Решение по делу № 2-28/2021 (2-2295/2020;) ~ М-2632/2020 от 14.09.2020

№ 2-28/2021                     УИД: 58RS0018-01-2020-004264-02

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

г. Пенза                                      8 июня 2021 года

Ленинский районный суд г. Пензы

в составе председательствующего судьи Лидина А.В.,

с участием прокурора Бойко О.Н.,

при ведении протокола помощником судьи Кайшевой И.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Бабуркиной М.В. к ГБУЗ «Пензенская областная детская клиническая больница им. Н.Ф. Филатова», ГБУЗ «Пензенский городской родильный дом» о взыскании компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащим оказанием медицинской помощи,

УСТАНОВИЛ:

Бабуркина М.В. обратилась в суд с названным иском, указав, что Дата она поступила в ГБУЗ «Пензенская областная детская клиническая больница им. Н.Ф. Филатова» с диагнозом «состояние, связанное с беременностью, неуточненное». В тот же день вечером она родила дочку Ш.М.Д. Девочка родилась в тяжелом состоянии, с однократным тугим обвитием пуповины вокруг шеи, в связи с чем, была отправлена в реанимационное отделение, где Дата скончалась от обширного кровоизлияния под мягкими мозговыми оболочками и в веществе головного мозга, осложнившегося отеком-набуханием головного мозга с дислокацией и вклинением его в большое затылочное отверстие, как указано в акте. По мнению истца, со стороны работников ГБУЗ «Пензенская областная детская клиническая больница им. Н.Ф. Филатова» имели место недостатки при оказании медицинской помощи. Проведенное ей в диагностических целях УЗИ плода при сроке беременности 31-32 недели было осуществлено без допплерометрии, после 33 недели не проведено КТГ, что не позволило своевременно оценить функциональное состояние плода и на раннем этапе предпринять необходимые действия по спасению жизни дочери, хотя проведение указанных исследований предусмотрено приложением № 5 «Этапность оказания медицинской помощи женщинам в период беременности, родов и в послеродовом периоде» (раздел «Базовые спектр обследования беременных женщин» к порядку оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)», утвержденному приказом Минздрава России от 1 ноября 2012 года № 572н. Кроме того обвитие пуповины вокруг шеи плода в ходе самих родов можно было диагностировать также посредством УЗИ, что было возможно выполнить, но не было осуществлено. 9 декабря 2018 года, когда происходили сами роды, клинические признаки обвития пуповины вокруг шеи плода проявились в 20 часов 35 минут, за 15 минут до момента родов, а по записи КТГ предположение о наличии признаков внутриутробной гипоксии плода было возможным сделать в 20 часов 22 минут, за 28 минут до момента родов, однако акушер-гинеколог диагностировала угрожающее жизни состояние плода (острая гипоксия) только в 20 часов 48 минут, никаких мероприятий по родовспоможению проведено не было. В 20 часов 50 минут родилась девочка в тяжелом состоянии с тугим обвитием пуповины вокруг шеи, что привело к тяжелым, фатальным последствиям для ее здоровья и последующей смерти. В течение указанных 15-28 минут имелась возможность предотвратить такой чудовищный, трагический исход либо значительно снизить риск негативных последствий для состояния ребенка. Изложенное подтверждается медицинской документацией и экспертными выводами. Медицинскими работниками по неизвестной причине, даже при наличии прямых показаний (острая гипоксия плода), игнорировалась необходимость применения акушерских щипцов или вакуум-экстрактора во время родов (в соответствии с клиническими рекомендациями (протоколом) «Оказание специализированной медицинской помощи при оперативных влагалищных родах при наличии живого плода (с помощью акушерских щипцов или с применением вакуум-экстрактора или родоразрешение с использованием другого акушерского пособия)», утвержденные Российским обществом акушеров-гинекологов 14 апреля 2017 года. Данное утверждение подтверждается выводами экспертного заключения. Ответчиком допущено систематическое нарушение норм медицинской этики и деонтологии в общении с ней как с пациентом медицинского учреждения. Своими действиями сотрудники ответчика причинили ей тяжелые нравственные страдания, выразившиеся в смерти долгожданного для нее ребенка, что является итогом халатности и попустительства со стороны медицинских работников, игнорирования ее просьб и жалоб.

На основании изложенного, просила взыскать с ГБУЗ «Пензенская областная детская клиническая больница им. Н.Ф. Филатова» в свою пользу компенсацию морального вреда, причиненного ненадлежащим оказанием медицинской помощи, в сумме 3 000 000 рублей.

6 ноября 2020 года на основании заявления истца к участию в деле в качестве соответчика было привлечено ГБУЗ «Пензенский городской родильный дом». В связи с чем, истец просила взыскать солидарно с ГБУЗ «Пензенская областная детская клиническая больница им. Н.Ф. Филатова» и с ГБУЗ «Пензенский городской родильный дом» в свою пользу компенсацию морального вреда, причиненного ненадлежащим оказанием медицинской помощи, в сумме 3 000 000 рублей.

Истец Бабуркина М.В. и ее представитель Митрофанов А.В., допущенный к участию в деле по устному ходатайству истца на основании ч. 6 ст. 53 ГПК РФ в судебном заседании исковые требования поддержали в полном объеме, просили их удовлетворить.

Представитель ответчика ГБУЗ «Пензенская областная детская клиническая больница им. Н.Ф. Филатова» Розанов А.Л., действующий на основании доверенности, в судебном заседании исковые требования не признал, просил в иске отказать, поддержал доводы, изложенные в письменных возражениях и дополнениях к ним на исковое заявление.

Представитель ответчика ГБУЗ «Пензенский городской родильный дом» Марина Е.В., действующая на основании доверенности, в судебном заседании исковые требования не признала, просила в иске отказать, поддержала доводы, изложенные в письменном отзыве на исковое заявление.

Третье лицо Шекиладзе Д.Д. в судебном заседании исковые требования поддержал, считал их подлежащими удовлетворению в полном объеме.

Третье лицо Федосеев Н.В. в судебном заседании исковые требования не признал, просил в иске отказать.

Третье лицо Романова Е.Н. и ее представитель адвокат Пронин М.А., действующий на основании ордера, выданного адвокатским кабинетом Пронина М.А., в судебном заседании исковые требования не признали, просили в иске отказать.

Третье лицо Филимонова Л.В. в судебном заседании исковые требования не признала, просила в иске отказать.

Представитель третьего лица Министерства здравоохранения Пензенской области в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом, в письменном заявлении просил о рассмотрении дела в свое отсутствие.

Суд, выслушав участников процесса, допросив экспертов, выслушав заключение прокурора, полагавшего исковые требования, подлежащими частичному удовлетворению, исследовав и оценив материалы настоящего гражданского дела, материалы уголовного дела Номер Следственного отдела по Первомайскому району г. Пензы следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Пензенской области по факту смерти новорожденной Ш.М.Д., медицинскую карту пациента, получающего медицинскую помощь в амбулаторных условиях Номер , индивидуальную карту беременной и родильницы Номер , историю родов Номер , медицинскую карту стационарного больного Номер , приходит к следующему.

Судом установлено, что Бабуркина М.В. является супругой Шекиладзе Д.Д. (подтверждается свидетельством о заключении брака от Дата Номер Номер ).

Согласно свидетельству о рождении от Дата Номер у Шекиладзе Д.Д. и Бабуркиной М.В. Дата родилась дочь – Ш.М.Д.

Согласно копии свидетельства о смерти Номер от Дата , Ш.М.Д. умерла Дата .

На основании постановления о прекращении уголовного дела от 7 октября 2019 года, вынесенного старшим следователем следственного отдела по Первомайскому району г. Пензы СУ СК РФ по Пензенской области, уголовное дело Номер и уголовное преследование по ч. 2 ст. 109 УК РФ прекращено за отсутствием состава преступления в действиях врачей и медицинского персонала Р.Е.Н., К.Е.Ю., К.А.О., Ф.Н.В., по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ.

Из указанного постановления о прекращении уголовного дела следует, что Дата в 11 часов 05 минут Бабуркина М.В., Дата года рождения поступила в Перинатальный центр ГБУЗ «ПОДКБ им Н.В. Филатова» с диагнозом: «состояние, связанное с беременностью, не уточненное». В 20 часов 50 минут Дата Бабуркина М.В. родила живую доношенную девочку в тяжелом состоянии, с однократным тугим обвитием вокруг шеи пуповины. Медицинскими работниками при ведении родов во втором родовом периоде не была произведена операция - наложение акушерских щипцов, что могло привести к ухудшению состояния плода. Дата новорожденная Ш.М.Д. скончалась от обширного кровоизлияния под мягкими мозговыми оболочками и в веществе головного мозга с дислокацией и вклинением его в большое затылочное отверстие.

В соответствии со ст. 2 Конституции Российской Федерации человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина - обязанность государства.

В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией Российской Федерации (ч. 1 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

Основные права и свободы человека неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения (ч. 2 ст. 17 Конституции Российской Федерации).

Каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. Медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений (ч. 1 ст. 41 Конституции Российской Федерации).

Таким образом, здоровье как неотъемлемое и неотчуждаемое благо, принадлежащее человеку от рождения и охраняемое государством, Конституция Российской Федерации относит к числу конституционно значимых ценностей, гарантируя каждому право на охрану здоровья, медицинскую и социальную помощь.

Базовым нормативным правовым актом, регулирующим отношения в сфере охраны здоровья граждан в Российской Федерации, является Федеральный закон от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» (далее - Закон).

Согласно п. 1 ст. 2 Закона, здоровье – это состояние физического, психического и социального благополучия человека, при котором отсутствуют заболевания, а также расстройства функций органов и систем организма.

Охрана здоровья граждан – это система мер политического, экономического, правового, социального, научного, медицинского, в том числе санитарно-противоэпидемического (профилактического), характера, осуществляемых органами государственной власти Российской Федерации, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, организациями, их должностными лицами и иными лицами, гражданами в целях профилактики заболеваний, сохранения и укрепления физического и психического здоровья каждого человека, поддержания его долголетней активной жизни, предоставления ему медицинской помощи (п. 2 ст. 2 Закона).

В силу ст. 4 Закона к основным принципам охраны здоровья относятся, в частности: соблюдение прав граждан в сфере охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий; приоритет интересов пациента при оказании медицинской помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, должностных лиц организаций за обеспечение прав граждан в сфере охраны здоровья; доступность и качество медицинской помощи; недопустимость отказа в оказании медицинской помощи.

Медицинская помощь – это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг (п. 3 ст. 2 Закона).

Каждый имеет право на медицинскую помощь в гарантированном объеме, оказываемую без взимания платы в соответствии с программой государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи, а также на получение платных медицинских услуг и иных услуг, в том числе в соответствии с договором добровольного медицинского страхования (ч. 1, 2 ст. 19 Закона).

В п. 21 ст. 2 Закона определено, что качество медицинской помощи - это совокупность характеристик, отражающих своевременность оказания медицинской помощи, правильность выбора методов профилактики, диагностики, лечения и реабилитации при оказании медицинской помощи, степень достижения запланированного результата.

Медицинская помощь, за исключением медицинской помощи, оказываемой в рамках клинической апробации, организуется и оказывается: 1) в соответствии с положением об организации оказания медицинской помощи по видам медицинской помощи, которое утверждается уполномоченным федеральным органом исполнительной власти; 2) в соответствии с порядками оказания медицинской помощи, утверждаемыми уполномоченным федеральным органом исполнительной власти и обязательными для исполнения на территории Российской Федерации всеми медицинскими организациями; 3) на основе клинических рекомендаций; 4) с учетом стандартов медицинской помощи, утверждаемых уполномоченным федеральным органом исполнительной власти (ч. 1 ст. 37 Закона).

Критерии оценки качества медицинской помощи согласно ч. 2 ст. 64 Закона формируются по группам заболеваний или состояний на основе соответствующих порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) по вопросам оказания медицинской помощи, разрабатываемых и утверждаемых в соответствии с ч. 2 ст. 76 Закона, и утверждаются уполномоченным федеральным органом исполнительной власти.

То есть медицинская помощь – это комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья, в связи с чем, медицинские работники при оказании пациенту медицинской помощи, в силу правовых норм закрепленных в Законе должны руководствоваться порядком оказания медицинской помощи, стандартами медицинской помощи и клиническими рекомендациями (протоколами лечения).

В п. 9 ч. 5 ст. 19 Закона предусмотрено право пациента на возмещение вреда, причиненного здоровью при оказании ему медицинской помощи.

Медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи. Вред, причиненный жизни и (или) здоровью граждан при оказании им медицинской помощи, возмещается медицинскими организациями в объеме и порядке, установленных законодательством Российской Федерации (ч. 2 и 3 ст. 98 Закона).

Исходя из анализа указанных норм законодательства, регулирующих отношения в сфере охраны здоровья граждан следует, что право граждан на охрану здоровья и медицинскую помощь гарантируется системой закрепляемых в законе мер, включающих в том числе, как определение принципов охраны здоровья, качества медицинской помощи, порядков оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи, так и установление ответственности медицинских организаций и медицинских работников за причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

Обращаясь в суд, Бабуркина М.В. просит взыскать солидарно с ГБУЗ «Пензенская областная детская клиническая больница им. Н.Ф. Филатова» и ГБУЗ «Пензенский городской родильный дом» компенсацию морального вреда, который был ей причинен вследствие некачественно оказанной медицинской помощи работниками данных учреждений ей и ее дочери – Ш.М.Д.

Согласно ст. 8 Конвенции о защите прав и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Семейная жизнь в понимании ст. 8 Конвенции о защите прав и основных свобод и прецедентной практики Европейского Суда по правам человека охватывает существование семейных связей, как между супругами, так и между родителями и детьми, в том числе совершеннолетними, между другими родственниками.

В ст. 38 Конституции Российской Федерации и корреспондирующими ей нормами ст. 1 СК РФ предусмотрено, что семья, материнство, отцовство и детство в Российской Федерации находятся под защитой государства.

В ч. 1 ст. 150 ГК РФ определено, что жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, неприкосновенность жилища, личная и семейная тайна, свобода передвижения, свобода выбора места пребывания и жительства, имя гражданина, авторство, иные нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом.

Если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями гражданина, которому причинен вред (ст. 151 ГК РФ).

В п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 1994 года № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда» разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.) или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий, и др.

Из норм Конвенции о защите прав человека и основных свобод в их толковании в соответствующих решениях Европейского Суда по правам человека в их взаимосвязи с нормами Конституции Российской Федерации, нормами СК РФ, положениями ст.150, 151 ГК РФ следует, что в случае нарушения прав гражданина в сфере охраны здоровья, причинения вреда жизни и (или) здоровью гражданина при оказании ему медицинской помощи, при оказании ему ненадлежащей медицинской помощи требования о компенсации морального вреда могут быть заявлены родственниками и другими членами семьи такого гражданина, поскольку исходя из сложившихся семейных связей, характеризующихся близкими отношениями, духовным и эмоциональным родством между членами семьи, возможно причинение лично им (то есть членам семьи) нравственных и физических страданий ненадлежащим оказанием медицинской помощи этому лицу.

В силу ч. 1 ст. 1099 ГК РФ основания и размер компенсации гражданину морального вреда определяются правилами, предусмотренными гл. 59 «Обязательства вследствие причинения вреда» (ст.ст. 1064 – 1101 ГК РФ) и ст. 151 ГК РФ.

В соответствии со ст. 1064 ГК РФ, определяющей общие основания ответственности за причинение вреда, вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда.

В соответствии со ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В п. 11 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 января 2010 года № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина» разъяснено, что по общему правилу, установленному ч.ч. 1, 2 ст. 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Установленная ст. 1064 ГК РФ презумпция вины причинителя вреда предполагает, что доказательства отсутствия его вины должен представить сам ответчик. Потерпевший представляет доказательства, подтверждающие факт увечья или иного повреждения здоровья, размер причиненного вреда, а также доказательства того, что ответчик является причинителем вреда или лицом, в силу закона обязанным возместить вред.

Таким образом, по общему правилу необходимыми условиями для наступления гражданско-правовой ответственности за причиненный вред, в том числе моральный, являются: причинение вреда, противоправность поведения причинителя вреда, наличие причинной связи между наступлением вреда и противоправностью поведения причинителя вреда, вина причинителя вреда. При этом гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины причинителя вреда: лицо, причинившее вред, освобождается от обязанности его возмещения, если докажет, что вред причинен не по его вине. Исключения из этого правила установлены законом, в частности ст. 1100 ГК РФ.

В ст. 1101 ГК РФ предусмотрено, что компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

В ходе рассмотрения дела, в целях исследования качества оказанной Бабуркиной М.В. и ее дочери Ш.М.Д. медицинской помощи, определением суда от 6 ноября 2020 года была назначена судебно-медицинская экспертиза, производство которой было поручено экспертам ОБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы Ивановской области».

Экспертная комиссия ОБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы Ивановской области» в заключении № 8 от 12 апреля 2021 года пришла к следующим выводам.

При оказании медицинской помощи Бабуркиной М.В. в нарушение требований приложения № 5 приказа Минздрава России от 1 ноября 2012 года № 572н «О порядке оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)»:

- не проведено УЗИ плода и допплерометрия,

- при проведении кардиотокограммы не оценена сократительная деятельность матки,

- отсутствовала интерпретация результатов этих исследований. Кроме того в части не проведения УЗИ плода, нарушены требования приказа Минздрава России от 10.051.2017 № 203н «Об утверждении оценки критериев качества медицинской помощи».

При оказании медицинской помощи новорожденной девочке Ш.М.Д. имеются дефекты:

1.1 выбрана нерациональная антибактериальная терапия (назначен ампициллин) в то время, как оптимальной стартовой схемой назначения антибактериальных препаратов новорожденным в тяжелом состоянии с риском развития бактериальных осложнений является сочетание ампицилина и гентамицина (согласно клиническим рекомендациям «Врожденная пневмония, 2017 год): «АБТ (антибактериальная терапия) по подозрению на реализацию врожденной пневмонии показана в как можно более ранние сроки после рождения детей с дыхательными нарушениями: в том числе новорожденным, с рождения потребовавшим проведения ИВЛ. Рекомендовано применение эмпирической АБТ комбинации препаратов ампициллин+гентамицин».

1.2 отсутствие в представленных документах протокола оказания реанимационной помощи в родильном зале (карта первичной реанимации), регламентированной существовавшим на декабрь 2018 года Методическим письмом № 15-4/10/2- 3204 от 21.04.2010 «Первичная и реанимационная помощь новорожденным детям».

1.3 энтеральное питание новорожденного организовано с использованием материнского молока в сочетании с использованием различных ежедневно меняющихся молочных смесей (ПреНАН, Симилак, Альфаре).

1.4 запоздалый осмотр и консультация врача невролога после проведенной НСГ (нейросонография) (согласно приказу МЗ РФ № 203н, при асфиксии в родах необходимо проведение НСГ не позднее 72 часов после рождения и осмотр невролога не позднее 24 часов после НСГ, при нарушении церебрального статуса НСГ не позднее 24 часов после установления диагноза и осмотр неврологом осуществляется не позднее 24 часов после НСГ). Осмотр невролога осуществлен только на 10 сутки жизни.

1.5 неправильно оформлено информированное добровольное согласие законного представителя ребенка на проведение терапевтической гипотермии: отсутствует подпись врача, законного представителя и дата оформления.

Причинно-следственная связь между указанными дефектами оказания медицинской помощи сотрудниками ГБУЗ «Пензенская областная детская клиническая больница им. Н.Ф. Филатова», ГБУЗ «Пензенский городской родильный дом» при оказании медицинской помощи Бабуркиной М.В. и (или) ее дочери Ш.М.Д. и наступлением смерти Ш.М.Д. отсутствует. Обоснованием этого вывода служит то, что допущенные дефекты не являются существенными для наступления неблагоприятных последствий, а инструментальные методы, оцененные комиссией как использованные с дефектами, являются дополнительными и позволяют оценить состояние матери или плода только в момент исследования, не позволяя категорически судить о его ухудшении в иные периоды родов.

Установление конкретных лиц, оказывавших медицинскую помощь не входит в компетенцию судебно-медицинской экспертной комиссии.

Бабуркиной М.В. в третьем триместре беременности были проведены все виды обследований, определенные нормативными - правовыми актами. Согласно действовавшим на момент оказания медицинской помощи Бабуркиной М.В. нормативным документам, количество исследований в третьем триместре беременности не регламентировано.

Согласно истории родов № Номер в 20:48 Дата года у Бубуркиной М.В. зафиксировано изменение сердцебиения плода при аускультации — урежение до 80-95 ударов в минуту, во время потуги - до 60 ударов в минуту, что медицинским персоналом расценено как угрожающее состояние плода - его дистресс. В соответствии с клиническими рекомендациями (протоколом лечения) «Оказание медицинской помощи при одноплодных родах в затылочном предлежании (без осложнений) и в послеродовом периоде» произведено рассечение промежности - эпизиотомия. Следовательно, необходимая медицинская помощь Бабуркиной М.В. была оказана сразу при выявлении патологических признаков. Исходя из зафиксированной в медицинской документации акушерской ситуации, выполненные мероприятия были единственно возможными.

Исходя из зафиксированной в медицинской документации акушерской ситуации выполнение ультразвукового исследования было невозможно и нецелесообразно, поскольку предпринимаемые мероприятия должны быть выполнены немедленно. Бабуркиной М.В. не было проведено немедленное ультразвуковое исследование. Ультразвуковое исследование относится к инструментальным методам исследование которые являются вспомогательными, дополнительными и дают оценку только на момент исследования, а для получения достоверных результатов УЗИ нужны определенные условия, которые следует жестко соблюдать.

Согласно клиническим рекомендациям (протоколу лечения) «Оказание специализированной медицинской помощи при оперативных влагалищных родах при наличии живого плода (с помощью акушерских щипцов или с применением вакуум-экстрактора или родоразрешение с использованием другого акушерского пособия)» при острой гипоксии плода, и при нахождении головки плода в плоскости выхода малого таза возможно использование как акушерских щипцов, так и вакуум-экстрактора. Однако использование этих родоразрешающих операций возможно лишь при выполнении главного условия - владения техникой операций. Кроме того, исходя из данных медицинской документации, время, прошедшее от момента выявления острой гипоксии плода и его рождения, составляет 2 минуты, что меньше времени подготовки и выполнения родоразрешающей операции.

Бабуркиной М.В. не проводилось оперативное влагалищное родоразрешение путем наложения акушерских щипцов или с применением вакуум экстрактора.

Артефакты могут иметь место при проведении кардиотокографии. При корректном исполнении методики они являются случайным событием.

При оказании медицинской помощи Бабуркиной М.В. в ГБУЗ «Пензенская областная детская клиническая больница им. Н.Ф. Филатова» в нарушение требований приложения № 5 приказа Минздрава России от 1 ноября 2012 года №572н «О порядке оказания медицинской помощи по профилю «акушерство и гинекология (за исключением использования вспомогательных репродуктивных технологий)» не проведено УЗИ плода и допплерометрия, при проведении кардиотокограммы не оценивалась сократительная деятельность матки, отсутствовала интерпретация результатов этих исследований. В части плода, кроме того нарушены требования приказа Минздрава России от 10.051.2017 № 203н «Об утверждении оценки критериев качества медицинской помощи».

Согласно истории родов № 5-50902/2018 в 20:48 Дата у Бубуркиной М.В. зафиксировано изменение сердцебиения плода при аускультации - урежение до 80-95 ударов в минуту, во время потуги - до 60 ударов в минуту, которое медицинским персоналом расценено как угрожающее состояние плода - его дистресс. В соответствии с клиническими рекомендациями (протоколом лечения) «Оказание медицинской помощи при одноплодных родах в затылочном предлежании (без осложнений) и в послеродовом периоде» произведено рассечение промежности - эпизиотомия. Следовательно, необходимая медицинская помощь Бабуркиной М.В. была оказана сразу при выявлении патологических признаков.

Эксперты Ерофеев С.В., Песикин О.Н. и Харламова Н.В., допрошенные в судебном заседании 8 июня 2021 года выводы заключения экспертной комиссии ОБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы Ивановской области» № 8 от 12 апреля 2021 года поддержали в полном объеме. Пояснили, что выявленные недостатки оказания медицинской помощи были допущены сотрудниками ГБУЗ «Пензенская областная детская клиническая больница им. Н.Ф. Филатова». Кроме того, подтвердили содержащийся в экспертном заключении довод о том, что возможность заподозрить обвитие пуповины вокруг шеи плода при проведении ультразвукового исследования плода (при имеющемся обвитии пуповины вокруг шеи плода) не исключается, что, в свою очередь, могло дать возможность избежать наступления вышеуказанных негативных последствий для жизни и здоровья Ш.М.Д.

В данном случае, суд считает возможным руководствоваться заключением экспертной комиссии ОБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы Ивановской области» № 8 от 12.04.2021 г., поскольку эксперты Ерофеев С.В., Шишкин Ю.Ю., Песикин О.Н. и Харламова Н.В. имеют высшее медицинское образование, стаж работы по специальности у каждого более 25 лет, а также то, что эксперты предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, и выводы, содержащиеся в заключении судебно-медицинской экспертизы, не вызывают у суда сомнений в их правильности и объективности, поскольку они основаны на исследованных экспертами материалах гражданского и уголовного дел, медицинской документации а содержание экспертного заключения соответствует требованиям ст. 86 ГПК РФ. При этом выводы экспертов полностью согласуются как между собой, так и со всеми имеющимися в материалах дела доказательствами.

Кроме того, каких-либо убедительных доказательств, опровергающих выводы заключения экспертной комиссии ОБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы Ивановской области» № 8 от 12 апреля 2021 года, ни ответчиками, ни иными участниками процесса, в нарушение ст. 56 ГПК РФ, суду представлено не было.

При этом, суд также учитывает и то, что согласно Кодексу профессиональной этики врача Российской Федерации (принятому Первым национальным съездом врачей Российской Федерации 5 октября 2012 года) врач обязан знать существующие Стандарты, Протоколы, Порядки и Клинические рекомендации и соблюдать их в зависимости от клинической ситуации и своего профессионального опыта (ст. 10). Врач должен знать и соблюдать все действующие законы и иные нормативно-правовые акты, имеющие отношение к его профессиональной деятельности (ст. 11).

Таким образом, анализ всех вышеназванных доказательств и фактических обстоятельств дела позволяет прийти к выводу о доказанности факта оказания Бабуркиной М.В. и ее новорожденной дочери Ш.М.Д. медицинской помощи ненадлежащего качества (при оказании медицинской помощи установлены нарушения и недостатки). Отсутствие вины ГБУЗ «Пензенская областная детская клиническая больница им. Н.Ф. Филатова» либо наличие обстоятельств, исключающих ответственность за причиненный истице вред, не доказано.

Довод представителей ответчиков о том, что по результатам проведенной судебной экспертизы не установлена причинно-следственная связь между дефектами оказания медицинской помощи и смертью Шекиладзе М.Д., в связи с чем, основания для взыскания компенсации морального вреда отсутствуют, суд считает несостоятельным, основанным на неверном толковании закона.

Так, согласно выводам заключения экспертной комиссии ОБУЗ «Бюро судебно-медицинской экспертизы Ивановской области» № 8 от 12 апреля 2021 года причинно-следственная связь между выявленными экспертами дефектами оказания медицинской помощи сотрудниками ГБУЗ «Пензенская областная детская клиническая больница им. Н.Ф. Филатова» при оказании медицинской помощи Бабуркиной М.В. и (или) ее дочери Ш.М.Д. и наступлением смерти Ш.М.Д. отсутствует. Вместе с тем, данный вывод судебных экспертов основан только на том, что допущенные дефекты не являются существенными для наступления неблагоприятных последствий, а инструментальные методы, оцененные комиссией как использованные с дефектами, являются дополнительными и позволяют оценить состояние матери или плода только в момент исследования, не позволяя категорически судить о его ухудшении в иные периоды родов. Между тем, судебными экспертами, в рамках проведения судебно-медицинской экспертизы не устанавливалось, насколько выявленные нарушения и недостатки оказания медицинской помощи Бабуркиной М.В. и ее дочери Ш.М.Д. способствовали развитию неблагоприятного исхода.

Кроме того, суд учитывает и то обстоятельство, что ответчиками суду не представлены доказательства того, что сотрудниками ГБУЗ «Пензенская областная детская клиническая больница им. Н.Ф. Филатова» были предприняты все необходимые и возможные меры по спасению дочери Бабуркиной М.В. Ш.М.Д., и что в случае надлежащего оказания медицинской помощи, прогноз для жизни Ш.М.Д. был бы неблагоприятным.

Отсутствие таких доказательств в материалах дела не позволяет суду прийти к однозначному выводу об отсутствии причинно-следственной связи между дефектами (недостатками) оказания медицинской помощи сотрудниками ГБУЗ «Пензенская областная детская клиническая больница им. Н.Ф. Филатова» и смертью Ш.М.Д.

Напротив, анализ всех фактических обстоятельств дела свидетельствует о том, что на момент оказания медицинской помощи Бабуркиной М.В. и ее дочери Ш.М.Д., с учетом состояния их здоровья, тактика оказания медицинской помощи не соответствовала клиническим рекомендациям.

Поскольку в судебном заседании нашел подтверждение факт некачественного оказания медицинской помощи Бабуркиной М.В. и ее дочери Ш.М.Д., доказательств принятия сотрудниками ГБУЗ «Пензенская областная детская клиническая больница им. Н.Ф. Филатова» и всех возможных и необходимых мер для спасения Ш.М.Д. не представлено, доказательств соблюдения ими и выполнение, в соответствии со ст. 64 Федерального закона от 21 ноября 2011 года № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», порядка оказания медицинской помощи, стандартов медицинской помощи и клинических рекомендаций (протоколов лечения) также не представлено, как и не представлено доказательств того, что смерть Ш.М.Д. в случае принятия ими соответствующих мер, как относительно проведения диагностических мероприятий, так и назначения лечения, соответствующего состоянию пациента, невозможно было предотвратить, суд приходит к выводу о наличии оснований для взыскания с ответчика ГБУЗ «Пензенская областная детская клиническая больница им. Н.Ф. Филатова» в пользу Бабуркиной М.В. компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда, подлежащего взысканию в пользу Бабуркиной М.В., суд учитывает, что она претерпела глубокую психологическую моральную травму, связанную с потерей ребенка. Смерть ребенка является необратимым обстоятельством, нарушающим психическое благополучие истца, а также неимущественное право на родственные и семейные связи, которые в результате смерти ребенка утрачены. Кроме того, суд также учитывает и отсутствие прямой причинно-следственной связи между выявленными нарушениями принятых стандартов при оказании медицинской помощи Бабуркиной М.В. и ее дочери Ш.М.Д. и наступлением летального исхода, а также установлением множества нарушений и недостатков при оказании медицинской помощи Бабуркиной М.В. и ее дочери Ш.М.Д.

Принимая во внимание указанные обстоятельства, степень и характер нравственных страданий, суд оценивает причиненный Бабуркиной М.В. моральный вред в 800 000 рублей.

Указанная сумма подлежит взысканию с ГБУЗ «Пензенская областная детская клиническая больница им. Н.Ф. Филатова».

Исковые требования Бабуркиной М.В. к ГБУЗ «Пензенский городской родильный дом» удовлетворению не подлежат, поскольку в ходе рассмотрения настоящего гражданского дела установлено и подтверждается материалами дела, что нарушений и недостатков при оказании медицинской помощи Бабуркиной М.В. и ее дочери Ш.М.Д. со стороны ГБУЗ «Пензенский городской родильный дом» не установлено.

Руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

Иск Бабуркиной М.В. к ГБУЗ «Пензенская областная детская клиническая больница им. Н.Ф. Филатова», ГБУЗ «Пензенский городской родильный дом» о взыскании компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащим оказанием медицинской помощи, удовлетворить частично.

Взыскать с ГБУЗ «Пензенская областная детская клиническая больница им. Н.Ф. Филатова» в пользу Бабуркиной М.В. компенсацию морального вреда в сумме 800 000 рублей.

Иск Бабуркиной М.В. к ГБУЗ «Пензенский городской родильный дом» о взыскании компенсации морального вреда, причиненного ненадлежащим оказанием медицинской помощи, оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано в Пензенский областной суд через Ленинский районный суд г. Пензы в течение месяца со дня принятия судом решения в окончательной форме.

Мотивированное решение изготовлено 15 июня 2021 года.

Судья                                          А.В. Лидин