Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-180/2017 ~ М-154/2017 от 25.01.2017

гражданское дело № 2-180/2017

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

г. Зея 06 июля 2017 года

    Зейский районный суд Амурской области в составе

председательствующего судьи Охотской Е.В.,

при секретаре Легкой М.Д.,

с участием истца Петрова П.П.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Петрова П.П. к индивидуальному предпринимателю Черногору А.В. о защите прав потребителей,

у с т а н о в и л:

    Петров П.П. обратился в суд с иском к ИП Черногору А.В., в котором просит взыскать с ответчика сумму предварительной оплаты товара, не переданного продавцом, - 136000 рублей, неустойку за период с 01 марта 2016 года по 25 января 2017 года – 225080 рублей, компенсацию морального вреда – 10000 рублей, судебные расходы – 5000 рублей.

    Данные требования истец мотивирует тем, что 03 февраля 2016 года между ним и ИП Черногором А.В. был заключен договор купли-продажи металла, в этот же день он уплатил стоимость товара – 136000 рублей, о чем ответчик выдал ему товарный чек № 2 от 03 февраля 2016 года и принял на себя обязательство передать товар в срок не позднее 01 марта 2016 года, однако до настоящего времени металл истцу не передан, на неоднократные устные обращения ответчик никакой информации по факту поставки товара не предоставляет. 01 сентября 2016 года он (Петров П.П.) направил в адрес ИП Черногора А.В. претензию с требованием в добровольном порядке возвратить денежные средства, но тот его требования игнорирует. Товар был приобретен им для личных нужд, заключение договора купли-продажи не связано с осуществлением предпринимательской деятельности.

    В судебном заседании истец Петров П.П. исковые требования поддержал, дополнил, что по договору купли-продажи он приобрел у Черногора А.В. металлическую балку - двутавр длиной 12 м, которую намеревался использовать при строительстве крыши навеса к своему жилому дому по адресу: <адрес>, в товарном чеке она была обозначена как «металл, 1 единица». Денежные средства в счет оплаты товара он передавал наличными лично Черногору А.В. в подсобном помещении-офисе в магазине «Исток» г.Зеи в присутствии двоих сыновей ответчика – Черногора В.А. и Черногора А.А., товарный чек, подтверждающий приобретение товара, ему через продавца его ювелирного магазина ДСЕ передал в тот же день Черногор В.А. Поскольку товар приобретался в начале февраля 2016 года, имелись сложности с его доставкой, поэтому они с Черногором А.В. договорились, что он (Петров П.П.) заберет двутавр с базы «Орион», когда потеплеет, ориентировочно, 01 марта 2016 года, при этом срок передачи товара оговаривался устно. Однако в последующем товар ему передан не был, он был лишен возможности его забрать. С просьбой забрать двутавр он неоднократно обращался к Черногору В.А., поскольку Черногор А.В. сказал ему этот вопрос решать с его сыном, также он обращался непосредственно к Черногору А.В. примерно летом 2016 года. Отказ в передаче товара Черногор А.В. и Черногор В.А. обосновывали отсутствием двутавра того размера, который он приобрел. В 2016 году он оказывал Черногору услуги по погрузке металлических балок на базе «Орион», так как имеет соответствующую технику, позволяющую осуществить погрузку, но не вывоз, однако и на момент погрузки двутавр необходимого ему размера отсутствовал. Поскольку товар ему не был передан ответчиком, он приобрел в г.Белогорске иной материал, более дешевый, взамен двутавра и самостоятельно выполнил строительство навеса. Уже осенью 2016 года он обратился к ИП Черногору А.В. с письменной претензией возвратить уплаченные за товар деньги, но ответчик никак на претензию не отреагировал, товар не передан по настоящее время.

    Ответчик Черногор А.В. и его представитель Духовников В.Н. в судебное заседание не явились, о месте и времени рассмотрения дела извещены надлежащим образом, о причинах неявки суд не уведомили, об отложении судебного заседания ходатайств от них не поступало, в удовлетворении ходатайства представителя ответчика о приостановлении производства по делу определением суда от 06 июля 2017 года отказано.

    В судебных заседаниях 14, 27 февраля, 13 марта 2017 года ответчик Черногор А.В. исковые требования не признал, он и его представитель пояснили, что ответчик, хотя и является индивидуальным предпринимателем, торговлей, в том числе продажей металла, не занимается с 2014 года, договор купли-продажи металла с истцом не заключал, денежные средства от него не принимал, товарный чек от 03 февраля 2016 года не подписывал, оттиск печати на представленном истцом товарном чеке не соответствует оттиску его действующей печати, ранее он имел печать, визуально сходную с печатью на товарном чеке, однако настаивают, что печать на товарном чеке – не Черногора А.В., является наборной, могла быть изготовлена по заказу любого третьего лица; предмет договора (вид металла, его количество) не определен, кроме того, исходя из стоимости металла, если он и мог быть приобретен, то только для целей предпринимательской деятельности, а истец является индивидуальным предпринимателем, стоимость металлического двутавра длиной 12 м даже значительного сечения примерно в 2-2,5 раза менее стоимости, указанной в товарном чеке, кроме того, товарный чек не может являться доказательством заключения договора купли-продажи; возможно, Петров П.П. приходил в офис Черногора А.В. в магазине «Исток», о котором знает большое количество лиц, но по другому поводу и при других обстоятельствах.

    Третьи лица Черногор В.А. и Черногор А.А. в судебное заседание не явились, надлежащим образом извещены о месте и времени рассмотрения дела.

В судебном заседании 13 марта 2017 года Черногор В.А. пояснил, что Черногор А.В. приходится ему отцом, является индивидуальным предпринимателем, сдает в аренду помещения в своем торговом комплексе, имеет терминалы по приему платежей, в 2016 году продажей металла не занимался. Сам он (Черногор В.А.) предпринимательской деятельностью не занимается. В собственности Черногора А.В. имелся магазин «Исток», но официального офиса у него там не было, в настоящий момент данный магазин продан. Ситуаций, когда в его (Черногора В.А.) присутствии или в присутствии еще каких-либо лиц в этом магазине Петров П.П. передавал Черногору А.В. деньги, или разговора по продаже товара не было, по чьей-либо просьбе он товарный чек или еще какие-нибудь документы в магазин Петрова не привозил.

Согласно показаниям Черногора А.А. в судебном заседании 13 марта 2017 года, его отец Черногор А.В. занимается предпринимательской деятельностью, в его собственности имеется торговый центр. В 2016 году он имел магазин «Исток», в котором осуществлялась продажа продуктовых и хозяйственных товаров, официального офиса там не было. Он (Черногор А.А.) помогает по работе своему отцу, но все производственные вопросы они решают дома, по <адрес>. Ситуаций, когда Петров П.П. передавал в его присутствии денежные средства Черногору А.В. или между ними был разговор по продаже металла, не было.

В силу ст.167 ГПК РФ дело рассмотрено при указанной явке.

Заслушав участника процесса, изучив представленные доказательства, суд приходит к следующим выводам.

Требования о взыскании с ответчика суммы предварительной оплаты товара, не переданного продавцом, неустойки, компенсации морального вреда Петров П.П. основывает на заключении между ИП Черногором А.В. и ним (Петровым П.П.) как физическим лицом - потребителем договора купли-продажи товара от 03 февраля 2016 года.

В обоснование заявленных требований истцом представлен товарный чек, содержащий сведения о продавце: индивидуальный предприниматель Черногор А.В., адрес: <адрес>, ИНН <данные изъяты>; сведения о товаре: металл, количество – 1, цена – 136000 рублей, сумма – 136000 рублей (цифрами и прописью); в строке «Выдал» проставлены подпись и оттиск печати, содержащий наименование (индивидуальный предприниматель Черногор А.В.), указанный ИНН, ГРНИП <Номер обезличен>, наименование населенного пункта: <адрес>. Данный товарный чек датирован «03.02.2016 г.», в нем проставлен номер – «№ 2»

Кроме того, по ходатайству истца допрошены свидетели ПИА, ДСЕ

Свидетель ПИА показала, что Петров П.П. приходится ей супругом, в 2016 году они осуществляли строительство пристройки к своему дому. В какое время точно не помнит, муж пришел и сказал, что покупает материал у Черногора А.В. для строительства крыши пристройки-навеса, стоимостью 136000 рублей. Его эта цена устроила, так как этот материал не нужно было везти из г. Благовещенска. Муж взял день и поехал оплачивать товар, она с ним не ездила, при передаче денег не присутствовала, о дате доставке товара муж ей не пояснял. Ей известно, что купленный металл должен был представлять собой длинные прямоугольные металлические конструкции в виде полос. Купленный металл так и не был предоставлен, и Петров П.П. самостоятельно покупал в другом месте металлические изделия для строительства. В настоящий момент строительство навеса окончено.

Согласно показаниям свидетеля ДСЕ, она работает продавцом в магазине «<данные изъяты>», точное время указать не может, но примерно осенью 2016 года в магазин приехал Черногор В.А., сын Черногора А.В., передал ей товарный чек и попросил отдать его Петрову П.П. Содержание чека пояснить не может, не читала его и не осматривала, более Черногор В.А. с подобными просьбами в магазин никогда не обращался.

Указанные лица были предупреждены об уловной ответственности за отказ от дачи показаний и дачу заведомо ложных показаний.

    Давая оценку представленным доказательствам, суд приходит к следующему.

Согласно п.3 ст.1 ГК РФ при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно. В силу п.4 ст.1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Как установлено ч.1 ст.10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

По смыслу закона, оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации. По общему правилу п.5 ст.10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются, пока не доказано иное.

В силу действующего законодательства по договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену) (ч.1 ст.454 ГК РФ).

В силу ст. 493 ГК РФ если иное не предусмотрено законом или договором розничной купли-продажи, в том числе условиями формуляров или иных стандартных форм, к которым присоединяется покупатель (статья 428), договор розничной купли-продажи, на наличие которого ссылается истец, считается заключенным в надлежащей форме с момента выдачи продавцом покупателю кассового или товарного чека или иного документа, подтверждающего оплату товара. Отсутствие у покупателя указанных документов не лишает его возможности ссылаться на свидетельские показания в подтверждение заключения договора и его условий.

Согласно ст.7 Федерального закона «О внесении изменений в Федеральный закон «О применении контрольно-кассовой техники при осуществлении наличных денежных расчетов и (или) расчетов с использованием платежных карт» и отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 03 июля 2016 года № 290-ФЗ до 1 июля 2018 года индивидуальные предприниматели могут осуществлять наличные денежные расчеты и (или) расчеты с использованием платежных карт без применения контрольно-кассовой техники при условии выдачи по требованию покупателя (клиента) документа (товарного чека, квитанции или другого документа, подтверждающего прием денежных средств за соответствующие товар (работу, услугу).

Указанные показания свидетелей ПИА, ДСЕ сами по себе не подтверждают факт заключения между истцом и ответчиком договора купли-продажи, поскольку данные лица при заключении сделки, обсуждении между сторонами ее условий, исполнении сделки не присутствовали.

Между тем, вопреки доводам ответчика и его представителя товарный чек в силу приведенных правовых норм является допустимым доказательством, подтверждающим не только факт совершения сделки купли-продажи, но и оплату товара, то есть исполнение ее условий со стороны покупателя.

Ответчик Черногор А.В. оспаривает факт заключения договора купли-продажи между ним и Петровым П.П., ссылаясь на то, что подпись и печать в представленном истцом товарном чеке ему не принадлежат.

По ходатайству сторон судом были назначены почерковедческая и техническая экспертизы в отношении подписи и печати в указанном товарном чеке.

В распоряжение экспертов предоставлены подлинник товарного чека № 2 от 03 февраля 2016 года, а также полученные в судебном заседании образцы подписи и почерка Черногора А.В., его свободные образцы почерка и подписи, образцы печати ИП Черногора В.А.

В частности, в качестве свободных образцов экспертам были предоставлены содержащие печать ИП Черногора А.В. и подпись Черногора А.В. распечатка операций терминала самообслуживания за период с 1 по 5 апреля 2012 года, содержащие подпись Черногора А.В. заявление от 3 августа 2012 года, исковое заявление ИП Черногора А.В. от 21 декабря 2012 года, копия приговора в отношении Химчука М.В. от 29 августа 2012 года, расписка от 19 декабря 2013 года из материалов уголовного дела № 1-177/2012 по обвинению ХМВ и гражданского дела № 2-54/2013 по иску ИП Черногора А.В. к ХМВ, а также содержащие печать ИП Черногора А.В. налоговые декларации от 20 января 2016 года, от 11 апреля 2016 года, от 19 октября 2016 года. Предоставление в распоряжение экспертов перечисленных документов в качестве свободных образцов было осуществлено судом по согласованию с ответчиком и его представителем, подтвердившими принадлежность подписи Черногору А.В. и печати ИП Черногору А.В. в свободных образцах.

Согласно заключениям экспертов ФБУ Дальневосточный региональный центр судебной экспертизы Министерства юстиции РФ № 362/3-2 от 10 мая 2017 года и № 453/3-2 от 12 мая 2017 года, подпись от имени Черногора А.В. в строке «Выдал» в товарном чеке № 2 от 03 февраля 2016 года выполнена самим Черногором А.В., оттиски печати с содержанием «ИП Черногор А.В.» в товарном чеке № 2 от 03 февраля 2016 года, в распечатке операций терминала самообслуживания, в представленных налоговых декларациях нанесены с помощью эластичного рельефного клише, изготовленного с применением фотополимерной технологии, данные оттиски нанесены одним клише печати с содержанием «ИП Черногор А.В.» при условии, что данная печать была изготовлена с оригинал-макета (фото-формы) в единственном экземпляре.

Оснований не доверять выводам экспертов у суда не имеется, так как экспертизы проведены экспертами, имеющим соответствующее образование и значительный стаж экспертной работы, эксперты предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, заключения экспертов соответствуют требованиям ст. 86 ГПК РФ, выводы заключений экспертов мотивированы надлежащим образом, нарушений прав участников процесса при проведении экспертиз не установлено.

Ходатайств о проведении дополнительной либо повторной экспертизы ответчик и его представитель, ознакомленные с содержанием экспертиз, не заявляли, при этом сам суд оснований, предусмотренных ст.87 ГПК РФ, для проведения таких экспертиз не усматривает.

Согласно ч.1 ст.56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Презумпция добросовестности и разумности действий субъектов гражданских правоотношений предполагает, что бремя доказывания обратного лежит на той стороне, которая заявляет об этом.

Указанные положения подробно разъяснялись сторонам при подготовке дела к судебному разбирательству, в ходе судебного разбирательства, в том числе в определении суда от 14 февраля 2017 года.

Допустимых и достоверных доказательств, опровергающих факт подписания им товарного чека и проставления на товарном чеке его печати, ответчиком не представлено, следовательно, оснований для вывода о том, что ИП Черногор А.В. не подписывал договор и не проставлял на нем свою печать, у суда не имеется, напротив, исследованные доказательства свидетельствуют об обратном.

Наличие у ответчика в карточке с образцами подписей и оттиска печати, находящейся в ПАО «Росбанк» и заполненной 22 января 2016 года, визуально иного образца оттиска печати ИП Черногора А.В. свидетельствует лишь о том, что Черногор А.В. использует в своей деятельности различные клише печатей, и не опровергает выводов суда о том, что в рассматриваемом товарном чеке проставлена именно принадлежащая ему печать. Каких-либо допустимых и достоверных доказательств выбытия из владения ИП Черногора А.В. печати, оттиск которой имеется на товарном чеке, на дату заключения договора, процессуального решения компетентных органов по факту хищения оригинал-макета (фото-формы) печати, не представлено, при этом аналогичные оттиски печати проставлены ответчиком на датированных позднее документах (налоговые декларации), кроме того, Черногором А.В. не опровергнут факт наличия на товарном чеке его подписи.

Черногор А.В. также указывает на то, что не осуществляет продажу металла – товара, обозначенного в товарном чеке.

Согласно сведениям из Единого государственного реестра индивидуальных предпринимателей, Черногор А.В. с 02 августа 2005 года является индивидуальным предпринимателем, основным видом его деятельности является торговля розничная пищевыми продуктами, напитками и табачными изделиями в специализированных магазинах, кроме того, указан ряд дополнительных видов деятельности, в том числе торговля розничная в неспециализированных магазинах, вне магазинов, палаток, рынков. Указание на вид деятельности, связанный с торговлей строительными материалами, металлическими изделиями отсутствует.

В силу абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК РФ, предпринимательской является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке.

Согласно ч.1 ст.23 ГК РФ гражданин вправе заниматься предпринимательской деятельностью без образования юридического лица с момента государственной регистрации в качестве индивидуального предпринимателя.

Исходя из смысла п.4 ст.23 ГК РФ гражданин, осуществляющий предпринимательскую деятельность без образования юридического лица в нарушение требований, установленных пунктом первым данной статьи, не вправе ссылаться в отношении заключенных им при этом сделок на то, что он не является предпринимателем. К таким сделкам суд применяет законодательство о защите прав потребителей.

Рассматриваемый товарный чек подписан истцом как индивидуальным предпринимателем, в нем проставлена его печать, при этом не только отсутствие указания в установленном порядке на вид деятельности по ОКВЭД, но и отсутствие самой государственной регистрации в качестве предпринимателя при осуществлении фактической предпринимательской деятельности не имеет правового значения при заключении сделок.

Доказательств того, что продажа товара по рассматриваемому товарному чеку была осуществлена не в ходе предпринимательской деятельности, ответчиком не представлено, в связи с чем указанные доводы Черногора А.В. являются несостоятельными.

Заявляя ходатайство о приостановлении производства по делу, ответчик представил зарегистрированное 01 июля 2017 года МО МВД России «Зейский» заявление о привлечении к уголовной ответственности Петрова П.П., в котором указал, что истец в период в января 2016 года по момент обнаружения пропажи – осень 2016 года – путем обмана завладел принадлежащим ему имуществом (12 двутавровыми балками № 25), чем причинил ему значительный материальный ущерб на сумму 200000 рублей.

Между тем относимость данного заявления, в том числе изложенных в нем обстоятельств, к настоящему гражданскому делу ничем не обоснована и не подтверждена. Неоднократно участвуя лично в судебных заседаниях, Черногор А.В. о хищении у него двутавровых балок (о чем, как указано в заявлении, ему стало известно осенью 2016 года, то есть до судебных заседаний) не заявлял, не ссылался на это в обоснование возражений относительно исковых требований, в том числе как на причину неисполнения обязательства, отрицал сам факт сделки, принадлежность ему товарного чека, факт заключения сделки, наличие у него металла, в том числе двутавровых балок. Объяснения второй стороны – истца Петрова П.П. в отношении изложенных в заявлении обстоятельств, принятые во внимание в силу ст.68 ГПК РФ, также не подтверждают доказательственного значения представленного заявления Черногора А.В. в правоохранительные органы к рассматриваемому делу.

Далее, ответчик оспаривает факт заключения договора, ссылаясь на то, что, исходя из содержания товарного чека, невозможно установить предмет договора купли-продажи. Обсуждая данный довод, суд приходит к следующим выводам.

Согласно ч.1 ст.432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора. Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

В соответствии со ст.455 ГК РФ товаром по договору купли-продажи могут быть любые вещи с соблюдением правил, предусмотренных статьей 129 ГК РФ (ч.1), при этом условие договора купли-продажи о товаре считается согласованным, если договор позволяет определить наименование и количество товара (ч.3).

Требования к существенным условиям договоров устанавливаются законодателем с целью не допустить неопределенность в правоотношениях сторон и предупредить разногласия относительно исполнения обязательств по договору.

Как указывалось выше, в рассматриваемом товарном чеке товар указан как «металл, количество - 1», что, действительно, препятствует его идентификации среди множества товаров, изготовленных из металла.

Между тем в силу ч.3 ст.432 ГК РФ сторона, принявшая от другой стороны полное или частичное исполнение по договору либо иным образом подтвердившая действие договора, не вправе требовать признания этого договора незаключенным, если заявление такого требования с учетом конкретных обстоятельств будет противоречить принципу добросовестности (п.3 ст.1 ГК РФ).

По смыслу данной правовой нормы вопрос о незаключенности договора можно обсуждать только до начала его исполнения, если хотя бы одна из сторон начала исполнение, то такой договор признавать незаключенным нельзя. Если одна сторона совершает действия по исполнению этих обязательств, а другая принимает их без каких-либо возражений, неопределенность в отношении договоренностей сторон отсутствует, в этом случае соответствующие условия спорного договора должны считаться согласованными, а сам договор - заключенным.

Как указывалось выше, выдача ИП Черногором А.В. товарного чека, наличие такого документа у Петрова П.П. подтверждает исполнение истцом своих обязательств по договору купли-продажи и принятие от него исполнения по сделке ответчиком. При этом в ходе рассмотрения дела Черногор А.В. на то, что товарный чек был выдан иному лицу, каким-либо образом выбыл из его владения, не указывал.

Показания Черногора А.А. и Черногора В.А. о том, что в их присутствии денежные средства не передавались, при наличии товарного чека не могут являться достоверными и допустимыми доказательствами и свидетельствовать о том, что сделка не заключалась и не была исполнена покупателем. При этом в отличие от покупателя, законодательство не предоставляет продавцу – индивидуальному предпринимателю право ссылаться на свидетельские показания в опровержение сделки, подтвержденной письменным доказательством.

В связи с этим доводы Черногора А.В. о незаключенности договора купли-продажи суд считает несостоятельными.

Между тем, судом устанавливался предмет договора для определения подведомственности данного спора и законодательства, подлежащего применению при его разрешении.

Так, в судебном заседании было установлено, что Петров П.П. также является индивидуальным предпринимателем, являлся им и на дату заключения рассматриваемой сделки.

Положения Гражданского кодекса РФ о договоре розничной купле-продаже и Закон РФ от 07 февраля 1992 года № 2300-1 «О защите прав потребителей» (далее Закон о защите прав потребителей), применимы к отношениям, одной из сторон которых выступает гражданин, использующий, приобретающий, заказывающий либо имеющий намерение приобрести или заказать товары (работы, услуги) исключительно для личных, семейных, домашних, бытовых и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности, а другой - организация либо индивидуальный предприниматель (изготовитель, исполнитель, продавец, импортер), осуществляющие продажу товаров, выполнение работ, оказание услуг.

По смыслу закона гражданин, зарегистрированный в качестве индивидуального предпринимателя, вправе обратиться в суд общей юрисдикции за защитой в рамках законодательства о защите прав потребителей по сделкам, заключенным им с продавцом при продаже товаров исключительно для личных, семейных, домашних, бытовых и иных нужд, не связанных с осуществлением им предпринимательской деятельности.

Согласно объяснениям истца предметом договора является металлическая двутавровая балка длиной 12 м, целью приобретения которой являлось строительство навеса дома, в котором проживает Петров П.П.

Ответчик, оспаривая данные объяснения, указывает на то, что стоимость подобной балки несоразмерна стоимости такого товара в данной местности, между тем каких-либо допустимых доказательств этому им представлено не было. Он же ссылается на то, что, исходя из цены в 136000 рублей, товар приобретался Петровым П.П. для предпринимательской деятельности, однако каких-либо критериев, позволяющих по цене товара отнести сделку к заключенной между предпринимателями, законодательство не содержит.

Суд неоднократно разъяснял сторонам, что непредставление ими доказательств и возражений не препятствует рассмотрению дела по имеющимся в нем доказательствам, в том числе в силу положений ст. 68 ГПК РФ обоснования судом своих выводов объяснениями другой стороны, если сторона, обязанная доказывать свои требования или возражения, удерживает находящиеся у нее доказательства и не представляет их суду

Вместе с тем, доказательств того, что являлось предметом сделки, даже объяснений по этому поводу, ответчиком Черногором А.В. не представлено, при этом, как указано выше, судом установлен факт заключения сделки между сторонами и исполнение сделки покупателем. Эти обстоятельства дают суду право принять объяснения истца в данной части как допустимое и достоверное доказательство, подтверждающие предмет сделки.

Доводы истца о том, что по рассматриваемому договору купли-продажи он имел намерение приобрести балку двутавровую для личных нужд, также подтверждаются ранее изложенными показаниями свидетеля Петровой И.В.

Кроме того, 13 марта 2017 года по ходатайству Петрова П.П. проведено выездное судебное заседание, в ходе которого судом установлено, что по адресу места жительства истца: <адрес> находится индивидуальный жилой дом, вдоль левой стороны жилого дома относительно <адрес> к жилому дому пристроен навес, в который имеется свободный вход, единственная стена навеса одновременно является стеной жилого дома, крыша навеса металлическая на деревянных стропилах, крыша навеса крепится к стене с помощью металлического швеллера, деревянные стропила визуально светлые, не потемневшие, металлические детали визуально без признаков ржавчины.

Из пояснений участвовавшего в ходе осмотра специалиста Иванова И.А., начальника управления архитектуры и градостроительства администрации города Зеи, следует, что крыша навеса имеет длину превышающую 12 м, для строительства крыши данного навеса, крепления крыши к стене дома, мог использоваться металлический двутавр размером 12 метров любого сечения, кроме того, его можно было распилить и часть использовать для крепления крыши, а часть – для других целей, для строительства использовался швеллер шириной сечения 120-140 см, по внешним признакам (металлические детали без ржавчины, свежая древесина) видно, что строительство осуществлялось недавно.

Указанные доказательства в совокупности позволяют суду сделать вывод о том, что товар по договору купли-продажи, подтвержденному товарным чеком от 03 февраля 2016 года, был приобретен истцом для личных нужд, не связанных с предпринимательской деятельностью, к возникшим между сторонами отношениям подлежат применению положения гражданского законодательства о розничной купле-продаже и законодательство о защите прав потребителей. Данные обстоятельства ответчиком не опровергнуты.

Отсутствие идентифицирующих признаков товара в товарном чеке также не препятствует разрешению настоящего спора, поскольку в ходе рассмотрения дела Черногор А.В. не оспаривал того факта, что не передавал исполнения по сделке, не ссылался на то, что не согласование существенного условия договора препятствовало исполнению договора, требований о передаче товара Петров П.П. не заявляет.

Далее, согласно ч.1 ст.456 ГК РФ продавец обязан передать покупателю товар, предусмотренный договором купли-продажи.

В силу ст.458 ГК РФ если иное не предусмотрено договором купли-продажи, обязанность продавца передать товар покупателю считается исполненной в момент: вручения товара покупателю или указанному им лицу, если договором предусмотрена обязанность продавца по доставке товара; предоставления товара в распоряжение покупателя, если товар должен быть передан покупателю или указанному им лицу в месте нахождения товара. Товар считается предоставленным в распоряжение покупателя, когда к сроку, предусмотренному договором, товар готов к передаче в надлежащем месте и покупатель в соответствии с условиями договора осведомлен о готовности товара к передаче. (ч.1) В случаях, когда из договора купли-продажи не вытекает обязанность продавца по доставке товара или передаче товара в месте его нахождения покупателю, обязанность продавца передать товар покупателю считается исполненной в момент сдачи товара перевозчику или организации связи для доставки покупателю, если договором не предусмотрено иное. (ч.2)

Доказательств исполнения договора продавцом любым способом (лично, иными лицами по его поручению и т.п.) суду не представлено, и даже в своих объяснениях ответчик на исполнение своих обязательств по договору не ссылался, напротив, оспаривая факт совершения сделки, он пояснял, что указанного Петровым П.П. товара и вообще металла у него в продаже не имелось, он его истцу не продавал и не передавал, не сообщали об этом и привлеченные в качестве третьих лиц Черногор А.А. и Черногор В.А.

Обосновывая заявленные требования, Петров П.П. указал, что сторонами был заключен договор купли-продажи с предварительной оплатой товара покупателем.

В соответствии с ч.1 ст.23.1 Закона о защите прав потребителей договор купли-продажи, предусматривающий обязанность потребителя предварительно оплатить товар, должен содержать условие о сроке передачи товара потребителю.

Представленный товарный чек условий о сроке передачи товара не содержит.

Согласно исковому заявлению истец ссылается на то, что между ним и ИП Черногором А.В. был согласован срок передачи товара – 01 марта 2016 года, однако данное обстоятельство ответчик в ходе рассмотрения дела не подтвердил. Кроме того, в судебном заседании 06 июля 2017 года Петров П.П. дал непоследовательные показания относительно даты передачи товара, в частности о том, что сторонами было оговорено, что покупатель заберет товар, когда станет теплее, что фактически указывает на передачу товара продавцом после его востребования покупателем.

Между тем из существа договора купли-продажи следует, что условие о сроках передачи товара не является его невосполнимым условием: тот факт, что стороны в данном документе не выразили свою волю относительно конкретных сроков оказания услуг, не является основанием для признания договора незаключенным, так как к отношениям сторон могут быть применены общие положения Гражданского кодекса РФ о гражданско-правовых договорах и обязательствах.

Так, согласно ч.1 ст.457 ГК РФ срок исполнения продавцом обязанности передать товар покупателю определяется договором купли-продажи, а если договор не позволяет определить этот срок, в соответствии с правилами, предусмотренными ст.314 ГК РФ.

Как установлено ч.2 ст.314 в случаях, когда обязательство не предусматривает срок его исполнения и не содержит условия, позволяющие определить этот срок, а равно и в случаях, когда срок исполнения обязательства определен моментом востребования, обязательство должно быть исполнено в течение семи дней со дня предъявления кредитором требования о его исполнении, если обязанность исполнения в другой срок не предусмотрена законом, иными правовыми актами, условиями обязательства или не вытекает из обычаев либо существа обязательства. При непредъявлении кредитором в разумный срок требования об исполнении такого обязательства должник вправе потребовать от кредитора принять исполнение, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами, условиями обязательства или не явствует из обычаев либо существа обязательства.

Данная норма во взаимосвязи с другими нормами Гражданского кодекса РФ направлена на обеспечение своевременного исполнения гражданско-правовых обязательств.

Петров П.П. указывает на то, что неоднократно устно обращался к Черногору В.А. и Черногору А.А. с просьбой передать ему товар, также обращался устно и к Черногору А.В. летом 2016 года, вместе с тем, какими-либо доказательствами данный факт, то есть дата подобного заявления требования передачи товара, не подтвержден.

25 октября 2016 года Черногором А.В. получена претензия Петрова П.П., в которой он, ссылаясь на рассматриваемый договор купли-продажи и неисполнение продавцом обязанности по передаче товара, потребовал возврата ему уплаченной стоимости товара – 136000 рублей. Ответчик факт получения данной претензии подтвердил.

Статьей 23.1 Закона о защите прав потребителей установлено:

в случае, если продавец, получивший сумму предварительной оплаты в определенном договором купли-продажи размере, не исполнил обязанность по передаче товара потребителю в установленный таким договором срок, потребитель по своему выбору вправе потребовать: передачи оплаченного товара в установленный им новый срок; возврата суммы предварительной оплаты товара, не переданного продавцом. (ч.2) Требования потребителя о возврате уплаченной за товар суммы подлежат удовлетворению продавцом в течение десяти дней со дня предъявления соответствующего требования. (ч.4) Такие требования потребителя не подлежат удовлетворению, если продавец докажет, что нарушение сроков передачи потребителю предварительно оплаченного товара произошло вследствие непреодолимой силы или по вине потребителя. (ч.5)

в случае нарушения установленного договором купли-продажи срока передачи предварительно оплаченного товара потребителю продавец уплачивает ему за каждый день просрочки неустойку (пени) в размере половины процента суммы предварительной оплаты товара. Неустойка (пени) взыскивается со дня, когда по договору купли-продажи передача товара потребителю должна была быть осуществлена, до дня передачи товара потребителю или до дня удовлетворения требования потребителя о возврате ему предварительно уплаченной им суммы. Сумма взысканной потребителем неустойки (пени) не может превышать сумму предварительной оплаты товара. (ч.3)

Как указывалось выше, утверждения Петрова П.П. о том, что сторонами был согласован срок передачи товара, в нарушение статей 12, 56 ГПК РФ представленными в материалы дела доказательствами не подтверждены.

Вместе с тем, из содержания полученной ответчиком 25 октября 2016 года претензии с очевидностью следует, что покупатель имел намерение получить товар, период допущенной ИП Черногор А.В. просрочки исчислен судом с учетом даты предъявления истцом претензии, в связи с чем, действуя добросовестно, в установленный ч.2 ст.314 ГК РФ срок – 7 дней, продавец имел возможность передать товар, и его требования были бы исполнены в установленный срок. Между тем, ИП Черногор А.В. товар по договору купли-продажи не передал не только в такой срок, но и после предъявления иска в суд и до настоящего времени, на сроки передачи товара, отсутствие требований покупателя передать товар, невозможность его передачи ввиду несогласованности предмета договора не ссылался, доказательств невозможности передачи товара по вине потребителя не представил. Из его объяснений следует, что после получения претензии от Петрова П.П. он не пытался с ним связаться и разрешить вопрос по существу претензии.

В связи с этим требования о возврате предварительно уплаченных за товар денежных средств – 136000 рублей и взыскании заявленной неустойки за не передачу потребителю товара в установленный срок подлежат удовлетворению.

При этом период просрочки суд считает необходимым исчислять со 02 ноября 2016 года, то есть с момента истечения семидневного срока с даты получения Черногором А.В. претензии - предоставленного законом продавцу, действующему добросовестно, разумного срока исполнения обязательства передать товар и до заявленной истцом даты – до 25 января 2017 года, поскольку и на эту дату, и до настоящего времени товар покупателю не передан, сумма предварительной оплаты за него не возвращена. Неустойка за данный период составит 57120 рублей (136000 рублей х 84 дня х 0,5%), не превышает стоимости предварительной оплаты товара.

В соответствии со ст. 15 Закона о защите прав потребителей моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения исполнителем прав потребителя, предусмотренных законами и правовыми актами Российской Федерации, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины. Размер компенсации морального вреда определяется судом и не зависит от размера возмещения имущественного вреда. Компенсация морального вреда осуществляется независимо от возмещения имущественного вреда и понесенных потребителем убытков.

    По смыслу закона при решении судом вопроса о компенсации потребителю морального вреда достаточным условием для удовлетворения иска является установленный факт нарушения прав потребителя. Размер компенсации морального вреда определяется судом независимо от размера возмещения имущественного вреда, в связи с чем размер денежной компенсации, взыскиваемой в возмещение морального вреда, не может быть поставлен в зависимость от стоимости товара (работы, услуги) или суммы подлежащей взысканию неустойки. Размер присуждаемой потребителю компенсации морального вреда в каждом конкретном случае должен определяться судом с учетом характера причиненных потребителю нравственных и физических страданий, исходя из принципа разумности и справедливости.

Согласно ст. 151 ГК РФ при определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

В силу ст.1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

Учитывая, что факт нарушения прав потребителя и вина ответчика в неисполнении обязательства по договору купли-продажи судом установлена, требование Петрова П.П. о взыскании компенсации морального вреда является обоснованным.

При определении суммы компенсации морального вреда суд учитывает степень вины ответчика в нарушении прав истца, повлекших лишение его возможности получить предварительно оплаченный товар спустя значительный промежуток времени после его оплаты, причинение ему нравственных страданий и необходимость восстановления и защиты своих прав в судебном порядке, характер и степень этих страданий с учетом индивидуальных особенностей истца. При определении суммы компенсации суд также учитывает требования разумности и справедливости, и приходит к выводу о необходимости взыскания с ответчика в пользу истца компенсации морального вреда в размере 3000 рублей, считая названную сумму справедливой и разумной. В соответствии со статьей 1101 ГК РФ данная сумма будет соответствовать задачам компенсационного иска, направленного на заглаживание негативных последствий, пережитых истцом в результате нарушения прав потребителя.

    Согласно абз. 1 п. 6 ст. 13 Закона о защите прав потребителей при удовлетворении судом требований потребителя, установленных законом, суд взыскивает с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штраф в размере пятьдесят процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя.

    По смыслу закона при удовлетворении судом требований потребителя в связи с нарушением его прав, установленных Законом о защите прав потребителей, которые не были удовлетворены в добровольном порядке изготовителем (исполнителем, продавцом, уполномоченной организацией или уполномоченным индивидуальным предпринимателем, импортером), суд взыскивает с ответчика в пользу потребителя штраф независимо от того, заявлялось ли такое требование суду (п. 6 ст. 13 Закона).

    Получив претензию, а затем исковое заявление и будучи осведомленным о заявленных истцом требованиях, ответчик, безусловно, имел возможность удовлетворить их добровольно. Однако предпочел разрешить спор в судебном порядке по существу. Взыскание штрафа в этом случае влечет наложение на ответчика штрафа в обязательном порядке.

    В судебном заседании установлено, что ответчиком требования истца в добровольном порядке не удовлетворены, что влечет взыскание штрафа, размер которого составляет 98060 рублей ((136000+57120+3000)/2). Оснований для снижения штрафа суд не усматривает.

В соответствии с ч. 1 ст. 88, ст. 94, ч. 1 ст. 98, ч. 1 ст. 100 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, состоящие, в том числе из расходов на оплату услуг представителя, а также из других признанных судом необходимыми расходов, при этом расходы на оплату услуг представителя суд присуждает стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству и в разумных пределах. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

Из представленных истцом договора на оказание юридических услуг № 15 от 20 января 2017 года и расписки от 20 января 2017 года следует, что он понес расходы по оплату юридических услуг ТЕВ за консультацию, подготовку искового заявления, составление запросов, заявлений, участие в переговорах, переписке, подачу иска в суд, составление документов в суде первой и кассационной инстанции 5000 рублей.

Исходя из объема оказанной юридической помощи и подтвержденной материалами дела: консультация и составление искового заявления, отсутствие доказательств оказания иных указанных в договоре услуг, суд считает расходы в сумме 2500 рублей разумными и соразмерными оказанной юридической помощи при данных обстоятельствах.

ФБУ Дальневосточный региональный центр судебной экспертизы Министерства юстиции РФ заявлено требование о взыскании судебных расходов по оплате почерковедческой экспертизы и технической экспертизы реквизитов документов по 11915 рублей 68 рублей за каждую, а всего – 23831 рубль 36 копеек.

Согласно ч.2 ст.85 ГПК РФ эксперт или судебно-экспертное учреждение не вправе отказаться от проведения порученной им экспертизы в установленный судом срок, мотивируя это отказом стороны произвести оплату экспертизы до ее проведения. В случае отказа стороны от предварительной оплаты экспертизы эксперт или судебно-экспертное учреждение обязаны провести назначенную судом экспертизу и вместе с заявлением о возмещении понесенных расходов направить заключение эксперта в суд с документами, подтверждающими расходы на проведение экспертизы, для решения судом вопроса о возмещении этих расходов соответствующей стороной с учетом положений ч.1 ст.96 и ст.98 ГПК РФ.

Определениями суда от 20 марта 2017 года и от 03 апреля 2017 года обязанность по оплате указанных экспертиз возложена на стороны, заявившие ходатайства о назначении экспертиз: по оплате почерковедческой экспертизы – на ответчика Черногора А.В., по оплате технической экспертизы реквизитов документов – на истца Петрова П.П.

    Факт производства экспертиз подтвержден представленными экспертными заключениями, их стоимость в размере 11915 рублей 68 копеек каждая, а всего – 23831 рубль 36 копеек - данными счета № 00000205 от 10 мая 2017 года, актом приема-передачи выполненных работ № 00000322 от 12 мая 2017 года, счета-фактуры № 2379 от 12 мая 2017 года, данных об оплате экспертиз сторонами не представлено.

    По смыслу закона лицо, заявляющее о взыскании судебных издержек, должно доказать факт их несения, а также связь между понесенными указанным лицом издержками и делом, рассматриваемым в суде с его участием.

    Как отмечает Конституционный Суд РФ, за счет проигравшей стороны могут возмещаться и расходы на получение в установленном порядке доказательств, на которые лица, участвующие в деле, ссылаются в обоснование своих требований и возражений. Вместе с тем расходы, понесенные при получении указанных сведений, как и иные расходы лиц, участвующих в деле, должны оцениваться на предмет их связи с рассмотрением дела, а также их необходимости, оправданности и разумности (определение Конституционного Суда РФ от 4 октября 2012 года № 1851-О).

    Указанные заключения экспертов признаны судом достоверными, допустимыми доказательствами, данные экспертиз положены в основу судебного решения.

    По смыслу закона при неполном (частичном) удовлетворении имущественных требований, подлежащих оценке, судебные издержки присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику - пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано. При этом положения процессуального законодательства о пропорциональном возмещении (распределении) судебных издержек не подлежат применению при разрешении иска неимущественного характера, в том числе имеющего денежную оценку требования, направленного на защиту личных неимущественных прав, в том числе о компенсации морального вреда.

    Истцом заявлено три требования, первое из которых, носящее имущественный характер, удовлетворено полностью (взыскание суммы предварительной оплаты товара), второе требование, носящее имущественный характер, удовлетворено частично, в размере 25 % (1/4) от заявленной к взысканию суммы (57120/225080) (взыскание неустойки); третье требование удовлетворено частично, однако носит неимущественный характер.

    Таким образом, судебные расходы подлежат распределению: 1/3+(1/3х1/4)+1/3 или 3/4 – в пользу истца, 1/3х3/4 или 1/4 – в пользу ответчика.

С учетом этого суд приходит к выводу о взыскании с ответчика в пользу истца суммы судебных расходов в размере 1874 рубля 99 копеек (833,33+208,33+833,33).

    В пользу экспертного учреждения подлежит взысканию с Черногора А.В. – 17873 рубля 52 копейки (7943,79+1985,94+7943,79) пропорционально размеру удовлетворенных требований, с Петрова П.П. – 5957 рублей 84 копейки пропорционально размеру требований, в удовлетворении которых отказано.

На основании п. 3 ч. 1 ст. 333.19 НК РФ, ст. 103 ГПК РФ с ответчика подлежит взысканию государственная пошлина в сумме 5362 рубля 40 копеек, от уплаты которой в силу п. 4 ч. 2 ст. 333.36 НК РФ истец освобожден.

Руководствуясь ст.ст. 194-198, 199 ГПК РФ, суд

р е ш и л:

Исковые требования Петрова П.П. к индивидуальному предпринимателю Черногору А.В. удовлетворить частично.

Взыскать с индивидуального предпринимателя Черногора А.В. в пользу Петрова П.П. 296054 рубля 99 копеек, в том числе сумму предварительной оплаты товара в размере 136000 рублей, неустойку за период с 02 ноября 2016 года по 25 января 2017 года в размере 57120 рублей, компенсацию морального вреда в размере 3000 рублей, штраф в размере 98060 рублей, судебные расходы в размере 1874 рубля 99 копеек.

В удовлетворении остальной части требований отказать.

Взыскать с Черногора А.В. в пользу федерального бюджетного учреждения Дальневосточный региональный центр судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации расходы по оплате почерковедческой экспертизы и технической экспертизы реквизитов документов в размере 17873 рубля 52 копейки.

Взыскать с Петрова П.П. в пользу федерального бюджетного учреждения Дальневосточный региональный центр судебной экспертизы Министерства юстиции Российской Федерации расходы по оплате почерковедческой экспертизы и технической экспертизы реквизитов документов в размере 5957 рублей 84 копейки.

Взыскать с Черногора А.В. в доход муниципального образования город Зея Амурской области государственную пошлину в сумме 5362 рубля 40 копеек.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Амурский областной суд через Зейский районный суд в течение месяца со дня его принятия в окончательной форме.

Судья Е.В. Охотская                         

Мотивированное решение составлено 11 июля 2017 года

Судья Е.В. Охотская