Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-2/2017 (2-488/2016;) ~ М-534/2016 от 15.02.2016

Дело №2-2/2017

РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

25 января 2017 года г.Томск

Ленинский районный суд г.Томска в составе председательствующего судьи Фёдоровой И.А., при секретаре Щёголевой Н.М., с участием прокурора Будариной А.В., представителя истца Ромашова П.Н., действующего на основании доверенности №70АА0796322 от 29.09.2015 сроком на три года, представителя ответчика ОГАУЗ «Поликлиника № 10» Усынина Р.В., действующего по доверенности от 16.03.2015 сроком на три года, представителей ответчика ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи» Шилова С.В., Данилова Д.О., действующих по доверенности №1 от 09.01.2017 сроком на один год, представителей ответчика ФГБОУ ВО СибГМУ Минздрава России Сиротиной Н.С., действующей на основании доверенности №192 от 29.12.2016 сроком до 31.12.2017, Демьянович М.Н., действующей по доверенности №6 от 18.01.2017 сроком действия до 31.12.2017, представителей ОГБУЗ «Медико-санитарная часть № 2» Шабалиной В.А., действующей по доверенности №3 от 10.01.2017 сроком действия до 31.12.2017, Шилова С.В., действующего по доверенности №2 от 21.12.2016 сроком действия до 31.12.2017, Тетеневой А.В., действующей по доверенности №6 от 23.01.2017 сроком действия до 31.12.2017, представителя ОГАУЗ «Городская клиническая больница № 3 им.Б.И.Альперовича» Николаевой О.П., действующей по доверенности от 18.04.2016 сроком действия один год, рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Перескоковой О.А. к ОГАУЗ «Поликлиника № 10», ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи», ОГБУЗ «Медико-санитарная часть № 2» о компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Перескокова О.А. обратилась с иском к ОГАУЗ «Поликлиника № 10», ОГАУЗ «Городская клиническая больница № 3», ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи», ФГБОУ ВО СибГМУ Минздрава России, ОГБУЗ «Медико-санитарная часть № 2», мотивируя свои требования тем, что она приходится дочерью ФИО1, <дата обезличена> года рождения, умершей 06.10.2012. С начала сентября 2012 года до момента смерти врачами указанных медицинских учреждений её матери были поставлены различные диагнозы, в том числе: <данные изъяты>, назначалось лечение. Дважды, 29.09.2012 и 01.10.2012, врачи ОГАУЗ «Городская клиническая больница № 3» и ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи» отправляли ФИО1 из стационара домой с рекомендациями обратиться в свою поликлинику к терапевту. 03.10.2012 её мама была госпитализирована в клиники ФГБОУ ВО СибГМУ Минздрава России. 05.10.2012 после проведения компьютерной томографии шеи врачами был выявлен <данные изъяты> 05.10.2012 ФИО1 была визуально осмотрена дежурным врачом ОГАУЗ «Городская клиническая больница № 3», в госпитализации было отказано, рекомендовано обратиться в дежурный хирургический стационар. На машине скорой помощи их с мамой, которая к тому времени уже находилась в критическом состоянии, отвезли в ОГБУЗ «Медико-санитарная часть № 2», где маму срочно направили в реанимацию. В указанном медицинском учреждении её мама умерла. После вскрытия врачом-патологоанатомом было сделано заключение о причине смерти – <данные изъяты> рта. Также в ходе беседы с врачом-патологоанатомом стало известно, что данные заболевания довольно просто диагностируются на ранних стадиях развития, при условии, что ЛОР-врач проведет пациенту пальпацию шеи и будет сделан развернутый анализ крови. 29.10.2012 её сестра, ФИО2, обратилась с заявлением в ЗАО «МАКС-М» о проведении экспертизы качества оказания медицинской помощи их матери. 04.12.2012 они с сестрами подали заявление в Управление здравоохранения администрации Томской области, в котором просили провести проверку по факту несвоевременного и некачественного оказания медицинской помощи их матери. 07.03.2013 они получили ответ № 628/10 об итогах служебной проверки, из которого следует, что сложность установления диагноза была связана с трудностью диагностики. Из приложенной к ответу рецензии следует, что в действиях участкового врача имеются недочеты при повторном посещении их мамы на дому (при отсутствии положительной динамики в клинической картине на фоне терапии требовалась коррекция лечения или госпитализация пациентки). Также выявлена недооценка данных компьютерной томографии, проведенной в СибГМУ, и установлено расхождение клинического и патологоанатомического диагнозов. 08.04.2013 было получено письмо из ЗАО «МАКС-М», в котором указано, что, по мнению врачей-экспертов, имела место неправильная постановка диагноза, не проведено показанное хирургическое лечение по экстренным показаниям. Проведенные медицинские экспертизы не отвечают на главный вопрос, имелась ли возможность у врачей лечебных учреждений, в которых наблюдалась её мама, своевременно диагностировать <данные изъяты> и, проведя необходимые медицинские мероприятия, сохранить жизнь их маме. В результате некачественного (не в полном объеме) оказания медицинских услуг её маме, она лишилась одного из самых близких ей людей. Узнав о том, что медицинские работники могли оказать помощь, однако не провели необходимые исследования, она была сильно потрясена. Из-за непрофессионализма врачей она стала испытывать недоверие к медработникам и страх за себя, своих близких, которые могут оказаться в аналогичной ситуации в будущем. Вплоть до настоящего времени она испытывает глубокие нравственные страдания, вспоминая о смерти мамы. После случившегося она испытывала глубокие и тяжелые страдания, переживания, вызванные утратой родного человека. Осознавая непрофессионализм врачей, который привел к смерти их матери, её психическое и физическое здоровье значительно ухудшилось, появились боли в сердце, она обращалась за медицинской помощью, ей был установлен диагноз: <данные изъяты>

Она полагает, что вина ответчиков заключается в следующем: со стороны ОГАУЗ «Поликлиника № 10» – в неправильном лечении, вызванном неверной постановкой диагноза <данные изъяты> и, как следствие, наступлением смерти ФИО1; со стороны ОГАУЗ «Городская клиническая больница № 3» – в неправильном лечении, вызванном неверной постановкой диагноза <данные изъяты> и, как следствие, наступлением смерти ФИО1; со стороны ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи» – в неправильном лечении, вызванном неверной постановкой диагноза <данные изъяты> и, как следствие, наступлением смерти ФИО1; со стороны ФГБОУ ВО СибГМУ Минздрава России – в неправильном лечении, вызванном неверной постановкой диагноза <данные изъяты> и, как следствие, наступлением смерти ФИО1; со стороны ОГБУЗ «Медико-санитарная часть № 2» – в неправильном лечении, вызванном неверной постановкой диагноза <данные изъяты> и, как следствие, наступлением смерти ФИО1

У каждого из ответчиков заключением судебной экспертизы установлены недостатки (дефекты) оказания медицинской помощи при проведении медицинских мероприятий в отношении ФИО1, также экспертами установлено, что шансы на сохранение ее жизни были достаточно высокими только при своевременной диагностике и хирургического лечения <данные изъяты>, то есть на этапах ОГАУЗ «Поликлиника № 10», ОГАУЗ «Городская клиническая больница № 3», ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи», однако имевшийся у пациентки гнойно-воспалительный процесс на данных этапах оказания медицинской помощи диагностирован не был. Выявленные дефекты оказания медицинской помощи не позволили прервать цепь патологических процессов, послуживших причиной смерти ФИО1, поэтому между всеми ними в совокупности и неблагоприятным исходом имеется непрямая (косвенная) причинно-следственная связь.

Истец считает, что неправильно назначенное лечение, вызванное неверной постановкой диагноза, привело к смерти её матери, ФИО1 и, ссылаясь на ст.ст. 12, 151, 1101 ГК РФ, просила взыскать с ответчиков в свою пользу, с учетом уточнения требований в судебном заседании, компенсацию морального вреда в размере 700000 руб. с ОГАУЗ «Поликлиника № 10», 400 000 руб. с ОГАУЗ «Городская клиническая больница № 3», 150000 руб. с ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи», 50000 руб. с ФГБОУ ВО СибГМУ Минздрава России, 400000 руб. с ОГБУЗ «Медико-санитарная часть № 2».

Определением суда от 24.01.2017 производство по делу по иску Перескоковой О.А. к ФГБОУ ВО СибГМУ Минздрава России о компенсации морального вреда прекращено в связи с отказом истца от заявленных исковых требований.

Определением суда от 25.01.2017 утверждено мировое соглашение между Перескоковой О.А. и ОГАУЗ «Городская клиническая больница №3 им. Б.И.Альперовича».

Истец Перескокова О.А., уведомленная о времени и месте судебного заседания надлежащим образом, в суд не явилась, просила рассмотреть дело в ее отсутствие. Ранее участвуя в судебных заседаниях поясняла, что ФИО1 является ее матерью, болела <данные изъяты>, принимала лекарства, в начале сентября 2012 года у нее появились боли в горле, в связи с чем из Поликлиники № 10 по месту жительства был вызван терапевт, который назначил лечение от кашля. Лечение не помогало, примерно 20.09.2012 у нее на теле стали появляться высыпания в виде красных пятен, было трудно дышать и принимать пищу, в связи с чем вызван терапевт и аллерголог, поставлен диагноз <данные изъяты>, назначено лечение. Состояние ухудшалось, 29.09.2012 они поехали в дежурный стационар ОГАУЗ «Городская клиническая больница № 3», где больная была осмотрена терапевтом, поставлен диагноз – <данные изъяты>, посоветовали обратиться в кожно-венерологический диспансер, лечиться у терапевта по месту жительства, в стационар не положили, так как не было мест, письменный отказ подписан ее сестрой. 01.10.2012 они поехали в ОГАУЗ «БСМП», сделан анализ крови, больная осмотрена врачом, в связи с переполненностью больницы после двух часов нахождения там отказалась от дальнейшего лечения и уехала домой. 02.10.2012 ФИО1 положили в ГБОУ ВПО «СибГМУ», в ходе обследования выявлено, что ей необходимо хирургическое вмешательство, была вызвана скорая помощь, которая отвезла ее в Городскую клиническую больницу № 3. Она была осмотрена врачом, который сказал, что хирургическое вмешательство не нужно, принимать ее не будет, больная отвезена в дежурный стационар ОГБУЗ «Медико-санитарная часть № 2», к этому моменту она уже не могла говорить, на следующий день она скончалась. Полагает, что ответчиками неверно ставились диагнозы, врач ОГАУЗ «Городская клиническая больница № 3» отказался принимать пациентку, хотя у нее было направление из СибГМУ о необходимости хирургического вмешательства, ОГБУЗ «Медико-санитарная часть № 2» не в полной мере провела обследование, не оказала хирургической помощи. В связи со смертью матери она испытала нравственные и физические страдания, они с матерью были очень близки, ей очень не хватает ее общества, в связи с ее смертью начались проблемы с сердцем, она вызывала скорую.

В соответствии с правилами ст.167 ГПК РФ суд полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие истца.

В судебном заседании представитель истца Ромашов П.Н. заявленные истцом требования поддержал по основаниям, изложенным в иске. Также пояснил, в соответствии с заключением судебной экспертизы в действиях всех ответчиков установлены дефекты при оказании медицинской помощи ФИО1, которые находятся в косвенной причинно-следственной связи с наступившими последствиями – смертью ФИО1

Представитель ответчика ОГАУЗ «Поликлиника № 10» Усынин Р.В. в судебном заседании исковые требования не признал. Пояснил, что ФИО1 наблюдалась врачами данного лечебного учреждения в течение десяти лет, терапевт посещал ее на дому, в связи с тем, что она испытывала трудности в передвижении в связи с имеющимися заболеваниями. Осмотр больной терапевтом был произведен в полном объёме, но четкая клиническая картина заболевания отсутствовала, у терапевта не было возможности на дому поставить диагноз, амбулаторно вылечить <данные изъяты> Для диагностики было необходимо выполнить комплекс мероприятий в условиях стационара, куда больной и было выдано направление. Направление к специалистам поликлиники не выдавалось, поскольку пациентка воспользоваться их помощью не могла в силу имевшегося заболевания.

Представитель ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи» Шилов С.В. в судебном заседании против удовлетворения иска возражал. Поддержал письменные возражения на иск, в которых указал, что истцом не представлено доказательств противоправности действий данного медицинского учреждения, наличия вины в причинении вреда здоровью пациентки, наличия причинно-следственной связи между действиями ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи» и наступлением неблагоприятных последствий в виде летального исхода для пациентки, доказательств обоснованности размера компенсации морального вреда. ФИО1 поступила в ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи» 01.10.2012 в 20:03 час., было начато и частично проведено обследование и лечение с учетом состояния пациентки при поступлении. В 22:50 час. 01.10.2012 ФИО1 отказалась от лечения в условиях стационара, о чем имеется расписка. Дальнейшее обследование и лечение пациентки в связи с ее отказом было невозможно. Полагал, что объем проведенного в приемном покое обследования был полным, введение препарата было произведено в связи с тем диагнозом, который был указан в направлении на госпитализацию, и не был снят на тот момент. Каких-либо доказательств, что указанная манипуляция отрицательно повлияла на состояние здоровья пациента, не имеется. Необоснованность предварительного диагноза, на которую указано в заключении экспертизы, никак не повлияла на состояние здоровья пациентки, поскольку от прохождения лечения она отказалась.

Представитель ФГБОУ ВО СибГМУ Минздрава России Сиротина Н.С. против удовлетворения иска возражала. Представила и поддержала письменные пояснения, в которых указала, что до госпитализации в данное лечебное учреждение, имевшей место 03.10.2012 в связи с заболеванием <данные изъяты>», ФИО1 дважды 29.09.2012 и 01.10.2012 отказывалась от госпитализации, в связи с чем отсутствовали полные данные обследования пациентки, диагностика имеющихся патологий производилась «с чистого листа», ей проведен полный комплекс лабораторных исследований крови, мочи. При осмотре пациентки лор-врачом отмечен <данные изъяты>. В связи с имевшимися жалобами на боли при глотании, затрудненность дыхания, заподозрены патологические процессы в области ротоглотки и шеи, проведены эндоскопическое обследование ротоглотки, КТ органов грудной клетки и шеи; по заключению КТ у пациентки диагностирована <данные изъяты> 05.10.2012 в связи с результатами КТ шеи и КТ ОГК для осмотра пациентки был приглашен хирург, по результатам осмотра принято решение об экстренной госпитализации пациентки в специализированное ЛОР-отделение или дежурный хирургический стационар. Направляя пациентку в ЛОР- отделение ОГАУЗ «Городская клиническая больница № 3», исходили из того, что установленный хирургом диагноз <данные изъяты> имеет вторичный характер как осложнение <данные изъяты>, свидетельством чего являлась описанная врачом болезненность правой половины шеи, наличие изменений при проведении КТ шеи, оперативное лечение таких пациентов в первую очередь включает санацию и дренирование гнойного очага в зависимости от его локализации ЛОР- врачом или челюстно-лицевым хирургом, для проведения вмешательства на которых требуется специальная подготовка и специальный медицинский инструмент, анестезиолог-реаниматолог, подготовленный к работе с подобным пациентом. В ФГБОУ ВО СибГМУ Минздрава России медицинская помощь данного профиля не оказывалась, кадровые и материальные ресурсы для ее оказания отсутствовали. Поскольку состояние больной допускало транспортировку, а в ОГАУЗ «Городская клиническая больница № 3» функционировали ЛОР-отделение и отделение челюстно-лицевой хирургии, оказывающие круглосуточную экстренную помощь взрослым в г.Томске, функционировали два отделения хирургического профиля (общая и гнойная хирургия), пациентка была направлена в указанное медицинское учреждение для оперативного лечения в связи осложненным <данные изъяты>, приведшем к <данные изъяты> Полагала, что пациентке был выставлен верный диагноз, тактика оказания медицинской помощи была верной, действия сотрудников учреждения не находятся в причинной связи с неблагоприятным исходом заболевания ФИО1

Представитель ОГАУЗ «Городская клиническая больница № 3» Николаева О.П. в судебном заседании исковые требования не признала, пояснила, что при поступлении ФИО1 в медучреждение 29 сентября ей был проведен осмотр, сделан анализ крови, который не показал воспалительного процесса, предложена госпитализация, однако она отказалась, при том, что места в стационаре были, если бы больная осталась, то ей бы было проведено лечение, собран анамнез, была бы вероятность произвести операционное вмешательство Во второй раз пациентка поступила по скорой помощи, в этот день Городская клиническая больница № 3 не дежурила, ЛОР-врач после осмотра пациентки сказал, что ей необходимо хирургическое вмешательство в дежурном стационаре, в связи с чем пациентку увезли в ОГБУЗ «МСЧ №2». На каждом этапе любое отделение могло взять на себя ответственность за жизнь пациентки и прооперировать больную, но невозможно было определить заболевание, на 05.10.2012 спасти больную было невозможно, причина смерти ФИО1 не состоит в причинной связи с действиями врачей «Городская клиническая больница №3»,

Представители ОГБУЗ «Медико-санитарная часть № 2» Шабалина В.А., Шилов С.В., Тетенева А.В. против удовлетворения иска возражали. Шабалина В.А. представила и поддержала письменный отзыв и дополнение к нему, в которых указала, что медицинская помощь ФИО1 в ОГБУЗ «Медико-санитарная часть № 2» была оказана в объеме, соответствующем состоянию ее здоровья при обращении 05.10.2012, проведены необходимые диагностические мероприятия и исследования. Пациентка была доставлена в лечебное учреждение в терминальном тяжелом состоянии в 17:00 час. 05.10.2012, на первый план при поступлении у нее выступали <данные изъяты> которые маскировали картину другого осложнения основного заболевания – <данные изъяты> Так как ЛОР-патология была исключена в ЛОР отделении ОГАУЗ «Городская клиническая больница № 3», для исключения основной хирургической причины <данные изъяты> дежурным хирургом проведена рентгенография пищевода с контрастированием, по результатам которого признаков <данные изъяты> не обнаружено. В связи с тяжестью состояния пациентка была госпитализирована в реанимационное отделение, интенсивная терапия, в которой она нуждалась, была выполнена в полном объёме. Несмотря на проводимый комплекс неотложных реанимационных мероприятий состояние больной прогрессивно ухудшалось в связи с нарастанием острой дыхательной недостаточности, в 24:00 час. ей выполнена интубация трахеи вследствие отсутствия способности к самостоятельному дыханию, она переведена на искусственную вентиляцию легких. 06.10.2012 в 01:00 час. зафиксировано нарушение ритма в виде наджелудочковой экстрасистолии с падением артериального давления, проведена дефибрилляция, по данным ЭКГ появились признаки <данные изъяты>, у больной также были типичные для этого боли в эпигастральной области. Отек легких в клинике верифицирован дежурным терапевтом как осложнение <данные изъяты> На фоне проводимого лечения, нестабильной гемодинамики 06.10.2012 повторно зафиксировано нарушение ритма сердца, проведены реанимационные мероприятия, которые не имели эффекта в течение одного часа, в 13:00 час. 06.10.2012 констатирована биологическая смерть. Пациентке ФИО1 были проведены все необходимые диагностические мероприятия, необходимый объем неотложных лечебных мероприятий с учетом тяжести пациента был выполнен в полном объеме, объем проведенных исследований был достаточен для оценки состояния здоровья пациентки. На этапе оказания медицинской помощи в ОГБУЗ «Медико-санитарная часть № 2» больная была доставлена в крайне тяжелом состоянии с выраженным нарушением жизненно-важных функций. За счет преобладания нарастающей <данные изъяты> верифицировать <данные изъяты> не представлялось возможным, при этом даже его верификация и проведение экстренного лечения ОГБУЗ «Медико-санитарная часть № 2» не могли повлиять на неблагоприятный прогноз заболевания. Кроме того, ФИО1 не принимала должных мер по сохранению здоровья, так как дважды отказалась от госпитализации, что не позволило своевременно выполнить диагностические исследования.

Представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, ООО «СК Коместра Томь», надлежащим образом извещенного о дате и месте судебного разбирательства, в судебное заседание не явился, об отложении дела не просил.

В соответствии со ст.167 ГПК РФ суд полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие представителя третьего лица.

Выслушав стороны, прокурора, полагавшего, что исковые требования подлежат частичному удовлетворению, допросив свидетелей, суд находит исковые требования подлежащими частичному удовлетворению по следующим основаниям.

Конституцией Российской Федерации каждому гарантировано право на охрану здоровья и медицинскую помощь (ст.41)

Согласно ст. 2 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации», медицинская помощь - комплекс мероприятий, направленных на поддержание и (или) восстановление здоровья и включающих в себя предоставление медицинских услуг, медицинская услуга - медицинское вмешательство или комплекс медицинских вмешательств, направленных на профилактику, диагностику и лечение заболеваний, медицинскую реабилитацию и имеющих самостоятельное законченное значение.

В силу ч.2 ст. 98 Федерального закона от 21.11.2011 № 323-ФЗ медицинские организации, медицинские работники и фармацевтические работники несут ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации за нарушение прав в сфере охраны здоровья, причинение вреда жизни и (или) здоровью при оказании гражданам медицинской помощи.

По общему правилу, установленному п.п. 1, 2 ст. 1064 ГК РФ, ответственность за причинение вреда возлагается на лицо, причинившее вред, если оно не докажет отсутствие своей вины. Законом обязанность вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда.

Исходя из положений ст. 1068 ГК РФ юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Применительно к правилам, предусмотренным настоящей главой, работниками признаются граждане, выполняющие работу на основании трудового договора (контракта), а также граждане, выполняющие работу по гражданско-правовому договору, если при этом они действовали или должны были действовать по заданию соответствующего юридического лица или гражданина и под его контролем за безопасным ведением работ.

В соответствии с ч. 1 ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

Пунктом 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 № 10 «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда разъяснено, что под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина.

Моральный вред, в частности, может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников, невозможностью продолжать активную общественную жизнь, потерей работы, раскрытием семейной, врачебной тайны, распространением не соответствующих действительности сведений, порочащих честь, достоинство или деловую репутацию гражданина, временным ограничением или лишением каких-либо прав, физической болью, связанной с причиненным увечьем, иным повреждением здоровья либо в связи с заболеванием, перенесенным в результате нравственных страданий и др.

Представленными в суд документами подтверждается, что Перескокова А.О. является дочерью ФИО1 (свидетельство о рождении II-ОМ №459023, свидетельство о заключении брака I-ОМ №614722 от 06.03.2010, т.1, л.д.8-9)

Как следует из представленных медицинских документов, ФИО1,<дата обезличена> года рождения, длительное время (с 1997 года) страдала заболеванием <данные изъяты>, амбулаторно наблюдалась в ОГАУЗ «Поликлиника №10», длительно и постоянно принимала гормональные (преднизолон), противовоспалительные, имуносупрессорные препараты. В июле-августе 2012 года предъявляла жалобы на боли в области суставов, ограничение объема движений, появление кожных высыпаний, что связывала с приемом лекарственных средств. 30.08.2012 и 03.09.2012 обращалась к терапевту с жалобами, в том числе на малопродуктивный кашель. При осмотре, помимо патологических изменений со стороны крупных суставов было отмечено <данные изъяты> В связи с выставленными диагнозами, включая «<данные изъяты> проводилось лечение, включавшее антибиотики, обильное питье, фитотерапию. 11.09.2012 врачу-терапевту при вызове на дом, ФИО1 указала на появление боли в горле на протяжении недели, усиливающиеся при глотании, с незначительными улучшениями на фоне проводимого лечения. Кроме того, пациентка отметила появление покраснение кожи на внутренних поверхностях бедер и в области локтевых сгибов, что связывала с приемом препаратов, назначенных ревматологом. Врачом выставлен диагноз <данные изъяты> рекомендован прием супрастина. 12.09.2012 врач ознакомил пациентку с результатами анализов.

20.09.2012 ФИО1 была осмотрена дерматологом, отметившим наличие множественных высыпаний, налет у корня языка, гиперемию небных дужек, выставлен диагноз: <данные изъяты> рекомендованы диета, ограничение приема лекарственных препаратов, супрастин, при ухудшении состояния госпитализация в стационар.

24.09.2012 ФИО1 была осмотрена терапевтом. На фоне рекомендованного аллергологом лечения сохранялась сыпь, боль в горле, гиперемия небных дужек, отек миндалин без признаков гнойного воспаления, увеличенные подчелюстные лимфоузлы, отсутствие хрипов в легких.

29.09.2012 осмотрена на дому дежурным терапевтом, жалобы на боли, дискомфорт при глотании, зев гиперемирован, гортань отечная, миндалины без патологии, лимфатические узлы не увеличены. Выставлен диагноз: <данные изъяты> пациентка направлена в стационар по скорой помощи.

29.09.2012 с жалобами на затрудненное дыхание, ощущение комка в горле ФИО1 обратилась в приемное отделение МБЛПУ «Городская клиническая больница № 3», поставлен диагноз <данные изъяты>, введен дексаметазон, состояние оставалось стабильным. Поскольку от госпитализации пациентка отказалась, рекомендовано обратиться в поликлинику 30.09.2012, лечение у терапевта в поликлинике по месту жительства, лечение под наблюдением дерматолога, аллерголога, рекомендована госпитализация в КВД или кожновенерологическое отделение СибГМУ, назначены лекарственные препараты (т.1 л.д.10).

В материалах дела имеется копия журнала учета приема больных и отказов от госпитализации МБЛПУ «Городская клиническая больница № 3» за период с 23.09.2012 по 30.09.2012, в котором имеется отказ ФИО1 от госпитализации в терапевтическое отделение от 29.09.2012, возможные для здоровья негативные последствия отказа от медицинского вмешательства разъяснены.

В связи с жалобами на першение, боль в горле, больше справа, осиплости голоса, общей слабостью, затрудненного дыхания, комка в горле ФИО1 01.10.2012 в 20:10 час. осмотрена дежурным врачом-терапевтом МЛПМУ «Поликлиниика № 10», установлено, что сохраняется гиперемия дужек, небольшой отек миндалин, отечность нижней губы слева, сыпь, выставлен диагноз <данные изъяты> рекомендован прием преднизолона, выписано направление на госпитализацию в дежурный стационар в связи с <данные изъяты> (т.3 л.д.24-25).

Из медицинской карты стационарного больного № 4707 следует, что ФИО1 01.10.2012 в 20:30 часов поступила в МБЛПУ «Городская больница скорой медицинской помощи» по направлению Поликлиника № 10. При поступлении поставлен диагноз <данные изъяты>, при осмотре дежурным врачом-терапевтом высказывала жалобы на затрудненное чувство вдоха, першение в горле, осиплость голоса, общую слабость, недомогание, врачом отмечено, что лимфоузлы не увеличены, слизистые розовые, дыхание жесткое, хрипов нет, зев спокоен. В приемном покое введен преднизолон, после чего сохранялось чувство затрудненного вдоха, осиплость голоса. Выполнены ЭКГ, рентгенография органов грудной клетки, общеклинический анализ крови. От дальнейшего обследования и лечения пациентка отказалась, выписана в 22.50 час. 01.10.2012, заключительный диагноз «<данные изъяты> (т.3 л.д.23). Рекомендации даны (прием карсила и преднизолона, активированного угля, супрастин, тиосульфат натрия). В материалах дела имеется отказ ФИО1 от 01.10.2012от лечения в условиях стационара (т.3 л.д.26, 31).

02.10.2012 ФИО1 осмотрена терапевтом поликлиники, рекомендована госпитализация в клиники «ГБОУ ВПО СибГМУ».

Согласно выписке из медицинской карты стационарного больного «ГБОУ ВПО СибГМУ», ФИО1 поступила в стационар 03.10.2012, выбыла 05.10.2012, основной диагноз <данные изъяты> сопутствующий диагноз: <данные изъяты>. В отделении проведено эндоскопическое исследование органов гортаноглотки, КТ органов шеи и средостения, рентгенография ОГК, кистей, УЗИ ОБП, почек, щитовидно железы (т.1 л.д.12).

Согласно компьютерной томографии органов грудной полости ФИО1 № 1148 от 05.10.2012, <данные изъяты> не выявлено. <данные изъяты>т.1 л.д. 13).

В соответствии с заключением компьютерной томографии шеи № 1148 от 05.10.2012, у ФИО1 установлен <данные изъяты> Из заключения исследования № 5556 ФИО1 следует, что имеется <данные изъяты>.

В соответствии с заключением рентгенологического отделения от 04.10.2012 <данные изъяты> не определяется, <данные изъяты>

«ГБОУ ВПО СибГМУ» даны рекомендации в экстренном порядке направить пациентку в специализированное ЛОР-отделение и дежурный хирургический стационар, госпитализация согласования с дежурным ЛОР-врачом ОГАУЗ Городская больница № 3, что подтверждается выпиской из медицинской карты стационарного больного «ГБОУ ВПО СибГМУ» (т.1 л.д.12).

Согласно справке ОГАУЗ «Городская клиническая больница № 3» г. Томска от 05.10.2012, ФИО1 обращалась в указанное медучреждение 05.10.2012, диагноз <данные изъяты> Пациенту проведен осмотр ЛОР-органов, дежурным отоларингологом отмечено тяжелое состояние больной, учитывая диагноз <данные изъяты> направлена в дежурный хирургический стационар на консультацию, в дальнейшем рекомендовано лечение у терапевта, наблюдение ЛОР-врача в динамике (т.3, л.д.34).

Бригадой СМП пациентка доставлена в ОГБУЗ «Медико-санитарная часть №2», осмотрена в 17:00 час., состояние расценено как тяжелое, выполнено УЗИ органов брюшной полости, рентгенография органов грудной клетки и пищевода с контрастированием. Врачом-хирургом сделан вывод об отсутствии <данные изъяты> Неоднократно осматривалась дежурным врачом и врачом-реаниматологом, в 24:00 час. выполнена интубация трахеи, перевод на ИВЛ, в 01:00 час отмечен <данные изъяты>. К 07:00 час. 06.10.2012 тропониновый тест стал положительным, состояние пациента крайне тяжелое, на основании полученных данных сформулирован диагноз: <данные изъяты> Несмотря на интенсивную терапию, состояние пациентки продолжало прогрессивно ухудшаться, реанимационные мероприятия эффекта не имели. В 13.00 час. констатирована биологическая смерть ФИО1 Диагноз заключительный клинический: Основной. <данные изъяты> Сопутствующий. <данные изъяты>

Свидетельством о смерти I-ОМ 721986 подтверждается, что ФИО1 умерла 06.10.2012 (т.1 л.д.18).

Согласно протоколу патологоанатомического исследования № 552 от 08.10.2012, на основании данных вскрытия, гистологического исследования аутопсийного материала и анализа истории, основным заболеванием следует считать <данные изъяты>, поскольку причину разлитого воспаления мягких тканей на вскрытие было определить трудно. <данные изъяты>. Можно предположить об <данные изъяты>, поскольку воспалительный инфильтрат имел свое распространение со дна ротовой полости. Разлитое воспаление в мягких тканях шеи осложнилось множественными воспалительными процессами во внутренних органах и мягких тканях, указанных в окончательном патологоанатомическом диагнозе, непосредственной причиной смерти явился инфекционно-токсический шок. Данных за <данные изъяты> нет, все проявления, которые имелись на ЭКГ, связаны с <данные изъяты>, как осложнением основного заболевания. Случай оценивается как расхождение клинического и патологоанатомического диагнозов по категории I – объективные трудности диагностики (т.3 л.д.20).

Обращаясь с настоящим иском в суд, Перескокова О.А. указывает, что медицинскими учреждениями неправильно поставлен диагноз и назначено лечение ее матери ФИО1, в связи с чем наступила ее смерть, что вызвало у нее, как у дочери, физические и нравственные страдания.

В силу положений ст. 1064 ГК РФ, основанием для наступления ответственности вследствие причинения вреда является совокупность факторов: факта причинения вреда, причинно-следственной связи между действиями лица, причинившего вред, и причиненным вредом, вины лица, причинившего вред.

В соответствии с разъяснениями, изложенными в п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина», при рассмотрении дел о компенсации морального вреда в связи со смертью потерпевшего иным лицам, в частности членам его семьи, иждивенцам, суду необходимо учитывать обстоятельства, свидетельствующие о причинении именно этим лицам физических или нравственных страданий. Указанные обстоятельства влияют также и на определение размера компенсации этого вреда. Наличие факта родственных отношений само по себе не является достаточным основанием для компенсации морального вреда. При определении размера компенсации морального вреда суду с учетом требований разумности и справедливости следует исходить из степени нравственных или физических страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред, степени вины нарушителя и иных заслуживающих внимания обстоятельств каждого дела.

Таким образом, для разрешения требований истца по настоящему делу необходимо установить причинно-следственную связь между смертью ФИО1 и действиями каждого из ответчиков, степень вины каждого из ответчиков, факт причинения истцу физических или нравственных страданий в связи со смертью ФИО1

После смерти ФИО1 ее дочь ФИО2 обратилась в ЗАО «МАКС-М» с заявлением о проведении экспертизы качества оказания медицинской помощи ФИО1, а также совместно с истцом Перескоковой О.А., ФИО3, ФИО8 обратились к Начальнику Управления здравоохранения Администрации г. Томска.

Согласно ответу ЗАО «МАКС-М» от 08.04.2013, по заявлению ФИО2 проведена экспертиза качества медицинской помощи с участием врачей-экспертов терапевта и хирурга-стоматолога, по мнению врачей экспертов в данном случае имела место неправильная постановка диагноза, связанная с объективными трудностями диагностики. Трудности диагностики обусловлены скрытым течением заболевания, обусловленного, прежде всего, <данные изъяты>, в результате чего снизилась сопротивляемость к инфекции; аллергической реакцией на лекарственные препараты, которая затрудняла диагностику (сходные клинические проявления, необходимость использования глюкокортикостероидов); отказ пациентки от стационарного лечения (дважды) не позволил своевременно выполнить дополнительные диагностические исследования (т. 1 л.д. 22).

Согласно заключению эксперта по медицинским документам ФИО4 от 06.03.2013, проведенного по поручению ЗАО «МАКС-М», а также акту экспертизы качества медицинской помощи № 7/85 от 11.03.2013, экспертному заключению № 517/19, при формировании заключительного диагноза в МБЛПУ Медико-санитарная часть № 2 не учтен <данные изъяты>, который был выявлен при КТ органов грудной клетки. Диагноз <данные изъяты> был обоснован, учитывая данные ЭКГ и положительный тропониновый тест, но были все основания, чтобы в качестве второго заболевания выставить <данные изъяты>. Замечаний при оказаний медицинской помощи ФИО1 в учреждениях МБЛПУ «Поликлиника № 10», МБЛПУ «Городская клиническая больница № 3», МАУЗ «Городская больница скорой медицинской помощи» не выявлено. В процессе оказания медицинской помощи ФИО1 имеет место ошибка в диагностике, которая обусловлена объективными трудностями: скрытым течением заболевания на фоне иммуносупрессивной терапии <данные изъяты>, наличие сопутствующей <данные изъяты>, отказ пациентки от стационарного лечения (дважды) (т.1 л.д.156, 162,163).

В соответствии с заключением эксперта по медицинским документам ФИО5 от 20.03.2013, проведенного по поручению ЗАО «МАКС-М», актами экспертизы качества медицинской помощи № 7/85 от 29.03.2013, № 9/85 от 29.03.2013, № 10/85 от 29.03.2013, экспертными заключениями № 7/85, №9/85, №10/85, постановка ошибочного диагноза МБЛПУ «Медико-санитарная часть № 2» повлияла на комплекс лечения <данные изъяты> (отсутствие хирургического лечения), что не повлияло на летальный исход пациента. Замечаний при оказаний медицинской помощи ФИО1 в учреждения МБЛПУ «Поликлиника № 10», МБЛПУ «Городская клиническая больница № 3», МАУЗ «Городская больница скорой медицинской помощи» не выявлено. Имели место объективные трудности диагностики, отказы от госпитализации в стационар повлияли на несвоевременную постановку диагноза, при госпитализации ОГБУЗ «Медико-санитарная часть №2» было показано хирургическое лечение по экстренным показаниям (т.1 л.д.159-160, 164-170).

Из ответа Управления здравоохранения Администрации г. Томска от 07.03.2013 следует, что проведена проверка по оказанию медицинской помощи ФИО1, по результатам экспертизы установлено, что сложность установления диагноза была связана с трудностью диагностики: атипичным течением, отсутствием местных воспалительных явлений, отсутствием выраженных острых общевоспалительных реакций. Данное течение и развитие заболевания вероятно у пациентов с отягощающими факторами – <данные изъяты> на фоне хронической патологии и длительного медикаментозного лечения, что имело место у ФИО1 В ходе экспертизы были выявлены замечания организационного характера, которые не повлияли на исход заболевания (т.1 л.д. 25).

Также представлена рецензия главного внештатного терапевта Управления здравоохранения администрации г. Томска ФИО6, согласно которой имело место расхождение клинического и патологоанатомического диагнозов, расхождение диагноза связано с трудностью диагностики. Отсутствие типичной клинической картины <данные изъяты> (повышение температуры, местные проявления) не позволила врачам на всех этапах диагностики выставить диагноз <данные изъяты>. Тщательное обследование в клинике факультетской терапии, в результате которого выставлен диагноз <данные изъяты>, также не позволило установить причину его развития. Лечение проводилось соответственно выставленному диагнозу. Атипичная клиническая картина <данные изъяты> вероятнее всего, связана с длительным приемом иммунодепрессантов по поводу <данные изъяты>

С целью установления факта наличия либо отсутствия нарушений в действиях ответственных лиц медицинских учреждений и причинно-следственной связи данных нарушений с наступившими для ФИО1 неблагоприятными последствий, в ходе рассмотрения дела судом была назначена комиссионная судебно-медицинская экспертиза.

Предъявляя требования о взыскании компенсации морального вреда к ОГАУЗ «Поликлиника № 10» истец указывала, что вина медицинского учреждения заключается в неверной постановкой диагноза <данные изъяты>), и, как следствие, неправильном лечении, что в конечном итоге привело к смерти ФИО1

В судебном заседании после проведения судебно-медицинской экспертизы представителем истца недостатки в оказании медицинской помощи ФИО1 каждым из медицинских учреждений указывались в соответствии с выводами экспертов, изложенными в представленном суду заключении.

Как следует из заключения эксперта (экспертизы по материалам дела) № 171 от 16.12.2016, выполненного БУЗ Омской области «Бюро судебно-медицинской экспертизы», у больной ФИО1 ориентировочно в конце сентября 2012 года на фоне снижения иммунитета и общей сопротивляемости организма к вторичной инфекции развилось осложнение в виде <данные изъяты>

Экспертами обнаружены недостатки (дефекты) оказания медицинской помощи больной ФИО1, которые сами по себе не являлись причиной возникновения и прогрессирования имевшегося <данные изъяты>, эти дефекты не привели также к возникновению какой-либо связанной именно с ними патологии - поэтому как между каждым из них, так и между всеми дефектами в совокупности и неблагоприятным исходом прямой причинной связи нет. Вместе с тем, выявленные дефекты оказания медицинской помощи не позволили своевременно поставить правильный диагноз, оказать необходимую медицинскую помощь пациентке и тем самым прервать цепь патологических процессов, послуживших причиной смерти Андреевой B.C., поэтому между всеми ними в совокупности и неблагоприятным исходом имеется непрямая (косвенная) причинно-следственная связь (т.3 л.д.100).

Так, в соответствии с выводами заключения экспертизы, шансы на сохранение жизни больной Андреевой B.C. были достаточно высокими только в случае своевременной диагностики и хирургического лечения <данные изъяты> т.е. на этапе оказания больной помощи ОГАУЗ «Поликлиника № 10», ОГАУЗ «Городская клиническая больница № 3», ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи», однако, имевшийся у пациентки гнойно-воспалительный процесс на данных этапах оказания медицинской помощи диагностирован не был (т.3 л.д.107).

На этапе оказания помощи ФИО1 ОГАУЗ «Поликлиника № 10» при развитии у пациентки <данные изъяты> данная патология диагностирована не была. Тактика ведения пациентки до 11.09.2012 соответствовала выставленным диагнозам <данные изъяты>, вместе с тем, в период с 11.09.2012, то есть с момента появления первых жалоб пациентки на боли в горле, покраснения кожи, по 29.09.2012 врачом-терапевтом недооценены предъявляемые пациенткой жалобы, осмотры больной проводились не в полном объеме, при наличии жалоб на длительно сохраняющуюся боль в горле - не была рекомендована консультация лор-врача, коррекция диагноза и лечения (учитывая жалобы больной и изменения со стороны органов ротоглотки) не проводилась - что следует расценивать как дефект оказания медицинской помощи (т.3 л.д.98).

Из показаний свидетеля ФИО2 следует, что она проживала в одной квартире с матерью ФИО1, примерно с середины августа 2012 года у матери заболело горло. Терапевт из поликлиники №10 сказала, что это <данные изъяты>, назначила лечение. У мамы начались отеки на шее и в горле. После лечения начались отеки на шее с правой стороны и пятна по телу. Лечение не помогло, состояние становилось хуже. Повышенная температура у мамы была каждый день. Платный аллерголог сказала, что такие пятна по телу не от аллергии, что нужно обратиться в больницу. Маме поставили десять систем против аллергии, но улучшения не было.

Врач-терапевт ОГАУЗ «Поликлиника №10» имел возможность динамического наблюдения пациентки, однако недооценила анамнез заболевания - длительный период сохраняющихся болей в горле (более 2-х недель), а также наличие предсуществующей патологии <данные изъяты> и связанный с этим прием препаратов, снижающих иммунологическую реактивность организма, что создавало определенные условия для развития гнойных осложнений с нечетким их клиническим проявлением. Однако данные обстоятельства, как и возможность развития патологических процессов со стороны мягких тканей и органов шеи врачом учтены не были, дополнительного обследования (за исключением исследования крови) и консультаций узких специалистов (лор-врач) не назначалось.

При выявлении на данном этапе основного заболевания <данные изъяты> - необходимые медицинские мероприятия включали бы в себя направление больной в хирургический стационар.

С 29.09.2012 тактика ведения пациентки (неоднократное направление ее в стационар) являлась правильной, пациентка Андреева B.C. врачом-терапевтом направлялась в стационар трижды, хотя ее направление в стационар и не было связано с основной патологией, тем не менее, давало возможность провести более полное обследование больной для установления причин отсутствия положительного эффекта от амбулаторно проводимого лечения (т.3 л.д. 104-105).

Суд не находит оснований не доверять заключению судебной экспертизы №171. которое выполнено в соответствии с требованиями Федерального закона от 31.05.2001 №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», эксперты при производстве экспертизы были предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, указанное заключение судебной экспертизы не противоречит материалам дела.

В связи с изложенным, с учетом заключения судебной экспертизы, суд приходит к выводу, что между дефектами оказания медпомощи врачами ответчика ОГАУЗ «Поликлиника № 10» при первоначальных обследованиях ФИО1 и наступлением смерти ФИО1 имеется косвенная причинно-следственная связь. Длительно наблюдая за ее состоянием здоровья, зная о лечении на протяжении продолжительного периода времени от <данные изъяты> и других заболеваний, недавно перенесенном ею <данные изъяты>, для лечения которого применялась антибиотикотерапия, при предъявлении ФИО1 жалоб на непроходящие боли в горле, усиливающиеся при глотании, врачи ОГАУЗ «Поликлиника №10» должного внимания и оценки жалобам пациентки не уделили, осмотры пациента в полном объеме при ее посещении на дому не проводились, динамика состояния не оценивалась, дополнительные обследования, консультации врачей иных специальностей, не назначались, правильного диагноза основного заболевания установлено не было, что привело к неправильной тактике лечения.

Учитывая, что терапевт является врачом общего профиля, который может составить предварительную картину заболевания, суд полагает, что при осмотре больной ФИО1 врачом-терапевтом ОГАУЗ «Поликлиника № 10», с учетом жалоб пациента необходимо было назначить дополнительные обследования, консультации врачей иных специальностей, вместе с тем, указанные действия врачом не предприняты. Доводы представителя ответчика о том, что направление к узким специалистам врачом поликлиники не выдавалось, поскольку пациентка воспользоваться их помощью не могла в силу имевшегося заболевания, суд полагает несостоятельными, поскольку в целях правильной диагностики имеющегося заболевания врачу необходимо было направить пациентку на дополнительные исследования. Вопрос о том, каким образом будут пройдены дополнительные обследования и диагностические обследования, определяется самостоятельно пациентом.

Направление на госпитализацию в условиях стационара было выдано пациентке ФИО1 в конце сентября 2012 года, в то время как жалобы у пациента начались в начале сентября 2012 года, то есть почти в течение месяца терапевтом направление на госпитализацию не выдавалось.

Таким образом, при доскональном изучении врачом-терапевтом жалоб ФИО1, его своевременных действиях по направлению пациента на дополнительное обследование существовала значительная вероятность раннего диагностирования заболевания, а, следовательно, сохранение жизни ФИО1

Разрешая требований истца к ответчику ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи», чья вина, по мнению Перескоковой О.А., выразилась в неправильном лечении, вызванном неверной постановкой диагноза <данные изъяты> и, как следствие, наступлением смерти ФИО1, с учетом их уточнения в соответствии с заключением экспертизы, суд приходит к следующему.

В соответствии с заключением судебно-медицинской экспертизы № 171, на этапе оказания помощи ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи» при осмотре ФИО1 не зафиксированы объективные данные, подтверждающие выставленный диагноз <данные изъяты>, в план обследования не внесена консультация лор-врача; исходя из имеющихся в медицинской карте записей, проведенное лечение - внутривенное введение преднизолона, супрастина - объективно не обосновано (дефекты оказания медицинской помощи при поступлении больной). Однако избранная тактика ведения пациентки (т.е. ее госпитализация) - была правильной (т.3 л.д.99).

В момент оказания помощи ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи» имелись возможности для диагностики <данные изъяты> у ФИО1 при наличии соответствующей диагностической базы, однако ввиду неполного опроса и обследования пациентки при первичном приеме предварительный диагноз и лечение объективными данными обоснованы не были. При динамическом наблюдении за больной, отсутствии выраженного положительного эффекта от проводимого лечения <данные изъяты>, сохранении жалоб на боли в горле, затрудненность дыхания, тахикардии - больная могла быть осмотрена оториноларингологом, хирургом, ей могли выполнить УЗИ шеи (при котором виден <данные изъяты>) или компьютерную томографию (т.3 л.д.105).

Таким образом, из заключения экспертизы следует, что в момент поступления ФИО1 в ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи» у пациентки возможно было диагностировать гнойно<данные изъяты>, однако из-за неполного обследования больной предварительный диагноз и лечение объективными данными обоснованы не были, объективных данных, подтверждающих выставленный диагноз <данные изъяты> врачами не установлено, при наблюдении пациента в течение трех часов, с учетом отсутствия положительного эффекта от проведенного лечения, больную необходимо было направить на осмотр узких специалистов, выполнить дополнительные обследования (УЗИ, КТ), однако указанные действия врачами не выполнены.

Из показаний допрошенной в судебном заседании свидетеля ФИО7 следует, что ФИО1 поступила в Больницу скорой медицинской помощи с предварительным диагнозом <данные изъяты> ей назначены противоаллергические препараты: преднизолон, супрастин, проведено стандартное обследование: биохимический анализ крови, общий анализ крови, общий анализ мочи, кардиограмма, рентгенограмма легких. Обследование было стандартным. Критического состояния у ФИО1 не было, состояние здоровья средней тяжести, показаний для экстренного обследования, обследований узкими специалистами согласно истории болезни не было. Узкие специалисты в это время находились в стационаре, вместе с тем, показаний для вызова ЛОР-врача, согласно истории болезни, не было, утром лечащий врач мог бы направить к узким специалистам. Больная была выписана по ее просьбе через три часа, согласно истории болезни пациентка находилась в коридоре в связи с большой загруженностью больницы (более 100 пациентов). Кто подписывал отказ от лечения, она не помнит.

Как пояснила свидетель ФИО2, в приемном отделении Больницы скорой медицинской помощи ее мать осмотрел терапевт, поставил тот же диагноз<данные изъяты>. Они сказали врачу, что матери ставили эти же лекарства, но они ей не помогают. Они согласились на госпитализацию, сопровождали мать, поскольку она сама не могла передвигаться, положили маму в коридор, в тамбур возле туалета, куда люди ходят курить, она просила, чтобы маму перевели, но ей сказали, что мест нет, положили матрас, без простыни, где она и лежала. От курения ее маме было еще хуже. Мама попросила, чтобы ее увезли, поскольку нет положительного эффекта, ей уже месяц ставят эти препараты. Она спросила у врача, будут ли они еще что-то предпринимать, ей сказали, что это <данные изъяты>, и он должен пройти. Ей дали бумагу, она расписалась в ординаторской, и они уехали. Матери не предлагали подписать отказ от госпитализации.

Как следует из показаний свидетеля ФИО8, от госпитализации в Больницу скорой медицинской помощи его супруга отказалась, потому что ей сказали, что это <данные изъяты>, поставили систему, положили ее около туалета, в котором курили, жена стала задыхаться, а вопрос с изменением места они с персоналом больницы решить не смогли. Им сказали, что другого места нет, и они уехали домой. Отказ от госпитализации его жена не подписывала, подписала дочь, которую об этом просила врач. Жена требовала, чтобы ее увезли, была в тяжелом состоянии, не была согласна подписывать документы, ей было очень плохо, но в предложенных условиях она остаться не могла, задыхалась, ей не было оказано помощи, на которую она рассчитывала. Ей поставили систему, после чего стало хуже.

Из заключения судебной экспертизы следует, что отказы больной ФИО1 от госпитализации, в частности, 01.10.2012 в ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи», кратковременность ее пребывания в лечебном учреждении (около 2-х часов) не позволили использовать преимущества стационара для установления клинического диагноза и назначения соответствующего лечения. Таким образом, отказ больной от госпитализации (т.е. отказы от оказания стационарной медицинской помощи) следует считать факторами, способствующими прогрессированию патологического процесса и наступлению неблагоприятного исхода; между ними и смертью пациентки усматривается непрямая (косвенная) причинно-следственная связь (т.3 л.д.101).

Выводами судебной медицинской экспертизы подтверждается, что отказ ФИО1 от госпитализации в ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи» воспрепятствовал установлению верного диагноза и назначению лечения, способствовал развитию заболевания, вместе с тем суд принимает во внимание, что отказ был совершен в связи с переполненностью медицинского учреждения, неоказанием больной той помощи, на которую больная рассчитывала в период нахождения ее в лечебном учреждении, с учетом тяжести ее состояния, что подтверждается пояснениями истца в судебном заседании, показаниями свидетелей ФИО7, ФИО2, ФИО8 Также суд принимает во внимание, что отказ от госпитализации в ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи» был подписан не ФИО1, а ее дочерью ФИО2, что подтверждается, в том числе, заключением эксперта №3341-1402/16 от 01.06.2016 АНО «Томский экспертный центр» (т.2, л.д.190-211), что свидетельствует о том, что мнение самой пациентки о необходимости прохождения лечения в условиях стационара, причины отказа от госпитализации врачами медицинского учреждения не выяснялись, тактика обследования и лечения, последствия отказа от госпитализации ей самой не разъяснялись.

За период нахождения в больнице в течение трех часов с учетом отсутствия положительной динамики в состоянии здоровья ФИО1, в отношении последней не были проведены дополнительные исследования, больная не осматривалась узкими специалистами, лечение производилось по изначально поставленному диагнозу <данные изъяты>, в связи с чем объективной необходимости продолжать находиться в медицинском учреждении ею не усматривалось.

Суд принимает во внимание тот факт, что на этапе обращения Андреевой B.C. за медицинской помощью в ОГАУЗ «Поликлиника №10», ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи» имелись объективные трудности диагностики <данные изъяты>, в частности, объективные трудности диагностики, связанные с длительным приемом иммуносупрессоров, что повлекло за собой изменение реактивности и общей сопротивляемости организма, скрытый характер течения основного заболевания, отсутствие выраженных клинических проявлений - как местных, так и общих, что подтверждается заключением судебной экспертизы № 171 (т.3 л.д.103), а также заключениями экспертов по медицинским документам ФИО4 от 06.03.2013, ФИО5 от 20.03.2013, проведенных по поручению ЗАО «МАКС-М».

Вместе с тем, на этапах обращения пациентки в ОГАУЗ «Поликлиника № 10», ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи» уже имелись некоторые клинические признаки <данные изъяты>, однако на моменты осмотров пациентки медицинская документация велась небрежно, жалобы не детализировались, анамнез заболевания тщательно не изучался, полное физикальное обследование не проводилось, круг нозологии, подлежащих дифференциальной диагностике, не очерчивался и дополнительные исследования не назначались, что, наряду со стертой клинической картиной основного заболевания, кратковременностью пребывания пациентки в стационарах (29.09.2012, 01.10.2012) послужило причиной диагностической ошибки (т.3 л.д. 103).

На основании указанных доказательств, с учетом необоснованно постановленного ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи» диагноза и назначенного в соответствии с ним лечения суд приходит к выводу о наличии непрямой причинно-следственной связи между дефектами оказания медицинской помощи ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи» и наступлением смерти ФИО1

Заявляя требования о компенсации морального вреда к ОГБУЗ «Медико-санитарная №2», истец указала, что со стороны данного лечебного учреждения имело место неправильное лечение, вызванное неверной постановкой диагноза, и, как следствие, наступление смерти ФИО1, после проведения судебной экспертизы, представителем истца уточнено, что ОГБУЗ «Медико-санитарная часть №2» не было выполнено экстренное оперативное вмешательство, которое требовалось ей в связи с установлением диагноза <данные изъяты> в случае своевременного проведения которого у ФИО1 имелись шансы выжить.

В заключении судебно-медицинской экспертизы отражено, что при поступлении ФИО1 в ОГБУЗ «Медико-санитарная часть № 2» диагноз <данные изъяты> был снят безосновательно только на основании отсутствия рентгенологических признаков <данные изъяты> (отсутствие <данные изъяты> не исключало наличие <данные изъяты>, развившегося по иным причинам). Поскольку данные рентгенографии органов грудной клетки в диагностике <данные изъяты> менее информативны, чем данные компьютерной томографии, - при наличии сомнений в наличии <данные изъяты> следовало провести компьютерную томографию органов грудной клетки в динамике (при наличии возможности); имевшиеся на момент обращения данные давали объективные основания считать основной причиной тяжести состояния пациентки <данные изъяты>, что требовало проведения неотложной операции, госпитализация в реанимационное отделение в данном случае была показана только для проведения предоперационной подготовки пациентки, тактика ведения пациентки была выбрана неправильно - последняя нуждалась в экстренном хирургическом вмешательстве, которое проведено не было, хирургического вмешательства проведено не было; диагноз «<данные изъяты> поставлен неправильно, признаки указанного заболевания были обусловлены <данные изъяты> (т.3, л.д. 100).

Из показаний допрошенного в судебном заседании свидетеля ФИО9, являющегося профессором кафедры терапевтической клиники ФГБОУ ВО СибГМУ Минздрава России, следует, что у пациентки ФИО1 был достаточно выраженный отек в области пищевода и шеи, врачи ОГБУЗ «Медико-санитарная часть № 2» необоснованно не приняли к сведению аргументы о наличии у больной <данные изъяты>, необходимо было не выискивать новые проблемы, а решать вопросы, связанные с <данные изъяты>

Допрошенный в судебном заседании свидетель ФИО10 показал, что больная ФИО1 поступила ОГБУЗ «Медико-санитарная часть №2» в тяжелом состоянии, наблюдалась в течение суток, данные анализов перепроверялись врачами, <данные изъяты> был исключен, поскольку в грудной клетке при рентгене легких не было затемнений, характерных для <данные изъяты>, на отечной шее не было размягчений тканей, не было клинических признаков. При проведении операции был вероятен фатальный исход в результате введения наркоза, до непосредственного оперирования. При вскрытии трупа обнаружена <данные изъяты>

Как следует из показаний свидетеля ФИО11, работающего ЛОР-врачом в стационаре ОГАУЗ «Городская клиническая больница №3», 05.10.2012 в его дежурство из клиник СибГМУ была доставлена бригадой скорой помощи на носилках на консультацию пациентка ФИО1 Он общался с пациенткой и родственниками, предварительно ознакомился с медицинскими документами из СибГМУ. После выяснения анамнеза, он осмотрел пациентку. Гнойных процессов в гортани, которые могут вызвать <данные изъяты> им выявлено не было. В связи с тяжестью состояния пациентки им было принято решение о направлении ее в профильный хирургический стационар.

Указанные обстоятельства подтверждаются данными осмотра ФИО1 в ОГАУЗ «Городская клиническая больница №3» (т.2, л.д.231). Таким образом, в результате осмотра в ОГАУЗ «Городская клиническая больница №3» диагноз «медиастенит» ФИО1 вопреки доводам представителей ОГБУЗ «Медико-санитарная часть №2», снят не был.

Из представленной ОГБУЗ «Медико-санитарная часть №2» справки следует, что в 2012 году в лечебном учреждении не имелось технической возможности для проведения больной компьютерной томографии.

С учетом того, что при поступлении ФИО1 в ОГБУЗ «Медико-санитарная часть №2» имелись результаты исследований, в том числе, методом компьютерной томографии в ФГБОУ ВО СибГМУ Минздрава России, которыми установлено наличие у больной <данные изъяты>, технической возможности для проверки правильности и опровержения которого в лечебном учреждении не имелось, оснований для снятия указанного диагноза у врачей ОГБУЗ «Медико-санитарная часть №2» не имелось.

Как указано в заключении судебно-медицинской экспертизы, на этапе оказания медицинской помощи ОГБУЗ «Медико-сантитарная часть № 2» диагностический процесс был существенно затруднен в связи с тяжестью состояния больной ФИО1 и необходимостью проведения его на фоне интенсивной терапии. Осложнения, возникшие у пациентки <данные изъяты> диагностированы своевременно, объем симптоматического консервативного лечения являлся полным и был направлен на поддержание основных витальных функций организма. На данном этапе оказания медицинской помощи, учитывая степень распространенности гнойного процесса и истощение компенсаторных возможностей организма - даже при правильной диагностике основного заболевания, проведении оперативного и интенсивного консервативного лечения прогноз на сохранение жизни больной был неблагоприятен, на что указано в заключении судебно-медицинской экспертизы № 171.

Вместе с тем, эксперты, отвечая на поставленный вопрос о вероятности наступления летального исхода для ФИО1 непосредственно в ходе операции в случае ее проведения в каждом из медицинских учреждений, указали, что объективно рассчитать и указать вероятность такого исхода в каждом из медицинских учреждений не представляется возможным.

Следовательно, оснований для вывода о неизбежности наступлении летального исхода в ходе проведения ФИО1 операции в ОГБУЗ «Медико-санитарная часть №2» не имеется.

Поэтому суд не принимает во внимание доводы представителя ответчика о невозможности ОГБУЗ «Медико-санитарная часть №2» повлиять на летальный исход заболевания, поскольку указанные выводы носят вероятностный характер. Исходя из заключений экспертизы, врачами ОГБУЗ «Медико-санитарная часть №2» должно было быть осуществлено неотложное хирургическое вмешательство.

Таким образом, несмотря на тот факт, что пациентка поступила в ОГБУЗ «Медико-санитарная часть №2» в крайне тяжелом состоянии, необходимое экстренное хирургическое вмешательство врачами проведено не было, поставленный ФГБОУ ВО СибГМУ Минздрава России диагноз <данные изъяты> исключен неверно, ФИО1 более полусуток находилась в медицинском учреждении, в течение которых необходимого оперативного вмешательства проведено не было, в связи с чем усматривается косвенная вина ОГБУЗ «Медико-санитарная часть №2» в наступлении смерти ФИО1

В соответствии с ч.ч. 1-3 ст. 67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Оценивая совокупность имеющихся в деле доказательств, суд приходит к выводу, что ошибки диагностирования и лечения заболевания ФИО1 не позволили своевременно поставить верный диагноз и оказать необходимую медицинскую помощь пациентке, тем самым прервать цепь патологических процессов, послуживших причиной смерти Андреевой B.C., в связи с чем между действиями ответчиков в совокупности и летальным исходом заболевания ФИО1 имеется непрямая (косвенная) причинно-следственная связь.

Доказательствами, свидетельствующими о причинении истцу Перескоковой О.А. физических и нравственных страданий суд полагает показания свидетелей ФИО2, ФИО8, согласно которым у истца как младшей дочери с матерью ФИО1 были очень близкие и теплые взаимоотношения, они постоянно общались, многое обсуждали вместе, после смерти ФИО1 истец находилась в подавленном состоянии, в течение года почти не выходила из дома, все время плакала, ее трудно было отвлечь от этих переживаний, у нее начались проблемы с сердцем, хотя ранее их не наблюдалось.

Свидетель ФИО12 пояснила, что находится в дружеских отношениях с Перескоковой О.А., которая после смерти матери замкнулась, сломалась, потерялась, не шла на контакт, на улицу ее выводили через силу. Плакала при слове «мама», забросила учебу.

Кроме того, в материалах дела имеется справка ОГАУЗ «Станция скорой медицинской помощи» от 23.09.2015, согласно которой Перескоковой О.А. трижды за период с 28.03.2012 по 26.12.2012 вызывалась скорая помощь (т.1 л.д. 29).

Таким образом, на основании вышеизложенного, суд приходит к выводу, что требования истца о взыскании компенсации морального вреда подлежат частичному удовлетворению.

В соответствии со ст. 1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме.

Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. При определении размера компенсации вреда должны учитываться требования разумности и справедливости.

Поскольку моральный вред по своему характеру не предполагает возможности его точного выражения в деньгах и полного возмещения, предусмотренная законом денежная компенсация должна лишь отвечать признакам справедливой компенсации потерпевшему перенесенных страданий.

Суд, определяя размер компенсации морального вреда, учитывает все обстоятельства его причинения, степень физических и нравственных страданий истца, степень вины каждого из ответчиков в летальном исходе заболевания ФИО1, принимает во внимание объективные трудности, препятствовавшие правильной и своевременной постановке диагноза ФИО1, связанные с длительным приемом ею имуносупрессоров, что повлекло за собой изменение реактивности и общей сопротивляемости организма, скрытый характер течения основного заболевания, отсутствие выраженных клинических проявлений, как местных так и общих, а также кратковременность пребывания ФИО1 в стационарах ОГАУЗ «Городская клиническая больница №3» и ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи», связанную с отказами пациентки от госпитализации 29.09.2012 и 01.12012, что обусловило невозможность динамического наблюдения и полноценной диагностики, считает необходимым взыскать с ОГАУЗ «Поликлиника № 10» в пользу Перескоковой О.А. компенсацию морального вреда в размере 150000 руб., с ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи» - компенсацию морального вреда в размере 50000 руб., с ОГБУЗ «Медико-санитарная часть № 2» - компенсацию морального вреда в размере 100000 руб.

В соответствии со ст. 98 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, суд присуждает возместить с другой стороны все понесенные по делу судебные расходы, за исключением случаев, предусмотренных частью второй статьи 96 настоящего Кодекса. В случае, если иск удовлетворен частично, указанные в настоящей статье судебные расходы присуждаются истцу пропорционально размеру удовлетворенных судом исковых требований, а ответчику пропорционально той части исковых требований, в которой истцу отказано.

Согласно ст.88 ГПК РФ судебные расходы состоят из государственной пошлины и издержек, связанных с рассмотрением дела. К издержкам, связанным с рассмотрением дела, в силу ст. 94 ГПК РФ относятся, в том числе, другие признанные судом необходимыми расходы.

С целью установления юридически значимых обстоятельств по делу судом назначались две судебные экспертизы.

Так, в соответствии с калькуляцией расчета цены на проведение судебно-медицинской экспертизы, заявлением БУЗООБСМЭ о возмещении понесенных расходов, стоимость судебно-медицинской экспертизы составляет 48276 руб., из которых 46 231 руб. оплачены истцом.

В соответствии со счетом № 55/1402 от 27.05.2016, заявлением АНО «Томский центр экспертиз» о возмещении расходов за проведенную судебную экспертизу, стоимость судебной почерковедческой экспертизы составляет 14080 руб.

Из требований ст. 101 ГПК РФ следует, что при отказе истца от иска понесенные им судебные расходы ответчиком не возмещаются, в связи с чем, поскольку судом принят отказ от исковых требований к ответчику ФГБОУ ВО СибГМУ Минздрава России, судебные издержки взысканию с ответчика не подлежат.

По условиям мирового соглашения, заключенного между Перескоковой О.А. и ОГАУЗ «Городская клиническая больница №3 им. Б.И.Альперовича» от взыскания судебных расходов за производство экспертиз, пропорционально части, приходящейся на ответчика, в размере 19 109 руб. и других судебных расходов истец отказывается в полном объеме. Денежные средства в размере 7 040 руб. за проведение экспертизы АНО «Томский центр экспертиз» перечисляются истцом самостоятельно.

Соответственно с ОГАУЗ «Поликлиника № 10», ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи», ОГБУЗ «Медико-санитарная часть № 2» подлежат взысканию расходы на проведение судебно-медицинской экспертизы в размере по 12069 руб. Из названной суммы, с учетом частичной оплаты экспертизы истцом, с ОГАУЗ «Поликлиника №10» в пользу истца подлежат взысканию расходы на проведение экспертизы в размере 10 024 руб., в пользу Бюджетного учреждения здравоохранения Омской области «Бюро судебно-медицинских экспертизы» в размере 2 045 руб.

С ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи» подлежат взысканию судебные расходы на проведение судебной почерковедческой экспертизы в пользу АНО «Томский центр экспертиз» в размере 7 040 руб.

Также с ОГАУЗ «Поликлиника № 10», ОГАУЗ «Больница скорой медицинской помощи», ОГБУЗ «Медико-санитарная часть № 2» подлежит взысканию государственная пошлина в доход бюджета муниципального образования «Город Томск» в размере по 300 рублей с каждого.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.194-198 ГПК РФ,

РЕШИЛ:

░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░ «░░░░░░░░░░░ № 10» ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░ 150000 ░░░░░░, ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 10 024 ░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░ «░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░» ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░ 50000 ░░░░░░, ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 12 069 ░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░ «░░░░░░-░░░░░░░░░░ ░░░░░ № 2» ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░.░. ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░ ░ ░░░░░░░ 100000 ░░░░░░, ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 12069 ░░░.

░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░ «░░░░░░░░░░░ № 10» ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░ «░░░░ ░░░░░░░-░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░» ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 2 045 ░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░ «░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░» ░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ «░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░» ░░░░░░░ ░░ ░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ 7 040 ░░░.

░░░░░░░░ ░ ░░░░░ «░░░░░░░░░░░ № 10», ░░░░░ «░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ ░░░░░░», ░░░░░ «░░░░░░-░░░░░░░░░░ ░░░░░ № 2» ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░ ░ ░░░░░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░ «░░░░░ ░░░░░» ░ ░░░░░░░ ░░ 300 ░░░░░░ ░ ░░░░░░░.

░░░░░░░ ░░░░░ ░░░░ ░░░░░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░ ░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░ ░░░░░░░░░ ░░░░░░░░ ░░░ ░. ░░░░░░ ░ ░░░░░░░ ░░░░░░ ░░ ░░░ ░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░░░░░░░░░░ ░░░░░░ ░░░░░░░.

░░░░░ ░.░.░░░░░░░░