Судебный акт #1 (Решение) по делу № 2-2452/2010 ~ М-2175/2010 от 15.09.2010

Дело №2-2452/2010

РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

14 октября 2010 года г. Саранск

Ленинский районный суд г. Саранска Республики Мордовия в составе:

председательствующего – судьи Ремнёвой И.П.,

с участием секретаря судебного заседания – Мучкаевой Е.П.,

с участием в деле:

истца – Гейдарова Шамси Гусейн оглы, его представителя Великановой Валентины Никифоровны, адвоката, представившей ордер №50 от 27 сентября 2010 года,

ответчика – Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия, его представителя Баркиной Юлии Александровны, действующей по доверенности от 22 сентября 2010 года,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Гейдарова Шамси Гусейн оглы к Следственному управлению Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия о признании незаконным приказа исполняющего обязанности руководителя Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия №299-к от 16 августа 2010 года об освобождении его от занимаемой должности и увольнении из органов Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации, восстановлении в ранее занимаемой должности – следователя отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия, взыскании в его пользу с ответчика среднего заработка за время вынужденного прогула за период с 17 августа 2010 года по 4 октября 2010 года в сумме 78260 рублей 52 копейки и компенсации морального вреда в сумме 200000 рублей,

установил:

Гейдаров Ш.Г. обратился в суд с иском к Следственному управлению Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия о признании незаконным приказа исполняющего обязанности руководителя Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия №299-к от 16 августа 2010 года об освобождении его от занимаемой должности и увольнении из органов Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации, восстановлении в ранее занимаемой должности – следователя отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия.

В обоснование иска указал, что с 23 сентября 2009 года он занимал должность следователя отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия.

Приказом и.о. руководителя Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия №299-к от 16 августа 2010 года Гейдаров Ш.Г. освобожден от занимаемой должности и уволен по основанию, предусмотренному пунктом 14 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации и статьей 41.7 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации».

Истец считает увольнение незаконным, поскольку в приказе об увольнении имеется лишь ссылка на нормы законов, а точной формулировки основания увольнения не содержит.

Дисциплинарных проступков, указанных в заключении служебной проверки, Гейдаров Ш.Г. не совершал.

Выводы служебной проверки, послужившей основанием для его увольнения, голословны, основаны лишь на пояснениях нескольких прямо заинтересованных лиц.

Кроме этого Гейдаров Ш.Г. полагает, что работодателем была нарушена процедура увольнения, поскольку служебная проверка проведена в срок более, чем 1 месяц, а также не учтены тяжесть дисциплинарных проступков, обстоятельства, при которых они были совершены, и предшествующее отношение истца к труду.

По данным основаниям истец просил суд признать незаконным приказ исполняющего обязанности руководителя Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия №299-к от 16 августа 2010 года об освобождении его от занимаемой должности и увольнении из органов Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации и восстановить его в ранее занимаемой должности – следователя отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия.

1 октября 2010 года Гейдаров Ш.Г. обратился в суд с иском к Следственному управлению Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия о взыскании в его пользу с ответчика среднего заработка за время вынужденного прогула за период с 17 августа 2010 года по 4 октября 2010 года в сумме 78260 руб. 52 коп. и компенсации морального вреда в сумме 200000 руб.

В обоснование иска указал, что вследствие его незаконного увольнения с должности следователя отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия, он претерпел нравственные страдания, так как его личность была опорочена перед коллегами и общественностью, а также не имел возможности трудиться с 17 августа 2010 года.

По данным основаниям просил суд взыскать в его пользу с Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия средний заработок за время вынужденного прогула в сумме 78260 руб. 52 коп. и компенсацию морального вреда в сумме 200000 руб.

Определением Ленинского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 4 октября 2010 года гражданское дело по иску Гейдарова Ш.Г. к Следственному управлению Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия о признании незаконным приказа исполняющего обязанности руководителя Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия №299-к от 16 августа 2010 года об освобождении его от занимаемой должности и увольнении из органов Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации, восстановлении в ранее занимаемой должности – следователя отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия, и гражданское дело по иску Гейдарова Ш.Г. к Следственному управлению Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия о взыскании в его пользу с ответчика среднего заработка за время вынужденного прогула за период с 17 августа 2010 года по 4 октября 2010 года в сумме 78260 руб. 52 коп. и компенсации морального вреда в сумме 200000 руб. объединены в одно производство.

В судебном заседании Гейдаров Ш.Г. и его представитель Великанова В.Н. исковые требования поддержали по тем же основаниям.

В судебном заседании представитель ответчика Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия Баркина Ю.А. исковые требования не признала. Просила суд отказать в их удовлетворении, ссылаясь на то, что увольнение Гейдарова Ш.Г. произведено ответчиком в соответствии с законом.

Согласно статье 20.1 Федерального закона от 17.01.1992 №2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» Следственный комитет при прокуратуре Российской Федерации является органом прокуратуры Российской Федерации, обеспечивающим в пределах своих полномочий исполнение федерального законодательства об уголовном судопроизводстве. Работники Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации являются прокурорскими работниками.

По смыслу пункта 3 части первой статьи 16 и части первой статьи 18 ГПК Российской Федерации прокурор как особый субъект гражданского процесса, наделенный полномочиями по даче заключения по делу, не может участвовать в деле, в котором орган прокуратуры выступает в качестве стороны спорного правоотношения, то есть имеет ведомственную заинтересованность в исходе дела.

В связи с этим прокурор к участию в данном гражданском деле судом не привлекался.

Заслушав объяснения лиц, участвующих в деле, исследовав письменные доказательства, суд приходит к выводу о том, что исковые требования Гейдарова Ш.Г. не подлежат удовлетворению.

Как следует из материалов дела, приказом и.о. руководителя Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия гр. А. от 23 сентября 2009 года №367-к Гейдаров Ш.Г. переведен с должности старшего следователя Пролетарского межрайонного следственного отдела на должность следователя по расследованию особо важных дел Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия.

Приказом и.о. руководителя Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия гр. А. от 16 августа 2010 года №299-к Гейдаров Ш.Г. освобожден от занимаемой должности следователя по расследованию особо важных дел Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия и уволен 16 августа 2010 года по пункту 14 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации и статье 41.7 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации».

Основанием для увольнения послужило заключение служебной проверки от 29 июля 2010 года, согласно которому в период с декабря 2009 года по февраль 2010 года гр. Б. в здании, расположенном по адресу: <адрес>, организовал встречу с гр. Я., гр. Д. и их представителем гр. Е., с целью достичь мирового соглашения по возникшему между гр. Б., гр. Я., гр. Д. гражданско-правовому спору по поводу эксплуатации находившегося в их общей собственности вышеуказанного здания.

На указанной встрече со стороны гр. Б. присутствовал Гейдаров Ш.Г., замещавший должность следователя отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия, о чем всем присутствовавшим на данной встрече было известно.

При этом Гейдаров Ш.Г. выступил перед гр. Я. и гр. Д. в качестве гаранта исполнения гр. Б. взятых на себя обязательств по устранению препятствий в нормальной эксплуатации здания и возмещению понесенных убытков, что по мнению ответчика, свидетельствует о грубом нарушении Гейдаровым Ш.Г. ограничений и запретов, предусмотренных статьей 40.2 Федерального закона от 17 января 1992 года №2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации», статьями 17,18 Федерального закона от 27 июля 2004 года №79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» и Федеральным законом от 25 декабря 2008 года №273 – ФЗ «О противодействии коррупции» и совершении им коррупционного правонарушения, выразившегося в использовании своего статуса вопреки интересам общества и государства, с целью влияния на имущественные интересы гр. Б., что препятствует добросовестному исполнению Гейдаровым Ш.Г. своих должностных обязанностей.

Кроме этого в ходе служебной проверки установлен факт неправомерного вмешательства следователя отдела по расследованию особо важных дел Гейдарова Ш.Г. в ход доследственной проверки, проводимой в отношении его племянника гр. В. по факту причинения тяжкого вреда здоровью гр. Т., повлекшего по неосторожности смерть последнего.

В ночь с 02 на 03 мая 2010 года возле здания, расположенного по адресу: <адрес>, гр. В. в ходе возникшей ссоры нанес гр. Т. удар камнем по голове, причинив гр. Т. черепно-мозговую травму, ушиб головного мозга, от которой гр. Т. скончался 10 мая 2010 года в больнице.

В ходе проведения доследственной проверки по данному факту Гейдаров Ш.Г. неоднократно обращался к очевидцам произошедшего события гр. М., гр. Л., гр. К., гр. И., гр. З., а также к родственнику погибшего гр. Ж. с целью склонить их к даче ложных объяснений и помочь гр. В. избежать уголовной ответственности за преступление.

Гейдаров Ш.Г. уговаривал указанных лиц дать объяснения, подтверждающие то, что гр. В. ударов гр. Т. не наносил, а последний, будучи в состоянии алкогольного опьянения по неосторожности упал и ударился головой о бордюр.

Наличие таких объяснений в материале проверки исключило бы возможность привлечения гр. В. к уголовной ответственности.

Вмешательство Гейдарова Ш.Г. в ход проведения доследственной проверки в отношении его племянника гр. В. – квалифицировано ответчиком как совершение проступка, порочащего честь и достоинство прокурорского работника, как умышленные действия, выходящие за пределы его должностных полномочий, предпринятые в интересах его племянника гр. В., дискредитирующие профессию прокурорского работника и авторитет государственного органа.

В ходе служебной проверки точная дата встречи гр. Б. с гр. Я. и гр. Д., на которой Гейдаров Ш.Г. присутствовал в качестве гаранта исполнения гр. Б. взятых на себя обязательств по устранению препятствий в нормальной эксплуатации здания и возмещению понесенных убытков не была установлена. В заключении указан приблизительный период времени – с декабря 2009 года по февраль 2010 года. Вместе с тем из имеющихся в материалах служебной проверки объяснений гр. Е., присутствовавшего на этой встрече следует, что это было в период с декабря 2009 года по январь 2010 года. В ходе служебной проверки опрошенные гр. Д. и гр. Я. не указали ни период времени, ни точную дату, когда имела место быть их встреча с Гейдаровым Ш.Г.

Допрошенная в судебном заседании в качестве свидетеля гр. Я. показала, что указанная встреча произошла осенью или зимой прошлого года, в ноябре 2009 года или в начале 2010 года.

Свидетель гр. Д. показала в судебном заседании, что встреча произошла наверное в ноябре 2009 года, точную дату она не помнит.

В судебном заседании истец объяснил, что по просьбе своего племянника гр. Б. он приехал в здание, расположенное по адресу: <адрес>, где находились гр. Д., гр. Я., гр. Е., гр. П., гр. О. 5 декабря 2009 года.

Свидетель гр. Б. в судебном заседании показал, что данная встреча имела место быть осенью или зимой 2010 года, точную дату он не помнит.

Свидетель гр. Н. в судебном заседании показала, что указанная встреча имела место в конце ноября начале декабря 2009 года.

Анализируя приведенные выше письменные доказательства и показания свидетелей, суд приходит к выводу о том, что встреча между гр. Б., гр. Д. и гр. Я. с целью заключить мировое соглашение по возникшему между ними гражданско-правовому спору, на которой присутствовал Гейдаров Ш.Г. имела место не позднее 5 декабря 2009 года.

Согласно пункту 8 статьи 41.7 Федерального закона от 17 января 1992 года №2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» дисциплинарное взыскание не может быть наложено позднее шести месяцев со дня совершения проступка, а по результатам ревизии или проверки финансово-хозяйственной деятельности - двух лет со дня его совершения.

Приказ об увольнении Гейдарова Ш.Г. издан 16 августа 2010 года, то есть по истечении 6 месяцев со дня совершения им дисциплинарного проступка.

Следовательно Гейдаров Ш.Г. не мог быть подвергнут дисциплинарному взысканию в виде увольнения за совершение указанного дисциплинарного проступка, даже если он имел место быть.

Однако допущенное ответчиком нарушение не влечет за собой признание незаконным приказа от 16 августа 2010 года об увольнении Гейдарова Ш.Г., поскольку суд считает установленным факт совершения истцом иного проступка, порочащего честь прокурорского работника, выразившегося в том, что он умышленно вмешивался в интересах его племянника гр. В. в ход проведения доследственной проверки по факту причинения телесных повреждений гр. Т., повлекших его смерть.

14 мая 2010 года на имя руководителя Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия поступило заявление гр. Ш., в котором она просила принять меры к сотруднику Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации Гейдарову Ш.Г., который своими действиями препятствует осуществлению правосудия по факту причинения телесных повреждений, повлекших смерть гражданина гр. Т., а именно воздействует на свидетелей очевидцев данного факта: гр. Л., гр. З., гр. К., гр. И., чтобы последние изменили свои показания, так как лицо, совершившее данное преступление, является его родственником.

Факт вмешательства Гейдарова Ш.Г. в интересах его племянника гр. В. в ход проведения доследственной проверки по факту причинения телесных повреждений гр. Т., повлекших его смерть подтверждается письменными доказательствами: данными в ходе проведения служебной проверки объяснениями гр. М. от 25 мая 2010 года, гр. Л. от 25 мая 2010 года, гр. Ш. от 26 мая 2010 года (том 2, л.д. 21-28), гр. К. от 26 мая 2010 года, (том 2, л.д. 33-34), гр. И. от 27 мая 2010 года, гр. З. от 28 мая 2010 года (том 2, л.д. 39-44), из которых следует, что Гейдаров Ш.Г. в период с 6 мая до 9 мая 2010 года при встрече с указанными лицами уговаривал очевидцев произошедшего в ночь со 2 на 3 мая 2010 события, в результате которого гр. Т. были причинены телесные повреждения, гр. М., гр. Л., гр. К., гр. И., гр. З. дать объяснения о том, что гр. Т. сам упал возле кафе, а также просил гр. Ж. уговорить указанных лиц дать такие объяснения.

Данные в ходе служебной проверки объяснения указанных лиц последовательны и согласуются между собой, в связи с чем суд находит их правдивыми.

Довод истца о том, что гр. М., гр. Л., гр. К., гр. И., гр. З., гр. Ж. не владеют в достаточной степени русским языком, и не предупреждались об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, вследствие чего их объяснения, данные в ходе служебной проверки не должны приниматься во внимание, судом отклоняется.

В соответствии со статьей 67 ГПК Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

Нельзя утверждать, что объяснения гр. М., гр. Л., гр. К., гр. И., гр. З., гр. Ж., данные в ходе служебной проверки получены с нарушением закона.

Суд отмечает, что гр. М., гр. Л., гр. К., гр. И., гр. З., гр. Ж., давая объяснения в ходе служебной проверки, не ссылались на незнание либо недостаточное для дачи объяснений знание русского языка. В объяснениях стоит их подпись о том, что они владеют русским языком и не нуждаются в услугах переводчика, объяснение прочитано ими лично, с их слов все записано правильно.

Свидетель гр. Ю. показал в судебном заседании, что никто из опрошенных им в ходе служебной проверки лиц, являвшихся по национальности азербайджанцами, не заявлял о том, что не владеет русским языком и нуждается в услугах переводчика. Он общался с ними на русском языке.

Допрошенные в качестве свидетелей гр. М. и гр. Ж. указанное обстоятельство в судебном заседании подтвердили, и не смогли убедительно объяснить суду, по какой причине, удостоверив правильность изложенных объяснений своей подписью, при допросе в судебном заседании они отрицают тот факт, что Гейдаров Ш.Г. лично с ними разговаривал, и просил гр. М. в ходе доследственной проверки дать объяснения о том, что гр. Т. сам упал возле кафе, а гр. Ж., являющегося старшим в роду и пользующегося авторитетом, убедить своих родственников давать такие объяснения.

При этом показания свидетелей гр. М. и гр. Ж. согласуются в том, что об указанном факте им известно со слов гр. Л., и противоречат друг другу в том, что об этом гр. М. рассказывал гр. Ж.

Так гр. Ж. показал в судебном заседании, что о том, что Гейдаров Ш.Г. уговаривал гр. М. дать объяснения о том, что гр. Т. сам упал возле кафе, ему известно со слов гр. М., сам же он лично от Гейдарова Ш.Г. этих слов не слышал (том 3, оборотная сторона л.д. 8).

Свидетель гр. М. в судебном заседании напротив утверждал, что об указанном факте ему известно со слов гр. Ж., сам же он лично от Гейдарова Ш.Г. этих слов не слышал (том 3, оборотная сторона л.д. 57, 58).

Суд находит несостоятельным довод истца о том, что свидетели гр. М. и гр. Ж. не могли дать в ходе служебной проверки объективные объяснения, так как им не известно значение словосочетания «уголовная ответственность», а также что значит избежать уголовной ответственности.

Перед допросом указанных свидетелей суд предупреждал их об уголовной ответственности по статьям 307 и 308 УК Российской Федерации. Свидетели гр. Ж. и гр. М. расписались на специальном бланке в том, что они предупреждены об уголовной ответственности, из чего следует, что им понятно, что означает словосочетание «уголовная ответственность».

Гр. Ж. проживает на территории Российской Федерации с 1988 года, является гражданином Российской Федерации. При даче показаний свидетель гр. Ж. использовал термин «преступление» в соответствии с его значением: «Там же у них никакого преступления не было, их просто в тот день забрали».

Свидетель гр. М. в судебном заседании показал: «гр. Л. может уходить. Дело в том, что гр. Ё. что сказал в показаниях и мне такие же показания написали» (том 3, л.д. 58). Из чего суд приходит к убеждению, что гр. М. владеет русским языком в достаточной степени, чтобы сопоставить содержание объяснений, изложенных и подписанных им, и объяснений, подписанных гр. Л. Поскольку в противном случае, он не смог бы понять, что именно изложено в объяснениях гр. Л., и что эти объяснения идентичны по содержанию тем объяснениям, которые были подписаны гр. М.

Суд отмечает, что свидетели гр. Ж. и гр. М. в ходе допроса в судебном заседании отвечали на вопросы уклончиво, непоследовательно, в то время, как их объяснения, данные в ходе служебной проверки являются четкими, ясными и последовательными, и согласуются между собой.

Опрошенный в ходе служебной проверки 27 июля 2010 года, Гейдаров Ш.Г. объяснял, что гр. М., гр. Л., гр. К., гр. И., гр. З. поясняли, что он неоднократно обращался к ним с просьбой помочь гр. В. избежать уголовной ответственности и дать ложные объяснения, потому что Гейдаров Ш.Г. 10 мая 2010 года высказал гр. Л., что смерть гр. Т. на его совести и результат организации им «пьянки», при этом дал ему понять, что обратится в соответствующие органы о проверке законности ношения травматического оружия в состоянии алкогольного опьянения, а также о проверке его доходов, в связи с чем гр. Л. с целью огородить себя и свой нелегальный бизнес решил оговорить Гейдарова Ш.Г., и вовлек в это своих родственников. На то обстоятельство, что гр. М., гр. Л., гр. К., гр. И., гр. З. возможно не владеют русским языком в достаточной степени, Гейдаров Ш.Г. на тот момент не ссылался.

Само по себе то обстоятельство, что некоторые из указанных лиц впоследствии в ходе судебного разбирательства по данному гражданскому делу, а также в ходе производства по уголовному делу, возбужденному 12 мая 2010 года по факту причинения черепно-мозговой травмы гр. Э., заявили, что они нуждаются в услугах переводчика, не свидетельствует о том, что, давая объяснения в ходе служебной проверки, проводимой в отношении Гейдарова Ш.Г., они не понимали суть происходящего, содержание данных ими объяснений и правильность изложения данных ими объяснений.

Свидетель гр. Л. подтвердил в судебном заседании правильность данных им в ходе служебной проверки объяснений. Его объяснения согласуются с объяснениями и показаниями свидетеля гр. Ш., а также с объяснениями, данными гр. М., гр. К., гр. И., гр. З., гр. Ж.

Наличие неприязненных отношений между гр. Л. и Гейдаровым Ш.Г., вызванное тем, что Гейдаров Ш.Г. публично высказывал гр. Л., что смерть гр. Т. на его совести и результат организации им «пьянки», при этом дал ему понять, что обратится в соответствующие органы о проверке законности ношения травматического оружия в состоянии алкогольного опьянения, а также о проверке его доходов, само по себе не является обстоятельством, позволяющим безусловно подвергать сомнению правдивость изложенных гр. Л. объяснений и показаний в судебном заседании.

Объяснения гр. Л. согласуются с объяснениями и показаниями свидетеля гр. Ш., а также с объяснениями, данными гр. М., гр. К., гр. И., гр. З., гр. Ж. в ходе служебной проверки, в связи с чем суд считает их правдивыми.

Допрошенные в судебном заседании свидетели гр. М., гр. Ш. и гр. Ж. показали, что они не испытывают к истцу неприязни.

Гейдаров Ш.Г. объяснил суду, что, несмотря на высказанные угрозы обратиться в соответствующие органы о проверке законности ношения гр. Л. травматического оружия в состоянии алкогольного опьянения, а также о проверке его доходов, он с заявлениями в отношении гр. Л. никуда не обращался.

Суд отмечает, что с заявлением о принятии мер в отношении Гейдарова Ш.Г. к руководителю Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия обратился не гр. Л., а обратилась гр. Ш., которая родственницей гр. Л. не является.

При этом сложно представить, каким образом дача объяснений гр. Л. в ходе служебной проверки и последующее подтверждение их правдивости в судебном заседании, может помешать объективному проведению проверки заявления Гейдарова Ш.Г. о законности ношения гр. Л. травматического оружия в состоянии алкогольного опьянения, а также о проверке его доходов, в случае, если истец реализует угрозу обратиться с таким заявлением в соответствующие органы.

Как следует из объяснений истца, 10 мая 2010 года после смерти гр. Т. Гейдаров Ш.Г. публично высказал гр. Л., что смерть гр. Т. на совести гр. Б. и результат организации им «пьянки», а также дал ему понять, что обратится в соответствующие органы о проверке законности ношения им травматического оружия. Таким образом именно Гейдаров Ш.Г. инициировал конфликт с гр. Л., пытаясь тем самым создать негативное общественное мнение о гр. Л. и переложить ответственность за смерть гр. Т. со своего племянника гр. В. на гр. Л., не дожидаясь результатов доследственной проверки, самостоятельно решив для себя, что в смерти гр. Т. виновен гр. Л. Такое поведение свидетельствует о пристрастности и заинтересованности Гейдарова Ш.Г. в разрешении возникшей в связи со смертью гр. Т. ситуации в пользу своего племянника гр. В.

В то время как в соответствии с Кодексом этики прокурорского работника Российской Федерации прокурорский работник в служебной и во внеслужебной деятельности обязан стремиться в любой ситуации сохранять личное достоинство, быть образцом поведения, добропорядочности и честности во всех сферах общественной жизни; избегать конфликтных ситуаций, способных нанести ущерб его чести и достоинству, репутации прокуратуры Российской Федерации и воздерживаться от любых действий, которые могут быть расценены как оказание покровительства каким бы то ни было лицам в целях приобретения ими прав, освобождения от обязанности или ответственности.

Показания свидетеля гр. Ч. не опровергают объяснений гр. М., гр. Л. и гр. Ж., данные ими в ходе служебной проверки.

Так свидетель гр. Ч. показал, что в мае 2010 года он по просьбе начальника криминальной милиции УВД по г. Саранску приезжал к нему в кабинет, где находились двое азербайджанцев, Гейдаров Ш.Г. и гр. Ж. Гейдаров Ш.Г. и гр. Ж. разговаривали между собой. Свидетель гр. Ч. не помнит, предлагал ли в кабинете Гейдаров в его присутствии гр. Ж. примириться, решить вопрос миром, не давать объяснения, что его племянник ударил гр. Т. камнем по голове.

Однако то, что гр. Ч. не помнит такого разговора, как полагает суд, само по себе не является доказательством того, что такого разговора в действительности не было. Категорично свидетель не утверждал, что Гейдаров Ш.Г. и гр. Ж. об этом не говорили. Свидетель несколько раз повторил, что он этого не помнит, не может сказать точно, может был, может не было разговора (том 3, л.д. оборотная сторона л.д. 4).

Свидетель гр. Ж. показал в суде, что, находясь в кабинете у гр. Ф., Гейдаров спрашивал его мнение относительно произошедшего. На что гр. Ж. ответил, что в случае, если гр. Т. выживет, все решится миром, настаивать на привлечении гр. В. к уголовной ответственности он не будет (том 3, оборотная сторона л.д. 9).

Как следует из объяснений Гейдарова Ш.Г., он принимал Присягу прокурора (следователя) и знаком с Приказом Генерального прокурора Российской Федерации от 17 марта 2010 года №114 «Об утверждении и введении в действие Кодекса этики прокурорского работника Российской Федерации».

В соответствии со статьей 40.4 Федеральный закон от 17.01.1992 N 2202-1 «О прокуратуре Российской Федерации» лицо, впервые назначаемое на должность прокурора или следователя, принимает Присягу прокурора (следователя) следующего содержания:

«Посвящая себя служению Закону, торжественно клянусь:

свято соблюдать Конституцию Российской Федерации, законы и международные обязательства Российской Федерации, не допуская малейшего от них отступления;

непримиримо бороться с любыми нарушениями закона, кто бы их ни совершил, добиваться высокой эффективности прокурорского надзора и предварительного следствия;

активно защищать интересы личности, общества и государства;

чутко и внимательно относиться к предложениям, заявлениям и жалобам граждан, соблюдать объективность и справедливость при решении судеб людей;

строго хранить государственную и иную охраняемую законом тайну;

постоянно совершенствовать свое мастерство, дорожить своей профессиональной честью, быть образцом неподкупности, моральной чистоты, скромности, свято беречь и приумножать лучшие традиции прокуратуры.

Сознаю, что нарушение Присяги несовместимо с дальнейшим пребыванием в органах прокуратуры».

Согласно пунктам 1 - 5 Кодекса этики прокурорского работника Российской Федерации прокурорский работник в служебной и во внеслужебной деятельности обязан: неукоснительно соблюдать Конституцию Российской Федерации, Федеральный закон "О прокуратуре Российской Федерации", федеральные конституционные законы и федеральные законы, а также иные нормативные правовые акты, нормы международного права и международных договоров Российской Федерации, руководствоваться правилами поведения, установленными настоящим Кодексом, Присягой прокурора (следователя), и общепринятыми нормами морали и нравственности, основанными на принципах законности, справедливости, независимости, объективности, честности и гуманизма.

Руководствоваться принципом равенства граждан независимо от их пола, возраста, расы, национальности, религиозной принадлежности, имущественного положения, рода занятий и иных имеющихся между ними различий, не оказывая предпочтения каким-либо профессиональным или социальным группам либо общественным организациям.

Стремиться в любой ситуации сохранять личное достоинство, быть образцом поведения, добропорядочности и честности во всех сферах общественной жизни.

Избегать личных и финансовых связей, конфликтных ситуаций, способных нанести ущерб его чести и достоинству, репутации прокуратуры Российской Федерации.

Воздерживаться от любых действий, которые могут быть расценены как оказание покровительства каким бы то ни было лицам в целях приобретения ими прав, освобождения от обязанности или ответственности.

Не допускать незаконного вмешательства в деятельность органов государственной власти и органов местного самоуправления, коммерческих и некоммерческих организаций.

В служебной деятельности прокурорский работник:

исходит из того, что признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина определяют основной смысл и содержание его профессиональной служебной деятельности.

Непримиримо борется с любыми нарушениями закона, кем бы они ни совершались, своевременно принимает эффективные меры к защите охраняемых законом прав и свобод человека и гражданина, а также интересов общества и государства, добивается устранения нарушений закона и восстановления нарушенных прав.

Придерживается общих принципов служебного поведения государственных служащих.

Соблюдает запреты, ограничения и обязанности, установленные действующим законодательством для государственных служащих.

Стремится быть верным гражданскому и служебному долгу, добросовестно выполнять возложенные на него служебные обязанности.

Соблюдает правила общежития, уважает национальные и религиозные обычаи, культурные традиции, должен быть тактичным, выдержанным и эмоционально устойчивым.

В случае явного нарушения закона, очевидцем которого он являлся, принимает все предусмотренные законом меры для пресечения противоправных действий и привлечения виновных лиц к ответственности.

Не допускает использования своего служебного положения для оказания влияния на деятельность любых органов, организаций, должностных лиц, государственных служащих и граждан при решении вопросов, в том числе неслужебного характера, в которых он прямо или косвенно заинтересован.

Нарушение прокурорским работником норм Кодекса, выразившееся в совершении проступка, порочащего честь прокурорского работника, является основанием для привлечения его к дисциплинарной ответственности.

Согласно подпунктам «д», «и», «к», «м», «о» пункта 2 Общих принципов служебного поведения государственных служащих, утвержденных Указом президента Российской Федерации от 12 августа 2002 г. №885 государственные служащие, осознавая ответственность перед государством, обществом и гражданами, призваны исключать действия, связанные с влиянием каких-либо личных, имущественных (финансовых) и иных интересов, препятствующих добросовестному исполнению должностных обязанностей; соблюдать нормы служебной, профессиональной этики и правила делового поведения; проявлять корректность и внимательность в обращении с гражданами и должностными лицами; воздерживаться от поведения, которое могло бы вызвать сомнение в объективном исполнении государственными служащими должностных обязанностей, а также избегать конфликтных ситуаций, способных нанести ущерб их репутации или авторитету государственного органа; принимать предусмотренные законодательством Российской Федерации меры по недопущению возникновения конфликтов интересов и урегулированию возникших конфликтов интересов; не использовать служебное положение для оказания влияния на деятельность государственных органов, организаций, должностных лиц, государственных служащих и граждан при решении вопросов личного характера.

Как следует из объяснений истца, данных в ходе служебной проверки, в 01 час 13 минут 3 мая 2010 года ему позвонил на мобильный телефон племянник гр. В. и сообщил, что возле магазина № по <адрес> уроженцы <адрес> его избили, произвели в него выстрелы из пистолета, боевого или травматического, он не знал. В ответ он ударил одного из парней кирпичом, в результате чего парня, которого он ударил, увезли в больницу. После этого Гейдаров Ш.Г. приехал по указанному адресу и увидел, что гр. В. сильно напуган. Гейдаров Ш.Г. посоветовал ему поехать в наркологический диспансер, пройти освидетельствование на наличие алкогольного опьянения, после этого пойти домой и двери никому не открывать.

После разговора с гр. В. Гейдаров Ш.Г. осмотрел место происшествия, где увидел на асфальте кровь и отколотый кусок от бордюрного камня или кирпич, и поехал в Мордовскую Республиканскую клиническую больницу, расположенную по адресу: <адрес>.

Во дворе больницы он увидел 7-8 мужчин – уроженцев <адрес>. Спросил у них, что случилось. Кто-то из них стал рассказывать о произошедшем.

Пока Гейдаров Ш.Г. находился в МРКБ, туда приезжали сотрудники милиции, к ним истец не подходил и не разговаривал. Поинтересовавшись у родственников гр. Т. о его состоянии здоровья, истец уехал к себе домой и лег спать.

3 мая 2010 года в 9 часов 42 минуты Гейдарову Ш.Г. на мобильный телефон позвонил гр. Ф. – заместитель начальника УВД г. Саранска и спросил, сможет ли он приехать к нему в здание ГУВД. Гейдаров Ш.Г. согласился, приехал. В кабинете гр. Ф. находился сотрудник милиции в форме подполковника и сотрудник милиции гр. Ч. гр. Ф. спросил у Гейдарова Ш.Г., где находится его племянник гр. В. Гейдаров Ш.Г. позвонил гр. Б. – родному брату гр. В., так как гр. В. не отвечал на телефонные звонки, и убедил его дать объяснения, так как прекрасно понимал, что гр. В. находился в состоянии необходимой обороны или в его действиях содержатся признаки преступления, предусмотренного частью 1 статьи 114 УК Российской Федерации. После чего сказал гр. Ф., что гр. В. завтра, то есть 4 мая 2010 года будет в г. Саранске. Затем в кабинет гр. Ф. привели административно задержанных гр. Ё. и ФИО 5. После этого Гейдаров Ш.Г. уехал к себе домой.

4 мая 2010 года в 17 часов 10 минут Гейдарову Ш.Г. вновь позвонил заместитель начальника ГУВД гр. Ф. и попросил приехать к нему на работу. Когда Гейдаров Ш.Г. приехал, гр. Ф. сказал ему, что гр. В. дает объяснения, что якобы гр. Т. упал сам, а он гр. Б., ударов тому не наносил кирпичом. Гейдаров Ш.Г. сказал гр. Б., чтобы он рассказал, как все было, лишнего не придумывал.

Выйдя на улицу, во дворе ГУВД он случайно встретил гр. Ё. и ФИО 4, следом за ними шли еще 2-4 человека, с которыми он не знаком. гр. Ё. сказал, что их вызвали в милицию для дачи объяснений и можно ли им не давать объяснения. Гейдаров Ш.Г. сказал ему, что объяснения давать обязательно. Кто-то из них спросил, что нам говорить, какие показания дает гр. В., на что истец ответил, чтобы говорили, все как было.

Гейдаров Ш.Г. отрицает, что просил гр. Ё. и его родственников дать показания о том, что якобы гр. Т. упал сам. Разговор между ними происходил не более одной минуты и они все зашли в здание ГУВД.

5 мая 2010 года примерно в 12 часов 30 минут Гейдарову Ш.Г. позвонил гр. Б. и попросил поехать с ним к родственникам гр. Т. с целью оказания какой-либо помощи. В обеденное время Гейдаров Ш.Г. со своим племянником гр. Б., гр. Ц. и мужчиной по имени ФИО 1 поехали на <адрес>, к старшему гр. Т. по имени ФИО 2. В присутствии Гейдарова Ш.Г. и присутствии вышеуказанных лиц гр. Б. предлагал свою помощь в вызове врача из г. Москвы для консультации и лечения гр. Т. или доставления гр. Т. вертолетом в институт им. Бурденко в г. Москву. В этих разговорах присутствовало много людей выходцев из <адрес>, в том числе гр. Ё.. Разговоров о том, чтобы гр. Ё. и его родственники дали показания, якобы гр. Т. упал сам, ни истец, ни его племянник гр. Б. не вели.

Допрошенный в судебном заседании свидетель гр. Ж. отрицал ранее данные в ходе служебной проверки свои объяснения о том, что Гейдаров Ш.Г. при встрече предлагал помочь гр. В. избежать уголовной ответственности и говорил, что в случае если родственники гр. Ж. скажут, что гр. Т. упал и гр. Б. удара ему не наносил, то гр. Б. к уголовной ответственности привлекать не будут.

Вместе с тем подтвердил свои объяснения о том, что он им ответил, что пока гр. Т. не поправится, он обсуждать это не будет.

Суд считает правдивыми объяснения гр. Ж., данные им в ходе служебной проверки, поскольку в ходе судебного разбирательства свидетель гр. Ж. в этой части давал уклончивые и противоречивые показания, не согласующиеся между собой. Так, например, свидетель так и не смог объяснить, какое же в итоге исходящее от Гейдарова Ш.Г. и гр. Б. предложение не будет обсуждать гр. Ж., пока гр. Т. не поправится, если ему, как утверждал свидетель в судебном заседании, помочь избежать гр. В. уголовной ответственности не предлагали истец и его племянник.

Объяснения истца о том, что, когда он 4 мая 2010 года приехал к гр. Ф., тот сказал ему, что гр. В. дает объяснения, что якобы гр. Т. упал сам, а он гр. Б., ударов тому не наносил кирпичом, в связи с чем Гейдаров Ш.Г. сказал гр. Б., чтобы он рассказал, как все было, лишнего не придумывал, опровергаются показаниями свидетеля гр. П. , из которых следует, что свидетель присутствовал в тот день в кабинете гр. Ф. в качестве защитника гр. В. гр. В. паниковал, плакал и отказался вообще что-либо говорить и требовал переводчика. После чего приехал Гейдаров Ш.Г., который при гр. Ф. поговорил с ФИО 3, успокоил его. Сказал гр. П., что сегодня возьмут показания без переводчика, а в дальнейшем переводчик будет предоставлен.

Показания свидетеля гр. Ц. о том, что в ходе встречи с гр. Ж. на <адрес>, на которой помимо него присутствовали Гейдаров Ш.Г. и гр. Б. речь шла только об оказании помощи пострадавшему гр. Т. опровергаются объяснениями гр. М. от 25 мая 2010 года, гр. Л. от 25 мая 2010 года, гр. Ж. от 23 июля 2010 года, данными в ходе служебной проверки, которые судом признаны достоверными и допустимыми письменными доказательствами, а также показаниями свидетеля гр. Б., из которых следует, что «Гейдаров говорил, что кто-то там кого-то ударил. Он говорит, что надо говорить правду. Что как есть так и говорили на самом деле. Не надо ничего выдумывать», в связи с чем суд приходит к выводу о том, что на данной встрече все же между Гейдаровым Ш.Г. и гр. Ж. шла речь о том, какие объяснения следует давать очевидцам произошедшего, что согласуется с объяснениями, данными в ходе служебной проверки.

Показания свидетеля гр. Х. также не опровергают данные в ходе служебной проверки объяснения гр. М., гр. Л., гр. К., гр. И., гр. Ж., гр. З. и показания свидетеля гр. Л. То обстоятельство, что свидетель гр. Х. не слышал от Гейдарова Ш.Г. и других лиц о том, что Гейдаров Ш.Г. обращался к очевидцам произошедшего с просьбой дать объяснения о том, что гр. Т. сам упал и ударился, не исключает того факта, что Гейдаров Ш.Г. в действительности обращался к гр. Ж. и очевидцам произошедшего с такими просьбами. На встрече гр. Ж. и Гейдарова Ш.Г. на <адрес> гр. Х. не присутствовал. Свидетель подтвердил то обстоятельство, что на улице возле здания УВД по г.Саранску, куда он пришел для дачи объяснений совместно с гр. Л., гр. М., гр. З.,Гейдаров Ш.Г. разговаривал с гр. Л. О чем они разговаривали, свидетель не слышал.

Анализируя объяснения истца, данные в ходе судебного разбирательства, имеющиеся в деле письменные доказательства и показания свидетелей, суд приходит к выводу, что поведение Гейдарова Ш.Г., начиная с того момента, как его племянник гр. В. позвонил и сообщил о том, что он ударил камнем гр. Т. по голове, свидетельствует о прямой заинтересованности истца в разрешении сложившейся ситуации в интересах его племянника гр. В.

Истец приезжает по звонку племянника, дает ему совет пройти освидетельствование в наркологическом диспансере, после чего пойти домой и никому не открывать дверь, вместо того, чтобы незамедлительно вызвать на место происшествия сотрудников милиции, с тем, чтобы по горячим следам оперативно провести проверку и собрать доказательства. Если гр. В. действительно подвергся нападению, он в первую очередь был заинтересован в фиксации доказательств его невиновности. Затем Гейдаров Ш.Г., являющийся следователем по расследованию особо важных дел СУ СК при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия, осматривает место происшествия, приезжает в лечебное учреждение, где находится пострадавший и собирает информацию у очевидцев произошедшего, после чего уезжает домой. Суд полагает, что указанное поведение истца объясняется его желанием оградить гр. В. от общения с сотрудниками милиции, выиграть время и с учетом собранной информации помочь гр. В. избрать выигрышную тактику защиты.

Нахождение Гейдарова Ш.Г. в служебном кабинете лица, осуществлявшего доследственную проверку по факту причинения телесных повреждений гр. Т. должностного лица, заместителя начальника УВД по г. Саранску гр. Ф., в присутствии административно задержанных гр. М., гр. Л., пришедшего просить, чтобы их выпустили гр. Ж., знавших, что истец является родственником гр. В. и является сотрудником прокуратуры, обсуждение гр. Ж. и Гейдаровым Ш.Г. сложившейся ситуации и способов ее разрешения, - действия истца, которые могут быть и были в итоге расценены как оказание покровительства племяннику гр. В. в целях освобождения его от ответственности за нанесение телесного повреждения гр. Т.

Не имеет значения, что Гейдарова Ш.Г. вызывал к себе заместитель начальника УВД по г. Саранску гр. Ф. Как следует из объяснений истца, он вызывался к должностному лицу, осуществлявшему проверку сообщения о причинении телесных повреждений гр. Э. на предмет наличия в действиях племянника истца гр. В. признаков преступления, не для совершения процессуальных действий, и понимал это. Процессуально присутствие Гейдарова Ш.Г. в кабинете гр. Ф. не оформлялось. Истец знаком с гр. Ф. по работе, и только в связи со служебным положением Гейдарова Ш.Г. стало возможным такое общение между ним и должностным лицом, от которого зависело принятие решения о возбуждении уголовного дела в отношении гр. В.

Присутствие Гейдарова Ш.Г. в сопровождении гр. Б. и гр. Ц. на встрече с гр. Ж., где находились и другие азербайджанцы, которым было известно, что истец является сотрудником прокуратуры, обсуждение на этой встрече сложившейся ситуации в связи с причинением телесного повреждения гр. Т., содержания объяснений, которые следует давать очевидцам произошедшего, а также непосредственное предложение очевидцам произошедшего гр. М., гр. Л., гр. З., гр. И. дать объяснения о том, что гр. Т. сам упал и ударился головой – также является действием, которое расценивается как оказание покровительства племяннику гр. В. в целях освобождения его от ответственности за нанесение телесного повреждения гр. Т., и наносит ущерб чести и достоинству прокурорского работника и репутации прокуратуры Российской Федерации в целом.

Очевидно, что все описанные факты в совокупности являются проступком, порочащим честь прокурорского работника, поскольку они подрывают авторитет органов прокуратуры.

Таким образом, для увольнения Гейдарова Ш.Г. у работодателя имелись законные основания.

Доводы истца о нарушении ответчиком процедуры проведения служебной проверки и срока его увольнения, судом отклоняются.

Решение о назначении служебной проверки и поручении ее старшему помощнику руководителя Следственного управления по вопросам собственной безопасности гр. Ю. оформлено в соответствии с пунктом 9 Инструкции о порядке проведения служебных проверок в системе Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации, утвержденной Приказом Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации №29 от 24 июля 2009 года (далее Инструкции) резолюцией руководителя Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия гр. Р. на заявлении гр. Ш. (том 2, л.д.5).

Решение о включении в состав группы для проведения служебной проверки в отношении Гейдарова Ш.Г. и.о. руководителя отдела процессуального контроля гр. У. и прикомандированного в отдел процессуального контроля - заместителя руководителя Ковылкинского МСО гр. С. также оформлено в соответствии с пунктом 14 Инструкции резолюцией руководителя Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия гр. Р., о чем свидетельствует его подпись на рапорте гр. Ю. от 19 мая 2010 года (том 2, л.д. 20).

Комиссия для проведения служебной проверки в отношении Гейдарова Ш.Г. не создавалась, в связи с чем и не требовалось издание приказа о ее создании.

28 мая 2010 года на основании рапорта гр. Ю. служебная проверка согласно резолюции руководителя Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия гр. Р. была обоснованно в соответствии с пунктом 31 Инструкции приостановлена в связи с болезнью Гейдарова Ш.Г., находившегося с 28 мая 2010 года на стационарном лечении в МУЗ «Городская клиническая больница №» и нахождением гр. Ж., объяснение которого было необходимо получить, в Республике Азербайджан.

То обстоятельство, что в последующем служебная проверка была возобновлена только 19 июля 2010 года, хотя основания для ее приостановления отпали еще 9 июня 2010 года, когда Гейдаров Ш.Г. был выписан из лечебного учреждения и 12 июня 2010 года, когда гр. Ж. вернулся из Республики Азербайджан, не является существенным нарушением, влекущим признание приказа об увольнении истца незаконным, поскольку увольнение истца произведено с соблюдением пунктов 6 и 8 статьи 41.7 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», предусматривающих, что дисциплинарное взыскание налагается непосредственно после обнаружения проступка, но не позднее одного месяца со дня его обнаружения, не считая времени болезни работника или пребывания его в отпуске, а также, что дисциплинарное взыскание не может быть наложено позднее шести месяцев со дня совершения проступка.

Верховный Суд Российской Федерации в пункте 34 Постановления Пленума от 17.03.2004 №2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» разъяснил, что днем обнаружения проступка, с которого начинается течение месячного срока, считается день, когда лицу, которому по работе (службе) подчинен работник, стало известно о совершении проступка, независимо от того, наделено ли оно правом наложения дисциплинарных взысканий.

Руководителю Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия гр. Р., которому истец подчинен по службе, стало известно о совершенном Гейдаровым Ш.Г. дисциплинарном проступке только 29 июля 2010 года, когда он утвердил заключение по результатам служебной проверки в отношении Гейдарова Ш.Г. (том 2, л.д. 107-111).

Кроме этого согласно пункту 4 статьи 58 Федерального закона от 27.07.2004 №79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» время проведения служебной проверки исключается из установленного для применения дисциплинарного взыскания месячного срока со дня обнаружения дисциплинарного проступка.

Поскольку дисциплинарный проступок был совершен истцом в период с 03 по 10 мая 2010 года, а приказ об увольнении Гейдарова Ш.Г. издан 16 августа 2010 года, работодателем соблюден предусмотренный законом шестимесячный срок со дня совершения проступка для наложения дисциплинарного взыскания.

Ссылка Гейдарова Ш.Г. на то, что объяснения от гр. Ж. в ходе служебной проверки получил не гр. Ю., как это указано в объяснении, а другой сотрудник, несостоятельна. Свидетель гр. Ж. в ходе его допроса в судебном заседании указывал что, ему звонил с целью вызова для дачи объяснений молодой сотрудник (том 3, оборотная сторона л.д. 12). О том, что объяснения в ходе служебной проверки от него получил не гр. Ю., а другое лицо, гр. Ж. в ходе судебного разбирательства не говорил.

Доводы истца о том, что в заключении по результатам служебной проверки в отношении Гейдарова Ш.Г. не указаны выводы о виновности истца, несостоятельны. Они опровергаются текстом заключения, из которого следует, что следователь отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления по республике Гейдаров Ш.Г. совершил проступок, порочащий честь и достоинство прокурорского работника, а именно совершил умышленные действия, выходящие за пределы его должностных полномочий, дискредитирующие профессию прокурорского работника и авторитет государственного органа, предпринятые в интересах его племянника гр. В. – не имея отношения к проведению доследственной проверки в отношении гр. В. Гейдаров Ш.Г. вмешался в ход ее проведения.

Дисциплинарное взыскание в виде увольнения истца соответствует тяжести совершенного проступка, наложено работодателем с учетом всех фактических обстоятельств, при которых он был совершены, а также предыдущего поведения работника и его отношения к труду.

При таких обстоятельствах исковые требования Гейдарова Ш.Г. к Следственному управлению Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия о признании незаконным приказа исполняющего обязанности руководителя Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия №299-к от 16 августа 2010 года об освобождении его от занимаемой должности и увольнении из органов Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации, восстановлении в ранее занимаемой должности – следователя отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия, а также производные от них исковые требования о взыскании в его пользу с ответчика среднего заработка за время вынужденного прогула за период с 17 августа 2010 года по 4 октября 2010 года в сумме 78260 рублей 52 копейки и компенсации морального вреда в сумме 200000 рублей являются необоснованными и не подлежат удовлетворению.

Вместе с тем суд полагает, что ответчик неправильно указал в приказе об увольнении Гейдарова Ш.Г. формулировку основания и причину увольнения, и сделал соответствующую запись в его трудовой книжке об увольнении 16 августа 2010 года по пункту 14 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации и статьи 41.7 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации».

Статья 41.7 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» предусматривает право руководителей органов и учреждений прокуратуры за неисполнение или ненадлежащее исполнение работниками своих служебных обязанностей и совершение проступков, порочащих честь прокурорского работника, налагать на них следующие дисциплинарные взыскания, в том числе и увольнение из органов прокуратуры. Указанная статья не предусматривает основания прекращения службы в органах прокуратуры.

Основания прекращения службы в органах прокуратуры предусмотрены статьей 43 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации», согласно подпункту «в» пункта 1 которой прокурорский работник может быть уволен в по инициативе руководителя органа или учреждения прокуратуры в случаях нарушения Присяги прокурора (следователя), а также совершения проступков, порочащих честь прокурорского работника.

Согласно части пятой статьи 394 Трудового кодекса Российской Федерации в случае признания формулировки основания и (или) причины увольнения неправильной или не соответствующей закону суд, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, обязан изменить ее и указать в решении основание и причину увольнения в точном соответствии с формулировками настоящего Кодекса или иного федерального закона со ссылкой на соответствующие статью, часть статьи, пункт статьи настоящего Кодекса или иного федерального закона, в связи с чем суд считает необходимым изменить формулировку основания увольнения Гейдарова Ш.Г. с должностиследователя отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия с записи «уволен 16 августа 2010 года по пункту 14 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации и статьи 41.7 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» на запись «уволен 16 августа 2010 года в связи с совершением проступка, порочащего честь прокурорского работника, в соответствии с пунктом 14 части первой статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации и подпунктом «в» пункта 1 статьи 43 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации».

В соответствии со статьей 67 ГПК Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

Поскольку суд пришел к выводу об отказе в удовлетворении исковых требований Гейдарова Ш.Г., в соответствии со статьей 98 ГПК Российской Федерации, ходатайство истца о возмещении понесенных им расходов на оплату услуг представителя в сумме 15000 руб. не подлежит удовлетворению.

Исходя из изложенного, оценивая достаточность и взаимную связь представленных сторонами доказательств в их совокупности, разрешая дело по представленным доказательствам, в пределах заявленных истцом требований и по указанным им основаниям, руководствуясь статьями 194-199 ГПК Российской Федерации, суд

решил:

отказать в удовлетворении исковых требований Гейдарова Шамси Гусейн оглы к Следственному управлению Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия о признании незаконным приказа исполняющего обязанности руководителя Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия №299-к от 16 августа 2010 года об освобождении его от занимаемой должности и увольнении из органов Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации, восстановлении в ранее занимаемой должности – следователя отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия, взыскании в его пользу с ответчика среднего заработка за время вынужденного прогула за период с 17 августа 2010 года по 4 октября 2010 года в сумме 78260 рублей 52 копейки и компенсации морального вреда в сумме 200000 рублей.

Изменить формулировку основания увольнения Гейдарова Шамси Гусейн оглы с должностиследователя отдела по расследованию особо важных дел Следственного управления Следственного комитета при прокуратуре Российской Федерации по Республике Мордовия с записи «уволен 16 августа 2010 года по пункту 14 статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации и статьи 41.7 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации» на запись «уволен 16 августа 2010 года в связи с совершением проступка, порочащего честь прокурорского работника, в соответствии с пунктом 14 части первой статьи 81 Трудового кодекса Российской Федерации и подпунктом «в» пункта 1 статьи 43 Федерального закона «О прокуратуре Российской Федерации».

На решение суда может быть подана кассационная жалоба в Верховный Суд Республики Мордовия через Ленинский районный суд г. Саранска Республики Мордовия в течение десяти дней со дня принятия решения судом в окончательной форме.

Председательствующий

Судья Ленинского районного суда

...

...

...

...