Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-1406/2021 от 28.05.2021

Дело 2-№

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

ДД.ММ.ГГГГ г. г. Тамбов

Тамбовский районный суд Тамбовской области в составе:

председательствующего судьи ФИО16

с участием помощника прокурора Тамбовского района Тамбовской области

Муравьевой М.В.

при секретаре Алексеевой С.О.

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Козадаевой О. М. к Нугаеву Ю. Я. о компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Козадаева О.М. обратилась в суд с иском к Нугаеву Ю.Я. о компенсации морального вреда в размере <данные изъяты> руб.

В обоснование заявленных требований Козадаева О.М. указала о том, что ДД.ММ.ГГГГ в 17 час. 30 мин. в результате дорожно-траспортного происшествия с участием пассажирского микроавтобуса ГАЗ № гос. рег. знак № под управлением водителя Беляева В.М., принадлежащий ООО «Стинэк» погиб ее брат - Мельниченко В.М. Приговором Ржаксинского районного суда Тамбовской области от ДД.ММ.ГГГГ, Нугаев Ю.Я. признан виновным в данном ДТП. В связи с утратой близкого родственника ей причинён моральный вред, вызванный нравственными страданиями от потери родного, близкого и любимого человека, которые она испытывает до настоящего времени.

Истец Козадаева О.М. в судебное заседание не явилась, о месте и времени рассмотрения дела извещена надлежащим образом, обеспечила в суд явку своего представителя по доверенности Калмыкова И.Г, который в ходе судебного заседания исковые требования просил удовлетворить по основаниям указанным в иске. Дополнительно пояснил о том, что именно действия Нугаева Ю.Я. при совершении маневра обгона, послужили причиной ДТП, в связи с чем, обязанность по возмещению вреда должна быть возложена на ответчика. Также пояснил, что Козадаева О.М. несла расходы по оплате похорон брата. Отношения между его доверителем и погибшим братом носили эмоционально-духовное родство, поскольку брат был для нее очень близким человеком, оказывал ей материальную помощь; до настоящего времени она находится в стрессовой ситуации, живет воспоминаниями о брате; у нее изменился привычный образ жизни, поскольку она больше не имеет возможности общаться с братом.

Ответчик Нугаев Ю.Я. участвуя в судебном заседании посредством видеоконференц-связи пояснил о том, что не имеет возможности компенсировать моральный вред в связи с тем, что отбывает наказание в виде лишения свободы. Полагал сумму компенсации морального вреда завышенной и просил ее снизить. Указал также, что имеет в собственности автомобиль, в местах лишения свободы осуществляет трудовую деятельность, за что получает заработную плату в размере 12500 рублей, из которой большую часть денежных средств удерживает судебный пристав-исполнитель в рамках возбужденных в отношении него исполнительных производств.

Представитель третьего лица ООО «Стинэк» Сорокин А.Б в ходе рассмотрения дела просил снизить размер компенсации морального вреда подлежащего взысканию с Нугаева Ю.Я. поскольку данный размер завышен. При определении компенсации морального вреда просил учесть материальное положение Нугаева Ю.Я, а также то, что истица и погибший Мельниченко В.М. не проживали одной семьей, т.к. у последнего была своя семья, общего хозяйства не вели; значительный временной промежуток с момента смерти брата истицы и обращением в суд с данным иском.

Третьи лица- Кулдошин А.А., Лобанов Д.Р., Беляев В.М., ООО «Вайлберриз» извещены о времени и месте рассмотрения дела надлежащим образом, в судебное заседание не явились.

Выслушав объяснения лиц участвующих в деле, свидетеля Мельниченко Д.М., заключение прокурора, полагавшего, что иск Козадаевой О.М. подлежит удовлетворению с учетом принципа справедливости и разумности, исследовав совокупность представленных доказательств, суд приходит к следующим выводам.

Судом установлено, что приговором Ржаксинского районного суда Тамбовской области от ДД.ММ.ГГГГ Нугаев Ю. Я. признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.5 ст.264 УК РФ и ему назначено наказание в виде пяти лет с отбыванием наказания в колонии-поселении с лишением права заниматься деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами, сроком на два года. Приговор вступил в законную силу.

Согласно положению ч. 4 ст. 61 ГПК РФ вступивший в законную силу приговор суда по уголовному делу обязателен для суда, рассматривающего дело о гражданско-правовых последствиях действий лица, в отношении которого вынесен приговор суда, по вопросам, имели ли место эти действия и совершены ли они данным лицом.

В соответствии со статьей 71 ГПК РФ приговор суда отнесен к числу письменных доказательств по гражданскому делу, и обстоятельства, установленные приговором, имеют значение для рассмотрения и разрешения настоящего дела.

В силу разъяснений, изложенных в абзаце 2 пункта 8 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «О судебном решении», принимая решение по иску, вытекающему из уголовного дела, суд не вправе входить в обсуждение вины ответчика, а может разрешать вопрос лишь о размере возмещения.
В силу ст. 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случае, когда вред причинен жизни или здоровью гражданина источником повышенной опасности.
В силу ст. 1101 гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Согласно разъяснениями, изложенным в пункте 2 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда », под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причинённые действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности).Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причинённым увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесённым в результате нравственных страданий, и др.

Исходя из приведённых нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению моральный вред – это нравственные или физические страдания, причинённые действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен.

В статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплены общие правила по компенсации морального вреда без указания случаев, когда допускается такая компенсация. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда обусловлена посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причинённых нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда ( абзац третий пункта 4 названного постановления Пленума.)

Из содержания искового заявления Козадаевой О.М. усматривается, что основанием ее обращения в суд с требованием о компенсации морального вреда явилось причинение тяжелых нравственных страданий в связи гибелью брата Мельниченко В.М. в результате преступных действий Нугаева Н.Я. при указанном ДТП.

При этом, в обоснование заявленных требований о компенсации морального вреда Козадаевой О.М. было указано о том, что из-за смерти брата, последняя перенесла и до настоящего времени находится в стрессовой ситуации, т.к. живет воспоминаниями о брате; между ней и братом было эмоционально-духовное родство; они часто вместе отдыхали; встречали все праздники, о чем в материалы дела представлены фотоматериалы; у нее изменился привычный образ жизни, поскольку она больше не имеет возможности общаться с братом и проводить с ним свободное время, что привело в результате, к нарушению неимущественного права Козадаевой О.М. на родственные и семейные связи.

Указанное, также следует из показаний допрошенной ранее в ходе рассмотрения дела свидетеля Мельниченко Д.М., которая является сестрой истицы, и которая подтвердила сильные нравственные страдания истицы в связи с гибелью брата Мельниченко В.М. В ранее состоявшемся судебном заседании, данный свидетель поясняла о том, что отношения между истицей и братом Мельниченко В.М. всегда были очень теплые. После того, как Мельниченко В.М. вступил в брак, он также продолжал поддерживать добрые отношения с ней, сестрой Козадаевой О.М. и матерью, проводил с ними все праздники; 2-3 раза в неделю после работы приходил в гости и иногда оставался ночевать на выходные дни; оказывал им материальную помощь, т.к. из семьи ушел отец, а Козадаева О.М. не работала. После гибели брата, вся семья в т.ч истица, перенесла сильнейший стресс.

Действующее законодательство относит родителей, братьев и сестер, бабушек, дедушек и внуков к числу близких родственников лица (ст. 14 СК Российской Федерации).
Из Конвенции о защите прав человека и основных свобод в её взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации следует, что семейная жизнь, семейные связи – это неимущественное благо, относящееся к категории неотчуждаемых и не передаваемых иным способом нематериальных благ, принадлежащих каждому человеку от рождения или в силу закона.
В случае причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку, исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий (морального вреда ) в связи со смертью их близкого родственника.

Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с данным кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения.

В силу пункта 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 «Обязательства вследствие причинения вреда » (статьи 1064 – 1101) и статьёй 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Согласно пунктам 1, 2 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации, определяющей общие основания гражданско-правовой ответственности за причинение вреда, вред причинённый личности или имуществу гражданина, а также вред, причинённый имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объёме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинён не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда
Одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина причинителя. Исключение составляют случаи, прямо предусмотренные законом (абзац первый пункта 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда.

Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учётом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесённых им страданий (абзац второй пункта 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда »).
По общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причинённый вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда.

Гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда : лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинён не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности статьёй 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации. Наличие причинной связи между противоправным поведением причинителя вреда и моральным вредом (страданиями как последствиями нарушения личных неимущественных прав или посягательства на иные нематериальные блага) предполагает, что противоправное поведение причинителя вреда должно быть условием наступления негативных последствий в виде физических и нравственных страданий потерпевшего. При этом, закон не содержит указания на то, что между противоправным поведением причинителя вреда и перенесёнными потерпевшим в связи с этим физическими и нравственными страданиями должна быть только прямая причинная связь.
Следовательно, для привлечения к ответственности в виде компенсации морального вреда юридически значимыми и подлежащими доказыванию являются обстоятельства, связанные с тем, что потерпевший перенёс физические и нравственные страдания в связи с посягательством причинителя вреда на принадлежащие ему нематериальные блага (в настоящем случае – право на родственные и семейные связи), при этом, на причинителе вреда лежит бремя доказывания правомерности его поведения, а также отсутствия его вины, то есть установленная законом презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт наличия вреда (физических и нравственных страданий – если это вред моральный), а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или иным лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Судом учтено, что нормами гражданского законодательства о деликтной ответственности возможность взыскания с причинителя вреда компенсации морального вреда не поставлена в зависимость от наличия именно прямой причинной связи между противоправным деянием и наступившим вредом, поскольку, как в уголовном, так и в гражданском праве наличие непрямой (косвенной, опосредованной) причинной связи между противоправным деянием и наступившим вредом означает, что это деяние лежит за пределами данного конкретного случая, следовательно, за пределами юридически значимой причиной связи.

Предметом настоящего спора является компенсация морального вреда за причинение нравственных страданий сестре погибшего Мельниченко В.М. - Козадаевой О.М.

К спорным отношениям применимы положения части 1 статьи151 Гражданского кодекса Российской Федерации, в соответствии с которыми моральный вред - это не только физические, но и нравственные страдания гражданина в связи с нарушением принадлежащих ему нематериальных благ, в данном случае - права на родственные и семейные связи.

Козадаева О.М. является сестрой Мельниченко В.М., что следует из имеющихся в материалах дела свидетельствами о рождении, вступлении в брак.

Заявленные исковые требования Козадаевой О.М. о компенсации морального вреда в связи с причинением вреда здоровью ее близкому родственнику брату - Мельниченко В.М. суд признаёт правомерными, поскольку Козадаевой О.М. причинены нравственные страдания в связи с нарушением принадлежащих ей нематериальных благ, права на родственные и семейные связи.

Гибель близкого человека сама по себе является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие родственников и членов семьи, а также неимущественное право на родственные и семейные связи, а в данном случае сестры, которая лишилась брата, являющегося для нее, исходя из содержания искового заявления, близким и любимым человеком. Подобная утрата, безусловно, является тяжелым событием в жизни, неоспоримо причинившим нравственные страдания. Утрата близкого человека ( родственника ) рассматривается в качестве наиболее сильного переживания, влекущего состояние субъективного стресса и эмоционального расстройства, препятствующего социальному функционированию и адаптации лица к новым жизненным

Исходя из вышеизложенного, поскольку близкие родственники во всех случая испытывают нравственные страдания, вызванные смертью потерпевшего, факт причинения им морального вреда предполагается и установлению подлежит лишь размер его компенсации.

При определении размера компенсации морального вреда подлежащего взысканию с ответчика, суд учитывает грубую неосторожность водителя Нугаева Ю.Я., который как следует из приговора указанного выше суда управляя автомобилем, не выбрал при движении скорость, обеспечивающую возможность постоянного контроля за движением управляемого транспортного средства, не учёл интенсивность движения, особенности и состояния своего транспортного средства, дорожные и метеорологические условия, и при выполнении обгона движущегося в попутном направлении автомобиля не убедился, что полоса движения, на которую он собирается выехать, свободна на достаточном для обгона расстоянии и в процессе обгона он не создает опасности для движения и помех другим участникам дорожного движения, зацепил автомобиль (государственный регистрационный знак ), который вынесло и развернуло на полосу встречного движения, что в дальнейшем привело к его столкновению с двигавшимся во встречном направлении автомобилем.

Кроме того, в ходе рассмотрения дела было установлено (следовало из показаний представителя истицы, свидетеля) что взаимоотношения между истицей и погибшим братом были очень близкими, т.к. до вступления Мельниченко В.М. в брак они проживали одной семьей с сестрой и матерью, а после вступления в брак, еженедельно, после работы, 2-3 раза, он продолжал приходить к истице и матери в гости, оказывал им материальную помощь, т.к. из семьи ушел отец; они встречали вместе с ним, а затем и с его женой все праздники, о чем в материалы дела представлены соответствующие фотографии, имели общих друзей и интересы, в связи с чем, суд полагает, что истица безусловно, страдает от отсутствия брата.

Учитывая приведённые правовые нормы, а также разъяснения, содержащиеся в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от ДД.ММ.ГГГГ № (с последующими изменениями) «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда », устанавливающих критерии, которыми в первую очередь должен руководствоваться суд при определении размера компенсации морального вреда, принимая во внимание значимость и невосполнимость утраты истицей брата, глубину, степень, продолжительность и характер перенесенных истицей страданий и переживаний, вызванных такой потерей, учитывая, что смерть является тяжким ударом, фактические обстоятельства дела при которых погиб брат истицы, степень родства между ними, степень вины ответчика Нугаева Н.Я., его семейное и материальное положение, руководствуясь принципами разумности и справедливости, считает необходимым определить компенсацию морального вреда, подлежащую взысканию с ответчика в пользу истца Козадаевой О.М. в размере 400 000 рублей. Данный размер компенсации морального вреда соответствует характеру и тяжести причиненных истцу ответчиком страданий, обстоятельствам их причинения, степени вины ответчика в совершенном деянии.

Довод Нугаева Ю.Я. о том, что Мельниченко В.М. в момент ДТП не был пристегнут ремнями безопасности, что также, по его мнению, могло повлиять на причину смерти последнего, суд отклоняет, поскольку как усматривается из названого приговора суда, именно действия Нугаева Ю.Я. привели к гибели брата истицы.

В ходе рассмотрения дела представитель истицы указывал, что в виду отсутствия у его доверителя юридического образования и стрессовой ситуации, она не обладала сведениями о возможности обращения в суд с подобным иском, полагая, что с данным иском может обратиться лишь жена и мать, которым была взыскана компенсация морального вреда. В связи с чем, суд отклоняет доводы представителя третьего лица Сорокина А.Б. о необходимости принятия во внимание значительного временного промежутка с момента смерти брата истицы и обращением в суд с данным иском.

Доводы указанного представителя третьего лица о том, что истица не находилась на иждивении погибшего подлежат отклонению, поскольку исковые требования не основаны на положениях ст. 1088 ГК Российской Федерации.
В соответствии со статьей 103 ГПК РФ издержки, понесенные судом в связи с рассмотрением дела, и государственная пошлина, от уплаты которых истец был освобожден, взыскиваются с ответчика, не освобожденного от уплаты государственной пошлины.

В силу ст.98 ГПК РФ с ответчика в пользу местного бюджета подлежит взысканию государственная пошлина в размере <данные изъяты> рублей, т.к. при подаче иска истец был освобожден от ее уплаты в соответствии со ст.333.36 НК РФ.

Руководствуясь ст.ст.194-198 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л :

Взыскать в пользу Козадаевой О. М. с Нугаева Ю. Я. компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты> рублей.

Во взыскании компенсации морального вреда в большем размере - Козадаевой О. М. отказать.

Взыскать с Нугаева Ю. Я. в доход местного бюджета государственную пошлину в размере <данные изъяты> руб.

Решение может быть обжаловано в Тамбовский областной суд через Тамбовский районный суд Тамбовской области в течение одного месяца с момента изготовления решения в окончательной форме.

Решение в окончательной форме изготовлено ДД.ММ.ГГГГ

Судья ФИО17