Судебный акт #1 (Приговор) по делу № 1-402/2016 от 01.09.2016

Уголовное дело № 1-402/2016 г.

П Р И Г О В О Р

Именем Российской Федерации

город Свободный                                      29 ноября 2016 года

Свободненский городской суд Амурской области в составе:

председательствующего судьи Половинко А.В.,

при секретаре судебного заседания Кучабской В.В.,

с участием государственного обвинителя – прокурора Свободненского района Волошина К.Ф.,

потерпевшего ФИО7,

представителя потерпевшего ФИО7 – адвоката Кузнецовой В.А., представившей удостоверение -- от -- и ордер -- от --,

потерпевшей Г.,

представителя потерпевшей Г. – адвоката Бежнарёва С.Д., представившего удостоверение -- от -- и ордер -- от --,

подсудимого К.,

защитника – адвоката Нечитайло Л.А., представившей удостоверение -- от -- и ордер -- от --,

защитника – адвоката Дегтяревой Т.М., представившей удостоверение -- от -- и ордер -- от --,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении:

К., -- года рождения, уроженца с/з «--» --, гражданина РФ, имеющего среднее специальное образование, состоящего в зарегистрированном браке, имеющего на иждивении одного малолетнего ребенка, одного несовершеннолетнего ребенка и двух совершеннолетних нетрудоспособных лиц (дочь инвалид 2 группы и престарелого родителя), работающего оператором очистных сооружений в ООО «-- --», инвалида третьей группы, зарегистрированного по адресу: --, и проживающего по адресу: --, судимости не имеющего,

содержащегося под домашнем арестом с --,

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ,

установил:

К. совершил умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, с применением предмета, используемого в качестве оружия, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.

Преступление совершено им в -- при следующих обстоятельствах.

--, в течение дня, К. A.M. распивал спиртные напитки в сарае на дачном участке, расположенном между домами -- и -- по -- совместно с С., около 19 часов к ним присоединилась А.

--, в период времени с 20 часов 00 минут до 21 часов 06 минут в сарай на дачном участке, расположенном между домами -- и -- по --, пришли Г. и В., с которым у         К. A.M. произошла словесная ссора, входе которой В. нанёс один удар кулаком правой руки в область головы К. A.M., от которого последний упал на диван рядом с кухонным столом. В связи с этим у К. A.M. возникли личные неприязненные отношения к      В. и он решил причинить ему тяжкий вред здоровью, опасный для жизни.

--, в период времени с 20 часов 00 минут до 21 часов 06 минут, К. A.M., находясь в сарае на дачном участке, расположенном между домами -- и -- по --, испытывая личную неприязнь к В., вызнанную тем, что В. нанёс удар кулаком руки в область головы К. A.M., следуя внезапно возникшему умыслу, направленному на причинение тяжкого вреда здоровью       В., умышленно, осознавая общественную опасность своих действий, предвидя неизбежность, в результате нанесения удара ножом в область жизненно важных органов человека - в живот В., наступления общественно - опасных последствий в виде причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни В. и желая этого, не имея умысла на причинение смерти последнего, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности, мог и должен был предвидеть от своих действий наступление смерти В., взял со стола кухонный нож, который решил использовать в качестве оружия, поднялся с дивана на ноги и нанес им, со значительной силой приложения, один удар клинком ножа в область брюшной полости В., причинив последнему колото-резанную рану живота, проникающую в брюшную полость со сквозным повреждением тонкого кишечника и брыжейки тонкой кишки, которая осложнилась развитием перитонита. Данное повреждение квалифицируется как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни и как повлекшее смерть.

В результате умышленных действий К. A.M. смерть      В. наступила -- в 13 часов 40 минут в ГБУЗ АО «Свободненская больница», расположенной по адресу: -- от колото-резанной раны живота, проникающей в брюшную полость со сквозным повреждением тонкого кишечника и брыжейки тонкой кишки, которая осложнилась развитием перитонита.

Допрошенный в судебном заседании подсудимый К. свою вину в предъявленном обвинении признал частично, пояснив, что он действительно нанес удар ножом в живот В., однако сделал это в целях самообороны и не желал причинять В. тяжкий вред здоровью и смерть.

Суду показал, что с В. он знаком около 15 лет, они жили в одной деревне, конфликтов у них не было, были друзьями. -- он находился в сарае на своем дачном участке по --, отдыхал, выпивал. Около 19 часов зашел М., стал себя дерзко и нагло вести, на что он просил его уйти. М. ушел. Через 30 минут М. вернулся и он опять сказал ему уходить. Примерно через 30 минут М. пришел с Г.. В сарае уже находилась ФИО31, она пришла в 18 часов 30 минут. До этого в сарае был также С., но потом он ушел. Когда Г. и М. заскочили в сарай, стали на него орать, встали над ним. М. и Г. были агрессивно настроены, угрожали, орали, что его положат.       М. был не доволен, что он его проводил домой. Он боялся, что его будут избивать, Г. стоял и орал на него, каких-то конкретных действий не предпринимал. В это время М. кулаком ударил его в область виска, от чего он упал на стол, в глазах помутнело. Когда он начал вставать, увидел, что М. пытается его ударить. Г. вроде бы придержал М.. На столе лежали сковорода, стакан, бутылка, нож, доска разделочная. Он на столе что-то нащупал, не понял что, что попалось под руку, привстал и отмахнулся в целях самообороны, чтобы отбиться от М.. Потом М. вышел, Г. следом за ним убежал. Что у него оказалось в руках и что случилось, он понял, когда уже М. и Г. ушли. Примерно через 10 минут пришел С. и он ему сказал, что ударил ножом М.. Нож он положил над дверью и ушел домой. Примерно через 15-20 минут приехали сотрудники полиции. Он не отрицает, что нанес М. ножевое ранение, считает, что он оборонялся. ФИО40 ничего не видела, так как ее уже не было.

Вина К. в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, подтверждается следующими доказательствами, исследованными в судебном заседании.

Показаниями подсудимого К., данными им в судебном заседании, в части, из которых следует, что с В. он знаком около 15 лет, они жили в одной деревне, конфликтов у них не было, были друзьями. -- он находился в сарае на своем дачном участке по --, отдыхал, выпивал. Около 19 часов зашел М., стал себя дерзко и нагло вести, на что он просил его уйти. М. ушел. Через 30 минут М. вернулся и он опять сказал ему уходить. Примерно через 30 минут М. пришел с Г.. В сарае уже находилась ФИО42, она пришла в 18 часов 30 минут. До этого в сарае был также С., но потом он ушел. Когда Г. и М. заскочили в сарай, М. кулаком ударил его в область виска, Г. придержал М., он схватил нож за рукоятку, лезвием вперед, привстал и махнул. Потом М. вышел, Г. следом за ним убежал. Примерно через 10 минут пришел С. и он ему сказал, что ударил ножом М.. Нож он положил над дверью и ушел домой. Примерно через 15-20 минут приехали сотрудники полиции. Он не отрицает, что нанес М. ножевое ранение.

В судебном заседании К. согласился продемонстрировать механизм нанесения удара ножом М., произведя правой рукой справой стороны мах по дуге по направлению спереди назад на уровне нахождения области живота человека.

На вопрос государственного обвинителя подсудимый К. показал, что Г. активных действий в отношении него не предпринимал, придерживал В.

Показаниями подозреваемого К. от --, данными им в ходе предварительного следствия, оглашенными в судебном заседании в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 276 УПК РФ (при наличии существенных противоречий между показаниями, данными подсудимым в ходе предварительного расследования и в суде), в части, из которых следует, что не далеко от его дома, имеется его дачный участок с постройками: гараж и сарай. Участок огорожен забором. --, около 12 часов, он позвонил своему знакомому - С., с которым договорились собраться на дачном участке и выпить спиртного. В 12 часов вместе с С. на маршрутке поехали в --, где вышли на остановке --. В магазине «--» купили три бутылки водки по 0,5 литра каждая. На маршрутке вернулись в --, время было 13 часов. Выложили спиртное у него в сарае на даче, после чего разошлись по домам. В 14 часов он сходил и растопил печь в сарае на даче. В 16 часов вместе с С., снова созвонились и пошли на дачу в сарай, где стали выпивать спиртное. Пили вдвоем.

В районе 19 часов в сарай пришел ранее знакомый В., с которым особо дружеских отношений не поддерживал. По внешнему виду В. было видно, что тот пьян, М. сам без спроса сел на диван за стол и стал наливать себе спиртное. Его возмутило поведение М. и он попросил М. выйти из сарая. Без каких-либо ссор и драк М. вышел из сарая. Около 19 часов 30 минут в сарай пришла А., которая встречается с С., она пришла побыть с С., поскольку он (К.) ее не знает. ФИО51 не выпивала. С. пошел к себе домой за сигаретами. Примерно через 15 минут в сарай снова зашёл М.. С. в это время не было, была только ФИО53. М. снова сел за стол и стал вести себя вызывающе. Он помог М. встать с дивана и стал его провожать к выходу, М. стал сопротивляться, но он сказал М., чтобы тот уходил, только в нецензурной форме, и за рукав выпроводив за дверь. С. так и не вернулся. Он и ФИО55 были вдвоем.

Около 20 часов 30 минут в сарай снова зашел М. вместе с Г., который начал разговор о том, что он, якобы, отзывался нелестно о Г., что об этом сказал М.. Он не понял о чем говорит г., поскольку такого не было. Он в это время сидел на диване и сказал Г., что сейчас все объяснит и что зря Г. верит М., поскольку такого не было. В это время, из-за спины Г., М. кулаком правой руки нанес ему (К.) удар в лицо в область правой височной части, от чего он почувствовал физическую боль и у него потемнело в глазах, он упал на диван в сторону стола. М. снова замахнулся, но его удержал Г. и встал между ними. Он в это время стал щупать по столу, хотел нащупать, что-нибудь, чтобы защититься и ударить М. в ответ. На столе лежал нож, была сковородка с ручкой, рюмки, столовые приборы и бутылка водки, также была закуска. Приподнявшись с дивана нанес М. один удар в тело, как ему показалась в область правого бока. Где в этот момент находился Г. не помнит. М. был одет в бушлат темно синего цвета, шапку вязанную, брюки черные и ботинки.

После того, как нанес удар в тело М., Г. вывел его из сарая и куда-то увез, а он (К.) увидел, что в руке находится нож, которым нарезали закуску, это был кухонный нож с полимерной ручкой голубого цвета с белыми вставками по краям ручки, клинок из метала белого цвета длиной около 10-12 см. ФИО65 в это время подскочила с кресла, находилась в помещении сарая, но что она делала конкретно, не помнит. После того, как Г. и М. ушли, он вышел из сарая, положил нож на крышу сарая, над входной дверью. После случившегося он и ФИО66 разошлись по домам.

Когда пришел домой, ничего супруге не рассказал, а около 22 часов приехали сотрудники полиции. Его и супругу опросили по поводу произошедшего, а также попросили проехать на дачный участок для проведения осмотра места происшествия. Он указал сотрудникам, где положил нож, после чего нож был изъят.

После отъезда сотрудников полиции, узнал, что В. госпитализирован в больницу. На следующий день от супруги узнал, что В. после осмотра врачами был отпущен домой, поскольку травма, причиненная им, была не серьезной, порезаны только кожа и жир, рана не проникающая.

-- от супруги узнал, что в ночь с 17 на -- М. был вновь госпитализирован в больницу, где выяснилось, что рана все-таки проникающая и повреждена кишка, что М. прооперировали. Около 16 часов от супруги узнал, что М. скончался в больнице. В настоящее время привлекать В. к уголовной ответственности за нанесенный удар ему по лицу не желает в связи с его смертью (том --, л.д. 32-35).

Показаниями обвиняемого К. от --, данными им в ходе предварительного следствия, оглашенными в судебном заседании в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 276 УПК РФ (при наличии существенных противоречий между показаниями, данными подсудимым в ходе предварительного расследования и в суде), в части, из которых следует, что он нанес удар в тело В. (том -- л.д. 59-61).

Показаниями обвиняемого К. от --, данными им в ходе предварительного следствия, оглашенными в судебном заседании в соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 276 УПК РФ (при наличии существенных противоречий между показаниями, данными подсудимым в ходе предварительного расследования и в суде), в части, из которых следует, что он нанес удар в тело В. (том -- л.д. 217-219).

Показаниями потерпевшего ФИО7, данными им в ходе предварительного расследования, оглашенными в судебном заседании с согласия сторон, в соответствии с ч. 1 ст. 281 УПК РФ, из которых следует, что В., -- года рождения, приходится ему сыном, однако -- скончался в ГБУЗ АО «Свободненская больница» от ножевого ранения в область брюшной полости.

--, в дневное время, вернулся домой с вахты, поскольку работает вахтовым методом на строительстве космодрома «Восточный». Дома была супруга и младший сын - В. В честь приезда, он и его семья выпили бутылку водки 0,5 литра. Около 19 часов В. собрался пойти прогуляться, он уговаривал никуда не ходить, но М. не послушал его и ушёл из дома. Около 20 часов он и супруга легли отдыхать, поскольку устали за день.

В 21 часов 10 минут, время знает точно, поскольку обратил внимание на часы, в квартиру кто-то зашел, дверь была не заперта. Он встал с постели и вышел в коридор, где увидел Г., который держал под руки его (М.) сына. Г. сразу же сказал, что К. A.M. ножом ткнул сына в живот. Он вызвал скорую помощь, стал оказывать помощь сыну, у которого была щелевидной формы рана в левом боку, он обработал рану перекисью водорода и зажал рану бинтом. Сын был одет в свой спортивный пуховик чёрного цвета, в брюки чёрного цвета, под пуховиком была футболка синего цвета с белыми вставками на плечах. Он потом осматривал пуховик и повреждений на нем не обнаружил, зато на футболке видел повреждение щелевидной формы.

Пока ждали скорую медицинскую помощь, сын не рассказывал об обстоятельствах получения ножевого ранения, просто просил попить. Г., который также ждал скорую, рассказывал, что около 20 часов 30 минут к нему пришел В. и пожаловался, что К. A.M. обматерил его и выгнал. Г. сказал, что сам предложил съездить к К. A.M. и выяснить, почему тот так поступил, потому что все общались мирно, без каких-либо ссор. Г. также рассказал, что вместе с В. приехали к К. на дачу, зашли в сарай, где стал разговаривать с К.. К. стал оправдываться и сын хотел ударить К. кулаком в лицо. Как сказал В.: «Да я даже не достал до него, а он подскочил и ударил меня ножом в живот». Г. подтвердил слова В. и сказал, что К. со стола схватил нож, подскочив с дивана, нанес удар в живот сына, потом стал кидаться с ножом на Г., который упал на пол и кинул в К. стулом, выбежав на улицу, где увидел, что В., шатаясь, идет в сторону леса. Г. догнал М., посадил в машину и привез домой.

Приехавшие врачи скорой медицинской помощи, стали оказывать медицинскую помощь М., поставили капельницу в руку и повезли в больницу. Он поехал вместе с врачами скорой медицинской помощи. Они приехали в приемный покой ГБУЗ АО «Свободненская больница», врачи скорой медицинской помощи передали их в приемный покой, после чего уехали на выезд. В приемном покое был пожилой врач - Х.. М. лежал, на каталке и санитарка укатила его в смотровую. Минут через 15 вышел хирург и рассказал, что сделал рентген и что ничего страшного нет, что ранение не проникающее, что он наложил сыну повязку и сейчас в приемном покое дадут направление в травмпункт на перевязки, после чего отпустил его и сына домой. Дежурившие в приемном покое женщины попросили подождать пока приедут сотрудники полиции. Он позвонил Г., которого попросил приехать за ним и М.. Приехавшие сотрудники полиции взяли с сына устное заявление о привлечении К. A.M. к уголовной ответственности, изъяли футболку, в которой был сын. У В. взяли объяснения и когда приехал Г., все уехали домой. Пока были в больнице сына рвало, он спросил у врача, почему так происходит, на что врач ответил, что сын пьяненький. По дороге домой сына также рвало.

-- в течение дня сын ничего не ел, только пробовал пить, но его рвало, его состояние ухудшалось. Сын жаловался на боли в области кишечника. Он видел, что из раны сочилась кровь, несколько раз делал перевязки. Около 23 часов стал снова делать перевязку, однако из раны вместе с кровью стали выделяться пузыри, образуя пену. По состоянию сына понял, что ему совсем плохо. Он повторно вызвал скорую медицинскую помощь. Приехавшие врачи скорой медицинской помощи стали оказывать помощь М., одна из женщин врачей спросила, где справка, которую дали в больнице --. Показал врачу справку, та удивилась и забрала справку с собой. Врачи скорой медицинской помощи ввели внутривенно сыну два флакона физраствора и госпитализировали        В. в больницу.

В этот раз его с собой не взяли. Наутро, он позвонил в больницу, где сказали, что сына прооперировали и тот лежит в больнице в тяжёлом состоянии. В обеденное время Г. отвез его и супругу в больницу, где хирург ФИО16 сообщил, что состояние сына тяжелое, что в результате ножевого ранения повреждена кишка и ткань, на которой держится кишечник, что ранение проникающее, возможно сын не выживет, но врач сделал все возможное и будет надеяться на здоровье сына. По пути домой им позвонили из больницы и сообщили, что сын скончался (том --, л.д. 68-70).

В судебном заседании потерпевший ФИО7 подтвердил показания данные им на предварительном следствии, оглашенные в судебном заседании и пояснил, что в результате смерти его сына      В. ему причинен моральный вред.

Показаниями потерпевшей Г., данными ею в судебном заседании, из которых следует, что -- она узнала о смерти В. Ранее она с В. состояла в браке, но из-за его проблем со спиртным они развелись. У них имеется совместный ребенок 2011 года рождения. У них были хорошие отношения. Он всегда помогал, отзывался на просьбы. От воспитания ребенка он не уклонялся. В. для нее был близким лицом. Ей известно, что в больницу М. попала из-за того, что его ударил ножом в живот К. В результате смерти В. ей причинен моральный вред.

    Показаниями свидетеля Г., данными им в ходе предварительного расследования, оглашенными в судебном заседании с согласия сторон, в соответствии с ч. 1 ст. 281 УПК РФ, из которых следует, что -- он находился по месту своего жительства. Около 20 часов 15 минут, пришел знакомый - В., который был в состоянии алкогольного опьянения. М. стал рассказывать, что пришел как обычно в гости к К. A.M. в сарай, расположенный на дачном участке с бутылкой водки, чтобы выпить.

    У К. были С. и А. К. будучи в состоянии алкогольного опьянения стал оскорблять его нецензурной бранью, говорить, чтобы тот шел пить к нормальным пацанам имея ввиду его (Г.). М. сказал, что К. отзывался нелестно и о нем (Г.). Он удивился от услышанного, поскольку знал, что К. дружил с В., да и с ним. К. постоянно просил об одолжениях, привезти что-нибудь на машине, свозить его куда-нибудь. Он предложил М. сходить к К. и разобраться в случившемся, никого бить не собирались, просто поговорить и выяснить, почему К. так говорит, помирить всех. В. попил чай и они вместе поехали на машине к К.. Пробыли у него (Г.) дома около 10 минут.

    Около 20 часов 30 минут он и М. зашли в сарай          К. A.M., который сидел на диване. На кресле сидела А. Больше в сарае никого не было, на столе стояло спиртное, играла музыка. Он спросил у К., почему тот плохо отзывается о М.. Он был трезв и все помнит досконально. К. сказал: «В чем дело, что хотел?». В это время стоящий слева М. рукой нанес удар в лицо К., от которого К. повалился на стол. Он сразу оттолкнул М. за себя и встал между парнями и рукой придерживал К.. К. резко, мгновенно, после падения на стол, подскочил на ноги, и махнул чем-то мимо него в сторону В. Он сперва не понял, что у К. в руке нож, но К. стал махать им перед его (Г.) лицом. Не помнит, что К. говорил при этом, так как испугался и не ожидал такого развития событий. Он стал пятиться от К. и споткнувшись о стул упал на пол, при падении уронил табурет и этим табуретом кинул, в К., а сам на четвереньках выбежал из сарая. В. в это время также вышел на улицу. Он (Г.) стал держать дверь сарая, а К. продолжил ломиться и кричать, что именно не помнит. Где была А., не помнит, наверное выбежала, когда все началось. Держав дверь, увидел, что В. шаткой походкой шел в строну леса. Бросил дверь и побежал за М.. Когда подбежал к М., тот сказал, что К. порезал его. Он (Г.) задрал куртку с футболкой М. и увидел в левом боку в брюшной полости рану, из которой выбегала кровь. Во что был одет М., не помнит, поскольку сильно не обращал на это внимание. Взял В. под руку и повел к своей машине. К. не выходил из сарая, но к сараю подходил С.. М. просил отвезти его в город, но он (Г.) сказал, что нужно отвезти его (М.) к родителям и вызвать скорую помощь. Он отвез М. к родителям, помог подняться и отец В. вызвал скорую помощь. Время от момента вызова скрой медицинской помощи и момента, когда К. ранил М. ножом, прошло не более пяти минут, поскольку все в -- рядом. Родителям рассказал, что М. ранил ножом К.. После приезда скорой помощи, М., с которым поехал отец, госпитализировали в больницу, а он с матерью В. остались дома ждать новостей из больницы. Около 1 часа -- позвонил отец В. и попросил забрать их из больницы, поскольку В. отпустили, так как рана не проникающая, порезана кожа и слой жира. Когда вез В. домой, то его состояние ухудшалось. Помог другу подняться домой, после чего поехал домой сам. --, в дневное время, звонил отцу В. и узнавал о самочувствии сына, который сказал, что вроде все хорошо. --, в дообеденное время, отец М. сказал, что сыну стало хуже и в ночь с 17 на -- его вновь госпитализировали. Они съездили в больницу к В., который был прооперирован. Врач сказал, что рана проникающая, что появились осложнения и надеяться теперь стоит на его здоровье. Поехали обратно домой и по дороге домой от своих родственников узнал, что В. умер в больнице. В. по характеру был спокойным, в конфликты ни с кем не вступал, любил выпить, в состоянии алкогольного опьянения был спокойным. К. A.M. не может охарактеризовать, но слышал от кого - то из жителей, что тот ранее хватался за ножи в ходе ссор. К. в последние годы часто злоупотребляет спиртными напитками, однако никогда не видел, чтобы К. с кем-либо конфликтовал (том --, л.д. 42-45).

В судебном заседании свидетель Г. подтвердил показания данные им на предварительном следствии, оглашенные в судебном заседании и пояснил, что в той ситуации, когда М. ударил К., для К. никакой угрозы жизни или здоровью не было. Как очевидец он может сказать, что К. схватил нож со стола, ударил в область живота М..

Показаниями свидетеля А., данными ею в ходе предварительного расследования, оглашенными в судебном заседании с согласия сторон, в соответствии с ч. 1 ст. 281 УПК РФ, из которых следует, что --, около 20 часов, после работы решила сходить к своим знакомым К. A.M. и С., которые находились в сарае на дачном участке К. A.M. Она знала, что они будут там от С., он звонил в тот день и говорил об этом.

    Когда подошла к дачному участку К. A.M., то на улице от света лампочки увидела стоящих на улице К. A.M.,          С. и В., они о чем-то втроем разговаривали. Когда подошла, С. ушел за сигаретами домой, а К. A.M., она и В. зашли внутрь сарая, где В. сам со стола взял бутылку водки, налил себе и выпил. К. сказал М.: - «Все М. выпил и давай иди домой», при этом К. положил В. бутылку водки, из которой тот наливал себе выпить и отправил его домой, проводя его за плечи за калитку участка. Никаких ссор и нецензурной брани при этом между К. и М. не было, М. просто спрашивал у К., почему тот его выгоняет, а К. сказал ему, что просто не хочет с ним разговаривать. Затем К. вернулся обратно в сарай и сел на диван. Стали просто разговаривать, она иногда смотрела файлы в своем телефоне и выходила в сеть интернет. Сидела на кресле, ждали С.. Спиртное в тот день не пила и была абсолютно трезва. Около 20 часов 30 минут в сарай зашли Г. и В. Они стали о чем - то разговаривать с К. A.M., но о чем именно, не знает, поскольку не обращала на них ни какого внимания. Обратила на них внимание, только тогда, когда М. из-за спины Г. ударил К. кулаком в лицо или по голове, точно не увидела. Она, в этот, момент подскочила с кресла, а Г. стал разнимать парней. Вышла из сарая, и больше ничего не видела. Она не видела, как К. нанес удар ножом в область тела М.. Отойдя от дачного участка К., обернулась и увидела, что Г. вывел М., которого посадил в машину. Она не стала возвращаться в сарай, пошла к себе домой. Около 23 часов домой приехали сотрудники полиции, от которых она узнала, что М. госпитализирован в больницу с ножевым ранением, которое ему причинил К.. На следующий день, от ФИО21, с которой работает, узнала, что М. отпустили из больницы, что, ранение не проникающее. Однако -- около 16 часов зашла в гости к ФИО21, от которой узнала, что М. в ночь с -- на -- госпитализировали в больницу, что ранении ранее все таки было проникающим, был ранен кишечник и М. умер (том -- л.д. 39-41).

В судебном заседании свидетель А. подтвердила показания данные ею на предварительном следствии, оглашенные в судебном заседании.

На вопросы суда показала, что после того, как М. нанес удар К., К. подскочил, встал и Г. начал их разнимать. Она не видела, чтобы М. замахивался второй раз.

    Показаниями свидетеля С., данными им в судебном заседании, из которых следует, что -- он с К. утром ездил в город, взяли водки. Вечером встретились в сарае на дачном участке К.. Выпивали, пришла ФИО93, потом пришел М.. К. выгнал М.. Тот ушел. Через 10 минут он тоже ушел, когда вернулся, увидел, что отъезжала машина Г.. Он спросил у К., что случилось, К. ответил, что М. его ударил, а он его ткнул ножом. Каких-либо повреждений на лице у К. он не заметил, К. не жаловался на боли от удара. Потом он узнал, что М. умер в больнице.

    Показаниями свидетеля З., данными им в ходе предварительного расследования, оглашенными в судебном заседании с согласия сторон, в соответствии с ч. 1 ст. 281 УПК РФ, из которых следует, что он проживает со своей супругой - ФИО19 К. A.M. является знакомым, которого знает очень давно, так как у него в -- живут родственники, и он работал с К. в одной котельной. -- он и супруга решили немного выпить. Стали выпивать вдвоем. Около 14 часов в гости без приглашения пришел К. A.M., при этом было видно, что К. находится в состоянии алкогольного опьянения. Так как он давно не видел К. A.M., не стал расспрашивать зачем тот пришел, а просто пригласил за стол.          К. A.M. согласился, не раздеваясь прошел в кухню, где сидел он и супруга, стал вместе с ними выпивать спиртное. Во время распития спиртного К. A.M. ничего не рассказывал о том, что -- причинил ножевое ранение В. Просидели примерно около 40 минут, после чего супруга попросила К. уйти, так как хотели побыть вдвоем. При этом супруга нормально попросила К., не грубив ему, а тот встал из-за стола и стал ей грубить, говорить, что она не имеет права выгонять его. Видя, что К. стал агрессивным встал из-за стола, попытался словесно успокоить К., но тот достал нож, откуда его взял он не понял, может из кармана может из рукава, но это был не их домашний нож. Видел только клинок длинной около 10-13 см, рукоятку не видел. Он не стал приближаться к К., просто сказав: - «Саша ты что делаешь?». К. молча убрал нож и ушел из дома. --, в вечернее время, от кого-то из жителей узнал, что -- К. A.M. причинил ножевое ранение жителю -- -     В., при каких обстоятельствах не знает. От К. A.M. не ожидал, что тот достанет нож в его сторону, раньше за К. такого не замечал. Ссор и конфликтов между ними ранее никогда не было, поддерживали приятельские отношения не более того. Почему         К. A.M. -- зашел именно к нему в гости, не знает. В. знает с положительной стороны, спиртными напитками тот не злоупотреблял, парень был не конфликтный (том -- л.д. 62-64).

В судебном заседании свидетель З. подтвердил показания данные им на предварительном следствии, оглашенные в судебном заседании.

    Показаниями свидетеля Б., данными ею в судебном заседании, из которых следует, что от двоюродного брата Г. она узнала, что --, К. нецензурно выражался в сторону М.. М. ударил кулаком К., а К. ударил М. ножом.

    Показаниями свидетеля ФИО21, данными ею в судебном заседании, в части, из которых следует, что -- в 6 часов утра она ушла на работу. В 8 часов вечера вернулась домой. Муж из сарая обычно приходит в 10 часов вечера. Вечером супруг пришел домой напуганный, снял шапку, а у него было красное ухо. Далее пришли сотрудники полиции и начали допрос. От них она узнала, что в ходе ссоры ее муж ударил М. ножом.

    По поводу случившегося супруг К. рассказал ей, что сидели в сарае с ФИО97, ждали ФИО98, пришел М. и он его выгнал. М. ушел. Прошло время, пришли ФИО99 с М.. Далее последовал удар от М., он схватил со стола и махнул рукой. Они сразу убежали, была или нет ФИО100, не видел.

Показаниями свидетеля П., данными им в судебном заседании, из которых следует, что он является врачом – хирургом. --, около 10 часов вечера, он работал в приемном покое. Поступил пациент, В., привезли его на скорой помощи, на носилках. Состояние больного было средней тяжести, он был в сознании, алкогольным опьянении, с ранением в живот. Его забрали в перевязочную для уточнения, проникающая рана или нет, повреждены внутренние органы или нет. Рана была от пупка справка, не большого размера от 1 см. длиной, 3 мм. шириной. На момент осмотра кровотечения и отделяемости с брюшной полости не было. Прошел не большой промежуток времени с момента получения травмы и доставки в стационар. Жаловался на боли в ране, сознание его было сохранено. На вопросы больной отвечал неохотно, из него надо было вытянуть факты, получить ответы. На вопрос, что с ним произошло, он точного ответа не дал. На вопрос, какой был нож, ответил, что маленький. Он, как врач, должен был исследовать рану, или пальцем или инструментом. Пальцем рану исследовать было невозможно, так как она была небольших размеров. Больной сопротивлялся. Уговорили его на обследование инструментом - зондом. При обследовании, зонд в брюшную полость не прошел. Категоричное утверждение, есть проникающее ранение или нет, это не решает вопроса. Сделали ультразвуковое исследование, которое позволяет заподозрить, есть в брюшной полости жидкость или нет. Скопление жидкости не обнаружено. Больной был взят в рентгеновский кабинет, для уточнения повреждения полого органа, когда имеются ранения кишки или желудка, то поступает воздух из этих органов в свободную брюшную полость, и скапливается, как правило, в верхнем полюсе, под диафрагмой, свободного газа не оказалось. Такие обследования, как пальпация, перкуссия, не выявили наличие воздуха и жидкости. Не сложилось впечатление о проникающем ранении. Анализы, взятые у М., показали, что воспалительных изменений нет, анемии нет. Была предложена госпитализация, так прошло малое количество времени, возможно, что все могло проявиться. Рану не стали зашивать для наблюдения, будет ли выделение крови или кишечного содержимого. От госпитализации больной отказался, не дал согласия на обследование пальпацией под анестезией. Поэтому было сказано, что при ухудшении состояния, при выявлении выделений из раны, повторно вызывать скорую помощь и поступить в больницу на повторный осмотр. Отец забрал его домой. Через сутки его повторно привезли в больницу. Так как он жил при больнице, его пригласил дежурный врач хирург ФИО117, чтобы помочь на операции. Он согласился. У М. было обнаружено ранение тонкой кишки. Из раны появилось отделяемое кровянистое содержимое с кишечным. Стало понятно, что имеет место быть ранение по органу кишки. Рана была ушита. В брюшной полости было кишечное содержимое и кровь до 500-700 мл. Брюшная полость была осушена, дренирована. Пациент переведен в реанимацию. В реанимации проводилась терапия. Если он поступал в состоянии средней тяжести, то на следующие сутки, оно было бы тяжелым. Явно преобладало обезвоживание. При первом поступлении у М. давление было 140 на 90, то при поступлении на следующие сутки давление было 80 на 40. Проводимая терапия результатов не давала, давление не смогли поднять в течение суток. Он лично подходил, осматривал несколько раз М.. Длительное употребление алкоголя, повлияло на состояние почки, печени. Что и было подтверждено на аутопсии. В результате больной умер в больнице --.

От врача скорой помощи он узнал, что молодой человек находился в коллективе, они выпивали длительное время. Возникла драка, молодой человек получил ножевое ранение и ушел домой.

Он не был обязан спрашивать согласие родственников на госпитализацию М., так как последний был совершеннолетним.

Он считает, что на тот момент, когда работал с М., ему была оказана вся необходимая помощь.

Он думает, что даже если бы В. был госпитализирован в больницу под наблюдением врача, он мог умереть из-за тяжести повреждения.

    Показаниями свидетеля ФИО16, данными им в ходе предварительного расследования, оглашенными в судебном заседании с согласия сторон, в соответствии с ч. 1 ст. 281 УПК РФ, из которых следует, что он работает в должности хирурга ГБУЗ АО «Свободненская больница» с 2008 года. -- с 08.00 до 08.00 часов следующих суток заступил на суточное дежурство. В ночь с 17 на --, точное время не помнит, в приемный покой бригадой скорой помощи, фельдшером ФИО101 и ФИО102, был доставлен В. Фельдшеры поставили первоначальный диагноз: острое отравление суррогатами алкоголя, гиповалемический шок, ранение передней брюшной стенки. Совместно с терапевтом ФИО23 осмотрели больного, на передней брюшной стенке которого имелась колото-резаная рана с выделениями из нее. По выделениям из раны стало сразу ясно, что рана проникающая. При опросе фельдшера, а так же больного, который находился в сознании, было установлено, перед тем как его доставили в больницу, но уже после того как он получил ножевое ранение, он употреблял алкоголь, ровно так же как и до получения ножевого ранения. Так же было установлено, что В. доставлялся бригадой скорой помощи в больницу в ночь с 16 на -- с диагнозом проникающее ранение брюшной стенки, но со слов В. был отпущен домой, после осмотра хирургом ФИО118. Касаемо травмы, М. объяснил, что ножевое ранение получил -- «попьяни». Более об обстоятельствах получения ножевого ранения В. ничего не рассказывал. Артериальное давление у больного составляло 80/60, частота сердечных сокращений 102 в минуты. После осмотра совместно с ФИО103 выставили диагноз: проникающее колото-резанное ранение брюшной полости, перитонит. Хроническая алкогольная интоксикация, отравление суррогатами алкоголя (под вопросом). После осмотра больной прошел предоперационную подготовку, выполнен клинический анализ крови, биохимия, фельдшером делалась инфузионная терапия (вливали через вену глюкозу и физраствор), после чего вместе с больным поднялись в операционную, где больной был осмотрен анестезиологом, после чего анестезиолог поставил анестезию эндотрахеальный наркоз (в трахею устанавливается трубка наряду с местным наркозом). В связи с тем, что хирург П. жил в тот момент при больнице, в ночное время -- пригласил его для оказания помощи в операции      В., которого тот осматривал ранее в ночь с 16 на --. В. был проведен срединный разрез живота. В ходе осмотра брюшной полости В. было диагностировано ранение тонкой кишки, было истечение кишечного содержимого из раны и кровотечение из брыжейки, у М. были первичные признаки перитонита, который развивается вследствие попадания кишечного содержимого в брюшную полость, оказывая химическое влияние на брюшину, и развивается не благоприятная микрофлора. Были ушиты раны, проведена санация брюшной полости, брюшная полость была осушена и дренирована. В. после операции был переведён в отделение реанимации. У М. на момент операции наблюдалась картина цирроза печени, что подтверждало длительное употребление алкоголя. При нахождении В. в реанимационном отделении положительной динамики в лечении В. не наблюдалось и -- в послеобеденное время наступила смерть М.. М.С.

    По какой причине хирург П. не смог диагностировать проникающее колото-резанное ранение передней брюшной стенки в ночь с 16 на --, когда В. доставлялся в больницу в первый раз, сразу после получения травмы, ему не известно (том -- л.д. 171-173).

В судебном заседании свидетель ФИО16 подтвердил показания данные им на предварительном следствии, оглашенные в судебном заседании.

На вопрос суда показал, что развитие перитонита при указанном телесном повреждении и данных обстоятельствах является закономерностью, поскольку при ранении кишки в брюшную полость попадает кишечное содержимое.

    Показаниями свидетеля ФИО23, данными им в ходе предварительного расследования, оглашенными в судебном заседании с согласия сторон, в соответствии с ч. 1 ст. 281 УПК РФ, из которых следует, что он занимает должность врача терапевта ГБУЗ АО «Свободненская больница». В должности терапевта ГБУЗ АО «Свободненская больница» работает с 1987 года, он имеет 1 категорию. -- с 08.00 до 08.00 часов следующих суток заступил на суточное дежурство. В ночь с 17 на --, в приемный покой бригадой скорой помощи, фельдшером ФИО104 и ФИО105, был доставлен В. с диагнозом острое отравление суррогатами алкоголя, гиповалемический шок, ранение передней брюшной стенки. Совместно с хирургом ФИО16 осмотрели больного, на передней брюшной стенке которого имелась колото-резаная рана с выделениями из нее. По выделениям из раны было ясно, что рана проникающая. При опросе фельдшера, а так же больного, который находился в сознании, было установлено, что на протяжении двух последних недель больной употреблял спиртное. Так же было установлено, что В. доставлялся бригадой скорой помощи в больницу в ночь с 16 на -- с диагнозом проникающее ранение брюшной стенки, но со слов В. был отпущен домой, после осмотра врачом. Касаемо травмы, М. объяснил, что ножевое ранение получил -- «попьяни». Более об обстоятельствах получения ножевого ранения В. ничего не рассказывал. Артериальное давление у больного составляло 80/60, частота сердечных сокращений 102 в минуты. После осмотра, совместно с хирургом, выставили диагноз: проникающее колото-резанное ранение брюшной полости, перитонит. Хроническая алкогольная интоксикация, отравление суррогатами алкоголя (под вопросом). После осмотра больной был отправлен вместе с хирургом в операционную, куда он уже не ходил. Диагноз - хроническая алкогольная интоксикация, отравление суррогатами алкоголя был выставлен со слов В., со слов фельдшера, а так же так как на лицо присутствовали все признаки интоксикации организма, такие как рвота, тошнота, низкое артериальное давление. Указанные признаки могли возникнуть как от употреблением алкоголем, так и от последствий проникающего ранения брюшной стенки, а так же от их совокупности, то есть и от употребления алкоголем и от проникающего ранения брюшной стенки (том --, л.д. 184-186).

В судебном заседании свидетель ФИО23 подтвердил показания данные им на предварительном следствии, оглашенные в судебном заседании.

    Показаниями свидетеля Ю,, данными ею в судебном заседании, из которых следует, что --, ночью, был вызов, мужчина с ножевым ранением, давление было очень низкое, в доме были мать с отцом, мужчину осмотрели, оказали помощь и госпитализировали в хирургическое отделение. Родственники пояснили, что больной выпивал в компании, там что-то не поделили, и он получил ножевое ранение. Его уже доставляла в больницу бригада скорой помощи, но он был отпущен. Вызвали скорую помощь еще раз, потому что ему совсем плохо, давление низкое. У больного были симптомы: рвота, низкое давление, с раны сочилось очень сильно. Рана была резанная, был выставлен диагноз - ножевое ранение, колото-резаная рана. Больного отвезли в приемный покой, в больнице принял врач ФИО106. Фамилия пострадавшего - М..

Показаниями свидетеля Е., данными ею в судебном заседании, из которых следует, что поступил вызов в вечернее время. Прибыли на вызов в -- в коммунальную квартиру. По приезду выяснили, что накануне у молодого человека было ножевое ранение в живот. Самостоятельно передвигаться он не мог, слабость, рвота из раны сочилась жидкость похожая на кровь. Его ударил ножом знакомый ему мужчина. Подробностей никто не рассказывал. Оказали помощь, увезли в больницу. Было обнаружено, на брюшной стенке слева имелась рана, из нее выделялась похожая на кровь жидкость, с запахом каловых масс, давление не определялось, больной был в сознании, отвечал на вопросы. С его слов накануне выпивали, когда получил ножевое ранение выпивал, далее привезли его в больницу. Они передали дежурному врачу приемного покоя ФИО107, хирургу ФИО108. Больному был поставлен диагноз - отравление суррогатами, ножевое ранение, проникающее в брюшную стенку. Со слов М. выпивал в течение недели. Фамилия больного - М..

Показаниями эксперта Э., данными им в ходе предварительного расследования, оглашенными в судебном заседании с согласия сторон, из которых следует, что --, в утреннее время, на судебно-медицинскую экспертизу явился К. A.M. В ходе проведения экспертизы К. A.M. предъявил жалобу на боль в области правой ушной раковины. При объективном осмотре, каких-либо морфологических признаков телесных повреждений в области ушной раковины обнаружено не было, а боль является чисто субъективным признаком и судебно-медицинской оценке не подлежит. По этому в заключение эксперта не указано данное обстоятельство, а только объективные методы исследования, указывающие на отсутствие каких-либо морфологических признаков телесных повреждений (том --, л.д. 17-22).

В судебном заседании эксперт Э. подтвердил показания данные им на предварительном следствии, оглашенные в судебном заседании.

Кроме того, вина подсудимого К. в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, подтверждается другими материалами дела, исследованными в судебном заседании, а именно:

Протоколом осмотра места происшествия от --, согласно которому следователем, в присутствии понятых, с участием К., произведен осмотр сарая на дачном участке, расположенном между домами -- и -- по --. В ходе осмотра места происшествия изъят кухонный нож, зафиксирована обстановка в помещении сарая (кухни), произведено фотографирование (том --, л.д. 9-15).

Протоколом осмотра места происшествия от --, согласно которому следователем, в присутствии понятых, с участием ФИО7, в ГБУЗ АО «Свободненская больница» изъята футболка В., в которой он находился в момент совершения в отношении него преступления. Футболка упакована в черный пакет (том --, л.д. 16-19).

Протоколом осмотра предметов от --, согласно которому следователем, в соответствии с ч. 1.1 ст. 170 УПК РФ, в служебном кабинете следственного отдела по -- СУ СК России по -- осмотрены кухонный нож, изъятый в сарае на дачном участке, расположенном между домами -- и -- по --; футболка        В., изъятая -- в ходе осмотра происшествия по адресу: --. Осмотренные предметы приобщены к материалам уголовного дела в качестве вещественных доказательств, произведено их фотографирование (том --, л.д. 202-204).

Протоколом предъявления предмета для опознания от --, согласно которому следователем в присутствии понятых, с участием К. и его защитника, проведено следственное действие – предъявление предмета для опознания. В ходе данного следственного действия К. A.M., в присутствии защитника, опознал нож, изъятый -- в ходе осмотра места происшествия в сарае, расположенном между домами 27 и 28 по --, как нож, которым -- он нанес один удар В. (том --, л.д. 225-229).

Протоколом проверки показаний свидетеля Г. на месте от --, согласно которому Г. в сарае на дачном участке, расположенном между домами -- и -- по --, рассказал об обстоятельствах совершенного -- К. A.M. преступления, продемонстрировав свои действия, а так же действия К. A.M. и В. Произведено фотографирование. Следственное действие проведено с разрешения К. (том --, л.д. 200-205).

Протоколом проверки показаний свидетеля А. на месте от --, согласно которому А. в сарае на дачном участке, расположенном между домами -- и -- по --, рассказала об обстоятельствах совершенного -- К. A.M. преступления, продемонстрировав действия Г., К. A.M. и В. Произведено фотографирование. Следственное действие проведено с разрешения К. (том --, л.д. 206-211).

Иным документом, приобщенным к уголовному делу в качестве доказательства, карты вызова ГБУЗ АО «Свободненская больница» отделение скорой медицинской помощи -- от --, согласно которой --, в 21 часов 06 минут, ФИО7, в отделение скорой медицинской помощи поступило сообщение о ножевом ранении в живот В.

Первоначальный диагноз скорой медицинской помощи: «Проникающее ножевое ранение брюшной полости слева с повреждением брюшины». Причина травмы удар ножом (том --, л.д. 101).

Иным документом, приобщенным к уголовному делу в качестве доказательства, карты вызова ГБУЗ АО «Свободненская больница» отделение скорой медицинской помощи -- от --, согласно которой --, в 23 часов 05 минут, в отделение скорой медицинской помощи поступило сообщение о рвоте В.

Диагноз скорой медицинской помощи: «Острое отравление суррогатами алкоголя. Гиповолемический шок. Ножевое ранение брюшной стенки слева, проникающее (от --) перитонит?». Причина травмы ножевое ранение (том --, л.д. 102).

Иным документом, приобщенным к уголовному делу в качестве доказательства, копиями журнала записи вызовов ОСМП --, согласно которым --, в 21 часов 06 минут, от          ФИО7 в отделение скорой медицинской помощи поступило сообщение о ножевом ранении в живот В. --, в 23 часов 05 минут, от матери В. в отделение скорой медицинской помощи поступило сообщение о рвоте В. (том --, л.д. 103-105).

Иным документом, приобщенным к уголовному делу в качестве доказательства, копиями журнала приема больных и отказов в госпитализации, согласно которым --, в 00 часов 50 минут В. доставлен в ГБУЗ АО «Свободненское отделение» бригадой скорой медицинской помощи с диагнозом «Острое отравление суррогатами алкоголя. Проникающее ранение брюшной стенки». Осмотрен хирургом (том --, л.д. 106-126).

Иным документом, приобщенным к уголовному делу в качестве доказательства, справкой ГБУЗ АО «Свободненская больница» от --, согласно которой -- в ГБУЗ АО «Свободненская больница», расположенной по адресу: -- - наступила смерть В. (том --, л.д. 26).

Заключением эксперта -- от --, согласно которому на момент освидетельствования --, на теле К. A.M. каких-либо морфологических признаков телесных повреждений не обнаружено (том --, л.д. 11-12).

Заключением эксперта -- от --, согласно которому кровь из трупа В. относится к О?? группе (для этой группы крови антиген Н является основным, определяющим именно эту группу). В пятнах на футболке потерпевшего В., изъятой в ходе осмотра места происшествия - в приемном покое ГБУЗ АО «Свободненская больница», обнаружена кровь человека О?? группы. Таким образом, полученные результаты, в пределах проведенных исследований, не исключают возможности происхождения крови в пятнах на футболке от потерпевшего В. на ноже, изъятом в ходе осмотра места происшествия по адресу: --, в сарае расположенном между домами 27 и 28 по --, крови не обнаружено (том --, л.д. 43-48).

Заключением эксперта -- от --, согласно которому при судебно-медицинской экспертизы трупа В. обнаружены следующие телесные повреждения:

- Одиночное, колото-резаное ранение передней поверхности живота по срединно-ключичной линии слева на уровне гребня подвздошной кости, проникающее в брюшную полость, со сквозным ранением брыжейки тонкой кишки, с сквозным проникающим ранением тонкой кишки, с направлением раневого канала: - спереди-назад, относительно вертикального положения тела потерпевшего.

Данные телесные повреждения носят характер прижизненных, образовались от одного удара колюще-режущим предметом, возможно клинка ножа, во время (т.е. -- в 21 часов) и при обстоятельствах указанных в постановлении.

Указанные телесные повреждения, квалифицируются как причинившие тяжкий вред здоровью, по признаку опасности для жизни и как повлекшие за собой смерть, состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти пострадавшего.

Смерть В. наступила от колото-резаного, проникающего ранения живота, с ранением тонкой кишки и брыжейки тонкой кишки,, осложнившегося гнойно-фибринозным перитонитом, интоксикацией и полиорганной недостаточностью, что и явилось непосредственной причиной смерти (том --, л.д. 31-37).

Заключением эксперта -- от --, согласно которому при поступлении В. 16 и -- в ГБУЗ АО «Свободненская больница» и при судебно-медицинской экспертизе его трупа имелись следующие телесные повреждения:

-колото-резаная рана живота, проникающая в брюшную полость со сквозным повреждением тонкого кишечника и брыжейки тонкой кишки, которая осложнилась развитием перитонита, что и явилось непосредственной причиной смерти.

Таким образом, между вышеуказанным колото-резаным проникающим ранением и наступлением смерти В. имеется прямая причинно-следственная связь. Данное повреждение квалифицируется как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни (п. -- Медицинских критериев.. .) и как повлекшее смерть.

Колото-резаная рана передней поверхности брюшной стенки, проникающая в брюшную полость возникла в результате однократного воздействия колюще-режущим предметом, возможно, клинком ножа в направлении спереди назад, во время, не противоречащая указанному в постановлении о назначении экспертизы (вечернее время --), экспертами исключается образование ранения в результате падения с высоты собственного роста.

Телесных повреждений, характерных для борьбы и самообороны, на теле В. не обнаружено.

Взаимное расположение нападавшего и потерпевшего могло быть любым за исключением ситуаций, когда область повреждения была недоступна для нанесения травмирующего воздействия наиболее вероятным является положение лицом к лицу.

После получения данного повреждения потерпевший мог совершать активные целенаправленные действия, разговаривать, кричать, звать на помощь. Передвигаться в течение длительного времени, несколько часов, десятков часов до развития перитонита и интоксикационного синдрома.

Основным методом диагностики характера ранения (проникающее или непроникающее) является ПХО (первичная хирургическая обработка раны), которая выполняется, как правило, под местной анестезией и заключается в иссечении или расширении раневого канала, с его детальной ревизией. При этом, появляется возможность объективно судить о характере ранения (проникающее или непроникающее).

При нахождении пациента в алкогольном опьянении (согласно записи дежурного врача хирурга П., «больной вел себя агрессивно, не критично - отталкивал руки хирурга»), необходимо было взять письменный отказ пациента от ПХО. При стабильном состоянии, проводить динамическое наблюдение в условиях приемно-диагностического отделения. Выполнение УЗИ, на предмет свободной жидкости в брюшной полости (крови), обзорной R-скопии брюшной полости, на предмет воздуха (при повреждении полого органа), безусловно является важным и информативным диагностическим этапом, но носит второстепенное значение, в связи с возможным «ложноотрицательным» результатом. Последнее и произошло в данном диагностическом случае.

Диагностировать проникающее ранение у В. было возможно при условии проведения ему ПХО, в том числе и отсроченной, при условии нахождения его на динамическом наблюдении в условиях ГБУЗ АО «Свободненская больница».

Состояние алкогольного опьянения затруднило диагностику характера ранения.

Учитывая длительную алкогольную интоксикацию, в том числе, возможно связанную со злоупотреблением суррогатами алкоголя, нахождение пациента в момент причинения ему ранения и после этого в состоянии алкогольного опьянения - дать однозначный ответ на вопрос: «Возможен ли был бы благоприятный исход в случае своевременной диагностики и оказания медицинской помощи В...?», не представляется возможным. Интоксикационный синдром, вызванный перитонитом, усугубился интоксикационным синдромом, вызванным алкогольной интоксикацией, что ухудшало прогноз.

Основным в наступлении неблагоприятного исхода явились тяжесть и характер основного повреждения, при котором даже при условии оказания медицинской помощи не гарантирован благоприятный исход (том --, л.д. 75-90).

Заключением комиссии экспертов -- от --, согласно которому К. A.M. хроническим психическим расстройством, слабоумием или иным болезненным состоянием психики, которые в юридически значимый период лишали бы его возможности в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих деяний и руководить ими не страдал, и не страдает таковыми в настоящее время. Как видно из материалов уголовного дела, в период, относящийся к совершению инкриминируемого К. A.M. деяния, у него не отмечалось и признаков какого-либо временного психического расстройства (в том числе паталогического опьянения), о чем свидетельствует его правильная ориентировка в окружающем, последовательность и целенаправленность действий, сохранность воспоминаний, отсутствие в его поведении психопатических проявлений (признаков измененного сознания, бреда, галлюцинаций), то есть он мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. По, своему, психическому состоянию в настоящее время К. A.M. может понимать характер и значение уголовного судопроизводства и своего процессуального положения, способен осуществлять действия, направленные на реализацию своих процессуальных прав и обязанностей, может правильно воспринимать обстоятельства имеющие значение для дела и давать о них показания. В применении принудительных мер медицинского характера он не нуждается (том --, л.д. 55-56).

Протоколом явки с повинной от --, согласно которому К. A.M. добровольно рассказал об обстоятельствах, совершенного им -- преступления в отношении      В. пояснив, что --, примерно в 21 часов, находясь в районе --, в ходе ссоры с В. причинил последнему ножевое ранение в область живота. В содеянном раскаивается (том --, л.д. 29).

Совокупность приведенных доказательств позволяет суду сделать вывод о доказанности вины подсудимого К. в совершении умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, с применением предмета, используемого в качестве оружия, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.

Приведенные доказательства являются допустимыми и достоверными, поскольку они взаимно согласуются между собой, не противоречат друг другу, при их получении не были допущены нарушения уголовно-процессуального законодательства, судом установлены источники получения этих доказательств.

Судом установлено, что нарушений уголовно-процессуального законодательства при проведении следственных действий, направленных на получение и фиксацию доказательств, приведённых выше, при производстве предварительного расследования допущено не было, в связи с чем, эти доказательства являются допустимыми и их совокупность является достаточной для установления обстоятельств, подлежащих доказыванию, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

Сведения о фактических обстоятельствах совершения подсудимым К. умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, с применением предметов, используемых в качестве оружия, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего В., содержатся в показаниях потерпевшего ФИО7, потерпевшей Г., свидетелей ФИО21, А., Г., С., З., Б.,      П., ФИО16, ФИО23, Ю,, Е., эксперта Э.

Вышеизложенные показания потерпевшего ФИО7, потерпевшей Г., свидетелей ФИО21, А., Г., С., З., Б.,    П., ФИО16, ФИО23, Ю,, Е., эксперта Э. суд признаёт достоверными и правдивыми. Оснований не доверять показаниям потерпевших, указанных свидетелей и эксперта у суда не имеется, поскольку они были предупреждены за дачу заведомо ложных показаний, давали стабильные показания, причин для оговора подсудимого К. у них не имелось, кроме того, их показания согласуются между собой, не противоречат друг другу и подтверждаются остальными исследованными судом доказательствами, совпадают в деталях об обстоятельствах, предшествующих преступлению и последовавших за ним.

    Оценивая показания подсудимого К., данные им в судебном заседании, в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемого от -- (том --, л.д. 32-35), а также аналогичные показания в качестве обвиняемого от -- (том --, л.д. 59-61) и от -- (том --, л.д. 217-219), суд относится к ним критически в части того, что М. и Г. угрожали ему «положить его», хотели его избить, удар ножом он нанес обороняясь от действий В., который после удара снова на него замахнулся, хотел его пнуть. Он испугался, что его будут избивать, в целях самообороны, схватил первое, что попалось под руку, не целясь, решив, что это была ручка сковородки, отмахнулся, хотел порезать куртку       В., причинять вред здоровью М. не желал, так как в указанной части вышеизложенные показания противоречат фактическим обстоятельствам, установленным по уголовному делу и опровергаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, а именно:

- вышеизложенными показаниями потерпевшего ФИО7 и потерпевшей Г.;

- вышеизложенными показаниями свидетелей ФИО21,      А., Г., С., З.,       Б., П., ФИО16, ФИО23, Ю,, Е.

- вышеизложенными показаниями эксперта Э.,

- материалами дела, исследованными в судебном заседании, а именно: протоколом осмотра места происшествия от -- (том --, л.д. 16-19); протоколом осмотра предметов от -- (том --, л.д. 202-204); протоколом предъявления предмета для опознания от -- (том --, л.д. 225-229); протоколом проверки показаний свидетеля Г. на месте от -- (том --, л.д. 200-205); протоколом проверки показаний свидетеля А. на месте от -- (том --, л.д. 206-211); иным документом, приобщенным к уголовному делу в качестве доказательства, копией карты вызова ГБУЗ АО «Свободненская больница» отделение скорой медицинской помощи -- от -- (том --, л.д. 101); иным документом, приобщенном к уголовному делу в качестве доказательства, копией карты вызова ГБУЗ АО «Свободненская больница» отделение скорой медицинской помощи -- от -- (том --, л.д. 102); иным документом, приобщенным к уголовному делу в качестве доказательства, копиями журнала записи вызовов ОСМП --, согласно которым -- (том --, л.д. 103-105); иным документом, приобщенным к уголовному делу в качестве доказательства, копиями журнала приема больных и отказов в госпитализации (том --, л.д. 106-126); иным документом, приобщенным к уголовному делу в качестве доказательства, справкой ГБУЗ АО «Свободненская больница» от -- (том --, л.д. 26); заключением эксперта -- от -- (том --, л.д. 11-12); заключением эксперта -- от -- (том --, л.д. 43-48); заключением эксперта -- от -- (том --, л.д. 75-90); заключением эксперта -- от -- (том --, л.д. 31-37); протоколом явки с повинной от -- (том --, л.д. 29).

Показания К. в данной части суд расценивает как избранный им способ защиты.

В остальной части показания К., данные им в судебном заседании, в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемого от -- (том --, л.д. 32-35), а также обвиняемого от -- (том --, л.д. 59-61) и от -- (том --, л.д. 217-219), суд признает в качестве доказательств вины подсудимого        К. в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ.

Суд находит вышеизложенные показания К., данные им в судебном заседании и в ходе предварительного следствия, допустимыми, так как эти показания получены в соответствии с требованиями закона, даны им в присутствии защитника, согласуются с объективной картиной произошедшего и подтверждаются совокупностью других доказательств, исследованных в судебном заседании, что позволяет суду расценивать их как истинные.

При изучении протоколов допросов К., суд приходит к выводу о том, что ему разъяснялись ст. 51 Конституции РФ, его права, предусмотренные ст. 46 и ст. 47 УПК РФ, положения УПК РФ, о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу. К. был допрошен в присутствии защитника.

К. в ходе предварительного расследования и судебного следствия не заявлял о применении к нему недозволительных методов расследования.

Поскольку при получении показаний К. не были допущены нарушения процессуального законодательства, ограничивающие его право на защиту и касающиеся порядка закрепления показаний, суд признаёт их допустимыми и достоверными.

Оценивая показания свидетеля З., данные им в судебном заседании, в части того, что он не подтверждает оглашенные показания, данные им в ходе предварительного следствия, в той части, где указанно, что он видел, как К., -- находясь у него дома держал в руках нож, суд относится к ним критически, так как они опровергаются совокупностью доказательств, исследованных в судебном заседании.

В судебном заседании установлено, что свидетель З., является знакомым подсудимому К., в связи с чем, суд расценивает показания свидетеля З., как способ оказания помощи подсудимому в осуществлении защиты по делу.

В остальной части вышеизложенные показания свидетеля          З., данные им в ходе предварительного следствия и оглашенные в судебном заседании (том --, л.д. 62-64), суд признаёт достоверными и правдивыми. Оснований не доверять указанным показаниям З. у суда не имеется, поскольку он был предупреждены за дачу заведомо ложных показаний, причин для оговора подсудимого К. у него не имелось.

Оценивая показания свидетеля ФИО21, данные ею в судебном заседании, в части того, что Г. с М. налетели на        К., от удара М. у него в глазах потемнело, он что-то схватил со стола, что попалось в руки, махнул рукой.. М. еще раз хотел ударить К., суд относится к ним критически, так как они опровергаются совокупностью доказательств, исследованных в судебном заседании и противоречат фактическим обстоятельствам, установленным по уголовному делу.

В судебном заседании установлено, что свидетель ФИО21 не является очевидцем произошедшего события, является близким лицом подсудимому К., в связи с чем, суд расценивает показания свидетеля ФИО21, как способ оказания помощи подсудимому в осуществлении защиты по делу.

В остальной части вышеизложенные показания свидетеля        ФИО21, данные ею в судебном заседании, суд признает в качестве доказательств вины подсудимого К., так как они согласуются с объективной картиной произошедшего и подтверждаются совокупностью других доказательств, исследованных в судебном заседании.

    Суд признает в качестве доказательств вины подсудимого            К. также протокол явки с повинной от -- (том --, л.д. 29).

В судебном заседании К. подтвердил, что лично написал и подписал явку с повинной.

Суду не представлены данные, которые позволили бы считать, что данные сведения получены от К. под воздействием недозволенных методов ведения следствия.

    Суд не признает в качестве доказательств вины подсудимого К. его протокол объяснения от -- (том --, л.д. 24-25), так как последний был опрошен без защитника, который мог бы ему оказать квалифицированную юридическую помощь, кроме того, согласно протоколу объяснения К. не разъяснялись права УПК РФ, в том числе право не свидетельствовать против самого себя, отказаться от дачи показаний (ст. 51 Конституции РФ). Суд также не признает в качестве доказательств вины подсудимого К. протокол объяснения В. (том --, л.д. 22), поскольку последний согласно протоколу при даче показаний не был предупрежден об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 75 УПК РФ, суд при постановлении приговора исключает из числа доказательств обвинения, как недопустимые протоколы объяснений К. (том --, л.д. 24-25) и В. (том --, л.д. 22), в том числе осмотренные в ходе предварительного расследования, указанные в протоколе осмотра предметов от -- (том -- л.д. 202-204). Вместе с тем, признание указанных объяснений недопустимыми доказательствами, не влияет на доказанность вины подсудимого К. и на объем обвинения, и не влечет за собой признание протокола осмотра предметов от -- недопустимым доказательством в остальной части.

    Кроме того, суд не признает в качестве доказательств вины подсудимого К. его пояснения экспертам о произошедших событиях -- в ходе проведения амбулаторной судебно психиатрической экспертизы (том --, л.д. 55-56), представленные суду стороной обвинения, как доказательства вины подсудимого К., поскольку последний давал такие пояснение в отсутствие защитника, от которого он не отказывался.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 75 УПК РФ, суд при постановлении приговора исключает из числа доказательств обвинения, как недопустимые - пояснения К. экспертам о произошедших событиях -- в ходе проведения амбулаторной судебно психиатрической экспертизы (том --, л.д. 55-56), в том числе указанные в самом заключении эксперта. Вместе с тем, признание указанных пояснений недопустимым доказательствам, не влияет на доказанность вины подсудимого К. и на объем обвинения, и не влечет за собой признание недопустимым доказательством заключение комиссии экспертов -- от --.

    Обсуждая вопрос о квалификации действий подсудимого        К., суд приходит к следующим выводам.

    Органами предварительного следствия действия К. квалифицированы по ч. 4 ст. 111 УК РФ, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, с применением предметов, используемых в качестве оружия, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.

При решении вопроса о направленности умысла подсудимого К., суд исходит из совокупности всех обстоятельств содеянного и учитывает способ и орудие преступления; характер и локализацию телесных повреждений; факт нанесения К. удара клинком ножа в жизненно важную часть тела человека – брюшную полость В., а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения. Из чего суд приходит к выводу о том, что К. в момент нанесения удара ножом в брюшную полость В., действовал с прямым умыслом, направленным на причинение тяжкого вреда здоровью В.

О прямом умысле подсудимого К. на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшему В. неопровержимо свидетельствует поведение подсудимого в момент совершения преступления.

Указанные обстоятельства также подтверждаются заключением комиссии экспертов -- от --, согласно выводам которой следует, что К. A.M. хроническим психическим расстройством, слабоумием или иным болезненным состоянием психики, которые в юридически значимый период лишали бы его возможности в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих деяний и руководить ими не страдал, и не страдает таковыми в настоящее время. Как видно из материалов уголовного дела, в период, относящийся к совершению инкриминируемого К. A.M. деяния, у него не отмечалось и признаков какого-либо временного психического расстройства (в том числе паталогического опьянения), о чем свидетельствует его правильная ориентировка в окружающем, последовательность и целенаправленность действий, сохранность воспоминаний, отсутствие в его поведении психопатических проявлений (признаков измененного сознания, бреда, галлюцинаций), то есть он мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. По, своему, психическому состоянию в настоящее время К. A.M. может понимать характер и значение уголовного судопроизводства и своего процессуального положения, способен осуществлять действия, направленные на реализацию своих процессуальных прав и обязанностей, может правильно воспринимать обстоятельства имеющие значение для дела и давать о них показания. В применении принудительных мер медицинского характера он не нуждается.

    Факт умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть В., именно от действий К., полностью подтверждается исследованными судом вышеуказанными доказательствами.

При этом в качестве доказательств вины подсудимого К. суд принимает заключение комиссии экспертов -- от -- (комиссионная судебная экспертиза), поскольку вышеуказанное заключение согласуется с объективной картиной произошедшего, подтверждается иными исследованными в судебном заседании доказательствами, дано после непосредственного исследования всех необходимых материалов уголовного дела.

Сомнений в правильности, обоснованности и объективности вышеуказанного заключения комиссионной судебно-медицинской экспертизы у суда не возникает, оно мотивировано и научно обосновано, содержит необходимые элементы и выводы экспертов, дано квалифицированными экспертами, имеющими стаж работы по специальности, экспертами в полной мере отражены методики и использование специальных систем при проведении экспертизы в связи с чем, данное заключение не вызывает сомнений в своей достоверности.

В судебном заседании установлено, что подсудимый К. действовал на почве личных неприязненных отношений, умышленно, осознавая общественную опасность своих действий, предвидя неизбежность наступления, в результате нанесения удара клинком ножа в область жизненно-важных органов человека – брюшную полость В., общественно-опасных последствий в виде причинения последнему тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни В. и желая этого, не имея умысла на причинение смерти последнему, хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности мог и должен был предвидеть от своих действий наступление смерти В., взял со стола кухонный нож, который решил использовать в качестве оружия и нанес им со значительной силой приложения один удар клинком ножа в область брюшной полости В., причинив последнему колото-резанную рану живота, проникающую в брюшную полость со сквозным повреждением тонкого кишечника и брыжейки тонкой кишки, которая осложнилась развитием перитонита. Смерть В. наступила -- в 13 часов 40 минут в ГБУЗ АО «Свободненская больница» от колото-резанной раны живота, проникающей в брюшную полость со сквозным повреждением тонкой кишки, которая осложнилась развитием перитонита.

Между насильственными действиями К. и причинением тяжкого вреда здоровью В. имеется прямая причинная связь. Такая же прямая причинно-следственная связь установлена между колото-резанным проникающим ранением и наступлением смерти В. Наличие у К. прямого умысла на причинение тяжкого вреда здоровью В., опасного для жизни человека, убедительно подтверждается, как способом, так и другими обстоятельствами совершенных К. действий.

Признавая совершение К. умышленного причинения тяжкого вреда здоровью В., суд исходит из заключения эксперта -- от -- (судебно-медицинская экспертиза трупа (том --, л.д. 31-37), заключения эксперта -- от -- (комиссионная судебная медицинская экспертиза (том --, л.д. 75-90), заключения комиссии экспертов -- от -- (том --, л.д. 55-56).

Сомнений в правильности, обоснованности и объективности медицинских заключений у суда не возникает, они мотивированы и научно обоснованны, содержат необходимые элементы и выводы экспертов, даны квалифицированными экспертами, имеющими стаж работы по специальности, экспертами в полной мере отражены методики и использование специальных систем при проведении экспертизы, в связи с чем, заключения экспертов не вызывают сомнений в своей достоверности.

Кроме того, из показаний свидетеля Г. следует, что М. рукой нанес удар в лицо К., от которого К. повалился на стол. Он сразу оттолкнул М. за себя и встал между парнями и рукой придерживал К.. К. резко, мгновенно после падения на стол подскочил на ноги, и махнул чем-то мимо него в сторону В. Он сперва не понял, что у К. в руке нож, но К. стал махать им перед его (Г.) лицом.

Из показаний свидетеля С. следует, что он зашел в сарай, где увидел К., у которого спросил, что произошло, на что К. ответил, что М. ударил его, а он (К.) за это ударил М. ножом.

Обстоятельства содеянного подсудимым К., свидетельствуют о том, что мотивом совершения К. данного преступления явились личные неприязненные отношения К. к В. Как установлено в судебном заседании перед тем, как К. нанес удар ножом В., последний ударил К. в область головы.

Таким образом, в судебном заседании достоверно установлено, что К. действовал с прямым умыслом на причинение         В. тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, а по отношению к наступившему результату – смерти потерпевшего        В. по неосторожности.

По вышеуказанным обстоятельствам суд не находит оснований для квалификации действий К. как причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК РФ).

Таким образом, довод подсудимого К. и его защитников, о том, что К. не желал причинять вред здоровью          В., что К. хотел порезать только куртку В., думая, что у него в руке ручка от сковородки, суд считает несостоятельным по вышеуказанным основания.

Обсуждая квалификацию действий подсудимого К. по      ч. 4 ст. 111 УК РФ в части квалифицирующего признака «с применением предмета, используемого в качестве оружия», суд приходит к следующим выводам.

Из анализа судебной практики следует, что под предметами, используемыми в качестве оружия, следует понимать предметы (любые материальные объекты), которыми, исходя из их свойств, можно причинить вред здоровью человека; которыми потерпевшему могли быть причинены телесные повреждения, опасные для жизни или здоровья (п. 23 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», п. 3 Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2007 № 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений»).

Учитывая вышеуказанные обстоятельства, суд приходит к выводу о том, что нож, которым К. нанес один удар в брюшную полость В., является предметом, используемым в качестве оружия, так как исходя из его свойств, им можно было причинить вред здоровью человека, и в конечном итоге им был причинен тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека, повлекший по неосторожности смерть потерпевшего В.

Обсуждая вопрос о наличии либо отсутствии в действиях        К. признаков необходимой обороны (ч. 1, ч. 2 и ч. 2.1. ст. 37 УК РФ), а также признаков превышения пределов необходимой обороны, суд приходит к следующему.

Решая вопрос о наличии либо отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны необходимо учитывать не только соответствие или не соответствие средств защиты и нападения, но и характер опасности угрожающей оборонявшемуся, по отражению посягательства, а также все иные обстоятельства, которые могли повлиять на реальное состояние сил посягавшего и защищающегося.

    Из показаний подсудимого К., данных им в судебном заседании следует, что когда М. ударил его (К.) кулаком, Г. придержал М. и никаких активных действий не предпринимал.

Так, из показаний свидетеля Г. следует, что стоящий слева М. рукой нанес удар в лицо К., от которого К. повалился на стол. Он сразу оттолкнул М. за себя и встал между парнями и рукой придерживал К.. К. резко, мгновенно после падения на стол подскочил на ноги, и махнул чем-то мимо него в сторону В. Он сперва не понял, что у К. в руке нож, но К. стал махать им перед его (Г.) лицом. Для К. никакой угрозы жизни или здоровью не было. Как очевидец он может сказать, что К. схватил нож со стола, ударил в область живота М..

    Из показаний свидетеля С. следует, что он спросил у К., что случилось, К. ответил, что М. его ударил, а он его ткнул ножом. Каких-либо повреждений на лице у К. он не заметил, К. не жаловался на боли от удара. Потом он узнал, что М. умер в больнице.

Из показаний эксперта Э. следует, что --, в утреннее время, на судебно-медицинскую экспертизу явился           К. A.M. В ходе проведения экспертизы К. A.M. предъявил жалобу на боль в области правой ушной раковины. При объективном осмотре, каких-либо морфологических признаков телесных повреждений в области ушной раковины обнаружено не было, а боль является чисто субъективным признаком и судебно-медицинской оценке не подлежит.

В судебном заседании достоверно установлено, что действия потерпевшего В. -- в период времени с 20 часов 00 минут до 21 часов 06 минут не могли расцениваться как представляющие опасность для жизни или для здоровья подсудимого К., что свидетельствует о том, что в момент нанесения удара клинком ножа в область брюшной полости потерпевшему В., подсудимый К. не находился в состоянии необходимой обороны, а действовал в результате возникших личных неприязненных отношений. О чем также свидетельствует заключение эксперта -- от --, согласно которому на теле К. никаких телесных повреждений не обнаружено.

Каких-либо доказательств того, что В., в момент нанесения ему (М.) удара ножом в брюшную полость, совершал в отношении К. активные действия, представляющие опасность для жизни или для здоровья последнего, а равно, как и то, что находящийся рядом Г. совершал какие-либо противоправные действия в отношении К. (в судебном заседании установлено, о чем также К. в своих показания сообщил суду, что после нанесения М. удара кулаком в область головы К., Г. придержал М. и никаких активных действий в отношении К. не производил) суду предоставлено не было, что также свидетельствует о том, что в момент нанесения удара ножом в брюшную полость В. подсудимый К. не находился в состоянии необходимой обороны.

Таким образом, довод подсудимого К. и его защитников, о том, что К. нанес удар ножом В. в целях самообороны, то есть действовал в условиях необходимой обороны, суд считает несостоятельным по вышеуказанным основания.

Все вышеизложенные доказательства и показания были непосредственно исследованы в судебном заседании, что позволяет суду расценивать их, как истинные и подтверждающие предъявленное      К. обвинение, поскольку они полностью согласуются между собой и с объективной картиной произошедшего.

Исследованные в судебном заседании доказательства являются допустимыми и достоверными, поскольку они взаимно согласуются между собой, не противоречат друг другу, при их получении не были допущены нарушения уголовно-процессуального законодательства, судом установлены источники получения этих доказательств. Данные доказательства в их совокупности являются достаточными для установления вины подсудимого К. в совершении рассматриваемого преступления.

На основании изложенного, суд приходит к выводу о виновности К. в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ - в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, с применением предмета, используемого в качестве оружия, повлекшем по неосторожности смерть потерпевшего.

    Довод подсудимого К. и его защитников о том, что смерть М. наступила в результате ненадлежащего оказания последнему медицинской помощи, в результате развития перитонита, в связи с чем, в действиях К. отсутствует состав преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, суд находит не состоятельным.

Согласно заключению комиссионной судебной медицинской экспертизе -- от --, основным в наступлении неблагоприятного исхода явились тяжесть и характер основного повреждения (колото-резанная рана живота, проникающая в брюшную полость со сквозным повреждением тонкого кишечника и брыжейки тонкой кишки), при котором даже при условии оказания медицинской помощи не гарантирован благоприятный исход.

Таким образом, установлено, что осложнение в виде перитонита закономерно от причиненной колото-резанной раны живота, проникающей в брюшную полость со сквозным повреждением тонкого кишечника и брыжейки тонкой кишки (показания свидетеля ФИО16). Суд считает, что причинно-следственной связи между качеством оказания медицинской помощи (действиями врача) и смертью В. не имеется.

Между причиненной подсудимым К. колото-резанной раной, проникающей в брюшную полость со сквозным повреждением тонкого кишечника и брыжейки тонкой кишки, и наступившей смертью В. установлена прямая причинная связь.

Таким образом, суд считает, что в развитии указанной причинно-следственной связи медицинская помощь, её своевременность и качество представляют собой случайные факторы, которые не являются существенными при оценке действий подсудимого как причины наступивших последствий.

Таким образом, суд расценивает данный довод, как избранный способ защиты.

Обсуждая довод представителей потерпевших – адвокатов     ФИО8 и Бежнарёва С.Д. о том, что заключения судебно-медицинских экспертиз (-- от -- и -- от --) являются необоснованными, вызывают сомнения, так как содержат в себе противоречия в выводах, в том числе во времени развития перитонита у В., о наличии у последнего алкогольной интоксикации и благоприятного исхода при надлежащем оказании медицинской помощи, суд приходит к выводу, что данный довод является не состоятельным.

Вопреки доводам представителей потерпевших – адвокатов     ФИО8 и Бежнарёва С.Д. указанные заключения экспертов не содержат противоречий, сомнений и неясностей, связанных с установлением судебно-медицинскими экспертами наличия у В. телесных повреждений, их характера, тяжести, локализации, а также нахождения телесных повреждений в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти пострадавшего.

Сомнений в правильности, обоснованности и объективности вышеуказанных заключений судебно-медицинских экспертиз у суда не возникает, они мотивированы и научно обоснованы, содержат необходимые элементы и выводы экспертов, даны квалифицированными экспертами, имеющими стаж работы по специальности, экспертами в полной мере отражены методики и использование специальных систем при проведении экспертизы в связи с чем, данные заключения не вызывают сомнений в своей достоверности.

Обсуждая вопрос о вменяемости подсудимого К. как в момент совершения преступления, так и в настоящее время, суд исходит из заключения комиссии экспертов -- от -- (амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза) (том --, л.д. 55-56).

С учетом поведения подсудимого К. в судебном заседании, у суда не возникло сомнений в обоснованности и достоверности выводов заключения комиссии экспертов -- от --. Судом установлено, что обстоятельства, препятствующие правильному восприятию подсудимым К. сложившейся ситуации, отсутствовали. Сомневаться во вменяемости подсудимого К., как в момент совершения им преступления, так и в настоящее время, оснований у суда нет, в связи с чем, суд признает К. в отношении инкриминируемого ему деяния вменяемым.

Обсуждая вопрос о мере наказания, суд учитывает общественную опасность и характер совершенного преступления, относящегося к категории особо тяжких, направленного против жизни и здоровья, личность подсудимого К., который судимости не имеет; имеет регистрацию и постоянное место жительства на территории --; по месту жительства врио главы администрации характеризуется удовлетворительно; УУП МО МВД России «Свободненский» характеризуется удовлетворительно; со стороны соседей характеризуется положительно; состоит в зарегистрированном браке; имеет на иждивении одного малолетнего ребенка, одного несовершеннолетнего ребенка и двух совершеннолетних нетрудоспособных лиц (дочь инвалид 2 группы и престарелого родителя); на учете у врача-нарколога и врача-психиатра не состоит; работает, с места работы директором ООО «--» характеризуется положительно; имеет инвалидность 3 группы, а также состояние его здоровья (в том числе наличие таких заболеваний, как сахарный диабет, гипертония, сердечное заболевание, состоящего на учете у врачей кардиолога, невропатолога, терапевта).

Оценивая мнение потерпевших и их представителей, которые в судебном заседании настаивали на максимально строгом наказании для подсудимого К., суд приходит к следующим выводам.

Согласно правовой позиции, высказанной Конституционным Судом Российской Федерации в определении от 25 сентября 2014 года № 2053-0, «обязанность государства обеспечивать права потерпевших от преступлений не предполагает наделение их правом определять необходимость осуществления публичного уголовного преследования в отношении того или иного лица, а также пределы возлагаемой на это лицо уголовной ответственности и наказания - такое право в силу публичного характера уголовно-правовых отношений принадлежит только государству в лице его законодательных и правоприменительных органов; вид и мера ответственности лица, совершившего правонарушение, должны определяться, исходя из публично-правовых интересов, а не частных интересов потерпевшего».

На основании вышеизложенного, суд приходит к выводу, что по смыслу уголовного закона при разрешении вопроса о назначении виновному наказания суд не связан мнениями участников процесса, в связи с чем, мнение потерпевших и их представителей к обстоятельствам, подлежащим обязательному учету при разрешении судом вопроса о наказании, не относится, и определяющего значения для решения судом этого вопроса по уголовным делам публичного обвинения, к каковым относятся и все дела о преступлениях, предусмотренных ст. 111 (112, 158, 161, 162, 264) УК РФ, иметь не может.

По вышеуказанным обстоятельствам суд не находит оснований для учета мнения потерпевших и их представителей о назначении максимально строгого наказания подсудимому К.

В соответствии с п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ, смягчающим наказание обстоятельством признается явка с повинной.

В ходе судебного заседания нашло свое подтверждение противоправное и аморальное поведение потерпевшего В., выразившееся в том, что М. в ходе ссоры выражаясь нецензурной бранью нанес один удар кулаком правой руки в область головы        К., что и стало причиной возникновения между ними личных неприязненных отношений и подом для совершения преступления.

Обстоятельствами, смягчающими наказание подсудимого К., суд признает состояние его здоровья, наличие инвалидности, а также состояние здоровья его близких родственников (близких лиц); явку с повинной; активное способствование раскрытию и расследованию преступления; наличие на иждивении одного малолетнего ребенка, одного несовершеннолетнего ребенка и двух совершеннолетних нетрудоспособных лиц (дочь инвалид 2 группы и престарелый родитель); частичное признание вины и раскаяние в содеянном; противоправное и аморальное поведение потерпевшего, явившееся поводом для совершения преступления; иные действия, направленные на заглаживание вреда, причиненного потерпевшим, путем принесения извинений потерпевшим ФИО7 и Г. в судебном заседании; наличие на иждивении неработающей супруги, а также то, что К. является единственным кормильцем в семье.

Обстоятельств, отягчающих наказание подсудимого           К., судом не установлено.

Учитывая личность подсудимого К., а также обстоятельства совершенного им преступления, суд приходит к убеждению о том, что оснований для применения положений ч. 1.1 ст. 63 УК РФ по делу не усматривается.

При решении вопроса о возможности изменения категории совершенного К. преступления на менее тяжкую, то есть тяжкое, в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ, суд учитывает фактические обстоятельства дела, степень его общественной опасности, наличие смягчающих и отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, личность подсудимого, и приходит к выводу о невозможности изменения категории преступления на менее тяжкую.

    Судом учитывается требование закона о строго индивидуальном подходе к назначению наказания, что справедливое наказание способствует решению его задач и целей. Справедливость назначенного наказания заключается в его соответствии характеру и степени общественной опасности совершенного преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного.

При назначении наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности преступления, личность подсудимого        К., наличие обстоятельств, смягчающих наказание и отсутствие обстоятельств отягчающих наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи, преследуя цели наказания, предусмотренные ст. 43 УК РФ, в целях исправления подсудимого К. и предупреждения совершения им новых преступлений, восстановления социальной справедливости, исходя из интересов общества и государства, суд считает необходимым и обоснованным назначить К. наказание в виде реального лишения свободы, без предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, дополнительного наказания в виде ограничения свободы, с отбыванием наказания в соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ в исправительной колонии строгого режима.

Назначение К. иных более мягких видов наказания, чем лишение свободы за совершенное преступление суд считает нецелесообразным, поскольку К. обвиняется в совершении особо тяжкого преступления, направленного против личности, в связи с чем, суд считает, что наказание, не связанное с лишением свободы, не будет способствовать целям наказания, предусмотренным ст. 43 УК РФ, в части восстановления социальной справедливости, а также в части исправления К. и предупреждения совершения им новых преступлений.

При этом при назначении наказания в виде лишения свободы у суда отсутствуют основания для применения к К. положений ст. 64 УК РФ, в части назначения наказания ниже низшего размера, предусмотренного за совершенное преступление, а равно назначение более мягкого вида наказания, чем предусмотрено санкцией ч. 4 ст. 111 УК РФ. Суд считает, что в действиях подсудимого К. отсутствуют исключительные обстоятельства, существенно уменьшающие степень общественной опасности совершенного им преступления.

Кроме того, при назначении наказания у суда отсутствуют основания для применения к К. положений ст. 73 УК РФ, в части назначения условного осуждения, так как с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, личности подсудимого К. суд приходит к выводу о невозможности исправления К. без реального отбывания наказания в виде лишения свободы.

Гражданский иск не заявлен.

    В силу ст. 81 УПК РФ, вещественные доказательства

        - кухонный нож, изъятый -- в ходе осмотра места происшествия по адресу: --, в сарае, расположенном на дачном участке между домами --; футболка В., изъятая -- в ходе осмотра места происшествия по адресу: --, хранящиеся при уголовном деле, следует уничтожить по вступлении приговора в законную силу;

    - объяснение В. от --; объяснение К. от --; копия карты вызова ГБУЗ АО «Свободненская больница» отделение скорой медицинской помощи -- от --; копия карты вызова ГБУЗ АО «Свободненская больница» отделение скорой медицинской помощи -- от --; копия журнала записи вызовов ОСМП --; копии журнала приема больных и отказов в госпитализации; справка ГБУЗ АО «Свободненская больница» от --, хранящиеся в материалах уголовного дела, следует хранить в материалах уголовного дела.

Обсуждая вопрос о мере пресечения в отношении К. до вступления приговора в законную силу, суд, с учетом обстоятельств совершенного преступления, личности К., который обвиняется в совершении особо тяжкого преступления, направленного против личности, полагает необходимым избрать в отношении К. до вступления приговора в законную силу меру пресечения - заключение под стражу.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 296-299, 307-309 УПК РФ, суд

приговорил:

К. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ и назначить ему наказание в виде 7 (семи) лет 6 (шести) месяцев лишения свободы, без ограничения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Меру пресечения в отношении К. – домашний арест отменить, взять его под стражу в зале суда.

Срок наказания исчислять с --.

В соответствии со ст. 72 УК РФ зачесть К. в срок отбытого наказания в виде лишения свободы время содержания его под домашним арестом с -- по --, из расчета один день за один день.

    В соответствии со ст. 81 УПК РФ вещественные доказательства –

    - кухонный нож, изъятый -- в ходе осмотра места происшествия по адресу: --, в сарае, расположенном на дачном участке между домами 28 и 27; футболка В., изъятая -- в ходе осмотра места происшествия по адресу: --, хранящиеся при уголовном деле, - уничтожить по вступлении приговора в законную силу;

    - объяснение В. от --; объяснение К. от --; копия карты вызова ГБУЗ АО «Свободненская больница» отделение скорой медицинской помощи -- от --; копия карты вызова ГБУЗ АО «Свободненская больница» отделение скорой медицинской помощи -- от --; копия журнала записи вызовов ОСМП --; копии журнала приема больных и отказов в госпитализации; справка ГБУЗ АО «Свободненская больница» от --, хранящиеся в материалах уголовного дела – хранить в материалах уголовного дела.

Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Амурский областной суд через Свободненский городской суд -- в течение десяти суток со дня провозглашения, а осужденным К. - в тот же срок, со дня вручения копии приговора.

             В случае подачи апелляционной жалобы осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции.

    Разъяснить осужденному, что в случае подачи апелляционной жалобы он вправе: пригласить защитника для участия в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции; отказаться от защитника; ходатайствовать о назначении защитника судом.

Судья                                                                                 А.В. Половинко