Судебный акт #1 (Приговоры) по делу № 2-48/2013 от 29.05.2013

дело № 2- 48-13

П Р И Г О В О Р

именем Российской Федерации

г. Соликамск 24 июня 2013 года

    Пермский краевой суд в составе председательствующего судьи Ахматова О.В.,

с участием государственного обвинителя – прокурора отдела государственных обвинителей прокуратуры Пермского края Суворовой Е.А.,

потерпевшей И.,

законного представителя несовершеннолетней потерпевшей Г. – П.,

подсудимого Утробина М.Ю.,

законного представителя подсудимого У.,

защитника – адвоката Норина А.Г.,

при секретаре Кивилёвой Е.В.,

рассмотрев уголовное дело в отношении

УТРОБИНА М.Ю., дата рождения, уроженца ****, не имеющего образования, неженатого, работающего *** в ООО «***», зарегистрированного и проживающего по адресу: ****, несудимого,

в порядке ст.ст. 91, 92 УПК РФ не задерживался, под стражей не содержался,

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ,

у с т а н о в и л :

    Утробин М.Ю. совершил убийство И. и И1. при следующих обстоятельствах.

    В ночь на 3 мая 2012 года в квартире № 1 дома 7 по ул. **** Утробин М.Ю. в ходе ссоры, возникшей на почве личных неприязненных отношений, с целью убийства двух лиц нанес И. и И1. ножом по одному удару в область груди. Кроме того, Утробин М.Ю. нанес И. не менее 1 удара в лицо и не менее 5 ударов в область грудной клетки руками и ногами.

Действиями Утробина М.Ю. потерпевшим были причинены следующие телесные повреждения: И. - кровоподтеки, ссадины и ранки на лице, ссадины на спине, ссадины и кровоподтеки на левой и правой молочных железах, кровоподтеки на грудной клетке, на руках и ногах, не повлекшие вреда здоровью, колото-резаное ранение грудной клетки справа и живота, с повреждением хрящевой части пятого ребра, сквозным повреждением средней доли правого легкого, правого купола диафрагмы, правой доли печени, кровотечением в правую плевральную полость, в брюшную полость, кровоизлиянием в мышцы грудной клетки справа, массивным кровотечением, резким обескровливанием внутренних органов, развитием постгеморрагического шока, квалифицируемое как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни; И1. - кровоподтек на передневнутренней поверхности левого бедра, не повлекший вреда здоровью, проникающее колото-резаное ранение передней поверхности грудной клетки слева со сквозным ранением верхней доли левого легкого, раной на передней поверхности грудной клетки слева, с кровотечением в левую плевральную полость, кровоизлиянием в мышцы грудной клетки слева, вызвавшее обильную кровопотерю, малокровие внутренних органов, развитие постгеморрагического шока, квалифицируемое как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

В результате действий Утробина М.Ю. обе потерпевшие скончались на месте: И. – от колото-резаного ранения грудной клетки справа и живота, с повреждением хрящевой части пятого ребра, сквозным повреждением средней доли правого легкого, правого купола диафрагмы, правой доли печени, кровотечением в правую плевральную полость, в брюшную полость, кровоизлиянием в мышцы грудной клетки справа, массивным кровотечением, резким обескровливанием внутренних органов, развитием постгеморрагического шока; И1. – от проникающего колото-резаного ранения передней поверхности грудной клетки слева со сквозным ранением верхней доли левого легкого, раной на передней поверхности грудной клетки слева, с кровотечением в левую плевральную полость, кровоизлиянием в мышцы грудной клетки слева, вызвавшего обильную кровопотерю, малокровие внутренних органов, развитие постгеморрагического шока.

    Подсудимый Утробин М.Ю. виновным себя не признал, заявив о непричастности к вышеуказанному преступлению.

    Давая показания в судебном заседании, подсудимый пояснил, что был знаком с потерпевшими И. и И1., никогда с ними не ссорился. 2 мая 2012 года в дневное время потерпевшие совместно со С. распивали спиртные напитки в помещении гаража, которое является его рабочим местом. Он присутствовал при этом, но сам спиртное не употреблял. Во время распития вышеуказанными лицами спиртных напитков он заметил, что у И. на указательном пальце правой руки имелась рана, из которой капала кровь. Он предполагает, что при этом кровь И. могла попасть на его шапку и одежду, так как потерпевшая трясла рукой, когда наливала спиртное. Вечером того же дня он вновь встретился с потерпевшими, придя в этот раз к ним домой. В доме потерпевших в период с 19 часов 30 минут до 20 часов он совместно с И. и И1. употреблял спиртные напитки, после чего ушел. Около 2 часов ночи 3 мая 2012 года он ненадолго приходил к соседке потерпевших – С., но в квартиру И. не заходил, потерпевших не видел, убийство не совершал. При этом он не может объяснить, каким образом на его шапке, камуфляжной куртке и камуфляжных брюках, в которых он был в тот вечер у потерпевших, появилась кровь И1.

    Виновность подсудимого в совершении вышеуказанного деяния подтверждается следующими исследованными в судебном заседании доказательствами.

    Согласно протоколу явки с повинной 22 октября 2012 года подсудимый Утробин М.Ю. сообщил следователю о своей причастности к причинению смерти потерпевшим И. и И1. в ночь на 3 мая 2012 года (том 2 л.д. 180-182).

Будучи допрошен в качестве подозреваемого 21 ноября 2012 года, Утробин М.Ю. показывал, что в ночь, когда было совершено преступление, он находился в квартире потерпевших вместе с ними. В указанную квартиру также ненадолго заходила С. После ухода последней И. стала «приставать» к нему, склоняя к интимной близости. Ему это не понравилось, и он оттолкнул её. В ответ И. стала кричать и оскорблять его. Затем она взяла со стола нож. Он, желая забрать нож, схватил ее руку, в которой тот находился, и вывернул ее таким образом, что острие ножа оказалось направленным к телу потерпевшей. После этого он упал вместе с И. на кровать, во время падения случайно воткнул нож в область груди потерпевшей. На крик И. пришла из соседней комнаты И1. В руках она, кажется, держала тапок. Он машинально направил острие ножа в её сторону. И1. обо что-то споткнулась и упала на него, при этом нож воткнулся ей в грудь. И1. по какой-то причине была обнаженной. Убивать потерпевших он не хотел, все произошло случайно. Выйдя из квартиры потерпевших, он зашел к С. и пробыл у неё около 10 минут. О произошедшем ей не сообщил (том 2 л.д. 197-201).

    После оглашения этих показаний в судебном заседании подсудимый заявил, что оговорил себя из-за угрозы «не отпустить домой, а куда-то увезти», а также, что вышеуказанный допрос проводился в отсутствие защитника.

Согласно протоколу проверки показаний на месте 22 ноября 2012 года подсудимый в присутствии своего защитника и понятых повторил свои показания о причинении смерти потерпевшим и продемонстрировал, используя специальный манекен, каким образом это происходило (том 2 л.д. 202-218).

Из протокола допроса в качестве обвиняемого следует, что 19 апреля 2013 года подсудимый заявлял, что настаивает на своих показаниях, данных в качестве подозреваемого, вину по предъявленному обвинению признает частично, так как не имел умысла на убийство, все произошло случайно, потерпевшие сами наткнулись на нож (том 3 л.д. 122-124).

    После оглашения вышеуказанных протоколов в судебном заседании подсудимый не назвал причину, побудившую его якобы оговорить себя, сославшись на то, что не помнит, что он говорил и демонстрировал.

Согласно заключению комиссии экспертов в области психологии и психиатрии у подсудимого, несмотря на наличие психических нарушений, повышенной склонности к фантазированию не имеется (том 2 л.д. 228-231).

    Свидетель С. в судебном заседании показала, что потерпевшие были её соседями. 2 мая 2012 года в вечернее время она вместе с подсудимым и потерпевшими в квартире последних употребляла спиртные напитки. Затем она ушла, а потерпевшие и подсудимый остались. Около 2-х часов ночи к ней в квартиру пришел пьяный подсудимый. Подсудимый предложил ей употребить спиртное и вступить в половую связь. Она отказалась, и подсудимый ушел. Утром, зайдя в квартиру потерпевших, она обнаружила их трупы.

    Согласно протоколу допроса от 29 мая 2012 года, свидетель С. ранее поясняла, что вскоре после своего ухода из квартиры потерпевших она наблюдала в окно подсудимого, идущего в сторону гаража (том 2 л.д. 50-54).

    Свидетель И2. в судебном заседании показала, что С. рассказывала ей, что 3 мая 2012 года в 2 часа ночи к ней домой приходил подсудимый и предлагал вступить с ним в половую связь. По словам С., она отказалась и выгнала подсудимого.

Согласно протоколу осмотра места происшествия от 3 мая 2012 года в квартире № 1 дома 7 по ул. **** обнаружены трупы потерпевших с признаками насильственной смерти (том 1 л.д. 8-21).

Согласно протоколу осмотра предметов от 10 мая 2012 года на вязаной шапке подсудимого обнаружено пятно буровато-коричневого цвета, неопределенной формы, с четкими контурами, не пропитывающее ткань, размерами 0,3x1,5 см.; на брюках подсудимого - множество мазутных пятен черного цвета, на фоне которых имеются пятна коричневатого цвета, неопределенной формы, с нечеткими контурами, пропитывающие и слегка уплотняющие ткань; на левой половине куртки подсудимого спереди в верхней трети, на обоих рукавах в средней и нижней трети - пятна коричневатого цвета, неопределенной формы, с нечеткими контурами, частично пропитывающие ткань, размерами от 2,3x3,5 см до 2,5x7,5 см. (том 1 л.д. 154-158).

Из заключения эксперта, производившего судебно-медицинское исследование трупа И., следует, что смерть потерпевшей наступила от проникающего колото-резаного ранения грудной клетки справа и живота, с повреждением хрящевой части пятого ребра, сквозным повреждением средней доли правого легкого, правого купола диафрагмы, правой доли печени, кровотечением в правую плевральную полость, в брюшную полость, кровоизлиянием в мышцы грудной клетки справа, массивным кровотечением, резким обескровливанием внутренних органов, развитием постгеморрагического шока. Данная травма квалифицируется как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни. Эта травма причинена орудием с колюще-режущими свойствами типа ножа. Судя по характеру и морфологическим свойствам, травма грудной клетки и живота прижизненная и смерть после её нанесения наступила в период от нескольких минут до нескольких десятков минут, во время которых потерпевшая могла совершать активные действия (самостоятельно передвигаться на короткие расстояния, разговаривать, стонать, звать на помощь и т.п.), после чего её состояние стало беспомощным и наступила смерть. При исследовании трупа И. также обнаружены телесные повреждения в виде кровоподтеков, ссадин и ранки на лице, ссадин на спине, ссадин и кровоподтеков на левой и правой молочных железах, кровоподтеков на грудной клетке, на руках и ногах, которые возникли в результате действия каких-то твердых тупых или тупогранных предметов незадолго до наступления смерти, в область лица было нанесено не менее одного удара, в область грудной клетки не менее пяти ударов, кровоподтеки на внутренних поверхностях бедер могли образоваться как при ударах, так и при грубом раздвигании ног руками постороннего человека, кровоподтеки на плечах могли образоваться при грубых захватах руками постороннего человека. Часть повреждений в виде ссадин и ранки на лице, кровоподтеков на ногах, ссадин на спине могли образоваться как при падении из положения стоя, так и при придании телу дополнительного ускорения с последующим падением на какие-то твердые тупые предметы. Данные телесные повреждения в прямой причинно-следственной связи со смертью И. не стоят и не влекут за собой вред здоровью. Все обнаруженные у И. телесные повреждения прижизненные. При судебно-химическом исследовании у И. обнаружен этиловый алкоголь в крови 2.8%о. Применительно к живым лицам данную концентрацию алкоголя в крови следует расценивать как алкогольное опьянение сильной степени. Учитывая анатомо-морфологические свойства раны, направление раневого канала, данные материалов уголовного дела, причинение данной травмы при обстоятельствах, указанных Утробиным М.Ю. (при допросе в качестве подозреваемого 21 ноября 2012 года), можно исключить (том 3 л.д. 37-44).

Согласно заключению эксперта, производившего судебно-медицинское исследование трупа И1., смерть потерпевшей наступила от проникающего ранения передней поверхности грудной клетки слева со сквозным ранением верхней доли левого легкого, раной на передней поверхности грудной клетки слева, с кровотечением в левую плевральную полость, кровоизлиянием в мышцы грудной клетки слева, вызвавшего обильную кровопотерю, малокровие внутренних органов, развитие постгеморрагического шока. Данная травма квалифицируется как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни. Вышеуказанное повреждение нанесено колюще-режущим орудием типа ножа. При исследовании трупа И1. также был обнаружен кровоподтек на передневнутренней поверхности левого бедра, который возник в результате действия какого-то твердого тупого предмета незадолго до наступления смерти, и мог образоваться как при одном ударе таковым, так и при падении из положения стоя и ударе о какой-то твердый тупой предмет, данное телесное повреждение в прямой причинно-следственной связи со смертью И1. не состоит и не влечет за собой вред здоровью. Все обнаруженные у И1. телесные повреждения прижизненные. После причинения И1. проникающего колото-резаного ранения грудной клетки слева со сквозным ранением верхней доли левого легкого смерть её наступила в период от нескольких минут до десятка минут, во время которых она могла совершать ограниченный круг активных, осознанных действий (самостоятельно передвигаться на короткие расстояния, разговаривать, стонать, звать на помощь и т.п.), после чего её состояние стало беспомощным и наступила смерть. При судебно-химическом исследовании у И1. обнаружен этиловый алкоголь в крови 4.6%о. Применительно к живым лицам данную концентрацию алкоголя в крови следует расценивать как алкогольное опьянение тяжелой степени. Учитывая анатомо-морфологические свойства раны, направление раневого канала, данные материалов уголовного дела, причинение данной травмы при обстоятельствах, указанных Утробиным М.Ю. (при допросе в качестве подозреваемого 21 ноября 2012 года), можно исключить (том 3 л.д. 28-34).

Согласно заключению эксперта, производившего судебно-биологическое исследование вещественных доказательств, на шапке, камуфляжной куртке и камуфляжных брюках подсудимого обнаружена кровь человека (том 2 л.д. 75-77).

Из заключения эксперта, производившего молекулярно-генетическое исследование вещественных доказательств, на шапке, камуфляжной куртке и камуфляжных брюках подсудимого обнаружена кровь человека, вероятность происхождения которой от И1. составляет практически 100 процентов (том 2 л.д. 113-122).

Все приведенные доказательства получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона и являются допустимыми.

Довод подсудимого о том, что 21 ноября 2012 года он давал показания в качестве подозреваемого в отсутствие защитника, опровергается соответствующим протоколом допроса, согласно которому защитник не только присутствовал при допросе, но и задавал вопросы допрашиваемому (том 2 л.д. 197-201). Не доверять содержанию этого протокола нет оснований.

Оценив все исследованные в судебном заседании доказательства в совокупности, суд приходит к убеждению, что виновность подсудимого в совершении вышеуказанного деяния доказана.

У суда не имеется оснований сомневаться в достоверности приведенных показаний свидетелей, в правильности отражения в соответствующих протоколах результатов осмотров места происшествия и предметов, проверки показаний на месте, в обоснованности заключений экспертов, а также в достоверности показаний подсудимого о нахождении его вечером 2 мая 2012 года в квартире потерпевших и о своем приходе около 2 часов ночи 3 мая 2012 года в соседнюю квартиру к С., так как указанные доказательства полностью согласуются друг с другом, устанавливают одни и те же фактические обстоятельства.

Суд отвергает как недостоверные показания подсудимого о своей непричастности к преступлению.

Указанные показания подсудимого опровергаются его собственными пояснениями, данными на стадии досудебного производства, о причинении им смерти потерпевшим (том 2 л.д. 180-182, 197-201, 202-218, том 3 л.д. 122-124).

Эти показания подсудимого отличались последовательностью, подсудимый давал их после разъяснения положений ст. 51 Конституции РФ, в присутствии своего защитника, в условиях, исключающих применение незаконных методов расследования. При этом у него не было причин для самооговора. Также согласно заключению комиссии экспертов в области психологии и психиатрии у подсудимого, несмотря на наличие психических нарушений, отсутствует повышенная склонность к фантазированию.

Показания подсудимого о причинении им смерти потерпевшим подтверждаются заключениями судебно-медицинских экспертов в части количества, локализации колото-резаных ранений у потерпевших, типа используемого орудия, а также заключением эксперта, производившего молекулярно-генетическое исследование вещественных доказательств, об обнаружении на шапке, куртке и брюках подсудимого крови потерпевшей И1. в условиях, когда подсудимый не смог объяснить происхождение этой крови на своей одежде и когда на теле И1. не имелось иных кровоточащих телесных повреждений кроме ранения, от которого наступила её смерть.

Показания подсудимого о причастности к совершению преступления не противоречат другим исследованным доказательствам, в том числе показаниям свидетеля С., данным на стадии досудебного производства, об уходе подсудимого из квартиры потерпевших (том 2 л.д. 50-54), так как последнее обстоятельство не являлось препятствием для его последующего возвращения и совершения преступления, что подтверждается фактом прихода подсудимого около 2-х часов ночи в квартиру С., расположенную рядом с квартирой потерпевших, который не отрицается самим подсудимым, а также показаниям близких родственников подсудимого - свидетелей У1., У. и К., которым о преступлении, причастности или непричастности к нему подсудимого, как следует из их показаний, фактически ничего не известно.

Также не может поставить под сомнение показания подсудимого о причинении им смерти потерпевшим и имевший ранее место факт привлечения к уголовной ответственности за совершение этого преступления другого лица - М. Оценка протокола явки с повинной М. (том 1 л.д. 106), показаний последнего в судебном заседании, в которых он объяснил появление вышеуказанного документа применением незаконных методов расследования; показаний свидетеля Г., данных в ходе предварительного расследования, о совершении преступления его братом М. (том 1 л.д. 102-105, 125-129, 145-153, 244-247), его последующих пояснений об оговоре брата вследствие тех же незаконных методов расследования; показаний свидетеля И2., не подтвердившей показания Г., данных в период, когда тот изобличал М. в совершении преступления, о нахождении её в доме потерпевших вместе с М. и Г.; показаний потерпевшей И. о том, что со слов свой сестры И3. ей известно, что М. рассказывал кому-то в поселке о своей причастности к убийству потерпевших; показаний свидетеля И3., пояснившей, что она узнала о последнем обстоятельстве от К1.; показаний свидетеля К1., не сумевшей указать источник своей осведомленности по этому поводу; показаний свидетеля У2., не располагавшей никакими сведениями о преступлении и лицах его совершивших; заключения эксперта, производившего судебно-биологическое исследование вещественных доказательств, об отсутствии на одежде М. следов крови (том 1 л.д. 61-68, том 2 л.д. 75-77), проверенных в судебном заседании, в их совокупности позволяет суду прийти к выводу, что достоверных доказательств о причастности М. к совершению убийства потерпевших и соответственно доказательств, способных поставить под сомнение показания подсудимого о том, что указанное преступление совершил именно он, не имеется.

В связи с изложенным суд признает показания подсудимого, данные на стадии досудебного производства, о причинении им смерти потерпевшим достоверными и берет их за основу.

Одновременно суд оценивает как недостоверные показания подсудимого, данные в ходе досудебного производства, о конкретных обстоятельствах, при которых происходило причинение смерти потерпевшим, а именно - о его случайном характере, когда, по словам подсудимого, обе потерпевшие сами наткнулись на нож. Вышеуказанное утверждение подсудимого полностью опровергается заключениями экспертов, производивших судебно-медицинское исследование трупов потерпевших, в той части, где указывается, что с учетом анатомо-морфологических свойств ран, направлений раневых каналов, данных материалов уголовного дела причинение этих травм при обстоятельствах, указанных подсудимым, исключается (том 3 л.д. 28-34, 37-44). Оснований не доверять данным выводам экспертов не имеется.

Действия Утробина М.Ю. суд квалифицирует по п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство, то есть умышленное причинение смерти, двух лиц.

Между действиями подсудимого и наступившими вредными последствиями – смертью И. и И1. существует прямая причинная связь.

О наличии у подсудимого умысла на причинение смерти свидетельствует способ совершения преступления - целенаправленное нанесение орудием, обладающим большими поражающими свойствами (ножом), ударов в места расположения жизненно важных органов человека.

    Во время совершения преступления подсудимый не находился в состоянии необходимой обороны или превышения необходимой обороны.

Также отсутствуют какие-либо фактические данные, указывающие на нахождение подсудимого в состоянии аффекта.

Суд считает необходимым исключить из обвинения подсудимого нанесение потерпевшей И1. не менее одного удара в область левого бедра, так как подсудимый отрицает совершение указанного действия, а согласно заключению эксперта кровоподтек на передневнутренней поверхности левого бедра потерпевшей мог образоваться как при одном ударе твердым тупым предметом, так и при падении из положения стоя и ударе о такой предмет. В соответствии со ст. 14 УПК РФ возникшее неустранимое сомнение суд толкует в пользу подсудимого.

Из заключения комиссии экспертов в области психологии и психиатрии следует, в ходе проведения стационарной экспертизы подсудимый о правонарушении рассказывал в соответствии со своими последними показаниями в деле, активно защищался, свою вину признавал частично, утверждал, что потерпевшие «случайно наткнулись на нож». Противоправность, особую тяжесть и наказуемость инкриминируемого деяния понимал, но недооценивал, был мало озабочен возможным наказанием, считал, что суд поверит его показаниям и «раз они случайно наткнулись, то много не дадут». Особого сожаления о содеянном не обнаруживал, как-то раз даже высказал досаду, что не успел спрятать одежду, на которой потом обнаружили кровь одной из потерпевших, «не нашли бы кровь, никто не доказал бы, что это я сделал...». Был мало озабочен своим будущим, по-прежнему легковесно полагал, что суд разберется в ситуации, и все в конечном счете разрешится в его пользу. Тяготился пребыванием в больнице, хотел бы поскорей попасть домой. Между тем, понимая, что по делу ему может грозить большой тюремный срок, говорил медсестрам, что не прочь остаться и в больнице на принудительном лечении «а чо, их уже не вернешь, а я все здоровье угробил в этом лесу...». Критика к состоянию, ситуации и содеянному недостаточна. Комиссия экспертов пришла к выводу, что Утробин М.Ю. хроническим психическим расстройством или слабоумием не страдает, а у него имеется лёгкая умственная отсталость со склонностью к злоупотреблению алкоголем. При стационарном судебно-психиатрическом обследовании у него выявлены: лёгкое недоразвитие памяти и интеллекта с легковесностью суждений, конкретным мышлением, лабильными и огрубленным эмоциями, с ослаблением волевого самоконтроля, склонностью к совершению малообдуманных поступков в состоянии алкогольного опьянения, недостаточной критичностью к содеянному и ситуации. Правонарушение он совершил вне какого-либо временного психического расстройства, а в состоянии простого алкогольного опьянения. Вместе с тем отмеченные выше психические нарушения в указанный период ограничивали возможность подсудимого в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими (ч. 1 ст. 22 УК РФ). С учетом характера и степени выраженности психических нарушений, склонности к злоупотреблению алкоголем и совершению противоправных действий в состоянии опьянения, ввиду чего по своему психическому состоянию он представляет опасность для окружающих и ему рекомендуется амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра. Данный вид принудительного лечения может быть соединен с отбыванием наказания, в том числе и в местах лишения свободы (ч. 2 ст. 22, ст.ст. 100, 104 УК РФ). Имеющиеся у подсудимого индивидуально-психологические особенности нашли отражение в его поведении при совершении инкриминируемого деяния, но существенного влияния на его сознание и поведение при этом не оказали (том 2 л.д. 228-231).

Указанное заключение составлено экспертами, обладающими необходимыми специальными познаниями. Объективность экспертов сомнений не вызывает. Заключение является подробным и мотивированным, согласуется с другими доказательствами, исследованными в судебном заседании, об активных и целенаправленных действиях подсудимого во время совершения преступления. Суд признает заключение обоснованным, а подсудимого – вменяемым в инкриминируемом деянии и подлежащими уголовной ответственности.

При назначении наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности содеянного, личность подсудимого, в том числе смягчающие обстоятельства, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.

Подсудимый Утробин М.Ю. совершил преступление, относящееся к категории особо тяжких. Учитывая фактические обстоятельства преступления и высокую степень его общественной опасности, обусловленную важностью объекта преступного посягательства, суд не усматривает оснований для изменения категории совершенного преступления в порядке, предусмотренном ч. 6 ст. 15 УК РФ.

Оценивая личность подсудимого, суд принимает во внимание, что тот ранее к уголовной ответственности не привлекался, в быту и по месту работы характеризуется положительно.

В соответствии с п. «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ суд признает обстоятельством, смягчающим наказание, явку с повинной.

В соответствии с ч. 2 ст. 22 УК РФ и ч. 2 ст. 61 УК РФ суд также признает смягчающим обстоятельством наличие у Утробина М.Ю. психического расстройства, не исключающего вменяемости.

Обстоятельств, отягчающих наказание, не имеется.

Оснований для применения ст.ст. 64, 73 УК РФ суд не усматривает.

Принимая во внимание, что Утробин М.Ю., совершивший преступление в состоянии вменяемости, нуждается в лечении психических расстройств, не исключающих вменяемости, суд в соответствии со ст. 97 и ч. 2 ст. 99 УК РФ считает необходимым наряду с наказанием назначить ему принудительную меру медицинского характера в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра.

Потерпевшей И. заявлено исковое требование о взыскании с Утробина М.Ю. компенсации морального вреда в размере 500.000 рублей.

Указанное исковое требование суд находит подлежащим удовлетворению в полном объеме на основании ст.ст. 151, 1099-1101 ГК РФ.

При разрешении иска суд считает, что размер компенсации морального вреда, заявленный потерпевшей И., соответствует требованиям разумности и справедливости, характеру перенесенных ею в связи с гибелью матери и родной сестры нравственных страданий, степени вины причинителя вреда и его имущественному положению.

Кроме того, потерпевшей И. было заявлено исковое требование о возмещении расходов на погребение в размере 10.400 рублей.

Указанное исковое требование также подлежит удовлетворению в полном объеме.

В соответствии со ст. 1094 ГК РФ лицо, ответственное за вред, вызванный смертью потерпевшего, обязано возместить необходимые расходы на погребение лицу, понесшему эти расходы. Потерпевшая И. понесла расходы на погребение погибших И. и И1., что подтверждается копией товарного чека и справкой (том 3 л.д. 129, 130). Данные расходы являлись необходимыми. Лицом, виновным в смерти И. и И1., является подсудимый, и по этой причине он должен возместить расходы И. на погребение.

Вещественные доказательства по делу следует уничтожить как предметы, не представляющие ценности и не истребованные сторонами.

    Руководствуясь ст. ст. 302-304, 307-309 УПК РФ, суд

п р и г о в о р и л :

    Признать УТРОБИНА М.Ю. виновным в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 2 ст. 105 УК РФ, и назначить ему наказание - лишение свободы на срок 15 (пятнадцать) лет с ограничением свободы на срок 2 (два) года.

Отбывание лишения свободы назначить в исправительной колонии строгого режима.

Срок лишения свободы исчислять с 24 июня 2013 года.

Меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении изменить на заключение под стражу, заключить Утробина М.Ю. под стражу немедленно и содержать под стражей до вступления приговора в законную силу.

Дополнительное наказание в виде ограничения свободы Утробину М.Ю. следует отбывать после освобождения из исправительного учреждения.

На время отбывания Утробиным М.Ю. ограничения свободы установить для него следующие ограничения: не уходить из места постоянного проживания (пребывания) в ночное время с 22 до 6 часов местного времени, не выезжать за пределы территории Соликамского муниципального района и Соликамского городского округа Пермского края, не изменять место жительства или пребывания без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы.

Кроме того, возложить на Утробина М.Ю. обязанность – являться в вышеуказанный специализированный государственный орган два раза в месяц для регистрации.

На основании ч. 2 ст. 99 УК РФ назначить Утробину М.Ю. наряду с наказанием принудительную меру медицинского характера в виде амбулаторного принудительного наблюдения и лечения у психиатра.

На основании ст.ст. 151, 1099-1101 ГК РФ взыскать с Утробина М.Ю. в пользу И. компенсацию морального вреда в размере 500 000 (пятьсот тысяч) рублей.

На основании ст. 1094 ГК РФ взыскать с Утробина М.Ю. в пользу И. 10400 (десять тысяч четыреста) рублей в счет возмещения её расходов на погребение И. и И1.

Вещественные доказательства: трусы мужские, куртку-ветровку, штаны, шапку, четыре окурка, зажигалку, бутылку из-под водки «Пермская», пластиковую бутылку из-под пива «Рифей», две бутылки «Тоник красного перца», упаковку из-под сухариков - уничтожить.

Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в течение 10 суток со дня провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения копии приговора. Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении дела судом апелляционной инстанции.

    Председательствующий О.В. Ахматов

    Приговор вступил в законную силу 24.09.2013 г.