Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-5764/2017 ~ М-5503/2017 от 21.08.2017

<***>

Гражданское дело № 2-5764/2017

Мотивированное решение изготовлено 04 декабря 2017 года

Р Е Ш Е Н И Е

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

27 ноября 2017 года Кировский районный суд г. Екатеринбурга в составе: председательствующего судьи Шимковой Е.А., при секретаре судебного заседания Крючковой А.А., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску

Гуровой Татьяны Николаевны к Петрову Руслану Леонидовичу о признании недействительным договора купли-продажи квартиры, применении последствий недействительности сделки,

установил:

Гурова Т.Н. (далее по тексту – истец) обратилась в суд с вышеуказанным иском к Петрову Р.Л. (далее по тексту – ответчик), в котором указала следующее.

*** между истцом (продавец) и ответчиком (покупатель) был заключен договор купли-продажи (далее по тексту – договор) квартиры под номером 5, расположенной по адресу: *** (далее по тексту – спорное жилое помещение), которая принадлежала истцу на праве единоличной собственности на основании договора приватизации от ***, от участия в которой отказались ее супруг ***7 и две ее дочери. Истец считает указанный договор купли-продажи от *** недействительным по основаниям ст. 178 ГК РФ, поскольку указанная сделка была совершена истцом под влиянием существенного заблуждения относительно сущности договора и содержания взаимных обязательств сторон, так как истец не имела намерения продавать квартиру ответчику, а намеревалась передать ему полномочия по ее продаже. Кроме того, на момент заключения спорного договора истец находилась в подавленном состоянии в связи со смертью своего мужа, который умер ***, необходимости оформления наследства после его смерти, а также в связи с переживаниями по поводу развода дочери Ирины (в настоящее время – Комовой) и Петрова Р.Л. (ответчика). В связи с последними обстоятельствами (разводом дочери и ответчика) между бывшими супругами начался раздел имущества, и было решено разменять спорную квартиру, принадлежащую истцу, на двухкомнатную квартиру для Петровой И.М. с несовершеннолетним сыном и на однокомнатную для ответчика. По инициативе ответчика вместо доверенности был оформлен договор купли-продажи спорной квартиры. Подписывая договор, истец находилась в депрессии по вышеуказанным обстоятельствам и не могла оценивать правовые последствия совершаемой сделки. Спустя два месяца Петров Р.Л. сообщил, что решил оставить спорное жилое помещение бывшей жене и сыну и не будет его разменивать. Однако, после регистрации перехода права собственности на спорное жилое помещение, ответчиком был заключен договор ипотечного займа под залог указанной квартиры, а впоследствии на квартиру по решению суда было обращено взыскание. Об указанных обстоятельствах ответчик не поставил в известность ни истца, ни Комову И.М., которая осталась проживать в указанной квартире, как лицо, сохраняющее право постоянного бессрочного пользования указанной квартирой. Поскольку дочь истца и внук остались проживать в спорной квартире, истец не подозревала, что собственником данного имущества она уже не является, узнала об этом случайно в <***> года, когда сотрудники по работе ей сообщили, что ее квартира выставлена на продажу. Комова И.М. о действиях ответчика узнала, когда в квартиру стали приходить покупатели. Истец не могла узнать о продаже квартиры ранее, поскольку проживает по другому адресу. Кроме того, оспариваемый договор был совершен для истца на крайне невыгодных условиях, в частности, цена договора занижена в 4 раза, квартира продана за 990000 руб., тогда как рыночная стоимость на тот момент была 4100000 руб., и денежные средства от покупателя продавцу не передавались, следовательно, была совершена не та сделка, которую стороны имели в виду.

На основании изложенного, истец просит на основании п.п. 1, 2 ст. 178 ГК РФ:

1. признать договор купли-продажи от *** квартиры под номером 5, расположенной по адресу: ***, заключенный между Гуровой Т.Н. и Петровым Р.Л., недействительным;

2. применить последствия недействительности сделки и восстановить право собственности истца на спорное жилое помещение.

Истец в судебном заседании на доводах и требованиях иска настаивала. Дополнительно пояснила, что проживала в спорной квартире до <***> года, после чего они с мужем купили другую квартиру по адресу: ***, куда переехали и где она проживает по сегодняшний день. Квартиру по *** было решено оставить дочери Ирине и ее семье в составе с мужем и сыном, которые остались проживать в данной квартире. После развода Ирины и Петрова Р.Л., квартиру по *** было решено продать, чтобы у Ирины с сыном было свое жилье. У Гуровой с бывшим зятем сохранились хорошие доверительные отношения. Она полностью доверилась бывшему зятю, поэтому договорилась с ним, что он купит отдельное жилье для Ирины и их сына, а оставшуюся от продажи и покупки жилья сумму заберет себе. Петров Р.Л. привез ее к какой-то женщине, она подумала, что это нотариус, который будет оформлять доверенность от ее имени на продажу квартиры на Петрова Р.Л., который должен был заниматься продажей квартиры. Ей было предложено подписать документы, она с ними ознакомилась, прочитала и подписала, думая, что это именно доверенность, в их суть она не вникала. Больше никуда она с ответчиком не ездила, все документы забрал ответчик. Действиями ответчика по продаже квартиры она не интересовалась. Несмотря на то, что оформлением приватизации спорной квартиры она занималась самостоятельно, как и впоследствии оформлением наследственных прав после смерти мужа, она не поняла, что подписала с Петровым именно договор купли-продажи, а не доверенность на продажу квартиры. Денежные средства по договору купли-продажи от Петрова она не получала. Поскольку, ее дочь и внук продолжали проживать в квартире, она полагала, что Петров передал квартиру сыну и Ирине. Налог на имущество в отношении данной квартиры истец не оплачивала, поскольку, полагала, что, если она не проживает в ней, поэтому не должна платить. В декабре 2016 года от коллег по работе, которые сообщили ей, что на интернет-сайте Е1 принадлежавшая ей квартира выставлена на продажу, она узнала о том, что подписала с ответчиком договор купли-продажи ***. Просит иск удовлетворить.

Представитель истца по доверенности Волков И.П. в судебном заседании доводы и требования иска также поддержал, на основании иска - введение истца в заблуждение ответчиком - настаивал. Также пояснил, что признание иска, сделанное ответчиком, должно быть принято судом, поскольку оно не нарушает права и законные интересы третьих лиц, никаких правовых последствий для них удовлетворение иска не влечет, поскольку, Петров Р.Л. будет самостоятельно выплачивать банку сумму долга. Возможно, признание факта того, что он обманул свою бывшую тещу, введя ее в заблуждение относительно совершенной между ними сделки, повлечет для него уголовную ответственность, но это его выбор, он должен отвечать за свои поступки самостоятельно. Кроме того, полагает, что заявления о пропуске истцом срока исковой давности по обращению в суд с настоящим иском от третьих лиц - ООО «Филберт», ОАО «Балтийский Банк» и Мамедова М.А. - не подлежат принятию судом, поскольку, они не являются сторонами оспариваемой сделки и ответчиками по настоящему делу, на что прямо указал Верховный Суд РФ в Постановлении Пленума от 29.09.2015 N 43 (ред. от 07.02.2017) "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности".

Ответчик в суд не явился, извещен надлежащим образом, поскольку, присутствовал в предварительном судебном заседании от ***, в котором дело было назначено к слушанию на ***.

В предварительном судебном заседании *** ответчик пояснил, что исковые требования признает полностью, поскольку ввел Гурову Т.Н. в заблуждение. Также пояснил суду следующее. В спорной квартире, которая принадлежала его теще – Гуровой Т.Н. – проживал он с Ириной и их совместным сыном. После развода с Ириной, на неком семейном совете, совместно с Гурой, ими было принято решение о разделе имущества, а именно: что квартиру по *** необходимо продать или разменять, чтобы у Ирины с их совместным сыном и у него были отдельные жилые помещения. Вопросом продажи Гурова доверила заняться ему, а он, в свою очередь, обратился к риэлтору, который и составил договор купли-продажи, который они с Гуровой подписали. Гурова договор прочитала, ознакомилась с ним, по его мнению, она понимала, что подписывает именно договор купли-продажи, но она не вникала в его суть, как и он сам, поскольку доверился риэлтору, который составил договор. После подписания договора, он оформил право собственности на квартиру себя. Какое-то время занимался вопросом продажи квартиры, но потом ему предложили вложиться в некий проект под залог указанной квартиры. Он решил, что квартиру оставит Ирине и сыну, а под ее залог получит деньги, вложит их в бизнес и выкупит квартиру. Деньги за квартиру истцу не передавал, поскольку планировал их передать из заработанных средств. После подписания договора, Гурова с ним больше не виделась, о деньгах она его не спрашивала. Подписывая договор, полагает, что Гурова находилась в состоянии депрессии, поскольку, у нее умер муж и из-за развода их с Ириной (том 2 л.д.25-208).

Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора, Комова (ранее – Петрова) И.М. в судебном заседании пояснила, что считает иск обоснованным и подлежащим удовлетворению. Также поясняла, что истец имела намерение продать спорную квартиру, и продажей квартиры было решено поручить заняться ее бывшему мужу – Петрову Р.Л. Ей известно, что Петров с истцом ездили куда-то, что-то оформляли, что именно, она не знает, в дальнейшем действиями ответчика по продаже квартиры она не интересовалась. В спорной квартире она всегда проживала и проживает по настоящее время с новым мужем и тремя несовершеннолетними детьми, никуда из нее не выезжала. Сама она узнала о том, что квартиру ответчик заложил банку, в декабре 2008 года. Она сама несколько раз вносила за него платежи по кредиту в банк. Гуровой об этом она не говорила, чтобы не расстраивать. Гуровой они сказали, что Руслан подарил ей эту квартиру – после чего Гурова не задавала больше вопросов. Никаких денег за продажу квартиры Петров Гуровой не передавал. Полагает, что Гурова ничего не понимает в документах и отличить оформление доверенности от договора купли-продажи не может в виду отсутствия образования и понимания юридических тонкостей.

Представитель третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, Мамедова М.А., привлеченного к участию в деле по инициативе истца (том 1 л.д.61,147), по доверенности Голубев П.А., в судебном заседании возражал против удовлетворения иска по доводам письменного отзыва на иск (том 2 л.д.197-199), а также заявил о пропуске истцом срока исковой давности (том 1 л.д.134). Дополнительно суду пояснил, что отсутствуют в данном случае основания введения ответчиком истца в заблуждение, поскольку, истец имела намерение продать квартиру, что сама подтвердила, реализацией данной воли и было заключение договора купли-продажи. Налог на указанное имущество с <***> года она не оплачивала, как собственник, поскольку, понимала, что собственником данного имущества уже не является. Полагает, что истец, однозначно, понимала, какой именно документ она подписала, поскольку, как сама и пояснила, документы она прочитала. Также полагает, что истец знала, как происходит передача права собственности, поскольку, самостоятельно, без привлечения специалистов, ранее этой сделки занималась оформлением приватизации спорной квартиры, а также оформлением наследственных прав на нее после смерти своего мужа. Также просил учесть, что признание иска, сделанное ответчиком в предварительном судебном заседании, не может быть принято судом, поскольку оно нарушает права и законные интересы всех третьих лиц, в том числе и Мамедова, который в настоящий момент является собственником спорной квартиры, купив ее у ООО «Филберт» по договору купли-продажи от ***, и который является добросовестным приобретателем, поскольку не знал и не мог знать о наличии обстоятельств, на которые ссылается истец.

Представитель третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, ООО «Филберт» и ОАО «Балтийский Банк», привлеченных к участию в деле (том 1 л.д.2,135,147-148) по доверенностям Утробина М.В. в судебное заседание не явилась, о времени и месте рассмотрения дела была извещена надлежащим образом, ранее ею были представлены письменные возражения на иск (том 1 л.д.74-75), а также письменные заявления о применении пропуска истцом срока исковой давности для обращения в суд с настоящим иском (том 1 л.д.137).

Кроме того, лица, участвующие в деле были извещены о дате, месте с времени судебного заседания публично, путем размещения информации на официальном сайте суда.

При таких обстоятельствах, с учетом мнения явившихся лиц, суд определил рассмотреть дело в отсутствие ответчика и представителя третьих лиц - ООО «Филберт» и ОАО «Балтийский Банк», извещенных надлежащим образом, и вынести решение.

Заслушав явившихся лиц, исследовав материалы настоящего дела, каждое представленное доказательство в отдельности и все в совокупности, суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении заявленного иска по следующим основаниям.

В соответствии со ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, содержание которой следует рассматривать в контексте с положениями п. 3 ст. 123 Конституции Российской Федерации и ст. 12 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, закрепляющих принцип состязательности гражданского судопроизводства и принцип равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

В силу ст. 150 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд рассматривает дело по имеющимся в деле доказательствам.

Согласно положениям ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

В силу п. 1 ст. 209 Гражданского кодекса Российской Федерации собственнику принадлежат права владения, пользования и распоряжения своим имуществом. Пунктом 2 указанной статьи определено, что собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, не противоречащие закону и иным правовым актам и не нарушающие права и охраняемые законом интересы других лиц, в том числе отчуждать свое имущество в собственность другим лицам, передавать им, оставаясь собственником, права владения, пользования и распоряжения имуществом, отдавать имущество в залог и обременять его другими способами, распоряжаться им иным образом.

На основании ст. 153 Гражданского кодекса Российской Федерации сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей.

Согласно ст. 421 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица свободны в заключении договора.

В силу п. 1 ст. 432 Гражданского кодекса Российской Федерации, договор считается заключенным, если между сторонами, в требуемой в подлежащих случаях форме, достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора.

Существенными являются условия о предмете договора, условия, которые названы в законе или иных правовых актах как существенные или необходимые для договоров данного вида, а также все те условия, относительно которых по заявлению одной из сторон должно быть достигнуто соглашение.

Как следует из условий оспариваемого договора от ***, Гурова Т.Н. (продавец) продала, а Петров Р.Л. (покупатель) купил в частную собственность жилое помещение – квартиру под номером 5, расположенную по адресу: ***, которая принадлежит продавцу на праве частной собственности на основании договора приватизации от *** и свидетельства о праве на наследство по закону. Квартира продана за 990000 руб., уплаченных покупателем продавцу полностью в момент подписания. Стороны считают договор в этой части исполненным полностью и не имеют в связи с этим взаимных претензий. Передача квартиры и принятие ее будет осуществляться без составления акта приема-передачи. Продавец обязуется в срок до *** освободить занимаемое помещение. Стороны согласовали вопросы по коммунальным услугам и иным платежам и взаимных претензий не имеют. На жилой площади зарегистрированы: Петров Р.Л., Петрова И.М., которые сохраняют право проживания. Иных лиц, сохраняющих право проживания, не имеется. Стороны заявили об отсутствии обстоятельств, вынуждающих их совершить данную сделку против своей воли и (или) на крайне не выгодных условиях, а также, что сами они не лишены дееспособности и не страдают заболеваниями, препятствующими понимать существо подписываемого договора. Также в договоре имеется запись «деньги мной получены полностью» и подпись Гуровой Т.Н. (том 1 л.д.8).

Факт подписания указанного договора никем из сторон не оспаривалась, как и принадлежность подписей.

Истец просит признать данный договор купли-продажи от *** недействительным по основаниям п.п. 1, 2 ст. 178 Гражданского кодекса Российской Федерации. При этом, указанная редакция закона действует с ***.

Вместе с тем, суд отмечает, что согласно ст. 4 Гражданского кодекса Российской Федерации акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие. Действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом. По отношениям, возникшим до введения в действие акта гражданского законодательства, он применяется к правам и обязанностям, возникшим после введения его в действие. Отношения сторон по договору, заключенному до введения в действие акта гражданского законодательства, регулируются в соответствии со статьей 422 настоящего Кодекса, согласно которой договор должен соответствовать обязательным для сторон правилам, установленным законом и иными правовыми актами (императивным нормам), действующим в момент его заключения. Если после заключения договора принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров.

При таких обстоятельствах, в рассматриваемом деле подлежат применению положения ст. 178 ГК РФ в редакции закона, действующем на момент заключения оспариваемой сделки (ред. от 05.02.2007).

В соответствии со статьей 178 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции статьи на момент заключения оспариваемого договора) сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения.

Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.

Если сделка признана недействительной как совершенная под влиянием заблуждения, соответственно применяются правила, предусмотренные пунктом 2 статьи 167 настоящего Кодекса, согласно которой при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.

Таким образом, основанием для признания сделки недействительной как совершенной под влиянием заблуждения является несоответствие волеизъявления участника сделки его подлинной воле, в этом случае под влиянием заблуждения воля участников сделки выражается неправильно, и сделка приводит к иному результату, нежели тот, который стороны имели в виду, при ее заключении.

В силу ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции закона на момент заключения договора) Сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в настоящем Кодексе.

Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Суд вправе применить такие последствия по собственной инициативе.

В силу ст. 164 Гражданского кодекса Российской Федерации сделки с землей и другим недвижимым имуществом подлежат государственной регистрации в случаях и в порядке, предусмотренных статьей 131 настоящего Кодекса и законом о регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним.

Законом может быть установлена государственная регистрация сделок с движимым имуществом определенных видов.

В силу ст. 131 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в едином государственном реестре органами, осуществляющими государственную регистрацию прав на недвижимость и сделок с ней.

Согласно положениям ст. 223 Гражданского кодекса Российской Федерации право собственности у приобретателя вещи по договору возникает с момента ее передачи, если иное не предусмотрено законом или договором. В случаях, когда отчуждение имущества подлежит государственной регистрации, право собственности у приобретателя возникает с момента такой регистрации, если иное не установлено законом.

Пункт 3 ст. 433 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что договор, подлежащий государственной регистрации, считается заключенным с момента его регистрации, если иное не установлено законом.

Пункт 2 статьи 558 Гражданского кодекса Российской Федерации в редакции, действовавшей до ***, предусматривал, что договор продажи жилого дома, квартиры, части жилого дома или квартиры подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации.

Учитывая, что в соответствии с п. 1 ст. 9 Гражданского кодекса Российской Федерации граждане и юридические лица по своему усмотрению осуществляют принадлежащие им гражданские права, а также принимая во внимание, что в соответствии с п. 1 ст. 8 Гражданского кодекса Российской Федерации гражданские права и обязанности возникают из оснований, предусмотренных законом и иными правовыми актами, а также из действий граждан и юридических лиц, которые хотя и не предусмотрены законом или такими актами, но в силу общих начал и смысла гражданского законодательства порождают гражданские права и обязанности, суд приходит к выводу, что в данном случае, стороной истца не доказано наличие существенного заблуждения в отношении заключения оспариваемой сделки.

Тот факт, что истец не имела намерения продавать квартиру именно ответчику не свидетельствует о ее существенном заблуждении, поскольку ст. 178 ГК РФ в редакции закона на момент заключения оспариваемого договора, не содержит данного основания в качестве существенного заблуждения. Такое основание как заблуждение относительно лица, с которым заключается сделка, имеет место в действующей редакции указанной статьи (подп. 4 п. 2 ст. 178 ГК РФ), которая в данном случае не подлежит применению (закон обратной силы не имеет). Тогда как и истец и ответчик и третье лицо Комова И.М. подтвердили, что истец имела намерение продать спорную квартиру, и думала, что выдала доверенность на ответчика именно для совершения действий по продаже квартиры и никак иначе.

Отсутствует в рассматриваемом договоре и заблуждение истца в отношении природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению, поскольку из пояснений истца, третьего лица Комовой И.М. и ответчика Петрова Р.Л. следует, что истец имела намерение продать спорную квартиру, следовательно, волеизъявление истца было выражено именно на продажу своей квартиры и реализовалось в заключении договора купли-продажи от ***. Следовательно, для истца наступили именно те последствия, которые она и предполагала – отчуждение квартиры.

Довод истца о том, что она полагала, что подписывает ни договор купли-продажи, а доверенность на продажу, опровергается установленными по делу обстоятельствами.

В соответствии с Федеральным законом N 122-ФЗ от 21.07.1997 года "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", право собственности и другие вещные права на недвижимые вещи, ограничения этих прав, их возникновение, переход и прекращение подлежат государственной регистрации в едином государственном реестре органами, осуществляющими государственную регистрацию прав на недвижимость и сделок с ней.

Согласно п. 7 ст. 16 указанного Закона сделка считается зарегистрированной, а правовые последствия - наступившими со дня внесения записи о сделке или праве в ЕГРП.

Как следует из норм Федерального закона от 21 июля 1997 г. N 122-ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" (п. 1 ст. 2, п. 1 ст. 13, п. 7 ст. 16), в процессе регистрации правообладатель (или соответственно доверенное лицо) участвует при подаче заявления о государственной регистрации права. С заявлением представляются и все необходимые документы. В дальнейшем все процедуры по проверке, регистрации и внесению соответствующей записи в реестр осуществляются компетентными органами, совершение сторонами каких-либо юридически значимых действий в процессе самой регистрации не требуется. Стороны могут лишь отозвать свое заявление до внесения записи о регистрации в реестр.

Как следует из материалов регистрационного дела в отношении спорной квартиры (том 2 л.д.1-197), истец лично совместно с Петровым Р.Л. сдавала документы для регистрации перехода права собственности на квартиру, о чем свидетельствует ее собственноручная подпись в заявлении о регистрации от ***, где государственным регистратором также сделана запись о том, что «Договор от *** подписан мной собственноручно» и стоит подпись Гуровой Т.Н. (том 2 л.д.51).

Так, истец поясняла суду, что представленные ей для подписания документы, она прочитала, с ними ознакомилась. Такие же пояснения дал суду и ответчик Петров Р.Д., указав, что договор был прочитан истцом, она понимала, что подписывает именно договор купли-продажи.

Учитывая, что оспариваемый истцом договор, а не только переход права собственности по нему, прошел государственную регистрацию, следовательно, истцу не могли быть не разъяснены не только порядок данной регистрации, но и ее последствия.

Кроме того, как следует из материалов дела, квартиру по адресу: *** где в настоящее время проживает истец, Гурова Т.Н. и ее супруг приобрели по договору купли-продажи от *** (том 1 л.д.121), до этой даты, *** Гурова Т.Н. совместно с супругом обратились в администрацию города Екатеринбурга с заявлением о передаче им в собственность квартиры по адресу: *** (спорной квартиры) и *** подписали договор приватизации (том 1 л.д.25-36), в последствии обращались лично (не через представителя) в Учреждение юстиции (Управление Федеральной регистрационной службы по Свердловской области) для государственной регистрации перехода права собственности на спорную квартиру, как по договору приватизации, так и позже сама Гурова Т.Н. (без представителя) в порядке наследования, подав соответствующие заявления (том 2 л.д.8,28-33,44,46,48) При этом, суд отмечает, что заявление и сдача документов для регистрации права собственности за истцом на спорную квартиру в порядке наследования, в Управление Росреестра было ***, что незадолго до подписания ею оспариваемого договора.

Из указанных документов следует однозначный вывод, что истец не впервые оформляет права на имущество, не впервые находится в здании Росреестра (в то время Управление юстиции), ей знаком порядок обращения в указанную организацию, порядок подачи документов и цель такого обращения. Следовательно, истец не могла не понимать, что находится не у нотариуса, как она поясняла, и оформляет не доверенность.

При таких обстоятельствах, суд считает доводы представителя третьего лица Мамедова М.А. о том, что истец совершенно точно знала и понимала каким образом оформляется переход права собственности на жилое помещение, что из себя представляет договор купли-продажи и какие правовые последствия он влечет, обоснованными и соглашается с ними, поскольку, именно такие выводы следуют из исследованных материалов дела и пояснений самого истца и ответчика.

Так, полагая, что оформила именно доверенность на имя ответчика, истец, как следует из ее собственных пояснений, не проявляет интереса к дальнейшим действиям ответчика по исполнению выданного ответчику поручения по продаже ее квартиры. Истец в своих пояснениях указывает, что поскольку, ее дочь и внук продолжали проживать в квартире, она полагала, что Петров передал квартиру сыну и Ирине. При этом, каким образом Петров должен был это сделать, не являясь собственником данного имущества, истец не поясняет. Более того, полагая, что ответчик не собирается продавать квартиру, она не отзывает у него полномочия по продаже квартиры (доверенность), а также не поясняет на какой срок она хотела выдать доверенность ответчику, на каких условиях он должен был продать квартиру.

В исковом заявлении заявитель указывает обстоятельства, на которых он основывает свои требования (статья 131 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

Истцом в иске было указано на несколько оснований для признания оспариваемой сделки недействительной.

Так, помимо ст. 178 ГК РФ, истец указывает, что в момент заключения сделки не могла оценивать ее правовые последствия, поскольку, находилась в состоянии депрессии (по сути ст. 177 ГК РФ), заключение договора было на крайне невыгодных условиях для истца и денежные средства от продавца ей не передавались (по сути ст. 179 ГК РФ).

Суд, в свою очередь, при принятии решения определяет, какие обстоятельства, имеющие значение для рассмотрения дела, установлены, а какие не установлены, каковы правоотношения сторон, и какой закон должен быть применен по данному делу (ч. 1 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации).

В соответствии с правовой позицией, изложенной в пункте 9 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела 1 части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", по смыслу части 1 статьи 196 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд определяет, какие нормы права следует применить к установленным обстоятельствам.

Оценивая указанные доводы истца, суд не находит оснований для удовлетворения иска и по указанным истцом обстоятельствам.

Тот факт, что стоимость отчуждаемой квартиры указана в оспариваемом договоре в сумме 990000 руб., не свидетельствует о его заключении на крайне невыгодных для истца условиях, поскольку, истцом в нарушение ст. 56 ГПК РФ не представлено таких доказательств, в подтверждение того, что она была вынуждена подписать оспариваемый договор вследствие стечения тяжелых обстоятельств на крайне невыгодных для себя условиях, чем другая сторона воспользовалась (кабальная сделка).

Кроме того, в самом договоре, в п. 9, стороны указали об отсутствии таких обстоятельств.

Учитывая, что стороны свободны в заключении договора на любых условиях, о которых они договорятся, в данном случае, договор был заключен между бывшими зятем и тещей, между которыми, с их же слов, остались хорошие доверительные отношения.

Кроме того, никаких доказательств того, что спорная квартира на момент заключения оспариваемого договора стоила 4100000 руб., как указано в иске, суду не было представлено.

Довод стороны истца, ответчика и третьего лица Комовой И.М. о том, что денежные средства по указанному договору Петров Р.Л. не передавал Гуровой Т.Н., также голословен и опровергается подписью Гуровой в договоре о том, что деньги ею получены полностью, которую она не оспаривала. А признание ответчиком указанного обстоятельства судом не принимается, поскольку, оно противоречит условиям договора. Более того, в случае, если даже это и так, учитывая, что данная сделка заключена между свойственниками, Гурова Т.Н. не лишена права обратиться с иском к Петрову Р.Л. о взыскании с него стоимости проданной квартиры, учитывая, что он данное обстоятельство не оспаривал.

Кроме того, довод истца о том, что денежные средства по договору она не получала, опровергает позицию истца об имевшемся с ее стороны заблуждении, что она выдала ответчику доверенность на продажу квартиры, а не договор купли-продажи, поскольку, при оформлении доверенности передача от ответчика ей денежных средств не предусмотрена.

Более того, оспаривание данного договора по безденежности, не влечет признание договора недействительным, поскольку, в таком случае предусмотрен иной способ защиты нарушенного права.

Довод стороны истца, ответчика и третьего лица Комовой И.М. о том, что при подписании оспариваемого договора истец находилась в состоянии депрессии в связи со смертью своего мужа, оформлением наследства и разводом дочери с ответчиком, в связи с чем не могла оценивать правовые последствия заключенного договора, судом отклоняется как несостоятельный и не подтвержденный никакими доказательствами с их стороны (ни свидетельскими показаниями, ни медицинскими заключениями).

Кроме того, как следует из материалов дела, муж истца умер *** (том 1 л.д.14), брак между Петровым и Петровой был расторгнут *** (том 1 л.д.15), следовательно, указанные события произошли не накануне подписания договора, а за достаточный временной промежуток.

При этом, суд обращает внимание и на то обстоятельство, что в юридически значимый период истец лично *** обращалась с заявлением к нотариусу для оформления наследства, свидетельства о праве на наследство получила *** (том 1 л.д.110-127), что также ставит под сомнение то обстоятельство, что она не могла понимать значение своих действий или руководить ими в момент заключения сделки – ***.

Позиция, изложенная истцом в иске и озвученная в судебном заседании ею, ее представителем и ответчиком, о том, что, в момент подписания оспариваемого договора истец находилась в состоянии заблуждения относительно совершаемых ею действий, является несостоятельной, поскольку основана на неверном толковании норм материального права, в частности ст. 178 Гражданского кодекса Российской Федерации. Положение указанной нормы права не связывает наличие психического расстройства с нахождением этого лица в состоянии заблуждения. Сама конструкция ст. 178 Гражданского кодекса Российской Федерации предполагает, что сторона, действовавшая под влиянием заблуждения, могла разумно и объективно оценить ситуацию, и не совершила бы сделку, если б знала о действительном положении дел.

Само по себе наличие психического расстройства не может свидетельствовать не только о заблуждении такого лица относительно совершаемых ею действий, но и не позволяет однозначно утверждать, что такое лицо при совершении сделки не способно было понимать значение своих действий или руководить ими.

Суд отмечает, что по основаниям ст. 177 Гражданского кодекса Российской Федерации правовое значение имеет не столько факт психического состояния в момент заключения сделки, сколько степень тяжести такого расстройства, влияющая на способность человека понимать значения своих действий и руководить ими.

Таких доказательств стороной истца суду не было представлено.

Суд критически относиться к пояснениям истца о том, что после развода ее дочери и ответчика между ними начался раздел имущества, в процессе которого было решено разменять спорную квартиру на две - для дочери и для ответчика, поскольку, спорная квартира совместным имуществом Петровой и Петрова не являлась, следовательно, разделу, как совместно нажитое имущество супругов, не подлежала.

Так же суд отмечает, что пояснения, которые давала третье лицо Комова И.М. в суде, о том, что она узнала о залоге квартиры в <***> году, о том какие документы подписала ее мать – Гурова – ей не было известно, противоречат тем пояснениям, которые она давала журналистам, публикующим статьи про ее жилищную ситуацию на информационном сайте в сети интернет «Е1». Так, в статье под названием «пакуйте чемоданы», распечатку которой приобщила истец Гурова Т.Н. к ходатайству о принятии мер по обеспечению поданного иска, журналист, со слов Комовой, указывает, что «по словам женщины, пара (Руслан и Ирина) решили честно поделить имущество – трехкомнатную квартиру родителей Ирины – пополам. Но, по такой схеме денег на покупку двух квартир не хватало, поэтому бывший супруг предложил Ирине остаться жить в трешке, а сам под залог этой квартиры взял кредит на 3 млн. рублей – как он сказал Ирине, на покупку квартиры. Но вложил деньги в бизнес». Далее журналист цитирует пояснения самой Комовой И.М. от первого лица: «Для того, чтобы он мог использовать квартиру моих родителей как залог, ее переписали на бывшего мужа. Кредит он обещал платить сам, договор был на 15 лет и в дальнейшем он обещал обратно переписать квартиру на сына, поэтому я спокойно ждала, когда он выплатит и перепишет, - вспоминает Комова» (том 1 л.д.51).

В судебном заседании ни Комова И.М., ни Гурова Т.Н. не отрицали обстоятельства, указанные в данной статье со слов Комовой, лично приобщили распечатки статьи к материалам дела, в связи с чем, они были исследованы в судебном заседании как письменные доказательства в совокупности с их устными пояснениями и иными письменными документами в материалах дела.

Из содержания всех статей, приобщенных истцом в материалы дела (том 1 л.д.51-60), следует, что именно для указанных целей и была совершена оспариваемая истцом сделка, и фактически Комова И.М. и Гурова Т.Н. понимала, что заключена была именно сделка по купле-продажи квартиры, поскольку «переписать на бывшего мужа» спорную квартиру мог только собственник квартиры, каковым является Гурова Т.Н., следовательно, только с ее волеизъявления была возможна такая передача имущества.

Как следует из материалов дела, после совершения оспариваемой сделки купли-продажи ответчик фактически вступил во владение и пользование спорной квартирой, поскольку, через несколько месяцев после данной сделки оформил кредитный договор под залог указанной квартиры, следовательно, реализовал полномочия собственника. Спорная квартира не является единственным жилым помещением для истца, она в нем не проживала ни на момент заключения оспариваемого договора, ни в настоящее время. По условиям договора, в квартире сохраняют право проживания Петровы Р.Л. и И.М., которые также зарегистрированы по указанному адресу, что не противоречит ни закону, ни фактическим обстоятельствам дела.

Указанные обстоятельства свидетельствуют о том, что сделка купли-продажи квартиры не носила формальный характер, а была реально исполнена сторонами.

Кроме того, истец не представила суду доказательств того, что, после подписания договора, а она думала, доверенности, продолжала нести бремя содержания спорного имущества как собственник (оплачивала коммунальные платежи, налоги). Довод стороны истца о том, что, поскольку, она не проживала в квартире, то и не должна нести бремя содержания данного имущества, не основан на законе. Кроме того, не были представлены такие доказательства и третьим лицом Комовой И.М., которая фактически проживала в квартире.

Доказательств обратного в порядке ст. 56 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации стороной ответчиков не представлено.

Несмотря на признание иска ответчиком, суд не принимает данное признание в силу ст. 39, 173 ГК РФ, поскольку, такое признание нарушает права и законные интересы третьих лиц, в данном случае – настоящего собственника квартиры - Мамедова М.А.

Изложенное свидетельствует о том, что в момент совершения оспариваемой сделки не имело место заблуждение истца относительно природы сделки и ее правовых последствий, а оспариваемый договор купли-продажи является действительным.

До вынесения судом решения по делу представителями третьих лиц - ООО «Филберт», ОАО «Балтийский Банк» и Мамедовым М.А. - было заявлено о применении последствий пропуска истцом срока исковой давности по данным требованиям.

В соответствии со ст. 195 Гражданского кодекса Российской Федерации исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.

Действительно, как указывает представитель истца, по общим правилам, исковая давность применяется только по заявлению стороны в споре (пункт 2 статьи 199 ГК РФ), соответствующее заявление, сделанное третьим лицом, по общему правилу не является основанием для применения судом исковой давности.

Указанное также согласуется с разъяснениям, данным в п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.09.2015 N 43 (ред. от 07.02.2017) "О некоторых вопросах, связанных с применением норм Гражданского кодекса Российской Федерации об исковой давности", где указано, что согласно пункту 2 статьи 199 ГК РФ исковая давность применяется только по заявлению стороны в споре, которая в силу положений статьи 56 ГПК РФ, статьи 65 АПК РФ несет бремя доказывания обстоятельств, свидетельствующих об истечении срока исковой давности.

Заявление ненадлежащей стороны о применении исковой давности правового значения не имеет.

Однако, этим же пунктом указанного Постановления, разъяснено, что заявление о пропуске срока исковой давности может быть сделано третьим лицом, если в случае удовлетворения иска к ответчику возможно предъявление ответчиком к третьему лицу регрессного требования или требования о возмещении убытков.

Разрешая требования третьих лиц о применении срока исковой давности, суд приходит к выводу, что их заявления подлежат принятию судом, поскольку, в случае удовлетворения иска к ответчику возможно предъявление ответчиком к третьему лицу (любому из них) регрессного требования или требования о возмещении убытков, на основании следующего.

Так, материалами дела установлено, что *** между ОАО «Балтийский Банк» и Петровым Р.Л. был заключен договор о предоставлении кредита и договор залога (ипотеки) в отношении спорной квартиры (том 2 л.д.74-79,80-86), указанное обременение было зарегистрировано в установленном порядке.

*** Верх-Исетским районным судом г. Екатеринбурга был наложен арест в виде запрета на отчуждение спорной квартиры в рамках рассмотрения гражданского дела по иску ОАО «Балтийский Банк» к Петрову Р.Л. о взыскании задолженности по кредитному договору и обращении взыскания на предмет залога (том 2 л.д.93).

*** Заочным решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга исковые требования ОАО «Балтийский Банк» к Петрову Р.Л. о взыскании задолженности по кредитному договору и обращении взыскания на предмет залога были удовлетворены (том 2 л.д.200-204).

*** постановлением судебного пристава-исполнителя Кировского РОСП г. Екатеринбурга также наложены меры виде запрета на отчуждение спорной квартиры в связи с исполнением требований судебного приказа мирового судьи судебного участка № 5 Октябрьского района г. Екатеринбурга о взыскании задолженности по кредитному договору с Петрова Р.Л. в пользу «Банк Русский стандарт» ЗАО, регистрация запрета произведена *** (том 2 л.д.96-97).

*** вышеуказанное заочное решение было отменено.

*** решением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга исковые требования ОАО «Балтийский Банк» к Петрову Р.Л. о взыскании задолженности по кредитному договору и обращении взыскания на предмет залога были удовлетворены. Решение вступило в законную силу после его обжалования *** (том 2 л.д.153-157).

*** Кировским РОСП г. Екатеринбурга возбуждено исполнительное производство по принудительному исполнению указанного решения суда.

*** определением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга произведена замена взыскателя ОАО «Балтийский Банк» на ОО «Филберт»..

На основании заявления от *** залогодержателя о переводе регистрационной записи об ипотеке с ПАО «Балтийский Банк» на ООО «Филберт» произведена регистрация такого перевода (том 2 л.д.106-129).

*** определением Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга отменены обеспечительные меры, наложенные судом ранее в отношении спорной квартиры по обращению взыскателя ООО «Филберт».

*** постановлением судебного пристава-исполнителя Кировского РОСП г. Екатеринбурга также наложены меры виде запрета на отчуждение спорной квартиры в связи с исполнением требований решения Верх-Исетского районного суда г. Екатеринбурга по делу *** о взыскании задолженности по кредитному договору с Петрова Р.Л. в пользу ООО «Филберт», регистрация запрета произведена (том 2 л.д.135).

На основании постановления судебного пристава-исполнителя от *** об оставлении взыскателем за собой предмета залога в виду того, что имущество не продано с публичных торгов, право собственности на квартиры зарегистрировано за ООО «Филберт» (том 2 л.д.163-188).

На основании договора купли-продажи от *** спорная квартира была продана ООО «Филберт» Мамедову М.А. (том 2 л.д.189-192).

На момент предъявления иска и рассмотрения дела, собственником спорного имущества является третье лицо Мамедов М.А.

Таким образом, доводы представителя истца о том, что в данном случае судом не может быть применена исковая давность, поскольку ответчиком об этом не заявлялось, соответствующее заявление, сделанное третьим лицом, по общему правилу не является основанием для применения судом исковой давности, несостоятельны. Как указано выше, собственником спорной квартиры в настоящее время является третье лицо Мамедов М.А., следовательно, удовлетворение иска влечет для него неблагоприятные последствия в виде истребования имущества из его владения, что в свою очередь, повлечет такие же неблагоприятные последствия и для иных третьих лиц, которые получили право на указанную квартиру на основании судебных решений об обращении на нее взыскания в связи с неисполнением Петровым Р.Л. обязательств по кредитному договору, в связи с чем суд принимает заявление третьих лиц о применении исковой давности.

В соответствии со ст. 168 Гражданского кодекса, в редакции на момент спорных отношений, сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.

Таким образом, договор купли-продажи от ***, является оспоримой сделкой.

Согласно п.2 ст. 181 Гражданского кодекса срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка (пункт 1 статьи 179), либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Как указывает истец и подтверждает третье лицо Комова И.М., о том, что между истцом и ответчиком заключен договор купли-продажи от ***, истцу стало известно в <***> года от коллег по работе, которые сообщили, что увидели объявление о продаже ее квартиры, размещенное на интернет-сайте Е1.

Вместе с тем, данный довод истца в нарушение ст. 56 ГПК РФ ничем не подтвержден, ни свидетельскими показаниями, ни материалами дела. Представленная в дело распечатка фотографии некой комнаты (том 1 л.д.18), не содержит идентифицирующих признаков, бесспорно свидетельствующих о том, что это - объявление о продаже и о продаже именно квартиры истца, поскольку, на ней не указан номер квартиры, указанная на фото площадь жилого помещения, не соответствует площади жилого помещения спорной квартиры и доказательств того, что комната, изображенная на представленном фото, находится в квартире истца, в нарушение ст. 56 ГПК РФ истцом и третьим лицом Комовой И.М. суду не было представлено. Также представленная распечатка не содержит ни даты опубликования, ни даты, когда она была распечатана.

Кроме того, истцом не учтены положения п. 2 ст. 181 Гражданского кодекса Российской Федерации, согласно которому течение срока исковой давности начинается не только со дня, когда истец узнал, но и когда должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

Суд отмечает, что в данном случае срок исковой давности подлежит исчислению с момента подписания оспариваемого договора, с которым, как поясняла сама истец и ответчик, она ознакомилась, прочитала его содержание, поставила свою подпись, а не с момента, когда она узнала о продаже своей квартиры. Именно с момента подписания оспариваемого договора для истца возникают все юридические последствия данной сделки.

Добросовестность поведения участников гражданского оборота презюмируется (п. 5 ст. 10 ГК РФ).

Таким образом, суд считает, что истец, добросовестно осуществляющая полномочия собственника, и, полагая, что выдала ответчику доверенность на продажу квартиры, должна была интересоваться результатом данного поручения своевременно и добросовестно. Сама истец в иске и в судебном заседании поясняла, что доверяла Петрову Р.Л., что не исключает добросовестное поведение с ее стороны. Учитывая возраст истца (трудоспособна), беспокойство за судьбу дочери и внука, суд полагает, что истец не могла не интересоваться сроком и результатом продажи квартиры, от которых зависело разрешение жилищного вопроса ее дочери, как сама она поясняет.

Учитывая, что с настоящим иском истец обратилась *** (том 1 л.д.5), следовательно, ею пропущен не только годичный срок для оспаривания сделки, но и общий трехлетний срок для оспаривания.

Оснований для восстановления пропущенного срока суд не усматривает, поскольку, истцом не только не было заявлено ходатайства о его восстановлении, но и не представлено доказательств уважительности его пропуска.

В силу ст. 199 Гражданского кодекса Российской Федерации истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

Таким образом, помимо отсутствия материально-правовых оснований для удовлетворения иска, истцом пропущен срок исковой давности по оспариванию сделки по основанию, указанному в иске, и на котором сторона истца настаивала.

Кроме того, в силу п. 1 ст. 10 Гражданского кодекса Российской Федерации не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом).

Из пояснений стороны истца, третьего лица Комовой И.М., ответчика Петрова Р.Л. суд усматривает недобросовестного осуществления гражданских прав (злоупотребление правом) с их стороны, поскольку, те обстоятельства, на которые они ссылаются в качестве основания для оспаривания сделки и признание иска, по своей сути направлены на умышленное введение в заблуждение иных участников гражданского оборота, которые приняли непосредственное участие при регистрации спорной сделки (государственный регистратор ФРС), выдачи кредита под залог указанной квартиры (банк), вынесение решения о возможности обращения взыскания на спорную квартиру в счет погашения задолженности по кредиту (суд), что в силу ч. 1 ст. 10 ГК РФ, с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления, является самостоятельным основанием для отказа в иске.

Поскольку договор купли-продажи квартиры от *** недействительным судом не признан, отсутствуют правовые основания для удовлетворения требований о применении последствий недействительности сделки в виде восстановления права собственности истца на жилое помещение.

Более того, суду было бы и невозможно применить такое последствие в виду того, что ответчик не является в настоящее время собственником спорной квартиры.

При таких обстоятельствах, в удовлетворении иска суд отказывает в полном объеме.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд

решил:

исковое заявление Гуровой Татьяны Николаевны к Петрову Руслану Леонидовичу о признании недействительным договора купли-продажи квартиры, применении последствий недействительности сделки – оставить без удовлетворения.

Решение может быть обжаловано лицами, участвующими в деле, в течение месяца со дня принятия решения суда в окончательной форме подачей апелляционной жалобы в Судебную коллегию по гражданским делам Свердловского областного суда через Кировский районный суд г. Екатеринбурга.

Судья <***> Е.А. Шимкова