Судебный акт #1 (Решения) по делу № 2-4541/2018 ~ М-3483/2018 от 23.04.2018

Дело № 2-4541/2018

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

город Вологда                                                                                        04 декабря 2018 г.

Вологодский городской суд Вологодской области в составе судьи Юкиной Т.Л., с участием помощника прокурора города Вологды Оленевой А.Н., при секретаре Розовой А.С., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Спиричевой А.С. к Федеральному казенному учреждению здравоохранения «Медико-санитарная часть Министерства внутренних дел Российской Федерации по Вологодской области» о взыскании компенсации морального вреда,

установил:

Спиричева А.С. обратилась в суд к Федеральному казенному учреждению здравоохранения «Медико-санитарная часть Министерства внутренних дел Российской Федерации по Вологодской области» (далее ФКУЗ «МЧС МВД России по Вологодской области»), в обоснование которого указала, что она является дочерью ФИО1, который был застрахован по программе обязательного медицинского страхования, приписан к лечебному учреждению - ФКУЗ «МЧС МВД России по Вологодской области». При прохождении медицинского осмотра 09 июня 2014 г. ФИО1 прошёл флюорографическое исследование в ФКУЗ «МЧС МВД России по Вологодской области», <данные изъяты> выявлено не было. 16 июня 2016 г. ФИО1 прошёл флюорографическое исследование в ФКУЗ «МЧС МВД России по Вологодской области», у него было выявлено <данные изъяты>., после чего предложено пройти более информативное исследование, в результате которого поставлен диагноз: <данные изъяты> После установления диагноза ФИО1 проходил лечение в ФГУЗ «Клиническая больница № <данные изъяты>», где было проведено оперативное лечение – <данные изъяты>), поставлен диагноз: <данные изъяты>. ФИО1 проведено <данные изъяты>. Из медицинской карты № на имя ФИО1 ФГУЗ «Клиническая больница № <данные изъяты>» следует, что диагноз основной<данные изъяты>. Дата операции: 27 июня 2016 г. Операция:    <данные изъяты> При анализе <данные изъяты> от 2014 г. ограниченная тень той же области, диаметром около 2 см. После указаний лечащего врача ФГУЗ «Клиническая больница № <данные изъяты>» на наличие на рентгеновском снимке 2014 года фокуса до 2 см с ясными контурами ФИО1 обратился к судебно-медицинским экспертам для проведения исследования имеющихся медицинских документов. Согласно заключению специалиста № от 15 июня 2017 г. установлено, что на флюорограмме от 09 июня 2014 г. справа в проекции базальных сегментов над диафрагмой отмечается фокус до 2 см. с ясными контурами, однородный. Рентгенологическое заключение: <данные изъяты>. За период с 09 июня 2014 г. динамика - увеличение фокуса в размере. Указанное объёмное образование нижней доли <данные изъяты> можно было выявить ещё при проведении рентгенологического обследования 09 июня 2014 г., когда согласно консультации врача-рентгенолога на рентгенограммах чётко определялось наличие однородного фокуса диаметром до 2 см в диаметре с ясными контурами, которое в последующем значительно увеличилось в размерах (до № см). При своевременном выявлении данного заболевания (<данные изъяты>) с отсутствием осложнений в виде <данные изъяты> и его оперативном лечении прогноз в плане выздоровления мог быть более благоприятным (вплоть до полного клинического выздоровления). При указанных обстоятельствах имеет место несвоевременная диагностика <данные изъяты> заболевания, допущенная по вине врача - рентгенолога ФКУЗ «МСЧ МВД России по Вологодской области», который не увидел пятно на рентгенограмме, не направил ФИО1 на дополнительное обследование и консультацию к профильному специалисту (не назначено дополнительное обследование и консультация <данные изъяты>), что способствовало прогрессированию заболевания, ухудшению состояния его здоровья. В результате неправильной и несвоевременной диагностики было упущено время, которое имеет важное значение для эффективного лечения <данные изъяты> заболеваний. Это повлекло за собой прогрессирование заболевания, <данные изъяты>, ухудшение состояния здоровья. В результате продолжительного лечения ФИО1 скончался. Имеется дефект медицинской помощи, поскольку по результатам флюорографического и рентгенологического исследований не заподозрено образование в <данные изъяты> в 2014 году, в связи с этим не назначено дополнительное обследование с целью исключения или подтверждения <данные изъяты>. Узнав о наличии у него <данные изъяты> заболевания, ФИО1 переживал, что не принял ранее меры к лечению заболевания в связи с отсутствием информации о наличии и развитии заболевания. Истец является родной дочерью ФИО1, перенесла сильнейший стресс. Пока отец был жив, постоянно оказывала ему помощь, возила его на лечение и обследования в медицинские центры в Санкт-Петербург и Москвы. Постоянно осуществляла уход за ним. Все поездки за пределы Вологодской области, а также стоимость лечения, проживания и питания была вынуждена оплачивать за счёт собственных средств. После смерти отца ей самой понадобилась медицинская помощь, поскольку самостоятельно со стрессом справиться не смогла, проходила лечение в БУЗ ВО «Вологодская областная <данные изъяты>».

Просила взыскать с ФКУЗ «МСЧ МВД России по Вологодской области» в пользу Спиричевой А.С. компенсацию морального вреда, связанного с утратой родственника (отца - ФИО1), в размере 10 000 000 рублей и расходы на оплату услуг представителя в размере 30 000 рублей.

В судебном заседании истец Спиричева А.С. и её представитель по ордеру Николайчук К.Ю. исковые требования поддержали в полном объёме по основаниям, изложенным в исковом заявлении. Дополнительно просили взыскать с ответчика в пользу истца расходы на оплату экспертизы в размере 76 960 рублей и расходы по уплате государственной пошлины в размере 300 рублей.

Представитель истца представил дополнение к иску, в котором указал, что между выявленными дефектами оказания медицинской помощи ФИО1 и наступившим неблагоприятным (летальным) исходом имеется прямая причинно-следственная связь. Дефекты оказания медицинской помощи привели к задержке диагностики и лечения <данные изъяты>, что снизило эффективность последующих лечебных мероприятий. В наступивших для здоровья ФИО1 негативных последствиях имеется вина ответчика.

Истец пояснила, что с 2006 г. в связи со вступлением в брак проживала отдельно от отца, но осуществляла за ним уход, делала ему массажи, сопровождала его в больнице. Часто приходила к отцу, после обнаружения <данные изъяты> находилась у родителей дома постоянно. Уход за отцом также осуществляли мать истца, иногда брат. Второй брат приходил к отцу уже перед смертью. С сентября 2017 г. до момента смерти отца Спиричева А.С. находилась с ним ежедневно по 5-8 часов. Ночью за отцом ухаживал брат. После смерти отца находилась на дневном стационаре <данные изъяты>, поскольку у неё <данные изъяты>. В феврале 2018 г. в магазине Спиричевой А.С. стало плохо, ей вызвали скорую медицинскую помощь. До сентября 2018 г. Спиричева А.С. принимала успокоительные, назначенные в <данные изъяты>

В судебном заседании представители ответчика ФКУЗ «МСЧ МВД России по Вологодской области» по доверенностям Овчинникова С.С. и Смирнов В.С. исковые требования не признали по основаниям, изложенным в возражениях и дополнениях к ним, в которых указано, что флюорографическое исследование 09 июня 2014 г. было проведено на надлежащем уровне (имеется лицензия, исследование проводил врач, имеющий сертификат специалиста, 40 лет стажа по специальности, высшую квалификационную категорию, протокол исследования соблюдён). Не постановка заключения «<данные изъяты>» обусловлена имевшимися объективными сложностями рентгенологического исследования, наличием фоновых патологических изменений в <данные изъяты> пациента и неясностью результата. Образование было диагностировано 16 июня 2016 г. 17 июня 2016 г. ФИО1 была проведена компьютерная томография органов <данные изъяты> не обнаружены. Впервые <данные изъяты> обнаружены согласно данным компьютерной томографии от 26 сентября 2016 г. и 23 декабря 2016 г. Что спровоцировало их рост, определить невозможно. Невозможно утверждать, что при выявлении образования на более ранних стадиях пациент мог быть гарантированно излечен. Доказательств, подтверждающих наличие причинно-следственной связи между несвоевременной диагностикой (прохождением флюорографического исследования в 2014 году) и смертью ФИО1, истцом не представлено. Смерть наступила в результате основного заболевания. Закон РФ «О защите прав потребителей» к правоотношениям сторон не применим, поскольку непосредственно истцу услуга не оказывалась, а ФИО1 услуги оказаны за счёт средств федерального бюджета. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. Истцом документально не подтверждены факт совместного проживания и ведения общего хозяйства с ФИО1, и факт обращения за медицинской и психологической помощью в медицинские организации в результате нравственных страданий, связанных со смертью отца. Наличие косвенной, опосредованной либо случайной связи между противоправным поведением и вредом означает, что данное поведение лежит за пределами конкретного случая, то есть за пределами юридически значимой причинной связи. Расходы на оплату услуг представителя завышены. Представитель ответчика по доверенности Овчинникова С.С. пояснила, что размер компенсации морального вреда завышен. Просила в удовлетворении иска отказать в полном объёме.

В судебном заседании представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, Российской Федерации в лице МВД России по доверенности Меркулов В.А. поддержал позицию ответчика.

Выслушав объяснения истца, её представителя, представителей ответчика и представителя третьего лица, допросив специалиста, выслушав заключение помощника прокурора города Вологды Оленевой А.Н., полагавшей требования о компенсации морального вреда подлежащими частичному удовлетворению, размер компенсации оставившей на усмотрение суда, исследовав материалы дела и оценив собранные по нему доказательства, суд пришёл к следующему.

Пунктами 2 и 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» предусмотрено, что медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причинённый жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объёме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации.

Согласно пункту 21 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

На основании пункта 1 статьи 1068 Гражданского кодекса Российской Федерации юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причинённый его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Применительно к правилам, предусмотренным настоящей главой, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

Основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными настоящей главой и статьёй 151 настоящего Кодекса (пункт 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации).

В соответствии со статьёй 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинён моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинён вред.

Согласно статье 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме (пункт 1). Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причинённых потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учётом фактических обстоятельств, при которых был причинён моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2).

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в пункте 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 1994 г. № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда», под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причинённые действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

Согласно разъяснениям, содержащимся в пункте 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26 января 2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», учитывая, что причинение вреда жизни или здоровью гражданина умаляет его личные нематериальные блага, влечёт физические или нравственные страдания, потерпевший, наряду с возмещением причинённого ему имущественного вреда, имеет право на компенсацию морального вреда при условии наличия вины причинителя вреда. Независимо от вины причинителя вреда осуществляется компенсация морального вреда, если вред жизни или здоровью гражданина причинён источником повышенной опасности (статья 1100 ГК РФ).

При этом суду следует иметь в виду, что, поскольку потерпевший в связи с причинением вреда его здоровью во всех случаях испытывает физические или нравственные страдания, факт причинения ему морального вреда предполагается. Установлению в данном случае подлежит лишь размер компенсации морального вреда.

Вместе с тем при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда суду с учётом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинён вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Согласно пунктам 2.1 – 2.3 должностной инструкции, утверждённой начальником МСЧ УВД по Вологодской области 28 ноября 2008 г., начальник рентгенологического кабинета – врач-рентгенолог обязан обеспечить квалифицированную диагностическую медицинскую помощь прикреплённому пациенту, консультацию в необходимых случаях больных с начальником поликлиники и врачами других специальностей, качественное проведение рентгенологических исследований с использованием всех доступных методик.

Судом установлено и подтверждается материалами дела, что 09 июня 2014 г. ФИО1 прошёл флюорографическое исследование в ФКУЗ «МЧС МВД России по Вологодской области», <данные изъяты> выявлено не было.

16 июня 2016 г. ФИО1 прошёл флюорографическое исследование в ФКУЗ «МЧС МВД России по Вологодской области», по результатам которого у него было выявлено образование.

17 июня 2016 г. при проведении компьютерной томографии <данные изъяты> пространства в БУЗ ВО «Больница №1» установлен <данные изъяты>, каких-либо осложнений данного заболевания в виде <данные изъяты> не обнаружено.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 умер, что подтверждается свидетельством о смерти II-ОД № от ДД.ММ.ГГГГ

Спиричева А.С. является дочерью ФИО1, что подтверждается свидетельством о рождении II-ОД № от ДД.ММ.ГГГГ и свидетельством о заключении брака I-ОД № от ДД.ММ.ГГГГ

Из содержания протокола патолого-анатомического вскрытия от 13 ноября 2017 г. № 589 следует, что по результатам патологоанатомического исследования у ФИО1 подтвердилось основное заболевание – <данные изъяты> от 27 июня 2016 г. (по клиническим данным) с <данные изъяты> Осложнением основного заболевания указаны <данные изъяты>). Дефектов оказания медицинской помощи не выявлено. Причиной смерти является <данные изъяты>

Согласно представленному истцом заключению специалистов ФИО2 и ФИО3 № от 15 июня 2017 г. указанное объёмное <данные изъяты> можно было выявить при проведении рентгенологического обследования 09 июня 2014 г., когда согласно консультации врача-рентгенолога на рентгенограммах чётко определялось наличие однородного фокуса диаметром до 2 см в диаметре с ясными контурами, которое в последующем значительно увеличилось в размерах (до 6 см). При своевременном выявлении данного заболевания (<данные изъяты>) с отсутствием осложнений в <данные изъяты> и его оперативном лечении прогноз в плане выздоровления мог быть более благоприятным (вплоть до полного клинического выздоровления). В судебном заседании специалист ФИО2 поддержал своё заключение.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы № от 26 октября 2018 г., выполненной индивидуальным предпринимателем ФИО4, на представленной цифровой флюорограмме в прямой проекции от 9 июня 2014 г. в <данные изъяты> (в <данные изъяты>) <данные изъяты>. На остальном протяжении <данные изъяты> не изменён. Правый корень не расширен, уплотнен. Паракостально на уровне переднего отрезка <данные изъяты>. Таким образом, на рентгеновском снимке от 9 июня 2014 г. определяется <данные изъяты> лёгкого. Патологические изменения <данные изъяты> могут свидетельствовать о перенесённом в прошлом воспалительном процессе (согласно данным медицинской документации у ФИО1 в 2006 году диагностирована <данные изъяты>).

На представленной цифровой флюорограмме в прямой проекции от 16 июня 2016 г. в сравнении с предыдущим рентгенологическим исследованием от 9 июня 2014 г. определяется отрицательная динамика. Образование в нижней доле <данные изъяты> увеличилось в размерах: фронтальный до 30 мм, вертикальный до 34 мм (размер может быть не истинным). Контуры его чёткие, неровные. Верхние и средние <данные изъяты> изменения без существенной динамики. Правый контур <данные изъяты>?

<данные изъяты>. Указанные свойства определяются при морфологическом (гистологическом исследовании). В 2014 году гистологическое исследование не проводилось. По данным рентгенологического исследования на снимках от 2014 и 2016 г.г. определяется одно и то же образование, увеличившееся в динамике. В 2016 году при гистологическом исследовании операционного материала (операция проведена в ФГБУЗ КБ № <данные изъяты> (г. Санкт-Петербург) выявлены <данные изъяты>. Таким образом, следует считать, что и в 2014 году на рентгенограмме в <данные изъяты>.

В представленной амбулаторной карте поликлиники УМВД № имеется карта флюорографического обследования, записи в которой свидетельствуют, что 16 июня 2016 г. ФИО1 проведена флюорография, по результату которой в нижней доле <данные изъяты>, <данные изъяты>, в связи с чем рекомендовано проведение консультации в <данные изъяты>.

Из медицинской карты стационарного больного № ФГБУЗ КБ № <данные изъяты> (г. Санкт-Петербург) следует, что ФИО1 с 27 июня 2016 г. по 08 июля 2016 г. находился на лечении в связи с <данные изъяты> 27 июня 2018 г. проведена операция «<данные изъяты>», в ходе которой для проведения гистологического исследования направлены <данные изъяты>. Из протокола патологогистологического исследования от 01 июля 2016 г. следует, что в операционном материале выявлен <данные изъяты>

Так как диагноз любого <данные изъяты> заболевания считается установленным только после <данные изъяты>, то датой установления диагноза «<данные изъяты> ФИО1 следует считать 01 июля 2016 г., когда было проведено гистологическое исследование препаратов, удалённых в ходе оперативного вмешательства.

Метастаз в левый надпочечник впервые выявлен 26 сентября 2016 г. при компьютерно-томографическом исследовании (КТ) органов грудной клетки, брюшной полости и забрюшинного пространства (исследование проведено в БУЗ ВО «Больница №1») и подтверждено при последующих контрольных КТ - исследованиях. Множественные <данные изъяты> выявлены 22 декабря 2016 г. при MPT-исследовании головного мозга (исследование проведено в ФКУЗ МСЧ МВД России по Вологодской области»). <данные изъяты> выявлены при КТ - исследовании 26 июня 2017 г. (исследование проведено в БУЗ ВО «Больница №1»). <данные изъяты> выявлены при КТ - исследовании 25 августа 2017 г. (исследование проведено в БУЗ ВО «Больница №1»).

Диагноз <данные изъяты>» установлен в июле 2016 года. <данные изъяты>, что относится к случаям ранней диагностики (I - II стадии). В этом понимании <данные изъяты> у ФИО1 был установлен своевременно.

Более раннее выявление <данные изъяты> было бы возможно в случае диагностики очагового образования в <данные изъяты> при флюорографическом исследовании в 2014 году и проведении дополнительного обследования. Так как данное образование рентгенологом МСЧ выявлено не было, у лечащего врача МСЧ не имелось оснований проводить углублённое обследование. Таким образом, ответчиком ФКУЗ «МСЧ МВД России по Вологодской области» не реализована возможность более ранней (на 2 года раньше) диагностики <данные изъяты> у ФИО1

Вероятность развития <данные изъяты> у пациента ФИО1 при выявлении у него <данные изъяты> в 2014 году была ниже, чем при выявлении <данные изъяты> в 2016 году. Однако нельзя утверждать, что при более раннем выявлении <данные изъяты> не произошло бы. Несомненно, что за период с 2014 года по 2016 год произошла <данные изъяты>, о чём свидетельствует увеличение её размеров на представленных цифровых флюорограммах за указанные годы.

Все очаги в лёгких следует считать потенциально злокачественными до тех пор, пока не будет доказана их доброкачественность. Следуя клиническим рекомендациям, при обнаружении <данные изъяты> необходимо провести следующее дообследование: анализ изменений, выявленных на предыдущих флюорограммах, КТ органов грудной клетки и брюшной полости с контрастированием, УЗИ лимфатических узлов шеи и надключичных лимфоузлов, <данные изъяты>, консультацию <данные изъяты>. В 2014 году <данные изъяты> у ФИО1 не было описано врачом-рентгенологом поликлиники МСЧ УМВД, поэтому не было установлено оснований для проведения указанного объёма обследования.

В 2016 году в установленные сроки в день выявления (16 июня 2016 г.) очагового образования в лёгком на флюорограмме пациент был направлен на консультацию к врачу-онкологу БУЗ ВО Больница №1» с диагнозом <данные изъяты>». 16 июня 2016 г. ФИО1 осмотрен врачом-онкологом диспансера, назначено обследование (компьютерная томография органов грудной полости. УЗИ органов брюшной полости) и контрольный осмотр на 17 июня 2016 г. С результатами обследования ФИО1 на приём в онкологический диспансер не явился, а самостоятельно обратился в ФГБУЗ КБ № <данные изъяты> ФМБА России, где и получал лечение.

Таким образом, на этапе оказания первичной врачебной медико-санитарной помощи в поликлинике ФКУЗ «МСЧ МВД РФ по Вологодской области» не диагностировано <данные изъяты> при проведении флюорографического исследования 09 июня 2014 г., что судебно-медицинской экспертной комиссией расценивается как дефект оказания медицинской помощи.

При оказании первичной специализированной врачебной медико-санитарной помощи в поликлинике БУЗ ВО «Больница №1» медицинская помощь организована согласно Порядку оказания медицинской помощи населению по профилю «<данные изъяты>».

Согласно «Порядку оказания медицинской помощи населению по профилю <данные изъяты>» в медицинской организации, оказывающей медицинскую помощь больным с <данные изъяты> заболеваниями, тактика медицинского обследования и лечения устанавливается консилиумом врачей<данные изъяты> (специалистов по хирургическому и лекарственному методам лечения) и врачей-<данные изъяты>, с привлечением при необходимости других врачей-специалистов. Решение консилиума врачей оформляется протоколом, подписывается участниками консилиума врачей и вносится в медицинскую документацию больного.

Основным учреждением, оказывающим специализированную онкологическую помощь на территории Вологодской области, является БУЗ ВО «Больница №1», однако, пациент самостоятельно выбрал для прохождения лечения другую организацию, соответственно, консилиум должен быть проведён в ФГБУЗ КБ № <данные изъяты> ФМБА России. Анализ представленной медицинской карты стационарного больного № ФГБУЗ КБ № <данные изъяты> свидетельствует, что консилиум проведён не был, план обследования и лечения не составлен. Лечение проводилось по стандарту хирургического эндоскопического лечения согласно «Стандарту медицинской помощи при злокачественных новообразованиях лёгкого I-II стадии (хирургическое эндоскопическое лечение)». Пациенту выполнено оперативное лечение в объёме <данные изъяты>. Согласно данному стандарту 50% пациентов необходимо проведение иммуногистохимического анализа, 15% - магнитно-резонансная томография (МРТ) головного мозга с контрастированием. Данные исследования не проведены, хотя у пациента выявлен прогностически неблагоприятный <данные изъяты> - <данные изъяты>

При выписке из стационара ФГБУЗ КБ № <данные изъяты> 08 июля 2016 г. пациенту было рекомендовано наблюдение у <данные изъяты> по месту жительства, контрольный осмотр через 10 дней, решение вопроса о проведении полихимиотерапии. При этом рекомендация о проведении полихимиотерапии прописана лишь в консультативном заключении <данные изъяты> отделения, находящемся непосредственно в медицинской карте № стационарного больного, она отсутствует в общей выписке, которая выдавалась пациенту, и соответственно отсутствует в представленных амбулаторных картах поликлиники МСЧ УМВД и Вологодского областного <данные изъяты>. На приём к онкологу БУЗ ВО «Больница №1» ФИО1 явился только 30 августа 2016г. через 9 недель после оперативного вмешательства, когда сроки начала <данные изъяты> были пропущены.

Согласно клиническим рекомендациям после радикальных операций, начиная с <данные изъяты>, показано проведение <данные изъяты>, которая улучшает безрецидивную и общую 5-летнюю выживаемость. <данные изъяты> начинают не позднее 8 недель после операции при восстановлении пациента.

26 сентября 2016 г. при проведении компьютерной томографии (КТ) в БУЗ ВО Больница №1» выявлен метастаз в надпочечник, кроме того, согласно записям в индивидуальной карте амбулаторного больного № ООО Больница №2 с октября 2016 г. ФИО1 беспокоили жалобы на <данные изъяты> То есть, в октябре у ФИО1 имелись признаки прогрессирования заболевания, что требовало начала лечебных курсов <данные изъяты> 03 октября 2016 г. в дневниковой записи врача-<данные изъяты> БУЗ ВО «Больница №1» имеется запись «от госпитализации отказался», при этом цель госпитализации не указана, письменной формы отказа с подписями пациента и медицинского работника в медицинской карте не имеется.

В ноябре 2016 г. пациент направлен (самостоятельно обратился?) для оперативного лечения по поводу <данные изъяты>, то есть при наличии <данные изъяты> специализированное лечение откладывалось на неопределённый срок. 22-23 декабря 2016 г. при КТ и МРТ обследовании подтверждён <данные изъяты>

Пациент выбрал для дальнейшего лечения ООО Больница №2. Согласно представленной медицинской карте стационарного больного № данной медицинской организации ФИО1 в период с 26 декабря 2016 г. по 12 января 2017 г. проведён курс комбинированной <данные изъяты>, курс <данные изъяты> При осмотрах врачом- <данные изъяты> рекомендовано решение вопроса о проведении <данные изъяты> не имеется. Таким образом, вопрос о проведении <данные изъяты> не рассматривался. Пересмотр гистологических препаратов от 01 июля 2016 г. и иммуногистологическое исследование также не проводились, следовательно, невозможно было проведение таргетной, иммунотерапии.

При наличии множественных <данные изъяты> необходимо проведение системной лекарственной терапии. Лучевая терапия, так же как и хирургическое лечение, являются методами, воздействующими на отдельно взятый очаг поражения, но не оказывают системного воздействия, поэтому при генерализации процесса не препятствуют образованию новых <данные изъяты>. Непроведение у данного пациента <данные изъяты> ухудшило прогноз течения заболевания и не препятствовало генерализации процесса. Причину непроведения ФИО1 системной лекарственной терапии определить невозможно из-за проведения лечения в различных медицинских организациях и отсутствия данной информации в представленной медицинской документации и материалах дела.

Лечение пациентов с <данные изъяты> заболеваниями представляет собой комплексное, последовательное лечение, при этом тактика медицинского обследования и лечения устанавливается консилиумом врачей-<данные изъяты>, с привлечением при необходимости других врачей-специалистов. Как свидетельствует представленная медицинская документация ФИО1, судя по всему, самостоятельно выбирал медицинские организации для оказания ему медицинской помощи, причём, обращался за конкретным видом помощи (в частности - <данные изъяты> в ООО Больница №2), что не соответствовало вышеназванным принципам лечения <данные изъяты> заболевания и нарушало преемственность в лечении между медицинскими организациями. Однако судебно-медицинская экспертная комиссия считает, что специалисты обязаны были обратить внимание пациента на необходимость именно комплексного лечения.

Согласно данным протокола патолого-анатомического вскрытия № от ДД.ММ.ГГГГ смерть ФИО1 наступила в БУЗ ВО «Вологодская городская больница №». На основании вскрытия, проведения гистологического исследования, с учётом клинических данных установлен следующий основной <данные изъяты> от 27 июня 2016 г. (по клиническим данным) с множественными <данные изъяты>

В рамках проведения настоящей экспертизы выполнено исследование представленных гистологических препаратов от трупа ФИО1 (заключения эксперта № от 23 августа 2018 г. – 27 августа 2018 г.), при этом основными патологическими изменениями в них являются <данные изъяты>

Таким образом, следует считать, что причиной наступления смерти ФИО1 явилось прогрессирование (генерализация) низкодифференцированного <данные изъяты>. <данные изъяты>, которая определяется на представленной к экспертизе цифровой флюорограмме в прямой проекции от 09 июня 2014 г. Между прогрессией, определяемой на флюорограмме от 09 июня 2014 г. <данные изъяты> и наступлением смерти ФИО1 имеется прямая причинно-следственная связь.

Между дефектом оказания медицинской помощи, допущенным в поликлинике ФКУЗ «МСЧ МВД Российской Федерации по Вологодской области», в виде не диагностированной <данные изъяты> при проведении флюорографического исследования 09 июня 2014 г. и наступлением смерти ФИО1 причинно-следственная связь имеется, однако, судебно-медицинская экспертная комиссия не расценивает данную причинно-следственную связь, как прямую, поскольку в прогрессии и генерализации опухолевого процесса существенное значение имели несколько факторов: локализация и неблагоприятный тип <данные изъяты>; непроведение полихимиотерапевтического лечения (по неизвестной причине); неверная тактика пациента, заключавшаяся в самостоятельном выборе медицинских организаций, что несомненно нарушило преемственность в оказании медицинской помощи; недостатки в оказании медицинской помощи в ФГБУЗ КБ № им. <данные изъяты>, ООО Больница №2, БУЗ ВО «Больница №1», указанные выше.

Согласно федеральным Методическим рекомендациям «Порядок проведения судебно-медицинской экспертизы и установления причинно-следственных связей по факту неоказания или ненадлежащего оказания медицинской помощи» при отсутствии прямой причинной связи между дефектом оказания медицинской помощи и наступившим неблагоприятным исходом степень тяжести вреда, причинённого здоровью человека не устанавливается.

Суд не усматривает оснований ставить под сомнение достоверность заключения судебной экспертизы. Экспертиза проведена в соответствии с требованиями действующего законодательства, нарушений при проведении экспертизы допущено не было. Каких-либо достоверных сведений, вызывающих сомнения в объективности анализа и оценки результата исследования, достоверности и правильности выводов экспертов, а также в компетентности экспертов, суду представлено не было. Заключение основано на всестороннем и полном исследовании медицинской документации, выводы заключения последовательны, не противоречивы, неоднозначного толкования не допускают, достоверность указанного заключения сторонами в установленном порядке не опровергнута.

Таким образом, заключением судебной экспертизы установлена непрямая (косвенная) причинно-следственная связь между дефектами оказания медицинской помощи и наступлением смерти ФИО1

Материалами дела подтверждается факт тесных родственных отношений умершего с дочерью Спиричевой А.С., истец систематически сопровождала отца на лечение и обследование, что подтверждается проездными документами, поэтому суд приходит к выводу, что смертью отца истцу как близкому родственнику, причинён моральный вред, выразившийся в нравственных страданиях, связанных с невосполнимой утратой - потерей отца.

При определении размера компенсации учитывает фактические обстоятельства, при которых был причинён моральный вред, косвенную форму вины работника ответчика, которым на этапе оказания первичной врачебной медико-санитарной помощи в поликлинике ФКУЗ «МСЧ МВД РФ по Вологодской области» не диагностировано <данные изъяты> при проведении флюорографического исследования 09 июня 2014 г., характер и объём причинённых Спиричевой А.С. физических и нравственных страданий, степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинён вред. Суд также принимает во внимание, что в прогрессии и генерализации <данные изъяты> процесса существенное значение имели несколько факторов: локализация и неблагоприятный тип <данные изъяты>; непроведение полихимиотерапевтического лечения (по неизвестной причине); неверная тактика пациента, заключавшаяся в самостоятельном выборе медицинских организаций, что нарушило преемственность в оказании медицинской помощи; недостатки в оказании медицинской помощи в ФГБУЗ КБ № им. <данные изъяты>, ООО Больница №2, БУЗ ВО «Больница №1».

Суд также принимает во внимание, что доказательств обращения в лечебные учреждения в связи с ухудшением состояния здоровья, вызванным именно переживанием в связи со смертью отца, истцом не представлено. Выписка из медицинской карты стационарного больного № от 26 февраля 2018 г., сведения о вызове скорой медицинской помощи 11 февраля 2018 г. не позволяют бесспорно установить, что имеющиеся у истца заболевания и необходимость получения ею медицинской помощи явились прямым следствием бездействия ответчика.

С учётом указанных обстоятельств, исходя из требований разумности и справедливости, суд определяет размер компенсации морального вреда, подлежащей возмещению Спиричевой А.С., в сумме 200 000 рублей. Указанный размер компенсации морального вреда соответствует требованию справедливости и разумности, степени вины причинителя вреда, характеру нравственных страданий истцу, адекватен степени и тяжести перенесённых истцом нравственных страданий и способен в полной мере компенсировать причинённый истцу виновным бездействием ответчика моральный вред, что позволит обеспечить соблюдение балансов интересов обеих сторон.

Истец не лишена права на обращение в суд с требованиями к ФГБУЗ КБ № им. <данные изъяты>, ООО Больница №2, БУЗ ВО «Больница №1», недостатки в оказании медицинской помощи которыми были установлены заключением судебной экспертизы.

Отклоняя доводы ответчика, суд полагает, что отсутствие именно прямой причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и смертью ФИО1 не может являться основанием для отказа в иске. Из материалов дела усматривается, что между дефектами оказания медицинской помощи и наступлением смерти ФИО1 имелась причинно-следственная связь непрямого характера, что является достаточным основанием для вывода о наличии дефекта оказания медицинской помощи.

Пунктом 3 статьи 123.21 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что учреждение отвечает по своим обязательствам находящимися в его распоряжении денежными средствами, а в случаях, установленных законом, также иным имуществом. При недостаточности указанных денежных средств или имущества субсидиарную ответственность по обязательствам учреждения в случаях, предусмотренных пунктами 4 - 6 статьи 123.22 и пунктом 2 статьи 123.23 настоящего Кодекса, несёт собственник соответствующего имущества.

В пункте 4 статьи 123.22 Гражданского кодекса Российской Федерации указано, что казенное учреждение отвечает по своим обязательствам находящимися в его распоряжении денежными средствами. При недостаточности денежных средств субсидиарную ответственность по обязательствам казенного учреждения несёт собственник его имущества.

На основании пункта 1 статьи 399 Гражданского кодекса Российской Федерации до предъявления требований к лицу, которое в соответствии с законом, иными правовыми актами или условиями обязательства несёт ответственность дополнительно к ответственности другого лица, являющегося основным должником (субсидиарную ответственность), кредитор должен предъявить требование к основному должнику. Если основной должник отказался удовлетворить требование кредитора или кредитор не получил от него в разумный срок ответ на предъявленное требование, это требование может быть предъявлено лицу, несущему субсидиарную ответственность.

В соответствии с пунктами 4-7 устава ФКУЗ «МСЧ МВД России по Вологодской области» учредителем учреждения является Российская Федерации, собственником имущества учреждения является Российская Федерация. Функции и полномочия учредителя учреждения осуществляет Министерство внутренних дел Российской Федерации. Функции и полномочия собственника имущества учреждения осуществляют МВД России и иные органы исполнительной власти в соответствии с законодательством Российской Федерации.

При рассмотрении данного дела истцом требования о привлечении к субсидиарной ответственности собственника имущества учреждения не заявлялись. Вместе с тем, в случае неисполнения решения суда учреждением ввиду недостаточности у последнего денежных средств, вопрос о привлечении собственника имущества учреждения к субсидиарной ответственности может быть разрешён в порядке отдельного искового производства.

В связи с рассмотрением данного дела истец понесла расходы на оплату государственной пошлины в размере 300 рублей, что подтверждается чек-ордером от 14 марта 2018 г., расходы на оплату услуг представителя в суде первой инстанции в размере 30 000 рублей, что подтверждается квитанцией серии АВ № от 15 марта 2018 г., расходы на оплату судебной экспертизы в размере 76 960 рублей, что подтверждается копией счёта на оплату от 07 августа 2018 г. № и платёжным поручением от 22 августа 2018 г. №.

Принимая во внимание категорию настоящего спора, уровень его сложности, а также затраченное время на его рассмотрение, совокупность представленных сторонами в подтверждение своей правовой позиции документов и фактические результаты рассмотрения заявленных требований, количество и продолжительность судебных заседаний, в которых участвовал представитель истца в суде первой инстанции, исходя из разумности размера подлежащих отнесению на счёт ответчика судебных расходов, суд приходит к выводу, что разумными пределами расходов на оплату услуг представителя по данному делу являются расходы в сумме 12 000 рублей.

На основании статей 98, 100 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с ответчика в пользу истца подлежат взысканию судебные расходы на оплату услуг представителя в размере 12 000 рублей, расходы на оплату экспертизы в размере 76 960 рублей и расходы по уплате государственной пошлины в размере 300 рублей.

В остальной части оснований для удовлетворения иска не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 194 – 199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

решил:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ «░░░░░░-░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░» ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░ 200 000 ░░░░░░, ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 12 000 ░░░░░░, ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 76 960 ░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 300 ░░░░░░.

░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░.

░░░░░                                                                                                                ░.░. ░░░░░

░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ 07 ░░░░░░░ 2018 ░.