу в Отдел разработки систем учета и расчетов Управления развития ИТ-продуктов Департамента информационных технологий Дирекции информационных технологий на должность ведущего специалиста с заработной платой <данные изъяты> рублей.

Договор заключен на время реализации проекта «Автоматизация расчетов и участков учета, требуемая для выполнения требования ЦБ РФ – XBRL” с 27.11.2017 года по 26.11.2020 года.

18.11.2019 года между СПАО «Ингосстрах» и К.С.П. заключено соглашение о расторжении трудового договора по соглашению сторон, в соответствии с которым трудовой договор №497/17 от 27.11.2017 года расторгается согласно п.1 ч.1 ст.77 Трудового кодекса Российской Федерации. Последним днем работы К.С.П. являлось 10.01.2020 года. Работнику выплачивается компенсация за неиспользованный ежегодный оплачиваемый отпуск, заработная плата за отработанное время и денежная компенсация в размере <данные изъяты> рублей. После подписания данного соглашения работник не имеет к работодателю каких-либо претензий материального и/или морального характера.

Экземпляр соглашения К.С.П. получил на руки 18.11.2019 года, о чем свидетельствует его подпись.

26.12.2019 года работодателем издан приказ №1728-лс о прекращении действия трудового договора 10.01.2020 года по п.1 ч.1 ст.77 Трудового кодекса Российской Федерации.

Основанием для вынесения приказа послужило соглашение о расторжении трудового договора.

К.С.П. с приказом ознакомился 10.01.2020 года, о чем собственноручно расписался, дополнительно указав, что соглашение о расторжении трудового договора подписано под давлением Л.В.А. и Б.Н.Б., не добровольно.

Отказывая в удовлетворении исковых требований суд первой инстанции руководствовался статьей 77, 78 Трудового кодекса Российской Федерации и исходил из того, что К.С.П. были совершены последовательные действия, свидетельствующие о его намерении прекратить трудовые отношения по ранее достигнутой с работодателем обоюдной договоренности, при этом утверждения истца об отсутствии добровольного волеизъявления на расторжение трудового договора не нашли своего подтверждения в ходе судебного разбирательства.

Судебная коллегия не соглашается с указанными выводами суда ввиду следующего.

В соответствии с частью 1 статьи 37 Конституции Российской Федерации труд свободен; каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду и выбирать род деятельности и профессию.

Как следует из правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлениях от 27 декабря 1999 г. №19-П и от 15 марта 2005 года №3-П, положения ст.37 Конституции Российской Федерации, обусловливая свободу трудового договора, право работника и работодателя по соглашению решать вопросы, связанные с возникновением, изменением и прекращением трудовых отношений, предопределяют вместе с тем обязанность государства обеспечивать справедливые условия найма и увольнения, в том числе надлежащую защиту прав и законных интересов работника, как экономически более слабой стороны в трудовом правоотношении, при расторжении трудового договора по инициативе работодателя, что согласуется с основными целями правового регулирования труда в Российской Федерации как социальном правовом государстве (ч.1 ст.1; статьи 2 и 7 Конституции Российской Федерации).

Согласно статье 1 Трудового кодекса Российской Федерации целями трудового законодательства являются установление государственных гарантий трудовых прав и свобод граждан, создание благоприятных условий труда, защита прав и интересов работников и работодателей.

Исходя из общепризнанных принципов и норм международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации основными принципами правового регулирования трудовых отношений и иных непосредственно связанных с ними отношений признаются, в частности, свобода труда, включая право на труд, который каждый свободно выбирает или на который свободно соглашается, право распоряжаться своими способностями к труду, выбирать профессию и род деятельности, запрещение принудительного труда и дискриминации в сфере труда (абзацы первый - третий статьи 2 Трудового кодекса Российской Федерации).

Согласно пункту 1 части первой статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации основанием прекращения трудового договора является соглашение сторон (статья 78 Трудового кодекса Российской Федерации).

Статьей 78 Трудового кодекса Российской Федерации установлено, что трудовой договор может быть в любое время расторгнут по соглашению сторон трудового договора.

Делая вывод о состоявшемся соглашении о прекращении трудового договора, суд первой инстанции формально подошел к установлению обстоятельств написания заявления об увольнении и оценке того, можно ли считать соглашение о прекращении трудового договора состоявшимся.

Несмотря на то, что трудовое законодательство не содержит определенных правил заключения соглашения о прекращении трудового договора, тем не менее, исходя из смысла указанного основания прекращения трудового договора, зависящего от взаимного волеизъявления двух сторон договора, каждая из сторон должна понимать и дать согласие не только на саму возможность прекращения трудового договора по указанному основанию, но и понимать момент заключения соглашения и форму этого соглашения, когда соглашение будет считать окончательно оформленным и порождать юридические последствия.

Обращаясь в суд с требованиями об оспаривании увольнения, К.С.П. в обоснование своих требований ссылался на то, что он не имел волеизъявления на расторжение трудового договора с ответчиком, был вынужден прекратить трудовые отношения.

К.С.П. также указывал, что решение о расторжении трудового договора было принято под давлением работников ответчика, высказывавших в его адрес угрозы, которые были восприняты им всерьез.

Рассматривая исковые требования К.С.П. о незаконности его увольнения, суд первой инстанций ограничился лишь указанием на то, что утверждения истца об отсутствии у него волеизъявления на увольнение не нашли своего подтверждения в ходе судебного разбирательства, тем самым произвольно применил статьи 56, 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и нарушил требования процессуального закона, касающиеся доказательств и доказывания в гражданском процессе, не дав оценки доводам истца о том, что увольнение истца является вынужденным, совершенным под давлением со стороны работодателя, условия увольнения сторонами не согласованы.

Между тем, о вынужденном характере подписания соглашения о расторжении трудового договора свидетельствуют объяснения истца, данные в ходе судебного разбирательства в суде первой инстанции, свидетельские показания свидетеля Л.А.В. (л.д. 219-22 т.1), который подтвердил тот факт, что им от имени руководства озвучивалось предложение К.С.П. уволиться по соглашению сторон с условием, что в случае несогласия на увольнение к нему будут применены меры дисциплинарного взыскания.

Также судом первой инстанции не было учтено, что при ознакомлении с приказом об увольнении К.С.П. собственноручно сделал в нем запись о том, что соглашение о расторжении трудового договора подписано под давлением, не добровольно (том 1 л.д.90).

При таких обстоятельствах несоответствие выводов суда первой инстанции, изложенных в решении, фактическим обстоятельствам настоящего дела, а также неправильное применение норм материального права, привело к вынесению незаконного решения об отказе истцу в удовлетворении требований о признании незаконным приказа №1728-лс от 26 декабря 2019 года об увольнении по пункту 1 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации, восстановлении его на работе и взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула. Данное обстоятельство является основанием для отмены решения суда первой инстанции в указанной части в силу пунктов 3 и 4 части первой статьи 330 ГПК РФ, принятию нового решения об удовлетворении исковых требований в указанной части.

Кроме того, судебная коллегия приходит к выводу, что, отказывая в удовлетворении исковых требований о признании трудового договора № 497/17 от 27 ноября 2017 года заключенным на неопределенный срок, суд первой инстанции не принял во внимание следующее.

Трудовые отношения - это отношения, основанные на соглашении между работником и работодателем о личном выполнении работником за плату трудовой функции (работы по должности в соответствии со штатным расписанием, профессии, специальности с указанием квалификации; конкретного вида поручаемой работнику работы) в интересах, под управлением и контролем работодателя, подчинении работника правилам внутреннего трудового распорядка при обеспечении работодателем условий труда, предусмотренных трудовым законодательством и иными нормативными правовыми актами, содержащими нормы трудового права, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором (часть 1 статьи 15 Трудового кодекса Российской Федерации).

В силу части 2 статьи 58 Трудового кодекса Российской Федерации срочный трудовой договор заключается, когда трудовые отношения не могут быть установлены на неопределенный срок с учетом характера предстоящей работы или условий ее выполнения, а именно в случаях, предусмотренных частью 1 статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации. В случаях, предусмотренных частью 2 статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации, срочный трудовой договор может заключаться по соглашению сторон трудового договора без учета характера предстоящей работы и условий ее выполнения.

В пункте 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 г. N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" разъяснено, что, решая вопрос об обоснованности заключения с работником срочного трудового договора, следует учитывать, что такой договор заключается, когда трудовые отношения не могут быть установлены на неопределенный срок с учетом характера предстоящей работы или условий ее выполнения, в частности в случаях, предусмотренных частью 1 статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации, а также в других случаях, установленных Кодексом или иными федеральными законами (часть 2 статьи 58, часть 1 статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации). В соответствии с частью 2 статьи 58 Трудового кодекса Российской Федерации, срочный трудовой договор может заключаться без учета характера предстоящей работы и условий ее выполнения. При этом необходимо иметь в виду, что такой договор может быть признан правомерным, если имелось соглашение сторон (часть 2 статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации), то есть если он заключен на основе добровольного согласия работника и работодателя. Если судом при разрешении спора о правомерности заключения срочного трудового договора будет установлено, что он заключен работником вынужденно, суд применяет правила договора, заключенного на неопределенный срок.

В соответствии с абзацем 5 части 1 статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации срочный трудовой договор заключается для проведения работ, выходящих за рамки обычной деятельности работодателя (реконструкция, монтажные, пусконаладочные и другие работы), а также работ, связанных с заведомо временным (до одного года) расширением производства или объема оказываемых услуг.

Как следует из пункта 1.3 трудового договора №497/17 от 27.11.2017 года, подписанного между СПАО «Ингосстрах» и К.С.П., он заключен на определенный срок, на время реализации проекта «Автоматизация расчетов и участков учета, требуемая для выполнения требования ЦБ РФ – XBR» с 27.11.2017 года по 26.11.2020 года (том 1 л.д.6).

Между тем, из проекта «Создание бесконвертного решения для подготовки официальной отчетности СПАО «Ингосстрах», в рамках которого осуществлялась «Автоматизация расчетов и участков учета, требуемая для выполнения требования ЦБ РФ – XBR» (том 1 л.д.24-25), следует, что участниками проекта являются К.С.Г. – спонсор проекта, А.Е.А. – куратор проекта, С.М.В. – руководитель проекта, Д.Е.В. – администратор проекта.

Кроме того, в проекте принимали участие участниками проекта команды ЦМиРО ДИТ: Б.С.Ю. – создание архитектуры систем, З.В.П. – координация, документация, управление изменениями, С.С.А – разработка в проекте, М.Е.С. – аналитика в проекте.

Для 4 этапа создания проекта были привлечены участники команды ЭПАМ: М.В. – создание архитектуры пользовательской системы по работе с контрольными соотношениями.

Таким образом, истец К.С.П. к участию в проведении работ по реализации вышеуказанного проекта не привлекался; реализация проекта завершена задолго до увольнения истца (11 июля 2019 г.), после указанной даты истец не прекращал выполнение работы по должности, на которую он был принят.

Представители ответчика в обоснование срочного характера работы истца в должности ведущего специалиста отдела разработки систем учета и расчетов Управления ИТ-продуктов Департамента информационных технологий Дирекции информационных технологий ссылались на то, что в связи с реализацией проекта «Автоматизация расчетов и участков учета, требуемая для выполнения требования ЦБ РФ – XBR» были отвлечены от основной работы другие работники (ведущие специалисты данного отдела), на время занятости которых и принимался на работу истец; ответчик не отрицал того факта, что К.С.П. непосредственного к работе по проекту «Автоматизация расчетов и участков учета, требуемая для выполнения требования ЦБ РФ – XBR» не привлекался.

Между тем, в силу абзаца 5 части 1 статьи 59 Трудового кодекса Российской Федерации заключение срочного трудового договора для проведения работ, связанных с заведомо временным расширением производства или объема оказываемых услуг допускается на срок до одного года, тогда как спорный договор заключен на срок с 27.11.2017 года по 26.11.2020 года, то есть на три года.

Кроме того, согласно штатной расстановке по состоянию на 26.11.2017 г. (л.д. 156 т. 1), в отделе разработки систем учета и расчетов Управления ИТ-продуктов Департамента информационных технологий Дирекции информационных технологий должность ведущего специалиста была вакантной, то есть предусматривалась штатным расписанием, а не была связана с временным расширением объема работ.

При таких обстоятельствах, наличие предусмотренных ч. 1 ст. 59 Трудового кодекса Российской Федерации оснований для заключения с истцом трудового договора на определенный срок, равно как и его согласие на трудоустройство на условиях срочности по тем или иным основаниям, доказательствами не подтверждено.

С учетом изложенного судебная коллегия приходит к выводу о том, что в данном случае к трудовым отношениям сторон не подлежат применению условия о срочности трудового договора, в связи с чем, требования истца о признании срочного трудового заключенным на неопределенный срок основаны на нормах ст. 58 ТК РФ, определяющей, что трудовой договор, заключенный на определенный срок при отсутствии достаточных к тому оснований, установленных судом, считается заключенным на неопределенный срок, и подлежат удовлетворению.

В соответствии с частями первой и второй статьи 394 Трудового кодекса Российской Федерации в случае признания увольнения или перевода на другую работу незаконными работник должен быть восстановлен на прежней работе органом, рассматривающим индивидуальный трудовой спор. Орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула или разницы в заработке за все время выполнения нижеоплачиваемой работы.

Отменяя решение суда первой инстанции, судебная коллегия полагает необходимым в соответствии со статьей 328 ГПК РФ принять новое решение, признать незаконными и отменить приказ №1728-лс от 26 декабря 2019 года об увольнении по пункту 1 части 1 статьи 77 Трудового кодекса Российской Федерации.

В соответствии с части 1 статьи 394 Трудового кодекса Российской Федерации подлежит восстановлению на работе в ранее занимаемой должности. В его пользу подлежит взысканию заработная плата за время вынужденного прогула за период с 11 января 2020 года по 14 декабря 2020 года в размере <данные изъяты> (из расчета среднедневного заработка по справке ответчика – <данные изъяты> рублей в день за 233 рабочих дня).

В соответствии со ст. 237 Трудового кодекса Российской Федерации моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

Определяя размер компенсации морального вреда, подлежащей взысканию с ответчика, судебная коллегия исходит из конкретных обстоятельств дела, характера причиненных истцу нравственных страданий, степени вины работодателя, а также требований разумности и справедливости, и полагает возможным взыскать с ответчика в пользу истца в счет компенсации <данные изъяты> рублей.

При этом судебная коллегия полагает необходимым отказать в удовлетворении исковых требований о взыскании расходов на лечение в размере <данные изъяты>., поскольку отсутствует установленная причинно-следственной связи между несением истцом расходов на лечение и действиями ответчика, в связи с чем оснований для возмещения затрат на медицинские услуги.

Руководствуясь положениями ст. 103 ГПК РФ со СПАО «Ингосстрах» в доход бюджета муниципального образования городского округа Щелково подлежит взысканию государственная пошлина в размере <данные изъяты>.

Руководствуясь ст.ст. 328, 329 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Щелковского городского суда Московской области от 31 июля 2020 года отменить.

Принять по делу новое решение.

Признать заключенным на неопределенный срок трудовой договор № 497/17 от 27 ноября 2017 года, подписанный между СПАО «Ингосстрах» и К.С.П..

Признать незаконным приказ СПАО «Ингосстрах» № 1728-лс от 26 декабря 2019 года об увольнении К.С.П. по пункту 1 части 1 статьи 77 Трудового кодекса РФ.

Восстановить К.С.П. на работе в СПАО «Ингосстрах» в должности ведущего специалиста отдела разработки систем учета и расчетов Управления ИТ-продуктов Департамента информационных технологий Дирекции информационных технологий с 11 января 2020 года.

Взыскать с СПАО «Ингосстрах» в пользу К.С.П. заработную плату за время вынужденного прогула за период с 11 января 2020 года по 14 декабря 2020 года в размере <данные изъяты>., компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты>

В удовлетворении исковых требований К.С.П. к СПАО «Ингосстрах» о взыскании расходов на лечение в размере <данные изъяты>., компенсации морального вред в размере, превышающем взысканную сумму – отказать.

Взыскать с СПАО «Ингосстрах» в доход бюджета муниципального образования городского округа Щелково госпошлину в размере <данные изъяты> коп.

Апелляционную жалобу К.С.П. удовлетворить частично.

Председательствующий

Судьи