Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-429/2017 ~ М-1550/2017 от 30.03.2017

Дело № ****** Мотивированное решение изготовлено 19.06.2017

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

13.06.2017 <адрес>

Октябрьский районный суд <адрес> в составе председательствующего судьи Кайгородовой И.В., с участием

истцов ФИО1, ФИО4, представителя истцов ФИО5,

ответчика ФИО2,

при секретаре ФИО6,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску ФИО1, ФИО3 к ФИО2, Администрации <адрес> о признании договора приватизации недействительным, признании права пользования жилым помещением, возложении обязанности,

У С Т А Н О В И Л :

ФИО1 и ФИО3 обратились в суд с иском к ФИО2, в котором просят признать недействительной сделку приватизации квартиры по адресу: <адрес>, зарегистрированную в Едином государственном реестре прав ДД.ММ.ГГГГ под номером № ******, применить последствия недействительности сделки; признать ФИО1, ФИО3 приобретшими право пользования квартирой по адресу: <адрес>; обязать ФИО2 оформить ФИО1 постоянную регистрацию по месту жительства в квартире по адресу: <адрес>.

В обоснование иска ФИО1 и ФИО3 указали, что в 1984 году в квартире по адресу: <адрес> были зарегистрированы наниматель квартиры по договору социального найма ФИО7, ее сын ФИО2, ее дочь ФИО3, ее внучка ФИО1, муж дочери ФИО8 В 1988 году ФИО7 без согласия дочери выписала ее с внучкой и мужем из указанной квартиры. С 1988 года ФИО3, ФИО1, ФИО8 были зарегистрированы по адресу: <адрес> комнате площадью 16,6 кв.м в коммунальной квартире. Нанимателем комнаты по договору социального найма являлся ФИО8 В 1991 году ФИО3 расторгла брак с ФИО8 и переехала вместе с дочерью обратно к матери в квартиру по адресу: <адрес>. С 1991 года до настоящего времени ФИО3 и ФИО1 постоянно проживали в квартире по адресу: <адрес>. В 1996 году ФИО2 переехал к своей жене ФИО9 в квартиру. В 1997 году они заключили брак. Потом купили совместную квартиру. С 1998 года у ФИО7 было выявлено психическое заболевание – деменция при болезни Альцгеймера. ФИО7 проходила лечение в стационаре, регулярно обращалась за медицинской помощью. Ее состояние со временем ухудшалось. В дальнейшем по состоянию здоровья она уволилась из школы №<адрес>, где работала учителем немецкого языка. С 2001 года ФИО7 состояла на учете у психиатра. ДД.ММ.ГГГГ судом вынесено решение, которым ФИО7 признана недееспособной. ФИО3 оформила опеку над матерью, вместе с ФИО1 осуществляла за ней уход. ФИО2 мать не навещал, никакой помощи не оказывал. Все 26 лет проживания в квартире оплату коммунальных платежей производили истцы. ФИО1 произвела ремонт в квартире, следила за сохранностью имущества квартиры. В 2013 году ФИО7 умерла. В ноябре 2016 года выяснилось, что ФИО2, воспользовавшись недееспособностью ФИО7, получив от нее отказ от участия в приватизации, приватизировал квартиру единолично. Данные обстоятельства выяснились в следующей ситуации: ФИО1 вместе со своим отцом ФИО8 приватизировала и продала комнату по адресу: <адрес>, где ранее были зарегистрированы истцы. ФИО3 захотела зарегистрироваться в квартире по адресу: <адрес> выяснила, что единоличным собственником квартиры является ФИО2 Однако, как полагают истцы, он не вправе был без согласия опекуна и органа опеки и попечительства отбирать у ФИО7 подпись в заявлении об отказе от участия в приватизации. В 2015 году ФИО1 купила квартиру по адресу: <адрес>, оформив ипотеку. Фактически ФИО1 вместе с малолетним ребенком продолжала проживать по адресу: <адрес>. В 2017 году она стала сдавать приобретенную ею квартиру. В марте 2017 года ФИО2, узнав, что ФИО1 купила квартиру, начал выгонять ее из квартиры по адресу: <адрес> вместе с ее ребенком и ФИО3 Таким образом, ФИО3 и ФИО1 узнали о нарушении их прав. В результате заключенного ФИО2 договора приватизации нарушены права истцов на приватизацию спорного помещения. ФИО2 заключил оспоримую сделку по приватизации жилого помещения, долго обманывал истцов. ФИО3 узнала правду только в ноябре 2016 года, когда оформляла регистрацию по месту жительства. Истцы непрерывно владели и пользовались спорной квартирой более 26 лет, несли бремя ее содержания, оплачивали коммунальные платежи, поэтому приобрели право собственности на нее в равных долях с ответчиком, на основании ст. 234 Гражданского кодекса Российской Федерации, в порядке приобретательной давности. Истцы имеют право на постоянную регистрацию по месту жительства в спорной квартире, однако ответчик отказал сделать ФИО1 постоянную регистрацию, чем нарушил ее права.

Определением суда к участию в деле в качестве ответчика привлечена Администрация <адрес>.

В судебном заседании ФИО1, действующая также как представитель ФИО3 по доверенности, ФИО3, представитель истцов ФИО10 исковые требования поддержали. ФИО1 уточнила, что истцы просят признать их приобретшими право пользования спорной квартирой на условиях социального найма, как последствие признания недействительным договора приватизации, для того, чтобы истцы в последующем смогли приватизировать квартиру. Возражала против доводов ответчиков о пропуске истцами срока исковой давности.

Также ФИО1 пояснила, что иск о признании договора недействительным по заявленному истцами снованию может быть предъявлен в течение года со дня, когда истцы узнали о нарушении их прав. О нарушении своих прав истцы узнали в ноябре 2016 года. Тогда истцам понадобилась регистрация по месту их фактического проживания – в спорной квартире. Для этого они обратились к ФИО2 В результате ФИО2 оформил постоянную регистрацию ФИО3, а в оформлении регистрации ФИО1 отказал. В паспортном столе выяснилось, что квартира приватизирована ответчиком. После смерти ФИО7 никто оставшееся после ее смерти наследство не принимал, так как наследства не было. Квитанции на оплату жилищно-коммунальных платежей по спорной квартире получала ФИО3 Текст квитанций напечатан мелким шрифтом, поэтому ФИО3 не видела, что в квитанциях указано о приватизации квартиры. В последующем в ходе судебного заседания ФИО1 пояснила, что в ноябре 2016 года ФИО3 просила ФИО2 включить ее в число участников приватизации квартиры, тогда она не понимала, что он является собственником квартиры. В 2016 году ФИО1 отвозила ФИО3 в паспортный стол. Туда ФИО3 пошла вместе с ФИО2, сказав ФИО1, что они оформляют регистрацию. Вернувшись из паспортного стола, ФИО3 сообщила, что ФИО2 приватизировал квартиру на себя.

ФИО3 в судебном заседании пояснила, что узнала о том, что спорная квартира находится в собственности ФИО2 в паспортном столе, при оформлении регистрации ФИО3 по месту жительства. Тогда ФИО2 представил свидетельство о праве собственности на квартиру. В последующем в судебном заседании ФИО3 пояснила, что в ноябре 2016 года обращалась к ФИО2 с просьбой включить ее в число участников приватизации спорной квартиры, на что он ответил, что ФИО3 никто не тронет, она может жить в спорной квартире. На вопрос суда о том, зачем в ноябре 2016 года она приходила в паспортный стол (поскольку зарегистрирована в спорной квартире в июле 2015 года), ФИО3 не ответила, сказав, что не помнит этого.

Ответчик ФИО2 с иском не согласился. В письменных возражениях указал, что в 1988 году семье ФИО14 была предоставлена комната площадью 16,6 кв.м в коммунальной квартире по адресу: <адрес>, по ордеру, выданному супругу истца ФИО3 – ФИО8 В качестве членов семьи нанимателя в ордер были включены истцы. Вселившись в указанную комнату, истцы утратили право пользования жилым помещением по адресу: <адрес>. В 1991 году истцы переехали в спорную квартиру. Однако истцы сохраняли регистрацию по адресу: <адрес>, не приобрели право пользования спорным жилым помещением. В связи с этим ФИО7 как наниматель спорной квартиры не стала регистрировать истцов по адресу спорного жилого помещения, вселила их временно. В период с 1991 года по 1993 год ФИО2 находился на службе в рядах Вооруженных Сил Российской Федерации. Выезд ФИО2 из спорной квартиры в 1996 году не лишал его права пользования этим жилым помещением. Ответчик не снимался с регистрационного учета в спорной квартире, передавал матери деньги на оплату коммунальных услуг. В 2002 году в спорной квартире были зарегистрированы только ФИО7 и ФИО2 ФИО7 отказалась от участия в приватизации квартиры, о чем в апреле 2002 года написала нотариально удостоверенное заявление. ФИО2 приватизировал квартиру в единоличную собственность. Состояние ФИО7 тогда было удовлетворительное, она осознавала значение своих действий и могла ими руководить. Через 4 года ФИО7 была признана недееспособной, истец оформила над ней опеку, что не дает истцу право пользования спорной квартирой. Утверждения истцов о том, что ответчик не оказывал помощи матери, необоснованны. С ФИО3 у ответчика был заключено устное соглашение, в соответствии с которым она, сохраняя регистрацию и право пользования в комнате по адресу: <адрес>, временно, без приобретения права пользования, проживает в спорной квартире, ухаживает за матерью, при этом не платит за аренду квартиры, оплачивая только жилье и коммунальные услуги. В 2013 году ФИО7 умерла. Утверждение истцов о том, что они узнали о приобретении ответчиком права собственности на квартиру в 2016 году, не соответствует действительности. ФИО3 зарегистрировалась в квартире не в ноябре 2016 года, а в июле 2015 года. Кроме того, ФИО3 с 2002 года знала, что квартира с согласия матери приватизирована на имя ФИО2 ФИО3 при этом получала квитанции на оплату жилищно-коммунальных услуг, и не могла не видеть, что квитанции выписаны на имя ФИО2, в них указано, что объект находится в частной собственности. Также ФИО3 получала квитанции на оплату ФИО2 налога на имущество на эту квартиру и ежегодно, с 2002 года, передавала ему эти квитанции, поэтому она знала, что квартира принадлежит ответчику на праве единоличной собственности. ФИО1 имеет в собственности другую квартиру, поэтому не вправе претендовать на квартиру ФИО2 На момент приватизации квартиры ФИО7 была трудоспособной, работала в школе учителем немецкого языка. На пенсию она вышла позже, ДД.ММ.ГГГГ, и не по состоянию здоровья, а по собственному желанию. ФИО3 в то время опекуном ФИО7 не была. ФИО3 от имени ФИО7, при жизни последней, в течение 11 лет не обращалась в суд с иском об оспаривании договора приватизации. Она пропустила все мыслимые сроки на предъявление такого требования. В настоящее время ФИО3 вообще не имеет прав на оспаривание приватизации. Истцы не вправе оспаривать приватизацию и претендовать на спорную квартиру и потому, что никакого права пользования спорной квартирой они на день приватизации не имели, поскольку им принадлежало право пользования другим жилым помещением – комнатой по адресу: <адрес>, истцы сохраняли приватизацию в этом жилом помещении в период с 1988 года по 2015 год. Приватизировали данную комнату, продали ее, купили квартиру по адресу: <адрес>. Таким образом, права пользования спорной квартирой, и, соответственно, права на приватизацию этой квартиры истцы не имеют. Положения ст. 234 Гражданского кодекса Российской Федерации к спорным правоотношениям не применимы, так как собственник квартиры (ФИО2) истцам был известен с 2002 года. Ответчик просит применить срок исковой давности, установленный ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, отказать истцам в удовлетворении исковых требований.

Администрация <адрес> своего представителя в суд не направила, извещена о слушании дела надлежащим образом, просила рассматривать дело в отсутствие своего представителя. В письменном отзыве указала, что оспариваемый договор приватизации заключен ДД.ММ.ГГГГ, а решение суда о признании ФИО7 недееспособной принято ДД.ММ.ГГГГ, поэтому оснований для признания договора приватизации недействительным нет. Истцом пропущен срок исковой давности, так как с момента заключения договора прошло 15 лет. Истец имел возможность узнать о совершенной сделке и нарушении своих прав, истец злоупотребляет своими правами.

Представитель третьего лица <адрес> надлежащим образом извещался о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явился, об уважительных причинах неявки не сообщил, ходатайство об отложении заседания или о рассмотрении дела в свое отсутствие не заявил.

Информация о времени и месте рассмотрения дела размещена на официальном сайте Октябрьского районного суда <адрес> в сети Интернет: https://oktiabrsky--svd.sudrf.ru.

С учётом мнения участвующих в деле лиц и в соответствии со статьей 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд признал возможным рассмотрение дела по существу в отсутствие представителя ответчика Администрации <адрес> и представителя третьего лица <адрес>, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного заседания.

Заслушав пояснения сторон, исследовав письменные материалы дела, суд приходит к следующему.

Судом установлено и следует из материалов дела, что ФИО7 на основании обменного ордера от ДД.ММ.ГГГГ № ****** в пользование была предоставлена квартира по адресу: <адрес> (далее – спорная квартира). В ордер в качестве членов семьи ФИО7 включены: ФИО11 – муж, ФИО2 – сын, Таскаева (с ДД.ММ.ГГГГ – ФИО14) С.Ю. – дочь.

ФИО7 была зарегистрирована в спорной квартире в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, снята с регистрационного учета в связи со смертью, наступившей ДД.ММ.ГГГГ. ФИО3 была зарегистрирована в указанной квартире в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ, снята с регистрационного учета в связи с изменением места жительства. Также в указанной квартире в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ была зарегистрирована ФИО1, в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ – ФИО12, сняты с регистрационного учета в связи с изменением места жительства.

В настоящее время в спорной квартире зарегистрированы ФИО2 (собственник), и, с ДД.ММ.ГГГГ, ФИО3

ДД.ММ.ГГГГ между муниципальным образованием «<адрес>» и ФИО2 заключен договор передачи в собственность квартиры по адресу: <адрес>.

На момент заключения этого договора в спорной квартире помимо ФИО2 была зарегистрирована ФИО7, которая в письменном нотариально удостоверенном заявлении от ДД.ММ.ГГГГ дала свое согласие на приватизацию спорной квартиры, отказавшись от участия в приватизации.

Право единоличной собственности на квартиру по адресу: <адрес> зарегистрировано за ФИО2 на основании договора передачи квартиры в его собственность ДД.ММ.ГГГГ.

Истцы оспаривают указанный договор, полагая, что при подписании заявления об отказе от участия в приватизации ФИО7 не могла понимать значение своих действий и руководить ими. Также истцы ссылаются на тот факт, что после заключения договора приватизации ФИО7 была признана недееспособной решением суда от ДД.ММ.ГГГГ.

В соответствии с п. 1 ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Пунктом 2 той же статьи предусмотрено, что сделка, совершенная гражданином, впоследствии признанным недееспособным, может быть признана судом недействительной по иску его опекуна, если доказано, что в момент совершения сделки гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими.

Ответчиками заявлено о пропуске истцами срока исковой давности.

Согласно п. 2 ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В силу п. 2 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Как следует из содержания искового заявления, пояснений истцов в судебном заседании, они полагают свои права нарушенными тем, что спорная квартира была приватизирована в единоличную собственность ФИО2, при этом истцы считают, что приобрели право пользования данным жилым помещением и право на участие в его приватизации.

Между тем, как указывают истцы в исковом заявлении и пояснили в судебном заседании, именно они в течение последних 26 лет оплачивали жилищно-коммунальные услуги в отношении спорной квартиры. В подтверждение данных доводов истцами были представлены квитанции на оплату жилищно-коммунальных услуг по спорной квартире, и чеки об оплате.

Также в судебном заседании истцы пояснили, что квитанции получала ФИО3, она же производила по ним оплату.

В том числе истцами были представлена квитанция на оплату жилищно-коммунальных услуг за сентябрь 2012 года. В данной квитанции указано, что квартира находится в собственности, приватизирована. Квитанция выставлена на имя ФИО2

Таким образом, ФИО3, получив данную квитанцию, могла и должна была узнать о факте приватизации квартиры ФИО2 еще в сентябре 2012 года.

Кроме того, в исковом заявлении истцы указывают, что о факте приватизации квартиры в собственность ФИО2 им стало известно в ноябре 2016 года, при регистрации ФИО3 по месту жительства в спорной квартире. В судебном заседании ФИО3 пояснила, что при ее регистрации в паспортном столе ФИО2 было предъявлено свидетельство о праве собственности на спорную квартиру, после чего ей стало известно о приватизации им квартиры.

Между тем, в судебном заседании установлено, что ФИО3 была зарегистрирована по адресу спорного жилого помещения не в ноябре 2016 года, а в июле 2015 года. Доводы истцов о том, что ФИО3 и ФИО2 посещали паспортный стол и в ноябре 2016 года, ничем не подтверждены. ФИО2 данное обстоятельство в судебном заседании оспаривал, указав, что в ноябре 2016 года был в командировке, находился за пределами <адрес>.

Таким образом, о приватизации спорной квартиры единолично ФИО2, без участия ФИО7, ФИО3 могла и должна была узнать в сентябре 2012 года. И даже если соглашаться с доводами истцов о том, что ФИО3 не видела в квитанциях на оплату жилищно-коммунальных услуг указаний о приватизации квартиры, о том, что собственником квартиры является ФИО2, ФИО3 должно было быть известно при осуществлении ФИО2 ее регистрации в спорной квартире, по крайней мере, в июле 2015 года.

Также из материалов дела следует, что ДД.ММ.ГГГГ Октябрьским районным судом <адрес> постановлено решение, которым частично удовлетворен иск ФИО1 к ООО «УК ЖКХ <адрес>», ПАО «Т-Плюс», МУП «Екатеринбургэнерго» о возмещении ущерба, причиненного затоплением квартиры по адресу: <адрес>, взыскании компенсации морального вреда.

К участию в рассмотрении дела по указанному иску ФИО1 в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, был привлечен ФИО2, который в письменном отзыве на исковое заявление указал, что является единоличным собственником квартиры по адресу: <адрес>, данную квартиру сдает истцу ФИО1, с исковым заявлением согласен.

Согласно решению от ДД.ММ.ГГГГ, при рассмотрении дела судом было установлено, что ФИО2 является собственником квартиры по адресу: <адрес>. Данную квартиру ФИО1 занимает на основании договора аренды от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между нею и ФИО2 на срок до ДД.ММ.ГГГГ.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Свердловского областного суда от ДД.ММ.ГГГГ решение от ДД.ММ.ГГГГ было отменено в части отказа во взыскании в пользу ФИО1 возмещения судебных расходов, в остальной части указанное решение оставлено без изменения.

Из этого следует, что ФИО1 должна была знать о нахождении спорной квартиры в единоличной собственности ФИО2 ДД.ММ.ГГГГ, когда заключила с ним договор аренды данного жилого помещения.

О признании ФИО7 недееспособной решением суда от ДД.ММ.ГГГГ истцам было известно, притом, что истцы, как они указывают сами, осуществляли уход за недееспособной ФИО7, а ФИО3 к тому же была назначена ее опекуном.

Следовательно, срок исковой давности по требованию истцов о признании договора приватизации недействительным должен исчисляться для ФИО3 – с сентября 2012 года, а для ФИО1 – с ДД.ММ.ГГГГ.

В суд с иском ФИО3 и ФИО1 обратились ДД.ММ.ГГГГ, с пропуском установленного законом срока. Ходатайство о его восстановлении истцами заявлено не было.

Пропуск истцами срока исковой давности сам по себе является основанием для отказа в удовлетворении их требований о признании договора приватизации недействительным.

Более того, суд полагает обоснованными возражения ФИО2 о том, что истцы не вправе оспаривать договор приватизации. Истцы не имеют правовой заинтересованности в признании договора приватизации недействительным.

Так, даже в случае признания данного договора недействительным и применении последствий недействительности договора (каждая из сторон такой сделки обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость – п. 3 ст. 177, п. 1 ст. 171 Гражданского кодекса Российской Федерации), это не повлечет возникновения для истцов каких-либо прав на спорную квартиру.

В таком случае спорная квартира будет возвращена в муниципальную собственность, а между ФИО2 и муниципальным образованием «<адрес>» возникнут правоотношения по договору социального найма спорного жилого помещения, так как именно ФИО2 на момент заключения договора приватизации принадлежало право пользования спорной квартирой на условиях договора социального найма.

Признание договора приватизации недействительным не повлечет и для истцов таких же последствий как и для ФИО2, так как они на момент заключения договора приватизации не были зарегистрированы в спорном жилом помещении, соответственно, не были вселены в квартиру в установленном законом порядке в качестве членов семьи нанимателя (согласно ст.ст. 53, 54 Жилищного кодекса РСФСР, действовавшего на момент заключения договора приватизации), а потому и не приобрели право пользования им на условиях социального найма.

Регистрация ФИО3 в 2015 году в спорной квартире произведена ФИО2 как ее собственником. Однако, в случае признания договора приватизации недействительным регистрация ФИО3 в спорной квартире также будет подлежать признанию незаконной, поскольку осуществлена лицом, действующим в качестве собственника квартиры (ФИО2), но таковым не являющимся (квартира при признании договора приватизации будет считаться находящейся в муниципальной собственности). Кроме того, даже если исходить из того, что ФИО2, осуществляя регистрацию ФИО3 в спорной квартире, действовал в качестве нанимателя, то ему необходимо было получить согласие муниципального образования «<адрес>» в лице его уполномоченных организаций на регистрацию ФИО3, согласно п. 1 ст. 70 Жилищного кодекса Российской Федерации.

Кроме того, истцы не оспаривали, что до 2015 года имели постоянную регистрацию в комнате коммунальной квартиры по адресу: <адрес>, обладали правом пользования по договору социального найма этим жилым помещением, которое впоследствии было приватизировано. Однако наличие у истцов права пользования указанной комнатой исключало возможность приобретения ими права пользования на условиях социального найма и спорной квартирой.

Следует также отметить, что истцы не являются правопреемниками ФИО7 как ее наследники согласно ст.ст. 1110, 1111 Гражданского кодекса Российской Федерации, так как не принимали наследство, оставшееся после смерти ФИО7, что не оспаривали в судебном заседании.

Поскольку требования истцов о признании договора приватизации недействительным не подлежат удовлетворению, не могут быть удовлетворены и их требования о признании их приобретшими право пользования спорной квартирой на условиях социального найма.

В данном случае можно утверждать о приобретении ФИО3 права пользования жилым помещением в качестве члена семьи собственника спорной квартиры (ч. 1 ст. 31 Жилищного кодекса Российской Федерации), так как она была зарегистрирована в данном жилом помещении ФИО2 без заключения между ними какого-либо соглашения, определяющего права ФИО3 иначе, чем это предусмотрено Жилищным кодексом Российской Федерации.

Между тем, наличие у ФИО3 именно такого права в отношении спорной квартиры никем из участвующих в деле лиц не оспаривалось, спора относительно этого обстоятельства между сторонами не имеется.

Что касается ФИО1, то не приобрела права пользования спорной квартирой ни на условиях социального найма, ни в качестве члена семьи собственника квартиры ФИО2, ни в силу какого-либо соглашения, заключенного ею с собственником.

Оснований и для возложения на ФИО2 обязанности оформить ФИО1 регистрацию по месту жительства в спорной квартире также не имеется.

ФИО2 в силу ст.ст. 209, 288 Гражданского кодекса Российской Федерации реализует свои права по владению, пользованию и распоряжению принадлежащей ему на праве собственности квартирой по своему усмотрению. Суд не вправе ограничивать данные правомочия ФИО2, обязывая его вселить или осуществить регистрацию по месту жительства в спорной квартире каких-либо лиц, включая истца.

В исковом заявлении истцы также ссылаются на положения ст. 234 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которой лицо - гражданин или юридическое лицо, - не являющееся собственником имущества, но добросовестно, открыто и непрерывно владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность).

Однако указанная норма при разрешении настоящего спора не подлежит применению, так как требование о признании за ними права собственности на спорную квартиру в порядке приобретательной давности истцами не заявлено. Доводы истцов об их проживании в спорной квартире в течение 26 лет, осуществлении ими оплаты жилищно-коммунальных услуг, несении бремени содержания этого жилого помещения не могут быть приняты во внимание, поскольку эти обстоятельства не являются юридически значимыми по спору о признании договора приватизации недействительным и о признании истцов приобретшими право пользования жилым помещением на условиях социального найма.

Руководствуясь статьями 194-198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

Р Е Ш И Л :

в удовлетворении исковых требований ФИО1, ФИО3 к ФИО2, Администрации <адрес> о признании договора приватизации недействительным, признании права пользования жилым помещением, возложении обязанности – отказать.

Решение может быть обжаловано в судебную коллегию по гражданским делам Свердловского областного суда в течение месяца со дня принятия решения судом в окончательной форме, путем подачи апелляционной жалобы через Октябрьский районный суд <адрес>.

Судья И.В. Кайгородова