Судебный акт #1 (Определение) по делу № 33-30811/2017 от 02.10.2017

Судья Тарханов А.Г. Дело № 33-30811/2017

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Красногорск Московской области 9 октября 2017 года

Судебная коллегия по гражданским делам Московского областного суда в составе:

судьи-председательствующего Аверченко Д.Г.,

судей Мирошкина В.В. и Папши С.И.,

при секретаре Волковой Ю.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу истца Соловьёва А.С. на решение Одинцовского городского суда Московской области от 23 мая 2017 года по гражданскому делу по иску Соловьёва Алексея Сергеевича к Гришиной Марии Александровне и Курбатову Александру Петровичу о признании недействительным договора дарения доли в праве общей собственности на земельный участок и расположенный на нём жилой дом и применении последствий недействительности ничтожной сделки,

заслушав доклад судьи Московского областного суда Мирошкина В.В.,

объяснения Соловьёва А.С., его представителя по доверенности – Молчанова О.Н., представителя Курбатова А.П. по доверенности – Образцова М.Д. и представителя Гришиной М.А. по доверенности – Адлер А.И.,

установила:

истец Соловьёв А.С. обратился в суд с иском к ответчикам Гришиной М.А. и
Курбатову А.П. о признании недействительным в силу ничтожности договора дарения доли земельного участка и жилого дома от <данные изъяты>, сославшись на то, что по указанному выше договору от Гришиной М.А. к Курбатову А.П. перешло право собственности на 1/5 долю жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: <данные изъяты> Истец указал, что данная сделка является мнимой, так как её участники не имели намерения при заключении сделки создать соответствующие правовые последствия, поскольку после заключения договора указанное имущество фактически осталось во владении Гришиной М.А. и не перешло во владение Курбатова А.П. Также истец указал на то, что оспариваемая сделка была заключена с целью недопущения обращения взыскания на имущество, являющееся предметом сделки, учитывая наличие у Гришиной М.А. долговых обязательств перед Соловьёвым А.С. по договору займа от <данные изъяты>

Истец в суд первой инстанции не явился, направил своего полномочного представителя, который настаивал на удовлетворении исковых требований.

Ответчик Гришина М.А. в судебное заседание не явилась, направила своих полномочных представителей, которые иск не признали, указав на то, что оспариваемая сделка дарения соответствует требованиям закона, правовые последствия её заключения наступили, поскольку одаряемому были переданы правоустанавливающие документы и ключи, сделка прошла государственную регистрацию, право собственности на указанное имущество зарегистрировано за Курбатовым А.П., он осуществляет его использование, заключил договор на оказанию услуг по содержанию имущества.

Ответчик Курбатов А.П. в суд первой инстанции не явился, был извещён надлежащим образом, ранее представил письменные возражения на иск.

Решением Одинцовского городского суда Московской области от 23 мая 2017 года в удовлетворении иска Соловьёва А.С. отказано.

Не согласившись с приведённым выше решением суда первой инстанции, истец Соловьёв А.С. подал апелляционную жалобу на предмет его отмены, как постановленного с нарушением норм материального и процессуального права.

Ответчиками в лице их полномочных представителей поданы письменные возражения на жалобу.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции истец Соловьёв А.С. и его представитель доводы апелляционной жалобы поддержали.

Полномочные представители ответчиков возражали против удовлетворения апелляционной жалобы, считая решение суда первой инстанции законным и обоснованным. Письменные возражения поддержали.

Остальные участвующие в деле лица, надлежащим образом извещённые о дате, времени и месте судебного заседания, в суд апелляционной инстанции не явились, о причинах неявки судебную коллегию своевременно не известили и не просили о рассмотрении дела по апелляционной жалобе в их отсутствие.

При таких обстоятельствах судебная коллегия определила возможным рассмотреть дело по апелляционной жалобе в отсутствие не явившихся лиц, участвующих в деле.

Обсудив доводы апелляционной жалобы и поступивших относительно неё возражений, проверив материалы дела в пределах этих доводов и заслушав объяснения явившихся лиц, судебная коллегия находит обжалуемое решение подлежащим отмене с принятием по делу нового решения по следующим основаниям.

В силу ст. 327.1 ГПК РФ суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе и возражениях относительно жалобы.

В случае, если в порядке апелляционного производства обжалуется только часть решения, суд апелляционной инстанции проверяет законность и обоснованность решения только в обжалуемой части.

По смыслу статьи 327 ГПК РФ повторное рассмотрение дела в суде апелляционной инстанции предполагает проверку и оценку фактических обстоятельств дела и их юридическую квалификацию в пределах доводов апелляционных жалобы, представления и в рамках тех требований, которые уже были предметом рассмотрения в суде первой инстанции.

При этом с учётом предусмотренного статьей 12 ГПК РФ принципа состязательности сторон и положений части 1 статьи 56 ГПК РФ обязанность доказать наличие обстоятельств, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом, возлагается на каждую из сторон.

Постановляя обжалуемое решение, суд первой инстанции установил, что жилой дом площадью 924,2 кв. м и земельный участок площадью 2 914 кв. м, с кадастровым номером <данные изъяты>, расположенные по адресу: <данные изъяты> находятся в общей долевой собственности у Соловьёва А.С.
(4/5 доля в праве) и Курбатова А.П. (1/5 доля в праве), что подтверждается соответствующей выпиской из ЕГРН (л.д. 23-31).

1/5 доля в указанном выше недвижимом имуществе принадлежит Курбатову А.П. на основании договора дарения от <данные изъяты>, заключённого с Гришиной М.А.

Понятие сделки закреплено в ст. 153 ГК РФ, согласно которой сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

В соответствии с п. 1 ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания её таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Пунктом 1 ст. 170 ГК РФ предусмотрено, что мнимая сделка, то есть сделка, совершённая лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Исходя из смысла приведённой правовой нормы, стороны мнимой сделки при её заключении не имеют намерения устанавливать, изменять либо прекращать права и обязанности ввиду её заключения, то есть стороны не имеют намерений её исполнять либо требовать её исполнения.

Юридически значимым обстоятельством, подлежащим установлению при рассмотрении требования о признании той или иной сделки мнимой, является установление того, имелось ли у каждой стороны сделки намерения создать соответствующие условиям этой сделки правовые последствия, характерные для сделок данного вида. При этом обязательным условием признания сделки мнимой является порочность воли каждой из её сторон.

Вместе с тем при определении того, был ли между сторонами заключён договор, каким является содержание его условий и как они соотносятся между собой, совпадает ли волеизъявление сторон с их действительной общей волей, является ли договор мнимой сделкой, необходимо применить правила толкования договора, установленные ст. 431 ГК РФ.

Согласно ст. 431 ГК РФ при толковании условий договора судом принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом.

Если правила, содержащиеся в части первой настоящей статьи, не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учетом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.

Таким образом, основной способ толкования условий договора состоит в выяснении буквального значения содержащихся в договоре слов и выражений.

Соответственно, использование другого способа толкования условий договора - выяснение действительной общей воли сторон с учётом цели договора - допустимо в том случае, если применение основного способа толкования не позволило определить содержание условий договора.

Установление обстоятельств, которые свидетельствуют о совершении конкретных действий, направленных на создание соответствующих заключённым сделкам правовых последствий, а также в случае, если намерений обеих сторон договора не исполнять указанную сделку не выявлено, исключает наличие правовых оснований для признания этого договора мнимым.

В силу п. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передаёт или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить её от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Пунктом 1 ст. 574 ГК РФ предусмотрено, что дарение, сопровождаемое передачей дара одаряемому, может быть совершено устно, за исключением случаев, предусмотренных пунктами 2 и 3 настоящей статьи.

Передача дара осуществляется посредством его вручения, символической передачи (вручение ключей и т.п.) либо вручения правоустанавливающих документов.

Таким образом, действиями, подтверждающими намерения сторон по договору дарения создать соответствующие условиям этой сделки правовые последствия, являются непосредственная передача дарителем вещи во владение, пользование и распоряжение одаряемого и принятие вещи последним, которые осуществляются посредством её вручения, либо символической передачей (вручение ключей и т.п.), либо посредством вручения правоустанавливающих документов.

Судом первой инстанции установлено, что согласно заключённому между Гришиной М.А. и Курбатовым А.П. договору дарения от <данные изъяты> Гришина М.А. подарила Курбатову А.П., а Курбатов А.П. принял в дар 1/5 долю в жилом доме площадью 924,2 кв. м и земельного участка площадью 2 914 кв. м, с кадастровым номером <данные изъяты>, расположенных по адресу: <данные изъяты>.

Пунктом 9 договора дарения предусмотрено, что передача дара произойдёт посредством вручения Курбатову А.П. правоустанавливающих документов.

Переход права собственности на недвижимое имущество, являющееся предметом договора дарения, зарегистрирован в УФСГРКиК по Московской области <данные изъяты> (л.д. 68).

<данные изъяты> между ООО «Ландшафт» и Курбатовым А.П. заключён договор <данные изъяты> возмездного оказания услуг по созданию и обслуживанию инфраструктуры посёлка «Ландшафт», в том числе относящейся к обслуживанию придомовой территории домовладения по адресу: <данные изъяты>,
<данные изъяты>

Стороной ответчика представлены квитанции подтверждающие осуществление платежей по договору <данные изъяты> (л.д. 56-57).

При таких обстоятельствах суд пришёл к выводу о том, что оспариваемый договор был заключён между Гришиной М.А. и Курбатовым А.П. на условиях, соответствующих договору дарения, договор содержит волеизъявление обеих сторон на достижение правовых последствий, характерных для данного вида сделок.

При этом сторонами сделки были совершены конкретные действия, направленные на создание и достижение соответствующих заключённому договору правовых последствий, в частности была произведена передача правоустанавливающих документов, о чём свидетельствует произведённая регистрация перехода права собственности.

Также Курбатовым А.П. были самостоятельно реализованы права как новым собственником подаренного недвижимого имущества путём заключения договора возмездного оказания услуг по обслуживанию придомовой территории названного домовладения.

Доказательств, опровергающих данные обстоятельства, стороной истца не было представлено в нарушение требований ст. 56 ГПК РФ, согласно которой каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Кроме того, перечисленные выше обстоятельства подтверждаются представленными стороной ответчика актом приёма передачи Гришиной М.А. Курбатову А.П. ключей от входной двери и пульта от въездных ворот от <данные изъяты> и договором возмездного оказания услуг по обслуживанию систем отопления, горячего и холодного водоснабжения и канализации в жилом доме, заключенному <данные изъяты> между Курбатовым А.П. и Хамовым А.А. (л.д. 86, 87).Обстоятельства того, что Гришина М.А. продолжила пользоваться подаренным имуществом после заключения оспариваемого договора, равно как и обстоятельства возможного неиспользования в течение какого-либо времени Курбатовым А.П. приобретённого имущества не могут свидетельствовать об отсутствии у сторон оспариваемой сделки реальных намерений на достижение правовых последствий, соответствующих договору дарения, поскольку данные действия находятся в рамках правомочий, предоставленных собственнику п. 2 ст. 209 ГК РФ, которой предусмотрено, что собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать своё имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

В связи с этим соответствующие доводы истца суд первой инстанции признал несостоятельными.

Также суд нашёл несостоятельными доводы истца о том, что договор дарения от <данные изъяты> был заключен с целью избежать возможного обращения взыскания на имущество, являющееся предметом договора дарения, в связи с наличием у Гришиной М.А. долговых обязательств перед Соловьёвым А.С.

Так, согласно имеющемуся в материалах дела договору займа и расписке от <данные изъяты> Соловьёв А.С. передал в долг Гришиной М.А.
<данные изъяты> долларов США (л.д. 35-37).

Согласно п. 1.2 договора займа сумма займа подлежит возврату в течение 3 календарных дней с момента государственной регистрации перехода права собственности на жилой дом по адресу: <данные изъяты> к третьим лицам, но не позднее <данные изъяты>

Заключение данного договора не оспаривалось стороной ответчика.

Между тем стороной истца не представлено доказательств уклонения Гришиной М.А. от исполнения обязательств по указанному выше договору займа, а также предъявления требования истца о возврате ответчиком суммы долга.

Напротив стороной ответчика представлены доказательства осуществления частичного погашения задолженности по договору займа
от <данные изъяты> (л.д. 88-90).

Стороной истца не представлено доказательств совершения Соловьёвым А.С. действий, направленных на отчуждение по договору купли-продажи названного жилого дома и одновременного воспрепятствования Гришиной М.А. заключению такого договора купли-продажи.

Вместе с тем суду не представлено доказательств того, что принадлежавшая Гришиной М.А. доля в недвижимом имуществе обеспечивала исполнение ею обязательств по договору займа от <данные изъяты>

Более того, на момент заключения договора дарения от 7 октября
2015 г. срок исполнения обязательств Гришиной М.А. по договору займа
от <данные изъяты> не наступил.

Также стороной истца не представлено доказательств наличия каких-либо обстоятельств, препятствующих реализации Гришиной М.А. принадлежащих ей прав по распоряжению имуществом, являющимся её собственностью, путём безвозмездной передачи имущества в собственность другого лица (дарение), в том числе с учётом положений п. 2 ст. 246 ГК РФ, предусматривающих, что участник долевой собственности вправе по своему усмотрению продать, подарить, завещать, отдать в залог свою долю либо распорядиться ею иным образом с соблюдением при ее возмездном отчуждении правил, предусмотренных статьей 250 настоящего Кодекса.

Исходя из изложенного, суд первой инстанции пришёл к выводу об отсутствии оснований для признания мнимой сделкой договора дарения 1/5 доли в жилом доме площадью 924,2 кв. м и земельного участка площадью 2 914 кв. м, с кадастровым номером <данные изъяты>, расположенных по адресу: <данные изъяты> заключенного <данные изъяты> между Гришиной М.А. и
Курбатовым А.П., в связи с чем в удовлетворении иска Соловьёва А.С. отказал.

С приведёнными выводами суда первой инстанции судебная коллегия согласиться не может.

Согласно статье 170 (пункт 2) Гражданского кодекса Российской Федерации притворная сделка, то есть сделка, которая совершена с целью прикрыть другую сделку, ничтожна. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом существа сделки, применяются относящиеся к ней правила.

Из содержания указанной нормы права следует, что в случае заключения притворной сделки действительная воля стороны не соответствует её волеизъявлению. В связи с этим для установления истиной воли сторон имеет значение выяснение фактических отношений между сторонами, а также намерений каждой стороны.

Как разъяснено в п. 86 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 июня 2015 г. N 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», следует учитывать, что стороны такой сделки могут также осуществить для вида её формальное исполнение. Например, во избежание обращения взыскания на движимое имущество должника заключить договоры купли-продажи или доверительного управления и составить акты о передаче данного имущества, при этом сохранив контроль соответственно продавца или учредителя управления за ним.

Равным образом осуществление сторонами мнимой сделки для вида государственной регистрации перехода права собственности на недвижимое имущество не препятствует квалификации такой сделки как ничтожной на основании пункта 1 статьи 170 ГК РФ.

Вместе с тем, при оценке обстоятельств, имеющих существенное значение для дела, суд первой инстанции исходил из обратного, полагая, что факта вручения ключей и государственной регистрации договора дарения достаточно, чтобы квалифицировать действия сторон, как подтверждающих реальность намерения сторон при заключении сделки.

В то же время установленные судом первой инстанции факт того, что Гришина М.А. продолжала пользоваться подаренным ею имуществом после заключения оспариваемого договора, равно как и обстоятельства неиспользования в течение определённого периода времени Курбатовым А.П. приобретённого имущества свидетельствуют об отсутствии у сторон оспариваемой сделки реальных намерений на достижение правовых последствий, соответствующих договору дарения.

Указание суда на то обстоятельство, что Курбатовым А.П. был заключён договор на обслуживание придомовой территории, не может свидетельствовать о наступлении правовых последствий оспариваемого договора, так как указанный договор был заключён ответчиком только <данные изъяты>, а право собственности на спорное имущество возникло у Курбатова А.П. <данные изъяты>. Кроме того, оплата услуг, предусмотренных названным договором, начала производиться Курбатовым А.П. только после подачи Соловьёвым А.С. иска, оспаривающего договор дарения.

По мнению судебной коллегии, представленная ответчиками по делу совокупность доказательств, не подтверждает факта вступления Курбатова А.П. в фактическое владение спорным имуществом.

Кроме того, частью 3 статьи 17 Конституции Российской Федерации установлено, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц.

В соответствии с п. 2 ст. 1 ГК РФ граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

Пунктом 1 ст. 10 ГК РФ установлена недопустимость действий граждан и юридических лиц исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах.

В силу п. 3 ст. 10 ГК РФ в случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются.

По смыслу вышеприведённых правовых норм, добросовестным поведением является поведение, ожидаемое от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Под злоупотреблением правом понимается поведение управомоченного лица по осуществлению принадлежащего ему права, сопряженное с нарушением установленных в ст. 10 ГК РФ пределов осуществления гражданских прав.

Под злоупотреблением субъективным правом следует понимать любые негативные последствия, явившиеся прямым или косвенным результатом осуществления субъективного права.

Одной из форм негативных последствий является материальный вред, под которым понимается всякое умаление материального блага. Сюда могут быть включены уменьшение или утрата дохода, необходимость новых расходов.

В частности, злоупотребление правом может выражаться в отчуждении имущества с целью предотвращения возможного обращения на него взыскания.

По своей правовой природе злоупотребление правом является нарушением запрета, установленного в статье 10 Гражданского кодекса Российской Федерации, в связи с чем злоупотребление правом, допущенное при совершении сделок, влечёт ничтожность этих сделок, как не соответствующих закону (ст.ст. 10 и 168 ГК РФ).

Для установления наличия или отсутствия злоупотребления участниками гражданско-правовых отношений своими правами при совершении сделок необходимо исследование и оценка конкретных действий и поведения этих лиц с позиции возможных негативных последствий для этих отношений, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц.

По делам о признании сделки недействительной по причине злоупотребления правом одной из сторон при её совершении, обстоятельствами, имеющими юридическое значение для правильного разрешения спора и подлежащими установлению, являются:

наличие или отсутствие цели совершения сделки, отличной от цели, обычно преследуемой при совершении соответствующего вида сделок;

наличие или отсутствие действий сторон по сделке, превышающих пределы дозволенного гражданским правом осуществления правомочий;

наличие или отсутствие негативных правовых последствий для участников сделки, для прав и законных интересов иных граждан и юридических лиц;

наличие или отсутствие у сторон по сделке иных обязательств, исполнению которых совершение сделки создает или создаст в будущем препятствия.

Как установлено судом первой инстанции, <данные изъяты> между истцом (займодавец) и Гришиной М.А. (заёмщик) был заключен договор займа денежных средств, по условиям которого истец на условиях срочности и возвратности передал Гришиной М.А. денежные средства в сумме эквивалентной 600 000 долларов США сроком возврата не позднее <данные изъяты>.

Положения указанного договора займа формально не содержали ни условий о целях выдачи займа, ни об обеспечении обязательств по его возврату.

Вместе с тем, стороны договора займа, в числе прочего, согласовали условие о сроке возврата займа, который наступал в течение 3 календарных дней с момента государственной регистрации перехода права собственности на жилой дом общей площадью 924,2 кв. м, расположенный по адресу: <данные изъяты>, кадастровый <данные изъяты>, но не позднее <данные изъяты>.

Несмотря на указанное условие договора займа денежных средств, ответчик Гришина М.А., злоупотребляя своими правами в ущерб имущественным интересам Соловьёва А.С., произвела отчуждение доли в праве на вышеуказанный жилой дом за полтора месяца до момента возврата денежных средств, которые по настоящее время не возвращены.

По мнению судебной коллегии, ответчик Гришина М.А. во избежание обращения взыскания на принадлежащую ей долю в доме совершила безвозмездную сделку путём дарения указанной доли своему ближайшему родственнику – отцу Курбатову А.П.

Таким образом, по мнению судебной коллегии, выводы суда первой инстанции, изложенные в обжалуемом решении, не соответствуют обстоятельствам дела, что в силу п. 3 ч. 1 ст. 330 ГПК РФ является основанием для отмены решения суда. Апелляционную жалобу Соловьёва А.С. суд апелляционной инстанции находит обоснованной и подлежащей удовлетворению.

Постановляя по делу новое решение, судебная коллегия считает необходимым иск Соловьёва А.С. удовлетворить.

На основании вышеизложенного, руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

определила:

решение Одинцовского городского суда Московской области от 23 мая 2017 года отменить, апелляционную жалобу Соловьёва А.С. – удовлетворить.

Принять по делу новое решение, которым исковые требования Соловьёва А.С. удовлетворить.

Признать недействительным договор дарения 1/5 доли в праве на жилой дом площадью 924,2 кв. м с КН <данные изъяты> и 1/5 доли в праве на земельный участок площадью 2 914 кв. м с КН <данные изъяты>, находящихся по адресу: <данные изъяты>, заключённый <данные изъяты> между Гришиной Марией Александровной и Курбатовым Александром Петровичем.

Данное решение суда является основанием для внесения изменений в сведения ЕГРН в отношении жилого дома и земельного участка, находящихся по адресу: <данные изъяты>, а именно для прекращения (аннулирования) записи регистрации права собственности Курбатова Александра Петровича на вышеуказанные доли в жилом помещении и земельном участке и восстановления записи регистрации права собственности Гришиной Марии Александровны на данные доли в жилом доме и земельном участке.

Судья-председательствующий:

Судьи: