Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-2816/2016 от 06.09.2016

К делу № 2-2816/16г.

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

г.Темрюк                                                                               27 октября 2016 года

Темрюкский районный суд Краснодарского края в составе:

председательствующего судьи Логвин Л.А.,

при секретаре Статных И.А.,

с участием истицы Ларионовой О.В., её представителя Тарада Н.А.,

ответчицы Кочергиной Г.В., её представителя Захаровой А.П.,

ответчика Шупенина В.В., его представителя Бурмакина С.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы дела по иску Ларионовой О.В. к Кочергиной Г.В., Шупенину В.В. об обязании исполнить завещательный отказ и признании недействительным договора дарения,

У С Т А Н О В И Л:

Ларионова О.В. обратилась в суд с иском к Кочергиной Г.В. и Шупенину В.В., в котором, с учетом уточненных требований, просила суд признать ничтожным договор дарения 5/8 долей в праве общей долевой собственности на жилой дом с земельным участком, расположенные в <адрес>, заключенный 02.02.2016 года между Кочергиной Г.В. и Шупениным В.В., в силу его притворности, признать, что между сторонами 02.02.2016 года заключен договор купли-продажи указанной доли объектов недвижимости; взыскать с Кочергиной Г.В. в пользу истицы по завещательному отказу, возложенному на неё завещанием А.Ф., умершей ДД.ММ.ГГГГ2013 года о выплате в пользу истицы 3/8 доли от продажной стоимости принадлежащих ей 5/8 долей наследственного жилого дома с земельным участком, расположенных в <адрес>, денежные средства в сумме <данные изъяты> рублей.

В обоснование исковых требований Ларионова О.В. указала на то, что ДД.ММ.ГГГГ.2013 года умерла её мачеха и мать ответчиков – А.Ф., являвшаяся собственником жилого дома с земельным участком, расположенных в <адрес>

В соответствии с завещанием А.Ф. от 29.07.2008 года, все свое имущество, в том числе домовладение с земельным участком по указанному адресу, она завещала Кочергиной Г.В., возложив на неё завещательный отказ, согласно которому ответчица обязана при продаже данного недвижимого имущества выплатить истице 3/8 доли его продажной стоимости.

Наследниками А.Ф. являются ответчики: Кочергина Г.В. – по завещанию, а Шупенин В.В. – в порядке наследования по закону в обязательной доле.

Ларионова О.В. в установленный законом срок потребовала исполнения Кочергиной Г.В. вышеуказанного завещательного отказа, подав нотариусу Темрюкского нотариального округа Беликовой С.Н. соответствующее заявление.

Кочергина Г.В. после получения свидетельства о праве на наследство по завещанию А.Ф., не возражала исполнить завещательный отказ, пыталась продать наследственное домовладение, давала объявления о его продаже в газеты, затем предложила истице, с учетом причитающейся ей – истице продажной стоимости 3/8 долей домовладения, выкупить у неё и Шупенина В.В. принадлежащие им наследственные доли, однако впоследствии стороны не сошлись в цене.

Решением Темрюкского районного суда от 28.08.2015 года за истицей признано право собственности на 1/4 долю жилого дома с земельным участком, расположенных в <адрес>, после смерти матери истицы – В.Д., а доли в праве общей собственности ответчиков уменьшены до 5/8 – у Кочергиной Г.В. и до 1/8 – у Шупенина В.В.

Истица полагала, что данные обстоятельства не являются основанием для освобождения Кочергиной Г.В. от обязанности исполнить завещательный отказ.

В настоящее время истица узнала, что ответчики Кочергина Г.В. и Шупенин В.В., 02.02.2016 года заключили с вместо договора купли-продажи, который действительно намеревались совершить, сделку дарения принадлежавших Кочергиной Г.В. 5/8 долей указанного выше домовладения с земельным участком, в результате которой, Шупенин В.В. стал собственником 3/4 долей указанного недвижимого имущества, а затем обратился в суд с иском о выделе своей доли реально.

По мнению истицы, ответчики заключили притворную сделку, так как заключили договор дарения спорных долей домовладения, прикрыв тем самым свою действительную волю по продаже 5/8 долей домовладения, исключительно с целью уклонения от исполнения Кочергиной Г.В. в пользу Ларионовой О.В. завещательного отказа, а также имея цель получить материальную выгоду при отчуждении своих наследственных долей уже от имени Шупенина В.В., который не был обязан наследодателем исполнять завещательный отказ.

С момента смерти наследодателя А.Ф. ДД.ММ.ГГГГ.2013 года, Кочергина Г.В., а затем и Шупенин В.В., постоянно вели с истицей и членами её семьи переговоры о продаже наследственного домовладения, и уже после заключения оспариваемого договора дарения Шупенин В.В. говорил истице о том, что намеревается продать принадлежащую ему и Кочергиной Г.В. долю дома, а она – Ларионова О.В. не получит ничего из этой продажи, истица считает, что также подтверждает ничтожность договора дарения.

Кроме того, отсутствие между сторонами сделки безвозмездных правоотношений, по мнению истицы и её представителя, подтверждается следующими обстоятельствами.

Из наследственного дела следует, после смерти Абызовой А.Ф. ответчики получили в собственность два жилых дома с земельными участками, расположенных по адресу: г<адрес>, Кочергина Г.В. по завещанию на 5/6 долей, и Шупенин В.В. по закону – на 1/6 долю (впоследствии уменьшенных по решению суда до 5/8 и 1/8 соответственно), и по адресу: <адрес>, Кочергина Г.В. по завещанию на 5/6 долей, и Шупенин В.В. по закону – на 1/6 долю.

Как видно из истребованных судом регистрационных дел, по договору купли-продажи от 18.11.2015 года Шупенин В.В. продал Кочергиной Г.В. принадлежащую ему 1/6 долю объектов по адресу: <адрес> за 350 000 рублей, что также подтверждает отсутствие между ответчиками таких отношений, при которых возможна безвозмездная передача друг другу дорогостоящих подарков.

После того, как Кочергина Г.В. выплатила своему брату Шупенину В.В. стоимость его 1/6 доли в указанном домовладении, безвозмездная передача ему же через 2 месяца 5/8 долей в другом наследственном домовладении, гораздо большей стоимостью, представляется невозможной.

Вместе с тем, о ничтожности спорного договора дарения свидетельствует и тот факт, что, якобы подаренные Шупенину В.В. доли домовладения, ему фактически не передавались и он их от Кочергиной Г.В. не принимал. Указанная в п. 5 договора дарения передача ключей сторонами не производилась, так как у Кочергиной Г.В. на момент заключения спорного договора не было ключей от дома, так как они находятся у истицы и её детей, проживающих в нем. Кроме того, Шупенин В.В. не проживал в доме ни до заключения договора, ни после, и не имел намерения в нем проживать, так как никогда в указанный дом не вселялся и не делал попыток к этому, бремя несения расходов на его содержание, соразмерно зарегистрированной на его имя доле в нем, не нес, то есть, получив в дар долю в жилом помещении, ответчик не намеревался использовать ее по целевому назначению как это следует из положений ст. 288 ГК РФ и ч. 1 ст. 30 ЖК РФ.

Обратившись уже после заключения спорного договора дарения в суд с иском о реальном выделе 3/4 долей домовладения, Шупенин В.В., по договоренности со своей сестрой Кочергиной Г.В., имел целью исключительно распоряжение присужденной частью дома, то есть её продажу от своего имени, в обход завещательного отказа, возложенного на его сестру Кочергину Г.В. завещанием и законом.

Истица считает, что спорный договор дарения доли домовладения от 02.02.2016 года нарушает её права и охраняемые законом интересы, данная сделка повлекла неблагоприятные для неё последствия в виде неполучения суммы денежных средств, указанной в завещательном отказе.

Полагает, что Кочергина Г.В. должна выплатить ей 3/8 доли от рыночной стоимости проданных ею Шупенину В.В. 5/8 долей спорного домовладения.

Рыночная стоимость всего жилого дома и земельного участка в сумме 1 954 800 рублей определена экспертизой, проведенной судом по гражданскому делу № о реальном разделе спорного домовладения, с участием тех же сторон. Подлежащая выплате денежная компенсация суммы завещательного отказа, по подсчетам истицы, составляет 458 156 рублей.

В судебном заседании истица Ларионова О.В. и её представитель Тарада Н.А., действующая на основании доверенности, поддержали уточненные исковые требования, ссылаясь на те же обстоятельства.

Ответчица Кочергина и её представитель Захарова А.П., допущенная судом к участию в деле по ходатайству ответчицы, в судебном заседании с иском не согласились. Считают, что кроме внутреннего убеждения и домыслов Ларионовой О.В., о ничтожности сделки договора дарения, заключенного между Кочергиной Г.В. и Шупениным В.В., каких-либо допустимых доказательств ничтожности сделки не предоставлено. Кочергина Г.В. и Шупенин В.В., совершая сделку купли-продажи и сделку дарения, реализовали свои гражданские права. Шупенин В.В. еще до заключения договора дарения, являясь собственником 1/8 спорного домовладения, выделить свою долю и проживать в нем не мог не только в связи с тем, что доля слишком маленькая, а еще из-за того, что данное домовладение целиком занимал с сентября 2013 года сын истицы и никого в дом не пускал. Доказательством реализации своего права на дальнейшее проживание в части подаренного домовладения является подача в суд иска о реальном разделе, оплата дорогостоящей экспертизы и оценки. Продать же принадлежащую Шупенину В.В. долю домовладения, он не смог бы без уведомления Ларионовой О.В., так как сделки с недвижимостью, находящейся в долевой собственности, регистрируются нотариусами, которые обязаны уведомлять остальных участников долевой собственности о желании участника долевой собственности продать принадлежащую ему долю.

В соответствии со свидетельством о наследстве по завещанию от 03.07.2014 года, на Кочергину Г.В. наследодателем А.Ф.., возложены обязанности на наследницу Кочергину Г.В. в случае продажи жилого дома и земельного участка, расположенных в <адрес> выплатить: 3/8 от продажной стоимости домовладения Ларионовой О.В., оставшиеся 5/8 разделить следующим образом: 10% - Е.В., 1980 года рождения; 10% - Шупенину В.В., 1984 года рождения; 10% гр. М.Е 1984 года рождения; 20% - Кочергину А.В., 1963 года рождения.

По мнению ответчицы, требования об исполнении завещательного отказа, возложенного на неё умершей А.Ф. о выплате Ларионовой О.В. 3/8 долей от продажной стоимости принадлежащих ей 5/8 долей наследственного жилого дома с земельным участком, расположенных в <адрес>, могут быть предъявлены только в случае продажи домовладения и в меньшем размере, чем 3/8, так как из буквального смысла завещания Кочергина Г.В. являлась единственным наследником всего спорного домовладения и должна была исполнить завещательный отказ в размере 3/8 от продажной стоимости целого домовладения. До заключения договора дарения между Кочергиной Г.В. и Шупениным В.В., она являлась собственником не всего домовладения, а только 5/8 его долей, поэтому, даже в случае продажи спорного домовладения, она обязана была бы выполнить завещательный отказ в пользу Ларионовой О.В., но уже не в размере 3/8.

В силу того, что Шупенин В.В. является инвалидом, он унаследовал обязательную долю наследства в спорном доме и зарегистрирован в спорном домовладении. У него нет другого жилья. Кочергина Г.В. передала ему в дар принадлежащую ей долю дома и земельного участка, с тем, чтобы он мог после реального выдела своей доли, проживать с семьей в принадлежащей ему домовладении. Договор дарения между ней и Шупениным В.В. не является притворной сделкой, они брат и сестра и находятся в нормальных отношениях.

Абызова А.Ф. не возлагала на Кочергину Г.В. обязанность продать дом и земельный участок, но допускала такую возможность, поэтому и указала в завещании «в случае продажи», она не установила для Кочергиной Г.В. запрет на отчуждение дома и земельного участка путем дарения либо мены и не возлагала на Кочергину Г.В. обязанность выплатить в пользу Ларионовой О.В. какую-либо денежную сумму в случае дарения или мены домовладения.

В случае признания договора дарения недействительным, Кочергина Г.В. остается собственницей 5/8 долей домовладения и земельного участка по адресу: <адрес>, следовательно, основания для исполнения завещательного отказа у Г.В. Кочергиной будут отсутствовать.

После получения в дар от своей сестры Кочергиной Г.В., 5/8 долей домовладения по адресу: <адрес>, Шупенин В.В. стал собственником 3/4 долей жилого дома и земельного участка, которые реально выделены ему решением суда. Просят в иске отказать.

Ответчик Шупенин В.В. и его представитель Бурмакин С.В., допущенный судом к участию в деле по ходатайству ответчика, в судебном заседании иск также не признали. В обоснование несогласия с иском указали на то, что 18.11.2015 года Шупенин В.В. действительно продал Кочергиной Г.В. принадлежавшую ему на основании свидетельства о праве на наследство 1/6 долю домовладения и земельного участка по адресу: <адрес>, так как Кочергина Г.В. более 30 лет проживает в указанном домовладении, и была заинтересована в приобретении 1/6 доли жилого дома и земельного участка. В ноябре 2015 года она предложила выкупить его долю за 350000 рублей. Несмотря на то, что рыночная стоимость 1/6 доли домовладения выше предложенной суммы, он согласился на заключение договора. Заключение договора дарения 5/8 долей домовладения и земельного участка по адресу: <адрес> никак не связано с договором купли-продажи в ноябре 2015 года.

У Кочергиной Г.В. не было никакого интереса оставлять за собой долю в указанном домовладении. В указанном доме она никогда не проживала. В течение двух лет она безуспешно пыталась продать домовладение, чтобы рассчитаться с Ларнионовой О.В., более того, в сентябре 2013 года Ларионова О.В. сама предложила выкупить домовладение за 500000 рублей, о чем написала расписку, но впоследствии от покупки отказалась.

После признания судом в августе 2015 года за Ларионовой О.В. права собственности на 1/4 долю жилого дома и земельного участка по указанному адресу, продажа данного домовладения стала невозможной, заниматься выделом своей доли дома и земельного участка у Кочергиной Г.В. не было ни сил, ни желания, поэтому она подарила свою долю Шупенину В.В.

Ссылки истицы на то, что, якобы, он не принял дар и не намеревался использовать дом и земельный участок, не соответствуют действительности.

15.02.2016 г. Шупенин В.В. зарегистрировал право собственности на 3/4 доли дома и земельного участка на основании договора дарения от 02.02.2016 года и решения суда от 28.08.2015 года.

Поскольку из-за действий Ларионовой О.В. у него не было возможности вселиться в дом и пользоваться принадлежащим ему имуществом, через три дня, 18.02.2016 года, он обратился в суд с иском о реальном разделе жилого дома и земельного участка. Решением Темрюкского районного суда от 23.06.2016 г., вступившим в законную силу 06.09.2016 г., дом и земельный участок были разделены, после чего Шупенин В.В. приступил к его исполнению.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что при заключении договора дарения 02.02.2016 г., целью Шупенина было стать собственником части домовладения по адресу: <адрес>, вселиться в жилой дом и использовать его для проживания с семьей, тем более, что другого жилья в собственности он не имеет. Просят отказать в удовлетворении исковых требований Ларионовой О.В.

Суд, выслушал лиц, участвующих в деле, исследовал материалы дела, и находит уточненные исковые требования Ларионовой О.В. подлежащими частичному удовлетворению.

В соответствии с п. 1 ст. 1118 ГК РФ распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания.

В силу п. 1 ст. 1119 ГК РФ завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения, а в случаях, предусмотренных ГК РФ, включить в завещание иные распоряжения.

Согласно ст. 1137 ГК РФ завещатель вправе возложить на одного или нескольких наследников по завещанию или по закону исполнение за счет наследства какой-либо обязанности имущественного характера в пользу одного или нескольких лиц (отказ от получателей), которые приобретают право требовать исполнения этой обязанности (завещательный отказ). Завещательный отказ должен быть установлен в завещании.

К отношениям между отказополучателем (кредитором) и наследником, на которого возложен завещательный отказ (должником), применяются положения ГК РФ об обязательствах, если из правил настоящего раздела и существа завещательного отказа не следует иное (п. 3 ст. 1137 ГК РФ).

В соответствии со ст. 307 ГК РФ в силу обязательства одно лицо (должник) обязано совершить в пользу другого лица (кредитора) определенное действие, как-то: передать имущество, выполнить работу, уплатить деньги и т.п., либо воздержаться от определенного действия, а кредитор имеет право требовать от должника исполнения его обязанности. Обязательства возникают из договора, вследствие причинения вреда и из иных оснований, указанных в ГК РФ.

В силу п. 1 ст. 1138 ГК РФ наследник, на которого завещателем возложен завещательный отказ, должен исполнить его в пределах стоимости перешедшего к нему наследства, за вычетом приходящихся на него долгов завещателя.

Как следует из материалов дела, ДД.ММ.ГГГГ.2013 г. умерла мать ответчиков – А.Ф.

Согласно завещанию, удостоверенному нотариусом Темрюкского нотариального округа Комышевой Е.И., зарегистрированному в реестре 29.07.2008 года за №, наследодатель А.Ф. завещала Кочергиной Г.В. все принадлежащее ей имущество, где бы оно ни находилось и в чем бы ни заключалось, в том числе жилой дом с подсобными строениями и земельный участок, находящиеся по адресу: <адрес>

В пункте № 2 завещания А.Ф. возложила на Кочергину Г.В. обязанность в случае продажи указанного жилого дома и земельного участка, выплатить денежную сумму, в частности, Ларионовой О.В., в размере 3/8 долей продажной стоимости указанного недвижимого имущества.

Из материалов наследственного дела №., открытого нотариусом Темрюкского нотариального округа Краснодарского края Беликовой С.Н. к имуществу А.Ф., следует, что Кочергина Г.В. приняла завещанное ей Абызовой А.Ф. имущество, состоящее из земельного участка и жилого дома по адресу: <адрес>, а также земельного участка и жилого дома по адресу: г<адрес>

Согласно свидетельству о праве на наследство по завещанию, выданному на имя Кочергиной Г.В. нотариусом Беликовой С.Н. 03.07.2014г., зарегистрированному в реестре под №, на основании указанного выше завещания Кочергина Г.В. получила в собственность 5/6 долей земельного участка и жилого дома по адресу: <адрес>, с возложением на неё обязанности в случае продажи вышеуказанных объектов недвижимости, выплатить денежную сумму, в частности, Ларионовой О.В. – продажную стоимость данного имущества в 3/8 долях.

Кроме того, Шупенину В.В., как наследнику Абызовой А.Ф. по закону в обязательной доле, нотариусом Беликовой С.Н. 03.07.2014г. выданы свидетельства о праве на наследство по закону на 1/6 долю земельного участка и жилого дома по адресу: <адрес>, а также 1/6 долю земельного участка и жилого дома по адресу: <адрес>

Решением Темрюкского районного суда от 28.08.2015г., вступившим в законную силу 10.11.2015г., за Ларионовой О.В. признано право собственности на 1/4 долю жилого дома и земельного участка по адресу: <адрес> после смерти 21.02.1999г. её матери В.Д., в связи с чем, доля в праве общей собственности на указанные объекты Кочергиной Г.В. уменьшена до 5/8 долей, а доля Шупенина В.В. – до 1/8.

Как установлено в судебном заседании и подтверждается ответчиками, Кочергиной Г.В. предпринимались меры для продажи наследственного домовладения по адресу: г. <адрес>, о чем свидетельствует и копия газеты «Орбита» от 26.02.2015г. №), в которой имеется объявление о его продаже с указанием телефона Кочергиной Г.В., однако, домовладение продано не было, и завещательный отказ в пользу истицы ответчицей Кочергиной Г.В. не исполнен.

Из пояснений ответчиков следует, что они предлагали истице выкупить принадлежащие им доли указанного домовладения, с учетом суммы завещательного отказа, за 500 000 рублей, что подтверждается распиской Ларионовой О.В. от 02.09.2013г., которая впоследствии отказалась от покупки, и обратилась в суд, решением которого за ней было признано право собственности на 1/4 долю домовладения, что привело к невозможности продажи ответчицей Кочергиной Г.В. своей доли, и соответствующего исполнения завещательного отказа в пользу истицы, в связи с чем, ответчица Кочергина Г.В. решила подарить своему брату Шупенину В.В. принадлежащие ей 5/8 долей наследственного домовладения, так как он не имеет другого жилья, а, выделив свою долю реально, сможет проживать в доме с членами своей семьи.

В соответствии с п. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Из содержания приведенной нормы следует, что безвозмездность передачи имущества, хотя и является признаком договора дарения, но не единственным. Обязательным признаком договора дарения должно служить вытекающее из соглашения сторон очевидное намерение дарителя передать имущество в качестве дара.

Договор дарения (в данном случае реальный договор) считается заключенным с момента непосредственной передачи дарителем вещи во владение, пользование и распоряжение одаряемого.

Таким образом, дарение имущества предполагает наличие волеизъявления дарителя, намеревающегося безвозмездно передать принадлежащее ему имущество иному лицу именно в качестве дара, а не по какому-либо другому основанию, вытекающему из экономических отношений сторон сделки.

Если же дарение формально обусловлено совершением каких-либо действий другой стороной, то оно квалифицируется как притворная (ничтожная) сделка.

Предъявляя требования о признании сделки недействительной, истица ссылалась на злоупотребление правом со стороны ответчиков при оформлении договора дарения, а также на то, что, оформляя данную сделку, они действовали в обход закона с целью избежать исполнения Кочергиной Г.В. завещательного отказа в пользу Ларионовой О.В. и не допустить выплаты последней причитающейся ей при продаже имущества доли денежных средств.

Ч. 3 ст. 17 Конституции РФ установлено, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

Данному конституционному положению корреспондирует п. 3 ст. 1 ГК РФ, согласно которому при установлении, осуществлении и защите гражданских прав и при исполнении гражданских обязанностей участники гражданских правоотношений должны действовать добросовестно.

В соответствии с п. 4 ст. 1 ГК РФ никто не вправе извлекать преимущество из своего незаконного или недобросовестного поведения.

Ст. 10 ГК РФ установлена недопустимость действий граждан и юридических лиц исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах (п.1). В случае несоблюдения приведенных выше требований, суд, с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (п.2). В случае, если злоупотребление правом выражается в совершении действий в обход закона с противоправной целью, последствия, предусмотренные п.2 настоящей статьи, применяются, поскольку иные последствия таких действий не установлены настоящим Кодексом (п.3). Если злоупотребление правом повлекло нарушение права другого лица, такое лицо вправе требовать возмещения причиненных этим убытков (п. 4). Добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются (п.5).

По смыслу вышеприведенных норм, добросовестным поведением является поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, сопряженное с нарушением установленных в ст. 10 ГК РФ пределов осуществления гражданских прав, осуществляемое с незаконной целью или незаконными средствами, нарушающее при этом права и законные интересы других лиц и причиняющее им вред или создающее для этого условия.

Под злоупотреблением субъективным правом следует понимать любые негативные последствия, явившиеся прямым или косвенным результатом осуществления субъективного права.

Одной из форм негативных последствий является материальный вред, под которым понимается всякое умаление материального блага. Сюда могут быть включены уменьшение или утрата дохода, необходимость новых расходов.

По своей правовой природе злоупотребление правом может выражаться в совершении сделки, формально соответствующей правовым нормам, но осуществленной с противоправной целью, что является нарушением запрета, установленного в ст. 10 ГК РФ, в связи с чем, злоупотребление правом, допущенное при совершении сделок, влечет ничтожность этих сделок, как не соответствующих закону на основании положений ст. 10 и 168 ГК РФ.

Пунктами 7 и 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23 июня 2015 г. N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации" разъяснено, что если совершение сделки нарушает запрет, установленный п. 1 ст. 10 ГК РФ, в зависимости от обстоятельств дела такая сделка может быть признана судом недействительной (п.1 или 2 ст. 168 ГК РФ.

К сделке, совершенной в обход закона с противоправной целью, подлежат применению нормы гражданского законодательства, в обход которых она была совершена. В частности, такая сделка может быть признана недействительной на основании положений ст. 10 и п. 1 или 2 ст. 168 ГК РФ. При наличии в законе специального основания недействительности такая сделка признается недействительной по этому основанию (например, по правилам ст. 170 ГК РФ).

В силу п. 2 ст. 168 ГК РФ сделка, нарушающая требования закона или иного правового акта и при этом посягающая на публичные интересы либо права и охраняемые законом интересы третьих лиц, ничтожна, если из закона не следует, что такая сделка оспорима или должны применяться другие последствия нарушения, не связанные с недействительностью сделки.

Из содержания п. 2 ст. 170 ГК РФ следует, что притворная сделка фактически включает в себя две сделки: притворную сделку, совершаемую для вида (прикрывающая сделка) и сделку, в действительности совершаемую сторонами (прикрываемая сделка). Поскольку притворная (прикрывающая) сделка совершается лишь для вида, одним из внешних показателей ее притворности служит несовершение сторонами тех действий, которые предусматриваются данной сделкой. Напротив, если стороны выполнили вытекающие из сделки права и обязанности, то такая сделка притворной не является.

По смыслу п. 2 ст. 170 ГК РФ по основанию притворности может быть признана недействительной лишь та сделка, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает иную волю всех участников сделки. При этом должно быть установлено отсутствие соответствующей воли у каждой из сторон спорной сделки.

Для установления наличия или отсутствия злоупотребления участниками гражданско-правовых отношений своими правами при совершении сделок необходимо исследование и оценка конкретных действий и поведения этих лиц с позиции возможных негативных последствий для этих отношений, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц.

По делам о признании сделки недействительной по причине злоупотребления правом одной из сторон при ее совершении, обстоятельствами, имеющими юридическое значение для правильного разрешения спора и подлежащими установлению, являются: наличие или отсутствие цели совершения сделки, отличной от цели, обычно преследуемой при совершении соответствующего вида сделок; наличие или отсутствие действий сторон по сделке, превышающих пределы дозволенного гражданским правом осуществления правомочий; наличие или отсутствие негативных правовых последствий для участников сделки, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц; наличие или отсутствие у сторон по сделке иных обязательств, исполнению которых совершение сделки создает или создаст в будущем препятствия.

В данном деле суд усматривает наличие обстоятельств, свидетельствующих о злоупотреблении ответчиками своими правами при заключении формально безвозмездного договора дарения, совершенного с целью невыполнения завещательного отказа в выплате денежных средств в пользу истицы, установленного при продаже объекта недвижимости, тогда как их действительные намерения при заключении оспариваемой сделки направлены на объединение долей наследников, их реального выдела и продажи от имени нового собственника – Шупенина В.В.

Материалами дела подтверждается, и не отрицается ответчиками, что на момент заключения оспариваемого договора дарения, Кочергина Г.В. и Шупенин В.В. были осведомлены о наличии обязанности Кочергиной Г.В. при продаже унаследованной ею доли домовладения, выплатить в пользу Ларионовой О.В. соответствующей доли денежных средств и о том, что данное обязательство не исполнено.

Как усматривается из имеющихся в материалах дела заявлений, подававшихся ответчиком Шупениным В.В. в Росреестр при регистрации прав на наследственное имущество, до возникновения спорного правоотношения он был зарегистрирован и проживал в жилом доме общей площадью 42,5 кв.м. <адрес>, где имел в собственности 1/6 долю, которую вместе с 1/6 долей земельного участка площадью 1222 кв.м., продал ответчице Кочергиной Г.В. 18.11.2015г. за 350 000 рублей, исходя из пояснений ответчиков, ниже рыночной стоимости, что свидетельствует об отсутствии у него нуждаемости в жилом помещении.

После заключения вышеуказанного договора, Шупенин В.В. зарегистрировался по месту жительства в спорном жилом доме по адресу: г. <адрес> на принадлежащей ему 1/8 доле данного дома.

02.02.2016г. ответчики заключили оспариваемый Ларионовой О.В. договор дарения принадлежавших Кочергиной Г.В. 5/8 долей жилого дома площадью 42,8 кв.м., и 5/8 долей земельного участка площадью 482 кв.м., по адресу: <адрес>, на имя Шупенина В.В., рыночной стоимостью, согласно заключению экспертизы, в 1 221 750 рублей.

Как следует из пояснений сторон, Шупенин В.В., заключив с Кочергиной Г.В. договор дарения 5/8 долей домовладения, фактически в дом не вселялся, ключей не имел и от дарителя не получал, а от истицы не требовал, обязанностей по несению бремени содержания данного имущества, предусмотренных ст. 210 ГК РФ также не выполнял и не выполняет в настоящее время, что подтверждает отсутствие у него как нуждаемости в данном жилом помещении, так и намерения использовать приобретенную долю домовладения для личного, либо членов его семьи, проживания.

Доводы стороны ответчиков о том, что государственная регистрация перехода права собственности на подаренную долю объектов недвижимости и последующий выдел данной доли по решению суда, свидетельствует о наличии с его стороны воли на достижение правового результата, соответствующего договору дарения, суд находит несостоятельными.

Согласно правовой позиции, изложенной в постановлении Пленума ВС РФ от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой ГК РФ", действия сторон по формальному исполнению сделки, направленные на государственную регистрацию перехода права собственности, сами по себе не свидетельствуют о её действительности, если фактическое волеизъявление сторон при её заключении, направлено на иные цели, а формальные действия свидетельствуют о порочности воли обеих сторон сделки.

С учетом исследованных и установленных обстоятельств, суд считает доводы истицы о том, что оспариваемая сделка дарения долей домовладения не носит безвозмездного характера, а направлена на получение ответчицей Кочергиной Г.В. в обход закона материальной выгоды, в виде не выплаты в пользу Ларионовой О.В. суммы завещательного отказа, заслуживающими внимания.

Факт возмездного отчуждения Шупениным В.В. Кочергиной Г.В. доли жилого дома, в котором, исходя из материалов дела, он был зарегистрирован и проживал, и последующая его регистрация в спорном домовладении, долю которого ответчики оформили по договору дарения, без вселения в него Шупенина В.В. и без приобретения и осуществления им контроля за приобретенной собственностью, суд расценивает, как злоупотребление правом со стороны ответчиков, с целью причинения данным договором дарения негативных последствий для Ларионовой О.В., поскольку Кочергина Г.В. совершила действия, направленные на отчуждение недвижимого имущества в пользу родственника Шупенина В.В., осведомленного о наличии спорных правоотношений с Ларионовой О.В., что привело к невозможности удовлетворения требований Ларионовой О.В. из стоимости указанного имущества.

Поскольку действиями ответчиков намеренно заключена сделка дарения, которая направлена на достижение других правовых последствий и прикрывает волю её участников на отчуждение недвижимого имущества не от имени обязанной завещательным отказом к выплате доли продажной стоимости объекта Кочергиной Г.В., а от имени другого титульного собственника Шупенина В.В., у которого данная обязанность отсутствует, суд считает необходимым и возможным признать ничтожным договор дарения, в силу его притворности и применить к нему последствия договора купли – продажи спорных объектов недвижимости, в виде принудительного исполнения ответчицей Кочергиной Г.В. возложенного на неё завещанием наследодателя Абызовой А.Ф. завещательного отказа.

При этом суд считает, что Кочергина Г.В. должна выплатить Ларионовой О.В. рыночную стоимость не 3/8 долей, а 1/8 доли жилого дома и земельного участка, расположенных в <адрес>, в размере 152 719 рублей, так как исходя из буквального содержания завещания Абызовой А.Ф. от 29.07.2008г., при возложении на ответчицу Кочергину Г.В. обязанности выплатить Ларионовой О.В. в случае продажи спорного домовладения 3/8 долей его стоимости, наследодатель исходила из будущей принадлежности наследнику всего домовладения.

Так как в силу закона завещательный отказ исполняется из стоимости наследственного имущества за вычетом обязательной доли и долгов наследодателя, Кочергина Г.В. на момент смерти наследодателя, была обязана исполнить завещательный отказ в пользу Ларионовой О.В. в размере 3/8 долей от действительной стоимости 5/6 долей наследственного домовладения, что отражено и в указанном выше свидетельстве о праве на наследство по завещанию.

Поскольку наследственная доля Кочергиной Г.В. на спорное домовладение была уменьшена по требованию и в пользу Ларионовой О.В. на 2/8 (1/4) доли по основаниям, неизвестным завещателю на момент составления завещательного отказа, что в известной мере привело бы к уменьшению его стоимости, суд считает необходимым и возможным уменьшить стоимость подлежащей выплате Ларионовой О.В. суммы завещательного отказа до 1/8 доли от рыночной стоимости 5/6 долей спорных объектов.

На основании положений ст. 98 ГПК РФ, с ответчиков в пользу истицы подлежит взысканию в равных долях в порядке возврата государственной пошлины, уплаченной при подаче искового заявления, денежная сумма в размере 600 рублей, с Кочергиной Г.В. подлежит взысканию государственная пошлина в доход государства в размере 2 594 рубля, пропорционально удовлетворенным судом исковым требованиям, а с истицы Ларионовой О.В. подлежит взысканию государственная пошлина в доход государства в размере 5 188 рублей, пропорционально сумме исковых требований, в которых ей отказано.

Также в силу ст.100 ГПК РФ, с учетом принципа разумности и справедливости, с ответчиков в равных долях подлежат взысканию понесенные истицей расходы на оплату услуг представителя в сумме 25 000 рублей, размер которых соотносится со сложностью дела и объемом выполненной представителем работы.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194-198 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л :

Признать ничтожным притворный договор дарения 5/8 долей в праве общей долевой собственности на жилой дом и 5/8 долей в праве общей долевой собственности на земельный участок, расположенные <адрес>, заключенный 02.02.2016 года между Кочергиной Г.В. и Шупениным В.В., и применить к нему последствия заключения сторонами сделки купли - продажи.

Взыскать с Кочергиной Г.В. в пользу Ларионовой О.В. по завещательному отказу, возложенному на неё завещанием А.Ф., умершей ДД.ММ.ГГГГ2013 года, денежную компенсацию 1/8 доли от действительной рыночной стоимости 5/8 долей наследственного жилого дома с земельным участком, расположенных в <адрес>, в размере 152 719 (сто пятьдесят две тысячи семьсот девятнадцать) рублей.

    Взыскать с Кочергиной Г.В. и Шупенина В.В. пользу Ларионовой О.В. возврат уплаченной государственной пошлины в размере 600 рублей, а также понесенные расходы по уплате услуг представителя в размере 25 000 рублей, на общую сумму 25 600 (двадцать пять тысяч шестьсот) рублей, в равных долях, по 12 800 (двенадцать тысяч восемьсот) рублей с каждого.

    Взыскать с Кочергиной Г.В. государственную пошлину в доход государства в размере 2 594 (две тысячи пятьсот девяносто четыре) рубля.

    Взыскать с Ларионовой О.В. государственную пошлину в доход государства в размере 5 188 (пять тысяч сто восемьдесят восемь) рублей.

Решение суда может быть обжаловано в апелляционном порядке в Краснодарский краевой суд через Темрюкский районный суд в течение месяца со дня принятия решения в окончательной форме.

Председательствующий:                                                        Л.А. Логвин