Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2а-1415/2020 ~ М-1411/2020 от 25.06.2020

Дело № 2а-1415/2020

УИД № 13RS0023-01-2020-003140-63

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

8 декабря 2020 года город Саранск

Ленинский районный суд г. Саранска Республики Мордовия в составе:

судьи Чибрикина А.К.,

при секретаре судебного заседания Мариной А.С.,

при участии в деле:

административного истца Юдина А.М.,

административного ответчика Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН России), её представителя Аверкиной И.В., действующей на основании доверенности,

административного ответчика Федерального казенного учреждения "Следственный изолятор № 1" Управления Федеральной службы исполнения наказания по Республике Мордовия (далее также ФКУ СИЗО-1), в лице представителя Крючкова Ю.В., действующего на основании приказа о возложении временного исполнения обязанностей начальника ФКУ СИЗО-1,

заинтересованных лиц: Управления Федеральной службы исполнения наказания по Республике Мордовия, его представителя Аверкиной И.В., действующей по доверенности, начальника ФКУ СИЗО-1 Федина А.В., Управления Федерального казначейства по Республике Мордовия

рассмотрев в открытом судебном заседании административное исковое заявление Юдина А. М. к Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний, к федеральному казённому учреждению "Следственный изолятор № 1" Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Республике Мордовия о признании незаконными действий (бездействия) и взыскании компенсации за нарушение предусмотренных законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации условий содержания под стражей,

установил:

Юдин А.М. обратился в суд с указанным выше административным исковым заявлением, в котором (с учётом уточнения от 04.12.2020) просил признать незаконными действия (бездействие) Федерального казенного учреждения "Следственный изолятор № 1" Управления Федеральной службы исполнения наказания по Республике Мордовия и его должностных лиц по круглосуточному видеонаблюдению за ним, проведению личных обысков с обнажением и приседанием перед системами видеонаблюдения, признать незаконными действия (бездействие) ФКУ СИЗО-1 в связи с ненадлежащими условиями содержания под стражей с 2009 года по 2 февраля 2017 года, а также взыскать компенсацию за нарушение предусмотренных законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации условий содержания под стражей (включая видеонаблюдение и личные обыски).

В обоснование административных исковых требований указал, что 17 июня 2013 года подал жалобу в Европейский Суд по правам человека, которой присвоен N 45508/13 "Yudin v. Russia" и в отношении которой на настоящий момент не вынесено решение по вопросу её приемлемости или по существу дела (т. 1, л.д. 14 –15, 105 – 130).

В период с 2009 года по 2 февраля 2017 года он, с небольшими перерывами, содержался под стражей в ФКУ "СИЗО-1" УФСИН России по Республике Мордовия. Полагал, что действия (бездействие) указанного учреждения и его должностных лиц, выразившиеся в круглосуточном видеонаблюдении за ним, проведении в отношении него личных обысков с обнажением и приседанием перед системами видеонаблюдения, операторами которых были женщины, ненадлежащих условиях содержания под стражей, выразившихся: в малом свободном пространстве; грязном санузле, располагающемся в непосредственной близости от койки административного истца и места приема пищи; запахе нечистот и сигаретного дыма; повышенной влажности; плохом освещении; плохой работы прачечной; наличии в камерах насекомых, мышей; отсутствии полагающихся ему средств личной гигиены, чистящих и дезинфицирующих веществ; долгих перебоях в подаче горячей воды; необходимости мыться зачастую холодной водой, в короткий промежуток времени раз в неделю в холодной душевой в присутствии других лиц и без раздевалки и вешалок для одежды; отсутствии питьевой воды, холодильника и низкого уровня приготовления пищи; редких прогулках в закрытых, плохо вентилируемых помещениях малой площади, в которых было грязно и душно, нарушили условия содержания под стражей, его права и законные интересы, предусмотренные законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации.

Юдин А.М., ссылаясь на положения статьи 5 Федерального закона от 27 декабря 2019 года N 494-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" и факт принятия его жалобы Европейским Судом по правам человека, просил суд присудить ему компенсацию за нарушение условий содержания под стражей за счёт казны Российской Федерации в размере 3922155 рублей.

С учётом ранее состоявшихся обращений Юдина А.М. в суд относительно оспаривания действий ФКУ СИЗО-1 и его должностных лиц по круглосуточному видеонаблюдению и проведению личных обысков с обнажением перед системами видеонаблюдения, в отношении которых были вынесены апелляционные определения судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Республики Мордовия от 20 декабря 2012 г. по делу № 33-2201/2012, от 13 ноября 2014 г. по делу №33-1983/2014, определением судьи Ленинского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 20 июля 2020 г. указанные исковые требования Юдина А.М. были приняты в части дальнейшего периода содержания в ФКУ СИЗО-1 с 18 марта 2014 г. по 2 февраля 2017 г. (т.1, л.д. 79, 98).

В судебном заседании Юдин А.М. административный иск поддержал. Дополнительно пояснил, что в период с 6 октября 2006 года по 19 августа 2008 года он также содержался в следственном изоляторе № ИЗ-13/1 Республики Мордовия (в настоящее время ФКУ "СИЗО-1") в переполненных камерах и антисанитарных условиях. Полагая, что условия его содержания являлись бесчеловечными и унижающими достоинство, Юдин А.М. обратился в Европейский Суд по правам человека с жалобой на нарушение условий содержания в исправительном учреждении, которой присвоен N 9904/09 "Юдин против России". На основании его жалобы было инициировано дело, в ходе рассмотрения которого власти Российской Федерации представили суду одностороннюю декларацию о признании его содержания в указанный период в следственном изоляторе в условиях, не соответствующих нормам, закрепленным статьёй 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, и предложении выплатить сумму 7625 евро в качестве справедливой компенсации. Постановлением Европейского Суда по правам человека от 11 декабря 2018 года учётом декларации властей государства-ответчика его жалоба была исключена из списка жалоб, подлежащих рассмотрению, в части, касающейся условий содержания в следственном изоляторе № ИЗ-13/1 Республики Мордовия с 6 октября 2006 года по 19 августа 2008 года. Между тем, по прошествии данного периода, в 2009 году и далее, ненадлежащие условия содержания под стражей в ФКУ "СИЗО-1" в отношении него не изменились.

Представителем ФСИН России были поданы письменные возражения на иск (т.2, л.д. 139 – 145). Представитель Аверкина И.В., представляющая интересы ФСИН России и УФСИН России по Республике Мордовия, в судебном заседании просила отказать в удовлетворении заявленных требований. Считает, что административным истцом пропущен срок обращения в суд с настоящим исковым заявлением, поскольку после выбытия Юдина А.М. 2 февраля 2017 года из ФКУ "СИЗО-1", истёк трехмесячный срок, установленный статьёй 219 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации (далее также КАС РФ).

Представитель ФКУ СИЗО-1 Крючков Ю.В. в судебном заседании административные исковые требования не признал, просил отказать в иске по основаниям, приведённым в письменных возражениях (т.2, л.д. 156 – 169).

Иные лица, участвующие в деле, в судебное заседание не явились, о времени и месте рассмотрения иска извещались своевременно и в надлежащей форме, сведений о причинах неявки не представили, ходатайств об отложении судебного заседания не заявили, в связи с чем, суд на основании статьи 150 КАС РФ определил рассмотреть дело в их отсутствии.

Суд, выслушав объяснения лиц, участвующих в деле, исследовав материалы административного дела, содержащие представленные суду доказательства, оценённые в соответствии с частью 1 статьи 84 КАС РФ, приходит к следующим выводам.

В качестве одной из задач административного судопроизводства Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации устанавливает защиту нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов граждан, прав и законных интересов организаций в сфере административных и иных публичных правоотношений (пункт 2 статьи 3), а также гарантирует каждому заинтересованному лицу право на обращение в суд за защитой нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов (часть 1 статьи 4).

Применительно к судебному разбирательству по административным делам об оспаривании решений, действий (бездействия) органов, организаций, лиц, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, механизм выполнения данной задачи предусматривает обязанность суда по выяснению, среди прочего, нарушены ли права, свободы и законные интересы административного истца или лиц, в защиту прав, свобод и законных интересов которых подано соответствующее административное исковое заявление (пункт 1 части 9 статьи 226).

В соответствии с пунктом 1.1 статьи 219 КАС РФ, если настоящим Кодексом или другим федеральным законом не установлено иное, административное исковое заявление об оспаривании бездействия органа государственной власти, органа местного самоуправления, иного органа либо организации, наделенной отдельными государственными или иными публичными полномочиями, должностного лица, государственного или муниципального служащего может быть подано в суд в течение срока, в рамках которого у указанных лиц сохраняется обязанность совершить соответствующее действие, а также в течение трех месяцев со дня, когда такая обязанность прекратилась.

В постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 года N 47 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания" разъяснено, что под условиями содержания лишенных свободы лиц следует понимать условия, в которых с учетом установленной законом совокупности требований и ограничений реализуются закрепленные Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации права и обязанности указанных лиц, в том числе право на доступ к правосудию (статья 46 Конституции Российской Федерации), право на материально-бытовое обеспечение, обеспечение жилищно-бытовых, санитарных условий и питанием, прогулки (пункт 2), а проверяя соблюдение предусмотренного частью 1 статьи 219 КАС РФ трехмесячного срока для обращения в суд, судам необходимо исходить из того, что нарушение условий содержания лишенных свободы лиц может носить длящийся характер, следовательно, административное исковое заявление о признании незаконными бездействия органа или учреждения, должностного лица, связанного с нарушением условий содержания лишенных свободы лиц, может быть подано в течение всего срока, в рамках которого у органа или учреждения, должностного лица сохраняется обязанность совершить определенное действие, а также в течение трех месяцев после прекращения такой обязанности (пункт 12).

Вместе с тем, согласно ч. 2 ст. 5 Федерального закона от 27.12.2019 N 494-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации", в течение 180 дней со дня вступления в силу настоящего Федерального закона (то есть до 27 июля 2020 года) лицо, подавшее в Европейский Суд по правам человека жалобу на предполагаемое нарушение условий содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении, в отношении которой не вынесено решение по вопросу ее приемлемости или по существу дела либо по которой вынесено решение о неприемлемости ввиду неисчерпания национальных средств правовой защиты в связи с вступлением в силу настоящего Федерального закона, может обратиться в суд в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, с заявлением о присуждении компенсации за нарушение условий содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении с указанием в нем даты обращения с жалобой в Европейский Суд по правам человека и номера этой жалобы.

В материалах дела содержатся сведения об обращении Юдина А.М. с жалобой на условия содержания под стражей в Европейский Суд по правам человека (N 45508/13 от 17 июня 2013 года), в отношении которой не вынесено какого-либо решения. Доказательств обратного суду не представлено и им не установлено.

Таким образом, вопреки утверждениям административного ответчика, срок обращения 20 июня 2020 года с административным исковым заявлением (т.1, л.д. 17) Юдиным А.М. не пропущен.

Доводы представителя административного ответчика о том, что приведённая норма Федерального закона от 27.12.2019 N 494-ФЗ предусматривает сроки обращения в суд с заявлением о присуждении компенсации, но не регулирует сроки обращения с исковым заявлением об обжаловании действий (бездействия) госорганов и должностных лиц, отклоняются судом, как основанные на ошибочном толковании норм права, поскольку согласно части 3 статьи 227.1 КАС РФ требование о присуждении компенсации за нарушение условий содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении рассматривается судом одновременно с требованием об оспаривании решения, действия (бездействия) органа государственной власти, учреждения, их должностных лиц, государственных служащих по правилам, установленным настоящей главой, с учетом особенностей, предусмотренных настоящей статьей.

Относительно содержащихся в административном исковом заявлении (т.1, л.д. 47 – 48) требований о признании незаконными действий ФКУ СИЗО-1 и его должностных лиц по круглосуточному видеонаблюдению за Юдиным А.М., проведению личных обысков с обнажением и приседанием перед системами видеонаблюдения (с 18 марта 2014 г. по 2 февраля 2017 г.) суд полагает следующее.

Административный истец содержался в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Республике Мордовия с 06.10.2006 по 13.03.2007 (13.03.2007 убыл в ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Мордовия);

с 20.03.2007 по 18.08.2008 (18.08.2008 убыл в ФКУ СИЗО-3 УФСИН России по Республике Мордовия);

с 12.01.2009 по 20.03.2009 (20.03.2009 убыл в УФСИН России по Омской области);

с 22.09.2009 по 24.11.2009 (24.11.2009 убыл в ФКУ ЛИУ-2 УФСИН России по г. Омской области);

с 26.01.2010 по 31.03.2010 (31.03.2010 убыл в ФКУ ЛИУ-2 УФСИН России по Омской области);

с 06.05.2010 по 25.05.2010 (25.05.2010 убыл в ФКУ ЛИУ-2 УФСИН России по Омской области);

с 07.07.2010 по 28.10.2010 (28.10.2010 убыл в ФКУ СИЗО-2 УФСИН России по Республике Мордовия);

с 03.10.2011 по 07.08.2014 (07.08.2014 убыл в ФКУ ЛПУ-21 УФСИН России по Республике Мордовия);

с 23.09.2014 по 11.06.2015 (11.06.2015 убыл в ФКУ ЛПУ-21 УФСИН России по Республике Мордовия);

с 06.07.2015 по 18.02.2016 (18.02.2016 убыл в ФКУ ЛПУ-21 УФСИН России по Республике Мордовия);

с 21.03.2016 по 27.09.2016 (27.09.2016 убыл в ФКУ ЛПУ-21УФСИН России по Республике Мордовия);

с 27.10.2016 по 02.02.2017 - 02.02.2017 Юдин А.М. направлен для дальнейшего отбывания наказания в распоряжение ГУФСИН России по Красноярскому краю (т.2, л.д. 15).

Юдин А.М. освобождён 14.10.2020 из ФКУ ИК-17 ГУФСИН России по Красноярскому краю после отбытия срока наказания.

Федеральный закон от 15 июля 1995 г. N 103-ФЗ "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" (статья 6), регулирующий условия и порядок содержания в изоляторах временного содержания, Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации (далее УИК РФ) (статья 10) предусматривают, что подозреваемые и обвиняемые в совершении преступлений, осужденные пользуются правами и свободами и несут обязанности, установленные для граждан Российской Федерации, с ограничениями, предусмотренными законодательством Российской Федерации.

В соответствии со статьёй 4 названного Федерального закона содержание под стражей осуществляется в соответствии с принципами законности, справедливости, презумпции невиновности, равенства всех граждан перед законом, гуманизма, уважения человеческого достоинства, в соответствии с Конституцией Российской Федерации, принципами и нормами международного права, а также международными договорами Российской Федерации и не должно сопровождаться пытками, иными действиями, имеющими целью причинение физических или нравственных страданий подозреваемым и обвиняемым в совершении преступлений, содержащимся под стражей.

Согласно части 1 статьи 34 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" в целях осуществления надзора за подозреваемыми и обвиняемыми может использоваться аудио- и видеотехника.

Аналогичные положения содержаться в Уголовно-исполнительном кодексе Российской Федерации. В силу части 1 статьи 83 УИК РФ администрация исправительных учреждений вправе использовать аудиовизуальные, электронные и иные технические средства надзора и контроля для предупреждения побегов и других преступлений, нарушений установленного порядка отбывания наказания и в целях получения необходимой информации о поведении осужденных.

В Определении от 19 октября 2010 г. N 1393-О-О Конституционный Суд Российской Федерации отклонил жалобу Устюгова, который оспаривал, помимо прочего, конституционность части первой статьи 34 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений". Устюгов жаловался на то, что данное положение разрешало администрации круглосуточно использовать средства видеонаблюдения, что, по его мнению, противоречило статье 21 Конституции Российской Федерации, в которой было закреплено право каждого на уважение достоинства. В соответствующих частях определения указывалось следующее:

"Как неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации, применение к лицу, совершившему преступление, наказания в виде лишения свободы, имея целью защиту интересов государства, общества и его членов, предполагает изменение привычного уклада жизни осужденного, его отношений с окружающими и оказание на него определенного морально-психологического воздействия, чем затрагиваются его права и свободы как гражданина и изменяется его статус как личности; в любом случае лицо, совершающее умышленное преступление, должно предполагать, что в результате оно может быть лишено свободы и ограничено в правах и свободах, то есть такое лицо сознательно обрекает себя и своих близких на ограничения, в том числе в правах на общение с членами семьи, неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну...

Согласно части первой статьи 83 УИК Российской Федерации администрация исправительных учреждений вправе использовать аудиовизуальные, электронные и иные технические средства надзора и контроля для предупреждения побегов и других преступлений, нарушений установленного порядка отбывания наказания и в целях получения необходимой информации о поведении осужденных. Статья 34 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" в части первой также предусматривает, что в целях осуществления надзора за подозреваемыми и обвиняемыми может использоваться аудио- и видеотехника.

Право администрации исправительных учреждений и следственных изоляторов использовать технические средства контроля и надзора является частью механизма, обеспечивающего личную безопасность подозреваемых, обвиняемых, осужденных и персонала соответствующего учреждения, режим содержания подозреваемых, обвиняемых и осужденных, соблюдение их прав и исполнение ими своих обязанностей... а потому закрепление указанного права оспариваемыми нормами преследует конституционно значимые цели и не может рассматриваться как несоразмерно ограничивающее права заявителя...".

Рекомендации N Rec (2003) 23 Комитета министров Совета Европы "Об осуществлении исполнения наказания в виде пожизненного заключения и других длительных сроков заключения администрациями мест лишения свободы", принятые 9 октября 2003 г. на 855-м заседании представителей министров, также рассматривают использование технических способов, в том числе камер наблюдения, как дополнительные механизмы обеспечения безопасности.

В силу подпункта 5 пункта 60 Приказа Минюста России от 04 сентября 2006 года N 279 "Об утверждении Наставления по оборудованию инженерно-техническими средствами охраны и надзора объектов уголовно-исполнительной системы" для наблюдения за поведением осужденных и лиц, содержащихся под стражей, устанавливаются видеокамеры: в камерах и коридорах режимных зданий и помещений; на прогулочных дворах; на производственных участках, в мастерских; на крышах и стенах режимных корпусов; в кабинетах медицинской части; на территории, прилегающей к внутренней запретной зоне; на другой территории режимной зоны.

Согласно подпункту 13 пункта 60 указанного Наставления все камерные помещения оборудуются видеокамерами в антивандальном исполнении с выводом изображения на видеоконтрольные устройства соответствующих операторов СОТ, ПУТСН (СОТ). Видеокамеры устанавливаются в местах, обеспечивающих наиболее полный и качественный обзор камерного помещения.

Следовательно, использование в следственном изоляторе (справка по видеонаблюдению – т.2, л.д. 7) технических средств контроля и надзора является частью механизма, обеспечивающего личную безопасность подозреваемых, обвиняемых, осужденных и персонала соответствующего учреждения, режим содержания подозреваемых, обвиняемых и осужденных, соблюдение их прав и исполнение ими своих обязанностей

В соответствии с частью 2 статьи 34 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" подозреваемые и обвиняемые подвергаются личному обыску, дактилоскопированию и фотографированию. Помещения, в которых они размещаются, подвергаются обыску, а их вещи, передачи и посылки - досмотру.

Пункт 26 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденных приказом Минюста Российской Федерации от 14 октября 2005 года N 189, предусматривает, что личный обыск может быть полным и неполным. Полному обыску подвергаются подозреваемые и обвиняемые при поступлении в СИЗО, перед отправкой за его пределы, при водворении в карцер, а также при наличии оснований полагать, что эти лица имеют предметы или вещества, запрещенные к хранению и использованию.

Согласно пункту 27 указанных выше Правил N 189, неполный обыск производится при выводе подозреваемых и обвиняемых в пределах СИЗО (в медицинскую часть, на прогулку, к фотодактилоскописту, следователю, дознавателю, до и после свидания с защитниками, родственниками и иными лицами, при переводе в другую камеру и т.д.). При неполном обыске просматривается и прощупывается одежда и обувь обыскиваемого без его раздевания.

Личный обыск подозреваемых или обвиняемых производится работниками СИЗО одного с ними пола. При полном обыске не должны присутствовать лица противоположного пола, за исключением приглашаемых в необходимых случаях медицинских работников (пункт 28 Правил N 189).

Представители административных ответчиков не отрицали в ходе рассмотрения настоящего дела, что камеры, в которых содержался Юдин в ФКУ СИЗО-1, были оборудованы системой постоянного видеонаблюдения. Вместе с тем они последовательно уточняли, что санузлы в камерах были оборудованы входными дверями из непрозрачного материала (поликарбоната) и не попадали в зону визуального наблюдения видеокамер режимного корпуса ФКУ СИЗО-1, обеспечивая уединенность истца при использовании туалета (т.1, л.д. 244, т.2, л.д. 7).

Доводы административного истца о том, что в досмотровой комнате он был вынужден раздеваться донага для осмотра, осуществляемого при видеонаблюдении, которое ведут сотрудники противоположного пола – женщины, а сами досмотры проводились регулярно, без наличия связанных с требованиями безопасности обстоятельств, не получили своего объективного подтверждения и отклоняются.

Из характеристики, представленной ФКУ СИЗО-1 на Юдина А.М., справки о поощрениях и взысканиях установлено, что он обвинялся (и был впоследствии осуждён) в совершении особо тяжких преступлений, 14 июля 2008 г. поставлен на профилактический учёт как лицо, склонное к дезорганизации нормальной деятельности учреждения, 1 марта 2010 г. поставлен на профилактический учёт как бывший участник организованной преступной группы (снят с учёта 07.08.2013) и как лицо, склонное к дезорганизации нормальной деятельности учреждения (снят с учёта 30.01.2015), за время пребывания в следственном изоляторе допускал нарушения режима содержания, за что неоднократно привлекался к дисциплинарной ответственности, поощрений со стороны администрации не имеет.

Учитывая, что на ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Республике Мордовия возложена обязанность по соблюдению Правил N 189, а также по обеспечению их соблюдения лицами, содержащимися под стражей, осуществление сотрудниками Учреждения действий в рамках предоставленных полномочий, в том числе по полному и неполному обыску административного истца, перед и после встречи с защитником, по ознакомлению с содержанием документов, а также при наличии оснований полагать, что это лицо имеет предметы или вещества, запрещенные к хранению и использованию, не может рассматриваться как нарушение личных неимущественных прав истца, осуждённого за совершение особо тяжких преступлений в объеме большем, нежели это необходимо с учетом целей и задач содержания его под стражей и связанных с этим ограничением личных прав Юдина А.М.

Доказательств, подтверждающих более высокий уровень страданий, чем уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, нарушения здоровья и благополучия административного истца (учитывая практические требования режима содержания), при содержании Юдина А.М. в ФКУ СИЗО-1 и связанных с видеонаблюдением за ним, полными обысками, не представлено.

Судом учтено, что Юдин А.М. в период содержания в указанном учреждении с 18 марта 2014 г. по 2 февраля 2017 г. не обращался ни с устными, ни с письменными жалобами на нарушение его прав, приведенных выше (т.2, л.д. 9, 152).

То обстоятельство, что при полном личном обыске Юдина А.М. присутствовали работники ФКУ СИЗО-1 одного с ним пола, им в настоящем иске не оспаривалось, а сведения об оборудовании соответствующего помещения ширмой, за которой помещалось обыскиваемое лицо, что исключало возможность обзора на видеокамеру, подтверждены как пояснениями лиц, участвующих в деле, так и справкой по личным обыскам (т.2, л.д. 5 – 6).

Представленные стороной административного истца публикации от 20.01.2012 «В следственном изоляторе N1 УФСИН Мордовии оборудован центральный пост технического контроля и наблюдения» (т.2, л.д. 173- 174), от 16.05.2014 «В Учебном центре УФСИН России по Республике Мордовия прошли учебно-методические сборы с операторами постов видеонаблюдения» (т.2, л.д. 175 – 176), а также видеорепортажи «В УФСИН Мордовии оборудован ЦПТКН 1» и «В УФСИН Мордовии оборудован ЦПТКН 2» (т.2, л.д. 178 – 179) согласно которым использование технических средств контроля и надзора является частью механизма, обеспечивающего личную безопасность подозреваемых, обвиняемых, осужденных и персонала соответствующего учреждения, режим содержания подозреваемых, обвиняемых и осужденных, соблюдение их прав и исполнение ими своих обязанностей, а операторами систем видеонаблюдения являлись сотрудники женского пола, само по себе прав и законных интересов административного истца не нарушало.

Согласно нормативно-правовых актов, регламентирующих деятельность следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы - разделения должностных обязанностей по определенным должностям между сотрудниками мужчинами и женщинами не предусмотрено, определено разграничение по половому признаку только проведение личного досмотра.

На основании вышеуказанных законоположений доводы Юдина А.М., который обвинялся в совершении особо тяжких преступлений, длительное время состоял на учёте как бывший участник организованной преступной группы, неоднократно привлекался к дисциплинарной ответственности за нарушения режима содержания, о незаконности действий ФКУ СИЗО-1 и его должностных лиц, связанных с круглосуточным видеонаблюдением, личными обысками не основаны на законе и подлежат оставлению без удовлетворения; доводы о видеонаблюдении за Юдиным А.М. при проведении в отношении него полных (личных) обысков также отклонены судом, как не нашедшие своего подтверждения и не подкреплённые никакими доказательствами.

Анализируя фактические обстоятельства, послужившие основанием для таких решений, а именно положения внутригосударственного законодательства, применённые к административному истцу (положения Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений"), с учётом преследуемых целей, сведений, характеризующих Юдина А.М. в период его пребывания в ФКУ СИЗО-1, суд приходит к выводу, что достаточных оснований считать, что в рассматриваемом случае по делу было допущено нарушение статьи 8 (Право на уважение частной и семейной жизни) Конвенции о защите прав человека и основных свобод, не имеется. Соответственно, в отношении Юдина А.М. были соблюдены и иные условия, предусмотренные данной статьей Конвенции, а именно наличие правомерной цели и необходимость применения оспариваемых мер в демократическом обществе.

Относительно доводов административного иска о ненадлежащих условиях содержания Юдина А.М. под стражей с 2009 года по 2 февраля 2017 года, выразившихся: в малом свободном пространстве; грязном санузле, располагающемся в непосредственной близости от койки административного истца и места приема пищи; запахе нечистот и сигаретного дыма; повышенной влажности; плохом освещении; плохой работы прачечной; наличии в камерах насекомых, мышей; отсутствии полагающихся ему средств личной гигиены, чистящих и дезинфицирующих веществ; долгих перебоях в подаче горячей воды; необходимости мыться зачастую холодной водой, в короткий промежуток времени раз в неделю в холодной душевой в присутствии других лиц и без раздевалки и вешалок для одежды; отсутствии питьевой воды, холодильника и низкого уровня приготовления пищи; редких прогулках в закрытых, плохо вентилируемых помещениях малой площади, в которых было грязно и душно, суд полагает следующее.

В подтверждение своих доводов административным истцом в суд с представлены: сведения о Постановлении Европейского Суда по правам человека от 11 декабря 2018 года по делу N 9904/09 "Юдин против России", содержание которого приведено судом на листе 3 настоящего решения, фотографии, сделанные, по словам Юдина А.М., в одной из камер ФКУ СИЗО-1 в период его пребывания в ней после 10.12.2014 и отражающие наличие грызунов (мышей) в камере, прозрачность двери санитарного узла, отсутствие вентиляции – решетка вентиляционного отверстия замазана бетоном и объяснения об условиях содержания в следственном изоляторе от ФИО2, ФИО1, ФИО3, содержавшихся одновременно с Юдиным А.М. в камерах ФКУ СИЗО-1 и опрошенных Красноармейским районным судом г. Волгограда (т.3, д. 2 – 5), Зеленодольским городским судом Республики Татарстан (т.2, л.д. 239 – 241) и Зубово-Полянским районным судом Республики Мордовия (т.2, л.д. 222 – 225) в порядке исполнения судебного поручения.

В соответствии с пунктом 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 года N 47 "О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания" принудительное содержание лишенных свободы лиц в предназначенных для этого местах, их перемещение в транспортных средствах должно осуществляться в соответствии с принципами законности, справедливости, равенства всех перед законом, гуманизма, защиты от дискриминации, личной безопасности, охраны здоровья граждан, что исключает пытки, другое жестокое или унижающее человеческое достоинство обращение и, соответственно, не допускает незаконное - как физическое, так и психическое - воздействие на человека (далее - запрещенные виды обращения). Иное является нарушением условий содержания лишенных свободы лиц.

В соответствии с пунктом 4 данного постановления нарушение условий содержания является основанием для обращения лишенных свободы лиц за судебной защитой, если они полагают, что действиями (бездействием), решениями или иными актами органов государственной власти, их территориальных органов или учреждений, должностных лиц и государственных служащих нарушаются или могут быть нарушены их права, свободы и законные интересы (статья 46 Конституции Российской Федерации).

В соответствии с частью 2 статьи 62 КАС Российской Федерации обязанность доказывания законности оспариваемых нормативных правовых актов, актов, содержащих разъяснения законодательства и обладающих нормативными свойствами, решений, действий (бездействия) органов, организаций и должностных лиц, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, возлагается на соответствующие орган, организацию и должностное лицо. Указанные органы, организации и должностные лица обязаны также подтверждать факты, на которые они ссылаются как на основания своих возражений.

Из содержания указанной нормы следует, что обязанность доказывания соблюдения надлежащих условий содержания лишенных свободы лиц возлагается на административного ответчика - соответствующие орган или учреждение, должностное лицо, которым следует подтверждать факты, обосновывающие их возражения.

В пункте 13 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 года N 47 разъяснено, что административному истцу, прокурору, а также иным лицам, обратившимся в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц или неопределенного круга лиц, надлежит в административном исковом заявлении, а также при рассмотрении дела представлять (сообщать) суду сведения о том, какие права, свободы и законные интересы лица, обратившегося в суд, или лица, в интересах которого подано административное исковое заявление, нарушены, либо о причинах, которые могут повлечь их нарушение, излагать доводы, обосновывающие заявленные требования, прилагать имеющиеся соответствующие документы (в частности, описания условий содержания, медицинские заключения, обращения в органы государственной власти и учреждения, ответы на такие обращения, документы, содержащие сведения о лицах, осуществлявших общественный контроль, а также о лишенных свободы лицах, которые могут быть допрошены в качестве свидетелей, если таковые имеются).

В названном пункте Пленум Верховного Суда Российской Федерации обращает внимание, что, учитывая объективные трудности собирания доказательств нарушения условий содержания лишенных свободы лиц, суд оказывает административному истцу содействие в реализации его прав и принимает предусмотренные Кодексом административного судопроизводства Российской Федерации меры, в том числе для выявления и истребования доказательств по собственной инициативе (например, истребует имеющиеся материалы по итогам осуществления общественными наблюдательными комиссиями общественного контроля, а также материалы проверок, проведенных в рамках осуществления прокурорского надзора или ведомственного контроля).

В целях реализации задач административного судопроизводства суд вправе, в частности, возложить на административного ответчика обязанность произвести видео-, фотосъемку и (или) представить в суд видеозаписи, фотографии помещений мест принудительного содержания (с указанием того, когда, кем и в каких условиях осуществлялась соответствующая съемка), сведения о точных размерах помещений, данных о температуре воздуха и освещенности в них, иные письменные и вещественные доказательства, которые приобщаются к материалам административного дела.

Европейский Суд неоднократно устанавливал, что дела относительно неудовлетворительных условий содержания под стражей не во всех случаях характеризуются строгим применением принципа affirmanti incumbit probatio (лат.) - доказывание возлагается на утверждающего, так как в некоторых случаях только власти государства-ответчика имеют доступ к информации, подтверждающей или опровергающей утверждения заявителя. Из этого следует, что после того, как Европейский Суд коммуницировал жалобу заявителя властям Российской Федерации, на них возлагается обязанность собрать и предоставить соответствующие документы. Непредставление властями государства-ответчика убедительных данных о материально-бытовых условиях содержания под стражей может привести к выводу об обоснованности утверждений заявителя.

Такая обязанность была возложена судом на ФКУ СИЗО-1 по настоящему делу (т.1. л.д. 100 – 101).

Оснований считать, что количество предоставленных ФКУ СИЗО-1 документов было ограниченным, не имеется, и убедительные доказательства, которые оно представило, состояли не только из справок начальника следственного изолятора.

Частью 2 статьи 59 КАС РФ предусмотрено, что в качестве доказательств допускаются объяснения лиц, участвующих в деле, однако, они подлежат наряду с другими доказательствами проверке и оценке (часть 2 статьи 68 КАС РФ).

Таким образом, письменные объяснения ФКУ СИЗО-1 являются доказательствами по делу, но они подлежат проверке и оценке по правилам, установленным статьей 84 КАС РФ, которая предусматривает, что суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимосвязь доказательств в их совокупности (часть 3 статьи 84 КАС).

Оценивая письменные объяснения ФКУ СИЗО-1 (т.2, л.д. 156 – 169) о надлежащих, соответствующих предъявляемым требованиям бытовых условий содержания Юдина А.М. в следственном изоляторе, по правилам оценки доказательств, суд приходит к выводу, что эти письменные объяснения ФКУ СИЗО-1 иными объективными доказательствами подтверждаются.

ФКУ СИЗО-1 суду представлены следующие доказательства (с учётом пятилетнего срока хранения документов – т.2, л.д. 8):

копии договоров (государственных контрактов) за 2014 – 2017 годы по холодному водоснабжению и водоотведению, снабжению тепловой энергией в горячей воде, оказанию дератизационных и дезинфекционных работ (т.1, л.д. 144 – 236);

копии актов выполненных работ по договорам (госконтрактам) за 2014 – 2017 годы по холодному водоснабжению и водоотведению, снабжению тепловой энергией в горячей воде, оказанию дератизационных и дезинфекционных работ (т.2, л.д. 42 – 138);

справки: о нормах санитарной площади (сведения, приведённые в ней о площади камер, в которых находился истец и их заполняемости, Юдиным не оспорены) (т.1, л.д. 236 – 242); об оборудовании камер в соответствии с требованиями действующего законодательства (т.1, л.д. 243 – 244); о прогулках и прогулочных дворах (т.1, л.д. 245 – 246); об обеспечении питьевой водой и питанием (т.1, л.д. 247 – 248); о прохождении санитарной обработки (т.1, л.д. 249); об отключениях горячей воды (т.1, л.д. 250); о стирке постельных принадлежностей (т.1, л.д. 251); по индивидуальным средствам гигиены, согласно которой в 2014, 2015, 2016, 2017 годах на счёт Юдина поступали достаточные денежные суммы для приобретения им индивидуальных средств гигиены, а мужские гигиенические наборы выдавались ФКУ СИЗО-1 нуждающимся лицам регулярно (т.2, л.д. 1); по проведению дератизационных и дезинсекционных работ (т.2, л.д. 2); по освещению – об оборудовании всех камер светильниками дневного и ночного освещения с лампами накаливания 100 и 40 Вт соответственно (т.2, л.д. 3); по снабжению тепловой энергией (т.2, л.д. 4); по личным обыскам (т.2, л.д. 5 - 6); по видеонаблюдению (т.2, л.д. 7);

копии протоколов Испытательной лаборатории условий труда: N 66 от 30.09.2015 измерений и оценки световой среды, N 67 от 29.09.2015 измерений микроклимата, N 162 от 02.11.2016 измерений микроклимата, N 163 от 02.11.2016 измерений и оценки световой среды, согласно которым микроклимат и уровень искусственной освещенности в камерах режимного корпуса ФКУ СИЗО-1 соответствуют санитарным требованиям для жилых зданий и помещений (т.3);

выписка из Акта инспекторской проверки оперативно-служебной и финансово-хозяйственной деятельности следственного изолятора № ИЗ-13/1 Республики Мордовия, проведённой в ноябре 2010 года комиссией аппарата УФСИН России по Республике Мордовия за период 2007 – 2009 г.г. (т.3);

выписки из Актов инспектирования комиссиями УФСИН России по Республике Мордовия ФКУ СИЗО-1 от 18 ноября 2013 г. за период с 2010 – 2012 г.г. и 9 мес. 2013 г., от 17 октября 2016 г. за период с 2013 – 2015 г.г. и 6 месяцев 2016 г., согласно которым питание спецконтингента организовано в соответствии с требованиями, санитарное состояние пищеблока удовлетворительное, лимит наполнения следственного изолятора не превышен, общая площадь камер, приходящаяся на содержащихся в них лиц, соответствует требованиям не менее 4 кв.м на 1 человека, выдача вещевого имущества и постельных принадлежностей для обвиняемых и осуждённых, их помывка, работа прачечной, водо – теплоснабжение, лекарственное и медицинское обеспечение организованы на уровне, отвечающем предъявляемым нормативным требованиям, ассортимент товаров первой необходимости в магазине в достаточном количестве, деятельность ФКУ СИЗО-1 оценена как удовлетворительная (т.3).

Справки ФКУ СИЗО-1, с учётом представленной оригинальной документации, основаны больше не на личной оценке, а на объективных данных, и по этой причине имеют высокую доказательную ценность.

Относительно доводов административного истца на переполненность камер и их тесноту, в результате чего на каждого заключённого приходилось менее 2 кв. м площади в соответствующий период времени с 2009 года по 2 февраля 2017 год, суд отмечает, что содержащиеся в справке о нормах санитарной площади от 20.07.2020 и в дополнениях к ней от 24.11.2020, а также в справке об оборудовании камер в соответствии с требованиями законодательства (т.1, л.д. 236 – 244, т.3) сведения, Юдиным не оспорены, подтверждены, в том числе, выписками из Актов инспектирования ФКУ СИЗО-1 и представляют собой достоверное опровержение иска заявителя в этой части.

Статья 23 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" в действующей редакции предусматривает, что содержащимся под стражей лицам создаются бытовые условия, отвечающие требованиям гигиены, санитарии и пожарной безопасности. Каждому содержащемуся под стражей лицу должны предоставляться индивидуальное спальное место, а также постельные принадлежности, посуда и столовые приборы и средства гигиены по необходимости. Все камеры должны быть обеспечены вентиляционным оборудованием. Норма санитарной площади в камере на одного человека устанавливается в размере 4 кв. м.

Минимальные стандартные правила обращения с заключенными, принятые проведенным в Женеве в 1955 г. первым Конгрессом ООН по предупреждению преступности и обращению с правонарушителями и одобренные Экономическим и социальным советом ООН в резолюциях N 663 С (XXIV) от 31 июля 1957 г. и N 2076 (LXII) от 13 мая 1977 г., предусматривают, в частности, что все помещения, которыми пользуются заключенные, особенно все спальные помещения, должны отвечать всем санитарным требованиям, причем должное внимание следует обращать на климатические условия, особенно на кубатуру этих помещений, на минимальную их площадь, на освещение, отопление и вентиляцию.

Как отмечалось в постановлениях Европейского Суда по правам человека, в частности, в пункте 122 Постановления Европейского суда по правам человека по делу "Дудниченко (DUDCHENKO) против Российской Федерации" (жалоба N 37717/05) строгая презумпция нарушения статьи 3 Конвенции прав человека и основных свобод (заключена в г. Риме 04 ноября 1950 года) возникает тогда, когда личное пространство, имеющееся в распоряжении задержанного, составляет менее 3 кв. м в учреждениях группового размещения.

Европейский суд по правам человека в своих постановлениях также указывает, что оценка того, имело ли место нарушение требований статьи 3 Конвенции, не может быть сведена к исчислению квадратных метров, которыми располагает заключенный. Данный подход не учитывает тот факт, что практически лишь всеобъемлющий подход к конкретным условиям содержания под стражей может дать точную картину реальной жизни заключенных. Однако если личное пространство, доступное заключенному, не достигает 3 кв. м площади пола в переполненных тюремных камерах, нехватка личного пространства считается столь суровой, что возникает сильная презумпция нарушения требований статьи 3 Конвенции.

Как установлено судом при разрешении спора, Юдин А.М. содержался в следующих камерах режимного корпуса N 1 ФКУ СИЗО – 1 УФСИН России по Республике Мордовия:

С 26.01.2010 в камере № 41 (четырехместная), санитарная площадь камеры составляет 15,8 квадратных метров. Содержалось не более 3 человек.

С 27.01.2010 - 30.01.2010 в камере № 31 (одноместная), санитарная площадь камеры составляет 7,5 квадратных метров. Содержался 1 человек.

С 30.01.2010 по 31.03.2010 в камере № 41 (четырехместная), санитарная площадь камеры составляет 15,8 квадратных метров. Содержалось не более 3 человек.

06.05.2010 в камере № 41 (четырехместная), санитарная площадь камеры составляет 15,8 квадратных метров. Содержалось не более 3 человек.

С 07.05.2010 по 25.05.2010 в камере № 40 (четырехместная), санитарная площадь камеры составляет 16 квадратных метров.

С 07.07.2010 по 14.07.2010 в камере № 40 (четырехместная), санитарная площадь камеры составляет 16 квадратных метров.

С 14.07.2010 по 16.07.2010 в камере № 34 (двухместная) санитарная площадь камеры составляет 7,2 квадратных метров. Содержался 1 человек.

С 16.07.2010 по 15.10.2010 в камере № 41 (четырехместная), санитарная площадь камеры составляет 15,8 квадратных метров. Количество размещенных лиц не более 3 человек.

С 15.10.2010 по 19.10.2010 в камере № 34 (двухместная) санитарная площадь камеры составляет 7,2 квадратных метров. Содержался 1 человек.

С 19.10.2010 по 20.10.2010 в камере № 41 (четырехместная), санитарная площадь камеры составляет 15,8 квадратных метров. Количество размещенных лиц не более 3 человек.

С 20.10.2010 по 28.10.2010 в камере № 34 (двухместная) санитарная площадь камеры составляет 7,2 квадратных метров. Содержался 1 человек.

С 03.10.2011 по 04.10.2011 в камере № 94 (четырехместная) санитарная площадь камеры составляет 14,1 квадратных метров. Содержалось 2 человека.

С 04.10.2011 по 07.10.2011 в камере № 95 (четырехместная). Санитарная площадь камеры составляет 16,2 квадратных метров. Количество размещенных лиц не более 3 человек.

С 07.10.2011 по 27.12.2011 в камере № 96 (четырехместная). Санитарная площадь камеры составляет 15,9 квадратных метров. С 07.10. по 11.10.2011 содержалось 4 человека, 11.10. по 27.10.2011 – 3 человека, с 27.10. по 18.11.2011 – 4 человека, с 18.11.2011 по 27.12.2011 не более 3 человек.

С 27.12.2011 по 06.01.2012 в камере № 28 (одноместная). Санитарная площадь камеры составляет 7,1 квадратных метров.

С 06.01.2012 по 13.01.2012 в камере № 96 (четырехместная). Санитарная площадь камеры составляет 15,9 квадратных метров. Содержалось не более 3 человек.

С 13.01.2012 по 24.01.2012 в камере № 97 (четырехместная). Санитарная площадь камеры составляет 15,7 квадратных метров. Содержалось 4 человека.

С 24.01.2012 по 07.02.2012 в камере № 31 (одноместная). Санитарная площадь камеры составляет 7,5 квадратных метров.

С 07.02.2012 по 08.02.2012 в камере № 27 (одноместная). Санитарная площадь камеры составляет 7,4 квадратных метров.

С 08.02.2012 по 13.05.2012 в камере № 97 (четырехместная). Санитарная площадь камеры составляет 15,7 квадратных метров. С 08.02. – 24.02.2012 содержалось 4 человека, 24.02. – 12.03.2012 – 3 человека, 12.03. - 13.03.2012 – 4 человека, с 14.03. – по 21.03.2012 не более 3 человек, с 21.03. по 23.03.2012 – 4 человека, с 23.03. по 05.04.2012 не более 3 человек, с 05.04. по 19.04.2012 – 4 человека, с 19.04 – 09.05.2012 не более 3 человек, с 09.05. по 13.05.2012 – 4 человека.

С 13.05. по 29.05.2012 в камере № 90 (четырехместная). Санитарная площадь камеры составляет 16,1 квадратных метров.

С 29.05. по 15.08.2012 в камере № 91 (четырехместная). Санитарная площадь камеры составляет 17,1 квадратных метров.

С 15.08. по 26.10.2012 в камере № 98 (четырехместная). Санитарная площадь камеры составляет 16,4 квадратных метров.

С 26.10. по 31.10.2012 в камере № 31 (одноместная). Санитарная площадь камеры составляет 7,5 квадратных метров.

С 31.10.2012 по 21.01.2013 в камере № 98 (четырехместная). Санитарная площадь камеры составляет 16,4 квадратных метров.

С 21.01. по 06.02.2013 в камере № 91 (четырехместная). Санитарная площадь камеры составляет 17,1 квадратных метров.

С 06.02.2013 по 28.02.2013 в камере № 98 (четырехместная). Санитарная площадь камеры составляет 16,4 квадратных метров.

С 28.02.2013 по 05.03.2013 в камере № 29 (одноместная). Санитарная площадь камеры составляет 7,0 квадратных метров.

С 05.03.2013 по 15.07.2013 в камере № 98 (четырехместная). Санитарная площадь камеры составляет 16,4 квадратных метров.

С 15.07. по 07.08.2014 в камере № 91 (четырехместная). Санитарная площадь камеры составляет 17,1 квадратных метров.

С 23.09.2014 по 22.10.2014 в камере № 91 (четырехместная). Санитарная площадь камеры составляет 17,1 квадратных метров.

С 22.10.2014 по 27.02.2015 в камере № 100 (четырехместная). Санитарная площадь камеры составляет 16,2 квадратных метров.

С 27.02.2015 по 13.05.2015 в камере № 93 (четырехместная). Санитарная площадь камеры составляет 15,6 квадратных метров. Содержалось не более 3 человек.

С 13.05.2015 по 18.05.2015 в камере № 110 (шестиместная). Санитарная площадь камеры составляет 23.4 квадратных метров. Содержалось не более 2 человек.

С 18.05.2015 по 26.05.2015 в камере № 93 (четырехместная). Санитарная площадь камеры составляет 15,6 квадратных метров. Содержалось не более 3 человек.

С 26.05.2015 по 11.06.2015 в камере № 98 (четырехместная). Санитарная площадь камеры составляет 16,4 квадратных метров.

С 06.07.2015 по 18.02.2016 в камере № 96 (четырехместная). Санитарная площадь камеры составляет 15,9 квадратных метров. Содержалось не более 3 человек.

С 21.03 по 23.05.2016 в камере № 100 (четырехместная). Санитарная площадь камеры составляет 16,2 квадратных метров.

С 23.05 по 20.09.2016 в камере № 88 (двухместная). Санитарная площадь камеры составляет 7,7 квадратных метров. С 23.05 по 07.06.2016 содержался 1 человек, с 07.06. по 09.06.2016 – 2 человека, с 09.06. – 30.06.2016 – 1 человек, с 30.06. по 25.08. 2016 – 2 человека, с 25.08 по 26.08.2016 – 1 человек, с 26.08. по 30.08.2016 – 2 человека, с 30.08. по 12.09.2016 – 1 человек, с 12.09. по 15.09.2016 – 2 человека, с 15.09 – 20.09.2016 – 1 человек.

С 20.09.2016 по 27.09.2016 в камере № 30 (одноместная). Санитарная площадь камеры составляет 7,0 квадратных метров.

С 27.10.2016 по 02.02.2017 в камере № 95 (четырехместная). Санитарная площадь камеры составляет 16,2 квадратных метров.

Соответственно, на административного истца приходилось не менее 4 кв.м. санитарной площади. В единичных случаях - в камере № 96 (четырехместная), санитарная площадь которой 15,9 кв.м с 07.10. по 11.10.2011 содержалось 4 человека, с 27.10. по 18.11.2011 – 4 человека, на истца приходилось 3,98 кв.м площади личного пространства, что с учетом кратковременности содержания его в данной камере не свидетельствует о причинении Юдину физических и (или) нравственных страданий.

Материалами дела не подтверждается довод административного истца о том, что камеры находились в антисанитарном состоянии ввиду обитания в ней грызунов, в частности, мышей. Представленные Юдиным А.М. фотографии (без указания даты фотосъёмки) не позволяют прийти к выводу о том, что они сделаны именно в ФКУ СИЗО – 1 УФСИН России по Республике Мордовия, поскольку он неоднократно перемещался в другие следственные изоляторы и соотнести их с конкретным учреждением, не представляется возможным.

Суд также считает недоказанными утверждения административного истца о постоянном недостаточном освещении камер, излишней влажности и духоте в них, отсутствии вентиляции, неприятном запахе из санузла, неудобных условиях принятия душа, отсутствии питьевой воды и низком качестве приготовления пищи. При этом в основу такого вывода суд положил не только пояснения представителей административных ответчиков, но и достаточную, по убеждению суда, совокупность имеющихся в деле доказательств, приведённых на листах 14 - 15 настоящего решения.

Доказательств неоказания услуг по вышеуказанным договорам или оказания услуг ненадлежащего качества не представлено.

За период содержания в ФКУ СИЗО – 1 с 2009 года по 2 февраля 2017 года каких-либо жалоб от Юдина А.М., в том числе и в надзирающий орган – прокуратуру республики, на условия содержания не поступало (т.2, л.д. 9, 152). В судебном заседании истец подтвердил отсутствие жалоб на условия содержания в период нахождения в следственном изоляторе, не мотивированно ссылаясь на то, что это могло ему повредить.

Постановление Европейского Суда по правам человека от 11 декабря 2018 года по жалобе N 9904/09 "Юдин против России", в основу вывода о доказанности доводов административного иска, судом при разрешении настоящего дела, положено быть не может. Основания, по которым власти Российской Федерации представили суду одностороннюю декларацию о признании его содержания в следственном изоляторе в условиях, не соответствующих нормам, закрепленным статьёй 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, настоящему суду не известны. Более того, касались периода с 6 октября 2006 года по 19 августа 2008 года, не имеющего отношения к спорным правоотношениям.

Также отклонены утверждения Юдина А.М. о грязных камерах, в которых он содержался, и грязных прогулочных дворах, в которых было наплевано и накурено.

Согласно пункту 7 параграфа 1 приложения N 1 (Правила поведения подозреваемых и обвиняемых) к Правилам внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденных Приказом Минюста РФ от 14 октября 2005 года N 189, подозреваемые и обвиняемые, содержащиеся под стражей в следственных изоляторах, обязаны

проводить уборку камер и других помещений в порядке очередности, установленной администрацией учреждения.

Согласно пункту 2 абзаца 5 Приложения N 1 дежурный по камере обязан подметать и мыть пол в камере, производить уборку камерного санузла, прогулочного двора по окончании прогулки.

Доказательств того, что в ФКУ СИЗО – 1 не выдавались моющие средства и хлорные растворы, в деле не имеется. Более того, Юдин А.М. в исковом заявлении (п.3.12) прямо указывает на выдачу хлорки с периодичностью около двух раз в месяц (т.1, л.д. 42). Соответственно, возможная грязь в камерах и прогулочных дворах вызвана не бездействием должностных лиц административного ответчика, а ненадлежащим выполнением своих обязанностей по уборке содержащимися в камерах лицами, в том числе и Юдиным А.М.

Суд отклоняет довод административного истца о содержании курящих совместно с некурящими, поскольку данное обязательное требование законодательно не закреплено.

В соответствии с частью 1 статьи 33 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" размещение подозреваемых и обвиняемых в камерах производится с учетом их личности и психологической совместимости. Курящие по возможности помещаются отдельно от некурящих.

В материалах дела не имеется сведений о том, что в период нахождения в ФКУ СИЗО-1 Юдин А.М. жаловался на содержание в одной камере с курящими. Кроме того, в его выписке из медицинской карты отсутствуют сведения об осложнении болезни или ухудшении состояния здоровья в период нахождения в следственном изоляторе по указанному основанию (т.2, л.д.10 – 14).

На основании части третьей статьи 23 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" подозреваемым и обвиняемым бесплатно выдаются постельные принадлежности, посуда и столовые приборы, туалетная бумага, а также по их просьбе в случае отсутствия на их лицевых счетах необходимых средств индивидуальные средства гигиены (как минимум мыло, зубная щетка, зубная паста (зубной порошок), одноразовая бритва (для мужчин), средства личной гигиены (для женщин).

Пунктом 40 Правил внутреннего распорядка следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы, утвержденных Приказом Минюста России от 14.10.2005 N 189 предусмотрено, что по заявлению подозреваемого или обвиняемого, при отсутствии необходимых денежных средств на его лицевом счете, по нормам, установленным Правительством Российской Федерации, выдаются индивидуальные средства гигиены: мыло; зубная щетка; зубная паста (зубной порошок); одноразовая бритва (для мужчин); средства личной гигиены (для женщин).

В то же время сведений о том, что административный истец обращался к сотрудникам ФКУ СИЗО-1 с просьбой выдать индивидуальные средства личной гигиены (наличие жалоб на невыдачу средств личной гигиены) материалы дела не содержат, в связи с чем, доводы истца в данной части не могут быть признаны обоснованными. Денежные средства на лицевом счету Юдина имелись в достаточном количестве (т.2, л.д. 1).

Отклонены доводы и о необеспечении административного истца питьевой водой. Судом установлено, что в камерах, где содержался истец, было централизованное водоснабжение, что подтверждается не только сведениями, представленными ФКУ СИЗО – 1 (т.1, л.д. 247- 248), но и сведениями самого Юдина А.М., изложенными в иске – п.3.13 и п.3.16 (т.1, л.д. 42 – 43). Кроме того, возможность постоянного доступа к питьевой воде следует и из наличия в камерах питьевых бачков (т.1, л.д. 243).

Показания свидетелей ФИО2 (т.3, д. 2 – 5), ФИО3 (т.2, л.д. 222 – 225), ФИО1 (т.2, л.д. 239 - 241) не имеют для суда заранее установленной силы и подлежат оценке судом в соответствии со статьей 84 КАС РФ в совокупности с другими доказательствами по делу.

Как указано в статье 84 КАС РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в административном деле доказательств. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимосвязь доказательств в их совокупности.

Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в своем решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Имеющиеся в материалах дела сведения об условиях содержания административного истца в ФКУ СИЗО – 1 позволили суду сделать исчерпывающие выводы, вытекающие из установленных им фактов.

Судом проверены и отклонены показания указанных свидетелей о ненадлежащих условиях содержания в ФКУ СИЗО – 1 как противоречащие всей совокупности материалов дела и исследованным судом доказательствам, приведённым на листах 14 – 15 решения, правовая оценка которым дана, в том числе, применительно к отклонению доводов Юдина по мотивам, приведённым в настоящем решении. Кроме того, показания ФИО1 (т.2, л.д. 240) даны об обстоятельствах его содержания под стражей вместе с Юдиным А.М. в 2007 – 2008 годах и не касаются оспариваемого по настоящему делу периода с 2009 по 2 февраля 2017 года.

Согласно статье 227 КАС РФ суд удовлетворяет требование об оспаривании решения, действия (бездействия) органа, организации, лица, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, в том случае, если оспариваемое решение, действие (бездействия) противоречит нормативным правовым актам и нарушает права административного истца (пункт 1 части 2). При отсутствии совокупности указанных условий, суд отказывает в удовлетворении заявленных требований (пункт 2 части 2).

Между тем по данному административному делу таких правовых условий, позволяющих принять решение об удовлетворении заявленных административным истцом требований, не имеется.

При изложенных обстоятельствах по результатам рассмотрения административного дела согласно пункту 2 части 2 статьи 227 КАС РФ суд принимает решение об отказе в удовлетворении заявленного требования.

На основании изложенного и руководствуясь статьями 175-180, 227 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, Ленинский районный суд города Саранска Республики Мордовия

решил:

в удовлетворении административных исковых требований Юдина А. М. к федеральному казённому учреждению "Следственный изолятор № 1" Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Республике Мордовия о признании незаконными действий (бездействия) по круглосуточному видеонаблюдению, по проведению личных обысков с обнажением и приседанием перед системами видеонаблюдения, а также о признании незаконными действий (бездействия) в связи с ненадлежащими условиями содержания под стражей с 2009 года по 02 февраля 2017 года отказать.

Отказать в присуждении Юдину А. М. компенсации за нарушение установленных законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации условий содержания под стражей в ФКУ "Следственный изолятор № 1" Управления Федеральной службы исполнения наказаний России по Республике Мордовия.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Верховный суд Республики Мордовия через Ленинский районный суд г. Саранска в течение месяца с момента изготовления решения суда в окончательной форме.

Мотивированное решение изготовлено 14 декабря 2020 г.

Судья А.К. Чибрикин