Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-7239/2016 ~ М-5704/2016 от 12.08.2016

Дело №

РЕШЕНИЕ

ИФИО1

22 декабря 2016 года <адрес> районный суд <адрес> в составе:

председательствующего судьи     Щербатых Е.Г.

при секретаре                 ФИО5,

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда гражданское дело по иску ФИО2 к Адвокатской палате <адрес>, Совету адвокатской палаты <адрес> о восстановлении статуса адвоката,

УСТАНОВИЛ:

ФИО2 обратилась в суд с настоящим иском, указывая в обоснование заявленных требований на следующие обстоятельства. Истец включена в реестр адвокатов <адрес> с присвоением реестрового номера 36/2421.

ДД.ММ.ГГГГ в Адвокатскую палату <адрес> поступило частное постановление судьи <адрес> районного суда <адрес> ФИО3 от ДД.ММ.ГГГГ, содержащее указание на нарушение норм действующего законодательства и корпоративной этики адвокатом ФИО2.

Поступившее частное постановление явилось поводом для возбуждения дисциплинарного производства (постановление от ДД.ММ.ГГГГ)

ДД.ММ.ГГГГ Совет адвокатской палаты <адрес> решил: «Признать в действиях адвоката ФИО2 наличие нарушений требований пп.1 п.1 ст.7 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ №66-ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации, п.1 ст.8, п.3.1 ст.9 Кодекса профессиональной этики адвоката, выразившихся в сотрудничестве с органами осуществляющими оперативно-розыскную деятельность и использование для осуществления защиты доверителя средств, запрещенных законодательством. Прекратить статус адвоката ФИО2 с ДД.ММ.ГГГГ на основании пп.2 п.2 ст.17 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (нарушение норм кодекса профессиональной этики адвоката)».

С принятым решением Совета адвокатской палаты <адрес> ФИО2 не согласна по следующим основаниям:

Согласно ст.18 Кодекса профессиональной этики адвоката нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и настоящего Кодекса, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре и настоящим Кодексом.

Меры дисциплинарной ответственности применяются только в рамках дисциплинарного производства в соответствии с процедурами, предусмотренными Разделом 2 настоящего Кодекса. Применение к адвокату мер дисциплинарной ответственности, включая прекращение статуса адвоката, является предметом исключительной компетенции Совета.

При определении меры дисциплинарной ответственности должны учитываться тяжесть совершенного проступка, обстоятельства его совершения, форма вины, иные обстоятельства, признанные Советом существенными и принятые во внимание при вынесении решения.

Мерами дисциплинарной ответственности являются: 1) замечание; 2) предупреждение; 3) прекращение статуса адвоката.

Статья 19 Кодекса профессиональной этики адвоката предусматривает, что поступок адвоката, который порочит его честь и достоинство, умаляет авторитет адвокатуры, неисполнение или ненадлежащее исполнение адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем, а также неисполнение решений органов адвокатской палаты должны стать предметом рассмотрения соответствующих квалификационной комиссии и Совета, заседания которых проводятся в соответствии с процедурами дисциплинарного производства, предусмотренными настоящим Кодексом.

Дисциплинарное производство должно обеспечить своевременное, объективное и справедливое рассмотрение жалоб, представлений, обращений в отношении адвоката, их разрешение в соответствии с законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре и настоящим Кодексом, а также исполнение принятого решения.

Как следует из вышеназванной нормы, прекращение статуса адвоката является крайней мерой дисциплинарной ответственности, и такая мера может применяться только в случае грубейшего нарушения адвокатом Кодекса либо неоднократном нарушении адвокатом Кодекса профессиональной этики адвоката.

В мотивировочной части решения Совета адвокатской палаты <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ отсутствуют сведения о том, что Совет адвокатской палаты при решении вопроса о применении к истцу меры дисциплинарной ответственности, выносил на обсуждение возможность применения менее строгой меры дисциплинарной ответственности, чем прекращение статуса адвоката. Ответчиком необоснованно не принято во внимание, что истец имеет небольшой стаж работы адвокатом, ранее не привлекалась к дисциплинарной ответственности.

Кроме этого из решения Совета адвокатской палаты <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ следует, что не обжалование истцом частного постановления судьи Коминтерновского районного суда ФИО3 от ДД.ММ.ГГГГ указывает на признание ею обоснованности и законности всех доводов частного постановления, явившегося поводом для возбуждения дисциплинарного производства.

Таким образом, Совет адвокатской палаты <адрес> при принятии решения фактически посчитал доказанными и не подлежащими дополнительной проверке объективности доводов частного постановления судьи Коминтерновского районного суда ФИО3 от ДД.ММ.ГГГГ Указанные действия повлекли нарушение пп.9 п.3, п.7 ст.31, п.7 ст.33 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", пп.4 п.1 ст.20 Кодекса профессиональной этики адвоката, прямо запрещающих применение принципа преюдиции при вынесении решения в рамках дисциплинарного производства.

Приведенные выше нормы устанавливают, что сообщение суда (судьи) в адрес адвокатской палаты является одним из поводов для возбуждения дисциплинарного производства в отношении адвоката (подп.4 п.1 ст.20 Кодекса профессиональной этики адвоката). Установление оснований для привлечения адвоката к дисциплинарной ответственности отнесено законодателем к компетенции органов адвокатского сообщества, для которых частное определение или постановление суда не имеет преюдициальной силы (подпункт 9 пункта 3, пункт 7 статьи 31, пункт 7 статьи 33 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 63-ФЗ "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации") и не может являться надлежащим доказательством вины вменяемого дисциплинарного проступка.

При изложенных обстоятельствах, учитывая наличие допущенных нарушений, решение Совета адвокатской палаты <адрес> не отвечает требованиям законности и справедливости, в том числе вследствие чрезмерной суровости.

Согласно ст.3 ГПК РФ заинтересованное лицо вправе в порядке, установленном законодательством о гражданском судопроизводстве, обратиться в суд за защитой нарушенных либо оспариваемых прав, свобод или законных интересов.

На основании вышеизложенного ФИО2 просит суд признать незаконным и отменить Решение Совета адвокатской палаты <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ с восстановлением статуса адвоката ФИО2.

В судебном заседании истец ФИО2 поддержала заявленные ею исковые требования просила суд удовлетворить иск в полном объеме по изложенным в нем основаниям, а также представив объяснения в письменном виде (л.д.19-23).

Явившийся в судебное заседание представитель ответчика Адвокатской палаты <адрес> по доверенности ФИО6 полагал исковые требования ФИО2 не подлежащими удовлетворению по основаниям, изложенным в письменных возражениях (л.д.26-30)

Совет адвокатской палаты <адрес>, будучи извещенным надлежащим образом, своего представителя в суд не направил, о причинах неявки суду сообщено не было, в связи с чем, с учетом мнения сторон и положений ч.4 ст.167 ГПК РФ суд считает возможным рассмотреть дело в его отсутствие.

Выслушав объяснения сторон, изучив представленные доказательства, материалы дисциплинарного производства, а также обозрев материалы уголовного дела № по обвинению ФИО9 в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.290 УК РФ, суд приходит к выводу, что заявленные ФИО2 исковые требования являются обоснованными и подлежат удовлетворению по следующим основаниям:

Установлено, что с ДД.ММ.ГГГГ истец ФИО2 являлась адвокатом (л.д.11).

На основании частного постановления судьи <адрес> районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении ФИО2 было возбуждено дисциплинарное производство №ПМ-2016-73 (л.д.31-86), по результатам которого Советом адвокатской палаты <адрес> было принято решение от ДД.ММ.ГГГГ, которым в действиях адвоката ФИО2 признано наличие нарушений требований пп.1 п.1 ст.7 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ №-Ф3 «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», п.1 ст.8, п.3.1 ст.9 Кодекса профессиональной этики адвоката, выразившихся в сотрудничестве с органами осуществляющими оперативно-розыскную деятельность и использовании для осуществления защиты доверителя средств, запрещенных законодательством, а также постановлено прекратить статус адвоката ФИО2 с ДД.ММ.ГГГГ на основании пп.2 п.2 ст.17 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» (нарушение норм кодекса профессиональной этики адвоката) (л.д.7-10).

При этом из содержания заключения квалификационной комиссии адвокатской палаты <адрес> (л.д.51-54) и оспариваемого решения усматривается, что основаниями привлечения адвоката ФИО2 к дисциплинарной ответственности послужили:

- факт использования для защиты доверителя средств, запрещенных законом, что выразилось в том, что, осуществляя в порядке ст.51 УПК РФ защиту интересов ФИО7, подозреваемого в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.222 УК РФ, ФИО2 прониклась сочувствием к своему подзащитному и, воспользовавшись своими добрыми взаимоотношениями с ФИО8, поинтересовалась у последнего о возможности прекращения уголовного дела за деятельным раскаянием, на что ФИО9 дал адвокату ФИО2 положительный ответ, сказав, что это прекращение уголовного дела возможно только при его материальном поощрении. Адвокат ФИО2 обсудила с подзащитным ФИО7 условия выдвинутые ФИО9 и, получив от него денежные средства, передала их ФИО9

- факт сотрудничества с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, в ходе осуществления адвокатской деятельности, что выразилось в том, что ФИО2 оказала содействие органам предварительного расследования, и в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий с ее участием была пресечена противоправная деятельность начальника ОД ОП № УМВД России по <адрес> ФИО9

Постановлением старшего следователя СО по <адрес> СУ СК РФ по <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ адвокат ФИО2 была освобождена от уголовной ответственности на основании примечания к ст.291.1 УК РФ, как лицо, которое после совершения преступления активно способствовало раскрытию и пресечению преступления и добровольно сообщило органу, имеющему право возбудить уголовное дело о посредничестве во взяточничестве.

Приговором Коминтерновского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ ФИО9 признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.290 УК РФ (уголовное дело № – т.5 л.д.107-110).

В соответствии со ст.7 Федеральный закон от ДД.ММ.ГГГГ N 63-ФЗ (ред. от ДД.ММ.ГГГГ) "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" адвокат обязан: честно, разумно и добросовестно отстаивать права и законные интересы доверителя всеми не запрещенными законодательством Российской Федерации средствами; соблюдать кодекс профессиональной этики адвоката и исполнять решения органов адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации, принятые в пределах их компетенции. За неисполнение либо ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей адвокат несет ответственность, предусмотренную настоящим Федеральным законом.

Пунктом 5 статьи 6 Закона запрещено негласное сотрудничество адвоката с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность.

В силу п.2 ст.17 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ N 63-ФЗ (ред. от ДД.ММ.ГГГГ) "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" статус адвоката может быть прекращен по решению совета адвокатской палаты субъекта Российской Федерации, в региональный реестр которого внесены сведения об адвокате, на основании заключения квалификационной комиссии при неисполнении или ненадлежащем исполнении адвокатом своих профессиональных обязанностей перед доверителем; нарушении адвокатом норм кодекса профессиональной этики адвоката.

При этом решение совета адвокатской палаты, принятое по основаниям, предусмотренным пунктами 1 и 2 настоящей статьи (ст.17), может быть обжаловано в суд.

В соответствии со ст.8 "Кодекса профессиональной этики адвоката" (принят Первым Всероссийским съездом адвокатов ДД.ММ.ГГГГ) (ред. от ДД.ММ.ГГГГ) (далее КПЭА) при осуществлении профессиональной деятельности адвокат обязан честно, разумно, добросовестно, квалифицированно, принципиально и своевременно исполнять свои обязанности, активно защищать права, свободы и интересы доверителей всеми не запрещенными законодательством средствами, руководствуясь Конституцией Российской Федерации, законом и настоящим Кодексом.

Согласно п.3.1. ст.9 КПЭА сотрудничество с органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, в ходе осуществления адвокатской деятельности несовместимо со статусом адвоката.

В силу ст.18 КПЭА нарушение адвокатом требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и настоящего Кодекса, совершенное умышленно или по грубой неосторожности, влечет применение мер дисциплинарной ответственности, предусмотренных законодательством об адвокатской деятельности и адвокатуре и настоящим Кодексом (п.1).

Не может повлечь применение мер дисциплинарной ответственности действие (бездействие) адвоката, формально содержащее признаки нарушения требований законодательства об адвокатской деятельности и адвокатуре и настоящего Кодекса, предусмотренного пунктом 1 настоящей статьи (далее - нарушение), однако в силу малозначительности не порочащее честь и достоинство адвоката, не умаляющее авторитет адвокатуры и не причинившее существенного вреда доверителю или адвокатской палате (п.2).

Меры дисциплинарной ответственности применяются только в рамках дисциплинарного производства в соответствии с процедурами, предусмотренными Разделом 2 настоящего Кодекса. Применение к адвокату мер дисциплинарной ответственности, включая прекращение статуса адвоката, является предметом исключительной компетенции Совета. При определении меры дисциплинарной ответственности должны учитываться тяжесть совершенного проступка, обстоятельства его совершения, форма вины, иные обстоятельства, признанные Советом существенными и принятые во внимание при вынесении решения (п.4).

Мерами дисциплинарной ответственности являются:

1) замечание;

2) предупреждение;

3) прекращение статуса адвоката (п.6).

Суд также учитывает следующие разъяснения, данные Комиссией по этике и стандартам по вопросам применения п.3.1 ст.9 КПЭА (Утвержденные решением Советом ФПА РФ ДД.ММ.ГГГГ):

В Законе (Федеральный закон "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации") запрет для адвокатов сотрудничать с органами, осуществляющими оперативно-разыскную деятельность, отнесен только к сотрудничеству негласному, но не ограничивает его одной лишь сферой оказания юридической помощи, а распространяет на любые жизненные ситуации.

Кодекс ("Кодекс профессиональной этики адвоката"), напротив, расширяет запрет на все формы сотрудничества - как негласное, так и гласное - но сужает сферу его действия пределами адвокатской деятельности.

Закон ОРД (Федеральный закон от ДД.ММ.ГГГГ N 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности"), употребляя в ст.17 иную терминологию, запрещает использовать конфиденциальное содействие адвокатов по контракту.

В своих разъяснениях Комиссия исходит из того, что в таких ситуациях в противоречие вступают две важные ценности: с одной стороны - безусловная польза действий адвоката для доверителя, с другой - доверие общества к институту адвокатуры и профессии адвоката, основанное на принципах независимости и адвокатской <данные изъяты> и подрываемое участием адвоката в <данные изъяты> сыске.

Наиболее разумным и социально полезным для разрешения подобных противоречий - как ориентируют в своих решениях Конституционный Суд РФ и Европейский Суд по правам человека - является поиск баланса, который не приносит один значимый интерес в жертву другому.

Следует подчеркнуть, что участие в ОРД для адвоката может быть мотивировано при оказании юридической помощи только защитой интересов доверителя, а за ее пределами - противостоянием угроз совершения преступных действий в отношении самого адвоката и его близких родственников. Обоснование участия в ОРД общегражданским долгом, стремлением помочь государству в борьбе с преступностью для адвоката недопустимо, поскольку институт адвокатуры такой цели не преследует, а создан исключительно для оказания профессиональной юридической помощи.

При разрешении настоящего спора суд также принимает во внимание правовую позицию Европейского Суда по правам человека, выраженную в Постановлении по делу "Н. против Бельгии" (H. v. Belgium) от ДД.ММ.ГГГГ, жалоба N 8950/80, по смыслу которой имел место специфический спор между адвокатом и Адвокатской палатой <адрес>, исключившей заявителя из своих рядов. Особенность данного дела заключалась в том, что Европейский суд, применив концепцию автономных понятий, признал Совет Адвокатской палаты, дважды отказавший заявителю в восстановлении статуса, органом, наделенным судебными полномочиями. Соответственно, решение этого органа Европейский суд оценивал в свете статьи 6 Конвенции. Европейский суд установил, что ни внутригосударственное законодательство, ни практика Совета Адвокатской палаты не содержали объяснения того, что является "исключительными обстоятельствами", которые могут стать основанием для восстановления адвокатского статуса, и в своем решении по делу заявителя Совет не пояснил, почему те факты, на которые ссылался заявитель, не могут быть признаны таковыми. Необходимо отметить, что данное обстоятельство рассматривалось наряду с другими факторами, которые, по мнению Европейского суда, также свидетельствовали о "неадекватности процессуальных гарантий" и в совокупности привели к заключению о том, что право заявителя на справедливое судебное разбирательство было нарушено (§ 53 - 55).

В то же время, суд принимает во внимание, что ни "Кодекс профессиональной этики адвоката", ни упомянутые выше разъяснения Комиссии по этике и стандартам по вопросам применения п.3.1 ст.9 КПЭА в Минюсте не зарегистрированы и, являясь внутренними актами адвокатуры, нормативными актами не являются, в связи с чем, при разрешении настоящего спора суд применяет их положения в части, не противоречащей действующему законодательству, руководствуясь требованиями, общим смыслом и принципами действующего законодательства, с учетом также правового смысла применения соответствующих норм, выявленного Европейским Судом по правам человека.

Суд также приходит к выводу, что исследованию по настоящему делу подлежит законность принятого Советом адвокатской палаты в отношении истца решения, при этом незаконность данного решения подразумевает как отсутствие законного основания привлечения истца к дисциплинарной ответственности, так и нарушение установленного законодательством порядка привлечения истца к дисциплинарной ответственности.

Исходя из этого, суд учитывает, что согласно норме, закрепленной в п.5 ст.6 Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" запрещено негласное сотрудничество адвоката с органами, ведущими оперативно-розыскную деятельность. Это означает, что в своей деятельности адвокат не имеет права на запрещенное Законом сотрудничество с правоохранительными органами Российской Федерации, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность по делу, которое ведет адвокат.

При этом в определенных законом случаях предусмотрены исключения из общего запрета адвокату на сотрудничество с правоохранительными органами Российской Федерации, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность.

Так, запрет на негласное сотрудничество, установленный ст.6 Закона об адвокатуре, не распространяется на передачу информации федеральному органу исполнительной власти, принимающему меры по противодействию легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма (уполномоченному органу) в соответствии с Федеральным законом "О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма" от ДД.ММ.ГГГГ N 115-ФЗ (ст.7.1 указанного Закона).

В этой связи, суд не может признать состоятельной позицию ответчика о том, что запрет на сотрудничество с правоохранительными органами Российской Федерации, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность распространяется на деятельность адвоката вообще, а разъяснения, данные Комиссией по этике и стандартам по вопросам применения п.3.1 ст.9 КПЭА в части того, что обоснование своего участия в ОРД общегражданским долгом, стремлением помочь государству в борьбе с преступностью для адвоката недопустимо – противоречит общему смыслу действующего законодательства.

В то же время, из обстоятельств дисциплинарного проступка, вмененного в вину ФИО2, а также из анализа материалов уголовного дела усматривается, что участие истца в оперативно-розыскных мероприятиях происходило не в рамках дела, в котором ею осуществлялись полномочия защитника ФИО7, а в рамках иного уголовного дела, возбужденного хотя бы и по заявлению подзащитного ФИО2 – ФИО7, однако в отношении ФИО9, в рамках расследования которого, ФИО2 в качестве адвоката участия не принимала.

Факт использования адвокатом ФИО2 запрещенных законом средств для защиты своего доверителя в виде посредничества во взяточничестве, также объективно не подтвержден, поскольку в материалах уголовного дела имеются противоречивые сведения об обстоятельствах и роли ФИО2 в совершении ФИО9 преступления; из вступившего в законную силу приговора <адрес> районного суда <адрес> в отношении ФИО9 явно не следует, что инициатива об использовании запрещенных законом средств для защиты своего доверителя исходила именно от адвоката ФИО2; денежные средства передавались ФИО2 ФИО9 в ходе оперативно-розыскных мероприятий; уголовное преследование в отношении ФИО2 прекращено; вступившего в законную силу приговора суда, которым была бы установлена её вина в совершении преступного деяния при осуществлении защиты ФИО7, в отношении ФИО2 не имеется.

Таким образом, сами по себе факты участия адвоката ФИО2 в оперативно-розыскных мероприятиях и сведения об использовании ею запрещенных законом средств для защиты доверителя, на что было указано в частном постановлении судьи от ДД.ММ.ГГГГ, безусловно, свидетельствовали о формальном нарушении истцом требований Федерального закона "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и Кодекса профессиональной этики адвоката, что, соответственно, являлось основанием для привлечения ФИО2 к дисциплинарной ответственности. Само частное постановление судьи, являясь достаточным поводом для возбуждения дисциплинарного производства в отношении адвоката, не означает необходимости автоматического прекращения статуса адвоката, поскольку применение к адвокату мер дисциплинарной ответственности и их избрание является предметом исключительной компетенции Совета.

Однако указанные выше обстоятельства подлежали оценке при привлечении истца к дисциплинарной ответственности и с учетом тяжести совершенного проступка, обстоятельств его совершения, формы вины, а также иных обстоятельств, признанных Советом существенными, чего, однако, сделано не было.

В пункте 53 Постановления Пленума Верховного Суда РФ N 2 от ДД.ММ.ГГГГ сформулирована правовая позиция, согласно которой работодатель обязан представить доказательства, свидетельствующие не только о том, что работник совершил дисциплинарный проступок, но и о том, что при наложении взыскания учитывались тяжесть этого проступка и обстоятельства, при которых он был совершен, а также предшествующее поведение работника и отношение его к труду, и если суд придет к выводу, что увольнение произведено без учета вышеуказанных обстоятельств, иск может быть удовлетворен.

И хотя на отношения, возникшие между сторонами нормы трудового законодательства прямо не распространяются, принцип соразмерности дисциплинарного взыскания тяжести дисциплинарного проступка должен применяться и при привлечении к дисциплинарной ответственности адвокатов, в порядке, предусмотренном Федеральным законом "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации" и Кодексом профессиональной этики адвоката, поскольку данный принцип является универсальным по своей юридической природе.

Между тем, ни из содержания решения Совета адвокатской палаты <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, содержащего лишь формальную ссылку на учет тяжести совершенного проступка и обстоятельств при которых он совершен, ни из содержания заключения квалификационной комиссии адвокатской палаты <адрес> не усматривается, что при привлечении ФИО2 к дисциплинарной ответственности действительно учитывалась тяжесть совершенного ею проступка, конкретные обстоятельства его совершения, форма её вины либо оценивались иные существенные обстоятельства (что является необходимым по смыслу приведенной выше правовой позиции Европейского Суда по правам человека), в частности такие как: отсутствие вредных последствий совершения указанного дисциплинарного проступка, в том числе и по отношению к её подзащитному ФИО7 и, напротив, наличие общественно значимых последствий в виде раскрытия преступления коррупционной направленности; короткий стаж работы истца в адвокатуре и отсутствие у истицы ранее наложенных на нее дисциплинарных взысканий и прочие обстоятельства (в том числе, указанные выше).

Указанные нарушения, по убеждению суда, привели к необоснованному применению к истице самой строгой меры дисциплинарной ответственности в виде прекращения статуса адвоката, которое является явно несоразмерным совершенному ей дисциплинарному проступку, ввиду чрезмерной суровости дисциплинарного взыскания, при том, что мерами дисциплинарной ответственности, помимо прекращения статуса адвоката могут являться и такие как замечание или предупреждение. Однако возможность применения к ФИО2 иных мер дисциплинарной ответственности Советом адвокатской палаты не обсуждалась.

При таком положении оспариваемое решение Совета адвокатской палаты <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ нельзя признать законным и обоснованным, в связи с чем, оно подлежит отмене, а статус адвоката ФИО2 – восстановлению.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.194-198, 199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования ФИО2 удовлетворить.

Решение Совета адвокатской палаты <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ признать незаконным и отменить.

Восстановить статус адвоката ФИО2.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в <адрес> областной суд через районный суд в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Судья:                                                                                          Е.Г. Щербатых

Решение изготовлено в окончательной форме ДД.ММ.ГГГГ.