Судебный акт #1 (Приговор) по делу № 1-227/2014 от 30.07.2014

Дело № 1- 227/14

ПРИГОВОР

Именем Российской Федерации

город Соликамск 30 сентября 2014 года.

Соликамский городской суд Пермского края в составе:

председательствующего судьи Богатырёва В.В.,

при секретаре Ёлышевой Е.А.,

с участием:

государственного обвинителя – заместителя Соликамского городского прокурора Анфалова Ю.М.,

подсудимого Нифонтова Д.А.,

защитника: адвоката адвокатской конторы № 1 гор. Соликамска Симакова О.И.,

а также потерпевшей М.,

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении

Нифонтова Д. А., <данные изъяты>.

обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. 105 ч. 1 УК РФ, ст. 116 ч. 1, ст. 119 ч. 1 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

Нифонтов Д.А. умышленно совершил: нанесение побоев и угрозу убийством в отношении Н., а также убийство Н.

Преступления совершены в <...> края при следующих обстоятельствах.

Около 9 часов <дата> Нифонтов Д.А., находясь совместно со своей женой Н. в квартире по адресу: <...>, на почве личных неприязненных отношений, действуя умышленно и с целью причинения телесных повреждений (побоев), нанес множество ударов руками и ногами по лицу, ногам, рукам и другим частям тела Н. В результате указанных действий Нифонтова Д.А., Н. были причинены физическая боль и кровоподтеки на лице, левых руке и ноге, которые не причинили вреда ее здоровью.

Кроме того Нифонтов Д.А., в это же время, то есть во время избиения Н., высказал в ее адрес угрозу убийством, заявив, что если Н. подаст заявление в суд на расторжение их брака, то он ее застрелит из обреза. В сложившейся ситуации Н. угрозу убийством в свой адрес восприняла реально, так как у неё имелись все основания опасаться приведения этой угрозы в исполнение.

Он же, Нифонтов Д.А. <дата> между 16 и 17 часами, находясь в квартире по адресу: <...>, где также находилась Н., в ходе конфликта с последней, произошедшего на почве личных неприязненных отношений, решил убить Н.

Реализуя задуманное, желая наступления смерти Н., Нифонтов Д.А. вооружился двумя ножами, используя которые, умышленно нанес потерпевшей не менее 58 ударов по различным частям тела, после чего не менее двух раз прыгнул ногами на тело упавшей и лежавшей на полу потерпевшей.

Своими умышленными действиями Нифонтов Д.А. причинил Н. телесные повреждения в виде множественных колото-резаных ранений тела: проникающего колото-резанного ранения грудной клетки слева в области третьего межреберья по окологрудинной линии, сопровождавшегося повреждением сердца, колото-резаного ранения в левой подвздошной области, проникающего в брюшную и левую плевральную полости с повреждением диафрагмы, колото-резаной раны шеи слева с повреждением гортани, резаной раны живота проникающей в брюшную полость сопровождавшихся кровотечением в полость околосердечной сорочки, в брюшную и левую плевральную полости, множественных колото-резаных ран на ушных раковинах, лице, шее с обеих сторон, передней стенке грудной клетки с обеих сторон, передней стенке живота и руках, множественных резанных ран на передней стенке живота и кистях рук. В результате чего Н. скончалась на месте совершения преступления.

При этом проникающее ранение грудной клетки слева с повреждением сердца, ранение в левой подвздошной области, проникающее в брюшную и левую плевральную полости, рана не шее слева с повреждением гортани, резаная рана передней стенки живота, проникающая в брюшную полость согласно пунктам 6.1.4, 6.1.9, <дата> Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, причинила вред здоровью Н., который следует расценивать как ТЯЖКИЙ вред здоровью по признаку опасности для жизни. Остальные ранения причинили вред здоровью, который квалифицируются как легкий вред здоровью, так как для их заживления не требовался длительный срок свыше трех недель.

Подсудимый Нифонтов Д.А. вину в причинении побоев и угрозе убийством Н. не признал в полном объеме. Вину в умышленном убийстве Н. по существу признал, указав, что не помнит как наносил потерпевшей ножевые ранения.

Суду показал, что утром <дата> Н. действительно приходила к нему в квартиру по адресу: <...>. При этом на лице Н. уже имелись телесные повреждения, а он к ней физическую силу не применял, не избивал ее, никаких угроз в ее адрес не высказывал. После того как они переговорили, Н. ушла.

<дата> после 16 часов он пришел в квартиру к Н. по <...>, чтобы подарить ребенку игрушку. Когда вошел в квартиру (дверь открыла сама потерпевшая) и прошел на кухню, то Н. сразу «психанула», схватилась за нож и им ударила его два раза, попав в руку и в бок. Дальнейшие события в квартире не помнит, но считает, что это он нанес Н. ножевые ранения, от которых она скончалась. Признает, что кроме них двоих и двоих малолетних детей, которые не могли причинить Н. никаких повреждений, никого в квартире не было.

Он действительно отправлял для Н. на телефон потерпевшей М. озвученные в судебном заседании СМС-сообщения, так как боялся жену, так как она угрожала заявить на него за что-то в полицию.

Считает, что все свидетели его оговаривают, все между собой сговорились.

Несмотря на такую позицию подсудимого, его вина в совершении указанных преступлений подтверждается следующими представленными суду доказательствами:

Показаниями потерпевшей М., которая показала, что она является матерью погибшей Н., которая состояла в браке с Нифонтовым Д.А. Во время, предшествующее рассматриваемым событиям, дочь с Нифонтовым Д.А. вместе не проживали, так как О. хотела с ним развестись. Знает, что периодически Нифонтов Д.А. избивал дочь, видела у нее телесные повреждения. У дочери два ребенка – дочь Нифонтова Д. и сын СД. Встречалась она с П.. <дата> Нифонтов Д.А. избил дочь у себя в квартире, о чем она узнала от О.. А именно утром Нифонтов Д.А. позвонил и попросил дочь приехать к нему, якобы за вещами. Она поехала с П., зашла в квартиру одна. Позже ей позвонила Г. и сказала, что она с О. находятся в травмпункте и туда необходимо привезти документы. По приезду в травмпункт она увидела дочь, которая была избита, на опухшем лице синяки, повреждено ухо, жаловалась на боль в теле и руке, сказала, что Нифонтов Д.А. избил ее в квартире, угрожал убить, боится его. Позже она встретилась с Нифонтовым Д.А. и на ее вопросы, почему он избил дочь ответил, что «так надо». Затем на ее телефон с телефона Нифонтова Д.А. стали сначала приходить СМС с угрозами, а затем пришли СМС в которых Нифонтов Д.А. извинялся и хотел загладить вред. Тексты этих СМС она передала следствию и демонстрирует суду. <дата> днем она с мужем, а также с дочерью, ее двумя детьми, племянником и Перфилиным находились у себя в квартире. Затем они ушли в магазин, а дома остались дочь с детьми и П.. Когда вернулись из магазина, им сообщили, что дочь убита. Зайдя в квартиру увидела, что коридор и большая комната были залиты кровью, внуки также были все в крови. П. рассказал, что Нифонтов Д.А. смог без него обманом проникнуть в квартиру, где и совершил убийство дочери и при этом присутствовали дети. Позже внук Д. рассказал ей и ее мужу, что видел как Нифонтов Д.А. сразу при входе в квартиру напал на маму, бил ее много раз «по всякому» ножом, при этом демонстрировал движения рук убийцы. Дочь в это время говорила, что ей больно и просила перестать ее бить. Затем Нифонтов Д.А. толкнул ее в комнату, где стал дальше резать, а потом и прыгал на ней.

Показаниями свидетеля У., который суду дал показания, аналогичные показаниям потерпевшей М.

Показаниями свидетеля П., который суду и в ходе предварительного следствия /Том № 1, л.д. 131-134/ показал, что он в последнее время близко общался с Нифонтовой Ольгой, знал, что она была замужем за Нифонтовым Д.А. и желала развестись с ним, так как он вел себя агрессивно по отношению к ней и к детям, применял к ним насилие. Утром <дата> Н. попросила отвезти ее на квартиру к Нифонтову Д.А., так как он позвонил и попросил забрать ноутбук. Когда приехали, Н., у которой никаких телесных повреждений не было, одна пошла к подсудимому, отсутствовала около 30 минут, а когда вернулась была избита, никакого ноутбука у нее в руках не было. Он увидел следы побоев на лице и голове, ее всю «трясло», она была очень напугана, плакала и рассказала, что Нифонтов Д.А. избил ее: сразу при входе в квартиру ударил ее рукой в лицо, а когда она от удара упала стал пинать ее ногами по лицу и телу. При этом сказал, что или она будет с ним, или ни с кем, а именно если она будет с кем-то встречаться, то он убьет ее. По виду Н. было ясно видно, что она всерьез восприняла угрозы подсудимого. После этого они обратились в травмпункт, где зафиксировали побои, а также и в полицию, где Н. написала заявления о привлечении мужа к уголовной ответственности за избиение и угрозы. При этом присутствовала и Г.. <дата> он с Н. и ее детьми находились в квартире у ее родителей М.. Около 15 часов в домофон кто-то позвонил. О. ответила и сказала ему что пришел Нифонтов Д.А. и привез вещи, которые хочет передать. Поскольку Н. боялась видеться с подсудимым, то он сам пошел вниз, забрать у него вещи. Когда он спускался по лестнице на площадке 3-го этажа он встретил мужчину, которого узнает как подсудимого. Он спросил у Нифонтова Д.А. «ты муж О.?», но тот ответил, что нет. Тогда он спустился вниз, но выйдя на улицу, никого не обнаружил. Понял, что Нифонтов Д.А. его обманул и поспешил обратно в квартиру, но дверь уже была закрыта изнутри, оттуда слышались крики Н. и детей. Он стал стучаться в двери и требовать, чтобы ему открыли, на что через некоторое время Нифонтов подошел к двери, но не открыл ему. А через короткий промежуток времени он услышал из квартиры, как Н. захрипела, дети в это время ревели. Тогда он стал стучаться в соседние квартиры и просил вызвать полицию и медиков. Затем в квартире наступила тишина, а через некоторое время приехали сотрудники полиции, один из которых прошел к квартире и ему открыл двери сын Н. Дима, который был сильно напуган и сразу убежал в маленькую комнату сказав «они там». Зайдя с полицейским в большую комнату на полу он увидел Н., которая была без признаков жизни, вся изрезана, залита кровью. Раны были везде: на лице, шее и теле. Рядом лежал Нифонтов Д.А., был в сознании. Рядом с Нифонтовым лежал кухонный нож. У него на груди были немногочисленные поверхностные раны, судя по виду которых и окружающей обстановке он причинил себе сам. Дня через два Д. рассказал, что «папа сразу стал маму бить ножом», показывал, как тот это делал. А когда «мама уже лежала на полу, стоял рядом на коленях и тыкал себе ножом в живот».

Показаниями свидетеля Г., которая суду показала, что дружила с погибшей, знает ее мужа. Утром <дата> Н. позвонила ей, была расстроенная, спросила, что бывает за избиения. Она сразу поехала к Н. На вопросы та ответила, что Нифонтов Д.А. ее только что сильно избил, сказал, что жизни не даст, угрожал убить. На лице, руке, теле подруги она увидела следы побоев. Еще сказала, что начал ее избивать сразу по входу в квартиру, куда пригласил за ноутбуком. Бил долго, пока ей не удалось выбежать из квартиры. С П. сразу поехали в полицию и в травмпункт, куда также приехала ее мать, где и зафиксировали побои. Н. желала привлечь мужа к уголовной ответственности, чтобы прекратить избиения, желала с ним развестись. В тот же день позже она общалась с Нифонтовым Д.А. и он не отрицал, что избил О., сказал, что «так надо, бил и бить будет».

Показаниями свидетеля Л., который суду показал, что он, как сотрудник полиции МО МВД РФ «Соликамский» <дата> выезжал по вызову о том, что по <...> в первом подъезде на лестничной площадке мужчина кричит и просит вызвать полицию. Прибыв на место, встретил П., (который ему сообщил сведения, аналогичные приведенным его показаниям) и который показал ему двери <...>. Двери изнутри открыл испуганный маленький мальчик, сказал, что «он там маму» и рукой показал взмахи. В квартире брызги крови, в большой комнате на полу обнаружил труп женщины с многочисленными обширными ранами по всему телу. Рядом лежал Нифонтов, рядом с которым лежал нож. У Нифонтова видел поверхностные раны на груди и животе. Исходя из общей картины увиденного, пришел к выводу о том, что убитая женщина не могла нанести подсудимому никаких повреждений. В соседней комнате испуганная девочка под одеялом. Больше никого в квартире не было.

Показаниями свидетеля С., которая суду показала, что живет в первом подъезде <...>. <дата> около 16 часов услышала как мужчина в подъезде стучал в двери, кричал: «ее убивают, в квартире дети». Вызвали полицию.

Показаниями свидетеля Ф., который суду показал, что живет в первом подъезде <...>. <дата> около 16 часов услышал стук в двери, вышел в подъезд и увидел молодого человека, который сказал: «он закрыл двери в квартире, там дети, и он может ее убить». Вызвали полицию, по приезду которой один сотрудник пошел в <...>, дверь ему открыл Д. - внук М.. Узнал, что в квартире М. убили их дочь.

Протоколом принятия устного заявления о преступлении /том № 1, л.д. 89/ согласно которому <дата> Н. сообщила в полицию о том, что <дата> около 9 час. в квартире расположенной по адресу: <...> ее избил муж Нифонтов Д.А., причинив ей телесные повреждения. Просит привлечь Нифонтова Д.А. к уголовной ответственности.

Протоколом принятия устного заявления о преступлении /том. № 1, л.д. 88/ согласно которому <дата> Н. сообщила в полицию о том, что <дата> около 9 час. в квартире расположенной по адресу: <...> ее муж Нифонтов Д.А. высказывал в ее адрес угрозу убийством, которую она воспринимала реально. Просит привлечь Нифонтова Д.А. к уголовной ответственности

Прижизненным объяснением Н. /том № 1, л.д. 92-93/, в котором она описывает события <дата> г., а именно то, как Нифонтов Д.А. избил ее и при этом угрожал убийством. Угрозы в сложившейся обстановке она воспринимала реально.

Протоколом осмотра места происшествия с фототаблицей к нему /т.1 л.д. 7-22/, которым в ходе осмотра квартиры по адресу: <...>14 установлена обстановка на месте совершения преступления, зафиксированы следы борьбы и крови в коридоре и в большой комнате, где на полу обнаружен труп Н. с многочисленными колото-резанными ранениями головы, шеи, груди, живота и рук. Все повреждения на теле, а также на одежде описаны. Рядом с трупом обнаружены черная спортивная куртка черная олимпийка, черная спортивная шапка, фрагменты черной футболки. На полу справа от входа в комнату обнаружен кухонный нож в помарках бурой жидкости. Длина ножа 22 см., длина лезвия 115 мм. Также на полу в большой комнате, у окна обнаружен раскладной нож в помарках бурой жидкости.

Заключением судебно-медицинского эксперта № /Т. 2 л.д. 75-76/, из которого следует, что при обращении Н. в травмпункт <...> <дата> у нее были зафиксированы кровоподтеки на лице, которые возникли в заявленный срок, не повлекли вреда здоровью и могли быть причинены при ударах руками и ногами.

Заключением судебно-медицинского эксперта и актом СМИ /том № 1, л.д. 24-32, 97-122/, из выводов которого следует, что смерть Н. наступила от проникающего колото-резанного ранения грудной клетки слева в области третьего межреберья по окологрудинной линии, сопровождавшегося повреждением сердца, колото-резаного ранения в левой подвздошной области, проникающего в брюшную и левую плевральную полости с повреждением диафрагмы, колото-резаной раны шеи слева с повреждением гортани, резаной раны живота проникающей в брюшную полость сопровождавшихся кровотечением в полость околосердечной сорочки, в брюшную и левую плевральную полости, множественных колото-резаных ран на ушных раковинах, лице, шее с обеих сторон, передней стенке грудной клетки с обеих сторон, передней стенке живота и руках, множественных резаных ран на передней стенке живота и кистях рук. Все эти повреждения осложнились развитием шокового состояния. Колото-резаные раны возникли от действия какого-то колюще режущего оружия типа ножа, имеющего одностороннюю заточку (обушок-лезвие), ширину клинка на глубину погружения около 1,5-2,5 см., длину клинка не менее 13 см. Резаные раны могли возникнуть от того же ножа, которым были причинены колото-резанные ранения. Все найденные у потерпевшей колото-резаные и резаные раны являются прижизненными, нанесены в какой-то непродолжительный промежуток времени в разных направлениях, сразу одно за другим, установить последовательность их нанесения не представляется возможным. Во время нанесения ран нападавший находился спереди от потерпевшей, которая в это время могла занимать самое разнообразное положение в пространстве (могла стоять, сидеть или лежать). Обнаружение ран на руках может свидетельствовать о том что Нифонтова пыталась защититься от ударов ножом. Всего по телу потерпевшей было нанесено пятьдесят восемь ударов ножом, в том числе в область лица и ушных раковин - шесть, в область шеи - шесть, в область передней стенки грудной клетки – семь, в область передней стенки живота – восемь, в область рук – тридцать один. После получения их смерть ее наступила спустя какой-то очень непродолжительный промежуток времени (до одной –двух минут), в течении которого она не могла совершать какие либо активные действия. Проникающее ранение грудной клетки слева, ранение в левой подвздошной области, проникающее в брюшную и левую плевральную полости, рана не шее слева с повреждением гортани, резаная рана передней стенки живота, проникающая в брюшную полость относятся к тяжким телесным повреждениям по признаку опасности для жизни, остальные ранения причинили вред здоровью, который может быть расценен как легкий вред здоровью. Кроме того при исследовании трупа были найдены повреждения в виде кровоподтеков на лице, ушных раковинах, левых руке и ноге, правой кисти, которые возникли от действия каких- то твердых тупых предметов, возможно от ударов таковыми, не причинили вред здоровью. Кровоподтеки на лице, левых руке и ноге возникли за 3-6 суток до наступления смерти, кровоподтеки на ушных раковинах и правой кисти возникли в пределах одних суток до наступления смерти. При судебно-химическом исследовании трупа в крови и моче из трупа этиловый алкоголь не найден.

Заключением судебно-медицинского эксперта /том № 2, л.д. 67-69/, из выводов которого следует, что колото-резанные раны у Н. могли возникнуть от действия представленных на экспертизу ножей, ранее изъятых с места преступления.

Заключением эксперта № 90-К /том № 1, л.д. 138-150/ из которого следует, что кровь в смыве с дивана, с левой стенки над диваном, на механизме замка не исключается от Н. Из заключения эксперта (молекулярно-генетическая экспертиза) № следует, что при молекулярно-генетическом исследовании следов крови на клинках двух ножей, а так же образцов крови трупа Н. и подозреваемого Нифонтова Д.А. установлено, что в препаратах ДНК, выделенной из следов крови на клинках двух ножей, получены генетические профили, присущие смеси генетического материала не менее двух лиц и содержащие ДНК Н. и Нифонтова Д.А.

Заключением комиссии экспертов № 36, справки /т. 2 л.д. 172-178, 195/, из выводов которого следует, что Нифонтов Д.А. хроническим психическим расстройством не страдает, вменяем. Имеющиеся у него особенности психики не лишают его возможности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В период инкриминируемого деяния Нифонтов Д.А. в полной мере мог осознавать характер и общественную опасность своих действий, руководить ими. В настоящее время Нифонтов Д.А. психических расстройств не обнаруживает, в применении принудительных мер медицинского характера не нуждается, может принимать участие в судебных действиях.

У суда нет оснований сомневаться в достоверности приведенных изобличающих подсудимого показаний, как его самого, так и потерпевшей и свидетелей, оглашенных материалов, в правильности отражения в соответствующих протоколах результатов следственных действий, в компетентности судебных экспертов, в обоснованности заключения судебных экспертиз. Данные доказательства получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, полностью согласуются друг с другом. Эти показания, кроме того, носят устойчивый характер, являются последовательными, непротиворечивыми, одинаково описывают одни и те же события, дополняют друг друга. У потерпевшей и свидетелей отсутствуют какие-либо основания для оговора подсудимого, а у того для самооговора.

Вменяемость Нифонтова Д.А. как в момент совершения преступлений, так и на момент принятия по делу итогового решения, у суда сомнений не вызывает, а потому он подлежит уголовной ответственности за содеянное.

Оценив все представленные доказательства в совокупности, суд приходит к убеждению о том, что вина подсудимого установлена и доказана, и квалифицирует действия Нифонтова Д.А. в отношении Н. следующим образом:

- по событиям утра <дата> в квартире по адресу: <...>

как ПОБОИ, то есть нанесение Н. побоев, причинивших ей физическую боль, но не повлекших последствий указанных в ст. 115 УК РФ – преступление, предусмотренное ст. 116 ч. 1 УК РФ;

как УГРОЗУ УБИЙСТВОМ, и при этом имелись основания опасаться осуществления этой угрозы, - преступление, предусмотренное ст. 119 ч. 1 УК РФ,

- по событиям <дата> в квартире по адресу: <...> как УБИЙСТВО, то есть умышленное причинение смерти другому человеку – преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 105 УК РФ.

Так, судебным следствием установлено, что утром <дата> в то время, когда Н. по приглашению Нифонтова Д.А. пришла в его квартиру, тот на почве личной неприязни, возникшей из-за намерений Н. расторгнуть с ним брак, подверг ее избиению, причинив телесные повреждения, не повлекшие вреда ее здоровью, то есть причинил ей побои. А также, во время избиения высказал в ее адрес угрозу убийством («застрелю из ружья») и при этом у Н. имелись реальные основания опасаться осуществления этой угрозы.

В дневное время <дата> Нифонтов Д.А. пришел в квартиру Н. где, также на почве той же личной неприязни, вооружился двумя ножами, которыми в коридоре, а затем и в большой комнате указанной квартиры в присутствии двоих малолетних детей, с целью причинения смерти нанес Н. множественные (не менее 58) удары клинками ножей, в том числе в жизненно-важные органы (голову, шею, грудь и живот) причинив той несовместимые с жизнью ранения, от которых Н. скончалась тут же на месте совершения преступления.

Между умышленными действиями Нифонтова Д.А. и наступившими последствиями в виде причинения физических страданий Н., судом с достоверностью установлена прямая причинная связь. А также угроза убийством, высказанная Нифонтовым Д.А. носила, применительно к окружающей обстановке, конкретный характер и у Н. были все основания воспринимать ее реально. Это прямо следует из показаний Н., в полном объеме подтвержденных показаниями свидетелей П., М., Г. (непосредственно общавшимися в Н. в указанный день и видевших последствия избиения в виде телесных повреждений), а также документами об обращении Н. в медицинское учреждение и в органы полиции. При этом, как видно из указанных источников, а также из заявлений Н. о преступлении, ее объяснения, направленных в ее адрес СМС-сообщений и заключения судебно-медицинской экспертизы, подсудимый на почве личной неприязни подверг Н. избиению, нанес ей многократные удары руками и ногами по телу, чем причинил ей физическую боль и побои. О том, что Н. в результате умышленных действий подсудимого были причинены именно побои, говорит как характер действий подсудимого (многочисленные удары руками и ногами по различным частям тела), так и то, что от этих действий Нифонтова Д.А. она испытывала физическую боль, а также то, что описанные насильственные действия подсудимого не повлекли для здоровья Н. последствий, указанных в ст. 115 УК РФ. Угроза убийством в сложившихся обстоятельствах была реальной, поскольку Нифонтов Д.А., избивая потерпевшую один в закрытой квартире, устрашая ее огнестрельным оружием, всем своим видом и совершаемыми в этот момент действиями дал понять Н., что готов исполнить свою угрозу. Именно так, как непосредственную угрозу ее жизни, она и воспринимала его действия.

Как установлено судом, мотивом для совершения этих преступлений послужило желание Н. не вести с подсудимым совместную жизнь и расторгнуть их брак.

Суд расценивает эти действия подсудимого по отношению к Н. как умышленные, совершенные с прямым умыслом, поскольку Нифонтов Д.А. сознавал, что путем нанесения побоев причиняет потерпевшей физические страдания в виде болевых ощущений, а также она реально воспринимает его угрозы убийством, и желал этого.

Суд исключает из обвинения подсудимого по ч. 1 ст. 119 УК РФ указание об «угрозе причинения тяжкого вреда здоровью», как излишне вмененный признак преступления, не нашедший подтверждения в ходе судебного разбирательства.

Также, между умышленными действиями Нифонтова Д.А. <дата> и наступившими их последствиями в виде смерти Н. судом с достоверностью установлена прямая причинно-следственная связь. Сам подсудимый не отрицает, что в указанное время находился в квартире Н. и способен был нанести ей ножевые ранения, а других лиц, способных причинить смертельные повреждения потерпевшей, там не было. А, как следует из показаний малолетнего Д. – очевидца совершения преступления, и свидетелей П., Л., М., Ф., С., все которые суд кладет в основу приговора, а также дополняющих их сведений из протокола осмотра места происшествия, выводов судебно-медицинской и иных проведенных по делу экспертиз, именно Нифонтов Д.А. нанес Н. множественные ножевые раны и убил ее.

Как утверждают свидетели и не отрицает Нифонтов Д.А., между погибшей и подсудимым на почве личной неприязни произошел конфликт, в результате которого и было совершено преступление (при этом после на одежде Нифонтова Д.А., а также на предметах интерьера и ножах, была обнаружена кровь потерпевшей).

Поэтому суд считает установленным то, что в коридоре и комнате квартиры между Нифонтовым Д.А. и его женой имел место конфликт, возникший на почве личной неприязни, и Нифонтов Д.А. в его ходе решил убить Н., для чего использовал в качестве орудий преступления бывшие тут же ножи.

Таким образом, судебным следствием установлено, что более никто кроме подсудимого не мог причинить Н. указанные в заключении судебно-медицинского эксперта ножевые ранения, повлекшие ее смерть в период времени с 16 до 17 часов <дата> в <...>. Поэтому причинение смерти Н. третьими лицами, в другом месте, а равно наступление указанных последствий от иных причин, судом исключается.

Судом не установлено обстоятельств, дающих основания для квалификации действий Нифонтова Д.А. по причинению смерти Н. как совершенных при самообороне либо в состоянии аффекта или по неосторожности. Суд делает вывод об отсутствии этих обстоятельств, исходя из анализа показаний свидетелей, обстановки на месте преступления, в том числе по приходу в квартиру сотрудников полиции с Перфилиным, описанных ими положения потерпевшей и подсудимого, характера ранений последнего, а также выводами судебно-медицинского исследования о том, что множественные ножевые ранения на руках потерпевшей получены (характерны) при самозащите от наносимый ударов.

Также в судебном заседании не установлено, что умысел подсудимого не был направлен на убийство Н.

Таким образом, суд расценивает действия подсудимого по причинению смерти Н. как умышленные, совершенные с прямым умыслом. На почве личной неприязни с силой нанося большое количество ударов клинками ножей (орудий с большими поражающими свойствами) по телу Н., а в особенности в жизненно важные органы (голову, шею, грудь и живот) Нифонтов Д.А. осознавал общественно опасный характер своих действий, а именно то, что совершает действия, явно опасные для жизни и здоровья потерпевшей, предвидел возможность наступления общественно-опасных последствий от своих действий в виде причинения смерти Н. и желал их наступления. Наносить ножевые ранения потерпевшей перестал только тогда, когда убедился в достижении цели своего умысла - ее смерти.

О направленности умысла на убийство также свидетельствует и множественность нанесенных ударов (58), характер, локализация и степень тяжести причиненных им Н. телесных повреждений, их интенсивность, длительность, а также выбор подсудимым орудий преступления – ножей, как предметов с наиболее подходящими для его цели поражающими свойствами.

Доводы подсудимого и стороны защиты о том, что Нифонтов Д.А. <дата> побоев потерпевшей не причинял, убийством ей не угрожал, суд расценивает как избранный способ защиты, цель которого избежать уголовной ответственности. Эти доводы полностью опровергнуты в судебном заседании достоверными показаниями потерпевшей и свидетелей, исследованными письменными доказательствами, о чем указано выше.

При назначении наказания подсудимому Нифонтову Д.А. суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенных им преступлений, личность подсудимого, состояние его здоровья, в том числе смягчающие его наказание обстоятельства.

Нифонтов Д.А. <данные изъяты>.

Отягчающих наказание обстоятельств не установлено.

Смягчающими наказание Нифонтова Д.А. обстоятельствами, в соответствии с п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ, судом признается наличие у него малолетнего ребенка.

Учитывая характер и степень общественной опасности совершенных умышленных преступлений, данные о личности подсудимого, смягчающие наказание обстоятельства, влияние назначенного наказания на исправление Нифонтова Д.А., суд приходит к убеждению о необходимости назначения наказания ему в виде обязательных работ и лишения свободы, связанного с реальной и длительной изоляцией подсудимого от общества, считая, что исправление подсудимого, достижение целей наказания, без этого не возможно. В то же время, применение дополнительного вида наказания по ст. 105 ч. 1 УК РФ суд считает нецелесообразным.

Наказание при этом Нифонтову Д.А. следует назначить с учетом требований ст. 49, ст. 56 УК РФ, ст. 69 ч. 3 УК РФ, ст. 71, 72 п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ. Оснований для применения ст.ст. 64, 73 УК РФ, а равно изменения категории преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ на менее тяжкую в порядке ч. 6 ст. 15 УК РФ, суд не усматривает.

Исковые требования потерпевшей М. о компенсации морального вреда суд считает подлежащими удовлетворению с подсудимого на основании ст.ст. 151, 1064, 1082, 1099, 1101 ГК РФ, поскольку она испытала тяжелые нравственные и психические страдания в связи со смертью дочери, с учетом всех исследованных обстоятельств дела, характера и степени нравственных страданий потерпевшей, степени вины причинителя вреда, его имущественного положения, требований разумности и справедливости.

Следует определить судьбу вещественных доказательств, учитывая при этом то, что: орудие совершения преступления и предметы, изъятые с места преступления, как не представляющие ценности, подлежат уничтожению; сотовый телефон подлежит возвращению владельцу.

В соответствии со ст. 131-132 УПК РФ процессуальные издержки за оказание юридической помощи адвокатами на предварительном следствии подлежат удовлетворению с подсудимого /т.3 л.д. 80, 84, 99/.

Руководствуясь ст.ст. 302, 307-309 УПК РФ,

ПРИГОВОРИЛ:

Признать Нифонтова Д. А. виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 116 УК РФ, ч. 1 ст. 119 УК РФ, ч. 1 ст. 105 УК РФ и назначить ему наказание:

- по ч. 1 ст. 116 УК РФ в виде обязательных работ сроком 300 (триста) часов.

- по ч. 1 ст. 119 УК РФ в виде обязательных работ сроком 400 (четыреста) часов.

- по ч. 1 ст. 105 УК РФ в виде лишения свободы сроком на 12 (двенадцать) лет без ограничения свободы на определенный срок.

В силу ч. 3 ст. 69 УК РФ, путем частичного сложения назначенных наказаний, окончательно назначить Нифонтову Д.А. лишение свободы сроком на 12 (двенадцать) лет 2 (два) месяца без дополнительного вида наказания.

Местом отбывания наказания Нифонтову Д.А. назначить исправительную колонию строгого режима.

Срок наказания исчислять с <дата>.

Зачесть в срок лишения свободы время задержания и содержания Нифонтова Д.А. в местах изоляции до судебного разбирательства с <дата> по <дата> и с <дата> по <дата> включительно.

Меру пресечения Нифонтову Д.А. до вступления приговора в законную силу оставить содержание под стражей.

Взыскать с Нифонтова Д.А. процессуальные издержки в доход государства за оказание юридической помощи адвокатом на предварительном следствии в сумме 13912 рублей 54 копейки.

Вещественные доказательства по делу:

- нож, раскладной нож, выдвижной ящик, механизм замка, смывы бурой жидкости, куртку, олимпийку, шапку, фрагмент футболки – уничтожить;

- сотовый телефон «<данные изъяты>» с СИМ-картой – оставить у потерпевшей М. по принадлежности.

Гражданский иск М. о компенсации морального вреда удовлетворить. Взыскать с Нифонтова Д.А. в пользу М. <данные изъяты> (<данные изъяты>) рублей в счет компенсации морального вреда, причиненного преступлением.

Приговор может быть обжалован в Пермский краевой суд через Соликамский городской суд в течение 10 суток со дня его провозглашения, а осужденным в тот же срок, но со дня получения копии приговора. В случае подачи осужденным апелляционной жалобы, а также подачи таких жалоб и представлений иными участниками процесса, он вправе: участвовать в рассмотрении дела судом апелляционной инстанции; пригласить защитника для участия в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции. В случае неявки приглашенного защитника в течение 5 суток суд в соответствии с ч. 3 ст. 49 УПК РФ вправе предложить пригласить другого защитника, а в случае отказа - принять меры по назначению защитника по своему усмотрению; отказаться от защитника с указанием мотива отказа; ходатайствовать перед судом о назначении защитника, в том числе бесплатного в случаях, предусмотренных УПК РФ. В соответствии с п. 5 ч. 2 ст. 131, ст. 132 УПК РФ суммы, выплачиваемые адвокату за оказание юридической помощи в случае участия адвоката по назначению, относятся к процессуальным издержкам, которые суд вправе взыскать с осужденного.

Судья Богатырёв В.В.