Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-386/2021 ~ М-352/2021 от 17.05.2021

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

12 октября 2021 года                         <адрес>

Ясногорский районный суд Тульской области в составе:

председательствующего Пучковой О.В.,

при секретаре Коноваловой И.Н.,

с участием

представителя истца Тарасовой М.В. по доверенности Цукановой И.Г.,

ответчика Алексеевой И.М.,

представителя ответчика Алексеевой И.М. по ордеру адвоката Красновой Н.Д.,

ответчика Веретина В.В.,

рассмотрев в судебном заседании материалы гражданского дела №2-386/2021 по исковому заявлению Тарасовой Маргариты Васильевны к Алексеевой Ирине Михайловне, Рудневой Татьяне Юрьевне, Веретину Виктору Васильевичу о признании сделок недействительными, прекращении зарегистрированного права, применении последствий недействительности сделок, признании права собственности в порядке наследования по закону,

установил:

Тарасова М.В. обратилась в суд с иском к Рудневой Т.Ю., Алексеевой И.М. о признании сделок недействительными, прекращении зарегистрированного права, применении последствий недействительности сделок, признании права собственности в порядке наследования по закону.

В обоснование заявленных требований истец указывает, что ее матери В.М.М. на праве собственности принадлежали жилой дом площадью № кв.м и земельный участок площадью № кв.м, расположенные по адресу: <адрес>. ДД.ММ.ГГГГ В.М.М. умерла, она является единственным наследником, принявшим имущество матери после ее смерти. При сборе документов при вступлении в наследство ей стало известно, что с ДД.ММ.ГГГГ собственником вышеуказанных дома и земельного участка является Алексеева И.М., а ранее, ДД.ММ.ГГГГ, данные объекты недвижимости перешли в собственность Рудневой Т.Ю. на основании договора купли-продажи, заключенного с ее матерью.

Однако, ее мать В.М.М., подписывая договор купли-продажи находилась в недееспособном состоянии, обусловленном психическим расстройством, не была способна понимать значение своих действий и руководить ими, кроме того, мать находилась в преклонном возрасте и у нее имелась <данные изъяты>, мать состояла на диспансерном наблюдении у психиатра, <данные изъяты>. Решением <адрес> районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ ее мать признана недееспособной, в соответствии с распоряжением отдела социальной защиты населения района <адрес> № от ДД.ММ.ГГГГ она (истец) назначена опекуном матери.

Ссылаясь на положения ст.ст.166, 167, 177, 181, 1110, 1112, 1141, 1141, 1152, 1153 Гражданского кодекса Российской Федерации, с учетом изложенного, просит: признать недействительным договор купли-продажи земельного участка, площадью № +\-24,3 кв.м с кадастровым номером № и жилого дома площадью № кв.м, с кадастровым номером №, находящихся по адресу: <адрес>, заключенный между В.М.М. и Рудневой Т.Ю.; признать недействительным договор дарения вышеуказанных земельного участка и жилого дома, заключенный между Рудневой Т.Ю. и Алексеевой И.М.; применить последствия недействительности сделок: истребовать вышеуказанные земельный участок и жилой дом из незаконного владения Алексеевой И.М.; прекратить зарегистрированное право собственности Алексеевой И.М. на вышеуказанные земельный участок и жилой дом, расположенные по адресу: <адрес>; признать за Тарасовой М.В. право собственности на земельный участок площадью № +\-24,3 кв.м с кадастровым номером № и жилой дом площадью № кв.м, с кадастровым номером №, находящиеся по адресу: <адрес>, в порядке наследования по закону после смерти В.М.М.

Определением от 30 сентября 2021 года в качестве соответчика к участию в деле привлечен Веретин В.В.

Истец Тарасова М.В. в судебное заседание не явилась, извещалась надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, причину неявки не сообщила.

Представитель истца Тарасовой М.В. по доверенности Цуканова И.Г. в судебном заседании исковые требования поддержала в полном объеме, по доводам, изложенным в исковом заявлении. Указала, что представленными доказательствами, выводами заключения экспертов, подтверждено, что В.М.М. на период совершения сделки не была способна понимать значение своих действий, руководить ими, доводы стороны ответчиков об обратном не состоятельны. На момент совершения сделки стороны не могли не знать, проявляя должную осмотрительность, о том, что В.М.М. не в состоянии совершать данную сделку, в том числе в силу своего преклонного возраста. Возражала против применения срока исковой давности, ссылаясь на то обстоятельство, что срок не пропущен, поскольку Тарасова М.В. о нарушении права узнала только после смерти В.М.М. при принятии открывшегося наследства, а именно в июле 2020 года. Ранее о продажи спорных дома и земельного участка не знала, знать не могла.

Ответчик Руднева Т.Ю. и ее представитель по доверенности ФИО12 в судебное заседание не явились, извещались надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, ходатайствовали о рассмотрении дела в их отсутствие, возражали относительно заявленных требований, полагая их несостоятельными, просили применить последствия пропуска срока исковой давности.

Ответчик Алексеева И.М. в судебном заседании возражала против удовлетворения исковых требований, ссылаясь на то, что поведение В.М.М. не указывало на наличие у нее каких-либо психических заболеваний, невозможность ею понимать значение своих действий и руководить ими. Поскольку в подборе дома и земельного участка она лично участвовала, то неоднократно общалась как с В.М.М., так и с ее супругом. В.М.М. всегда выражала желание продать дом и земельный участок, потому что в силу здоровья сложно поддерживать их в надлежащем состоянии. Как В.В.И., так и В.М.М. присутствовали при совершении сделки, денежные средства были в полном объеме в соответствии с условиями договора переданы. Прошел значительный промежуток времени с момента совершения сделки с домом и земельным участком, истекли сроки предъявления требований, ранее никаких претензий никто не предъявлял. За прошедший с момента сделок период времени она произвела значительные улучшения дома, понесла соответствующие затраты. В данном доме проживает она и ее дети, это их единственное жилье.

Представитель ответчика Алексеевой И.М. по ордеру адвокат Краснова Н.Д. в судебном заседании поддержала доводы ответчика, возражала против удовлетворения требований, просила применить срок исковой давности. Полагала, что на момент совершения сделки отсутствовали данные, позволяющие усомниться в действиях В.М.М., возможности понимать ею значение своих действий и руководить ими. Воля В.М.М. была направлена на продажу дома и земельного участка.

Ответчик Веретин В.В. в судебном заседании возражал против удовлетворения требований, просил в их удовлетворении отказать по изложенным иными ответчиками основаниям. Указал, что о продаже дома и земельного участка его сестре Тарасовой М.В. было известно еще при жизни обоих родителей, известно было об инициировании самой процедуры их продажи еще до совершения сделки. Впоследствии в его присутствии отец В.В.И. сообщал Тарасовой М.В. о том, что дом и земельный участок продали. Родители самостоятельно принимали решение о продаже дома и земельного участка, мать В.М.М. неоднократно сама говорила о том, что хочет продать дом, так как им тяжело заниматься им, соглашалась на уменьшение первоначальной цены, за которую хотели их продать, мать и отец обсуждали данные вопросы. При оформлении сделки мать присутствовала лично, был также отец и он (Веретин В.В.), деньги за дом и земельный участок были переданы, по решению семьи в большей части внесены на счет отца, впоследствии были унаследованы им, Тарасовой М.В., В.М.М.. Тарасовой М.В. было известно, что данные средства от продажи дома и земельного участка.

В соответствии со ст.167 ГПК РФ суд счел возможным рассмотреть дело в отсутствие не явившихся лиц, участвующих в деле.

Выслушав представителя истца, ответчика Алексееву И.М., ее представителя, ответчика Веретина В.В., изучив доводы в обоснование заявленных требований и возражений, письменные доказательства, показания свидетелей, суд приходит к следующему.

В соответствии со статьей 12 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ) защита гражданских прав осуществляется, в том числе, путем восстановления положения, существовавшего до нарушения права и пресечения действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения.

Пунктом 1 статьи 167 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

Ничтожна сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства. Каждая из сторон такой сделки обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость (пункт 1 статьи 171 указанного кодекса).

В соответствии с положениями пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

По смыслу пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, основание недействительности сделки, предусмотренное в указанной норме, связано с пороком воли, то есть таким формированием воли стороны сделки, которое происходит под влиянием обстоятельств, порождающих несоответствие истинной воли такой стороны ее волеизъявлению, вследствие чего сделка, совершенная гражданином, находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, не может рассматриваться в качестве сделки, совершенной по его воле.

Статьей 454 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что по договору купли-продажи одна сторона (продавец) обязуется передать вещь (товар) в собственность другой стороне (покупателю), а покупатель обязуется принять этот товар и уплатить за него определенную денежную сумму (цену).

В соответствии с положениями пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли.

Как разъяснено в пункте 39 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 года №10/22, по смыслу пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения независимо от возражения ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, если докажет факт выбытия имущества из его владения или владения лица, которому оно было передано собственником, помимо их воли.

Следовательно, имущество, отчужденное лицом, не понимавшим значение своих действий и не способным руководить ими, может быть истребовано от добросовестного приобретателя.

В соответствии с п.1 ст.572 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Согласно абзацу второму пункта 2 статьи 218 Гражданского кодекса Российской Федерации в случае смерти гражданина право собственности на принадлежащее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом.

Положениями статей 1112, 1113 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что в состав наследства входят принадлежавшие наследодателю на день открытия наследства вещи, иное имущество, в том числе имущественные права и обязанности. Наследство открывается со смертью гражданина.

В силу положений пунктов 1, 2 статьи 1141 Гражданского кодекса Российской Федерации наследники по закону призываются к наследованию в порядке очередности, предусмотренной статьями 1142 - 1145 и 1148 названного Кодекса. Наследники каждой последующей очереди наследуют, если нет наследников предшествующих очередей, то есть если наследники предшествующих очередей отсутствуют, либо никто из них не имеет права наследовать, либо все они отстранены от наследования (статья 1117), либо лишены наследства (пункт 1 статьи 1119), либо никто из них не принял наследства, либо все они отказались от наследства. Наследники одной очереди наследуют в равных долях, за исключением наследников, наследующих по праву представления (статья 1146).

Согласно пунктам 1, 2 статьи 1142 Гражданского кодекса Российской Федерации наследниками первой очереди по закону являются дети, супруг и родители наследодателя. Внуки наследодателя и их потомки наследуют по праву представления.

В соответствии с часть 2 статьи 1152 Гражданского кодекса Российской Федерации принятие наследником части наследства означает принятие всего причитающегося ему наследства, в чем бы оно ни заключалось и где бы оно ни находилось.

Согласно части 2 статьи 1153 ГК РФ признается, пока не доказано иное, что наследник принял наследство, если он совершил действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства, в частности если наследник:

вступил во владение или в управление наследственным имуществом;

произвел за свой счет расходы на содержание наследственного имущества.

Как установлено судом и следует из материалов дела, истец Тарасова М.В. является дочерью В.М.М. и В.В.И.

Веретин В.В. приходится сыном В.М.М. и В.В.И., родным братом Тарасовой М.В.

В.В.И. умер ДД.ММ.ГГГГ, В.М.М. умерла ДД.ММ.ГГГГ.

Вышеуказанные обстоятельства подтверждаются свидетельствами о регистрации актов гражданского состояния, материалами наследственных дел.

После смерти В.В.И. согласно материалам наследственного дела №, открытого нотариусом ФИО15 ДД.ММ.ГГГГ, с заявлениями о принятии наследства обратились Тарасова М.В., В.М.М., в интересах которой действовала Тарасова М.В., и Веретин В.В. Указанные лица получила свидетельства о праве на наследство в виде доли денежных вкладов, доли в праве собственности на квартиру.

После смерти В.М.М., как следует из материалов наследственного дела №, заведенного нотариусом <адрес> ФИО16, с заявлением о принятии наследства обратилась только Тарасова М.В. Веретиным В.В., как наследником первой очереди, требований в отношении имущества В.М.М. в ходе рассмотрения дела не заявлено, на принятии наследства после смерти матери он не настаивал.

Обращаясь с иском, Тарасова М.В. ссылается на то обстоятельство, что она как наследник Тарасовой М.В., после ее смерти, при оформлении наследственных прав узнала о выбытии при жизни В.М.М. из ее собственности земельного участка и жилого дома, расположенных по адресу: <адрес>, данное выбытие имело место помимо воли В.М.М., которая не могла понимать значение своих действий и руководить ими.

Судом в ходе рассмотрения дела установлено, что за В.М.М. с ДД.ММ.ГГГГ было зарегистрировано право собственности на земельный участок площадью № +\-24,3 кв.м с кадастровым номером №, расположенный по адресу: <адрес>, и с ДД.ММ.ГГГГ право собственности на жилой дом площадью № кв.м, с кадастровым номером №, расположенный по тому же адресу, что подтверждается выписками из ЕГРН, материалами дел правоустанавливающих документов.

Право собственности на земельный участок за В.М.М. зарегистрировано на основании свидетельства о праве собственности на землю № от ДД.ММ.ГГГГ, выданного главой администрации территории Иваньковского сельского Совета.

Вышеуказанный жилой дом на основании технического плана здания поставлен на кадастровый учет и впоследствии на него зарегистрировано право собственности В.М.М., как лица, являющегося собственником земельного участка, на котором данный дом расположен.

Сторонами заявлено, не оспаривалось, что вышеуказанные объекты являются совместно нажитым имуществом супругов ФИО27.

Согласно ст.34 Семейного кодекса Российской Федерации (СК РФ) имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью. Согласно п.1 п.1 ст.36 СК РФ имущество, принадлежавшее каждому из супругов до вступления в брак, а также имущество, полученное одним из супругов во время брака в дар, в порядке наследования или по иным безвозмездным сделкам (имущество каждого из супругов), является его собственностью.

В силу ст.1150 ГК РФ принадлежащее пережившему супругу наследодателя в силу завещания или закона право наследования не умаляет его права на часть имущества, нажитого во время брака с наследодателем и являющегося их совместной собственностью. Доля умершего супруга в этом имуществе, определяемая в соответствии со статьей 256 настоящего Кодекса, входит в состав наследства и переходит к наследникам в соответствии с правилами, установленными настоящим Кодексом.

В силу ч.1 ст.256 ГК РФ, имущество, нажитое супругами во время брака, является их совместной собственностью, если договором между ними не установлен иной режим этого имущества.

В силу п.5 ст.244 ГК РФ по соглашению между участниками совместной собственности, а при недостижении согласия по решению суда на общее имущество может быть установлена долевая собственность этих лиц.

Учитывая, что спорный земельный участок приобретен В.М.М. в период брака хоть и безвозмездно, однако основанием к его приобретению явился акт государственной власти, что по своей природе не является договором дарения или приватизацией земельного участка, земельный участок приобретен в административном порядке, впоследующем переоформлен также в связи с предоставлением актом государственной власти, он подлежит включению в состав имущества, являющегося совместной собственностью супругов. Кроме того, суд учитывает, что земельный участок выделен для ведения личного подсобного хозяйства, то есть для нужд семьи. На данном земельном участке в период брака возведен и спорный жилой дом.

Суд также отмечает, что то обстоятельство, что при наследовании имущества В.В.И. не выражена воля на раздел совместного имущества, выдел супружеской доли, не свидетельствует о том, что наследственная масса ФИО26 подлежит определению без указанного обстоятельства. Доля умершего супруга в этом имуществе, определяемая в соответствии со статьей 256 настоящего Кодекса, входит в состав наследства и переходит к наследникам в соответствии с правилами, установленными настоящим Кодексом.

Также в ходе рассмотрения дела установлено, что В.М.М., являясь титульным собственником вышеуказанных земельного участка и жилого дома, распорядилась ими с нотариального согласия своего супруга В.В.И.

Согласно договору купли-продажи от 2 июня 2017 года В.М.М. продала Рудневой Т.Ю. земельный участок с кадастровым номером № и жилой дом с кадастровым номером №, расположенные по адресу: <адрес>. Цена: № рублей за земельный участок, № рублей – за жилой дом. Согласно п.4 указанного договора расчеты между сторонами произведены полностью до подписания настоящего договора. Переход права на основании данного договора зарегистрирован в установленном порядке.

Впоследствии Руднева Т.Ю. вышеуказанные жилой дом и земельный участок по договору от 31 июля 2018 года подарила Алексеевой И.М., приходящейся ей внучкой.

Оспаривая вышеуказанные договоры, истец ссылается на то, что первоначальный договор, а именно договор купли-продажи от 2 июня 2017 года, был совершен с пороком воли В.М.М., которая в момент совершения сделки хотя и не была признана недееспособной, однако в момент ее совершения находилась в таком состоянии, когда она не была способна понимать значение своих действий, руководить ими, то есть на основания, предусмотренные ст.177 ГК РФ.

Суд учитывает, что необходимым условием оспаривания сделки по основанию, предусмотренному статьей 177 ГК РФ, является доказанность того, что в момент совершения сделки лицо находилось в таком состоянии, когда оно не было способно понимать значение своих действий.

Статьей 56 ГПК РФ предусмотрено, что каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Таким образом, если лицо, ссылающиеся на заключение договора в состоянии одной из сторон не способном понимать значение своих действий, то на данное лицо возлагается обязанность доказать наличие данных обстоятельств.

В ходе рассмотрения дела, по результатам исследования медицинских документов, установлено, что с 2014 года у В.М.М. обнаруживалось расстройство психики, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ В.М.М. госпитализировалась в ПКБ№ им.ФИО17 <адрес>, также проходила лечение в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ.

После смерти В.В.И., ДД.ММ.ГГГГ Тарасова М.В. инициировала разрешение вопроса о признании В.М.М. недееспособной, обратившись с соответствующим заявлением в суд. С учетом данного по результатам проведенной судебной психиатрической экспертизы заключения от ДД.ММ.ГГГГ №, решением <адрес> районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ В.М.М. признана недееспособной.

По инициативе стороны истца назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза, согласно выводам комиссии экспертов В.М.М. на период юридически значимой ситуации – заключение договора купли-продажи дома и земельного участка от 2 июня 2017 года – страдала <данные изъяты>, степень выраженности психического расстройства была столь значительной, что лишала ее способности понимать характер и значение своих действий и руководить ими.

Суд считает данное заключение соответствующим требованиям относимости, допустимости и достоверности, установленным ст.67 ГПК РФ, поскольку оно выполнено лицами, имеющим специальное образование, выводы в заключении являются логичными, мотивированными, непротиворечивыми, основанными на профессиональном опыте экспертов и непосредственном исследовании обстоятельств, медицинских данных. Оценивая заключение, суд считает его в полной мере допустимым и достоверным доказательством. Содержащиеся в заключении выводы согласуются с установленными судом обстоятельствами.

Доводы стороны ответчика о том, что на момент совершения сделки В.М.М. не проявляла каких-либо признаков наличия у него психического расстройства, ее действия были адекватны происходящему, В.М.М. не постоянно находилась на лечении, проявляла признаки психического нездоровья эпизодически, в остальное время была обычным человеком, который мог совершать юридически значимые действия, суд отклоняет, как не опровергающие выводы вышеуказанного заключения.

Также данные выводы не опровергаются показаниями свидетелей ФИО18, ФИО19

Так, из показаний ФИО18 следует, что с 2014 года она работает сотрудником МФЦ в <адрес>, при приеме документов на регистрацию права собственности по договору устанавливается личность обратившегося, после проверяются остальные документы. Продавцу задают вопросы о том знает ли он зачем пришел, особенно если это пожилой человек, если ответы на вопросы никаких сомнений не вызывают, документы принимаются и передаются на регистрацию. Отказывать в приеме документов они не имеют права. Также если в договоре указано о том, что расчеты произведены, дополнительно данное обстоятельство не выясняется.

Из показаний свидетеля ФИО19 следует, что семью ФИО26 она знает с 2001 года, она общалась и с В.М.М., и с В.В.И. О том, что у В.М.М. имеется какое-либо психическое заболевание, ей не было известно. Психическое состояние В.М.М. подозрений, сомнений, по поводу того, что она не здорова, у нее не вызывало. По поводу продажи дома разговоров не было. Последний раз видела В.М.М. около 4 лет назад.

Оценивая показания данных свидетелей, суд не усматривает их заинтересованности в исходе, но отмечает, что данные показания, как указано выше, не ставят под сомнение выводы комиссии экспертов.

При указанных обстоятельствах, суд приходит к выводу о доказанности совершения В.М.М. 2 июня 2017 года сделки купли-продажи с пороком воли, что в свою очередь позволяет истребовать имущество, в том числе и от добросовестного приобретателя.

Между тем, суд, оценив представленные доказательства, установленные по делу обстоятельства, не находит оснований удовлетворения исковых требований Тарасовой М.В., поскольку полагает обоснованными доводы стороны ответчиков о пропуске истцом срока исковой давности и наличии правовых оснований для применения последствий пропуска срока исковой давности.

На основании пункта 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В силу ст.195 ГК РФ исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Правила определения момента начала течения исковой давности установлены ст.200 ГК РФ, согласно п.1 которой течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Изъятия из этого правила устанавливаются настоящим Кодексом и иными законами.

Статьей 196 ГК РФ установлен общий срок исковой давности в три года.

Пунктом 2 статьи 181 ГК РФ установлено, что срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Согласно разъяснениям, приведенным в пункте 73 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 года №9 «О судебной практике по делам о наследовании», наследники вправе обратиться в суд после смерти наследодателя с иском о признании недействительной совершенной им сделки, в том числе по основаниям, предусмотренным статьями 177, 178 и 179 ГК РФ, если наследодатель эту сделку при жизни не оспаривал, что не влечет изменения сроков исковой давности, а также порядка их исчисления. Вопрос о начале течения срока исковой давности по требованиям об оспоримости сделки разрешается судом исходя из конкретных обстоятельств дела (например, обстоятельств, касающихся прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых наследодателем была совершена сделка) и с учетом того, когда наследодатель узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Вопрос о начале течения срока исковой давности по требованиям об оспоримости сделки разрешается судом исходя из конкретных обстоятельств дела (например, обстоятельств, касающихся прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых наследодателем была совершена сделка), в том числе с учетом того, когда наследодатель узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Суд приходит к выводу, что истцом пропущен срок исковой давности.

Приходя к указанному выводу, суд признает установленным, что о совершаемой сделке купли-продажи дома и земельного участка было известно супругу В.В.И., он и их с В.М.М. сын, ответчик Веретин В.В., присутствовали непосредственно при совершении сделки, передаче денежных средств, что следует из объяснений, не опровергнуто стороной истца.

Как следует из объяснений Веретина В.В., в день совершения сделки он вместе с родителями приезжал в <адрес> к ним домой, в его присутствии отец сообщал Тарасовой М.В. о продаже дома и земельного участка, передавал ей часть денег, также покупал подарки. До продажи дома и земельного участка Тарасовой М.В. было известно о том, что родители приняли решение их продать, при этом она высказывало свое мнение относительно цены, полагала, что их продают дешево.

Суд полагает, что оснований не доверять указанным объяснениям Веретина В.В. не имеется. При этом также учитывает, что стороной истца не оспаривалось, что родители Тарасовой М.В. – В.М.М. и В.В.И. проживали вместе с ней в одной квартире, общались, с отцом В.В.И. у Тарасовой М.В. были хорошие отношения, что свидетельствует о том, что Тарасова М.В. не могла не знать о продажи дома и земельного участка, совершенных по согласованию между родителями, как собственниками данного имущества.

После смерти В.В.И. спорные дом и земельный участок, несмотря на то, что стороне истца было известно, что данное имущество является совместно нажитым, в качестве наследственной массы не заявлялись, о выделе супружеской доли в указанном имуществе не заявлялось, несмотря на то, что в отношении иного имевшегося на день смерти В.В.И. имущества, Тарасовой М.В., действующей в интересах В.М.М., было заявлено о выделе супружеской доли.

Судом также установлено, на данное обстоятельство ссылается истец Тарасова М.В., что после смерти В.В.И., Тарасовой М.В. сразу были предприняты меры к разрешению вопроса о признании В.М.М. недееспособной, ДД.ММ.ГГГГ Тарасова М.В. обратилась в суд с соответствующим заявлением, которое было удовлетворено, В.М.М. признана недееспособной.

Распоряжением отдела социальной защиты населения района <адрес> административного округа <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ №-р над В.М.М. установлена опека, опекуном назначена Тарасова М.В.

В силу п.1 ст.31 ГК РФ опека и попечительство устанавливаются для защиты прав и интересов недееспособных или не полностью дееспособных граждан.

Согласно п.2 ст.31 ГК РФ опекуны и попечители выступают в защиту прав и интересов своих подопечных в отношениях с любыми лицами, в том числе в судах, без специального полномочия.

В силу п.2 ст.177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, впоследствии признанным недееспособным, может быть признана судом недействительной по иску его опекуна, если доказано, что в момент совершения сделки гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими.

Тарасова М.В., как дочь, зная о наличии у ФИО20, имущества, действуя в ее интересах в качестве опекуна должна была совершать действия по содержанию имущества, принадлежащего В.М.М. Однако доказательств совершения каких-либо действий Тарасовой М.В. в отношении спорного имущества не представлено, бремя содержания данного имущества Тарасова М.В. не несла, что также подтверждает обоснованность позиции стороны ответчика о том, что Тарасовой М.В. было известно о продаже дома и земельного участка с 2017 года. При этом стороной истца не оспаривалось то обстоятельство, что Тарасовой М.В. было известно, что у родителей имеется дом и земельный участок, где они проживали в летний период времени.

Доводы о том, что Тарасова М.В. была занята уходом за В.М.М., в связи с чем у нее отсутствовала возможность совершать действия, составляющее бремя содержания имущества В.М.М., суд отклоняет как несостоятельные. Тарасова М.В. имела возможность как лично, так и через представителя реализовывать соответствующие полномочия. Кроме того, согласно представленным данным В.М.М. периодически находилась на стационарном лечении, что освобождало Тарасову М.В. от непосредственного и постоянного участия в уходе за В.М.М. В бремя собственника имущества входит также и бремя исполнения налоговых обязательств, однако Тарасова М.В. данные обязательства не исполняла, при отсутствии соответствующих налоговых уведомлений, не принимала меры к исполнению в интересах опекаемого лица возложенных на него законодательством о налогах и сборах обязанностей, поскольку знала, что соответствующее имущество выбыло из собственности В.М.М.

Зная о продаже дома и земельного участка с 2017 года, Тарасова М.В., как опекун В.М.М., тем самым зная о нарушении прав последней, на что ссылается сторона истца, могла оспорить сделку по основаниям, предусмотренным ст.177 ГК РФ, однако с указанного времени, то есть до предъявления иска в суд, прошло более одного года, как прошло более одного года и с момента вступления в законную силу решения о признании В.М.М. недееспособной.

Не могут при всей совокупности установленных по делу обстоятельств быть признаны состоятельными и доводы стороны истца о том, что об отсутствии данного имущества, она узнала только после того, как обратилась к нотариусу и соответственно были получены сведения об отсутствии спорных дома и земельного участка в собственности В.М.М.

Как следует из материалов наследственного дела №, заведенного нотариусом <адрес> ФИО16, с заявлением о принятии наследства Тарасова М.В. обратилась по истечении шести месяцев, ДД.ММ.ГГГГ. Обращаясь с заявлением, Тарасова М.В. в качестве наследственного имущества спорные земельный участок и жилой дом не указывала. Впоследствии, подав также заявление ДД.ММ.ГГГГ, данное имущество также не указывала, заявив об отсутствии иных наследников к имуществу В.М.М. В материалах наследственного дела представлена выписка из ЕГРН в отношении наследственного имущества – квартира, данная выписка датирована ДД.ММ.ГГГГ, что свидетельствует о том, что Тарасовой М.В. было известно о возможности получения сведений в ЕГРН и в отношении спорного имущества, в том числе и непосредственно после смерти В.М.М. Наличие выписок из ЕГРН в отношении принадлежащего В.М.М. имущества, датированных ДД.ММ.ГГГГ, выданных на основании запроса от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, не свидетельствует о том, что Тарасова М.В. узнала с указанного времени и позже об отсутствии на момент смерти у В.М.М. права собственности на спорное имущество. При этом из материалов наследственного дела следует, что запросы направлены в отношении конкретного, заявленного Тарасовой М.В. наследственного недвижимого имущества – квартиры, а не направлены на поиск недвижимого имущества, зарегистрированного за наследодателем Тарасовой М.В.

Исковое заявление Тарасовой М.В. поступило в Ясногорский районный суд Тульской области 17 мая 2021 года посредством почтовой связи, почтовое отправление сдано в отделение связи 11 мая 2021 года, что следует из соответствующего штампа на конверте.

Таким образом, исковой давности истцом пропущен.

Согласно статье 205 Гражданского кодекса Российской Федерации в исключительных случаях, когда суд признает уважительной причину пропуска срока исковой давности по обстоятельствам, связанным с личностью истца (тяжелая болезнь, беспомощное состояние, неграмотность и т.п.), нарушенное право гражданина подлежит защите. Причины пропуска срока исковой давности могут признаваться уважительными, если они имели место в последние шесть месяцев срока давности, а если этот срок равен шести месяцам или менее шести месяцев - в течение срока давности.

О наличии уважительных причин пропуска срока, ходатайств о восстановлении данного срока стороной истца не заявлено. Доказательств наличия уважительных причин пропуска срока обращения за защитой нарушенных прав не представлено.

При таких обстоятельствах, в соответствии с положениями п.2 ст.199 ГК РФ, суд приходит к выводу о наличии правовых оснований для отказа в удовлетворении иска Тарасовой М.В.

Суд также учитывает, что иных оснований для признания недействительной сделки – договора дарения, кроме недействительности первоначальной сделки договора купли-продажи от 2 июня 2017 года, стороной истца не заявлено. Иные требования производны от требований об оспаривании сделок, поскольку выбывшее имущество, не подлежит включению в наследственную массу и распределению между наследниками.

ГУЗ «Тульская областная клиническая психиатрическая больница №1 имени Н.П. Каменева» обратилось с ходатайством о возмещении расходов в размере 29 000 рублей за проведение судебной посмертной судебно-психиатрической экспертизы по настоящему гражданскому делу, назначенной определением суда.

Разрешая данное заявление, суд учитывает, следующее.

На основании ч.1 ст.85 ГПК РФ эксперт обязан принять к производству порученную ему судом экспертизу и провести полное исследование представленных материалов и документов; дать обоснованное и объективное заключение по поставленным перед ним вопросам и направить его в суд, назначивший экспертизу; явиться по вызову суда для личного участия в судебном заседании и ответить на вопросы, связанные с проведенным исследованием и данным им заключением.

Согласно ч.2 ст.85 ГПК РФ эксперт или судебно-экспертное учреждение не вправе отказаться от проведения порученной им экспертизы в установленный судом срок, мотивируя это отказом стороны произвести оплату экспертизы до ее проведения. В случае отказа стороны от предварительной оплаты экспертизы эксперт или судебно-экспертное учреждение обязаны провести назначенную судом экспертизу и вместе с заявлением о возмещении понесенных расходов направить заключение эксперта в суд с документами, подтверждающими расходы на проведение экспертизы, для решения судом вопроса о возмещении этих расходов соответствующей стороной с учетом положений части первой статьи 96 и статьи 98 настоящего Кодекса.

В силу ст.86 ГПК РФ заключение эксперта должно содержать подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы и ответы на поставленные судом вопросы. В случае, если эксперт при проведении экспертизы установит имеющие значение для рассмотрения и разрешения дела обстоятельства, по поводу которых ему не были поставлены вопросы, он вправе включить выводы об этих обстоятельствах в свое заключение.

Из приведенных норм процессуального закона, следует, что эксперт обязан принять к производству порученную судом экспертизу, провести исследование и дать обоснованное и объективное заключение по поставленным перед ним вопросам, при этом отсутствие оплаты экспертизы не является основанием для отказа в ее проведении.

В силу ст.94 ГПК РФ к издержкам, связанным с рассмотрением дела, относятся, в том числе, суммы, подлежащие выплате свидетелям, экспертам, специалистам, другие признанные судом необходимыми расходы.

Принимая во внимание изложенное, а также учитывая, что судебная экспертиза проведена, обязанность по ее оплате была возложена на истца, исходя из того, что оплата за производство экспертизы не произведена, учитывая результат судебного разбирательства, суд полагает, что расходы на оплату экспертизы подлежат взысканию с истца Тарасовой М.В. При этом суд признает заявленные расходы в сумме 29 000 рублей обоснованными, подтвержденными представленными доказательствами.

Рассмотрев дело в соответствии с положениями ч.3 ст.196 ГПК РФ в пределах заявленных и поддержанных требований, руководствуясь ст.ст.194-199 ГПК РФ, суд

р е ш и л:

в удовлетворении исковых требований Тарасовой Маргариты Васильевны к Алексеевой Ирине Михайловне, Рудневой Татьяне Юрьевне, Веретину Виктору Васильевичу о признании сделок недействительными, прекращении зарегистрированного права, применении последствий недействительности сделок, признании права собственности в порядке наследования по закону, отказать.

Взыскать с Тарасовой Маргариты Васильевны в пользу ГУЗ «Тульская областная клиническая психиатрическая больница №1 имени Н.П. Каменева» расходы на проведение посмертной судебно-психиатрической экспертизы в размере 29 000 рублей.

Решение может быть обжаловано в судебную коллегию по гражданским делам Тульского областного суда путем подачи апелляционной жалобы через Ясногорский районный суд Тульской области в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме.

Судья                                         О.В. Пучкова