Судебный акт #1 (Приговор) по делу № 2-14/2019 от 11.09.2019

дело № УК-2-14/2019

П Р И Г О В О Р

Именем Российской Федерации

г. Калуга                                 24 декабря 2019 года

Калужский областной суд в составе председательствующего судьи Сидорова Р.А.

при секретаре Осадчей А.В.

с участием государственного обвинителя - прокурора отдела прокуратуры Калужской области Бызова А.В.,

потерпевшей ФИО1, представителя потерпевшего - Министерства обороны РФ - ФИО2,

подсудимых Белякова А.В., Манько П.В., Прокопа Н.Н., Половца В.П., Шалявина М.В. и Дуровой Е.С.,

их защитников – соответственно адвокатов Загороднева О.В., Дуровой Н.Е. и Толиковой И.А., Казаковой Е.В., Балашко А.В. и Абакарова С.М., Светлаковой М.Г., Сапронова А.Г.,

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении

Белякова Александра Владимировича, <данные изъяты>, на момент совершения инкриминируемых преступлений судимого 25 января 2006 года Химкинским городским судом Московской области по п. «в» ч. 2 ст. 131, ч. 1 ст. 139 УК РФ к 07 годам лишения свободы, освобожденного 02 октября 2012 года по отбытии срока наказания,

обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 33, пп. «ж», «з» ч. 2 ст. 105, ч. 4 ст. 159, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 159 УК РФ,

Манько Павла Владимировича, <данные изъяты>, несудимого,

обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных пп. «ж», «з» ч. 2 ст. 105, п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ,

Прокопа Николая Николаевича, <данные изъяты>, несудимого,

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного пп. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ,

Половца Виктора Павловича, <данные изъяты>, на момент совершения инкриминируемых преступлений судимого: 1) 31 января 2008 года Ленинским районным судом г. Барнаул по пп. «а», «г» ч. 2 ст. 161, пп. «а», «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ, с применением ч. 3 ст. 69 УК РФ к 04 годам 06 месяцам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, 02 марта 2010 года по постановлению суда от 19 февраля 2010 года освобожденный условно-досрочно на 02 года 01 месяц 25 дней;

2) 15 сентября 2010 года Железнодорожным районным судом г. Барнаул по п. «г» ч. 2 ст. 161, п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ, с применением ч. 3 ст. 69, ст. 70 УК РФ к 02 годам 06 месяцам лишений свободы в исправительной колонии строгого режима;

3) 25 марта 2011 года Калманским районным судом Алтайского края по п. «б» ч. 2 ст.158 УК РФ, с применением ч. 5 ст. 69 УК РФ к 02 годам 08 месяцам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима, освобожденного 15 марта 2013 года по отбытии срока наказания,

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ,

Шалявина Михаила Вячеславовича, <данные изъяты>, несудимого,

обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159, ч. 3 ст. 159 УК РФ,

Дуровой Елены Степановны, <данные изъяты> несудимой,

обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ,

У С Т А Н О В И Л:

Манько и Прокоп совершили убийство ФИО3, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, действуя в составе группы лиц по предварительному сговору, по найму.

Беляков из корыстных побуждений организовал это убийство.

Беляков и Шалявин совершили мошенничество, то есть приобретение права на чужое имущество путем обмана и хищение чужого имущества путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение.

Беляков совершил кражу, то есть тайное хищение чужого имущества, в крупном размере.

Половец совершил мошенничество, то есть приобретение права на чужое имущество путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение.

Дурова совершила пособничество, то есть содействие советами, указаниями, предоставлением информации, средств совершения преступления и устранением препятствий, мошенничеству - приобретению права на чужое имущество путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, повлекшему лишение права гражданина на жилое помещение.

Манько, кроме того, совершил кражу с незаконным проникновением в жилище.

Преступления совершены при следующих обстоятельствах.

В период с 01 июня 2016 года до 20 декабря 2016 года в <адрес> Беляков узнал, что его знакомый ФИО3 не имеет родственников, ведет малообщительный образ жизни; как бывший военнослужащий получает причитающуюся ему пенсию; является единственным собственном трёхкомнатной квартиры по адресу: <адрес>, где хранит правоустанавливающие документы; эту квартиру ФИО3 планирует продать и переехать на постоянное место жительства в <адрес>.

Полагая, что в случае безвестного исчезновения ФИО3 его не будут разыскивать, Беляков из корыстных побуждений решил убить ФИО3 и путем обмана приобрести право на его квартиру, которую затем продать.

Реализуя задуманное, в период с 01 декабря 2016 года до 29 января 2017 года по месту жительства Манько П.В. по адресу: <адрес>, Беляков предложил Манько совершить убийство ФИО3 за вознаграждение в размере <сумма 1>. Манько согласился и предложил привлечь к убийству своего знакомого Прокопа Н.Н.

В названный период по месту жительства Манько по указанному адресу Беляков в присутствии Манько предложил Прокопу совершить вместе с Манько убийство ФИО3 за вознаграждение каждому исполнителю в размере <сумма 1>, которые обещал выплатить после убийства и продажи квартиры ФИО3. Прокоп согласился и вступил в преступный сговор с Манько на совершение убийства ФИО3 по найму.

Беляков разработал план убийства ФИО3, в соответствии с которым оно в дальнейшем и было совершено Манько и Прокопом, выбрал время, место и способ убийства, определил и подыскал орудия совершения и сокрытия преступления, довел этот план до сведения Манько и Прокопа, получил их согласие и распределил между ними роли.

Ранее Беляков представил Манько потерпевшему как работника, который может заменить разбитое стекло межкомнатной двери в квартире ФИО3.

Действуя в соответствии с разработанным Беляковым преступным планом, в период с 25 января 2017 года до 29 января 2017 года Манько, желая получить доступ в квартиру ФИО3, по телефону договорился с последним о посещении его квартиры для замены разбитого стекла.

29 января 2017 года в период с 10 часов 46 минут до 13 часов 12 минут на строительном рынке по адресу: <адрес>, Беляков купил и передал Манько и Прокопу стекло межкомнатной двери для замены, орудия преступления - полиэтиленовые пакеты, киянку и синтетический жгут.

В 13 часов 12 минут Манько, исполняя отведенную ему роль, позвонил по телефону ФИО3 и предупредил, что придет для замены стекла с Прокопом.

В период с 13 часов 12 минут до 13 часов 55 минут названного дня на неустановленном автомобиле Беляков, Манько и Прокоп приехали к дому ФИО3. Манько и Прокоп под предлогом замены разбитого стекла межкомнатной двери зашли в квартиру потерпевшего по указанному адресу и стали имитировать работу. Выбрав подходящий момент, Прокоп, действуя совместно и согласованно с Манько в соответствии с предложенным Беляковым планом по лишению ФИО3 жизни, нанес киянкой не менее трех ударов по голове ФИО3, отчего тот упал на пол.

Манько, действуя совместно и согласованно с Прокопом во исполнение отведенной ему Беляковым роли, с целью убийства ФИО3 надел тому на голову полиэтиленовый пакет и синтетическим жгутом сдавил органы шеи, перекрыв доступ воздуха в дыхательные пути, а затем не менее 1 раза ударил ФИО3 отверткой в левый висок.

В результате совместных преступных действий Манько и Прокопа ФИО3 были причинены:

- тупая травма головы в виде обширного перелома костей лицевого и мозгового отделов черепа, распространяющегося на его основание; дырчатого перелома левой височной кости, проникающего в полость черепа;

- тупая травма шеи в виде переломов подъязычной кости и хрящей гортани (двойной перелом левого большого рога подъязычной кости в области сочленения тела и большого рога и рога в средней трети; вертикальный перелом между пластинками щитовидного хряща и в области верхнего правого рога щитовидного хряща от основания пластинки; дужки перстневидного хряща со стороны передней поверхности).

И первая, и вторая группы повреждений как в отдельности, так и в совокупности расцениваются как опасные для жизни, повлекшие тяжкий вред здоровью. От этих повреждений ФИО3 умер на месте.

Убедившись в смерти ФИО3, Манько согласно разработанному Беляковым преступному плану обмотал голову трупа полиэтиленовым пакетом и скотчем. Обнаруженными в квартире ключами Манько и Прокоп заперли снаружи входную дверь и покинули место преступления. О совершенном убийстве Манько сообщил Белякову, которому передал ключи от квартиры ФИО3.

В период с 29 января 2017 года до 27 февраля 2017 года, после убийства ФИО3, Беляков с целью сокрытия следов преступления и последующего мошенничества в отношении квартиры ФИО3 завернул его труп в ковер. Для вывоза тела Беляков привлек Прокопа, а также не осведомленных об убийстве Шалявина М.В., ФИО4 и неустановленного водителя автомашины. Прокоп, Шалявин и ФИО4 вынесли труп ФИО3 из квартиры и погрузили в автомашину. На ней под управлением неустановленного водителя Беляков и Прокоп перевезли тело к дому № по <адрес> и спрятали в подвале расположенного напротив гаража.

В этот же период (с 29 января 2017 года до 27 февраля 2017 года), после убийства ФИО3, Беляков, реализуя умысел на приобретение путем обмана права на принадлежащую ФИО3 трёхкомнатную квартиру по указанному адресу, обыскал эту квартиру и обнаружил следующие правоустанавливающие документы на нее: свидетельство о государственной регистрации права от ДД.ММ.ГГГГ; заверенную копию решения Обнинского городского суда Калужской области от ДД.ММ.ГГГГ, в соответствии с которым за ФИО3 признано право собственности на названную квартиру; свидетельство о праве на наследство по закону о принадлежности ФИО3 ? доли квартиры; кадастровый паспорт; а также другие документы: повторное свидетельство о рождении ФИО3 и копию паспорта гражданина Российской Федерации ФИО3; договор от ДД.ММ.ГГГГ о передаче личных сбережений ФИО3 в размере <сумма 2> на вклад <№1> в Кредитном потребительском кооперативе <№1> (далее – КПК <№1>), три банковские карты ПАО <банк №1> на имя ФИО3; документы, свидетельствующие о наличии у ФИО3 денежных вкладов в ПАО <банк №1> на двух счетах.

В тот же период на территории <адрес> Беляков предложил лицу, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве (далее соучастник-1), за вознаграждение содействовать в получении Беляковым паспорта гражданина РФ на имя ФИО3 с фотографией Белякова с целью приобретения в дальнейшем путем обмана права на квартиру ФИО3 и ее продажу.

Соучастник-1 из корыстных побуждений согласился на предложение Белякова и по телефону попросил свою знакомую Дурову Е.С., проживающую на территории <адрес>, содействовать Белякову в незаконном получении паспорта гражданина РФ с анкетными данными другого лица.

Дурова согласилась, потребовав за свои услуги вознаграждение в сумме не менее <сумма 3> и сообщив о необходимости личного прибытия Белякова в <адрес>.

Не располагая требуемыми Дуровой деньгами, Беляков и соучастник-1 на территории <адрес> предложили своему знакомому, уголовное дело в отношении него выделено в отдельное производство в связи с заключением досудебного соглашения о сотрудничестве (далее соучастнику-2), за вознаграждение оплатить их расходы на услуги Дуровой, поездки в <адрес> и иные расходы, которые потребуются для получения подложного паспорта на имя ФИО3 с фотографией Белякова и последующего приобретения путем обмана права на квартиру ФИО3. Соучастник-2 из корыстных побуждений согласился.

Беляков и соучастники-1 и -2 разработали план преступления, выбрали время, место и способ совершения мошенничества, подобрали для выполнения задуманного иных лиц и распределили роли между ними. В соответствии с этими планом преступление и было совершено в дальнейшем.

В период с 29 января 2017 года до 12 мая 2017 года в <адрес> Беляков, реализуя задуманное, привлек к совершению мошенничества своего знакомого Шалявина М.В., которому предложил за вознаграждение выступить в роли лица, на которого Беляков, используя подложный паспорт на имя ФИО3 со своей фотографией, оформит от имени ФИО3 доверенность на право управления и распоряжения имуществом ФИО3. По этой доверенности Шалявин, в соответствии с планом совершения преступления, должен будет заключить договор купли-продажи квартиры ФИО3 с лицом, которое подыщет соучастник-2.

Также Беляков предложил Шалявину за вознаграждение, используя ту же доверенность, похитить путем обмана денежные средства ФИО3, находящиеся в КПК <№1>, в размере не менее <сумма 2>.

Шалявин из корыстных побуждений согласился на предложения Белякова и передал ему копию своего паспорта гражданина РФ. Тем самым Беляков и Шалявин вступили в сговор на совершение преступления.

В период с 29 января 2017 года до 15 мая 2017 года соучастник-2 в соответствии с разработанным планом привлек к совершению преступления своего знакомого Половца В.П., предложив ему за вознаграждение в виде денег и разрешения временно проживать в квартире ФИО3 выступить в качестве лица, на которое будет незаконно оформлено право собственности на данную квартиру до ее продажи третьим лицам. Половец из корыстных побуждений согласился, вступив в сговор на мошенничество.

27 февраля 2017 года Дурова по просьбе соучастника-1 встретила его и Белякова в аэропорту <адрес> и сопроводила в заранее подысканную ею квартиру с неустановленным номером по адресу: <адрес>.

В период до 02 марта 2017 года в этой квартире Беляков и соучастник-1 предложили Дуровой вознаграждение за то, что она в целях приобретения путем обмана права на квартиру ФИО3 будет содействовать им в получении подложного паспорта гражданина РФ на имя ФИО3 с фотографией Белякова, временной регистрации ФИО3 на территории <адрес>, а также нотариально удостоверенной доверенности на право управления и распоряжения имуществом ФИО3. Дурова из корыстных побуждений согласилась.

В период с 27 февраля 2017 года до 09 марта 2017 года в <адрес> Дурова, реализуя задуманное, велела Белякову изготовить в одном из фотоателье фотографии для последующего использования их при оформлении подложного паспорта. Получив от Белякова его фотографии и ранее взятую им в квартире ФИО3 светокопию паспорта гражданина РФ на имя ФИО3, Дурова неустановленным способом изготовила копию паспорта гражданина РФ на имя ФИО3, в которой вместо его фотографии имелось фото Белякова.

В этот же период в кафе по адресу: <адрес>, и возле этого кафе Беляков и соучастник-1 передали Дуровой обещанное вознаграждение за ее содействие в преступлении - полученные ими от соучастника-2 <сумма 3>.

Днем 09 марта 2017 года Дурова сопроводила Белякова и соучастника-1 в ОП <№1> по адресу: <адрес>, к своему знакомому – старшему участковому уполномоченному полиции ОП <№1> ФИО5, которому Беляков представился ФИО3. Дурова подтвердила эту информацию, уверив ФИО5, что Беляков – это ее давний знакомый ФИО3. Беляков и Дурова пояснили ФИО5, что 01 марта 2017 года в <адрес> (за которого выдал себя Беляков) потерял паспорт гражданина РФ. Беляков предъявил ранее изготовленную Дуровой копию паспорта гражданина РФ на имя ФИО3 с фотографией Белякова. ФИО5, введенный в заблуждение относительно личности Белякова, принял от последнего заявление об утере ФИО3 паспорта и выполнил необходимые действия по оформлению данного факта, в том числе выдал Белякову справку о личности с анкетными данными ФИО3 и с фотографией Белякова. Помимо этой справки Беляков получил от сотрудников ОП <№1> иные документы, требуемые для оформления нового паспорта гражданина РФ на имя ФИО3 взамен якобы утерянного.

В тот же день Дурова сопроводила Белякова и соучастника-1 в ОВМ ОП <№2> по адресу: <адрес>, где Беляков, продолжая вводить сотрудников полиции в заблуждение относительно своей личности, выдавая себя за ФИО3, передал сотруднику ОВМ ОП <№2> написанное Беляковым от имени ФИО3 заявление с просьбой выдать новый паспорт взамен утраченного, личные фотографии Белякова и документы, полученные в ОП <№1>.

В период с 09 марта 2017 года до 02 мая 2017 года в <адрес> Дурова, действуя согласно ранее достигнутой между ней, Беляковым и соучастником-1 договоренности, контролировала ход и результаты проверки заявления от имени ФИО3 об утрате паспорта в ОВМ ОП <№2>. Получив в период с 26 апреля 2017 года по 02 мая 2017 года информацию о готовности паспорта, Дурова передала ее соучастнику-1, а тот – Белякову и соучастнику-2.

Днем 02 мая 2017 года Беляков и соучастник-1 прибыли в <адрес>. Дурова встретила их и сопроводила в ОВМ ОП <№2>, где Беляков получил паспорт гражданина РФ на имя ФИО3 с фотографией Белякова. Дурова забрала этот паспорт себе.

В период со 02 мая 2017 года до 06 мая 2017 года в <адрес> Дурова, продолжая реализацию преступного умысла, попросила своего знакомого ФИО6 за вознаграждение в размере <сумма 4> оформить на имя ФИО3 временную регистрацию по месту жительства ФИО6 по адресу: <адрес>. ФИО6 согласился и 06 мая 2017 года в дневное время в ОВМ ОП <№1>, куда он прибыл совместно с Дуровой и соучастником-1, подал заявление о разрешении вселения ФИО3 на период с ДД.ММ.ГГГГ до ДД.ММ.ГГГГ в свой дом и о регистрации ФИО3 по месту пребывания по указанному адресу. В этот же день Дурова и соучастник-1 получили в ОВМ ОП <№1> свидетельство о регистрации ФИО3 по месту пребывания в доме ФИО6 на названный срок, после чего Дурова передала паспорт гражданина РФ с анкетными данными ФИО3 и фотографией Белякова соучастнику-1.

Тот, в свою очередь, в период с 06 мая 2017 года до 12 мая 2017 года передал Белякову названный паспорт, а соучастнику-2 - свидетельство о регистрации ФИО3 по месту пребывания по месту жительства ФИО6.

12 мая 2017 года, действуя согласно разработанному преступному плану, Беляков и соучастник-1 на самолете прибыли в <адрес>, где Беляков путем обмана - выдав себя за ФИО3 и предъявив подложный паспорт гражданина РФ на имя ФИО3 со своей фотографией, а также переданную ему ранее Шалявиным копию паспорта последнего, получил удостоверенную нотариусом <№1> доверенность, которой Шалявину поручалось представительство ФИО3 и распоряжение его имуществом.

Все расходы Белякова и соучастника-1 в период с 27 февраля 2017 года до 12 мая 2017 года по проезду, проживанию, питанию, оформлению необходимых для совершения преступления документов были оплачены соучастником-2.

15 мая 2017 года в период с 08 часов 00 минут до 13 часов 13 минут Шалявин и Половец из корыстных побуждений, выполняя отведенные им в соответствии с преступным планом роли и указания Белякова и соучастника-2, обратились в ГБУ <МФЦ> по адресу: <адрес>, с заявлениями о государственной регистрации перехода права собственности на квартиру ФИО3 к Половцу. Шалявин и Половец представили работнику МФЦ составленный в тот же день договор купли-продажи квартиры ФИО3, в котором Шалявин выступал в качестве представителя продавца по доверенности, а Половец - покупателя, полученную Беляковым в <адрес> доверенность от ДД.ММ.ГГГГ и правоустанавливающие документы на квартиру. Тем самым Шалявин и Половец ввели работников регистрирующего органа в заблуждение относительно того, что ФИО3 намерен продать свою квартиру Половцу, а оформление сделки доверяет Шалявину.

25 мая 2017 года Управлением Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по <адрес> произведена государственная регистрация права собственности Половца на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>.

В результате описанных умышленных преступных действий соучастники, лишив права ФИО3 на жилое помещение, получили возможность по своему усмотрению распорядиться его квартирой стоимостью <сумма 5>, что образует особо крупный размер.

24 мая 2017 года в период с 09 часов 00 минут до 18 часов 00 минут Беляков и Шалявин, продолжая реализацию совместного преступного умысла на хищение денег ФИО3, хранившихся в КПК <№1> прибыли к офису данной организации по адресу: <адрес>. Шалявин, выполняя отведенную ему роль и указания Белякова, сообщил директору КПК ФИО7, что выступает по поручению ФИО3, который хочет забрать свои деньги из КПК. Шалявин написал заявление о выплате ему денежных средств в размере <сумма 6> (из них <сумма 2> вклад и <сумма 7> – проценты по вкладу) и представил ФИО7 полученную Беляковым при описанных выше обстоятельствах ДД.ММ.ГГГГ доверенность от имени ФИО3 на имя Шалявина, а также обнаруженные Беляковым в квартире ФИО3 после его убийства оригинал договора от ДД.ММ.ГГГГ о передаче личных сбережений ФИО3 в размере <сумма 2> на вклад <№1> в КПК <№1> и членскую книжку КПК <№1> на имя ФИО3.

ФИО7 в выплате этих денег Шалявину отказал.

После этого в <адрес> Беляков и Шалявин обратились за помощью в получении указанной суммы в КПК <№1> к соучастнику-2. Тот посоветовал им оформить на территории <адрес> еще одну доверенность от имени ФИО3 на представительство Шалявиным его интересов в КПК <№1>

Днем 05 июля 2017 года в <адрес> Беляков, по совету соучастника-2, путем обмана - выдав себя за ФИО3 и предъявив подложный паспорт гражданина РФ на имя ФИО3 со своей фотографией, а также переданную ему ранее Шалявиным копию личного паспорта последнего, получил удостоверенную нотариусом <№1> доверенность на представление Шалявиным интересов ФИО3 в КПК <№1>

06 июля 2017 года в период с 09 часов 00 минут до 18 часов 00 минут в офисе КПК <№1> по указанному выше адресу Шалявин, выполняя отведенную ему роль и указания Белякова, вновь обратился с просьбой о выдаче денег ФИО3 к директору КПК ФИО7, которому представил указанную доверенность от ДД.ММ.ГГГГ и свой паспорт гражданина РФ. ФИО7, введенный Шалявиным в заблуждение относительно желания ФИО3 забрать личные сбережения из кооператива, выдал Шалявину принадлежащие ФИО3 <сумма 6>. Похищенными деньгами Беляков, Шалявин и соучастник-2 распорядились по своему усмотрению.

Как указано выше, после убийства ФИО3 Беляков при описанных ранее обстоятельствах обнаружил в квартире погибшего, помимо прочего три банковские карты ПАО <банк №1> на имя ФИО3 (далее банковские карты-1, -2 и -3), а также сведения о наличии у ФИО3 двух вкладов в названном банке (далее вклады-1 и -2). Эти карты и сведения Беляков решил использовать для хищения денег ФИО3, находящихся на его счетах в ПАО <банк №1>.

26 июня 2017 года в период с 15 часов 30 минут до 18 часов 20 минут во внутреннем структурном подразделении <№1> ПАО <банк №1> по адресу: <адрес>, Беляков, продолжая реализацию умысла на хищение имущества ФИО3, ввел сотрудников банка в заблуждение относительно своей личности, представившись ФИО3 и предъявив названный заведомо подложный паспорт гражданина РФ на имя ФИО3 с фотографией Белякова, и закрыл счет по вкладу-1, сняв с него наличными принадлежащие ФИО3 <сумма 8>.

Днем 29 июня 2017 года во внутреннем структурном подразделении <№2> ПАО <банк №1> по адресу: <адрес>, Беляков ввел сотрудников банка в заблуждение относительно своей личности, представившись ФИО3 и предъявив названный заведомо подложный паспорт гражданина РФ на имя ФИО3 с фотографией Белякова, и закрыл счет по вкладу-2, сняв с него наличными принадлежащие ФИО3 <сумма 9>.

В этот же день во внутреннем структурном подразделении <№3> ПАО <банк №1> по адресу: <адрес>, Беляков ввел сотрудников банка в заблуждение относительно своей личности, представившись ФИО3 и предъявив названный заведомо подложный паспорт гражданина РФ на имя ФИО3 с фотографией Белякова, и закрыл, сняв наличными принадлежащие ФИО3 <сумма 10>, банковский счет по банковской карте-3.

Кроме того, желая получить доступ к деньгам на счетах, связанных с найденными банковскими картами погибшего, Беляков, не знавший пин-коды этих карт, реализуя умысел на хищение, 13 мая 2017 года в период с 10 часов 35 минут до 16 часов 44 минут обратился во внутреннее структурное подразделение <№3> ПАО <банк №1> по адресу: <адрес>, с заявлением о том, что банковская карта-1 якобы утрачена, и требуется ее перевыпуск, а банковскую карту-3 необходимо заблокировать. При этом Беляков ввел сотрудников банка в заблуждение относительно своей личности – выдал себя за ФИО3, предъявив заведомо подложный паспорт на имя последнего с фотографией Белякова.

18 мая 2017 года в период с 12 часов 03 минут до 13 часов 58 минут в названном структурном подразделении ПАО <банк №1> Беляков вновь тем же способом обманул сотрудников банка, выдав себя за ФИО3, и получил взамен якобы утраченной карты-1 новую банковскую карту ПАО <банк №1> на имя ФИО3 (далее банковская карта-4) и пин-код к ней. Тем самым Беляков получил доступ к деньгам на банковском счете ФИО3, связанном ранее с картой-1, а теперь - с картой-4.

В период с 18 мая 2017 года по 16 июня 2017 года на территории <адрес> и <адрес> Беляков, используя полученную им банковскую карту-4, путем снятия наличных в банкоматах, оплаты услуг связи и переводов через систему <№1> тайно израсходовал деньги с указанного счета ФИО3 на сумму <сумма 11>.

16 июня 2017 года в период с 12 часов 30 минут до 13 часов 00 минут во внутреннем структурном подразделении <№4> ПАО <банк №1> по адресу: <адрес>, Беляков подключил услугу <данные изъяты> к банковской карте-4 и находящемуся в его распоряжении абонентскому номеру мобильного телефона. В результате Беляков узнал о денежных суммах, находящихся на банковских счетах ФИО3 по вкладу-1 и вкладу-2. При этом на счет по вкладу-2 из бюджета Министерства обороны РФ ежемесячно поступала с еще одного банковского счета ФИО3 в ПАО <банк №1> (открыт ДД.ММ.ГГГГ в структурном подразделении № - далее пенсионный счет) пенсия, выплачиваемая ФИО3 Министерством обороны РФ, в размере <сумма 12>.

В период с 17 июня 2017 года по 19 июня 2017 года Беляков посредством системы <№1> перевел со счета по вкладу-2 на счет по банковской карте-4 денежные средства в размере <сумма 13>.

В период с 17 июня 2017 года по 24 июля 2017 года на территории <адрес> и <адрес> Беляков, используя банковскую карту-4, путем снятия наличных денежных средств в банкоматах и безналичной оплаты товаров и услуг тайно израсходовал со счета по этой карте денежные средства в размере <сумма 14>.

Таким образом, в период с 18 мая 2017 года по 24 июля 2017 года Беляков тайно похитил находящиеся на счете ФИО3 в ПАО <банк №1>, связанном с банковской картой-4, <сумма 15>, что образует крупный размер. Из названной суммы не менее <сумма 16> принадлежали Министерству обороны РФ (пенсия, поступавшая на счет ФИО3 с момента его смерти – 29 января 2017 года); остальные похищенные деньги принадлежали ФИО3.

В период с 29 января 2017 года до 01 мая 2017 года Манько, открыв входную дверь квартиры ФИО3 найденным им ранее вторым комплектом ключей, незаконно с целью хищения проник в квартиру и вынес оттуда принадлежавший ФИО3 телевизор <модель телевизора>, стоимостью <сумма 17>. Для этого Манько использовал хранившиеся тут же не представлявшие материальной ценности сумку и вещи, которыми прикрыл телевизор. Похищенным Манько распорядился по своему усмотрению.

Органами предварительного следствия действия Белякова по хищению документов из квартиры ФИО3 квалифицированы по чч. 1 и 2 ст. 325 УК РФ как похищение официальных документов и другого важного личного документа гражданина, совершенные из корыстной заинтересованности.

Кроме того, Беляков обвинялся в том, что, используя указанный выше поддельный паспорт на имя ФИО3, вводил в заблуждение относительно своей личности работников банковских, микрокредитных и торговых организаций и путем мошенничества похитил денежные средства ПАО <банк №1> на суммы <сумма 18> и <сумма 19>, ООО <банк №2> на сумму <сумма 20>, ООО <банк №3> на сумму <сумма 21>, ООО <банк №4> на сумму <сумма 22>. Эти действия Белякова по каждому из эпизодов квалифицированы по ч. 1 ст. 159 УК РФ как мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана.

Постановлением суда от 30 сентября 2019 года уголовное преследование в отношении Белякова в части указанного обвинения (чч. 1 и 2 ст. 325, ч. 1 ст. 159 УК РФ (5 эпизодов) прекращено за истечением срока давности.

В судебном заседании подсудимый Беляков не признал себя виновным в организации убийства ФИО3 и в мошенничестве в отношении его квартиры; заявил о признании вины в хищении денег ФИО3 в КПК <№1> и с банковских счетов убитого.

Как показал Беляков, он случайно разбил стекло межкомнатной двери в квартире своего знакомого ФИО3. Манько вызвался заменить стекло, в связи с чем он (Беляков) познакомил его с ФИО3. 29 января 2017 года ФИО3 вновь пожаловался ему (Белякову) на то, что стекло до сих пор не сделано. В этот же день Беляков случайно встретил Манько и его друга Прокопа, которых отправил вставлять стекло к ФИО3. Так как само стекло он (Беляков) заранее заказал на рынке, то вместе с Манько и Прокопом он доехал туда, забрал стекло, по их просьбе купил им инструмент для работы: киянку, пакеты, веревку для отвеса. Манько и Прокоп отправились к ФИО3. Через час Манько по телефону сообщил, что они все сделали. Когда они пришли, Прокоп рассказал, что Манько в ссоре из-за спиртного убил ФИО3, нанеся удар отверткой в ухо и киянкой по голове. Манько это подтвердил.

Он (Беляков) забрал у Манько ключи от квартиры ФИО3 и банковскую карту погибшего, зашел к тому в квартиру. На полу в зале лежал труп ФИО3, в районе головы натекла кровь.

Когда на другой день они с Манько обсуждали отсутствие у того паспорта и возможные неприятности в связи с этим, их случайно услышал ФИО8. Он предложил помощь в оформлении для Манько паспорта, созвонился со своей знакомой по имени Лена, проживающей в <адрес>, и сообщил, что это будет стоить <сумма 3>. Манько заявил, что денег у него нет, но можно завладеть вкладами ФИО3, документы на которые они в этот день видели в квартире убитого.

Беляков сообщил ФИО8, что ему нужна доверенность от имени ФИО3 для распоряжения его вкладами. ФИО8 ответил, что для этого требуется сделать паспорт на имя ФИО3 с фотографией Белякова, так как тот по возрасту ближе к владельцу квартиры, чем к Манько. Вместе с Манько и ФИО9 он (Беляков) обыскал квартиру убитого в поисках паспорта ФИО3, не обнаружил его и забрал папку с документами. Позже выяснилось, что там были документы на квартиру, вклады, копия паспорта и свидетельства о рождении ФИО3 и др.

Эти документы Беляков отдал ФИО8. Тот сказал, что для изготовления паспорта надо ехать в <адрес>, нужны деньги, которые можно взять у его знакомого ФИО10, но тому нужно пообещать прибыль в <сумма 23>, поэтому говорить с ним будет ФИО8.

Так и произошло, когда они втроем встретились - ФИО8 объяснил ФИО10 ситуацию с вкладами, тот согласился дать денег на расходы, но потребовал, чтобы ему потом компенсировали эти затраты, а вырученные со вкладов деньги поделили на троих. ФИО8 вновь позвонил по телефону, поговорил с женщиной, которую называл Леной, им сказал, что изготовление паспорта будет стоить <сумма 3>, и для этого надо ехать в <адрес>. Все дальнейшие его (Белякова) и ФИО8 расходы на поездки в <адрес> и проживание там оплачивал ФИО10. Он же дал ФИО8 <сумма 3> для передачи Лене. Беляков предложил привлечь Шалявина как лицо, на которого будет выписана доверенность от имени ФИО3 на представление его интересов, но не посвящать Шалявина в то, что имуществом ФИО3 собираются распорядиться без ведома собственника. Все согласились. Он (Беляков) рассказал Шалявину, что ФИО3 живет в <адрес>, болеет, сам приехать в <адрес> не может, хочет снять деньги с вкладов. Шалявин согласился за вознаграждение выступить доверенным лицом ФИО3, передал Белякову копию своего паспорта.

Опасаясь, что его (Белякова) могут привлечь к ответственности в связи с убийством, он требовал от Манько вывезти труп из квартиры. Но Манько в этот период злоупотреблял спиртным. Поэтому Беляков сам организовал вывоз тела ФИО3: Манько с Прокопом упаковали труп в ковер, Беляков нанял автомашину <модель автомобиля> с водителем, привлек Шалявина и ФИО4, заплатив им по <сумма 24>. Вчетвером (Беляков, Прокоп, Шалявин и ФИО4) они вынесли труп, погрузили в автомобиль, на котором Беляков и Прокоп отвезли тело в <адрес>, где находится дом Белякова, и спрятали в заброшенном гараже.

Он (Беляков) и ФИО8 прилетели на самолете в <адрес>, где Дурова - знакомая ФИО8, с которой тот договаривался по поводу изготовления поддельного паспорта, встретила их и поселила в подысканную ею квартиру. Дурова уже была осведомлена, что им нужен паспорт на чужое имя с фото Белякова – она знала, что Беляков – не ФИО3. То, что поддельный паспорт нужен для завладения чужим имуществом, сам Беляков ей не объяснял, ее разговора об этом с ФИО8 не слышал, но, судя по последующему ее поведению, она и это знала. Дурова заявила, что ей требуется настоящий паспорт ФИО3 или его копия. Беляков отдал ей найденную в квартире убитого ксерокопию его паспорта, по указанию Дуровой сходил в фотоателье, где сфотографировался на паспорт. Дурова выбрала из нескольких показанных им фото одну и позже вернула Белякову ксерокопию паспорта ФИО3, в которой вместо фото убитого была фотография Белякова. Когда Дурова сообщила им, что на изготовление паспорта потребуется месяц-два, он (Беляков) сказал ей, что вообще-то им нужна генеральная доверенность для снятия вкладов ФИО3 Дурова пообещала сделать доверенность, забрала у Белякова его паспорт и копию паспорта ФИО3 (без измененной фотографии) и позже, когда они в каком-то кафе отмечали ее день рождения, передала ФИО8 2 доверенности, а тот ей - оговоренные <сумма 3>. Беляков и ФИО8 на самолете прилетели в <адрес>. В аэропорту их встретил ФИО10, осмотрел доверенности и заявил, что они поддельные. ФИО8 настаивал, что это не так, летал в <адрес> к Дуровой, чтобы разобраться в ситуации. По возвращении ФИО8 сообщил, что Дурова скажет им, когда нужно будет прибыть для изготовления паспорта.

Во время второго визита его и ФИО8 в <адрес> Дурова сопровождала их в паспортный стол и отдел полиции, говорила, какие действия нужно предпринять для получения паспорта на имя ФИО3 с фото Белякова. Чтобы узнать, что нужно для восстановления паспорта, Дурова одна зашла в кабинет начальника, где пробыла около 10 минут, а выйдя, сообщила, что нужно подать заявление об утере паспорта участковому уполномоченному полиции. До визита к участковому Дурова посоветовала Белякову прикрыть уголовные татуировки на руке. Судя по поведению Дуровой и участкового, они были знакомы. Он (Беляков) представился участковому ФИО3, Дурова это подтвердила, сказала, что давно его (ФИО3, за которого выдал себя Беляков) знает, что он потерял паспорт и хочет его восстановить. Участковый, забрав у него ксерокопию паспорта ФИО3 с фото Белякова, заполнил необходимые документы, в которых он (Беляков) расписался. В отделе полиции они получили какие-то бумаги, с ними вернулись в паспортный стол, где Дурова снова зашла к начальнику, а выйдя, попросила сотрудниц быстро принять Белякова. Он отдал работнице паспортного стола документы, полученные в райотделе, ксерокопию паспорта ФИО3 со своей фотографией, написал заявление о выдаче ФИО3 нового паспорта взамен утраченного. Дурова отправила его в автомашину к ФИО8, сама вышла позже и передала ему конверт с запросом в райотдел в <адрес>, где ФИО3 выдавали последний паспорт. Она пояснила, что запрос лучше самим отвезти адресату, так как по почте он будет идти долго. Из-за этого у Белякова с Дуровой произошел конфликт, так как в конверте были его фотографии, и он опасался, что при их сравнении с фото ФИО3 обман вскроется. После этого Беляков улетел в <адрес>.

В мае 2017 года ФИО8 сообщил, что Дурова известила его о готовности паспорта. На следующий день он (Беляков) и ФИО8 прилетели в <адрес>, Дурова сопроводила их в паспортный стол, опять минут на 5 зашла в кабинет начальника, потом позвала Белякова, и ему вручили паспорт. Позже в автомобиле Дурова попросила посмотреть паспорт и оставила его у себя, сказав, что они должны ей за него еще <сумма 25>. Об этом Беляков поставил в известность ФИО10. Тот как раз находился в <адрес> с семьей. Он встретился с Дуровой, посмотрел паспорт, заявил, что нужно проставить в него штамп о регистрации по месту жительства. Дурова вновь озвучила ФИО10, что они должны <сумма 25> ей и <сумма 26> – сотрудникам, причастным к изготовлению паспорта. ФИО10 предлагал положить деньги на депозит, чтобы Дурова смогла забрать их после передачи им паспорта с регистрацией. Дурову это не устроило, она угрожала взять под квартиру ФИО3 по его паспорту кредит. ФИО10 платить отказался и велел ФИО8, который свел их с Дуровой, самому разбираться с ней. ФИО8 написал расписку о долге ФИО10 на <сумма 27>. Беляков вернулся в <адрес>.

ФИО10 предложил ФИО8 взять у Дуровой паспорт на время, чтобы Беляков мог оформить доверенность и получить вклады ФИО3, а с этих денег расплатиться с Дуровой. Он (Беляков) и ФИО8 вновь полетели в <адрес>, втроем с Дуровой ездили по нотариальным конторам. В одной из контор, куда Беляков зашел один, ему удалось, представившись ФИО3 и предъявив подложный паспорт на его имя (паспорт ему прямо перед входом в контору вручила Дурова), оформить доверенность на распоряжение имуществом убитого. Дуровой и ФИО8 он об этом сообщать не стал, сказал, что доверенность получить не удалось из-за отсутствия регистрации – так они заранее договорились с ФИО10. Дурова пообещала оформить регистрацию и позвонить ему. Беляков вернулся в <адрес> с доверенностью, о получении которой поставил в известность ФИО10. Паспорт так и остался у Дуровой, только в июле 2017 года ФИО8 передал его Белякову.

Он (Беляков) и Шалявин с доверенностью от ФИО3 ездили по кредитным организациям, где у ФИО3 имелись счета: в КПК <№1> (там им сказали, что директор в отпуске), в <банк №5> (там счет был закрыт), в <банк №1>. В последнем Шалявин передал менеджеру доверенность и свой паспорт, написал заявление о перевыпуске банковской карты ФИО3. Спустя 40 дней, которые потребовались на перевыпуск карты, Шалявин получил ее с новым пин-кодом. За это Беляков заплатил ему <сумма 28> и забрал карту. В дальнейшем он расходовал деньги с нее на свои нужды на оплату товаров и услуг, снимал наличные в банкомате. Подключив к телефону, к которому у него был доступ, услугу <№1>, он (Беляков) переводил с других счетов ФИО3 деньги на эту карту и также их расходовал. Кроме того, в отделениях <банк №1> по паспорту ФИО3 он (Беляков) закрыл несколько его счетов, сняв наличные.

При повторном визите в КПК <№1> Шалявин написал заявление о выдаче ему денег по вкладу ФИО3. Ему велели явиться через 30 дней. По их истечении директор КПК ФИО7 потребовал от Шалявина доверенность, где будет указано полномочие на распоряжение конкретно деньгами, хранящимися в КПК. Они с Шалявиным обратились за помощью к ФИО10, тот дал им советы по получению денег, в частности предложил оформить требуемую доверенность. Он (Беляков) вновь слетал в <адрес>, где, представившись нотариусу ФИО3 и предъявив поддельный паспорт, получил новую доверенность. С нею Шалявин получил в КПК деньги – около <сумма 29>. Из них <сумма 30> Беляков заплатил Шалявину за помощь, <сумма 31> – (долю ФИО10 и ФИО8) отвез знакомой ФИО10 для передачи ему, остальное оставил себе.

Летом 2017 года ФИО8 в присутствии ФИО10 отдал ему (Белякову) паспорт на имя ФИО3. По этому паспорту Беляков оформлял кредиты в микрофинансовых организациях, а также на покупку телефона, в связи с чем ему пришлось сходить в паспортный стол в <адрес> и проставить в поддельный паспорт на имя ФИО3 штамп о его регистрации в <адрес>.

Еще в мае 2017 года ФИО10 предложил Белякову переоформить квартиру ФИО3 на своего знакомого – Половца. ФИО10, с его слов, нужны были деньги для поездки заграницу. Он планировал показать директору своей фирмы документы о продаже квартиры ФИО3, получить под это <сумма 32>, а по возвращении сказать на работе, что сделка сорвалась, вернуть деньги и опять оформить квартиру на ФИО3. Он (Беляков) согласился, они с ФИО10, Шалявиным и Половцом ездили смотреть квартиру. Шалявин говорил Половцу, что квартира принадлежит его дяде. Шалявин и Половец сдали документы на регистрацию купли-продажи квартиры ФИО3 в МФЦ, а через несколько дней получили их там же. Документы на квартиру с самого начала находились у ФИО8 либо ФИО10.

По просьбе ФИО10, которому нужно было подтвердить перед начальством реальность сделки с квартирой ФИО3, он (Беляков) обратился к риелтору ФИО11, чтобы тот выставил эту квартиру на продажу. Беляков передал ФИО11 ключи от квартиры, объяснил, что сам не имеет отношения к сделке, всем занимается ФИО10. Когда в дальнейшем ФИО11 обращался к нему (Белякову) по связанным с продажей квартиры вопросам, в том числе о снижении цены, Беляков переадресовывал его к ФИО10. Однажды по просьбе ФИО10 он (Беляков) проводил Половца, который плохо ориентировался в <адрес>, до места встречи с ФИО11. Беляков в этом разговоре Половца с ФИО11, где речь шла о каких-то документах, не участвовал.

Также он (Беляков), вновь по поручению ФИО10, ходил в паспортный стол и узнавал, что нужно, чтобы снять гражданина с регистрационного учета по месту жительства.

Летом 2017 года он (Беляков), Шалявин и Манько, по инициативе последнего, купили негашеную известь и съездили в <адрес>, где был спрятан труп. Манько заходил в гараж с известью один, был там минут 20.

Он (Беляков) действительно давал деньги Манько и Прокопу, покупал им продукты и спиртное, но делал это из жалости (в отношении Манько – еще и за переданный в его (Белякова) пользование автомобиль), а не в уплату за убийство ФИО3.

Ему известно, что Манько забирал из квартиры ФИО3 вещи – телевизор, шубу, ДВД-плейер и др.

Беляков знал, что у ФИО3 нет родственников, он собирается продавать свою квартиру и переехать в <адрес> к какой-то женщине.

Подсудимые Манько и Прокоп признали себя виновными в убийстве ФИО3 группой лиц по предварительному сговору, по найму.

Оба подсудимых отказались от дачи показаний со ссылкой на ст. 51 Конституции РФ, однако, в целом, подтвердили правильность своих показаний на предварительном следствии, оглашенных в судебном заседании на основании п. 1 ч. 1 ст. 276 УПК РФ.

По показаниям Манько в качестве подозреваемого и обвиняемого, в том числе при проверке его показаний на месте и в ходе очных ставок с Прокопом и Беляковым (т. 13 л.д. 19-27, 28-36, 42-45, 54-29, 71-78, 79-83, 98-104, т. 11 л.д. 100-105, л.д. 16-27), в 2016 году Беляков привел его домой к ФИО3 и представил как человека, который может заменить разбитое стекло межкомнатной двери. В дальнейшем по инициативе Белякова Манько несколько раз звонил ФИО3 по телефону с вопросами по этому стеклу. В декабре 2016 года в комнате, где тогда жил Манько, Беляков предложил ему убить ФИО3 за вознаграждение в <сумма 1>. По словам Белякова, он хочет завладеть квартирой ФИО3 и продать ее. Он (Манько) согласился, но предложил привлечь к убийству своего знакомого Прокопа. Беляков, Прокоп и он встретились дома у Манько, Беляков повторил свое предложение, пообещав ему и Прокопу по <сумма 1> за убийство. Они согласились. Беляков предложил план убийства и роли каждого, в соответствии с которыми они в дальнейшем и действовали. 29 января 2017 года Беляков на такси забрал его и Прокопа, отвез на рынок, где купил и передал им стекло для двери, под предлогом установки которого Манько и Прокоп должны были явиться к ФИО3, орудия убийства - киянку, пакеты, скотч и веревку, отвез их к дому ФИО3. По указанию Белякова он (Манько) позвонил ФИО3 и предупредил, что придет менять стекло с Прокопом. Вдвоем они зашли к ФИО3 домой и стали делать вид, что меняют стекло. Когда ФИО3 повернулся к Прокопу спиной, тот несколькими ударами киянки по голове оглушил хозяина квартиры. Он упал на пол. Манько обмотал его голову пакетом, перетянул шею скотчем и веревкой, удерживал ее некоторое время, воткнул в ухо найденную в доме отвертку. ФИО3 не подавал признаков жизни. Они с Прокопом ушли, заперев дверь обнаруженными ключами. Эти ключи он (Манько) тут же у дома передал Белякову, которого известил об убийстве по телефону. 30-31 января 2017 года Беляков привел его и ФИО9 в квартиру ФИО3, чтобы найти документы на квартиру. Трупа там уже не было, порядок вещей был нарушен в сравнении с обстановкой, которая оставалась на момент ухода Манько и Прокопа сразу после убийства. Поэтому он (Манько) решил, что Беляков уже обыскал квартиру, а его к обыску привлек для вида, чтобы не платить им обещанные деньги. С тех пор Беляков несколько раз привозил ему продукты и спиртное, давал (наличными либо переводами на карты) небольшие суммы (в общей сложности около <сумма 33>) ему лично или через его тогдашнюю сожительницу ФИО12. Чуть большую сумму Беляков в несколько приемов передал Прокопу. Обещанный <сумма 1> Беляков не заплатил, объясняя это тем, что не может найти документы на квартиру для ее продажи, упоминал, что кто-то помогает ему оформить паспорт ФИО3.

Кроме того, Манько показал, что во время одного из тех раз, что Беляков приводил его искать документы в квартире ФИО3, он (Манько) забрал дубликат ключей от нее, позже пришел туда один и в найденной тут же сумке, прикрыв какими-то вещами, вынес цветной телевизор, который поставил в квартире ФИО12.

В судебном заседании Манько заявил, что веревкой ФИО3 он не душил, показания об этом на следствии дал, потому что следователь сообщил ему о найденной на шее трупа веревке.

Прокоп будучи допрошен на предварительном следствии в качестве обвиняемого, в том числе при проверке его показаний на месте и на очных ставках с Манько и Беляковым (т. 14 л.д. 30-38, 43-46, 49-54, 79-82, 90-93, т. 11 л.д. 100-105, 106-108), сообщил об обстоятельствах убийства ФИО3 (роли Белякова, инициировавшего убийство, разработавшего план и распределившего роли между Прокопом и Манько, купившего орудия преступления, мотиве Белякова – желании продать квартиру ФИО3 за <сумма 34>, ролях Манько и самого Прокопа, последовательности действий виновных, способе убийства и т.д.) те же сведения, что указаны в приведенных выше показаниях Манько. Кроме того, Прокоп показал, что после убийства по просьбе Белякова вместе с ним, Шалявиным и ФИО4 (фамилия выяснена в судебном заседании) выносил из квартиры ФИО3 его тело, завернутое в ковер. Кто упаковывал труп, ему не известно. Труп они погрузили в <модель автомобиля> и вдвоем с Беляковым (с ними был еще водитель) отвезли в место, определенное Беляковым - какой-то гараж в <адрес>. Беляков в общей сложности заплатил ему (Прокопу) около <сумма 35>, обещанный <сумма 1> так и не отдал, ссылаясь на то, что не может продать квартиру из-за отсутствия документов. Он (Прокоп) вместе с Манько и ФИО9 по просьбе Белякова безуспешно искал в квартире ФИО3 паспорт последнего.

Подсудимый Шалявин заявил о признании вины в мошенничестве в отношении квартиры ФИО3 и его денег в КПК <№1>, однако дал показания, фактически свидетельствующие о непризнании виновности. Шалявин подтвердил сообщенные Беляковым, Прокопом и свидетелем ФИО4 (показания приведены ниже) сведения о том, что вместе с ними по просьбе Белякова выносил из квартиры очень тяжелый ковер, который они погрузили в <модель автомобиля>. За работу Беляков заплатил ему и ФИО4 по <сумма 24>. Позже он (Шалявин) догадался, что в ковре был труп. По просьбе Белякова он с ФИО9 выносил из этой же квартиры мебель, еще какие-то вещи. Шалявин также пояснил, что с Беляковым и ФИО10 он познакомился в связи с их участием в продаже его (Шалявина) квартиры. По договоренности с ними он получил за квартиру от ФИО10 <сумма 36>, из которых <сумма 37> передал Белякову для ведения совместного бизнеса. Еще <сумма 38> ФИО10 должен был отдать ему (Шалявину) позже, но так и не вернул. Как он теперь понимает, Беляков и ФИО10 его обманули. Но в тот период (весной 2017 года) он ожидал возврата денег ФИО10 и надеялся на совместный бизнес с Беляковым. Поэтому согласился, когда последний попросил его за вознаграждение в <сумма 30> выступить доверенным лицом знакомого Белякова – ФИО3, который по состоянию здоровья не мог приехать из <адрес> для продажи своей квартиры и снятия денег с вклада в КПК <№1>. Квартира была та самая, откуда зимой они выносили труп, но он (Шалявин) не предполагал, что это труп хозяина квартиры. Для оформления доверенности он (Шалявин) отдал Белякову копию своего паспорта. Беляков летал в <адрес>, откуда вернулся с доверенностью от ФИО3 на имя Шалявина на распоряжение всем имуществом. 13 мая 2017 года он с Беляковым ходил в отделение <банк №1>, где тот оформлял какие-то заявления. Беляков сослался на то, что не может поставить подпись в документе без очков и попросил Шалявина расписаться, что тот и сделал. О том, что это было заявление на закрытие счетов ФИО3 по банковским картам (т. 23 л.д. 118), он (Шалявин) узнал только в судебном заседании. 15 мая 2017 года он и Беляков встретились с ФИО10 и Половцом в <адрес> для оформления купли-продажи квартиры ФИО3. Шалявин и Половец зашли в офис, где им составили соответствующий договор, затем также вчетвером они доехали до МФЦ, где Шалявин и Половец написали необходимые для регистрации сделки заявления, сдали работнику МФЦ документы по сделке, полученные ими перед этим от ФИО10 и Белякова. Деньги по сделке не передавались, он (Шалявин) посчитал, что это произойдет позже, в любом случае деньги, как его уверил Беляков, предназначались ФИО3. Через 10 дней в том же составе вчетвером они приехали в МФЦ и получили оформленные документы. И при сдаче документов, и при их получении Беляков и ФИО10 ожидали их на улице.

Через некоторое время он с Беляковым приехал к офису КПК <№1> где встретились с ФИО10. Он (Шалявин) зашел в офис один, предъявил доверенность от ФИО3 и попросил закрыть вклад и выдать деньги. Работник КПК ему отказал, сославшись на неверно оформленную доверенность. Он сообщил об этом Белякову и ФИО10, который дал рекомендации о том, как получить деньги в КПК. Беляков еще раз съездил в <адрес>, вернулся с другой доверенностью, по которой Шалявин получил в КПК деньги ФИО3 под роспись по ордерам – около <сумма 39>. Из этих денег <сумма 30> Беляков передал ему со словами, что ФИО3 ему признателен за хлопоты. Еще часть денег Беляков при нем отдал какой-то женщине для передачи ФИО10.

Он (Шалявин) присутствовал на нескольких встречах Белякова с ФИО11, видел, как первый передавал второму ключи.

До своего задержания он считал, что действовал по поручению и в интересах ФИО3. Паспорт на имя последнего с фотографией Белякова он (Шалявин) не видел.

Однако в соответствии с оглашенными в суде на основании п. 1 ч. 1 ст. 276 УПК РФ показаниями Шалявина на предварительном следствии, данными в качестве подозреваемого 06 сентября 2017 года (т. 15 л.д. 30-33), соглашаясь на предложение Белякова участвовать в сделке по квартире ФИО3, он (Шалявин) уже знал от Белякова, что ФИО3 мертв, видел паспорт на имя ФИО3 с фотографией Белякова. Он (Шалявин) сам догадался, что именно труп хозяина квартиры выносил вместе с ФИО4 и Беляковым. Такие же показания Шалявин дал при допросе в качестве обвиняемого 09 сентября 2017 года (т. 15 л.д. 38-41).

Подсудимый Половец заявил, что признает себя виновным, однако дал показания, согласно которым он не совершал инкриминируемого ему преступления. Как пояснил Половец, ФИО10, от которого он (подсудимый) зависел – тот был его работодателем и владельцем дома, где Половец жил, попросил его выступить в качестве лица, на которого будет оформлена квартира в <адрес>. Он согласился, причем никакого вознаграждения за это ему ни обещано, ни выплачено не было. Они съездили и осмотрели эту квартиру, которую им показали Беляков и Шалявин. Последний сказал, что квартира досталась ему от дяди. Вчетвером они поехали в офис, оформили какие-то бумаги, потом в МФЦ, где сдали документы. ФИО10 передавал Шалявину деньги по сделке, тот писал расписку. Через несколько дней в том же составе они приехали в МФЦ и получили документы, которые он отдал ФИО10. Каждый раз в помещения, где оформляли, принимали или выдавали документы, заходили Шалявин и Половец, а Беляков и ФИО10 ожидали их снаружи. После оформления сделки он (Половец) убирался в оформленной на него квартире, ночевал там. В августе-сентябре 2017 года ФИО10 привез его в <адрес>, где он (Половец) встретился с Беляковым. Вдвоем они доехали до места встречи с ФИО11. Затем ФИО11 и Половец поднялись в риелтерскую компанию, где женщина и мужчина задавали ему (Половцу) вопросы об оформленной на него квартире, выясняли, женат ли он. Он (подсудимый) сказал, что вопросы по квартире надо задавать ФИО10. Оттуда ФИО10 забрал его на автомашине, привез в банк, они что-то там оформляли. Позже от сотрудников полиции он узнал, что эта квартира связана со смертью человека. Об этом он сообщил ФИО10.

Однако на предварительном следствии в ходе очной ставки с ФИО10 16 января 2019 года (т. 18 л.д. 95-99), обвиняемый Половец подтвердил показания ФИО10, согласно которым перед оформлением сделки по квартире в <адрес> он (ФИО10) сообщил Половцу, что собственник квартиры пропал, квартира будет оформляться по доверенности на подставное лицо. При этом предполагалось, что ФИО10 финансово отблагодарит Половца за участие в сделке. Приезжая в <адрес>, Половец ночевал в квартире ФИО3. В тот же день при допросе в качестве обвиняемого Половец дал такие же показания (т. 18 л.д 114-116).

Подсудимая Дурова виновность в мошенничестве в отношении квартиры ФИО3 не признала и показала, что в середине февраля 2017 года ее знакомый ФИО8 по телефону сообщил ей, что планирует приехать в <адрес> с другом по делам, попросил встретить их и снять для них квартиру. 27 февраля 2017 года она встретила ФИО8 и его друга, которого ей представили как ФИО3 (только после своего задержания она узнала, что это был Беляков), в аэропорту, отвезла в квартиру, которую нашла по объявлению и об аренде которой договорилась. 01 марта 2017 года она пригласила ФИО8 и ФИО3 в кафе отметить свой день рождения. На следующий день ФИО8 сообщил ей, что у ФИО3 украли все документы, и попросил помочь в их восстановлении. Она помогла ФИО3 восстановить СНИЛС. Вместе с мужчинами она съездила в паспортный стол, поинтересовалась у сотрудниц, что нужно для восстановления паспорта. Они объяснили ей процедуру, и она, ФИО8 и Беляков поехали в полицию. Участковый уполномоченный полиции ФИО5, с которым она была знакома в связи с его работой, опросил ФИО3, оформил документы на штраф за утерю паспорта. Она подтвердила ФИО5 личность ФИО3. В этот же или на следующий день они приехали в паспортный стол, где ФИО3 сдал документы на получение нового паспорта. Сотрудница передала ФИО3 на руки какой-то запрос, сказала, что ответ поступит по почте. По неоднократным просьбам ФИО8 она несколько раз справлялась в паспортном столе, как продвигается оформление паспорта ФИО3. Перед майскими праздниками она узнала, что паспорт готов, и сообщила об этом ФИО8. Тот с ФИО3 приехали в <адрес> (для нее стало неожиданностью, что они возвращались в <адрес>, она считала, что все это время они живут в <адрес>). Она «за руку» отвела ФИО3, который себя плохо чувствовал, в паспортный стол, где он получил паспорт. На следующий день по настоянию ФИО8 она встретилась с ФИО10. Тот сразу стал предъявлять ей претензии по поводу отсутствия в паспорте ФИО3 регистрации по месту жительства. Она ответила грубо – она и так помогла ФИО3, которому, как и ФИО8, ничем не была обязана. Позже ФИО8 все же уговорил ее помочь ФИО3 оформить регистрацию. Она попросила своего знакомого ФИО6 за вознаграждение <сумма 4> временно зарегистрировать в своем доме ФИО3, который там проживать не будет. Вместе с Беляковым и ФИО8 она поехала в полицию, туда же приехал ФИО6. Сотрудник полиции ФИО13, с которой она (Дурова) была знакома в связи с ее (ФИО13) работой, оформила необходимые документы. Возможно, Беляков приезжал туда в другой день, так как он опять себя плохо чувствовал, подписал бумаги и ушел, ФИО6 его и не увидел. Деньги ФИО6 отдал ФИО8. Она не направляла Белякова фотографироваться для паспорта, просто сказала, что для его получения нужны будут фотографии; ксерокопию паспорта ФИО3 вообще не видела, тем более не забирала ее у Белякова для изготовления такой же, но с фото Белякова; никаких денег ФИО8 и Беляков ей не передавали; доверенностей она им также не давала; о том, что выданный ФИО3 паспорт поддельный, как и о намерении похитить квартиру ФИО3, она не знала; полученный ФИО3 паспорт себе не забирала, денег за него не требовала; по нотариальным конторам для оформления доверенности с ФИО8 и Беляковым не ездила. Ее помощь ФИО3 заключалась в том, что она проводила его в полицию, заняла для него очередь. В 2017 году компания, где работала Дурова, выиграла тендер на уборку помещений отделов полиции, в том числе тех, куда она ездила с ФИО3. В связи со своей работой она посещала эти отделы, один раз заходила в кабинет к начальнику паспортного стола ФИО14.

Помимо показаний подсудимых Манько и Прокопа, их виновность в убийстве ФИО3, а также виновность Белякова в организации этого убийства подтверждается исследованными в судебном заседании доказательствами.

Потерпевшая ФИО1 показала, что с ДД.ММ.ГГГГ была знакома с ФИО3, некоторое время они сожительствовали, вели совместное хозяйство, потом продолжали поддерживать близкие отношения, планировали зарегистрировать брак. В ДД.ММ.ГГГГ она переехала на постоянное место жительство в <адрес>. ФИО3 собирался сделать то же самое, для этого хотел продать свою квартиру в <адрес>. Он регулярно к ней приезжал, жил по несколько недель. Последний такой его визит был в ДД.ММ.ГГГГ. Примерно ДД.ММ.ГГГГ он уехал. ДД.ММ.ГГГГ они говорили по телефону. После этого ФИО3 перестал выходить на связь. Она пыталась дозвониться до него, просила о том же свою сестру, ФИО15, проживавшую в <адрес>. По ее просьбе сестра выяснила в соответствующих учреждениях, что у ФИО3 имеются долги по коммунальным платежам за квартиру, чего ранее он не допускал. Она (ФИО1) приехала в <адрес> и продолжила поиски ФИО3. Квартира его была заперта. Как выяснилось, она (квартира) оформлена на другого человека – Половца. Там кто-то жил, но она этих людей не видела. В связи со случившимся она обратилась в полицию с заявлением об исчезновении ФИО3. Впоследствии полицейские сообщили ей об обнаружении его трупа. Родственников и иных близких лиц, кроме нее, ФИО3 не имел, поэтому она за свой счет организовывала его похороны.

Свидетель ФИО15, показания которой на предварительном следствии оглашены в судебном заседании с согласия сторон, подтвердила изложенные ФИО1 сведения, а также представила копию свидетельства о смерти ФИО3 (т. 3 л.д. 57-59, 62).

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 обращалась в ОМВД России по <адрес>, а ДД.ММ.ГГГГ – в прокуратуру <адрес> с заявлениями о безвестном исчезновении ФИО3 (т. 2 л.д. 80-81, л.д. 90-91).

В соответствии с протоколом осмотра места происшествия от 07 сентября 2017 года в подвале гаража, расположенного напротив <адрес>, обнаружены останки трупа человека, обильно засыпанные негашеной известью. Кисти рук у трупа отсутствуют. Тут же обнаружены вещи с обрывками скотча (т. 6 л.д. 95-118).

По заключению комплексной судебно-медицинской экспертизы трупа ФИО3, на трупе установлены:

- тупая травма головы в виде обширного перелома костей лицевого и мозгового отделов черепа, распространяющегося на его основание; дырчатого перелома левой височной кости, проникающего в полость черепа;

- тупая травма шеи в виде переломов подъязычной кости и хрящей гортани.

Повреждения причинены: переломы лицевого и мозгового отделов черепа - не менее чем тремя травматическими воздействиями тупых твердых предметов; дырчатый перелом - однократным воздействием тупого твердого предмета с ограниченной воздействующей поверхностью, удлиненной цилиндрической либо овальной формы (типа стержня с жалом, отвертки и т.п.), диаметром около 0,4-0,7 см на уровне погружения следообразующей части; травма шеи - воздействием тупого твердого предмета. В средней трети шеи в области переломов обнаружена циркулярная петля из синтетической веревки.

При условии прижизненности образования, как в отдельности, так и в совокупности названные повреждения расцениваются как опасные для жизни, причинившие тяжкий вред здоровью. Они могут находиться в прямой причинно-следственной связи со смертью.

После травмирования головы и шеи пострадавший практически сразу же мог потерять сознание и лишиться способности совершать какие-либо активные действия, его смерть наступила в ближайшие минуты – десятки минут. Эти повреждения причинены в короткий промежуток времени, и высказаться о последовательности их нанесения нельзя.

В связи с гнилостным изменением трупа достоверно разрешить вопрос о причине смерти не представляется возможным.

Давность наступления смерти может составлять от 6 до 9 и более месяцев к моменту обнаружения трупа (сентябрь 2017 года).

В заключении приведены антропометрические данные трупа (т. 25 л.д. 20-62).

Согласно заключению химической судебной экспертизы изъятое в гараже в месте обнаружения трупа вещество вероятнее всего является оксидом кальция (известью) (т. 25 л.д. 83-85).

В соответствии с протоколом осмотра места происшествия – трехкомнатной благоустроенной квартиры ФИО3 по адресу: <адрес>, при осмотре, среди прочего, изъят фрагмент обоев (т. 6 л.д. 73-92).

По заключениям молекулярно-генетических экспертиз № 301 от 17 октября 2017 года (т. 25 л.д. 144-153), № 147 от 18 июня 2018 года (т. 26 л.д. 21-30), № 146 от 18 июня 2018 года (т. 26 л.д. 70-79) на фрагменте обоев, изъятых при осмотре квартиры ФИО3, найдена кровь Белякова.

Изъятые при осмотре места обнаружения трупа и жилища ФИО3 предметы осмотрены и приобщены к делу в качестве вещественных доказательств (т. 8 л.д. 201-214, 215-218).

Свидетель ФИО16 в судебном заседании и в показаниях на предварительном следствии (т. 3 л.д. 191-195) пояснил, что в сапожной мастерской в <название> в <адрес>, где он работает, бывали Шалявин, Павел по кличке <данные изъяты> (как установлено в суде - Манько), Беляков, ФИО4 и другие. Во второй половине 2016 года при распитии спиртного Беляков сказал, что нашел человека, с которым они внешне похожи. По паспорту этого человека Беляков хотел продать его трехкомнатную квартиру. Со слов Белякова, он с Манько неоднократно бывал в гостях у данного мужчины, они там выпивали. Зимой 2017 года Беляков попросил его (ФИО16) помочь вывезти труп из квартиры на своей машине в <адрес>, где у него есть цех. Свидетель не воспринял эти слова всерьез, отшутился. Но позже ФИО4 рассказал ему и ФИО17, что они с Шалявиным по просьбе Белякова за деньги выносили из какой-то квартиры завернутый в ковер труп, который погрузили в автомашину <модель автомобиля>

Из показаний свидетеля ФИО4 в судебном заседании и на предварительном следствии (т. 3 л.д. 105-109) следует, что в январе-феврале 2017 года по просьбе Белякова он, Шалявин и еще один незнакомый ему мужчина выносили из <адрес> свернутый ковер. Ковер был очень тяжелый, вчетвером они спустили его вниз и погрузили в автомашину <модель автомобиля>. Беляков, который руководил их действиями на месте погрузки и давал указания водителю, заплатил им за работу по <сумма 24>. Позже он (ФИО4) заподозрил, что в ковре был завернут труп человека. Своими подозрениями он делился с Шалявиным в присутствии его тогдашней сожительницы ФИО18, мог рассказать еще кому-нибудь.

Свидетель ФИО18 подтвердила сообщенные ФИО4 и подсудимым Шалявиным сведения о том, что они по просьбе Белякова уезжали разгружать какие-то вещи, а вернувшись, обсуждали, что среди этих вещей мог быть труп человека. Кроме того, она пояснила, что Беляков несколько раз переводил ей на карту деньги, которые они с Шалявиным тратили на общие нужды. Один раз по просьбе Белякова она отвозила <сумма 40> ФИО12.

Свидетель ФИО17 в показаниях в суде и на предварительном следствии (т. 3 л.д. 196-201) также сообщил, что слышал от ФИО4 о выносе им и Шалявиным по просьбе Белякова трупа человека. Ему известно, что Беляков переводил Манько деньги через его сожительницу ФИО12, покупал им продукты.

По показаниям свидетеля ФИО12, Беляков несколько раз переводил на ее карту деньги, всего около <сумма 41>, для ее тогдашнего сожителя Манько. Также Беляков покупал им продукты, спиртное. Однажды, до апреля 2017 года, Манько подарил ей телевизор, который они поставили в квартире ее матери, ФИО19. Позже этот телевизор изъяли сотрудники полиции.

Из протокола осмотра отчетов по банковским картам Белякова, ФИО18, ФИО12 и Прокопа следует, что со счета Белякова А.В. с февраля по июль 2017 года перечислялись денежные средства: 13 раз на счет ФИО12, всего на сумму <сумма 42>; 1 раз на счет Прокопа - <сумма 43>; 18 раз - на счет ФИО18, всего на сумму <сумма 44>. На счет ФИО18 21 мая 2017 года зафиксирован перевод на сумму <сумма 45> через систему <№1> со счета ФИО3 (т. 10 л.д. 8-29).

Свидетель ФИО9 в судебном заседании и в показаниях на предварительном следствии (т. 3 л.д. 115-119, 125-130) пояснил, что летом 2016 года Беляков познакомил его с мужчиной-пенсионером, в прошлом - <профессия>. Зимой – в начале весны 2017 года Беляков вновь привел его в квартиру этого пенсионера, но хозяина там не было. В одной из комнат на полу лежал труп человека. Он (ФИО9) и Беляков убирали следы крови, выносили окровавленные тряпки. Беляков искал в квартире документы, открывал дверцы шкафов, вынес из квартиры какой-то пакет. В другой раз он (ФИО9) приходил в эту квартиру с Беляковым и Манько, по предложению Белякова они искали какие-то документы. Еще раз он вместе с Беляковым и Шалявиным выносил из этой квартиры мебель в нанятую Беляковым автомашину. Точную последовательность этих трех визитов он не помнит. При распитии спиртного Манько рассказал ему (свидетелю), что убил хозяина названной квартиры, так как Беляков обещал ему (Манько) за это <сумма 1>. Летом 2017 года в его присутствии Беляков пытался взять кредиты в разных микрофинансовых организациях в <адрес>, представляясь чужой фамилией и предъявляя паспорт на имя другого лица.

Свидетель ФИО20 показал, что у него имеется автомобиль <модель автомобиля>, на которой он подрабатывает грузоперевозками. Несколько раз он перевозил вещи по заказу Белякова, в частности, два раза - какие-то старые вещи, в том числе мебель, которые он забрал из квартиры, расположенной в конце <адрес>, и отвез в <адрес>. В погрузке вещей в <адрес> участвовали двое мужчин – Михаил и <кличка> (как установлено судом, соответственно Шалявин и ФИО9). Беляков говорил, что квартиру в <адрес>, откуда вывозят вещи, планируют продать.

В ходе выемки у подозреваемого Прокопа изъяты банковская карта и сотовый телефон. При осмотре последнего установлены соединения с абонентскими номерами Белякова и Манько (т. 14 л.д. 19-21, т. 9 л.д. 20-31).

Виновность Белякова, Шалявина, Половца и Дуровой в мошенничестве в отношении квартиры ФИО3, Белякова и Шалявина – также в отношении денег ФИО3 в КПК <№1> Белякова – в мошенничестве в отношении части денег ФИО3 на счетах в ПАО <банк №1> и краже другой части этих денег подтверждается следующими доказательствами.

В судебном заседании в качестве лиц, в отношении которых уголовное дело выделено в отдельное производство в связи с заключением с ними досудебных соглашений о сотрудничестве, допрошены ФИО8 и ФИО10

Как показал ФИО8 в суде и в ходе предварительного расследования при допросах в качестве обвиняемого (т. 19 л.д. 60-70, 101-109, 116-123, 124-128, 143-145, в том числе на очных ставках с обвиняемыми ФИО10 - т. 16 л.д.118-122, Дуровой - т. 20 л.д. 53-60 и Беляковым - т. 11 л.д. 84-92), зимой 2017 года Беляков сообщил ему, что его друг ФИО3, не имевший родственников, погиб в боевых действиях на <адрес>. У ФИО3 осталась трехкомнатная квартира в <адрес>. Беляков показал ему документы на эту квартиру и иное имущество ФИО3, в том числе на деньги на банковских счетах, и попросил за вознаграждение помочь изготовить поддельный паспорт гражданина РФ с анкетными данными погибшего и фотографией Белякова, с тем, чтобы можно было завладеть квартирой ФИО3 и впоследствии ее продать. ФИО8 согласился, но так как задуманное требовало расходов, а денег у них с Беляковым не было, он (ФИО8) предложил привлечь к делу ФИО10, занимавшегося риэлтерством. Беляков ввел ФИО10 в курс дела, тот согласился за вознаграждение от продажи квартиры ФИО3 оплатить их накладные расходы.

В присутствии Белякова и ФИО10 ФИО8 позвонил своей знакомой Дуровой, проживающей в <адрес>, так как она ранее помогала его приятелю в оформлении документов в полиции. Дурова ответила, что ее помощь в изготовлении поддельного паспорта будет стоить <сумма 3>, для получения паспорта нужно будет приехать в <адрес>.

Все их (ФИО8 и Белякова) последующие траты на дорогу в <адрес> и обратно, проживание, оплату услуг Дуровой финансировал ФИО10.

Он (ФИО8) с Беляковым на самолете прибыли в <адрес>, где Дурова, по просьбе ФИО8, их встретила и разместила в подобранной ею квартире. Беляков рассказал Дуровой о гибели ФИО3 и о том, что поддельный паспорт на имя ФИО3 с фото Белякова нужен им для продажи трехкомнатной квартиры погибшего, которая стоит более <сумма 34>. Позже он (ФИО8) сам подтвердил Дуровой эти обстоятельства (т. 19 л.д. 118). Дурова согласилась им помочь, но сказала, что для изготовления паспорта потребуется время, а для их целей (перепродажи квартиры) нужна доверенность от ФИО3. Она передала им такую доверенность. Возможно, их было несколько. За это, а также за помощь в изготовлении паспорта они отдали Дуровой <сумма 3>.

По их прилету в <адрес> ФИО10 осмотрел полученную от Дуровой доверенность и заявил, что она поддельная. Дурова по телефону их претензии отвергла. Ему с Беляковым пришлось вновь лететь в <адрес>. Дурова настаивала на подлинности доверенности, говорила, что после получения Беляковым паспорта на имя ФИО3 они смогут переоформить квартиру. Она велела Белякову сходить в фотоателье и сфотографироваться на паспорт. Полученные фотографии и ксерокопию паспорта ФИО3 Беляков отдал Дуровой, та позже вернула ему эту ксерокопию, но вместо фото ФИО3 там было фото Белякова. Со слов Дуровой, это нужно было для обращения в полицию с заявлением об утрате ФИО3 паспорта и последующего получения нового, но уже с фотографией Белякова.

Для этого в один из дней Беляков и он (ФИО8) в сопровождении Дуровой, по ее указаниям, объехали несколько учреждений. Внутрь заходили Беляков и Дурова, ФИО8 ожидал их в автомобиле. После посещения одного из учреждений Дурова отдала Белякову конверт с каким-то запросом.

Он и Беляков вернулись в <адрес>. После майских праздников Дурова сообщила, что паспорт готов. Он и Беляков вновь прилетели в <адрес>. Дурова их встретила, сопроводила Белякова в полицию, где он получил паспорт на имя ФИО3 со своей фотографией. Беляков, опасавшийся перемещаться с двумя паспортами на разные анкетные данные (ФИО3 и свои), отдал поддельный паспорт Дуровой. Та заявила, что не вернет им паспорт, пока ей не заплатят <сумма 54>. С ее слов, деньги предназначались ей самой и людям, которые участвовали в выдаче паспорта. ФИО10, которого Беляков по телефону поставил в известность о требованиях Дуровой, платить отказался. Беляков сказал, что сам найдет деньги и улетел в <адрес>, однако через день вернулся оттуда с ФИО10. Тот разговаривал с Дуровой, предъявлял претензии по поводу отсутствия в полученном Беляковым паспорте отметки о регистрации ФИО3 по месту жительства в <адрес>, предлагал свои варианты передачи Дуровой дополнительных денег (через депозит после перепродажи квартиры). Дурова обещала оформить регистрацию, но настаивала на выплате ей дополнительных денег сразу, взамен угрожала аннулировать паспорт. Так и не договорившись с ней, ФИО10 и Беляков уехали. Но перед этим они угрожали ему (ФИО8) расправой, если он не убедит Дурову отдать паспорт. По настоянию ФИО10 он (ФИО8) написал расписку, в которой признал долг перед ФИО10 на сумму около <сумма 31>. В итоге он (ФИО8) пообещал Дуровой, что сам с ней рассчитается позже. После отъезда Белякова он (ФИО8) и Дурова ездили в полицию, где оформили временную регистрацию ФИО3 по месту жительства мужчины – знакомого Дуровой, которому он (ФИО8) заплатил за это <сумма 4>.

Получив от Дуровой паспорт на имя ФИО3 с фото Белякова и документ о временной регистрации, он (ФИО8) вернулся в <адрес>, где 11 мая 2017 года отдал эти документы ФИО10, а тот тут же в его присутствии передал паспорт на имя ФИО3 Белякову. По просьбе ФИО10 на другой день он (ФИО8) вместе с Беляковым вылетели в <адрес>, чтобы оформить доверенность на продажу квартиры ФИО3. Вдвоем они объездили несколько нотариальных контор, куда Беляков заходил один. Со слов Белякова, везде ему отказали в оформлении доверенности.

Только в июле-августе 2017 года он (ФИО8) узнал от ФИО10, что ДД.ММ.ГГГГ Беляков все-таки получил доверенность на продажу квартиры, а его (ФИО8) обманул, не сообщив об этом. 15 мая 2017 года квартиру ФИО3 уже переоформили на знакомого ФИО10.

ФИО10 в показаниях в суде, а также в подтвержденных им показаниях на предварительном следствии в качестве обвиняемого (т. 16 л.д. 66-69, 76-83, 103-109, 110-117, 124-126, в том числе на очных ставках с ФИО8 – т. 16 л.д. 118-122, Половцом – т. 18 л.д. 95-99 и Дуровой – т. 20 л.д. 46-52) сообщил те же сведения, что и ФИО8. Кроме того, ФИО10 пояснил, что в обмен на оплату им расходов Белякова и ФИО8, которые потребуются для переоформления квартиры ФИО3, они обещали ему после продажи квартиры возместить его затраты и дополнительно заплатить <сумма 38>. Деньги он (ФИО10) передавал ФИО8 наличными либо переводил на карту. Помимо квартиры, Беляков также предлагал завладеть деньгами ФИО3 на счетах, но он (ФИО10) отклонил это предложение. С Дуровой он встречался дважды. Первый раз, когда он с семьей отдыхал в <адрес>, по просьбе ФИО8 он приехал для разговора с Дуровой, которая ему сообщила, что знает, сколько они получат с продажи квартиры ФИО3. Ей было известно, что Беляков – не ФИО3, и паспорт на имя последнего будет поддельным, а нужен он (паспорт) для завладения названной квартирой. Когда Дурова отказалась вернуть Белякову и ФИО8 поддельный паспорт на имя ФИО3, Беляков, вернувшись в <адрес>, сказал ему (ФИО10), что при отказе от дальнейшего их финансирования они не вернут уже затраченные средства. Поэтому он с Беляковым прилетел в <адрес> для второго разговора с Дуровой. Высказывание им угроз ФИО8 в связи с требованием Дуровой денег ФИО10 отрицал. По его настоянию ФИО8 написал расписку с обязательством вернуть ему (ФИО10) около <сумма 31> – сумму его расходов. После того, как Беляков в тайне от ФИО8 и Дуровой ДД.ММ.ГГГГ оформил доверенность на представление интересов ФИО3 Шалявиным, он (ФИО10) предложил Белякову оформить квартиру на Половца, который проживал в доме ФИО10 в <адрес>, работал на него. Он (ФИО10) сказал Половцу, что необходимо незаконно оформить куплю-продажу по доверенности квартиры, собственник которой пропал, при этом Половец должен выступить в качестве подставного лица - покупателя. Половец согласился, так как финансово зависел от ФИО10; предполагалось, что он (ФИО10) отблагодарит Половца за эту услугу после продажи квартиры ФИО3 (т. 18 л.д. 97). 15 мая 2017 года он (ФИО10) привез на своей автомашине Половца к оговоренному с Беляковым месту встречи в <адрес>. Туда же приехали Беляков с Шалявиным, который вместе с Половцом подписал договор купли-продажи квартиры ФИО3, где Шалявин выступал как представитель собственника по доверенности, а Половец – как покупатель. При этом деньги никому по сделке не передавались и их передача вообще не планировалась. Затем Шалявин и Половец подали необходимые документы в регистрационный центр. Через несколько дней сделка была зарегистрирована. В том же составе (ФИО10 с Половцом и Беляков с Шалявиным) они приехали к регистрационному центру, Шалявин и Половец получили документы по сделке, в результате которой Половец стал собственником квартиры ФИО3. Последний не был снят с регистрационного учета в данной квартире, этим вопросом занимался Беляков. Он (ФИО10) в дальнейшем не интересовался продажей квартиры ФИО3, а когда летом 2017 года ему по этому поводу звонил риэлтор ФИО11, он велел ему разговаривать с Беляковым. Сам он (ФИО10) квартиру продавать не планировал.

Летом 2017 года Шалявин и Беляков сообщили ему, что им не выдают вклад ФИО3 в КПК <№1> требуют доверенность, в которой будет специально оговорено наименование этой кредитной организации. Он (ФИО10) посоветовал им оформить такую доверенность, что Беляков и сделал. Через некоторой время Шалявин забрал деньги ФИО3 из КПК <№1> С этих денег Беляков передал через ФИО21 для ФИО10 <сумма 31> в возмещение его (ФИО10) расходов в связи с приобретением права на квартиру ФИО3.

Согласно протоколу обыска в жилище ФИО10 оттуда, в числе прочего, изъята датированная ДД.ММ.ГГГГ расписка от имени ФИО8 о получении у ФИО10 <сумма 27>. В дальнейшем расписка осмотрена и приобщена к делу в качестве вещественного доказательства (т. 16 л.д.12-16, 203-208, 223, 224-226).

Согласно протоколу осмотра отчета по банковской карте ФИО10 он перечислил: с 02 марта 2017 года до 29 мая 2017 года ФИО8 - <сумма 47>; с 04 апреля 2017 до 03 июля 2017 года Белякову - <сумма 48> (т. 10 л.д. 8-29, л.д. 218-235).

Свидетель ФИО21 подтвердила показания ФИО10 о том, что по его просьбе получила от Белякова сверток, в котором, как она полагает, были деньги. Сверток она передала ФИО10.

В соответствии с протоколами выемки в ОП <№1> изъяты материал проверки по заявлению ФИО3 об утере паспорта (т. 3 л.д. 217-219); копия свидетельства о государственной регистрации права собственности ФИО6 на <адрес>; копии заявлений ФИО6 и ФИО3 о регистрации по месту пребывания (т. 3 л.д. 214-216).

При осмотре названных документов установлено, что 09 марта 2017 года ФИО3 обратился в ОП <№1> с заявлением об утере паспорта гражданина РФ, выданного ему отделом милиции администрации <адрес> ДД.ММ.ГГГГ. Заявителем представлена ксерокопия данного паспорта с фотографией Белякова. Участковым уполномоченным полиции ФИО5 у заявителя отобрано объяснение об обстоятельствах утери паспорта; в отношении него составлен протокол об административном правонарушении по ст. 19.16 КоАП РФ и вынесено постановление по делу об этом административном правонарушении.

При осмотре документов, относящихся к регистрации ФИО3 по месту пребывания, установлено, что 06 мая 2017 года ФИО6 обратился в отдел по вопросам миграции (ОВМ) ОП <№1> с заявлением о разрешении вселения ФИО3 в дом ФИО6 по указанному адресу с временной регистрацией по месту пребывания. Также осмотрена копия заявления о временной регистрации по тому же адресу от имени ФИО3 от ДД.ММ.ГГГГ (т. 5 л.д. 12-32).

В ходе выемки в ОВМ ОП <№2> изъято дело № о восстановлении утраченного паспорта ФИО3, форма № 1-П на имя ФИО3 на получение паспорта от ДД.ММ.ГГГГ и ответ из межмуниципального Управления МВД РФ <№3> отдела по вопросам миграции от ДД.ММ.ГГГГ (т. 5 л.д. 35-48).

Согласно протоколу осмотра (т. 5 л.д. 49-82) в изъятом деле о восстановлении утраченного паспорта имеется заявление от 09 марта 2017 года от имени ФИО3 о выдаче ему нового паспорта гражданина РФ взамен потерянного (л.д. 60). Рассмотрение заявления поручено сотруднику ФИО22 Заявителем представлены: две справки и талон-уведомление об обращении в территориальный отдел полиции с заявлением об утере паспорта; копия свидетельства о рождении ФИО3; выданная УУП ФИО5 справка о личности на имя ФИО3 с фотографией Белякова (л.д. 64); копии документов о привлечении ФИО3 к административной ответственности за утрату паспорта. Также в изъятом деле имеется копия формы 1-П о получении ФИО3 паспорта гражданина РФ от ДД.ММ.ГГГГ в МУ МВД РФ <№3> с фотографией ФИО3 (л.д. 74). В ходе проведения проверки по заявлению ФИО3 о выдаче нового паспорта в 2 ОМ <№4> направлен запрос о подтверждении принадлежности ФИО3 к гражданству РФ (л.д. 75). До получения ответа на этот запрос ФИО22 составлено, а врио начальника отдела ФИО14 утверждено, заключение о выдаче ФИО3 нового паспорта (л.д. 75-76). Согласно форме 1-П ДД.ММ.ГГГГ ФИО3 выдан новый паспорт гражданина РФ; в форме 1-П имеется фотография Белякова (л.д. 81-82). ДД.ММ.ГГГГ в ОВМ ОП <№2>, выдавший названный паспорт, из МУ МВД России <№3> поступил ответ на запрос, согласно которому не подтверждена тождественность фотографии, присланной с запросом (фото Белякова) и фотографии в форме 1-П о выдаче ФИО3 предыдущего паспорта в ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 77-80).

Письмо УМВД России по <адрес> подтверждает факт выдачи ДД.ММ.ГГГГ в ОВМ ОП <№2> паспорта гражданина РФ ФИО3 (т. 30 л.д. 27-28).

По показаниям свидетеля ФИО5, старшего участкового уполномоченного полиции ОП <№1>, 09 марта 2017 года в рабочее время к нему обратился мужчина, представившийся ФИО3. С ним была Дурова, с которой он (ФИО5) знаком по работе. Она подтвердила личность ФИО3. С их слов, ФИО3 приехал в <адрес> и потерял тут паспорт. При себе у заявителя была ксерокопия паспорта гражданина России на имя ФИО3. На тот момент доступа к единой российской базе данных паспортов в <адрес> не было. Он (ФИО5) проверил ФИО3 по местным учетам, отобрал у заявителя объяснение, оформил необходимый в таких случаях протокол об административном правонарушении (утере паспорта), выдал мужчине справку о его личности. С этими документами ФИО3 мог после уплаты штрафа обращаться за восстановлением потерянного паспорта. Свидетель настаивал на том, что помимо служебных, других отношений между ним и Дуровой не было. После предъявления ему детализации телефонных соединений абонентских номеров сотовых телефонов его и Дуровой за период с 25 марта 2016 года по 30 июля 2018 года ФИО5 пояснил, что все эти телефонные переговоры (в том числе в ночное время) связаны с обращениями к нему Дуровой за консультациями по работе.

Свидетеля ФИО22 в показаниях в суде и на предварительном следствии (т. 4 л.д. 52-56) пояснила, что 09 марта 2017 года к ней, на тот момент работавшей специалистом в отделе по вопросам миграции ОП <№2>, в связи с необходимостью получения нового паспорта взамен утерянного обратился мужчина, представившийся ФИО3. Как теперь ей известно, это был Беляков. Он предъявил документы на имя ФИО3: копию свидетельства о рождении, копию паспорта и документы, полученные им в территориальном отделе полиции, среди которых была справка о личности, выданная участковым уполномоченным. Она приняла у мужчины документы, а потом проводила по его заявлению проверку. В частности, она направляла запрос по месту выдачи ФИО3 последнего паспорта – в районный отдел полиции в <адрес>. Иногда для ускорения процедуры они практиковали, помимо направления запроса по почте, выдачу копии запроса заявителю на руки, чтобы он мог быстрее доставить запрос в отдел по месту последнего документирования паспортом. Как было в случае с ФИО3-Беляковым, она не помнит. В отведенный для проверки тридцатитидневный срок ответ из райотдела не поступил. Она сочла, что личность ФИО3 достаточно установлена имеющимися документами, и составила заключение о выдаче ФИО3 паспорта. Его (заключение) утвердила начальник отдела ФИО14, и паспорт был выдан ФИО3. Уже после этого поступил ответ на ее запрос из территориального отдела полиции, согласно которому в связи с давностью выдачи паспорта (более 15 лет) идентичность личности обратившегося к ней (ФИО22) заявителя фотографии ФИО3 в форме 1-П ДД.ММ.ГГГГ не подтверждена. Когда выяснилось, что паспорт на имя ФИО3 был выдан Белякову, работниками Следственного комитета проводилась проверка, по итогам которой в отношении нее (ФИО22) отказано в возбуждении уголовного дела за истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности.

Свидетель ФИО14, начальник отдела по вопросам миграции ОП <№2>, подтвердила показания ФИО22. Кроме того, ФИО14 пояснила, что по работе Дурова контролировала уборку помещений отдела полиции. По этим вопросам она (свидетель) 1-2 раза разговаривала с Дуровой.

Согласно заключениям судебных портретных экспертизы № 3732 от 19 сентября 2017 года и № 2063 от 06 июля 2018 года на фотографиях мужчин на копиях форм 1-П от ДД.ММ.ГГГГ и от ДД.ММ.ГГГГ изображены разные лица. При этом на фотографиях на копии формы 1-П от ДД.ММ.ГГГГ и во временном удостоверении личности гражданина РФ на имя Белякова А.В. изображено одно и то же лицо. Сравнивая представленные им фотографии Белякова с одной стороны и ФИО3 – с другой, эксперты пришли к выводу о том, что на этих группах фотографий изображены разные лица (т. 26 л.д. 235-267).

Допрошенная в качестве свидетеля ФИО23, до ДД.ММ.ГГГГ – работник УВМ УМВД России по <адрес>, показала, что весной 2017 года процедура получения гражданином РФ паспорта взамен утраченного регламентировалась Приказом ФМС России от 30 ноября 2012 года № 391. В частности, по этому Приказу личность заявителя должна быть идентифицирована. Справка о личности, которую гражданину может выдать участковый уполномоченный полиции по месту обращения с заявлением об утере паспорта, не является для работников отдела по вопросам миграции документом, удостоверяющим личность. В таком случае в территориальный орган полиции по месту выдачи последнего паспорта направляется запрос на идентификацию личности заявителя. До получения ответа на этот запрос выдавать гражданину паспорт нельзя.

Информация, представленная ОВМ МУ МВД России <№3>, подтверждает сведения, изложенные в показаниях ФИО23 относительно процедуры установления личности гражданина, обратившегося за получением паспорта взамен утраченного (т. 5 л.д. 5-11).

В соответствии с оглашенными в судебном заседании с согласия сторон показаниями на предварительном следствии свидетеля ФИО24, ведущего специалиста ОВМ ОП <№2>, в ДД.ММ.ГГГГ – ДД.ММ.ГГГГ, пока их отдел оказывал услуги по приобретению гражданства, к ним неоднократно приходила Дурова - приводила посетителей, занимала очередь, интересовалась вопросами уборки отдела, которую она контролировала (т. 3 л.д. 239-243).

По показаниям свидетеля ФИО6 в судебном заседании и на предварительном следствии (т. 4 л.д. 20-23), в мае 2017 года Дурова попросила его за вознаграждение в <сумма 4> временно (на год) зарегистрировать в жилом доме ФИО6, ФИО25 по адресу: <адрес>, ее знакомого, который, со слов Дуровой, не будет у них проживать. Он (ФИО6) согласился и приехал в отдел полиции. Перед зданием его встретили Дурова и мужчина кавказской внешности (как установлено – ФИО8), который подтвердил историю, рассказанную Дуровой, показал паспорт ее знакомого. Он (ФИО6) и Дурова зашли в помещение паспортного стола, там Дурова объяснила сотруднице цель их визита. По указанию сотрудницы он (ФИО6) подписал заявление с разрешением на вселение знакомого Дуровой в дом ФИО6, ФИО25, внес данные об этом мужчине в домовую книгу. Сотрудница выдала ему (ФИО6) свидетельство о временной регистрации знакомого Дуровой, которое он вложил в паспорт этого знакомого и отдал Дуровой или мужчине с кавказской внешностью. Тот заплатил ему (ФИО6) обещанные Дуровой деньги.

Свидетель ФИО25, жена ФИО6, подтвердила его показания.

Согласно показаниям свидетеля ФИО13, весной 2017 года она работала специалистом в ОВМ ОП <№1>, занималась регистрационным учетом граждан по месту жительства. В связи с большим потоком заявителей она не помнит конкретного случая оформления временной регистрации ФИО3 по месту жительства ФИО6 ДД.ММ.ГГГГ. Судя по подписям в представленных ей документах об этой регистрации (т. 5 л.д. 21-23), документы принимала она. Свидетель настаивала на том, что при подаче документов присутствовали, как это требуют нормативные документы, оба заявителя (и ФИО6, и ФИО3). Была ли при этом Дурова, она (ФИО13) не помнит. Дурова несколько раз обращалась к ней по служебным вопросам, неоднократно она видела Дурову в их отделе. Неслужебных отношений между ними нет. После предъявления ей детализации телефонных соединений абонентских номеров сотовых телефонов ее и Дуровой за период с 10 апреля 2016 года по 15 ноября 2018 года ФИО13 пояснила, что все эти телефонные переговоры связаны с обращениями к ней Дуровой за консультациями по работе.

В судебном заседании с согласия сторон оглашены показания свидетеля ФИО26 на предварительном следствии, согласно которым ДД.ММ.ГГГГ она работала начальником ОВМ ОП <№1>. После предъявления ей заявления ФИО3 о регистрации по месту пребывания в доме ФИО6 от ДД.ММ.ГГГГ (т. 5 л.д. 23) ФИО26 пояснила, что не помнит обстоятельств оформления этого заявления, но судя по ее подписи, решение о временной регистрации ФИО3 утверждала она. Документы по данному факту принимались специалистом ФИО13. Присутствие обоих заявителей при оформлении документов обязательно (т. 4 л.д. 47-51).

В соответствии с протоколом выемки в межмуниципальном отделе по <адрес> и <адрес> Управления Росреестра по <адрес> изъято дело правоустанавливающих документов на объект недвижимости по адресу: <адрес> (т. 9 л.д. 52-56).

В ходе осмотра данного дела установлено, что 15 мая 2017 года Шалявин и Половец обратились в ФГБУ <МФЦ> с заявлениями на государственную регистрацию перехода права собственности на <адрес> от ФИО3 к Половцу. Шалявиным представлена нотариальная доверенность от ДД.ММ.ГГГГ, выданная в <адрес>, которой ФИО3 уполномочивает его (Шалявина) представлять свои интересы. Заявителями, среди прочего, представлены: договор купли-продажи названной квартиры, в котором ФИО3 выступает продавцом, от лица которого действует по доверенности Шалявин, а Половец – покупателем; передаточный акт на квартиру; правоустанавливающие документы, подтверждающие право собственности ФИО3 на квартиру. Государственная регистрация перехода права собственности на Половца произведена 25 мая 2017 года (т. 9 л.д. 57-103).

Свидетель ФИО27 – специалист МФЦ, принимавшая у Шалявина и Половца документы на государственную регистрацию перехода права собственности, показала, что не помнит конкретных обстоятельств этого приема, но подписи в документах ее. В таких случаях она удостоверяет личности заявителей по документам (паспортам), проверяет, если это требуется, полномочия (доверенности) и формирует заявления, на которых расписываются продавец и покупатель. Затем заявления со всеми документами направляются в регистрирующий орган. После принятия этим органом решения документы возвращаются в МФЦ, где вручаются заявителям.

Согласно показаниям свидетеля ФИО54 на предварительном следствии, оглашенным в суде с согласия сторон, работая специалистом МО Управления Росреестра по <адрес> и <адрес>, она проводила правовую экспертизу документов, поступивших из МФЦ по <адрес> о купле-продажи <адрес> ДД.ММ.ГГГГ. Так как комплект документов был полным, оснований для отказа в регистрации перехода права собственности от продавца к покупателю не имелось, ДД.ММ.ГГГГ она зарегистрировала такой переход от ФИО3 к Половцу. Для выдачи заявителям пакет документов был отправлен в МФЦ (т. 9 л.д. 106-109).

В соответствии с выписками из ЕГРН собственником квартиры по адресу: <адрес>, общей площадью <данные изъяты>, в период с ДД.ММ.ГГГГ до ДД.ММ.ГГГГ являлся ФИО3 (т. 9 л.д. 137-138), а с ДД.ММ.ГГГГ - Половец В.П. Основание перехода права собственности - договор купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ (т. 9 л.д. 139-142, т. 18 л.д. 240-241).

Согласно данным Росреестра кадастровая стоимость названной квартиры - <сумма 49> (т. 2 л.д. 137-139).

Представитель потерпевшего - МО <данные изъяты> - ФИО28, показания которой на предварительном следствии оглашены в суде с согласия сторон, пояснила, что в случае смерти собственника жилья, у которого отсутствуют наследники, имущество может перейти в собственность муниципального образования (т. 3 л.д. 44-55).

Свидетель ФИО29, старший специалист ОВМ ОМВД России по <адрес>, после предъявления ей копии паспорта на имя ФИО3 с фотографией Белякова (т. 21 л.д 79-80) показала, что штамп о регистрации ФИО3 по месту жительства в <адрес> в данном паспорте проставлен ею. Она не помнит обстоятельств, при которых это сделала. Но, судя по внешнему виду штампа, это произошло в период от выдачи паспорта (как установлено – ДД.ММ.ГГГГ) до ДД.ММ.ГГГГ, когда она ушла в декретный отпуск. Чтобы проставить штамп о регистрации во вновь выданный паспорт гражданин либо обращается к паспортистке по месту жительства, либо сам является в ОВМ.

По показаниям свидетеля ФИО30, по просьбе своей бывшей жены, ФИО18, он давал ей контакты ФИО11, занимавшегося риелтерскими операциями, так как сожитель ФИО18 - Шалявин собирался продавать свою квартиру. К этой сделке имел отношение знакомый Шалявина по кличке <данные изъяты> (Беляков). Позже ФИО11 рассказал ему (ФИО30), что Беляков обращался к ФИО11 с предложением о продаже еще одной квартиры.

Свидетель ФИО11 в судебном заседании и на предварительном следствии (т. 3 л.д. 140-144, 153-155, 156-161, 162-165) показал, что познакомился с Беляковым и ФИО10, когда по просьбе ФИО30 помогал Шалявину в продаже его квартиры. ДД.ММ.ГГГГ Беляков и Шалявин предложили ему за <сумма 50> заняться продажей еще одной квартиры – по адресу: <адрес>. Со слов Белякова, хозяин квартиры уехал в <данные изъяты>, у него проблемы со здоровьем. Беляков вручил ему <сумма 51> для размещения объявления о продаже в Интернете, ключи от квартиры, документы на нее. Он (ФИО11) поместил в Интернете объявление о продаже квартиры за указанную Беляковым цену – <сумма 52>, приводил покупателей для осмотра квартиры, но та не продавалась, и он несколько раз по указанию Белякова снижал стоимость. При этом Беляков торопил его с продажей.

Наконец через риелтора ФИО31 нашлись покупатели, согласившиеся купить квартиру за <сумма 53>. Беляков одобрил эту цену. Он (ФИО11) передал полученные от Белякова документы на квартиру ФИО31, та сделала копии, а оригиналы так и остались дома у ФИО11, а позже были изъяты при обыске. Он (ФИО11) сообщил Белякову, что продавец должен встретиться с риелторами покупателя.

Встреча состоялась в ДД.ММ.ГГГГ, Беляков явился к офису ФИО31 с Половцом, но в сам офис идти отказался. Когда он (ФИО11) стал выяснять у Белякова, как быть с тем, что в квартире зарегистрирован прежний собственник, имеется задолженность по коммунальным платежам, Беляков сказал, что собственник квартиры Половец, он этим и будет заниматься. Половец занервничал, начал высказывать претензии Белякову, в том числе заявил, что не будет ничего подписывать, пока ему не заплатят, а всеми вопросами будет заниматься ФИО10.

ФИО11 привел Половца к ФИО31, она и ее юрист ФИО32 выясняли у Половца вопросы, относящиеся к продаже квартиры, в том числе сказали, что требуется согласие супруги Половца на продажу. После визита к ФИО31, они (ФИО11 и Половец) поговорили с ФИО10. Тот сослался на занятость, обещал все обговорить позже и вместе с Половцом уехал. ФИО31 говорила ему, что покупатели уже передали ей задаток.

По просьбе ФИО31 он (ФИО11) и Половец ходили в банк, чтобы открыть на Половца счет, куда покупатели смогут перевести деньги по договору. В банк Половца привез ФИО10.

В дальнейшем Беляков и ФИО10 на связь с ним (ФИО11) не выходили, в ДД.ММ.ГГГГ он узнал о задержании Белякова и Шалявина, увидел, что продаваемая им квартира опечатана, о чем сообщил ФИО31, и ее клиенты отказались от покупки.

В соответствии с документами о результатах оперативно-розыскной деятельности, в ходе наблюдения за Беляковым установлено, что ДД.ММ.ГГГГ у <адрес> (адрес офиса ФИО31) он, Половец и ФИО11 обсуждали денежные вопросы, коммунальную задолженность. При этом Половец заявил, что «пока ему не заплатят, он ничего подписывать не будет». После этого Половец и ФИО11 зашли в здание, а Беляков уехал и примерно через час встретился с Половцом, ФИО10 и неизвестным мужчиной (т. 6 л.д. 153-155, 158-164).

Согласно протоколу обыска в жилище ФИО11 изъяты документы в отношении <адрес>, в том числе: нотариально удостоверенная доверенность от ДД.ММ.ГГГГ от ФИО3 Шалявину, договор купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ с передаточным актом, копия свидетельства о регистрации ФИО3 по месту пребывания в доме ФИО6, ФИО25 ДД.ММ.ГГГГ, заверенная копия и оригинал свидетельства о государственной регистрации права собственности ФИО3 на квартиру от ДД.ММ.ГГГГ и др. Также изъяты ключи от этой квартиры и договор сберегательного счета, открытого Половцом в отделении <банк №1> в <адрес> ДД.ММ.ГГГГ (т. 8 л.д. 97-101).

Названные документы и предметы осмотрены и приобщены к делу в качестве вещественных доказательств (т. 8 л.д. 104-139, 140-142).

Свидетели ФИО31 и ФИО32 подтвердили сообщенные ФИО11 сведения и, кроме того, пояснили, что они отговаривали своих клиентов, ФИО33, ФИО34, от покупки предложенной ФИО11 квартиры. Их (ФИО31 и ФИО32) настораживало то, что прежний собственник – ФИО3, получил в <адрес> новый паспорт и там же вскоре выдал генеральную доверенность Шалявину на распоряжение своим имуществом. По этой доверенности в очень короткий срок квартира была продана Половцу. Но ФИО33, ФИО34 настаивали на покупке, их устраивала низкая цена за квартиру. Они даже внесли задаток (<сумма 54>), который ФИО31 должна была передать собственнику квартиры после разрешения им всех вопросов (снятие с регистрационного учета прежнего собственника, оплата задолженностей по коммунальной плате и др). В числе этих вопросов было согласие супруги Половца на продажу, которое в итоге было им передано.

По показаниям свидетеля ФИО7, директора КПК <№1>, данная организация занимается, в том числе привлечением средств граждан под проценты. В КПК хранились сбережения ФИО3, который последний раз появлялся у них в офисе ДД.ММ.ГГГГ. Тогда ФИО3 говорил, что собирается переезжать из <адрес> на <адрес>. ДД.ММ.ГГГГ к ним офис пришел Шалявин. Он заявил, что является племянником ФИО3, тот поручил ему закрыть вклад в КПК. Шалявин показал доверенность на распоряжение имуществом ФИО3, документы на его квартиру, еще какое-то имущество, рассказывал подробности о ФИО3, из которых следовало, что они близко общаются. Узнав у ФИО7, что в случае выдачи ему денег ФИО3, оригинал доверенности останется в офисе КПК, Шалявин ушел. В следующий раз он вновь пришел в офис 06 июля 2017 года с другой доверенностью, там было оговорено именно получение денег в КПК <№1> По расходно-кассовым ордерам Шалявину было выдано <сумма 6> (<сумма 2> вклад ФИО3 и <сумма 7> – проценты по вкладу).

К делу приобщены копии: устава КПК <№1> и свидетельства о его государственной регистрации; договора от ДД.ММ.ГГГГ о передаче личных сбережений ФИО3 в сумме <сумма 2> в КПК <№1> заявления Шалявина от ДД.ММ.ГГГГ о расторжении договора от ДД.ММ.ГГГГ и выплате ему денег по вкладу; доверенности Шалявину на представление интересов ФИО3 в КПК <№1> (удостоверена нотариусом в <адрес> ДД.ММ.ГГГГ); паспорта Шалявина; расходно-кассовых ордеров о получении Шалявиным <сумма 2> и <сумма 7> (т. 21 л.д.9-41, 42, 43, 47-48, 49, 51, 52, 53).

Согласно информации нотариальной палаты <адрес> ДД.ММ.ГГГГ в ДД.ММ.ГГГГ лицу, представившемуся ФИО3, нотариусом выдана доверенность, по которой Шалявин уполномочен представлять интересы ФИО3 в КПК <№1> (т. 30 л.д. 22-26).

Будучи допрошен в качестве свидетеля в суде и на предварительном следствии (т. 23 л.д. 4-7, 14-16) ФИО35, начальник сектора противодействия мошенничеству Управления безопасности ПАО <банк №1>, показал, что согласно сохранившимся в банке документам, у ФИО3 имелся банковский счет, на который ежемесячно поступала его пенсия. По распоряжению ФИО3 эти деньги перечислялись на депозитный счет (вклад <вклад №2> - см. вклад-2 в описании преступления). Также у ФИО3 был еще депозитный счет (вклад <вклад №3> – см. вклад-1 в описании преступления).

13 мая 2017 года ФИО3 обратился во внутреннее структурное подразделение (ВСП) <№3> по адресу: <адрес>, с заявлением о блокировке трех банковских карт и досрочном перевыпуске одной из них в связи с утратой. ДД.ММ.ГГГГ ему выдана новая карта (см. карта-4 в описании преступления).

ДД.ММ.ГГГГ к карте, полученной ФИО3 ДД.ММ.ГГГГ (карта-4) подключена услуга <данные изъяты> на абонентский номер №. Это приложение использовалось для перевода денег со вклада-2 на счет по банковской карте-4. По этой карте производились платежи и снятия наличных.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО3 в ВСП <№1> закрыл счет по вкладу-1 со снятием денежных средств в размере <сумма 8>.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО3 в ВСП <№3> закрыл счет по одной из заблокированных ДД.ММ.ГГГГ банковских карт (см. карта-3 в описании преступления) со снятием <сумма 10>.

Даты в выписках по счетам могут иметь расхождения из-за разницы в обработке информации о транзакциях. Часть документов по указанным операциям не сохранилась.

Свидетель ФИО36 показала, что в ДД.ММ.ГГГГ работала менеджером в ВСП <№3> (<адрес>). Она не помнит обстоятельств обслуживания ею клиента ФИО3 ДД.ММ.ГГГГ, но, судя по представленным ей документам (т. 23 л.д. 118-119), в этот день она работала по заявлению ФИО3 о закрытии трех его банковских карт. В таких ситуациях она устанавливает личность клиента по предъявленному им паспорту. Если гражданин поменял паспорт, он должен обратиться в банк с заявлением о соответствующем изменении информации, либо менеджер находит в новом паспорте данные старого паспорта, проверяет эти данные по базе <банк №1> и при совпадении указывает в заявлении данные старого паспорта. Если клиент предъявляет доверенность на представление интересов другого лица, данный факт в обязательном порядке отражается менеджером в заявлении. Поскольку в данном случае в заявлении ФИО3 о закрытии карты не указано на представление клиентом доверенности, а приведены паспортные данные самого ФИО3, значит, в банк обращалось именно лицо, представившее паспорт на имя ФИО3. Иногда она (ФИО36) передавала клиенту заполненное заявление и отлучалась по служебным делам, а потом забирала уже подписанное заявление, то есть не всегда контролировала подписание заявления лично клиентом.

Согласно протоколу выемки в <данные изъяты> отделении ПАО <банк №1> изъяты документы о счетах ФИО3, которые в дальнейшем осмотрены и приобщены к делу в качестве вещественных доказательств (т. 23 л.д. 35-38, 64-120, 121-123).

В соответствии с сообщениями ПАО <банк №1> к банковской карте ФИО3 (карта-4 в описании преступления) ДД.ММ.ГГГГ подключена услуга <данные изъяты> на абонентский номер № (т. 10 л.д. 3); ДД.ММ.ГГГГ заблокированы две банковские карты ФИО3 (карты 2 и 3 в описании преступления), в отношении еще одной карты (карта-1 в описании преступления) указано на ее потерю (т. 10 л.д 5).

ПАО <банк №1> представлены отчеты по счетам ФИО3, связанным с его банковскими картами-1, -2, -3 и -4, вкладами-1 и -2, а также по счету, на который поступала пенсия (т. 10 л.д. 39-42, 43-47, 48-52, 53-55, 56-63, 64-70, 71-74, 77-84, 85-92, 93-103, 110-126, 157-169). Эти отчеты осмотрены (т. 10 л.д. 8-29). Как видно из содержания отчетов и протокола их осмотра:

- с банковской карты-4 в период с 18 мая 2017 года по 16 июня 2017 года путем оплаты товаров и услуг, снятия наличных в банкоматах израсходовано <сумма 11>;

- с 17 июня 2017 года до 19 июня 2017 года со счета по вкладу-2 на банковскую карту-4 по системе <№1> переведено <сумма 13>;

- в период с 18 июня 2017 года до 24 июля 2017 года с банковской карты-4 путем оплаты товаров и услуг, снятия наличных в банкоматах израсходовано <сумма 14>;

- 26 июня 2017 года закрыт счет по вкладу-1, снято наличными <сумма 8> (т. 10 л.д. 89);

- 29 июня 2017 года закрыт счет по вкладу-2, снято наличными <сумма 9> (т. 10 л.д. 89 оборот);

- в тот же день закрыт счет по банковской карте-3, снято наличными <сумма 10>.

Свидетель ФИО37, начальник отделения социального обеспечения пенсионеров и членов их семей военного комиссариата <адрес>, показания которой на предварительном следствии оглашены в суде с согласия сторон, пояснила, что согласно материалам пенсионного личного дела ФИО3, он являлся получателем пенсии Министерства обороны РФ, которая ежемесячно поступала на его банковский счет. С 01 февраля 2017 года размер пенсии составил <сумма 12>. Военкомат получил документы о смерти ФИО3 в сентябре 2017 года и направил в банк распоряжение о списании денег, находящихся на счете ФИО3. Банком списано (то есть возвращено в бюджет) <сумма 55>. С учетом особенностей начисления пенсии, в случае смерти ФИО3 29 января 2017 года деньги, которые поступали на его счет в качестве пенсии с февраля 2017 года по сентябрь 2017 года, в общей сумме <сумма 56> (8 месяцев по <сумма 12>, за вычетом денег, списанных банком по распоряжению военкомата) принадлежали Министерству обороны РФ (т. 23 л.д. 130-134).

В ходе выемки у ФИО37 изъято пенсионное личное дело военного пенсионера ФИО3, которое осмотрено и приобщено к делу в качестве вещественного доказательства (т. 23 л.д. 145-151, 152-261, 262-263).

Представитель потерпевшего - Министерства обороны РФ - ФИО2 подтвердила сообщенные ФИО37 сведения.

В деле имеются данные о совершении ФИО3, Беляковым, ФИО8 и ФИО10 следующих перелетов:

- ДД.ММ.ГГГГ Беляковым и ФИО8 - <адрес> - <адрес>;

- ДД.ММ.ГГГГ Беляковым - <адрес> - <адрес>;

- ДД.ММ.ГГГГ ФИО8 - <адрес> - <адрес>;

- ДД.ММ.ГГГГ ФИО8 - <адрес> - <адрес>;

- ДД.ММ.ГГГГ ФИО8 - <адрес> - <адрес>;

- ДД.ММ.ГГГГ Беляковым и ФИО8 - <адрес> - <адрес>;

- в тот же день Беляковым - <адрес> - <адрес>;

- ДД.ММ.ГГГГ Беляковым и ФИО10 - <адрес> - <адрес>;

- ДД.ММ.ГГГГ Беляковым и ФИО10 <адрес> - <адрес>;

- ДД.ММ.ГГГГ ФИО8 - <адрес> – <адрес>;

- ДД.ММ.ГГГГ Беляковым и ФИО8 - <адрес> – <адрес>;

- в тот же день ими же – <адрес> - <адрес>;

- ДД.ММ.ГГГГ ФИО3 – <адрес> – <адрес>;

- ДД.ММ.ГГГГ им же – <адрес> – <адрес> (т. 5 л.д. 154-185, 188-203, 206-216, 218-231, 249-250, т. 24 л.д. 28-30, т. 29 л.д. 233-262, т. 30 л.д. 1-4, 7-13).

Согласно протоколу обыска в жилище Белякова по адресу: <адрес>, среди прочего изъяты кошелек ФИО3, его фотографии на документы, адресованный ему конверт с открытками (т. 6 л.д. 34-51). Эти предметы осмотрены и приобщены к делу в качестве вещественных доказательств (т. 7 л.д. 21-64, 76, 79, 81, 82, 219-251).

В ходе выемки в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по <адрес> изъят мобильный телефон, принадлежащий Дуровой Е.С. (т. 5 л.д. 88-90). В ходе его осмотра установлено, что в абонентской книге записаны контакты ФИО8, ФИО5 и ФИО13; в памяти телефона имеется переписка с первыми двумя абонентами. Телефон приобщен к делу в качестве вещественного доказательства (т. 5 л.д. 91-137, 138-141)

Также осмотрена и приобщена к делу в качестве вещественного доказательства информация о соединениях абонентских номеров ФИО3, Белякова, Шалявина, Манько, ФИО8, Дуровой (т. 24 л.д. 225-237, 238-241).

Помимо показаний подсудимого Манько об обстоятельствах совершения им кражи телевизора из квартиры ФИО3, а также приведенных выше показаний свидетеля ФИО12 о том, как Манько подарил ей телевизор, который позже изъяли работники полиции, виновность Манько в названном преступлении подтверждается следующими доказательствами.

В соответствии с оглашенными в судебном заседании с согласия сторон показаниями свидетеля ФИО19, матери ФИО12, дочь и ее тогдашний сожитель Павел (Манько) принесли ей телевизор <модель телевизора> Со слов Манько, телевизор ранее принадлежал ему (т. 8 л.д. 187-191).

Как видно из протокола обыска в квартире ФИО12 и ФИО19, оттуда изъят телевизор <модель телевизора> (т. 8 л.д. 183- 186).

Согласно справке стоимость бывшего в употреблении телевизора марки <модель телевизора>, ДД.ММ.ГГГГ года выпуска, по состоянию на январь-февраль 2017 года составляет <сумма 57> (т. 8 л.д. 193).

Изъятый при обыске телевизор осмотрен и приобщен к делу в качестве вещественного доказательства (т. 8 л.д. 201-214, 215-218).

Исследованные доказательства суд оценивает как относимые, допустимые, достоверные, а в совокупности достаточные для вывода о виновности подсудимых. Показания Белякова, Манько, Половца, Шалявина, Дуровой, ФИО8 и ФИО10 при этом достоверны лишь в части, которая не противоречит установленным судом обстоятельствам дела.

Доводы Белякова о своей невиновности сводятся к следующему: он не организовывал убийство ФИО3, которое совершено Манько в ссоре с потерпевшим; он не причастен к мошенничеству с квартирой ФИО3 – его совершили ФИО10 и ФИО8; показания всех допрошенных по делу лиц об обратном – результат оговора с их стороны.

Эти заявления подсудимого и аналогичные доводы его защитника опровергаются приведенными выше доказательствами. Показания Манько и Прокопа о роли Белякова в убийстве, а ФИО10, ФИО8 – о его роли в мошенничестве последовательны и логичны. Они согласуются как между собой, так и с иными доказательствами, в том числе с показаниями свидетеля ФИО16, которому Беляков еще до убийства рассказывал, что нашел похожего на себя внешне мужчину, квартиру которого хочет продать по его паспорту; сведениями о перечислении и передаче Беляковым денег Манько и Прокопу; показаниями Шалявина о предложении Белякова совершить мошенничество с квартирой ФИО3 и его вкладами; показаниями Шалявина, ФИО4 и ФИО9 о действиях Белякова по сокрытию трупа и иных следов преступления.

Содержание названных доказательств указывает на то, что именно Беляков, осведомленный об отсутствии у ФИО3 родственников и о его намерении изменить место жительства, решил использовать внешнее сходство с ФИО3 для приобретения права на его квартиру. Для этого Беляков нанял за вознаграждение Манько и Прокопа, которые убили ФИО3. После убийства Беляков принял меры к сокрытию следов преступления, в частности труп спрятал неподалеку от своего дома в <адрес>, завладел документами на квартиру и иное имущество ФИО3. При содействии других лиц, включая Дурову, Беляков получил подложный паспорт на имя ФИО3, который использовал для оформления доверенности на Шалявина. По этой доверенности при помощи Шалявина, Половца и иных лиц Беляков добился перехода права собственности на квартиру от ФИО3 к Половцу. После этого соучастники, в их числе Беляков и Половец, попытались продать квартиру, за которую покупатели ФИО33, ФИО34 (клиенты риелтора ФИО31) уже внесли задаток. Сделка не состоялась только потому, что действия виновных были выявлены и пресечены правоохранительными органами.

Показания Белякова, согласно которым ФИО10 уверил его, что квартира не будет продана, видимость сделки с ней нужна ему (ФИО10) для получения денег в своей фирме на время, голословны и ничем не подтверждены.

При этом суд отмечает, что преступление в отношении квартиры было окончено с момента перехода права собственности на нее с ФИО3 на Половца. Тот факт, что квартира не была продана ФИО33, ФИО34, на юридическую оценку действий виновных не влияет. Однако сама по себе попытка продажи и роль в ней каждого из подсудимых установлены на основании показаний свидетелей ФИО11, ФИО31, ФИО32 и документов об открытии Половцом сберегательного счета в банке.

Инициатива продажи квартиры исходила от Белякова, он вел с ФИО11 переговоры о цене квартиры, одобряя ее снижение, контролировал ход продажи, приводил на встречу с представителями покупателей Половца как собственника квартиры.

Показания Белякова о том, что деньги Манько и Прокопу он передавал не в уплату за убийство, а по другим мотивам, действия по уничтожению трупа предпринимал Манько, а не Беляков – опровергаются приведенными показаниями Манько и Прокопа, согласующимися с показаниями Шалявина, ФИО9, ФИО4 и ФИО20.

Показания Белякова о том, что ДД.ММ.ГГГГ в <адрес> у него не было на руках поддельного паспорта на имя ФИО3 и заявление в <банк №1> о перевыпуске банковских карт потерпевшего подавал Шалявин, используя доверенность, полученную Беляковым в <адрес> ДД.ММ.ГГГГ, опровергнуты показаниями свидетелей ФИО35 и ФИО36, показаниями Шалявина об обстоятельствах, при которых он по просьбе Белякова подписал названное заявление. Вопреки утверждениям Белякова, банковская карта-4 была перевыпущена не спустя 40 дней после подачи заявления, а уже 18 мая 2017 года, и с того же дня Беляковым расходовались деньги со счета, связанного с этой картой.

В судебном заседании по ходатайству Белякова к делу приобщены два письма от имени Прокопа и Манько. Беляков заявил, что получил эти письма, находясь в следственном изоляторе, в них Прокоп и Манько признали, что оговорили его в организации убийства, которое на самом деле совершил Манько.

Подсудимый Прокоп показал, что написал Белякову представленное тем письмо под давлением с его стороны. Беляков убедил его, что версия о совершении убийства ФИО3 одним Манько в ссоре, поможет им (Белякову и Прокопу) избежать уголовной ответственности, а Манько будет привлечен только по ч. 1 ст. 105 УК РФ. В дальнейшем он (Прокоп) решил не поддаваться на уговоры Белякова и рассказывать правду о его, своей и Манько ролях в убийстве.

Подсудимый Манько заявил, что представленное Беляковым письмо якобы от его имени он (Манько) не писал.

Оценивая названные письма, суд обращает внимание на то, что факт оказания Беляковым воздействия на участников производства по делу установлен исследованными доказательствами. Так, Манько и Прокоп еще на предварительном следствии сообщали, что Беляков принуждает их изменить показания – заявить о том, что Манько убил ФИО3 в ссоре. Шалявин показал, что Беляков шантажировал его, принуждая изменить показания в его (Белякова) пользу. Такие же показания дал ФИО8. В деле имеется письмо Белякова из следственного изолятора ФИО18, в котором он просит передать ему номер телефона ФИО10 (т.3 л.д. 89-93).

Свидетель обвинения ФИО38, который не сообщил сведений, имеющих существенное значение для установления подлежащих доказыванию обстоятельств, при допросе в судебном заседании на вопрос Белякова пояснил, что в его присутствии мужчина, торговавший арбузами в <адрес> (ФИО8), требовал от Белякова отчета о продаже квартиры ФИО3.

В дальнейшем выяснено, что до допроса ФИО38 в суде он длительное время содержался в одной камере ФКУ СИЗО-1 с Беляковым. Причем сам ФИО38 данное обстоятельство отрицал, что свидетельствует о недостоверности его показаний.

Таким образом, помимо показаний Белякова и представленных им же писем, версия о том, что Манько убил ФИО3 в ссоре из личной неприязни, ничем не подтверждена. Напротив, она опровергнута приведенными выше доказательствами виновности Белякова. В связи с изложенным суд считает, что представленные Беляковым письма от имени Прокопа и Манько не влияют на правильность установления судом фактических обстоятельств дела и не опровергают вывод о виновности подсудимых.

Показания подсудимой Дуровой о том, что: она не была осведомлена о личности Белякова (считала, что он – ФИО3) и о его намерении завладеть квартирой ФИО3; не получала за свои действия <сумма 3> и не требовала от соучастников дополнительных денег; не передавала доверенности на распоряжение имуществом ФИО3; Беляков присутствовал при временной регистрации по месту жительства у ФИО6, - опровергаются показаниями Белякова, ФИО8 и ФИО10, согласующимися с показаниями свидетелей ФИО5 и ФИО6 о роли Дуровой в оформлении документов на лицо, представившееся ФИО3.

Ссылка Дуровой на показания свидетеля ФИО39, жены ФИО10 которая в судебном заседании пояснила, что, находясь с семьей в <адрес>, муж никуда от нее не отлучался, не имеет доказательственного значения, так как факт двух встреч Дуровой с ФИО10 подтверждается, помимо его показаний, ФИО8 и не отрицается самой Дуровой.

Беляков, ФИО8 и ФИО10 настаивали на том, что Дурова знала о подложности паспорта на имя ФИО3 с фотографией Белякова и о цели их действий, для которой требуется этот паспорт.

Беляков пояснил, что не рассказывал Дуровой о планах совершить мошенничество в отношении квартиры и не слышал, как это делал ФИО8. Эти показания Белякова недостоверны, так как даны им с целью самому избежать ответственности за преступление.

По показаниям ФИО8, в первом же телефонном разговоре он сообщил Дуровой, что им необходим подложный паспорт. По прибытию в <адрес>, Беляков ввел Дурову в курс относительно целей получения паспорта, затем сам ФИО8 подтвердил ей эту информацию (т. 19 л.д. 118).

При этом согласно показаниям Белякова, ФИО8 и ФИО10, в ходе переговоров с ними, пытаясь добиться от них дополнительных денег за поддельный паспорт, Дурова проявляла осведомленность о том, что этот паспорт будет использоваться для приобретения права на квартиру потерпевшего.

В прениях адвокат Сапронов сослался на показания ФИО8 в качестве подозреваемого от 27 сентября 2018 года (т. 19 л.д. 41-49), в которых тот пояснял, что Беляков представился Дуровой ФИО3. Эти показания ФИО8 суд считает недостоверными, так как первоначально он пытался избежать уголовной ответственности. Данный факт подтвердил сам ФИО8 в судебном заседании. В дальнейшем ФИО8 заключил соглашение о сотрудничестве со следствием и занял позицию, которой придерживался и в судебном заседании.

Сам по себе тот факт, что ФИО8 и ФИО10 заключили названные соглашения и в судебном заседании допрашивались в этом качестве – не как подсудимые, а как лица, в отношении которых дела выделены в отнольное производство, вопреки мнению подсудимых Белякова, Дуровой и их защитников, не может быть истолкован как свидетельство недостоверности показаний ФИО8 и ФИО10. Возможность использования такого рода показаний прямо установлена законом. В той части, в которой показания ФИО8 и ФИО10 соответствуют установленным судом фактическим обстоятельствам дела, они подтверждаются остальными приведенными выше доказательствами, и оцениваются судом как допустимые и достоверные доказательства.

Показания ФИО8 о том, что Беляков писал заявления о восстановлении паспорта при втором их прилете в <адрес>, опровергаются сведениями об авиаперелетах ФИО8 и Белякова и документами об обращении Белякова от имени ФИО3 в ОП № 2 и ОП <№1> ДД.ММ.ГГГГ. Эти расхождения не ставят под сомнения показания ФИО8 в целом, они объясняются давностью описываемых событий.

Также не свидетельствует о недостоверности показаний ФИО10 вообще и тот факт, что он отрицал действия по продаже квартиры ФИО3, хотя в действительности они имели место.

Беляков и ФИО8, не будучи жителями <адрес>, пояснили, что <сумма 3> за помощь Дуровой в изготовлении подложного паспорта и за полученные от нее доверенности (которые, как потом выяснил ФИО10, были поддельными) были переданы ей в ДД.ММ.ГГГГ года в кафе, когда они отмечали ее день рождения. Адрес кафе и его название были установлены в ходе следственных действий в ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ. Сама Дурова не отрицала, что ДД.ММ.ГГГГ отмечала свой день рождения с Беляковым и ФИО8 в одном из кафе в <адрес>.

При таких обстоятельствах довод Дуровой о неправильном установлении названия этого кафе существенного значения для дела не имеет.

Как видно из детализации телефонных соединений Дуровой, она поддерживала контакты с ФИО5 и ФИО13, вела с ними продолжительные телефонные переговоры, с ФИО5 – и в ночное время. Кроме того, по роду деятельности Дурова имела доступ в помещения отделов полиции. Поэтому, с учетом установленных судом действий Дуровой, доводы подсудимой и ее защитника о том, что она не имела возможности оказать какую-либо помощь Белякову в получении паспорта, не опровергают выводы суда.

Показания свидетеля ФИО13 и подсудимой Дуровой о том, что Беляков присутствовал при оформлении временной регистрации по месту жительства ДД.ММ.ГГГГ, недостоверны. Они опровергаются показаниями об обратном самого Белякова, ФИО8, свидетеля ФИО6, а также сведениями о перелетах Белякова, согласно которым он вылетел из <адрес> ДД.ММ.ГГГГ и вернулся туда ДД.ММ.ГГГГ.

Первоначальные показания Шалявина в качестве подозреваемого от 06 сентября 2017 года и обвиняемого от 09 сентября 2017 года, показания Половца на очной ставке с ФИО10 и при предъявлении обвинения 16 января 2019 года (в этих показаниях оба подсудимых признавали свою осведомленность об участии в мошенничестве), показания Манько от 16 мая 2018 года, 05 декабря 2018 года и 16 января 2019 года (где он сообщил о том, что душил ФИО3 веревкой) даны ими с участием защитников, после разъяснения необходимых процессуальных прав и последствий дачи показаний. Протоколы названных допросов соответствуют требованиям, предъявляемым к ним УПК РФ.

Причины, которыми подсудимые объяснили отказ от этих показаний в суде (Шалявин заявил, что при первых допросах находился в состоянии «шока»; Половец – что ФИО10 перед очной ставкой уговорил его признать осведомленность о незаконном характере сделки; Манько – что об удушении ФИО3 веревкой рассказал, так как следователь сообщил ему об обнаружении веревки на трупе), явно надуманны и не могут служить основанием для вывода о недопустимости названных доказательств.

Данные после задержания показания, согласно которым еще до начала преступления ему было известно о смерти ФИО3 и о том, что распоряжение имуществом погибшего будет происходить без его ведома, Шалявин подтвердил спустя трое суток при предъявлении первоначального обвинения.

Эти сведения согласуются с приведенными выше показаниями ФИО10, ФИО11 и ФИО7 о роли Шалявина в преступлении. Свидетель ФИО7, в частности, пояснил, что Шалявин представился племянником ФИО3, излагал множество подробностей о своем дяде, создавал впечатление хороших отношений между ними.

В этой связи суд отвергает показания Белякова о том, что он не ставил Шалявина в известность о преступном характере своих действий в отношении имущества ФИО3.

Половец, будучи допрошен по предъявленному ему обвинению после очной ставки с ФИО10, подтвердил сообщенные на этой очной ставке сведения.

Эти показания Половца соответствуют показаниям ФИО10 на предварительном следствии и в суде, а также показаниям свидетелей ФИО11, ФИО31 и ФИО32 относительно действий Половца при продаже квартиры в ДД.ММ.ГГГГ: участие в обсуждении сделки, включая вопрос о согласии супруги на продажу квартиры, открытие счета в банке для того, чтобы покупатели могли перевести туда деньги.

В этой связи суд считает недостоверными показания Половца о том, участвуя в купле-продаже квартиры ФИО3, он полагал, что ФИО8 и Беляков отдали ее ФИО10 за долги, и она будет принадлежать последнему.

Довод адвоката Балашко о том, что слова ФИО10 о пропаже собственника квартиры, оформлении сделки на подставное лицо и ее незаконном характере не свидетельствуют об умысле Половца на мошенничество, несостоятелен. Представленными доказательствами установлено, что Половец знал о том, что ему предстоит выступить в качестве подставного - фиктивного покупателя чужой квартиры, собственник которой не давал согласия на ее продажу. В этом, согласно показаниям ФИО10, и заключался незаконный характер предложенной им Половцу сделки.

Показания Половца о том, что ФИО10 передал Шалявину деньги за квартиру, а тот писал расписку, опровергнуты показаниями ФИО10, Белякова и Шалявина, согласно которым деньги по сделке не передавались, расписка не писалась.

В судебном заседании Половец заявил, что Шалявин говорил ему о получении квартиры от дяди; Беляков - что Шалявин представлялся Половцу племянником ФИО3.

Эти показания Половца и Белякова ничем не подтверждены и даны ими только после допроса в суде свидетеля ФИО7, впервые упомянувшего о том, что Шалявин назывался племянником ФИО3. Суд считает данные показания Половца и Белякова недостоверными – они противоречат показаниям ФИО10 и установленному характеру сговора между соучастниками.

Ссылка Половца на отсутствие у него корыстного мотива опровергается показаниями ФИО10 - по договоренности между ними предполагалось, что он (ФИО10) отблагодарит Половца материально. Также ФИО10 показал, что Половец ночевал в квартире ФИО3. Сам подсудимый последний факт не отрицал. На наличие у Половца корыстного мотива указывают и показания свидетеля ФИО11 о том, что при возникновении проблем с оформлением сделки Половец заявил, что не будет ничего подписывать, пока ему не заплатят. Эти показания ФИО11 согласуются с результатами оперативно-розыскного мероприятия – наблюдения за Беляковым, законность проведения и представления результатов которого сомнений у суда не вызывает.

Показания об удушении ФИО3 веревкой Манько давал неоднократно, в том числе на очной ставке с Прокопом. Эти показания соответствуют показаниям Белякова и Прокопа о том, что первый купил и передал исполнителям убийства помимо киянки, пакетов, скотча, еще и веревку. Прокоп также пояснил, что эту веревку Манько заранее отмерил по размеру в подъезде дома ФИО3 и использовал при убийстве. Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы трупа в области шеи у него обнаружена веревочная петля.

С учетом изложенного суд признает достоверными названные показания Шалявина, Половца и Манько на предварительном следствии и отвергает их показания в соответствующей части в суде.

При этом такая оценка показаний Манько в судебном заседании не свидетельствует о недостоверности его показаний в целом - в остальном Манько, как и Прокоп, давал последовательные и логичные показания, которые согласуются между собой и с другими доказательствами и принимаются судом в качестве достоверных, в отличие от показаний Белякова о его непричастности к организации убийства.

Заключения судебно-медицинских, химических и криминалистических экспертиз выполнены экспертами с необходимыми образованием и стажем работы, с учетом ведомственных правил и требований УПК РФ. Выводы экспертов основаны на исследовательской части заключений.

Довод адвоката Загороднева о том, что повреждения в области шеи трупа ФИО3 причинены от воздействия рук, и о неустановлении связи этих повреждений со смертью потерпевшего опровергается заключением судебно-медицинской экспертизы трупа.

Согласно заключениям комплексных психолого-психиатрических комиссионных экспертиз Белякова (т. 27 л.д. 73-80), Манько (т. 27 л.д. 42-49), Прокопа (т. 27 л.д. 14-20), Половца (т. 27 л.д. 129-133) и Шалявина (т. 27 л.д. 101-107) ни один из них хроническим психическим расстройством либо слабоумием не страдал и не страдает. У Белякова выявлены отдельные психопатические черты характера в виде <данные изъяты>; у Манько <данные изъяты>; у Шалявина - <данные изъяты>; у Половца - <данные изъяты>. Выявленные у подсудимых индивидуально-психологические особенности не оказали существенного влияния на их поведение в исследуемой ситуации. По своему психическому состоянию все пятеро подсудимых могли в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими как в период, относящийся к инкриминируемому деянию, так и в настоящее время. Они не находились во временном болезненном психическом расстройстве. Беляков, Манько и Прокоп также не находились при совершении инкриминируемого деяния в состоянии аффекта. В применении принудительных мер медицинского характера Беляков, Манько, Прокоп, Половец и Шалявин не нуждаются.

С учетом данных о личностях всех подсудимых, их поведения в судебном заседании, выводов комплексных судебных психолого-психиатрических экспертиз в отношении Белякова, Манько, Прокопа, Половца и Шалявина, основания сомневаться в допустимости и достоверности которых (выводов) отсутствуют, суд признает всех подсудимых вменяемыми в отношении содеянного.

Остальные исследованные в суде доказательства, в том числе показания свидетелей ФИО40, ФИО41, ФИО42, ФИО43, ФИО44, ФИО45, ФИО46, ФИО47, ФИО48, ФИО49, ФИО50, ФИО51 не имеют существенного доказательственного значения.

Органом предварительного следствия действия Белякова, Шалявина, Половца и Дуровой в отношении квартиры ФИО3 квалифицированы по ч. 4 ст. 159 УК РФ как мошенничество - приобретение права на чужое имущество путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, с лишением гражданина права на жилое помещение.

Действия Белякова и Шалявина в отношении денег ФИО3 в КПК <№1> квалифицированы по ч. 3 ст. 159 УК РФ как мошенничество – хищение чужого имущества путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере.

Действия Белякова в отношении денег ФИО3 и Министерства обороны РФ на счетах ФИО3 в ПАО <банк №1> квалифицированы по ч. 3 ст. 159 УК РФ как мошенничество – хищение чужого имущества путем обмана, в крупном размере.

По последнему факту Беляков, среди прочего, обвиняется в том, что 07 июля 2017 года и 04 августа 2017 года в <адрес> обманул сотрудников банка, представившись ФИО3 и предъявив поддельный паспорт на его имя со своей фотографией и снял со счета ФИО3, на который поступала пенсия от Министерства обороны РФ, деньги в общей сумме <сумма 58>.

В судебном заседании государственный обвинитель изменил обвинение по этому эпизоду в сторону смягчения, заявив, что снятие Беляковым в названные дни <сумма 58> не нашло подтверждения, и он отказывается от поддержания обвинения Белякова в этой части.

В силу ч. 7 ст. 246 УПК РФ такая позиция государственного обвинителя, выраженная по окончании исследования судом доказательств и мотивированная ссылками на них, обязательна для суда и предопределяет принятие соответствующего решения. Кроме того, как видно из предъявленного обвинения, сумма (<сумма 58>), обвинение в хищении которой государственный обвинитель не поддержал, не включена в общий объем похищенных по данному эпизоду денежных средств.

По этому же эпизоду органом предварительного расследования допущена счетная ошибка: в предъявленном обвинении указано, что Беляков похитил <сумма 56>, принадлежащих Министерству обороны РФ, и <сумма 59>, принадлежащие ФИО3, всего в общей сумме <сумма 65>. Между тем, сложение первых двух цифр дает сумму <сумма 61> (на <сумма 60> больше).

Анализ протокола осмотра движения денег по счетам ФИО3 (т. 10 л.д. 8-29) свидетельствует о том, что при определении суммы, израсходованной Беляковым в период с 18 мая 2017 года по 16 июня 2017 года с банковской карты-4, орган расследования указал на <сумма 60>, потраченных на услуги связи, а при определении общего ущерба по данному эпизоду эти <сумма 60> не учел.

С учетом положений ст. 252 УПК РФ суд считает необходимым уменьшить названную сумму хищения со <сумма 62> до <сумма 11>.

Помимо этого, суд не соглашается с квалификацией действий Белякова и Шалявина в отношении квартиры ФИО3 и его денег на вкладе в КПК <№1>, действий Белякова в отношении денег ФИО3 и Министерства обороны РФ на счетах в <банк №1>, как самостоятельных эпизодов мошенничества.

Как видно из предъявленного обвинения и установлено в судебном заседании, изначально Беляков организовал убийство ФИО3 с целью приобретения права на его квартиру. После убийства Беляков обнаружил в этой квартире документы на нее и на другое имущество ФИО3 – вклад в КПК <№1> сведения о счетах (по банковским картам и вкладам) в <банк №1>. Дальнейшие действия по изготовлению поддельного паспорта на имя ФИО3 и получению доверенности на распоряжение его имуществом предприняты Беляковым для мошенничества и с квартирой, и с деньгами ФИО3.

ФИО8 пояснил, что Беляков, рассказывая о намерении совершить преступление, демонстрировал ему одновременно документы на квартиру ФИО3 и его счета. По показаниям ФИО10 и Шалявина, Беляков, обращаясь к ним с предложением совершить преступление, говорил сразу и о квартире, и о деньгах в КПК <№1>

При таких обстоятельствах суд считает, что действия Белякова и Шалявина в отношении названного имущества ФИО3 охватывались единым умыслом. В тех случаях, когда это имущество было похищено либо право на него приобретено путем обмана, содеянное Беляковым и Шалявиным следует квалифицировать как одно преступление. При этом указание на крупный размер денежных средств, похищенных Беляковым и Шалявиным при снятии вклада в КПК <№1> подлежит исключению как излишнее, так как стоимость квартиры в любом случае образует особо крупный размер.

Также суд считает неверной квалификацию действий Белякова по факту хищения денег ФИО3 со счетов, связанных с банковской картой-4, как мошенничества.

Из предъявленного обвинения следует, что Беляков, желая получить доступ к деньгам на счетах убитого, 13 мая 2017 года представился сотрудникам <банк №1> ФИО3, предъявив заведомо подложный паспорт, и подал заявление о перевыпуске как якобы утраченной банковской карты-1, в действительности найденной им в квартире убитого. 18 мая 2017 года, тем же способом обманув работников банка, Беляков получил банковскую карту-4, перевыпущенную взамен карты-1, и пин-код к ней. Тем самым Беляков получил доступ к деньгам на банковском счете ФИО3, связанном ранее с картой-1, а теперь - с картой-4.

После этого Беляков, используя банковскую карту-4, путем снятия наличных в банкоматах, оплаты услуг связи и переводов через систему <№1> оплаты товаров и услуг израсходовал деньги со счета, связанного с этой картой: в период с 18 мая 2017 года по 16 июня 2017 года - на сумму <сумма 62>, в период с 17 июня 2017 года по 24 июля 2017 года - на сумму <сумма 14>.

В соответствии с правовой позицией, выраженной в
Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 года № 48 "О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате" (п. 2) при мошенничестве обман должен являться способом завладения чужим имуществом. Если же он не направлен непосредственно на такое завладение, а используется только для облегчения доступа к имуществу, действия виновного в зависимости от способа хищения образуют состав кражи или грабежа.

Поэтому названные действия Белякова, исходя из их описания в предъявленном обвинении и установленных в суде обстоятельств, следует квалифицировать как кража. Он путем обмана получил доступ к деньгам на банковском счете ФИО3, а непосредственное изъятие этих денег осуществил тайно.

Общая сумма похищенных тайно денег составила <сумма 15>. Суд считает установленным, что часть этих денег принадлежали ФИО3, а часть составляли средства Министерства обороны РФ (это обстоятельство на квалификацию действий Белякова не влияет). Однако сумма средств Министерства обороны равнялась не <сумма 56>, как указано в предъявленном Белякову обвинении, а <сумма 16> (пенсия ФИО3 с февраля по июнь 2017 года – 5 месяцев по <сумма 12>). <сумма 58>, по хищению которых суд принял отказ государственного обвинителя от поддержания обвинения (см. выше), как раз и являлись частью пенсии ФИО3, поступившей на его счет с июля по сентябрь 2017 года.

С учетом положений ст. 10 УК РФ об обратной силе уголовного закона содеянное Беляковым в части тайного хищения чужого имущества должно быть квалифицировано по норме, действовавшей на момент совершения преступления - п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 года № 420-ФЗ).

В отличие от описанных обстоятельств кражи денег со счета, связанного с банковской картой-4, в тех случаях когда Беляков, предъявляя поддельный паспорт, представлялся сотрудникам банка ФИО3, закрывал счета убитого и снимал наличными оставшиеся там деньги (26 июня 2017 года - <сумма 8>, 29 июня 2017 года - <сумма 9> и <сумма 10>), обман являлся способом завладения деньгами. Потому эти действия (снятие 26 и 29 июня 2017 года названных сумм) следует квалифицировать как мошенничество, а с учетом описанного выше единого умысла Белякова – как одно преступление, в рамках которого Беляков приобрел право на квартиру ФИО3 и похитил его деньги с вклада в КПК <№1>

Приведенное изменение обвинения – с ч. 4 ст. 159, ч. 3 ст. 159, ч. 3 ст. 159 УК РФ на ч. 4 ст. 159, п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 года № 420-ФЗ) – не ухудшает положение подсудимого Белякова, так как существенно не отличается от предъявленного по фактическим обстоятельствам. Напротив, преступление, предусмотренное п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ в указанной редакции, является менее тяжким, чем преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 159 УК РФ.

Содеянное Дуровой органом предварительного расследования квалифицировано как соисполнительство в мошенничестве. Между тем, по смыслу закона (ч. 2 ст. 33 УК РФ), исполнитель должен принимать непосредственное участие в совершении действий, образующих объективную сторону преступления.

В данном случае объективную сторону мошенничества – обман, выполняли Беляков, Шалявин и Половец (обоснование приведено ниже при квалификации действий виновных).

Установленные же судом преступные действия Дуровой заключались в том, что она содействовала совершению преступления советами, указаниями, предоставлением информации, средств совершения преступления, устранением препятствий, то есть являлась пособником в мошенничестве.

Проанализировав перечисленные доказательства, суд квалифицирует действия подсудимых следующим образом:

Белякова – по ч. 3 ст. 33, пп. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ как организацию убийства, то есть умышленного причинения смерти другому человеку, группой лиц по предварительному сговору, из корыстных побуждений, по найму;

- в отношении квартиры ФИО3, его средств в КПК <№1> и указанной выше части денег, хранившихся на счетах в ПАО <банк №1> - по ч. 4 ст. 159 УК РФ как мошенничество, то есть приобретение права на чужое имущество путем обмана и хищение чужого имущества путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение;

- в отношении денег ФИО3, хранившихся на счете, связанном с банковской картой-4, - по п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 года № 420-ФЗ) как кража, то есть тайное хищение чужого имущества, в крупном размере;

Манько и Прокопа - каждого по пп. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку, группой лиц по предварительному сговору, по найму;

Манько в отношении телевизора ФИО3 – по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ как кража с незаконным проникновением в жилище;

Шалявина в отношении квартиры ФИО3 и его средств в КПК <№1> - по ч. 4 ст. 159 УК РФ как мошенничество, то есть приобретение права на чужое имущество путем обмана и хищение чужого имущества путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение;

Половца - по ч. 4 ст. 159 УК РФ как мошенничество, то есть приобретение права на чужое имущество путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, повлекшее лишение права гражданина на жилое помещение;

Дуровой – по ч. 5 ст. 33, ч. 4 ст. 159 УК РФ как пособничество, то есть содействие советами, указаниями, предоставлением информации, средств совершения преступления и устранением препятствий, мошенничеству - приобретению права на чужое имущество путем обмана, группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере, повлекшему лишение права гражданина на жилое помещение.

Суд считает установленной вину Белякова в том, что он, желая распорядиться квартирой ФИО3 как собственной, то есть из корысти, организовал его убийство. Для этого Беляков за вознаграждение нанял исполнителей - Манько и Прокопа; разработал план убийства и распределил между исполнителями роли; предоставил Манько и Прокопу орудия преступления; обеспечил их доставку к месту преступления и беспрепятственное проникновение в жилище ФИО3; скрыл труп и другие следы убийства. В данном случае для Белякова корысть являлась мотивом организации убийства, а наём исполнителей – элементом его объективной стороны.

Манько и Прокоп за обещанное им вознаграждение, заранее договорившись, совместно умышленно причинили смерть ФИО3. Каждый из виновных совершал действия, непосредственно направленные на лишение потерпевшего жизни: Прокоп оглушил ФИО3 ударами киянки по голове, Манько задушил и проткнул отверткой голову. Эти действия виновных производились с силой, достаточной для повреждения жизненно-важных внутренних органов. И Манько, и Прокоп понимали, что от их действий неизбежно наступит смерть потерпевшего, и желали ее наступления.

Манько незаконно, против воли владельца, проник в квартиру ФИО3 и тайно завладел принадлежащим тому телевизором.

После убийства Беляков получил подложный паспорт на имя ФИО3 со своей фотографией, обманул относительно своей личности нотариусов и оформил доверенности на распоряжение имуществом ФИО3. Используя одну из этих доверенностей, Шалявин и Половец, обманув работников регистрирующего органа по поводу намерения ФИО3 распорядиться своим имуществом, добились регистрации перехода права собственности на квартиру от ФИО3 на Половца.

Таким образом, Беляков, Шалявин и Половец совместными и согласованными действиями из корыстных побуждений приобрели право на квартиру ФИО3, стоимость которой образует особо крупный размер.

Эти действия виновных повлекли лишение права гражданина на жилое помещение. Довод адвоката Светлаковой (в защиту Шалявина) об отсутствии названного квалифицирующего признака в связи с тем, что на момент регистрации купли-продажи квартиры ФИО3 тот был уже мертв, основан на неправильном понимании закона – смерть гражданина не прекращает право на жилье, оно (право) может переходить к другим лицам в предусмотренном законом порядке. То, что ФИО3 по-прежнему зарегистрирован по месту жительства в своей квартире также не может расцениваться как обстоятельство, в силу которого он не был лишен права на жилье в результате действий подсудимых, добившихся перехода права собственности на квартиру на Половца.

Дурова была осведомлена о том, что Белякову поддельный паспорт на имя ФИО3 необходим для приобретения права на его квартиру, а также о том, что в этом преступлении участвуют как минимум сам Беляков, выдающий себя за ФИО3 перед нотариусом, и лицо, которое в результате введения нотариуса в заблуждение будет уполномочено распоряжаться имуществом ФИО3. Зная это, Дурова за вознаграждение содействовала преступлению, давая Белякову советы, указания и информацию относительно получения им подложного паспорта, предоставляя средство совершения преступления – ксерокопию паспорта ФИО3 с фотографией Белякова, а также устраняя препятствия к совершению преступления – обеспечивая встречу Белякова в аэропорту, размещение его в арендованной квартире, доставку в полицию, подтверждая, что Беляков является ФИО3 перед знакомым Дуровой – участковым уполномоченным полиции ФИО5.

Тот факт, что Беляков не известил Дурову о получении им ДД.ММ.ГГГГ доверенности на распоряжение квартирой ФИО3, а также о регистрации перехода права на квартиру на Половца, на квалификацию действий Дуровой не влияет.

Действуя совместно и согласованно с Беляковым, используя вторую оформленную тем при описанных обстоятельствах доверенность от имени ФИО3, Шалявин ввел в заблуждение работника КПК <№1> относительно намерения ФИО3 распорядиться деньгами, хранившимися в КПК, и завладел ими. Похищенным виновные распорядились по своему усмотрению.

Беляков обманул работников банка относительно своей личности, предъявив им подложный паспорт на имя ФИО3 со своей фотографией, и завладел деньгами ФИО3 с его банковских счетов.

Он же, получив доступ к деньгам на счете ФИО3, связанном с банковской картой-4, тайно завладел этими деньгами в сумме, образующей крупный размер.

При назначении подсудимым наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенных каждым из них преступлений, данные, характеризующие их личности, обстоятельства, смягчающие наказание, а в отношении подсудимых Белякова и Половца - и отягчающие его, влияние наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей.

Беляков, имея судимость за тяжкое преступление, совершил три умышленных преступления: особо тяжкое преступление против жизни, и два тяжких против собственности.

Манько и Прокоп, будучи несудимыми, совершили каждый умышленное особо тяжкое преступление против жизни, а Манько, кроме того – умышленное тяжкое преступление против собственности.

Половец, дважды судимый за тяжкие преступления, Шалявин и Дурова - несудимые, совершили каждый умышленное тяжкое преступление против собственности.

Как личность подсудимая Дурова характеризуется положительно, подсудимые Беляков, Манько, Прокоп, Шалявин и Половец -удовлетворительно.

Суд принимает во внимание сведения о состоянии здоровья подсудимых, а также о наличии у Дуровой и Прокопа престарелых больных матерей (мать Прокопа является <данные изъяты>).

Обстоятельством, смягчающим наказание Белякова по фактам организации убийства и мошенничества, является активное способствование раскрытию и расследованию преступления, изобличению других соучастников. В ходе допроса в качестве подозреваемого 06 сентября 2017 года (т. 11 л.д. 7-14) Беляков указал местонахождение трупа, благодаря чему сотрудникам СК РФ на другой день удалось обнаружить тело ФИО3 (т. 6 л.д. 95-118). Также на этом допросе Беляков, хоть и исказил обстоятельства, относящиеся к своему личному участию в преступлениях, но сообщил о причастности к убийству Манько, а к мошенничеству - ФИО10, ФИО8, Шалявина и Дуровой.

По эпизоду мошенничества смягчающим наказание Белякова обстоятельством суд признает явку с повинной (т. 11 л.д. 38-40). На момент ее написания 15 сентября 2017 года Беляков уже был задержан по подозрению в мошенничестве, однако оно (подозрение), относилось лишь к завладению квартирой ФИО3. Согласно материалам дела, до получения явки Белякова правоохранительные органы не располагали информацией о хищении денег ФИО3 в КПК <№1>

Суд не признает явкой с повинной в смысле, указанном в п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ, документы, названные «чистосердечное признание» Манько (т.13 л.д. 1-10) и «явка с повинной» Прокопа (т. 14 л.д. 23-27).

Не может признаваться добровольным заявление о преступлении, сделанное лицом в связи с его задержанием по подозрению в совершении этого преступления.

Как видно из материалов дела, в том числе показаний самого Манько, «чистосердечное признание» написано им после доставления в полицию, при этом полицейские сообщили ему, что знают о его причастности к убийству (эту информацию они получили от Белякова).

Явка с повинной Прокопа также получена после его задержания по подозрению в убийстве и дачи Манько показаний о причастности Прокопа к преступлению.

В то же время, в этих документах и своих последующих показаниях в качестве подозреваемых и обвиняемых Манько и Прокоп представили органу следствия информацию, имеющую важное значение для расследования дела: указали на Белякова как на организатора убийства, описали его роль.

Поэтому в качестве обстоятельства, смягчающего наказание Манько и Прокопа по эпизоду убийства, суд учитывает активное способствование расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию соучастников, а также раскаяние в содеянном. В отношении Манько по эпизоду кражи смягчающим наказание обстоятельством является также активное содействие розыску похищенного имущества – в ходе очной ставки с Беляковым 09 сентября 2017 года Манько указал, где находится похищенный им у ФИО3 телевизор (т.11 л.д. 16- 27). Позже именно там телевизор был обнаружен и изъят.

Обстоятельствами, смягчающими наказание Шалявина, суд признает наличие у него на иждивении малолетнего ребенка, принятие мер попечения о малолетнем ребенке сожительницы - ФИО55, а также активное способствование изобличению соучастников преступления - дачу показаний о роли в мошенничестве Белякова и Половца.

Обстоятельства, смягчающие наказание Половца и Дуровой, не установлены.

Обстоятельствами, отягчающими наказание, в отношении Белякова является опасный рецидив преступлений, в отношении Половца – особо опасный рецидив преступлений.

Обстоятельства, отягчающие наказание Манько, Прокопа, Шалявина и Дуровой, отсутствуют.

В связи с наличием отягчающих наказание Белякова и Половца обстоятельств оснований для обсуждения вопроса об изменении категории тяжести совершенных ими преступлений не имеется.

Установленные судом фактические обстоятельства преступлений, совершенных Манько, Прокопом, Шалявиным и Дуровой, в том числе способ их совершения, прямой умысел и корыстный мотив действий виновных не свидетельствуют о меньшей, чем указанная в ч.ч. 4 и 5 ст. 15 УК РФ, степени общественной опасности преступлений и, следовательно, не дают оснований для изменения категории их тяжести.

Наказание Манько за кражу, а Шалявину за мошенничество следует назначить с учетом ч. 1 ст. 62 УК РФ. Однако эти правила не подлежат применению при назначении подсудимым Манько, Прокопу и Белякову наказания по ч. 2 ст. 105 УК РФ - в силу ч. 3 ст. 62 УК РФ, а Белякову по ч. 4 ст. 159 УК РФ – в связи с наличием отягчающего наказание обстоятельства.

В отношении Белякова и Половца суд считает подлежащими применению правила ч. 2 ст. 68 УК РФ.

В связи с изложенным суд приходит к выводу о необходимости назначения подсудимым наказания в виде лишения свободы в пределах санкций преступлений, в которых они признаются виновными.

Учитывая конкретные обстоятельства дела и сведения о личностях виновных, суд не усматривает оснований для применения в отношении них положений ст. 64 и 73 УК РФ и полагает, что назначение им менее строгого наказания, чем лишение свободы в условиях изоляции от общества, не сможет обеспечить их исправление.

Согласно ч. 6 ст. 53 УК РФ дополнительное наказание в виде ограничения свободы иностранным гражданам Манько и Прокопу назначено быть не может. В отношении Белякова препятствий для назначения этого обязательного дополнительного наказания по ч. 2 ст. 105 УК РФ не имеется.

Принимая во внимание приведенные выше сведения, а также материальное положение подсудимых, суд считает возможным не назначать дополнительное наказание в виде штрафа по ч. 3 ст. 158 УК РФ Манько, штрафа либо ограничения свободы по ч. 3 ст. 158 УК РФ - Белякову, по ч. 4 ст. 159 УК РФ - ему же, Половцу, Шалявину и Дуровой.

Подсудимым Белякову и Манько по совокупности преступлений окончательное наказание следует определить на основании ч. 3 ст. 69 УК РФ путем частичного сложения.

На основании соответственно пп. «б», «в» и «г» ч.1 ст. 58 УК РФ местом отбывания наказания подсудимым Шалявину и Дуровой суд определяет исправительную колонию общего режима, Белякову, Манько и Прокопу - исправительную колонию строгого режима, Половцу –исправительную колонию особого режима.

В целях обеспечения исполнения приговора, с учетом данных о личностях подсудимых, характера и степени общественной опасности совершенных ими преступлений, суд считает необходимым до вступления приговора в законную силу оставить меру пресечения в отношении Белякова, Манько, Прокопа и Половца без изменения – в виде содержания под стражей, а в отношении Шалявина и Дуровой – изменить с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу, взяв их под стражу в зале суда.

Потерпевшая ФИО1 заявила гражданский иск о взыскании с Белякова, Манько и Прокопа в возмещение морального вреда, причиненного убийством близкого ей человека, 500000 рублей солидарно.

Суд находит исковые требования ФИО1 подлежащими частичному удовлетворению.

Доводы адвокатов Дуровой в защиту Манько, Казаковой в защиту Прокопа об отсутствии оснований для возмещения ФИО1 морального вреда, по сути, сводятся к оспариванию близких отношений между ней и погибшим. Между тем, этот факт установлен исследованными доказательствами: показаниями ФИО1, сведениями о перемещениях ФИО3, как минимум проживавшего у потерпевшей около месяца незадолго до смерти, представленными ФИО1 личными фотографиями, показаниями подсудимого Белякова о том, что ФИО3 планировал переехать жить в <адрес> к женщине (ФИО1).

Отсутствие между ФИО1 и ФИО3 зарегистрированного брака само по себе не является основанием для утверждения о том, что в результате его смерти потерпевшая не испытала нравственных и физических страданий.

Мнение потерпевшей о необходимости солидарного взыскания морального вреда не основано на законе (ст. 151 и п. 2 ст. 1101 ГК РФ), по смыслу которого в случае причинения морального вреда преступными действиями нескольких лиц он подлежит возмещению в долевом порядке с учетом степени вины каждого.

Судом установлено, что Беляков из корыстных побуждений организовал убийство ФИО3, для чего нанял Манько и Прокопа, которые, действуя в составе группы лиц по предварительному сговору, лишили ФИО3 жизни.

На основании ст. 151, 1099 и 1101 ГК РФ, принимая во внимание характер и степень нравственных и физических страданий, перенесенных потерпевшей ФИО1 в связи с умышленными действиями подсудимых Белякова, Манько и Прокопа по причинению смерти близкому ей лицу, степень вины каждого из них в убийстве, материальное положение виновных, а также требования разумности и справедливости, размер исковых требований, определенный самой истицей, другие обстоятельств дела, суд взыскивает в пользу потерпевшей с подсудимых: Белякова - 140000 рублей, Манько - 150000 рублей, Прокопа - 150000 рублей.

В ходе обыска в жилище Белякова по адресу: <адрес>, среди прочего изъяты ювелирные украшения, признанные вещественными доказательствами по делу (т. 6 л.д. 34-51, т. 7 л.д. 21-64, 108-117, 219-251).

Подсудимый Беляков пояснил, что эти вещи принадлежат его бывшей жене – ФИО53, проживающей в названной квартире, и отношения к убийству ФИО3 и хищению его денег не имеют.

В судебном заседании свидетель ФИО53 подтвердила эти показания Белякова.

Стороной обвинения показания Белякова и ФИО53 в данной части не опровергнуты, в связи с чем названные ювелирные украшения подлежат возвращению ФИО53.

Постановлением суда от 30 сентября 2019 года о прекращении уголовного преследования в отношении Белякова в части предъявленного ему обвинения за истечением срока давности привлечения к уголовной ответственности определено хранить при деле вещественные доказательства, относящиеся к названным эпизодам - документы, перечисленные в постановлениях о приобщении к уголовному делу вещественных доказательств (т. 7 л.д. 219-251, т. 22 л.д. 171-174, т. 23 л.д. 121-123).

При решении вопроса об остальных вещественных доказательствах суд применяет правила пп. 1, 3, 5 и 6 ч.3 ст. 81 УПК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 296-298, 303, 307-309 УПК РФ, суд

П Р И Г О В О Р И Л :

признать БЕЛЯКОВА Александра Владимировича виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 33, пп. «ж», «з» ч. 2 ст. 105, ч. 4 ст. 159 УК РФ, п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 года № 420-ФЗ), по которым назначить ему наказание:

по ч. 3 ст. 33, пп. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ - в виде тринадцати лет лишения свободы с ограничением свободы на срок один год;

по ч. 4 ст. 159 УК РФ – в виде восьми лет лишения свободы;

по п. «в» ч. 3 ст. 158 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07 декабря 2011 года № 420-ФЗ) – в виде четырех лет лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности указанных преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний определить Белякову окончательное наказание в виде восемнадцати лет лишения свободы с ограничением свободы на срок один год с установлением следующих ограничений: без согласия уголовно-исполнительной инспекции не изменять места жительства или пребывания, не выезжать за пределы территории муниципального образования, где осужденный будет проживать после отбывания лишения свободы; на период отбывания ограничения свободы суд возлагает на Белякова обязанность являться в уголовно-исполнительную инспекцию два раза в месяц для регистрации.

Признать МАНЬКО Павла Владимировича виновным в совершении преступлений, предусмотренных пп. «ж», «з» ч. 2 ст. 105, п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ, по которым назначить ему наказание:

по пп. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ - в виде пятнадцати лет лишения свободы;

по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ – в виде двух лет лишения свободы.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности указанных преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний определить Манько окончательное наказание в виде пятнадцати лет шести месяцев лишения свободы.

Признать Прокопа Николая Николаевича виновным в совершении преступления, предусмотренного пп. «ж», «з» ч. 2 ст. 105 УК РФ, по которой назначить ему наказание в виде пятнадцати лет лишения свободы.

Признать Половца Виктора Павловича виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, по которой назначить ему наказание в виде шести лет лишения свободы.

Признать Шалявина Михаила Вячеславовича виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ, по которой назначить ему наказание в виде пяти лет шести месяцев лишения свободы.

Признать Дурову Елену Степановну виновной в совершении преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 33, ч. 4 ст. 159 УК РФ, по которой назначить ей наказание в виде пяти лет лишения свободы.

Местом отбывания наказания в виде лишения свободы Белякову, Манько и Прокопу определить исправительную колонию строгого режима, Половцу – исправительную колонию особого режима, Шалявину и Дуровой – исправительную колонию общего режима.

Срок отбывания осужденными наказания исчислять со дня вступления настоящего приговора в законную силу.

До вступления приговора в законную силу меру пресечения в отношении Белякова, Манько, Прокопа и Половца оставить без изменения – в виде содержания под стражей; в отношении Шалявина и Дуровой – изменить с подписки о невыезде и надлежащем поведении на заключение под стражу, взяв их под стражу в зале суда.

На основании п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ зачесть в срок лишения свободы время содержания под стражей: Белякова - с 06 сентября 2017 года, Манько и Прокопа – с 08 сентября 2017 года по день вступления приговора в законную силу включительно из расчета один день содержания под стражей за один день лишения свободы в исправительной колонии строгого режима; Половца - с 22 мая 2018 года по день вступления приговора в законную силу включительно из расчета один день содержания под стражей за один день лишения свободы в исправительной колонии особого режима.

На основании п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ зачесть в срок лишения свободы время содержания под стражей Шалявина - с 06 сентября 2017 года по 05 сентября 2018 года и с 24 декабря 2019 года по день вступления приговора в законную силу включительно, Дуровой – с 16 ноября 2018 года по 22 июля 2019 года и с 24 декабря 2019 года по день вступления приговора в законную силу включительно из расчета один день содержания под стражей за полтора дня лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Гражданский иск потерпевшей ФИО1 удовлетворить частично. Взыскать в ее пользу в возмещение морального вреда, причиненного преступлением, с Белякова Александра Владимировича – сто сорок тысяч рублей, с Манько Павла Владимировича – сто пятьдесят тысяч рублей, с Прокопа Николая Николаевича – сто пятьдесят тысяч рублей.

После вступления приговора в законную силу вещественные доказательства:

- предметы и документы, изъятые при обыске в квартире Шалявина и приобщенные к делу постановлениями от 06 октября 2017 года (т. 8 л.д. 38-39) и от 25 декабря 2018 года (т. 8 л.д. 91-92) – возвратить по принадлежности ФИО18 (две банковские карты и мобильный телефон) и Шалявину М.В. (остальное);

- документы на <адрес> и ключи от нее, изъятые в ходе обыска в квартире ФИО11 и приобщенные к делу постановлением от 25 декабря 2018 года (т. 8 л.д. 140-142) – хранить при деле, а в случае обращения уполномоченных на то заинтересованных лиц – передать им по принадлежности;

- CD-диски с информацией о телефонных соединениях ФИО3, Белякова, Манько, ФИО4, Дуровой и др., а также с результатами телефонных переговоров Шалявина и Белякова; расписки Шалявина и ФИО8; документы, изъятые в ходе выемки в ОП <№2> и ОП <№1>, приобщенные к делу постановлением от 10 января 2019 года (т. 5 л.д. 138-141)– хранить при деле;

- принадлежащий Дуровой Е.С. мобильный телефон <телефон 1> изъятый в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по <адрес> (т. 5 л.д.138-141) – возвратить Дуровой Е.С.;

- личное дело ФИО3 – возвратить в военный комиссариат <адрес>;

- порошкообразное вещество бело-серого цвета, 5 отрезков дактопленки, синтетический жгут – уничтожить;

- дело правоустанавливающих документов на <адрес> – возвратить по принадлежности в отдел по <адрес> и <адрес> Управления Россреестра по <адрес>;

- документы, изъятые в ПАО <банк №1> и приобщенные к делу постановлением от 15 января 2017 года (т. 23 л.д. 121-123) – хранить при деле, а в случае обращения за ними представителя ПАО <банк №1> - возвратить по принадлежности;

- изъятые у Прокопа Н.Н. банковскую карту № хххх хххх хххх № и сотовый телефон <телефое 2> с сим-картой и флеш-накопителем (т. 9 л.д. 45-46) – возвратить Прокопу Н.Н.;

- изъятый у ФИО8 сотовый телефон <телефон 3> с сим-картой (т. 9 л.д. 45-46) – возвратить ФИО8;

- из числа предметов и документов, изъятых в ходе обыска по адресу: <адрес>, и приобщенных к делу постановлением от 19 декабря 2018 года (т. 7 л.д. 219-251): мужской кошелек из черного дерматина со следами износа, почтовый конверт, адресованный ФИО3 с двумя поздравительными открытками, 3 фотографии ФИО3 – хранить при деле, а в случае обращения заинтересованных и уполномоченных на то лиц – передать им по принадлежности; коробку из-под сотового телефона <телефон 4>, гарантийный талон и руководство пользователя к нему; брошюру отеля <данные изъяты> <адрес>» - хранить при деле; ювелирные украшения, описанные в т. 48 л.д. 20-21 пп. с 1) по 6), пп. 9), 10) (три серьги из металла серебристого цвета, две серьги из металла желтого цвета, две серьги из металла желтого цвета, часы <данные изъяты> с браслетом из металла желтого цвета, кольцо обручальное, 4 полупрозрачных камня, подвеска с камнем, подвеска с камнем, подвеска из металла желтого цвета, кольцо из металла желтого цвета), хранящиеся в СУ СК РФ по <адрес> – возвратить ФИО53; бирку с текстом <данные изъяты> и кассовый чек от ДД.ММ.ГГГГ – хранить при деле; остальные предметы и документы, перечисленные в названном постановлении – возвратить Белякову А.В.

- предметы, приобщенные к делу постановлением от 26 декабря 2018 года (т. 8 л.д. 215-218): изъятые в ходе осмотра места происшествия и трупа ФИО3 в <адрес> (пп. 1-10 – здесь и далее в этом абзаце приведены пункты резолютивной части названного постановления) – уничтожить; изъятые при обыске в <адрес> (пп. 12- 16) – возвратить Белякову А.В.; изъятые в ходе осмотра <адрес> (пп. 17-21) – уничтожить; одежду ФИО3, изъятую при выемке у ФИО1 (пп. 23-25) – возвратить ФИО1; телевизор <модель телевизора> (п. 26) - хранить при деле.

В случае отказа перечисленных лиц от получения причитающихся им предметов и документов - не представляющее ценности – уничтожить, остальное – хранить при деле.

Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Первого апелляционного суда общей юрисдикции через Калужский областной суд в течение 10 суток со дня его провозглашения, а осужденными, содержащимися под стражей - в тот же срок со дня вручения им копии приговора.

В случае подачи апелляционной жалобы осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции, о чем они вправе указать в апелляционной жалобе.

Председательствующий                         Р.А. Сидоров