Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-264/2019 ~ М-150/2019 от 30.01.2019

Дело №2-1-1-264/2019

УИД64RS0010-01-2019-000142-16

Решение

Именем Российской Федерации

25 февраля 2019 года                  г. Вольск

Вольский районный суд Саратовской области в составе

председательствующего судьи Черняевой Л.В.

при секретаре Митрофановой К.В.

с участием представителя истицы Вологина А.Б., представителей ответчика Чертова Д.К., Чернышовой Е.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании в г. Вольске гражданское дело по исковому заявлению Самойловой Елены Владимировны к Государственному автономному учреждению Саратовской области «Комплексный центр социального обслуживания населения Вольского района» о признании незаконным приказа о наложении дисциплинарного взыскания, компенсации морального вреда,

установил:

истица обратилась к ответчику с исковым заявлением о признании незаконным приказа о назначении дисциплинарного взыскания, компенсации морального вреда, указав следующее.

Истица работает у ответчика в должности социального работника отделения социально обслуживания на дому на основании бессрочного трудового договора.

Приказом работодателя от ДД.ММ.ГГГГ № истице было назначено дисциплинарное наказание в виде замечания. Приказ работодателя и назначение истице дисциплинарного наказания являются незаконными по следующим основаниям:

1. они нарушают право истицы на свободный труд, гарантированное ст. 4 Конвенции О защите прав человека и основных свобод;

2. они нарушают право истицы на труд, гарантированное ст. 37 Конституции РФ;

3. имели место при фактическом отсутствии какого–либо дисциплинарного проступка;

4. в оспариваемом приказе работодателя отсутствуют сведения о составе проступка (непринятие мер по предотвращению выдуманного конфликта интересов проступком не является) и времени его совершения, что порождает его необоснованность;

5. оспариваемый приказ вынесен в отсутствии достоверных доказательств вины истицы в совершении предполагаемого проступка, что подтверждается объяснениями представителя истицы в ЕСПЧ.

Незаконным приказом о назначении истице дисциплинарного наказания работодатель причинил истице значительный моральный вред, выражающийся в следующем: переживаниях, эмоциональном стрессе, потере благоприятных условий жизни, потере радости в жизни, дискомфорте, угнетениях, связанных с произволом работодателя.

На основании изложенного истица просит признать незаконным приказ ответчика от ДД.ММ.ГГГГ № о назначении дисциплинарного наказания, взыскать с ответчика в пользу истицы компенсацию морального вреда в размере 1000000 рублей.

Истица в судебное заседание не явилась, о времени судебного заседания была извещена надлежащим образом, просила рассмотреть дело в её отсутствие.

Представитель истицы Вологин А.Б. в судебном заседании исковые требования поддержал и пояснил, что Самойлова Е.В. находилась в трудовых отношениях с ответчиком в должности социального работника отделения социального обслуживания на дому на основании бессрочного трудового договора. ДД.ММ.ГГГГ ответчиком в отношении Самойловой Е.В. было применено дисциплинарное взыскание в виде замечания. Данное дисциплинарное взыскание является незаконным, поскольку Самойлова Е.В. участником каких-либо сделок или конфликта интересов не являлась. Факт того, что Самойлова Е.В. привлекла родственника для заключения сделки, расследованием работодателя не подтверждено. Данная сделка прошла государственную регистрацию. Полагал, что приказ является недопустимым с точки зрения положений ст. 37 Конституции РФ. Изданием приказа о наложении дисциплинарного взыскания истице причинены нравственные страдания, выражающиеся в переживаниях, эмоциональном стрессе, потере благоприятных условий жизни, потере радости в жизни, дискомфорте, угнетениях, связанных с произволом работодателя.

Представитель ответчика Чертов Д.К. в судебном заседании возражал против удовлетворения исковых требований. В своих письменных возражениях ответчик указал, что Самойлова Е.В. состоит в трудовых отношениях с ГАУ СО «Комплексный центр социального обслуживания населения Вольского района», где работает в должности социального работника. Приказ от ДД.ММ.ГГГГ №с о наложении истице дисциплинарного взыскания в виде замечания не может нарушать право истицы на свободный труд, гарантированный ст. 4 Конвенции О защите прав человека и основных свобод и ст. 37 Конституции РФ. При вынесении замечания истице запись в трудовую книжку не вносилась, никакие финансовые ограничения в виде лишения премиальных выплат, снижения процента стимулирующих выплат к должностному окладу не применялись. Объявленное истице замечание не повлекло никаких правовых последствий, порождающих содержание истицы в рабстве или подневольном состоянии, привлечение к принудительному или обязательному труду, осуществление труда в условиях, не отвечающих требованиям безопасности, гигиены. В своем исковом заявлении истица утверждает, что фактически дисциплинарный проступок отсутствует. Однако материалы служебной проверки свидетельствуют об обратном. Самойлова Е.В. была привлечена к дисциплинарной ответственности за неисполнение обязанности по принятию мер по предотвращению конфликта интересов, предусмотренной ст. 10 Федерального закона от 25 декабря 2008 года № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» и Положением о предотвращении и урегулировании конфликта интересов работников учреждения, утвержденного приказом по учреждению от ДД.ММ.ГГГГ №. Личная заинтересованность Самойловой Е.В. возникла в результате заключения договора дарения доли в праве на недвижимое имущество между получателем социальных услуг К.Л.А. и гражданской женой сына истицы – П.Е.А.. Близкие отношения Самойловой Е.В. и П.Е.А. подтверждаются показаниями К.Л.А., косвенно находят подтверждение в объяснениях Самойловой Е.В.. Неоспоримой датой совершения дисциплинарного проступка является дата заключения договора дарения – ДД.ММ.ГГГГ. Дисциплинарный проступок выразился в том, что Самойлова Е.В. не уведомила директора учреждения о факте заключения договора дарения (не раскрыла конфликт интересов), а, следовательно, не приняла мер к его предупреждению. Свою вину, заключающуюся в факте неуведомления руководителя о возникшем конфликте интересов, Самойлова Е.В. признала в устной беседе с директором ГАУ СО «Комплексный центр социального обслуживания населения <адрес>» ДД.ММ.ГГГГ. В дальнейшем личная заинтересованность Самойловой Е.В. повлияла на надлежащее исполнение ею должностных обязанностей социального работника, а именно социальные услуги стали оказываться не в полном объеме, был допущен факт грубого обращения с получателем социальных услуг, выразившийся в устном оскорблении К.Л.А.. Суть дисциплинарного взыскания была отражена в приказе от ДД.ММ.ГГГГ №-л/с в формулировке «выразившегося в непринятии работником мер по предотвращению конфликта интересов, стороной которого он является». В соответствии со ст. 151 ГК РФ если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. Сроки и порядок применения дисциплинарного взыскания соблюдены работодателем в полном объеме. Считает, что приказ от ДД.ММ.ГГГГ №-л/с о наложении дисциплинарного взыскания в виде замечания в отношении истицы не может расцениваться как умаление ее прав или унижение достоинства, а равно служить причиной физических либо нравственных страданий, следовательно, не имеется оснований для взыскания морального вреда. В исковых требованиях Самойловой Е.В. следует отказать в полном объеме.

В адресованных суду дополнительных письменных возражениях ответчик указал, что у истицы имелась личная заинтересованность, выражающаяся в возможности получения иного имущества, в том числе имущественных прав гражданкой П.Е.А., с которой истица была связана иными близкими отношениями. Возможность получения П.Е.А. доходов в виде имущественных прав была выражена изначально в предложении Самойловой Е.А. оформить завещание на недвижимое имущество, принадлежащее получателю социальных услуг К.Л.А., в пользу П.Е.А.. В дальнейшем П.Е.А. приобрела доход в виде имущественных прав на долю недвижимого имущества К.Л.А. путем заключения ДД.ММ.ГГГГ соответствующего договора дарения. Таким образом, в процессе реализации возможности получения доходов П.Е.А. менялись способы и средства их приобретения, однако фактически они были получены по договору дарения. В отношении установления факта наличия близких отношений между Самойловой Е.В. и П.Е.А. комиссия, проводившая служебную проверку, руководствовалась следующим. Ввиду отсутствия законодательно закрепленного понятия «близкие отношения» в практике применительно к определению личной заинтересованности работодатель путем создания соответствующей комиссии коллегиально принимает решение о наличии либо отсутствии близких (доверительных) отношений между субъектами конфликта интересов. В рассматриваемой ситуации во внимание членов комиссии были приняты свидетельские показания К.Л.А.A., устные объяснения Самойловой Е.В., материалы личного дела Самойловой Е.В., из которых следует, что Самойлова Е.В. близко знакома с П.Е.А.. Последняя является гражданской супругой (сожительницей) родного сына Самойловой Е.В. - Самойлова В. П.. П.Е.А. и Самойлов В.П. проживают совместно по адресу: <адрес>, ведут общее хозяйство, воспитывают троих детей, двое из которых являются общими детьми (Варвара и Софья) и приходятся внуками Самойловой Е.В.. Указанные обстоятельства подтверждают еще и факт того, что приобретение дохода в виде имущественных прав на недвижимость П.Е.А. сказывается на увеличении благосостояния всей семьи, проживающей по адресу <адрес>. В судебной практике имеются случаи определения отношений как близких – отношений дружбы, отношений с родственниками бывших членов семьи (супругов). Личная заинтересованность социального работника Самойловой Е.В. повлияла на надлежащее, объективное и беспристрастное исполнение должностных полномочий, предусмотренных трудовым договором, должностной инструкций и другими локальными нормативными актами работодателя, поскольку истица, используя свое служебное положение, зная о нуждаемости получателя социальных услуг К.Л.А.A. в дополнительном уходе, предложила ей осуществлять такой уход самостоятельно, а в случае необходимости её будет подменять П.Е.А.. Дополнительный уход за К.Л.А.A. заключался в смене медицинских повязок, услуг массажа и т.п., то есть в оказании услуг, которые не входят в обязанности социальною работника по договору социального обслуживания. Кроме того, оказание этих дополнительных услуг было не безвозмездным, а Самойловой Е.В. было определено условие, что такие услуги будут оказываться только в обмен на оформление перехода права собственности на недвижимое имущество К.Л.А. в пользу П.Е.А.. Необходимо учесть, что Самойлова Е.В. в качестве человека, который будет совместно с ней ухаживать за К.Л.А.A., и на которого будет оформлено недвижимое имущество, предложила не кого-то из знакомых или друзей К.Л.А., а именно П.Е.А. - преследуя тем самым свою косвенную выгоду (личную заинтересованность). Действие договора дарения либо его оспаривание К.Л.А.A. и, как следствие, прекращение такого договора, напрямую зависело от надлежащего выполнения обещаний и оказания дополнительных услуг К.Л.А. со стороны Самойловой Е.В. и П.Е.А.. В связи с этим социальным работником Самойловой Е.А. принимались все возможные меры и действия, чтобы сохранить доброжелательные отношения с К.Л.А.. Так, исходя из объяснений Самойловой Е.В., К.Л.А., Самойлова Е.В. вместе со своим мужем на личном транспорте осуществляли доставку К.Л.А. до места прохождения медико-социальной экспертизы, что также не входит перечень услуг, предоставляемых ГАУ СО КЦСОН <адрес> по договору оказания социальных услуг. Следовательно, данная услуга оказывалась Самойловой Е.А. в нарушение требований трудового договора и должностной инструкции. Необходимо учесть, что ответчиком оказывается дополнительная услуга «социальное такси», осуществляющее доставку в случае необходимости граждан до места нахождения медицинских и иных организаций по заявкам получателей социальных услуг, передаваемых в том числе социальными работниками. Однако такой заявки ни от К.Л.А., ни от Самойловой Е.В. не поступало. После заключения договора дарения между К.Л.А., Самойловой Е.В. и П.Е.А. сложились такие доверительные отношения, которые стали приводить к ситуациям, когда часть должностных обязанностей по договору оказания социальных услуг Самойловой Е.В. фактически не исполнялась (например, доставка продуктов питания), а делегировалась и выполнялась П.Е.А., что также является нарушением договора оказания социальных услуг, допущенных социальным работником. Кроме того, устное оскорбление К.Л.А.A., допущенное Самойловой Е.В. в нарушение требований должностной инструкции и Кодекса этики и служебного поведения работников учреждения, также связано с заключенным договором дарения. Нужно сказать, что договор дарения - документально оформленный факт приобретения П.Е.А. доходов в виде прав на недвижимое имущество, полученных как плата за услуги ухода за К.Л.А.. Целью оскорбления в данном случае являлась попытка продления и усиления конфликта на бытовой почве, возникшего между К.Л.А.A. и П.Е.А., как аргумент и основание прекращения оказания ухода за К.Л.А.A.. При этом важно было переложить вину за возникновение конфликта на саму К.Л.А., чтобы она в дальнейшем не имела претензий к Самойловой Е.В. и П.Е.А. за их отказ от оказания услуг по дополнительному уходу и, следовательно, не оспаривала договор дарения. На основании вышеизложенного, принимая во внимание отсутствие нарушений в действиях ответчика, в исковых требованиях Самойловой Е.В. следует отказать полностью.

Представитель ответчика Чернышова Е.А. в судебном заседании просила в удовлетворении исковых требований истице отказать в полном объеме, поддержав позицию представителя ответчика Чертова Д.К..

Изучив письменные доказательства по делу, заслушав объяснения представителя истца, представителей ответчика, допросив свидетелей, суд приходит к следующему.

Согласно ст. 21 Трудового кодекса РФ (далее по тексту – ТК РФ) работник обязан добросовестно исполнять свои трудовые обязанности, возложенные на него трудовым договором, соблюдать правила внутреннего трудового распорядка, соблюдать трудовую дисциплину.

Работодатель имеет право привлекать работников к дисциплинарной ответственности в порядке, установленном настоящим Кодексом, иными федеральными законами (ч. 1 ст. 22 ТКРФ).

Согласно ст. 189 ТК РФ дисциплина труда - обязательное для всех работников подчинение правилам поведения, определенным в соответствии с настоящим Кодексом, иными федеральными законами, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, трудовым договором.

В соответствии со ст. 192 ТК РФ за совершение дисциплинарного проступка, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей, работодатель имеет право применить следующие дисциплинарные взыскания: 1) замечание; 2) выговор; 3) увольнение по соответствующим основаниям. Не допускается применение дисциплинарных взысканий, не предусмотренных федеральными законами, уставами и положениями о дисциплине. При наложении дисциплинарного взыскания должны учитываться тяжесть совершенного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен.

До применения дисциплинарного взыскания работодатель должен затребовать от работника письменное объяснение. Если по истечении двух рабочих дней указанное объяснение работником не предоставлено, то составляется соответствующий акт. Непредоставление работником объяснения не является препятствием для применения дисциплинарного взыскания. Дисциплинарное взыскание применяется не позднее одного месяца со дня обнаружения проступка, не считая времени болезни работника, пребывания его в отпуске, а также времени, необходимого на учет мнения представительного органа работников. Дисциплинарное взыскание, за исключением дисциплинарного взыскания за несоблюдение ограничений и запретов, неисполнение обязанностей, установленных законодательством Российской Федерации о противодействии коррупции, не может быть применено позднее шести месяцев со дня совершения проступка, а по результатам ревизии, проверки финансово-хозяйственной деятельности или аудиторской проверки - позднее двух лет со дня его совершения. Дисциплинарное взыскание за несоблюдение ограничений и запретов, неисполнение обязанностей, установленных законодательством Российской Федерации о противодействии коррупции, не может быть применено позднее трех лет со дня совершения проступка. В указанные сроки не включается время производства по уголовному делу. За каждый дисциплинарный проступок может быть применено только одно дисциплинарное взыскание. Приказ (распоряжение) работодателя о применении дисциплинарного взыскания объявляется работнику под роспись в течение трех рабочих дней со дня его издания, не считая времени отсутствия работника на работе. Если работник отказывается ознакомиться с указанным приказом (распоряжением) под роспись, то составляется соответствующий акт (ст. 193 ТК РФ).

Таким образом, из содержания указанных норм права следует, что под незаконностью применения дисциплинарного взыскания понимается либо отсутствие законного основания для его применения (отсутствие факта совершения дисциплинарного проступка), либо несоблюдение работодателем установленного законом порядка привлечения работника к дисциплинарной ответственности.

Судом установлено, что ДД.ММ.ГГГГ между сторонами был заключен трудовой договор №, по условиям которого Самойлова Е.В. была принята на работу в ГАУ СО «Комплексный центр социального обслуживания населения <адрес>» на должность социального работника на дому №.

В п. 2 трудового договора указано, что трудовая функция работника Самойловой     Е.В. заключается в работе социального работника согласно должностной инструкции.

Согласно должностной инструкции истицы она в своей работе руководствуется: Конституцией РФ, Указами Президента РФ, Законами РФ, постановлениями Правительства РФ, законами <адрес>, приказами и распоряжениями, издаваемыми в ГАУ СО ЦСЗН <адрес>, Уставом и Положением ГАУ СО ЦСЗН <адрес>, трудовым договором, должностной инструкцией и Кодексом этики и служебного поведения работников. Также социальный работник несет ответственность за неисполнение или ненадлежащее исполнение без уважительных причин Устава Центра, правил внутреннего трудового распорядка, законных распоряжений администрации, должностных обязанностей, установленных данной инструкцией.

Положением о конфликте интересов работников ГАО СО «Центр социальной защиты населения <адрес>» (далее по тексту – Положение), утвержденным приказом руководителя учреждения ответчика от ДД.ММ.ГГГГ №, установлено, что данное Положение разработано в соответствии со ст. 13.3 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 273-ФЗ «О противодействии коррупции», статьи <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ №-ЗСО «О противодействии коррупции на территории <адрес>», п. 4 Приказа Министерства труда и социальной защиты РФ от ДД.ММ.ГГГГ «Методические рекомендации по разработке и принятию организационных мер по предупреждению и противодействию коррупции».

В силу п. 2 данного Положения оно является внутренним документом учреждения, устанавливающим порядок выявления и урегулирования конфликта интересов, возникающих у работников учреждения в ходе выполнения ими трудовых обязанностей, определяющим круг лиц, попадающих под действие Положения, основные принципы урегулирования конфликтов интересов в учреждении, порядок раскрытия конфликта интересов работником учреждения и порядок его регулирования.

Согласно п. 6 данного Положения «конфликт интересов» - ситуация, при которой личная заинтересованность (прямая или косвенная) лица, замещающего должность, замещение которой предусматривает обязанность принимать меры по предотвращению конфликта интересов, влияет или может повлиять на надлежащее, объективное и беспристрастное исполнение им должностных обязанностей. «Личная заинтересованность» - возможность получения доходов в виде денег, иного имущества, в том числе имущественных прав, услуг имущественного характера, результатов выполненных работ или каких-либо выгод (преимуществ) лицом, замещающим должность, замещение которой предусматривает обязанность принимать меры по предотвращению и урегулированию конфликта интересов, и (или) состоящими с ним в близком родстве или свойстве лицами (родителями, супругами, детьми, братьями, сестрами, а также братьями, сестрами, родителями, детьми супругов и супругами детей), гражданами или организациями, с которыми лицо, замещающее должность, замещение которой предусматривает обязанность принимать меры по предотвращению и урегулированию конфликта интересов, и (или) лица, состоящие с ним в близком родстве или свойстве, связаны имущественными, корпоративными или иными близкими отношениями.

В силу п. 7 Положения оно распространяется на всех работников учреждения.

Пунктом 9 Положения устанавливаются обязанности работников в связи с раскрытием конфликта интересов:

1) при принятии решения по деловым вопросам и выполнении своих трудовых обязанностей руководствоваться интересами учреждения - без учета своих личных интересов, интересов своих родственников и друзей;

2) избегать (по возможности) ситуаций и обстоятельств, которые могут привести к конфликту интересов;

3) раскрывать возникший (реальный) или потенциальный конфликт интересов;

4) содействовать урегулированию конфликта интересов.

В соответствии с разделом IV Положения (п. 10) определен порядок раскрытия интересов работником учреждения, согласно которому раскрытие сведений о конфликте интересов осуществляется в письменном виде.

Видами урегулирования конфликта интересов в силу п. 14 Положения являются в том числе пересмотр и изменение функциональных обязанностей работника; перевод работника на должность, предусматривающую выполнение функциональных обязанностей, не связанных с конфликтом интересов; отказ работника от своего личного интереса, порождающего конфликт с интересами учреждения, и др..

Согласно листу ознакомления с приказом от ДД.ММ.ГГГГ № «Об утверждении Положения о конфликте интересов работников Государственного автономного учреждения <адрес> «Центр социальной защиты населения <адрес>» Самойлова Е.В. была ознакомлена с данным приказом ДД.ММ.ГГГГ, о чем проставлена ее подпись в листе ознакомления.

Обязанность работников ГАУ СО «Комплексный центр социального обслуживания населения <адрес>» по принятию мер по предотвращению и урегулированию конфликтов интересов предусмотрена в подп. «а» п. 14 Кодекса этики и служебного поведения работников ГАУ СО «Центр социальной защиты населения <адрес>», разработанного в соответствии с ФЗ от ДД.ММ.ГГГГ № 273-ФЗ «О противодействии коррупции», <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ №-ЗСО «О противодействии коррупции на территории <адрес>», Приказом Министерства труда и социальной защиты РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «Об утверждении Кодекса этики и служебного поведения работников органа управления социальной защиты населения и учреждений социального обслуживания».

Истица Самойлова Е.В. была ознакомлена с приказом от ДД.ММ.ГГГГ № «а» «Об утверждении Кодекса этики и служебного поведения работников государственного автономного учреждения <адрес> «Центр социальной защиты населения <адрес>», о чем в листе ознакомления ДД.ММ.ГГГГ под № проставлена ее подпись.

В судебном заседании представителем истицы факт ознакомления доверителя с указанными выше приказами не оспаривался.

В свою очередь в соответствии со ст. 10 Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» под конфликтом интересов в настоящем Федеральном законе понимается ситуация, при которой личная заинтересованность (прямая или косвенная) лица, замещающего должность, замещение которой предусматривает обязанность принимать меры по предотвращению и урегулированию конфликта интересов, влияет или может повлиять на надлежащее, объективное и беспристрастное исполнение им должностных (служебных) обязанностей (осуществление полномочий).

Под личной заинтересованностью понимается возможность получения доходов в виде денег, иного имущества, в том числе имущественных прав, услуг имущественного характера, результатов выполненных работ или каких-либо выгод (преимуществ) лицом, указанным в части 1 настоящей статьи, и (или) состоящими с ним в близком родстве или свойстве лицами (родителями, супругами, детьми, братьями, сестрами, а также братьями, сестрами, родителями, детьми супругов и супругами детей), гражданами или организациями, с которыми лицо, указанное в части 1 настоящей статьи, и (или) лица, состоящие с ним в близком родстве или свойстве, связаны имущественными, корпоративными или иными близкими отношениями.

Согласно ст. 11 того же закона лицо, указанное в части 1 статьи 10 настоящего Федерального закона, обязано принимать меры по недопущению любой возможности возникновения конфликта интересов. Лицо, указанное в части 1 статьи 10 настоящего Федерального закона, обязано уведомить в порядке, определенном представителем нанимателя (работодателем) в соответствии с нормативными правовыми актами Российской Федерации, о возникшем конфликте интересов или о возможности его возникновения, как только ему станет об этом известно.

Приказом ответчика от ДД.ММ.ГГГГ №-л/с на Самойлову Е.В. было наложено дисциплинарное взыскание в виде замечания за совершение дисциплинарного проступка, выразившегося в непринятии работником мер по предотвращению конфликта интересов, стороной которого он является.

Как следует из материалов дела, в ГАУ СО «Комплексный центр социального обслуживания населения <адрес>» от гражданки К.Л.А. поступило заявление, в котором она указала, что Самойлова Е.В. оказывала ей социальные услуги на дому как социальный работник с октября 2015 года. Самойлова Е.В. ввела ее в заблуждение о том, что сноха истицы - П.Е.А. будет за ней ухаживать пожизненно, заставили подписать К.Л.А. договор дарения 2/3 доли ее дома снохе истицы - П.Е.А.. К.Л.А. в своем заявлении просила провести проверку факта действий Самойловой Е.В. и оказать помощь в возврате её доли дома.

В связи с поступившим заявлением К.Л.А. на основании приказа ответчика № от ДД.ММ.ГГГГ была проведена служебная проверка, о чем был составлен акт служебной проверки № от ДД.ММ.ГГГГ.

Согласно данному акту комиссия ответчика установила, что истицей как социальным работником учреждения был совершен дисциплинарный проступок, выразившийся в нарушении законодательства РФ о противодействии коррупции, а именно – в непринятии мер по предотвращению конфликта интересов, стороной которого является работник.

В обоснование выводов комиссии в акте положено изучение документов личного дела истицы, получателя социальных услуг – К.Л.А., результаты беседы с Самойловой Е.В. и К.Л.А.. Так, К.Л.А. при проведении беседы указала, что Самойлова Е.В. пообещала ей найти человека, который будет осуществлять за К.Л.А. дополнительный уход за оформление завещания, таким человеком по рекомендации Самойловой Е.В. выступила сноха последней - П.Е.А. (на что К.Л.А. согласилась). В дальнейшем (в мае 2016 года) по просьбе П.Е.А. завещание заменили на договор дарения в пользу П.Е.А. на 2/3 доли жилого дома и земельного участка К.Л.А.. На момент заключения договора дарения П.Е.А. и её несовершеннолетние дети, в том числе и двое внучек истицы, зарегистрировались в доме К.Л.А.. О заключении договора дарения Самойловой Е.В. было известно. При этом после заключения договора дарения Самойлова Е.В. перестала в полном объеме оказывать услуги К.Л.А. как социальный работник, так как их стала оказывать П.Е.А.. Впоследствии между К.Л.А. и П.Е.А. произошел конфликт, в результате которого последняя отказалась осуществлять уход за К.Л.А., а Самойлова Е.В. была переведена на другой участок. Перед переводом Самойлова Е.В. нанесла К.Л.А. оскорбления, вела себя грубо, нарушив Кодекс этики и служебного поведения сотрудника учреждения социального обслуживания, свою должностную инструкцию.

Как указано в акте проверки ответчика, Самойлова Е.В. также давала устные объяснения в связи с поступившим от К.Л.А. заявлением, в своих объяснениях она указала на осведомленность о наличии договора дарения между К.Л.А. и П.Е.А., однако сослалась на незнание своей обязанности по сообщению директору учреждения о конфликте интересов.

В судебном заседании представитель ответчика Чертов Д.К. пояснил, по результатам проведенной с истицей устной беседы были составлены объяснения последней, которые она впоследствии подписать отказалась.

В дальнейшем ответчиком было предложено истице дать письменные объяснения по факту совершенного дисциплинарного проступка, однако истица отказалась дать таковые, о чем был составлен акт от ДД.ММ.ГГГГ №.

Допрошенная в судебном заседании свидетель К.Л.А. пояснила суду, что знакома с истицей примерно с конца 2015 года, когда та стала оказывать свидетелю социальные услуги. После проведенной ей в феврале 2016 года хирургической операции она чувствовала себя очень плохо, ей требовался дополнительный уход, о чем она сказала в разговоре Самойловой Е.А.. Последняя ответила, что постарается найти ей человека, который смог бы осуществлять за ней постоянный дополнительный уход. Впоследствии истица сказала ей, что имеет сноху – П.Е.А., которая может за определенную плату осуществлять такой дополнительный уход. При этом Самойлова Е.А. уточнила, что сама как социальный работник не может оказывать дополнительных услуг за плату. Впоследствии Самойлова Е.А. и П.Е.А. предложили ухаживать за ней за оформление завещания, на что она согласилась и оформила таковое на П.Е.А.. В дальнейшем П.Е.А. сказала ей, что лучше бы оформить на последнюю договор дарения, чтобы его, в отличие от завещания, нельзя было оспорить её внуку. Она сказала об оформлении договора дарения Самойловой Е.А.. Сначала П.Е.А. ухаживала за ней достаточно хорошо, в первый год меняла ей повязки, делала уколы, приносила продукты. То есть часть услуг, которые ранее ей оказывала истица, стала оказывать П.Е.А.. В свою очередь Самойлова Е.А., в рамках состоявшейся у неё с П.Е.А. договоренности, на своём автомобиле доставляла её на МСЭ, автомобилем управлял муж Самойловой Е.А.. Впоследствии у неё с П.Е.А. произошел конфликт, после которого Самойлова Е.А. пришла к ней и, заступаясь за сноху, стала говорить, какой она плохой человек, обманщица, что с ней люди не хотят общаться, и другие обидные вещи. После этого случая П.Е.А. отказалась оказывать ей дополнительные услуги по уходу. Она считает, что Самойлова Е.А. устроила весь этот скандал с той целью, чтобы найти повод для П.Е.А. перестать ухаживать за ней.

Допрошенная в судебном заседании свидетель В.А.В. показала, что знакома с К.Л.А. с 1990-х годов, когда они вместе работали на заводе. Самойлову Е.А. она также узнала впоследствии как соседку К.Л.А., в дальнейшем истица стала предоставлять услуги К.Л.А. как соцработник. С П.Е.А. она познакомилась, когда ту Самойлова Е.А. устроила к К.Л.А. как лицо, осуществляющее дополнительный уход. При этом Самойлова Е.А. говорила, что сама могла бы ухаживать за К.Л.А., но не имеет права как соцработник взять опекунство для осуществления ухода пожизненно. Это было примерно в 2016 году. Потом, когда в очередной раз она пришла навестить К.Л.А., Самойлова Е.А. ей сказала, что Катя (Паксютова) будет осуществлять за К.Л.А. пожизненный уход, при этом, поскольку у Кати двое детей и та беременна третьим, то сама Самойлова Е.А. и её муж Петр будут помогать в уходе за К.Л.А.. В апреле 2016 года её попросили быть свидетелем при удостоверении завещания К.Л.А. на имя П.Е.А.. Однако, когда её привезли к К.Л.А., нотариус Фяева Н.В. сказала, что достаточно одного свидетеля, которым выступила также их общая знакомая Садовникова Т.Ф.. Впоследствии она была свидетелем конфликта между Самойловой Е.А. и К.Л.А., когда истица в доме К.Л.А. стала оскорблять последнюю и отказалась от ухода за ней. Уже после конфликта между П.Е.А., Самойловой Е.В. и К.Л.А. она видела П.Е.А., которая сказала, что согласна осуществлять уход за К.Л.А., если последняя подпишет на неё имущество.

В судебном заседании установлено, а также не оспаривалось представителем истицы, что П.Е.А. проживает одной семьей с сыном истицы - Самойловым В. П. по адресу: <адрес>, они ведут общее совместное хозяйство, воспитывают троих детей, двое из которых являются общими детьми (Варвара и Софья) и приходятся внуками Самойловой Е.В.. Указанные обстоятельства подтверждают также факт того, что приобретение дохода в виде имущественных прав на недвижимость П.Е.А. сказывается на увеличении благосостояния всей семьи сына истицы, проживающей по адресу <адрес>.

Исследовав все собранные по делу доказательства, суд приходит к выводу, что у истицы Самойловой Е.В. имелась личная заинтересованность, выражающаяся в возможности получения имущественных прав гражданкой П.Е.А., с которой истица была связана близкими отношениями, а также к выводу о доказанности стороной ответчика факта наличия конфликта интересов (суть которого раскрыта в локальном нормативном акте ответчика, с которым истица была ознакомлена) и совершения истицей дисциплинарного проступка, выразившегося в неисполнении работником должностных обязанностей по принятию мер по предотвращению конфликта интересов. Суд соглашается с доводами ответчика, как нашедшими подтверждение в судебном заседании, о том, что личная заинтересованность социального работника Самойловой Е.В. повлияла на надлежащее, объективное и беспристрастное исполнение должностных обязанностей, предусмотренных трудовым договором, должностной инструкций и другими локальными нормативными актами работодателя, поскольку истица, используя свое служебное положение, зная о нуждаемости получателя социальных услуг К.Л.А.A. в дополнительном уходе, предложила ей осуществлять такой уход самостоятельно, а в случае необходимости её будет подменять П.Е.А.. При этом после заключения договора дарения между К.Л.А., Самойловой Е.В. и П.Е.А. сложились такие доверительные отношения, которые стали приводить к ситуациям, когда часть должностных обязанностей по договору оказания социальных услуг Самойловой Е.В. фактически не исполнялась (например, доставка продуктов питания), а делегировалась и выполнялась П.Е.А., что также является нарушением договора оказания социальных услуг, допущенных социальным работником. Договор дарения подтверждает факт приобретения П.Е.А. доходов в виде прав на недвижимое имущество, полученных как плата за услуги ухода за К.Л.А.. В итоге истица была переведена работодателем для осуществления своих обязанностей на другой участок в целях предотвращения конфликта интересов.

Требования ч. 5 ст. 192 ТК РФ, обязывающей работодателя при наложении дисциплинарного взыскания учитывать тяжесть совершенного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен, ответчиком не нарушены.

Процедура наложения дисциплинарного взыскания, сроки такового (привлечение к дисциплинарной ответственности за несоблюдение ограничений и запретов, неисполнение обязанностей, установленных законодательством Российской Федерации о противодействии коррупции) ответчиком соблюдены. В судебном заседании установлено, что о наличии конфликта интересов истице было известно как при составлении завещания в апреле 2016 года на П.Е.А., так и при заключении договора дарения имущества К.Л.А. в мае 2016 года в пользу П.Е.А., что было подтверждено в судебном заседании как самой К.Л.А., так и свидетелем В.А.В. (не заинтересованной в исходе дела), а также объяснениями стороны ответчика. Указанные доводы не были опровергнуты стороной истицы.

ДД.ММ.ГГГГ истице ответчиком было предложено ознакомиться под роспись с приказом о наложении дисциплинарного взыскания от ДД.ММ.ГГГГ. Ознакомившись с указанным приказом, истица от подписи об ознакомлении отказалась, о чем ответчиком был составлен соответствующий акт № от ДД.ММ.ГГГГ.

С учетом изложенного в иске Самойловой Е.В. о признании незаконным приказа от ДД.ММ.ГГГГ № о назначении дисциплинарного взыскания следует отказать.

В свою очередь ст. 237 ТК РФ предусматривает, что моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме в размерах, определяемых соглашением сторон трудового договора. В случае возникновения спора факт причинения работнику морального вреда и размеры его возмещения определяются судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.

Учитывая, что судом не было установлено факта причинения работнику морального вреда неправомерными действиями или бездействием работодателя, требования истицы о компенсации морального вреда также не подлежат удовлетворению. При этом иных оснований для компенсации истице морального вреда судом также не установлено.

Руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

решил:

в иске Самойловой Е. В. к Государственному автономному учреждению Саратовской области «Комплексный центр социального обслуживания населения Вольского района» о признании незаконным приказа о наложении дисциплинарного взыскания, компенсации морального вреда отказать.

Решение может быть обжаловано в Саратовский областной суд в течение одного месяца через Вольский районный суд Саратовской области путем подачи апелляционной жалобы.

Судья Л.В. Черняева