Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-36/2018 (2-793/2017;) ~ М-841/2017 от 28.11.2017

Гражданское дело №

РЕШЕНИЕ

именем Российской Федерации

24 января 2018 года Стрежевской городской суд Томской области в составе:

председательствующего судьи                                                       Лебедевой С.В.,

при секретаре                                                        Рудовой Т.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Стрежевом гражданское дело №, с участием представителя истца Котлова Е.С. - адвоката Бурмейстерс Г.Г., действующей на основании доверенности № № от ДД.ММ.ГГГГ, сроком действия три года, ордера № от ДД.ММ.ГГГГ, представителя ответчика ОАО «Томскнефть ВНК» Гулюшевой Д.А., действующей на основании доверенности № от ДД.ММ.ГГГГ, сроком действия по ДД.ММ.ГГГГ, представителя ответчика ООО «УТТ-2» Самойловой Н.Б., действующей на основании доверенности № от ДД.ММ.ГГГГ, сроком действия по ДД.ММ.ГГГГ, помощника прокурора <адрес> Гатауллина Р.Г., по исковому заявлению Котлова Е.С. к Открытому акционерному обществу «Томскнефть» Восточной нефтяной компании, Обществу с ограниченной ответственностью «Управление Технологического Транспорта - 2», о взыскании компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием,

установил:

Истец Котлов Е.С. в лице представителя по доверенности – адвоката Бурмейстерс Г.Г., с учетом уточненных исковых требований, обратился в Стрежевской городской суд с исковым заявлением к Открытому акционерному обществу «Томскнефть» Восточной нефтяной компании (далее ОАО «Томскнефть» ВНК), Обществу с ограниченной ответственностью «Управление Технологического Транспорта - 2» (далее ООО «УТТ-2»), о взыскании компенсации морального вреда, причиненного профессиональным заболеванием.

В обоснование исковых требований указал, что в период времени с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ (11 лет 10 месяцев 2 дня) работал в Управлении технологического транспорта Нефтегазодобывающего управления «Стрежевойнефть» им. 50-летия СССР водителем на ГАЗ-66 трактористом на Т-100, машинистом-трактористом на УПТ-1-50 для производства работ по добыче нефти и газа на подземном и капитальном ремонте скважин; на всех видах автомобильных и тракторных подъемников для производства работ по добыче нефти и газа на подземном и капитальном ремонте скважин. В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ (1 год 4 месяца 14 дней) истец работал в Дочернем акционерном обществе открытого типа «Нижневартовское управление технологического транспорта № АООТ «Нижневартовскнефтегаз» водителем на КрАЗ-256. В период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ (8 месяцев 15 дней) работал в Управлении технологического транспорта Нефтегазодобывающего управления «Стрежевойнефть» им. 50-летия СССР на Урал-375; машинистом экскаватора УДС (УДС-114 Татра) по ДД.ММ.ГГГГ. С ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ (18 лет 10 месяцев 6 дней) истец работал в ООО «УТТ-2» водителем на КрАЗ-257. Из ООО «УТТ-2» истец уволен ДД.ММ.ГГГГ по п. 3 ч. 1 ст. 77 ТК РФ, в связи с выходом на пенсию по старости. Общий стаж работы истца составляет 36 лет 7 месяцев, трудовой стаж, связанный с воздействием повышенных уровней вибрации составляет 34 года 7 месяцев. Стаж работы у ответчиков: в структурных подразделениях ОАО «Томскнефть» ВНК составляет 3 года 2 месяца 8 дней (с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ; с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ), в ОАО «Нижневартовскнефтегаз» 1 год 4 месяца 14 дней (в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ), ООО «УТТ-2» - 18 лет 10 месяцев 6 дней (с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ). Во время работы у ответчиков у истца развилось хроническое профессиональное заболевание. Согласно Акту о случае профессионального заболевания № от ДД.ММ.ГГГГ у истца выявлено профессиональное заболевание: <данные изъяты> Заболевание профессиональное, вследствие воздействия повышенных уровней общей вибрации. Указанное профессиональное заболевание установлено Котлову Е.С. в период работы в ООО «УТТ-2». Согласно справке Бюро № – филиала ФКУ «ГБ МСЭ по <адрес>» серии МСЭ-2008 № от ДД.ММ.ГГГГ истцу установлена утрата профессиональной трудоспособности 40%. Согласно заключению № Департамента труда и занятости населения <адрес> Государственная экспертиза условий труда в целях оценки фактических условий труда на рабочем месте от ДД.ММ.ГГГГ, условия труда на рабочем месте Котлова Е.С. предшествовавшие профессиональному заболеванию, по гигиенической оценке не соответствовали государственным нормативным требованиям охраны труда по шуму, вибрации и напряженности трудового процесса. Воздействие вредных факторов описанных в СГХ относительно работы Котлова Е.С. явилось причиной получения им профессионального заболевания, утраты трудоспособности в 40 %. Утрата трудоспособности причиняет истцу физические и нравственные страдания, поскольку по вине ответчиков он получил тяжелое профессиональное заболевание, в результате которого им утрачена трудоспособность на 40%. У Котлова Е.С. поражен опорно-двигательный аппарат, его постоянно беспокоят боли в спине, суставах рук и ног. Движения истца ограничены, ему тяжело наклоняться, поскольку возникают боли в пояснице. Истец быстро утомляется, кроме того, в связи с профзаболеванием истцу приходится постоянно принимать лекарства, проходить курсы лечения два раза в год, которое ему не помогает. Ранее истец вел активный образ жизни, в настоящее время качество его жизни снизилось, жизнедеятельность истца ограничена. Глубину его страданий подтверждает то, что заболевание имеет необратимый процесс, излечиться полностью от данного заболевания невозможно. Истец в значительной степени утратил трудоспособность, в связи с чем, просит взыскать с ответчиков в свою пользу компенсацию морального вреда.

В судебном заседании истец Котлов Е.С., извещенный о времени и месте судебного заседания должным образом, в суд не явился, доверив представление своих интересов представителю по доверенности Бурмейстерс Г.Г.

Определением суда от ДД.ММ.ГГГГ принят отказ истца от исковых требований к ответчику в ОАО «Нижневартовскнефтегаз», в указанной части дело производством прекращено.

Представитель истца адвокат Бурмейстерс Г.Г., исковые требования Котлова Е.С. поддержала в полном объеме, просила их удовлетворить, доводы ответчиков об отказе в удовлетворении требований истца признать необоснованными и несостоятельными, не подтвержденными доказательствами.

Представитель ответчика ОАО «Томскнефть» ВНК Гулюшева Д.А. в судебном заседании с доводами истца не согласилась, поддержала доводы, указанные в письменных возражениях на иск. Полагала, что отсутствует причинно-следственная связь между профессиональным заболеванием и работой истца в структурных подразделениях/организациях, правопреемником которых является Общество, а также вина Общества в возникновении у истца профессионального заболевания. Общество не является единственной организацией, в которой работал истец, что говорит о работе истца в различных условиях труда и у разных работодателей. Общество не возражает относительно периода работы в ОАО «Томскнефть» ВНК (его структурных подразделениях), за который возможна компенсация морального вреда в связи с профессиональным заболеванием в случае установления судом вины Общества в возникновении данного профессионального заболевания. В акте о случае профессионального заболевания не указано, что данные обстоятельства и условия имели место при работе истца у определенных ответчиков. Таким образом, Общество не было признано непосредственным причинителем вреда, не была установлена его вина в возникновении у истца профессионального заболевания. К СГХ не приложены документы-измерения, на которые делается ссылка в СГХ. В связи с чем, Общество лишено возможности изучить документы, на основании которых были сделаны отраженные в СГХ выводы, оценить и дать свои пояснения (возражения/признания). Указанное обстоятельство является нарушением п. 24 Инструкции по составлению санитарно-гигиенической характеристики условий труда работника при подозрении у него профессионального заболевания, утвержденной Приказом Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека от 31.03.20098 № (обязательной к применению для всех органов Роспотребнадзора) (п. 2.2 приказа Роспотребнадзора № от ДД.ММ.ГГГГ). Большая часть указанных в СГХ измерений проведены в иных организациях, а не в Обществе, и в период, когда истец уже не работал в Обществе. В связи с чем, полагала неверным утверждение истца о том, что СГХ подтверждает превышение ПДУ вибрации и шума при работе в Обществе. В зависимости от индивидуальных особенностей организма, деятельности, силы и количества воздействия вредного производственного фактора, такое заболевание может наступить, или не наступить. Обязанность доказать, что профессиональное заболевание является результатом работы истца в структурных подразделениях/организациях, правопреемником которых является Общество, лежит на истце, как на работнике. Доказательств, подтверждающих, что профессиональное заболевание у истца возникло в связи с работой истца в структурных подразделениях/организациях, правопреемником которых является Общество не представлено, поскольку доказательств того, что при работе истца в Обществе уровни воздействия на него вредных производственных факторов превышали установленные нормативы, суду не представлено, а следовательно отсутствуют доказательства того, что Обществом не были обеспечены безопасные условия труда, то есть не подтверждено наличие неправомерных действий или бездействий работодателя. Принуждение к работе в должностях, которые указаны в исковом заявлении, трудовой книжке, приказах и иных документах по Обществу, со стороны Общества отсутствовало. При поступлении на работу в Общество истец был предупрежден о наличии вредных условий труда, был с ним согласен, получал все установленные законодательством компенсации: сокращенная продолжительность рабочего времени, дополнительные отпуска, повышенный размер оплаты труда, обеспечивался специальной одеждой и обувью и т.п., что безусловно смягчало воздействие на организм истца вредных производственных факторов. Просила учесть отсутствие умысла у Общества причинить вред здоровью истца. При определении размера компенсации морального вреда полагала необходимым учесть, что истец утратил профессиональную трудоспособность частично 40%, с установлением срока очередного освидетельствования ДД.ММ.ГГГГ, что не лишает его возможности при наличии желания осуществлять трудовую деятельность по профессии водитель на легковом транспорте, исключающем воздействие на организм вредных производственных факторов. Вместе с тем, считает неоправданно завышенным истцом размер компенсации морального вреда, не согласующийся с принципами разумности и справедливости.

Представитель ответчика ООО «УТТ-2» Самойлова Н.Б., с заявленными требованиями не согласилась. Указала, что согласно записям трудовой книжки истец работал в ООО «УТТ-2» машинистом подъемника с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ на протяжении 18 лет 10 месяцев. Карта Аттестации рабочего места машиниста экскаватора УДС №а (с приложением протокола замеров на указанном транспорте) по результатам аттестации проведенной в ООО «УТТ-2» в феврале месяце 2009 года свидетельствуют о том, что вредный производственный фактор как вибрация общая и локальная относились к классу вредности 2, поскольку по результатам проведения замеров превышений ПДУ не зафиксировано. Срок действия Карт Аттестации №а ООО «УТТ-2» 5 лет. Следовательно, в период трудовой деятельности в Обществе истец не получал воздействие вредного фактора как вибрация. Доводы истца о получении повреждения здоровья вследствие воздействия повышенных уровней общей и локальной вибрации в период трудовой деятельности в ООО «УТТ-2» не подтверждены документально. За период работы в Обществе истец находился в отпусках, что влияет на размер компенсации морального вреда, поскольку в данный период истец не работа и не подвергался воздействию вредных факторов. Профессиональное заболевание, полученное истцом вызвано продолжительным периодом работы во вредных условиях труда и не может быть вызвано выполнением трудовой функции только у ответчика ООО «УТТ-2», поскольку профессиональное заболевание возникло не одномоментно, а в течение длительного времени, на протяжении 34 лет 7 месяцев подвергался воздействию одних и тех же вредных производственных факторов. На момент трудоустройства в ООО «УТТ-2» у истца уже имелся стаж работы во вредных условиях и профзаболевание начало развиваться еще до трудоустройства в ООО «УТТ-2». Выполнение трудовой функции во вредных условиях труда, истцу были известны. Каких либо жалоб, заявлений об ухудшении своего здоровья, о переводе на более легкие условия труда от истца не поступало. В течение всего периода работы истец не принимал каких-либо мер (обращений, заявлений к руководителю Общества) направленных на сохранение своего здоровья, и предотвращение последствий вызванных работой во вредных условиях труда. Ссылка на ст. 212 ТК РФ не обоснована, поскольку Обществом выполнялись требования ст.ст. 221-224 ТК РФ, обеспечивались безопасные условия труда, истец обеспечивался средствами индивидуальной защиты согласно «Нормам бесплатной выдачи работникам теплой специальной одежды и теплой специальной обуви», утвержденные постановлением Минтруда и социального развития от 31.12.1997г. № и «Типовым отраслевым нормам бесплатной выдачи специальной одежды, специальной обуви и других средств индивидуальной защиты работникам нефтяной и газовой промышленности», утвержденные постановлением Минтруда и социального развития от ДД.ММ.ГГГГ №, в Обществе проводилась Аттестация рабочих мест, с целью оздоровления работников Общества разработана программа реабилитационно-восстановительного лечения, предоставлялись дополнительные дни отдыха к ежегодным отпускам, обеспечивалось прохождение работниками периодических медицинских осмотров, выдавалось молоко, производилась доплата за работу во вредных условиях труда. Моральный вред с ответчика не может быть взыскан, поскольку факта неправомерных действий, а также бездействий со стороны ООО «УТТ-2» не имелось. Истец после прохождения периодических медицинских осмотров, в течение всего периода работы в Обществе признавался годным к работе. Истец проработал в ООО «УТТ-2» на протяжении 18 лет 10 месяцев из 34 лет 7 месяцев общего трудового стажа во вредных условиях труда, что является существенным и влияющим на размер возмещения морального вреда. Весь остальной период работы во вредных условиях труда истец работал на других предприятиях, что подтверждает содержание санитарно-гигиенической характеристике условий труда работника, и соответственно ООО «УТТ-2» не может нести ответственность за причинение вреда работнику другими лицами. Объем причиненных истцу нравственных и физических страданий и их оценка в заявленном объеме не подтверждены доказательствами. При определении размера компенсации вреда просила учитывать требования разумности и справедливости, а именно степень тяжести причиненного вреда и установленный процент утраты профессиональной трудоспособности, не лишающий возможности осуществления трудовой деятельности. Просила в удовлетворении исковых требованиях истцу отказать.

В заключении по делу помощник прокурора г. Стрежевого Гатауллин Р.Г. находит требования истца о компенсации морального вреда подлежащими частичному удовлетворению, вину ответчиков в возникновении у истца профессионального заболевания подтвержденной в судебном заседании. Учитывая, что наличие профессионального заболевания в любом случае влечет физические и нравственные страдания, а также стаж работы истца у каждого из ответчиков, компенсацию морального вреда прокурор предлагает определить размер по каждому из установленных профессиональных заболеваний и взыскать с ответчика ОАО «Томскнефть» ВНК 30 000 рублей, с ответчика ООО «УТТ-2» 180 000 рублей.

Заслушав участников судебного заседания, заключение прокурора, изучив представленные доказательства, суд находит исковые требования Котлова Е.С. подлежащим частичному удовлетворению, исходя из следующего.

Статья 150 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ) относит к нематериальным благам жизнь и здоровье человека.

Конституцией Российской Федерации охраняются труд и здоровье граждан, устанавливаются гарантии социальной защиты (ч. 2 ст. 7); каждому гарантируется социальное обеспечение в предусмотренных законом случаях (ч. 1 ст. 39).

В силу ст. 22 Трудового кодекса Российской Федерации (далее ТК РФ) работодатель обязан возмещать вред, причинённый работникам в связи с исполнением ими трудовых обязанностей, а также компенсировать моральный вред в порядке и на условиях, которые установлены трудовым законодательством, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ. Обязанность обеспечения безопасных условий и охраны труда работника согласно ст. 212 ТК РФ возлагается на работодателя.

Согласно ст. ст. 3, 8 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ №125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» под профессиональным заболеванием понимается хроническое или острое заболевание застрахованного, являющееся результатом воздействия на него вредных производственных факторов и повлекшее временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности. Возмещение застрахованному лицу морального вреда, причинённого в связи с профессиональным заболеванием, осуществляется причинителем вреда.

Указанная норма направлена на установление дополнительных гарантий лицам, подлежащим обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.

В судебном заседании установлено, что Котлов Е.С. работал у ответчиков в следующие периоды времени: в структурных подразделениях ОАО «Томскнефть» ВНК 3 года 2 месяца 8 дней (с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ; с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ), ООО «УТТ-2» - 18 лет 10 месяцев 6 дней (с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ).

Профессиональное заболевание впервые выявлено у Котлова Е.С. в период его работы в ООО «УТТ-2».

Общий трудовой стаж работы Котлова Е.С. составляет 35 лет 9 месяцев.

Стаж работы истца в условиях воздействия опасных, вредных веществ и неблагоприятных производственных факторов, которые могли вызвать профзаболевание (отравление), составляет 34 года 7 месяцев.

Указанные обстоятельства не оспариваются ответчиками и подтверждены в судебном заседании сведениями, отражёнными в трудовой книжке истца № от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.15-18), санитарно-гигиенической характеристике условий труда работника при подозрении у него профессионального заболевания № от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.21-25).

Истцом заявлено требование о компенсации морального вреда, причиненного в результате возникновения у него профессионального заболевания к ОАО «Томскнефть» ВНК, ООО «УТТ-2», являвшихся в разные периоды времени его работодателями.

Рассматривая требования Котлова Е.С., суд исходит из следующего.

В соответствии с п.30, 32 Постановления Правительства РФ от 15 декабря 2000г. № 967 «Об утверждении Положения о расследовании и учете профессиональных заболеваний» надлежащим документом, устанавливающим профессиональный характер заболевания, возникшего у работника на данном производстве, является Акт о случае профессионального заболевания.

В соответствии с п. 19 Положения обязанность организации расследования обстоятельств и причин возникновения у работника профессионального заболевания возлагается на работодателя.

Работодатель в течение 10 дней с даты получения извещения об установлении заключительного диагноза профессионального заболевания образует комиссию по расследованию профессионального заболевания, возглавляемую главным врачом центра государственного санитарно - эпидемиологического надзора. В состав комиссии входят представитель работодателя, специалист по охране труда (или лицо, назначенное работодателем ответственным за организацию работы по охране труда), представитель учреждения здравоохранения, профсоюзного или иного уполномоченного работниками представительного органа. В расследовании могут принимать участие другие специалисты.

Как следует из представленных документов, в том числе из Акта о случае профессионального заболевания № от ДД.ММ.ГГГГ, утвержденного начальником ТО Управления Роспотребнадзора по Томской области в городе Стрежевой Главным государственным санитарным врачом в <адрес> и <адрес> Л. С.И., по результатам проведенного расследования случая профессионального заболевания, истцу установлен заключительный диагноз: <данные изъяты> Заболевание профессиональное (л.д.19-20).

Расследование случая профессионального заболевания Котлова Е.С. было проведено в предусмотренные законом сроки, комиссией в составе: председателя – Л. С.И., главного государственного санитарного врача в городе Стрежевом и <адрес>, членов комиссии: Д. В.С. – заместителя управляющего по ПБОТОС ООО «УТТ-2», Самойловой Н.Б. – начальника юридического сектора ООО «УТТ-2», П. Е.М. – ведущего инженера по охране труда ООО «УТТ-2», Л. П.М. – председателя первичной профсоюзной организации ООО «УТТ-2, О. А.С. – заместителя главного врача ОГАУЗ «Стрежевская ГБ» по экспертизе временной нетрудоспособности.

Названным Актом о случае профессионального заболевания установлено, что профессиональное заболевание у Котлова Е.С. возникло вследствие повышенных уровней вибрации в течение 34 лет 7 месяцев.

Причиной профессионального заболевания послужило: длительное воздействие на организм человека вредных производственных факторов или веществ – повышенных уровней общей вибрации в течение 34 лет 7 месяцев, где подвергался воздействию повышенных уровней вибрации превышающих ПДУ на 3-20 дБ, из них 17 лет подвергался воздействию повышенных уровней вибрации превышающих ПДУ на 2-3 дБ.

Непосредственной причиной профессионального заболевания в Акте указано: повышенные уровни общей вибрации.

Вина Котлова Е.С. в наступлении у него профессиональных заболеваний не установлена.

Вышеуказанное профессиональное заболевание было установлено Котлову Е.С. в период его работы в ООО «УТТ-2».

Таким образом, судом установлено наличие у истца в настоящее время профессионального заболевания.

Санитарно-гигиеническая характеристика условий труда работника при подозрении у Котлова Е.С. профессионального заболевания № составлена ДД.ММ.ГГГГ на основании извещения об установлении предварительного диагноза хронического профессионального заболевания ОГАУЗ «Стрежевская ГБ».

В соответствии с СГХ трудовой стаж, связанный с воздействием повышенных уровней вибрации, шума, статико-динамических перегрузок составляет 34 года 7 месяцев в профессиях тракториста-машиниста, шофёра, водителя, тракториста, машиниста-тракториста УПТ-1-50, машиниста экскаватора УДС (л.д.21-25).

Согласно названной характеристике, Котлов Е.С., работая трактористом-машинистом на ДТ-75, при передвижении по агрофонам, подвергался воздействию повышенных уровней вибрации и шума. Совершая множество движений по переключению рычагов (ножных и ручных) с приложением усилий и, находясь в вынужденной рабочей позе сидя, испытывая статико-динамические нагрузки на мышцы спины, рук и ног. Эквивалентный корректированный уровень виброускорения на тракторе по оси Z составляет 116 дБ, при ПДУ=107 дБ, превышение на 9 дБ-класс вредности 3.2. Эквивалентный уровень шума составляет 94 дБА, при ПДУ=80 дБА, превышение на 14 дБА - класс вредности 3.2. (Измерения на ДТ-75 от ДД.ММ.ГГГГ, проведенные Центром госсанэпиднадзора города Стрежевого в ООО «Стрежевское ДРСУ»).

Работая шофёром на ГАЗ-53, подвергался воздействию повышенных уровней вибрации и шума. Эквивалентный корректированный уровень виброускорения по оси Z составляет 128 дБ, при ПДУ=115 дБ, превышение на 13 дБ-класс вредности 3.3. Эквивалентный уровень шума составляет 82 дБА, при ПДУ=80 дБА, превышение на 2 дБА - класс вредности 3.1. (Измерения на ГАЗ-53 от ДД.ММ.ГГГГ, проведенные Центром госсанэпиднадзора <адрес> в САТУ МПП «СКХ»).

Работая шофёром на ГАЗ-52, подвергался воздействию повышенных уровней вибрации и шума. Эквивалентный корректированный уровень виброускорения по оси Z составляет 128 дБ, при ПДУ=115 дБ, превышение на 13 дБ-класс вредности 3.3. Эквивалентный уровень шума составляет 82 дБА, при ПДУ=80 дБА, превышение на 2 дБА - класс вредности 3.1. (Измерения на ГАЗ-53 от ДД.ММ.ГГГГ, проведенные Центром госсанэпиднадзора <адрес> в САТУ МПП «СКХ»).

Работая водителем ГАЗ-66, находясь в вынужденной рабочей позе сидя, выполнял множество переключений рычагов управления, подвергался воздействию статико-динамических нагрузок, повышенных уровней вибрации и шума, неблагоприятных метеофакторов. Время воздействия 6 часов ежесменно. Суммарный эквивалентный корректированный уровень виброускорения на тракторе по оси Z составляет 118 дБ, при ПДУ=107 дБ, превышение на 11дБ-класс вредности 3.2. Эквивалентный уровень шума составляет 76 дБА, при ПДУ=70 дБА, превышение на 6 дБА. (Измерения на ГАЗ-66 от ДД.ММ.ГГГГ, проведенные ЦГСЭН в городе Стрежевом в ООО «ЭПУ-Сервис»).

Работая трактористом на Т-100, передвигаясь по рельефу местности, подвергался воздействию повышенных уровней вибрации и шума. Находясь в вынужденной рабочей позе сидя, совершал множество переключений ручных и ножных рычагов, испытывал статико-динамические нагрузки на мышцы спины, рук и ног. Эквивалентный корректированный уровень виброускорения на тракторе по оси Z (за 5 часов воздействии исходя из 8 часовой рабочей смены) составляет 127 дБ, при ПДУ=107 дБ, превышение на 20 дБ-класс вредности 3.4. Эквивалентный уровень шума составляет 101 дБА, при ПДУ=80 дБА, превышение на 21 дБА – класс вредности 3.3. (Измерения на тракторе Т-130 от 22-ДД.ММ.ГГГГ в УТТ СУ «Томскбурнефть»).

Работая трактористом на Т-100, находясь в вынужденной рабочей позе сидя, выполнял множество переключений рычагов управления, подвергался воздействию статико-динамических нагрузок, повышенных уровней вибрации и шума, неблагоприятных метеофакторов. Время воздействия 6 часов ежесменно. Эквивалентный корректированный уровень виброускорения на тракторе по оси Z составляет 114 дБ, при ПДУ=107 дБ, превышение на 7 дБ-класс вредности 3.2. Эквивалентный уровень шума составляет 92 дБА, при ПДУ=80 дБА, превышение на 12 дБА =- класс вредности 3.2. (Измерения НОУ «Стрежевой УМЦ» на Т-130 ДЗ-27 от ДД.ММ.ГГГГ, принадлежащий ООО «Стрежевское ДРСУ»).

Работая водителем на ЗиЛ-157 и ЗиЛ-156, подвергался воздействию повышенных уровней вибрации и шума. Находясь в вынужденной рабочей позе сидя, испытывал статико-динамические нагрузки на мышцы спины, рук и ног. Эквивалентный корректированный уровень виброускорения на тракторе по оси Z составляет 128 дБ, при ПДУ=115 дБ, превышение на 13 дБ-класс вредности 3.3. Эквивалентный уровень шума составляет 82 дБА, при ПДУ=80 дБА, превышение на 2 дБА – класс вредности 3.1. (Измерения ЗиЛ-555 ММЗ (аналог ЗиЛ-157 и ЗиЛ-156) от ДД.ММ.ГГГГ, проведенные ЦГСЭН в городе Стрежевом в САТУ МПП «СКХ»).

Работая машинистом-трактористом УПТ-1-50 в подземном ремонте скважин, подвергался воздействию повышенных уровней вибрации и шума. Находясь в вынужденной рабочей позе сидя, испытывал статико-динамические нагрузки на мышцы спины, рук и ног. Эквивалентный корректированный уровень виброускорения на тракторе по оси Z при СПО составляет 108 дБ, при ПДУ=107 дБ, превышение на 1 дБ-класс вредности 3.1. Эквивалентный корректированный уровень виброскорости при передвижении по оси Z составляет 125 дБ, при ПДУ=107 дБ, превышение на 18 дБ – класс вредности 3.3. Эквивалентный корректированный уровень виброскорости локальной вибрации на рычаге лебедки во время СПО составляет 136 дБ, при ПДУ=126 дБ, превышение на 10 дБ – класс вредности 3.2. Эквивалентный уровень шума составляет 98 дБА, при ПДУ=80 дБА, превышение на 18 дБА – класс вредности 3.3. (Измерения от 29-ДД.ММ.ГГГГ, проведенные на подъемнике УПТ-1-50, принадлежащем СУ «Томскбурнефть» на Западно-Полуденном м.р.).

Работая водителем на КрАЗ-257 и КрАЗ -256, подвергался воздействию повышенных уровней вибрации и шума. Совершая множество переключений рычагов управления (ручных и ножных), находясь в вынужденной рабочей позе сидя, испытывал статико-динамические нагрузки на мышцы спины, рук и ног. Эквивалентный корректированный уровень виброскорости оси Z составляет 116 дБ, при ПДУ=107 дБ, превышение на 9 дБ-класс вредности 3.2. Эквивалентный уровень шума составляет 89 дБА, при ПДУ=80 дБА, превышение на 9 дБА – класс вредности 3.2. (Измерения на КрАЗ-256 от ДД.ММ.ГГГГ в УТТБР).

Работая водителем на Урал-375, подвергался воздействию повышенных уровней вибрации и шума. Находясь в вынужденной рабочей позе сидя, испытывал статико-динамические нагрузки на мышцы спины, рук и ног. Исходя из 3 часового ежесменного воздействия вибрации, эквивалентный корректированный уровень виброускорения по оси Z составляет 127 дБ, при ПДУ=115 дБ, превышение на 12 дБ-класс вредности 3.2. Эквивалентный уровень шума составляет 84 дБА, при ПДУ=80 дБА, превышение на 4 дБА – класс вредности 3.1. (Измерения на Урал-375 от ДД.ММ.ГГГГ, проведенные Центром госсанэпиднадзора Стрежевого принадлежащий ООО «Стрежевское ДРСУ»).

Работая машинистом экскаватора УДС (база Татра-815), подвергался воздействию производственного шума, локальной и общей вибрации. Совершая множество движений по переключению рычагов с приложением усилий и, находясь в вынужденной рабочей позе сидя, испытывал статико-динамические нагрузки на мышцы спины, рук и ног. Суммарный эквивалентный корректированный уровень виброускорения (общая вибрация) по оси Z составляет 119 дБ, при ПДУ=115 дБ, превышение на 14 дБ – класс вредности 3.1. Суммарный эквивалентный уровень шума составляет 79 дБА, при ПДУ=80 дБА, превышения нет – класс вредности 2.0. (Измерения Испытательной лабораторией филиала ФБУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии в <адрес>» в <адрес>-815 УДС-114, принадлежащий ООО «УТТ-2», Протокол лабораторных исследований – Измерений физических факторов неионизирующей природы: вибрация № от ДД.ММ.ГГГГ, Протокол лабораторных исследований – Измерений физических факторов неионизирующей природы: шум № от ДД.ММ.ГГГГ).

Работая водителем Татра-815 ЕВРО, подвергался воздействию производственного шума, локальной и общей вибрации. Совершая множество движений по переключению рычагов с приложением усилий и, находясь в вынужденной рабочей позе сидя, испытывал статико-динамические нагрузки на мышцы спины, рук и ног. Суммарный эквивалентный корректированный уровень виброускорения (общая вибрация) по оси Z составляет 117 дБ, при ПДУ=115 дБ, превышение на 2 дБ – класс вредности 3.1. Эквивалентный уровень шума составляет 71 дБА, при ПДУ=80 дБА, превышения нет – класс вредности 2.0. (Измерения Испытательной лабораторией филиала ФБУЗ «Центр гигиены и эпидемиологии в <адрес>» в <адрес>-815 УДС-114, принадлежащий ООО «УТТ-2», Протокол лабораторных исследований – Измерений физических факторов неионизирующей природы: вибрация № от ДД.ММ.ГГГГ, Протокол лабораторных исследований – Измерений физических факторов неионизирующей природы: шум № от ДД.ММ.ГГГГ).

Работая машинистом экскаватора УДС (база Татра-815), подвергался воздействию производственного шума, локальной и общей вибрации. Находясь в вынужденной рабочей позе сидя, испытывал статико-динамические нагрузки на мышцы спины, рук и ног. Эквивалентный корректированный уровень виброускорения (общая вибрация) по оси Х составляет 108 дБ, по оси Y – 110 дБ, при ПДУ=112 дБ, превышения нет, по оси Z составляет 113 дБ, при ПДУ=115 дБ, превышения нет – класс вредности 2.0. Эквивалентный корректированный уровень виброускорения (локальная) по оси Х составляет 116 дБ, по оси Y – 117 дБ, по оси Z -116 дБ, при ПДУ=126 дБ, превышения нет – класс вредности 2.0. Эквивалентный уровень шума составляет 70 дБА, при ПДУ=80 дБА, превышения нет – класс вредности 2.0. (Карта аттестации рабочего места по условиям труда №а ООО «ТОЦОТ», протокол оценки условий труда при воздействии шума и вибрации № ШВ 271а (270а), 272а (270а) от ДД.ММ.ГГГГ на Татра-815 УДС-114 в ООО «УТТ-2»).

Работая водителем автомобиля Татра-815 ЕВРО, подвергался воздействию производственного шума, локальной и общей вибрации. Находясь в вынужденной рабочей позе сидя, испытывал статико-динамические нагрузки на мышцы спины, рук и ног. Эквивалентный корректированный уровень виброускорения (общая вибрация) по оси Z составляет 118 дБ, при ПДУ=115 дБ, превышение на 3 дБ – класс вредности 3.1. Эквивалентный корректированный уровень виброускорения (локальная) по оси Х составляет 114 дБ, по оси Y – 115 дБ, по оси Z -116 дБ, при ПДУ=126 дБ, превышения нет – класс вредности 2.0. Эквивалентный уровень шума составляет 75 дБА, при ПДУ=70 дБА, превышение на 5 дБА - класс вредности 3.1. (Карта аттестации рабочего места по условиям труда № ООО «ТОЦОТ», протокол измерения и оценки условий труда при воздействии шума и вибрации №-ШВ от ДД.ММ.ГГГГ на Татра-815 ЕВРО в ООО «УТТ-2»).

Согласно заключению ОГАУЗ «Томская областная клиническая больница» № в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ Котлов Е.С. находился в отделении «Центр профпатологии» ОГАУЗ «ТОКБ» с целью первичной экспертизы связи заболевания с профессией, очередного переосвидетельствования по профессиональному заболеванию перед МСЭ. Истцу дано заключение, согласно которому ему противопоказан труд с вибрацией, физическим, статико-динамическим перенапряжением (л.д.29).

Согласно справке серии МСЭ-2008 № филиала ФКУ «ГБ МСЭ по <адрес>» от ДД.ММ.ГГГГ истцу на основании Акта о профессиональном заболевании № от ДД.ММ.ГГГГ, в связи с профессиональным заболеванием от ДД.ММ.ГГГГ, установлена утрата профессиональной трудоспособности 40% на период с ДД.ММ.ГГГГ до ДД.ММ.ГГГГ, с датой очередного освидетельствования ДД.ММ.ГГГГ (л.д.30).

В соответствии со ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

Согласно ст. 237 ТК РФ моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора.

При этом работодатель обязан компенсировать работнику моральный вред, причиненный ему любыми неправомерными действиями (бездействием) во всех случаях его причинения, независимо от наличия материального ущерба.

Общими основаниями ответственности работодателя за причинение работнику морального вреда являются: наличие морального вреда; неправомерное поведение (действие или бездействие) работодателя, нарушающее права работника; причинная связь между неправомерным поведением работодателя и страданиями работника; вина работодателя.

В соответствии со ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности гражданина, подлежит возмещению причинителем вреда.

Установленная статьей 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик.

Право на компенсацию морального вреда впервые было предусмотрено Основами гражданского законодательства Союза ССР и республик, принятыми 31.05.1991, действие которых распространено на территории Российской Федерации с 03.08.1992.

Согласно разъяснениям в п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», в случаях, когда моральный вред причинён до введения в действие законодательного акта, предусматривающего право потерпевшего на его компенсацию, требования истца не подлежат удовлетворению, в том числе и в случаях, когда истец после вступления акта в законную силу испытывает нравственные или физические страдания, поскольку на время причинения вреда такой вид ответственности не был установлен и по общему правилу действия закона во времени закон, усиливающий ответственность по сравнению с действовавшим на время совершения противоправных действий (бездействия), не может иметь обратной силы.

Учитывая изложенное, суд рассматривает требования истца о компенсации морального вреда в период, начиная с 03.08.1992. На указанную дату истец работал в структурном подразделении ОАО «Томскнефть» ВНК - Управлении технологического транспорта Нефтегазодобывающего управления «Стрежевойнефть» им. 50-летия СССР водителем 3 класса (КрАЗ-257).

Таким образом, в судебном заседании установлено, подтверждено материалами дела, что стаж работы истца во вредных условиях труда, учитываемый судом при определении размера компенсации морального вреда, с учетом Постановления Пленума Верховного суда РФ от 20.12.1994г. № 10 «Некоторые вопросы приминения законодательства о компенсации морального вреда», в ОАО «Томскнефть» ВНК составляет 3 года 2 месяца 8 дней, в ООО «УТТ-2» 18 лет 10 месяцев 6 дней.

Доводы представителей ответчиков о том, что при поступлении на работу истец был предупрежден о наличии вредных условий труда, был с ними согласен, получал при этом все установленные законодательством компенсации: сокращенная продолжительность рабочего времени, дополнительные отпуска, повышенный размер оплаты труда, обеспечивался специальной одеждой и обувью и т.п., а также доводы о том, что утрата трудоспособности истца является незначительной и наступила вследствие умеренного нарушения функций организма, не лишающей дальнейшей возможности осуществления его трудовой деятельности, судом не принимается во внимание, поскольку данные обстоятельства не могут учитываться как имеющие значение для определения объёма прав работника на получение компенсации морального вреда с учётом общего стажа работы на конкретном предприятии. Кроме того, именно на работодателе лежит обязанность обеспечить надлежащие условия труда работника (ст. 212 ТК РФ). Работник не обеспечивался средствами защиты от вибрации, доказательств, свидетельствующих об обратном, ответчиком не предоставлено.

Кроме того, судом учитывается, что СГХ условий труда Котлова Е.С. № от ДД.ММ.ГГГГ составлена в соответствии с требованиями, предусмотренными Приказом Министерства здравоохранения Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ №. Ответчиками не обжалована.

Оценивая представленные доказательства (санитарно-гигиеническую характеристику № от ДД.ММ.ГГГГ, акт № от ДД.ММ.ГГГГ о случае профессионального заболевания), суд исходит из положений ст. ст. 67, 71 ГПК РФ, а также из того, что изложенные в характеристике сведения, объективно ответчиками не опровергнуты в судебном заседании.

Исходя из оценки всех исследованных доказательств по делу, суд приходит к выводу о наличии вины в причинении морального вреда истцу каждого из ответчиков.

В судебном заседании установлено и подтверждено материалами дела, что вред здоровью истца причинён в связи с работой у каждого из ответчиков в своё время во вредных условиях, в условиях повышенных уровней вибрации.

Доказательств наличия предусмотренных действующим законодательством оснований для освобождения ответчиков от ответственности - грубой неосторожности или умысла истца, которые бы содействовали возникновению или увеличению вреда, а также, подтверждающих, что истец продолжал выполнение работы во вредных условиях, нарушая какие-либо запреты врачей или работодателя, ответчиками суду не предоставлено. При этом данное обстоятельство, само по себе, не может рассматриваться в качестве основания для освобождения ответчиков от возмещения компенсации морального вреда.

Возникновение профессионального заболевания возможно лишь при условиях труда, которые характеризуются наличием на рабочем месте вредных производственных факторов, превышающих гигиенические нормативы и способных оказывать неблагоприятное воздействие на здоровье работника.

В соответствии с п. 3.1. Санитарных норм СН 2.2.4/2.1.8.566-96, утверждённых постановлением Госкомсанэпиднадзора РФ от 31.10.1996 № 40, предельно допустимый уровень (ПДУ) вибрации - это уровень фактора, который при ежедневной (кроме выходных дней) работе, но не более 40 часов в неделю в течение всего рабочего стажа, не должен вызывать заболеваний или отклонений в состоянии здоровья, обнаруживаемых современными методами исследований в процессе работы или в отдаленные сроки жизни настоящего и последующих поколений.

Доказательств, подтверждающих тот факт, что в период работы истца у каждого из ответчиков на него не оказывалось воздействие вредных производственных факторов, суду не представлено.

Трудовое законодательство предусматривает в качестве основной обязанности работодателя обеспечивать безопасность труда и условия, отвечающие требованиям охраны и гигиены труда, то есть создавать такие условия труда, при которых исключалось бы причинение вреда жизни и здоровью работника.

Работодатели использовали заведомо наносящую вред здоровью работника автомобильную технику, имеющую повышенный уровень вибрации и шума. Доказательств невозможности обеспечить работу наемных лиц на технике, не оказывающей неблагоприятное воздействие на организм работника, ответчиком суду не представлено.

В целях предупреждения возникновения и развития у работников профессионального заболевания ответчиками не было организовано проведение углубленных профилактических осмотров, не осуществлялся контроль за стажем работы работника во вредных условиях труда в целях недопущения превышения безопасного уровня стажевой дозы, своевременного решения вопроса о возможности продолжения работы во вредных условиях труда, переводе работника на работу, исключающую эти условия.

Разрешая заявленные истцом требования, суд исходит из того, что работодатели располагали возможностью отслеживать стаж работы во вредных условиях работника, а, следовательно, учитывать стажевую дозу полученной им вибрации и своевременно решать вопрос о возможности продолжения выполнения работником трудовой функции без вреда для его здоровья.

Профзаболевание развивается по причине длительного воздействия вредных факторов, оно может проявиться в любое время, в том числе и после окончания работы на предприятии, в котором имело место воздействие таких факторов.

Профессиональное заболевание у Котлова Е.С. впервые выявлено в период его работы в ООО «УТТ-2», однако причинно-следственная связь между возникновением у истца профессионального заболевания и исполнением им трудовых обязанностей в ОАО «Томскнефть» ВНК» установлена Актом о случае профессионального заболевания и подтверждается представленной суду санитарно-гигиенической характеристикой.

Таким образом, профессиональное заболевание истца возникло не одномоментно, а в результате длительного, многократного воздействия на организм указанных вредных производственных факторов, которые имелись в период работы истца у заявленных ответчиков.

В связи с чем, доводы ответчиков об отсутствие вины в причинении истцу морального вреда не состоятельны, опровергается представленными в материалы дела доказательствами.

Кроме того, ответчиками не представлены доказательства работы Котлова Е.С. на какой-либо другой технике, которая не оказывала бы на истца воздействие вредных производственных факторов, однако согласно п.20 Акта о случае профессионального заболевания № от ДД.ММ.ГГГГ имело место длительное воздействие повышенных уровней вибрации превышающих ПДУ на 3-20 дБ (34 года 7 месяцев), из них 17 лет подвергался воздействию повышенных уровней вибрации превышающих ПДУ на 2-3 дБ, что также не оспорено ответчиками.

На основании изложенного суд приходит к выводу об обоснованности исковых требований Котлова Е.С. о взыскании денежной компенсации морального вреда, предъявленных к каждому из ответчиков.

В соответствии с пунктом 32 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года N 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

В соответствии со ст. 237 ТК РФ в этом случае размер компенсации морального вреда определяется судом.

Наличие у истца заболевания, его характер подтверждают то обстоятельство, что он испытывает нравственные страдания от потери здоровья, испытывает физическую боль, установление степени утраты профессиональной трудоспособности 40 % с ДД.ММ.ГГГГ до ДД.ММ.ГГГГ, что ограничивает его право на труд и, как следствие, причиняет истцу моральный вред.

В силу ст. 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Степень нравственных и физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий.

При определении размера компенсации морального вреда, подлежащей взысканию в пользу Котлова Е.С., суд находит его подлежащим взысканию в меньшем размере, чем требует истец.

Суд принимает во внимание, что истцу был причинен вред здоровью при исполнении им трудовых обязанностей у каждого из ответчиков, он частично утратил профессиональную трудоспособность, выявлено одно профессиональное заболевание, нуждается в лечении, что также следует из представленной представителем истца медицинской документацией.

Суд учитывает стаж работы истца во вредных условиях у каждого из ответчиков, поскольку профзаболевание обусловлено длительностью воздействия вредных производственных факторов и находится в прямой зависимости от этого показателя.

В соответствии со статьей 56 ГПК РФ, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п. 3 ст. 123 Конституции РФ и ст. 12 ГК РФ, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Доказательств отсутствия вины в возникновении у истца профессионального заболевания и причинении ему морального вреда, ответчиками, ОАО «Томскнефть» ВНК, ООО «УТТ-2» не представлено.

При определении размера компенсации морального вреда, суд учитывает отсутствие умысла у работодателей причинить вред здоровью Котлова Е.С. выполнением ответчиками обязательных требований действующего законодательства в области охраны труда и техники безопасности.

Исходя из изложенного, суд считает разумным размером компенсации морального вреда, с учетом отработанного истцом на каждом предприятии времени, подлежащего взысканию в пользу истца с ОАО «Томскнефть» ВНК в сумме 31 000 рублей, с ООО «УТТ-2» в сумме 171 000 рублей.

В соответствии со ст. 103 ГПК РФ государственная пошлина, от уплаты которой при обращении в суд истец был освобожден, взыскивается судом с ответчиков ОАО «Томскнефть» ВНК, ООО «УТТ-2» в размере по 150 рублей с каждого в доход бюджета муниципального образования городской округ Стрежевой.

Руководствуясь ст. ст. 194-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

решил:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ «░░░░░░░░░░» ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ «░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ - 2», ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░, ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ «░░░░░░░░░░» ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 31 000 (░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░) ░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ «░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░-2» ░ ░░░░░░ ░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░, ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 171 000 (░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░░) ░░░░░░.

░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ «░░░░░░░░░░» ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░, ░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ «░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ - 2», ░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 300 (░░░░░░) ░░░░░░, ░░ ░░░░ ░ ░░░░░░░ 150 (░░░ ░░░░░░░░░) ░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░.

░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░.

    ░░░░░░░░░░░░░░░░░░░░.░░░░░░░.    ░░░░░░░░ ░.░.

    ░░░░░ ░░░░░.░░░░░.                                                                                       ░░░░░░░░ ░.░.