Решение по делу № 2-36/2019 (2-7830/2018;) от 10.10.2018

УИД 03RS0№-11

Дело №

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

24 июня 2019 года г. Уфа

Кировский районный суд г.Уфы Республики Башкортостан в составе председательствующего судьи Сиражитдинова И.Б., с участием прокурора Хафизовой А.Н., при секретаре Рашитовой Р.Р., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Давлетбаевой Аиды Искандеровны, Давлетбаева Артура Руслановича, действующие за себя и в интересах несовершеннолетней Давлетбаевой Аиши Артуровны к ГБУЗ РБ Поликлиника №1 г. Уфы, ГБУЗ Республиканский перинатальный центр о компенсации морального вреда,

у с т а н о в и л:

Давлетбаева А.И., Давлетбаев А.А. обратилась в суд в своих интересах и в интересах несовершеннолетней Давлетбаевой А.А. с иском к ГБУЗ РБ Поликлиника №1 г. Уфы, ГБУЗ Республиканский перинатальный центр о компенсации морального вреда. Требования мотивированы тем, что Давлетбаева А.И. в период с 06.02.2014 наблюдалась по беременности в женской консультации ГБУЗ Республики Башкортостан Поликлиника №49 (женская консультация). За время беременности несколько раз проводилось ультразвуковое исследование плода медицинскими работниками женской консультации, в ходе проведения которых отклонения в развитии плода ни при одном УЗИ выявлено не было.

ДД.ММ.ГГГГ истица родила дочь Аишу. Согласно выписки из истории болезни № отделения патологии новорожденных и недоношенных детей, новорожденной девочке был поставлен клинический диагноз – <данные изъяты>.

В результате оказания работниками ответчика некачественной медицинской помощи в части выявления патологии плода истцы Давлетбаева А.И. и её муж Давлетбаев А.А. были лишены возможности отказаться от родов, после рождения ребенка истцы испытывают нравственные страдания, воспитывая ребенка-инвалида, а также от осознания того, с какими проблемами ребенок столкнется в будущем.

В соответствии с экспертным заключением от 26.02.2019 № эксперты однозначно отвечают – у специалистов ультразвуковой диагностики была возможность установить имеющиеся аномалии развития у Давлетбаевой А.А.

Однако, работниками ответчика не были выявлены даже в минимальном объеме отклонения от нормы в развитие плода, что должно было послужить для более тщательного обследования и принятия мер, направленных на уменьшение и нейтрализацию рисков для здоровья будущего ребенка.

Истцы полагают, что медицинские услуги в части выявления патологии плода были оказаны ненадлежащим образом, родители были лишены возможности влиять на ситуацию, а так же принимать решения, осуществлять выбор или минимизировать последствия. Кроме того, они не были морально подготовлены к этой ситуации.

Не выявление патологических проблем здоровья маленькой Аиши повлекло за собой тяжелейшие последствия, несущие негатив на всю оставшуюся жизнь, проблемы социализации и требующие колоссальных финансовых затрат.

Распоряжением Правительства Республики Башкортостан от 19.11.2015 ГБУЗ Республики Башкортостан Поликлиника №49 г. Уфы была реорганизована и присоединена к ГБУЗ Республики Башкортостан Поликлиника №1 г. Уфы.

На основании изложенного истцы просили суд взыскать с ответчика в пользу Давлетбаевой А.А. компенсацию морального вреда в размере 10000000 руб., в пользу Давлетбаевой А.И. в размере 5000000 руб., в пользу Давлетбаева А.Р. в размере 5000000 руб., штраф в размере 50%, расходы на оплату экспертов в размере 90000 руб., расходы по оплате услуг представителя в размере 80000 руб.

Впоследствии истцы уточнили свои требования и просили суд взыскать с ответчиков солидарно компенсацию морального вреда в размере 50000000 руб.

Истцы Давлетбаева А.И., Давлетбаев А.А. на судебное заседание не явились, извещены надлежащим образом, представили заявление о рассмотрении дела в их отсутствие.

Представитель истцов Киселев Г.С. (доверенность в деле) в судебном заседании исковые требования поддержал, просил удовлетворить.

Представители ответчика ГБУЗ Республики Башкортостан Поликлиника №1 г. Уфы Юлчурин С.А., Ахмадуллин Р.Р. (доверенности в деле) в судебном заседании исковые требования не признали, просили в удовлетворении иска отказать.

Представитель ответчика ГБУЗ Республиканский клинический перинатальный центр Егорова И.В. (доверенность в деле) в судебном заседании исковые требования не признала, просила в удовлетворении иска отказать.

Третьи лица ГУ ТФОМС Республики Башкортостан, Министерство здравоохранения Республики Башкортостан явку своих представителей не обеспечили, извещены надлежащим образом.

Суд, с учетом мнения лиц, участвующих в деле, руководствуясь ст. 167 ГПК Российской Федерации, считает возможным рассмотреть дело в отсутствии истцов, третьих лиц.

Выслушав лиц, участвующих в деле, изучив и оценив материалы дела, допросив свидетелей, эксперта, заслушав заключение прокурора, полагавшего возможным исковые требования удовлетворить частично, взыскать компенсацию морального вреда в размере 800000 руб., суд приходит к следующему.

В соответствии со статьей 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (часть 1 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (часть 2 статьи 17 Конституции Российской Федерации).

К числу основных прав человека Конституцией Российской Федерации отнесено право на охрану здоровья (статья 41 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (часть 1 статьи 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее также - Федеральный закон от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ, Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации").

Согласно пункту 1 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ здоровье - это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан - это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (пункт 2 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ).

Медицинская помощь - это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (пункт 3 статьи 2 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ).

В силу статьи 4 Федерального закона "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" охрана здоровья в Российской Федерации основывается на ряде принципов, одним из которых является соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий.

В числе таких прав - право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (части 1, 2 статьи 19 Федерального закона от 21 ноября 2011 года N 323-ФЗ).

Пунктом 1 статьи 150 Гражданского кодекса Российской Федерации определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда (часть 1 статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Согласно разъяснениям, изложенным в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда", под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

Отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не всегда означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда (абзац третий пункта 4 названного постановления Пленума).

Исходя из приведенных законоположений и разъяснений Пленума Верховного Суда Российской Федерации по их применению моральный вред - это нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, перечень которых законом не ограничен. В статье 151 Гражданского кодекса Российской Федерации закреплены общие правила по компенсации морального вреда без указания случаев, когда допускается такая компенсация. Поскольку возможность денежной компенсации морального вреда обусловлена посягательством на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага, само по себе отсутствие в законодательном акте прямого указания на возможность компенсации причиненных нравственных или физических страданий по конкретным правоотношениям не означает, что потерпевший не имеет права на возмещение морального вреда.

Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации (статья 1 Федерального закона от 30 марта 1998 года N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней"), поэтому применение судами вышеназванной конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции о защите прав человека и основных свобод (пункт 10 названного постановления).

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

Пунктом 1 статьи 1 Семейного кодекса Российской Федерации предусмотрено, что семья, материнство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства. Семейное законодательство исходит из необходимости укрепления семьи, построения семейных отношений на чувствах взаимной любви и уважения, взаимопомощи и ответственности перед семьей всех ее членов, недопустимости произвольного вмешательства кого-либо в дела семьи, обеспечения беспрепятственного осуществления членами семьи своих прав, возможности судебной защиты этих прав.

Из нормативных положений Конвенции о защите прав человека и основных свобод, толкования положений Конвенции в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, Семейного кодекса Российской Федерации, положениями статей 150, 151 Гражданского кодекса Российской Федерации следует, что в случае нарушения прав граждан в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и здоровью гражданину при оказании ему медицинской помощи, а равно как в случае оказания ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками такого пациента, другими близкими ему людьми, поскольку в связи с ненадлежащим оказанием медицинской помощи такому лицу, лично им в силу сложившихся семейных отношений, характеризующихся близкими отношениями, духовной и эмоциональной связью между членами семьи, лично им также причиняются нравственные и физические страдания (моральный вред).

Судом установлено и из материалов дела следует, что 06 февраля 2014 года Биишева (Давлетбаева) А.И. встала на учёт в женскую консультацию ГБУЗ Республики Башкортостан Поликлиника №49 г. Уфы в связи с беременностью.

ДД.ММ.ГГГГ Давлетбаева А.И. в ГБУЗ РКБ им. Г.Г. Куватова родила дочь Давлетбаеву А.А. с диагнозом: <данные изъяты>

Полагая, что Давлетбаевой А.И. при наблюдении беременности в женской консультации ненадлежащим образом оказывалась медицинская помощь, истцы обратились в ООО «Экспертиза» для проведения экспертизы.

Согласно заключению специалистов ООО «Экспертиза» № от 26.02.2016 года, в процессе наблюдения за беременной Давлетбаевой А.И. помощь ей оказывалась в соответствии с утвержденным приказом Минздравсоцразвития от 01.11.2012 №н Порядком оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология», представленных медицинских документах каких-либо сведений о нарушении данного Порядка не усматривается (ответ на вопрос №1). Возможность, учитывая неоднократное применение ультразвуковой диагностики плода во время беременности, до рождения ребенка установить имеющиеся аномалии развития имелась. По данным медицинской литературы, пороки развития, диагностированные после рождения у ребенка Давлетбаевой А.И. визуализируются и должны быть установлены при проведении планового (скринингового) УЗИ во II и III триместрах беременности, с диагностической точностью до 90% в специализированных центрах и до 60% в общей лечебной сети. Чаще всего с 18 по 24 неделю беременности, когда, в соответствии с приказом № от 28.12.2000 г. «О совершенствовании пренатальной диагностики в профилактике наследственных и врожденных заболеваний у детей» проводится исследование, измерение и оценка анатомических образований плода, в том числе анатомии лица – носовые кости, носогубный треугольник, оценка альвеолярной дуги; анатомии конечностей – длина костей бедра, голени, плеча, предплечья. При выраженном дефекте (к каковым можно отнести двухстороннюю расщелину верхней губы, мягкого и твердого неба, эктродактилию кистей и стоп) патология может быть выявлена в первом и втором триместрах беременности. Согласно данным представленной медицинской документации Давлетбаева А.И. прошла все скрининговые УЗИ, однако признаков каких-либо пороков развития плода установлено не было. Между тем, по данным некоторых авторов в специализированных учреждениях точность их диагностики достигает 90%. К основным причинам ошибочных результатов диагностики пороков развития относят недостаточную квалификацию врача, несовершенную ультразвуковую аппаратуру, уменьшение длительности осмотра. Кроме того к затруднениям в диагностике может привести неблагоприятное для исследование положения плода, однако в представленных протоколах ультразвукового исследования беременной Давлетбаевой А.И. подобных указаний нет. Не были проведены УЗ-исследования в специализированных медицинских учреждениях для более детальной оценки состояния плода (ответ на вопрос 2). На сегодняшний день для предупреждения возможности рождения ребенка с врожденными аномалиями развития проводится наблюдение беременной женщины в женской консультации, организация режима труда и отдыха беременной, ее рациональное питание, исключение влияние тератогенных факторов на плод, а так же скрининговые ультразвуковые исследования плода, одной из целей которых является выявление пороков развития. Из представленной медицинской документации следует, что Давлетбаева А.И. в течение беременности наблюдалась у участкового врача акушера гинеколога в женской консультации, прошла необходимое обследование, получала лечение с целью пролонгирования беременности, прошла все скрининговые УЗИ исследования (ответ на вопрос 3). Все возможные причины развития врожденных пороков развития можно разделить на две группы: наследственные (патология передается ребенку от одного или обоих родителей через мутированные гены) и воздействие тератогенных факторов: прием лекарственных препаратов (неконтролируемый прием лекарственных средств может привести к различным порокам развития); вредные привычки матери, инфекционные заболевания (корь, краснуха, цитомегаловирус и др.); воздействие ионизирующего облучения; воздействие химикатов (бензол, ртуть); механические факторы; травма матери в первом триместре; профессиональные вредности родителей. Определить причину формирования пороков развития в данном случае, по представленным медицинским документам, не представляется возможным. Следует отметить, что нередко причина формирования пороков развития у ребенка остается неизвестной (ответ на вопрос №4).

В силу ч. 1 ст. 79 ГПК Российской Федерации при возникновении в процессе рассмотрения дела вопросов, требующих специальных знаний в различных областях науки, техники, искусства, ремесла, суд назначает экспертизу. Проведение экспертизы может быть поручено судебно-экспертному учреждению, конкретному эксперту или нескольким экспертам.

В ходе рассмотрения дела по ходатайству представителя истца определением суда от 19.12.2018 года по делу назначена повторная судебно-медицинская экспертиза, проведение которой поручено экспертам АНО «Региональный медико-правовой центр».

На разрешение экспертов поставлены следующие вопросы:

Позволяет ли УЗИ во время беременности выявить аномалии развития, установленные у Давлетбаевой Аиши (врожденные аномалии конечностей, атипичная форма расщепления кистей и стоп, двухсторонняя расщелина верхней губы, альвеолярный отросток вторых пальцев и лучей обеих кистей и стоп, удвоение почки справа, пиэлоэктазия нижней половины)? Если аномалии развития, установленные у Давлетбаевой Аиши, выявляются при проведении УЗИ во врем беременности, то какие именно и какова эффективность метода пренатальной ультрозвуковой диагностики для их выявления?

Если УЗИ диагностика пороков развития, установленных у Давлетбаевой Аиши, возможна во время беременности, то в каком сроке беременности при проведении УЗИ их обнаружение было наиболее вероятным?

Правильно, полно и своевременно ли проведено медицинское обследование и наблюдение Давлетбаевой А.И. в период беременности? Имелись ли у Давлетбаевой А.И. показания для направления в медико-генетическую консультацию в целях проведения углубленных генетических и ультрозвуковых исследований экспертного уровня во время беременности? Если имелись, то на каком сроке беременности?

Соответствуют ли проведенные Давлетбаевой А.И. в период беременности скрининговые УЗИ требованиям, утвержденным приказами Минздрава России и Республики Башкортостан о пренатальной диагностике врожденных пороков развития плода, в том числе в отношении соблюдения сроков и объема исследования, протоколов исследования, требований к подготовке специалистов и использованному оборудованию?

Согласно представленной медицинской документации имелись ли особенности и осложнения беременности, затрудняющие выявление у Давлетбаевой А.И. пороков развития плода? Если да, то какие? Должен ли врач, проводивший УЗИ, отразить в протоколе исследования факторы, затрудняющие выявление пороков развития у плода?

Имелись ли в действиях медицинских работников нарушения, допущенные при организации обследования Давлетбаевой А.И. во время беременности и повлекшие рождение ребенка с невыявленными пороками развития? По каким нормативам работал врач УЗИ диагностики женской консультации поликлиники № 49 г. Уфы при проведении УЗИ обследования Давлетбаевой А.И. по каждой из нозологии? Были ли соблюдены указанные нормативы при работе врача, проводившего УЗИ обследование Давлетбаевой А.И. в первом и втором скрининге?

Была ли возможность выявить развитие врожденных аномалий у Давлетбаевой Аиши Артурововны в период нахождения на лечении Давлетбаевой А.И. в ГБУЗ «Республиканский перинатальный центр», учитывая основную деятельность центра?

Соответствует ли ведение беременной Давлетбаевой А.И. медико-экономическим стандартам медицинской помощи, действовавшим на момент нахождения Давлетбаевой А.И. на амбулаторном лечении в ГБУЗ РБ поликлинике № 49 г. Уфы и стационарном лечении в ГБУЗ «Республиканский перинатальный центр»? Полный ли цикл обследования был проведен Давлетбаевой А.И. в период ее нахождения на стационарном лечении в ГБУЗ «Республиканский перинатальный центр» с диагнозом: угроза прерывания беременности. Низкая плацентация. Железодефицитная анемия легкой степени?

Была ли возможность выявить развитие врожденных аномалий у Давлетбаевой Аиши Артуровны, учитывая неоднократность применения УЗИ диагностики плода во время беременности Давлетбаевой А.И. в женской консультации ГБУЗ РБ Поликлиника № 49?

С какой частотой при соблюдении «идеальных» условий для проведения скрининга УЗИ диагностики на практике пороки, имеющиеся у Давлетбаевой А.А., остаются не выявленными?

Относится ли отметка «удовлетворительная» в протоколе скрининга УЗИ диагностики беременной к выводу об однозначном отсутствии врожденных пороков развития плода или же относится к общим условиям визуализации плода при проведении УЗИ-диагностики?

Насколько врожденные пороки развития лица, представленные на фотографиях в материалах дела у новорожденной Давлетбаевой А.А. являются уникальными или типичными? Возможно ли их устранение путем проведения пластических операций?

Устранены ли имевшиеся врожденные дефекты лица в настоящее время, после проведенных пластических операций? Если нет, то какой прогноз их полного устранения?

14. Требовалось ли проведение УЗИ с целью выявления врожденных аномалий развития Давлетвбаевой А.И. в период её нахождения в ГБУЗ РПЦ с 26.05.2014 г., если при поступлении в РПЦ у Давлетбаевой А.И. был результат УЗИ, выполненного 49 поликлиникой 22.05.2014 г., в протоколе которого пороков развития плода и патологий плода не выявлено?

Согласно заключению эксперта №, составленному АНО «Региональный медико-правовой центр», экспертами даны следующие ответы на поставленные вопросы:

Ответ на вопросы 1,2,10: Диагностическая точность УЗИ в диагностике врожденных пороков развития плода по данным различных авторов составляет от 68% до 86% (Медведев М.В. Алгоритмы пренатальной диагностики. М.: РеалТайм, 2007. 40 с)

Диагностика синдрома ЕЕС (ectrodactyly-ectodermaldysplasia-cleftingsyndrome) имеющегося у ребенка Давлетбаевой А.А. осуществляется с помощью применения новых ультразвуковых технологий 3D/4D с методиками поверхностной реконструкции.В основном сроками постановки диагноза являются 16-30 недель беременности.

Визуализация структуры у лица и выявление пороков их развития потенциально возможны уже с 11-12 недели беременности, однако в настоящее время это удается сделать преимущественно на приборах с высокой разрешающей способностью и специалистам имеющим большой опыт работы в пренатальной диагностики. Но даже при таких условиях далеко не все случаи пороков развития лица могут быть обнаружены в раннем сроке.

Диагностировать расщелину лица в большинстве случаев удается только во втором триместре беременности при скрининговом ультразвуковом исследовании, однако в некоторых наблюдениях с помощью трансвагинального исследования это возможно уже в конце первого триместра беременности. Согласно данным литературы наиболее ранняя диагностика была осуществлена в 11-12 недель беременности.

Ответ на вопросы 3, 4: Ведение беременности Давлетбаевой А.И. проводилось в соответствии с положениями приказа Министерства здравоохранения РФ от 01 ноября 2012 г. №н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи по профилю акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)» с приложениями.

Беременная по поводу угрозы прерывания беременности в сроках 15 нед., 19-20 нед, 25 - 26 нед. и 36 - 37 нед. дважды находилась на лечении в стационаре на дому и стационаре ГБУЗ «Республиканский перинатальный центр». Проводилась гормональная терапия (Дюфастон и Утрожестан х 2 раза в день).

У беременной с ранних сроков диагностирована анемия беременных легкой степени, максимальное снижение гемоглобина отмечено до 96 г/л, проводилось лечение препаратом железа (Мальтофер). Однако определение трансферрина, сывороточного железа не проводилось с целью выявления характера анемии.

С ранних сроков у женщины отмечается повышение глюкозы крови до 5,1- 5,3 ммоль/л, однако диагноз «Гестационный сахарный диабет» не звучит, лечение не проводиться ни диетой, ни инсулином, хотя она была осмотрена эндокринологом.

Беременная осмотрена всеми смежными специалистами, урологом и терапевтом, выставлен диагноз «Хронический цистит». По поводу бессимптомнойбактеурии проведена антибактериальная терапия (ФлемоксинСолютаб) в сроке 19-20 нед.

Периодически отмечалась патологическая прибавка в весе, и общая прибавка в весе составила 14,5 кг. С 34 - 35 нед. появились отеки голеней, по поводу чего назначен был Канефрон и мочегонный сбор.

В сроке 36 - 37 нед. была госпитализирована по поводу гемодинамических нарушений в МПК 1 А ст. и 2 Б ст. После проведенного лечения (спазмалитики, реологические ЛС) гемодинамические показатели нормализовались и КТГ в динамике были в норме.

Согласно вышеназванного приказа Минздрава России, было проведено 3 УЗИ: 1 пренатальный скрининг в сроке 13, 1 нед, 2 пренатальный скрининг в сроке 19-20 нед. и в 31 - 32 нед. Патологии и внутриутробных пороков развития плода выявлено не было. Кроме того, были проведены УЗИ во время нахождения в стационаре, при которых также не было выявлено внутриутробных пороков развития у плода. В динамике была проведена также КТГ, которая также была в норме.

Таким образом, ультразвуковые исследования беременной Давлетбаевой А.И. были выполнены в полном объеме.

Однако при проведении ультразвукового исследования от 04.04.14г. ГБУЗ Республики Башкортостан Поликлиника №49 г. Уфы в протоколе не отмечено затруднена визуализация или нет, что не соответствует требованиям Приложения № 2 Приказа от 28.12.2000 N 457 «О СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ ПРЕНАТАЛЬНОЙ ДИАГНОСТИКИ В ПРОФИЛАКТИКЕ НАСЛЕДСТВЕННЫХ И ВРОЖДЕННЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ У ДЕТЕЙ»

Так же следует отметить, что при сроке беременности 11-14 недель беременная не была направлена в медицинскую организацию, осуществляющую экспертный уровеньпренатальной диагностики, для проведения комплексной пренатальной (дородовой) диагностики нарушений развития ребенка, включающей УЗИ врачами-специалистами, прошедшими специальную подготовку и имеющими допуск на проведение ультразвукового скринингового обследования в I триместре, и определение материнских сывороточных маркеров (связанного с беременностью плазменного протеина А (РАРР-А) и свободной бета-субъединицы хорионического гонадотропина) с последующим программным комплексным расчетом индивидуального риска рождения ребенка с хромосомной патологией.

Вопрос о соответствии подготовки специалистов и использованного оборудования при проведении ультразвукового исследования не входит в компетенцию комиссии экспертов.

Ответ на вопрос 5: В представленных медицинских документах отсутствуют какие-либо данные о наличии особенностей и осложнений беременности, затрудняющих выявление у Давлетбаевой А.И. пороков развития плода.

Ответ на вопрос 6: Данные представленных медицинских документов на имя Давлетбаевой А.И. свидетельствуют о том, что ультразвуковые исследования беременной Давлетбаевой А.И. были выполнены в полном объеме.

Однако при проведении ультразвукового исследования от 04.04.14г. в ГБУЗ Республики Башкортостан Поликлиника №49 г. Уфы в протоколе не отмечено затруднена визуализация или нет, что не соответствует требованиям Приложения № 2 Приказа от 28.12.2000 N 457 «О СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ ПРЕНАТАЛЬНОЙ ДИАГНОСТИКИ В ПРОФИЛАКТИКЕ НАСЛЕДСТВЕННЫХ И ВРОЖДЕННЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ У ДЕТЕЙ»

Так же следует отметить, что при сроке беременности 11-14 недель беременная не была направлена в медицинскую организацию, осуществляющую экспертный уровеньпренатальной диагностики, для проведения комплексной пренатальной (дородовой) диагностики нарушений развития ребенка, включающей УЗИ врачами-специалистами, прошедшими специальную подготовку и имеющими допуск на проведение ультразвукового скринингового обследования в I триместре, и определение материнских сывороточных маркеров (связанного с беременностью плазменного протеина А (РАРР-А) и свободной бета-субъединицы хорионического гонадотропина) с последующим программным комплексным расчетом индивидуального риска рождения ребенка с хромосомной патологией.

Ответ на вопрос 7, 9: Как было указано выше, диагностическая точность УЗИ в диагностике врожденных пороков развития плода по данным различных авторов составляет от 68% до 86% (Медведев М.В. Алгоритмы пренатальной диагностики.М.: РеалТайм, 2007. 40 с), что позволяет сделать вывод о том, что имелась возможность выявить развитие врожденных аномалий у Давлетбаевой А.А.. Судить достоверно точно о причинах не выявления данных пороков развитияв ГБУЗ «Республиканский перинатальный центр» и в женской консультации ГБУЗ РБ Поликлиника № 49, по данным представленных медицинских документов не представляется возможным.

Ответ на вопрос 8: Вопрос о соответствии ведения беременнойДавлетбаевой А.И. медико-экономическим стандартам медицинской помощи не входит в компетенцию комиссии экспертов.

Ведение беременности Давлетбаевой А.И. проводилось в соответствии с положениями приказа Министерства здравоохранения РФ от 01 ноября 2012 г. №н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи по профилю акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)» с приложениями.

Беременная по поводу угрозы прерывания беременности в сроках 15 нед., 19-20 нед, 25 - 26 нед. и 36 - 37 нед. дважды находилась на лечении в стационаре на дому и стационаре ГБУЗ «Республиканский перинатальный центр». Проводилась гормональная терапия (Дюфастон и Утрожестан х 2 раза в день).

У беременной с ранних сроков диагностирована анемия беременных легкой степени, максимальное снижение гемоглобина отмечено до 96 г/л, проводилось лечение препаратом железа (Мальтофер). Однако определение трансферрина, сывороточного железа не проводилось с целью выявления характера анемии.

С ранних сроков у женщины отмечается повышение глюкозы крови до 5,1- 5,3 ммоль/л, однако диагноз «Гестационный сахарный диабет» не звучит, лечение не проводиться ни диетой, ни инсулином, хотя она была осмотрена эндокринологом.

Беременная осмотрена всеми смежными специалистами, урологом и терапевтом, выставлен диагноз «Хронический цистит». По поводу бессимптомнойбактеурии проведена антибактериальная терапия (ФлемоксинСолютаб) в сроке 19-20 нед.

Периодически отмечалась патологическая прибавка в весе, и общая прибавка в весе составила 14,5 кг. С 34 - 35 нед. появились отеки голеней, по поводу чего назначен был Канефрон и мочегонный сбор.

В сроке 36 - 37 нед. была госпитализирована по поводу гемодинамических нарушений в МПК 1 А ст. и 2 Б ст. После проведенного лечения (спазмалитики, реологические ЛС) гемодинамические показатели нормализовались и КТГ в динамике были в норме.

Согласно вышеназванного приказа Минздрава России, было проведено 3 УЗИ: 1 пренатальный скрининг в сроке 13, 1 нед, 2 пренатальный скрининг в сроке 19-20 нед. и в 31 - 32 нед. Патологии и внутриутробных пороков развития плода выявлено не было. Кроме того, были проведены УЗИ во время нахождения в стационаре, при которых также не было выявлено внутриутробных пороков развития у плода. В динамике была проведена также КТГ-патологических изменений не выявлено.

На основании выше изложенного можно сделать вывод, что ультразвуковые исследования беременной Давлетбаевой А.И. были выполнены в полном объеме.

Однако при проведении ультразвукового исследования от 04.04.14г. в протоколе не отмечено затруднена визуализация или нет, что не соответствует требованиям Приложения № 2 Приказа от 28.12.2000 N 457 «О СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ ПРЕНАТАЛЬНОЙ ДИАГНОСТИКИ В ПРОФИЛАКТИКЕ НАСЛЕДСТВЕННЫХ И ВРОЖДЕННЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ У ДЕТЕЙ»

Так же следует отметить, что при сроке беременности 11-14 недель беременная не была направлена в медицинскую организацию, осуществляющую экспертный уровеньпренатальной диагностики, для проведения комплексной пренатальной (дородовой) диагностики нарушений развития ребенка, включающей УЗИ врачами-специалистами, прошедшими специальную подготовку и имеющими допуск на проведение ультразвукового скринингового обследования в I триместре, и определение материнских сывороточных маркеров (связанного с беременностью плазменного протеина А (РАРР-А) и свободной бета-субъединицы хорионического гонадотропина) с последующим программным комплексным расчетом индивидуального риска рождения ребенка с хромосомной патологией.

Ответ на вопрос 11: Протокол скрининга УЗИ диагностики должен быть заполнен согласно требованиям Приложения № 2 Приказа от 28.12.2000 N 457 «О СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ ПРЕНАТАЛЬНОЙ ДИАГНОСТИКИ В ПРОФИЛАКТИКЕ НАСЛЕДСТВЕННЫХ И ВРОЖДЕННЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ У ДЕТЕЙ» и судить о чем свидетельствует отметка «удовлетворительная» в протоколе скрининга УЗИ диагностики беременной, не входит в компетенцию комиссии экспертов.

Ответ на вопрос 12: Представленные фотоснимки не соответствуют требованиям судебно-медицинской фотографии, не маркированы и не заверены печатью суда, в связи с чем не могут являться объектом исследования экспертной комиссией.

Ответ на вопрос 13: В представленных на исследование медицинских документах отсутствуют какие-либо данные о проведении каких-либо медицинских манипуляций по устранению имеющихся пороков развития у Давлетбаевой А.А.

Ответ на вопрос 14: Согласно Приказу Министерства здравоохранения РФ от 1 ноября 2012 г. N 572н «Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)»» ультразвуковой скрининг беременных в нашей стране проводится в сроки 10–14, 18–21 и 30–34 недели, которые были выполнены Давлетвбаевой А.И. 04.04.14г.; 22.05.14г. и 14.08.14г.

Решение вопроса о проведении дополнительного УЗ исследования в период нахождения в ГБУЗ РПЦ с 26.05.14г. по 01.06.14г. является прерогативой лечащего врача.

В соответствии с частями 1, 2, 3 статьи 67 ГПК РФ, суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Оснований не доверять указанному экспертному заключению у суда не имеется, поскольку эксперты предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 Уголовного кодекса Российской Федерации за дачу заведомо ложного заключения, в состав комиссии вошли компетентные эксперты, обладающие познаниями в области медицины, имеющие большой стаж работы, не заинтересованные в исходе дела. Экспертиза проведена на основании медицинских документов, достоверность сведений которых сторонами не оспорена.

Ходатайство стороны ответчика о признании заключения эксперта недопустимым доказательством и проведении экспертизы достоверности заключения № судом отклоняется ввиду необоснованности, заключение эксперта № в полной мере соответствует требованиям ст. 86 ГПК Российской Федерации и оценено судом в порядке ст. 67 ГПК Российской Федерации.

Убедительных и обоснованных доводов недостоверности выводов экспертов сторонами в порядке ст. 56 ГПК РФ суду не представлено.

Судом отклоняется довод представителя ответчика о том, что АНО «Региональный медико-правовой центр» имеет юридический адрес г. Москва, <адрес>, стр. 1, оф. 8, а экспертиза проведена по адресу <адрес>, строение 1, поскольку не может повлечь признание заключения эксперта недопустимым доказательством, юридическое лицо вправе по своему усмотрению выбирать своё место нахождения, расположение офисов и прочее.

Кроме того, изложенные выше выводы экспертов согласуются с материалами дела, показаниями свидетелей, специалистов.

Так, согласно показаниям специалиста Калимуллина Н.Н. – доцента кафедры общей хирургии костно-лучевой диагностики – данными в судебном заседании 13.11.2018 года (л.д. 84), теоретически у данного плода аномалии развития носогубного треугольника можно было выявить при втором скрининге (20,21 неделя беременности). В первом скрининге на сто процентов выявить эту патологию невозможно. На втором скрининге эти патологии выявляются. Поскольку подозрение на наличие патологии при УЗИ выявлено не было, необходимости проводить внеплановое УЗИ исследование в Республиканском перинатальном центре не имелось.

Аналогичные показания даны в том же судебном заседании свидетелями-специалистами зав. отделением ультразвуковой диагностики клиники «Мать и дитя» Ивановой Е.А. и врачом УЗД РКБ им. Г.Г. Куватова Степановой А.Г., которые показали, что выявленные у Давлетбаевой Аиши пороки развития должны были быть выявлены на втором скрининге в Поликлинике №49 г. Уфы.

Свидетель Багманова И.В. в судебном заседании 13.11.2018 года показала, что работала на тот момент в Поликлинике №49 г. Уфы врачом УЗИ, Давлетбаевой А.И. проводила второй скрининг, пороков развития не выявила, составила протокол.

Свидетель ФИО24 в судебном заседании показала, что работает заместителем главного врача по клинико-экспертной работе ГБУЗ РКПЦ. Пояснила, что женская консультация выполняет 1, 2 скрининг. Если выявляются отклонения, то пациенты направляются на второй скрининг в РПЦ. Если женщина приходит с результатами ультразвукового снимка сделанного накануне, то повторно УЗИ в РПЦ не проводится.

Показания свидетелей заведующего челюстно-лицевой хирургии РКДБ Давлетшина Н.А. и специалиста по челюстно-лицевой хирургии Чуйкина С.В., показавшим, что имеющиеся у Давлетбаевой Аиши пороки операбельны, судом отклоняются, поскольку не относятся к существу рассматриваемого иска о некачественном оказании медицинской помощи при внутриутробном развитии плода.

Эксперт ФИО26, проводивший в составе экспертной комиссии судебно-медицинскую экспертизу по определению суда от 19.12.2018 года, суду пояснил, что низкое прилегание плаценты, неудобное положение плода при осмотре никак не может повлиять на визуализацию плода. На неё может повлиять количество амниотической жидкости и положение плода. Если врач УЗИ увидел носогубный треугольник, то он мог увидеть расщеление. Также мог увидеть конечности кистей. Стопы не мог увидеть в связи с низким расположением плода. Врач не может предпринять никаких действий, потому что положение плода может меняться в течение беременности. В протоколе должно указываться, что визуализация затруднена в связи с положением плода. Если указано визуализация удовлетворительная, то это означает, что врач все видел. В первом триместре 04.04 выполнили УЗИ, ее должны были направить в специализированный центр для проведения УЗИ с последующим исследованием хромосомных нарушений в медико- генетический центр. Не была направлена в Перинатальный специализированный центр, где должны были провести УЗИ исследование. Протоколы УЗИ не заполнены надлежащим образом и не полностью, не указано, если визуализация удовлетворительная, то не указаны все данные, которые требует приложение № 2 приказа № 457, предоставленная документация не соответствует Приказу. Также дефектом является не направление беременной в медицинскую организацию имеющий экспертный уровень, каждая беременная должна быть направлена на медико-генетическое исследование. Любая беременная должна пройти медико-генетическое обследование. УЗИ точный метод исследования врожденных пороков развития, это не является опосредованным методом исследования.

Согласно части 1 статьи 37 Федерального закона от 21 ноября 2011 г. N 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (далее - Закон об основах охраны здоровья) медицинская помощь организуется и оказывается в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями, а также на основе стандартов медицинской помощи, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации.

Из части 2 статьи 98 названного выше закона следует, что медицинские организации, медицинские работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации не только за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи, но и за нарушение прав в сфере охраны здоровья.

Согласно пункту 6 статьи 4 Закона об основах охраны здоровья к основным принципам охраны здоровья относится доступность и качество медицинской помощи.

В пункте 21 статьи 2 данного закона определено, что качество медицинской помощи - совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Из пункта 2 статьи 64 Закона об основах охраны здоровья следует, что критерии оценки качества медицинской помощи формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с частью 2 статьи 76 данного федерального закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

В соответствии с пунктом 8 статьи 84 этого же закона к отношениям, связанным с оказанием платных медицинских услуг, применяются положения Закона Российской Федерации от 7 февраля 1992 г. N 2300-I "О защите прав потребителей" (далее - Закон о защите прав потребителей).

Согласно статье 15 Закона о защите прав потребителей моральный вред, причиненный потребителю вследствие нарушения исполнителем прав потребителя, предусмотренных законом и правовыми актами Российской Федерации, регулирующими отношения в области защиты прав потребителей, подлежит компенсации причинителем вреда при наличии его вины.

Пунктом 4 статьи 13 названного закона установлено, что исполнитель освобождается от ответственности за неисполнение обязательств или за ненадлежащее исполнение обязательств, если докажет, что неисполнение обязательств или их ненадлежащее исполнение произошло вследствие непреодолимой силы, а также по иным основаниям, предусмотренным законом.

Как разъяснено в пункте 45 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 июня 2012 г. N 17 "О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей", при решении судом вопроса о компенсации потребителю морального вреда достаточным условием для удовлетворения иска является установленный факт нарушения прав потребителя.

Согласно пункту 9 данного постановления законодательство о защите прав потребителей применяется к отношениям по предоставлению медицинских услуг в рамках как добровольного, так и обязательного медицинского страхования.

В соответствии с пунктом 5 статьи 4 Закона о защите прав потребителей, если законами или в установленном ими порядке предусмотрены обязательные требования к товару (работе, услуге), продавец (исполнитель) обязан передать потребителю товар (выполнить работу, оказать услугу), соответствующий этим требованиям.

Как указал Верховный Суд Российской Федерации в Определении Судебной коллегии по гражданским делам от 05.12.2017 N 5-КГ17-176, нарушение установленных в соответствии с законом порядка и стандарта оказания медицинской помощи, проведения диагностики, лечения, выполнения послеоперационных процедур является нарушением требований к качеству медицинской услуги, нарушением прав в сфере охраны здоровья, что может рассматриваться как основание для компенсации потребителю морального вреда и возмещения убытков.

Под ДЕФЕКТОМ ОКАЗАНИЯ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ понимаесят ненадлежащее осуществление диагностики, лечения больного, организации процесса оказания медицинской помощи, которое привело или могло привести к неблагоприятному исходу медицинского вмешательства.

Анализируя изложенное выше в порядке ст. 67 ГПК Российской Федерации, в совокупности с представленными в материалы дела доказательствами, показаниями свидетелей, специалистов, суд приходит к выводу, что протокол ультразвукового обследования беременной женщины, проведенного в женской консультации МУ «Поликлиника № 49» г. Уфы в I триместре беременности (10 — 14 недель) заполнен ненадлежащим образом, не соответствует требованиям Приказа N 457 от 28.12.2000 «О СОВЕРШЕНСТВОВАНИИ ПРЕНАТАЛЬНОЙ ДИАГНОСТИКИ В ПРОФИЛАКТИКЕ НАСЛЕДСТВЕННЫХ И ВРОЖДЕННЫХ ЗАБОЛЕВАНИЙ У ДЕТЕЙ». В протоколе имеется запись: «…Визуализация удовлетворительная. Заключение: плод соответствует 13,1 неделям» и так же в протоколе ультразвукового обследования от 22.05.14г. выполненного в МБУЗ «Поликлиника № 49» имеется запись: «…Визуализация удовлетворительная. Заключение: плод соответствует 19-20 недели. Однако если визуализация удовлетворительная как при первом исследовании, так при втором и плод соответствует 13,1 неделям при первом исследовании и 19-20 неделям при втором исследовании, то как тогда врач ультразвуковой диагностики не визуализировал (не увидел) имеющиеся врожденные пороки развития, тогда как согласно данным научной медицинской литературы (Андреева Е.Н. <адрес> НИИ акушерства и гинекологии, кафедра медицинской генетики РМАПО, Москва., Перинатальный диагностика врожденных пороков развития в ранние сроки беременности. Под редакцией Медведева М. В. 1-е изд. М.: РАВУЗДПГ, Реальное время, 2000. и т.д.) основной задачей эхографии является диагностика аномалий развития плода и основными сроками постановки диагноза синдрома ЕЕС (ectrodactyly-ectodermaldysplasia-cleftingsyndrome), имеющегося у ребенка Давлетбаевой А.А. являются 16-30 недель беременности, а визуализация структуры у лица и выявление пороков их развития потенциально возможны уже с 11-12 недели беременности, однако не при первом исследовании, не при втором исследовании и удовлетворительной визуализации врачи Поликлиники №49 г. Уфы даже не заподозрили наличие врожденных пороков.

Так же беременная при сроке беременности 11-14 недель не была направлена в медицинскую организацию, осуществляющую экспертный уровень пренатальной диагностики, для проведения комплексной пренатальной (дородовой) диагностики нарушений развития ребенка, включающей УЗИ врачами-специалистами, прошедшими специальную подготовку и имеющими допуск на проведение ультразвукового скринингового обследования в I триместре, и определение материнских сывороточных маркеров (связанного с беременностью плазменного протеина А (РАРР-А) и свободной бета-субъединицы хорионического гонадотропина) с последующим программным комплексным расчетом индивидуального риска рождения ребенка с хромосомной патологией.

Таким образом, врожденные пороки развития плода в виде врожденных аномалий конечностей, атипичная форма расщепления кистей и стоп, двухсторонняя расщелина верхней губы, альвеолярный отросток мягкого и твердого неба, эктродактилия обеих костей и стоп, удвоение почки справа, пиэлоэктазия нижней половины, не были выявлены у беременной Давлетбаевой А.И. вследствие ошибки диагностики в ГБУЗ Республики Башкортостан Поликлиника №49 г. Уфы из-за отступления в схеме ультразвукового обследования, что свидетельствует о некачественном оказании медицинской услуги.

На основании изложенного, суд приходит к выводу, что в данном случае имеется ненадлежащая диагностика и ненадлежащая организация медицинской помощи ГБУЗ Республики Башкортостан Поликлиника №49 г. Уфы, что не позволило семье Давлетбаевых принять решение о прерывании беременности в связи с наличием инвалидизирующих врожденных пороков развития.

Как указано в заключении эксперта и подтверждено допрошенными свидетелеями, поскольку каких-либо врожденных пороков ГБУЗ Республики Башкортостан Поликлиника №49 г. Уфы выявлено не было, оснований для проведения повторного внепланового УЗИ у ГБУЗ РКПЦ не имелось, в связи с чем оказание какой-либо ненадлежащей организация медицинской помощи со стороны ГБУЗ РКПЦ не установлено.

На основании распоряжения Правительства Республики Башкортостан от 19.11.2015 года №-р ГБУЗ Республики Башкортостан Поликлиника №49 г. Уфы и ГБУЗ Республики Башкортостан Поликлиника №1 г. Уфы реорганизовано путем присоединения первого ко второму с сохранением наименования второго и передаче прав, обязанностей и имущества.

Согласно ст. 57 ГК Российской Федерации Реорганизация юридического лица (слияние, присоединение, разделение, выделение, преобразование) может быть осуществлена по решению его учредителей (участников) или органа юридического лица, уполномоченного на то учредительным документом.

В силу ч. 2 ст. 58 ГК Российской Федерации при присоединении юридического лица к другому юридическому лицу к последнему переходят права и обязанности присоединенного юридического лица.

Поскольку ГБУЗ Республики Башкортостан Поликлиника №49 г. Уфы реорганизована путем присоединения к ГБУЗ Республики Башкортостан Поликлиника №1 г. Уфы, ответственность за ненадлежащую организацию медицинской помощи Давлетбаевой А.И. лежит на ГБУЗ Республики Башкортостан Поликлиника №1 г. Уфы, в связи с чем взыскание компенсации морального вреда подлежит с ГБУЗ Республики Башкортостан Поликлиника №1 г. Уфы.

По правилам ч. 2 ст. 1101 ГК РФ размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Характер физических и нравственных страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Согласно Порядку оказания медицинской помощи по профилю акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий), утвержденному Приказом Минздрава России от 01.11.2012 № В случае подтверждения врожденного порока развития (далее - ВПР) у плода, требующего хирургической помощи, консилиумом врачей в составе врача-акушера-гинеколога, врача ультразвуковой диагностики, врача-генетика, врача - детского хирурга, врача-кардиолога, врача - сердечно-сосудистого хирурга определяется прогноз для развития плода и жизни новорожденного. Заключение консилиума врачей выдается на руки беременной женщине для предъявления по месту наблюдения по беременности.

Лечащий врач представляет беременной женщине информацию о результатах обследования, наличии ВПР у плода и прогнозе для здоровья и жизни новорожденного, методах лечения, связанном с ними риске, возможных вариантах медицинского вмешательства, их последствиях и результатах проведенного лечения, на основании чего женщина принимает решение о вынашивании или прерывании беременности.

При наличии у плода ВПР, несовместимого с жизнью, или наличии сочетанных пороков с неблагоприятным прогнозом для жизни и здоровья, при ВПР, приводящих к стойкой потере функций организма вследствие тяжести и объема поражения при отсутствии методов эффективного лечения, предоставляется информация о возможности искусственного прерывания беременности по медицинским показаниям.

При отказе женщины прервать беременность из-за наличия ВПР или иных сочетанных пороков, несовместимых с жизнью, беременность ведется в соответствии с разделом I настоящего Порядка. Медицинская организация для родоразрешения определяется наличием экстрагенитальных заболеваний у беременной женщины, особенностями течения беременности и наличием в акушерском стационаре отделения (палаты) реанимации и интенсивной терапии для новорожденных.

Некачественная медицинская помощь оказана Давлетбаевой А.И., что выразилось в не определении своевременно в дородовой период врожденных пороков развития и тем самым лишило родителей принять решение о вынашивании или прерывании беременности, рождение Давлетбаевой Аиши с врожденными пороками являлось неожиданностью и горем всей семьи Давлетбаевых, поскольку они не предполагали такого исхода, тем самым испытывали физические и нравственные страдания, дочь Давлетбаева Аиша также испытывает физические и нравственные страдания, поскольку всё своё детство после рождения проводит на операционных столах, в связи с чем суд считает возможным определить компенсацию морального вреда в равном для каждого из членов семьи Давлетбаевых размере. При этом суд учитывает, что прокурор в своём заключении просил взыскать в пользу истцов компенсацию морального вреда в общей сумме 800000 руб.

Руководствуясь нормами ст. ст. 151 и 1101 ГК РФ, учитывая конкретные обстоятельства дела, степень физических и нравственных страданий, их характер, суд считает возможным определить сумму компенсации морального вреда, причиненного Давлетбаевой А.И., Давлетбаевой А.А., Давлетбаеву А.Р. в размере по 300000 руб. в пользу каждого.

В соответствии с ч. 6 ст. 13 Закон РФ от 07.02.1992 N 2300-1 (ред. от 18.03.2019) "О защите прав потребителей" при удовлетворении судом требований потребителя, установленных законом, суд взыскивает с изготовителя (исполнителя, продавца, уполномоченной организации или уполномоченного индивидуального предпринимателя, импортера) за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя штраф в размере пятьдесят процентов от суммы, присужденной судом в пользу потребителя.

В связи с изложенным с ГБУЗ Республики Башкортостан Поликлиника №1 г. Уфы в пользу Давлетбаевой А.И., Давлетбаевой А.А., Давлетбаева А.Р. подлежит взысканию штраф в размере по 150000 рублей в пользу каждого.

АНО «Региональный медико-правовой центр» заявлено ходатайство о взыскании расходов на проведение экспертизы в размере 180000 рублей.

Согласно ч. 2 ст. 85 ГПК Российской Федерации эксперт или судебно-экспертное учреждение не вправе отказаться от проведения порученной им экспертизы в установленный судом срок, мотивируя это отказом стороны произвести оплату экспертизы до ее проведения. В случае отказа стороны от предварительной оплаты экспертизы эксперт или судебно-экспертное учреждение обязаны провести назначенную судом экспертизу и вместе с заявлением о возмещении понесенных расходов направить заключение эксперта в суд с документами, подтверждающими расходы на проведение экспертизы, для решения судом вопроса о возмещении этих расходов соответствующей стороной с учетом положений части первой статьи 96 и статьи 98 настоящего Кодекса.

В силу ч. 1 ст. 98 ГПК Российской Федерации стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

В связи с вышеизложенным суд считает возможным взыскать с ГБУЗ Республики Башкортостан Поликлиника №1 г. Уфы в пользу АНО «Региональный медико-правовой центр» расходы на проведение экспертизы в размере 180000 рублей.

Частью 1 ст. 100 ГПК РФ предусмотрено, что стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

То есть гражданское процессуальное законодательство РФ исходит из того, что критерием присуждения судебных расходов является вывод суда о правомерности или неправомерности заявленного истцом требования. В связи с чем, лицом, имеющим право на возмещение таких расходов, будет являться сторона, в пользу которой состоялось решение суда: истец - при удовлетворении (частичном удовлетворении) иска, ответчик - при отказе в удовлетворении исковых требований.

Правоотношения, возникающие в связи с договорным юридическим представительством, по общему правилу, являются возмездными. При этом, определение (выбор) таких условий юридического представительства как стоимость и объем оказываемых услуг является правом доверителя (ст. ст. 1, 421, 432, 779, 781 ГК РФ). Следовательно, при определении объема и стоимости юридических услуг в рамках гражданских правоотношений доверитель и поверенный законодательным пределом не ограничены. Однако ни материально-правовой статус юридического представителя (адвокат, консультант, др.), ни согласованный доверителем и поверенным размер вознаграждения определяющего значения при решении вопроса о возмещении понесенных участником процесса судебных расходов не имеют.

В свою очередь, закрепляя правило о возмещении стороне понесенных расходов на оплату услуг представителя, процессуальный закон исходит из разумности таких расходов (ст. 100 ГПК РФ). В рассматриваемом правовом контексте разумность является оценочной категорией, определение пределов которой является исключительной прерогативой суда.

По смыслу нормы, содержащейся в ч. 1 ст. 100 ГПК РФ, разумные пределы расходов являются оценочным понятием, четкие критерии их определения применительно к тем или иным категориям дел законом не предусматриваются. Размер подлежащих взысканию расходов на оплату услуг представителя суд определяет в каждом конкретном случае с учетом характера заявленного спора, степени сложности дела, рыночной стоимости оказанных услуг, затраченного представителем на ведение дела времени, объема фактически оказанных стороне юридических услуг, соразмерности защищаемого права и суммы вознаграждения, а также иных факторов и обстоятельств дела.

В данной связи с учетом сложности дела, времени судебного разбирательства, фактических действий представителя истца, а также требований разумности и справедливости суд считает возможным взыскать с ответчика ГБУЗ Республики Башкортостан Поликлиника №1 г. Уфы в пользу истца сумму расходов по оплате услуг представителя за участие при рассмотрении иска в размере 50000 руб.

В силу ст. 103 ГПК Российской Федерации с ответчика ГБУЗ Республики Башкортостан Поликлиника №1 г. Уфы в доход местного бюджета подлежит взысканию государственная пошлина в размере 900 рублей.

Руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Исковые требования Давлетбаевой Аиды Искандеровны, Давлетбаева Артура Руслановича, действующие за себя и в интересах несовершеннолетней Давлетбаевой Аиши Артуровны к ГБУЗ РБ Поликлиника №1 г. Уфы, ГБУЗ Республиканский перинатальный центр о компенсации морального вреда – удовлетворить частично.

Взыскать с ГБУЗ РБ Поликлиника №1 г. Уфы в пользу Давлетбаевой Аиды Искандеровны, Давлетбаева Артура Руслановича, Давлетбаевой Аиши Артуровны в лице законного представителя Давлетбаевой Аиды Искандеровны компенсацию морального вреда в размере по 300000 (триста тысяч) рублей в пользу каждого, штраф в размере по 150000 (сто пятьдесят тысяч) рублей в пользу каждого.

Взыскать с ГБУЗ РБ Поликлиника №1 г. Уфы в пользу Давлетбаева Артура Руслановича расходы по оплате услуг представителя в размере 50000 (пятьдесят тысяч) рублей.

В удовлетворении остальной части исковых требований – отказать.

Взыскать с ГБУЗ РБ Поликлиника №1 г. Уфы в пользу АНО «Региональный медико-правовой центр» расходы на проведение экспертизы в размере 180000 (сто восемьдесят тысяч) рублей.

Взыскать с ГБУЗ РБ Поликлиника №1 г. Уфы в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 900 руб.

Решение может быть обжаловано в Судебную коллегию по гражданским делам Верховного суда Республики Башкортостан через Кировский районный суд г. Уфы в течение одного месяца.

Судья И.Б. Сиражитдинов