Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-2/2021 (2-3536/2020;) ~ М-3476/2020 от 18.09.2020

    Дело № 2-2/2021

    (УИД 73RS0004-01-2020-005115-47)

      Р Е Ш Е Н И Е

    Именем Российской Федерации

    29 января 2021 года                                                                 город Ульяновск

    Заволжский районный суд города Ульяновска в составепредседательствующего судьи Кузнецовой Э.Р.,

    с участием прокурора Дуниной Е.В.,

    при ведении протокола судебного заседания секретарем Шаталовой Д.В.,

    рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Галимовой Айгуль Ильнаровны, Галимова Ирека Амировича к государственному учреждению здравоохранения «Ульяновская клиническая больница №1» (Перинатальный центр), государственному учреждению здравоохранения «Ульяновская областная клиническая больница» о компенсации морального вреда

    У С Т А Н О В И Л:

        Галимова А.И., Галимов И.А. обратились в суд с иском, уточненным в ходе судебного разбирательства, к государственному учреждению здравоохранения «Ульяновская клиническая больница №1» (Перинатальный центр) (далее по тексту – ГУЗ «Ульяновская клиническая больница №1» (Перинатальный центр), государственному учреждению здравоохранения «Ульяновская областная клиническая больница» (далее по тексту - ГУЗ УОКБ) о компенсации морального вреда.

                   В обоснование иска указано, что на сроке 36 недель ФИО1 положили в родильное отделение ГУЗ УОКБ для подготовки и последующих родов. ДД.ММ.ГГГГ на сроке 37 недель Галимова А.И. родила двойню. По плану должны были сделать <данные изъяты>. Наблюдал за ней один врач, роды принимал другой. Непосредственно перед родами, врач решил, что делать кесарево сечение необязательно, что Галимова А.И. может родить сама. Во время беременности один из детей был в тазовом предлежании, а второй в головном. Это является показанием к тому, чтобы делать кесарево сечение. Когда Галимова А.И. наблюдалась у врача по месту жительства, то также говорили о необходимости кесарева сечения.

                    Первым родился ФИО1, вторым - ФИО34. Сразу после родов сказали, что у ФИО4 имеется <данные изъяты> из-за того, что он тяжело прошел через родовые пути. Во время родов ФИО35 туловище его вышло, а голова и левая рука остались, были прижаты, из-за этого у него сейчас рука ослаблена. Через некоторое время Галимову А.И. с детьми перевели в патологию новорожденных, откуда выписали 08.11.2019.

        С 09.12.2019 Галимова А.И. в 9 часов 30 минут с сыном ФИО1 поступила в ОДНХТО ГУЗ ГКБ №1 (Перинатальный центр) для проведения плановой операции по устранению <данные изъяты>. Операция была запланирована на 11.12.2019, и проведена в период времени с 10 часов 20 минут до 11 часов 11.12.2019. После проведения операции подходил врач и сказал, что ребенка через час принесут. В 15 часов после настойчивых вопросов, Галимову А.И. позвали покормить ребенка. В 15 часов 05 минут, спустившись в реанимацию, она увидела, что ребенок бледный. Но даже тогда на её вопрос сказали, что все нормально. В 15 часов 10 минут ребенок начал задыхаться. 12.12.2019 около 19 часов 05 минут после реанимационных мероприятий констатировали смерть.

                   По данному факту было возбуждено уголовное дело №. По данному уголовному делу истцы - Галимова А.И. и Галимов И.А. признаны потерпевшими.

        По уголовному делу была проведена судебно-медицинская экспертиза №, согласно заключению которой от 30.04.2019 установлено, что при оказании Галимовой А.И. медицинской помощи в акушерском отделении патологии беременности ГУЗ УОКБ в период с 21.10.2019 по 28.10.2019 были допущены следующие недостатки:

            пациентке несвоевременно выставлен диагноз «<данные изъяты>» при наличии <данные изъяты>

<данные изъяты>

            неверно выбрана стартовая и поддерживающая доза магнезиальной терапии.

        При оказании Галимовой А.И. медицинской помощи в акушерском обсервационном отделении ГУЗ УОКБ в период с 28.10.2019 по 01.11.2019 были допущены недостатки:

            при проведении акушерской операции (наружно внутренний акушерский поворот, извлечение второго плода из двойни за ножку) у женщины с преэклампсией не проведено обезболивание;

                  - в протоколе операции не отмечено участие второго врача (ассистента), отсутствует его подпись, отмечено лишь «В родовом блоке присутствует ответственный дежурный врач» (согласно протоколу допроса потерпевшего Галимовой А.И. от 13.12.2019 при проведении акушерской операции второй врач присутствовал):

            родоразрешающая операция в заключительный диагноз не вносится.

                При оказании ребёнку ФИО1 медицинской помощи в послеоперационном периоде ГУЗ «Городская клиническая больница №1» (Перинатальный центр) имелись следующие недостатки:

            при проявлении острых симптомов поражения <данные изъяты> (11.12.2019 около 15.10 минут) эпизод <данные изъяты>, угнетение сознания до уровня комы, в последующем с нарушением витальных функций, ребенку не была назначена и проведена компьютерная томография головного мозга, которая позволила бы диагностировать <данные изъяты> (проведенная ребенку ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты> оказалась не информативной, так как патологии <данные изъяты> по ее результатам выявлено не было), данный недостаток допущен лечащим врачом- нейрохирургом;

            не была проведена люмбальная пункция, результаты которой являются важным диагностическим критерием в постановке диагноза при острых заболеваниях центральной нервной системы данный недостаток допущен лечащим врачом-нейрохирургом;

            при оценке состояния ребенка 11.12.2019 не оформлены шкалы <данные изъяты> ( данный недостаток допущен врачами анестезиологами-реаниматологами анестезиолого- реанимационного отделения №2);

            при ухудшении состояния ребенка ДД.ММ.ГГГГ дополнительные методы обследования (нейросонография, ультразвуковое исследование брюшной полости, коагулограмма) были назначены на ДД.ММ.ГГГГ, т.е. с задержкой по времени, при этом ультразвуковое исследование <данные изъяты> не было проведено (данный недостаток допущен врачами анестезиологами-реаниматологами анестезиолого-реанимационного отделения № ).

        Считают, что заключением экспертизы и органами предварительного следствия установлены грубые нарушения в период родов и лечения ФИО1 в послеоперационный период.

                       Постановлением следователя уголовное дело прекращено.

        Истцы являются близкими родственниками умершего (мать и отец). Полагают, что имеют право на получение компенсации морального вреда с ответчиков. Испытывают сильные нравственные переживания, в связи с утратой ФИО1, очень его не хватает. Поскольку мальчики родились вместе, каждый раз смотря на ФИО36, вспоминают ФИО4. В настоящее время часто посещают могилу ФИО1, что причиняет большие страдания.

        Полагают, что имеют право на возмещение компенсации морального вреда в связи со смертью ФИО1, а именно с лечебных учреждений ГУЗ «Ульяновская клиническая больница №1» (Перинатальный центр) и ГУЗ УОКБ, поскольку трагедия произошла именно из-за действий врачей, в результате их ошибок и некачественного оказания медицинской помощи.

        Просят взыскать компенсацию морального вреда: с ответчика ГУЗ УОКБ в пользу Галимовой А.И. и Галимова И.А. по 300 000 руб. каждому истцу, с ответчика ГУЗ «Ульяновская клиническая больница №1» (Перинатальный центр) в пользу Галимовой А.И. и Галимова И.А по 500 000 руб. каждому истцу.

        Определением суда к участию в деле в качестве третьих лиц привлечены медицинские работники ГУЗ «Ульяновская клиническая больница №1» (Перинатальный центр) - Гафуров Р.Р., Ишматов Р.Ф., Гуськова С.М., Тетюшкина Е.В., Коржова Л.П., Архиреева Л.Ю., Цимбалюк В.М., Хлынова Т.Н., Рябова С.Ю., Зайцева Т.А., Линькова Е.А., медицинские работники ГУЗ УОКБ - Смирнова А.В., Крылова И.А., Чижова П.А., Хамидуллина Э.Ф., Исаенкова Н.С., Харитонов В.М., Топоркова Л.А., Никонорова Т.М.

        В судебном заседании истцы, представитель истцов – адвокат Кутдусов М.С. уточненные исковые требования поддержали в полном объеме, обосновав их доводами, изложенными в иске.

        Представитель ответчика ГУЗ УОКБ Кондратьева Л.Н. в судебном заседании с иском не согласилась, поддержала доводы отзыва на иск, в котором указано, что причины развития <данные изъяты> у первого новорожденного ребенка - ФИО1 полиэтиологичны и связаны с патологическим течением беременности Галимовой А.И.; тактика родов Галимовой А.И. была выбрана верно; действия (бездействие) медицинских работников ГУЗ УОКБ с развитием <данные изъяты> у новорожденного ребёнка ФИО37 не состоят в прямой причинно-следственной связи.

                Представитель ответчика ГУЗ «Ульяновская клиническая больница №1» (Перинатальный центр) Хохрякова Е.В. в судебном заседании с иском не согласилась, поддержала доводы отзыва на иск, в котором указано, что нарушений в технике выполнения оперативного вмешательства по удалению у ФИО38. <данные изъяты>, в проведении анестезиологического пособия, а также в объеме, качестве и своевременности интенсивной терапии (лечения), проводившегося в анестезиолого-реанимационном отделении, не выявлено; выявленные дефекты диагностики не состоят в прямой причинно-следственной связи с действиями (бездействиями) медицинских работников ГУЗ «Городская клиническая больница №1» (Перинатальный центр)», оказывавших медицинскую помощь ФИО1 на всех этапах лечения.

        Третьи лица Ишматов Р.Ф., Архиреева Л.Ю., Гафуров Р.Р., Гуськова С.М., Тетюшкина Е.В., Коржова Л.П., Цимбалюк В.М., Хлынова Т.Н., Рябова С.Ю., Зайцева Т.А., Линькова Е.А., Смирнова А.В., Крылова И.А., Чижова П.А., Хамидуллина Э.Ф., Исаенкова Н.С., Харитонов В.М., Топоркова Л.А., Никонорова Т.М. в судебном заседании не присутствовали, извещались о времени и месте слушания дела надлежащим образом. Ранее в предварительном судебном заседании третьи лица Чижова П.А., Смирнова А.В., Ишматов Р.Ф., Архиреева Л.Ю. в судебном заседании считали исковые требования незаконными и необоснованными.

         Суд, руководствуясь ст.167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, полагает возможным рассмотрение дела в отсутствие неявившихся лиц.

              Выслушав объяснения истцов, представителя истцов, представителей ответчиков, исследовав материалы дела, заслушав заключение прокурора, полагавшего, что иск подлежит частичному удовлетворению, суд приходит к следующему.

    В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

    В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

    Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

    Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими. Они определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием (статья 18 Конституции Российской Федерации).

    К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации). Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

    Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

    Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21.11.2011 N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации", согласно пункту 1 статьи 2 которого здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

    Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

    Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

    В силу статьи 4 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ охрана здоровья в Российской Федерации основывается на ряде принципов, одним из которых является соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий.

    В числе таких прав - право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

    Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

    Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

    Согласно разъяснениям, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 г. N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" (в редакции от 6 февраля 2007 г.), под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина (абзац первый пункта 2 названного постановления Пленума).

    Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др. (абзац второй пункта 2 названного постановления Пленума).

    Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 названного постановления Пленума).

    Исходя из приведенных нормативных положений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплены общие правила по компенсации морального вреда без указания случаев, когда допускается такая компенсация. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда обусловлена посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

    В соответствии с разъяснениями, изложенными в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10 октября 2003 г. N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации", под общепризнанными принципами международного права следует понимать основополагающие императивные нормы международного права, принимаемые и признаваемые международным сообществом государств в целом, отклонение от которых недопустимо (пункт 1 этого постановления).

    Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 г. N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"), поэтому применение судами вышеназванной конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 10 названного постановления).

    Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

    Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

    Пунктом 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

    Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданину при оказании ему медицинской помощи, а равно как в случае оказания ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками такого пациента, другими близкими ему людьми, поскольку в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи такому лицу, лично им в силу сложившихся семейных отношений, характеризующихся близкими отношениями, духовной и эмоциональной связью между членами семьи, лично им также причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред).

    Пунктом 2 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что нематериальные блага защищаются в соответствии с Гражданским кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и в тех пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (статья 12 Гражданского кодекса Российской Федерации) вытекает из существа нарушенного нематериального права и характера последствий этого нарушения.

    В соответствии с пунктом 1 статьи 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными главой 59 (статьи 1064 - 1101 ГК РФ) и статьей 151 Гражданского кодекса Российской Федерации.

    При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (статья 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

    Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего (пункт 2 статьи 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации).

    Статьей 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации установлены общие основания ответственности за причинение вреда.

    Согласно данной норме закона вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

    В силу части 2 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

    Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (часть 3 статьи 98 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ).

    Из изложенного следует, что в случае причинения гражданину морального вреда (нравственных и физических страданий) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, в числе которых право гражданина на охрану здоровья, право на семейную жизнь, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

            Судом установлено, что истцы Галимовы И.А. и А.И. с 15.08.2014 состоят в законном браке, в браке у супругов ДД.ММ.ГГГГ рождены дети (двойня): ФИО39.

    12.12.2019 ФИО40 умер в г. Ульяновске, что подтверждается свидетельством о смерти № от 17.12.2019.

    Установлено, что смерть малолетнего ФИО1 наступила 12.12.2019 в 19.05 часов в реанимационном отделении ГУЗ «Ульяновская клиническая больница №1» (Перинатальный центр).

     Как следует из заключения эксперта № (судебно-медицинская экспертиза трупа) от 13.12.2019, причиной смерти ФИО1 явилось <данные изъяты>, осложнившееся <данные изъяты>.

     13.12.2019 следователем следственного отдела по Заволжскому району г. Ульяновска СУ СК РФ по Ульяновской области лейтенантом юстиции ФИО30 по факту смерти в ГУЗ «Ульяновская клиническая больница №1» (Перинатальный центр) малолетнего ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, возбуждено уголовное дело по признакам, преступления, предусмотренного № УК РФ. Из постановления о возбуждении уголовного дела следует, что до госпитализации малолетний ФИО1 проходил медицинское лечение и наблюдение в ГУЗ УОКБ и <адрес>

     13.07.2020 следователем следственного отдела по Заволжскому району г. Ульяновска СУ СК РФ по Ульяновской области уголовное дело по признакам, преступления, предусмотренного № УК РФ, по сообщению о смерти малолетнего ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения в реанимационном отделении ГУЗ «Ульяновская клиническая больница №1» (Перинатальный центр), прекращено по основанию, предусмотренному № УПК РФ в связи с отсутствием в действиях медицинских работников ГУЗ УОКБ и ГУЗ «Ульяновская клиническая больница №» (Перинатальный центр) состава преступления, предусмотренного № УК РФ.

               Как было установлено в ходе предварительного следствия по уголовному делу и в ходе рассмотрения настоящего гражданского дела, истцу Галимовой А.И. в период с 21.10.2019 по 01.11.2019 в ГУЗ УОКБ оказывалась медицинская помощь по профилю «акушерство и гинекология», осуществлялось ведение беременности и родов.

               В период с 29.10.2019 по 08.11.2019 малолетнему ФИО1 оказывалась медицинская помощь в отделении патологии новорожденных и недоношенных детей ГУЗ УОКБ, в данном медицинском учреждении малолетнему была диагностирована кефалогематома левой теменной кости.

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 поступил в ГУЗ «Ульяновская клиническая больница №» (Перинатальный центр) на плановую операцию по направлению врача-нейрохирурга с диагнозом «<данные изъяты>», госпитализирован в отделение детской нейрохирургии, травматологии и ортопедии.

            11.12.2019 в период с 10.20 часов до 11.00 часов под <данные изъяты> ФИО1 проведена операция по удалению <данные изъяты> левой теменной кости. После операции ребёнок был транспортирован в анестезиолого-реанимационное отделение №, где состояние его резко ухудшилось, несмотря на проводимую интенсивную терапию, 12.12.2019 в 19.05 часов констатирована биологическая смерть ФИО1

               В ходе предварительного следствия в целях установления причины смерти ФИО1, и наличия дефектов при оказании медицинской помощи в ГУЗ УОКБ и ГУЗ «Ульяновская клиническая больница №1» (Перинатальный центр), назначалась комиссионная судебно-медицинская экспертиза в <адрес>.

    Так, согласно заключению судебно-медицинской экспертизы <адрес>» № от 30.04.2020, причиной смерти ФИО1 явилось <данные изъяты>, <данные изъяты>. Экспертами были установлены дефекты оказания медицинской помощи ФИО1, которые в причинно-следственной связи со смертью не состоят, поскольку летальный исход осложнений заболевания ФИО1 являлся непредотвратимым. Экспертами не было установлено противопоказаний для проведения ФИО1 оперативного вмешательства в плановом порядке. Каких-либо нарушений в технике выполнения оперативного вмешательства по удалению <данные изъяты> левой теменной кости, а также в проведении анестезиологического пособия не имелось. Были установлены допущенные нарушения на этапе оказания истцу Галимовой А.И. медицинской помощи в ГУЗ УОКБ, которые в прямой причинно-следственной связи с развитием <данные изъяты> у новорожденного ФИО1 не состоят.

    Обращаясь в суд с иском о компенсации морального вреда, истцы ссылаются на дефекты оказания медицинской помощи, допущенные при оказании истцу ФИО1 медицинской помощи в ГУЗ УОКБ, а также дефекты оказания медицинской помощи, допущенные при оказании малолетнему ФИО1 медицинской помощи в ГУЗ УОКБ и ГУЗ «Ульяновская клиническая больница №» (Перинатальный центр), которые привели к его смерти.

             Таким образом, требования о компенсации морального вреда заявлены истцами и в связи с тем, что лично им медицинскими учреждениями (ответчиками) в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи ФИО1 (ребёнку истцов) причинены нравственные страдания, выразившиеся в переживаниях по поводу состояния здоровья близкого человека, осознания того, что сыну не в полной мере была оказана медицинская помощь, хотя бы это и не находится в причинно-следственной связи с наступившей смертью ФИО1

     Судом в ходе рассмотрения дела была назначена и проведена комиссионная судебно-медицинская экспертиза в <адрес>.

    В соответствии с заключением экспертной комиссии, смерть ФИО1 наступила <данные изъяты>

    Экспертная комиссия пришла к выводу о том, что оперативное вмешательство на голове <данные изъяты> могло способствовать развитию острого нарушения мозгового кровообращения в виде <данные изъяты> (ответ на вопрос №).

      На поставленный вопрос о том, каковы причины развития у новорождённого ФИО1 <данные изъяты>, экспертами указано, что причиной развития <данные изъяты> у ФИО1, родившегося в головном предлежании, <данные изъяты>

    По мнению экспертов, при выписке ФИО1 из ГУЗ УОКБ отделения патологии новорождённых и недоношенных детей 08.11.2019 рекомендация для дальнейшего наблюдения врачом - нейрохирургом по поводу кефалогематомы не являлась обязательной и необходимой (ответы на вопросы №,13).

    При экспертном анализе оказания медицинской помощи ФИО1 в ГУЗ УОКБ в период с 28.10.2019 по 08.11.2019, экспертной комиссией каких-либо дефектов оказания медицинской помощи не выявлено. Медицинская помощь ФИО1 оказывалась в соответствии с Приказом М3 РФ от 15.11.2012 №921н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи по профилю «неонатология», Методическими рекомендациями М3 РФ № 15-4/10/2-3204 от 21.04.2010 «Первичная и реанимационная помощь новорожденным детям», Методическим письмом М3 РФ №15-4/10/2-6796 от 13.07.2011г. «Об организации работы службы родовспоможения в условиях внедрения современных перинатальных технологий») (ответ на вопрос №2).

              На момент госпитализации 09.12.2019 в ГУЗ «ГКБ №1» (Перинатальный центр) у ФИО1 имелась <данные изъяты>, по поводу которой была проведена операция.

              Оперативное вмешательство на голове (<данные изъяты>) могло способствовать развитию острого нарушения <данные изъяты> приведших к смерти (ответ на вопрос №).

    Учитывая:

    -наличие у ФИО1 <данные изъяты>, склонных к воспалению и нагноению,

    -проведение 29.11.19г. ФИО1 <данные изъяты>

    -отсутствие на территории РФ стандартов и клинических рекомендаций, а также единой выработанной тактики по лечению <данные изъяты>,

    экспертная комиссия приходит к выводу о том, что возможно было проведение ФИО1 операции - <данные изъяты> <данные изъяты>

    При экспертном анализе представленных на экспертизу медицинских документов, экспертной комиссией каких-либо противопоказаний для проведения ФИО1 плановой операции на голове не выявлено. Проведенная операция у ФИО1 в виде <данные изъяты> могла способствовать развитию <данные изъяты> явившегося причиной смерти ФИО1 Каких-либо нарушений в технике выполнения оперативного вмешательства по удалению <данные изъяты>, а также в проведении анестезиологического пособия, по данным представленным на экспертизу материалам, экспертной комиссией не выявлено.

    Каких-либо дефектов оказания медицинской помощи, состоящих в прямой причинно-следственной связи с неблагоприятным исходом - смертью ФИО1, экспертной комиссией не выявлено (ответ на вопрос №,18).

    Экспертная комиссия приходит к выводу о том, что при отсутствии проведения ФИО1 вмешательства на голове ДД.ММ.ГГГГ, исход мог быть благоприятным (ответ на вопрос №).

    При экспертном анализе оказания медицинской помощи ребёнку ФИО1 в ГУЗ «Ульяновская клиническая больница №1» (Перинатальный центр) в период с 09.12.2019 по 12.12.2019, экспертной комиссией выявлены дефекты диагностики:

<данные изъяты> ФИО1 после появления у него ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты> (предусмотренные Приказом М3 РФ от ДД.ММ.ГГГГ №ан «Об утверждении стандарта специализированной медицинской помощи при субарахноидальных и внутримозговых кровоизлияниях»);

        при оценке состояния ребёнка 11.12.2019 врачом-анестезиологом-реаниматологом не оформлены шкала <данные изъяты>;

        позднее проведение 12.12.2019 лабораторно-инструментальных исследований ФИО1 в виде нейросонографии<данные изъяты>

        отсутствие указания массы тела ФИО1 на момент поступления 09.12.2019 и в послеоперационном периоде с целью оценки физического развития и расчета дозировки лекарственных препаратов;

        отсутствие оценки боли у ФИО1 по педиатрическим шкалам (в соответствии с Методическими рекомендациями МЗ РФ «Послеоперационное обезболивание», утвержд. 01.09.2019 Президиумом Общероссийской общественной организации «Федерация анестезиологов и реаниматологов»).

    Экспертами указано, что не распознавание основного состояния - наличия у ФИО1 <данные изъяты>, данный дефект диагностики привел к дефекту лечения - отсутствие своевременного этиопатогенетического лечения основного состояния, имевшегося у ФИО1 и явившегося причиной его смерти.

    Выявленные экспертной комиссией дефекты диагностики и лечения могли способствовать развитию осложнений, но не явились причиной смерти, а потому в прямой причинно-следственной связи с неблагоприятным исходом - смертью ФИО1 не состоят (ответ на вопрос № 3 и №17).

    Что касается качества медицинской помощи, оказанной истцу Галимовой А.И. в акушерском отделении патологии беременных в ГУЗ УОКБ в период с 21.10.2019 по 28.10.2019, экспертной комиссией каких-либо дефектов оказания медицинской помощи не выявлено, медицинская помощь была оказана в соответствии с Порядком оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)», утв. Приказом МЗ РФ от 01.10.2012 №572н. Экспертная комиссия пришла к выводу о том, что показаний для оперативного родоразрешения у Галимовой А.И. не имелось (ответы на вопросы № 4,7,8 и 9 и № 10 и 11).

    Вместе с тем, при экспертном анализе оказания медицинской помощи Галимовой А.И., ДД.ММ.ГГГГ.р., в акушерском обсервационном отделении ГУЗ УОКБ в период с 28.10.2019 по 01.11.2019, экспертной комиссией выявлен дефект лечения:

    - при проведении акушерской операции <данные изъяты> Галимовой А.И. не проведено обезболивание.

    Однако выявленный дефект лечения в прямой причинно-следственной связи с неблагоприятным исходом - смертью ФИО1 не состоит (ответ на вопрос №).

    Заключение экспертизы получено в соответствии с нормами Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, является относимым и допустимым доказательством по делу, оснований не доверять заключению экспертов, имеющих соответствующую квалификацию и опыт работы, у суда не имеется. Данное заключение экспертизы согласуется с иными письменными доказательствами по делу.

    В связи с этим суд полагает возможным принять данное экспертное заключения в качестве доказательства по настоящему гражданскому делу.

    Учитывая вышеизложенное, суд приходит к выводу о том, что нашел свое подтверждение тот факт, что ответчиком ГУЗ «Ульяновская клиническая больница №1» (Перинатальный центр) при оказании медицинской помощи ФИО1 допущены недостатки, и, как следствие, нарушено личное неимущественное право истцов на семейную жизнь, что повлекло причинение им нравственных страданий (морального вреда), в связи с чем имеются основания для взыскания компенсации морального вреда.

    Вопреки доводам стороны ответчика отсутствие именно прямой причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи и смертью ФИО1 не может являться основанием для отказа в иске.

    Экспертной комиссией установлено, что дефект диагностики, допущенный при оказании медицинской помощи в ГУЗ «Ульяновская клиническая больница №1» (Перинатальный центр), а именно, не распознавание основного состояния - наличия у ФИО1 <данные изъяты>, привел к дефекту лечения - отсутствие своевременного этиопатогенетического лечения основного состояния, имевшегося у ФИО1 и явившегося причиной его смерти. Кроме того, заслуживают внимание выводы экспертной комиссия о том, что при отсутствии проведения ФИО1 вмешательства на голове 09.12.2019, исход мог быть благоприятным.

     Как указывалось выше, из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина.

    На основании изложенного, при установлении дефектов оказания медицинской помощи малолетнему ФИО1, хоть и не находящихся в причинно-следственной связи со смертью пациента, суд возлагает на ответчика ГУЗ «Ульяновская клиническая больница №1» (Перинатальный центр) ответственность в виде компенсации причиненного истцам морального вреда в связи с выявленными дефектами диагностики и лечения ФИО1 со стороны ГУЗ «Ульяновская клиническая больница №1» (Перинатальный центр).

      Моральный вред истцов заключается в нравственных переживаниях, в связи с утратой для них близкого человека – малолетнего сына. В связи с ухудшающимся после проведенной операции состоянием здоровья ребенка, а в результате и смерти, бесспорно мать и отец испытывали негативные эмоции в виде отрицательных переживаний, глубоко затрагивающих их психику, здоровье, самочувствие, настроение. Основанием удовлетворения заявленных требований о компенсации морального вреда является перенесенный истцами тяжелый нервно-психологический стресс, причинивший им нравственные и физические страдания.

     Таким образом, при определении размера компенсации морального вреда суд учитывает характер и степень причиненных истцам действиями сотрудников ГУЗ «Ульяновская клиническая больница №1» (Перинатальный центр) нравственных страданий, фактические обстоятельства, при которых истцам был причинен моральный вред, объем выявленных дефектов на этапе оказания медицинской помощи ФИО1 в данном медицинском учреждении, и полагает возможным взыскать в качестве компенсации морального вреда денежные средства в размере 350 000 руб. в пользу каждого истца.

      Поскольку согласно заключению судебной медицинской экспертизы при оказании медицинской помощи ФИО1 в ГУЗ УОКБ в период с 28.10.2019 по 08.11.2019, каких-либо дефектов оказания медицинской помощи не выявлено, оснований для удовлетворения требований истцов к указанному ответчику о компенсации морального вреда, причинённого смертью ребёнка, не имеется.

     Вместе с тем, экспертами выявлен дефект лечения ФИО1 в акушерском обсервационном отделении ГУЗ УОКБ в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ - при проведении акушерской операции (наружновнутренний акушерский поворот, извлечение второго плода из двойни за ножку) Галимовой А.И не проведено обезболивание.

                   С учетом изложенного, суд полагает, что, несмотря на отсутствие прямой причинно-следственной связи между выявленным дефектом и неблагоприятным исходом- смертью ФИО1, имеются основания для взыскания в пользу истца Галимовой А.И., как потребителя медицинских услуг, компенсации морального вреда.

      При определении размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу истца Галимовой А.И., суд учитывает требования разумности и справедливости и определяет размер компенсации морального вреда, подлежащего взысканию с ГУЗ УОКБ, в сумме 15 000 руб.

    Таким образом, исковые требования Галимовой А.И., Галимова И.А. о компенсации морального вреда подлежат частичному удовлетворению.

    Поскольку истцы при подаче иска были освобождены от уплаты государственной пошлины, в соответствии со ст.103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с ответчиков в доход местного бюджета надлежит взыскать государственную пошлину в размере 300 руб., с каждого по 150 руб.

    В соответствии со ст.85 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации эксперт обязан принять к производству порученную ему судом экспертизу и провести полное исследование представленных материалов и документов; на основании ст.94 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся суммы, подлежащие выплате экспертам.

          От <адрес> поступило ходатайство о взыскании расходов по проведению экспертизы на сумму 20 600 руб. Суд полагает, что расходы по проведению судебной экспертизы в пользу экспертного учреждения подлежат взысканию с ответчиков в равных долях.

    Руководствуясь ст.ст.194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

    Р Е Ш И Л:

        исковые требования Галимовой Айгуль Ильнаровны, Галимова Ирека Амировича к государственному учреждению здравоохранения «Ульяновская клиническая больница №1» (Перинатальный центр), государственному учреждению здравоохранения «Ульяновская областная клиническая больница» о компенсации морального вреда удовлетворить частично.

        Взыскать с государственного учреждения здравоохранения «Ульяновская клиническая больница №1» (Перинатальный центр) в пользу Галимовой Айгуль Ильнаровны, Галимова Ирека Амировича компенсацию морального вреда в размере 350 000 руб. в пользу каждого.

        Взыскать с государственного учреждения здравоохранения «Ульяновская областная клиническая больница» в пользу Галимовой Айгуль Ильнаровны компенсацию морального вреда в размере 15 000 руб.

    В удовлетворении остальной части требований Галимовой Айгуль Ильнаровны, Галимова Ирека Амировича, а Галимову Иреку Амировичу также в иске к государственному учреждению здравоохранения «Ульяновская областная клиническая больница», отказать.

    Взыскать с государственного учреждения здравоохранения «Ульяновская клиническая больница №1» (Перинатальный центр), государственного учреждения здравоохранения «Ульяновская областная клиническая больница» в доход бюджета госпошлину в размере 150 руб., с каждого.

    Взыскать с государственного учреждения здравоохранения «Ульяновская клиническая больница №1» (Перинатальный центр), государственного учреждения здравоохранения «Ульяновская областная клиническая больница» в пользу бюджетного учреждения Чувашской Республики «Республиканское бюро судебно-медицинской экспертизы» расходы по производству экспертизы в размере 10 300 руб., с каждого.

      Решение может быть обжаловано в Ульяновский областной суд через Заволжский районный суд города Ульяновска в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

               Судья                                                                                        Э.Р.Кузнецова