Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-271/2020 (2-3683/2019;) ~ М-3964/2019 от 27.12.2019

Дело № 2-271/2020 30 января 2020 года                 РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

МАГАДАНСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД МАГАДАНСКОЙ ОБЛАСТИ

в составе: судьи              Марковой О.Ю.

при секретаре                             Садыковой А.Б.

с участием: истца М., представителя истца – К., представителя Министерства финансов России – Р., действующего на основании доверенности № 47-17-15/3573 от 25.12.2019, представителя прокуратуры Магаданской области – Гучановой Т.В., действующей на основании доверенности от 19.12.2019

в отсутствие: представителя Дальневосточного следственного управления на транспорте Следственного комитета Российской Федерации

рассмотрев в помещении Магаданского городского суда в открытом судебном заседании в городе Магадане 30 января 2020 года гражданское дело по иску М. к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования,

УСТАНОВИЛ:

Палиев В.И. обратился в Магаданский городской суд с вышеназванным иском.

В обоснование требований указано, что 22.09.2017 следователем по особо важным делам Дальневосточного следственного управления на транспорте Следственного комитета Российской Федерации Алмазовым В.Е. в отношении истца возбуждено уголовное дело № по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 238 УК РФ.

Основанием для возбуждения уголовного дела явилось наличие достаточных данных, содержащихся в материалах проверки, согласно которым истец оказал услугу по перевозке пассажиров на своем судне <данные изъяты>, с идентификационным номером №, проследовав от причала 1 до мыса «Чирикова» в Охотском море, которая не отвечала требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей.

Утверждает, что уголовное преследование продолжалось 11 месяцев (возбуждено 22.09.2017, прекращено 22.08.2018). В течение данного периода на истца сотрудниками Дальневосточного следственного управления на транспорте Следственного комитета Российской Федерации оказывалось психологическое давление в целях признания вины в инкриминируемом преступлении, неоднократно проводились обыски, допрашивали в качестве подозреваемого. Страдала деловая и человеческая репутация истца. Из-за этого истец постоянно нервничал, плохо спал, не мог расслабиться и нормально отдыхать. Истцу причинялись нравственные страдания, выразившиеся в пребывании в постоянном нервном напряжении и психотравмирующей ситуации.

Кроме того, ухудшилось здоровье истца в связи с чем, он обратился к врачу. После прохождения медицинского обследования истцу поставлен диагноз гипертоническая болезнь III ст., степень II, риск IV, ХСН I ф.к., рекомендовано избегать стрессовых ситуаций. Однако невозможно было избежать стрессовых ситуаций при расследовании уголовного дела вследствие чего здоровье истца значительно ухудшилось, и позднее поставлен диагноз гипертоническая болезнь II ст., степень II, ППС умеренный аортальный стеноз, ХСН I ф.к.

22.08.2018 следователем по особо важным делам Дальневосточного следственного управления на транспорте Следственного комитета Российской Федерации Алмазовым В.Е. вынесено постановление о прекращении уголовного дела и уголовного преследования по основанию, предусмотренному п.2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием в действиях истца состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 238 УК РФ.

Считает, что незаконным уголовным преследованием причинен моральный вред, который оценен им в сумме 1 500 000 рублей.

Просит суд взыскать с ответчика компенсацию морального вреда в размере 1 500 000 рублей.

Определением судьи Магаданского городского суда от 30.12.2019 к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены Прокуратура Магаданской области и Дальневосточное следственное управление на транспорте Следственного комитета Российской Федерации.

Истец в судебном заседании исковые требования поддержал в полном объеме по основаниям, указанным с иске. Суду пояснил, что из-за незаконного уголовного преследования пострадали его деловая и человеческая репутация, здоровье. Настаивал, что в ходе расследования уголовного дела неоднократно проводились допросы и обыски.

Представитель истца в судебном заседании исковые требования поддержал по основаниям, изложенным в отзыве. Суду пояснил, что истцом представлены надлежащие доказательства, подтверждающие ухудшение состояния здоровья в связи с незаконным уголовным преследованием.

В судебном заседании представитель ответчика Министерства финансов Российской Федерации также исковые требования не признал. Суду пояснил, что истец имеет право на возмещение морального вреда в связи с незаконным уголовным преследованием. Однако размер заявленного морального вреда соответствующими доказательствами не подтвержден, является завышенным, и не отвечает требованиям справедливости и разумности. Истцом не доказано причинение морального вреда ввиду незаконного привлечения к уголовной ответственности. Из представленных истцом медицинских документов следует, что при обращении к кардиологу, истец жаловался, что около 10 лет назад перенес обширный инфаркт миокарда, у него длительное время отмечается повышение цифр артериального давления, регулярно принимает гипотензивную терапию, наблюдается у терапевта и кардиолога.

Представитель прокуратуры Магаданской области в судебном заседании требования истца полагал законными и обоснованными, по основаниям, указанным в отзыве. Суду пояснил, что прекращение уголовного преследования является основанием для признания права на реабилитацию. Однако размер заявленной суммы компенсации морального вреда не доказан, не удовлетворяет требованиям разумности и справедливости, предусмотренным ч. 2 ст. 1101 ГК РФ, не соответствует правоприменительной практике рассмотрения аналогичных гражданских дел и правовой природе компенсации морального вреда, назначение которой состоит в том, что сгладить причиненный вред. Доводы истца об ухудшении состояния здоровья в связи с незаконным уголовным преследованием какими-либо доказательствами, состоящими в причинно-следственной связи с наступившими последствиями, не подтверждены, и не могут приняты во внимание при определении размера морального вреда.

Представитель Дальневосточного СУТ СК России Хабаровский следственный отдел на транспорте в судебном заседании участия не принимал, о времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом. В возражениях на исковое заявление указано, что принятое решение о возбуждении настоящего уголовного дела признано Хабаровским транспортным прокурором законным и обоснованным. Срок предварительного расследования составил 11 месяцев, что обусловлено большим количеством свидетелей, находящихся в отдаленных регионах, которых необходимо было допросить для установления обстоятельств произошедшего. Кроме того, 6.03.2018 назначено эксплуатационно-техническая экспертиза, срок проведения которой составил 5 месяцев. При этом в ходе предварительного следствия с подозреваемым М. проведено всего два следственных действия: обыск в жилище 19.12.2017 и допрос в качестве подозреваемого 21.12.2017 с 17 часов 06 минут до 17 часов 10 минут. Мера пресечения М. не избиралась, иных мер процессуального принуждения к нему не применялось, в качестве обвиняемого в порядке гл. 23 УПК РФ последний не привлекался. Согласно представленным медицинским документам М. обратился в медицинское учреждение только 27.03.2019, т.е. спустя 6 месяцев после окончания предварительного расследования. Соответственно, не имеется оснований полагать, что диагностированные у него заболевания явились следствием незаконного уголовного преследования. Моральный вред в сумме 1500000 рублей ничем необоснован, немотивирован и значительно завышен. Просит снизить размер компенсации морального вреда до разумного и справедливого размера.

Выслушав пояснения участников процесса, исследовав материалы уголовного дела № и доказательства, имеющиеся в материалах дела, суд приходит к следующему.

В силу статьи 15 (часть 4) Конституции Российской Федерации, международно-правовые акты, в частности Конвенция о защите прав человека и основных свобод и Международный пакт о гражданских и политических правах являются составной частью правовой системы Российской Федерации.

Согласно ст. 53 Конституции Российской Федерации каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц; права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняется законом, а государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (ст. 52 Конституции РФ).

Конституционный Суд Российской Федерации неоднократно указывал, что положение статьи 151 Гражданского кодекса Российской Федерации о праве суда возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации гражданину морального вреда (физических или нравственных страданий), причиненного действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, не исключает возможности взыскания компенсации морального вреда, причиненного, в том числе, действиями органов публичной власти (Определения от 3 июля 2008 г. N 734-О-П, от 24 января 2013 г. N 125-О).

Право на реабилитацию согласно статье 133 Уголовно-процессуального кодекса РФ включает право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах.

В статье 12 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда выделена в самостоятельный способ защиты гражданских прав.

Согласно главе 59 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяется правилами, предусмотренными настоящей главой и статьей 151 настоящего Кодекса.

Как установлено в судебном заседании, 22.09.2017 следователем по особо важным делам Хабаровского следственного отдела на транспорте Дальневосточного следственного управления на транспорте следственного комитета Российской Федерации Алмазовым В.Е.в отношении М. возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 238 УК РФ.

Постановлениями руководителя Хабаровского следственного отдела на транспорте Дальневосточного следственного управления на транспорте следственного комитета Российской Федерации от 17.11.2017, 15.12.2017, 10.01.2018, 15.02.2018, 12.03.2018, 12.04.2018, 17.05.2018, 12.06.2018, 12.07.2018 срок предварительного следствия продлевался.

Постановлениями от 21.12.2017 М. назначен защитник, и ему разъяснены права на прекращение уголовного дела или уголовного преследования с назначением меры уголовно-правового характера в виде судебного штрафа, а также права на заключение досудебного соглашения о сотрудничестве.

19.12.2017 в период в период с 11 часов 55 минут до 14 часов 20 минут в квартире М. проведен обыск.

21.12.2017 в период с 17 часов 06 минут до 17 часов 10 минут М. был допрошен в качестве подозреваемого.

Постановлением старшего следователя Хабаровского следственного отдела на транспорте Дальневосточного следственного управления на транспорте следственного комитета Российской Федерации от 6.03.2018 назначено проведение эксплуатационно-технической судебной экспертизы, производство которой завершено 1.08.2018.

Постановлением старшего следователя Хабаровского следственного отдела на транспорте Дальневосточного следственного управления на транспорте следственного комитета Российской Федерации от 22.08.2018 в отношении М. уголовное дело № и уголовное преследование по ч. 1 ст. 238 УК РФ прекращено по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в связи с отсутствием вдеяниях состава преступления.

29.08.2018 Палиеву В.И. вручено извещение о праве на реабилитацию.

В силу положений пункта 1 статьи 8 и статьи 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, ратифицированной Федеральным законом от 30 марта 1998 года № 54-ФЗ «О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней», каждый имеет право на уважение его личной жизни и право на эффективное средство правовой защиты в государственном органе, даже если это нарушение было совершено людьми, действовавшими в официальном качестве.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный гражданину в результате незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного привлечения к административной ответственности в виде административного ареста, возмещается за счет казны Российской Федерации, а в случаях, предусмотренных законом, за счет казны субъекта Российской Федерации или казны муниципального образования в полном объеме независимо от вины должностных лиц органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда в порядке, установленном законом.

Согласно статье 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины причинителя вреда в случаях, когда вред причинен гражданину в результате его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности, незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде ареста или исправительных работ.

Таким образом, положения статей 1070 и 1100 Гражданского кодекса Российской Федерации, предусматривают право гражданина на компенсацию морального вреда, причиненного гражданину в результате незаконного привлечения к уголовной ответственности независимо от вины должностных лиц органов предварительного следствия в порядке, установленном законом.

На основании статьи 133 (часть 1) Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации право на реабилитацию включает в себя право на возмещение имущественного вреда, устранение последствий морального вреда и восстановление в трудовых, пенсионных, жилищных и иных правах. Вред, причиненный гражданину в результате уголовного преследования, возмещается государством в полном объеме независимо от вины органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда.

Поскольку уголовное дело и уголовное преследование в отношении Палиева В.И. прекращено, в силу закона он имеет право на возмещение морального вреда за счет казны Российской Федерации.

Доводы представителя ответчика о недоказанности причинения истцу морального вреда ввиду незаконного привлечения к уголовной ответственности, суд отклоняет, поскольку причинение морального вреда лицу, незаконно обвиняемому в совершении преступления (уголовного деяния) и/или подвергшегося незаконному осуждению в виде лишения свободы, - общеизвестный факт и дополнительному доказыванию в соответствии со ст. 61 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не подлежит.

В соответствии с правовой позицией Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в определениях от 16.02.2006 N 19-О и от 19.02.2009 N 109-О-О, в части 2 статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, как и в других статьях Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, не содержится положений, исключающих возможность возмещения вреда лицу, которое было оправдано по приговору суда или в отношении которого было вынесено постановление (определение) о прекращении уголовного преследования на том лишь основании, что одновременно это лицо было признано виновным в совершении другого преступления. По смыслу закона, в таких ситуациях судом, исходя из обстоятельств конкретного уголовного дела, может быть принято решение о возмещении вреда, причиненного в результате уголовного преследования по обвинению, не нашедшему подтверждения в ходе судебного разбирательства.

Указанной правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации соответствует разъяснение, изложенное в пункте 3 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 года N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве".

Согласно указанному постановлению право на реабилитацию имеет не только лицо, уголовное преследование которого прекращено по основаниям, предусмотренным частью 2 статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, по делу в целом, но и лицо, уголовное преследование, в отношении которого прекращено по указанным основаниям по части предъявленного ему самостоятельного обвинения, что по смыслу закона относится и к случаям оправдания лица судом в части предъявленного ему обвинения.

Российская Федерация как участник Конвенции о защите прав человека и основных свобод (заключена в городе Риме 04.11.1950 с изменениями от 13.05.2004) признает юрисдикцию Европейского Суда по правам человека обязательной по вопросам толкования и применения Конвенции и Протоколов к ней в случае предполагаемого нарушения Российской Федерацией положений этих договорных актов, когда предполагаемое нарушение имело место после вступления их в силу в отношении Российской Федерации.

Из положений статьи 46 Конвенции, статьи 1 Федерального закона от 30.03.1998 N 54-ФЗ "О ратификации Конвенции о защите прав человека и основных свобод и Протоколов к ней" следует, что правовые позиции Европейского Суда по правам человека, которые содержатся в его окончательных постановлениях, принятых в отношении Российской Федерации, являются обязательными для судов.

В силу пункта 10 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 10.10.2003 N 5 "О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации" применение судами Конвенции должно осуществляться с учетом практики Европейского Суда по правам человека во избежание любого нарушения Конвенции.

Согласно статье 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции. Не допускается вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права, за исключением случаев, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности, защиты прав и свобод других лиц.

Жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом (п. 1 ст. 150 Гражданского кодекса Российской Федерации).

Нематериальные блага защищаются в соответствии с данным Кодексом и другими законами в случаях и в порядке, ими предусмотренных, а также в тех случаях и пределах, в каких использование способов защиты гражданских прав (ст. 12) вытекает из существа нарушенного нематериального блага или личного неимущественного права и характера последствий этого нарушения. В случаях, если того требуют интересы гражданина, принадлежащие ему нематериальные блага могут быть защищены, в частности, путем признания судом факта нарушения его личного неимущественного права, опубликования решения суда о допущенном нарушении, а также путем пресечения или запрещения действий, нарушающих или создающих угрозу нарушения личного неимущественного права либо посягающих или создающих угрозу посягательства на нематериальное благо (п. 2).

Согласно п. 1 ст. 1099 Гражданского кодекса Российской Федерации основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными гл. 59 и ст. 151 данного Кодекса.

В силу ст. 151 Гражданского кодекса Российской Федерации, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

На основании ст. 1101 Гражданского кодекса Российской Федерации размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий. При определении размера компенсации морального вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

При рассмотрении требований о компенсации причиненного гражданину морального вреда необходимо учитывать, что размер компенсации зависит от характера и объема причиненных истцу нравственных или физических страданий, степени вины ответчика в каждом конкретном случае, иных заслуживающих внимания обстоятельств, и не может быть поставлен в зависимость от размера удовлетворенного иска о возмещении материального вреда, убытков и других материальных требований. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости. Степень нравственных или физических страданий оценивается судом с учетом фактических обстоятельств причинения морального вреда, индивидуальных особенностей потерпевшего и других конкретных обстоятельств, свидетельствующих о тяжести перенесенных им страданий (пункт 8 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 N 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда").

Пунктом 21 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 ноября 2011 г. N 17 "О практике применения судами норм главы 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих реабилитацию в уголовном судопроизводстве", разъяснено, что при определении размера денежной компенсации морального вреда реабилитированному судам необходимо учитывать степень и характер физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, иные заслуживающие внимания обстоятельства, в том числе продолжительность судопроизводства, длительность и условия содержания под стражей, вид исправительного учреждения, в котором лицо отбывало наказание, и другие обстоятельства, имеющие значение при определении размера компенсации морального вреда, а также требования разумности и справедливости.

Таким образом, из указанных правовых норм и разъяснений Верховного Суда Российской Федерации следует, что определение размера компенсации морального вреда законодателем отнесено к исключительной компетенции суда. При рассмотрении данной категории дел необходимо устанавливать, чем подтверждается факт причинения потерпевшему нравственных или физических страданий, при каких обстоятельствах и какими действиями (бездействием) они нанесены, какие нравственные или физические страдания перенесены потерпевшим, в какой сумме он оценивает их компенсацию и другие обстоятельства, имеющие значение для разрешения конкретного спора.

Сумма присуждаемой компенсации морального вреда оценивается судом с целью предоставления «возмещения за страх, неудобство и неопределенность, причиненные нарушением» (например, Постановление Европейского Суда от 4 марта 2010 г. по делу "Штукатуров против Российской Федерации" (Shtukaturov v. Russia) (справедливая компенсация).

Суд принимает во внимание, что характер и степень физических и нравственных страданий является субъективной оценкой, с учетом которой истец оценивает свои переживания, перенесенные в связи с незаконным привлечением к уголовной ответственности.

Однако моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливого вознаграждения потерпевшего за перенесенные страдания.

Кроме того, компенсация морального вреда не преследует цель восстановить прежнее положение человека, а направлена на то, чтобы вызвать положительные эмоции, которые могли бы максимально сгладить негативные изменения в психической сфере личности, обусловленные перенесенными страданиями.

В тоже время компенсация морального вреда должна отвечать цели, для достижения которой она установлена законом, а именно компенсировать истцам перенесенные ими нравственные страдания и соответствовать требованиям разумности и справедливости, не предназначена для улучшения материального положения лица, обратившегося за ее взысканием.

В силу положений ч. 2 ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

Незаконное привлечение гражданина к уголовной ответственности умаляет широкий круг его прав и гарантий, предусмотренных Конституцией Российской Федерации, в частности, достоинство личности (статья 21) право на свободу и личную неприкосновенность (статья 22), право на неприкосновенность частной жизни, защиту своей чести и доброго имени (статья 23), неприкосновенность жилища (статья 25), лица, имеющие право на реабилитацию, во всех случаях испытывают нравственные страдания, в связи с чем, факт причинения им морального вреда предполагается.

Истцом в судебном заседании приведены доводы о том, что в результате уголовного преследования он испытывал нравственные страдания (находился в постоянном нервном напряжении и психотравмирующей ситуации, нервничал, плохо спал, не мог расслабиться и нормально отдыхать), а также физические страдания (поставлен диагноз гипертоническая болезнь III ст., степень II, риск IV, ХСН I ф.к., рекомендовано избегать стрессовых ситуаций).

По мнению суда, уголовное преследование, проведение процессуальных действий в ходе производства по уголовному делу, несомненно нарушило личные неимущественные права истца, принадлежащие ему от рождения: достоинство личности, право не быть привлеченным к уголовной ответственности за преступления, которых он не совершал, честное и доброе имя, деловую репутацию и причинило ему нравственные страдания.

Определяя размер морального вреда, суд не может не учитывать индивидуальные особенности М., его личные моральные качества, в том числе то, что ему на момент допроса в качестве подозреваемого за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 238 УК РФ, ему было 63 года, а также степень перенесенных истцом нравственных переживаний на протяжении всего периода обвинительной деятельности.

Степень указанных нравственных страданий, по мнению суда, выражается в сильных аффективных переживаниях, возникающих в ситуациях, вызывающих воспоминания о вредоносном воздействии, но не приводящие к болезненным психическим изменениям.

Безусловно, нравственные страдания истца связаны с нахождением в стрессовой ситуации, депрессией, чувствами горечи, обиды и разочарования, возникшими в связи с уголовным преследованием по ч. 1 ст. 238 УК РФ.

Однако суд критически относится к доводам истца о том, что он был неоднократно допрошен в качестве подозреваемого, поскольку фактически в указанном качестве он был допрошен один раз 21.12.2017 в течение 4 минут.

Доводы истца о причинении физических страданий не могут быть приняты судом во внимание, поскольку представленные медицинские документы датированы 27.03.2019 и 12.11.2019 (т.е. спустя полгода после прекращения уголовного преследования), не содержат сведений о том, что заболевание возникло в период уголовного преследования и не подтверждают того, что именно уголовное преследование по ч. 1 ст. 238 УК РФ послужило причиной ухудшения здоровья и обращения истца за медицинской помощью.

При этом из вышеназванных документов усматривается, что при обращении к кардиологу М. сообщил, что около 10 лет назад перенес ОИМ, длительное время отмечает повышение артериального давления, регулярно принимает гипотензивную терапию, наблюдается у терапевта и кардиолога.

Каких-либо доказательств, отвечающих требованиям относимости и допустимости, свидетельствующих, что ухудшение состояния здоровья находится в причинно-следственной связи с уголовным преследованием, истцом суду не представлено.

Суд также принимает во внимание конкретные обстоятельства, установленные в настоящем судебном заседании, в частности, категорию дела, то обстоятельство, что в отношении М. мера пресечения не избиралась, иных мер процессуального принуждения не применялось, в качестве обвиняемого он не привлекался, и требования разумности и справедливости.

Кроме того, разрешая заявленные требования, суд исходит из того, что обязанность по соблюдению, предусмотренных законом требований разумности и справедливости должна обеспечить баланс частных и публичных интересов с тем, чтобы выплата компенсации морального вреда одним категориям граждан не нарушала бы права других категорий граждан, учитывая, что казна Российской Федерации формируется в соответствии с законодательством за счет налогов, сборов и платежей, взимаемых с граждан и юридических лиц, которые распределяются и направляются как на возмещение вреда, причиненного государственными органами, так и на осуществление социальных и других значимых для общества программ, для оказания социальной поддержки гражданам, на реализацию прав льготных категорий граждан.

В ходе рассмотрения дела, судом проверялись доводы стороны истца о том, что размер компенсации морального вреда в сумме 1 500 000 рублей отвечает критерию разумности, однако в нарушение требований ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в обоснование данного довода истцом не представлено доказательств, подтверждающих данный размер компенсации, в связи с чем, при определении размера денежной компенсации морального вреда, суд относится к нему критически.

Принимая во внимание вышеизложенное, суд пришел к выводу, что требования истца о взыскании с ответчика компенсации морального вреда является законными и обоснованными и подлежат удовлетворению в сумме 50000 рублей.

Денежную компенсацию морального вреда в остальной сумме, суд находит завышенной и не нашедшей своего подтверждения в ходе рассмотрения дела.

Поскольку требования истца основаны на причинении ему морального вреда в связи с уголовным преследованием, с учетом положений статьи 1071 Гражданского кодекса Российской Федерации, суд считает, что надлежащим ответчиком по настоящему делу является Министерство финансов Российской Федерации, с которого и подлежит взысканию за счет средств казны Российской Федерации причиненный истцу моральный вред.

От уплаты государственной пошлины ответчик освобожден в соответствии с п. 19 ч. 1 ст. 333.36 Налогового кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь ст.ст.194, 197-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд                                    

РЕШИЛ:

Исковые требования М. к Министерству финансов Российской Федерации о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, удовлетворить.

Взыскать с Министерства финансов Российской Федерации за счет средств казны Российской Федерации в пользу М. компенсацию морального вреда, причиненного в результате незаконного уголовного преследования, в размере 50 000 (пятьдесят тысяч) рублей.

Решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Магаданский областной суд через Магаданский городской суд в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Установить днем изготовления решения суда в окончательной форме – 3 февраля 2020 года.



Судья О.Ю. Маркова