Решение по делу № 22-394/2020 от 07.05.2020

Судья Депрейс С.А. Дело № 22-394/2020

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

г. Йошкар-Ола                           25 июня 2020 года

Верховный Суд Республики Марий Эл в составе:

председательствующего судьи Чередниченко Е.Г.,

судей Демина Ю.И. и Шитовой И.М.,

при секретаре Ошуевой Л.Г.,

с участием прокурора – ст. прокурора отдела прокуратуры Республики Марий Эл Бутовецкой А.Б.,

оправданного Бирюкова А.В.,

защитника – адвоката Соловьева В.О., представившего удостоверение № 435 и ордер № 2306,

потерпевших НВП, НВГ,

рассмотрел в открытом судебном заседании 25 июня 2020 года уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя – помощника прокурора г. Йошкар-Олы Республики Марий Эл Бобкина Р.С., апелляционной жалобе потерпевших НВП и НВГ на приговор Йошкар-Олинского городского суда Республики Марий Эл от 20 февраля 2020 года, постановленный с участием присяжных заседателей, которым

Бирюков А.В., родившийся <дата> в <адрес>, зарегистрированный и проживающий по адресу: <адрес>, <...>, не судимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, в соответствии с п. 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, в связи с его невиновностью в совершении указанного преступления. За Бирюковым А.В. признано право на реабилитацию.

<...>

Заслушав доклад председательствующего судьи Чередниченко Е.Г., проверив материалы уголовного дела, выслушав прокурора Бутовецкую А.Б. и потерпевших НВП, НВГ, поддержавших доводы апелляционных представления и жалобы потерпевших, просивших приговор отменить и направить дело на новое судебное разбирательство; выступление оправданного Бирюкова А.В. и защитника - адвоката Соловьева В.О., возражавших против доводов апелляционного представления и жалобы, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

Органами предварительного следствия Бирюков А.В. обвинялся в том, что 5 июня 2016 года в период времени с 22 часов до 23 часов, находясь в состоянии алкогольного опьянения у <адрес>, являясь <...>, в ходе ссоры, на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений с силой нанес НОВ не менее двух ударов кулаками рук в область головы, причинив ему телесные повреждения, повлекшие тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека. В результате полученных повреждений 6 июня 2016 года НОВ скончался в ГБУ <...>» от тяжелого ушиба головного мозга, явившегося следствием закрытой черепно-мозговой травмы с переломом костей черепа.

Действия Бирюкова А.В. органами предварительного следствия квалифицированы по ч. 4 ст. 111 УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего.

Вердиктом коллегии присяжных заседателей от 19 февраля 2020 года признано недоказанным совершение Бирюковым А.В. указанного преступления, в связи с этим судом в отношении него постановлен оправдательный приговор на основании п. 4 ч. 2 ст. 302 УПК РФ, в связи с его невиновностью в совершении преступления.

В апелляционном представлении государственный обвинитель - помощник прокурора г. Йошкар-Олы Бобкин Р.С. выражает несогласие с приговором, считает, что он не соответствует принципу законности, а также целям и задачам уголовного судопроизводства, основан на необъективном вердикте и подлежит отмене ввиду существенных нарушений уголовно-процессуального закона. Приводя положения уголовно-процессуального закона, указывает, что стороной защиты в присутствии присяжных заседателей неоднократно обсуждались обстоятельства, выходящие за пределы их полномочий, а также доводилась информация, способная вызвать предубеждение, в том числе в искаженном виде и не основанная на материалах дела, что, по мнению государственного обвинителя, оказало влияние на присяжных заседателей при вынесении вердикта. Указывает, что в судебном заседании были исследованы заключения экспертов, допрошен эксперт ВДВ. Эти доказательства являются допустимыми и оспорены не были. Однако в ходе прений сторон адвокат Соловьев В.О. поставил под сомнение выводы экспертов. Обращает внимание, что стороне защиты не воспрещалась указывать иную локализацию обнаруженных у потерпевшего повреждений в области головы, чем зафиксировано в экспертных заключениях, высказывать предположения о виновности иных лиц относительно того, что Бирюков А.В. наносил удары только в область лица потерпевшего. Полагает, что действия и речь адвоката Соловьева В.О. противоречили положениям ч. 2 ст. 336 УПК РФ и ввели в заблуждение коллегию присяжных, оказав на них воздействие в принятии решения по делу. Указывает, что сторона защиты, начиная со стадии вступительного заявления, в ходе судебного следствия, прений сторон, при произнесении реплик, и при отсутствии соответствующей реакции со стороны председательствующего, систематически допускала нарушение требований ч. 1 ст. 252, ч.ч. 6, 7 ст. 335 УПК РФ, что оказало влияние на вердикт присяжных. Считает, что во вступительном слове адвокатом были поставлены под сомнение доказательства стороны обвинения, и выдвинута версия о причастности к совершению преступления иных лиц. Сообщает о систематическом обсуждении стороной защиты в присутствии присяжных заседателей вопросов о допустимости доказательств.

Указывает, что без внимания председательствующего остались высказывания Бирюкова А.В., умышленно донесенные им до присяжных с целью введения их в заблуждение, о том, что <...> является недействительным.

Обвинение считает, что председательствующим судьей не было принято достаточных и эффективных мер, предусмотренных ст. 258 УПК РФ, исключающих незаконное воздействие на присяжных заседателей.

Полагает, что напутственное слово, вопреки положениям ст. 340 УПК РФ, не в полной мере отвечало требованиям объективности и беспристрастности, что повлияло на объективность присяжных заседателей и их ответы на постановленные вопросы. Считает, что при изложении в напутственном слове позиции государственного обвинителя, были допущены формулировки, ставящие под сомнение достоверность представленных стороной обвинения доказательств: «Обвинение стремится поддержать обвинение». Указывает, что в напутственном слове не была дана оценка искажению стороной защиты представленных доказательств, внимание присяжных на недопустимые высказывания и предположения обращено не было.

Обращает внимание, что присяжными заседателями в течение первого часа обсуждения были отмечены неясности в вопросном листе, что было озвучено старшиной. Полагает, что данная неясность устранена не была, что повлекло противоречивость и неясность вердикта. Считает, что о неясности и противоречивости вердикта свидетельствует то, что в ходе судебного разбирательства Бирюков А.В. не оспаривал вмененное ему обстоятельство – нанесение ударов потерпевшему в область лица в том месте и при тех обстоятельствах, которые в том числе отражены в вопросе № 1 и № 2 вопросного листа. Однако данное обстоятельство присяжные признали недоказанным. Считает, что в соответствии с положениями ч. 2 ст. 345 УПК РФ присяжным заседателям должно было быть указано на противоречивость вердикта и приняты меры для внесения соответствующих уточнений в вопросный лист, однако это сделано не было, в связи с чем ни сам вердикт, ни постановленный на его основе приговор не могут быть признаны отвечающими требованиями законности. Полагает, что коллегией присяжных заседателей было допущено грубое нарушение при вынесении вердикта положений ч. 4 ст. 341, 345 УПК РФ, поскольку выйдя из совещательной комнаты за разъяснениями, до вынесения вердикта старшиной фактически были озвучены ответы на первые два вопроса вопросного листа, поскольку им указано, что на первые два вопроса у коллегии различные ответы. Указанное, по мнению государственного обвинителя, свидетельствовало, что на первый вопрос коллегия ответила – да, доказано, а на второй – нет, не доказано.

Кроме того, полагает, что в нарушение требований ст. 15, ч. 5 ст. 246, ст.ст. 285, 335 УПК РФ в ходе судебного разбирательства было ограничено право государственного обвинителя на представление присяжным заседателям доказательств, опровергающих высказанные предположения защитника. В частности было запрещено полное исследование протокола следственного эксперимента с участием свидетеля ЧЕС, с целью опровержения версии защиты о наличии у потерпевшего НОВ ножа в ходе конфликта с Бирюковым А.В.. Считает, что основания отказа в удовлетворении названного ходатайства являются несостоятельными, поскольку представленные стороной обвинения доказательства признаны допустимыми, не относятся к данным о личности Бирюкова А.В..

Полагает, что несоблюдение процедуры уголовного судопроизводства с участием присяжных заседателей позволило стороне защиты фактически подменить предмет судебного разбирательства, что привело к тому, что на присяжных было оказано незаконное воздействие, способное повлиять на их беспристрастность и отразиться на содержании ответов на поставленные перед ними вопросы при вынесении вердикта, вызвать предубеждение в отношении потерпевшего, а также породить сомнения в правдивости и объективности представленных доказательств.

Кроме того, указывает, что приговором суда Бирюков А.В. оправдан в связи с его невиновностью в совершении инкриминируемого ему преступления, тогда как вопрос о виновности Бирюкова А.В. коллегией присяжных заседателей не разрешался. Полагает, что приговор постановлен на необъективном вердикте, просит приговор отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение.

В апелляционной жалобе потерпевшие НВП и НВГ выражают несогласие с приговором, считают, что он вынесен при наличии существенных нарушений требований УПК РФ, в частности ч. 1 ст. 389.25 УПК РФ. Считают, что высказыванием о причастности к преступлению иных лиц, адвокатом был нарушен порядок судебного разбирательства. Приводят в жалобе показания свидетеля ЧЕС и Бирюкова А.В. об обстоятельствах произошедшего, указывая о виновности последнего. Полагают, что адвокатом были поставлены под сомнение выводы судебно-медицинской экспертизы и показания эксперта ВДВ, до присяжных было доведено о наличии других повреждений, которые якобы экспертизой не были зафиксированы. Считают, что присяжные озвучили свой вердикт до выхода из совещательной комнаты, когда попросили разъяснений, и старшина озвучила, что у них разные ответы на первые два вопроса. Кроме того считают, что присяжные не получили нужных разъяснений, что привело к вынесению незаконного вердикта. Обращают внимание, что председательствующий не позволил государственному обвинителю исследовать протокол следственного эксперимента с участием ЧЕС в полном объеме. Считают, что председательствующий не реагировал надлежащим образом на недопустимые высказывания защитника. Просят приговор отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение.

В возражениях на апелляционные представление и жалобу потерпевших защитник – адвокат Соловьев В.О. выражает несогласие с приведенными в них доводами, считает приговор законным и обоснованным.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы, Судебная коллегия находит, что приговор постановлен в соответствии с вердиктом присяжных заседателей, основанном на всестороннем и полном исследовании материалов дела, оснований для отмены приговора не имеется.

Доводы государственного обвинителя и потерпевших НВП, НВГ о том, что при производстве по данному делу допущены нарушения уголовно-процессуального закона, влекущие отмену приговора, являются несостоятельными, противоречащими материалам дела.

В соответствии с п. 2 ч. 2 ст. 389.17 и ст. 389.25 УПК РФ отмена оправдательного приговора, постановленного на основании оправдательного вердикта коллегии присяжных заседателей, возможна по представлению прокурора либо по жалобе потерпевшего лишь: при вынесении вердикта незаконным составом коллегии присяжных заседателей; при наличии таких существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые ограничили право прокурора, потерпевшего или его представителя на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или на содержание данных присяжными заседателями ответов; а также при неясном и противоречивом вердикте, когда председательствующий не указал присяжным заседателям на неясность и противоречивость вердикта и не предложил им вернуться в совещательную комнату для внесения уточнений в вопросный лист. Таких обстоятельств по настоящему уголовному делу не установлено.

Право Бирюкова А.В. на рассмотрение уголовного дела судом с участием присяжных заседателей обеспечено в предусмотренном законом порядке.Стороной обвинения не оспариваются законность формирования коллегии присяжных заседателей и содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов. Судебная коллегия также не усматривает нарушений ст. ст. 328, 331, 332, 338, 339 УПК РФ на указанных стадиях производства по уголовному делу с участием присяжных заседателей.

По завершению формирования коллегии присяжных заседателей заявлений о роспуске коллегии ввиду тенденциозности ее состава и замечаний по отбору присяжных заседателей от участников судебного разбирательства, в том числе со стороны обвинения, не поступило, не заявляли стороны и о том, что образованная коллегия присяжных заседателей в целом может оказаться неспособной вынести объективный вердикт.

Судебное разбирательство проведено по делу в соответствии с процедурой, предусмотренной главой 42 УПК РФ. Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, по делу не усматривается.

Из протокола судебного заседания следует, что судебное следствие проведено с учетом требований ст.ст. 243, 335 УПК РФ, определяющей его особенности в суде с участием присяжных заседателей, их полномочиями, установленными ст. 334 УПК РФ, в пределах предъявленного обвинения. Нарушений требований ст. 252 УПК РФ допущено не было.

Как следует из протокола судебного заседания, и вопреки доводам апелляционных представления и жалобы, председательствующий создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела, сохраняя объективность и беспристрастность. Принцип состязательности и равноправия сторон председательствующим соблюден

Сведений о том, что с участием присяжных заседателей исследовались недопустимые доказательства или сторонам было необоснованно отказано в исследовании допустимых доказательств, в материалах дела не имеется. В присутствии присяжных заседателей исследовались только те вопросы, которые входят в их компетенцию.

Вопреки доводам апелляционных представления и жалобы, из содержания протокола судебного заседания усматривается, что председательствующий по делу судья не позволял как стороне защиты, так и стороне обвинения исследовать такие обстоятельства, которые не входят в компетенцию присяжных заседателей, при этом разъяснял присяжным заседателям положение, в соответствии с которым, они не должны были принимать во внимание и учитывать при вынесении вердикта данные, установление которых не входит в их компетенцию.

Стороны, в том числе государственный обвинитель, не были ограничены в праве представления доказательств, все представленные доказательства были судом исследованы, заявленные ходатайства разрешены председательствующим в установленном законом порядке и по ним приняты правильные, мотивированные решения.

Вопреки доводам апелляционных представления и жалобы потерпевших, решение председательствующего об удовлетворении ходатайства государственного обвинителя об оглашении протокола следственного эксперимента от <дата> с участием свидетеля ЧЕС лишь в части фактических обстоятельств дела, не может быть признано ограничивающим право стороны обвинения на представление доказательств, поскольку, как видно из протокола судебного заседания и самого протокола следственного эксперимента, председательствующий обоснованно указывал государственному обвинителю о том, что при присяжных заседателях не исследуются вопросы о достаточности и допустимости доказательств, о порядке производства следственного эксперимента. Кроме того, как видно из протокола судебного заседания, в присутствии присяжных заседателей было исследовано достаточное количество показаний ЧЕС, данных в ходе предварительного следствия, в том числе ее показания от <дата>, которые являются аналогичными ее показаниям в ходе следственного эксперимента.

Более того, в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона, отказ или частичный отказ председательствующего в удовлетворении ходатайства одной из сторон в исследовании какого-либо доказательства, не лишает эту сторону права повторно заявить данное ходатайство. Однако как видно из протокола судебного заседания, государственный обвинитель этим правом не воспользовался и повторно ходатайство об оглашении протокола следственного эксперимента с участием свидетеля ЧЕС не заявлял. По окончании судебного следствия ни у кого из участников процесса, в том числе и у стороны обвинения, каких-либо ходатайств о дополнении судебного следствия также не было.

При таких данных доводы государственного обвинителя о том, что судом было ограничено его право на представление доказательств, нельзя признать обоснованными.

Доводы апелляционных представления и жалобы о том, что стороной защиты были допущены множественные существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые повлияли на содержание ответов присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы, что защитник систематически обсуждал в присутствии присяжных заседателей вопросы, не подлежащие установлению коллегией присяжных заседателей, несостоятельны и материалами дела не подтверждаются.

Вопреки доводам стороны обвинения, содержание выступлений защитника Соловьева В.О. и оправданного Бирюкова А.В. перед присяжными заседателями, в том числе на стадии вступительного заявления, в ходе судебного следствия, в прениях сторон, не противоречит закону.

Вопреки доводам потерпевших, процессуальная функция стороны защиты в суде, в том числе с участием присяжных заседателей, призвана ставить под сомнение предъявленное обвинение, его доказанность и, следовательно, сами доказательства, на которых такое обвинение основано.

Как следует из протокола судебного заседания, в прениях адвокат давал собственную оценку исследованным доказательствам, не затрагивая вопросов их допустимости. Вопреки доводам стороны обвинения, выступление защитника нельзя расценивать как оказание незаконного воздействия на коллегию присяжных заседателей.

Судебная коллегия отмечает, что в ходе прений сторонами приводились лишь содержание и анализ исследованных в судебном заседании допустимых доказательств, их достоверность оценивалась как государственным обвинителем, так и защитником, что свидетельствует о соблюдении в ходе рассмотрения уголовного дела принципов уголовного судопроизводства, изложенных в ст. 15 УПК РФ, об осуществлении уголовного судопроизводства на основе состязательности сторон и о равноправии перед судом стороны обвинения и защиты.

Прения сторон были проведены в соответствии со ст. ст. 292, 336 УПК РФ, в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями.

Вопросы, подлежащие рассмотрению присяжными заседателями, были поставлены с соблюдением положений ст. 339 УПК РФ. Вопросный лист отвечает требованиям ст. 338 УПК РФ, сформулирован в соответствии с предъявленным обвинением.

Постановка вопросов, подлежащих разрешению, их содержание и формулировки являются ясными и, вопреки доводам апелляционных представления и жалобы, были понятны присяжным заседателям. Изложенная постановка вопросов перед присяжными заседателями позволила полно и всесторонне оценить ими представленные доказательства по делу и сделать вывод относительно виновности или невиновности Бирюкова А.В. в инкриминируемом ему преступлении.

Нарушений ч. 7 ст. 339 УПК РФ при формулировании вопросного листа не допущено.

Напутственное слово председательствующего соответствует положениям ст. 340 УПК РФ. Председательствующий, не выражая в какой-либо форме своего мнения по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей, напомнил присяжным заседателям обстоятельства, перечисленные в ч. 3 ст. 340 УПК РФ, разъяснил принцип презумпции невиновности и правила оценки доказательств, напомнил, какая информация не должна учитываться при вынесении вердикта.

Данных, свидетельствующих о нарушении председательствующим принципа объективности и беспристрастности, а также об искажении исследованных в судебном заседании доказательств и позиции сторон, из текста напутственного слова не усматривается.

Возражений в связи с содержанием напутственного слова председательствующего от участников процесса, в том числе государственного обвинителя, не поступило, что отражено в протоколе судебного заседания.

Каких-либо нарушений закона при постановлении вердикта, вопреки доводам апелляционных представления и жалобы, допущено не было.

Вердикт коллегии присяжных заседателей вынесен в соответствии с требованиями ст. 343 УПК РФ, является ясным и непротиворечивым. Тайна совещательной комнаты, вопреки доводам представления, нарушена не была.

Действия коллегии присяжных заседателей при получении дополнительных разъяснений, а также действия председательствующего соответствуют положениям ч.ч. 1, 2 ст. 344 УПК РФ. Вопреки доводам апелляционных представления и жалобы, внесения уточнений в поставленные перед присяжными вопросы либо дополнения вопросного листа, а также возобновления судебного следствия не требовалось.

Согласно ч. 1 ст. 348 УПК РФ оправдательный вердикт коллегии присяжных заседателей обязателен для председательствующего и влечет за собой постановление оправдательного приговора.

Приговор соответствует требованиям закона.

Учитывая вынесение присяжными заседателями оправдательного вердикта, поскольку на второй основной вопрос о причастности Бирюкова А.В. к преступлению, ими дан отрицательный ответ, Судебная коллегия руководствуется положениями ст. 389.27 УПК РФ, в силу которых несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, не является основанием отмены или изменения судебных решений, вынесенных с участием присяжных заседателей.

Заявления потерпевших НВП, НВГ о наличии, по их мнению, доказательств, указывающих на причастность к преступлению Бирюкова А.В., не могут являться ни предметом проверки суда апелляционной инстанции, ни основанием отмены оправдательного приговора.

Кроме того, в апелляционном представлении изложены доводы государственного обвинителя об ошибочности приведения в приговоре оснований для оправдания Бирюкова А.В..

Данные доводы апелляционного представления государственного обвинителя не могут быть предметом рассмотрения в суде апелляционной инстанции, поскольку согласно ч. 3 ст. 389.26 УПК РФ оправдательный приговор может быть изменен в части, касающейся основания оправдания по жалобе оправданного, его защитника, законного представителя и (или) представителя.

Апелляционных жалоб на оправдательный приговор в части, касающейся оснований оправдания Бирюкова А.В., от оправданного, а также его защитника не поступило.

Суд апелляционной инстанции по своей инициативе (без апелляционного повода - жалобы стороны защиты) не вправе самостоятельно входить в обсуждение данного вопроса, касающегося оснований оправдания подсудимого, поскольку в противном случае может быть ухудшено положение оправданного по данному делу лица.

Более того, в соответствии с ч. 3 ст. 302 УПК РФ, оправдание по любому из оснований, предусмотренных ч. 2 ст. 302 УПК РФ, означает признание подсудимого невиновным. Основания оправдания Бирюкова А.В., указанные в приговоре, являются реабилитирующими.

Оснований для отмены оправдательного приговора Судебная коллегия не усматривает.

С учетом изложенного и руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ОПРЕДЕЛИЛ:

Приговор Йошкар-Олинского городского суда Республики Марий Эл
от 20 февраля 2020 года, постановленный с участием присяжных заседателей в отношении Бирюкова А.В., оставить без изменения, а апелляционное представление государственного обвинителя Бобкина Р.С. и апелляционную жалобу потерпевших НВП, НВГ - без удовлетворения.

Председательствующий -                 Е.Г. Чередниченко

Судьи:                          Ю.И. Демин

                             И.М. Шитова