Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-479/2018 ~ М-478/2018 от 14.08.2018

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

24 декабря 2018 года Отрадненский городской суд Самарской области в составе:

председательствующего Гребешковой Н.Е.

при секретаре Лищук Е.Г.

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело №2-479/2018 по иску Майорова ФИО15 к Майоровой ФИО16 о признании недействительным договора дарения и о применении последствий недействительности сделки,

УСТАНОВИЛ:

Майоров В.А. обратился в суд с иском к Майоровой О.А. о признании недействительным договора дарения 2/3 доли квартиры и применении последствий недействительности сделки.

В обоснование своих исковых требований истец указал следующее.

Майоров В.А. родился ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>.

С ДД.ММ.ГГГГ истец состоит в браке с ответчиком Майоровой О.А. ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженкой <адрес>. Брак был зарегистрирован отделом ЗАГС городского округа Отрадный управления ЗАГС Самарской области, о чем ДД.ММ.ГГГГ составлена запись акта о заключении брака № и ДД.ММ.ГГГГ отделом ЗАГС городского округа Отрадный управления ЗАГС <адрес> выдано свидетельство о заключении брака серии 11- ЕР №.

До 15.08.2017 Майоров В.А. являлся собственником 2/3 доли в праве общей долевой собственности на квартиру, находящуюся по адресу: <адрес>.

Указанные доли в праве общей долевой собственности на данную квартиру принадлежали истцу на основании договора передачи жилого помещения в собственность граждан от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного с Комитетом по управлению имуществом г. Отрадного, и свидетельства о праве на наследство по закону, выданного нотариусом г. Отрадного Самарской области ФИО14 ДД.ММ.ГГГГ, реестровый №.

Право общей долевой собственности на указанные 2/3 доли в праве общей долевой собственности истца было зарегистрировано в установленном законом порядке, о чем в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним 29.03.2012 года сделана запись регистрации №, что подтверждалось свидетельством о государственной регистрации права.

Другими участниками общей долевой собственности на квартиру являются сестры истца: ФИО12 и ФИО13, которым принадлежит по 1/6 доли.

В этой квартире до брака с ответчицей (добрачная фамилия ФИО17), истец постоянно проживал один, был в ней зарегистрирован. С лета 2016 года истца стала регулярно посещать Майорова О.А., не имеющая своего места жительства и регистрации, освободившаяся из мест лишения свободы, которая вскоре попросила разрешения временно пожить с истцом в квартире. Майоров В.А. согласился, и ответчик стала проживать в квартире, при этом практически каждый день стала предлагать истцу выпивать спиртные напитки, которые ему категорически употреблять нельзя. Когда в квартире стала проживать ответчик, то к ней регулярно приходили незнакомые истцу люди, которые также приносили спиртные напитки.

06.06.2016 Майоров В.А. заболел и был госпитализирован в неврологическое отделение ГБУЗ «Отрадненская городская больница» с диагнозом - <данные изъяты> На стационарном лечении истец находился с <данные изъяты>

После того как истец выписался из больницы, Майорова О.А. принудила его вступить с ней в брак, объясняя это тем, что для него это будет лучше. Майоров В.А. не хотел этого делать, говорил, что он намного старше ее, но она и ее друзья все-таки заставили истца зарегистрировать брак. После того, как ответчица стала женой истца, она сразу стала его притеснять, запрещала совершать многие привычные для него действия, говорила, что он много ест, не дает ей свободу для встреч с друзьями, истец стал ее раздражать. Поведение Майоровой О.А. по отношению к истцу стало грубым и агрессивным, она оскорбляла его, унижала, попрекала старостью и немощью, выражала открытую брезгливость. Никого в квартиру кроме своих друзей не пускает, а если знакомые или сестры приходят к истцу, то ответчик грубо выгоняет их из квартиры.

Данная квартира - это единственное место проживания истца, другого жилья у него нет.

Позже Майорова О.А. попросила зарегистрировать ее в квартире, но для этого, как она пояснила, необходимо было сходить к нотариусу. После этого, ответчица стала закрывать истца в квартире, при этом запретила появляться в квартире соседям, не пускает родственников истца, с которыми имеет неприязненные отношения, конфликтует и скандалит, угрожает и применяет насилие. Майорова О.А. социально опасна, ранее судима по ч.1 ст. 111 УК РФ, ч.2 ст. 115 УК РФ. Ответчица часто надолго уходит из дома, гуляет, ведет аморальный образ жизни, затем возвращается и вновь все начинается сначала.

Истец полагает, что Майорова О.А. поспособствовала тому, что у него сформировалась психофизическая зависимость, абсинентный синдром.

Майоров В.А. не знал, что совершил сделку со своей собственностью в виде заключения договора дарения 2/3 доли квартиры в пользу ответчицы. Каким образом заключалась сделка, он не знает и пояснить не может, помнит только, что Майорова О.А. его куда-то привела, они поставили подписи, но истец ничего не читал, так как находился в таком состоянии, когда не мог руководить своими действиями и не мог правильно воспринимать последствия произошедшего.

Так как истец страдает заболеванием с нарушением памяти, эмоциональной сферы и интеллекта, а с участием Майоровой О.А. и по ее воле часто употреблял спиртные напитки, что повлияло на его состояние здоровья, то он не мог совершить сделку по дарению своей доли в праве общей долевой собственности по доброй воле.

Анализируя поведение Майоровой О.А. за период с момента ее появления в квартире истца до настоящего времени, Майоров В.А. считает, что ответчик заранее все продумала, имея корыстные побуждения и цель, ради которых на протяжении длительного времени умышленно спаивала истца алкогольными напитками, заведомо зная, что тот болен, в связи с чем, ей не доставило труда полностью подчинить его, фактически больного и недееспособного человека, своей воле.

В ходе подготовки данного иска Майоровым В.А. собирались правоустанавливающие документы, после ознакомления с которыми, ему стало известно, что договор дарения доли действительно существует, на основании которого ФИО3 в Управлении Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Самарской области ДД.ММ.ГГГГ произвела государственную регистрацию 2/3 доли в праве общей долевой собственности за № в <адрес> на основании оспариваемого договора дарения доли в праве общей долевой собственности на квартиру от 15.08.2017 г., с датой регистрации 21.08.2017 г. на свое имя.

Как следует оспариваемого договора, истец безвозмездно передал Майоровой О.А. принадлежащую ему на праве общей долевой собственности долю в квартире. Между тем, у истца никогда таких намерений относительно квартиры не было, да и ответчица является для него фактически посторонним человеком, ее не интересует здоровье и жизнь истца.

В настоящее время Майоров В.А. обратился к мировому судье с иском о расторжении брака между ним и Майоровой О.А.

Согласно п.1 ст.572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одариваемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Согласно ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка ).

Майоров В.А. считает, что в период подписания любого документа в период с августа 2017 года, в том числе и договора дарения доли на квартиру, он не мог понимать значение своих действий и руководить ими, в силу своего болезненного состояния, а также заблуждения относительно последствий такой сделки. Истец не мог предполагать, что навсегда лишается своей 2/3 доли квартиры и права на жилище. Подпись истца в документе не является его волеизъявлением, выражением его действительной воли, т.к. он не имел намерения лишать себя права собственности, не предполагал, что останется без жилья.

В соответствии со ст. 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливае тчто такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Договор дарения доли оспаривается истцом по основаниям, предусмотренным п.1 ст. 177 ГК РФ.

В соответствии с п.1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Майоров В.А. полагает, что его заблуждение относительно существа договора дарения имеет существенное значение, поскольку он лишился права собственности на часть квартиры по последствиям совершенной обманным путем сделки Майоровой О.А.

Майоров В.А. просит признать сделку - договор дарения доли квартиры на 2/3 доли в праве общей долевой собственности от 15.08.2017 на квартиру по адресу: <адрес>, недействительной; погасить запись в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним № от 21.08.2017 о праве общей долевой собственности за Майоровой О.А. на 2/3 доли в праве на квартиру по адресу: <адрес> восстановить запись о его праве собственности на 2/3 доли в праве общей долевой собственности на указанную квартиру.

Кроме того, истец просит взыскать с ответчика расходы по оплате государственной пошлины в сумме 300 руб.

В судебном заседании представитель истца ФИО12 (доверенность от ДД.ММ.ГГГГ) исковые требования поддержала в полном объеме, дала пояснения аналогичные описательной части решения, дополнив их следующим.

Ранее в спорном жилом помещении истец проживал с родителями, а после их смерти – один. Он никогда не был женат, детей у него нет. Когда была жива мать, она помогала истцу в быту, готовила еду, стирала, убиралась в квартире, покупала ему вещи, продукты питания. После смерти матери в бытовых делах истцу стали помогать сестры: ФИО12 и ФИО13, которые практически каждую неделю бывали у него, приносили ему еду, помогали с уборкой в квартире. ФИО12 всегда ходила с истцом на почту и контролировала оплату коммунальных платежей. У Майорова В.А. есть мобильный телефон, пользоваться он им умет и пользуется, также самостоятельно пользуется газовой плитой, газовой колонкой. Майоров В.А. скрывал от ФИО12 и ФИО13 то, что женился на Майоровой О.А. Ответчик писала истцу письма из колонии, а после освобождения, т.к. ей негде было жить, пришла к Майорову В.А., который разрешил ей жить в квартире. Когда ФИО12 и ФИО13 приходили к истцу в гости, ответчик вела себя агрессивно, всегда пыталась находиться рядом с Майоровым В.А. Позже истец рассказал о том, что ответчик попросила его зарегистрировать у себя в квартире и для этого повела его к нотариусу. Майоров В.А. не понял, что подписал договор дарения своей доли в квартире. Майорова О.А. спаивала истца, что пагубно отразилось на его состоянии здоровья, он стал плохо помнить, стал замкнутым, неразговорчивым. ДД.ММ.ГГГГ ФИО12 вместе с истцом ходили на прием к врачу-психиатру ГБУЗ «ОГБ». Врач задавал Майорову В.А. вопросы на некоторые из которых, тот ответить не смог. Майоров В.А. внушаемый человек, его легко обмануть, войти в доверие.

Ответчик Майорова О.А. в судебное заседание не явилась. Из пояснений представителя истца следует, что с мая 2018 года ответчик по месту регистрации не проживает, место жительства ее неизвестно.

В соответствии со ст. 50 ГПК РФ, поскольку место жительства ответчика Майоровой О.А. неизвестно, суд назначил ей в качестве представителя - адвоката Гомозову М.С. (ордер № от ДД.ММ.ГГГГ, удостоверение № от ДД.ММ.ГГГГ).

Адвокат Гомозова М.С. в судебном заседании исковые требования не признала. С учетом материалов дела, пояснения свидетелей, заключения судебно-психиатрической комиссии считает исковые требования не подлежащими удовлетворению.

В судебном заседании третье лицо ФИО13 полагала, что исковые требования подлежат удовлетворению по основаниям, изложенным представителем истца.

В судебном заседании третье лицо – нотариус г. Отрадного ФИО14 пояснила следующее.

15.08.2017 ФИО14 как нотариус удостоверяла договор дарения доли квартиры, заключенный между Майоровым В.А. и Майоровой О.А. Истец и ответчик приходили в нотариальную контору за несколько дней до удостоверения сделки, Майоров В.А. пояснил, что хочет подарить свою долю в квартире своей жене. ФИО14 попросила у истца документы, подтверждающие право собственности, и объяснила, что до удостоверения договора нужно запросить сведения в соответствующих органах и подготовить проект договора.

15.08.2017 истец и ответчик пришли к нотариусу в кабинет, где ФИО14 установила их личности, прочитала вслух четко и ясно весь текст проекта договора, особенно останавливаясь на существенных условиях договора. ФИО14 неоднократно спрашивала Майорова В.А. понимает ли он, что дарит свое недвижимое имущество – долю в квартире Майоровой О.А., и она в любой момент может этой долей распорядиться по своему усмотрению, на что тот отвечал что все понимает, это его жена и она его из квартиры не выгонит. Майоров В.А. производил впечатление нормального, адекватного, отдающего отчет своим действиям и поступкам человека, который понимал, что заключает договор дарения. После того. как договор был прочитан вслух, сторонам договора разъяснены все их права и обязанности, а также положения закона, пока секретарь распечатывала соответствующее количество экземпляров договора, Майоров В.А. и Майорова О.А. все еще находились в кабинете нотариуса, и ФИО14 продолжала разговаривать с истцом и ответчиком на предмет заключения договора. Майоров В.А. и Майорова О.А. в любой момент могли отказаться от его заключения. Процедура заключения договора носит достаточно длительный промежуток времени, его стороны имеют возможность обдумать, осмыслить необходимость, возможность его заключения и подписания. Договор дарения был подписан в присутствии нотариуса, содержание договора соответствовало волеизъявлению его участников, личности участников были установлены, дееспособность проверена. Майоров В.А. и ранее был у нотариуса ФИО14, оформлял наследство после смерти матери, т.е. истец знает чем занимаются нотариусы. Также 25.07.2018 Майоров В.А. оформлял доверенность на своих сестер ФИО12 и ФИО13, в том числе на дарение ФИО13 доли в своем имуществе. При этом Майоров В.А. также понимал, что он делает, его дееспособность была проверена.

Свидетель ФИО6 (врач психиатр ГБУЗ СО «ОГБ») в судебном заседании пояснил следующее.

25.09.2018 на прием к свидетелю обратился Майоров В.А., он был вместе с сестрой ФИО12 Истец жаловался на головные боли, снижение памяти. По результатам обследования, из пояснений Майорова В.А. об имеющихся у него заболеваниях свидетель установил у него <данные изъяты> Во время разговора Майоров В.А. себя осознавал, понимал где находится, для чего пришел. Сказать точно в каком состоянии находился Майоров В.А. год назад, свидетель не может, т.к. он наблюдал истца всего один раз 25.09.2018 года.

Свидетель ФИО7 в судебном заседании пояснила следующее. Свидетель - знакомая ФИО12 Также ФИО7 знает Майорова В.А., которого впервые увидела примерно в 2013 году на центральном рынке. Летом 2017 года свидетель проходила мимо дома, где живет Майоров В.А. и видела стоящих на балконе истца и какую-то женщину, которая кричала Майорову В.А. – отдай мне квартиру, а потом ударила его по лицу. Примерно через две недели после этого случая, свидетель шла по <адрес> и увидела идущего ей навстречу мужчину. Походка у него была странная, его качало из стороны в сторону, потом он остановился. Подойдя ближе, свидетель увидела, что это Майоров В.А., она с ним поздоровалась, но он не ответил. ФИО7 пошла дальше, оглянулась и увидела, что Майоров В.А. так и стоит на месте. Свидетель вернулась, спросила у истца куда он идет, может быть домой. На вопрос свидетеля истец не ответил. ФИО7 перевела истца через дорогу, довела до дома, показала ему подъезд. Свидетелю показалось, что Майоров В.А. как бы «потерялся», не ориентировался куда ему нужно идти. Внешний вид у него был болезненный, походка неуверенная. Запаха алкоголя от него не было.

Свидетель ФИО8 в судебном заседании пояснила следующее. Свидетель знает Майорова В.А. и его сестер. Летом 2017 года ФИО8 видела истца на рынке, он был там вместе с ответчиком. Свидетель обратила на них внимание потому, что ответчик громко разговаривала, выражалась в адрес Майорова В.А. нецензурной бранью, а истец пытался ее успокоить. Затем свидетель встретила Майорова В.А. в августе 2017 года на улице. Истец быстро шел по улице, размахивал руками, постоянно оглядывался назад. ФИО8 подошла к истцу, поздоровалась, спросила как дела, как здоровье. Но Майоров В.А. ничего не ответил, бормотал что-то про себя: «вон они там», «вон они бегут», т.е. производил впечатление неадекватного человека. Раньше, например в 2016 году, ФИО2 был общительным, веселым. Последний раз свидетель видела ФИО2 в августе 2018 года, тот шел по <адрес>, выглядел болезненно, очень похудел.

Изучив материалы дела, заслушав представителя истца, адвоката представителя истца, представителя ответчика, третьих лиц, свидетелей, суд считает исковые требования не подлежащими удовлетворению.

Согласно пунктам 1 и 2 ст. 209 ГК РФ собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе, отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

Согласно ч. 2 ст. 246 ГК РФ участник долевой собственности вправе по своему усмотрению продать, подарить, завещать, отдать в залог свою долю либо распорядиться ею иным образом с соблюдением при ее возмездном отчуждении правил, предусмотренных ст. 250 ГК РФ.

В соответствии с п. 2 ст. 218 ГК РФ право собственности на имущество, которое имеет собственника, может быть приобретено другим лицом на основании договора купли-продажи, мены, дарения или иной сделки об отчуждении этого имущества. В случае смерти гражданина право собственности на принадлежавшее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом.

Пунктом 1 ст. 432 ГК РФ установлено, что договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

В соответствии с положениями ст. 421 ГК РФ граждане и юридические лица свободны в заключении договора. Стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами.

На основании п. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Согласно ст. 167 ГК РФ, недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. Лицо, которое знало или должно было знать об основаниях недействительности оспоримой сделки, после признания этой сделки недействительной не считается действовавшим добросовестно. При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

В силу п. 1 ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В силу пункта 1 статьи 431.1 Гражданского кодекса РФ положения настоящего Кодекса о недействительности сделок (параграф 2 главы 9) применяются к договорам, если иное не установлено правилами об отдельных видах договоров и настоящей статьей.

Как установлено судом и следует из материалов дела, Майоров В.А. являлся собственником 2/3 доли в праве общей долевой собственности, квартиры расположенной по адресу: <адрес>.

Указанные доли в праве общей долевой собственности на данную квартиру принадлежали истцу на основании договора передачи жилого помещения в собственность граждан от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного с Комитетом по управлению имуществом г. Отрадного, и свидетельства о праве на наследство по закону, выданного нотариусом г. Отрадного Самарской области ФИО14 ДД.ММ.ГГГГ, реестровый №.

15.08.2017 между Майоровым В.А. (Даритель) и Майоровой О.А. (Одаряемая) был заключен договор дарения, по которому даритель передает безвозмездно в общую долевую собственность одаряемой, а одаряемая принимает в общую долеввую собственность 2/3 доли в праве общей долевой собственности на квартиру, находящуюся по адресу: <адрес>

Вышеуказанный договор дарения зарегистрирован в установленном законом порядке, 21.08.2017 года произведена государственная регистрация перехода права собственности на спорную долю в квартире на Майорову О.А.

В качестве основания для признания договора дарения недействительным истцом указано на совершение им сделки как лицом, не способным понимать значение своих действий и руководить ими, а также заключение сделки под влиянием заблуждения.

В соответствии с положениями ч. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

По смыслу закона, лицо, заявляющее требование о признании сделки недействительной по основаниям статьи 177 ГК РФ, обязано доказать наличие оснований недействительности сделки.

Таким образом, бремя доказывания невозможности Майоровым В.А. в момент заключения договора дарения понимать значение своих действий и руководить ими, заключение сделки под влиянием заблуждения, возложено на истца, заявившего исковые требования о признании договора дарения недействительным на основании наличия таких обстоятельств.

Пунктом 1 статьи 166 ГК РФ предусмотрено, что сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Приведенные истцом в обоснование требований о недействительности сделки доводы о том, что он в момент совершения договора дарения был не в состоянии понимать значение своих действий или руководить ими, и о том, что он действовала под влиянием заблуждения, указывают на оспоримость сделки.

В данном случае суд на основании п. 1 ст. 177 ГК РФ и п. 1 ст. 178 ГК РФ может признать сделку недействительными при установлении обстоятельств, свидетельствующих о совершении истцом сделки с пороками воли или при формировании воли под негативным влиянием внешних обстоятельств.

В силу ч. 1 ст. 79 ГПК РФ при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства и ремесла, суд назначает экспертизу.

Из разъяснений, содержащихся в пункте 13 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 24 июня 2008 г. N 11 "О подготовке гражданских дел к судебному разбирательству" во всех случаях, когда по обстоятельствам дела необходимо выяснить психическое состояние лица в момент совершения им определенного действия, должна быть назначена судебно-психиатрическая экспертиза, например, при рассмотрении дел о признании недействительными сделок по мотиву совершения их гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (статья 177 ГК РФ).

Для разрешения вопроса о психическом состоянии Майрова В.А. на период оформления оспариваемого договора дарения от 15.08..2017 года, судом по ходатайству представителя истца в рамках рассмотрения дела была назначена судебная психолого-психиатрическая экспертиза.

Из заключения судебно-психиатрической комиссии экспертов от 29.11.2018 года № следует, что подэкспертный выглядит аккуратно, легко вступает в беседу, с экспертами держится корректно, ориентирован всесторонне правильно, верно понимает цель экспертного исследования. Обращенную речь понимает в полном объеме. На вопросы экспертов отвечает развернутыми фразами, по существу заданных. Последовательно сообщает биографические сведения, точно датируя жизненные события. Употребление алкоголя отрицает. Уровень общих, базовых знаний, осведомленность в вопросах окружающей действительности - на достаточном уровне. Ориентируется в деньгах, в ценах, в социальных вопросах: самостоятельно живет, получает пенсию, оплачивает коммунальные услуги, покупает продукты и вещи, в быту справляется сам - готовит, убирается, стирает.

Также хорошо ориентируется в сути настоящей юридической ситуации, в её перспективе, рассказывает о времени и обстоятельствах заключения сделки. Подтверждает, что заключил оспариваемый договор. Рассказал, что в браке с ответчицей прожил около 3 лет. Она просила зарегистрировать ее на его жилплощади. Его сестры были против регистрации его жены в их квартире. Для того, чтобы зарегистрировать ответчицу без согласия сестер, ей нужно было стать сособственницей квартиры, поэтому он заключил с ней договор дарения. Понимал, что лишается жилья, но понадеялся на ее порядочность, планировал и дальше продолжать: жить с ней, в браке.

Психологический анализ материалов гражданского дела, текущей беседы, данных патопсихологического обследования позволят сделать следующий вывод.

У Майорова В.А. отсутствуют выраженные нарушения познавательной деятельности, на фоне астении выявленные особенности когнитивных процессов: инертность и ослабление переключаемости внимания, сужение объёма оперативной памяти, недостаточность ретенции мнестических следов, конкретный уровень обобщения, соответствуют возрастному цензу и полученному образованию, определены удовлетворительные способности к смысловым оценкам и прогнозу развития социальных ситуаций, сохранность способности к анализу и обобщению стимульного материала; подэкспертому свойственны следующие индивидуально-психологические особенности: эмоциональная неустойчивость, черты демонстративности, зависимость от средовых воздействий, стремление к сопричастности в межличностном взаимодействии, выражена эмоциональная переключаемость без глубины переживаний, ориентировка на собственное мнение, переживает ощущение избытка трудностей и бесполезности дальнейших усилий, стремление к безопасности и комфорту, нуждается в понимании и доброжелательных отношениях. Подэкспертный скрывал свои намерения и действия от родственников, избегая отрицательной оценки своих действий и запретов с их стороны, поступал осознанно. У Майорова В.А. признаков повышенной внушаемости, подчиняемости, изменения критичности мышления, глубинных процессов, которые бы существенно снизили или ограничили его способность руководить своими действиями в период заключения сделки по договору дарения доли квартиры не обнаружено.

Комиссий сделано следующе заключение: Майоров В.А. не обнаруживает признаков какого-либо психического расстройства. В юридически значимой ситуации (на момент оформления договора дарения 15.08.2017г.) Майоров В.А. не страдал каким-либо психическим расстройством, влияющим на его способность к осознанию существа сделки, ее юридических особенностей, прогнозированию ее результатов, регуляцию своего поведения. Об этом свидетельствуют данные материалов гражданского дела и медицинской документации, указывающие на то, что Майоров В.А. в исследуемый период сохранял практическую ориентировку, самостоятельно функционировал, его поведение носило целенаправленный характер (осознавал суть сделки, самостоятельно обратился к нотариусу с целью заключения договора, узнавал детали, осознавал последствия заключения договора дарения, собственноручно подписал его), за медицинской помощью не обращался. Предъявляемые Майоровым В.А. при обращении за медицинской помощью (31.05.2016г., 23.09.2018г.) носили субъективный характер, не объективизируются данными настоящего клинико-психиатрического и патопсихологического исследования. В показаниях свидетелей (ФИО12, ФИО7, ФИО8) не содержится достоверной информации о психическом состоянии Майорова В.А. в юридически значимый период, описания ими поведения подэкспертного недостаточно для квалификации его в рамках какого-либо определенного психического расстройства (в соответствии с Международной классификацией болезней 10-го пересмотра) и соотнесения с конкретным временным периодом. Таким образом, на основании вышеизложенного экспертная комиссия пришла к заключению, что Майоров В.А. мог понимать характер и значение своих действий и руководить ими во время заключения договора дарения от 15.08.2017года.

У Майорова В.А. не выявлено таких индивидуально-психологических особенностей, как внушаемость, подчиняемость, изменение критичности мышления, глубинных процессов, которые бы существенно снизили или ограничили его способность руководить своими действиями в период заключения сделки по договору дарения доли квартиры.

С учетом индивидуально-психологических особенностей Майоров В.А. мог понимать значение своих действий и руководить ими.

Согласно статье 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации заключение эксперта должно содержать подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы.

По смыслу положений статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации экспертное заключение является одним из самых важных видов доказательств по делу, поскольку оно отличается использованием специальных познаний и научными методами исследования, тем не менее, суд при наличии в материалах рассматриваемого дела заключения эксперта не может пренебрегать иными добытыми по делу доказательствами, в связи с чем, законодателем в статье 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации закреплено правило о том, что ни одно доказательство не имеет для суда заранее установленной силы, а в положениях части 3 статьи 86 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации отмечено, что заключение эксперта для суда необязательно и оценивается наряду с другими доказательствами.

Суд оценивает экспертное заключение с точки зрения соблюдения процессуального порядка назначения экспертизы, соблюдения процессуальных прав лиц, участвующих в деле, соответствия заключения поставленным вопросам, его полноты, обоснованности и достоверности в сопоставлении с другими доказательствами по делу.

Оснований ставить под сомнение достоверность составленного по делу заключения судебной экспертизы у суда не имеется, так как данное заключение соответствует требованиям ст. 86 ГПК РФ, является четким, ясным, понятным, содержит подробное описание проведенного исследования, достаточно аргументировано, выводы экспертов мотивированы. Психолого-психиатрическое экспертное исследование проводилось специалистами как в области психиатрии, так и психологии, имеющими стаж 17 и более лет. Прямо или косвенно эксперты в исходе дела не заинтересованы, отводов экспертам не заявлено, заключение содержит подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы, эксперты предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ за дачу заведомо ложного заключения.

Каких-либо доказательств, опровергающих выводы экспертов истцом в нарушение положений ст. 56 ГПК РФ не представлено ни в суд первой, ни в суд апелляционной инстанций.

На основании ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел.

При наличии условий, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи, заблуждение предполагается достаточно существенным, в частности если: 1) сторона допустила очевидные оговорку, описку, опечатку и т.п.; 2) сторона заблуждается в отношении предмета сделки, в частности таких его качеств, которые в обороте рассматриваются как существенные; 3) сторона заблуждается в отношении природы сделки; 4) сторона заблуждается в отношении лица, с которым она вступает в сделку, или лица, связанного со сделкой; 5) сторона заблуждается в отношении обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку.

Заблуждение относительно мотивов сделки не является достаточно существенным для признания сделки недействительной.

Сделка не может быть признана недействительной по основаниям, предусмотренным настоящей статьей, если другая сторона выразит согласие на сохранение силы сделки на тех условиях, из представления о которых исходила сторона, действовавшая под влиянием заблуждения. В таком случае суд, отказывая в признании сделки недействительной, указывает в своем решении эти условия сделки.

Суд может отказать в признании сделки недействительной, если заблуждение, под влиянием которого действовала сторона сделки, было таким, что его не могло бы распознать лицо, действующее с обычной осмотрительностью и с учетом содержания сделки, сопутствующих обстоятельств и особенностей сторон.

Если сделка признана недействительной как совершенная под влиянием заблуждения, к ней применяются правила, предусмотренные статьей 167 настоящего Кодекса.

Статьей 154 ГК РФ предусмотрено, что необходимым условием действительности сделки является соответствие волеизъявления воле лица, совершающего сделку, его действительной воле.

В соответствии с ч. 5 ст. 10 ГК РФ, добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются. Указанные принципы закрепляют добросовестность и разумность действий сторон, их соответствие действительному смыслу заключаемого соглашения, справедливость условий заключенной ими сделки; то, что стороны действуют по отношению друг к другу, основываясь на началах равенства и автономии воли, и определяют условия договора самостоятельно в своих интересах. Участники гражданского оборота, являясь субъектами отношений по сделке, несут риск наступления неблагоприятных последствий, если не имеется законных оснований к недействительности сделки.

Из обстоятельств дела, заключения экспертов, оспариваемого договора дарения от 15.08.2017 следует, что Майоров В.А. в момент совершения сделки мог отдавать отчет своим действиям и руководить ими.

Данных о том, что истец заблуждался относительно природы сделки, а именно: относительно совокупности свойств сделки, характеризующих ее сущность и доказательств отсутствия воли на совершение сделки дарения квартиры суду не представлено.

Также не представлено доказательств того, что стороны, заключая оспариваемый договор, преследовали иные цели, чем предусматривает договор дарения.

Договор дарения от 15.08.2017 совершен в установленной законом форме, с согласованием всех существенных условий, подписан сторонами, условия договора изложены прямо, возможности трактовать его двусмысленно не имеется.

Заключая спорный договор, истец по своему усмотрению реализовал свое право собственника по распоряжению принадлежащим ему имущества в соответствии со ст. 421 ГК РФ. Данные о том, что истец не понимал сущность сделки дарения или в момент ее совершения не был способна понимать значение своих действий или руководить ими, не представлены. Напротив заключением экспертов, пояснениями нотариуса ФИО14, удостоверяющей оспариваемую сделку подтверждается, что Майоров В.А. понимал суть сделки.

Ссылка представителя истца на то, что Майоров В.А. в результате сделки остался без жилья, юридического значения при рассмотрении спора о недействительности сделки не имеет, поскольку в силу статьи 209 ГК РФ собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам, в том числе отчуждать свое имущество в собственность других лиц.

В соответствии с ч. 2 ст. 179 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием обмана, может быть признана судом недействительной по иску потерпевшего.

Обманом считается также намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям оборота.

Сделка, совершенная под влиянием обмана потерпевшего третьим лицом, может быть признана недействительной по иску потерпевшего при условии, что другая сторона либо лицо, к которому обращена односторонняя сделка, знали или должны были знать об обмане.

Сделка, совершенная под влиянием обмана может быть признана недействительной, только если обстоятельства, относительно которых потерпевший был обманут, находятся в причинной связи с его решением о заключении сделки. При этом подлежит установлению умысел лица, совершившего обман (пункт 99 постановления Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 "О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации").

При этом суд учитывает, что содержание текста оспариваемого договора, подписанного истцом, не позволяет двояко толковать его условия. Подписывая договор дарения доли, Майоров В.А. подтвердил, что смысл и значение договора и его юридические последствия ему были известны и соответствовали его намерениям.

Факты оказания какой-либо физической, психологической силы на Майорова В.А., ровно, как и угроз высказываемых в его сторону от ответчика, обмана со стороны ответчика при принятии дарения в ходе судебного заседания не нашли своего подтверждения.

Суд принимает во внимание, что истец самостоятельно, добровольно подписал оспариваемый договор, имел возможность его внимательно прочитать и отказаться от его подписания.

Более того, в судебном заседании третье лицо – нотариус г. Отрадного ФИО14 пояснила, что прочитала истцу и ответчику вслух четко и ясно весь текст проекта договора, особенно останавливаясь на его существенных условиях. ФИО14 неоднократно спрашивала Майорова В.А. понимает ли он, что дарит свое недвижимое имущество, а именно долю в квартире Майоровой О.А., и она в любой момент может этой долей распорядиться по своему усмотрению, на что тот отвечал что все понимает, это его жена и она его из квартиры не выгонит.

Таким образом, истец понимал природу заключенной сделки и значение своих действий, какие-либо иные условия и последствия сделки стороны при заключении договора дарения не согласовывали, его воля была направлена на безвозмездную передачу доли в квартире в собственность ответчика, характер сложившихся взаимоотношений сторон не свидетельствует о том, что воля истца на совершение сделки дарения сформировалась под влиянием заблуждения и обмана.

Доказательств, свидетельствующих о том, что при заключении оспариваемого договора подлинная воля сторон не была направлена на создание тех правовых последствий, которые наступают при совершении договора дарения, в материалах дела не имеется и истцом не представлено.

При этом стороны договора не заявляли о его ничтожности, претензий друг другу не имели, были согласны с исполнением данного договора дарения.

Истец и ответчик совершили ряд последовательных действий, свидетельствующих о направленности их совместной воли, а именно подписали лично 15.08.2017 договор дарения доли квартиры, совместно обратились в учреждение Росреестра с заявлением о регистрации договора дарения и перехода права собственности.

В судебном заседании представитель истца в обоснование доводов о недействительности сделки указала на то, что фактически спорная доля в квартире ответчику не передавалась, истец продолжает проживать в квартире, полностью оплачивает коммунальные платежи.

Судом не могут быть приняты во внимание данные доводы представителя истца.

Согласно п. 15 договора дарения передача отчуждаемых 2/3 доли в праве общей долевой собственности на квартиру дарителем одаряемой осуществлена при подписании настоящего договора путем вручения одаряемой документов, Взаимных претензий по состоянию указанного недвижимого имущества стороны не имеют.

В соответствии со ст. 8 ГК РФ гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности.

В соответствии с этим гражданские права и обязанности возникают, в т.ч. из договоров и иных сделок, предусмотренных законом, а также из договоров и иных сделок, хотя и не предусмотренных законом, но не противоречащих ему.

На основании ст. 8.1 ГК РФ права на имущество, подлежащие государственной регистрации, возникают, изменяются и прекращаются с момента внесения соответствующей записи в государственный реестр, если иное не установлено законом.

Таким образом, поскольку переход права собственности зарегистрирован в надлежащем порядке, договор имеет силу акта приема-передачи

Кроме того, в судебном заседании установлено, что Майорова О.Н. после заключения договора дарения доли в квартире проживала в ней. То, что истец оплачивает коммунальные платежи за спорную доли квартиры, не имеет значения, поскольку он зарегистрирован по данному адресу, пользуется коммунальными услугами, до 03.10.2018 года фактически являлся членом семьи собственника оспариваемой доли квартиры.

Кроме того, в судебном заседании представитель истца пояснила, что при подписании любого документа в период с августа 2017 года, в том числе и договора дарения доли на квартиру, Майоров В.А. не мог понимать значение своих действий и руководить ими, в силу своего болезненного состояния.

Однако в материалах дела имеется доверенность от 25.07.2018, выданная Майоровым В.А., которой он уполномочивает ФИО13 и ФИО12 быть его представителем во всех организациях и учреждения Самарской области, осуществлять от его имени все права пациента, быть представителям в ГУ-УПФ РФ, во всех коммерческих и некоммерческих банках РФ, вести наследственное дело с правом получения свидетельства о праве на наследство к имуществу, оставшемуся после смерти матери, в том числе подарить сестре ФИО13 принадлежащее ему недвижимое имущество, представлять интересы в суде и др.

Исходя из вышеуказанных обоснований исковых требований, данная доверенность также должна являться недействительной сделкой, однако ее истец не оспаривает.

Из п. 17 договора дарения от 15.08.2017 года следует, что стороны договора подтверждают, что действуют добросовестно и разумно, не лишены и не ограничены дееспособности, совершают настоящую сделку в состоянии позволяющем понимать значение своих действий и руководить ими, не под влиянием заблуждения, обмана, насилия, угрозы, неблагоприятных обстоятельств, не вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных условиях, настоящий договор отражает благоприятные условия, не нарушающие их права и законные интересы, и не являются мнимой, притворной, кабальной сделкой.

Согласно п. 23 договора дарения следует, что договор прочитан вслух, содержит весь объем соглашения между сторонами в отношении предмета настоящего договора.

В соответствии со ст. ст. 56, 57 Гражданского процессуального кодекса РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, при этом обязанность представить в суд соответствующие доказательства законом возложена на стороны и лиц, участвующих в деле.

Согласно ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств.

Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Суд, оценив собранные по делу доказательства в соответствии со ст. 67 ГПК РФ, в том числе показания свидетелей, проанализировав условия договора дарения, заключение судебной психолого-психиатрической экспертизы, пришел к выводу об отсутствии оснований для удовлетворения требований истца о признании договора дарения от 15.08.2017 недействительной сделкой, поскольку истцом не представлено относимых и достаточных доказательств, свидетельствующих о том, что в момент заключения договора Майоров В.А. не мог понимать значение своих действий и руководить ими, действовал под влиянием заблуждения, обмана, насилия, угрозы, заблуждался относительно правовой природы сделки.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования Майорова ФИО18 к Майоровой ФИО19 о признании недействительным договора дарения и о применении последствий недействительности сделки оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Самарский областной суд через Отрадненский городской суд в течение месяца со дня принятии решения в окончательной форме.

Решение в окончательной форме принято 29 декабря 2018 года.

Судья      Н.Е. Гребешкова