Судебный акт #1 (Приговор) по делу № 1-9/2021 (1-93/2020; 1-718/2019;) от 05.11.2019

Дело № 1-9/2021

УИД 24RS0032-01-2019-000533-35

ПРИГОВОР

Именем Российской Федерации

    г. Красноярск                    24 марта 2021 года

Ленинский районный суд г. Красноярска в составе:

председательствующего судьи С.С. Сакович,

с участием государственных обвинителей – помощника прокурора Ленинского района г. Красноярска К., старших помощников прокурора Ленинского района г. Красноярска В., К.,

подсудимого – И. и его защитника – адвоката В.,

при секретарях Глухман Д.А., Пиджакове Д.Е., помощнике судьи                    Настенко А.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении

И., родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданина РФ, с неполным средним образованием, разведенного, имеющего двоих малолетних детей, работающего водителем ООО «Сибирский», зарегистрированного и проживающего по адресу: <адрес>, ранее не судимого,

обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных п. «б» ч. 3 ст. 111 УК РФ, ч. 4 ст. 111 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

И. умышленно причинил тяжкий вред здоровью Д., повлекший за собой потерю органа, выразившийся в неизгладимом обезображивании лица и вызвавший значительную стойкую утрату общей трудоспособности не менее чем на одну треть, и тяжкий вред здоровью Ч.., опасный для жизни человека, совершенные с применением предмета, используемого в качестве оружия, в отношении двух лиц, повлекший по неосторожности смерть потерпевшего Ч..

Преступление совершено в г. Красноярске при следующих обстоятельствах:

В период времени с 23 часов 00 минут 10.09.2017 до 03 часов 15 минут 11.09.2017, Д., Ч.., И. распивали спиртные напитки в квартире по адресу: <адрес>, от выпитого И. уснул на полу в указанной квартире. Проснувшись, обнаружил отсутствие, ранее находившихся при нем, денежных средств и мобильного телефона, предположив, что хищение принадлежащего ему имущества совершили Ч.. и Д. На почве возникшей личной неприязни к последним, реализуя внезапно возникший умысел, направленный на причинение вреда здоровью Д. и Ч. И., находясь в состоянии алкогольного опьянения, в комнате <адрес> действуя осознанно и умышленно, в период с 03.15 часов до 05.00 часов 11.09.2017 нанес стоящему перед ним Д. удар правой ногой в грудь, а затем два удара кулаками обеих рук по лицу последнего, отчего Д. упал на пол. Далее И., взял в руки гладильную доску, стоящую в комнате и, используя ее в качестве оружия, нанес не менее двух ударов гладильной доской по голове и не менее одного удара по спине Д. От полученных телесных повреждений Д. потерял сознание. После чего, продолжая реализацию ранее возникшего преступного умысла, в указанное выше время, находясь в том же месте, взял в руки неустановленный следствием предмет, и, используя его в качестве оружия, нанес множественные удары Ч.. по голове, грудной клетке слева, правой руке и обеим ногам. Своими преступными действиями И. причинил Д. тяжкий вред здоровью, представленный в виде лицевой травмы, выразившейся в травматическом вывихе правого глазного яблока с отрывом зрительного нерва, с последующей его энуклеацией (удалением), вызвавшей стойкую утрату общей трудоспособности равную 35 процентов, что отнесено к категории, характеризующий квалифицирующий признак «значительная стойкая утрата общей трудоспособности». В результате данного телесного повреждения образовалось резкое сужение, практически до полного закрытия, правой глазной щели с деформацией нижнего века в области внутреннего угла, с отсутствием глазного яблока и западением глазницы, которое является неизгладимым. Кроме того, в результате вышеописанных действий И. Д. причинены повреждения в виде множественных переломов костей лицевого скелета: передней, латеральной, задней и медиальной стенок обеих верхночелюстных пазух, обоих крыловидных отростков клиновидной кости, левой скуловой кости со смещением, нижних краев обеих орбит, костей спинки и перегородки носа со смещением, передней стенки лобной пазухи справа, наружной стенки правой орбиты, правой скуловой дуги со смещением, которые возникли от не менее трех воздействий тупым твердым предметом, и по признаку длительного расстройства здоровья, квалифицируется как вред здоровью средней тяжести; а также причинены повреждения, не причинившие вреда здоровью человека, в виде множественных кровоподтеков лица, возникших от не менее трех воздействий тупым твердым предметом, в результате которых возникли множественные переломы костей лицевого скелета; в виде полосовидного рубца на задней поверхности грудной клетки в подлопаточной области по лопаточной линии, который может являться следствием заживления раны, возникшего от одного воздействия. Своими преступными действиями И. причинил Ч,. повреждения, не вызвавшие расстройства здоровья, а также состоящие в прямой причинной связи с наступлением смерти повреждения, которые по признаки опасности для жизни, квалифицируются как тяжкий вред здоровью: закрытую черепно-мозговую травму в виде ушибленной Y-образной раны левой теменной области с кровоизлиянием в окружающие ткани, субдуральной гематомы (170мл) в области левого полушария головного мозга, субарахноидального кровоизлияния в левой височной, левой теменной областях, правой теменной доли, которая осложнилась отеком головного мозга с последующей дислокацией, вклинением миндалин мозжечка в большое затылочное отверстие и ущемлением стволовых структур, о чем свидетельствуют вторичные кровоизлияния в области ствола головного мозга, от которых Ч,. скончался на месте происшествия в период с 06.30 часов до 07.15 часов 11.09.2017.

В судебном заседании подсудимый И. суду показал, что 10.09.2017 в вечернее время находился в гостях у родственников, семьи К., в квартире, расположенной по <адрес>, где с К. употреблял спиртные напитки. Вызвал такси, вышел на улицу вместе с К. ожидать прибытия автомобиля, подошел к компании, состоящей из нескольких ранее незнакомых мужчин и женщины, выпивающих во дворе указанного дома, с которыми употребил спиртное. К. с ним не находился, вернулся домой. После чего всей компанией около 23.00 часов пришли в квартиру, расположенную на первом этаже в этом же доме к одному из мужчин, с которым познакомился во дворе – Д. Выпив в квартире у Д., он уснул на диване. Проснувшись, как ему показалось около 04.00 часов, обнаружил отсутствие принадлежащих ему мобильного телефона и денежных средств, сообщив об этом находившимся в квартире Д. и Ч.., пригрозив, что в случае невозврата имущества, обратится в полицию. В ответ на данные действия Д. стал угрожать, что живым он из квартиры не выйдет, а Ч,. вышел в коридор квартиры, откуда вернулся с молотком в руках, которым замахнулся в его сторону. Ему удалось перехватить Ч.. за руку, в которой находился молоток, и нанести удар кулаком правой рукой в лицо, после чего он кулаком другой руки также нанес удар Ч.. по лицу. Ч. от ударов «поплыл», тогда он схватил его за одежду в области груди или шеи, и опрокинул к себе в ноги на пол, Ч. упал перед его ногами. В этот момент вмешался Д., как ему показалось, замахнувшись на него, в ответ он нанес Д. удар кулаком правой руки по лицу, а затем удар кулаком левой руки по лицу Д., отчего последний, будучи дезориентирован, упал на пол. Взяв с пола молоток, поскольку опасался, что на улице его могут поджидать другие участники застолья, вышел на улицу, убедился, что ему ничего не угрожает, молоток забросил на козырек подъезда и на такси уехал домой. Суду отметил, что покидая квартиру, видел, что Д. и Ч.. были живы. Утром, позвонив К., попросил сходить в квартиру, поискать телефон, на что последний пояснил, что это сделать невозможно, поскольку в той квартире обнаружен труп, работают сотрудники полиции. Допускает, что от нанесенных им ударов кулаками рук в область лица Д., последнему мог быть причинен тяжкий вред здоровью, с потерей глаза, при этом отрицает применение каких либо предметов для нанесения ударов, в том числе и использование гладильной доски. Кроме того, подтвердив нанесение Ч.. двух ударов по лицу кулаками рук, показал, что иных повреждений, в том числе, повлекших смерть последнего, не наносил, никаких предметов не использовал. Удары кулаками рук, как Д., так и Ч.. наносил, поскольку опасался за свою жизнь, указанные лица стояли на выходе из комнаты, кроме того, у Ч.. в руках был молоток.

Вина И. в причинении тяжкого вреда здоровью Д. и Ч,., повлекшего по неосторожности смерть последнего, судом установлена совокупностью следующих по делу доказательств.

Так из показаний потерпевшего Д., данных в ходе судебного следствия, а также подтвердившего исследованные судом показаний данные на предварительном следствии и ранее в суде, следует, что он длительное время знает Ч.., отношения с ним приятельские, сам Ч.. по характеру спокойный, неконфликтный. 10.09.2017 в вечернее время совместно с Ч.., Г., Ш., К., Х. на лавочке, во дворе дома, где он проживает по адресу: <адрес>» распивали спиртные напитки. В какой-то момент к ним присоединился ранее незнакомый И., также стал выпивать алкоголь. Примерно в 22-23 часа вся компания пошла к нему домой в <адрес> указанного дома, где продолжили выпивать спиртное. И. выпил и уснул на полу в зале. Когда И. проснулся, в квартире находились он, И. и Ч.., остальные к тому времени квартиру покинули. Осмотрев карманы одежды, И. обнаружил отсутствие денежных средств и мобильного телефона, стал предъявлять им претензии по данному факту, слушать, что они к этому непричастны, отказывался. И. был возбужден, агрессивен, стал кричать, после чего нанес ему удар ногой в область грудной клетки и не менее двух ударов кулаками рук по лицу, отчего он упал, далее удары стали приходится сзади по голове, спине, от которых он закрывался руками, удары наносились предметом, предполагает, что гладильной доской, которая стояла в комнате в разложенном виде. В какой-то момент от полученных ударов почувствовал резкую боль и потерял сознание. Ч,. в конфликт не вмешивался, сидел в кресле. Пришел в себя от стука в дверь, испытывал сильную физическую боль в связи с полученными повреждениями. Открыв дверь, на пороге находился Ш., который вернулся забрать клетку с кошками, оставленную ранее. Бригадой скорой медицинской помощи доставлен в медицинское учреждение, позже узнал о смерти Ч.. Суду показал, что ни во время распития спиртного, ни накануне, у Ч.. конфликтов ни с кем не было, телесных повреждений также не было, на здоровье последний не жаловался.

Свои показания потерпевший Д. подтвердил в ходе проведения очной ставки с И. 19.04.2018, при проведении которой поддержал показания, подтвердив, что И. нанес ему телесные повреждения, в том числе гладильной доской, опровергнув показания И., что он /Д./ с Ч.. напали на И., а также указал на отсутствие у Ч.. молотка, пояснив, что последний и не был осведомлен, где хранится молоток, кроме того, молоток отсутствовал в квартире на момент совершения И. преступления /том 1 л.д. 209-220/.

Показания потерпевшего Д. об обстоятельствах знакомства с И., их совместного нахождения в квартире последнего согласуются с показаниями свидетелей обвинения Х., Ш., Г., К., аналогичных по содержанию в данной части, исследованных в ходе судебного следствия в порядке ч. 1 ст. 281 УПК РФ, из которых следует, что 10.09.2017 в вечернее время, совместно на лавочке, во дворе дома, где проживает Д., употребляли спиртные напитки, с ними находился Ч. В вечернее время, присоединился к компании ранее незнакомый И., который также стал употреблять спиртное. По приглашению Д. пришли к нему в <адрес>, где в зале продолжили распивать спиртное. И. сидел на полу, выпивал со всеми, после чего уснул, Ч.. сидел в кресле.

Из исследованных судом, в порядке ч. 1 ст. 281 УПК РФ, показаний свидетеля Х., данных в ходе предварительного следствия, и ранее в судебном заседании, следует, что после того, как все по приглашению Д. стали употреблять алкоголь в квартире последнего, И. изрядно выпив, уснул на полу, возле компьютерного стола, Ч.. находился в кресле, расположенным рядом с входом в зал. Примерно через час из квартиры ушел Ш., потом Д. и К. пошли в магазин за спиртным, в квартире остались спящие подсудимый и Ч.., а также она с Г., который предложил ей поехать к нему в гости, на что она согласилась, и пока никто не видел, из кармана брюк И. достала 12000 рублей и сотовый телефон Айфон, после чего они с Г. вышли из квартиры Д.. Не попав в сауну, как планировали, они с Г. поехали к нему в комнату по <адрес>, где два дня распивали спиртное. В квартире у Д. ссор и скандалов не было. Во время распития спиртных напитков в квартире у Д. она молотка не видела, никто из присутствующих молоток в руки не брал, телесных повреждений у присутствующих не было /том 2 л.д. 61-64, 70-73, 74-79; том 8 л.д. 74-75; том 10 л.д. 143-145/.

Из показаний свидетеля Г., оглашенных в ходе судебного следствия в связи со смертью последнего, усматривается, что в целом они аналогичны вышеизложенным показаниям свидетеля Х., в том числе, что находясь в квартире, ни у Д., ни у Ч.. телесных повреждений не было, покидая квартиру совместно с Х., в квартире сохранялся порядок вещей. О смерти Ч.. свидетелю стало известно от К., последний ему сообщил, что Ч.. убили, а Д. выбили глаз, позднее Д. это подтвердил, сообщив, что преступления совершены И. /том 2 л.д. 117-120, 121-124, том 6 л.д. 47-49/.

Свидетель К., показания данные им на предварительном следствии, оглашены в связи со смертью последнего, показал, что находясь в квартире у Д. все указанные выше лица употребляли спиртное, в какой то момент ушел Ш., после чего он с Д. уходили в магазин, в квартире в это время оставались Х., Г., Ч.., И. Вернувшись, дверь им открыл Ч.., на полу спал И., более в квартире никого не было. Вспомнив, что ему на следующий день на работу, с квартиры Д. ушел домой, последний закрыл за ним дверь на замок. В тот день телесных повреждений ни у Д., ни у Ч.. не было, охарактеризовал их как спокойных по характеру людей, неконфликтных, отметив, что Ч.. в состоянии опьянения сразу ложиться спать. Уходя от Д., в квартире оставался порядок, помимо иных вещей в комнате в разложенном виде у платяного шкафа стояла гладильная доска, которую Д. никогда не складывал /том 2 л.д. 48-51, 52-55/.

Свидетель Ш., будучи допрошен в ходе судебного следствия, подтвердил свои показания, данные в ходе предварительного расследования, суду пояснил, что 10.09.2017 в вечернее время, распивали спиртные напитки в квартире у Д., куда они все вместе по приглашению последнего пришли с улицы, никаких конфликтов не было. В какой то момент Д. попросил его уйти из квартиры, на что он согласился, уходя, видел, что И. спит на полу в зале, в квартире также оставались Д., Ч.., Х., К., Г. Проснувшись в каком-то подъезде, он вспомнил, что оставил в квартире у Д. клетку /переноску/ с кошками, вернулся, время было около 07.00 часов 11.09.2017. Соседи Д., к которым он ошибочно постучал в дверь, указали ему на нужную квартиру, в которую он стучал не менее 10-15 минут. После того, как дверь открыл Д., он /Ш./ испугался его внешнего вида, поскольку Д. был избит, лицо в крови, из глазницы правого глаза выпал глаз, пояснить, что произошло, не мог, только издавал звуки, похожие на мычание. Зайдя в квартиру Д., в кресле увидел Ч.., подумал, спит, но его лицо также было в крови, и отсутствовал пульс. По его просьбе соседи Д. вызвали скорую медицинскую помощь для последнего, он им также сообщил, что в квартире труп. Осмотрев квартиру, заметил, что в ней изменилась обстановка, была перевернута гладильная доска, разбросаны вещи, а Ч.. и Д. имели явные телесные повреждения, которых не было на момент, когда он покидал квартиру /том 2 л.д. 36-39, 40-47/.

Показания свидетеля Ш. в той части, которая касается обстоятельств его возвращения в квартиру Д., согласуются с показаниями свидетелей Д., Д., Я., П., которые являются соседями Д.

Так из показаний свидетелей Я., данных при производстве предварительного расследования и в суде, оглашенных в ходе судебного следствия, следует, что 11.09.2017 около 07.00 часов на стук открыл входную дверь неизвестному мужчине, последний спрашивал С., понял, что он ищет соседа из <адрес> Д., указал ему квартиру последнего. Через 10-15 минут, вышел из квартиры, на площадке стоял этот же мужчина и Д. с разбитым лицом, у него отсутствовал правый глаз, говорить он не мог, только издавал хрипящие звуки. Незнакомый мужчина, ранее стучавший в его квартиру, просил вызвать скорую помощь, а также сообщил, что в квартире у Д. труп. Бригаду скорой медицинской помощи вызвал Д. сосед из <адрес> /том 2 л.д. 201-203/.

Свидетель Д., показания которого, данные им на предварительном следствии и в суде, исследованы в судебном следствии, показал, что 11.09.2017 в 07.20 часов услышал громкий стук в подъезде, выйдя на площадку, увидел, мужчину, который стучал в <адрес>, в которой проживает Д., в этот момент Д. открыл дверь, последний был сильно избит, лицо окровавлено, в глазнице отсутствовал правый глаз. Он /Д./ вызвал бригаду скорой медицинской помощи /том 2 л.д. 33-35/.

Из показаний, данных в ходе предварительного следствия, свидетелем Д., оглашенных в порядке ч. 1 ст. 281 УПК РФ, следует, что 11.09.2017 в 03.15 часов проснулась от шума, доносившегося из квартиры соседа Д., кричал Д., при этом стучали в стену. В 07.15 услышала стук в дверь, ранее незнакомый мужчина искал С., она сказала, что он ошибся, и закрыла дверь. Через пару минут услышала сильный крик, доносившийся с подъезда, открыв двери, увидела ранее незнакомого мужчину, который кричал, чтобы вызвали скорую помощь и Д., лицо которого было в крови, «висел глаз», последний ничего не говорил, только хрипел. Также мужчина, ранее стучавший в дверь, сообщил о трупе в квартире Д. /том 2 л.д. 27-32, том 6 л.д. 78-80/.

Свидетель П., показания которого данные на следствии и в суде, исследованы в порядке ч. 1 ст. 281 УПК РФ, указал, что утром 11.09.2017 слышал, как мужчина на площадке стучал в двери, просил вызвать скорую помощь, видел на лестничной площадке Д., лицо у которого было опухшее, в крови, был избит. После того, как Д. выписался из больницы, пояснил, что ему выбили глаз гладильной доской /том 6 л.д. 36-39, том 8 л.д. 68/.

Из оглашенных в ходе судебного следствия показаний К., К., данных в ходе предварительного следствия и ранее при рассмотрении дела судом, следует, что 10.09.2017 у них в гостях находился родственник И., который совместно с К. распивал спиртное. В вечернее время, ожидая на улице такси, И. совместно с К., подошли к компании, сидевшей во дворе дома, совместно с которыми И. стал выпивать алкоголь. К. ушел, оставив И. на улице. На следующее утро из разговора с И. стало известно, что он продолжил распитие спиртных напитков с данной компанией в квартире одного из мужчин, просил К. совместно с ним сходить в квартиру в поисках мобильного телефона, на что К. ему ответил, что это невозможно, в квартире обнаружен труп, работают сотрудники полиции /том 2 л.д. 172-177, 178-181; том 8 л.д. 65-66, 70/.

Потерпевший П., показания которого оглашены судом, с согласия участников процесса, показал, что Ч.. приходился ему отцом, о смерти последнего узнал от тети, а позднее об обстоятельствах ему рассказал друг отца К., что в квартире по <адрес> отец был убит, а Д. выбит глаз. Со слов последнего он ушел из квартиры около 01 часа, при нем никаких конфликтов не было, оставались Д., Ч.. и парень по имени А., с которым в тот вечер познакомились во дворе дома. Отца охарактеризовал с положительной стороны, последний добрый по характеру, спокойный, неконфликтный, совместно с отцом длительное время не проживал, но поддерживал теплые отношения /том 8 л.д. 65, том 10 л.д. 126-129/.

Свидетель И. в судебном заседании суду показала, что подсудимый приходится ей сыном, которого охарактеризовала исключительно с положительной стороны. 10.09.2017 сын находился в гостях у родственников - супругов К., проживающих на <адрес>. О том, что произошло после ухода от родственников, ей стало известно от сына, который утром 11.09.2017 рассказал, что оказавшись во дворе дома, выпивал с компанией ранее незнакомых людей, после чего пошел в гости к одному из мужчин, где уснул, а проснувшись, обнаружил отсутствие телефона и денежных средств. На требование о возврате имущества, и обращении в полицию на него напали двое мужчин, подробности не пояснял.

Оценивая показания потерпевшего Д. в совокупности с показаниями свидетелей обвинения приведенных выше, суд признает их достоверными, поскольку они в полном объеме согласуются между собой, являются последовательными и логичными, незначительные расхождения не являются существенными, обусловлены индивидуальным восприятием каждым происходящих событий, а также нахождение потерпевшего и свидетелей Х., Ш., Г., К. в алкогольном опьянении. При этом суд отмечает, что оснований для оговора подсудимого, ни у потерпевшего, ни у свидетелей не имелось, последние до 10.09.2017 знакомы не были, виделись впервые.

Вину подсудимого И., помимо показаний потерпевшего Д. и свидетелей, подтверждают также письменные материалы дела, исследованные в ходе судебного следствия:

- протокол предъявления для опознания по фотографии от 15.09.2017, в ходе которого свидетель Х. по фотографии И. опознала по чертам лица, стрижке парня по имени А., который распивал совместно с ней и Д. спиртное 11.09.2017 /том 2 л.д. 65-69/;

- рапорт об обнаружении признаков преступления от 11.09.2017, согласно которому по адресу: <адрес> обнаружен труп неустановленного мужчины с признаками насильственной смерти /том 1 л.д. 70/;

- протокол осмотра места происшествия от 11.09.2017, проведенного в квартире по адресу: <адрес>, зафиксирована обстановка в квартире, расположение предметов мебели, на полу в перевернутом состоянии расположена гладильная доска, на которой обнаружено пятно вещества бурового цвета, а также след вещества бурого цвета. В ходе осмотра изъяты гладильная доска, чехол от нее, смыв вещества бурого цвета с выключателя, установленного в коридоре. В кресле в положении полусидя, находится труп неустановленного мужчины, описано положение трупа и телесные повреждения /том 1 л.д. 71-97/;

- протокол осмотра предметов от 12.09.2017, изъятых в ходе осмотра места происшествия ножа, чехла от гладильной доски, гладильной доски, срезов ногтевых пластин с левой и правой кистей рук трупа мужчины, смывов с дверной ручки входной двери с внешней и внутренней стороны, контроль к смывам, 1 светлой дактилопленки со следом пальцев рук, изъятого с флакона духов «Живанши», обнаруженного на стеклянной полке в ванной комнате, 1 светлой дактилопленки со следом пальцев рук, изъятого с зеркала в коридоре, 1 светлой дактилопленки со следом пальцев рук, изъятого с бутылки из-под минеральной воды «Хан-куль» 1,3 литра, обнаруженной в комнате на полу, 2 светлых дактилопленки со следами рук, изъятых с зеркала, висящего на двери шкафа в комнате, 1 светлой дактилопленки со следом пальцев рук, изъятого с бутылки из-под пива «Джой», обнаруженной на компьютерном столе, 2 светлых дактилопленки со следами пальцев рук, изъятых с дверцы холодильника в кухне, 1 светлой дактилопленки со следом пальцев рук, изъятых с кружки, обнаруженной под диваном в комнате, 1 светлой дактилопленки со следом ладони, изъятого с крышки термопота, стоящего на подоконнике на кухне, 1 светлой дактилопленки со следом руки, изъятого с бутылки из-под водки «Финская» 0,5 л, стоящей на столе в кухне. Перечисленные предметы осмотрены, признаны вещественными доказательствами и приобщены к материалам уголовного дела /том 3 л.д. 52-57, 58-59/;

- протокол осмотра предметов от 15.12.2017 смывов вещества бурого цвета с выключателя в коридоре, ведущем на кухню, смывов с правой и левой кисти трупа неустановленного мужчины, контрольных смывов, изъятых в ходе осмотра места происшествия, образца крови и контроль марли, изъятых в ходе производства судебно-медицинской экспертизы трупа неустановленного мужчины, впоследствии установленного как Ч., ДД.ММ.ГГГГ года рождения. Перечисленные объекты признаны вещественными доказательствами и приобщены к материалам уголовного дела /том 3 л.д. 60-62, 63-64/;

- заключение судебно-медицинской экспертизы № от 18.01.2018, заключение дополнительной судебно-медицинской экспертизы № от 28.03.2018, согласно которым у Д. при обращении за медицинской помощью 11.09.2017 имелось телесное повреждение в виде лицевой травмы, выразившейся в травматическом вывихе правого глазного яблока с отрывом зрительного нерва, с последующей его энуклеацией (удалением); множественных переломов костей лицевого скелета: передней, латеральной, задней и медиальной стенок обеих верхнечелюстных пазух, обоих крыловидных отростков клиновидной кости, левой скуловой кости со смещением, нижних краев обеих орбит, костей спинки и перегородки носа со смещением, передней стенки лобной пазухи справа, наружной стенки правой орбиты, правой скуловой дуги со смещением; множественных кровоподтеков лица, которые могли возникнуть от многократных ударных воздействий тупым твердым предметом (предметами) в область лица. Травматический вывих правого глазного яблока с отрывом зрительного нерва, с последующей его энуклеацией (удалением), вызвала стойкую утрату общей трудоспособности равную 35 процентов, что отнесено к категории, характеризующей квалифицирующий признак – «значительная стойкая утрата общей трудоспособности», и по указанному признаку квалифицируется как тяжкий вред здоровью. Телесные повреждения в виде множественных переломов костей лицевого скелета: передней, латеральной, задней и медиальной стенок обеих верхнечелюстных пазух, обоих крыловидных отростков клиновидной кости, левой скуловой кости со смещением, нижних краев обеих орбит, костей спинки и перегородки носа со смещением, передней стенки лобной пазухи справа, наружной стенки правой орбиты, правой скуловой дуги со смещением, вызывают временную нетрудоспособность, продолжительностью более 21 дня, что отнесено к критерию, характеризующему квалифицирующий признак длительного расстройства здоровья, квалифицируется как вред здоровью средней тяжести. Множественные кровоподтеки лица не влекут за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности, расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью человека. Кроме этого, у Д. обнаружен полосовидный рубец на задней поверхности грудной клетки в подлопаточной области по лопаточной линии, который может являться следствием заживления раны, давностью ее образования не менее 6 месяцев на момент проведения настоящей экспертизы. Высказаться о механизме образования данной раны и о степени тяжести вреда причиненного здоровью данной раной, по обнаруженному рубцу не представляется возможным /том 3 л.д. 144-148, л.д. 152-156/. Выводы, изложенные в экспертных заключениях, в судебном заседании подтвердил эксперт Ч., при этом отметил, что телесное повреждение в виде вывиха правого глазного яблока с отрывом зрительного нерва могло образоваться при однократном ударном воздействии в область правого глаза, только при условии, что к тому времени уже имелись телесные повреждения в виде переломов костей лицевого скелета;

- заключение эксперта № от 22.01.2018, на смыве с выключателя обнаружена кровь человека А? группы /том 3 л.д.237-243/;

- заключение эксперта № от 27.04.2018, исследованы образцы крови и букального эпителия, отобранные для сравнительного исследования у потерпевшего Д., установлено, что кровь Д. принадлежит к А?, Rh (D+), Hp 2-1 группе /том 4 л.д. 2-5/;

- заключение эксперта № от 27.04.2018, на чехле от гладильной доски и на гладильной доске обнаружена кровь человека /том 4 л.д. 11-16/;

- заключение эксперта № от 10.06.2018, по выводам которого кровь человека, обнаруженная на гладильной доске, чехле от гладильной доски и смыве с выключателя, произошла от Д. и не произошла от Ч.. или И. /том 4 л.д. 25-30/;

- заключение судебно-медицинской экспертизы трупа № от 11.10.2017, согласно выводам которой, смерть Че В.К. наступила в результате закрытой черепно-мозговой травмы, сопровождающейся ушибленной раной левой теменной области, кровоизлиянием в мягкие ткани в левой теменно-височной области, субдуральным кровоизлиянием в проекции левого полушария мозга (170 мл жидкой со свертками

крови); субархоноидальным кровоизлиянием в левой височной и теменной долях, в правой теменной, височной и затылочной доли; ушибом головного мозга тяжелой степени с преимущественным поражением левого полушария головного мозга; двумя внутримозговыми гематомами в белом веществе правой теменной доли. Данное состояние осложнилось развитием отека и дислокации головного мозга с вклиниванием миндалин мозжечка в большое затылочное отверстие, с кровоизлияниями в ствол мозга. Травма возникла прижизненно, давностью, не менее 2-4 часов – не более 72 часов до наступления момента смерти от не менее чем двукратного воздействия тупыми твердыми предметами без четких идентифицирующих признаков, с силой достаточной для их образования, в короткий промежуток времени, что исключает возможность решения о последовательности их причинения, указанная травма отнесена к критериям, характеризующим вред здоровью опасный для жизни человека, квалифицируется как тяжкий вред здоровью. Также при судебно-медицинской экспертизе обнаружены ушибленные раны на слизистой верхней губы справа и слева, кровоподтеки: в височной области, на спине носа, на крыле носа справа, в центре которого располагается полосовидная ссадина с запавшим красно-коричневым дном; в подбородочной области слева, на передней поверхности грудной клетки слева в проекции 3 межреберья по срединноключичной линии, на задне-наружной поверхности правого предплечья от верхней до нижней трети, на наружной поверхности правого бедра от верхней до средней трети (2), на наружной поверхности левой голени в верхней и нижней трети 4 кровоподтека, на передней поверхности левой голени в средней и нижней трети (3), на тыльной поверхности правой стопы, возникли в пределах около 1 х суток до наступления смерти, от не менее 16 воздействий твердого тупого предмета (предметов), либо об ударе о таковой (таковые), в какой-либо связи с наступлением смерти не состоят, расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью человека. Согласно стадии выраженности трупных явлений, описанных в карте осмотра, смерть его наступила в пределах свыше 1-х, но не более 3-х часов на момент осмотра трупа на месте его обнаружения /том 3 л.д.74-84/;

- заключение эксперта (дополнительная экспертиза материалов дела) № от 18.04.2018, согласно которому формирование ушибленной раны (в проекции теменной кости слева Y-образная зияющая рана с мелкозубчатыми легко сопоставимыми краями, с закругленными концами, в дне раны отмечаются соединительно-тканные перемычки и кровоподтечные мягкие ткани, длиной при сведенных краях 5,4 на глубину 1,2 см) от удара кулаком исключается. Обнаруженная при экспертизе трупа закрытая тупая черепно-мозговая травма, сопровождающаяся субарахноидальными и субдуральными кровоизлияниями, ушибами головного мозга Че, возникла от трехкратного воздействия тупого твердого предмета без четких идентифицирующих признаков, с силой достаточной для их образования с приложением травмирующего фактора в левую и правую височные области и левую теменную область, где обнаружены темно-вишневые кровоизлияния в кожно-мышечный лоскут и ушибленная рана соответственно. При проведении первичной экспертизы у Че на лице обнаружены ушибленного характера рана на слизистой верхней губы слева длиной 2,6 см на глубину 1,5 см; ушибленные раны на слизистой верхней губы справа; кровоподтек на спинке носа, размером 2*1,5 см, кровоподтек и ссадина на крыле носа справа, кровоподтек в подбородочной области слева. Повреждения на лице сформированы от не менее 5-ти воздействий, в какой либо связи с наступлением смерти не состоят, расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью человека. Признаков травмы ускорения с ударом о твердый тупой предмет (наличие зон удара и противоудара), при экспертизе не обнаружено, что не позволяет исключить категорично возможность причинения закрытой черепно-мозговой травмы в результате падения из положения стоя с приданным ускорением. Кровоизлияния в области органокомплекса шеи Че могли возникнуть как при ударном, так и при компрессионном воздействии тупого твердого предмета, предметов, в причинной связи со смертью не состоят, расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью человека. Морфологические особенности обнаруженных повреждений, отраженные в первичной экспертизе, позволяют предположить их причинение в короткий промежуток времени, при этом установить достоверно последовательность их причинения не представляется возможным. Массивные инфильтрирующие кровоизлияния в «межреберной мышце справа» без выраженной клеточной реакции (судебно-гистологически) позволяют предположить их более позднее причинение. При обстоятельствах, указанных И. возможно причинение телесных повреждений с локализацией на лице (рана на слизистой верхней губы слева, раны на слизистой верхней губы справа, кровоподтек на спинке носа, кровоподтек и ссадина на крыле носа справа, кровоподтек в подбородочной области слева) /том 3 л.д.94-101/;

- заключение комиссионной экспертизы по материалам дела № от 30.07.2018, согласно выводам которой, смерть Че В.К. наступила в результате закрытой черепно-мозговой травмы в виде: ушибленной Y-образной раны левой теменной области с кровоизлияниями в окружающие мягкие ткани; субдуральной гематомы (170 мл) в области левого полушария головного мозга; субарахноидального кровоизлияния в левой височной, левой теменной областях, правой теменной, правой височной областях и затылочной области; ушиба головного мозга в области левого полушария; внутримозговых гематом правой теменной доли, которая осложнилась отеком головного мозга с последующей дислокацией, вклинением миндалин мозжечка в большое затылочное отверстие и ущемлением стволовых структур, о чем свидетельствуют вторичные кровоизлияния в области ствола головного мозга. Травма головы Че В.К., повлекшая наступление смерти (ушибленная Y- образная рана левой теменной области, кровоизлияния в мягкие ткани в левой теменно-височной области; субдуральное кровоизлияние в проекции левого полушария мозга (170 мл); субарахноидальные кровоизлияния в левой височной и теменной областях, в правой теменной и височной областях, затылочной области; ушиб головного мозга; внутримозговые гематомы правой теменной доли), возникла в результате множественных (не менее двух) воздействий твердого, тупого предмета (предметов); однако ее возникновение от воздействия руки сжатой в кулак, при обстоятельствах, изложенных в материалах дела («Протокол допроса подозреваемого» И. от 25.09.2017, «Протокол следственного эксперимента» с участием обвиняемого И. от 20.06.2018) невозможно, так как расположение этих локальных повреждений не совпадает с местами травматических воздействий, указанных в показаниях И. и установленных в ходе проведения следственного эксперимента ДД.ММ.ГГГГ. В материалах дела отсутствуют сведения о «ударах гладильной доской по голове Че В.К.». Моделирование обстоятельств получения телесных повреждений не входит в компетенцию судебно-медицинской экспертизы. В ходе экспертизы трупа Че В.К. (Заключение эксперта № от 2017), признаков «травмы ускорения» (падение из положения с приданным ускорением) не выявлено. Комплекс телесных повреждений (тупая травма головы, шеи, туловища, конечностей: ушибленная, Y-образная рана левой теменной области; ушибленные раны слизистой верхней губы слева (1), слизистой верхней губы справа (4); кровоподтеки: в височной области справа (1), на спинке носа (1), на крыле носа (1) справа, в центре которого располагается полосовидная ссадина, в подбородочной области слева (1), на передней поверхности грудной клетки слева в проекции 3 межреберья по срединноключичной линии (1), на задненаружной поверхности правого предплечья (1), на наружной поверхности правого бедра от верхней до средней трети (2), на наружной поверхности левой голени в верхней и нижней трети (4), на передней поверхности левой голени в средней и нижней трети (3), на тыльной поверхности правой стопы (1)), выявленный в ходе экспертизы трупа Че В.К., возник в результате множественных (не менее 20)

воздействий твердого предмета (предметов), индивидуальные идентифицирующие особенности которого (которых) не отобразились. При обстоятельствах, указанных И., возможно причинение повреждений Че В.К. в области лица (ушибленные раны слизистой верхней губы слева; кровоподтеки на спинке носа, крыле носа, в подбородочной области); причинение комплекса повреждений головы (ушибленная рана левой теменной области с кровоизлияниями в окружающие мягкие ткани; субдуральная гематома (170 мл) в области левого полушария головного мозга; субарахноидальное кровоизлияние в левой височной, левой теменной области, правой теменной, правой височной областях и затылочной области; ушиб головного мозга в области левого полушария; внутримозговые гематомы правой теменной доли), повлекшего наступление смерти Че В.К., при обстоятельствах, указанных И., невозможно /том 3 л.д. 107-125/;

- заключение медико-криминалистической судебной экспертизы № от 29.08.2018, согласно выводам которой, повреждения Че В.К. причинены в результате многократных ударов твердым тупым предметом (предметами), либо при ударе о таковой (таковые). Повреждения, имеющиеся у потерпевшего, имеют морфологические особенности, отображают только общегрупповые идентификационные признаки, что позволяет отнести действующий предмет к классификационной группе – твердые тупые предметы, но не позволяют идентифицировать его, и соответственно ответить на вопрос, разными частями одного предмета или разными предметами причинены телесные повреждения, не представляется возможным. Повреждения Че В.К. могли образоваться от ударов представленной на экспертизу гладильной доской, так как гладильная доска относится к классификационной группе – твердые тупые предметы, и пригодна для причинения кровоподтеков, ссадин и ушибленных ран /том 3 л.д. 135-139/;

- заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы по материалам уголовного дела № от 24.08.2020, по выводам которой причиной смерти Че В.К. явилась закрытая черепно-мозговая травма, выразившаяся в ушибленной ране в проекции теменной кости слева, кровоизлияниях в мягкие ткани волосистой части головы височной области слева, теменной области слева, острой субдуральной гематоме в области левого полушария мозга около 170 мл жидкой крови и красных свертков, в субарахноидальных кровоизлияниях правой теменной доле слева в проекции прецентральной извилины, ушибе вещества головного мозга левой височной извилины, внутримозговых гематомах теменной доли справа в белом веществе, данная черепно-мозговая травма осложнилась сдавливанием вещества головного мозга субдуральной гематомой, отеком вещества головного мозга и дислокацией стволовых структур. Смерть Че В.К. наступила в период с менее 1-го и не более 3-х часов ко времени начала осмотра трупа на месте его обнаружения /09 часов 30 минут 11.09.2017/. Закрытая черепно-мозговая травма, явившаяся причиной смерти Че В.К., получена не менее чем за 4-5 часа и не более чем за 1 сутки до момента наступления смерти. Установленные у Че В.К. повреждения: ушибленные раны на слизистой верхней губы слева и верхней губы справа, кровоподтек на спинке носа, кровоподтек и ссадина на правом крыле носа, кровоподтеки в подбородочной области слева, на передней поверхности грудной клетки слева в проекции 3-го ребра, на задне-наружной поверхности правого предплечья, на наружной поверхности правого бедра, на наружной поверхности левой голени, на передней поверхности левой голени, на тыльной поверхности правой стопы получены в срок до 1-х суток до наступления смерти; подкожное кровоизлияние в мягкие ткани на боковой поверхности грудной клетки справа, кровоизлияние в мышцу языка на боковой поверхности справа в проекции корня, кровоизлияние в мягкие ткани органокомплекса шеи справа и слева, могли быть получены в срок до 1 суток /том л.д. 3-19/;

- протокол /заявление/ явки И. с повинной, оформленной 25.09.2017 в присутствии защитника, в которой И. изложил обстоятельства, причинения телесных повреждений мужчинам в квартире по <адрес> а именно, что в ответ на его требование о возврате денежных средств и телефона, и о намерении обратиться по данному факту в полицию, один из мужчин взял в коридоре молоток, держа его в руке, кинулся на него. Он отпрыгнул назад, нанес мужчине удар кулаком в лицо, отчего он «поплыл», затем схватил его за куртку и бросил вниз к своим ногам. В это время на него набросился второй мужчина, которому он нанес удар кулаком в челюсть, после чего нанес еще удары руками, но не помнит, сколько и кому именно. О том, что причастен к нанесению им телесных повреждений с последующим наступлением смерти одного из них, узнал от защитника, в присутствии которого и сделал заявление о явке с повинной. В содеянном раскаялся /том 4 л.д. 80/. Обстоятельства, изложенные в протоколе явки с повинной, И. в ходе судебного следствия подтвердил, равно как и добровольность ее написания.

Судом на основе исследованных доказательств достоверно установлено, что 11.09.2017 телесные повреждения, повлекшие тяжкий вред здоровью Д. и Ч.. нанесены подсудимым И. Данные обстоятельства помимо последовательных, стабильных показаний потерпевшего Д., которые даны последним неоднократно как в ходе предварительного, так и в ходе судебного следствия, подтверждаются исследованными письменными доказательствами. Так, будучи неоднократно допрошенным, Д. показал, что после того, как упал от ударов, нанесенных И., ногой в грудь и кулаками в область лица, стал закрывать голову руками, сгруппировался, поскольку в этот момент И. наносил ему удары по голове, по спине плоским предметом, как ему показалось, это была гладильная доска, от очередного удара которой почувствовал резкую боль и потерял сознание. Согласно заключению эксперта № от 10.06.2018 кровь потерпевшего Д. обнаружена на гладильной доске и чехле от гладильной доски. При этом отклоняя доводы И. о возможном выпадении глазного яблока Д. в результате падения и ударе глазом о ножку гладильной доски, суд отмечает, что Д. упал именно на пол, ни о какие предметы мебели и обстановки не ударялся. Оснований не доверять показаниям потерпевшего или подвергать их сомнению, у суда не имеется.

Доводы подсудимого об оборонительном характере своих действий, вызванных опасениями со стороны Д., высказавшего в его адрес угрозы убийством, а также наличием в руках у Ч. молотка, который последний взял в коридоре и, зайдя в комнату, замахнулся на него, судом отклоняются, как не нашедшие подтверждения в ходе судебного следствия.

Судом установлено, что в возбуждении уголовного дела в отношении Д. по факту высказывания угрозы убийством, органами предварительного следствия отказано /том 5 л.д. 191/, из показаний потерпевшего Д. следует, что никаких ударов И. он не наносил, телесных повреждений не причинял, что также подтверждается выводами судебно-медицинской экспертизы № от 26.09.2017 в отношении И., не установившей наличие телесных повреждений у последнего. При этом потерпевший Д. указал, что молотка у Ч.. в руке не было и быть не могло, поскольку последний не знал о месте его хранения, более того, молоток в квартире отсутствовал, кроме того, в момент, когда И. стал наносить ему повреждения, Че В.К. продолжал сидеть в кресле, в конфликт не вступал.

Основания опасаться Д. и Ч.. у И. отсутствовали, последние угрозу его жизни и здоровью не представляли, И. при нанесении ударов каждому из потерпевших использовал предметы в качестве оружия, который в отношении ударов, нанесенных Ч.. в ходе следствия не установлен, а удары гладильной доской Д. И. наносил, когда последний лежал на полу и сопротивления не оказывал.

К результатам следственного эксперимента от 20.06.2018, в ходе проведения которого И. продемонстрировал на статистах, как он наносил удары потерпевшему Д. и Ч. а также указал, что с места происшествия он унес молоток, который выбил из руки Ч. и впоследствии забросил на козырек подъезда <адрес>, суд относится критически.

Из показаний свидетеля Г. работающей мастером в подрядной организации ООО «Восток», которая осуществляет обслуживание многоквартирного <адрес>, следует, что в январе 2018 года она присутствовала при осмотре и очистке надподъездных козырьков указанного дома, по итогам которого ею подписан Акт осмотра. В ходе очистки с козырьков убрана наледь, мусор, при этом молоток, равно как иные инструменты не обнаружены. Показания данного свидетеля подтверждаются Актом выполненных работ от 18.01.2018 /том 2 л.д. 214/.

Из показаний свидетеля К., допрошенного в ходе судебного следствия, а также отраженных в ходе очной ставки с подсудимым, следует, что со слов И. ему показалось, что в руках одного из мужчин находился молоток. В связи с чем, версия подсудимого о наличии у Ч.. в правой руке молотка, который он выбил из его рук, а покидая квартиру, взял с собой, возникшая через продолжительное время после событий 11.09.2017, которая при первоначальных допросах им не сообщалась следствию, является надуманной.

Представленный для опознания потерпевшему Д. молоток, изъятый позднее с козырька подъезда 20.06.2018 /том 1 л.д. 97-105/, последним не опознан, поскольку по внешнему виду отличался от имеющегося у него дома, у которого рукоять выполнена из дерева, нелакированная, металлическая часть молотка цельная, с одной стороны – тупой формы, другая заостренная, рукоять к основанию металлической части сужена. Ни ткани, ни нити между рукоятью и металлической частью молотка не было /том 1 л.д. 224-227/.

Давая оценку действиям подсудимого, продемонстрировавшего в ходе проведения следственного эксперимента /том 4 л.д. 171-177/, каким образом им были нанесены удары Д. и Ч.., суд отмечает, что данное следственное действие проводилось после ознакомления И. с заключением судебно-медицинской экспертизы № от 11.10.2017, заключением дополнительной экспертизы материалов дела № от 18.04.2018, и, указывая на точки приложения им силы, будучи осведомлен о местонахождении телесных повреждений, входящих в комплекс повреждений, причинивших смерть Ч.., И. умышленно исказил реально нанесенные им повреждения.

Представленные в деле заключения экспертиз проведены на основании соответствующих постановлений следователя, суда, экспертами, имеющими соответствующую квалификацию, проведены полно и объективно, поскольку содержат ответы на все поставленные перед ними вопросы, имеющиеся выводы, в том числе в части характера повреждений, входящих в комплекс закрытой черепно-мозговой травмы, а также в части давности причинения указанной травмы не противоречат друг другу, а также материалам дела, соответствуют им, сомнений и неясностей не содержат, заключения как процессуальные документы, составлены в соответствии с действующим законодательством, подписаны экспертами, предварительно предупрежденными об уголовной ответственности, в связи с чем, оснований не доверять вышеназванным и исследованным в суде заключениям экспертов у суда не имеется.

Вопреки доводам защитника время наступления смерти и время нанесения телесных повреждений Ч. установленные экспертами в ходе проведения экспертиз, в том числе и заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы по материалам уголовного дела № от 24.08.2020, согласуются с установленными судом обстоятельствами преступления и не противоречат им.

В этой связи не соглашаясь с заключением специалиста П., и давая оценку его мнению, высказанному в ходе судебного заседания, суд отмечает, что при схожей клинической картине повреждений, обнаруженных у потерпевшего Ч.., специалистом сделан вывод, не согласующийся с выводами вышеописанных экспертиз о давности причинения повреждений, состоящий в противоречии с иными исследованными судом доказательствами. Кроме того, в соответствии с ч. 1 ст. 58 УПК РФ специалист - лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном Кодексом, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию. Из этого следует, что оценка материалов уголовного дела и заключений экспертов в компетенцию специалиста не входит. Оценка доказательств относится к компетенции суда, правомочного разрешать уголовное дело. Однако, как видно из содержания документа, именуемого как Консультативное экспертное заключение специалиста по медицинским документам от 25.09.2020, оно представляет собой мнение специалиста П. о законности и обоснованности заключений экспертов № ККБУЗ ККБСМЭ; № дополнительной ККБУЗ ККБСМЭ, комиссионной № ККБУЗ ККБСМЭ, по материалам дела № ГКУЗРХ РКБСМЭ, признанных судом доказательством по делу, то есть объектом исследования специалиста являются заключения экспертов, что противоречит ч. 1 ст. 58 УПК РФ, поэтому судом во внимание не принимаются.

В целом показания подсудимого И. суд расценивает как избранную им линию защиты, последний, давая показания, умалчивая о фактах, искажает реальную картину происходящего, что вызвано желанием максимально уменьшить степень своей вины, с целью избежать уголовной ответственности за совершенное преступление.

Из исследованных судом доказательств в совокупности, установлено, что 11.09.2017 в период с 03.15 часов до 05.00 часов И., проснувшись в квартире по адресу: <адрес> будучи в состоянии алкогольного опьянения, обнаружил отсутствие ранее находившихся при нем денежных средств и мобильного телефона, заблуждаясь относительно причастности к их исчезновению находившихся в квартире Д. и Ч.., которые факт хищения отрицали, испытывая личную неприязнь к последним, реализуя внезапно возникший умысел, направленный на причинение вреда здоровью указанных лиц, нанес им множественные телесные повреждения в область головы, лица, по телу, применяя предметы, используемые в качестве оружия, чем причинил тяжкий вред здоровью Д., повлекшего утрату органа и обезображивание лица, и Ч.., в виде закрытой черепно-мозговой травмы, от которой Ч.. 11.09.2017 скончался на месте происшествия. Смерть Ч.., наступившая от закрытой черепно-мозговой травмы состоит в прямой причинно-следственной связи с указанными действиями И.

При этом объективно установлено, что в квартире в ходе конфликта находились только подсудимый И. и потерпевшие Д. и Ч.., ранее до вышеописанных событий ни у кого из них конфликтов не было, телесные повреждения отсутствовали, на здоровье никто не жаловался, что подтверждается показаниями свидетелей, находившихся в тот вечер в гостях у Д., и не оспаривалось подсудимым И.

Характер примененного насилия, путем нанесения множественных ударов в жизненно-важную область – голову, лицо потерпевших, с применением предметов, используемых в качестве оружия, конкретные обстоятельства совершения данного преступления, свидетельствуют о наличии прямого умысла у подсудимого, направленного на причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшим, при этом подсудимый осознавал общественную опасность своих действий и предвидел возможность наступления общественно-опасных последствий в виде причинения тяжкого вреда здоровью Д. и Ч. Отношение к смерти потерпевшего Ч. у подсудимого выразилось в форме неосторожности, так как причинение смерти не охватывалось его умыслом.

С учетом изложенного, доводы защиты и подсудимого о необходимости принятия решения об оправдании И. /прекращении производства по делу/, на основании представленных стороной защиты доказательств, не нашли своего подтверждения. При этом суд приходит к выводу, что выдвигая изложенные в ходе прений сторон и последнего слова доводы о его невиновности в причинении Ч.. описанных выше телесных повреждений, подсудимый и его защитник реализуют избранную ими линию защиты.

Согласно выводам судебно-медицинской экспертизы, вывих глазного яблока с последующей энуклеацией (удалением) глазного яблока, в результате чего образовалось резкое сужение, практически до полного закрытия, правой глазной щели с деформацией нижнего века в области внутреннего угла с отсутствием глазного яблока и западением глазницы является неизгладимым. С учетом внешнего вида потерпевшего Д., принимавшего участие в ходе судебного следствия, следует признать, что исходя из общепринятых эстетических представлений о нормальной внешности человека, неизгладимость оставшихся на лице потерпевшего следов насилия, создает такое изменение естественного вида лица потерпевшего /ранее не имевшего повреждений лица/, которое придает его внешности крайне неприятный, отталкивающий вид, явно обезображивают его лицо, выражается в асимметрии лица, изменяющей внешность Д., при этом правая глазная щель сужена, в результате чего, как показал потерпевший, он испытывает дискомфорт, стеснение, душевные переживания.

Признавая И. виновным, суд не может согласиться с предложенной органами предварительного расследования и поддержанной государственным обвинителем квалификацией содеянного, поскольку из описания преступного деяния, инкриминируемого подсудимому, установленных в ходе судебного следствия фактических обстоятельств при которых потерпевшим причинен тяжкий вред здоровью, следует, что преступное деяние совершено И. в связи с реализацией единого умысла, возникшего на причинение вреда здоровью двух лиц, из личных неприязненных отношений, совершено в одном месте /в однокомнатной квартире/, практически без разрыва во времени, при одних и тех же обстоятельствах, от указанных действий наступила смерть одного из потерпевших.

Диспозиция ч. 4 ст. 111 УК РФ, как это прямо указано в законе, охватывает деяния, предусмотренные частями первой, второй и третьей указанной статьи, если они повлекли по неосторожности смерть одного из потерпевших.

Суд полагает, что квалификация действий И. по п. «б» ч. 3 ст. 111 УК РФ является излишней, поскольку охватывается диспозицией, предусмотренной ч. 4 ст. 111 УК РФ. При этом окончательная квалификация не нарушает права подсудимого на защиту, поскольку последний имел возможность защищаться от выдвинутого обвинения по всем вмененным ему в вину квалифицирующим признакам.

Согласно заключению амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы №/д от 03.11.2017 И. каким-либо хроническим психическим расстройством, временным психическим расстройством, слабоумием или иным болезненным состоянием психики, которые лишали бы его способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими в момент деяний, в которых он обвиняется, не страдал и не страдает в настоящее время. В период времени, относящийся к деянию, в котором он обвиняется, не обнаруживал признаков какого-либо временного психического расстройства, а находился в состоянии простого алкогольного опьянения, о чем свидетельствуют сведения об употреблении им значительного количества спиртного, незадолго до совершения противоправных действий. Мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. В применении мер медицинского характера не нуждается. Психологический анализ материалов уголовного дела, данные направленной беседы с испытуемым, позволяют прийти к выводу о том, что во время совершения инкриминируемого ему деяния, подэкспертный находился в состоянии эмоционального возбуждения, вызванного простым алкогольным опьянением и конфликтной ситуацией с потерпевшим. Данное эмоциональное состояние не достигло степени выраженности аффекта, и не оказало существенного влияния на его сознание и поведение /том 4 л.д. 46-49/.

Принимая во внимание адекватное поведение подсудимого в судебном заседании, суд признает И. вменяемым, вина его доказана, предъявленное ему обвинение подтверждается совокупностью собранных по уголовному делу доказательств, в связи с чем, он подлежит наказанию за совершенное преступление.

Суд квалифицирует действия И. по ч. 4 ст. 111 УК РФ – умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего за собой потерю органа, выразившегося в неизгладимом обезображивании лица и вызвавшего значительную стойкую утрату общей трудоспособности не менее чем на одну треть, в отношении потерпевшего Д. и тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека в отношении потерпевшего Ч.., совершенных с применением предмета, используемого в качестве оружия, в отношении двух лиц, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего Ч..

При определении вида и меры наказания И., суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенного им преступления, относящегося к категории особо тяжкого, данные о личности подсудимого, который вину в совершенном деянии признал частично, раскаялся в содеянном в отношении потерпевшего Д., принес извинения, компенсировал ему ущерб, оформил явку с повинной, на учете у врача нарколога и психиатра не состоит, работает, характеризуется положительно, имеет двоих малолетних детей.

Обстоятельствами, смягчающими наказание И., суд в силу п.п. «г», «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ, признает наличие двоих малолетних детей, явку с повинной, а в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ учитывает частичное признание вины, принесение извинений потерпевшему Д. и возмещение ему ущерба, раскаяние в содеянном Д., состояние здоровья подсудимого.

Каких-либо иных обстоятельств, которые могли бы быть признаны судом в качестве обстоятельств, смягчающих наказание И., суд не усматривает.

Обстоятельством, отягчающим наказание И., суд в соответствии с ч.1.1 ст. 63 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности совершенного преступления, обстоятельств его совершения и личности виновного, считает необходимым признать совершение им преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, поскольку из обстоятельств совершенного преступления, а также показаний самого подсудимого в суде следует, что его нахождение в состоянии опьянения явно способствовало совершению преступления, в трезвом состоянии он не только не совершил бы подобного, но и не оказался бы в одной квартире с данными лицами, что подтверждается показаниями потерпевшего Д. об агрессивном поведении подсудимого. Из обстоятельств совершенного преступления следует, что в условиях возникшего конфликта, нахождение подсудимого в состоянии опьянения, в которое он сам себя привел, распивая длительное время спиртные напитки, сняло его внутренний контроль за своим поведением, неоправданно усилило агрессию к потерпевшим, нахождение в состоянии алкогольного опьянения усугубило ситуацию, что также подтверждается выводами судебно-психиатрической экспертизы.

Принимая во внимание необходимость соответствия характера и степени общественной опасности совершенного И. преступления, фактических обстоятельств его совершения и данных о личности подсудимого, а также влияние назначенного наказания на исправление подсудимого и условия жизни его семьи, руководствуясь принципом восстановления социальной справедливости и принципом индивидуализации назначенного наказания, в целях предупреждения совершения И. новых преступлений, формирования у него законопослушного поведения и уважения к закону, суд пришел к убеждению о необходимости назначить И. наказание за совершенное преступление в виде реального лишения свободы, в соответствии с санкцией статьи, не усматривая оснований для применения ч. 1 ст. 62 УК РФ, и полагает возможным не назначать ему дополнительного наказания в виде ограничения свободы.

Судом не установлено достаточной совокупности смягчающих наказание обстоятельств, а также исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, поведением подсудимого во время или после совершения преступления, и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, а также, учитывая все вышеизложенные обстоятельства по делу, суд не находит достаточных правовых оснований для назначения И. наказания с применением правил ст. 64 УК РФ.

С учетом обстоятельств дела и общественной опасности совершенного преступления, исходя из объекта посягательства и формы вины подсудимого, суд не находит оснований для изменения категории особо тяжкого преступления на менее тяжкую, в соответствии с положениями ч.6 ст.15 УК РФ.

Местом отбывания наказания И., на основании п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ, следует назначить исправительную колонию строгого режима.

Решая вопрос о вещественных доказательствах, суд руководствуется правилами ст.ст.81-82 УПК РФ.

Разрешая заявленный потерпевшим П. гражданский иск о компенсации морального вреда, причиненного смертью отца, суд находит его обоснованным и подлежащим частичному удовлетворению в размере 600000 рублей, при этом учитывает требования ст. 151 и п. 2 ст. 1101 ГК РФ, а также характер причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, степень вины причинителя вреда, руководствуясь при этом требованиями разумности и справедливости, а также реальной возможностью исполнения решения ответчиком, с учетом работоспособного возраста ответчика, его состояния здоровья и материального положения. Установленные в судебном заседании обстоятельства, по мнение суда, бесспорно, свидетельствуют о том, что гибелью Че В.К. его сыну причинен моральный вред, выразившийся в нравственных переживаниях в связи с потерей близкого человека.

В связи с удовлетворением иска П. о взыскании с И. денежной компенсации морального вреда, и с учетом размера удовлетворенных требований, суд находит необходимым обеспечительные меры в виде ареста на имущество И., примененные на основании постановления суда от 17 августа 2018 года, оставить без изменения до возможного обращения на него взыскания для исполнения приговора в части гражданского иска.

Руководствуясь ст.ст. 296-299, 303, 304, 307-309 УПК РФ, суд

ПРИГОВОРИЛ:

И. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, назначить наказание в виде лишения свободы на срок 10 /десять/ лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Меру пресечения И. в виде домашнего ареста изменить на заключение под стражу, взять его под стражу в зале суда, содержать в ФКУ СИЗО-6 ГУФСИН России по Красноярскому краю до вступления приговора в законную силу, числить за Ленинским районным судом г.Красноярска. Срок наказания исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

На основании п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ время содержания И. под стражей в период с 25.09.2017 до 09.08.2018, в период с 21.08.2019 до 21.07.2020, а также с 24.03.2021 до дня вступления приговора в законную силу, зачесть в срок лишения свободы из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Время содержания И. под домашним арестом в период с 09.08.2018 до 21.09.2018, в период с 21.07.2020 до 24.03.2021 зачесть в срок лишения свободы из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.

Гражданский иск П. о компенсации морального вреда, удовлетворить частично. Взыскать с И. в пользу П. в счет компенсации морального вреда 600000 рублей 00 копеек.

Арест на имущество И. - транспортное средство, автомобиль марки «ГАЗ 2705», регистрационный знак №, номер двигателя №, номер кузова №, наложенный постановлением Ленинского районного суда г.Красноярска от 17 августа 2018 года, оставить без изменения до исполнения приговора в части гражданского иска и возможного обращения на него взыскания.

    Вещественные доказательства по делу: нож, чехол от гладильной доски, гладильную доску, срезы ногтевых пластин, смывы, контрольные смывы, дактилопленки со следами пальцев рук, образцы крови и контроль марли, молоток, хранящиеся в камере хранения следственного отдела по Ленинскому району г. Красноярск ГСУ СК России по Красноярскому краю и Республике Хакасия – уничтожить.

Приговор может быть обжалован в апелляционном порядке в Красноярский краевой суд в течение 10 суток со дня его провозглашения, осужденным, находящимся под стражей – в тот же срок со дня вручения копии приговора, с подачей жалобы через Ленинский районный суд г. Красноярска. В случае подачи апелляционной жалобы осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом апелляционной инстанции, о чем должно быть указано в подаваемой жалобе, а в случае подачи апелляционного представления прокурором или жалобы иным лицом – в возражениях на таковые либо в отдельном ходатайстве.

    Председательствующий              С.С. Сакович