Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-2832/2021 ~ М-2393/2021 от 10.06.2021

РЕШЕНИЕ

(резолютивная часть)

Именем Российской Федерации

9 сентября 2021 г.                                г. Самара

Ленинский районный суд г. Самары в составе председательствующего судьи Болочагина В.Ю., при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Хоменко Е.А., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело №2-2832/21 по иску Вильшонкова А. И. к Евсейчеву Д. М. о взыскании долга по договорам займа,

Руководствуясь ст.ст.194, 196-198 ГПК РФ, суд

решил:

Исковые требования удовлетворить частично.

Взыскать с Евсейчева Д. М. в пользу Вильшонкова А. И. задолженность в размере <данные изъяты> и сумму уплаченной государственной пошлины в размере <данные изъяты>

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.

Возвратить Вильшонкову А. И. из бюджета городского округа Самара излишне уплаченную государственную пошлину в размере <данные изъяты>

Настоящее решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Судебную коллегию по гражданским делам Самарского областного суда через Ленинский районный суд г. Самары в течение одного месяца со дня его принятия в окончательной форме.

Судья                                В.Ю. Болочагин

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

9 сентября 2021 г.                                г. Самара

Ленинский районный суд г. Самары в составе председательствующего судьи Болочагина В.Ю., при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Хоменко Е.А., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело №2-2832/21 по иску Вильшонкова А. И. к Евсейчеву Д. М. о взыскании долга по договорам займа,

установил:

Вильшонков А.И. обратился в Ленинский районный суд г. Самары с иском к Евсейчеву Д.М. о взыскании долга по договорам займа. В обоснование требования указал, что между ними были заключены договоры займа от 1.04.2018 г., от 1.05.2018 г., от 9.06.2018 г., от 12.07.2018 г., от 24.08.2018 г., от 12.10.2018 г., от 17.11.2018 г., от 20.12.2018 г., от 21.01.2019 г., от 5.03.2019 г. По условиям всех договоров возврат займов производится частями по схеме, установленной приложениями к договорам, и завершается на 271 день после передачи денег заёмщику. Займы предоставлены на реализацию инвестиционного проекта – сети парикмахерских. Заёмщик обязался уплачивать проценты на сумму займа. По договору займа от 1.04.2018 г. сумма займа составила <данные изъяты> ответчиком уплачено <данные изъяты> на 24.07.2020 г. размер задолженности по возврату займа составил <данные изъяты> по уплате процентов за пользование займом – <данные изъяты> По договору займа от 1.05.2018 г. сумма займа составила <данные изъяты> ответчиком уплачено <данные изъяты>, на 24.07.2020 г. размер задолженности по возврату займа составил 374 100 рублей, по уплате процентов за пользование займом – <данные изъяты> По договору займа от 9.06.2018 г. сумма займа составила <данные изъяты> ответчиком уплачено <данные изъяты>, на 24.07.2020 г. размер задолженности по возврату займа составил <данные изъяты> по уплате процентов за пользование займом – <данные изъяты> По договору займа от 12.07.2018 г. сумма займа составила <данные изъяты> ответчиком уплачено <данные изъяты>, на 24.07.2020 г. размер задолженности по возврату займа составил <данные изъяты> по уплате процентов за пользование займом – <данные изъяты> По договору займа от 24.08.2018 г. сумма займа составила <данные изъяты> ответчиком уплачено <данные изъяты>, на 24.07.2020 г. размер задолженности по возврату займа составил <данные изъяты> по уплате процентов за пользование займом – <данные изъяты> По договору займа от 12.10.2018 г. сумма займа составила <данные изъяты> на 24.07.2020 г. размер задолженности по возврату займа составил <данные изъяты> по уплате процентов за пользование займом – <данные изъяты>. По договору займа от 17.11.2018 г. сумма займа составила <данные изъяты> на 24.07.2020 г. размер задолженности по возврату займа составил <данные изъяты> по уплате процентов за пользование займом – <данные изъяты> По договору займа от 20.12.2018 г. сумма займа составила <данные изъяты> ответчиком уплачено <данные изъяты> на 24.07.2020 г. размер задолженности по возврату займа составил <данные изъяты> по уплате процентов за пользование займом – <данные изъяты> По договору займа от 21.01.2019 г. сумма займа составила <данные изъяты> на 24.07.2020 г. размер задолженности по возврату займа составил <данные изъяты> по уплате процентов за пользование займом – <данные изъяты>. По договору займа от 6.03.2019 г. сумма займа составила <данные изъяты> на 24.07.2020 г. размер задолженности по возврату займа составил <данные изъяты> по уплате процентов за пользование займом – <данные изъяты> Всего размер невозвращённых сумм займов составил <данные изъяты> неуплаченных процентов за пользование займами – <данные изъяты> Размер процентов за пользование чужими денежными средствами на сумму невозвращённых займов по состоянию на 24.07.2020 г. составил <данные изъяты> Договорами займа (пп.«а» п.3.2) установлено, что при просрочке уплаты процентов за пользование займом более чем на 5 рабочих дней заёмщик уплачивает неустойку в размере 0,3% от суммы неуплаченных процентов за каждый день просрочки. Размер неустойки за просрочку уплаты процентов за пользование займом по состоянию на 24.07.2020 г. составил <данные изъяты> Просил взыскать задолженность по 10 договорам займа: задолженность по возврату займов – <данные изъяты> задолженность по уплате процентов за пользование займами – <данные изъяты> проценты за пользование чужими денежными средствами на сумму невозвращённых займов – <данные изъяты> неустойку за просрочку уплаты процентов за пользование займами – <данные изъяты>

В ходе разбирательства дела истец изменил размер заявленных требований, просил взыскать задолженность по возврату займов в размере <данные изъяты> задолженность по уплате процентов за пользование займами в размере <данные изъяты> проценты за пользование чужими денежными средствами на сумму невозвращённых займов по 27.01.2021 г. в размере <данные изъяты> неустойку за просрочку уплаты процентов за пользование займами по 24.07.2020 г. в размере <данные изъяты> проценты за пользование чужими денежными средствами на сумму невозвращённых займов до дня возврата займов, неустойку за просрочку уплаты процентов за пользование займами до дня уплаты процентов.

Впоследствии Вильшонков А.И. обратился в Ленинский районный суд г. Самары со вторым иском к Евсейчеву Д.М. о взыскании долга по договору займа. В обоснование требования указал, что 16.07.2019 г. между ними был заключён договор займа на сумму в <данные изъяты> на 3 месяца. Передача суммы займа подтверждается распиской. С 16.10.2019 г. по 15.02.2020 г. ответчик вернул <данные изъяты> Просит взыскать задолженность по договору займа в размере <данные изъяты>

Определением суда от 10.08.2021 г. дела по 2 искам Вильшонкова А.И. к Евсейчеву Д.М. объединены в одно производство.

В ходе разбирательства дела истец изменил заявленные требования. Указывает, что расписка от 16.07.2019 г. была составлена не в связи с заключением ещё одного договора займа, а в подтверждение наличия и размера задолженности по 10 ранее заключённым договорам. 18.03.2020 г. стороны заключили дополнительное соглашение к ним, которым установили график погашения этой задолженности, однако она не была погашена. Просил взыскать задолженность в размере <данные изъяты>.

В судебном заседании представитель истца по доверенности от 12.02.2021 г. Куля С.В. заявленные требования поддержала. Пояснила, что, помимо 10 договоров займа, ответчик занимал деньги у истца также и по распискам. Задолженность в <данные изъяты> – это суммарная задолженность ответчика перед истцом по всем 10 договорам займа и по всем оформлявшимся долговым распискам, иной задолженности у ответчика перед ним нет.

Представители ответчика по доверенности от 18.11.2020 г. Струков А.А., по доверенности от 2.12.2020 г. Илясов А.Н. изменённый иск не признали по основаниям, изложенным в письменных отзывах (т.4, л.д. 139-140, 149-152, 159-160).

Изучив материалы дела, заслушав стороны, суд приходит к следующему.

Как следует из материалов дела, в период с 1.04.2018 г. по 5.03.2019 г. сторонами было заключено 10 договоров денежного займа на типовых условиях (т.1, л.д. 27-75). Сумма займа по каждому договору установлена в <данные изъяты> (п.1.3), однако предусмотрена возможность её изменения в зависимости от необходимости (п.1.5). Займы предоставлены для реализации заёмщиком инвестиционного проекта – сети парикмахерских под брендом «Чио чио». Как следует из объяснений сторон, каждый из договоров займа был заключён для финансирования отдельной парикмахерской. Сроки пользования займами определены договорами в 270 дней, на 271 день каждый заём должен был быть полностью возвращён (п.1.4). Договоры содержат условие о возмездности займов (п.2.1), однако не определяют размер подлежащих уплате процентов. Указано, что проценты «начисляются в соответствии с финансовой моделью, согласованной сторонами, описанной в приложении», однако ни у одного из договоров не имеется приложения, определяющего размер процентов и сроки их уплаты.

Ко всем договорам займа имеются «приложения №1», на которых ответчиком были учинены надписи о фактическом получении денег: по договору займа от 1.04.2018 г. – <данные изъяты> по договору займа от 1.05.2018 г. – <данные изъяты> по договору займа от 9.06.2018 г. – <данные изъяты> по договору займа от 17.07.2018 г. – <данные изъяты> по договору займа от 24.08.2018 г. – <данные изъяты> по договору займа от 12.10.2018 г. – <данные изъяты> по договору займа от 17.11.2018 г. – <данные изъяты> по договору займа от 20.12.2018 г. – <данные изъяты> по договору займа от 21.01.2019 г. – <данные изъяты> по договору займа от 6.03.2019 г. – <данные изъяты>

Всего по 10 договорам было передано <данные изъяты>.

В тех же приложениях №1 к договорам займа имеются поля для отметок о возврате займов. В экземплярах договоров, представленных истцом, в этих полях внесены записи, содержащие цифры без текста, без пояснений и без подписи лица, внесшего записи. Суд допускает, что эти записи отражали состояние расчётов между сторонами, однако не может руководствоваться ими для сколь-либо достоверного установления фактов частичного возврата заёмных средств, поскольку записи, как было указано, не подписаны и не поддаются расшифровке. Экземпляры договоров, представленные ответчиком (т.2, л.д. 87-118), содержат расписки истца в получении денег от ответчика: по договору займа от 1.04.2018 г. – <данные изъяты> по договору займа от 1.05.2018 г. – <данные изъяты>, по договору займа от 9.06.2018 г. – <данные изъяты> по договору займа от 17.07.2018 г. – <данные изъяты>, по договору займа от 24.08.2018 г. – <данные изъяты> по договору займа от 20.12.2018 г. – <данные изъяты>

Всего по 10 договорам ответчик уплатил истцу <данные изъяты>

Указанные платежи не могут быть в полной мере квалифицированы как возврат займов, поскольку в силу ст.317 ГК РФ и при отсутствии иного соглашения сторон, в первую очередь, прежде основного долга, погашаются проценты по обязательству.

Помимо денег по 10 договорам займа, ответчик получил от истца 25.04.2017 г. <данные изъяты> на оплату аренды помещения (т.4, л.д. 36), 31.03.2018 г. <данные изъяты> на оплату паушального взноса по лицензионному договору (т.4, л.д. 33), 11.04.2018 г. <данные изъяты> на оплату аренды, ремонта и оборудования одной из парикмахерских (т.4, л.д. 34), 19.04.2018 г. <данные изъяты> на оплату «оборудования для совместного бизнеса» (т.4, л.д. 35), 3.05.2018 г. <данные изъяты> на оплату аренды (т.4, л.д. 37), 15.05.2018 г. <данные изъяты> на приобретение оборудования (т.4, л.д. 38).

Общий размер полученных по 6 распискам сумм составляет <данные изъяты>.

Представитель истца в своих пояснениях в ходе разбирательства дела исходил из того, что указанные расписки также опосредуют заёмные отношения. Однако тексты расписок такого указания не содержат, в связи с чем у суда не имеется оснований расценивать указанные в них суммы как данные взаймы. Вместе с тем, в расписках отсутствуют и указание на дарение денег, сам факт их составления косвенно свидетельствует о том, что стороны расценивали передачу денег как факт, влекущий возникновение обязательства у ответчика. Поскольку полученные по распискам деньги были потрачены ответчиком на нужды его бизнеса, суд, коль скоро сторонами не было явно оговорено иное, заключает, что у ответчика возникло кондикционное обязательство в размере полученных сумм.

16.07.2019 г. ответчик выдал истцу расписку, в которой подтверждает наличие задолженности перед истцом в размере <данные изъяты> (т.4, л.д. 79). Кроме этого, в расписке указано, что ответчику предоставлялось 3 месяца «на реализацию бизнеса», этот срок продлён ещё на 1 месяц. В случае «нереализации бизнеса» у истца «возникает право переоформления имущества» ответчика – сети парикмахерских – «на себя или доверенное лицо».

19.08.2019 г. истец предъявил ответчику требование о возврате долга в размере <данные изъяты> т.е. в размере, указанном в расписке от 16.07.2019 г. (т.4, л.д. 80).

В установленный п.2 ст.314 ГК РФ семидневный срок ответчик требование истца не исполнил. В ответ на это требование ответчик выдал истцу расписку от 19.08.2019 г., в которой обязался уплачивать по <данные изъяты> в месяц начиная с 15.09.2019 г. и снизить цену продажи бизнеса до <данные изъяты> (т.4, л.д. 81).

18.03.2020 г. стороны подписали «дополнительное соглашение», в котором договорились считать выплаты истцу в период с 1.08.2019 г. по 29.02.2020 г. сделанными в счёт «премий за просрочку взыскания по ранее заключённым договорам», а любые выплаты начиная с 18.03.2020 г. рассматривать как гашение основного долга. Также стороны согласовали примерный график платежей на ближайшие 5 месяцев (л.д. 82).

Какие-либо платежи после 18.03.2020 г. ответчик истцу не производил, что сторонами не оспаривается.

Оценивая отношения сторон, суд руководствуется следующим.

В силу пп.2 п.1 ст.161, п.1 ст.452, п.1 ст.808 ГК РФ все соглашения сторон по предмету спора, включая соглашения, изменяющие условия заключённых между ними договоров, должны были быть облечены в простую письменную форму.

В то же время, в силу п.1 ст.162 ГК РФ несоблюдение этой формы не влечёт в данном случае недействительности совершённых сторонами сделок. Стороны вправе приводить письменные и иные доказательства в подтверждение факта совершения тех или иных сделок и их условий.

Следовательно, необлечение сторонами тех или иных соглашений по предмету спора в письменную форму не лишает стороны права доказывать наличие этих соглашений и их содержание и не лишает их права на судебную защиту их требований, основанных на таких соглашениях.

Суд также принимает во внимание специфику отношений сторон, связанных с осуществлением экономической деятельности, учитывает сложившиеся обыкновения делового оборота в сфере малого бизнеса.

Такие факторы, как правовая неграмотность сторон, непривлечение ими профессиональных юристов для квалифицированного письменного оформления достигнутых сторонами договорённостей, избегание сторонами использования банковских инструментов во взаимных расчётах, также не могут умалять принципиальной возможности судебной защиты их интересов.

Соответственно, на суде лежит обязанность определить юридический характер отношений сторон и содержание существующих между ними обязательств.

Суд, устанавливая правоотношения сторон настоящего спора, руководствуется составленными ими письменными документами (как двусторонними, так и односторонними) и поведением сторон.

Суд учитывает положения ст.431 ГК РФ, согласно которым при толковании условий договора принимается во внимание буквальное значение содержащихся в нем слов и выражений. Буквальное значение условия договора в случае его неясности устанавливается путем сопоставления с другими условиями и смыслом договора в целом. Если эти правила не позволяют определить содержание договора, должна быть выяснена действительная общая воля сторон с учётом цели договора. При этом принимаются во внимание все соответствующие обстоятельства, включая предшествующие договору переговоры и переписку, практику, установившуюся во взаимных отношениях сторон, обычаи, последующее поведение сторон.

Возражая против иска, ответчик указывает, что возникшие между ними отношения не являлись заёмными, в форму договоров займа были облечены инвестиционные договоры, по которым истец инвестировал свободные средства в бизнес – сеть парикмахерских, рассчитывая на получение доли от прибыли. На это указывает содержащаяся в договорах отсылка к финансовым моделям при определении порядка возврата займов и размера процентов за пользование, переписка сторон, содержание расписок ответчика в период, предшествовавший заключению договоров, а также отражённое в договорах обязательство (намерение) сторон создать в дальнейшем общество с ограниченной ответственностью для управления сетью парикмахерских. Как поясняет ответчик, сторонами не был заключён договор простого товарищества из-за отказа истца регистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя, позитивное правовое регулирование договоров в сфере инвестиционной деятельности отсутствует, оформить их отношения договорами займа им посоветовал нотариус. Соответственно, по мнению ответчика, у него не возникло обязательства заёмного характера по возврату полученных сумм и уплате процентов за пользование ими, он обязан лишь отдавать истцу часть прибыли, в том числе, часть суммы, вырученной от продажи оказавшегося неуспешным бизнеса.

Суд критически оценивает доводы ответчика, поскольку в силу п.2, 3, 4 ст.421 ГК РФ стороны могут заключить договор, как предусмотренный, так и не предусмотренный законом или иными правовыми актами, а также договор, в котором содержатся элементы различных договоров, предусмотренных законом или иными правовыми актами (смешанный договор). Условия договоров определяются по усмотрению сторон.

Следовательно, при невозможности заключения договора простого товарищества по правилам гл.55 ГК РФ, стороны могли заключить непоименованный договор, наиболее удобным (наиболее приемлемым) для них образом определяющий их права и обязанности. Из текста составленных сторонами документов и их переписки с определённостью усматривается, что экономический смысл договорных отношений с ответчиком для истца заключался во вложении свободных средств в бизнес-проект ответчика, а для ответчика, соответственно, в привлечении средств истца для реализации своих планов. Однако такое вложение (привлечение) средств может осуществляться на самых разнообразных условиях по усмотрению сторон. Стороны могли как использовать предусмотренные законодателем правовые конструкции, так и разработать собственные. Из всех возможных вариантов стороны выбрали правовой институт займа, предусматривающий возвратность и возмездность пользования деньгами, т.е. обязанность заёмщика возвратить полученные деньги и уплатить проценты за пользование ими. У суда нет оснований полагать, что выбор заёмной схемы финансирования ответчика не соответствовал действительной общей воле сторон.

Следует отметить, что в представленной ответчиком переписке имеется проект инвестиционного договора (т.2, л.д. 237-241). Следовательно, такой вариант оформления взаимных отношений сторонами обсуждался, но не был реализован. Соответственно, выбор сторонами договора займа как правовой основы вложения средств истца в бизнес ответчика является сознательным, сделанным после рассмотрения и отклонения иных вариантов.

Тексты заключённых сторонами договоров займа не содержат положений, позволяющих определить размер и порядок уплаты процентов за пользование займом. По общему правилу ст.809 ГК РФ, если условие о процентах сторонами не согласовано, а заём является возмездным (в силу закона или договора), проценты подлежат уплате ежемесячно в размере ключевой ставки ЦБ РФ. Однако в данном случае последующее после заключения договоров и передачи денег поведение сторон позволяет сделать вывод, что ими были согласованы иные условия относительно платы за пользование заёмными средствами.

Представленная суду расписка ответчика от 16.07.2019 г. содержит признание факта наличия задолженности перед истцом в размере, превышающем размер основного долга по договорам займа.

Согласно объяснениям истца, в расписке отражена суммарная задолженность ответчика по всем 10 договорам займа, а также по долговым распискам, написанным до заключения договоров займа. Она включает в себя сумму основного долга, процентов за пользование займами, неустоек за просрочку. Сумму долга рассчитал ответчик, детали расчёта истцу неизвестны, но он согласен с его результатом. Истец подтверждает, что у ответчика отсутствуют какие-либо денежные обязательства перед ним, не охваченные распиской от 16.07.2019 г.

Согласно объяснениям ответчика, расписка была составлена по настоянию истца (под давлением со стороны истца). Расписка отражает сумму обязательств ответчика перед истцом, на момент её составления ответчик полагал, что у него имеется такая задолженность. Эти обязательства возникли из договоров займа и долговых расписок, иных отношений у него с истцом не было, соответственно, и иных обязательств возникнуть не могло. Представить расчёт, объяснить указанную в расписке сумму он не может. В настоящее время он с этой суммой не согласен.

Оценивая поведение сторон в контексте их взаимоотношений и их объяснения в ходе разбирательства дела, суд расценивает составление ответчиком расписки от 16.07.2019 г., принятие этой расписки истцом и предъявление им претензии ответчику о выплате указанной в расписке суммы как изменение сторонами условий существовавших между ними обязательств. Указанная в расписке сумма, принимая во внимание её «неровный» характер, не может иметь случайного происхождения. Без сомнения, она является результатом расчёта сторонами суммарной задолженности ответчика перед истцом по всем его обязательством, возникшим как из 10 договоров займа, так и из составленных ранее расписок о получении денег на различные нужды. В расписке от 16.07.2019 г. стороны зафиксировали совокупный размер всех обязательств ответчика на день её составления. То обстоятельство, что в расписке не произведена разбивка по отдельным договорам, не разграничены основной долг, проценты и неустойки, не лишает расписку ни правоустанавливающего, ни доказательственного значения и не умаляет прав кредитора на судебную защиту.

Составив расписку от 16.07.2019 г., стороны объединили все существовавшие на тот момент денежные обязательства ответчика перед истцом и изменили срок их исполнения на определяемый в соответствии со ст.314 ГК РФ.

Впоследствии, дополнительным соглашением от 18.03.2020 г. стороны вновь изменили срок исполнения обязательства, установив, фактически, рассрочку исполнения. Тот факт, что, составляя данный документ, стороны не указали, к какому из договоров ими заключается дополнительное соглашение, с очевидностью указывает, что на момент его составления стороны исходили из того, что у ответчика существует лишь одно, «объединённое» обязательство перед истцом.

В соответствии с п.2 ст.1 ГК РФ граждане (физические лица) и юридические лица приобретают и осуществляют свои гражданские права своей волей и в своем интересе. Они свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.

Презумпция добросовестности и разумности действий участников гражданского оборота распространяется в равной мере на обе стороны спора.

Следовательно, суд вправе и должен исходить из того, что при составлении расписки от 16.07.2019 г. ответчик, действуя в своём интересе добросовестно и разумно, определил расчётным путём размер своих обязательств перед истцом и подтвердил его в письменной форме.

При таких обстоятельствах требования истца, основанные на указанной расписке, подлежат удовлетворению. То обстоятельство, что в расписке не имеется разбивки долга по отдельным договорам и видам задолженности, а расчёт задолженности в настоящее время сторонами утрачен (или не представляется в суд по иной причине), не может лишать истца права на судебную защиту. Сумма долга подлежит взысканию, несмотря на то, что в настоящее время невозможно точно определить, какая её часть приходится на основной долг, какая – на проценты по обязательству, а также на неустойки.

Ответчик, разумно понимая свой интерес, имел возможность указать в расписке суммы задолженности отдельно по каждому из договоров, разделить основной долг и проценты, но не сделал этого, полагая для себя достаточным указание общей суммы задолженности.

Суд учитывает, что обязательство ответчика возникло в ходе осуществления им предпринимательской деятельности, в связи с чем он не может рассматриваться как слабая сторона в договоре.

Суд соглашается с доводами представителя ответчика в том, что расписка от 16.07.2019 г. не имеет качества векселя, для исполнения удостоверенного ею обязательства одного лишь факта её предъявления кредитором может оказаться недостаточно, должник вправе выдвигать возражения против такого требования.

Однако возражения должника против требований кредитора должны быть обоснованными. Бремя доказывания несостоятельности этих требований лежит в силу ст.56 ГПК РФ на ответчике. Пока не доказано иное, выдача расписки подтверждает существование обязательства и его размер.

Односторонняя сделка по составлению расписки от 16.07.2019 г. ответчиком не оспорена, недействительной в судебном порядке не признана.

Доказательств того, что при составлении расписки действия должника не были добросовестными и (или) разумными, например, что расписка была составлена под влиянием заблуждения относительно наличия и размера обязательств или что при расчёте суммы долга была допущена счётная ошибка, ответчиком не представлено.

Ссылки ответчика на кабальный характер сделки, выражающийся в неоправданно высоком размере процентов, не оцениваются судом, поскольку сделка по мотивам кабальности не оспорена.

После составления расписки от 16.07.2019 г. ответчик уплатил истцу <данные изъяты> в безналичной форме (т.1, л.д. 245) и ещё <данные изъяты> – наличными деньгами, в получении которых истцом была дана расписка от 17.03.2019 г. (т.1, л.д. 244). Истец расценивает все полученные суммы как «премию за просрочку», т.е., фактически, неустойку, ссылаясь при этом на дополнительное соглашение от 18.03.2020 г. Однако в указанном дополнительном соглашении речь идёт только о <данные изъяты> расцениваемых в качестве неустойки. Кроме того, соглашение о неустойке должно быть облечено в письменную форму под страхом его ничтожности (ст.331 ГК РФ). Ни одно из письменных соглашений сторон не предусматривает уплаты неустойки за просрочку возврата суммы займа.

При таких обстоятельствах суд приходит к выводу, что уплаченная ответчиком сумма в <данные изъяты> подлежит зачёту в счёт погашения его задолженности, указанной в расписке от 16.07.2019 г. В связи с этим требования истца подлежат удовлетворению в части, в размере <данные изъяты>

Возражая против иска, ответчик заявлял о фальсификации доказательства, указав, что подписи от его имени на представленном истцом договоре займа от 12.10.2018 г. в действительности выполнены не им.

Для проверки обоснованности заявления ответчика о подделке его подписей судом была назначена судебная почерковедческая экспертиза, производство которой поручено ООО «ЭкспертОценка».

Согласно заключению судебного эксперта от 29.12.2020 г. №20/с-537 (т.2, л.д. 147-169) подпись от имени Евсейчева Д.М. в договоре займа от 12.10.2018 г. в пункте «подписи сторон» выполнена, вероятно, самим Евсейчевым Д.М., все прочие подписи от его имени в договоре и приложении к нему непригодны для идентификации.

В судебном заседании эксперт Богачева М.А. пояснила, что подписи в договоре сжатые, в них не отражён необходимый комплекс идентификационно значимых признаков, по сути, подпись состоит из 1 петельки. Только одна подпись позволяет сделать вероятностный вывод, но и в ней не хватает элементов для категорического ответа.

У суда не имеется оснований не доверять заключению судебного эксперта, поскольку выводы эксперта мотивированны, суждения логичны и последовательны, квалификация эксперта подтверждена документально, сведений о его заинтересованности в исходе дела не имеется.

Обоснованных возражений против выводов судебного эксперта ответчиком не заявлено.

Вероятностный характер экспертного вывода обусловлен простотой (примитивностью) исследуемой подписи. Экспертная методика не позволяет дать по такой подписи категорическое заключение. Исходя из изложенного суд отказал в удовлетворении ходатайства ответчика о назначении повторной судебной почерковедческой экспертизы.

В силу ст.56 ГПК РФ ответчик, ссылающийся на фальсификацию его подписи, обязан безусловно доказать это обстоятельство. Таких доказательств им не представлено.

Несогласие ответчика с выводами экспертного заключения само по себе не является основанием для непринятия их судом.

Договор займа от 12.10.2018 г. идентичен остальным 9 договорам, как следует из пометки на экземпляре истца, он заключён для финансирования деятельности парикмахерской на <адрес>.

При таких обстоятельствах суд приходит к выводу, что договор займа от 12.10.2018 г. подписан ответчиком.

Следует отметить, что общий размер задолженности по всем обязательством перед истцом указан ответчиком в расписке от 16.07.2019 г., подлинность которой ответчик не оспаривал.

Заявление ответчика о применении исковой давности отклоняется судом, поскольку выдача расписки от 16.07.2019 г. прервала, в силу ст.203 ГК РФ, течение срока исковой давности.

Исходя из изложенного, руководствуясь ст.ст.194, 196-198 ГПК РФ, суд

решил:

Исковые требования удовлетворить частично.

Взыскать с Евсейчева Д. М. в пользу Вильшонкова А. И. задолженность в размере <данные изъяты> и сумму уплаченной государственной пошлины в размере <данные изъяты>

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.

Возвратить Вильшонкову А. И. из бюджета городского округа Самара излишне уплаченную государственную пошлину в размере <данные изъяты>.

Настоящее решение может быть обжаловано в апелляционном порядке в Судебную коллегию по гражданским делам Самарского областного суда через Ленинский районный суд г. Самары в течение одного месяца со дня его принятия в окончательной форме.

Решение в окончательной форме изготовлено 12.09.2021 г.

Судья                (подпись)            В.Ю. Болочагин

Копия верна

Судья

Секретарь